Джон Стотт

Я верю в силу благовестия. Искусство духовного красноречия

ГЛАВА ШЕСТАЯ. САМООБРАЗОВАНИЕ

Если нам придется строить мосты в реальный мир, пытаясь связать Слово Божие с основными темами жизни и основными проблемами сегодняшнего дня, мы должны будем серьезно подойти как к библейскому тексту, так и к современной ситуации в мире. Мы будем не вправе оставаться на одной из сторон культурного водораздела. Бегство из мира в Библию (искептизм) и из Библии в мир (конформизм) станет роковым для нашего проповеднического служения. Любая из этих двух ошибок сделает строительство моста невозможным, а разобщение неизбежным. Напротив в нашу обязанность должно входить исследование территорий обеих сторон ущелья до тех пор, пока мы с ними совершенно не освоимся. Только тогда мы увидим, что же их связывает, и сможем говорит Слово Божие человеку в какой-то мере прочувствовано и верно. Такое исследование означает изучение. Несомненно, что лучшими учителями в любой области познания являлись те, кто всю свою жизнь оставался студентом. И это особенно верно для служения Слова. «Никто не станет хорошим служителем Слова Божия, не будучи прежде всего учеником» (Кальвин)1. Разделяет это убеждение Сперджен: «Кто перестает учиться, перестает учить, - пишет он. - Кто не сеет в учении, больше не может пожинать на кафедре»2.

Вокруг каждой проповеди, рожденной исследованием, веет свежесть и живость, и в то же время без исследования наши глаза тускнеют, дыхание слабеет, чувства грубеют. «Жизнь проповедника должна быть жизнью широкого накопления», - сказал епископ Филлипс Брукс на своих лекциях в Иельском университете в 1977 г. Далее он продолжает: «Ему не надо постоянно тренироваться в составлении проповедей, но он всегда должен искать истину, и из добытой им истины проповеди родятся сами... В этом деле надо обладать широкой и щедрой культурой. Учитесь науке ради истины, учитесь думать ради пользы и радости мышления, и тогда ваши проповеди уподобятся струе фонтана, а не бульканью насоса»3

Широко известные современные проповедники Евангелия обращаются к своим коллегам с тем же наставлением. Выступая в Лондоне в ноябре 1979 г. перед аудиторией духовенства, насчитывающей около шестисот человек, Билли Грэхем сказал, что если бы он вновь обратился ко всему своему служению, ему пришлось бы изменит две вещи. Слушающие смотрели на него с изумлением. Во-первых, продолжал он, ему пришлось бы заниматься исследованиями в три раза больше, чем он это делал до сих пор, и поменьше включаться в общественную деятельность. «Я слишком много проповедовал и слишком мало учился», - сказал он. Во-вторых ему пришлось бы больше времени уделять молитве, сознательно следуя за апостольским решением, выразившимся в словах: «А мы постоянно пребудем в молитве и служении Слова» (Деян. 6:4). В последствии, в ответ на мою оценку его выступления, Грэхем на следующий день написал мне, в частности, следующее: «Я вспоминаю, как доктор Дональд Грэй Барнхауз (из Десятой Пресвитерианской Церкви в Филадельфии) однажды сказал: «Если бы мне довелось служить Господу только три года, два из них я потратил бы на изучение и подготовку».

ИЗУЧЕНИЕ БИБЛИИ

Поскольку христианский пастырь в первую очередь призван к служению Слова, изучение Библии является для него одной из основных обязанностей, которую он берет на себя с момента своего рукоположения. Это довольно ясно выражено в англиканском церковном служебнике 1662 г. В своем обращении к рукополагаемым епископ говорит следующее: «Поскольку ты не можешь никак достичь свершения столь важного дела по спасению человека, кроме как учением и наставлением, взятыми из святых Писания, а также, подобающей для этого жизнью, уразумей, сколь усердным надлежит тебе быть в чтении и учении Писаний... Мы весьма надеемся, что ты уже давно все это обдумал и взвесил и, милостью Божией, безусловно решил всецело предаться этому Служению, куда бы Бог ни призвал тебя; служить так, чтобы по мере сил всецело отдавать себя одному этому делу, сообразуя с ним свои заботы и занятия, и чтобы постоянно молился Богу Отцу, памятуя о единственном нашем Спасителе Иисусе Христе, о ниспослании небесной помощи Святого Духа, чтобы в ежедневном чтении Писаний ты становился совершеннее и сильнее в своем служении...»

Необходимо, чтобы возрастало наше представление о Библии, чтобы наше изучение Библии становилось более кропотливым и добросовестным. Если эта книга действительно Слово Божие, тогда прочь неряшливое, небрежное толкование! Мы должны вникать в текст до тех пор, пока он не откроет нам свои сокровища, и только когда мы сами впитаем его содержание, мы можем уверенно разделить его с другими. Бог говорил Самуилу, и тот слушал Бога, затем Самуил говорил Израилю, и Израиль слушал его (1Цар. 3:9; 4:1). И точно также пророк Иезекииль, прежде чем обратиться к народу со Словом Божиим, сам поглотил и впитал его. «Сын человеческий! Съешь... этот свиток, и иди, говори дому Израилеву», - сказал ему Бог (Иез. 3:1).

Наше изучение Библии должно иметь, по меньшей мере, три особенности.

Во-первых, оно должно быть всесторонним. Человека «нельзя назвать проповедником Слова, - пишет Джон Хакстейбл, - если он слегка заглядывает в книгу, пытаясь отыскать в ней нечто вроде крючка, на который можно повесить несколько беспорядочных наблюдений о людях и их делах»4. Единичных и случайных обращений к Писанию недостаточно. Мы не должны ограничиваться рассмотрением любимых нами отрывков или сосредоточивать наше внимание на микроскопическом исследовании нескольких ключевых текстов. Такое выборочное знакомство и использование Писания играют на руку дьяволу. Любая ересь обязана своим возникновением этому чрезвычайному акцентированию внимания на какой-либо одной истине, без признания других и соотнесения ее с другими. Библейская индукция является единственным верным способом приступить к богословствованию, то есть начать поступательное движение от бесконечного многообразия отдельных текстов к общим выводам, хотя это предполагаем доскональное значение различных особенностей Писания. Именно таким образом выявляются основные темы Писания. Только тогда мы будем готовы к более дедуктивному подходу, когда каждая часть Писания предстанет перед нами в свете целого.

Я с благодарностью вспоминаю доктора Мартина Ллойда-Джонса, бывшего служителя Вестминстерской часовни, который лет двадцать тому назад познакомил меня с «Календарем библейского чтения» («Bible Reading Calendar»), автором которого был Роберт Марри Мак-Чейн. Мак-Чейн издал этот календарь в 1842 г. для членов церкви святого Петра в шотландском городе Данди, где он в то время служил5. В календаре расписан порядок чтения Библии на каждый год, один раз в год - Ветхий Завет и дважды - Новый. Впоследствии, в своей книге «Проповедь и проповедники» («Preaching and Preachers») доктор Ллойд-Джонс писал: «Мне кажется, что все проповедники должны перечитывать Библию целиком хотя бы раз в году... Это необходимый минимум чтения Библии для проповедника»6. Календарь Мак-Чейна предписывает прочтение четырех глав ежедневно. Он стремился, чтобы в ту спокойную викторианскую эпоху два часа посвящались личному чтению (утром и вечером) и еще два - чтению во время семейных молитв (также утром и вечером) ежедневно. Моя практика, скорее, сводится к трем главам на каждое утро (если возможно прочесть две из них и изучить третью) и четвертой вечером. В схеме, предложенной Мак-Чейном, особенно полезным представляется способ распределения глав. Первого января мы не должны начинать с первых четырех глав книги Бытия, чтобы затем второго января перейти к пятой-восьмой главам и третьего - к девятой-двенадцатой. Напротив, в первый день Нового года мы начинаем с трех великих свершений, явленных в Писании, а именно с первой главы книги Бытия (рождение творения), первой главы книги Ездры (возрождение нации), первой главы Евангелия от Матфея (рождение Иисуса Христа) и первой главы Деяний святых апостолов (рождение христианской Церкви). Таким образом, мы прослеживаем параллельные линии раскрывающегося перед нами божественного замысла. В один день мы читаем о патриархах, Есфири, служении Иисуса и путешествиях Павла, в другой мы прослеживаем судьбы иудейского царства, слушаем пророка, изучаем портрет Иисуса, представленный Иоанном, и всматриваемся в будущее, явленное в Откровении. Ничто не оказывало мне большей помощи, чем эта возможность обозревать разворачивающийся передо мной ландшафт Писания и улавливать его основные и второстепенные темы.

