Дэвид Приор

Первое Послание к Коринфянам

9:1—27    9. Свобода для ограничения собственной свободы

 

В этой главе Павел продолжает столь же горячо рассуждать о христианской свободе. Он иллюстрирует это в основном на соб­ственном примере ограничения свободы ради распространения Благой вести. Казалось бы, заявления апостола о своих правах перекликаются с лозунгом коринфян (если не пародируют его), но свои доводы он завершает словами о необходимости придер­живаться самодисциплины во имя других (9:24-27). Фактичес­ки, кульминационным моментом этого аргумента в данном раз­деле служит призыв в 11:1: «Будьте подражателями мне, как я Христу».

1. Свобода Павла во Христе (9:1-6)

Не Апостол ли я ? Не свободен ли я ? Не видел ли я Иисуса Хри­ста, Господа нашего ? Не мое ли дело вы в Господе ? 2 Если для дру­гих я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостоль­ства — вы в Господе. 3 Вот мое защищение против осуждающих меня. 4 Или мы не имеем власти есть и пить ? 5 Или не имеем влас­ти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и бра­тья Господни, и Кифа ? 6 Или один я и Варнава не имеем власти не работать?

В Коринфе были, как известно, люди, которые постоянно подвергали сомнению авторитет Павла, особенно его апостоль­ский чин. Они считали, что у них больше полномочий, чем у него. Они притязали на апостольство, полагая, что имеют на это больше оснований, нежели он. По их представлению, апосто­лом мог быть лишь человек авторитетный, умеющий продемонстрировать окружающим свои властные полномочия. Они всем навязывали это свое представление, и тот, кто не поступал надлежащим, с их точки зрения, образом, не мог находиться сре­ди руководителей церкви. Они видели в христианских руково­дителях господ, а не слуг. Эти люди резко критиковали Павла, потому что он был не похож на них; он был «слишком слабым, слишком мягким, слишком стремился отречься от своей свобо­ды во Христе ради других»1.

Именно так Павел видит свою свободу во Христе, особенно, огда он твердо и спокойно избирает путь ограничения своей свободы ради блага других. Это, утверждает он, признак силы, а не слабости.

В данном разделе Павел сосредоточивает внимание на своих правах как апостола, а не как простого христианина. Он видел Иисуса Христа, Господа нашего (ср.: 1 Кор. 15:8,9), и само суще­ствование церкви в Коринфе служит неопровержимым доказа­тельством того, что его служение носит знак апостольства: фак­тически, эти коринфяне — печать его апостольства в Господе (2), а печать — это знак принадлежности, собственности2. Павел, как никто другой, имел особое право утверждать, что церковь в Ко­ринфе - - его детище и сфера его влияния. Он раньше всех (не без страха и трепета) пришел возвестить им Евангелие; он испы­тал на себе личное противостояние многих из тех, кому претила мысль об учреждении церкви в таком городе; он без остатка от­давал себя ради блага этих людей. При этом он все еще отказы­вался заявлять о своих правах апостола.

В чем же конкретно заключались эти права? Павел перечис­ляет их в трех следующих стихах (4—6): это право есть и пить; иметь... жену, которая могла бы сопровождать апостола в миссио­нерских странствиях; и иметь власть не работать ради пропита­ния. Он спрашивает: Или мы не имеем власти есть и пить? (4). Выглядит так, будто Павел встает на собственную защиту. На эту

 

1              Если такой образ кажется читателям в какой-то мере карикатурным, следует обратиться ко 2 Кор. 10:7 -- 11:15.

2              Ср. 2 Кор. 12:12: «Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами» -- возможно, это более деталь­ ное описание того, о чем говорилось в 1 Кор. 1:6: «Ибо свидетельство Хрис­ тово утвердилось в вас».

 

мысль наталкивает использованное им здесь греч. слово apologia — «защишение», апологетика (3); он, естественно, отвечает на об­винения в свой адрес, касающиеся законности и действенности его апостольства. Не очень-то легко отвечать, когда все твое слу­жение подвергается сомнению. И еще не раз Павел вынужден будет нести ответ за свое служение перед людьми. Сам факт, что он готов был потратить время и сосредоточить свои мысли на защите себя перед теми, кто мог бы оценить его на основании дарованных ему полномочий как апостола Христа, показывает, насколько кротким и смиренным был этот человек.

