Дитрих Бонхёффер

Следуя Христу

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

I

 

На экземпляре книги «Следуя Христу», подаренном мне Дитрихом Бонхёффером сразу по выходе ее из типогра­фии, стоит такой автограф:

 

«Эберхарду от Дитриха. Канун Рождества 1937.

Я благодарю тебя за два с половиной года сотрудниче­ства в Финкенвальде. Пусть наш путь все больше стано­вится путем радостного следования. Слава Христу!»

 

«Сотрудничество в Финкенвальде» – оно закончилось именно тогда, когда он писал эти строки, 28 ноября.

Многие финкенвальдцы, рядовые «нелегалы» Испове­дующей Церкви, прожившие вместе с Бонхёффером рож­дение многих глав его книги, были уже в тюрьме. В 1937 году 27 из них были арестованы. Ганс Иоахим Иванд, наш сотрудник из Восточной Пруссии, был лишен права пре­подавать и проповедовать, изгнан из Блёштау и уже находился под стражей вместе с суперинтендентом Дортмундской общины Хойнером, ранее предоставившим Иванду убежище. Что могло подвинуть нас начать все за­ново, через несколько дней, в качестве нелегального «Вре­менного церковного управления» в церковных округах Кеслин и Шлаве в Нижней Померании? Обстоятельства борьбы за выживание Церкви в этом году не сулили нам ничего хорошего. Мартин Нимёллер находился с 1 июля в тюрьме. (Бонхёффер принес его жене экземпляр своей книги с посвящением: «Мартину Нимёллеру с братской благодарностью! Книга, которую он сумел бы написать лучше, чем автор».) 27 ноября в концлагерь Бухенвальд был брошен Пауль Шнейдер. 150 верных нашей Церкви встречали теперь Рождество Христово в заключении; всего же в 1937 году свыше 800 так или иначе побывали за решеткой.

Финкенвальдский семинар гестапо закрыло 29 сентяб­ря, можно сказать, в момент окончания этой книги; Дитрих Бонхёффер и я возложили свои надежды на южнонемец­кие города. Мы предприняли последние приготовления к новой попытке развернуть деятельность в сотрудничестве с обоими нижнепомеранскими суперинтендентами. Мы должны были привыкать к частой перемене мест. Мы тог­да еще владели подержанным «Мини-Дикси-БМВ» с фаль­шивым номером, а позже мотоциклом. При их помощи мы перевезли того же 28 ноября наши вещи из Финкенвальдской постройки: одну часть в берлинский дом родителей Бонхёффера, другую – на чердак дома одного из членов финкенвальдской общины, фрау Фергес, в соседнем Альтдамме.

В этом месте наряду со всеми рукописями берлинских лекций Бонхёффера 1931-1933 годов хранилась также пап­ка с черновиками книги «Следуя Христу». От всего этого ничего не осталось. Только один лист рукописи уцелел в моем экземпляре книги. Тексту этого листа уделялось боль­шое внимание в последующих интерпретациях литера­турного наследия Бонхёффера (см., например, работы Альтенера «Дитрих Бонхёффер, учитель молитвы», Вюрцбург, 1976, и Штрунка «Следование Христу. Воспоминание об одном евангелическом начинании», Мюнхен, 1981): это цитата о приближении всеобщего гонения на христиан и о любви к врагам (близкая к Мф.5:48;), которую Бонхёф­фер обнаружил у А.Ф.Вильмара. Это место было повторе­но Бонхёффером в 23-м окружном послании финкенвальдцам от 26 августа 1937 года, в котором он также опо­вещает о благополучном завершении рукописи «несмот­ря на обилие забот». Бонхёффер послал этот отрывок в издательство в качестве страницы «60а» (см. в настоящем издании с.107 и след.).

В те дни Бонхёффер приветствовал финкенвальдцев: «Мы думаем о вас всех, особенно о заключенных, каж­додневно. Думайте также о нас в начинаниях ваших» (GS II, 523). Немного позже он писал им:

«Охотно подарил бы каждому из вас к Рождеству эк­земпляр моей книги. При ее выходе я посвятил ее каждо­му из вас. И то, что ваших имен нет на обложке, имеет при­чиной то, что я не хотел, чтобы вы отвечали за мои взгля­ды. Наше единение строится на иных принципах. Мысль подарить каждому из вас экземпляр моей книги к Рожде­ству не может, к сожалению, воплотиться по финансовым соображениям. Но вы все равно знаете, что в этой книге» (GS II, 525).

