Эдвард Янг

Введение в Ветхий Завет

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. КНИГА ЕСФИРЬ

 

Книга названа по имени ее главного персонажа — ester, что на персидском означает “звезда”. По-еврейски Есфирь звалась Гадассой, что значит "мирт" (2:7).

 

АВТОР

 

Согласно Талмуду (Baba Bathra 15a) "мужи Великой Синагоги написали... свиток Есфири". Иосиф (Иудейские древности хi.6.1) считает автором Мардохея и, по-видимому, такого же мнения придерживались и в синагоге. В подтверждение этой точки зрения иногда подчеркивается, что в последних двух главах упоминается о письмах и сочинениях Мардохея. Тем не менее нет никаких оснований считать, что эти письма представляют собой книгу Есфири или даже какую-либо ее часть. Более того, в свете отрывка 10:3 есть все основания полагать, что Мардохей не был автором книги.

Ибн Эзра предположил, что изначальным автором был все-таки Мардохей. Мардохей якобы понял, что персы захотели сделать список книги для своих архивов и, кроме того, решили заменить имя Бога именами своих идолов. Чтобы этого не произошло, Мардохей сознательно нигде не упоминал Божьего имени. Мысль интересная, но она, конечно, не свидетельствует о возвышенном взгляде на природу Писания.

Дело в том, что мы просто не знаем, кто был автором. Он, по-видимому, жил не в Палестине, а в Персии, о чем свидетельствует его основательное знакомство с жизнью персов и их обрядами. Нет никакого сомнения, что, сочиняя эту книгу, он использовал некоторые записи Мардохея (9:20), летописи мидийских и персидских царей (2:23; 19:2) и, вероятно, устное предание. Это, по-видимому, и составляло его исторические источники.

Нельзя точно сказать, когда жил и работал тот неизвестный автор. Согласно отрывку 10:2 книга была написана после смерти Артаксеркса. По сути дела, когда она писалась, уже существовала официальная история его царствования. Принято считать, что убийство Артаксеркса произошло в 465 г. до н. э.

1 стих (1:1), по-видимому, указывает на то, что Артаксеркс хорошо известен читателям. Более того, хорошее знание Персии, вероятно, указывает на тот период, который начался вскоре после смерти этого царя. Следовательно, наиболее верным было бы предположение, что автор жил где-то во второй половине 5 века до н. э., хотя об этом нельзя говорить с полной уверенностью.

 

ИСТОРИЧНОСТЬ КНИГИ

 

Естественно, что среди евреев эта книга пользуется большим уважением. В Иерусалимском Талмуде (Меgilla) говорится, что даже если Пророки и Писания исчезнут (yivtol), Пятикнижие и книга Есфири (и Halachot) не погибнут никогда. Однако в других местах Талмуд говорит, что эта книга неканонична.

Многие современные исследователи полностью отвергают историчность книги и считают ее чем-то наподобие исторического романа. Корнилл, например, пишет так: "Христианский толкователь Ветхого Завета предпочел бы вообще миновать книгу Есфири и в любом случае обратился бы к ней только в силу крайней необходимости, ибо, хотя она и представляет для нас определенный интерес как документ по истории религии, включив ее в собрание священных писаний, создатели Канона совершили серьезную ошибку. Самые отрицательные и неприятные особенности иудаизма предстают здесь без всяких прикрас; и только в Александрии почувствовали крайнюю необходимость залатать самые безобразные места парой религиозных заплат".¹

Надо сказать, что не все исследователи высказывают столь сильное суждение. Эвальд, например, говорит, что, переходя от других ветхозаветных книг к книге Есфирь, мы "падаем с неба на землю". Драйвер ведет себя гораздо осторожнее и, считая, что, в основном, книга представляет собой вымысел, подчеркивает, что "писатель показывает хорошее знание персидских обычаев и установлений; у него нет анахронизмов, которые встречаются в книге Товита или Юдифи, а нарисованный им характер Артаксеркса не противоречит истории".²

Каковы же основные возражения против историчности книги?

1. Автор считает, что Артаксеркс правил сразу после Навуходоносора или, по крайней мере был одним из его непосредственных преемников. Такой взгляд основывается на отрывке 2:5-6, где якобы говорится, что во время выселения Иехонии Навуходоносором Мардохей тоже был переселен из Иерусалима. Таким образом, во время правления Артаксеркса Мардохею должно было быть больше ста лет, но поскольку автор не хочет представить его столь глубоким стариком, очевидно, что он просто не знает его истории. Он, по-видимому, думал, что Артаксеркс правил сразу после Навуходоносора. Таково возражение. Однако на самом деле все выглядит не так. Достаточно внимательно прочесть отрывок 2:5, 6, чтобы увидеть, что из Иерусалима был выслан не Мардохей, а Кис, его прадед. Относительное местоимение "которых" (стих 6), относится не к Мардохею, а к Кису. Таким образом, предполагаемая неточность исчезает.

