Джеймс Сайр
Парад миров
ГЛАВА 2. МИР, БОЖЬИМ ВЕЛИЧИЕМ ПРОНИЗАННЫЙ (ХРИСТИАНСКИЙ ТЕИЗМ)
Мир, Божьим величием пронизанный,
Сгорит, сверкая весь, как амальгама,
Он величается, подобясь хламу,
И рушится. Что ж мы не внемлем вызову?
Джерард Мэнли Хопкинс «Божье величие»
В западном мире до конца семнадцатого века преобладало теистическое мировоззрение. Интеллектуальные перепалки (которых тогда было столько же, сколько и сейчас) в основном носили «семейный» характер. Доминиканцы могли не соглашаться с иезуитами, иезуиты с англиканами, англикане с пресвитерианской церковью и так далее до бесконечности, однако все исходили из одних и тех же основных предпосылок. Все верили в библейского триединого личностного Бога, Который явил Себя нам в Своем Сыне; вселенная — это Его творение, а человек — творение особое. Если какие-то битвы и разгорались, они велись в контексте теистического миропонимания.
Как, например, мы постигаем Бога? Посредством разума, откровения, веры, созерцания, через какое-нибудь доверенное лицо или через непосредственное общение с Ним? Веками велись жаркие споры по этим вопросам, и до сих пор они сохраняют свою актуальность для тех, кто остался в лагере теизма. Или взять другой вопрос: из чего, в первую очередь, состоит вселенная? Из материи, формы или сочетания того и другого? Здесь у теистов тоже не было единомыслия. Какова роль человеческой свободы в мире, где верховная власть принадлежит Богу? Опять перед нами обычная «семейная» перепалка.
С раннего средневековья и до конца семнадцатого века очень немногие сомневались в бытии Бога, лишь единицы считали, что конечная реальность безлична или что смерть означает прекращение индивидуального существования. Причина ясна: христианство настолько распространилось в западном мире, что, независимо от того, верили ли люди во Христа и поступали ли так, как подобает христианам, или нет, все они жили в контексте идей, сформированных христианской верой. Даже отвергавшие ее нередко жили в страхе перед адским огнем или муками чистилища. Порочные люди могли отрицать христианскую добродетель, однако они знали, что с точки зрения основных христианских норм они порочны. Даже несмотря на то что эти нормы, вне всякого сомнения, осмыслялись ими довольно грубо, осмысление, по сути дела, носило христианский характер. Теистические предпосылки, лежавшие где-то в глубине их системы ценностей, они впитывали, что называется, с молоком матери.
Теперь это, конечно, не так. Если мы и родились в западном мире, то сегодня это нам ничего не гарантирует. Мировоззрений много. Прогуляйтесь по улицам любого большого европейского или североамериканского города, и вы увидите, что у первого попавшегося человека может оказаться какой угодно из множества различных взглядов на то, что такое жизнь. Похоже, что теперь нас почти ничто не удивляет, и телевизионным ведущим становится все труднее собирать аудиторию за счет каких-то шокирующих новостей. '
Как сегодня растет человек? Представьте какую-нибудь девочку Джейн, которая, живя в западном мире в двадцатом веке, воспринимает реальность в двух весьма несходных видах: реальность своей матери и реальность отца. Если дело дойдет до развода, то вполне возможно, что судебное решение вторгнется в ее сознание как некое третье выражение человеческой реальности. И перед ней встанет серьезная проблема, когда надо будет решать, какова же истинная картина мира.
А теперь представим Джона, мальчика, который живет в семнадцатом веке и с колыбели воспитывается в культурном окружении, дающем ощущение собственного места в жизни. Окружающий мир действительно существует, и он сотворен Богом. Осознавая себя Божьим наместником, юный Джон чувствует, что ему дана власть над этим миром. От него требуется, чтобы он поклонялся Богу, однако ясно, что Бог в высшей степени достоин поклонения. Необходимо быть послушным Ему, однако такое послушание считается истинной свободой, поскольку люди именно для этого и сотворены. Джону известно, что Божье иго — благо и что бремя Его легко. Более того, Божьи заповеди воспринимаются как изначально нравственные. Он знает, что люди, свободные в своем творческом отношении к окружающей их вселенной, могут постигать ее тайны, формировать и обустраивать ее, как Божьи домоправители, возделывающие Его сад и представляющие Ему плоды своих трудов как истинное богослужение, — тому Богу, Который чтит Свое творение, наделяя Его свободой и достоинством.
Следовательно, имеется основа и для обретения смысла жизни, и для определенных нравственных начал, а также для вопроса о собственной идентичности. Время апостолов абсурда еще не наступило. Даже шекспировский король Лир (быть может, самый «мятущийся» герой английского Ренессанса) не приходит к полному отчаянью. Кроме того, более поздние пьесы Шекспира дают основание думать, что он тоже вполне благополучно преодолел этот момент отчаяния и, в конце концов, сумел усмотреть в этом мире смысл и значение.
Таким образом, наше исследование лучше всего начать с теизма. Это фундаментальный взгляд на мир, именно из него берут свое начало все прочие мировоззрения, которые формируются в период между 1700 и 1900 годами. Можно было бы пойти еще дальше в глубь веков и обратиться к греко-римскому классицизму, однако и он, возродившись в Ренессансе, рассматривался почти исключительно в контексте теизма и поэтому к теизму мы и приступаем.