 

II

 

Сегодня книга Бонхёффера вызывает противоречи­вые реакции, причем порой их высказывает один и тот же человек. Например, рейнский протопресвитер Иоахим Бекман считает: «Следуя Христу» Бонхёффера – самое вы­дающееся теологическое произведение из эпохи борьбы за Церковь; ибо кто еще так прокомментировал Нагорную проповедь; даже в условиях мучительных коллизий, свя­занных с присягой Гитлеру, мы готовы были любить его в качестве врага! Люди, отделенные от Бонхёффера по­колениями, рассказывают, что книга произвела на них такое впечатление, что они готовы были воплощать ее в жизнь. Концепция «пломбированного поезда в чужой стране» (с.215) и ее требования к своим приверженцам в 1937 году вовсе не были лишь «элитарным радикализмом духовенства». То, что финкенвальдцы, находясь в угрожа­емом положении, могли осознать как освободительную силу, а именно неослабевающую энергию призыва к братскому единению в следовании Христу, – стало мощным стимулом духовного и интеллектуального развития Церкви и богословия. Слова Бонхёффера о подчинении и послушании воспринимались вообще с трудом.

Когда книга появилась, а она еще до войны получила сравнительно широкое распространение в кругах Испове­дующей Церкви, – тогда же произошла идентификация ав­тора и героя книги: Бонхёффер стал – «Следуя Христу», и соответственно «Следуя Христу» – это Бонхёффер. Таким виделся этот теолог и борец за эмансипацию Церкви по крайней мере два десятилетия. Это привело к тому, что единый писатель как бы распался на «подпольного» Бон­хёффера и на автора «Этики» и «Сопротивления и про­щения», что весьма проблематично. До сих пор наследие Бонхёффера используется половинчато, в зависимости от принадлежности к лагерю – консервативно-евангеличе­скому или же «прогрессистскому».

Собственно, в жизни Бонхёффера развитие богословия «следования Христу» является решительным выходом из прирожденного круга верований и понятий; всякое смеше­ние буржуазно-культурного протестантизма и либерально­го пиетизма неорганично в Церкви. Семья придала этому самоутверждению интересующее его направление – она стала одной из форм борьбы с национал-социализмом, цеп­ко захватывавшим Церковь и государство.

С точки зрения истории богословия «Следуя Христу» представляет собой нечто большее, а именно эпохальное, гениальное наступление на интеллектуальное и духовное извращение Реформации, т.е. на послереформаторскую концепцию о благодати и – в тесной связи с этим – на кон­кретные представления о Церкви, несостоятельность ко­торых приобрела фатальный характер. Поэтому книга не опережает и не отделяется от более поздней теологии Бон­хёффера, содержащейся в «Этике» и в письмах. Поэтому «Следуя Христу» и поныне вызывает у молодых теологов критический интерес, подогреваемый преимуществами временной дистанции, как, например, в обзоре 1967 года у Эрнста Ланге «Церковь для других» (статья перепечата­на в «Церковь из мира», Мюнхен, 1981, Мюнхен/Гельнхаузен).

Обстоятельства 1937 года не предоставляли возможно­стей для печатных откликов и дискуссий. Подлинное при­знание, которого Бонхёффер не имел при жизни, он стал медленно приобретать в послевоенные годы; вот что пи­сал Карл Барт в своей «Церковной догматике» (IV/2, 604):

 

«Из всего, что было написано на эту тему (спасения. – Э.Б.), книга «Следуя Христу» Дитриха Бонхёффера мне представляется наиболее интересной...»

 

Критические отзывы 1939 года вынужденно ограниче­ны эпистолярными рамками; например, письма Франца Гильдебранда, с которым у Бонхёффера всегда была по­лемика о законе и антиномиях (ср. GS VI, 434), или, напри­мер, письмо, Герхарда Краузе от февраля 1939 года:

 

«Вы правы, когда в своих письмах Вы говорите о «фундаментальных богословских расхождениях между нами» (корреспонденты предлагали также противоположные ре­шения в области церковной политики. – О.Б.). Это так, хо­тя я не могу сформулировать ни одного из них… Я отме­чаю моменты, которые я ранее встречал в католическом богословии: это касается и учения об оправдании, и еще более учения о Церкви – особенно в «вопросах-заблуж­дениях» (см.: «Биография», 695).

 

В настоящее время критика Бонхёффера в статье Кра­узе, посвященной ему, выглядит, впрочем, так:

 

«Желанное автору одоление лютеровских учеников («дорогая» вместо «даровой» благодати. – Э.Б.) при обра­щении к мистике (уподобление, связь с Личностью Иису­са. – Э.Б.), так же как по крайней мере странное сближе­ние оправдания (искупления) и спасения (освящения) (стр. 215 наст, изд.) едва ли удачно» (VII, 60).

