Джонатан Эдвардс

Религиозные чувства

8. Истинно благодатные чувства отличаются от ложных и обманчивых чувств тем, что они стремятся к кроткому и чистому духу и качествам Иисуса Христа.

Истинно благодатные чувства естественным образом рождают и поддерживают такой дух любви, кротости, спокойствия, прощения и милосердия, который присутствует у Христа.

Доказательства этого в Писании весьма обильны. Если мы судим о природе христианства и о характерном духе Евангелия по Слову Божьему, то этот дух есть тот, который можно преимущественно назвать христианским духом, и который может рассматриваться как отличительное расположение сердец христиан как христиан. Когда кто-то из учеников сказал что-то по опрометчивости и слабости, что не соответствовало такому духу, Христос сказал им, что они не знают, какого они духа (Лк. 9:55), что подразумевает, что тот дух, о котором я говорю, — это дух, свойственный Его религии и царству. Все, кто истинно благочестив и является настоящим учеником Христа, имеют в себе этот дух; и не только это, но они и живут этим духом. Это дух, который обладает ими и управляет ими так, что он является их истинным и присущим характером. Это очевидно из того, что говорит мудрый человек, прямо указывая на такой дух: «…благоразумный хладнокровен» (Пр. 17:27); а также из особенного описания Христом качеств и характера тех, кто истинно блажен, кто получит милость, кто является Божьим дитятей и наследником: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю… Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут… Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мт. 5:5,7,9). И то, что этот дух является особым характером избранных Божьих, ясно видно из текста: «Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно» (Кол. 3:12-13). Апостол, говоря об этом характере и расположении, которые он отмечает как самую превосходную и существенную вещь в христианстве, то, без чего не бывает истинных христиан, и без чего самое славное исповедание и дары — это ничто (называя этот дух именем «любовь»), описывает это так: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла» (1 Кор 13:4-5). И этот же апостол, умышленно объявляя отличительные признаки и плоды истинной христианской добродетели, главным образом, настаивает на вещах, которые относятся к такому характеру и духу, о котором  говорит: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22-23). Это же делает апостол Иаков, описывая истинную благодать, или мудрость, сходящую свыше, с открытым намерением, чтобы другие, с противоположным духом, не обманывались и не лгали на истину, исповедуя себя христианами, тогда как они не таковы: «Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину: это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская; ибо где зависть и сварливость, там неустройство и все худое. Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов…» (Иак. 3:14-17).

Все, что относится к святости сердца, поистине принадлежит к природе истинного христианства и характеру христиан; но дух святости, проявляющийся в некоторых особенных добродетелях, может быть более конкретно назван христианским духом или характером. Некоторые привлекательные качества и добродетели в особенности согласуются с природой евангельского склада и христианского исповедания, потому что в них есть особая гармония с теми божественными атрибутами, которые Бог наиболее удивительно явил и прославил в деле искупления через Иисуса Христа — великом предмете христианского откровения; а также особая гармония с теми добродетелями, которые были так чудесно проявлены Иисусом Христом в направлении нас в этом деле, и в благословенном примере, который Он в этом оставил для нас; и, подобным образом, потому что они непосредственно гармонируют с особым смыслом и намерением дела искупления, и с благами, которые мы через него получаем, и с отношениями с Богом и друг с другом, в которые оно вводит нас. Это такие добродетели, как: смирение, кротость, любовь и милосердие. Поэтому эти вещи по-особенному принадлежат к характеру христиан как таковому.

