Уильям Сенфорд Ла Сор, Дэвид Аллан Хаббард, Фредерик Уильям Буш

Обзор Ветхого Завета

ГЛАВА 11. ЛЕВИТ

 

Расположившиеся под сенью горы Синай Израильтяне уже были народом, искупленным Яхве. Они были избавлены от египетского рабства, и этому избавлению суждено было стать центральным событием в их вере в течение многих поколений. Они слышали и видели громы и молнии на святой горе (Исх.19.16–19), и Яхве даровал им Свои заповеди. Он был их Господином, Который привязал их к Себе условиями договора.

Но как должны были поддерживаться эти отношения? Израильтяне не могли вечно жить у горы Синай, т. к. это не входило в намерения Яхве ни тогда, когда Он давал обещания их отцам, ни тогда, когда Он избавлял их из Египта. Они должны были поселиться в стране, где они могли бы ощутить преимущества того, что они являются Его народом. Кроме того, они должны были как-то, еще не указанным образом, стать источником благословения для всех народов (Быт. 12.3), сообщая им свою веру. Синайская пустыня не подходила ни для одной из этих миссий. Землей обетованной должен был стать Ханаан.

Как нам сообщается в Книге Чисел, целое поколение должно было пройти, прежде чем народ вступит в эту землю. В течение этого периода, они должны были узнать на опыте к чему приводит как послушание, так и непослушание Слову Божиему. Прежде чем войти в Ханаан, они должны были столкнуться с ханаанскими культами[300] и научиться правильно поклоняться Яхве. Подробности этих обрядов даны в Книге Левит.

 

НАЗВАНИЕ И СОДЕРЖАНИЕ

 

Название.  В связи с тем, что древние книги назывались по их начальным словам (как современные папские энциклики), еврейская книга названа "wayyiqra"  ("И воззвал" [Лев. 1.1]). Название «Левит» происходит из перевода LXX, у которых эта книга озаглавлена «Leviticus» (в переложении на латинский в Вульгате). В основе своей — это прилагательное, предполагающее, что развернутое название — "Левитская (книга)" или "Книга, относящаяся к левитам". Соответствие этого название вызывало сомнения, т. к. основной фигурой «Левит» является Аарон и священники, круг которых ограничен в Книге его сыновьями. Им вверялось исполнение священнического служения. Как и его брат Моисей, Аарон, конечно, был левитом. Однако проводилось различие между "Аароновым священством" — потомками Левия (одного из двенадцати сыновей Иакова) по линии Аарона, и «левитами», которые не могли претендовать на происхождение от Аарона. Позднее было выработано совершенно четкое различие между понятиями «священник» и "левит".[301]

Похоже, названию «Левит» придавалось преувеличенное значение. Преобладающим словом является «священник», которое используется чаще, чем слово "левит".[302] Во время событий на Синае Яхве объявил, что народ Его завета является "царством священников и святым народом" (Исх.19.6). В идеале, народ представлял собой теократию — каждый человек был священником, а Яхве был царем. Однако такой идеал был мало применим на практике, а потому введен был принцип представительства. Первенец каждой семьи должен представлять всю семью (Исх.13.2, 12–15). Но Яхве назначил левитов для служения вместо первенцев: "Вот, Я взял левитов из сынов Израилевых вместо всех первенцев, разверзающих ложесна из сынов Израилевых" (Числ.3.12).

 

 

 

Следовательно, взгляд на книгу Левит как на "настольную книгу священнослужителей" — имея в виду официальных должностных лиц культа — представляется определенной недооценкой библейского учения; эта книга предназначена для всего народа.[303]

Содержание.  Иногда утверждается, что Книга Левит дает закон, имея в виду обрядовые законы Израиля. За таким утверждением обычно следует рассмотрение содержания как обычного свода законов, без попытки понять значение древнееврейского слова "tora".  Оно означает "указание, дисциплина" (в значении не только наказания, но и обучения). В этом значении оно используется для обозначения родительских назиданий (Притч.1.8;3.1). Принципы, выведенные из научных наблюдений, могут называться «законами». В этом смысле «закон» может обозначать принципы, которые управляют жизнью избранного Яхве народа. В Ветхом Завете «закон» включает «уставы», "суждения", «заповеди» и "понимания".[304] Поэтому перевод "tora"  как «закон» не является ошибочным. Однако значительно полезнее рассматривать Левит как книгу указаний народу-священнику и его представителям. Эти указания касаются культовых обрядов и ритуалов — тех действий и отношений, которых должен придерживаться народ Яхве для того, чтобы оставаться в неразрывном общении с Ним.

