Толкование книг Ветхого Завета. Псалтирь

ПСАЛОМ 136

Есть разные псалмы, в отношении которых существует мнение, что они были написаны в последние дни иудейской Церкви, когда пророчество угасало и канон Ветхого Завета был близок к своему завершению, но только этот псалом так очевидно свидетельствует о том, что был записан позже, а именно когда народ Израиля был в вавилонском пленении и страдал от гнета гордых притеснителей. Вероятно, речь идет о приближающемся к концу времени пленения, ибо народ видел стремительное приближение разрушения Вавилона (ст.8), что было равнозначно освобождению израильтян. Это скорбный псалом, или плач. В переводе Библии семидесяти толковников (Септуагинте) данный псалом относят к Книге Плач Иеремии и называют пророка его автором.

I. Грустные пленники неспособны на веселье (ст.1,2).

II. Они не могут ублажать своих гордых притеснителей (ст.3,4).

III. Не могут забыть Иерусалим (ст.5,6).

IV. Не могут простить Едом и Вавилон (ст.7-9). При пении данного псалма мы должны проникнуться заботами Церкви, особенно той ее части, которая попала в беду, принимая скорби Божьего народа близко к сердцу и утешаясь перспективой освобождения Церкви и истребления ее врагов в должное время, тем не менее, тщательно избегая при этом враждебного отношения к кому-либо, дабы к нашей жертве не примешалась закваска злобы.

Стихи 1-6

Здесь мы видим, что дочь Сиона окутана печалью и живет вместе с дочерью Вавилона. Народ Божий плачет и сеет в слезах. Обратите внимание:

I. Народ в скорби – печальны его дела и печален дух.

1. Люди сидят при реках Вавилона, в чужой стране, вдали от родного дома, откуда их забрали как военнопленных. Вавилонская земля стала для народа домом рабства, как в начале становления нации был Египет. Завоеватели поселили израильтян при реках Вавилона, с намерением эксплуатировать их там и заставлять работать на галерах; или, возможно, данное место было выбрано как самое унылое, а следовательно, наиболее соответствующее их печальному духу. И если народу надлежало строить там дома (Иер. 29:5), то они не могли быть в городах – местах большого скопления людей, но – возле рек – местах уединения, там, где израильтяне могли плакать вместе и смешивать слезы с водами. Некоторые из них находились у реки Ховар (Иез.1:3), другие – у реки Улая (Дан. 8:2).

2. Там они сидели, чтобы дать волю слезам, размышляя о своем горе. Иеремия учил людей, попавших в это иго, сидеть уединенно и молчать и положить уста свои в прах (Плач. 3:28,29). “Мы сидели, ибо должны были остаться, и довольствовались этим, ибо на то была воля Божья”.

3. Мысли о Сионе вызывали слезы на глазах израильтян, и это не было спонтанным приступом плача, который подчас случается с нами, когда нас неожиданно постигает горе, эти слезы народ проливал осознанно (сидели мы и плакали), слезы сопровождались размышлениями – когда вспоминали о Сионе, о святой горе, на которой был возведен храм. Любовь народа по отношению к дому Божьему вытеснила переживания о собственных домах. Люди помнили о былой славе Сиона и о благах, которые они находили на его дворах. “Вспомнил Иерусалим, во дни бедствия своего и страданий своих, о всех драгоценностях своих, какие были у него в прежние дни …” (Плач. 1:7), (Пс.41:5). Они помнили о теперешнем запустении Сиона и о прахе его жалели, что было добрым знаком приближения того времени, когда Господь помилует его (Пс.101:14, 15). (4) Народ отложил в сторону музыкальные инструменты (ст.2): на вербах… повесили мы наши арфы.

(1) Арфы, предназначенные для приятного времяпрепровождения израильтян. Но люди не играли на них, ибо, во-первых, сами рассудили о том, что негоже развлекаться, когда Господь призвал народ к плачу и сетованиям (Ис. 22:12), и, во-вторых, их дух был настолько печален, что не возникало ни малейшего желания играть. Народ взял с собой арфы, возможно, для того чтобы облегчить свое горе, но оно оказалось настолько сильным, что не хотелось даже и пробовать. На некоторых людей музыка навевает грусть. Что уксус не рану, то поющий песни печальному сердцу.