Если мы хотим помочь общине развить христианское сознание, мы должны прежде всего развить его в самих себе, и сделать это можно только растворив свое сознание в Писаниях «Братья, будьте хозяевами своей Библии, - говорил Сперджен студентам, - Чем бы вы ни занимались будьте как у себя дома в писаниях пророков и апостолов. Слово Христово да вселяется в вас обильно»7. «Мы должны стремиться понять Библию; мы должны хорошо знать ее, так хорошо, как домохозяйка знает свою иглу, как торговец знает свой гросбух, как морях знает свой корабль»8. «Это счастье - вникать в подлинную душу Библии до тех пор, пока, наконец,.. ваша кровь не растворится в ней и сама сущность Библии не истечет из вас»9. Такое погружение в душу Библии было большой тайной великих проповедников прошлого. «Создается впечатление, что Ориген, величайший ученый ранней Церкви... растворил в своем сознании все Писание целиком», - пишет епископ Стефен Нейл, в о время как проповеди Иоанна Златоуста содержат семь тысяч цитат из Ветхого Завета и одиннадцать тысяч и Нового10.

Во-вторых. Поскольку наше изучение Библии должно быть всесторонним, оно должно быть также и непредвзятым. Это значит, что мы должны искренне желать. чтобы через чтение Библии мы услышали и восприняли Слово Божие, не искажая его значение и не уклоняясь от его призыва. Каким образом это возможно? Развивая мысль о проповеди, как о строительстве моста между библейской и современной культурами или мирами, мы сосредоточили внимание на необходимости связать одно с другим. Однако мы почти ничего не сказали о третьем факторе этого дела, а именно о самом мостостроителе, который может принадлежать к еще какой-нибудь культуре. И действительно, волнующая, хотя и требовательная дисциплина христианского благовестия сопряжена с установлением связи между разными культурами. Проповедник или евангелист говорит себе: «как могу я, выросший в одной культуре, брать отдельный библейский текст появившийся в другой культуре, и толковать его перед народом, который принадлежит к третьей культуре, нисколько не искажая и не делая его непонятным?» В этот момент речь идет не столько о толковании Писания, сколько о нашем личном его прочтении и понимании. Для этого нам необходимо подойти к обеим культурам с максимальной серьезностью, а именно к культуре библейского текста с одной стороны, и нашей собственной культуре, представитель которой стремится истолковать этот текст, с другой. В акцентировании внимания на этой необходимости заключается большая заслуга так называемой «новой герменевтики».

Прежде всего посредством нашего знания и воображения мы должны перенестись назад, в атмосферу, окружавшую библейского писателя, чтобы думать о том, что думал он, и чувствовать, что он чувствовал. В нашу задачу входит не приспособление его представлений к нашим путем вкладывания наших мнений в то, что он написал, а уподобление наших взглядов его взглядам в попытке проникнуть в его сердце и разум. Чтобы сделать это, нам необходимо быть самокритичными. Прежде всего нам необходимо оставить иллюзию, что мы приступаем к библейскому тексту как незаинтересованные, объективные, бесстрастные, свободные от культурной среды исследователи, ибо таковыми мы не являемся. Очки, сквозь которые мы смотрим на Библию, имеют линзы нашей культуры, и разум, посредством которого мы размышляем о Библии, обусловлен этой культурой, как бы мы ни пытались держать его открытым. Он наполнен предубеждениями нашей культуры. Таким образом, хотя мы и не можем совершенно освободиться от нашего культурного наследия, мы должны сознавать нашу культурную предрасположенность. Нам необходимо все больше и больше добиваться того, чтобы наши исходные предпосылки, нас основании которых мы приступаем к Библии, были взяты не со стороны (как, например, предпосылки гуманистические, капиталистические, марксистские или же светской науки), а обусловлены самой Библией.

Таким образом, здесь мы имеем два культурных горизонта: горизонт библейского автора и горизонт читателя Библии. В своей вполне научной и обстоятельно аргументированной книге «Два горизонта» («Two Horizons», 1980) доктор Тони Тиселтон приходит к выводу, что «понимание возникает тогда, когда две линии горизонта соединены друг с другом, а именно линия текста и линия толкователя»11. Но каким образом возможна эта связь? Выражение «герменевтический круг» используется в различных вариантах, и некоторые из них для нас неприемлемы, так как создают впечатление, что комментатор контролирует смысл текста, когда в действительности текст сам взывает к комментатору. Настоящий «герменевтический круг» представляет собой вид диалога между Писанием и нами, в котором Писание является главенствующим собеседником, или «динамической взаимосвязью между текстом и комментаторами». Нетрудно понять, почему это необходимо. Когда мы приступаем к толкованию Библии, вопросы, которые мы ставим, и ответы, которые надеемся получить, в раной мере определены нашим культурным фоном. «Однако то, что мы получаем будет не столько ответом, сколько вопросом. Когда мы обращаемся к Писанию, оно обращается к нам. Мы видим, что наши предпосылки, обусловленные нашей культурой, не являются бесспорными, и наши вопросы корректируются. И на самом деле, мы вынуждены по-новому сформулировать и задеть наши прежние вопросы. Именно так и происходит живое взаимодействие». В такой ситуации наше понимание Бога и Его воли, наша вера и послушание постоянно возрастают и углубляются. Этот процесс представляет собой «нечто вроде восходящей спирали, в которой Писание всегда занимает центральное и определяющее место»12.

Таковы некоторые из значений непредвзятого подхода к Библии. Мы должны раскрыть наше сознание достаточно широко, рискуя услышать то, что мы не хотели бы слышать, поскольку мы привыкли обращаться к Библии за утешением. Не сам ли апостол Павел говорит об «утешении из Писаний?» (Рим. 15:4). Мы так привыкли надеяться, что наше чтение Библии успокоит нас, и потому не привыкли расстраиваться. Так что мы приступаем к Библии с устоявшимися взглядами, желая услышать только утешительные отголоски наших собственных предрассудков. И кроме того, для нас не составит труда изолировать себя от призывов Слова Божия или же воздвигнуть баррикаду на пути его нежеланного для нас вторжения. Две культуры, о которых мы размышляем (о есть культура библейских авторов и культура читателей Библии) могут действовать как два слоя мягкой подушки, защищая нас от ударов, а иногда и потрясений, производимых Словом, которое хочет говорить нам. Первым шагом к нашему раскрытию перед Словом является сознание наличия этого защитного «набивочного материала», который необходимо устранить. Мы должны ради Самого Бога стремиться к тому, чтобы оставить наши привычные критерии и решиться услышать то, что Он хочет сказать нам, как бы неприятно нам это не было. Мы имеем права ограничивать его или выдвигать демаркационные линии, внутри которых мы готовы вести переговоры. Нам надо сломать культурные барьеры и стремиться к тому, чтобы, открыв наши души и сердца, слушать все, что Он скажет нам.

