Джонатан Эдвардс

Религиозные чувства

1. То, что религиозные чувства очень велики или очень возвышенны, не является признаком ни того, ни другого.

Некоторые готовы осуждать все высокие чувства: если кажется, что религиозные чувства каких-нибудь людей подняты до необычайной высоты, они настраиваются против них и окончательно решают, что они являются заблудшими. Но если, как было доказано, истинная религия в значительной мере заключена в религиозных чувствах, то из этого следует, что если есть большое количество истинной религии, то будут и сильные религиозные чувства; если истинная религия в сердцах людей поднята до большой высоты, то и божественные и святые чувства будут подняты до большой высоты.

Любовь — это чувство, но скажет ли какой-нибудь христианин, что людям не нужно любить Бога и Иисуса Христа в большой мере? И скажет ли кто-нибудь, что нам не нужно иметь очень сильной ненависти ко греху и очень большой печали о нем? Или что мы не должны проявлять высокую степень благодарности Богу за милости, которые мы получаем от Него, и за великие дела, которые Он совершил ради спасения падших людей? Или что мы не должны иметь очень большого и сильного стремления к Богу и святости? Есть ли кто-либо, кто исповедует, что его чувства в религии достаточно велики, и скажет: «У меня нет причины смиряться из-за того, что меня не волнуют дела религии больше, чем это есть сейчас; у меня нет причины стыдиться того, что я не имею еще большего проявления любви к Богу, скорби о грехе и благодарности за милости, которые я получил»? Кто благословит Бога за то, что на него в достаточной степени влияет прочитанное и услышанное им о чудесной любви Бога к жалким и непокорным, проявившейся в том, что Он отдал Своего единственного Сына умереть за них? И кто, при этом, станет молиться о том, чтобы они не влияли на него в еще большей степени, потому что высокие чувства неуместны и очень неприятны христианам, ибо они фанатичны и пагубны для истинной религии?

Апостол Петр ясно выражает мысль о великих и высоких чувствах, когда говорит о «радости неизреченной и преславной»: здесь использованы выражения в самой превосходной степени, которую только язык может позволить. Священное Писание часто требует от нас проявлять очень высокие чувства. Так, в первой и величайшей заповеди закона имеется нагромождение выражений, как если бы сами слова хотели выразить степень, в которой мы должны любить Бога: «…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30). Так, святые призваны к проявлению высокой степени радости: «Радуйтесь и веселитесь», — говорит Христос Своим ученикам (Мт. 5:12). Также сказано: «А праведники да возвеселятся, да возрадуются пред Богом и восторжествуют в радости» (Пс. 67:4). В книге Псалтирь святые часто призываются к проявлению высокой степени благодарности за милости, восхвалению Бога всем сердцем, сердцем, воодушевленным на путях Господних, возвеличиванию Господа своими душами, воспеванию Его хвалы, свидетельству о Его великих делах, возвещению Его деяний.

В Писании мы находим, что самые выдающиеся святые часто исповедуют высокие чувства. Так, псалмопевец говорит о своей любви, которую ему трудно передать словами: «Как люблю я закон Твой!» (Пс. 118:97). Он также выражает высокую степень ненависти ко греху: «Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их» (Пс. 138:21-22). Псалмопевец также выражает высокую степень печали о грехе; он говорит о своих грехах, которые покрыли его с головой, как тяжкое, непосильное для него бремя, о своем вседневном стенании, о том, что свежесть его превратилась в летнюю засуху, и о том, что его кости обветшали от скорби. Он также выражает высокие степени духовных желаний во множестве сильнейших выражений, которые только можно представить; так, например, он говорит о своем страстном желании, о том, что его душа жаждет, подобно пустой, иссохшей и безводной земле, о своем трепете, о том, что его плоть и его сердце вопиют, его душа рвется от желания, которое она имеет. Он выражает проявления великой и предельной скорби о грехах других: «Из глаз моих текут потоки вод оттого, что не хранят закона Твоего» (Пс. 118:136); «Ужас овладевает мною при виде нечестивых, оставляющих закон Твой» (Пс. 118:53). Он выражает высокие проявления радости: «Господи! Силою Твоею веселится царь и о спасении Твоем безмерно радуется» (Пс. 20:2); «Радуются уста мои, когда я пою Тебе» (Пс. 70:23); «Ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь. Уста мои восхвалят Тебя. Так благословлю Тебя в жизни моей; во имя Твое вознесу руки мои. Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным гласом восхваляют Тебя уста мои, когда я вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи. Ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь» (Пс. 62:4-8).

Апостол Павел показывает высокие проявления чувств, выражая сострадание и заботу для блага других даже до сердечной боли; великую, пламенную и изобильную любовь, серьезные и страстные желания и преизобильную радость. Он также часто говорит о ликовании и торжестве своей души, и о своей искренней уверенности и надежде, и о своих многих слезах, и о тяжелом труде своей души в сострадании, скорби, искренних желаниях, благочестивой ревности и пламенном усердии. Иоанн Креститель выразил великую радость (Ин. 3:29). Те блаженные женщины, которые умастили тело Иисуса, представлены в очень высоком порыве религиозного чувства по поводу воскресения Христа: «И, выйдя поспешно из гроба, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам Его» (Мт. 28:8).

