Джонатан Эдвардс

Религиозные чувства

Часть III.

Отличительные признаки истинно благодатных и святых чувств

Теперь я подхожу ко второму аспекту, касающемуся испытания религиозных чувств. Я хочу обратить внимание на признаки, посредством которых духовные и благодатные чувства отличаются от тех, которые таковыми не являются.

Но прежде чем приступить непосредственно к рассматриванию отличительных характеристик, я хотел бы предварительно упомянуть некоторые аспекты, которые я желаю рассмотреть в отношении излагаемых далее признаков.

1. Я далек от того, чтобы указывать на такие признаки благодатных чувств, которые будут достаточными для того, чтобы помочь любому человеку уверенно отличать истинное чувство от ложных у других людей или определенно устанавливать, кто из ближних является истинными исповедниками, а кто — лицемеры. Делая это, я был бы виновен в высокомерии, которое только что осуждал. Хотя ясно, что Христос дал всем христианам правила, помогающие им судить об исповедующих религию, которыми они обеспокоены, настолько, насколько это необходимо для их собственной безопасности, и для того, чтобы не попасть в ловушки лжеучителей и тех, кто ложно претендует на то, что имеет религию. И хотя не вызывает сомнения то, что Писание изобилует правилами, которые могут быть полезными для служителей в наставлении и руководстве душ, вверенных в их попечение, в вопросах, касающихся их духовного и вечного состояния, тем не менее никогда у Бога в намерении не было дать нам какие-либо правила, с помощью которых мы можем с уверенностью знать, кто из наших исповедующих собратьев принадлежит Ему, и производить полное и четкое разделение между овцами и козлами. Напротив, Божьим планом было сохранить это за Собой как Свою прерогативу. И поэтому до самого конца мира не следует ожидать никаких подобных отличительных характеристик, которые помогли бы христианам или служителям делать это, ибо мы не можем ничего ожидать от любых признаков, которые находятся в Слове Божьем или могут быть извлечены из него, более того, для чего Христос предназначил их.

2. Не следует ожидать никаких признаков, достаточных для того, чтобы помочь тем святым с уверенностью распознавать свое собственное благое состояние, которые очень малы в благодати, или которые очень сильно отступили от Бога и впали в мертвое, плотское и нехристианское состояние. Не согласуется с Божьим планом то (как уже было отмечено), чтобы такие знали о своем благом состоянии; и нежелательно, чтобы они знали об этом, но, напротив, во всех отношениях лучше, чтобы они этого не знали. Мы имеем основание благословлять Бога за то, что Он устроил так, чтобы такие люди могли с уверенностью знать о состоянии, в котором они находятся, не раньше, чем они отвернутся от злого состояния и от злого пути, на котором они стоят. Поистине, не из-за недостатка признаков, данных в Слове Божьем, каждый живущий святой, будь он сильный или слабый, или те, кто находится в плохом положении, а также другие, не могут с уверенностью знать о своем благом состоянии. Ибо правила сами по себе определенны и безошибочны, и каждый святой имеет или имел в себе то, что является верным свидетельством благодати; потому что каждый, даже самый малый, акт благодати таков. Но трудность происходит вследствие недостаточности того, кому даны эти признаки. В святом, который очень мал в благодати или находится в плохом состоянии, есть двойной недостаток, который делает для него невозможным знать уверенно, что он имеет истинную благодать, даже по самым лучшим признакам и правилам, которые могут быть указаны ему. Во-первых, имеется недостаток в объекте или квалификации, которые рассматриваются и исследуются. Я имею в виду не существенный недостаток (потому что я полагаю, что человек — истинный святой), а недостаток в степени. Благодать, будучи очень малой, не может быть ясно и уверенно узнана и выявлена.

Вещи, которые очень малы, мы не можем четко распознать по форме или отличить их одну от другой; хотя, сами по себе они могут сильно различаться по форме. Несомненно, есть большая разница между телом человека и телами животных даже при первоначальном зачатии в утробе. Тем не менее, если бы мы смотрели на различные эмбрионы, то для нас не было бы возможным увидеть разницу по причине несовершенного состояния объекта; но когда он достигает большего совершенства, разница становится очень четкой. Разница между творениями совершенно противоположных качеств не так ясно видна, пока они очень молоды, даже после того, как они действительно произведены на свет, как в их более совершенном состоянии. Разница между воронами и голубями или между голубями и грифами, когда они только вылупливаются из яйца, не столь очевидна; но когда они вырастают до своего совершенного состояния, она в высшей степени ясна и очевидна. Еще один недостаток, сопровождающий благодать тех, о которых я говорю, — это то, что она смешана с такой сильной испорченностью, которая затеняет и скрывает ее и делает невозможным уверенное знание о ней. Хотя различные вещи, которые находятся перед нами, могут иметь в себе множество признаков, основательно отличающих их друг от друга, тем не менее, если мы видим их только туманно, то различение их может оказаться невозможным. Стабильную звезду легко отличить от кометы в ясном небе; но если мы смотрим на них сквозь облако, может оказаться невозможным увидеть разницу. Когда истинные христиане находятся в плохом состоянии, на их совести лежит вина, которая приносит страх и, тем самым, заграждает мир и радость уверенной надежды.

