Дэвид Джекман

Послания Апостола Иоанна

1 Послание Иоанна 4:7—12 14. Любит ли нас Бог на самом деле?

7 Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; 8 Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. 9 Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрез Него. 10 В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши. 11 Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. 12 Бога никто никогда не видел: если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас.

Последние три слова стиха 8 представляют собой одно из самых важных утверждений Библии, и, тем не менее, очень многим людям сегодня с трудом верится в то, что это правда. Бог есть любовь. Когда мы думаем о мчащемся в безграничном пространстве «грязном теннисном шарике», в который превратилась наша планета, о собственной жизни — всего лишь одной из множества крошечных капель в безостановочно движущейся вперед волне времени, о своей личной судьбе среди миллионов других, у нас невольно возникает вопрос: в самом деле, есть ли какой-либо смысл говорить о том, что Bof любит нас? И когда мы вглядываемся в окружающий мир, со всем его злом и страданием, мир, который разрушает человеческую жизнь, мы снова спрашиваем себя: где в нем место Богу, Который любит нас? Тем не менее, Иоанн настойчиво утверждает, что именно такова природа Бога. И если мы хотим, чтобы слово «Бог» не было для нас пустым звуком, чтобы его значение открылось нам во всей своей полноте, мы должны понять, что Того, Кто создал все от самого малого до беспредельного, не может не беспокоить жизнь каждого из нас, какой бы ничтожной по сравнению со всем мирозданием она не выглядела. Именно потому, что Бог так велик, Он способен помнить о каждом из нас.

Рассмотренное в предыдущих главах больше всего можно уподобить тому, как если бы мы вошли в огромный, прекрасный дворец и шли по анфиладе его залов, двигаясь туда, где, как мы знаем, стоит трон его Хозяина. И чем ближе мы к нему подходим, тем больше у нас захватывает дух. Мы уже видели, сколько усилий прикладывает наш Царь, чтобы жизненные позиции и поступки христиан коренным образом отличались от тех, которые совершают люди, принадлежащие миру. Мы восхищались Его любовью и заботой о каждом из нас. Ни одна мелочь не ускользает от Его внимания, Он принимает нас со всеми нашими слабостями, дает нам чувство уверенности, если, конечно, мы позволяем Его любви завладеть нашим сердцем до такой степени, что она начинает через нас изливаться на других. Однако сейчас, когда распахиваются двери тронного зала и перед нами предстает Тот, Кто создал все это великолепие, — Бог, Который есть любовь, мы испытываем настоящее потрясение. Каждый стих в Послании Иоанна прекрасен, но все остальные служат лишь превосходным обрамлением к тому, где выражена наиболее важная мысль: «Бог есть любовь».

Иоанн упоминает об этом не как об одном из достоинств Бога в ряду других; он говорит о том, что является самой Его сутью. Бог не просто любит, Бог это сама любовь. Нам будет легче понять эту мысль, если мы вспомним, что в Священном Писании Бог предстает перед нами как святая Троица, три лица в Одном. Наш ограниченный разум никогда не будет в состоянии полностью охватить весь смысл этого, но одно мы, по крайней мере, можем понять — что сутью Божественного является действенная любовь, проявляемая во взаимоотношениях самого разного рода. Все три ипостаси, составляющие единого Бога, связаны между собой неразрывными узами любви и находятся в тесном и постоянном взаимодействии, поэтому все, что они делают выражается в любви, являющейся сутью божественной природы. Отец любит Сына; Сын любит Отца; Дух Святой любит Сына, и т. д. Перечисляя все это, мы должны представлять себе не застывшую в вечной неподвижности картину, а живое, действенное единение, полное динамизма. Следовательно, допускать мысль о том, что Бог не любит нас — значит отрицать Его истинную природу, то, что составляет Его суть. Не нужно упрощать представление о щедрой благодати Божьей, сводя ее к чему-то несравненно более мелкому, к «любви» в нашем, земном понимании этого слова, обусловленной теми или иными причинами и зависящей от привлекательности или других достоинств ее объекта, без которых она не может возникнуть. Божественная любовь (agape) совершенно иная. Ее нельзя заслужить; невозможно быть достойным или недостойным ее. Бог любит нас просто потому, что такова Его природа.

