Роберт Гандри

Обзор Нового Завета

15. Пастырские послания Павла

 

Первое и Второе послание к Тимофею и Послание к Ти­ту представляют собой «пастырские послания», на­званные так потому, что Павел написал их для моло­дых пастырей Церкви. В них содержатся наставления о ру­ководящих обязанностях Тимофея и Тита в церквях.

Современная высокая критика испытывает по поводу этих посланий больше сомнений, чем по поводу всех осталь­ных посланий, приписываемых Павлу. Согласно взгляду, от­рицающему авторство Павла, некий безымянный автор во втором столетии воспользовался авторитетом имени Павла для борьбы с поднимающейся волной гностицизма. Утвер­ждается либо то, что пастырские послания целиком написа­ны под псевдонимом (но почему же в них тогда встречаются связанные с Павлом очень личные подробности, придающие им аромат подлинности?), либо, более часто, то, что некий приверженец Павла вставлял подлинные фрагменты его тек­стов, когда писал эти послания в период после смерти Павла. Существуют разногласия по поводу того, какие части пас­тырских посланий предположительно представляют собой написанные Павлом фрагменты. Кроме того, сомнительно, чтобы могли сохраниться лишь фрагменты подлинных по­сланий Павла, особенно в связи с тем, что большинство из них имеют личный характер и не представляют интереса с богословской точки зрения. Еще менее вероятно, чтобы позд­нее они оказались наугад вставлены в приписываемые Павлу послания. И почему фальсификатор сосредоточил почти все эти фрагменты во 2 Тимофею, вместо того чтобы равномерно распределить их по трем пастырским посланиям? И кстати, почему он написал три пастырских послания? Их содержа­ние не в такой степени различно, чтобы объяснить, почему фальсификатор написал три послания, а не одно.

Об авторстве Павла свидетельствуют заявления в первых стихах каждого пастырского послания, указывающие, что пишет их Павел. Вопреки этим свидетельствам утверждает­ся, что в древние времена и в ранней Церкви присвоение чу­жого имени было распространенной литературной практи­кой («святая ложь»). Однако во 2 Фес. 2:2; 3:17 содержатся предостережения относительно фальшивок от имени Павла; а ранняя Церковь отлучила от церковного служения одного писавшего под чужим именем пресвитера¹⁷⁷ и озабоченно от­носилась к вопросам авторства, что проявилось, например, в горячих спорах об авторстве Послания к евреям и в долгих сомнениях при включении этой книги неизвестного автора в канон Нового Завета.

Более того, совсем неправдоподобно, чтобы поздний при­верженец Павла мог охарактеризовать его так, как тот ха­рактеризуется в 1 Тим. 1:15: «...грешников, из которых я первый». Пастырские послания по стилю и содержанию имеют гораздо больше сходства с остальными посланиями Павла, чем обнаруживают такое сходство неканонические и бесспорно неаутентичные книги с подлинными произведе­ниями тех, чьими именами они подписаны. К свидетельству внутри самих пастырских посланий о том, что они написаны Павлом, и к доводам об озабоченности ранней Церкви вопро­сами авторства можно добавить, что существует очень вес­кая и древняя традиция, подтверждающая авторство Павла. Весомее подтверждено только авторство Послания к римля­нам и 1 Коринфянам.

Сомнения в авторстве Павла возникают главным образом в связи с теми отличиями в лексике и грамматических кон­струкциях, которые выявляются при сравнении пастырских посланий с другими посланиями Павла. Сравнение прово­дится по статистическим таблицам, иногда составленным с помощью компьютера. Но такие «научные» опровержения авторства Павла не учитывают в достаточной степени те из­менения в лексике и в слоге, которые объясняются сменой темы и адресатов, а также эволюцией авторского языка, обу­словленной окружением автора, его возрастным состояни­ем, его жизненным опытом и просто течением времени. По­жалуй, даже большее значение имеет та возможность, что стилистические отличия связаны с разными секретарями-переписчиками и с различной степенью свободы, которую в тот или иной период предоставлял им Павел для облачения его мыслей в слова. Ссылка на секретарей-переписчиков иногда воспринимается с иронией, как слишком банальная и не поддающаяся количественному анализу. Зато она исторически реальна, ведь мы знаем со всей определенностью, что Павел действительно диктовал свои послания и что древ­ние авторы предоставляли своим секретарям-переписчикам разную степень свободы.