Центральная тема книги Левита может быть выражена словами "qodes"  ("святость") и "qados"  ("святой") (см. Лев. 19.2). Эта основная тема святости ставит два вопроса. Во-первых, как изъять грех, чтобы народ стал святым? Во-вторых, как народ мог поддерживать святость, необходимую для общения со Святым Богом? Первый вопрос в основном рассматривается в Лев. 1-16, а второй — в заключительной части книги.

 

БИБЛЕЙСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СВЯТОСТИ

 

Основное значение.  Первоначально "qados"  означало просто «выделенный», особенно для религиозных целей. Участок земли, здание, мебель в святилище, даже лошадь могли быть «святыми», т. е. выделенными для религиозного или культового использования. Возможно у израильтянина, подходящего к скинии, или у первосвященника, входящего в Святое Святых, и возникало чувство благоговейного трепета. Однако это ощущение внушающей страх силы, которой обладают священные вещи, не должно смешиваться с нравственными или этическими качествами. Определенные люди были «святыми» — выделенными для религиозных целей; это могли быть как священники, служащие Яхве, так и храмовые проститутки ханаанского Ваала.[305]

В нижеприведенном рисунке все, что находится внутри круга, т. е. выделено в ряду, может рассматриваться как «святое» или «священное». Все, что находится вне круга является не священным. Обратите внимание на (Лев. 10.10), где дословно повелевается: "Вы должны отличать священное от не священного и нечистое от чистого….". То, что с культовой точки зрения является «чистым», приемлемо для служения Яхве, а то, что «нечисто» — неприемлемо. Следовательно, профанацией является использование святого предмета или понятия (пример имени Божиего) в мирских целях.

Несвященный Священный Несвященный

Производное (или библейское) значение.  Библейская концепция святости не ограничивается отделением. Постоянно повторяется слова "Свят Господь" или "Я (т. е. Яхве) есть Святой". Это означает, как уже было сказано, что Он отделен. Он является духом, а человечество материально. Он невидим, а человечество видимо. Однако более важным является то, что Бог отделен от греха и греховного человечества. Согласно библейскому Писанию, Бог сотворил Адама для общения с Собой, но грех разрушил это единение, и Адам и Ева были изгнаны из Рая. Символически Бог остался на месте, а человеческое семейство было изгнано оттуда из-за своего греха. Нравственное совершенство Яхве, следовательно, является частью библейской концепции о Его Святости, и Его требование о том, чтобы народ завета был святым, было всегда тесно связано с законом. Таким образом, слово «святость» получило еще одно производное библейское значение морального совершенства.[306]

 

ЖЕРТВЫ И ПРИНОШЕНИЯ

 

Приношения.  Согласно (Лев.7.37), пять видов приношений было включено в закон, который был открыт Господом Моисею на горе Синай. Один из них, "жертва мирная", разделяется на три подвида, поэтому всего насчитывается семь видом приношений. Поскольку все они, кроме "приношения хлебного", включали жертвенное убийство животного, они, в основном, называются «жертвами». Еврейское слово, означающее «приношения», в этом месте используется в значении «представление» или "вещи, которые приносятся". (См. таблицу).[307]

НАЗВАНИЕ ЖЕРТВЫ ЦЕЛЬ ВИД ЖЕРТВЫ[308]

 

ola  

 

Всесожжение или сжигаемая жертва 1.3-17 6.8-13

hatta't  

жертва за грех

4.1–5.13

6.24-30

asam  

жертва за вину или

преступление

5.14-6.7

7.1-10

minha  

Хлебное приношение

2.1-16

6.14-23

selamim

мирная жертва

3.1-17

7.11–21,28-36

 

Искупить неосознанный грех вообще

Искупить определенный неосознанный грех

Искупить неосознанный грех, требующий возмещения

Обеспечить или сохранить благоволение

Принести благодарение Яхве

 

Мужского пола без порока крупного или мелкого скота или две птицы

Священник: бык

Община: телец

Правитель: козел

Один из народа: козел или

овца

Бедный: две птицы

Очень бедный: мука

Как жертва за грех (плюс возмещение)

Тонкая мука, хлебы или лепешки или начатки плодов с елеем, ладаном солью, но без закваски или меда. Обычно сопровождается приношением животного

Мужского или женского пола без порока крупного или мелкого скота

 

toda   За полученное то же

жертва благодарения благословение

neder   По исполнении обета то же

жертва по обету

nedaba  В радости сердца то же

добродетельная

жертва

Поскольку терминология переведена с древнееврейского, она не всегда единообразна. Жертва всесожжения и сожжения иногда называется греческим словом holocaust  ("всесожжение", это слово сегодня обозначает также Катастрофу европейского еврейства во время Второй мировой войны). "Жертва за грех" иногда смешивается с "жертвой вины" или "жертвой за преступление", ибо они совершенно идентичны, за исключением того, что жертва вины требует возмещение тому, кому грех нанес вред. В английских переводах имеется известная путаница, в связи с тем, что слово «meat» (мясо) во времена короля Иакова означало также любую пищу.

