Джонатан Эдвардс

Религиозные чувства

7. Люди, имеющие различные религиозные чувства, сопровождающие друг друга, не могут точно определить, имеют ли они благодатные чувства, или нет.

Хотя ложная религия обычно уродлива и безобразна и не имеет той целостности и симметрии частей, которые можно увидеть в истинной религии, тем не менее, может наблюдаться большое разнообразие ложных чувств, которые могут быть похожими на благодатные чувства.

Очевидно, что существуют подделки всех видов благодатных чувств: как любви к Богу, любви к братьям, что было только что отмечено, так и благочестивой печали о грехе, какая проявлялась у фараона, Саула, Ахава и израильтян в пустыне (Исх. 9:27; 1 Цар. 24:16-17; 26:21; 3 Цар. 21:27; Чис. 14:39-40); и страха Божьего, как у самаритян, которые одновременно боялись Господа и служили своим богам (4 Цар. 17:32-33), и у тех врагов Господа, о которых мы читаем в тексте Пс. 65:3, и которые, по множеству силы Его, покоряются Ему, или, как написано в еврейском тексте, «лгут Ему», то есть, оказывают притворное почтение и покорность. То же можно сказать и о доброй благодарности, как у детей Израиля, которые пели хвалу Богу у Чермного моря (Пс. 105:12); и у сирийца Неемана после чудесного исцеления от проказы (4 Цар. 5:15).

Это же можно сказать и о слушателях с каменистыми сердцами (Мт. 13:20); и особенно о многих из слушателей Иоанна Крестителя (Ин. 5:35). Это же можно сказать о ревности, как у Ииуя (4 Цар. 10:16); и у Павла до его обращения (Гал. 1:14; Флп. 3:6); и у неверующих иудеев (Деян. 22:3; Рим. 10:2). Так, люди без благодати могут иметь серьезные религиозные желания, которые могут быть подобны желаниям Валаама, выраженным им при необыкновенном видении блаженного состояния Божьего народа, отделенного от всего остального мира (Чис. 23:9-10). Они также могут иметь сильную надежду вечной жизни, какую имели фарисеи.

И если люди в естественном состоянии способны имитировать всевозможные религиозные чувства, то ничто не мешает тому, чтобы они могли иметь множество их вместе. И то, что происходит на самом деле, с очевидностью доказывает, что очень часто это бывает именно так. Кажется, очень распространено явление, что когда ложные чувства достигают определенной высоты, многие ложные чувства сопровождают друг друга. Людьми, которые сопровождали Христа в Иерусалим после того великого чуда воскрешения Лазаря, кажется, двигали одновременно многие религиозные чувства, и все они достигли высокой степени. Они, казалось, были наполнены восхищением; была видимость высокого чувства любви, а также большой степени почтения в том, как они постилали свои одежды на землю, чтобы Христос ступал по ним; а также большой благодарности Ему за великие и благие дела, которые Он совершил, в громогласном прославлении Его за совершённое спасение. Они выказывали серьезное желание наступления Божьего Царства, которое, как они полагали, Иисус собирался установить, и большие надежды на него, ожидая, что оно немедленно явится. Таким образом, они были наполнены радостью, которая настолько воодушевляла их в их приветственных восклицаниях, что весь город был наполнен их звуками; и они, казалось, были полны сильной ревности и решительности без промедления следовать за Иисусом и помогать Ему во время великого праздника Пасхи устанавливать Его Царство. И легко, опираясь на естественные причины и на природу чувств, объяснить, почему, когда одно чувство поднято очень высоко, оно пробуждает другие; особенно если чувство, которое поднято высоко, — это поддельная любовь, проявившаяся у толпы, которая восклицала: «Осанна!». Это естественно влечет за собой многие другие чувства. Ибо, как было отмечено ранее, любовь — это главное из чувств и, как таковое, является их источником.