 

Таким образом, воздействие непривычной для проте­стантов книги было огромным, хотя до большинства цер­ковной аудитории книга доходила в пересказах – так бы­ло, например, с Рут фон Клейст-Рецов в Штеттине, о чьих теологических способностях Бонхёффер отзывался с наи­высшей похвалой.

Произошедшая после смерти Бонхёффера его иденти­фикация с книгой «Следуя Христу» сказалась и тогда, ког­да в 1948 году первое произведение Бонхёффера было из­дано в Англии («The cost of discipleship»), при том что в из­дании были опущены 5 из 13 глав книги (главы 3,7,8,11,12). К тому же, книга сопровождалась предисловием, которое написал живший тогда в Оксфорде шурин Бонхёффера Герхард Лейбхольц. Последний представил, английской публике Бонхёффера в качестве «мученика следования Христу», описал его финкенвальдское окружение в свя­зи с развитием концепции Бонхёффера и поставил его деятельность в тесную связь с политическим сопротивлением нацизму (тогда Лейбхольцу еще не была известна «Этика», он знал только фрагменты из более позднего сборника пи­сем. «Сопротивление и прощение»). Более всех здесь, одна­ко, постарался Джордж Белл, епископ Чичестерский, при­равнявший в своем прекрасном предисловии тегельского заключенного и автора «Следуя Христу».

В Германии же это долго не удавалось. Большинство исследователей отмечали определенные противоречия трактовки ряда богословских вопросов в настоящей кни­ге по отношению к тегельскому периоду; и лишь Ханфрид Мюллер, а также последовавшие за ним Р.Грегор-Смит из Англии и М.Гамильтон и Джон А.Филипс в США своими основательными работами оживили движение в противоположном направлении.

 

III

 

Предыстория создания этой книги относится к 1932 году, когда в берлинском семинаре стали говорить об аскетических упражнениях, о церковности и благочестии. В 1934 году была сформулирована тема «упражнений». Путь между тем пролегал через лондонские проповеди о Нагорной проповеди и через усиленное занятие с ними в Финкенвальде, где на семинаре в 1935 году впервые появляется, солидная рукопись. О том, как путем ис­правлений и доработок книга отлилась в свою окончательную форму, рассказывается в «Биографии» (с.515 и след.).

Примечательно, что книга «Следуя Христу» совершен­но не была результатом событий 1933 года и последовав­шей за ними борьбы Церкви. Основополагающий тезис о том, зачем и как обновленная вера находит свое социаль­ное воплощение в следовании, получает словесную формулировку в конспектах семинара 1932 года и в рефера­те в DCSV, посвященному вопросам о мире («Вера есть де­лание», GS III, с.162 и след.; «даровая благодать», ср. «Био­графию», с.253 и след.). В общем виде эта мысль появляет­ся уже в диссертации («Sanctorium Communio», вышедшей в 1930) с ее интересом к социальному облику Церкви Христовой в мире; этому заострению проблемы способствует стремление Бонхёффера к конкретности и усилившаяся в результате его собственного служения критика церков­ных недостатков.

Таким образом, интеллектуально-академическая его де­ятельность все более устремлялась к богословско-экзистенциальной конкретизации. Бонхёффер использует каж­дую счастливую формулу, каждый удачный анализ, об­наруженные при изучении классиков богословия и фи­лософии; он использует все, что годится для его целей: от Лютера, Терстегена, Кольбрюгге, Вильмара, Кьеркегора вплоть до Ницше, часто без указания первоисточника. Так, например, Трауготт Фогель во время подготовки сво­ей диссертации в Берлинском университете («Христос как пример и примиритель. Критическое исследование пробле­мы взаимоотношения закона и Евангелия в творчестве Сёрена Кьеркегора». Берлин, 1968) обнаружил, что Бонхёф­фер использовал среди прочего опубликованную Кютемейером выборку из дневников Кьеркегора («Одиночка и Церковь. О Лютере и протестантизме», Берлин, 1934); сре­ди прочего он «присвоил» сентенции о «ситуации» обрете­ния веры, о лютеровском открытии «чистой» благодати по­сле 20 лет поста и самобичевания, о замене «результата» предпосылкой. И действительно, в оставшейся от Бонхёффера библиотеке мы находим вышеупомянутую книгу с этими самыми местами, жирно подчеркнутыми.

