Алек Мотиер

Послание Иакова

3:1-12  10. О самом главном

Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению, 2 Ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело. 3 Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их; 4 Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; 5 Так и язык — небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает: 6 И язык — огонь, прикраса неправды. Язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны; 7 Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, 8 А язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда. 9 Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию: 10 Из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братия мои, сему так быть. Π Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? 12 Не может, братия мои, смоковница приносить маслины, или виноградная лоза смоквы: также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду.

' На вопрос, о чем говорится в 3-й главе Послания Иакова, все отвечают однозначно: о языке. Эта тема занимает особое место в Послании. В 1:26,27 мы обсуждали три отличительные черты жизни человека, рожденного (на основании 1:18) словом истины. Благочестие и забота о нуждах ближнего — это один из этих признаков. Эту тему мы рассмотрели достаточно подробно (гл. 2). Теперь Иаков со свойственной ему стремительностью переходит к обсуждению другого предмета. Тема языка возникает не сразу Вначале предстает перед нами и тотчас решается другой, очень важный вопрос: следует очень осторожно относиться к выбору ответственной работы учителя, поскольку Бог всегда требователен к тем, кто берется учить других (3:1).

Вполне возможно, что это предостережение, адресованное учителям, есть способ привлечь внимание слушателей/читателей1. Например, кто-нибудь из нас мог бы обратиться к группе молодых людей, собравшихся на конференции: «Что бы вы ни делали, даже не думайте о христианском служении!» Это частный пример, но нам важно то, что хотел сказать Иаков. Конечно же, автор преследовал вполне определенную цель. Даже сегодня многие из тех, кто только что посвятил свои жизни Христу, были вынуждены публично исповедовать свою веру задолго до того, как они смогли познакомиться с основами веры или соответствующим образом развить свой христианский характер.

Сегодня, как и раньше, мы склонны переоценивать внешние проявления и открытые дары, склонны больше восхищаться теми, кто обладает ими и использует их. Если бы мы имели «нетленное» сокровище, мы бы скорее отдали его в награду обладателю самого лучшего дара и не выбрали бы «кроткого и молчаливого духа» (1 Пет. 3:4). Господь Иисус в Своей земной жизни видел вокруг стремление людей к славе и почестям, которые всегда сопровождают человека высокого положения, и повелел Своим ученикам отказываться от должностей учителей и раввинов (Мф. 23:1-8). Насколько слова Иакова соответствуют учению Иисуса! Иисуса поражала позиция современных ему церковных сановников: «говорят и не делают». Иаков подошел к этой проблеме с другой стороны. Язык легко допускает множество ошибок, но тех, кто занимает высокое общественное положение, ожидает более строгий Божий суд. Бог отнесется к ним строже, чем к простым христианам, которые никого не поучали. Так Иаков подводит нас к главной теме.

1 Лоуз: «Первый стих... следует рассматривать как введение в общую тему, выраженное обращением к частному примеру».

Серьезный вопрос (3:1)

Не удивительно, что Иаков очень серьезно относится к проблеме языка. Такое отношение вытекает из его конкретного подхода к доктрине спасения. Наш Небесный Отец сделал нас Своими детьми всемогущим «словом истины», обращенным к нам (1:18). Его дети должны отличаться благочестием и контролировать свою речь (1:26). Иаков рассматривает под несколько иным углом зрения то, что хорошо освещено в Библии. Вряд ли найдется более распространенный и повсюду осуждаемый грех, чем грех необузданной речи. Читая Книгу Бытия 3:12, мы узнаем, что первым грехом после падения был именно этот грех. Поэтому Павел, желая проиллюстрировать тот факт, что весь мир без исключения неправеден и не способен ни понимать, ни стремиться делать добро, выразил свои обвинения в форме приговора: «Гортань их — открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их; уста их полны злословия и горечи» (Рим. 3:13,14, цитаты из Пс. 5:10; 139:4 и 9:28). Исайя объяснял свой страх в присутствии Святого Бога и неспособность присоединиться к небесному хору восхваления, ощущение своей неправедности следующим признанием: «я человек с нечистыми устами» (Ис. 6:5). Петр же, напротив, осознавая стремление христиан жить полнокровной, праведной, благочестивой жизнью и получить благословения Божьи, повелевает всем, «кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей» (1 Пет. 3:10, цитата из Пс. 33:13,14). Нет смысла притворяться, будто мы относимся к своим словам с той же долей ответственности. Мы редко мыслим с позиций автора Книги Бытия или с позиций Павла и даже не пытаемся выделить в нашей речи главные признаки нашего падшего состояния. Мы не разделяем того мучительного чувства, которое испытывал Исайя, что нашей жизни всегда сопутствует грех, который отделяет нас от Бога и приводит к осуждению. Кроме того, никто и никогда не убеждал нас, как делали это Петр и Иаков, что умение контролировать свою речь открывает дорогу к Божьим благословениям. Давайте спросим Иакова, почему он считает язык таким важным органом, и будем смиренно ждать ответа.