Представим себе человека, который в течение некоторого времени находился в большом ужасе из-за страха перед адом. Его сердце было ослаблено горем и страшными предчувствиями, и находилось на грани отчаяния. Но неожиданно он был избавлен вследствие того, что был решительно приведен, через какой-либо обман сатаны, к вере в то, что Бог простил его, и принимает его как объект Своей сильной любви, и обещает ему вечную жизнь. Например, это случилось посредством некоего видения, или сильной идеи, или картины воображения, вдруг посетившей его, в которой — человек прекрасного вида, улыбающийся ему, с распростертыми руками, с которых стекает кровь, и в этом человеке он признает Христа, безо всякого иного просвещения или разумения, которое дало бы ему видение духовного божественного превосходства Христа и Его полноты и пути спасения, открытого в Евангелии. Или, может быть, посредством некоего голоса или слов, донесшихся, как будто они были проговорены ему (например, «Сын, ободрись, твои грехи прощены тебе», или: «Не бойся, твой Отец благоволит дать тебе царство»), которые он принимает как сказанные ему непосредственно Богом, хотя не было предшествовавшего принятия Христа или отдачи Ему сердца. Послушайте: если мы представим себе такой случай, то какие различные страсти естественным образом наводнят, одна за другой, разум такого человека! Легко объяснить, исходя из простых принципов природы, что сердце человека в таком случае будет вознесено до небес в порывах радости, и будет наполнено страстным чувством к этому воображаемому Богу или Искупителю, Который, как предполагает человек, спас его из оков такой ужасной погибели, страхами перед которой его душа была охвачена, и теперь она принимает его с такой нежностью как особого фаворита. Теперь он будет наполнен восхищением и благодарностью, и его уста будут открыты и полны разговоров о том, что он пережил. Какое-то время он едва ли будет думать и говорить о чем-либо другом, и будет всем видом величать Бога, Который сделал так много для него, и появляться с радостным видом, и говорить громким голосом, хотя перед своим избавлением он был наполнен ругани в отношении Божьей справедливости. Он будет говорить, что теперь ему легко подчиниться Богу и признать свою недостойность, осуждать самого себя и казаться очень смиренным перед Богом, и лежать у Его ног кротко, как агнец, и восклицать: «Почему я? Почему я?». (Вспомните, Саула, который, когда Самуил сказал ему, что Бог назначил его быть царем, отвечает: «Не сын ли я Вениамина, одного из меньших колен Израилевых? И племя мое не малейшее ли между всеми племенами колена Вениаминова? К чему же ты говоришь мне это?» (1 Цар. 9:21). Это напоминает язык Давида, истинного святого: «Кто я, Господи, Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил!», 2 Цар. 7:18). Также не следует удивляться тому, что теперь он будет наслаждаться присутствием с теми, кто признает и приветствует его блаженные обстоятельства, и будет любить все тех, кто уважает его и восхищается им и тем, что он испытывал, и будет иметь сильную ревность против тех, кто не ценит такие вещи, и будет расположен лишь к отделению от них, и будет как бы объявлять войну всем, кто не в его партии. Он будет теперь хвалиться своими страданиями, и будет решительно настроен на осуждение и порицание всех, кто проявляет сомнение или создает трудности для этих вещей. И пока огонь его чувств будет гореть, он будет целеустремленно прилагать усилия и отвергаться себя, чтобы продвигать интересы тех, кто, как он воображает, благосклонен к таким вещам, и будет казаться горящим искренним желанием увеличить их число, подобно тому, как фарисеи обходили море и сушу, чтобы приобрести хотя бы одного прозелита.* И так я мог бы продолжать, называя многие другие вещи, которые естественным образом возникнут в таких обстоятельствах. Тот, кто думает, что подобные вещи не могут возникать таким способом, безо всякого сверхъестественного вмешательства Божественной силы, должно быть, имеет лишь очень слабое представление о человеческой натуре.

Как из истинной Божественной любви проистекают все христианские чувства, таким же образом, из поддельной любви естественно текут другие ложные чувства. В обоих случаях любовь является источником, а другие чувства являются реками. Различные способности, принципы и чувства человеческой природы словно являются многочисленными каналами из одного источника: если источник дает пресную воду, пресная вода из него будет течь в эти различные каналы; но если вода в источнике будет отравленной, то эти ядовитые потоки также потекут во все эти каналы. Итак, каналы и потоки будут похожими, соответствуя друг другу; но великая разница будет заключаться в свойстве воды. Природу человека можно сравнить и с деревом, на котором растет множество ветвей, выходящих из одного корня: если сок корня хорош, то хороший сок также будет распространяться по всем ветвям, и приносимый плод будет хорошим и полезным; но если сок в корне и в стволе будет ядовитым, то таким же он будет и во многих ветвях (как и в другом случае), и плод будет смертельным. Деревья в обоих случаях могут быть подобными; может быть точное соответствие в кроне; но различие почувствуешь, только съев плоды. Так часто происходит между святыми и лицемерами. Иногда имеется очень большое сходство между истинными и ложными переживаниями по их виду и по тому, что рассказывают и выражают те, кто подвержен им, и разница между ними — такая же, как разница между снами виночерпия и хлебодара: они были во многом похожими, так что когда Иосиф истолковал сон главного виночерпия, сказав, что тот будет освобожден из тюрьмы, и ему будут возвращены благорасположение царя и почетная должность во дворце, главный хлебодар питал надежды и лелеял ожидания, и он также рассказал свой сон, но его постигло горестное разочарование. Хотя сон хлебодара так сильно напоминал счастливый и предсказывающий доброе сон своего товарища, однако его исход был совершенно противоположным.

 

* «Связь с благочестивыми людьми не доказывает, что человек имеет благодать: Ахитофел был другом и советником Давида. Печаль о скорбях церкви и желание обращения душ не доказывают этого. Эти вещи можно найти в плотских людях, и поэтому они не могут быть свидетельствами благодати». — Стоддард (Stoddard). Сущность спасительного обращения.