ОСНОВЫ ХРИСТИАНСКОГО ТЕИЗМА
В каждой главе я попытаюсь выразить суть соответствующего мировоззрения, используя минимум кратких тезисов. В контексте каждого мировоззрения будут рассмотрены следующие основные проблемы: природа и характер Бога или конечной реальности, природа вселенной и человечества, вопрос о том, что происходит с человеком в момент смерти, основа человеческого познания, основа этики и смысл истории 2. С точки зрения теизма первый и важнейший вопрос касается природы Бога. Поскольку он исключительно значим, на него мы потратим больше времени, чем на все остальные.
1. Бог бесконечен и личностен (триедин), трансценден- тен и имманентен, всеведущ, благ и обладает верховной властью 3.
Разобьем это положение на отдельные части.
Бог бесконечен. Это значит, что Он — вне всякого предела и меры, насколько мы можем это понять. Никто другой во всей Вселенной не может быть равным Ему по природе. Все остальное вторично. Он не имеет равных, Он — начало и конец бытия. Только Он самодостаточен в своем существовании 4. Бог сказал Моисею из горящего куста: «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14). Он существует так, как никто другой существовать не может. «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть», возвестил Моисей (Втор. 6:4). Итак, Бог существует изначально, Он — первичная реальность и, как мы покажем позднее, источник всякой иной реальности.
Бог личностен. То есть, Бог не просто какая-то сила, энергия или «субстанция». Бог — Он; это означает, что Бог — Личность. Личность же предполагает наличие двух основных характеристик: 1) самоосознание и 2) самоопределение. Иными словами, Бог личностен, поскольку Он знает о Своем бытии (осознает Себя) и поскольку обладает свойством самоопределения («думает» и «действует»).
Исходя из этого, можно сделать вывод, что Он подобен нам, однако это значило бы поставить телегу впереди лошади. На самом деле мы подобны Ему, однако полезно хотя бы вкратце прокомментировать и другое выражение. Он подобен нам. Это значит, что есть Некто высший, полагающий основы нашим самым высоким устремлениям и нашему самому драгоценному достоянию — личности. Но более подробно мы поговорим об этом, когда коснемся третьего тезиса.
Другое положение, касающееся личностной природы Бога, утверждает, что Бог — это не простое единство, не единица. Он имеет Свои атрибуты, Свои особенности. Он действительно представляет Собой единство, но единство сложности.
В христианстве (не в иудаизме) Бог не только Личность, но и Троица. То есть, «внутри единой сущности Божества нам надо различать три «лица», которые ж в коем случае не являются тремя богами, это три ипостаси Бога, и они существуют соравно и совечно Ему»5. Троица — это, конечно, великая тайна, и теперь мы даже не может приступить к ее толкованию. В данном случае важно отметить, что Троица соответствует единой «личной» природе высшего Существа. Бог не только есть, но Он существует как Личность, и мы можем относиться к Нему, как к Личности. Поэтому знать Бога означает нечто большее, нежели просто признавать Его существование. Это значит, что мы можем знать Его так, как мы знаем брата или, лучше, отца.
Бог трансцендентен. Следовательно, Он выше нас и нашего мира. Он есть нечто иное. Взгляните на камень: это не Бог, Бог превышает его. Посмотрите на человека: это тоже не Бог, Бог выше человека. Однако это не означает, что Он не имеет никакого отношения к нам и нашему миру. Верно и то, что Бог имманентен и, следовательно, Он с нами. Взгляните на камень: Бог присутствует в нем. Посмотрите на человека: и в нем Бог присутствует. Быть может, в этом кроется какое-то противоречие? Или в этом пункте теизм представляет собой бессмыслицу? Думаю, что нет.
Когда моей дочери Кэрол было пять лет, она многому меня научила. Однажды они с матерью сидели на кухне, и мать сказала, что Бог присутствует всюду.
— А в гостиной Бог есть? — спросила Кэрол.
— Да, - ответила мать.
— А в кухне?
— Да, — был ответ.
— Значит, я хожу по Богу?
От неожиданности моя жена не нашлась, что ответить. Но посмотрим, что получается. Присутствует ли Бог здесь также, как присутствует камень, кресло или кухня? Нет, не так. Бог имманентен, Он присутствует здесь и везде, однако Его присутствие полностью согласуется с Его трансцендентностью. Бог не материя, как вы и я, но Дух. И тем не менее Он здесь. В новозаветном тексте Послания к Евреям говорится, что Иисус Христос «держит все словом силы Своей» (Евр. 1:3).
Итак, Бог все превосходит, но в то же время Он во всем присутствует и все поддерживает.
Бог всеведущ. Это означает, что Он знает все.
Он — альфа и омега, и Ему ведомы начало и конец (Отк. 22:13).
Он — источник всякого знания и всякого разумения. Он — это Тот, Кто знает. Автора 138-го Псалма изумляет способность Бога присутствовать везде, знать его даже тогда, когда он формировался во чреве своей матери.
Бог — Царь вселенной, Он обладает верховной властью. По сути дела, это дальнейшее проявление Божьей бесконечности, но в этом более полно выражается Его стремление править, уделяя внимание всему тому, что совершается в Его вселенной. Этот тезис свидетельствует о том, что нет ничего, что превосходило бы Его верховное влияние, водительство и авторитет.
