Дэвид Приор

Первое Послание к Коринфянам

1:10-17     2. Оппозиция в Коринфе

Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11 Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12 Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». 13 Разве разделился Христос ?разве Павел распялся за вас ?или во имя Пав­ла вы крестились ? 14 Благодарю Бога, что я никого из вас не крес­тил, кроме Криспа и Гаия, 15Дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. 16 Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17 Ибо Христос послал меня не крестить, а благо-вествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить крес­та Христова.

Возвышенное представление Павла о церкви (как о церкви в Коринфе, так и вообще) привело и к тому чувству горечи, кото­рое он, должйо быть, испытал, услышав о раздорах и распрях сре­ди коринфских христиан: Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры (11). Все указывает на то, что эта новость крайне огорчила Павла. Он и так достаточно знал о происходящем в поместной церкви, и по­тому не слишком удивился услышанному, но все-таки был силь­но удручен. На это указывает тот факт, что дважды (в ст. 10 и 11) он называет коринфских христиан братия. Существование хри­стианского братства лежит в основе его призыва к единству: если Иисус Христос Своей благодатью собрал их воедино, если они — Его причастники, тогда им надо «стать тем, чем они являются» (Умоляю вас... именем Господа нашего Иисуса Христа...).

Что же стало причиной этого разделения? Явные и скрытые причины вырисовываются в ст. 12—17. По-видимому, в ранней церкви возник культ определенных личностей, главными из ко­торых стали трое: Павел, Аполлос и Кифа (Петр), причем почти наверняка никто из них не давал для этого ни малейшего пово­да. Однако, судя по ст. 13—17, могли быть и другие причины для беспокойства: например, складывается впечатление, что креще­ние превратилось в проблему. Быть может, зарождалась какая-нибудь ересь, проводившая различие между «Иисусом истории» и «Христом веры»1.

Что бы ни послужило причиной формирования этих группи­ровок, возникли распри и раздоры (споры [11]-- слишком сла­бый перевод в данном случае). Полезно проследить различные стадии на пути к разделению. В 11:18,19 Павел снова упоминает об этих «разделениях». Он с большим неодобрением восприни­мает тот факт, что неизбежному «разномыслию» было позволе­но разделить Тело Христово и произвести «раздор». Иными сло­вами, внутри поместной церкви с неизбежностью должны суще­ствовать различные точки зрения и идеи: словом «разномыслие» в 11:19 переведено греч. haireseis (куда восходит и слово «ересь»), корневое значение которого -- «выбирать». Все христиане в раз­ные времена акцентируют внимание на различных аспектах ис­тины. Такой выбор неизбежно заостряет внимание на одном или двух конкретных вопросах, уводя в сторону от других аспектов ис­тины. Это допустимо, если не необходимо, до тех пор, пока такое действие осмысляется адекватно, то есть именно как определен­ный выбор. Когда же христианина или группу христиан занимает лишь один аспект истины, причем настолько, что они перестают замечать всю ее полноту, как она присутствует в Иисусе, делают из нее исключения или вообще ее отвергают, тогда ситуация прини­мает опасный оборот. Именно тогда выбор становится ересью, и хорошо видно, кто «искусный» (11:19), а кто нет.

Павел озабочен необходимостью научить коринфскую цер­ковь правильно пользоваться тем, что мы назвали «выбором». Когда несколько христиан начинают заострять внимание на од­ном аспекте истины, им надлежит осознать, к чему это может

 

1 В своем вступлении ко Второму посланию к Коринфянам, а также в ком­ментарии на 5:16 и 11:23 об этом пишет К. Баррет (см. прежде всего: pp. 4I-42).

 

привести, а остальным не относиться к этому отрицательно. Коринфяне допустили, чтобы акцентирование на отдельных ас­пектах истины переросло в формирование группировок, не же­лавших общаться между собой. Выбор привел к возникновению раскольничьих групп (словом разделения переведено греч. schismata, куда восходит «схизма» [церковный раскол] и которое букв, означает «отсекать»). Между различными группами воца­рилась открытая борьба.