В-третьих, наше изучение Библии должно (содержать) в себе надежду. Существуют, по меньшей мере, два момента, препятствующие тому радостному упованию, с которым мы должны приступать к Писаниям. Первым является пессимизм, пробуждающийся в некоторых комментаторах вследствие самих герменевтических дискуссий. Толкование Писания кажется им таким сложным, что они проникаются цинизмом и теряют всякую надежду на обретение истинного и гармоничного понимания Слова Божия. Но если новый герменевтик всерьез считает, что библейское толкование доступно только профессионалам, мы должны признать это опасным заблуждением, потому что Писание обращено к обычным людям наподобие нас с вами. Даже Первое послание к коринфянам со всеми его глубокими наставлениями относительно вероучительного, этического и церковного порядка было адресовано христианской общине, к которой принадлежало «немного мудрых». Новому герменевтику не удалось переиначить благодеяние Реформации и вновь взять Писание из рук мирян. Немного терпения, которое необходимо для того, чтобы научиться понимать и применять его непривычные правила, сохранит нас от преждевременного пессимизма.

Вторым моментом, препятствующим упованию, является духовная черствость, и это едва ли не главная проблема для всех пастырей. Если мы ежегодно перечитываем всю Библию целиком, через несколько лет нам кажется, что мы знаем ее довольно хорошо. Возникает соблазн пресытиться и совершать ежедневное чтение уже без живой надежды на то, что через него Бог говорит в нами. На самом деле мы должны быть уверены, что (согласно знаменитым словам Джона Робинсона, пастыря сепаратистской церкви Голландии, откуда в 1620 г. отцы-пилигриммы отплыли в Америку на корабле («Mayflower») Бог «изольет еще больше истины и света из Своего святого Слова». Поэтому мы должны «предстоять пред Господом каждый день подобно ангелам (Иов. 1:6; 2:1), просит «пробужденного уха» подобно его слуге (Ис. 50:4) и просить, чтобы нам была дарована возможность отвечать подобно Самуилу: «ибо слышит раб твой» (1Цар. 3:10). Мы должны «призывать знание и взывать к разуму», искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище», чтобы потом достичь разумения и «найти познание о Боге» (Притч. 2:3-15). Этот поиск должен продолжиться даже в случае открытого сопротивления. Он держит Бога подобно Иакову и не отпускает Его, пока тот не благословит нас (Быт. 32:26). Бог удостаивает ответом этот дух напряженного и решительного упования; Он обещает алчущих исполнять благ и только « богатящихся отпустить ни с нем» (Лук. 1:53).

Поэтому мы не должны признавать духовную черствость за нечто нормальное или, по крайней мере терпимое, а должны молиться о том, чтобы Святой Дух обновил нас: если наша жажда притупится, пусть он обострит ее, и если наше сердце остыло, пусть он вновь зажжет в нас огонь надежды.

Несмотря на то, что в этом всестороннем, непредвзятом и преисполненном надежды изучении сама Библия всегда остается нашим учебником. мы, конечно, не должны пренебрегать различными вспомогательными средствами, которыми сегодня располагаем. Книги для проповедника - это его инвентарь. Насколько широко мы прибегаем к богословскому чтению, зависит от свободного времени, которым мы располагаем, а область наших занятий зависит от наших индивидуальных интересов. В любом случае, поскольку пресса Европы и Северной Америки изливает целый водопад богословских книг, все мы должны быть крайне разборчивы, то есть нам необходимо просматривать книжные обозрения и осведомляться друг и друга относительно наиболее важных книг. Нам необходимо читать как новые, так и старые книги, особенно христианскую классику, комментирующую отдельные библейские места и учения: выдержав испытание временем. одна нередко более ценна, нежели недолговечные современные сочинения. В то же время мы не должны оставаться в стороне от современных богословских дискуссий, участвуя в них, по крайней мере, в общем, если не в частностях, и просматривая реферативные статьи, если нет времени читать сами книги, поскольку эти дискуссии не остаются в академических башнях из слоновой кости, но вскоре посредством радио и телевидения становятся достоянием общественности, а затем проникают в школьные учебники. Поэтому и наша община надеется, что мы не только находимся в курсе текущей полемики, но и в состоянии помочь обстоятельно в ней разобраться.

Другим существенным измерением богословских исследований является история. Немногие истины и ереси представляют собой нечто новое; большинство из них всего лишь перефразировка древних идей. Определенные познания в области исторического богословия дадут нам точные перспективы, с помощью которых мы сумеем разглядеть дальнейшие особенности вероучения. Чтение жизнеописаний также дает нам душевное равновесие, мудрость и поддержку, потому что мы узнаем, как Бог общался с другими христианами в иные времена и других местах. И во всем этом чтении нашей целью остается не столько накопление знаний, сколько стремление мыслить по-христиански.

Так как книги становятся все дороже, жители западных городов с растущей благодарностью воспринимают возможность посещать хорошие публичные библиотеки. Однако кроме этого необходимо, чтобы любая поместная церковь имела небольшую библиотеку с выдачей и без выдачи книг на дом и чтобы пастыри могли ссудить книгами друг друга, а также членов их церквей. Что касается «хорошо устроенной библиотеки», которую советовал организовать священству Джон Вилкинс, епископ города Честера, живший в XVII в., то нам, вероятно, надо обратить внимание на необходимые справочники, особенно словари и комментарии, к которым мы будем обращаться по мере надобности.

Я часто желал, чтобы поместные собрания духовенства (как одного вероисповедания, так и нескольких) в большей степени стимулировали мысль. Когда мы встречаемся, нам, конечно, нет нужды заключать какие-либо деловые сделки, однако мы можем поддерживать друг друга в наших занятиях. Во второй половине XIX в. было создано много обществ английского духовенство, особенно евангелического. Первым из них был «Духовный клуб» Сэмюэля Уолкера, организованный в городе Труро ок. 1750 г. и ставивший своей целью «взаимное сложение сил в Господнем деле». В ближайшие годы в различных областях страны возникло около десяти других обществ. «Почему мы не можем встречаться для молитвы, если другие встречаются для того, чтобы играть в шары?» - спрашивает Томас Робинсон из Лестера. «Почему у нас нет совещательных собраний, в то время как некоторые из наших братьев собираются для того, чтобы пить и танцевать? Почему мы не стремимся поддерживать друг друга, когда они легкомысленно друг друга развращают?» Наиболее известным и влиятельным из этих клубов было Эклектическое общество (Eclectic Society), основанное в 1783 г. Джоном Ньютоном, бывшим морским капитаном и работорговцем, а к моменту основания общества занимавшим должность священника церкви св. Марии в лондонском Сити, а также его друзьями. Они собирались каждый второй понедельник месяца. «Мы начинаем с чая, - писал Ньютон (чайник сохранился в Миссионерском доме в Лондоне, - затем короткая молитва предваряет беседу на предложенную тему, длящуюся около трех часов, причем мы редко теряем интерес». Далее он добавляет, что его группа заслужила название Королевского общества. «Я полагаю, - пишет он, - что все мы - члены королевской семью, и Сам король нисходит, чтобы встретиться в нами»14