Ключ к святой жизни (3:2-5а)

Словно отвечая на наш вопрос, Иаков приводит шесть доказательств. Первым делом (2-5а) он отмечает следующее: язык есть ключевой фактор праведной жизни. Стих 2 поясняет стих 1. Более требовательное отношение к учителям возникает из следующего соображения: люди этой профессии много говорят. Поскольку все мы много согрешаем, только истинно совершенный человек может удержаться от прегрешений в речи. Качествами совершенного человека (как и в 1:4) Иаков считает завершенность и зрелость характера, которые отличают нас во Христе. Совершенный человек видит Его и уподобился Ему (1 Ин. 3:2).

Но за этим утверждением кроется и нечто большее. Несмотря на то что мы христиане, все мы много согрешаем (2). Грех постоянно с нами, в самых разных обличьях. Среди прочих грехов, как признает любой истинно верующий, прежде всего бросаются в глаза грехи речи — неискренние заявления, лукавые предположения, вредные сплетни, намеки, необдуманные, пустые и грязные слова. Чтобы избавиться от этого греха, нужно стать истинно совершенным. Иаков невольно мысленно обращается к событиям тридцатилетней давности, когда в его родном доме жил Тот, Кто «не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1 Пет. 2:22). И все же главная цель этого отрывка не столько предупредить нас, чтобы мы проявляли осторожность и не согрешали, не говорили второпях, не использовали бы грязных слов, лжи или чего-то другого, на что нас может подтолкнуть наша немощь, сколько приветствовать те обстоятельства, в которых обуздание языка приводит к полному контролю над нашим естеством и над всей нашей жизнью.

Он доказывает это двумя примерами (ст. 3 и 4). Небольшие удила контролируют и направляют всю мощь коня (3), всю его неукротимую и даже грозную силу. Управляет движением корабля (4) тоже небольшой по размеру предмет — руль, сообщающий верное направление большому и мощному судну. Но силы здесь уже не внутренние, а внешние — сильные ветры, которые могут сбить корабль с курса и бросить его на скалы. Ту же роль Иаков отводит и языку, ибо он добавляет: Так [т. е. таким же образом] и язык — небольшой член, но много делает (5). Удила и руль «много делают»: они действительно подчиняют себе неистовую силу коня и ветров. И язык «может претендовать на многое» (NEB) и многое может совершить! Язык — как золотой ключик к контролируемой жизни. Мы спрашиваем себя, как же нам управлять теми мощными силами внутри нас, которые толкают нас ко греху. Иаков отвечает, затрагивая тему, над которой мы никогда не задумывались, — следим ли мы за своей речью, за своим языком? Обрели ли мы ключ к благословенной жизни? Обстоятельства нашей жизни часто меняются. На нас могут оказывать давление, нас могут испытывать, нас искушают, откуда-то неожиданно приходят несчастья, а в хорошие времена нас ждут еще большие давление и соблазны. Нам могут быть уготованы нежданные потрясения и жестокие удары. Выдержим ли мы, не собьемся ли с правильного курса? Иаков сравнивает нашу жизнь с бушующим морем, с его приливами и отливами, сильными течениями и штормами. Но у корабля есть руль, который помогает твердо держать заданный курс, и наш язык для нас — тот же руль.