 

ХАРАКТЕР (СПОСОБ) ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ

ДЕЙСТВИЯ ЖЕРТВОВАТЕЛЯ

ДЕЙСТВИЯ СВЯЩЕННИКА

 

Полностью сжигается

 

Тук сжигается, остаток съедается

Как жертва за грех

 

Приводит жертву, возлагает руку на голову, закалывает, обдирает, режет на куски

Приносит приношение, старейшины делают это за общину

Сначала делает возмещение. Затем как жертва за грех

 

Принимает при ношение, кропит кровью алтарь, кладет куски на огонь, моет внутренности и ноги жертвы

Принимает приношение, кропит алтарь, сжигает тук, ест мясо. Если собственных грех включается, сжигает часть вне стана

Как жертвы за грех

 

Символическое сожжение

Приносит приношение, берет горсть

Сжигает горсть. Священник и его сыновья съедают остальное

 

Тук сжигается, остальное съедается

тоже

тоже

 

Приводит жертву, возлагает руку на голову, закалывает, обдирает, режет на куски

Ест от остатка* (в тот же день или на следующий)

 

Принимает, кропит, сжигает тук

Ест от остатка* (в тот же день)

 

тоже

* Отметьте общинный характер жертвы благодарения

 

А поэтому "хлебное приношение" в английском переводе превратилось в «мясное». Во Второзаконии 12.27 проводится различие между всесожжением и «жертвой» (zebah),  отмечая, что всесожжение должно быть полностью сожжено на алтаре, в то время, как часть «жертвы» могла быть употреблена в пищу священником, а в некоторых случаях и тем, кто приносит жертву.

 

Роль человека, делающего приношение.  Порядок представления и принесения жертвы описан подробно (см. Лев. 1.3–9). За некоторыми исключениями (такими как жертва за грех всего общества и приношение мелких птиц бедными), ритуал жертвоприношения является одинаковым вплоть до положения жертвы на алтарь.

Приносящий жертву должен был лично представить свое приношение к жертвеннику или к дверям скинии собрания, "чтобы приобресть ему благоволение пред Господом" (ст. З). Приносимое должно было представлять жизнь самого приносящего — животное или зерно, которые он вырастил — и быть отличного качества (обычно: самец без изъяна, мелкопомолотая мука или лучшие из начатков). Однако принималось во внимание и имущественное положение приносящего. Лишь позднее появляются свидетельства того, что приносящий мог в самом храме купить приношение, на которое лично он не затратил каких-либо усилий.[309]

Затем приносящий клал свою руку на голову жертвы, что, по-видимому, символизировало отождествление с самим собой (Лев. 1.4), Исповедывался ли приносящий в грехах, представляя свою жертву, является открытым вопросом. Поскольку обряд Дня Очищения ясно указывает на такое покаяние (Лев. 16.20–21), представляется вполне вероятным, что оно было частью всех обрядов жертвоприношения. Кроме того, конкретные грехи указываются в связи с жертвой повинности и жертвой за грех (Лев.5.1–6.7), и, когда грешник признавал свой грех (Лев.4.14), или когда ему было указано на него (ст.28), он должен был принести жертву. Таким образом, принося жертву за конкретный грех, он, по-видимому, публично каялся в совершении данного греха.

Затем наступал драматический момент, когда приносящий должен был заклать свое животное, снять с него шкуру и разрезать его на части. Для человека древнего Израиля это кровавое действие само по себе не было отталкивающим, т. к. большинство израильских семей выращивали и убивали своих животных для пропитания. Однако любой, кто вырастил животное, может представить то ужасное чувство, которое возникает, когда необходимо его умертвить, даже для прекращения страданий. Однако левитское жертвоприношение не было задумано для того, чтобы вызывать отвращение, оно должно было давать приносящему чувство своей тождественности с жертвой (см. Лев.1.4). Приносимая жертва была не только лучшим животным, которое вырастил жертвователь, но и заменой ему самому. Вся последовательность действий должна была производить впечатления наказания, предусмотренного за грех — смерти.