И кроме того, в общепризнанных посланиях Павла или в достаточно протяженных их частях иногда обнаруживаются такие же стилистические отличия, как и те, с помощью ко­торых опровергают авторство Павла в случае пастырских по­сланий. А большая часть тех слов, которые среди всех посла­ний Павла встречаются только в пастырских, встречается также в Септуагинте и в небиблейской греческой литературе первого столетия, так что эти слова должны были входить в словарный запас Павла и его помощников.

Те, кто сомневается в авторстве Павла, настаивают так­же, что еретик-гностик Маркион не включил пастырские по­слания в свой канон Нового Завета, потому что их написал не Павел. Однако Маркион был предрасположен к тому, чтобы отвергать ряд текстов Нового Завета, принятых ортодок­сальными христианами. Например, он отверг Евангелия от Матфея, от Марка и от Иоанна и сделал купюры в Евангелии от Луки. Утверждение «закон добр» (1 Тим. 1:8) должно бы­ло оскорбить Маркиона в его радикальном отрицании Ветхо­го Завета, а уничижительное упоминание «лжеименного знания [на греческом — gnosis]» (1 Тим. 6:20) тоже должно было задеть его, так как свою систему вероучения он назы­вал именно gnosis, — вполне достаточные, по его мнению, причины, чтобы исключить пастырские послания, совер­шенно независимо от того, аутентичны они или нет.

Кое-кто настаивает также, что в пастырских посланиях осуждается гностицизм такого рода, какой возник только в период после смерти Павла. Действительно, гностицизм, критикуемый в 1 Тим. 4:3 («запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил»), выглядит как разновидность позднего гностицизма. Тем не менее выра­женные иудейские элементы в этом лжеучении — «из обре­занных», «Иудейским басням», «споров и распрей о законе» (Тит. 1:10,14; 3:9) — опровергают мнение, будто бы в пас­тырских посланиях критикуется именно поздний гности­цизм, ведь поздний гностицизм, хотя и заимствовал свою космологическую мифологию из иудаизма, в остальных воп­росах противостоял ему.

Пастырские послания направлены скорее против эклек­тической ереси, опровергнутой в Послании к колоссянам и восходящей, как теперь известно, к дохристианской разно­видности синкретического иудаизма. Итак, для пастырских посланий предпочтительна датировка ранним периодом; а ранняя дата создания свидетельствует в пользу авторства Павла, так как благочестивый фальсификатор вряд ли пре­успел бы в присвоении имени Павла в период, слишком близкий к годам его жизни.

Утверждается, что в пастырских посланиях отражена бо­лее развитая структура Церкви, чем та, что сложилась при жизни Павла. Однако в посланиях упоминаются только пре­свитеры (или епископы), диаконы и вдовы, то есть лишь те, кто в более ранний новозаветный период уже фигурировал в качестве особых групп внутри Церкви (см., например, Деян. 6:1; 9:39,41; 1 Кор. 7:8; Флп. 1:1). Более того, в дохристиан­ских свитках Мертвого моря описывается один из руководи­телей кумранского сообщества, который обладает примеча­тельным сходством с епископами, упоминаемыми в пастыр­ских посланиях. Наставления Тимофею и Титу о рукополо­жении пресвитеров (1 Тим. 5:22; Тит. 1:5) относятся не к развитой, иерархически организованной Церкви, а к основа­нию новых церквей во время миссионерского служения, точ­но так же, как Павел и Варнава в самом начале своего служе­ния поставили пресвитеров для новых церквей в Южной Га­латии (Деян. 14:23).