Бог благ. Это первое утверждение о характере Бога. Из него проистекают все остальные. Быть благим, или добрым, означает действительно быть таковым. Бог есть благость, то есть то, чем Он является, Он есть благо. Нельзя помыслить, чтобы благость превосходила Бога, или наоборот. Подобно тому, как бытие — это сущность Его природы, благость — сущность Его характера.
Божья благость выражается двумя путями: святостью и любовью.
Святость подчеркивает Его абсолютную праведность, которая не терпит и тени зла. По словам Апостола Иоанна, «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5). Святость Бога — это Его отделенность от всего, что имеет хотя бы намек на зло. Но Божья благость выражается и как любовь. Иоанн прямо говорит, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:16), и это ведет Его к самопожертвованию и к полноте Его благоволения Своему народу, который в Ветхом Завете называется так: «Твоей пажити овцы» (Пс. 78:13).
Далее, Божья благость означает, во-первых, что существует абсолютная норма праведности (которая открывается в Божьем характере) и, во-вторых, что для человечества есть надежда (так как «Бог есть любовь» и Он не оставит Свое творение). Впоследствии, когда мы увидим, к чему приводит отказ от теистического взгляда на мир, эти два взаимодополняющих наблюдения будут приобретать все большую значимость.
2. Бог сотворил Вселенную из ничего (ех пШ1о), чтобы все в ней действовало в открытой системе по естественным законам.
Бог сотворил Вселенную из ничего. Бог — это Тот, Кто есть, и, стало быть, Он — источник всего остального. Но важно понять, что Бог — источник Вселенной не в том смысле, что Он сотворил ее из Себя Самого. Нет, Бог призвал ее к бытию. Она начала быть по Его слову: «И сказал Бог: Да будет свет. И стал свет» (Быт. 1:3). Исходя из этого, богословы говорят, что Бог «сотворил» (Быт. 1:1) Вселенную ех шЬПо, то есть из ничего, а не из Себя Самого и не из какого-то уже существующего хаоса (ибо если бы хаос действительно «предсуществовал», то был бы так же вечен, как вечен Бог).
Далее, Бог сотворил Вселенную как единообразие естественных причин в открытой системе. Эта фраза интересна тем, что в ней как бы зашифрованы две ключевые концепции 6.
Во-первых, это означает, что Вселенная сотворена не как хаос, и об этом свидетельствуют величественные строки из книги пророка Исаии:
«Ибо так говорит Господь, сотворивший небеса, Он - Бог, образовавший землю и создавший ее; Он утвердил ее, не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства;
Я — Господь, и нет иного.
Не тайно Я говорил, не в темном месте земли; не говорил Я племени Иакова: «напрасно ищете Меня».
Я Господь, изрекающий правду, открывающий истину» (Ис. 45:18-19).
Вселенная упорядочена; и Бог предоставил ее нам не в хаосе, а в гармонии. Таким образом, природа Божьей Вселенной и Его характер тесно взаимосвязаны. Этот мир есть то, что он есть, по крайней мере, отчасти, потому что Бог есть Тот, Кто Он есть. Позднее мы увидим, каким образом грехопадение подтверждает это соображение, здесь же достаточно отметить, что Вселенная упорядочена и организована. Мы знаем, что Земля вращается, и потому Солнце будет «всходить» каждый день.
Однако в приведенной нами фразе сокрыто еще одно важное понятие. Система является открытой, то есть она не запрограммирована. Бог постоянно участвует в непрекра- щающейся деятельности Вселенной по мере того, как она развивается. И мы, люди, тоже в этом участвуем!
И Бог, и мы можем изменить ход мирового развития. Мы видим, что такое драматическое изменение и произошло в момент грехопадения. Адам и Ева сделали выбор, который имел огромное значение, однако Бог сделал Свой выбор, искупив человечество Христом.
После грехопадения наша непрерывная деятельность также изменяет ход мирового развития. Любое наше действие, любое решение поступать так или иначе изменяет, или, лучше сказать, «творит» будущее. Сбрасывая отходы в чистые реки, мы убиваем рыбу, и, следовательно, в будущем нам придется питаться иначе. Очищая реки, мы снова изменяем наше будущее, и так далее. Если бы Вселенная не была упорядочена, наши решения не имели бы никаких результатов. Если бы течение событий было предопределено, наши решения опять-таки не имели бы никакого смысла. Поэтому, согласно теизму, структура Вселенной упорядочена, но не предопределена. Мы лучше поймем, что из этого следует, когда будем рассматривать вопрос о том, какое место занимает человечество в космосе.
3. Человек создан по образу Божьему и, следовательно, обладает личностной природой, собственной трансцендентностью, разумом, нравственностью, способностью к общению и творчеству.
Ключевая фраза здесь — образ Божий, и эта концепция имеет первостепенное значение хотя бы потому, что она три раза упоминается в двух небольших стихах из книги Бытия:
«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил Его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:26,27; ср. 5:3; 9:6).
Люди сотворены по образу Божьему, и это означает, что они подобны Богу. Мы уже отмечали, что и Бог подобен нам, однако в Писании говорится об этом иначе. Когда мы говорим, что мы подобны Богу, то акцент делается на том, на чем его и надо делать: на первичности Бога. Мы наделены личностной природой, поскольку Бог личностен, то есть, мы знаем, что мы существуем (обладаем самосознанием) и свободно принимаем решения (то есть, имеем способность к самоопределению). Иными словами, мы можем действовать самостоятельно. Мы не просто реагируем на наше окружение, но поступаем согласно нашему характеру, нашей природе.
