Алек Мотиер

Послание к Филиппийцам

2:1-4  10. Достойная жизнь

Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность,

1.   то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны;

2.   ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя.

3.   Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других.

В Библии всегда можно найти благословение, начинающееся словом итак. Это заставляет нас остановиться и оглянуться назад, на причину, прежде чем перейти к следствию.

Стиху 2:1 предшествуют рассуждения Павла о достойной жизни в 1:27—30. Там он больше сосредоточен на плодах такой жизни — например, непоколебимая стойкость как результат такой жизни. Когда в 2:1 Павел пишет слово «итак», то он снова возвращается к важнейшей теме — жизни, достойной благовествования.

Полезно будет перефразировать 1:27—2:2: «Мое единственное желание, чтобы ваша повседневная

жизнь соответствовала благовествованию. Без такой жизни вы никогда не сможете отстоять перед миром свою позицию, позицию сильных в том, что Христос сделал для вас, единодушных, совместно работающих ради общей веры. А такая стойкость дает великие результаты: она заставляет мир осознать свою вину и способна убедить вас; она выносит приговор миру; она утверждает церковь. Итак, дополните мою радость тем, что имеете одни мысли...».

Благодаря этому краткому изложению, мы понимаем, что слово «только» в 1:27 повторяется в другой форме словами дополните мою радость в 2:2, а слово итак соединяет их вместе. Мы видим, кроме того, что является главной чертой достойной жизни: «Только (ст. 27)... дополните мою радость: имейте одни мысли» (2:2). Это жизнь в единении.

Две вещи помогают нам почувствовать, насколько важно  это  было  для  Павла.   Попробуем для  начала принять его точку зрения, это даст нам возможность более внимательно рассмотреть его учение. Во-первых, он уже останавливался подробно на теме единства, как на необходимом снаряжении в борьбе с враждебным миром в 1:27, но теперь снова обращается к ней. Недостаточно было сказать один раз; необходимо вернуться к этому снова и сказать по-другому. Ибо если в 1:27 нам сказано все о единстве, то это просто выражение   христианской   целесообразности,    инструмент для выполнения задачи: единство с той целью, чтобы мир мог уверовать. Повторное возвращение к вопросу о единстве не только подчеркивает его значение, но и поднимает на более высокий уровень: единство — не просто ценное оружие в борьбе с миром, оно скорее принадлежит самой сути христианской жизни, ибо это способ, которым христиане демонстрируют окружающим  сущность   благовествования  и   показывают,   что оно значит для них. Единство — отличительная черта благовествования,  оно  говорит  всем,  кто  его  видит: «Такая жизнь достойна благовествования».

Во-вторых, Павел говорит, имея в виду жизнь в единстве: дополните мою радость. Каким же человеком был Апостол! Если бы мы находились в заключении, скованные, под стражей, несправедливо обвиненные, поносимые теми, кто, казалось, должен был быть нашими друзьями, без утешения и уверенности в будущем, какова была бы наша радость? У Павла же она была, во-первых, духовной, во-вторых, наполненной заботой о благополучии других, в-третьих, сосредоточенной на теме о единстве. «Мне не нужно большего счастья, — говорит он, — как только слышать, что вы — единая церковь». Возможно, он тонко чувствовал, какое бесчестие и какой ущерб благовестию несет с собой разобщенность (1:15 и далее). Может быть, он боялся проявления и других тревожных признаков в жизни филиппийцев (4:2). Оставляя в стороне все подобные предположения, подчеркнем то, что мы можем извлечь для себя отсюда: жизнь, достойная благове-ствования, это жизнь в единстве; жизнь в единстве согласуется с апостольским идеалом церкви.

Нет необходимости говорить, что Павел имел в виду очень определенный вид единства. Он никогда не оставлял такие абстрактные понятия без определения, и в данном случае он поступает так же, как и много раз на протяжении этого письма: сначала факты, а потом призывы. В стихе 1 даются нам факты, так как слово «если» исключает неуверенность. Затем Павел провозглашает четыре призыва к христианам, которые закладывают фундамент для жизни в единстве. Призывы сначала носят общий характер (ст. 2), а затем — индивидуальный (ст. 3—4).

1. Христианское единство

Прежде чем жизнь в единстве сможет осуществиться, принимаются за истину определенные положения о тех, кто должен жить в единении друг с другом. Эти положения воздействуют на них, побуждая

их к жизни в единстве. Для иллюстрации возьмите один из четырех перечисленных пунктов. Когда Павел говорит: «Если есть какое общение Духа» («if there is... any participation in the Spirit»: «participation» — «участие»), или, что лучше, в RV — «any fellowship of the Spirit» («fellowship» — «товарищество, братство»), он имеет в виду следующее: «Работа Святого Духа состоит в том, чтобы создать общение между верующим и Богом и между самими верующими. Если такое общение (братство) создано в Филиппах (а я знаю, что это так, говорит Павел), то можете ли вы противиться моему призыву жить в единении?» Факт созданного Богом общения (братства) подразумевает и единую церковь.