Об этих вещах говорится как о том, что в особенности составляет характер Самого Иисуса Христа, великого Главы христианской Церкви. Так о них говорится в ветхозаветным пророчествах; как в этой цитате: «Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (Мт 21:5). Так Сам Христос говорит о них: «…научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мт. 11:29). Это же самое видно из имени, которым Христос так часто назван в Писании, — Агнец. И как эти вещи по-особому составляют характер Христа, так же они и составляют характер христиан. Христиане христоподобны; никто не заслуживает имени христианина, если он не таков в своем преобладающем характере. «И облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол. 3:10). Все истинные христиане созерцают, как в зеркале, славу Господа и меняются в тот же образ от Его Духа (2 Кор. 3:18). Избранные предопределены быть подобными образу Сына Божьего, чтобы Он мог быть первородным между многими братьями (Рим. 8:29). Как мы носили образ первого человека, который земной, так мы должны носить и образ небесного; ибо каков земной, таковы и те, которые земные; и каков небесный, таковы и те, которые небесные (1 Кор. 15:47-49). Христос полон благодати, и христиане все получают от Его полноты, и благодать на благодать (то есть, есть благодать в христианах, соответствующая благодати Христа); это такое соответствие, которое существует между воском и печатью. Это характер на характер: такой же род добродетелей, такой же дух и нрав; те же вещи, которые принадлежат характеру Христа, принадлежат и их характеру. В том расположении, в котором характер Христа по-особенному состоит, по-особенному состоит и Его образ. Христиане, которые сияют, отражая свет Солнца Праведности, сияют тем же родом сияния, теми же мягкими, сладостными и приятными лучами. Эти светильники духовного храма, которые зажжены огнем с неба, горят таким же родом пламени. Ветвь имеет ту же природу, что и ствол и корень, получает тот же сок и приносит тот же род плода. Было бы странным, если бы христиане не имели такого же характера и духа, что и Христос, если они — Его плоть и Его кровь, даже больше — один дух (1 Кор. 6:17); и живут так, что уже не они живут, но Христос живет в них. Христианский дух — это знак Христа, который Он ставит на душах Своего народа; Его печать на их челах, имеющая Его изображение и надпись. Христиане — это последователи Христа; и они таковы потому, что они послушны этому призыву Христа: «Придите ко Мне… и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мт. 11:28-29). Они следуют за Ним как за Агнцем: «…это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел» (Отк. 14:4). Истинные христиане будто облачены в кроткий, тихий и любящий нрав Христа; ибо те, кто во Христе, облеклись во Христа. И в этом отношении Церковь облачена в Солнце, не только будучи одетой в Его вмененную праведность, но также будучи украшенной Его привлекательными свойствами (Рим. 13:14). Христос, великий Пастырь, Сам есть Агнец, и верующие — тоже агнцы, и стадо — агнцы: «…паси агнцев Моих» (Ин. 21:15). «Я посылаю вас, как агнцев среди волков» (Лк. 10:3). Искупление Церкви Христа от власти дьявола было проиллюстрировано в древности поступком Давида, который освобождал ягнят из пасти льва или медведя.

То, что такая добродетель, о которой говорилось, есть сама природа христианского духа, или духа, который действует во Христе или Его избранных, очевидно из того, что голубь — это тот символ, избранный Богом, чтобы представить это. Наиболее подходящими символами других вещей являются те вещи, которые лучше всего представляют то, что наиболее отличительно в их природе. Дух, Который снизошел на Христа, когда Он был помазан Отцом, спустился на Него в виде голубя. Голубь — это признанный символ кротости, безобидности, мира и любви. Но тот же Дух, Который снизошел на Главу Церкви, нисходит также и на детей Божьих. «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего» (Гал. 4:6). «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8:9). Есть только один Дух для всего мистического тела — Главы и членов Церкви (1 Кор. 6:17; Еф. 4:4). Христос вдыхает Своего собственного Духа в Своих учеников (Ин. 20:22). Как Христос был помазан Святым Духом, нисшедшим на Него в виде голубя, так и христиане также имеют помазание от Святого (1 Ин. 2:20,27). И они помазаны одним и тем же елеем; это один и тот же «драгоценный елей на голове, стекающий на края одежды». И на Нем, и на них это дух мира и любви. «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! Это — как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, стекающий на края одежды его» (Пс. 132:1-2). Елей на одежде Аарона имел такой же сладкий и неповторимый аромат, что и на его голове; запах тех же сладких специй, христианских чувств и христианского поведения, — это благоухание аромата сладкого помазания Христа. Так как Церковь имеет чистый характер и расположение, то о ней сказано, что она ее имеет голубиные глаза: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные» (П. Песн. 1:14); «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими» (П. Песн. 4:1). Это же сказано о Христе: «Глаза его — как голуби» (П. Песн. 5:12). И Церковь часто сравнивается в Писании с голубицей: «Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса!» (П. Песн. 2:14); «Отвори мне… возлюбленная моя, голубица моя» (П. Песн. 5:2); «Но единственная — она, голубица моя, чистая моя» (П. Песн. 6:9); «…вы стали, как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом» (Пс. 67:14); «Не предай зверям душу горлицы Твоей» (Пс. 73:19). Голубь, которого Ной выпустил из ковчега, и который не мог найти покоя для своих ног, пока не возвратился, был прообразом истинного святого.