Говорят, что нет двух совершенно одинаковых людей, и это верно не только потому, что два человека не могут иметь абсолютно ту же самую наследственность и окружение, но и потому, что каждый из нас обладает уникальным характером, в соответствии с которым мы мыслим, желаем, взвешиваем те или иные поступки, делаем это, потворствуя себе, или, опять же, не делаем этого, — короче говоря, имеем свободу выбора и действия.
Каждый человек (как образ) отражает трансцендентность Бога по отношению к Его вселенной. Бог полностью свободен от Своего окружения. Мы могли бы сказать, что Он ограничен только Своим характером. Будучи благ, Бог не может лгать, не может быть обманутым, не может действовать со злым намерением и так далее. Ничто внешнее не может принудить Его. Если Он решает восстановить падшую Землю, то делает это потому, что Сам «хочет» этого, потому что любит ее. Однако Он свободен действовать так, как пожелает, и Его воля определяет Его характер (Он Тот, Кто есть).
Отчасти и мы выходим за пределы нашего окружения. За исключением экстремальных жизненных ситуаций — болезнь или физические лишения (крайний голод или, например, непрерывное пребывание в темноте в течение многих дней подряд) — человек не реагирует на окружение с какой-то однозначностью.
Вы наступили мне на палец. Что мне делать? Ругаться? Могу. Или простить вас? И это можно. Быть может, закричать? Могу и закричать. А если улыбнуться? Можно и так. Мои поступки отражают мой характер. Именно мое «я» хочет действовать, и это действие не звон колокольчика, когда просто дернули за веревку.
Итак, люди обладают личностной природой и могут выходить за пределы космоса, в котором находятся, то есть они что-то знают о нем и могут изменять ход человеческих и космических событий. Это еще раз, но уже по-другому, говорит о том, что космическая система, сотворенная
Богом, является открытой и поэтому люди могут ее изменять.
Личностность — это нечто принципиально важное не только для нас, людей, но и для Бога, бесконечного как в Своей личностной природе, так и в Своем бытии. Наша личностная индивидуальность коренится в Его личности, то есть в Нем и в тесной связи с Ним мы обретаем свой подлинный дом. «В сердце каждого человека существует пустота, сотворенная Богом», — писал Паскаль. «Наше сердце не найдет покоя, пока не упокоится в Тебе», — это слова Августина.
Каким образом Бог удовлетворяет это высокое устремление?
Он делает это по-разному: полностью соответствуя самой нашей природе, удовлетворяя нашу жажду межличностного общения, являясь в Своем всеведении конечной целью нашего стремления к познанию, в Своем бесконечном бытии — прибежищем от всякого страха, в Своей святости — справедливым основанием для нашего стремления к справедливости, в Своей бесконечной любви — основанием нашей надежды на спасение, в Своем бесконечном творчестве — источником нашего творческого воображения и той высшей красоты, которую мы стремимся отразить в нашем творчестве.
Подытоживая, можно сказать, что, подобно Богу, мы обладаем личностной индивидуальностью, собственной трансцендентностью, пониманием (способностью размышлять и познавать), нравственными категориями (способностью различать добро и зло), умением общаться, или социальной способностью (характерное для нас принципиальное желание, и потребность, человеческого общения — сообщества — особенно выраженное в «мужском» и «женском» началах), а также творческим потенциалом (то есть, способностью изобретать нечто новое или наделять старое новым смыслом).
О корнях человеческого интеллекта мы поговорим позже, а здесь я хотел бы сказать несколько слов о творческих способностях человека, о той его особенности, кото- іая в популярном теизме нередко упускается из виду, [еловеческое творчество возникло как отражение беско- [ечной созидательной деятельности самого Бога. Однажды Филипп Сидней (1554-1586) написал о поэте, который, возносясь силою своего вымысла, по сути дела, перерож- ;ается, творя некоторые вещи лучше самой природы или [елая это совершенно иначе, так, как того в природе гикогда не бывало... свободно паря в пределах собственно- о разума». Согласно Сиднею, чтить творческие способно- ;ти человека — значит почитать Бога, потому что Бог — небесный Создатель этого творца» 1.
У художников с теистическим взглядом на мир имеется ірочное основание для их труда. Нет ничего более освобож- іающего, чем осознание, что ты подобен Богу и действи- ельно можешь творить. Художественная изобретатель- іость — это отражение безграничной способности Бога к юзиданию. В христианском теизме человек оценен по юстоинству. По словам псалмопевца, люди «не много гмалены пред Богом», потому что Бог Сам сотворил их акими, увенчав «славою и честию» (Пс. 8:5). В известном :мысле, человеческое достоинство не является собственно ташим. Нельзя согласиться с известным утверждением Іротогора, что человек есть мера всех вещей. Его достоинство берет начало в Боге. Однако, несмотря на то что оцо вторично, люди действительно обладают им, пусть даже на травах дара. Об этом хорошо сказал Хельмут Тилике: »Величие [человека] зиждется только на том, что Бог в Своей непостижимой благости даровал, ему Свою любовь. Бог любит нас не потому, что мы представляем какую-то денность, но мы действительно представляем ее потому, тто нас любит Бог» 8.