1. Четыре партии

Основная проблема заключалась в том, что все эти группи­ровки умудрились отвернуться от Господа Иисуса Христа. Каж­дая поддержи вал а то го или иного человека1. У каждой был свой девиз. Важно понять природу каждой группировки, потому что все они регулярно появлялись в церкви. Интересен (хотя и печа­лен) тот факт, что Климент Римский (писавший приблизитель­но в 95 г.) говорит о тех же самых группировках и разделениях (он не упоминает лишь «партию Христа»), что существовали в Коринфе и во времена Павла. Таким образом, через сорок лет проблема не исчезла. Это свидетельствует о том, что нам следует быть настороже, ибо в любые времена могут появиться тенден­ции к разобщению. А теперь рассмотрим каждую группу.

1) Партия Павла

«Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (4:15). Очевидно, в Коринфе было многолюден, которые по этой основ­ной причине испытывали довольно сильную привязанность к Павлу. Он привел их к вере, и они были перед ним в неоплатном долгу. Полное преображение, которое Бог совершил в их жизни, выведя из кромешной тьмы язычества к чудному свету Еванге­лия, заставляло их испытывать благодарность по отношению к Павлу за совершенные ради них труды. Поэтому все, что бы он ни говорил или якобы говорил, эти люди воспринимали дослов­но. Вероятно, любого другого они оценивали как человека в той или иной мере второстепенного. Да, уже прошло несколько лет, как Павел покинул Коринф, но память о нем продолжала жить.

В слове «раздор» слышатся отзвуки личностных разногласий.

Наверное, нет ни одного пастора, который, придя в церковь, уже имевшую какую-то историю, не обнаружил бы в своей общине •кто-нибудь, подобного «партии Павла». Стечением времени эти i юди отворачиваются от Господа и постоянно вспоминают «ста­рые добрые времена».

Баркли полагает, что партия Павла акцентировала внимание i i.i христианской свободе и конце закона. Однако Павел упоми-i i.ict имена, а не богословские проблемы, и это заставляет думать, чю данная точка зрения несостоятельна. Сегодня в поместных церквах очень часто наблюдается такая картина: какие-либо различия кристаллизуются вокруг определенных лиц (находящих­ся внутри данной церковной общины или в более широких цер­ковных кругах) и затем переносятся в сферу доктринальных спо­ров. Вполне может иметь место настоящее богословское p.i зногласие, но «раздор» возникает в силу неприязненных лич­ных отношений. Если Божья любовь действительно контроли-• г такие отношения внутри церкви, то сферы разногласий об-I ч-1 ают характерную для них перспективу и не доводят до «раз-it >ра», не говоря уже о «расколе»1.

При ближайшем рассмотрении так называемые «личностные • i олкновения» являются всего лишь нашей неспособностью или мже нежеланием дать Божьей любви возможность изменить нас и наших взаимоотношениях друг с другом. Мы позволяем бого­словским расхождениям (а не Божьей любви) определять каче­ство, степень открытости и глубину наших отношений. Напри­мер, характерное для западного человека стремление быть отстра-иснным и объективным при рассмотрении той или иной (туации дает возможность (как нам кажется) анализировать разногласия, возникшие в церкви, осторожно и с оглядкой на 1>пблию. Мы можем вести себя подобным образом, сидя в од­ной комнате с теми, кто с нами не согласен, - - и ни разу не по­смотреть друг на друга просто как на людей, не говоря уже о том, ч i обы увидеть друг в друге братьев и сестер во Христе. Мы расста­емся, уверенные, что настоящая проблема была именно богослов­ской, тогда как на самом деле, в силу того самого отчуждения,

 

1 О проблеме христианской веры и необходимости помешать ее в соот-етствуюший контекст христианской любви пишет Фрэнсис Шеффер, см.: ///•• Mark of the Christian (IVP, 1971).

 

мы не дали Божьей любви внести в наши отношения гармонию и доброжелательность. После этого мы заявляем, что причина возникшего раскола — богословские расхождения.