Определенный интерес представляет второе апостольское право: Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?(5). Вылили братья Господа сыновьями от раннего брака Иосифа или, что более ве­роятно, сыновьями Иосифа и Марии? Брал ли Петр в миссио­нерские странствия свою жену и могло ли это привести к тому, что ему стали подражать и другие? Именно такие, личные, а не богословские разногласия в церкви столь часто ведут к разделе­нию. Действительно ли Павел выделялся среди других тем, что странствовал без жены, которая могла бы взять на себя все забо­ты бытового характера? Верно ли преподносится в заметках на полях в RSV, что сестра Павла была его женой? Относится ли это к женщинам-христианкам, которые самоотверженно отдавались служению, таким, как Сусанна, Иоанна, Мария Магдалина и «многие другие, которые служили Ему именем своим» (Лк. 8:2,3)? Независимо от ответа на эти вопросы, очевидно одно: истинный апостол по праву заслуживал, чтобы о нем и о его жене позабо­тились должным образом, — обычай, который укоренился в на­стоящее время, когда местные церкви получают много пользы от посещения других служителей.

В третий раз используя слово «право» (exousid) в этих трех сти­хах, Павел делает акцент на преимуществе апостолов не зараба­тывать своим ремеслом во время благовествования. Ведь если апостол занимается каким бы то ни было трудом, поместной церк­ви не нужно его содержать (6). Известно, особенно из Деяний святых Апостолов, что Павел проводил долгие часы за работой в изнуряющем климате ради местной общины. Это, в частности, имело место в Эфесе, городе, расположенном в субтропичес­кой зоне, где нормальная жизнь обычно замирала в часы сиесты (с одиннадцати утра до четырех часов дня), что и сейчас харак­терно для латинских стран и стран Южной Америки. В эти «мерт­вые» часы (если в RSV отражено то, что было в действительнос­ти) Павел «ежедневно проповедовал в училище некоего Тиран-на» (Деян. 19:9). И по завершении двух-трехлетнего упорного труда в Эфесе апостол смог сказать: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои» (Деян. 20:33,34). О том же он говорил и в Фессалонике (1 Фес. 2:9; 2 Фес. 3:7—9), и для общего свидетельства там это было чрезвычайно важным примером бескорыстного и упорного труда и независимости от других. В Македонии было немало нахлебников и лентяев, ко­торые в бездействии безмятежно ожидали второго пришествия Христа.

Права, права, права: Павел имеет много прав, но не претендует на них. Интригующе звучитупоминание Варнавыв9:6, не столько в свете возможного примирения (ср.: 2 Тим. 4:11; Кол. 4:10) этих великих мужей после их серьезной ссоры (paroxysmos) из-за Иоан­на Марка (Деян. 15:39), но потому, что Варнава был очень бога­тым землевладельцем (Деян. 4:36,37). Вполне вероятно, такие обидчивые люди, как коринфские христиане, могли счесть до­вольно беззастенчивым для человека, располагающего значи­тельными средствами, пользоваться их гостеприимством: если он собирается стать проповедником Евангелия, то пусть сам по­заботится о своем материальном обеспечении.

2. Отказ от своих прав (9:7—18)

Какой воин служит когда-либо на своем содержании ? Кто, на­садив виноград, не ест плодов его ? Кто, пася стадо, не ест молока от стада ? 8 По человеческому ли только рассуждению я это гово­рю ? Не то же ли говорит и закон ? 9 Ибо в Моисеевом законе напи­сано: «не заграждай рта у вола молотящего». О волах ли печется Бог? 10 Или, конечно, для нас говорится ? Так, для нас это написа­но; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое. 11 Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное ? 12 Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы ? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову. 13 Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища ? что слу­жащие жертвеннику берут долю от жертвенника ? 14 Так и Гос­подь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествова-ния. 15 Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня; ибо для меня лучше умереть, неже­ли чтобы кто уничтожил похвалу мою. 16 Ибо, еслияблаговествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! 17 Ибо, если делаю это доб­ровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение. 18 За что же мне награда ? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании.

Коринфянам требовались веские аргументы, способные убе­дить их отказаться от своих прав и христианских привилегий. Павел приводит пять важных причин, рассуждая первоначально о своих неотъемлемых правах: сложившаяся практика, библей­ские установления, простая справедливость, иудейский обычай и христианские заповеди.

1)             Сложившаяся практика (7)

Здесь представлены три обычные библейские метафоры, ко­торые применяются для описания христианского служения: воин, фермер и пастух. В конце главы Павел вводит еще одну, четвертую метафору, которая тоже встречается нередко, - - это образ спортсмена-легкоатлета (9:24,25; ср.: 2 Тим. 2:1-7). Павел использует эти примеры только для того, чтобы показать право каждого на получение надлежащего вознаграждения, «льгот»: воина снабжают в армии обмундированием и дают необходимое снаряжение, без которого он не может воевать; фермер (особен­но виноградарь или садовник) не идет на рынок покупать пло­ды, которые сам выращивает; пастух также питается плодами своего труда - - от стада. Что может быть более справедливым? Если происходит иначе, то люди видят в этом какую-то стран­ность!