Мысли Иакова поражают нас своей неожиданностью. Остановимся и задумаемся, чтобы убедиться, что мы точно усвоили уроки Библии. Дело не в том, что человек, достаточно сильный, чтобы обуздать язык, выиграет любую битву. Смысл этих слов намного глубже: победа в битве с языком есть по сути дела победа во всех остальных битвах. Представьте себе электрический распределительный щит в любом здании, в любом учреждении. Каждый переключатель контролирует включение и выключение света в одной определенной секции здания, а человек, отвечающий за работу распределительного щита, контролирует весь свет в здании. Но на этом щите есть главный рубильник. Для управления им сила не требуется. Никто не скажет в данной ситуации: «Если ты достаточно силен, чтобы управлять главным переключателем, значит у тебя хватит сил, чтобы управлять всеми остальными». Простая истина заключается в том, что, если вы управляете главным рубильником, вы контролируете весь свет в здании, вы — хозяин и господин всего распределительного щита. В этом смысле человек, который может контролировать собственный язык, — это человек совершенный, могущий обуздать и все тело (2). Это большое (вполне достижимое и реальное) дело может выполнить наш язык (5а).

Удивительно, не правда ли? Наша речь — это не только то, что мы проговариваем вслух. Фактически то, что слышат от нас другие, есть небольшая часть использования речи в целом. Мы не можем думать, не оформив наши мысли в слова; мы не можем планировать, не объяснив шаг за шагом своих намерений; мы не можем представить что-либо, не нарисовав словами четкую картину; мы не можем написать письмо или книгу, не «проговорив» ее в мозгу и на бумаге; мы не можем негодовать, не излив пламя негодования в словах. Но если наш язык находится под полным нашим контролем, если он отказывается формулировать слова самосожаления, отказывается рисовать похотливые образы или выражать чувства гнева и негодования, тогда зло можно считать вырванным с корнем. Рубильник будет отключен еще прежде, чем возникнут погрешности в работе распределительного щита. Именно поэтому кто не согрешает в слове, тот человек совершенный (2). Умение контролировать свой язык — больше, чем свидетельство духовной зрелости, это — средство достижения зрелости.

Огонь! (3:56,6)

Мы уже выяснили, что умение обуздывать язык — это основной фактор праведной жизни. Во-вторых, у наших слов огромная мощь, они способны нанести большой вред (56,6). Язык такой же маленький, как удила или руль. Но если последние пассивно ждут момента, когда их задействуют, то. язык обладает иным характером, он активная сила, это — огонь. Крошечная огненная искорка, разгоревшись в пламя, подвергает разрушению все вокруг. Так и язык — активное орудие зла.

Иаков говорит о четырех аспектах огненной мощи языка (6), начиная этот обзор с его характера. Язык (дословно) «определяется как царство или мир неправды, или неправедности, среди других наших членов»1. Мир (kosmos) есть положение вещей или порядок вещей, основанный на человеческой греховности, враждебности Богу, отрицании Христа. «Прикраса неправды» означает «царство неправедности», мир характеризуется всем тем, что в глазах Бога нечисто, это мир во всей своей неправедности. Язык же — средоточие этой неправедности. А поскольку он находится внутри нас, его можно назвать «неприятелем в праведном царстве Бога, готовым орудием в распоряжении Божьего врага»2. Наши члены3, то есть части нашего тела, часто упоминаются в связи с функцией, которую они выполняют по своей природе. В этом смысле из всех наших членов язык подвержен наибольшему воспалению, делая все наши органы враждебными Богу.