Сказанное поможет нам представить себе более отчетливо, что Иоанн имеет в виду, говоря в стихе 7, что любовь от Бога. Бог — ее источник, но одновременно Он и источник света (1:5). Иоанн хочет подчеркнуть, что любовь христиан друг к другу стоит в одном ряду с верой во Христа; и то, и другое является доказательством того, что мы «знаем Бога». Если мы будем исходить из этого, нам легче удастся понять вторую часть стиха 7: всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Очевидно, Иоанн не имеет в виду, что всякое проявление че-ловеческой любви является признаком подлинной духовной'жизни. Пламмер возражает: «Если Бог является источником любви, тогда всякое чувство любви, на которое способен человек, исходит от Бога; и эта часть его нравственной природы имеет Божественное происхождение» 1. Когда мы говорим о том, что человек создан по образу и подобию Божьему, мы, очевидно, имеем в виду именно ту его часть, которая обладает способностью любить. Можно согласиться также и с тем, что взаимоотношения любви даже между нехристианами имеют своим источником Божью благодать, распространяющуюся на всех без исключения. Однако все это ни в коем случае нельзя путать с тем, что значит быть рожденным от Бога и знать Его. Нет никаких сомнений, что в стихе 7 Иоанн говорит именно о братской христианской любви. Грамматическая форма слова любовь в исходном греческом тексте такова (перед ним стоит определенный артикль), что с ее помощью подчеркивается особое качество божественной любви, и оно должно быть присуще братскому общению христиан. Это та любовь к братьям по вере, которая, с точки зрения Иоанна, является неопровержимым доказательством нового рождения. Отсутствие ее, так же, как любые возможные проявления притязаний, так часто сопровождающие овладевшее человеком чувство, указывают на то, что он не знает Бога (стих 8). Однако Иоанн отдает себе отчет в том, что слово «любовь» должно быть четко определено и разъяснено, и это заставляет его сконцентрировать свое внимание на двух важнейших доказательствах, позволяющих не только убедиться в том, что Бог на самом деле нас любит, но и, оценивая и корректируя с помощью них свое поведение, самим научиться любить.

1. Божья любовь проявилась на кресте (ст. 9-10)

Оба эти стиха полностью соответствуют замыслу Иоанна, развивающего здесь вторую из важнейших тем своего Послания. Поскольку Бог есть любовь, то, пытаясь дать определение любви, так же, как и ее возможных проявлений, мы должны опираться на свое понимание Бога, если, конечно, хотим, чтобы наши опреде-

1 Пламмер, с. 10.

 

ления соответствовали действительности. Этот подход также поможет нам уяснить себе ту особенность любви, о которой Иоанн говорил в двух предыдущих стихах. Любовь как доказательство подлинного общения с Богом проявляется в помощи другим, вплоть до самопожертвования. Осознать всю глубину этой любви можно, только узнав Бога, поняв Его суть.

Мы уже говорили о том, что Иисус положил душу Свою за людей и тем самым проявил все совершенство Своей божественной любви (3:16). Сейчас, вновь возвращаясь к теме креста, Иоанн рассматривает ее с другой точки зрения, а именно — с позиции Бога. В этом проявилась любовь Бога к нам. Глагол (phaneroo) уже использовался в начале этого Послания (1:2) для описания прихода Христа в мир — «жизнь явилась». Здесь же, напротив, смерть Христа рассматривается как доступное пониманию людей проявление Божьей любви к ним. Давайте сейчас обратим внимание на очень важное предложение в стихе 10 — не мы возлюбили Бога. Любовь Бога не ответная реакция; дело не в том, что, проявляя ее, Он идет навстречу желанию человека быть ближе к Своему Господу. Инициатива целиком и полностью принадлежит Богу. Это Его решение любить тех, кто не любит Его и даже не испытывает потребности в этом; любить врагов, которые восстают против Него; любить мир грешников, погрязших в заблуждении. Давайте признаем раз и навсегда, что, если бы не тот факт, что Бог есть любовь, мы не могли бы рассчитывать на милосердие или прощение, не имели бы ни надежды, ни будущего. Инициатива в деле спасения людей полностью принадлежит Богу.

