Джонатан Эдвардс

Религиозные чувства

Часть I.

Природа чувств и их важность в религии

«…Которого не видев, любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною».

1 Петра 1:8

 

В этих словах апостол представляет состояние умов христиан, которым он писал, под преследованиями, которым они подвергались. Этих страданий он касался в двух предыдущих стихах, в которых он говорит об испытании их веры и об их страданиях вследствие различных искушений.

Такие испытания имеют тройную пользу для истинной религии. Таким способом проявляется ее истинность, и она предстает поистине подлинной религией. Они, превыше всего остального, имеют тенденцию делать различие между истинной религией и ложной и заставлять разницу между ними проявиться с очевидностью. Поэтому они названы искушениями в стихе, предшествующем процитированному тексту, а также в бесчисленных других текстах. Они испытывают веру и религию исповедующих, какого она свойства, подобно тому, как кажущееся золото испытывается в огне, и огонь выявляет, подлинно ли это золото, или нет. И вера истинных христиан, подлинность которой, таким образом, испытывается и доказывается, оказывается «к похвале и чести и славе» (см. 1 Пет. 1:7).

Далее, эти испытания приносят и последующее благо для истинной религии: они не только выявляют ее истинность, но они позволяют ее подлинной красоте и привлекательности замечательно проявиться. Истинная добродетель никогда не выглядит такой восхитительной, как тогда, как она встречает наибольшее сопротивление; и божественное превосходство подлинного христианства никогда не выражено в таком выгодном свете, как в то время, когда оно подвергнуто самым большим испытаниям, — тогда эта истинная вера бывает гораздо более ценной, чем золото, и на этом основании она оказывается «к похвале и чести и славе».

Еще одно благо, которое такие испытания приносят для истинной религии, — это то, что они очищают и умножают ее. Они не только выявляют ее подлинность, но и имеют тенденцию облагораживать ее и освобождать ее от тех примесей лжи, которые обременяют ее и препятствуют ей; так чтобы не оставалось ничего, кроме того, что истинно. Они направлены на то, чтобы показать привлекательность истинной религии в самом выгодном свете, как было отмечено выше. Кроме этого, они призваны умножать ее красоту, утверждая и подтверждая ее, и делая ее более энергичной и сильной, и очищая ее от того, что затмевало ее сияние и славу. Как золото, которое испытывается в огне, очищается от своих примесей и всех остатков шлака и выходит более прочным и прекрасным, так истинная вера, будучи испытанной, подобно золоту, испытываемому в огне, становится более драгоценной и, таким образом, также «оказывается к похвале и чести и славе». Кажется, апостол Петр касается каждого из преимуществ, которые испытания приносят для подлинной религии (см. 1 Пет. 1:7).

В послании апостол наблюдает за тем, как истинная религия действует в христианах, которым он писал, подвергавшихся преследованиям, в чем эти преимущества преследований проявлялись в них, каким был образ действия истинной религии в них, как их религия под гонениями проявляла себя как истинная религия и исключительно проявилась в подлинной красоте и привлекательности истинной религии, а также предстала умноженной и очищенной, и, таким образом, могла оказаться «к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа». Были два рода действия или проявления истинной религии в них в условиях гонений, которые апостол замечает, и в которых стали явными эти преимущества.

1. Любовь ко Христу. «Которого не видев, любите». Мир был склонен изумляться тому, что за странный принцип побуждал их подвергать себя таким сильным страданиям, отказываться от видимого и отвергать все, что было для мира дорогим и приятным, и что было для него обоснованным. Людям мира казалось, что они невменяемы, действуют так, будто они ненавидят самих себя. По их мнению, не было ничего, что могло бы побуждать их так страдать, держаться своих убеждений и проводить себя через такие испытания. Но хотя не было ничего видимого, ничего того, что мир мог видеть (или даже что сами христиане видели своими телесными глазами, что могло так влиять на них и так поддерживать их), тем не менее, они имели сверхъестественный принцип любви к невидимому. Они любили Иисуса Христа, потому что они видели духовно Того, Кого мир не видел, и Кого они сами никогда не видели своими физическими глазами.

2. Радость во Христе. Хотя их внешние страдания были очень сильными, однако их внутренняя духовная радость была сильнее их страданий; и она поддерживала их и помогала им переносить страдания с радостью.

В этом тексте апостол отмечает две вещи в отношении радости.

1. Способ, которым она возникает; то, как Христос, хотя и невидимый, является ее основанием, то есть, верой, которая является свидетельством о невидимом: «…Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь».

2. Природа этой радости: «неизреченная и преславная». Неизреченная — это ее характер; она сильно отличается от мирской радости и плотских наслаждений; она имеет значительно более чистую, возвышенную и небесную природу, будучи явлением сверхъестественным и истинно божественным и поэтому несказанно превосходным; и не было слов, чтобы выразить ее возвышенность и изысканную сладостность. Неизреченная — это также степень; Богу угодно давать им эту святую радость щедрой рукой, и в большой мере — в их положении гонимых.

Их радость была полна славы. Хотя радость была неизреченной, и никаких слов не было достаточно, чтобы описать ее, тем не менее, кое-что можно было сказать о ней, и нет слов, более подходящих для того, чтобы представить ее превосходство, чем то, что она была преславною, или, как в оригинале, прославленной радостью. Когда они радовались этой радостью, их умы были словно наполнены славным сиянием, и их сущность возвышалась и стремилась к совершенству. Это было весьма достойное и благородное ликование, которое не развращало и не унижало дух, как это делают многие плотские радости; а необычайно наслаждало и облагораживало его. Это было предвкушение радости в небесах, которое возносило их дух до ступени небесного блаженства; оно наполняло их дух светом Божьей славы и заставляло их сиять, в определенной мере передавая эту славу.

Таким образом, из этих слов можно извлечь утверждение:

 

Истинная религия в значительной мере состоит в святых чувствах.

 

Мы видим, что апостол, наблюдая и замечая действия и проявления религии в христианах (то есть, в чем их религия выглядела истинной и правильного рода, когда она подвергалась величайшему испытанию ее сущности, будучи испытываемой преследованиями, как золото испытывается в огне; и когда их религия не только оказалась истинной, но и была весьма чистой и очищенной от шлака и примесей того, что не было истинным; и когда религия предстала в них, главным образом, в своем подлинном превосходстве и естественной красоте и оказалась к похвале и чести и славе), выделяет религиозные чувства любви и радости, которые тогда наблюдались в них. Это проявления религии, которые он отмечает, и в которых их религия выглядела подлинной и чистой и облеченной надлежащей славой. Здесь важны два аспекта:

1. Показать, что подразумевается под чувствами.

2. Отметить некоторые вещи, которые с очевидностью доказывают, что большая часть истинной религии состоит в чувствах.