Кротость является настолько неотъемлемой частью характера святых, что кроткие и праведные используются как синонимичные термины в Писании; так, нечестивые и кроткие противопоставлены друг другу, как нечестивые и праведники: «Еще немного, и не станет нечестивого… А кроткие наследуют землю» (Пс. 36:10-11); «Смиренных возвышает Господь, а нечестивых унижает до земли» (Пс. 146:6).

В связи с этим не вызывает сомнений, почему Христос представляет всех Своих учеников, всех наследников неба как малых детей: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мт. 19:14); «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мт. 10:42); «А кто соблазнит одного из малых сих…» (Мт. 18:6); «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих» (Мт. 18:10); «Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мт. 18:14); «Дети! Недолго уже быть Мне с вами» (Ин. 13:33). Малые дети невинны и безобидны; они не делают большого вреда в мире; людям не нужно бояться их; они — не опасные личности; их злоба не длится долго; они не таят обиды с большим негодованием, питая глубокую и укорененную злобу. Так и христиане — младенцы на злое (1 Кор. 14:20). Малые дети не вероломны и не обманчивы, но прямы и просты; они не сведущи в искусстве вымысла и обмана; и им чуждо искусное притворство. Они уступчивы и гибки, а не своевольны и упрямы; они не полагаются на свое собственное понимание, но доверяются наставлению родителей и других людей с более высоким разумением. Поэтому это подходящий и живой символ последователей Агнца. То, что люди так подобны малым детям, — это не просто высоко похвальная вещь, и то, что христиане одобряют, и к чему они стремятся, и чего достигают некоторые с необычайной опытностью; но это их всесторонний характер, абсолютно необходимый для того, чтобы войти в Небесное Царство: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мт. 18:3); «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10:15).

Но здесь некоторые могут сказать: разве нет такой вещи, как христианская стойкость, смелость за Христа, готовность быть добрыми воинами в христианской битве и выступать смело против врагов Христа и Его народа?

На это я отвечу: несомненно, есть такая вещь. Вся христианская жизнь сравнивается с борьбой, и по праву. Самые выдающиеся христиане — это наилучшие солдаты, одаренные высочайшей степенью христианской стойкости. Долг Божьего народа — быть твердым и решительным в своем противлении замыслам и путям тех, кто пытается уничтожить Царство Христа и интересы религии. Однако кажется, что многие люди сильно ошибаются в отношении природы христианской стойкости. Это свойство, чрезвычайно отличное от зверской свирепости или храбрости хищных птиц. Истинная христианская стойкость состоит в силе духа через благодать, действующей в двух направлениях: в контроле и подавлении злых и непокорных страстей и чувств разума; и в постоянной и свободной реализации и практике добрых чувств и склонностей, не боясь греховного страха или сопротивления врагов. Но страсти, которые сдерживаются и контролируются, в проявлении истинной христианской силы и стойкости, — это те самые страсти, которые энергично и неистово проявляются в ложной храбрости за Христа. А те чувства, которые решительно проявляются в истинной стойкости, — это те христианские святые чувства, которые прямо противоположны им. Хотя христианская стойкость выражается в противостоянии и противодействии врагам, которые вне нас, однако она в большей степени проявляется в сопротивлении и подавлении врагов, которые внутри нас; потому что они — наши злейшие и сильнейшие враги, которые имеют самое большое преимущество против нас. Сила доброго воина Иисуса Христа не проявляется ни в чем лучше, чем в постоянном поддержании святого спокойствия, кротости, свежести и доброжелательности своего духа среди всех бурь, оскорблений, странного поведения и неожиданных действий и событий этого злого и безумного мира. Писание, кажется, намекает на то, что истинная стойкость состоит именно в этом: «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» (Пр. 16:32).