Стихи 9 и 10 разворачивают перед нами величественную картину, показывающую, по замыслу Иоанна, то, как Бог на деле проявляет Свою любовь к нам. Бог послал в мир единородного Сына Своего (ст. 9). Существует мнение, что для более выразительной передачи настроения дополнение лучше было бы поместить на первое место, а уже затем подлежащее и сказуемое. Поэтому, как считает, например, Ленски, более точным здесь был бы перевод: «Своего Сына единородного Бог послал...»1. В отрывке, который мы сейчас рассматриваем, слово «Бог» повторяется снова и снова для того, чтобы с особой силой подчеркнуть тот поразительный факт, что судьба людей чрезвычайно волнует Бога.

Прилагательное «единородного» (monogenes) относится к Сыну, Который явился нам. Мы уже сталкивались с применением этого слова в Евангелии от Иоанна 3:16. Поскольку Христос был единородным Сыном Самого Бога, это слово в данном контексте может иметь оттенок «уникальный, единственный в своем роде». Поразительно уже то, что Богу потребовалось послать Своего Сына, но тот факт, что Он послал единородного Сына, говорит о безмерности Его любви к нам. То же самое слово употреблено в отношении Исаака в Послании к Евреям 11:17, где оно подчеркивает, насколько велика была вера Авраама и его повиновение Богу, когда Бог испытывал его. Авраам готов был принести в жертву сына своего единородного, которого он так долго ждал, только потому, что так приказал Ягве. Здесь речь идет о сыне, который был особенно дорог и горячо любим, потому что он был единственный. У Бога тоже был только один единородный Сын, и Бог послал Его в неспокойный мир, во враждебную обстановку, на смерть, с одной лишь целью — выполнить миссию спасения, искупить наши грехи и примирить с Богом. Это и есть любовь.

И этот драгоценный, любимый единородный Сын был послан как умилостивление за грехи наши. Слово hilasmos мы уже комментировали, рассматривая 2:2. Любовь сумела найти средства, чтобы унять и погасить праведный гнев Бога. Тем самым были созданы условия для того, чтобы могло быть предложено прощение и достигнуто примирение. Дорогой ценой это досталось Тому, Кто любит, но другого пути не было. «Глубина любви Бога проявляется именно в том, что Он, претерпев ве-

1 Ленски, с. 501.

личайшие муки, причиненные Ему человеческим родом, даровал ему полное и безоговорочное прощение» 1. Разделив точку зрения, что если бы Бог был любящим, то не стал бы требовать умилостивления и наказывать за грех, мы бы только затруднили для себя понимание истинного положения дел. Такой подход свел бы на нет величайшую истину, что Бог есть свет, и уничтожил бы сами основы морали. Библия дает совершенно другое, гораздо более замечательное объяснение. Любовь Бога, настолько поразительна по своим качествам — она не прекращается, распространяется на всех без исключения и стала доступна нам только благодаря той ужасной цене, которой она была оплачена. Библия также подчеркивает, что лишь искупленные силой этой любви способны оценить всю ее глубину и меру. Только нам, христианам, «открыто было... , ... во что желают проникнуть Ангелы» (1 Пет. 1:12).

Его любовь сильнее смерти или ада; Она непостижимое сокровище; Первородные сыны света — ангелы -Напрасно жаждут заглянуть в ее глубины; Им не дано постигнуть это таинство, Почувствовать, сколь глубока она, И высока, и безгранична2.

В заключение давайте еще раз напомним себе, что смерть Христа — совершившийся факт. Он умер за грехи наши. Из-за наших грехов Иисус принял смерть, потому что Своих собственных у Него не было. Он сделал это, чтобы заплатить за нас выкуп, и если бы этого не произошло, наше вполне заслуженное разобщение с Небесным Отцом продолжалось бы до сих пор. Ценою креста наши грехи сняты и прощены, чтобы мы получили жизнь чрез Него (ст. 9). Христос был послан, чтобы вы-

1 Маршалл, с. 215.