СОВРЕМЕННЫЙ МИР

Для хорошей проповеди библейские и богословские занятия не делаются сами собой, им необходимо уделять время. Однако, если они не дополняются светскими занятиями, они, к несчастью, могут обособить нас на одной стороне пропасти, разделяющей обе культуры. Будучи капелланом Эдинбургского университета, Дэвид Рид обратил внимание на эту опасность в своих лекциях в !951 г. «Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы далеко, - цитирует он псалом и добавляет: Слишком часто мы обращаемся к этому псалму перед проповедью, и нередко наша проповедь звучит как бы издалека, будучи отъединенной от общества, не тронутой его страданиями, не запятнанной в своих далеких идеалах»15. Далее Д. Рид дает описание молодого священнослужителя, которое рассматривает как «идеальный проект церкви и дома». Он пишет: «Характерной особенностью является длинный прямой коридор, который в одном конце завершается дверью, ведущей из домашнего кабинета, а в другом еще одной дверью, ведущей на церковную кафедру... царский путь для Слова Господнего, прямая стезя от разума проповедника к сердцам его слушателей». Итак, мы не видим никаких перерывов, никаких отвлечений, Однако далее Дэвид Рим продолжает: «Отделанный богословскими подушками, изолированный кабинет - это камера смерти, из которой выносят в коридор мертвое слово... не живое Слово, сказанное надлежащим образом, от сердца к сердцу и от жизни к жизни»16

Далее Д. Рид говорит, как ему представляется рождение проповеди: «По-прежнему аксиомой христианской проповеди остается тот тезис, что дорога из кабинета на кафедру проходит через живой, открытый бедам дом священника; через шумные улицы, дома и больницы, фермы и фабрики, автобусы, поезда, кинотеатры...возносясь среди криков недоумевающего народа к тому месту, где мы призваны проповедовать...Для живого Слова нет обходной дороги из кабинета на кафедру»17

Таким образом, мы должны учиться, оставаясь на обеих сторонах культурного водораздела. В конце прошлого века Остин Фелпс сказал, что до конца обученный проповедник - это, прежде всего, человек, свой среди других людей, и уже потом ученый, свой среди библиотек. «Никакая другая професия не сравнится с той, что связана с кафедрой, в ее способности впитывать и использовать в своих целях мир реальной жизни в ее настоящем и мир прошлого, как он предстает в книгах». Фелпс опубликовал целую серию лекций под заголовком «Люди и книги» («Men and books»), которая была посвящена этой теме, говорящей о необходимости для проповедников использовать обе возможности18

Я рад отметить, что в данном случае ударение делается на тем, что наше изучение современного мира начинается с людей, а не с книг. Лучшие проповедники всегда прилежные пастыри, которые знают людей своего района и общины и понимают человеческую жизнь со всеми ее страданиями и радостями, успехами и трагедиями. И самый быстрый путь обрести это понимание заключается в том, чтобы поменьше говорить (нелегкая задача для обязательных проповедников) и побольше смотреть и слушать. Недаром сказано, что Бог дал нам два уха и два глаза, но всего лишь один рот, как бы желая, чтобы мы смотрели и слушали вдвое больше, нежели говорили.

Старая, мудрая сова жила в дупле дуба.

Она много видела и мало говорила,

Мало говорила и много слушала.

Так почему же все мы не хотим

Быть похожими на эту птицу?

Мы должны задавать людям вопросы, заставляя их говорить. Мы должны знать о Библии больше, чем они, но люди, вероятно знают о реальном мире больше нас. Надо, чтобы они рассказывали нам о своем доме и семье, о своей работе, приобретенных знаниях и свободном время провождении. Как отражается на их жизни вера во Христа? Что мешает им верить и не дает совместить веру с жизнью? Нам надо узнать много, очень много различных побудительных мотивов, живущих в человеке. Нам важно выслушивать представителей различных поколений и культур, и особенно молодое поколение. Женатый пастырь, имеющий детей-подростков, не должен оправдываться тем, что ему некогда вникать в окружающую его жизнь. Смиренное выслушивание необходимо для настоящей проповеди. Оно превращает проповедь как бы в общее дело, в котором наше знание Библии и знание мира другими людьми объединяются для наведения мостов между собой.

Само собой разумеется, что помимо внимательного выслушивания, нам надо читать ежедневные или еженедельные газеты (за многие годы я убедился, что подробное ознакомление с еженедельными газетами полезнее беглого просмотра газет ежедневных), кое-что смотреть по телевизору и внимательно прочитывать светские книжные обозрения, чтобы выяснить, какие же из наиболее важных современных книг нам следует причитать. Необходимо также смотреть некоторые из наиболее известных фильмов и спектаклей, поскольку ничто так верно не отражает жизнь современного общества, как сцена и экран.

Я допускаю, что некоторые их моих читателей получали духовную пищу, живя в христианской субкультуре (как это делал и я), которая неодобрительно относится к кино и театру, и поэтому в данном случае мне не мешало бы предотвратить возможную критику, направленную в мой адрес. Во-первых, может спросить читатель, разве нет спектаклей, фильмов и книг, с которыми лучше всего не иметь дело, чтобы не вводить себя в ненужное искушение? Да, конечно, есть, и хотя мы не можем давать предписания другим, самим нам следует держаться от этого в стороне, дабы не нарушать своего морального и духовного равновесия. Учение Иисуса о глазе, ноге или руке, которые вводят в соблазн, остается в силе. Поэтому не мешает подробно разузнать о характере рекомендованных нам романов и спектаклей, дабы уяснить, что же следует смотреть и читать. Если спектакли и фильмы носят пограничный характер или же их влияние особенно коварно в силу того, что присущий им антихристианский дух является более скрытым, нежели явным, полезно идти на просмотр не одному, а с друзьями, ибо в таком случае легче сохранить критическую отстраненность и независимость. Во-вторых, как быть с «немощными братьями» (или сестрами), о которых апостол Павел так много писал в посланиях римлянам и коринфянам? Даже если мы сами чувствуем достаточно сил, чтобы, оказавшись рядом со скверной, не заразиться ею, не введет ли наш пример в заблуждение более слабых христиан? Этот вопрос не менее важен. В Писании много сказано о нашей ответственности за других и о доброй или злой силе нашего примера. Одно из самых суровых обвинений и серьезных предостережений Господа относится ко всякому, кто введет в искушение «Малых сих» (например, детей в буквальном смысле или же детей духовных). Такому человеку лучше быть потопленным, говорит Господь. Однако надо признать, что «немощь» немощных братьев и сестер касается не столько их воли, сколько из морали. Слабая мораль - это мораль чересчур щепетильная, но даже если такая установка и неверна, то здесь требуется не насилие, а воспитание. И поэтому, если в нашей общине есть «немощные братья», которых ввел бы в искушение наш поход в театр или кино, винить в этом случае надо только нас самих: нам надо воспитывать или «укреплять» их совесть.

В-третьих, некоторые протестуют против призыва изучать современную литературу, театр и кино, усматривая в этом уступку моде. Стремление сделать проповедь «релевантной» они рассматривают как капитуляцию перед суетностью мира, и тот, кто идет на это - расценивается ими как конформист, который прежде всего стремится быть не столько благочестивым, сколько «современным». И опять мы должны учесть и эту критику. Жажда стать известным действительно сильна, и многие из нас - фарисеи двадцатого века, любящие «хвалу людей больше хвалы Божией» (Иоан. 10:43). Одним из самых резких критиков этой тенденции был В. Р. Индж, настоятель собора святого Петра с 1911 по 1934 г. Будучи приглашенным в 1911 г. прочесть лекцию на тему «Сотрудничество Церкви с духом века», он пишет в своем дневнике. что эта тема для него «как красная тряпка». «Существует много духов века сего, - продолжает он далее, - большинство из них злы» и «если мы вступаем в брак с духом нашего поколения, то в следующем поколении мы будем вдовами»19 Это мудрое предостережение, и тем не менее, оно не порицает стремления к изучению современных тенденций. Что же касается всего вышесказанного, то я имел ввиду не сотрудничество с духом века и еще менее брак с ним, а, скорее, понимание его с целью противостоять ему, вооружившись современным словом, исходящим от Бога.