По-видимому, именно так и обстояли дела во время того раз­деления, которое возникло в Британии в 1960—70-е гг. в связи с харизматическим обновлением. Пятнадцать лет доктринально-го разногласия препятствовали всякой попытке на государствен­ном уровне построить отношения, основанные на взаимной любви. Доктринальный спор привел к разделению, но попытка установить дружеские отношения между людьми дала значитель­ный рост взаимному доверию и доброжелательности1. Если (как говорит Павел в 1 Кор. 13) любовь имеет основополагающее и первостепенное значение, тогда мы просто должны стремиться к установлению и поддержанию добрых отношений, при нали­чии которых можно обсуждать богословские расхождения, не утрачивая Божьей любви.

Партия Павла почти наверняка возникла в ответ на образо­вание в Коринфе других групп, формировавшихся вокруг упомя­нутых лиц. До тех пор, пока не появились эти другие группы, каждый, вероятно, поддерживал Павла. Иными словами, сторон­ники Павда ответили на появление различных группировок тем, что сформировали свою группу. Ведь так легко в ответ на «плот­ское поведение» (о котором Павел говорит в 3:1,4), возникшее в церкви, прибегнуть к таким же мирским методам, вместо того чтобы вооружиться силой Святого Духа.

2) Партия Аполлоса

Хотя об Аполлосе сведений относительно мало, то, что мы зна­ем, рисует нам его ясный портрет и дает удовлетворительное, хотя и гипотетическое объяснение причин, по которым он стал во главе формирующейся коринфской группировки. Согласно Деяниям святых Апостолов (Деян. 18:24 - -19:7), Аполлос пришел из Алек­сандрии Египетской, вероятно, самого известного и передового университетского города Средиземноморья. Как известно, Таре был • меньше», но все же Александрией он не был: когда в Коринф пришел Аполлос, с его интеллектом, красноречием, умением тол-i • «нать ветхозаветные Писания, с его взвешенным и выверенным \ • к'нием об Иисусе, с его горячим рвением, публичным и властным i ||ютивостоянием иудеям и смелой проповедью, -- не было ничего удивительного втом, что он стал привлекать к себе людей.

В Эфесе Акила и Прискилла приютили его и осторожно прида-'III его служению новое и более верное направление (Деян. 18:26). 11<>сле этого Аполлос совершал бесценное служение, работая с молодыми верующими. Лука особо отмечает, что «он... много ;ействовал уверовавшим благодатию» (Деян. 18:27), как сво­им возвещением Иисуса как Мессии, так и преподнесением хрис-i панам более обстоятельного учения с целью укрепить их в столк­новениях с враждебно настроенными иудеями1.

Некоторые считают, что, в силу своего образования, Аполлос, • .i мтого не желая, мог способствовать формированию в коринф-•:кой церкви чего-то, похожего на интеллектуальную элиту. Что .кается молодых христиан, то они, конечно же, могут увлекать-н какой-либо личностью, высоко ценя дары и добродетели крас­норечивых ораторов, особенно тех, кто действительно помогает поим учением и наставлением. Аполлос, вероятно, недолго про-»мл в Коринфе, однако для некоторых этого оказалось достаточ-ю, чтобы успеть сравнить его с Павлом (причем не в пользу по-лсднего), который не уступал Аполлосу в рвении или знании вет-м» <аветных Писаний, но (по собственному признанию апостола) иг обладал большим красноречием (ср.: 2 Кор. 10:10 и 1 Кор. 2:3,4). нечно же, не стоит обвинять Аполлоса (как это делает Барк-•III) втом, что он придал христианству интеллектуальный харак-п 1>, однако вто же время надо признать, что когда какая-нибудь i руппа христиан начинает учиться только у избранных ими гуру, ю может дойти и до раскола2.

 

1 Декларация «Евангелие и Дух», опубликованная в 1977 г., стала плодом этого сближения на четырех однодневных конференциях, проходивших в течение полутора лет. Декларация начинается так: «Мы рады, что это сдела­ли (то есть встретились таким образом), и признаем, что наша неспособ­ность поступить так раньше, вероятно, способствовала тому, что непонима­ние и поляризация мнений неоправданно затянулись» (см. выше: с. 18).

' Александрия была средоточием ветхозаветной экзегезы и местом появления Септуагинты, греческого перевода Ветхого Завета.