2. Более важным представляется другой аргумент: согласно Геродоту (iii.84), у Артаксеркса могла быть только одна жена, взятая из семьи "семи", и, следовательно, еврейка Есфирь не могла быть царицей. Да, формально для царя выбор жены был ограничен семью благородными семействами, но на самом деле очень многое он делал по своему усмотрению (ср. Геродот iii.31). Кроме того, правила, о которых Геродот рассказывает в упомянутом отрывке (iii.84), по-видимому, относятся только к реальному преемнику Лжесмердиса, а именно к Дарию, который, вероятно, брал в жены не только одну дочь из "семи" семейств, но и некоторых других.

3. Жену Артаксеркса звали Астинь, а не Есфирь. Эта женщина славилась своей жестокостью, и ее нельзя отождествить с Есфирью, хотя некоторые критики считают, что Есфирь тоже была достаточно жестока. На втором году своего царствования Артаксеркс начал борьбу с Египетским царством и покорил его, а на третьем созвал совет, чтобы решить, идти ли ему против греков.³ В 480 году он пошел на Грецию, но был разбит. После этого (согласно Геродоту ix.108) он обратил внимание на свой гарем, и на седьмом году его царствования Есфирь стала царицей (Есф. 2:16 и след.). Зная положение и характер Артаксеркса, мы вполне можем предположить, что одной женой он не ограничился бы.

4. Считается, что царь не мог рассылать свои указы на различных языках (1:22; 3:12; 8:9). Однако такой довод субъективен. Становится ясно, что поселения евреев были разбросаны по всей Персии, и, по-видимому, нет достаточных оснований отрицать историчность упомянутых высказываний.

5. Считается, что количество убитых врагов (семьдесят пять тысяч) не соответствует действительности (9:16 и 9:5, 12, 15). В Септуагинте говорится о пятнадцати тысячах, и многие исследователи принимают эту цифру. В то же время надо сказать, что на Ближнем Востоке такая "резня" — не редкость.

6. Считается, что происхождение праздника Пурим в книге Есфирь изложено неточно, поскольку слово pur в персидском языке используется неверно.⁴ Быть может, в персидских праздниках тоже существовал обычай дарить друг другу подарки. Возможно, во время своего празднования евреи в какой-то мере следовали персидским обрядам. Однако помимо этого нет никаких оснований отрицать историческую точность того, что изложено в отрывке 9:22.

Енсен и Циммер предположили, что в основе повествования лежит миф, в котором рассказывается о победе вавилонских богов над эламитскими божествами, а также о победе бога Мардука над хаосом. Таким образом, Аман соответствует Умана, Астинь — Масти, Есфирь — богине Иштар (Астарта), а Мардохей — Мардуку. Кроме того, предполагается, что Аман символизирует божество хаоса. Гункель, однако, усомнился в обоснованности такой точки зрения. Имя "Есфирь", вероятно, берет начало от персидского слова stara ("звезда"). Что касается Мардохея, то его имя было широко распространенным.

Сегодня мифологическая теория не находит широкой поддержки, но мысль о том, что эта книга представляет собой вымысел, остается довольно популярной. Айсфельдт считает, что перед нами такой же рассказ, какой содержится в первых шести главах книги Даниила. Однако, принимая во внимание удивительную историческую и географическую точность содержащихся в книге материалов, учитывая крайнюю слабость доводов, приводимых против ее историчности, а также памятуя о том, что книга стремится к простому и безыскусному историческому повествованию и не грешит вымыслом, характерным для романов, мы считаем, что единственно верное истолкование книги сводится к тому, чтобы рассматривать ее как строго историческую.

 

ЦЕЛЬ

 

Имя Бога в книге Есфирь не упоминается, однако это не является достаточным основанием для того, чтобы сомневаться в ее каноничности. Кроме того, надо отметить, что в ней не упоминается и о молитве, о восхвалении Бога и что вообще в ней нет никаких прямых указаний на богопоклонение. С другой стороны, порядок проведения поста (4:16) по меньшей мере указывает на религиозные мотивы, и то же самое можно сказать и об отрывке 9:31, где религиозный оттенок имеет фраза "в дни пощения и воплей". Особое внимание надо обратить на слово "вопли": речь, вероятно, идет о призывах о помощи, обращенных, по-видимому, к Богу. Так или иначе, но отрывок 4:14 явно учит о верховном божественном провидении. Учитывая все это, неверно говорить, что по своему характеру книга Есфирь — чисто светская.

