Майкл Уилкок

Евангелие от Луки

Дар Святого Духа (11:1-12:12)

Знамение, сошедшее на собрание народа Божьего в Пятидесятницу, было исполнением пророчества: «Но это есть предреченное пророком Иоилем: „И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть..."» (Деян. 2:16,17). Пророчество истинно исполнилось в тот день, истинным было с того дня и будет истинным до скончания времен. Тогда настала эра Святого Духа, и это та эра, в которой мы живем.

До того дня Дух пребывал в мире и воплощался время от времени в некоторых избранных (см.: Суд. 6:34), иногда в пророка, иногда в царя. Но тому поколению было суждено увидеть по-новому дела Святого Духа. «Блаженны очи, видящие то, что вы видите! Ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели...» (10:23,24). То, что случилось в истории впервые, было излиянием духовного благословения на всех, принимающих его. Народ Божий в целом и каждый в отдельности получил в дар Святого Духа.

Однако в первых двенадцати стихах гл. 11 Святой Дух нигде не упоминается, и вы можете спросить, почему я начал разговор о Нем. Ведь тема этих начальных стихов — молитва, а не Святой Дух. Мы читаем, во-первых, о значении молитвы (11:1,2). Иисус часто молился, и Его ученики попросили научить их делать то же самое. Иисус отвечает на это Своим наставлением, отмечая таким образом важность этого дела. Во-вторых, перед нами раскрывается сущность молитвы (11:2—4). «Молитва Господня» даже в этой краткой версии (более полная приводится у Матфея 6:9-13) — это образец. Не в том смысле, конечно, что, когда мы молимся, мы должны говорить именно эти слова. Речь идет о том, что мы должны молиться подобным образом. В-третьих, нам преподносится притча, затрагивающая использование молитвы (11:5-10), и, в-четвертых, — две мини-притчи, иллюстрирующих основу молитвы (11:11 — 13). Первая история (о настойчивой просьбе друга о хлебе среди ночи) учит нас молиться настоятельно не потому, что в противном случае Господь не ответит, но как если бы Он не отвечал. Другими словами, речь идет о молитве и нашем участии в ней. Рассказанная история — это не иллюстрация действий Отца в молитве. Основа молитвы, или участие Отца, показывается косвенно, в высказываниях об отце, который, естественно, просящему яйцо или рыбу ребенку не даст змею или скорпиона. В конце концов, Отец отвечает на нашу настойчивую молитву; Его не надо долго просить, потому что Он всегда желает нам только лучшего.

В связи с этим впервые упоминается Святой Дух (11:13). Помещая этот фрагмент в данный контекст, мы видим, как Лука плавно переходит от гл. 10 к гл. 11. В гл. 10 описывался путь Иисуса, путь к Господу. Это путь самоотверженной преданности Ему; здесь речь идет не о достижениях (сделать для Него все, что в наших силах), но об отношении (стать такими, какими Господь хочет, чтобы мы были). Что случается, когда мы горячо стремимся отдаться Ему (это было темой раздела 9:51 — 10:42)? Мы обнаруживаем, что великий Господь оказывается и нашим Отцом Небесным, отвечающим на наши просьбы. Когда мы просим, ищем, стучимся, Он дает нам ответ, в котором мы нуждаемся (11:9,10). Как человеческий отец не остается равнодушным к просьбам своего дитя (11:11,12), так и Господь отвечает тем, что Матфей называет «лаяниями благими» (Мф. 7:11), а Лука — даром Святого Духа (11:13).

В начальных стихах гл. 11 Лука уже говорил об этом. Он поместил туда свой вариант «Молитвы Господней» как мостик между двумя главами. Молиться «Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое» — значит признать Его верховное владычество (тема гл. 10). Продолжить молитву словами «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам грехи наши... не введи нас в искушение» (11:3,4) — значит обнаружить, что Он восполняет все наши нужды (тема гл. 11). Старая жизнь отдана Ему; затем приходит новая, которую можно охарактеризовать, как жизнь в Святом Духе.

Следующие эпизоды раскрывают, что означает вторжение силы Духа.

