Йохем Даума
Книга Притчей Соломоновых. Книга Екклесиаста. Книга песни песней Соломона
2.3. Наслаждаться, но в каком контексте?
1. Грустный тон, который Екклесиаст постоянно использует, не мешает ему обращать внимание на наслаждения человека: “Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если такой человек ест и пьёт, и видит доброе во всяком труде своём, то это – дар Божий” (Еккл. 3,12сл.). Этот единственный текст уже разъясняет, что Екклесиаст в непонятной, бесполезной и бессмысленной жизни хватается за наслаждение как единственную возможность, которая ещё осталась. Вовсе не отчаяние толкает его к наслаждению тем, чем и нужно наслаждаться. Он воспринимает наслаждение как дар Бога и даже верит, что Бог благоволит, если человек ест хлеб с радостью и пьёт вино с весёлым сердцем (Еккл. 9,7). Такое удовольствие – это предназначение для человека (Еккл. 3,22). Это наследство, которое Бог дарует человеку в этой жизни.
О возможности наслаждаться Проповедник говорит не мимоходом, а повторяет это постоянно (Еккл. 3,22; 5,17сл.; 8,15; 9,7сл.; 11,8сл.). Можно было бы задать себе вопрос, почему Проповедник меряет все вещи одним мерилом – “суетностью”. Однако мы это прекрасно поймём при более близком рассмотрении Еккл. 3. Наслаждение является и остаётся для Проповедника оазисом в пустыне, в которой он, как измученный человек, продолжает жить. Пользы от всего, над чем человек трудится, он не имеет (Еккл. 3,9). Если на его долю выпадает наслаждение, это дар от Бога. Этот Божий дар облегчает жизнь, но не забирает мучений. Ведь мы читаем, что самое лучшее для человека – жить весело и наслаждаться жизнью (Еккл. 2,24; 3,22).
Наслаждаться – это то, что предназначено человеку (Еккл. 3,22). Слово “предназначено” сочетается со словом “доля”, которое часто обозначает также наследство [евр.: helèq, Нав. 13,7; 18,2сл.; Пс. 15,5]. Поскольку человек после смерти больше нигде не имеет своей “доли”, при жизни он имеет свою “долю” в наслаждении (Еккл. 9,6.9). Это еврейское слово также подчеркивает то, что Бог дарует человеку этот удел – наслаждение [Krüger 2000,140].
2. Екклесиаст также знает, что Бог дал человеку особенный дар – представление о времени (Еккл. 3,11). Некоторые переводят этот стих так, что Бог вложил в сердце человека “век” или “вечность”. Это означает, что Бог вложил в сердце человека осознание времени. Человек имеет понятие о прошлом, теперешнем и будущем. Это значительное преимущество, которым животные не обладают, всё-таки не значит, что человек может охватить взглядом всё время. Он не может постигнуть Божьих дел “от начала до конца” (Еккл. 3,11б). Человек находится во времени, а не вне времени. Он имеет понятие о прошлом и теперешнем и знает, что существует будущее. Однако это будущее остаётся для него закрытым.
Не следует думать, что человек, имея понимание времени, по словам Екклесиаста, не может открыть ничего из дел Господних. Разные утверждения Екклесиаста, во всяком случае, указывают на то, что он знает много чего из прошлого, настоящего и будущего (напр., уверенность в смерти!). Однако он не может охватить своим взором время как целостность. Это как с мозаикой. Вещи подходят одна к другой как частицы мозаики. Если сложить ее, то выглядевшая беспорядочной масса частиц создаёт прекрасное целое. Однако действительность как одна огромная целостность просто необозрима для человека.
Проповедник ничего не желает отнимать от великолепия Божьего творения. Но всё-таки для него величие человека – ничтожно. Человек обладает пониманием времени. Такое понимание заставляет его искать значение всех вещей. А этого значения он не может найти (Еккл. 7,23сл.). Человек мучается (Еккл. 1,13; 3,10), так как он не знает, что его ожидает, и у него нет настоящего понимания и прозорливости во времени. Кроме того, он мучается ещё из-за того, что именно он знает: о своей смерти как конце всех его тяжестей, его мудрости и даже его существования в воспоминаниях других. Это неведение касательно дел Божьих “от начала до конца” постоянно отображается в тексте (Еккл. 3,22; 6,12; 7,14.24 и др.). Равно как и необъяснимость различных причиняющих боль ситуаций (Еккл. 2,15; 4,1.16 и др.) и бесперспективность, перед которой его ставит смерть (Еккл. 3,19сл.; 9,2сл.).
Итак, все это заставляет Проповедника хвататься за хрупкое счастье сегодняшнего дня и радоваться (Еккл. 3,22; 7,14; 11,7сл.). Он хватается за наслаждение, потому что тогда ему не придётся думать о краткости его жизни (Еккл. 5,19). Наслаждение, в некотором роде, становится для него обезболиванием.