1 Для александрийского раннего христианства были характерны гности-кие тенденции. Говард Маршалл сказал: «Вряд ли стоит удивляться, если Аполлос усвоил некий искаженный вид христианства... Можно предполо-|., что в дальнейшем Акила и Прискилла преподали ему учение, характер-для Павла» (Acts. Tyndale New Testament Commentaries [IVP, 1982], pp. 303f.).

 

3) Партия Петра

Вероятно, все согласны с тем, что «группа Кифы представля­ла собой определенный вид иудео-христианства»1. Петр, навер­ное, сам посетил Коринф, что и стало причиной возникнове­ния этой группировки. Некоторые из его последователей, по-видимому, тоже побывали в этом городе и обозначили «линию партии». Существует много свидетельств наличия в коринфской церкви законнических тенденций, особенно в споре о том, как поступать с идоложертвенной пищей (гл. 8—10). Достаточно про­читать о столкновении Павла с Петром (Гал. 2) по поводу зако­нов о еде, чтобы понять, что проблема «кошерной» пищи по-прежнему напоминала тлеющий огонь в отношениях между апо­столом язычников и тем, кому было «вверено благовестие для обрезанных» (Гал. 2:7). С самого начала среди коринфских иудеев было немало обращений к Иисусу как Христу, но искушение вер­нуться к законничеству, вероятно, оказалось очень сильным, осо­бенно в коринфском обществе, печально известном своим рас­путством.

Первый порыв новой жизни в Духе нередко открывает путь для крайне негативного и сурового законничества, особенно в семейной жизни тех, кто отверг идолопоклонство и обратился к евангельской свободе. Когда воодушевление иссякает, о себе за­являет «надежный» путь, который часто представляет собой букву закона, лишенную Духа. В этом стремлении отражается наше естественное желание иметь четкие ориентиры веры и поведе­ния, вместо того чтобы, сторонясь крайностей распущенности и законничества, сохранять строгое послушание Духу.

Сегодня можно привести немало примеров подлинного об­новления в Духе, незаметно превращающегося в такой вид за­конничества, когда некие учителя усиленно говорят о важности соблюдения конкретных, внешних норм поведения, о строгом соблюдении обязанностей перед церковью и об особых структу­рах для пастырского надзора. Многие христиане чувствуют себя уверенно в такой смирительной рубашке. Дело доходит даже до того, что о наличии подлинной духовности судят по внешним

 

Barrett, p. 44.

 

свидетельствам1. Кажется спорным, что некритические призы-иы вернуться к первоначальной апостольской практике, как она предстает на страницах Деяний, представляют собой сходную тен-шию, выступающую под девизом «Назад в Иерусалим». Ясно «• ию: нам надо постоянно быть настороже, противоборствуя вся­кому сведению сущности христианства к перечню правил и за­претов: «Ты должен делать это. Ты не должен этого делать...»

4) Партия Христа

На первый взгляд, существование группы с девизом «Я Хрис-i < >н» кажется странным и маловероятным2. Однако сегодняшний «mi ыт как нельзя лучше подтверждает вневременную правоту ска-1ЛННЫХ Павлом слов. Всюду, где Божий Дух совершает Свою ра­боту, всегда формируется группа, довольно легко относящаяся к любому человеческому руководству. Само наличие в Коринфе i рех группировок, чрезмерно привязанных к своему руководи-i с 1Ю, могло привести к возникновению четвертой, члены кото­рой предавали проклятию весь этот «культ поклонения герою». С присущей им немалой долей неприязни к авторитетам, они могли занять вполне благовидную позицию: «Зачем вообще эти руководители? Нами руководит Христос. Он - - Глава Тела. Мы »аиисим только от Него и направляемся прямо к Нему. Он гово­рит, что нам делать, и, когда мы служим Ему, Он являет нам Свою нолю».