Самый прямой и верный в мире способ, как сделать правильное суждение о том, что такое истинная стойкость в борьбе с Божьими врагами, — это посмотреть на Вождя всех воинств Божьих и нашего великого Лидера и наш Образец и увидеть, в чем состояли Его стойкость и мужество и во время Его величайшей битвы, которая когда-либо велась или будет вестись с этими врагами, когда Он боролся с ними совершенно Один, и когда никого из людей с Ним не было. Он проявил Свою стойкость в высшей степени, чем когда-либо, и одержал ту славную победу, которая будет праздноваться в хвале и ликовании всех воинств небесных в вечности. Посмотрите на Иисуса Христа во время Его последних страданий, когда Его враги на земле и в аду наносили Ему самые яростные удары, окружив Его со всех сторон, как рвущиеся и ревущие львы. Несомненно, здесь мы увидим стойкость святого воина и защитника дела Божьего в ее высшем совершенстве и высочайшем блеске и пример, подходящий для воинов, ведущих битву под руководством этого Капитана. Но как Он показал Свою святую отвагу и мужество в это время? Не в проявлении каких-то пламенных страстей; не в яростных и горячих речах, страстно декламируемых против нестерпимого нечестия противников, воздавая им должное прямыми словами; но в хранении молчания, когда Его оскорбляли и угнетали, в том, что Он пошел на заклание, как агнец, и, как овца перед стригущими, был безгласен, не открывая Своих уст, молясь о том, чтобы Отец простил Его жестоких врагов, потому что они не знали, что делали. Он не проливал чужой крови, но со всепобеждающим терпением и любовью отдал Свою собственную. В самом деле, один из Его учеников, который продемонстрировал преждевременную претензию на смелость за Христа и уверенно заявил, что он, скорее, умрет со Христом, чем отречется от Него, начал размахивать мечом, защищая Его. Христос же мягко укоряет его и исцеляет рану, которую он нанес. Никогда терпение, кротость, любовь и прощение Христа не были столь славно явлены, как в то время. Никогда Он не представал как Агнец так явно, и никогда Он не демонстрировал такого чистого духа, как в то время. Поэтому если мы увидим любого из последователей Христа среди самого жестокого, безумного и нечестивого сопротивления Божьих и его собственных врагов сохраняющим под всеми этими искушениями смирение, спокойствие и кротость агнца, безвредность, любовь и приятность голубя, мы можем уверенно сказать, что это добрый воин Иисуса Христа.

Когда люди яростны и жестоки и выявляют свои резкие и горькие страсти, то это указывает на слабость, а не на силу и стойкость. «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе… Потому что вы еще плотские. Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?» (1 Кор. 3:1,3).

Есть притворная смелость за Христа, которая возникает не из какого-то другого принципа, а из гордости. Человек может из гордости дерзко подвергнуть себя неприязни мира и даже вызвать его раздражение. Ибо такова природа духовной гордости: она заставляет людей стремиться к отличительности и странности, и, таким образом, часто ставить себя в противоборство с теми, кого они называют плотскими, чтобы вознести себя повыше среди своей компании. Истинная смелость за Христа всеобъемлюща, все преодолевает и поднимает людей выше неудовольствия друзей и врагов; так что они готовы, скорее, оставить всех, чем Христа; и они, скорее, оскорбят все партии, и будут находиться в презрении у всех, чем оскорбят Христа. И этот долг, который проверяет, желает ли человек быть презираемым теми, кто входит в его собственную компанию, и считаться наименее достойным их уважения, — это гораздо более подходящее испытание его смелости за Христа, чем его готовность подвергать себя упрекам противников. Апостол Павел отказался принимать славу не только от язычников и иудеев, но и от христиан (см. 1 Фес 2:6).* Тот смел за Христа, кто имеет достаточно христианской стойкости, чтобы открыто признать свою ошибку, когда он совершит ошибку, и как бы склониться на колени перед своими противниками. Такие вещи являются гораздо большим доказательством святой смелости, чем решительная и яростная конфронтация с противниками.

Как некоторые сильно ошибаются в отношении природы истинной смелости за Христа, так же они заблуждаются и относительно христианского рвения. Это на самом деле пламя, но это приятное пламя, или, скорее, это тепло и жар приятного пламени. Ибо пламя, которое имеет такое тепло, — это не что иное, а пламя Божественной, или христианской любви, которая есть сладчайшая и самая доброжелательная вещь, которая имеется или может иметься в сердце человека. Рвение — это жар этого пламени, который горячо и сильно возгорается к добру, которое есть его объект, и, следовательно, против зла, которое противоположно ему и препятствует ему. В самом деле, его частью является, или, скорее, его сопровождает, сопротивление, и мощное сопротивление; но оно направлено против явлений, а не против людей. Ожесточение против личностей людей не входит в него, но полностью противоположно ему; так что чем горячее истинное рвение, и чем выше оно поднимается, тем дальше люди от такого ожесточения, и тем полнее они любви как к злым, так и к добрым. В своей природе и сущности это не что иное, а жар христианской любви. И что касается сопротивления явлениям, которое в нем имеется, то оно, в первую очередь и главным образом, направлено против зла в самом человеке, который имеет это рвение (так как оно более всего у него на виду, и это то, с чем ему больше всего приходится иметь дело); и только во вторую очередь — против грехов других людей. И поэтому в истинном христианском рвении нет ничего, противоположного тому духу кротости, мягкости и любви, тому духу малого ребенка, агнца и голубя, о котором говорилось; но оно полностью согласуется с ним и стремится поддерживать его.