Но почему же в ней не упоминается имя Бога? Почему больше нигде не упоминается о служении и поклонении Господу? На этот вопрос ответить нелегко, и нам думается, что предполагаемый нами ход рассуждений может привести к правильному ответу.

Когда в 539 году Кир завоевал Вавилон, он увидел, что евреи готовы вернуться в Палестину, что и позволил им сделать, а также дал согласие восстановить Иерусалимский Храм. Многие вернулись, но многие предпочли остаться, и много веков спустя, даже в эпоху христианства евреев можно было встретить в Месопотамской долине. Среди оставшихся можно, наверное, назвать и Даниила.

В 8 главе книги пророка Даниила описано, как пророк получает видение, в котором он оказывается в Сузах, дворце, находящемся в Персии. Вполне возможно, что вавилонские цари послали евреев в Персию и даже разрешили некоторым из них переселиться туда навсегда. Мы читаем, что, когда Израиль был пленен, ассирийский царь отправил определенное количество евреев в мидийские города (4Цар. 17:6). Следовательно, евреи могли проживать в Персии по прошествии многих лет после первого пленения.

Персидские евреи, вероятно, не выразили никакого желания вернуться в Палестину. Они не захотели покидать Персию и вновь возвращаться в обетованную землю. Можно сказать, что их теократический дух был слаб. Тем не менее они по-прежнему оставались избранным народом Божьим, и хотя обетованное спасение мира должно было совершиться уже не через них, Бог все равно не отверг их. Он по-прежнему заботился о них и защищал от врагов и несправедливого угнетения. От них в историю Персии пришел и великий праздник Пурим. Однако поскольку они уже не значились в “теократической родословной”, имя Бога, заключившего завет с Израилем, уже не связывалось с ними. Итак, книга Есфирь показывает, как Божественное проведение главенствует над всем миром; даже в далекой стране народ Божий все равно пребывает в Его руках. Однако, поскольку он находится именно в этой стране, а не в обетованной земле, имя Божье не упоминается. Показывая нам дела божественного провидения, книга, в конечном счете, обращает наш взор к Богу, Который вершит судьбы отдельных людей и целых народов.

 

ЕДИНСТВО КНИГИ

 

Некоторые исследователи (и среди них можно назвать Айсфельдта и Штейернагеля) рассматривают отрывок 9:20-32 как добавленный автором комментарий. Они считают, что предыдущий, 19 стих, представляет собой вполне уместное заключение всей книги. Сельские иудеи праздновали Пурим на четырнадцатый день месяца Адара, а городские — на пятнадцатый. Однако далее (9:20-32) появляется некоторое отличие. Айсфельдт считает, что язык этого отрывка менее естественный, чем вся предыдущая часть книги. Кроме того, с его точки зрения, различие между сельскими и городскими иудеями больше не делается: и те, и другие совершают свое празднество 14 и 15 Адара. Обычай якобы изменился, и чтобы оправдать эту перемену в текст вносится упомянутый отрывок (9:20-32).

Утверждается также и то, что отрывок 10:1-3 в силу написания в стиле летописи не слишком согласуется с общим художественным характером повествования. Считается, что фраза "в книге дневных записей царей мидийских и персидских" звучит примерно как другая фраза, из книг Царств ( "летопись царей израильских и иудейских"). Исходя из этого некоторые исследователи отрицают историчность данной ссылки.

В ответ на эти утверждения мы может сказать, что перемена стиля в отрывке 9:20-32 обусловлена обобщающим характером данного раздела. Кроме того, мы не можем обнаружить никаких перемен, касающихся описания праздника Пурим. В отрывке 9:21 просто подводится итог сказанному ранее. В 9:17-19 говорится, что сельские иудеи должны праздновать 14 числа, а городские — 15. Затем в отрывке 9:20-21 (ср. также стихи 22, 27 "эти два дня", 28, 31) рассказывается, что Мардохей разослал письма ко всем иудеям (как ближним, так и дальним), чтобы они праздновали оба эти дня. Я просто не вижу никаких свидетельств, говорящих в пользу того, что время празднования как-то изменилось. Если изменение действительно произошло, то почему же иудеи, так давно отмечавшие этот праздник, не заметили никакого несоответстви? Что касается летописного характера 10 главы, то само ее присутствие показывает, что книгу нельзя считать простым вымыслом. Если эта глава столь явно противоречит всему "роману", то почему редактор включил ее в него? Итак, на наш взгляд, нет никаких оснований отрицать отрывки 9:20-32 и 10:1-3.