О, любовь божественная, как ты прекрасна, Чарлз Уэсли (1707 — 88) - О Love divine, how sweet thou art, by Charles Wesley (1707 - 88).

 

полнить поручение Своего Отца, конечной целью Которого было дать нам возможность обрести вечную жизнь вместо неминуемой смерти. Эта цель могла быть достигнута только ценою жизни Иисуса. Он — личный посредник между нами и Небесным Отцом, защищающий нас перед Ним. Он — источник духовной, вечной жизни. Мятежники не просто прощены; они стали сыновьями. «Сын пребывает [в доме] вечно» (Ин. 8:35). Это и есть любовь. Ее первоисточник — Сам Бог; она проявила себя в личности и делах Господа нашего Иисуса Христа; ее целью является счастье неисчислимого множества людей, тех, кто оправдан перед Богом ценою смерти Его Сына.

2. Божья любовь проявляется в любви христиан друг к другу (ст. 11-12)

Стих 11 не слишком нуждается в комментариях; он вызывает горячее желание с благодарностью повиноваться, выполняя то, о чем тут сказано. Повторяя призыв, обращенный к нам в стихе 7, которым открывается этот раздел Послания: «будем любить друг друга», Иоанн предлагает своему читателю чрезвычайно мощный побудительный мотив для его выполнения. Обратите внимание на слово так во фразе если так возлюбил нас Бог. Оно употреблено здесь не случайно. Акцент, который создается благодаря ему, заставляет нас во всех подробностях вспомнить сказанное в предшествующих стихах. Одновременно, используя именно это слово, автор преследует и другую цель, направленную на опровержение в дальнейшем еретического учения Керинфа. Тот, Кто принял страдание, по сути Своей был вечен -единственный в своем роде Сын небесного Отца. Его кровь пролилась ради нашего прощения. И тот, кто был прощен, может доказать, что был достоин этого, лишь полностью изменив всю свою жизнь и, прежде всего, внеся в отношение к другим людям чувство новой, никогда прежде неизведанной любви. Любовь Бога является основанием для нашей любви, она же является и ее источником. Если мы и вправду Его дети, вполне естественно для нас испытывать желание во всем походить на своего Отца. Но в том, как эта мысль выражена у Иоанна, есть отчетливый оттенок долженствования. Это не просто некая составная часть, пусть и очень существенная, которую мы можем внести в свое христианское подвижничество, если у нас возникнет такое желание. Мы в долгу перед нашим любящим Отцом, и этот долг запрещает нам порочить Его имя, не давая Его любви проникнуть в наши взаимоотношения с другими людьми. Если кровь Христа очистила нас, то наша новая жизнь с того момента, как мы соединились с другими, вступив в Божью семью, должна стать чистой, такой же, как у Него. Если мы хотя бы в какой-то степени отдаем себе отчет в том, какая огромная цена была уплачена в качестве нашего искупления, и испытываем ответное чувство благодарности, для нас станет жизненно важным никогда не позволять себе грешить. Какое-то новое чувство внутри будет заставлять нас страстно желать жить по-другому (Рим. 5:5). Вот почему христианская церковь должна быть общиной любви, в отличие от любого другого объединения людей. Это правда, и об этом уже бьшо сказано, что церковь существует ради тех, кто еще не вошел в христианское братство, но правда и то, что любовь друг к другу между членами церкви должна быть одним из наиболее мощных «магнитов», привлекающих к ней людей.