Эпизод о трех последователях Христа из Лк.9 всегда со­провождал Бонхёффера: уже в 1927 году он говорил «вы­пускную» проповедь на эту тему; в начале 1934 года он на­писал памятку в лондонскую общину; наконец, об этом идет речь в данной книге (см. с.27 наст. изд.).

Я так и написал в биографии: «Тема «следования Хрис­ту» и ее главные тезисы были сформулированы в 1933 году, исключительно страшном и судьбоносном» (с.523).

В 1932 году существовала уже постановка вопроса и гипотетический ответ. Год 1933-й прекратил систематиче­ские изыскания. В 1934-м возникают, одновременно с ныне уже не существующими лондонскими проповедями о На­горной проповеди, первые обобщающие прикидки. В 1935-1937 годах книга растет из недр финкенвальдского семи­нара, совершенно по-новому предстает вторая часть, cor­pus Paulinum. Ученики и читатели Бонхёффера восприня­ли книгу как сильнейший ответ на события, начавшиеся с 1933 года.

 

Возникает недопонимание Бонхёффера, желание вме­нить ему «бегство от мира». Гетто «следования» – не бла­гостная духовная выгородка пиетистов и не потусторон­нее прельщенных; и те и другие изменяют почве. Нет, это призыв к борьбе, это концентрация и ограничение, через которое приобретается все. Используя терминологию позд­него Бонхёффера, можно сказать: когда предпоследнее стремится вперед и жаждет прославления, готовое и к че­сти и к гибели, – и получает легион коленопреклоненных, в частности, и в Церкви, – тогда Бонхёффер обращается и к последнему, но именно ради дела предпоследнего. Он занимается темой, которая была исключительно введении пиетистов. Это происходит в то время, когда преследова­ния усилились донельзя. И это правильно: гонения на Христа становятся с 1933 года действительно главной те­мой Церкви («Биография», с.526).

 

IV

 

Здесь трудно обозреть дискуссии, стремившиеся сузить процесс развития Бонхёффера до книги «Следуя Христу». Этот процесс можно отметить как некоторую паузу, как «интеллектуальное несчастье», поскольку дальнейшее раз­витие имело десятилетний перерыв – десять лет между 1933 и 1943, между концом берлинской доцентуры и возобновлением процесса в Тегеле. В противовес этому мною будут приведены два примера из более позднего времени, которые оспаривают отдельный характер книги «Следуя Христу», настаивая на последовательности.

Тимо Райнер Петерс под программным заголовком «На­личие политического в богословии Дитриха Бонхёффера» (Мюнхен/Майнц, 1976) прежде всего указывает на то, что «критическая теология Бонхёффера и его этические фраг­менты против нацизма», как и вообще «его церковные, церковно-политические и политические воззрения», не могут быть отторгнутыми друг от друга (с.44 и след.):

 

«Царящая в книге «Следуя Христу» атмосфера отвер­жения мира непосредственно связана с социально-полити­ческими обстоятельствами, сложившимися начиная с 1932 года, способствовавшими обострению и радикализации по­зиции автора. Однако не стоит преувеличивать политиче­ской заостренности книги: намеки на действительность устранены или спрятаны за цитатами, и критика современ­ности происходит внутри критики библейско-теологической, в ориентированной на Лютера, Кьеркегора и Барта интер­претации учения об искуплении» (57).

 

Петерс прав, когда говорит, что «оппозиционная Цер­ковь последователей» никогда не мыслилась Бонхёффе­ром аполитичной. В своей ранней работе («По ту сторону радикализма и компромисса»; см.: «Растраченное насле­дие», IBF, изд. Е.Фейль, 1979, с.94 и след.) он обобщает:

 

«Следование Христу для него... также церковная и политическая программа. Книга не описывает эту поли­тику, но инспирирует и инициирует ее... Слегка затронутый в «Следуя Христу» вопрос о политической ответственности заключен в... мыслях о «превосходящей праведности»...

Тема ненасилия для него не только вопрос христианской ответственности перед лицом тоталитарных обстоятельств; в предвоенные годы он в своем ненасильственном сопро­тивлении становится собственно христианином» (с.103 и след.).

 

Райнер Штрунк, расставляя другие акценты (см: «Следование Христу. Воспоминание об одном евангелическом начинании»), выступает за последовательность богословско­го пути у Бонхёффера, прежде всего именно в «Следуя Христу». На фоне горьких истин 1933 года, на фоне Лондо­на и Финкенвальде, на фоне распространенных мечтаний о «настоящей народной Церкви», о теологическом обосно­вании «действительно немецкой проповеди Евангелия... вхождения Церкви в самые недра немецкой народности» (П.Альтхаус), книга Бонхёффера, по словам Штрунка, яви­лась первым подробным, принципиальным возражением подобным воззрениям (с.193).