Роль священника.  В обязанности священника входило поддержание огня в жертвеннике (Лев. 1.7; 6.12 и далее). Можно предположить, что существовал обряд принятия жертвы, возможно, частично сохранившийся в словах "и приобретет он благоволение, во очищение грехов его". Когда приносящий закалывал животное, священник собирал кровь в сосуд и окроплял ею алтарь; остатком крови он обливал основание жертвенника (Лев. 1.5). Обряд жертвы за грех был несколько сложнее (ср. Лев. 4.4–7). Часть, предназначенная для сожжения, после мытья клалась на алтарь. При всесожжении вся туша животного (кроме шкуры) должна была сжигаться, но при других жертвах часть животного была долей священника и могла быть съедена им. Однако и здесь проводилось различие. В случае жертвы за грех священника или за грех всего общества5 священник не мог принимать часть ее, т. к. при этом он выступал и как священник, и как грешник. Он брал свою долю и сжигал ее за пределами лагеря.

В случае приношения мирного, когда жертва не должна была символизировать грех приносящего, и он, как и священник получал и свою долю.

Каждая деталь здесь имеет свое значение. Ответственность священников за обучение народа и наказание их за неисполнение — играют такую значительную роль в учении пророков, что мы не можем здесь не упомянуть об их важности.

Значение крови.  Слово «кровь» встречается (и даже — акцентируется) на всем протяжении текста, содержащего законы о жертвоприношениях. Такое значение, придаваемое крови, многим кажется отвратительным, и обряд жертвоприношения иногда называется "религией бойни".[310] Тем не менее, необходимо понимать как сам факт, так и символизм требования кровавой жертвы. Она лежит в основе и христианской веры, как в жертве Христа на кресте, так и в символизме евхаристии. Разрешение проблемы очевидно: пролитие крови означает смерть жертвы. Символическое значение лежит в отождествлении приносящего с его жертвой, поскольку оно символизирует смерть грешника. Наказанием за грех является смерть, однако вместо грешника умирает животное.[311]

День очищения.  Особое значение имел обряд Дня Очищения. Несмотря на то, что храм и система жертвоприношений исчезли, День Очищения (Йом Киппур) остается наиболее священным днем еврейского года.

Адекватность перевода продолжает вызывать споры. Основным значением, употребленного в данном месте еврейского слова, является «искупать», и поэтому слово «очищение» представляется более отвечающим концепции Книги Левит, чем "умилостивление".[312] Ударение здесь делается не столько на умилостивлении Бога, сколько на искуплении греха, хотя Новый Завет ясно использует умилостивление как одну из граней очищения (напр., Римл.3.25; 1 Ин.2.2). Очищение кровью и крышка ковчега завета (седалище Милости) помогают подготовить путь для этой доктрины.

Первосвященник выполнял роль посредника между Святым Богом и грешным человечеством. В символике скинии (позже храма) Яхве присутствовал между херувимами в Святом Святых. В День Очищения, первосвященник Аарон снимал свои священнические ризы, одевал простую белую одежду и совершал этот обряд. Сначала он совершал очищение себя и своего дома (Лев. 16.6), потому что он также был грешником и нуждался в искуплении своих грехов. Затем он приносил козла в жертву за грех народа (ст. 15). Оба раза он брал кровь и кропил ею крышку ковчега завета в Святом Святых (ст. 13, 17). Из-за нечистоты народа даже Святое Место рассматривалось как оскверненное и нуждающееся в очищении (ст.6).

Затем Аарон брал живого козла, клал руки на его голову и исповедывал над ним "все беззакония сынов Израилевых и все преступления их и все грехи их" и возлагал их на голову козла, которого отсылал в пустыню (ст.21). Особо указано, что "понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую" (ст.21, ее необходимо понимать символически, как ее понимали еврейские пророки и авторы).

Сказано, что козел (получивший название козла отпущения) " пошел в Азазел" (ст.26 английского перевода RSV). Это выражение приводило к нескончаемым спорам между как еврейскими, так и христианскими толкователями. Было ли Азазел названием местности, синайского божества или Сатаны? Был ли козел для «Азазеля» приношением, чтобы умиротворить Сатану или какого-то демона? Любой из этих ответов противоречит основному духу Дня Очищения и не имеет каких-либо аналогов среди библейских священных обрядов. Слово «Азазел» нигде более не встречается. Несмотря на все эти трудности, наилучшим объяснением является рассмотрение «Азазел» как необычное производное еврейского глагола "azaF"  ("снимать") и перевод всей фразы "для снятия [греха]".[313] Это отвечает символике действий, т. к. козел отпущения уносит грехи людей туда, где они уже не будут стоять между Богом и людьми.