Сходным образом, утверждается, что акцент пастырских посланий на ортодоксальном вероучении отражает состоя­ние богословия в период после Павла, когда христианская доктрина считалась уже сложившейся и требовалось обере­гать ее от искажений, а не развивать ее дальше. Однако за­щита традиционного, ортодоксального христианства харак­теризует все послания Павла, начиная с самых ранних. По­слание к галатам целиком и 1 Кор. 15 служат тому яркими примерами.

И наконец, есть такие, кто полагает, что географические и исторические подробности в пастырских посланиях не со­гласуются с биографией Павла, как она представлена в Кни­ге Деяний и в других посланиях. Считается, что это показа­тельные ошибки, которые с головой выдают благочестивого фальсификатора. Противоречия сводятся к тому, что Павел оставляет Тимофея в Ефесе, а сам продолжает путь в Македо­нию (1 Тим. 1:3 в отличие от Деян. 20:4-6), что Димас поки­дает Павла (2 Тим. 4:10 — однако Димас все еще находится с Павлом в Флм. 1:24) и что Павел расстался с Титом в Крите (Тит. 1:5) и отправился в Никополь (Тит. 3:12), а Тит пришел в Далматию (2 Тим. 4:10 — но в Книге Деяний Павел не по­сещает ни Крит, ни Никополь).

Ответ на эти доводы дает гипотеза о том, что Павел был оправдан и освобожден от своих первых уз в Риме; затем он пользовался свободой передвижения в течение какого-то пе­риода, которому и соответствуют географические данные па­стырских посланий; а позднее он был снова заключен в узы и осужден на смерть, как мученик за христианскую веру. Та­ким образом, исторические и географические данные пас­тырских посланий относятся к событиям, произошедшим после завершения Книги Деяний. Внутри самих пастырских посланий есть свидетельства в пользу этой гипотезы, однако независимым подтверждением выступает тот факт, что Па­вел выражает надежду на скорое освобождение в Послании к филиппийцам (Флп. 1:19,25; 2:24), написанном, вероятней всего, во время его первого заключения в узы в Риме, но, на­против, не видит ни малейшей возможности своего освобож­дения в 2 Тимофею (2 Тим. 4:6-8), написанном во время ги­потетического второго заключения в узы в Риме.

Мы можем прийти к выводу, что Павел написал послания к Титу и 1 Тимофею в период между узами, а 2 Тимофею — во время второго заключения в узы, незадолго до своей муче­нической смерти. Удалось ли ему все-таки побывать в Испа­нии, как он намеревался в Рим. 15:24,28, так и остается не­известным. В Первом послании Климента 5:7 говорится, что он «достиг западных пределов», однако это высказывание можно понимать и как ссылку на Рим, и как ссылку на Ис­панию, расположенную на дальнем западном берегу Среди­земноморского бассейна.

В дополнение к указаниям относительно руководящих обязанностей Тимофея и Тита в церквях, Павел призывает Тита прийти к нему в Никополь, город на западном побере­жье Греции. А в 2 Тимофею Павел, вспоминая свое прошлое и в предвидении своей близкой смерти, просит Тимофея прийти к нему в Рим до наступления зимы (2 Тим. 1:17; 4:6-9,21). Павел опасается, что иначе уже никогда не увидится с Тимофеем, так как в зимний сезон навигация прекраща­лась, а тем временем могла свершиться казнь.