Далее Иаков говорит о влиянии языка: он оскверняет все тело (6). Это сторона медали, обратная тому положению, которого можно достичь при контроле над языком. Это та сила, о которой выше говорилось как о главном ключе к благословениям. Язык участвует в формировании мыслей, устремлений и планов, заполняющих нашу земную жизнь, и по этой причине он оставляет следы осквернения повсюду. Слово тело здесь соотносится со словом члены. В Библии рассматривается либо внутренний мир человека, и тогда говорят о душе и о духе, либо внешняя сторона его жизни, и тогда речь идет о теле, или плоти. В человеке эти три сущности слиты воедино. Каждый из нас — одушевленная плоть, или тело; или душа во плоти, или в теле. Таким образом, члены отождествляются с их функцией или с их действиями (направленными на добро или зло),

1 Здесь употреблен глагол kathistaiai, который также использован в 4:4, где друг миру назван «врагом Богу». Значение слова kosmos включает понятие «созданного мира» (Мф. 13:35), но в основном относится к той системе, что отвергла Иисуса (Ин. 1:10) и в которой сатана является князем мира (Ин. 12:31). Этот мир духовно слеп (Ин. 14:17), а верующие — «не от мира» (Ин. 15:19) и т. д. Пламптр полагает, что «мир неправды» означает все то, что «содержит в себе все элементы неправедности». Это вполне соответствует тому, о чем писал Иаков, но такое понимание слова kosmos не находит подтверждения в Новом Завете. Софи Лоуз предлагает следующую трактовку: «Язык может вызвать осквернение человека, свойственное для этого мира»,

 

2  Mayor, quoted by Mitton.

3  Греческое слово melos, напр.: Рим. 6:13, 19.

 

а тело есть общее средство выражения содержания индивидуальной жизни. Язык всегда дает знать о себе, везде оставляет следы своего осквернения1. Можно было бы предположить, что Иаков начинает с описания последствий несдержанности языка по отношению к Богу (язык принадлежит миру сему, т. к. отвергает Бога, враждебен Ему), а затем переходит к последствиям, от которых страдает сам человек (к тому осквернению, которое язык человека распространяет повсюду). Но настаивать на таком порядке не следует, ибо мысль о том, что грех повсюду оставляет след и Бог его видит, — абсолютно библейская мысль. Она действительно отражает серьезные проблемы нашей грешной жизни. Я могу сожалеть, что грех мешает мне вести полноценную и насыщенную жизнь, но это ничто в сравнении с тем, что грех заставляет меня оскорблять Святого Бога. Более того, след осквернения остается на самом человеке. Жизнь такого человека неполноценна, и виновником этого назовем неумение обуздывать свой язык.

Раскрывая третий аспект злой силы языка, Иаков использует неожиданное выражение: воспаляет круг жизни (6; в оригинале «цикл природы». — Примеч. пер.)2. Миттон разумно полагает, что Иаков подразумевает «весь цикл человеческой жизни». Мы уже привыкли к поэтическим выражениям типа «вечный поток жизни» и «по кругу жизни». Мы говорим: «Жизнь катится», и Иаков применяет эти образные выражения по отношению к языку. «Другие пороки со временем можно исправить. Они исчезают из нашей жизни» (Кальвин), но с первого и до последнего дня нашего существования губительное влияние языка ощутимо в нашей жизни. Это и есть

 

1  Глагол spiloo. В Новом Завете этот глагол употреблен еще лишь раз в Послании Иуды 23, где представлен очень хороший пример его употреб ления. См. существительное spilos (пятно или порок), Еф. 5:27; срам, скверна, 2 Пет. 2:13.

2  В 1:23 Иаков говорит о человеке, который рассматривает «природ ные черты лица своего» в зеркале. Здесь можно провести параллель: круг жизни — «природный цикл». Это понятие пришло из философии, где оно относилось к различным циклам реинкарнации. Софи Лоуз полагает, что Иаков использует это ставшее популярным выражение как потерявшее свой первоначальный философский смысл и «вошедшее в обиход для обозначения течения человеческой жизни».

 

третий аспект мощи злой силы языка — продолжительность во времени.