ГРУППА ЧТЕНИЯ И КОНСУЛЬТАТИВНАЯ ГРУППА

Итак, какой род занятий углубит наше понимание современного мира? Я хочу рассказать и множестве стимулов, полученных мною во время работы с группой чтения, которая возникла при моем содействии в 1974 г. В ней было около двенадцати молодых ученых и специалистов: врачи, юристы, учителя, один квартирный агент, архитектор, управляющий и несколько аспирантов. Мы встречались ежемесячно во время моего приезда в Лондон, и к концу каждой встречи решали, что нам надо прочесть к следующему разу. Потом мы проводили весь вечер вместе, делясь своими впечатлениями о книге, обсуждая ее содержание и замысел и пытаясь дать христианский ответ на прочитанное. Некоторые из отобранных нами книг были написаны в христианском ключе, например, «Сила и смысл города» Джека Эльюла, «Прекрасное в малом» Шумахера, «Заводной идол» Дональда Мак Кея «Характер Иисуса» Джона Говарда Едера, «Старый, блеклый и безбедный» Колина Мориса и «В полную меру» Джона Тейлора. Другие книги, которые мы изучали, отражали идеологию, соперничающую с евангелическим христианством, которое мы представляли. Мы читали Коран, пытались понять, в чем состоит притягательная сила восточного мистицизма; с помощью книги Джеймса Сэра «Ближайшая вселенная» изучали другие «измы»; были очарованы путем познания, который совершает герой Кастенды и который отстаивал сам Карлос Катенда; чувствовали силу марксизма, читая книгу Хосе Бонино «Христиане и марксисты» (где содержался взаимный призыв к революции); всматривались в либеральное течение римского католицизма, представленное Гансом Кюнгом и с присущей ему эрудицией описанное в книге «Быть христианином» (1977).

Однако мы старались акцентировать свое внимание в первую очередь на книгах светского содержания, поскольку главной целью нашей группы являлось стремление понять секулярное сознание постхристианского Запада, чтобы противопоставить ему сознание христианское. Поэтому я стремился к тому, чтобы группа не боялась взять на себя ответственность за очередной ежемесячный выбор книг, и, разумеется, ее участники выбрали несколько наименований, о которых я в других обстоятельствах никогда не услышал бы, например, книгу Р. М. Пирсига «Дзен и техника эксплуатации мотоцикла». Мы с пользой прочли несколько книг, посвященных анализу современной культуры, например, книгу Теодора Розака «Становление контркультуры», «Зеленое яблоко Америки» Рейча и «Грядущее потрясение» Элвина Тоффлера. Мы пытались проникнуть в проблематику современных популярных философов, таких как Герберт Маркузе (герой студенческих волнений 60-х гг.) и Эрих Фромм, анализировали итоги дискуссий о феминизме, абортах и эвтаназии, провели великолепный вечер, исследуя данные, касающиеся непознанных летающих объектов. Коме того мы пытались серьезно заняться популярными романистами: Камю, Кафкой, Вильямом Голдингом, Германом Гессе и Джоном Фаулсом (разные члены группы читали различные произведения).

Иногда вместо чтения книг мы ходили в кино или театр. Такие фильмы как «Звездный войны» и «Схватка третьего племени» вводили нас в огромный мир научной фантастики, а «Жизнь любой ценой» и «Приговоренный к жизни» знакомили со сторонниками добровольной эвтаназии и ее противниками. Глубокое впечатление произвела на нас «Осенняя соната» Бергмана. Когда фильм закончился, мы сидели на своих местах не шелохнувшись, потрясенные последствиями, сказавшимися на последующих поколениях одной и той же семьи, в которой не было любви. Мы пошли в церковь и вместе молились, чтобы дать выход едва сдерживаемым чувствам. В фильме «Крамер против Крамера» нас глубоко взволновала борьба за ребенка, которую принес развод. Когда же мы смотрели игру трагикомического актера Вуди Аллена в его последних фильмах, где он, сочетая юмор и человечность, в своих поисках любви беспомощно бросается от одной связи к другой, так и не находя ее, мы еще раз убедились в верности той христианской истины, что подлинной любви не может быть без ответственности и обязательств.

Опыт группы чтения (опыт прочитанных нами книг, просмотренных фильмов и пьес и возникших в связи с этим дискуссий) не только углубил наше понимание современного мира, но и пробудил сочувствие к потерянным и отчаявшимся людям, укрепил нашу христианскую веру и с новой силой разжег сознание нашей христианской миссии. Я свидетельствую о большой значимости такого рода групп перед всеми моими коллегами - духовенством. В любой культуре, сколь малой бы она ни была, всегда найдется собрание верующих, где есть думающие люди, готовые вести со своим пастырем дискуссии о том, что надлежит делать церкви в современном мире, о борьбе христианского сознания с сознанием секулярным, Иисуса Христа с его противниками. Лондонская группа дала мне необходимые стимулы для прочтения некоторых важных для меня книг и познакомила с умными и добрыми людьми, создававшими благоприятный фон для обсуждения возникавший проблем. Они помогли мне войти в современный мир и, так сказать, утвердили мои стопы на почве сегодняшней действительности, за что я им весьма благодарен.

Кроме встреч с группой чтения, которая собиралась регулярно, много пользы мне дали встречи с некоторыми консультативными группами. Около двух лет назад группа сотрудников Церкви единства всех душ («All Souls Church»), возглавляемая ректором Михаэлем Бафином, решила провести серию квартальных проповедей под общим заголовком «Проблемы сегодняшней Британии», и пригласила меня в качестве проповедника. Были выбраны следующие темы: «Многонациональная картина будущего», «Труд и безработица», «Промышленные связи», «Гонка вооружений» и «Новый международный экономический порядок». И хотя принял приглашение (или, быть может, вызов), я знал, что все это вне пределов моей компетенции. Для больше уверенности я взял на вооружение некоторые библейские взгляды, касающиеся этих проблем, однако у меня было мало сведений о расовых и экономических отношениях, об уровне вооружений, и никакого личного опыта в том, что касается промышленности или безработицы. Мог ли я с чистым сердцем приступить к этим вопросам? Разумеется, что в такой ситуации мне нужна была помощь.

Во-первых, требовалась богатая информацией современная литература, которая могла бы дать мне необходимые факты и цифры и, тем самым, стимулировать мои мысли. Здесь я позволю себе отметить необходимость включения в наши проповеди небиблейской фактической информации, без которой библейская весть будет обращена в пустоту. Мы можем излагать христианское учение о труде, исходя из Библии, однако наше изложение станет куда более значимым, если мы представим его на фоне растущей безработицы. Мы можем проповедовать о заповеди Христа своим ученикам, в которой Он призывает их быть миротворцами, однако Его призыв будет звучать гораздо настойчивее, если нам известно об ужасающих размерах сверхмощных арсеналов. С другой стороны, исходя из Писания мы можем учить о том, что Бог заботится о бедных, защищает бессильных, требует справедливости и призывает свой народ к щедрому разделению земных благ. Однако эта весть будет куда более острой, если мы добавим, что 800 миллионов человек во всем мире живут в бедности, а десять тысяч ежедневно умирают от голода и связанных с ним болезней. Таким же образом мы можем подводить библейское основание для нашей миссии в мире и в своих проповедях от всего сердца призывать верующих к молитве, даянию и служению. Однако наш призыв стал бы гораздо более неотразимым если б мы добавили, что около трехсот миллионов человек, то есть примерно три четверти населения земного шара, не имеют нормальных условий для того, чтобы слушать евангельскую весть и отвечать на нее.