 

Первое послание к Тимофею

 

План-конспект Первого послания к Тимофею

Введение: приветствие (1 Тим. 1:1-2)

I. Предостережения относительно ереси, личные вос­поминания (1 Тим. 1:3-20)

II.  Устроение Тимофеем церквей (1 Тим. 2:1 — 3:13)

A.  Общая молитва (1 Тим. 2:1-8)

Б. Скромность и покорность женщин (1 Тим. 2:9-15)

B.   Требования к епископам (1 Тим. 3:1-7)

Г.   Требования к пресвитерам (1 Тим. 3:8-13)

III.  Управление Тимофея церквями (1 Тим. 3:14 — 6:19)

А. Сохранение Церкви как оплота ортодоксальности против ересей (1 Тим. 3:14 — 4:16)

Б.  Пастырская забота о членах Церкви (1 Тим. 5:1 — 6:2)

1.    Мужчины и женщины, молодые и старые (1 Тим. 5:1-2)

2.    Вдовы (1 Тим. 5:3-16)

3.    Пресвитеры, с отступлением лично о Тимофее (1Тим. 5:17-25)

4.    Рабы (1 Тим. 6:1-2)

В. Учение  и  увещевание  об  обязанностях  христиан

(1 Тим. 6:2-10) Г.  Руководство с помощью личного примера (1 Тим.

6:11-16) Д. Предостережение богатых (1 Тим. 6:17-19)

Заключение: последние указания Тимофею и благосло­вение (1 Тим. 6:20-21)

 

Первое послание к Тимофею начинается с приветствия и переходит к предостережению против лжеучителей, кото­рые неправильно употребляют закон. Далее Павел вспоми­нает свое прошлое, как он обратился в веру и был призван к апостольству, а затем наставляет Тимофея строго придержи­ваться ортодоксальной христианской веры.

Тимофей должен получить предостережения относитель­но двух лжеучителей, изгнанных Павлом из Церкви в мир, который он считает владениями сатаны («которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать», 1 Тим. 1:20). См. 1 Тим. 1:1-20. Фраза «верно и всякого принятия до­стойно», предваряющая слова о том, что «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников» (1 Тим. 1:15), представля­ет собой формулу, которая начинала и венчала раннехристи­анские вероисповедания, призывы и гимны (см. также 1 Тим. 3:1; 4:9-10; 2 Тим. 2:11-13; Тит. 3:5-8).

1 Тим. 2 начинается с призыва к общей молитве за всех людей, и в особенности за всех начальствующих. Далее сле­дуют наставления о том, чтобы христианки одевались скром­но, а не вызывающе, и чтобы в Церкви они не допускались к руководящей роли, в которой могли бы учить мужчин. Ве­дутся споры, считал ли Павел этот запрет всеобщим, как его обычно понимают, или же частным, связанным с вредным влиянием лжеучителей на многих христианок в Ефесе (ср. 1 Тим. 1:3-7). Высказывание «впрочем, спасется через чадо­родие» (1 Тим. 2:15) означает, вероятно, что, несмотря на свои муки при рождении детей в результате поныне длящего­ся проклятия первоначального человеческого греха (Быт. 3:16), христианки все-таки спасены от вечного осуждения греха Богом; иными словами, то, что родовые муки не пре­кратились, не противоречит спасению христианских мате­рей. При таком понимании слово «через» означает «средь [ро­довых мук]», а не «посредством (рождения детей)»¹⁷⁸. (¹⁷⁸ В число других толкований входит: 1) верующие женщины спасены благо­даря высшему рождению, Рождеству Христову; 2) христианки достигают спасения, с благочестием рождая и воспитывая детей; 3) Павел обещает не вечное спасение, а избавление от опасностей при родах)

Далее Павел перечисляет требования к епископам и диа­конам. Слово «епископ» (episcopos) означает «надзирающий, блюститель» и относится к должности, которую занимают люди, именуемые «пресвитерами» (presbyters). Таким образом, хотя термины «епископ» и «пресвитер» восходят к раз­личным греческим словам, они, в сущности, синонимичны. Слово «диакон» означает «служитель, помощник» и отно­сится к помощнику епископа, который заботится о мирских вопросах церковной жизни, таких как раздаяние вспомоще­ствований. Перечисление требований к «женам» в 1 Тим. 3:11 может подразумевать женский церковный сан диако­нис, либо просто жен диаконов, которые должны помогать своим мужьям в благотворительных делах. Раздел заверша­ется цитатой из раннехристианского гимна или символа ве­ры, в котором прослеживается путь Христа от Воплощения до Вознесения («явился во плоти... вознесся во славе», 1 Тим. 3:16). См. 1 Тим. 2:1 — 3:16.