2)             Библейские установления (8—10)

Речь идет не только о простом здравом смысле сельского жи­теля; Господь, Хозяин урожая, заложил основы закона. Павел приводит следующую истину не в иносказательном смысле, но ясно и просто: ...не заграждай рта у вола молотящего (то есть не мешай волу есть то, что он молотит; ср.: Втор. 25:4). Почему? Потому что трудящийся заслуживает награды за свой труд. Бог делает это дополнение к закону из Второзакония не для того, чтобы просто убедиться, что за волами есть надлежащий уход. Павел объясняет далее: ...для нас это написано (10). И пахарь, и молотильщик должны быть уверены, что получат причитающу­юся им долю урожая. Об этом Бог сказал в Своем законе; речь идет не просто о человеческой доброте, но о справедливом Бо­жественном распределении благ. В конце концов, именно Бог «возращает» все (1 Кор. 3:7).

3) Простая справедливость (11,12)

Следующий довод Павла основан на вопросах к коринфянам по поводу того, что они приобрели через Евангелие: «Что для вас означает „быть выведенными из тьмы на свет"? Что означа­ют для вас „духовные благословения"? Чувствуете ли в своем серд­це благодарность по поводу „благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе"?» (1 Кор. 1:4). Дар гостеприимства и щедрос­ти — один из тех, который присущ практически всем верующим: если мы стремимся получить духовное благословение, то хотим продемонстрировать свою благодарность Богу надлежащим об­разом.

В сельской местности пастор (а в Африке особенно епископ) после посещения своей паствы обычно не возвращается домой без даров: нескольких куриц, овцы, фруктов и овощей. Разве та­кой «урожай» не отражает простую справедливость, спрашивает Павел. Он хорошо знает, что у коринфян укоренился обычай де­лать такого рода «подношения» в знак любви и благодарности: это видно из косвенного намека вст. 12 (Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы?). Вероятно, в Коринфе были и такие, кто беззастенчиво пользовался своим правом получать солидное воз­награждение зато или иное служение. Деятельность этих людей не имела ничего общего с выдвигаемым Павлом принципом еван­гельского благословения, вместе с тем, он не подвергает сомне­нию их права (exousias, 12) на дары со стороны коринфян.

Более того, Иисус Сам удостоверил это неотъемлемое право перед семьюдесятью учениками: «...трудящийся достоин награ­ды за труды свои» (Л к. 10:7).

4)             Иудейский обычай (13)

Коринфянам не надо было далеко ходить за примером, дос­таточно было посмотреть на иудейский храм и увидеть тот же принцип в действии. Это ежедневно совершалось в любом хра­ме в городе. Павел, однако, имеет в виду главный иудейский храм в Иерусалиме. «И сказал Господь Аарону: вот, Я поручаю тебе наблюдать за возношениями Мне; от всего... Я дал тебе и сынам твоим, ради священства вашего, уставом вечным. Вот что при­надлежит тебе из святынь великих, от сожигаемого: всякое при­ношение их хлебное, и всякая жертва их за грех, и всякая жертва их повинности... Это великая святыня тебе и сынам твоим. <...> Все лучшее из елея и все лучшее из винограда и хлеба, начатки их, которые они дают Господу, Я отдал тебе. Все первые произве­дения земли их, которые они принесут Господу, да будут твои­ми» (Чис. 18:8 и дал.). Этот список, подробный и исчерпываю­щий, продолжен для левитов: «А сынам Левия, вот, Я дал в удел десятину из всего, что у Израиля, за службу их, за то, что они отправляют службы в скинии собрания» (Чис. 18:21).

5)             Повеление Христа (14)

Павел приводит аргумент, который даже для коринфян был неопровержимым: Господь Иисус Сам повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования. «Даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в по-ясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха. Ибо трудящийся достоин пропитания» (Мф. 10:8-10). Свобод­но совершать проповедь Евангелия - - не значит принимать лю­бые дары, которые необходимы для удовлетворения ваших нужд. В своем наставлении Тимофею Павел делает еще один шаг в раз­витие повеления Господа: «Достойно начальствующим пресви­терам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: „не заграждай ртау вола молотящего"; и: „трудящийся достоин награды своей"» (1 Тим. 5:17,18).