Во-вторых, перед каждой квартальной проповедью я чувствовал необходимость провести дискуссию с группой соответствующих специалистов, которые сочли бы возможным потратить пару часов на беседу со мной. В каждой группе были представители различных, иногда противоположных точек зрения. Например, перед проповедью о промышленных отношениях я беседовал с группой, в которую входили штатный профсоюзный служащий, прежде бывший цеховым старостой и секретарем отдела. а теперь наблюдающий за примерно шестью тысячами рабочих; почтовый служащий, бывший председателем местного филиала, человек, который в течение пятнадцати лет работал на пивоваренном заводе в должности управляющего и коммерческого директора, а ныне готовился к духовной карьере; консультант по вопросам социального страхования и одновременно посредник, обслуживавший администрацию и членов профсоюза, а также лектор по экономическим вопросам, специализирующийся в сфере влияния инфляции на торговлю, вместе с докторантом, который «еще ни разу в жизни не получал за работу».

Что касается еще более спорной темы относительно гонки вооружений, то в данном случае в группу входили идейный пацифист анабаптистского толка; государственный служащий вместе с доктором философии, специализирующимся по проблемам войны; морской капитан, совершенствующий квалификацию в Национальном военно-оборонительном колледже, и старший армейский офицер-консультант в одном из регионов Англии. В качестве третьего примера мне хотелось бы упомянуть группу, которая консультировала меня относительно проповеди о труде и безработице. Сюда входили агент по найму, инспектор по кадрам (который выполнял неприятную задачу, а именно, сообщал кому-либо из персонала, что он уволен), молодой лектор и исследователь в области экономики, капеллан оксфордских торговых складов, служащий страховой кампании и два человека, испытавших безработицу на себе. Один из них - мужчина, работавший журналистом в отделе писем и выполнявший обязанности пресс-атташе, уволенный в возрасте тридцати пяти лет; другой - женщина, окончившая химический факультет и кроме того имевшая диплом по профилю соцобеспечения, - она работала в больнице, посвятив себя раковым и увечным больным, за которыми ухаживала, однако, несмотря на заверения, была уволена всего лишь с двухнедельным уведомлением. С тех пор она подавала заявление на сорок три вида работ, однако имела только шесть деловых собеседований и все еще оставалась безработной. Эти два человека помогли мне увидеть безработицу в личностном, а не в статистическом измерении, они помогли почувствовать то, что чувствовали сам - шок, отказ, обиду, унижение и чувство беспомощности, - короче, все, что приносит безработица.

Перед сбором каждой группы для меня было важно самому провести небольшую подготовительную работу, чтобы определить некоторые ключевые проблемы и сформировать вопросы, которые я собирался задать участникам. Дискуссия всегда протекала оживленно, и иногда случалось так, что я сидел в стороне, прислушиваясь к спорам и различным точкам зрения. Такого рода выслушивание довольно сильно стимулирует мысль и проливает свет на многие вопросы. В действительности всякий опыт носит творческий характер, если мы пытаемся увязать библейские принципы с современной ситуацией.

А теперь я позволю себе ответить на критику, касающуюся моего совета относительно консультативных групп, которая может возникнуть у некоторой части духовенства. Где-нибудь во внутренней части города или индустриальном районе служит и без того загруженный пастырь, не знающий отдыха. Он считает, что у него нет возможности что-либо добавить к своей работе и, кроме того, его приход состоит всего лишь из двадцати пяти человек, из которых никто не является специалистом в какой-либо области. Получается, что в такой ситуации о консультативной группе не может быть и речи - у священника нет времени, а у прихожан нет опыта для проведения такого рода вещей. Со своей стороны, я разумеется, признаю, что большие городские и пригородные приходы находятся в гораздо лучшем положении по отношению к сформированным консультативным группам. И все же я совершенно не согласен с тем, что даже маленькая городская церковь и ее донельзя загруженный пастырь ничего не могут сделать. Если проведение обстоятельно подготовленной проповеди на актуальную тему невозможно в квартальный срок, то неужели это нереально делать ежегодно? Если среди прихожан нет людей, являющихся специалистами в своей области, то наверняка они есть в соседних приходах и готовы поделиться своим опытом с организованной по этому случаю дискуссионной группой; по-моему, они были бы даже удивлены и благодарны за то, что их пригласили это сделать. Во всяком случае я убежден, что в процессе подготовки к проповеди сотрудничество между духовенством и мирянами должно быть большим, у чему призывает и новозаветный образ Церкви как Тела Христова, наделенного многочисленными дарами.

В одной из своих лекций, читанных в Нью-Йорке, бывший архиепископ Кентерберийский Михаил Рамсей сказал следующее: «Священник (т. е. пресвитер или пастор является человеком, который учится теологии и обучает ей других. Его изучение глубоко и постоянно... Обучение теологии идет у него не сверху вниз, ибо пока он обучает мирян тому. что они не могут узнать без его помощи, сам он должен все это время учиться у них решению тех проблем, которых касается теология. В этом сотрудничестве священника и мирян авторитет священника учить во имя Христово остается реальным авторитетом, однако он должен проявляться со Христовым смирением о сообразно тому, кто учится»20.

С моей точки зрения развитие «сотрудничества священника и мирян» и проявление «Христова смирения» должно идти дальше, нежели полагает доктор Рамсей. Неверно, что миряне задают нам вопросы, а мы отвечает на них, поскольку и у нас есть вопросы к мирянам. Дело, скорее, обстоит иначе: задавая друг другу вопросы (мы - в библейской перспективе, а они - исходя из современной ситуации), мы обретаем возможность вместе узнавать, какие ответы следует давать, когда Слово нисходит в этот мир.

ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ИЗУЧЕНИЯ

Я уже говорил о необходимости рассредоточивать наши занятия по обе стороны пропасти. Мы должны изучать как древние тексты, так и современную ситуацию, Писание и культуру, Слово и мир. И тогда наряду с нашими систематическими, всесторонними, открытыми и преисполнеными надежды размышлениями о Библии, мы будем слушать, присматриваться, читать, смотреть спектакли, фильмы, телевизор, собирать вспомогательные группы, пытаясь понять то человеческое общество, в котором и которому мы призваны толковать Слово Божие. Это огромная задача, требующая, чтобы процесс обучения продолжался всю жизнь. Как же это сделать?

Наши предшественники в большинстве случаев сознательно избегали отвлекающих моментов. Возьмем, к примеру, Джозефа Паркера, первого священнослужителя лондонского храма в Сити («City Templ»). Каждое утро он начинал свои занятия в семь тридцать, отказываясь от участия в общественной жизни и делах. «Я жил для моей работы, - пояснил он. - Ни больше, ни меньше. Если бы я всю неделю вел разговоры, я не смог бы проповедовать в воскресенье. Ни больше, ни меньше. Если бы ходил на заседания комитета, вникал в политику и включался во всеобщую заботу о благе империи, я бы растратил свои силы. Ни больше, ни меньше. Здесь нет никаких тайн»21.

Кемпбелл Морган, не получивший ни семинарского образования, ни университетской степени, каждое утро приступал к занятиям в шесть часов22.

Александр Мак Ларен, красноречивый баптистский проповедник, служивший в Манчестере и умерший в 1903 г., тоже отказывался от многих общественных обязательств и выступлений, дабы сосредоточиться на своих занятиях и подготовке. Однако наличие у себя солидной эрудиции он объяснял тем, что к его удовольствия начальные годы своего пастырского служения он провел в уединенной деревенской атмосфере. «Благодарю Бога, - говорил он, - что мое служение мне пришлось начать в тихом, маленьком, неприметном местечке»23. В этом относительной уединении он смог накопить материал для будущего служения, которое протекало в оживленной атмосфере Манчестера.