Но помимо того, что «Следуя Христу» является «церковно-политическим ответом на создавшееся церковно-политическое положение... еще более важно, что книга ста­ла богословским ответом на кризис христианства, который Бонхёффер вывел из данных церковно-исторических об­стоятельств» (с.202).

 

«Там, где Бонхёффер в своей книге «Следуя Христу» го­ворит о «мире», он отнюдь не становится на позицию аске­тически-благочестивого отвержения мира, как считал Фейль в своей книге, посвященной Бонхёфферу. И как ина­че он мог бы описать следование Христу, как не, выража­ясь словами Лютера, «наступление на существо мира се­го»? Следование Христу означает для Бонхёффера не спа­сение собственной души от обстоятельств этого мира, а ско­рее «протест» против обстоятельств мира сего, «ближний бой», в котором мир должен быть «положен на лопатки»...»

«Таким образом, «мир» в книге Бонхёффера вовсе не всеобщее, а напротив, почти нейтральное понятие... это пе­режитое и выстраданное душой человека всемирное зре­лище... связанное с обмирщенной Церковью... тоталитарно­го «германизма» (с.205 и след.).

«Следуя Христу» приносит... разрыв с этим миром, отбра­сывая его чары» (с.209).

 

Штрунк заключает:

 

«Я вижу достоинство исследований Бонхёффера пре­жде всего в двух его интенциях. Первая направлена во­внутрь и затрагивает болезненный и неизбежный вопрос о соответствии христианина идеалу христианской лично­сти. Другая мысль направлена, так сказать вовне и затра­гивает отношения христианина и Церкви с миром. Обозна­чая первую как «веру», а вторую как «ответственность», он видит их единство и возможность развития в следовании Христу» (с.211 и след.).

 

Без обстоятельного рассмотрения истории богословия, религиозного индивидуализма XIX века, последующей редукции исходных принципов Реформации, а также без обнаружения полного извращения этих исходных прин­ципов в мечтаниях и в воздушных замках, немецких богословов и церковных вождей в тридцатые годы – без представления всего этого дело Бонхёффера теряет в своей зна­чимости.

 

V

 

Книге Бонхёффера посвящено в настоящее время боль­шое количество экуменических публикаций. Между тем ка­толические богословы проявили больше интереса к книге, чем богословы евангелические, – это неожиданно под­тверждает раннюю догадку Герхарда Краузе, что именно в труде Бонхёффера конфессиональные рамки становятся проницаемыми. Ряд имен подтверждает эту своего рода экуменичность: Хосе Алемани, Альберт Альтенер, М.В. ван ден Берк, Эрнст Фейль, Джеффри Келли, Уильям Кьюн, Итало Манчини, Рене Марле, Раймонд Менгус, И.В.Мёдльхаммер, Анна Моравска, Герхард Мюллер, Тимо Райнёр Пе­терс, Г.И. ван Шиндель, Серджо Соррентино. Протестанты разных национальностей в англоязычных странах, в Скандинавии, Голландии, Франции, Швейцарии, ЧССР, в Латин­ской Америке, а также в Японии и Корее переводят, ком­ментируют и используют в своих трудах наследие Бонхёффера. И, конечно, в Германии – Западной и Вос­точной.

Здесь мы дадим слово междисциплинарному экумениз­му. В своем интересном труде «The Sociality of Christ and Humanity» Клиффорд Грин с использованием методов пси­хологии языка показал взаимосвязь биографии Бонхёф­фера и ключевых идей его творчества: как Бонхёффер с его неповторимой организацией личности отражается в своей христологии и экклезиологии.

 

«В книге «Следуя Христу» выражается личное освобож­дение Бонхёффера, случившееся в 1932 году. В основе его экзегетических, церковных и политических интересов жи­вет оригинальное, глубокое богословствование... Установ­ленная связь между ранними работами Бонхёффера и кни­гой о следовании Христу проливает свет на обстоятельства создания его тюремных записей. Знаменитая похвала человеческой силе и «немолчности» должна быть понята в све­те раннего интереса Бонхёффера к сотериологической проблеме власти. В тридцатые годы Бонхёффер еще не со­всем четко проводил различие между человеческой силой как благим даром, ясно им утверждаемым, – и той доми­нирующей, сопряженной с насилием властью, коренящей­ся в сотериологической проблеме. Кроме того, этому не­разрешенному антропологическому противоречию в бого­словии Бонхёффера соответствует противоречие христоло­гическое: между заимствованным у Лютера представлением о бессилии Христа перед свободой человека и представле­нии о Христе как о всесильном Хозяине мира» (ааО., с.З).