Евр. слово ms’ в Еккл. 3,11 лучше переводить не “открыть” [NBG], а “постигать” [NBV; Brink 1993,109]. Образ мозаики я позаимствовал у Ван Рулера [Van Ruler 1966, I,32].
См. о наслаждении, которое Бог даёт человеку, Лонгмана [Longman 1998,122v], который воспринимает радость как обезболивающее средство. Есть такие экзегеты, которые отстаивают более позитивное восприятие Еккл. 3,11сл.. Так, напр., Крюгер [Krüger 2000,176vv] считает, что Екклесиаст в противовес очень негативному изложению “царя” Екклесиаста (Еккл. 1,12-2,26) ставит своё собственное объяснение как “мудрого” Екклесиаста. Еккл. 3,12 позитивно оценивает наслаждение добром, в отличие от негативных выводов “царя” в Еккл. 2,26. Согласно Еккл. 3,13, каждый имеет возможность наслаждаться добром, в то время как “царь” говорит только о своей возможности наслаждений. На мой взгляд, о полемике внутри Екклесиаста не может быть и речи.
3. Неведение, в котором пребывает человек, и противоречия в человеческом мире, которые он не может примирить, всё же заставляют его наслаждаться радостью, которую он может вкусить. Он получает этот дар от Бога. Екклесиаст понимает, что эта радость также имеет своё определённое место в Божьем неизменном порядке, как и установленное время рождения и смерти, мира и войны. Но, невзирая на всё это, наслаждение в Екклесиасте находится в мрачном контексте. Не только перед, но и сразу же после Еккл. 3,13 речь снова заходит о неизменном порядке, который Бог принёс в этот мир. То, что есть, было уже давно; что будет, существует всегда. Бог всегда возвращает всё, что прошло, обратно (Еккл. 3,15). Другими словами, круговорот, как его описал Проповедник в Еккл. 1,2сл., продолжает для него существовать. Это – повторение и никакого движения вперёд.
Круговорот вещей, который был изображен ещё в Еккл. 1,2сл., получает своё подтверждение в Еккл. 3,15. Всё, что было, возвращается назад, и Бог снова ищёт то, что уже прошло [евр.: èt-nirdāf]. Использованное здесь еврейское слово может обозначать “идти следом за чем-то”, но также и просто “следовать” (Пс. 22,6). Здесь следует понимать кругообразное движение, в котором Бог действует таким образом, что Он снова позволяет вернуться тому, что уже когда-то прошло во времени. См. также [Aalders 1948,81].
4. Екклесиаст не приписывает суетность, которую он видит и которая его мучит, Богу. Со стороны человека он открывает грех, в котором он упрекает самого человека. Зло в людях он связывает с их странным мышлением. Человек сотворен Богом добрым, но он обдумывает вереницу помыслов (Еккл. 7,29). Сила зла в человеке – большая. Так, для человека трудно убежать от соблазнов (плохой) женщины. Бог должен вселить в него добро, если он хочет избежать этих сетей (Еккл. 7,26). Поскольку плохой поступок не быстро наказывается, то сердце человека чрезвычайно быстро склоняется к злу (Еккл. 8,11). Мудрость часто не считается, в то время как немножко глупости порождает много зла (Еккл. 10,1).
Несмотря на это, Проповедник не преподносит грех в таком смысле, будто вся суета происходит только от него. Он говорит о грехе, но не развивает учение о грехе. Он видит различные “кривые” вещи, которые делает Бог, и которых он не понимает. Человек – это всего лишь человек, и он не может призвать к ответу великого Бога (Еккл. 6,10).
Еккл. 7,29 говорит о “веренице помыслов” [евр.: hišševōnōt, сочетающееся с hšb, в смысле размышлять, выдумывать]. См. K.Seybold [ThWAT III,252.261], который говорит об особенностях человека: люди ищут “множество способностей”, в смысле идей, стратегий самоосуществления. Они приводят к тому, что изначально “право” созданный человек становится “кривым”, о чем говорится в Еккл. 7,29. NBV переводит этот отрывок таким образом: “человек – простое создание”, вероятно, чтобы эту “простоту” как несложность противопоставить “веренице помыслов”. Однако этот перевод вызывает множество недоразумений. Еврейское слово [jāšār] должно здесь отображаться словами добрый или правый. Человек создан Богом добрым, однако сам человек предаётся веренице помыслов.
Тот факт, что человек не может выступить против Бога, мы встречаем также в Иов 9.
Йохем Даума. «Комментарий к Ветхому Завету» в 4 т.
Готовится к публикации издательством «Коллоквиум».
2009–2012 гг.
© Ukraine Committie Hattem
Этот материал еще не обсуждался.