 

ЗАКОНЫ О СВЯТОСТИ

 

Кодекс святости.  Главы 17–26 Книги Левит, иногда называются кодексом святости. Согласно одной из форм документальной теории (см. стр.64), кодекс святости «Н» (от англ. Holy) был одним из документов, использованных при образовании Пятикнижия (или Шестикнижия) и был составлен автором из священников или школой в VII или VI вв.[314]

Вряд ли правильно называть это «кодексом». Скорее это свободное собрание принципов, представляющих образ жизни народа, призванного быть святым, и может быть лучше названо торой святости. Эти принципы не представляют собой пункты закона, но являются деталями, которыми народ Яхве должен подтверждать концепцию святости.

К примеру, сюда включен ряд святых праздников (Лев.23.1-44), таких как Суббота или Пасха. Субботний год должен был отмечаться каждые семь лет как время отдыха земли (Лев.25.1–7), а юбилейный год — каждые 50 лет как время искупления, когда рабы отпускались на волю, а собственность возвращалась ее первоначальному владельцу (ст.8-55). Однако Израильтяне не соблюдали эти «субботы»; и пророки (Иер.34.14–22), и (Иез.20.12–16) провозглашали, что Пленение было Божественным наказанием за это.[315]

Закон о любви к ближнему.  Когда Христа спросили о том, какая заповедь закона является наибольшей, Он ответил двумя: — первой, взятой из Второзакония ("Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим"), см. стр.179), и второй, взятой из Книги Левит ("Возлюби ближнего твоего, как самого себя"; Мф.22.36–40; ср. Лев. 19.18). Закон о братской любви в Кн. Левит находится в конце ряда разнообразных законов, которые определяют святость (ст.2) в уважении отца и матери, соблюдении суббот, избегании идолопоклонства, принесении мирных жертв и оставлении части урожая для странников. Закон о любви к ближнему следует за предостережением от клеветы или "восстания на жизнь" (обвинения в смертном грехе?), от мщения и недоброжелательности к ближнему. Заповедь любви является прекрасным завершением законов, регламентирующих отношения между членами общества в повседневной жизни.

 

СВЯЗЬ КНИГИ ЛЕВИТ С ДРУГИМИ ЧАСТЯМИ БИБЛИИ

 

Книга Иезекииля.  Между Книгами Левит и Иезекииля существует много общего. Многие ученые спорят о том, основывался ли Иезекииль на Книге Левит, или, наоборот, она была составлена священниками, находящимися под большим влиянием идей Иезекииля. Если, как сейчас признает ряд исследователей, Левит содержит множество ранних элементов израильского культа, тогда следует ожидать, что Иезекииль, будучи священником (Иез.1.1), обращающимся к евреям в плену непосредственно накануне и после разрушения храма, был необычайно заинтересован в восстановлении левитских культовых установлений.

Послание к Евреям.  Послание к Евреям в нескольких местах цитирует или ссылается на Книгу Левит, в основном на гл. 16 (отрывок о Дне Очищения).[316] Евр.8-10 интересно по двум причинам: во-первых, оно дает новозаветную (и, следовательно, каноническую) концепцию значимости левитского обряда; во-вторых, оно дает представление о той общине, к которой Послание было написано.

Если Послание было адресовано евреям-христианам, которые были озабочены тем, что храм был (или вскоре должен был быть) разрушен и культовая система прекратилась, то оно должно было отвечать на вопрос о том, как заменить жертвы, установленные Моисеем.[317] Автор показывает, что животные жертвы были лишь "тень будущих благ" (Евр.10.1), без всякого права отпускать грехи. Жертва Христа является Истинной Жертвой и поэтому не нуждается в повторении. Выводом является то, что закон Моисея более не нужен, т. к. "ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (8.13).

Закон и милость.  Иногда утверждается, что спасение, согласно Ветхому Завету, достигалось выполнением закона, в то время как новозаветный народ спасен одной лишь милостью посредством жертвы Христа. Такое утверждение основано на несколько искаженном понимании Послания Павла к Галатам.

Внимательное изучение Торы, наряду с остальным Ветхим Заветом, показывает, что человек (в родовом смысле) никогда не бывает спасен своими собственными усилиями, но лишь по милости Божией. Человек заслуживает осуждения и смерти за свои грехи; Бог милостиво принимает человека по вере его, чтобы дать ему средство спасения. Это и есть откровение спасения, провозглашаемое Библией. Павел именно так понимал основной завет с Авраамом и объявил, что он не был отменен законом, данным Моисею (Гал.3.6-18).[318] Обсуждая культовые обряды Ветхого Завета, автор Послания к Евреям кратко сформулировал это следующим образом: "Ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (10.4).