И все-таки, по-видимому, мы живем в довольно разных условиях. Конечно, в том богословском колледже, который я посещал, студентам еще говорили, что прилежный пастырь каждое утро должен проводить за книгами, а после полудня подъезжать по делам. Кто-то, я думаю, так делает и до сих пор, однако, что касается меня, то с самого начала я понял что для меня это недостижимый идеал. Я очень старался, но безуспешно. В воскресенье? Но в воскресенье утром у меня богослужение в церкви; в понедельник утром - встреча с сотрудниками, во вторник - выходной, в среду - ответ на срочные письма, в четверг - преподавание в нашей церковной школе, в пятницу наверняка заупокойная служба, в субботу утром - подготовка к текущей проповеди. Так проходит вся неделя, где нет ни одного свободного утра, когда бы я мог заняться книгами, отложенными для прочтения. Поэтому я был вынужден понизить требования к себе и наметить более реальные цели. Я акцентировал внимание на коротких периодах занятий, имевших накопительную ценность, и не думаю, что может найтись столь занятой пастырь, который не смог бы в течение дня выкроить один час для чтения (в добавление к его занятиям с Библией и молитвам). Кроме того большинство смогло бы выделить четыре часа в неделю (утром, в полдень или вечером) для более продолжительных занятий. Единственное, что необходимо, это старательно фиксировать данный недельный период в своем графике и постараться не нарушит его, за исключением крайних случаев. Впоследствии я узнал, сколь огромную пользу может принести так называемый день отдохновения, устраиваемый хотя бы один раз в месяц. Я научился этому, слушая выступление преподобного Л. Ф. Вилкинсона на церковной конференции в Ислингтоне примерно в 1951 г. Из всей конференции я запомнил только это, но оно явилось ко мне как Божия весть. Когда мне было двадцать девять лет, меня совершенно неожиданно назначили ректором «All Souls Church», и само собой разумеется в ту пору я был слишком юн и неопытен для такой должности. У меня началась нелегкая жизнь; дела накапливались, их было выше головы. Я чувствовал себя раздавленным тяжелой административной ношей. Начали сниться типично профессиональные кошмары: я направляюсь к кафедре и на полпути неожиданно вспоминаю, что забыл подготовиться к проповеди. Тогда я и услышал выступление Л. Ф. Вилкинсона. «Устраивайте день отдохновения один раз в месяц, - говорил он так или примерно так. - Если можете поезжайте в деревню, где ничто вас не встревожит. Ступите назад, взгляните перед собой и подумайте, куда вы направляетесь. Проникнитесь настроением и созерцанием, присущим Богу. Попытайтесь увидеть все вокруг так, как это видит он. Расслабьтесь!»

Так я и сделал. Вернувшись домой, я первым делом пометил один день в моей записной книжке буквой «О», то есть «Отдохновение». Когда ежемесячно я начал использовать эти дни, невыносимая ноша свалилась навсегда. Эти дни оказались столь полезными, что в течение многих лет я пытался выкроить дин день в неделю вместо одного в месяц. В такие дни я обдумывал вопросы, которые требовали неторопливого и спокойного анализа; некоторые перспективы на будущее, некоторые проблемы, требовавшие размышления или молитвы: черновики кое-каких нелегкий писем, кое-какая подготовка, чтение и писание. Не могу переоценить того благотворного влияния, которое эти дни внесли в мою жизнь и служение.

А теперь перейду к вопросу и наших ежегодных отпусках. Насколько я могу судить, знаменитые проповедники прошлого века обычно брали для своего отпуска два летних месяца и в течение этого продолжительного периода о общих чертах набрасывали план проповеди на весь год и осуществляли большую часть начальной подготовки. Например, Александр Уайт из Эдинбурга проводил «всегда не менее двух, а в последние три летних месяца» за городом, а также брал «короткие отпуска на Рождество и Пасху». И тем не менее он работал, а не отдыхал. Эти периоды времени были «плотно заполнены чтением, медитацией, а иногда и писанием»24. В наше время отпуск священника значительно сократился, однако и за это время он должен успеть прочесть несколько книг. Даже женатый человек с кучей детей должен каждый день выкраивать какое-то время для спокойного чтения и занятий.

В своей книге «Проповедь и проповедники» Ллойд-Джонс пишет, что он не только имел привычку брать с собой в отпуск последние лекции Бэмптона или Гибберта, но и заключал в женой и детьми нечто вроде сделки. «Утро они отдавали в мое распоряжение, - пишет он, - чтобы я мог заняться им (т. е. каким-то серьезным чтением), а потом, покончив с этим, я готовился исполнить все, что они предложат» 25. Несколько лет назад Совет Церкви единства всех душ («Аll Souls Church»), постановил, что священнический персонал должен иметь по меньшей мере одну неделю в году в добавление к своему отпуску, чтобы посещать общеобразовательный курсы или какие-либо конференции, или же просто добросовестно отдаваться чтению. Не должна ли и любая другая церковь принять это положение, признав тем самым, что для пастырей необходимо иметь время для занятий?

Все, о чем я говорил в предыдущих разделах, должно быть, с моей точки зрения, тем абсолютным минимумом времени, отведенным для занятий, который могут найти для себя даже самые занятые пастыри. Этот минимум может иметь такую раскладку: в день по крайней мере один час, в неделю - одно утро, полдень или вечер, каждый месяц - один полный день, каждый год - одну неделю.

Такая раскладка выглядит довольно незначительной, и на самом деле это очень мало. Однако всякий, кто попытается ей следовать, с удивлением обнаружит, как много можно прочесть в этих строго регламентированных пределах. За год набегает около шестисот часов.

Какие бы особенности провидения занятий мы ни разрабатывали, важно получить их результаты. Проповедник должен быть похож на белку, учась собирать и пополнять запасы для будущей зимы», - писал Ллойд-Джонс 26. У каждого, кто читает книги есть своя система отметок, подчеркиваний и примечаний. Когда человек стареет и его память ослабевает, некоторые способы ее активизации становятся необходимыми. Я, например, считаю полезным (пока тема важной книги еще свежа в моей памяти) сделать краткий обзор ее аргументации. Поэтому покончив с одной книгой я не приступлю к другой, пока не выпишу из первой (или не попрошу моего секретаря отпечатать) несколько наиболее важных цитат. В течение многих лет эти конспекты и цитаты заносились на корточки размером пять на три дюйма, которые складывались в кабинете и (соединенные между собой через два отверстия) постепенно формировались в книгу с вкладными листами. Все мы знаем американское определение системы подшивки документов как «устройства для фиксации вещей в алфавитном порядке». Я взял два скоросшивателя, один из которых начинался от Книги Бытия до Апокалипсиса, а другой от А до Я, и подшил каждую карточку в том месте, где, на мой взгляд, скорее всего мог найти ее или, во всяком случае, не так сразу потерять. Эта система служила мне хорошо, будучи простой и гибкой. Записи обычной проповеди я могу разместить на четырех карточках, а затем могу добавить к ним другие, содержащие соответствующие цитаты или иллюстрации. Если бы мне пришлось начинать мое служение заново, я обратился бы к этой же системе. Единственное, что бы я изменил, это увеличил бы карточки с прежнего размера до шесть на четыре дюйма, сделав поблажку моему ухудшившемуся зрению.