1. Духовная революция (11:14—32)

То, что Иисус должен сказать о революции, наступившей с пришествием Святого Духа, вытекает из случая с одержимым (11:14). Это чудо вызывает два возражения, на каждое из которых Иисус отвечает по очереди (на 11:15 дается ответ в 17—28; на 11:16 -в 29-32).

Первое возражение касается того, что Иисус делает. Его противники уже решили, что Он не может обладать Божественной властью, поэтому бесов Он изгоняет силой бесовской. На это Он отвечает, что, напротив, изгнание бесов показывает силу Духа Божьего в действии, что это действительно Божественные деяния спасения.

Второе возражение касается того, кем Он должен быть, чтобы творить такое. Исцеления сами по себе — недостаточное подтверждение того, что Он человек, наделенный Божественной властью; возражающие Ему хотят большего — безошибочного «знамения с неба». На это Он отвечает им, что только в Нем они найдут и спасение, и знамение, подтверждающие истинность Его спасения. Он — Спаситель.

1) Спасение (11:17-28)

Мы знаем, что Царство Божье пришло, потому что пришло спасение; и мы знаем, что спасение пришло, потому что в данном случае (в других случаях оно выражается по-другому) мы видим, как оно изгоняет бесов из одержимого (11.20).

И это спасение — дело Святого Духа. Слова Иисуса, приводимые Матфеем, показывают, что «перст Божий» — это «Дух Божий» (Мф. 12:28). И спасение, принесенное Духом, очень похоже на то, что часто происходит в истории, — удачный политический шаг или «дворцовый переворот». При изгнании бесов из одержимого произошло следующее: злая сила — это «сильный с оружием», который «охраняет свой дом», но Божественная сила — это «сильнейший его», который «нападет на него и победит его» (11:21,22).

Надо отметить, что для Иисуса, как пишет об этом Лука, изгнание бесов — это реальность. Он обращается к этому, как к подтверждению Своего главного послания — «Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие». Было бы нелепо уступить ложным убеждениям.

Но хотя Иисус признает изгнание бесов реальностью, тем не менее Он использует это всего лишь как пример того, что происходит всегда, без всяких исключений, когда спасение Божье врывается в наш мир. В каждом случае должна быть революция. Каждый, кто нуждается в спасении, в каком-то смысле находится во дворце, который охраняется «сильным с оружием». Позже Лука процитирует слова Иисуса из рассказа своего ближайшего друга Павла, зафиксированные в Деян. 26:18, о том, что Его миссия заключается в обращении людей «от власти сатаны к Богу». Таково положение неспасенных, даже если сила зла держит их в своих руках не так очевидно, как одержимого.

Более того, от простых перемен никогда не будет долговечных ценностей, как продолжает объяснять Иисус. Сначала Он рассказывает о злом духе, оставляющем человека, в котором он жил (11.24). Некоторые полагают, что здесь Иисус подразумевает дела иудейских заклинателей. Однако Он не уточняет этого, потому что Его основная цель — показать, насколько бесполезно (и даже опасно) изгнание бесов любым способом, если в человека не входит соответствующая добрая сила, способная закрыть на засов дверь и не впустить зло обратно. И это всегда так, когда человек пытается избавиться от зла внутри себя заклинанием или простой решительностью.

Во-вторых (11:27,28), Иисус использует восклицание жен-шины из толпы: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» Комментарий Бенджела (Bengel) гласит: Bene sen/it, sed muliebriter loquitur*, что примерно можно перевести так: «Прекрасная мысль, но сказана женщиной!» Он имеет в виду, что это было выражение действительно хорошего чувства («Иисус чудесная личность»). Но выражено это чувство было так, как могла его выразить только женщина («какое это благословение быть Его матерью»). От этого оно не стало хуже, потому что Мария и сама говорила о том же (1:48). А слова этой женщины дали возможность Иисусу сказать, что истинное благословение заключается в отношении с Ним, а не в отношении между матерью и сыном. Оно принадлежит тем, в чьи сердца Он вошел со Своим посланием спасения. В этих людях больше нет места для изгнанного злого духа: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его».

Поэтому спасение означает больше, чем просто перемены; оно означает революцию. Природа не терпит вакуума. Сильный человек не только должен быть повержен; другой, который сильнее его, должен одержать полную победу и занять его место.