Если существование первыхтрех групп было (и остается) оправ­данным и понятным, последнюю группу оценить труднее всего. Обычно расстановка акцентов и язык, используемый ее членами, ныше всякой критики, а «прямая связь» с Богом внушает сильные опасения. Присутствие таких людей в церкви в конце концов при­водит к тому, что практически все начинают чувствовать собствен­ную несостоятельность: «У нас нет ясных вестей от Бога; наша

 

1              Например, восточно-африканское Возрождение (выступающее под на- ш.шием «Балоколе») породило движение в движении, предназначенное для вновь возрожденных», однако на самом деле его характерные черты проявляются в особом поведении.

2              Высказывается точка зрения, согласно которой фраза «Я Христов» могла представлять собой раздраженную реакцию Павла на сушествование первых трех позиций.

 

молитва не такая живая и непосредственная; в отличие от них мы не так уверены, в чем заключается воля Господа». Когда чле­ны этой группы присутствуют в церкви, всегда чувствуется хотя и слабый, но вполне ощутимый дух превосходства. Нелегко что-либо возразить, когда тебе говорят: «Господь сказал мне, что...»

Нередко психологической основой для такой установки слу­жит сочетание внешнего проявления сильно развито го индиви­дуализма со скрытой неуверенностью. Это ведет к внутреннему нежеланию исполнять то, что тебе говорят, и выражается в по­требности оправдать свою неуверенность разговорами о значи­мости глубоко субъективных переживаний. Такие люди утверж­дают, будто их переживания нельзя оценить (не говоря уже о том, чтобы показать их ложность), поскольку они выше всякого ана­лиза. Они заявляют, что давать оценку таким переживаниям не­уместно и неправильно, так как они не предназначены для об­суждений.

Нет почти никаких сомнений, что партия Христа в немалой степени способствовала возникновению гностических тенден­ций в Коринфе. Если группа Аполлоса, по всей вероятности, несла ответственность за формирование интеллектуальной эли­ты в коринфской церкви, то партия Христа, скорее всего, спо­собствовала возникновению элиты сверхдуховной. Обе тенден­ции веками присутствуют в христианской церкви. Возможно, партия Христа возникла в результате чрезмерного разрастания мистериальных религий Коринфа с их акцентом на духовном опыте и полным пренебрежением к разуму.

Интересно, что члены партии Христа (часто с самого начала) тяготеют к отделению и образованию собственной «церкви», в основном потому, что, в конце концов, начинают чувствовать: обычная поместная церковь недостаточно духовна. Этим объяс­няется тот факт, что в своем послании, написанном в 95 г. н. э., Климент Римский, касаясь трех других партий, не упоминает о коринфской партии Христа.

Сколь неизбежным ни было существование в Коринфе таких самобытных групп, Павел не готов обойти стороной их потен­циальную направленность к разобщению. В ст. 10 он призывает к единству, а затем в ст. 13—17 приводит три основательных дово­да против разделения. В этом призыве содержатся три фразы с политическим оттенком: ...чтобы все вы говоримы одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. Первая буквально означает «говорить одно и то же» и се нередко можно прочесть на могильной плите I в., под кото­рой покоится супружеская пара: речь идет не о поддакивании, а о совместной работе и гармоничных взаимоотношениях. Павел ве­рит, что эти четыре группы должны работать вместе, и призывает их к этому. Каждая из них самобытна, и эту самобытность полно­стью и безоговорочно надо привнести в жизнь христианской об­щины. Все должны настороженно относиться к возможности рас­кола, не допуская разногласий, приводящих к разделению.

Иными словами, Павел стремился к гармонии, а не к моно­тонному звучанию. Он считал, что христиане, ведущие разный образ жизни, не только могут, но и должны жить в гармонии меж­ду собой, ибо к этому их призывает Бог. Взаимное признание, лающее каждому человеку возможность свободно выражать свои убеждения и мысли, ведет к восстановлению истинного един­ства в одном духе и в одних мыслях (nous и gnome)1.

2. Сосредоточенность на Иисусе Христе

Все доводы Павла против разобщения сфокусированы на Иисусе Христе, и надо сразу сказать, что как тогда в Коринфе, так и повсюду сегодня разделение и разобщение возникают в силу того, что взоры христиан устремляются куда угодно, только не на Иисуса Христа. Приведенные Павлом доводы вращаются вокруг идеи целостного понимания личности Христа, Его крес­та и Его власти.