 

Социальные аспекты книги Бонхёффера, прослежи­ваемые среди прочего в его богословии следования на фо­не социально-критических перспектив, в числе первых от­метили американцы Том Дэй и голландец Х.Д. ван Хоогстратен; а их учитель И.Шперна Вейланд, как, впрочем, и Г.Ротуицен, – каждый на свой манер показывали сле­ды таких представлений.

 

VI

 

Обсуждение этого главного произведения Бонхёффе­ра естественно приводит к «провоцирующим» главам его книги. Вопросы истории евангелического богословия, в их неразрывной связи с проблемой «раннего» и «позднего» Бонхёффера, прежде всего его экзегетических, историче­ских и систематических предшественников и использова­ния источников, а также специфические моменты соот­ветствия или противоречия между «Этикой» и «Противле­нием и прощением» – такие вопросы занимали исследо­вателей творчества Бонхёффера с содержательной и осо­бенно с методологической стороны.

Бонхёффер сам «провоцировал» жаркие дискуссии во­круг его книги. Широко известны и часто цитируются два места из тегельских писем. Показателен сам по себе тот факт, что Бонхёффер очень сильно изменился в период между написанием «Следуя Христу» и «Этики», которую он так и не смог довести до конца; некоторые исследова­тели даже ставят вопрос, продолжил бы он свой труд, ес­ли бы прожил дольше. Дэвид Хоппер («А Dissent on Bonhoeffer») отвечает на этот вопрос отрицательно, поскольку теория Бонхёффера малоподвижна по существу, а харак­тер мышления у него более построенный на реакции, чем образный. Того же мнения Джордж Казалис и Том Дей, по мнению которых интенция «Этики» неосуществима в условиях мирного буржуазного бытия.

Первое выступление Бонхёффера с собственной кри­тикой (WEN, с.176) страдает недостатками. Например, раз­ница между «последним» и «предпоследним», которая сде­лалась одной из ведущих идей «Этики», в «Следуя Хрис­ту» лишь обозначена в первых главах, и впоследствии он к ней не возвращается. А это, по его словам, «важнейшая вселенская проблема для определения «служения», для правильного пользования Библией, и главная для самой этики». Действительно: обширнейшая программа в обла­сти экклезиологии, служения, экзегезы и этики! «Не доведено до конца. Может быть, позже...» – так это звучало 5.12.1943. Было ли для Бонхёффера событием то, что в «Сле­дуя Христу» он опять меняет «последнее» и «предпослед­нее» местами и становится на сторону предпоследнего у последней черты, даже переступая ее? Кто из последующих критиков способен превозмочь такое самоуничтожение? Это место открывает новые возможности!

Другое место тоже часто цитируется и комментирует­ся, благо, оно не столь непосредственно связано с их ана­лизом и к тому же не диктует тяжелых школьных заданий:

 

«В конце этого пути (т.е. «как вести праведную жизнь») написал я книгу «Следуя Христу». Сегодня, взирая на эту книгу; я отчетливо вижу опасности, исходящие из нее» (WEN. с.401).

 

Конечно, «взирая на книгу», он стоит перед требова­нием должного осознания себя всеми принадлежащими ко Христу – в момент фатального разлада, определенно­го ходом богословской и церковной истории, с наследием Реформации, равно как и в момент начала совершенно определенного новообретения богословских и этических отношений в мире для последователей Христа.

Но это «взирая на книгу... вижу опасности», стало пред­метом ожесточенной критики. Политически понятое «по­движное гетто» Бонхёффера все более принимало фор­му гетто абсолютно закрытого, стерильного для внешних влияний. Драгоценное инобытие благодати стало неуло­вимым, снова «дешевым» («Биография», с.527).

Такая направленная вовнутрь самокритика следовала за критикой, направленной «вовне». Вспоминается бонхёфферовская рекомендация Рёдеру из высшего военно-судеб­ного совета: пусть он для разрешения своих сомнений по поводу лояльности и верности государству прочитает ком­ментарий из «Следуя Христу» к Посланию к Римлянам, гл.13 (с.199 и след. наст, изд.; ср.: WEN, с.75), – чем Бонхёффер, конечно, поставил своего конфидента в ложное положе­ние: не является ли подобный совет скрытой критикой того понимания взаимоотношений христианина и государства, которую Бонхёффер сформулировал в этой книге?