Но если говорить что-то конкретное относительно истинного христианского духа, как он проявляется в этих трех вещах — прощении, любви и милосердии, — то я бы отметил, что Писание очень ясно и прямо говорит об абсолютной необходимости каждого из них как принадлежащих к характеру и нраву каждого христианина.

Это касается духа прощения, или склонности не замечать и прощать обиды. Христос показывает его нам как отрицательное и положительное свидетельство и недвусмысленно учит нас, что если мы имеем такой дух, это признак того, что мы сами находимся в состоянии прощения и благосклонности; и что если мы не имеем такого духа, мы не прощены Богом. Кажется, Он по-особому заботится о том, чтобы мы приняли это к сведению и всегда помнили об этом: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим… Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мт. 6:12,14-15). Христос выражает это же и в других местах (Мк. 11:25-26; Мт. 18:22-35). Иисус Христос сказал притчу о рабе, который был должен своему господину десять тысяч талантов, но не согласился простить своему товарищу сто динариев; и поэтому был отдан истязателям. В заключение притчи Христос говорит: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (Мт. 18:35).

То, что истинные святые имеют любящий, доброжелательный и благодетельный нрав, Писание показывает очень ясно и определенно. Без этого, по словам апостола Павла, даже если мы будем говорить языками человеческими и ангельскими, мы — только медь звенящая или кимвал звучащий; и даже если мы будем иметь дар пророчества и понимать все тайны и все знание, без этого духа мы — ничто. Нет другой добродетели или склонности ума, которая бы так часто и так специально подчеркивалась в признаках, изложенных в Писании, по которым можно узнавать истинным христиан. Она часто приводится как особенно отличительный признак, по которому все могут узнать учеников Христа, и по которому они могут узнавать друг друга; и он часто предлагается как отрицательное и положительное свидетельство. Христос называет закон любви Своей преимущественной заповедью: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34); «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15:12); «Сие заповедаю вам, да любите друг друга» (Ин. 15:17). И еще говорит: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). И еще особо указывает он на то, что называет Своей заповедью: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14:21). Любимый ученик, который сам имел в большой мере этот приятный нрав, сильно настаивает на нем в своих посланиях. Ни один из апостолов так точно не излагает признаки благодати, по которым исповедующие могут проверить себя, как Иоанн; и в своих признаках он едва ли настаивает на чем-то, кроме духа христианской любви и соответствующей практики: «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна» (1 Ин. 2:9-10); «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти» (1 Ин. 3:14); «Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною. И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши» (1 Ин. 3:18-19); «А заповедь Его та, чтобы мы… любили друг друга... И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем, и Он в том. А что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам» (1 Ин. 3:23-24); «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4:7-8); «Бога никто никогда не видел; если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. Что мы пребываем в Нем и Он в нас, узнаем из того, что Он дал нам от Духа Своего» (1 Ин. 4:12-13); «…Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16); «Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20)