Многие евреи понимали аналогичным образом, что спасение возможно лишь посредством высочайшей милости Божией:

"Раввин Йоханан говорил: "Знайте, что человек не имеет никакого права рассчитывать на помощь Божию, потому что Моисей, величайший из пророков, предстал перед Богом с единственной просьбой о милости" (Deut.Rab. wa'ethanan  2.1).

"Не ради трудов своих были Израильтяне вызволены из Египта, и не ради трудов их отцов; не ради их трудов было рассечено Чермное море, но чтобы сделать имя Богу… Так сказал Моисей Израильтянам: "Не вашими трудами были вы спасены, но чтобы могли вы восславить Бога и возвестить славу Его всем народам"" (Midr. Ps.44.1).

Многие еврейские молитвы выражают упование на Бога в деле спасения:

"Властитель всех миров! Не по своим добрым делам возносим мы свои молитвы к Тебе, но по причине Твоих изобильных милостей… Отец наш, Царь наш, хотя мы лишены праведности и добрых дел, вспомни о нас в завете Твоем с отцами нашими и дай нам ежедневно свидетельствовать о Твоем Вечном Единстве".[319]

В Ветхом Завете не проповедуется магическая концепция жертвы. Человек заслуживает смерти за грехи свои, и, принося жертву, он предавал себя на милость Яхве. Жертва была заменителем человека и ее кровь смывала его грех. Израильтяне знали, как это указывалось пророками, что ценность представляла не сама жертва, а заветная милость Яхве (см. Мих.6.6–8; Ис. 1.11–20; Ос.6.6).

Прообразы и символы.  В связи с причудливыми крайностями библейских толкователей, которые на протяжении всей истории Церкви[320] стремились посредством типологии найти почти все Евангелие почти в каждом стихе Ветхого Завета, типология подвергалась критике и даже осмеивалась. Только недавно эта тенденция была изменена. Среди прочих, Г. фон Рад[321] вернул слову «прообраз» определенную степень респектабельности.

Использование символов понятно и вполне приемлемо. Многие концепции лучше выражаются символами, чем посредством абстрактного словесного описания. Мы все окружены символами: стрелка наручных часов, календарь, флаг и крест — лишь некоторые из них.

В своей основе символ это видимое средство для выражения абстрактной идеи.[322] Крест является символом любви, жертвы, смерти и спасения. Скиния в пустыне является символом Божественного присутствия, местом Его встречи со Своим народом. Аарон был человеком, но также и первосвященником, и в этом звании символизировал святость (выделенность для служения Богу) — Жертвы, которые он приносил в День Очищения, были символами: своего собственного греха, греха народа и помилования.

Если символ позднее заменяется той реалией, которую он символизирует, то он называется прообразом. Отличным примером прообраза является ветхозаветная скиния. Как символ она наглядно представляет присутствие Невидимого Яхве, о чем ясно подразумевается указанием на сошествии Его славы на скинию (Исх.40.34, 38). Когда "Слово стало плотию и обитало[323] с нами" (Ин.1.14), символ был заменен реалией. Таким образом, скиния является прообразом Христа.[324] Аналогично прообразами являются и левитские жертвоприношения, если определено их символическое значение и выявлена соответствующая реалия. Так, автор Послания к Евреям видел в ежегодной жертве Дня Очищения прообраз будущей, раз и навсегда принесенной, жертвы Христа (Евр. 10.1, 11–14).

 

ЗНАЧЕНИЕ КНИГИ ЛЕВИТ ДЛЯ СОВРЕМЕННОСТИ

 

В своем комментарии на Книгу Левит. Н.Миклем спрашивает: " Имеет ли такая Книга право на место в Христианской Библии?" и отвечает утвердительно.[325] Однако немалое число читателей считают, что Книга Левит не имеет значения для современности. Складывается впечатление, что Михей и другие пророки ставили под вопрос действенность кровавых жертвоприношений, а автор Послания к Евреям, очевидно, навсегда отбрасывает левитскую систему (Евр. 8-10).

Но если Любовь Божия имеет отношение к современности, то и Книга Левит имеет отношение к ней.[326] За ее суровыми требованиями и строгими установлениями стоит любящее сердце Яхве, Который стремится к содружеству со Своим народом. Та Милость, которая вызволила их из египетского рабства, теперь стремится поддерживать с ними постоянное общение. Для поддержания общения Святость Божия требует борьбы с грехом на условиях, приемлемых для Него. Таким образом, Книга Левит представляет собой нечто большее, чем руководство по жертвам и праздникам, т. к. в ней приводятся условия этого общения.