Итак, человеческое достоинство имеет два аспекта. Мы, люди, наделены им, однако нам не следует этим гордиться, поскольку оно лишь отражение Того, Кто облагает предельным достоинством. Но это реальное отражение, поэтому теисты рассматривают человека как некую промежуточную ступень, которая возвышается над всем остальным творением (так как Бог даровал ему власть над ним (Быт. 1:28-30 и Пс. 8:6-8), но находится ниже Бога
(поскольку люди не обладают самостоятельным бытаем и не могут жить, опираясь на собственные взгляды).
Это идеально сбалансированный статус человека. Все наши беды возникли из-за того, что мы не смогли его сохранить, и повествование о том, как это произошло, составляет существенную часть христианского теизма. Однако, прежде чем обратиться к вопросу о том, что нарушило эту гармонию, нам надо глубже осмыслить, что же значит быть сотворенным по образу Бога.
4. Люди могут постигать окружающий их мир и Самого Бога, поскольку Бог дал им такую способность и поскольку Он деятельно с ними общается.
В основе человеческого познания лежит характер Бога-Творца. Мы сотворены по Его образу (Быт. 1:27). Бог всеведущ всегда, а мы время от времени можем постигать некоторые вещи. В Евангелии от Иоанна об этом говорится так:
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:4).
Слово (по-гречески логос, откуда и произошло всем нам известное слово логика) вечно и представляет собой один из аспектов самого Бога 9. Логичность, разум, рациональность, смысл — все это присуще Богу. Мир, Вселенная были созданы по замыслу этого разума и поэтому имеют структуру, порядок и смысл.
Более того, Слово, то есть присущая Богу разумность, есть «свет человеков», а у Иоанна слово «свет» — символ нравственного дара и разумения. Девятый стих добавляет, что Слово — «Свет истинный... просвещает всякого человека». Таким образом, разум Бога — это основа человеческого разумения. Следовательно, знание возможно, поскольку есть что познавать (Бога и Его творение) и есть те, кому познавать (всеведущий Бог и человек, сотворенный по Его обоазу) 10.
Конечно, Сам Бог настолько выше нашего разумения, что мы не можем приблизиться к Его полному постижению. Если бы Он пожелал, то навсегда мог бы остаться тайной, однако Бог хочет, чтобы мы постигали Его, и делает первый шаг в этом направлении. На богословском языке эта Божья инициатива называется откровением. Бог является, или открывается, нам двумя основными способами: 1/ общим откровением; 2/ особым откровением. В общем откровении Бог обращается к нам через сотворенный миропорядок. Апостол Павел пишет: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им; Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим. 1:19-20). Веками ранее псалмопевец писал об этом так:
«Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.
День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание» (Пс. 18:2-3).
Иными словами, бытие Бога и Его сущность как Творца и Вседержителя открываются в Его первом «руко- творении», в Его Вселенной. Созерцая ее величие — ее порядок и красоту — мы во многом можем понять Бога. Когда же от рассмотрения Вселенной в широком смысле мы обращаемся к человечеству, то видим нечто большее, поскольку человек привносит в нее личностное измерение. Поэтому Бог должен быть, по меньшей мере, так же личностен, как мы.
Так, в главных чертах, выглядит общее откровение. Но это не все. Как сказал Фома Аквинский, благодаря общему откровению мы можем знать, что Бог существует, однако о том, что Он — Троица, мы можем узнать только благодаря откровению особому. .
Особое откровение — это самораскрытие Бога сверхъестественным способом. Он являет Себя не только в каких- то впечатляющих картинах, например, в образе горящего куста, который не сгорает, но и в обращении к людям на их языке. Обращаясь к Моисею, Он определил Себя так: «Я
ЕСМЬ СУЩИЙ», это также Гот самый Бог, Который и прежде действовал во благо еврейского народа. Он назвал Себя Богом Авраама, Исаака и Иакова (Исх. 3:1-17). В этом разговоре Бога с Моисеем мы видим подлинное двустороннее общение. Это один из способов проявления особого откровения.
Позднее Бог дал Моисею Десять заповедей и, кроме того, обширный свод законов, которым евреи должны были следовать в своей жизни. Далее Бог открывал Себя пророкам, занимавшим разное общественное положение. Они внимали Его слову и записывали его для потомков. Новозаветный автор Послания к Евреям резюмирует это таким образом: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» (Евр. 1:1). Откровения, данные Моисею, Давиду и пророкам, по Божьему повелению записывались и должны были вновь и вновь читаться народу (Втор. 6:4-6; Пс. 118). Собранные вместе, эти записи образовали Ветхий Завет, который Самим Иисусом был утвержден как точное и авторитетное Божье откровение и.
Автор Послания к Евреям, изложив суть Божественного откровения, не заканчивает на этом и продолжает: «В последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего. ...Сей... сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:2-3). Иисус Христос — вершина особого Божьего откровения. Будучи Богом истинным от Бога истинного, Он гораздо полнее, чем любая другая форма откровения, показал нам, что такое Бог. Но поскольку Иисус также целиком и полностью был человеком, Он говорил нам яснее, чем любое другое откровение. А теперь вернемся к начальным словам Евангелия от Иоанна, актуальным для нашего анализа: «И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 4:14). Таким образом, Слово — это Иисус Христос. «И мы видели славу Его, — продолжает Иоанн, — славу как единородного от Отца». Иисус дал нам возможность постичь Бога очень конкретно и наглядно. Главное то, что, согласно теизму, Бог может общаться с нами, и делает это; именно поэтому мы можем многое знать о Нем, а также о том, чего Он желает для нас. Это верно для людей всех времен в любом месте, но >собенно важным этот тезис стал после грехопадения, к >ассмотрению которого мы теперь и переходим.