В-четвертых, Иаков отмечает зависимость языка: будучи сам воспаляем от геенны (6). Первым отличительным признаком языка была его принадлежность к миру, враждебному Богу, другим его признаком может стать служба сатане. Геенна1 — место вечного пламени. Иаков видит, как смертоносный огонь ада достигает той части нашей грешной и падшей природы, которую легче всего воспламенить. Язык становится орудием самого сатаны. Это относится не только к случаям употребления неправедных или спорных высказываний. Однажды Петр отвел Господа в сторонку и дал ему самый лучший совет, какой только мог придумать, поскольку относился к Иисусу с любовью и заботливым вниманием. Но Господь ответил: «Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16:22,23). Итак, предупреждение Иакова звучит очень своевременно.

Неукротимый язык? (3:7, 8а)

Учение Иакова о языке началось (2-5а) с утверждения, что умение контролировать свою речь есть великое благо. Затем он показал, сколько зла исходит от необузданного языка (56,6). Теперь же он развивает третий важный аспект: язык никто из людей укротить не может (7,8а). Именно об этом идет речь в данных стихах.

В самом начале Творец дал мужчине и женщине власть над всем сотворенным миром (Быт. 1:28). В соответствии с этим все животные были подчинены и подчиняются человеку. Богом данная власть может использоваться на добро или во зло. Но язык укротить никто из людей не может; это - - неудержимое зло (8)2. Дж. Б. Филлипс рассматривает понятие неудержимое3 как «всегда готовое выйти из-под контроля». Неукрощенный,

1  Греческое geenna, напр.: Мф. 5:22; 23:33; Мк. 9:47,48.

2  Еще один пример употребления глагола «укротить», damazo, приве ден только в Мк. 5:4.

3  Слово «неудержимое», akatasiatos, встречается еще один раз, и опять у Иакова (1:8, «не тверд в путях»); ср.: akatastasia,  «неустройство», не до конца прирученный или совсем дикий зверь лишь на время подчиняется требованиям хозяина, а затем вновь превращается в дикое животное. Можно с печалью признать, основываясь на собственном опыте, как хорошо Иаков знает человеческую природу и язык. Оглядываясь назад, мы вспоминаем множество своих поступков, о которых можно только сожалеть. Но еще больше мы вспоминаем напрасно сказанных слов. Это не всегда необдуманные и злые, сердитые слова, напротив, это могут быть обдуманные слова, сказанные из добрых побуждений, но все они, злые или добрые, теперь видятся нам некстати сорвавшимися с языка.

В этих стихах Послания Иакова ощутима тревога за то, что язык играет такую роль в нашей жизни. Из стихов 7,8а мы узнаем о необходимости постоянно быть настороже и ответственно относиться к своим словам. Этот неукрощенный зверь не должен вырываться из-под контроля, нанося нам непоправимый вред. И еще. Слова естеством человеческим в стихе 7 дословно означают «человеческой природой» или же, возможно, это прозвучит лучше, «простой человеческой природой»1. В стихе 8 слово никто означает, что укротить язык не может «ни один из людей». Иаков утверждает не только то, что язык неукротим, но и то, что его нельзя подчинить никакой человеческой силой. Дальше этого автор Послания не идет. Он знает, что его намек достаточно прозрачен. В день Пятидесятницы (Деян. 2:2—4) огонь, отличный от того огня, что происходит от геенны, снизошел с небес вниз, чтобы зажечь новые силы и дать возможность говорить по-иному. Если мы можем сказать, что впервые грех проявился в злоупотреблении речью (Быт. 3:12, см. обсуждение этого вопроса выше), мы также должны сказать, что первым действием в новом творении было обновление власти и силы языка, осознанно провозгла-

 

3:16. Лоуз хорошо переводит слово akatasiatos как «своенравный, норовистый», а Адамсон — как «не подчиняющийся порядку».