6)             Призыв вне времени

Эти пять доводов Павла в защиту всех своих персональных прав не только как христианина, но и как апостола, обезоруживают своей мощной аргументацией. Коринфяне ожидали, что импульсивный Павел с горячностью будет отстаивать свои пра­ва. Но Павел поступает совершенно иначе и тем самым демон­стрирует вневременной подход к проповеди Евангелия, призы­вая всех принять участие в распространении Благой вести. Рас­смотрим последовательно каждое утверждение Павла.

9:12,15. Однако мы не пользовались сею властью... Ноянеполъзо-вался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы так было для меня. Эти слова можно назвать «лозунгом» Павла. Он совер­шенно не думает об использовании своих законных прав, но доб­ровольно отказывается от них под действием внутреннего побуж­дения, которого, по сути, так редко достигают христиане. Такой спокойный и свободный отказ от своих прав поистине демон­стрирует торжество его свободы. А если когда-либо коринфяне и могли бы подумать, что он исподволь склоняется к просьбам о материальной поддержке, восполнению своих повседневных нужд, им следовало забыть об этом (15). Одно дело — эмоциональная реакция Павла на оценку своего служения и совсем другое — его честность, которая, безусловно, выше всяких подозрений.

9:12. Все переносим, дабы не поставить какой преграды благо-вествованию Христову. Это заявление Павел может подтвердить всей своей жизнью. Он страстно откликнулся на призыв Хрис­та. Он делал буквально все, «дабы иметь Ему во всем первенство» (Кол. 1:18). Кредо Павла в христианском служении заключалось втом, чтобы «перенести» свое ежедневное призвание, а не «на­слаждаться» им.

Павел производит впечатление человека, который без остат­ка посвятил себя проповеди Евангелия, и его постоянно забо­тит, как преодолеть препятствия, стоящие на пути благовество-вания. Очень выразительно сказал об этом Баррет: «Евангелие, которое зиждется на любви и самопожертвовании Иисуса, не может быть представлено надлежащим образом проповедника­ми, которые сосредоточены на своих правах, кичатся своим ав­торитетом и стремятся извлечь выгоду из служения на почве еван-гелизма»1. Слово, переведенное как «преграда» (enkopen), — очень ярко и несколько необычно (оно встречается в Новом Завете только в этом фрагменте). Буквальное его значение -- «врезаться», и оно

1 Barrett, p. 207.

использовалось для описания «перерезания» дороги, чтобы пре­дотвратить продвижение врага. «Павел стремился избежать все­го, что могло бы препятствовать непрерывному продвижению Евангелия»1.

Тот факт, что Павел пишет о своем стремлении сделать все во избежание безответственности в служении, также говорит о его великой любви к тем, кто еще не на стороне Христа (ср.: 9:19-23). «Переносить» -- один из тех ярких глаголов, который использу­ется в контексте описания любвн-агапе (1 Кор. 13:7). Такая лю­бовь «переносит все», она благотворно воздействует на сердце евангелиста. Достаточно перечитать перечень страданий Павла в его переписке с коринфянами, чтобы понять, сколько он пере­жил и сколько сделал для того, чтобы освободить путь для про­движения Благой вести. Тот, кто готов выдержать все ради рас­пространения Евангелия, мало интересуется возможностью вос­пользоваться своими правами.

9:15—18. Для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничто­жил похвалу мою... За что же мне награда ?3а то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею вла­стью в благовествовании. Если Павел сохранил в своем апостоль­ском сердце какое-то право, то это было право свободного бла-говествования, и оно было настолько близко его сердцу, что он считал бескорыстное благовествование предметом своей гордо­сти. Как мы знаем из других фрагментов переписки Павла с ко­ринфянами, это вызывало серьезные внутренние разногласия в церкви (ср.: 2 Кор. 10-12). Высказывания Павла по этому пово­ду были вызваны сильным противостоянием со стороны некото­рых коринфян. Баррет совершенно справедливо замечает, что здесь (9:15) кроются истоки парадоксальности служения Павла: «Это прославление в немощи. Павел прославляет Бога не только в условиях голода или изнурительного труда, но и в ситуации, которая вряд ли даст ему что-либо, кроме насмешек и оскорбле­ний»2.