Дальнейшие предостережения о лжеучителях сменяются в главе 1 Тим. 5 указаниями Тимофею о правильном отноше­нии к верующим различных возрастных групп, о статусе вдов и обращении со старшими. Тимофей, будучи молодым человеком, должен относиться к другим молодым людям как к братьям, к старикам — как к своему отцу, к стари­цам — как к матери, к молодым женщинам — как к сестрам.

Вдов должны содержать их семьи. Однако благочестивым вдовам в возрасте шестидесяти лет и старше, если их некому содержать, следует выделять довольствие от Церкви. Моло­дым вдовам надлежит выходить замуж, чтобы не впасть в ис­кушение предаться разврату в качестве средства к существо­ванию.

Добросовестные пресвитеры, особенно те, которые пропо­ведуют и учат, заслуживают финансовой поддержки. Пре­свитер не может быть подвергнут импичменту иначе как по показаниям двух или трех свидетелей, но коль скоро он изо­бличен, его следует осудить перед всеми. Тимофей не должен назначать («рук... не возлагай») пресвитеров поспешно, то есть сначала следует в течение некоторого времени удостове­риться в их качествах (если только речь здесь не идет о воз­вращении в Церковь наказанного собрата). Послание завер­шается разнообразными наставлениями относительно ра­бов-христиан, лжеучителей, богатых христиан и относи­тельно собственных духовных обязанностей Тимофея. См. 1 Тим. 4:1 — 6:21.

 

Послание к Титу

 

План-конспект Послания к Титу

Введение: приветствие (Тит. 1:1-4)

I.  Назначение епископов и требования к ним (Тит. 1:5-9)

II.  Противодействие лжеучителям (Тит. 1:10-16)

III.  Учение о добром поведении (Тит. 2:1 — 3:8)

Заключение (Тит. 3:8-15)

A.  Выводы (Тит. 3:8-11)

Б. Просьба к Титу прийти в Никополь и другие настав­ления (Тит. 3:12-14)

B.   Приветствия и благословение (Тит. 3:15)

 

Павел пишет это послание в Никополе, городе на запад­ном побережье Греции, обращаясь к Титу, которого оставил на острове Крит для основания там церквей. Как и в 1 Тимо­фею, он предостерегает против лжеучителей и дает наставле­ния для различных категорий христиан о правильном пове­дении. Доктринальной основой этих наставлений выступает Божия благодать, которая приносит спасение, побуждает жить благочестиво в «блаженном уповании» на возвращение Иисуса (Тит. 2:11-14). Практической основой для этих на­ставлений выступает возрождение Святым Духом (Тит. 3:3-7). См. Тит. 1:1 —3:15.

 

Второе послание к Тимофею

 

План-конспект Второго послания к Тимофею

Введение: приветствие (2 Тим. 1:1-2)

I. Призыв к твердости в служении, против склонности Тимофея к робости (2 Тим. 1:3 — 2:7)

II. Призыв к ортодоксальному учению и практике, про­тив ложных (2 Тим. 2:8 — 4:8)

Заключение (2 Тим. 4:9-22)

A.  Указание Тимофею прийти скоро (2 Тим. 4:9-13)

Б. Известия о суде над Павлом (2 Тим. 4:14-18)

B.  Приветствия, еще одна просьба к Тимофею прийти и благословение (2 Тим. 4:19-22)

 

Это последнее послание Павла начинается с напоминания о Божием призвании Тимофея и Павла, сменяющегося при­зывами и отступлением о тех, кто забыл Павла в его узах, и о тех, кто не покинул его. В дальнейших указаниях Тимофею приводится сравнение с тяжелым трудом и самодисципли­ной, которые требуются от воина, атлета и земледельца. В противовес еретическим учениям Павел подчеркивает, что «все Писание богодухновенно и полезно» (2 Тим. 3:16). Заключительное повеление проповедовать Слово Божие, утверждение о готовности умереть, личные известия и просьбы завершают прощальное послание Павла. См. 2 Тим. 1:1 -4:22.