Нередко предсказывалось о Церкви Божьей в ее будущие счастливые времена здесь, на земле, что она будет радоваться и веселиться: «…Они ходят во свете лица Твоего, Господи; о имени Твоем радуются весь день, и правдою Твоею возносятся» (Пс. 88:16-17); «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се, Царь твой грядет…» (Зах. 9:9). Поскольку высокая степень радости является надлежащим и подлинным плодом Евангелия Христова, то ангел называет эту благую весть «великой радостью, которая будет всем людям» (см. Лк. 2:10).

Святые и ангелы на небесах, которые имеют религию в ее высочайшем совершенстве, в высшей степени взволнованы тем, что они созерцают и видят в Божьих славных качествах и делах. Они все подобны чистому небесному огню в своей любви и в величине и силе своей радости и благодарности; их хвала представлена, «как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных» (см. Отк. 19:6). Единственная причина, по которой их чувства настолько более высоки, чем праведные чувства святых на земле, — в том, что они видят то, что своей истинностью приводит их в волнение сильнее, и их чувства более сообразны с природой вещей. Потому, если религиозные чувства в людях на земле имеют те же свойство и природу, что и чувства святых на небе, то чем они выше, чем ближе они к их чувствам по интенсивности, тем лучше, потому что, таким образом, они будут гораздо больше соответствовать истине, как соответственны ей их чувства.

Из всего этого становится ясно, и не остается сомнений, что тот факт, что религиозные чувства достигают очень высокой ступени, не является доказательством того, что они не таковы, как те, которые обладают природой истинной религии. Поэтому сильно ошибается тот, кто осуждает увлеченных людей только за то, что их чувства так высоки.

И, с другой стороны, это не является доказательством того, что религиозные чувства имеют духовную природу, исходящую от благодати, только потому, что они высоки. Священное Писание, наш верный и непогрешимый критерий суждений о вещах подобного свойства, очень недвусмысленно говорит, что имеются религиозные чувства, которые очень высоки, но они не являются духовными и спасительными. Апостол Павел говорит о чувствах у галатов, которые были чрезмерно возвышенными, однако по поводу них он ясно говорит, что боится, как бы они не оказались напрасными и никчемными: «Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне» (Гал. 4:15); «Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас» (Гал. 4:11). Так, израильтяне были сильно впечатлены Божьей милостью к ним, когда видели, как чудесно Он действовал ради них у Чермного моря, и затем они воспевали Его хвалу; однако скоро они забыли Его дела. Так, израильтяне вновь были сильно взволнованы у горы Синай, когда они видели дивное откровение Бога о Самом Себе; и казалось, что их разум мощно привлечен, и они с большой решимостью откликнулись, когда Бог предложил им Свой святой завет, восклицая: «Все, что сказал Господь, исполним» (Исх. 19:8). Но как скоро пришел конец всей этой мощной целеустремленности и увлеченности чувств! Как быстро они отвратились вслед иным богам, ликуя и восклицая вокруг своего золотого тельца! Так, огромное множество людей, которые были потрясены чудом воскрешения Лазаря из мертвых, сильно воспрянули и произвели сильное волнение, когда Иисус некоторое время спустя въезжал в Иерусалим. Они чрезвычайно бурно приветствовали Христа, и, как будто земля была недостаточно хорошей для ног осла, на котором Он ехал верхом, они срезали ветви с пальм и устилали ими дорогу, они даже снимали с себя одежды и расстилали их на пути и восклицали громким голосом: «Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!» (Мт. 21:9), чтобы этот крик отозвался эхом во всем городе, и чтобы в нем возникло волнение. Мы узнаем у евангелиста Иоанна, что причиной того, что народ произвел такой шум, было то, что они были взбудоражены чудом воскрешения Лазаря (Ин. 12:18). В данном случае, здесь было огромное множество, восклицавшее: «Осанна!», что дало повод фарисеям сказать: «Видите ли, что… весь мир идет за Ним» (Ин. 12:19), однако у Христа в то время было лишь несколько истинных учеников. И как быстро эта суматоха прекратилась! Все это успокаивается и замирает, когда Иисус стоит, связанный, выставленный на издевательства, в терновом венце, чтобы испытать насмешки, плевки, бичевание, презрение и казнь. Конечно, тогда, как и прежде, в толпе народа был сильный и громкий крик в отношении Него, но он был совершенно иного свойства: уже не «Осанна! Осанна!», а «Распни! Распни!».

Мнения всех богословов совпадают: могут быть такие религиозные чувства, которые возносятся до очень высокой степени, но они не имеют ничего общего с истинной религией.*

 

* Как заметил Стоддард (Stoddard), «эти обычные чувства иногда сильнее, чем спасительные». — Путеводитель ко Христу.