Затем мы отмечаем, что порядок первых трех составляющих в стихе тот же самый, что и в призыве «благодати» в 2 Кор. 13:13: «Христа... любовь... Духа». Действительно, заключительное выражение «общение духа» есть, по существу, то же самое. Может быть, Павел напоминает здесь филиппийцам о великом труде Троицы по спасению, благодаря которому они находятся «во Христе», испытывают на себе реальность Божьей любви и вовлечены в общение, Создателем и Обитателем которого является Святой Дух?

Свои призывы Павел разделяет на три части и поочередно предлагает их вниманию читателей. Если они во Христе, то у них есть утешение (или поддержка), это они познали на опыте. Если они знают любовь Божью, то имеют истинное утешение и отраду. Если они приведены Духом к общению («братству» — «fellowship»), могут ли они жить иначе, чем в братском общении?

Оба слова —утешение (paraklesis) и отрада (paramythion), судя по тому как они употреблены в Новом Завете, исполнены доброты, нежности. В них отражается настоящая «забота», которая является проявлением любви к нуждающимся и которая рождает слова и дела, способные повести народ к более полно-

ценной жизни. Во Христе христиане чувствуют на себе любящую заботу, которая помогает им в нужде, ободряет их и зовет к новой жизни. В любви Отца они нашли глубокое утешение, голос, который обращается к их печалям, руку, которая прикасается к их ранам. И Павел хочет, чтобы мы рассматривали эти благословения так: они сейчас побуждают нас быть друг для друга тем, чем стал Бог во Христе для каждого из нас. Наше переживание общения с Сыном и Отцом пришло к нам через Святого Духа, который является вечным связующим звеном в общении Троицы. Во Христе Дух изливает на церковь общение — чудесный аспект божественной сущности. Обладать полученным даром общения и не использовать его — это, вероятно, отрицание спасительной истины.

Что можно сказать о четвертой составляющей — милосердии и сострадании^. По отношению друг к другу эти слова выражают причину и следствие. Милосердие (splanchna) — это внутренний источник эмоций, эквивалент, в нашем понимании, «сердца» как места, где сосредоточены чувства. Сострадательность (oiktir-mos) — это сами чувства, эмоции, направленные на их объект. Павел здесь обратился к субъективной стороне спасения. Человек, спасенный Отцом, Сыном и Святым Духом, преобразован Ими в новое создание, с новым сердцем и новыми чувствами. Это тоже побуждает его к иной жизни с иными взаимоотношениями и возможностью глубоко отождествлять себя с другими: еще один мотив и источник единства.

Итак, в стихе 1 учение о спасении утверждается в своей классической троичной форме как дело Отца, Сына и Святого Духа. Если у людей нет согласия в принятии и понимании этого, то как могут они быть едиными? Необходимо говорить о «принятии и понимании», ибо акцент на единстве в мыслях (ст. 2) подчеркивает, что люди не могут реально объединиться, пока они не определились в своих взглядах на Божье дело — его надо понять разумом и сердцем, усвоить

как истину и жить в согласии с ним. По этой причине Павел не мог оставить столь важную проблему в покое до тех пор, пока не разъяснил ее на индивидуальном, личном уровне милосердия и сострадания. Истинное согласие в учении естественным образом проистекает из чувств людей, обновленных спасительной работой Бога во Христе.

2. Христианское согласие

Обученный хор легко поет в унисон, но для обычной паствы с разными и посредственными музыкальными способностями такая задача требует больших усилий. Павел рассматривал единство как следствие принятия великих истин, на которых покоится благо-вествование, но он не считал, что оно может прийти автоматически, без всяких усилий. Единство «естественно» по отношению к благовествованию, но оно придет не «само собой», а лишь благодаря усилию, послушанию и заботливому культивированию. На этом основании истины стиха 1 ведут нас к призыву стиха 2.

Нас сразу же поражает «сосредоточенность на внутреннем мире». В противоположность 1:27, где Павел использует понятие «подвизаясь», здесь он занят мыслями (дважды), любовью и единодушием. Эти понятия включают в себя внутреннюю позицию отдельного христианина. Не будет истинного единства там, где процветает внутренняя антипатия.