Согласно Таргуму Ионафана на Исх. 7:11 и раннехристи­анской литературе вне Нового Завета, Ианний и Иамврий (2 Тим. 3:8) были двумя волхвами у фараона, которые проти­востояли Моисею. Кожаные книги, которые Павел просит Тимофея принести (2 Тим. 4:13), должно быть, имели важное содержание, так как пергамент стоил дорого. Возможно, в их число входили официальные документы Павла, такие как его удостоверение римского гражданина, также копии ветхозаветного Писания и записи о жизни и учении Иисуса. Возможно, нам следует понимать избавление Павла «из львиных челюстей» в переносном смысле, а не в буквальном, так как лев представлял распространенную метафору для крайней опасности (2 Тим. 4:17; ср. Пс. 21:22). Более кон­кретно, лев являлся символом диавола, как в 1 Пет. 5:8, или императора Нерона.

 

Отступление: очерк богословия Павла

Поскольку богословское учение Павла рассредоточено по многим его посланиям, написанным в разнообразных ситуа­циях миссионерского служения, нам предстоит составить сводный очерк его богословского мышления. Некоторые раннехристианские ученые полагали, что по содержанию и форме богословие Павла характеризуется обширными заим­ствованиями из греческой культуры и мистических религий. Однако в настоящее время общепризнанно, что ветхоза­ветному Писанию и раввинистическому иудаизму Павел обязан много большим, нежели греческим и мистическим источникам.

Те же самые ученые полагали также, что Павел — вели­кий преобразователь, превративший Иисуса, Который в дей­ствительности был лишь пророчествующим равви и мучени­ком, во вселенского Спасителя с атрибутами божества. Одна­ко более тщательный анализ показывает, что Павел опирал­ся на предшествующую христианскую традицию: гимны и символы веры, вероисповедания при крещении, катехизиче­ские наставления относительно христианского поведения, устную и письменную традицию о жизни и учении Иисуса, появившуюся раньше создания Евангелия. Изучение Еван­гелия, Книги Деяний и новозаветных посланий, не принад­лежащих перу Павла, приводит к тому же самому выводу: Павел лишь развивал уже существующее христианское бо­гословие, восходящее к Иисусу и опирающееся на ветхоза­ветное Писание.

Из иудаизма и Ветхого Завета пришла к Павлу вера в еди­ного истинного Бога, Которому присущи всемогущество, святость и благодать. Этот Бог — личностный. Те, кто по­знал Его через Христа, могут любовно обращаться к Нему со словом Отец («Авва»). Но в единстве личности Бога сущест­вует множественность ипостасей; поэтому Павел говорит о трех лицах Бога — Отец, Сын и Святой Дух (хотя философ­ское развитие учения о Троице завершилось уже после созда­ния Нового Завета). Бог Отец создал вселенную и все, в ней существующее, через Сына и для Него. Следовательно, все­ленная во всей своей материальности суть благо; грех в нее привнесен. Каждый человек согрешил в Адаме, и грех дер­жит людей такой крепкой хваткой, что благой закон Божий побуждает их к преступлению вместо послушания. В итоге их ждет смерть, как физическая, так и духовная. Как часть вещественного творения, тело человеческое суть благо; но поскольку грех проявляется через тело, Павел называет гре­ховные стремления «плотью»¹⁷⁹. (¹⁷⁹Однако слово «плоть» не всегда означает предрасположенность к греху; в число других его значений входит человеческое тело; род человеческий; естественное человеческое происхождение или родство; природа человека как она есть (независимо от того, слабая она и греховная или наоборот).)