Это побуждает Иисуса сказать о Себе следующее: Он и есть Тот сильнейший, Тот, Кто приносит спасение. Он — Спаситель.

2) Спаситель (11:29-32)

Такая революция, призвание людей «из тьмы в чудный Свой свет» (1 Пет. 2:9), освобождение, происшедшее так же, как и во времена исхода, с помощью «перста Божисго» (Исх. 8:19), — это дело Святого Духа, приносящего спасение. Но где же сейчас можно обрести это спасение? К кому нам следует обратиться за ним?

Для тех, кто искренне ищет спасения, существует много указателей на Того единственного, в Ком можно найти это спасение. Таковы, например, семь «знамений», или чудес, о которых рассказал Иоанн в своем Евангелии (напр.: Ин. 2:11). Но для злого поколения существует только одно знамение, указывающее на то место, где можно найти истину. Это, по словам Иисуса, — знамение пророка Ионы (11:29). Порядок событий, изложенных в Книге Ионы, соответствует истории о Сыне Человеческом. Иона попадает в открытое море, и его проглатывает кит; через три дня он возвращается на землю и провозглашает послание Божье ни-невитянам. Жизнь Иисуса имеет ту же последовательность — смерть, погребение, воскресение, провозглашение.

Разница между знамением Ионы ниневитянам и знамением Иисуса Своему поколению заключается в том, что последний «больше Ионы» (11:32). «Больше» здесь относится не столько к Иисусу (Он не сравнивает Себя с Ионой), сколько ко всему Его делу, которое больше, глубже и реальнее. Иона испытал нечто подобное смерти, погребению и воскресению и пошел в Ниневию с еще не успевшим развиться зачатком Благой вести — благой, но ограниченной. В Иисусе происходит нечто более великое. Святой Дух врывается в мир со властию и посредством реальной смерти, реального погребения и реального воскресения, предлагает миру реальное спасение. То, что иллюстрируется и предвещается в истории Ионы, становится действительным в лице Иисуса.

И именно на Иисуса всегда указывает Святой Дух. «Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15:26). Иисус — Спаситель.

В Пятидесятницу началась эра Святого Духа. С тех пор Он предлагает всем людям спасение — революцию, в которой владычество зла свергается владычеством Господа. Вот что делает «перст Божий». И это спасение можно найти в Иисусе, и только

в Нем. Именно на Него указывает «перст Божий».

2. Духовное преобразование (11:33 - 12:12)

Другая сторона работы Духа представлена Лукой в ряде высказываний о свете. Иисус говорит об отдельном человеке, в котором Святой Дух творит революцию. Точно так же, как светильник зажигается не для того, чтобы скрыть, но для того чтобы осветить всю комнату, ясное зрение просвещает всего человека; другими словами, возможность видеть вещи такими, какие они есть, влияет на весь образ жизни и действия человека (11:33-36).

Поэтому, произведя в человеке революцию, или «прояснив его взгляд», Святой Дух начинает преобразовывать его, или соотносить его образ жизни с тем, как он теперь видит мир. После того как Он зажег светильник, Он поднимает его высоко вверх, чтобы осветить каждый угол комнаты.

Дальше Лука рассказывает о беседах Иисуса, излагая Его диалоги на эту тему сначала с фарисеями, затем с учениками.

I) Внешняя религия (11:37-54)

Здесь Иисус говорит не только с фарисеями, но и о них (11 ;37—39). Он не боится сказать им, что их религия, несмотря на то что она составляет всю их жизнь, — всего лишь пустое притворство. Они никогда не позволяли Духу произвести в них революцию, а значит и преобразования. Они очищают «внешность чаши и блюда... а внутренность (ихJ исполнена хищения и лукавства» (11:39). А так как в их душах не происходит никаких изменений, Он осуждает их шестью «горе вам» в 11:42—52. У Луки зло, заключенное в их необновленных сердцах, названо по имени, а Матфей в своем Евангелии отражает, как Иисус, прямо высказывает обвинение им — «лицемеры» (Мф. 23:13 J 5, 23,25,27,29). Они играют именно ту роль, которую обозначает это слово. Их религиозная жизнь — это всего лишь роль в пьесе; эта роль не имеет никакого отношения к тому, кто они нд самом деле. Их религия — это не более чем театральное представление.