Что должно означать то обстоятельство, что в заклю­чении предисловия 1937 года к книге «Следуя Христу» при решении вопроса о том, чем является следование для лю­дей обычных профессий, с его пера буквально срывает­ся: «для рабочего, для делового человека, для сельского хо­зяина, для солдата» (см. наст, изд., с.9), но не для негров, не для женщин? Это выглядит анахронизмом. Но при этом не надо упускать из виду, что «Следуя Христу» содержит целый ряд конкретных политических требований, к при­меру, «ради праведности страждущих» и требований при­несения клятвы.

Систематической критике многократно подвергалась тенденция Бонхёффера к почти полной идентификации Церкви и Христа (ср.: Е.Фейль. «Теология Дитриха Бонхёф­фера», с.186). Но надо все же заметить, что Бонхёффер хо­рошо понимал обе опасности, подстерегающие здесь ис­следователя: полная идентификация и полное отрицание экклезиологического единства.

В экзегетике Бонхёффера встречаются наивности. Он не заботится о различении слов Христа и слов Матфея. Неужели он совсем забыл свои великолепные историко- критические лекции на факультете в Берлине? «Бонхёф­фер имел мужество оставить эти вопросы без внимания, когда писал книгу, хотя знал, что она будет встречена как ненаучная» (У.Харрельсон. «The place of Bonhoeffer», с.125).

Здесь мы имеем вовсе не просто «откат» к временам до «библейской критики». Ибо ёе-то он изучил.

Наверно, трудность здесь заключается в проблеме от­ношения к миру или, лучше сказать, в определении поня­тия «мир».

Альберт Альтенер («Дитрих Бонхёффер – учитель мо­литвы», с.210) утверждает, что в книге «Следуя Христу» – в противоположность «Этике» – ни разу не встречается слово «Воскресение», и в этом можно увидеть решающий дефект концепции.

Райнер Штрунк также описывает затруднения, возник­шие у него в связи с неопределенностью понятия «мира» у Бонхёффера:

 

«[Остается] неясным... что конкретное и что всеобщее, что временное и принципиальное. В понимании следования эта проблема зеркально переворачивается» (с.212).

«...поскольку он (в своей книге, а не в своей жизни) поз­воляет раствориться конкретно-историческому «миру» в конкретно-историческом следовании, они оба оказываются под угрозой остаться непонятными и абстрактными идея­ми... И последовавший имеет, в общем, цель, как я пони­маю, стать «святым» (что, надо сказать, Бонхёффер не ис­ключал как пожелание и возможность из своего тогдашнего положения)» (с.213).

 

Разве не это имел в виду Бонхёффер, когда в июле 1944 года в Тегеле он определил следование как лишь одну воз­можность (отнюдь не единственную) быть христианином:

 

«Это погружение в спасительные страдания Христа происходит в Новом Завете по-разному: через призвание апостолов, через разделение трапезы с грешниками, че­рез обращение в узком смысле этого слова (Закхей), че­рез деяние великой грешницы (последовавшей без всякого предварительного исповедывания грехов) (Лк.7;), через ис­целение больных...» (WEN, с.395).

 

Райнер Штрунк продолжает:

 

«Если бы Церковь могла существовать без идеи следо­вания, то есть следования, лишенного конкретного, опре­деленного противопоставления Христа определенной дей­ствительности, – то она утратила бы свое существо. Если бы Церковь хотела везде и вообще прикрываться следованием... то она сотворила бы некий совершенный закон, который, войди он в силу, оказался бы невыполнимым в тот же самый момент. Распространение следования как дела, неразрывно связанного с Церковью, означало бы лишь упразднение самой идеи следования. Она лишает­ся в этом случае всей своей остроты и исключительности. Она тогда создает из определенного неопределенное. Из особенного общее место. Из животворящего дерзания скучную повседневность» (с.213).