Павел хвалится только тем, что его истинная цель — в Самом Господе, Которым он и «хвалится» (ср.: 1 Кор. 1:31). Он не хва­лится, что проповедует Евангелие: как может он гордиться тем,

1              Morris, pp. 135f.

2              Barrett, p. 209.

к чему направлены все его внутренние побуждения и к чему он неодолимо стремится? Если бы по какой-то причине он был при­нудительно отстранен от благовествования, то, вероятно, про­сто бы погиб, не выдержав крушения своих надежд. Павел был остановлен Иисусом на своем жизненном пути, а потому для него не было выбора: ...нечем мне хвалиться, потому что это необхо­димая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!(16).

Коринфяне, серьезно озабоченные соблюдением своих прав, не могли всерьез поверить в то, что Павел руководствовался в своей деятельности только любовью к Иисусу Христу и ревност­ным стремлением к благовествованию. Они сочли бы катастро­фой для себя, если бы их лишили возможности воспользоваться всеми их правами. Для Павла же окончательная катастрофа на­ступила бы в случае его насильственного отстранения от пропо­веди Евангелия. Почти таким же бедствием для него было отсут­ствие возможности благовествовать «безмездно».

Павел представляет гипотетическую ситуацию, когда он, про­водя свое время в благовествовании, на самом деле мыслями и душой находится где-то в другом месте: ...если недобровольно (слу­жу), то исполняю только вверенное мне служение (17). Это худ­шее, что Павел может себе вообразить в данном случае. Он на­столько ревностно относился к дарованной ему возможности воз­вещения Евангелия, что не мог проявить и грана сочувствия к тем, кто видел в этом обыкновенную работу. В то же время он осознавал, что это кропотливая и прозаичная работа и что ему просто доверено это служение, как одному из соработников, «до­мостроителей» Божьих (17, oikonomiam ср.: 1 Кор. 4:1). Домоуп-равитель (oikonomos) не имеет прав и не получает вознагражде­ния, у него есть только обязанности, и именно в этом --основа апологетики Павла («защищения», 3) в данной главе. Он в пол­ной мере был облечен правами и авторитетом апостола, а также правами учредителя церкви в Коринфе; эти права были уникаль­ны, и они оказались попранными. Но ему было абсолютно до­статочно привилегии нести Благую весть, и он отверг, как отвра­тительную, саму мысль о том, что некто может оказать Богу лю­безность или совершить благодеяние.

Эта позиция Павла совпадает с наставлениями Самого Иисуса: «Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: „пойди скорее, садись за стол"? Напротив не скажет ли ему: „приготовь мне поужинать и подпоясавшись служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам"? Ста­нет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказа­ние? не думаю. Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: „мы рабы ничего нестоющие, потому что сделали, что должны были сделать"» (Л к. 17:7—10).

3. Быть рабом для всех (9:19—23)

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы боль­ше приобрести 20Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; 21 Для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы при­обресть чуждых закона; 22Для немощных был как немощный, что­бы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. 23 Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его.

Далее в гл. 9 Павел излагает свое отношение к людям разного социального статуса (19-23), а также к личной самодисциплине (24-27). Побудительным мотивом деятельности Павла служит его стремление как свободного человека во Христе к обретению единомышленников. Он считает себя абсолютно свободным (бу­дучи свободен от всех, 19), но не позволяет этой свободе завла­деть им настолько, чтобы потворствовать даже казалось бы без­обидным капризам. Почему? - - Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его (23). Баррет комментирует это следую­щим образом: «Павлу было доверено Евангелие, но это не озна­чало, что оно находится под его контролем»1. Отныне каждая черта его характера, его привычки - - все в нем было отдано под водительство Иисуса Христа как его Господа, поскольку Еванге­лие без остатка поглотило всю его жизнь. Его повседневная жизнь проходила в свете вечности (sub specie aeternitatis), а это означа­ло для него - - жить в свете Евангелия: честно, достойно, строя взаимоотношения с окружающими с учетом конкретной обста­новки, сочетая личную праведность и единомыслие.

Barrett, p. 216.

Павел стремился, по примеру своего Учителя, посвятить слу­жению людям всю свою жизнь. Он понял, что блаженнее для че­ловека отдавать, чем получать (ср.: Деян. 20:35). В ст. 19-23 он на нескольких примерах демонстрирует, что означает для него, богатого, образованного, религиозного иудея, сделаться рабом для всех (я всем поработил себя). Он пожертвовал всем: нацио­нальной самобытностью, религиозностью и самосознанием, дабы больше приобресть (19).