5. Человек был сотворен добрым, однако грехопадение Iсказило в нем образ Божий, хотя и не настолько, чтобы его гельзя было восстановить; служением Христа Бог искупил <еловечество и начал восстанавливать в нем первозданную Ъброту, хотя каждый волен отвергнуть это искупление.
Человеческую «историю» можно резюмировать в четырех словах: творение, грехопадение, искупление, прославление.
Мы рассмотрели основные особенности человека, и теперь необходимо добавить, что все люди и все остальное мироздание было сотворено благим, или хорошим. В Книге Бытия сказано: «...и увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма» (Быт. 1:31). Поскольку Бог Своим характером заложил нормы праведности, следуя которым можно оставаться благим, то человеку надо соответствовать требованиям Бога: хранить в себе образ Божий и в своей повседневной жизни поступать, исходя из этой благой природы. Трагедия заключается в том, что мы перестали быть теми, кем были сотворены.
Мы уже видели, что человек был сотворен со способностью к самоопределению. Бог наделил людей свободой, поэтому они могут сохранять тесную связь образа с первообразом, а могут и не делать этого. Из третьей главы Книги Бытия мы узнаем, что первая супружеская чета, Адам и Ева, решили не подчиниться своему Творцу и нарушили запрет, установленный Им. В этом суть грехопадения. Адам и Ева решили съесть плод, который Бог запретил трогать, и нарушили личную связь со своим Творцом.
Точно так же люди всех других эпох пытались сами выбирать свой путь. Они решали действовать так, как будто их жизнь не зависит от Бога, но именно это им и не удавалось, потому что Ему они обязаны всем: и своим происхождением, и тем, что до сих пор они продолжают существовать.
Для Адама и Евы исходом этого мятежного поступка стала смерть, которая привела все последующие поколения к состоянию личного, общественного и природного дискомфорта. Можно сказать, что образ Божий в человеке был искажен во всех его аспектах. В личностном плане мы потеряли способность к самоосознаванию и умение свободно определять наши действия сообразно своим умственным способностям.
Наша собственная трансцендентность ослабла из-за отчуждения, которое возникло в отношениях с Богом, после того как Адам и Ева отвернулись от Него. Утратив тесное общение с Верховным трансцендентным Существом, человечество потеряло способность противостоять вселенной, понимать ее, адекватно оценивать и принимать поистине «свободные» решения. Люди стали служить не столько Богу, сколько природе, и вместо того чтобы, по завету Бога, править ею (один из аспектов образа Божьего), сами подпали под ее власть.
Ослабели и умственные способности человека. Теперь мы уже не можем иметь совершенно точного знания об окружающем нас мире и не способны мыслить, не впадая в постоянные заблуждения. У нас уменьшилась нравственная способность различать добро и зло, а что касается социального аспекта, то мы начали эксплуатировать друг друга. В творчестве, надо признаться, наше воображение потеряло связь с реальностью, и художники, творящие богов по собственному образу, стали уводить человечество все дальше и дальше от истинного источника. В душе каждого человека образовалась поистине зловещая пустота, вызванная этими последствиями. (В Библии в наиболее полном виде эти идеи выражены в первой и второй главах Послания к Римлянам.)
Богословы резюмируют это таким образом: у нас началось отчуждение от Бога, от других людей, от природы и даже от самих себя. В этом и состоит сущность падшего человечества 12.
Однако человечество можно искупить, и оно искуплено. Если повествование о творении и грехопадении занимает три первых главы Книги Бытия, то истории искупления посвящены все остальные Писания. Библия рассказывает о том, как Бог, любя нас, Сам нас ищет, находит в нашем заблудшем, отчужденном состоянии и искупает жертвою Своего Сына Иисуса Христа, Второго Лица Троицы. Проявляя к нам благоволение и великую благодать, не заслуженные нами, Бог даровал нам возможность новой жизни, ведущей к реальному исцелению от нашего отчуждения и к восстановлению общения с Ним. Бог дал нам возможность вернуться обратно, но это вовсе не означает, что от нас ничего не зависит. Адама и Еву никто не принуждал к падению, а нас никто не принуждает вернуться к Богу. Характеризуй теизм, мы не собираемся занимать какую-то позицию в знаменитой «семейной» перепалке, присущей этому мировоззрению (предопределение или свободная воля), отметим лишь, что среди христиан нет единого мнения относительно того, какую роль играет Сам Бог и какую Он оставляет нам. Тем не менее большинство, наверное, согласится, что в нашем спасении Бог делает первый шаг. Наша задача — раскаяться в наших греховных мыслях и делах, принять Божьи условия и следовать за Христом как за Господом и Спасителем.