(2) Арфы левитов, предназначенные для поклонения Господу. Эти арфы люди не выбросили – в надежде на то, что будет возможность использовать их по назначению. Но народ отложил их на время, потому что не находил им достойного применения; Господь поставил перед ним другую задачу, обратив праздники в сетования и все песни в плач (Ам. 8:10). Всему свое время. Народ не спрятал арфы в кустах или в расщелинах скал, но повесил их на виду, дабы они напоминали о том, как все прискорбно изменилось. Хотя, возможно, людей можно было уличить в нарушении сего правила, ибо восхваление Господа никогда не бывает неуместным. Ибо такова воля Всевышнего, чтобы Его за все благодарили (Ис. 24:15,16).

II. Унижения, которым подвергали израильтян враги, приводя их в печальное состояние (ст.3). Они увели народ в плен из его собственной земли и притесняли его, отняв у людей то малое, что они имели. Но и этого было недостаточно: ко всем бедам израильтян, их еще и оскорбляли: требовали от них слов песней.

1. Такое отношение было варварским и негуманным; даже если враг попал в беду, его следует пожалеть, а не попирать. Каким же низким и убогим духом нужно обладать, чтобы укорять испытывающих душевные муки людей за их прежние радости или за нынешние скорби, или призывать к веселью того, кто, как известно, к нему не расположен. Это равнозначно усугублению скорби скорбящих.

2. Это было проявлением богохульства и крайнего нечестия. Притеснителей не устраивали никакие иные песни, кроме песней Сионских, предназначенных для прославления Господа. Следовательно, требования врагов были похожи на отношение к Всевышнему Валтасара, пившего вино из храмовых сосудов. Они смеялись над субботами Божьего народа (Плач. 1:7).

III. Терпение, с которым народ Божий переносил унижения (ст.4). Люди отложили в сторону арфы и не брали их в руки, не пытаясь снискать расположение тех, от чьей милости они зависели. Народ Божий предпочел не отвечать неразумным по их глупости. Не следует потакать нечестивым насмешникам и метать жемчуг перед свиньями. Давид благоразумно молчал даже о добром, доколе нечестивый был пред ним, ибо знал, что нечестивец станет насмехаться над его словами и не воспримет сказанное всерьез (Пс. 38:2,3). Обоснование, приведенное израильтянами, было кротким и полным благочестия: Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Они не сказали: “Как нам петь, если мы в такой печали?” Если бы дело заключалось только в этом, люди, возможно, сделали бы над собой усилие, подчинились своим хозяевам и спели бы песню, но – “Это – песнь Господня, святыня, предназначенная для богослужения в храме, поэтому мы не дерзнем петь ее в чужой стране среди идолопоклонников”. Мы не должны веселить публику, тем паче – нечестивую публику, служением, принадлежащим исключительно Господу, которому подчас следует поклоняться святым молчанием, равно как и святыми словами.

IV. Непреходящая любовь, которую народ сохранил к Иерусалиму, городу торжественного поклонения, даже несмотря на то что теперь люди были в Вавилоне. И хотя враги подшучивали над постоянными разговорами израильтян об Иерусалиме и даже над безмерной любовью к нему, она ничуть не угасла. Над Божьим народом можно было насмехаться за это, но невозможно заставить забыть (ст.5, 6). Обратите внимание,

1. Как сильно благочестивые пленники были привязаны к Иерусалиму.

(1) Святой город занимал все их мысли. Они постоянно вспоминали Иерусалим и думали о нем. Народ не забыл его, несмотря на долгое отсутствие. Многие даже не видели Иерусалим и знали о нем только понаслышке или из Писания, однако он был запечатлен на ладонях их рук и даже его руины постоянно стояли перед взором израильтян, что свидетельствовало об их вере в обетование о восстановлении Иерусалима в должное время. Каждый день в своих молитвах люди открывали окна в сторону святого города – как же им забыть его?

(2) Святой город был всегда в сердце народа, он поставил его во главе веселия своего, поэтому люди помнили о нем и не забывали. Что мы любим, о том и думаем. Находящий радость в Господе ради Него сделал Иерусалим своей радостью и предпочитает его всему остальному, стоящему во главе его веселия, и даже самое дорогому, что есть в этом мире. Благочестивый человек будет почитать всеобщее благо выше собственного.