Слово «приобресть» (греч. kerdaino, «завоевать») в этом раз­деле встречается пять раз, затем оно заменяется другим, раскры­вающим следующий этап «завоевания», — «спасти» (22). Слово sozo («спасти») раскрывает то, что подразумевает слово kerdaino («завоевать»): на кон поставлены не просто неудача или успех че­ловека, но и его судьба в вечности. Это выражено в противопо­ставлении двух тезисов: дабы больше приобресть (19) и чтобы спас­ти по крайней мере некоторых (22). Вместе с тем, Павел не ис­ключает использования и любых других законных «средств» обращения в веру, молча признавая при этом, что ни самые про­свещенные методы, ни общественные евангельские программы не могут спасти никого.

В основе его концепции евангелизма лежали методы, кото­рые сочетали в себе исключительную честность и наиболее эф­фективное воздействие -- некоторые назвали бы это «успехом»; ср.: ...я всем поработил себя, дабы больше приобресть (19). В этом одном предложении сокрыта золотая жила, один из основных принципов евангелизма, особенно если вспомнить, что Иисус Сам сформулировал евангельскую модель «слуги/раба»: «...кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (ср.: Мк. 10:43,44). Мар­тин Лютер выразил эту истину в сжатом виде: «Христианин -самый свободный господин всего, он не подчиняется никому. Христианин — наиболее послушный слуга всем, он подчиня­ется всему».

Более пристальное внимание к позиции Павла как раба по­казывает, что он, например, был готов отказаться от мощной поддержки иудаизма, к которому ранее принадлежал (20), если это могло открыть двери евангелизму. Он с уважением относился к пожеланиям, учитывал интересы, особенности и откликался на чувства своих слушателей. «Его иудаизм более не существовал сам

по себе, но был средством, которое он мог либо применить, либо отклонить в зависимости от конкретных обстоятельств»1. Были случаи (например, связанные с обрезанием Тимофея [Деян. 16:3] и снятием обета назореев в Иерусалимском храме [Деян. 21:23 и дал.]), когда апостол был готов совершить действия, вовсе не обязательные для тех, кто во Христе; и, напротив, он не подда­вался давлению партии иудействующих, которые хотели совер­шить обрезание Тита (Гал. 2:3). Брюс приводит следующий ком­ментарий: «Если Павел больше не чувствовал необходимости подчиняться и соблюдать предписания иудейского церемони­ального закона как обязательства перед Богом, он не шел и на другую крайность и не считал, что нужно запрещать исполнять эти предписания другим христианам; вследствие этого, данные установления рассматриваются как нейтральные с нравственной и религиозной точек зрения, которые можно соблюдать или не соблюдать в зависимости от обстоятельств»2.

Есть вещи второстепенного характера, которые, вместе с тем, имеют непосредственное отношение к замечаниям Павла. Мы читаем, что накануне своего отъезда в Сирию в портовом городе Кенхреи он остриг голову «по обету» (Деян. 18:18). Коринфяне оставались верными себе, и этот особый акт мог произвести важ­ное и длительное положительное воздействие на спор между сто­ронниками вседозволенности и законниками.

Наиболее радикальный вывод из высказываний Павла, одна­ко, лежит в этнической сфере: Для Иудеев я был как Иудей. Веро­ятно, необычайно трудно оценить всю глубину свободы, кото­рую Христос принес людям, на протяжении веков находившим­ся под гнетом национальных предрассудков. Невозможно переоценить преимущества свободы общения людей на обще­человеческом уровне. Павел отделил свободу от национальной гордыни и расовых предрассудков во Христе. Он, тем не менее, был готов отказаться даже от достижений этой свободы, чтобы приобресть Иудеев. С похожей, но несколько иной этнической ситуацией сталкиваются сегодня многие христиане, вставшие на трудный путьевангелизации, чтобы завоевать для Христа людей разных национальностей.

1              Barrett, p. 211.

2              Bruce, pp. 86f.

Поскольку следующие два примера (то есть о «подзаконных и чуждых закона»), иллюстрирующие тему «Для всех я сделался всем», чрезвычайно сложны с точки зрения экзегетики, вероят­но, лучше обратиться к компетентным исследователям, нежели рассматривать целый спектр различных вариантов. Мы вполне можем положиться на авторитетное мнение Баррета1 и Брюса2. Суть дела, по-видимому, в следующем: Павел в свое время был строгим приверженцем неукоснительного исполнения требо­ваний иудейского ритуального закона, в котором содержится 613 установлений, как записанных в Пятикнижии, так, вероят­но, и устных (которые Иисус называл «преданиями»). Они вос­принимались как Божественные установления, но, как показал Павел, «заповедь, данная для жизни, послужила... к смерти» (ср.: Рим. 7:7— 13). Вместе с тем, в необычных и исключительных об­стоятельствах Павел был действительно готов снова стать «под­законным», чтобы направить взаимоотношения с конкретными людьми в нужное русло и тем самым завоевать их для Христа. Аналогичным образом, он был готов игнорировать и религиоз­ные обязательства, чтобы «приобресть» тех, кто стоял в стороне от всяких религиозных установлений и не занимал ортодоксаль­ных позиций3.