Искупленное человечество — это такое человечество, которое находится на пути к восстановлению искаженного образа Божьего, — иными словами, на пути к реальному исцелению в каждой из названных областей: личностной природы, собственной трансцендентности, умственной, нравственной и социальной способностях, а также способности к творчеству. Прославленное человечество — это человечество, полностью исцеленное и живущее в мире с Богом, а на индивидуальном уровне — в мире с другими людьми и с самим собой. Однако все это совершается только после смерти и телесного воскресения, о важности которого Апостол Павел говорит в 1 Послании к Коринфянам (гл. 15). Личность настолько важна, что ее самобытность, то есть личное и индивидуальное существование, остается непреходящим. Прославленное человечество — это такое человечество, которое в акте преображения обретает чистую личностную природу в общении с Богом и Божьим народом. Таким образом, в теизме человек рассматривается как нечто очень значимое, потому что он богоподобен и, несмотря на грехопадение, способен к восстановлению первоначального достоинства.
6. Для каждого человека смерть —это или врата в жизнь с Богом и Его народом, или дорога к вечному отторжению от всего того, что одно только и может осуществить человеческие чаяния.
О смысле смерти надо было бы говорить еще в предыдущем разделе, но мы обратимся к этому вопросу теперь, поскольку в каждом мировоззрении отношение к смерти играет очень важную роль. Что происходит, когда человек умирает? Давайте говорить о себе, поскольку этот мировоззренческий аспект глубоко личностен. Быть может, я исчезаю — и тогда можно говорить об угасании личности? Или я впадаю в сон и затем возвращаюсь в какой-то другой форме, то есть перевоплощаюсь? Где продолжается мое преображенное существование: на небе или в аду?
Христианский теизм однозначно придерживается последнего из перечисленных вариантов. В момент смерти люди преображаются: они или начинают жить с Богом и Его народом (прославленное бытие), или же навечно расстаются с Ним, пытаясь сохранить свою уникальность в ужасном одиночестве, находясь в стороне как раз от того, что могло бы полностью удовлетворить их.
В этом сущность ада. Гилберт Честертон как-то заметил, что ад — это памятник человеческой свободе, и — можно добавить —человеческому достоинству. Ад —это та дань, которую Бог платит свободе, дарованной каждому из нас, чтобы мы могли выбирать, кому нам служить; это признание того, что наши решения имеют такое значение, которое простирается до вечных пределов 13.
Те же, кто принимает Божье спасение, населяют долины вечности как исполненные славы Божьи творения — совершенные, обретшие полноту бытия, однако не пресытившиеся и причастные к непрестанной радости общения святых. В Писаниях не много сказано о таком состоянии, но те его небесные проблески, которые встречаются, например в Книге Откровения (Отк. 4-5; 21), пробуждают в христианах надежду, осуществление которой, как они полагают, превзойдет все их самые трепетные желания.
7. Нравственность имеет трансцендентную природу и основывается на характере Бога — благого существа (святого и любящего).
Это положение вытекает из первого тезиса. Бог — источник нравственности, равно как и физического мира. Бог — это добро, которое находит свое выражение в законах и нравственных принципах, явленных Им в Писании.
Сотворенные по образу Божьему, мы, по существу, представляем собой нравственные существа и, следовательно, не можем не связывать нравственные нормы с нашими действиями. Грехопадение, конечно, исказило наше нравственное чувство, и теперь мы не можем отразить в себе истинную доброту во всей ее цельности. Однако, даже отрицая твердые нравственные нормы, мы не можем избавиться от ощущения, что что-то «правильно», или «естественно», а что-то нет. На протяжении многих лет почти все общество считало гомосексуализм аморальным. Сегодня многие не соглашаются с этим. Однако, поступая таким образом, они исходят не из того, что не существует никаких нравственных норм, а из того, что это явление (гомосексуализм) должно находиться по другую сторону черты, отделяющей нравственность от безнравственности. Известно же, например, что обычно гомосексуалисты не признают кровосмешения! В своих нравственных суждениях люди отличаются друг от друга, но мы по-прежнему высказываем какие-то нравственные оценки, живей в согласии с ними или нарушаем их. Каждый живет в определенном нравственном мире, и, поразмыслив над этим, любой человек признает, что это действительно так и с этим ничего не поделаешь. Теизм, однако, учит, что существует не просто какая-то мораль, а абсолютная норма, с которой мы соотносим все нравственные суждения. Эта норма ^ Сам Бог, Его благой характер (святость и любовь). Более того, христиане и иудеи считают, что Свое мерило нравственности Бог показал нам в различных законах и заповедях, отраженных в Библии. Декалог (десятисловие), Нагорная проповедь, нравственное учение Апостола Павла — с помощью всего этого, а также многими другими способами Бог открывает нам Свой характер. Таким образом, можно утверждать, что существует норма, с помощью которой мы определяем, что правильно, а что нет, и люди, если захотят, могут это узнать.
Но самое полное воплощение доброты и благости — это Иисус Христос. Он — совершенный человек, так владеющий человеческой природой, как это может делать только Бог. Павел называет Его вторым Адамом (1 Кор. 15:45-49). В Иисусе мы видим воплощение благой жизни. Максимально это выразилось в Его смерти — акте бесконечной любви, ибо, как сказал Апостол Павел, «едва ли кто умрет за праведника... Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:7-8). Ему вторит Апостол Иоанн: «В томлюбовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4:10). Таким образом, несмотря на то, что в значительной мере этика — это сфера человеческой деятельности, в конечном счете она восходит к Богу. Не мы, но Бог — мерило нравственности.