Иисус, предвечно существующий Сын Божий, сошел с не­ба, чтобы спасти род человеческий от греха и его последст­вий. При этом Он Сам стал человеком и умер, чтобы удовле­творены были как гнев Божий на грех, так и Божия любовь к грешникам. Чтобы засвидетельствовать эту удовлетворен­ность, Бог воскресил Иисуса из мертвых и превознес Его как Господа на небесах. Отныне «призвание» Божие приходит к тем людям, которых Он избрал, отделил по Своему предопре­делению. Однако такое избрание для спасения немногих отнюдь не противоречит тому, что приглашение открыто для всех. Люди принимают это приглашение, искренне сожалея о грехе (покаявшись) и уверовав в Иисуса Христа, чем подра­зумевается внутреннее согласие с тем, что говорится о Его сущности в христианстве, упование исключительно на Его смерть и Воскресение как средство отпущения (стирания) грехов и нравственная приверженность такой жизни, кото­рую Он заповедовал вести. Покаявшиеся верующие безотла­гательно становятся пребывающими « во Христе », так что их грех возлагается на Христа, а им передается праведность Христа. Единством со Христом сменяется их прежнее един­ство с Адамом. Таким образом, Бог может с любовью отно­ситься к верующим как праведным (доктрина оправдания), не отступаясь от Своей справедливости. Иисус, как Господь, «искупает» верующих, то есть освобождает их от рабства греху, заплатив за это выкуп, точно так же, как Господь Бог искупил Израиль от порабощения в Египте во времена Исхо­да. Бог и верующие примиряются, их нарушенное общение восстанавливается. Все это происходит по Божией благода­ти: это благоволение Бога к не имеющим никаких заслуг лю­дям, без достойных награды добрых дел с их стороны.

Верующим Бог дает Своего Духа в качестве залога гряду­щего и вечной славы, а также в качестве помощника в их ин­дивидуальной и соборной христианской жизни. Дух укреп­ляет их для преодоления греховных стремлений («плоти»), для праведной жизни, молитвы и для служения другим лю­дям. Тело, некогда подчиненное плоти, теперь становится храмом Духа и предназначается для воскресения к вечной жизни. Но точно так же, как тело отдельного христианина есть храм Святого Духа, таким храмом является и вся Цер­ковь в целом. В самом деле, тело с его различными членами входит в самую значительную метафору Павла, описываю­щую Церковь в ее органическом единстве, разнообразии функций и подчинении главе — Христу. И церкви (от грече­ского слова ecclesia) — это не здания, а местные собрания, общины тех, кто принадлежит к Царству Божиему. Они освящены («святые»), это братья и сестры («братия»), в чьих сердцах сияет ранее сокрытое, а ныне явленное («тайна» евангелия). В своем крещении они исповедуют свой союз со Христом в Его смерти, погребении и Воскресении, а также продолжение этого союза в вечере Господней, которая слу­жит как предвосхищением мессианского пира при Втором пришествии, так и напоминанием о смерти Христа.

Силы зла — сатана, бесовские духи и управляемые ими люди — властвуют в этом злом веке. Однако их господство не будет длиться вечно; день Господень грядет. Тогда Он будет властвовать. Когда человек беззакония (антихрист) возгла­вит грандиозное восстание против Бога, Господь Христос вернется, чтобы судить нечестивых, оправдать благочести­вых и восстановить народ Израиля. В ожидании этого собы­тия христиане должны бодрствовать. Это их верная надежда, «упование». После дня Господня наступит грядущий век, не имеющая конца последовательность веков, именуемая вечностью, в которой Бог будет радоваться Своему народу и Его народ будет радоваться Богу, — и так будет всегда¹⁸⁰. (¹⁸⁰Павел заимствует три термина, «этот (сей) век», «день Господень» и «тот (грядущий) век» из раввинистического иудаизма и наполняет их христи­анским содержанием)