Это именно та мысль, к которой Иоанн подводит нас в стихе 12, где сказано совершенно определенно, что если христиане пребывают в Божьей любви, то проявлением этого будет любовь между ними. Это является неотъемлемой частью доказательства истинности Евангелия и любви нашего Господа, частью, которая может открыться миру только благодаря существованию церкви. Бога никто никогда не видел — это утверждение в точности соответствует тому, которое мы находим в прологе Евангелия от Иоанна 1:18. Однако там речь шла о том, что единственным случаем, когда невидимый Бог проявил себя видимым образом, было воплощение Иисуса. Здесь же говорится о другом видимом проявлении Бога — любви между христианами. И эта мысль сама по себе должна заставить нас остановиться и задуматься над тем, какая огромная ответственность лежит на нас. Если церковь действительно представляет собой Тело Христово на земле, в таком случае ее внутренняя жизнь и взаимоотношения внутри нее должны нести на себе отпечаток Его влияния. В сверхъестественную любовь Бога к'грешникам (таким, как мы) люди верят несравненно больше, если имеют возможность наблюдать ее проявления в жизни Его детей. Д-р Френсис Шеффер справедливо говорит о такой любви, что она является «самой лучшей защитой веры» *, ибо Сам Господь сказал о ней так: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой» (Ин. 13:35). Любовь — отличительный признак, характерная черта Божьей семьи. Она непременно должна присутствовать в нашем братском общении и восприниматься как отсвет той любви, которую дарит нам Христос. Не в этом ли смысл, по крайней мере, отчасти, того видения Иоанна, которым начинается Откровение? Он видит величественного Господа во всем Его блеске и славе «посреди... светильников» (Отк. 1:13), которые впоследствии в нашем представлении всегда будут олицетворением церкви (Отк. 1:20), а в данном случае, по всей вероятности, изображают те конкретные церкви, к которым адресовано Послание. Эта впечатляющая картина подкрепляет ту мысль, которая была высказана раньше.

Физически Христос больше не с нами в мире, но если люди хотят ощутить Его присутствие, то должны понимать, что это, скорее всего, может произойти именно в церкви. В любви, которую мы, христиане, питаем друг к другу, любовь Христа находит свое живое воплощение.

1 Френсис Шеффер, Церковь в глазах, мира, (Inter—Varsity Press, 1972) - Francis Schaefler, The Church Before the Walking World (Inter-Varsity Press, 1972).

 

И вновь хочется напомнить, что, говоря о любви, не следует подразумевать лишь общие духовные переживания или прекрасные, теплые слова. Речь идет о практических действиях, являющихся современным аналогом того, что делал Иисус в решающий вечер Своей жизни и в отношении чего Он сказал ученикам: «...вы должны умывать ноги друг другу» (Ин. 13:14-17). Если мы будем вести себя точно так же, Божья любовь действительно полностью преобразит нашу жизнь. Если мы любим друг друга, то Божья любовь проявляется и возрастает в нас. По мере того как мы пребываем в Боге и Дух Святой совершает Свою работу в нашей душе, любовь, которую мы питаем к своим братьям по вере, разгорается все ярче и мы овладеваем умением проявлять ее на деле. Любовь Бога получает в нас свое завершение, когда мы становимся способны на такую же самоотдачу, какую проявляет Он. Эта любовь посылает нас в мир, как она прежде послала туда единородного Сына Божьего, чтобы «отдавать, не считаясь с издержками». Это та самая любовь, в которой постоянно нуждается наше общество конца двадцатого века, погрязшее в бездушии и холодном цинизме. Она является едва ли ни единственным видимым проявлением невидимого Бога. Огромная ответственность при этом ложится на плечи Божьих людей, ибо только они получили прощение. Лишь церковь несет в себе зримое представление о Боге, и, следовательно, только она одна в нашей умирающей культуре напоминает о Нем. Благодаря церкви люди имеют возможность своими глазами видеть, что такое братское общение христиан и как любовь Бога проявляет себя во взаимоотношениях между Его людьми. В этом и есть цель Божьей любви, и всякий христианин, удовлетворяющийся меньшим, попросту на деле отвергает Евангелие. Если мы осознаем, что Бог действительно любит нас, давайте будем позволять чистому потоку Его любви омывать нашу душу и, преломляясь в ней, изливаться на других, неся им свет и радость. Возлюбленные!., мы должны любить друг друга.