В обоих случаях Павел, вероятно, подвергался риску (и пре­успел в этом) нанести обиду тем христианам в Коринфе (и, ко­нечно, не только в Коринфе), которые в меньшей степени были озабочены обращением людей в христианство, а в большей -поддержанием безукоризненной чистоты взаимоотношений в христианской общине. Определенной группе верующих в Ко­ринфе нужно было перестать беспокоиться о разного рода пра­вах или наградах и со всей серьезностью отнестись к собствен­ным обязательствам, к выполнению поручения воскресшего Гос­пода: проповедовать Евангелие и воспитывать учеников.

Конечно, в методах евангелизации, которые использовал Павел, крылась некая опасность. Даже в этом коротком разделе он вынужден был дважды отказаться от прежних заявлений, чтобы отвергнуть обвинения в ереси. Так, например, заявление Павла

1 Barrett, pp. 211-215. 1 Bruce, pp. 87f.

3 Ср. его наиболее яркие проповеди в Листре (Деян. 14:15 и дал.) и в Афинах (Деян. 17:22 и дал.).

о том, что он был для подзаконных как подзаконный (20), вызвало бурную реакцию среди приверженцев вседозволенности в Корин­фе, даже при том, что он использовал свою свободу ради дости­жения евангельских целей. Он должен был поэтому подчеркнуть, что сам он — как чуждый закона. Аналогичным образом, закон­ников мог просто, что называется, хватить удар, если бы они услышали, как Павел говорит о себе, что он нужд закона (21), по­сему он вынужден был подчеркнуть: ...не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу (21). Все это представляется доволь­но печальным комментарием к истине, изложенной в 8:1: «...зна­ние надмевает, а любовь назидает». Несомненно, однако, что Па­вел, известный своей честностью и ревностным отношением к делу, а также своей благочестивой мудростью, был вне подозре­ния, даже в Коринфе.

В своих рассуждениях об истинной свободе во Христе Павел выделяет два важных момента: национальное самосознание и религиозные предрассудки. Третий момент касается проблемы совести, что снова возвращает нас к общей дискуссии об идоло-жертвенной пище. В гл. 8 представлены две группы людей — «сильные» и «слабые»; здесь же Павел говорит: Для немощных я был как немощный (22). Это, вероятно, развитие (особенно в кон­тексте евангелизма) принципа, заявленного в 8:9: «Берегитесь, однакоже, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных». Павел был «сильным» человеком, обладавшим об­ширными знаниями и «крепкой» совестью, готовый надлежащим образом использовать свою свободу в соответствующих обстоя­тельствах, а при надобности и отказаться от нее. Здесь уместно напомнить, что до того, как Павел познал свободу во Христе, его совесть была совершенно немощна, особенно в понимании за­кона и греха (ср.: Рим. 7:7,8). Теперь же он был готов с чистой совестью откликнуться на призыв Святого Духа.

В своих взаимоотношениях с неверующими Павел ясно про­демонстрировал всю силу своего воображения и умение адапти­роваться в любой обстановке. Он делал это во имя благовество-вания, а потому мог использовать во всей полноте действенную мощь Евангелия. Павел был удивительно творческим и многогран­ным человеком, он никогда не пользовался односторонним ме­тодом, но всегда прислушивался к Богу, приспосабливая разно­образные идеи к конкретной обстановке: Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (22). Творческий под­ход Павла к завоеванию для Христа душ из всех слоев населения позволяет и нам преодолеть «культурную брешь», разделяющую христианскую субкультуру уютных домашних собраний и возвы­шенных бесед и языческую культуру нашего местного общества. Перед церковью сегодня стоит аналогичная задача наведения мостов между народами и работа с современным язычеством, которое принимает самые разнообразные формы.

4. Участвовать в соревновании, чтобы победить (9:24—27)

Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один по­лучает награду? Так бегите, чтобы получить. 25 Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного. 26 И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; 27 Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.