1 Греческая фраза /ё physei fe anthropine. Прилагательное anthropinos, «человеческий», часто подчеркивает контраст между человеческим и божественным: напр.: Деян. 17:25 делает ударение на фразе «и не требует служения рук человеческих». Таким же образом в 1 Кор. 2:13, «что и возвещаем не от человеческой мудрости*, или же в 1 Кор. 4:3, «как судят другие люди». Ср.: 1 Кор. 10:13; 1 Пет. 2:13.

 

шавшего великие и чудесные дела Божьи (Деян. 2:11). Может быть, именно об этом предлагает нам задуматься Иаков в стихах 7,8а. Удивительным доказательством славы нашего Господа Иисуса Христа станет наше умение выражать свои мысли так, как Он: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек»1 (Ин. 7:46).

Непостоянство, этот смертоносный грех (3:86—10)2

Четвертый пункт исследования о действии языка приводит нас к осознанию смертоносного греха непостоянства. Это одна из особых тем, которую Иаков затрагивает в 1:6-8 и 2:4. Он говорит об этом грехе как о смертоносном яде.

Повторяющиеся слова им... им подчеркивают факт употребления одного и того же дара в двух противоположных и несовместимых друг с другом направлениях: для благословения и проклятия. Грех непостоянства усугубляется тем, что мы благословляем и проклинаем, в сущности, одно и то же — Бога и людей, сотворенных по образу Божьему. Мы смотрим вверх, на Бога и Отца3, и осознаем Его величие, Его славу — все, что

 

1 В греческом тексте Евангелия от Иоанна слова расположены в том же порядке, что и в ст. 8 данного отрывка Послания Иакова: существительное «человек» у Иоанна стоит в самом конце предложения для большей выразительности: oudepote elalesen houtos anthropos: «Никогда никто не говорил так - · ни один человек». Вполне возможно, что Иаков постоянно думал об Иисусе. Чудесная речь Господа всегда привлекала внимание людей, ср.: Лк. 4:22; Ин. 6:68.

1 RSV в точности передает два определения языка, данные Иаковом в конце ст. 8. NIV составляет из этих определений отдельное предложение: «Это — неудержимое зло, исполненное смертоносного яда». Такое оформление вполне допустимо, однако в этом случае совершенно непонятным становится то, что у Иакова это два отдельных утверждения: язык - - это неудержимое зло и язык — это яд. Первое утверждение соотносится с примером неукрощенного зверя (7,8а), а второе подготавливает нас к теме ст. 9-12. Поэтому, вероятно, два предложения были бы более предпочтительны: первое      «это [язык] — неудержимое зло», включающее сравнение с диким зверем, и второе — «он исполнен смертоносного яда», открывающее тему греха непостоянства (9,10) с сопутствующим примером источника горькой и сладкой воды (11,12).

3 Эта фраза уникальна для Нового Завета. Несомненно, Иаков намеренно подчеркивает особую славу Отца и, значит, Того образа, по подобию Которого созданы люди.

 

истинно и что мы любим в Нем. Мысль о том, что Иисус «есть образ Бога невидимого»1, побуждает нас благословлять Его2. Мы смотрим на братьев и сестер вокруг нас, будь то в семье по плоти или в Божьей семье (ср.: Быт. 1:26,27; Еф. 4:23,24), и совсем не думаем порочить, клеветать, критиковать или намекать на что-то, ведь они носят в себе образ Божий. Мы думаем об Иисусе и считаем позором, если Его славу презирают или поносят Его имя. Мы пишем в газеты и на телевидение, жалуясь на богохульство авторов некоторых статей и передач. Но мы, не колеблясь, можем дурно отозваться о других людях, которые так же носят в себе славный образ Бога. Иаков потрясен и обеспокоен. Не должно, — взывает он, — братия мои, сему так быть (10). Совершенно очевидно, что Иаков был человеком с восторженным сердцем, радовавшимся принадлежности к семье Божьих людей. Он пытается найти отклик в наших сердцах, взывая к нам: братия, братия мои, братия мои возлюбленные^.: 1:2,16,19; 2:1,14; 3:1; 4:11; 5:7,9,10,12,19). Эти слова звучат и как призыв, и как упрек. Если Стефан мог представить Моисея в слезах негодования: «Вы — братья; зачем обижаете друг друга?» (Деян. 7:26), то с каким же глубоким чувством должен взывать к нам Иаков, если мы уже вошли в семью, искупленную драгоценной кровью нашего Спасителя! Не должно... сему так быть. Слово, больше нигде в Новом Завете не встречающееся, означает, что это «по сути своей неверно», не соответствует собственному внутреннему устройству, «ни в коем случае не правильно»3.