В таком случае имеется недостаток в зрении. Если слабость благодати и преобладание испорченности затемняют объект, то они также ослабляют и зрение; они омрачают зрение в отношении всех духовных объектов, один из которых — благодать. Грех подобен одному из расстройств глаз, которые представляют вещи в цветах, отличных от тех, которые им свойственны, и подобен многим другим расстройствам, которые лишают рот вкусовых ощущений, так что он теряет способность отличать хорошую и здоровую пищу от плохой, и все имеет горький вкус.

У людей в испорченном и плотском состоянии духовное восприятие находится в слишком жалком состоянии, чтобы судить и различать духовные ценности.

По этим причинам, никакие признаки, которые могут быть приведены, по-настоящему не удовлетворят людей в таком случае; пусть даже признаки, которые даны им, будут, как никогда, хорошими и непогрешимыми, они не послужат им. Это подобно тому, если дать человеку правила, как распознавать видимые предметы в темноте: сами вещи могут быть очень различными, и их различие может быть описано ему очень хорошо и подробно, однако всего этого недостаточно для того, чтобы помочь ему различить их, так как он находится во тьме. И поэтому многие люди в таком случае тратят время на бесплодный труд, сосредоточенно изучая прошлый опыт и исследуя себя на основании признаков, которые они слышат с кафедры и о которых читают в книгах, тогда как есть другая работа, которую они должны делать, и которая гораздо больше ожидается от них, и, пренебрегая которой все их самоисследования тщетны, сколько бы времени они в них ни проводили. Заклятое должно быть истреблено из стана, и Ахан должен быть убит. До тех пор, пока этого не произойдет, они будут в беде.

Богу не было угодно, чтобы люди могли обрести уверенность каким-либо другим способом, как только через умерщвление развращенности, возрастание в благодати и испытание ее ярких проявлений. И хотя самоисследование — это обязанность большой полезности и важности, и им ни в коем случае не следует пренебрегать, тем не менее, это не главное средство, с помощью которого святые получают удовлетворительное знание о своем благом состоянии. Уверенность получается не столько через самоисследование, сколько через действие. Апостол Павел искал уверенность в том, чтобы, забывая заднее, простираться вперед, стремиться к цели, к почести высшего звания во Христе Иисусе, и чтобы достигнуть воскресения мертвых. И, таким образом, он, в основном, и достиг уверенности: «…я бегу не так, как на неверное» (1 Кор. 9:26). Он обрел уверенность в получении награды, скорее, когда он бежал, чем когда он размышлял. Скорость его бега больше способствовала его уверенности в победе, чем строгость его исследования. Приложение всего старания для роста в благодати, прибавление к вере, добродетели — это направление, которое апостол Петр дает нам, чтобы нам «делать твердым [наше] звание и избрание… ибо так откроется… свободный вход в вечное Царство… Христа»; объявляя нам, что без этого наш взгляд будет тусклым, и мы будем подобны людям во тьме, которые не могут ясно видеть прошлое или будущее, будь то прощение наших грехов в прошлом или наше будущее и далекое небесное наследство (2 Пет. 1:5-11).*

Таким образом, хотя хорошие правила для различения истинной благодати и подделки могут во многих отношениях иметь тенденцию к убеждению лицемеров и приносить большую пользу святым, и, помимо других преимуществ, могут быть очень полезными для них в удалении многих ненужных угрызений совести и в укреплении их надежды, тем не менее, я далек от того, чтобы утверждать, что любые такие правила будут достаточными сами по себе, без других средств, для того чтобы дать возможность всем истинным святым увидеть свое благое положение, или допускать, что они должны быть истинным средством их удовлетворения.

3. Также нет большого побуждения, исходя из опыта нынешних или прежних времен, излагать правила или признаки для различения между истинными и ложными чувствами, в надежде убедить какое-либо значительное число тех лицемеров, которые были обмануты большими, но ложными открытиями и чувствами, и однажды закрепляются в ложной уверенности и высоком самомнении о своих собственных мнимых опытах и привилегиях. Такие лицемеры настолько уверены в своей собственной мудрости и настолько ослеплены и ожесточены весьма высокой степенью самоправедности (но очень скрытной и тайной, под маской большого смирения), и настолько непреодолима их любовь к доставляющему им удовольствие самомнению и к самовозвеличиванию, что обычно даже самые убедительные доказательства их лицемерия ничего не значат для них. Их состояние поистине плачевно, и они соседствуют с теми, кто совершил непростительный грех. Кажется, некоторые из этих людей находятся вне досягаемости средств осознания греховности и покаяния. Однако изложение хороших правил может быть средством предупреждения таких лицемеров и убеждения многих лицемеров других типов; и Бог способен убедить даже этих, и Его благодать не следует ограничивать, и Его средствами не стоит пренебрегать. Помимо этого, такие правила могут быть полезными для истинных святых в распознании ложных чувств, которые они могли смешивать с истинными; и быть средством, с помощью которого их религия будет становиться более чистой и более подобной золоту, испытанному в огне.

Сделав предварительные замечания, мы теперь непосредственно приступим к рассмотрению признаков, по которым истинные религиозные чувства отличаются от ложных.

 

* «Путь познания вашего благочестия — обновить видимые проявления благодати. Чем больше видимые проявления обновляются, тем более уверены вы будете. Чем чаще эти действия обновляются, тем более постоянной и непоколебимой будет ваша уверенность».

«Чем сильнее умножается благодать человека, тем сильнее увеличивается его мир». «Благодать и мир вам да умножится в познании Бога и Христа Иисуса, Господа нашего» (2 Пет. 1:2). — Стоддард (Stoddard). Путь распознания искренности и лицемерия.