1 Оба эти слова обозначают борьбу с истиной и приближение к ней (ни­какого единства без содержания). Слово, использованное в конце ст. 10 (со­единены), употребляется, когда речь идет о вправлении вывихнутой кости или починке сетей (ср.: Мк. 1:19), то есть о приведении в изначальное состояние. Это же слово Павел употребляет в Еф. 4:12, говоря о влиянии пяти аспектов служения (апостолы, пророки, евангелисты, пастыри и учителя) на церковь в целом в ее «оснащении» н в подготовке «на дело служения». Это приводит к двум соображениям: во-первых, единство духа (разума) и мыслей является частью «данности» единства во Христе, которое нам надо поддерживать (ср.: Еф. 4:3); во-вторых, чтобы вернуться к этому единству, мы нуждаемся в слу­жении, упомянутом в Еф. 4:11. Последнее подтверждает правоту Баррета, сказавшего, что «ни здесь, ни позднее Павел не имеет в виду, что состояние церкви могут улучшить церковные политики» (р. 42).

 

1)             Целостное понимание личности Христа

Разве разделился Христос? (\ 3). Или буквально: «Разве Хрис­тос распался на части?» Глядя на коринфян со всеми их разделе­ниями, Павел спрашивает: «Неужели вы считаете, что существу­ют какие-то части Христа, которые можно распределить среди разных групп? Если вы имеете Христа, то имеете Его целиком. Иисуса нельзя разделить». Мы не можем принять лишь поло­вину человека, сказав ему: «Пожалуйста, войди, только ноги оставь за дверью». Это, между прочим, позволяетлучше понять такие расхожие фразы, как «желать Христа еше больше». Тако­го не может быть: скорее мы сами должны позволить Христу иметь нас еще больше. Мы находимся в состоянии деградации, и Христос постепенно придает нам целостность, чтобы мы еще больше уподобились Ему — единому и цельному. Это же сооб­ражение имеет место, когда говорят, что хотят иметь больше Святого Духа. Если Он личностей, Личность, тогда Он или жи­вет в нас, или не живет; и снова наше желание и молитва долж­ны заключаться в том, чтобы Святой Дух еще больше обладал нами.

2)             Крест Христа

Второй аргумент Павла против разобщения выражен в еще более яркой форме: ...разве Павелраспялся за вас?Он призывает коринфян перестать поклоняться каким-то людям и снова со­средоточиться на «Иисусе Христе, и притом распятом». Такова была суть его проповеди, когда он впервые проповедовал в Ко­ринфе (2:2). Эта весть привлекла их с самого начала. Своей со­вершенно новой жизнью они были обязаны Иисусу Христу. Именно Он, а не Аполлос, Петр или Павел, умер за их грехи и принес им прощение и очищение. Они знали, что значит быть искупленным и преображенным. Они были обязаны Христу, ка­кую бы группу теперь ни поддерживали.

Когда христиане заявляют о своей приверженности какому-ни­будь человеку, например, одаренному проповеднику или пастору, они отворачиваются от Иисуса Христа, а это неизбежно ведет к разобщению. Только Иисус может всех объединить, и Он делает это через крест, потому что к Богу мы можем прийти только через крест Христа, и нет исключений: перед крестом все равны. Нам никогда не уйти от креста. Если же мы это делаем, то покидаем место примирения--с Богом и людьми (Кол. 1:19-22).