Те, кто верят в вечное искупление жертвой Христа и признают важность рассуждений в Послании к Евреям, должны воздать должное Книге Левит. Как Сам Христос объяснял перед Своим распятием, а апостолы после него, жертва Христа может быть понята лишь в свете еврейской системы жертвоприношений. Это подчеркивается в Послании к Евреям.

Однако Книга Левит сегодня применима в ином, прообразном смысле. В Своем откровении искупительной любви — любви к грешнику, но ненависти к греху — Яхве использовал символы Книги Левит как подготовительный этап для более полного Своего откровения во Христе (ср. Евр.1.1). Символы или прообразы заменены реальностями. Символические жертвы уже не нужны, поскольку уже совершена настоящая жертва Христа. Тем не менее древние символы содержат много поучительного. Нельзя полностью понять новозаветную концепцию о грехе и спасении вне Ветхого Завета, который подготовил место для этого нового Откровения.

Время от времени высказывается мнение, что Бог — Отец Иисуса Христа — не является ветхозаветным Яхве. Иисус Христос решительно отрицал это как Своими словами, так и Своей жертвой. Бог — Отец Иисуса Христа является Святым Богом, оскорбленным грехом, Который требует пролития крови для искупления греха. Он предоставляет заменяющего «Агнца» в Лице Своего Сына, через Которого пришло «очищение» (Рим.5.11 — рус. "примирение"). Христос увековечил это для всего настоящего времени ("до Своего пришествия") в евхаристии, используя ветхозаветный язык в словах установления (Мф.26.26–28 пар. Исх.24.8; ср. также 1 Кор. 11.23–27). По вере грехи перекладываются на "Агнца Божиего", Который, как козел отпущения Дня Очищения, "берет на себя" грехи (см. Ин.1.29). Не поняв языка и символики Книги Левит, можно ли полностью понять глубочайшее значение Нового Завета?

 

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ:

 

Bigger, S.F. "The Family Laws of Leviticus 18 in their Setting." JBL  98 (1979); 187–203.

Cross, F.M., Jr. Canaanite Myth anil Hebrew Epic.  Cambridge, Mass.: 1973.

Davies, G.H. "Leviticus." IDB  3:117–122.

Gispen, W.H. "Leviticus, Book of." NBD,  pp. 730-32.

LaSor, W.S. "Interpretation of Prophecy." BDPT,  pp. 130-32.

Noth, M. Leviticus.  Trans. J.E. Anderson. OTL. Philadelphia: 1965.

Snaith, N.H. Leviticus and Numbers.  Rev. ed. Century Bible. London: 1967.

Wenham, G.J. The Book of Leviticus.  NICOT. Grand Rapids: 1979.

 

[300] Первоначальным значением слова «культ» является «поклонение» или "религиозные обряды и церемонии".

 

[301] Тщательное исследование см. R. Abba, "Priests and Levites" IDB 3:876–889. Согласно классической теории Wellhausen, различие между священниками и левитами возникло после Пленения, а весь культ, описанный в Левите, является построением возникшего после Пленения иудаизма. Однако Abba показывает, что Священнический кодекс возник не только до Пленения, но и до книги Второзакония, и, таким образом, имеет гораздо большую ценность, чем предполагалось ранее. Дальнейшую оценку взглядов Wellhausen см. D.A. Hubbard "Priests and Levites", 1BD, стр.1266–1273.

 

[302] Слово «kohen» ("священник") втречается 730 раз; «lewi» ("левит") — 40 раз; а множественное число ("левиты") — 250 раз. Часто слово «левиты» используется для определение колена, без упоминания о его назначении.

 

[303] Обзор роли Израиля как "царства священников", см. A. Lacocque " "But as for me" (Atlanta: 1979).

 

[304] Чтобы иметь некоторое представление о том, как израильтяне рассматривали "закон Господа", см. Пс.118.

 

[305] Это может показаться шокирующим, но «qedesim» ("выделенные мужчины") были культовыми блудниками (3 Цар.15.12), a «qedesot» ("выделенные женщины") — храмовыми блудницами (Ос.4.14; ср. Быт.38.21 и далее).