 

VII

 

В необычном свете книга «Следуя Христу» высвечива­ется в связи с теми вопросами, которые и сейчас вызыва­ют острые дискуссии о «богословии после Освенцима». Данная книга помогает отбросить копившиеся столетиями антииудаистские определения христианского вероучения. Нельзя сказать, чтобы Бонхёффер высказал по этому по­воду стройную систему взглядов; думать так было бы неис­торично. Что же до фактов, то некоторые мысли на счет христианско-еврейских связей содержатся в рукописи «Этики» от 1933 года (ср.: Э.Бетге. «Бонхёффер и евреи», в: «Звенья. Церковные взгляды Дитриха Бонхёффера», IBF 3, изд. Е.Фейль и Ш.Тёдт, Мюнхен, 1980, с.191 и 200). И все же мы встречаем антииудаистские клише в «Следуя Христу» там, где автор пишет о преемственности двух Заветов. Напри­мер, такой стереотип еврейства: «для последовавшего за Христом, в отличие от раввинов, богослужение невозмож­но, если оно отделено от служения брату» (с.89 наст, изд.); из-под пера Бонхёффера излилось то, чему его когда-то учи­ли и что сегодня любой сведущий еврей отвергнет как аб­солютно вздорное. И лишь иногда, как в отрывке о креще­нии, евреи показываются по-братски (с.196, 197 наст. изд.).

И все же «Следуя Христу» близко к тому, чтобы поднес­ти топор к корням теологического антииудаизма, а имен­но в сфере излюбленной идеи Реформации – учении о двух предельно разъединяемых областях – «Закона и Евангелия». Бонхёффер вносит принципиальную коррек­тиву в традиционное представление об «отмене закона» Иисусом (см., напр, с.81 и след. наст, изд.), чем уличается древнее исхищрение Маркиона, исказившего слова Мат­фея (5:17;): «Я пришел разрушить, а не исполнить». В дей­ствительном, неискаженном виде это место выглядит так: «Я пришел исполнить, а не разрушить»; подлинная связь с Иисусом, продолжает Бонхёффер, «может быть дарова­на только в связи с Законом Божьим» (см. с.85 наст. изд.).

Франк Крюземан отмечает, как это далеко простира­ется у Бонхёффера, когда он говорит об обнаружении смысла Ветхого Завета в Церкви и богословии.

 

«Он указывает на следующие традиционные формы противопоставления закона и Евангелия, сослагательное и по­велительное наклонение... Это противоположение делает воз­можным то разделение веры и практической любви, в котором следует искать причину кризиса Церкви. Бонхёф­фер называет это «обесцененной благодатью». Если сводить Евангелие только к прощению грехов, к одному тол­кованию о благодати, то целое его станет распадаться... на­ша проблема не праведность деяния, а несомненная ве­ра...» (в сб.: «Освенцим. Кризис христианского богословия», изд. Р.Рендторф и Э.Штегеман, Мюнхен, 1980, с.164).

 

Действительно, богословие «следования» привело Бонхёффера к тому, что он, к примеру, бесконечно длин­ный 119-й псалом рассматривает как вершину богословия (см.: GS IV, с.505 и след.); что в «Этике» он посвящает целые страницы благодетельности закона («Этика», с.297 и след.).

В.И.Пек обнаружил глубокую связь между христиан­ством как «религией» (т.е. принудительной институцией) и антисемитизмом; бонхёфферовское видение нового хрис­тианства предполагает «исчезновение ряда характерных для «религии» черт, как, например, ненависть к миру и ан­тисемитизм» («Теология и политика в отношении Бонхёффера к еврейству». См.: EvTh 32, 1972, с.547).

«Следуя Христу» ведет борьбу против последователь­ного превращения реформационной веры в религию, т.е. против ее извращения через аполитизацию, провинциализацию, индивидуализацию и спиритуализацию; эта кни­га остается классическим документом на пути обновления христианско-иудейских связей как раз на пороге Катаст­рофы еврейства.

 

VIII

 

Не случайно книга «Следуя Христу» переведена на 14 языков, и даже в тот период, когда публикация тегельских писем произвела сенсацию и поставила все остальное в тень, она не была забыта. Сегодня понятно, что здесь мы имеем дело с гениальной попыткой обновления евангель­ского богословия и церковности.

Словесные формулы Бонхёффера и поныне находятся в богословском обиходе: о «дорогой» благодати, о соедине­нии веры и послушания, о связи богословского познания с бытием, об опустошительных последствиях обесценен­ной благодати для Церкви. Сегодня также стоит подумать и о том, что этот евангелический богослов начал свое пер­вое публичное выступление с рассмотрения Нагорной проповеди, а вовсе не – как классические протестанты Лю­тер, Карл Барт и др. – с Послания к Римлянам. Как это опасно! И как поныне актуально! Действительно, первые главы, и поныне почти не утратившие в своей словесной вещности ни своей свежести, ни глубины, контрастируют с многообразно скорбной ситуацией Евангелической Церкви сегодня. Исходя из этого обстоятельства иденти­фикация Бонхёффера и «Следования» не представляется безусловно неправильной.

 

Эберхард Бетге

 

Вахтберг-Виллипротт, июль 1981