Павел чувствовал, что коринфяне ослабевали духовно. Они хотели получить награду, не прилагая к этому никаких усилий. Они стремились не к преодолению трудностей, а к созданию вокруг себя приятной обстановки. На этот счет у Павла была на­готове подходящая метафора. Коринф был центром спортивных игр на перешейке (Истмийские игры), которые проводились каж­дые два года. Улицы города и склоны близлежащих холмов Ак-рокоринфа были заполнены спортсменами, тренировавшимися перед этими престижными играми. Спортсмены должны были проявлять воздержание (все подвижники воздерживаются от все­го). Самоконтроль, или воздержание, -- это один из плодов Духа (Гал. 5:23). Если воздержание было неотъемлемым элементом победы, которая венчалась призом (венком из сосновых веток), то христиане, подобно спортсменам, с полной отдачей должны участвовать в забеге, чтобы получить награду (24), — таков девиз Павла.

Мы не можем не получить награды, поскольку «венец прав­ды» даруется «всем возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:8), то есть всем, чья цель в жизни - - познать Христа, кто стремится «к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3:14). В атлетических состязаниях на стадионе в Коринфе приз получает только один человек. В христианском забеге на­града не прилагается к Евангелию, она является неотъемлемой частью, но бегущий не может завоевать награду, не прилагая к этому никаких ус ил и и, для этого требуются упорство и самодис­циплина.

Здесь нас подстерегает опасность сделать неверный вывод из сказанного Павлом, будто можно приложить все силы, участвуя в христианском забеге, и остаться недостойным (adokimos, 27). Но все учение Нового Завета совершенно отчетливо свидетель­ствует о том, что подобный приговор невозможен. Здесь Баррет высказывает неверную и опасную точку зрения. Он пишет: «Па­вел ясно говорит, что есть опасность и для него, несмотря на его проповедническую деятельность, сойти с дистанции и быть от­вергнутым... Его обращение, его крещение, его призвание на апостольство, его служение Евангелию не гарантируют ему спа­сения в вечности»1. Действительно, они не гарантируют ничего: только крест Христа может предоставить такую гарантию, и по­тому Павел начал раскрывать с вое основное богословское поло­жение в данном послании с этой темы (1 Кор. 1:17 - - 2:5). Мор­рис освещает проблему более точно, когда пишет: «Страх Павла не в том, что он может потерять спасение, но в том, что может потерять венец, обманув ожидания своего Господа» (ср.: 3:15)2.

Особо тесная связь между словами в 9:27 и 3:13 позволяет под­черкнуть однозначность учения Павла по этому вопросу. Кон­текст в 3:11—15 отражает жизненный путь каждого христианина, но собственно те, кто связан со строительством церкви, будут осо­бенно скрупулезно подвергаться исследованию с точки зрения качества их работы для Господа. Будет проведено «испытание» огнем (dokimasei), которое вскроет материалы, лежащие в осно­вании здания, единственном основании, которое может быть и которое заложено Самим Иисусом Христом. Корень, от которо­го происходят оба слова, dokimaieir(3:13) и adokimos(9:21), встре­чается также пять раз во 2 Кор. 15:5—7, в контексте, где ставится под сомнение апостольство Павла. Тот, кто пребывает во Хрис­те, не может потерять спасения, но может обнаружить, что его служение Христу основывалось на собственных делах и ради соб­ственной славы. Именно этого Павел боится больше всего.

В ст. 26 и 27 Павел предостерегает коринфян (и самого себя) от бесцельного участия в забеге (на неверное). Затем от соревно­ваний по бегу он переходит к кулачному бою и подчеркивает, что нельзя щадить собственное тело, но упорно тренировать, пора­бощать его. Он не рассматривает свое тело как зло1, но признает, что наши тела могут быть «предоставлены» либо греху как «ору­дие неправды», либо Богу как «орудия праведности» (Рим. 6:13).

Павел пишет, что усмиряет свое тело, буквально:... усмиряю и порабощаю (doulagogo) тело мое. Он всю свою жизнь проповедо­вал Благую весть Иисуса другим, используя все физические воз­можности своего организма невзирая на разные телесные немо­щи. Он не собирался отказываться от наград, которые ожидают проповедующих Евангелие, и просто получить спасение «как бы из огня» (1 Кор. 3:15). У Павла не было и мысли о том, что он не выдержит испытания этого дня ил и в день суда над грехом, когда будет оценено его служение. Подобно победителям Истмийских игр, обязанных постоянно находиться в хорошей физической форме, мы стоим перед трудным выбором: не щадить себя, что­бы решить проблему духовной свободы (и находиться в «духов­ной» форме). «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности надела святые» (Рим. 6:19). Забудьте о собственных правах, коринфяне. Стремитесь получить венец неувядаемый. Ежедневно выполняйте свой долг перед собой, друг перед другом и перед Самим Господом.

Ср.: 1 Кор. 6:9-20.

 

1              Barrett, p. 218.

2              Morris, p. 140.