8. История представляет собой линейное развитие, исполненную смысла последовательность событий, ведущих к исполнению Божьего замысла о человечестве.
История имеет линейное развитие, то есть поступки людей (какими бы беспорядочными и хаотичными они ни казались) представляют собой звено в той последовательности, которая имеет смысл, а также начало, середину и конец. История не поворачивается вспять, не повторяется и не движется по кругу; кроме того, она не бессмысленна. История целесообразна, она движется, направляясь к известной цели. Богу конец известен с самого начала, Он знает и о любом человеческом действии, которое находится в Его власти.
Библейские писатели особое внимание уделяют поворотным пунктам исторического развития, которые формируют теистическое представление о человеке во времени. К этим пунктам можно отнести творение, грехопадение, откровение Бога еврейскому народу (которое включает в себя призвание Авраама из Ура в Ханаан, исход из Египта, обретение закона, свидетельство пророков), воплощение и жизнь Иисуса, распятие и воскресение, пятидесятницу, распространение Благой вести Церковью, второе пришествие Христа и суд. Это более детальный перечень событий, параллельный истории человечества: творение, грехопадение, искупление, прославление.
Такая точка зрения позволяет увидеть, что сама история — это определенная форма откровения, то есть не только Бог открывает Себя в истории (здесь, там, тогда), но и сама последовательность событий представляет собой откровение. Таким образом, можно сказать, что история (особенно тот ее период, который связан с жизнью иудейского народа) — это запись того, как Бог реагирует на события в жизни людей и какое участие Он в них принимает. История — это Божий замысел, облеченный в конкретную форму.
Такая модель истории, конечно, обусловлена христианской традицией. На первый взгляд может показаться, что она не принимает во внимание никого, кроме иудеев и христиан. Однако мы видим, что в Ветхом Завете много говорится о народах, живших по соседству с Израилем, а также о тех людях, которые не принадлежали к иудеям, но усвоили иудейские верования и потому рассматриваются как часть Божьего обетования. Что касается Нового Завета, то в нем еще сильнее подчеркивается всеохватность Божьего замысла и Его власть.
Божье откровение в первую очередь осуществлялось через один народ — иудеев, и хотя вместе с Уильямом Эвером мы можем сказать: «Как странно, в самом деле, что Бог выбрал иудеев», — не стоит думать, что тем самым Бог засвидетельствовал Свою особую благосклонность к этому народу. Апостол Петр однажды сказал: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10:34-35).
Итак, теисты ожидают, что история завершится судом, а затем начнется новый нескончаемый век. Однако прежде чем он наступит, время будет сохранять свою необратимость, а история — свою соотнесенность с определенным пространством. На эту идею надо обратить особое внимание, поскольку она решительно отличается от типично восточного взгляда на проблему. На Востоке многие считают, что время — это иллюзия, а история вечно движется по замкнутому кругу. Благодаря перевоплощению душа вновь и вновь возвращается; в этом путешествии движение вперед длится долго, совершается трудно и, быть может, вечно. Согласно же христианскому теизму «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27). Выбор, который совершает человек, значим как для него самого, так и для других и для Бога. История — это следствие такого выбора; через него под верховной властью Бога воплощается Его замысел.
Итак, самый важный аспект теистической концепции истории сводится к тому, что она имеет смысл, поскольку Бог-Слово (Логос) стоит за всеми событиями, не только «держа все словом силы Своей» (Евр. 4:3), но и делая так, чтобы «любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействовало ко благу» (Рим. 8:28).
Таким образом, над внешним хаосом событий возвышается Бог, исполненный любви и держащий все в своей власти.
БОЖЬЕ ВЕЛИЧИЕ
Итак, теперь ясно, что христианский теизм в первую очередь зиждется на концепции Бога, поскольку считает, что все берет начало именно в Нем. Ничто не может предшествовать Ему или быть равным. Он есть Тот, Кто есть. Таким образом, теизм дает основу для метафизики. Кроме того, Тот, Кто есть, обладает достойным характером, Он Сам есть Достоинство; следовательно, теизм имеет основу и для этики. А поскольку Тот, Кто есть, является и Тем, Кто знает, то теизм располагает основой и для гносеологии. Иными словами, теизм представляет собой законченное мировоззрение.
Итак, Божье величие — основной догмат христианского теизма. Если мы примем его и начнем воспринимать все окружающее и действовать в соответствии с ним, то эта основополагающая концепция станет как бы скалой, трансцендентной контрольной точкой для нас. Наша жизнь наполнится смыслом, а радости и горести повседневного существования на этой планете превратятся в важные моменты той захватывающей драмы, в которой мы надеемся всегда принимать участие, а с какой-то поры — вкушая одну лишь радость и позабыв о печалях. Но и теперь, как некогда написал Джерард Мэнли Хопкинс, мир «пронизан Божьим величием» 14. «Божьи знаки» присутствуют в мире «во многих повседневных проявлениях», и это показывает нам, что Бог не просто где-то на небе, но пребывает и с нами, поддерживая, любя и заботясь о нас 15. Поэтому последовательные христианские теисты не просто верят и возвещают о своем мировоззрении как о чем-то истинном. Их первое действие обращено к Богу, это ответ любви, послушания и хвалы Господу вселенной, их Творцу, основе всего, а благодаря Иисусу Христу — Искупителю и Другу.
Этот материал еще не обсуждался.