2. Как твердо решил народ сохранить свою любовь к Иерусалиму, вплоть до готовности навлечь на себя проклятия, если она угаснет: “Пусть я навсегда останусь калекой и не смогу ни петь, ни играть на арфе, если пренебрегу религией моей страны настолько, что употреблю свои песни и арфу для ублажения сынов вавилонских или восхваления их богов. Забудь меня десница моя (правая рука опытного музыканта могла забыть свое мастерство, если бы только усохла45 ), более того, прилипни язык мой к гортани моей, если я не скажу доброго слова об Иерусалиме, где бы я ни находился”. И хотя народ Божий не осмелился петь Сионские песни для вавилонян, забыть их он не смог, и как только снимется запрет, люди, как и раньше, запоют их с большим удовольствием, невзирая на долгое молчание.

Стихи 7-9

Богобоязненные иудеи в Вавилоне, пережив скорбь при мысли о разрушении Иерусалима, теперь утешаются перспективой гибели своих нераскаявшихся и безжалостных врагов, но не от духа мести, а от святой ревности о славе Всевышнего и о чести Его Царства.

I. Сынов Едомовых, несомненно, ждет расплата, а также всех, приложивших руку к разрушению Иерусалима, содействовавших и подстрекавших, усиливших зло (Зах. 1:15), торжествовавших и говоривших в день Иерусалима, в день кары над ним: “разрушайте, разрушайте до основания его, дабы он пал, дабы он пал, и не осталось и камня на камне”. Таким образом они привели в еще большую ярость войско халдейское, которое и без того свирепствовало и в подстрекательстве не нуждалось. Таким образом они опозорили Израиль, представив его народом, достойным гибели, если даже ближайшие соседи были столь злобными по отношению к нему. В корне всего этого лежала старинная вражда Исава против Иакова, получившего первородство и благословение, а также еще более древняя вражда между семенем жены и семенем змея: “Припомни, Господи, им”, – говорит псалмопевец, взывая к Божьей справедливости. Мы далеки от мысли мстить за себя, даже если бы это было в наших силах, но оставляем возмездие Сказавшему: “Мне отмщение…” Заметьте: тот, кто радуется бедам ближнего, особенно бедствию Иерусалима, не останется ненаказанным. Вступивший в союз с гонителями благочестивого народа, побуждавший и подстрекавший их, а также находивший радость в злодеяниях врага, несомненно, будет призван к ответу в свое время, и Господь припомнит ему.

II. Главным виновником является Вавилон, и до него тоже дойдет очередь испить чашу страданий до последней капли (ст.8, 9): дочь Вавилона! Гордая и самонадеянная, как мы прекрасно знаем, по Писанию истины, ты будешь опустошена46 , или, как толкует доктор Хаммонд, ты – опустошительница. Опустошители будут опустошены (Отк. 13:10). И возможно, именно в связи с этим человек греха, предводитель новозаветного Вавилона, назван сыном погибели (2 Фес. 2:3). О разрушении Вавилона, а предвиделось верное его разрушение, говорится как

(1) о справедливом разрушении. Дочери Вавилона отплатят ее же монетой: “Тебе сделают то, что ты сделала нам! Ты подвергнешься варварскому разрушению, как и ты опустошила нас” (см. Отк.18:6). Да не ждет милости тот, кто не явил милости, когда обладал властью.

(2) О полном разрушении. От всех малых детей Вавилона, когда они попадут под бурю и будут преданы мечу, яростный и немилосердный завоеватель не оставит и следа. Никто не спасется, если даже самые малые погибнут, а они – семя нового поколения, поэтому, если их жизнь прервется, опустошение будет не только полным, как это случилось с Иерусалимом, но и окончательным. Вавилон, подобно мельничному жернову, утонет в море, дабы никогда больше не подняться.

(3) О разрушении, приносящем честь его орудию. Блаженны совершившие сие, ибо они творят волю Всевышнего, поэтому Господь говорит о завоевателе Вавилона Кире как о Своем рабе, пастыре и помазаннике (Ис 44:28; 45:1), а воинов, участвовавших в разрушении, называет Своими избранными (Ис.13:3). Они прокладывают путь к освобождению Израиля Господня, и блажен каждый, кто так или иначе послужил этому. Падение новозаветного Вавилона станет триумфом всех святых (Отк. 19:1).