 

[306] Хотя, согласно некоторым — филологическим методам, это и неверно, но оно является единственным возможным способом для установления правильного библейского определения. Слово следует понимать в том значении, которое придавалось ему теми, кто это слово использовал. Любая дисциплина, будь то медицина или математика, юриспруденция или лингвистика, имеет определенные слова, имеющие специфическое для данной области значение. Библейские исследователи часто пренебрегают этим фактом.

 

[307] Рекомендуется внимательное прочтение библейского текста, сопровождаемое изучением таблицы.

 

[308] Внешний вид таблицы не удалось восстановить (прим. golma1 ).

 

[309] Ср. Мк. 11.15 и параллели; Ин.2.15 и далее

 

[310] Этот факт постоянно подчеркивается в антисемитской литературе, в частности, в России — прим. ред.

 

[311] В Новом Завете жертвы тельцов и козлов рассматриваются исключительно символически, "ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр, 10.4). С другой стороны, жертва Христа является действительной, предложенной раз и навсегда (ст. 12).

 

[312] В некоторых работах связь между словами «kipper» и «карат» ("искупать") отрицается, и происхождение «kipper» ведется от отдельного корня, означающего «умилостивлять». Однако чрезвычайно трудно поддержать мысль об умилостивлении в Книге Левит и Ветхом Завете вообще. Эта концепция, в основном, поддерживается сравнительными исследованиями, т. к. она часто встречается в не-Израильских религиях. Обсуждение умилостивления в Библии, CM.L.Morris, «Propitiation», NBD, стр.1287 и далее.

 

[313] Выражение "la aza'zel" означает просто "к/для Азазела-снятия". "Отправляющий козла к Азазелу" (ст.26, RSV) является толкованием, а не переводом, поскольку дословное значение этого утверждения: "Отсылающий (или отпускающий) козла к/для Азазела (уничтожения)".

 

[314] CM.O.Eissfeld, " Old Testament", стр.233–239.

 

[315] Очевидно, что, если Иеремия и Иезекииль говорили о длительном периоде несоблюдения, Суббота вряд ли является изобретением писателя из священников после Пленения. Недавнее рассмотрение раннего материала в т. н. Священническом документе, см. R.E.,"Pentateuchal Problems", стр.118 и далее в кн. " Tradition and Interpretation" под ред. G.W. Anderson.

 

[316] По данным, приведенным в "Греческом Новом Завете" ред. К.Аланд и др. изд-е 2-е (Штутгарт: 1968), стр.900 и далее, изданном Объединенными Библейскими Обществами, имеется 24 таких цитаты и ссылки.

 

[317] Это, конечно, было не единственной причиной написания Послания. Однако невозможно предположить, чтобы автор писал общине, которая не имела никакого представления об обрядовых законах и никакой причины заботиться о выполнении этих культовых обрядов.

 

[318] Именно это место и следующий за ним текст использовались для доказательства обратного; Гал.3.23 часто приводится в поддержку дихотомии закон/милость. Однако нигде в Ветхом Завете не говорится о спасении посредством выполнения закона. Так понимали Ветхий Завет Иисус и апостолы, включая Павла, которые все были евреями. Cm.D.P. Fuller, " Gospel and Law: Contrast or Continuum" (Grand Rapids: 1980).

 

[319] Раввинские изречения могут быть найдены в C.G. Montefiore, H.Loewe " A Rabbinic Antology (New York: 1974), гл. З. Молитвы взяты из Siddur Avodat Israel, однако аналогичные молитвы можно найти в любом молитвеннике. Указание "ежедневные свидетельства" подразумевает Шему (Втор.6.4 и далее), ежедневно читаемую религиозными евреями.

 

[320] От Клемента Александрийского (приб. 150–215 от Р.Х.) и Оригена (приб. 185–254) до настоящего времени. В своих комменатриях к Книге Бытия, даже Лютер увлекся причудливой типологией.

 

[321] Von Rad, " Old Testament Theology " 2:362–387.

 

[322] Символ может быть выражен и словесно, например, когда слово «крест» вызывает зрительный образ. В этом смысле весь язык является символичным; это позволяет переводить с одного языка на другой, используя различные символы для выражения одной и той же мысли.

 

[323] В англ. пер. Ш — "раскинуло Свою палатку (скинию) — прим. пер.

 

[324] Это ни в коей мере не подразумевает, что каждая деталь скинии является прообразом какой-либо соответствующей детали в личности и служении Христа. Подробнее см. W.S. LaSor, "Interpretation of Prophecy", BDPT, стр.130–132.

 

[325] "Introduction and Exegesis of Leviticus, IB 2.4.

 

[326] Cm. B.S. Childs, Old Testament as Scripture, стр. 188.