Священное Писание максимально ясно показывает, что истинными святыми являются только те, истинный характер которых таков, что они склонны жалеть и помогать своим собратьям, которые бедны, нуждаются и находятся в угнетении: «…праведник милует и дает» (Пс. 36:21); «…он всякий день милует и взаймы дает» (Пс. 36:26); «Добрый человек милует и взаймы дает» (Пс. 111:5); «Он расточил, раздал нищим» (Пс. 111:9); «…чтущий же Его благотворит нуждающемуся» (Пр. 14:31); «…праведник дает и не жалеет» (Пр. 21:26); «Он разбирал дело бедного и нищего, и потому ему хорошо было. «Не это ли значит знать Меня?» — говорит Господь» (Иер. 22:16); «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях» (Иак. 1:27); «Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос. 6:6); «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мт. 5:7); «Говорю это не в виде повеления, но усердием других испытываю искренность и вашей любви» (2 Кор. 8:8); «Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом. Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «Идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?» (Иак. 2:13-16); «А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия?» (1 Ин. 3:17). Христос в приводимом Им описании Дня суда (Мт. 25)  — самом подробном описании, которое мы имеем во всей Библии, — показывает, что приговор в тот день будет выноситься согласно тому, были ли найдены в людях милосердный дух и практические дела, или нет. Намерение Христа — дать такое описание процесса того дня, чтобы ясно передать всем Своим последователям представление, что если это не будет их духом и практикой, то нет надежды на то, что они будут приняты и признаны Им в тот день. Поэтому это то представление, которое должно обладать нами. Мы находим в Писании, что праведный человек и милосердный человек — это синонимичные выражения: «Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла» (Ис. 57:1).

Таким образом, вы видим, насколько в Писании полно, ясно и достаточно доказательство того, что истинно благодатные люди находятся под управлением кроткого и мягкого Духа Иисуса Христа, и что это является существенной и выраженной природой спасительной благодати Евангелия и характерным духом истинного христианства. Поэтому мы можем без колебаний определить, что все истинные христианские чувства сопровождаются таким духом, и что это естественная тенденция страха и надежды, печали и радости, уверенности и рвения истинных христиан.

Никто да не поймет меня в том смысле, что истинные христиане не имеют остатков противоположного духа, и не могут никогда, ни при каких обстоятельствах, быть виновными в поведении, неприятном такому духу. Но я утверждаю и буду утверждать до тех пор, пока Библия будет сохранять свою ценность, что все в христианах, что принадлежит к истинному христианству, имеет эту тенденцию и работает в этом направлении; и что нет на земле христианина, который бы не находился под преобладающей силой такого духа, так что он, по существу, именуется от этого духа, и этот  дух является истинно и справедливо его характером. Поэтому служители и другие не имеют полномочия от Христа поощрять людей, которые имеют противоположный характер и поведение, думать, что они обращены только потому, что они рассказывают красивую историю о прозрениях и открытиях. Делая это, они поставили бы свою мудрость вместо Христовой и судили бы вопреки правилу, по которому, как возвестил Христос, все люди должны узнавать Его учеников. Некоторые люди так сильно связывают религию с определенными мимолетными озарениями и впечатлениями (особенно если они имеют определенный метод и порядок), и так мало — с духом и расположением, которое имеют люди, что они значительно извращают религию и формируют понятия о христианстве, совершенно отличные от того, как оно очерчивается в Писании. Писание не знает таких истинных христиан, которые имеют подлый, эгоистичный, сердитый и придирчивый дух. Невозможно придумать большего абсурда, чем истинный христианин, но угрюмый, черствый, замкнутый, высокомерный и злобный. Мы должны научиться подводить людей под правила, а не правила под людей, искажая и растягивая правила Божьего Слова так, чтобы они вместили нас и некоторых из наших ближних, пока мы не сделали их совершенно бездейственными.

Верно то, что следует делать уступки для естественного нрава людей в отношении этих вещей, а также и других; но не такие уступки, что позволили бы людям, которые раньше были волками и змеями, теперь обратиться без какой-либо заметной перемены в духе их ума. Перемена, производимая истинным обращением, обычно весьма заметна и ощутима по отношению к прошлому печально известному нечестию человека. Благодать имеет такую же сильную тенденцию к сдерживанию и умерщвлению грехов, противоположных духу, о котором шла речь, как и к умерщвлению пьянства или похотливости. Даже больше, Писание представляет перемену, производимую евангельской благодатью, как по-особенному проявляющуюся в измерении прежнего творения: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе; и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей: ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Ис. 11:6-9; см. Ис. 65:25). Соответственно, мы находим, что в первоначальные времена христианской Церкви обращенные заметно менялись в этом отношении: «Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас… банею возрождения и обновления Святым Духом» (Тит. 3:3); «…в которых и вы некогда обращались, когда жили между ними. А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших» (Кол. 3:7-8).

 

* Шепард (Shepard), говоря о лицемерах, любящих похвалу, пишет: «Поэтому люди оставляют своих друзей и попирают ногами насмешки мира: они имеют честь в ином. Чтобы поддерживать свой интерес в любви благочестивых людей, они претерпят многое». — Притча о десяти девах. С. 285.