Этим объясняется важность Господнего причастия как таин­ства примирения. Одним из полезных результатов регулярного участия в обряде святого причащения является постоянное на­поминание о кресте. Сталкиваясь с фактом разобщения в совре­менной христианской церкви, многие христиане воспринима­ют как нечто странное мысль о том, что это конкретное священ­нодействие некоторые рассматривают как последнее средоточие единства, а не как первое. Некоторые христиане утверждают, что »> i сутствие возможности вместе участвовать в Господней трапезе (Вечере Господней) является наказанием за наше разобщение, и что эта возможность появится только тогда, когда мы действи­тельно объединимся. Мы хотели бы со всей определенностью заявить, что примирение и единение христиан -- это плод иску­пительной жертвы Христа на Голгофе и что, следовательно, свя­тое причащение - - это действие, акт, посредством которого мы начинаем являть это единство; это Божий дар, обращенный к нам благодаря примиряющей работе Его Сына. Если мы считаем, что нам надо сначала потрудиться ради обретения видимого един­ства и лишь яо/тш мы сможем принять участие в Господнем при­частии, мы поступаем опрометчиво и как бы прибавляем наши добрые дела к Божьей благодати, обретшей всю свою силу на Гол­гофе. Мы все вместе приступаем к Господней трапезе как греш­ники, искупленные Его кровью, и признаем, что в результате нашего греха и вины возникло разобщение, а затем благодарно и радостно празднуем наше единство в прощении и очищении. Нет истины более красноречивой и способствующей подлинно­му единению христиан, чем крест Христа.

3) Власть Христа

Этот аргумент против разобщения входит в третий ритори­ческий вопрос из ст. 13: ...или во имя Павла вы крестились?Быть крещеным во имя кого-либо (eis, букв, «по отношению к...») зна­чило отдать свою жизнь этому лицу, повиноваться ему и служить. Павел со всей очевидностью показывает, что, приняв крещение, коринфяне стали собственностью Иисуса Христа — и никого более. Он, конечно, очень чутко относился к тому, что кто-то станет считать себя его учеником. Так происходило, когда люди крестились у Иоанна Крестителя. Павел был убежден (как и Иоанн (ср.: Ин. 3:30]), что ему надо умаляться, а Иисусу--рас­ти в любви и преданности уверовавших в Него.

Быть может, в действительности Павел имел в виду ситуацию, сложившуюся в Коринфе, где крещение как таковое приобрета­ло чрезмерную значимость. Он, несомненно, всеми силами стре­мился умалить значение того, кто совершает этот обряд: Благо­дарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия (14). Меньше всего Павел хотел, чтобы кто-то говорил, что он крестился во имя Павла (15). Таким образом, складывается впе­чатление, что с самого начала своего служения апостол предо­ставлял возможность крещения другим. Он прекрасно понимал, как в связи с крещением легко возникает тот или иной культ лич­ности. До сих пор встречаются люди, которые с немалой долей невежества рассуждают так, словно личность того, кто крестит, имеет важное значение.

Если бы Павел действительно крестил всех, кого обратил сво­им служением, возникло бы большое недоразумение. Кажется, он на самом деле забыл, кого именно крестил в Коринфе; ему приходится напрячь память, чтобы вспомнить Стефанов дом*.

Следовательно, хотя и правильно сказать, что в контексте собственного служения Павел преуменьшает значение крещения (ст. 17: Христос послал меня не крестить, а благовествовать), нуж­но подчеркнуть и то, что вопрос о важности этого обряда являет­ся для Павла третьей возможностью призвать коринфских хрис­тиан к единству. Он признает, что для каждого верующего факт его крещения имеет принципиально важное значение. Он на­поминает каждому христианину об этом таинстве и убеждает его, что это не пустой обряд, а знак полного посвящения себя влады­честву Иисуса Христа. Теперь они все принадлежат Господу, а не Аполлосу, Петру или Павлу. Павлу важен глубокий смысл кре­щения, а не внешняя обрядовость этого таинства и не человек, который его совершает. Он заостряет внимание на самобытной природе жизни после крещения, и, вероятно, с пастырской точ­ки зрения именно на этом и надо делать акцент в продолжаю­щихся сегодня спорах о крещении.

Основываясь на целостном представлении о Христе, Его кре­сте и власти, Павел призывает коринфских христиан засвидетель­ствовать дарованное им Богом единство в Иисусе Христе. Как и Павел, мы призваны благовествовать (17), и благовествовать так, чтобы никоим образом не умалять значения Христова креста. Преуменьшить его очень легко, особенно если мы начинаем по­творствовать мирской мудрости. Это подводит Павла к его пер­вой основной теме — теме истинной и ложной мудрости.

 

1 Примеры таких крещений всех домочадцев можно найти в Деян. 16:15, 32,33.