Нет ли здесь противоречия с предыдущим высказыванием Павла о радости по поводу того, что Христос проповедуется даже людьми с негативными устремлениями? Не говорим ли мы теперь, что без совершенного освящения мы не можем быть полностью едиными друг с другом? Да, это так. Общение и единство небесное превзойдут все самое лучшее, что мы знаем на земле, именно по той причине, что это будет общение освященных. Освящение - наша цель на зем-

ле, но не решение проблемы. Мы не можем сказать о ком-то: «Если бы только он обладал большей святостью, я мог бы с ним ладить». Ведь равным образом и он мог бы сказать то же самое обо мне! Поэтому объективные реальности учения и личного опыта спасения должны находиться в центре наших мыслей о единстве, чтобы формировать базис, на котором мы строим наши взаимоотношения на более глубоком уровне единства.

Павел подчеркивает важность согласия в мыслях: одни мысли... единомысленны, буквально: «думайте одно и то же... думая одно», то есть первоочередная задача — согласие в истине. А в пределах этого существует единство в любви: имейте ту же любовь. Обратите внимание, он не говорит «любите одно и то же», но «обладайте той же любовью». Павел имеет в виду любовь, равную Божьей любви, которой Он удостоил нас, чтобы мы действовали и реагировали так, как Он в подобной ситуации. Кроме того, это единство единодушия. Буквально — мы «одинаковы душой». «Душа» — это «истинный человек», особенно его привязанности и воля. Если мы допускаем, что слово «любовь» отражает эмоциональный аспект единства, то можно допустить, что единодушие подчеркивает волевую сторону. Видение единства Павлом охватывает разум, чувства и волю.

3. Христианская гармония

В стихах 3 и 4 появляется новый аспект, который хотя и не отсутствовал в стихе 2, как мы увидим, но не был ясно обозначен. Он выражен словом каждый. Мы не смогли бы понять значения стиха 2, не говоря обо «мне», о «нем» и так далее. Тем не менее глаголы оставались во множественном числе, а личность лишь подразумевалась. Теперь личность — в центре внимания. Ответственность за достойную жизнь в единении — это ответственность индивидуальная, персональная, моя.

На самом деле в стихе 3 нет глагола, и этот стих можно было бы с успехом объединить со стихом 2, как это сделано в RV: «doing nothing...» («ничего не делая...»). Однако правильнее будет считать его частью утверждения о личной ответственности. Вначале говорится о неверном отношении к себе в области целей (любопрение, фракционизм или своекорыстие, эгоизм) и в области оценки (тщеславие, или самомнение). Затем следует правильная позиция в области самооценки (смиренномудрие) и в области целей (каждый заботится и о других, ст. 4).

Мы можем представить себе учение  Павла с   1:27 по  2:4  в  виде  перевернутого треугольника.  Длинная линия  наверху — это  место,   где  церковь  смотрит  в лицо миру, обнаруживает его враждебность, но тем не менее стоит твердо. Однако эта устойчивость зависит от прочности «опор», поддерживающих ее, и они не «раздвинуты» для устойчивости, а, как в треугольнике, сходятся в одной точке — точке индивидуальной ответственности. Павел не оставляет вопроса о достойной жизни, рождающей стойкость, до тех пор пока не находит для нее опоры в достойной жизни отдельного человека, несвоекорыстного, нетщеславного, который смиренно   себя   оценивает,   ищет   благоденствия  для других людей  и  ставит их нужды на первое  место. Стойкость зависит от единства, а единство зависит от меня.

Мы уже поняли, что, прежде чем заявлять о единстве жизни в общении, необходимо привести в согласие учение и опыт спасения. В этом заключается правильное толкование стиха 1. Но, чтобы по справедливости оценить развитие мысли Павла от стиха 1 к стиху 4 и воздать должное ее глубине, необходимо снова посмотреть на взаимоотношения между истиной и единством. Там, где есть согласие учения и опыта спасения, должно быть и единство, — «должно» не в смысле автоматического результата, а в смысле обязанности, от которой нельзя уклоняться. Сам Павел

был поразительно последователен в выполнении этой обязанности. В своем заключении, со всеми его испытаниями и неопределенностью, он был исполнен радости (ст. 2) оттого, что его филиппийцы жили достойно благовествования, которое он разделял с ними. Кальвин справедливо замечает, «как мало он беспокоился о себе, лишь бы только все хорошо было у церкви... Его ожидали пытки, наготове был палач, однако все это не мешало ему переживать чистую радость, видя, что в церквах все обстоит благополучно»*. Но Павел радуется не благополучию в церкви вообще, а конкретно—в церкви, живущей евангельской жизнью, объединенной единством мысли, сердца и воли, бескорыстной взаимной заботой. Еще Кальвин говорит о «главной примете, указывающей на процветание церкви...»,** — взаимном согласии и братской гармонии.

* Кальвин, указ. соч. ** Там же.