Иаков просит нас задуматься над нашими дальнейшими действиями. Мы исследовали место языка среди других орга-

 

1 Кол. 1:15. Иаков использует слово homoioma, «подобие». В Послании к Колоссянам есть слово eikon, «образ». Словом сотворенные (9) переведе но греческое причастие совершенного вида, gegonofas, т. е. те, «кто начал свое существование в образе Божьем и продолжает носить в себе этот об раз». Грех осквернил, но не уничтожил в человеке образ Божий.

2 Идею «благословения» Бога не следует размывать до понятия «вос хваления» Бога (как NIV). Их нужно разграничивать. Благословляя нас, Бог рассматривает наши нужды и отвечает на них. Благословляя Бога, мы видим Его славу и отвечаем на нее. «Восхваление» может быть вызвано целым рядом причин, «благословение» возникает тогда, когда осознаешь славу Бога.

3 Здесь использовано слово chrc.

 

нов нашего тела, опасности, которые возникают при неправильном его использовании, несколько пугающую перспективу подчинить себе такого неукротимого зверя.  Мы могли счесть все эти факторы слишком обременительными, слишком тяжелыми для нашего настоящего состояния праведности и освященности. Но мы должны сделать этот шаг. Это совершенно конкретная, достаточно четкая и вполне выполнимая задача. Задумаемся над тем, что мы говорим про себя о брате или сестре, что мы говорим другим о брате или сестре и что мы говорим брату или сестре в лицо. Если мы искренни тогда, когда слышим слово Божье, мы признаемся себе, что это трудно, но мы можем сделать этот шаг — мы должны постараться уважать образ Божий в членах Его семьи.

Горькая вода (3:11)

Есть и пятая причина, по которой нам следует сдерживать свой язык. Дело в том, что в нашей речи преобладает горечь грязи, а не сладость (11). Вопрос, который задает Иаков, предполагает однозначный ответ «нет». Причина этого ясна. Представьте себе два источника, вода из которых вытекает в одно и то же отверстие. В одном источнике вода сладкая, а в другом — горькая и невкусная. Мы так никогда и не узнаем, что из отверстия льется вода из двух источников, потому что вкус горькой воды перебьет вкус сладкой и испортит всю воду. Горькая вода будет сильнейшей составляющей, именно она оставит свой привкус. Нам следует контролировать свою речь, чтобы не ощущать этого привкуса.

От избытка сердца (3:12)

Пример стиха 12 отличается от примера стиха 11. В стихе 11 мы, так сказать, стояли перед краном с водой. Мы отметили, что из него вытекала горькая вода, которую невозможно было пить, несмотря на то что в кран попадала вода и из чистого источника. Но в стихе 12 нас приглашают пройти к самому источнику. Соленый источник не может дать сладкую воду. Иаков подводит нас к такому заключению, используя сравнение из жизни растений. И опять звучит вопрос, на который сдедует ответить «нет». Но почему? Создатель сотворил растения таким образом, что один вид может принести «по роду своему плод» (Быт. 1:11,12). Именно вид растения и определяет тот плод, который на нем вырастет. Иисус сказал: «...от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). В этом кроется шестая причина нашего строгого наблюдения за своей речью. Фиги растут на фиговом дереве, виноград — на виноградной лозе, маслины — на оливковых деревьях. Соленая вода проистекает из соленого источника, а сладкая — из сладкого. Горькие слова вытекают из ожесточенного сердца, слова критики подчинены злому духу, слова клеветы, не несущие в себе любви, могут изливаться только из сердца, которое не познало любви Иисуса.