ПРЕПЯТСТВИЯ В ИЗУЧЕНИИ

Быть может, некоторые читатели не согласятся даже с тем минимумом предложений, которые я наметил в качестве основы для занятий. «Я очень занят, - скажет кто-нибудь. - В моей ситуации программа выглядит совершенно нереальной. Вы контактируете с группой пастырей, со своим секретарем и консультативными группами. Вы не представляете. в каком привелегированой положении вы находитесь. У меня нет всей этой роскоши, я рассчитываю только на себя». Разумеется, я не могу отрицать, что я находился и нахожусь в очень привилегированном положении. Я не могу слишком решительно говорить о преимуществах работы в пастырской группе. Однако я не могу согласится и с тем, что состояние чрезвычайной занятости и неполного штата можно использовать в качестве оправдания для отсутствия времени, необходимого для занятий. За этим утверждением почти всегда стоит неверное их так называемое «клерикалистское» представление о Церкви. Если священник сосредоточил все бразды церковного правления в своих руках и не разделяет концепции, согласно которой церковные обязанности следует распределять и на привлеченных представителей из мирян, у него, конечно, не будет времени для занятий. Однако, если он усвоил новозаветный образ Церкви как Тела Христова, каждый член которого имеет определенный дар для какого-то вида служения, он постоянно будет отыскивать эти дары, ниспосланные Богом, дабы воодушевить народ признать их в себе, развивать и совершенствовать. «Служите друг другу, каждый тем даром. какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией», - говорит апостол Петр (1Петр. 4:10). Даже слово «поручение» не подходит для этого дела, поскольку оно подразумевает, что вся работа оп праву принадлежит только пастырю, который снисходительно передает ее часть другим. Более библейским понятием является «сотрудничество», когда духовенство и миряне вместе радуются многообразию даров, ниспосланных Богом, помогая друг другу в их использовании и исполняя свое призвание в Созидании Христова Тела.

В любом поколении Церковь должна заново учиться уроку, содержащемуся в 6-й главе Деяний святых апостолов. В ревностном усердии о Боге и Его Церкви у апостолов не было ничего неверного, когда они энергично и сострадательно взяли на себя служение, состоящее в помощи нуждающемся вдовам. Однако это не было служением, к которому они, как апостолы, были призваны. Их призванием была «молитва и служение Слова» (Деян. 6:4), а бытовое устроение вдов было обязанностью других, на основании чего и была произведена необходимая расстановка. Современные пастыри, разумеется не апостолы, однако определенная часть апостольского служения по наставлению других в Слове Божием все равно принадлежит им, и порой печально видеть, как многие делают ту же ошибку, которую сделали апостолы. Это обычно очень добросовестные люди, которые действительно отвечают на всякую нужду и чувствуют себя виновными, если не смогли быть полезными кому-то в какое-то время. Никто не может упрекнуть их в отсутствии преданности, энтузиазма и обязательности. И на самом деле пастырь призван служить народу, как это делал Сам Христос, однако эти люди забыли, что бывали случаи, когда Христос отсылал от себя толпу, дабы удалиться на гору для молитвы. Таким образом они сами отклонили себя от другой, первостепенной задачи, к которой Христос призвал их, - от служения Слова. Их рвение и энергия нашли другое русло, и в то же время, обычно не сознавая этого, они не дают мирянам возможности проявить свои дары в каком-нибудь служении. Загруженное духовенство и разочарованные в своих надеждах миряне образуют опасное сочетание - на таком пути Тело Христово не будет возрастать и зреть.

Говоря о мирском водительстве, я имею в виду не только социальные административные обязанности, которые в любом случае миряне (как мужчины, так и женщины) осуществляют более компетентно, нежели духовенство, но и об участии в пастырском наблюдении за жизнью общины в качестве пресвитеров, диаконов, чтецов, мирских проповедников, руководителей братств или домашних церквей. Подобно тому, как во времена первохристианства апостол Павел утверждал «пресвитеров» (во множественном числе) в каждой церкви (см. Деян. 14:23; Филип. 1:1) и наставлял Тита делать то же самое во всех городах Крита (Тит. 1:5), так и сегодня каждая церковь должна быть пасома не одним пастырем, а группой. Во многих случаях, особенно где инфляция коснулась церкви, эта группа может в значительной степени состоять из мирян вместе с одним или двумя священниками, н получающими жалованья и осуществляющими так называемое «палаточное служение», сами обеспечивая себя. Здесь уместна только группа служителей, вместе заботящаяся о церкви.

В то же время сколько бы человек не насчитывала община, ей необходимо иметь в составе служителей хотя бы одного штатного пастыря с полным рабочим днем и жалованием. По-видимому, Новый Завет ясно представлял себе эту ситуацию. Павел не только настаивает на том, чтобы «наставляемый словом» делился «всяким добром с наставляющим» (Гал. 6:6; Ср. 1Тим. 5:17-18), но и указывает на право проповедников Евангелия и пастырей «жить от благовествования», хотя сам и не пользуется этим правом (1Кор. 9:1-18). Основание для существования полностью оплачиваемого пастората заключается в том, что, будучи свободным от необходимости зарабатывать себе на жизнь, пастырь может целиком посвятить себя заботе от общине и особенно «служение Слова и молитвы». Такое служение, состоящее из индивидуальных наставлений и групповой работы, посредничества и научных занятий, подготовки и проповедования, является очень тяжелым. Оно не может быть удовлетворительно выполнено пастырями с неполным рабочим днем, хотя таковые тоже необходимы для группы. Все это было очевидно уже в ветхозаветные времена. Так, например, царь Езекия «повелел народу, живущему в Иерусалиме, давать определенное содержание священниками и левитам, чтобы они были ревностны в законе Господнем» (2Пар. 31:4). Этот же принцип был перенесен и в новозаветную эпоху. «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтоб угодить военачальнику», - говорит апостол Павел (2Тим. 2:4). Именно эти «связи» и не дают пастырю возможности найти необходимое для своих занятий. Церковь без штатного пастыря (даже если она располагает группой служителей с неполным рабочим днем) идет к духовному оскудению. Нам нужны штатные работники, которые «трудятся в слове и учении» (1Тим. 5:17).

Но если пастырь обеспечен, что же еще может оторвать его от занятий? Скажу откровенно: только одно - лень. Разве не сказал Ральф Уолдо Эмерсон, что «человек ленив настолько, насколько он смеет быть таковым?» И это именно так. А мы, священники, может быть весьма смелы в этой области, потому что у нас нет работодателей, которые наблюдали бы за нашей работой или же укоряли нас за наше пренебрежение к ней. Кроме того, у нас нет ни твердо установленных задач, ни официального времени для их исполнения. Мы сами себе хозяева и сами должны составлять свой график. Поэтому мы вполне можем растрачивать наши дни по мелочам до тех пор пока наше расточительство не превратиться в обыкновенную расхлябанность. И все это болезненно скажется на нашем служении. В свою бытность епископом в Саусварке (1919-1932) Сирил Гарбетт в частной беседе как-то сказал своему приятелю: «Я всегда могу определить, когда духовенство бросает всякую серьезную попытку читать или думать: это становится очевидным годам к сорока пяти. Если человек принадлежит к английским католикам, он становится фанатиком, а если он протестант, то впадает в сентиментализм» 27.

На эту тему несколько резких слов сказал Александр Уайт, в течение сорока лет (1980-1907) служивший в церкви св. Георга в Эдинбурге. В 1898 г. он председательствовал на генеральной ассамблее Шотландской Церкви, а в 1909 г. в возрасте семидесяти трех лет в дополнение к другим обязанностям стал ректором нового колледжа в Эдинбурге. Он очень строго относился к себе и ненавидел лень в других. «Я бы вышвырнул всех ленивых студентов из колледжа, - сказал он в 1904 г., - и всех ленивых служителей с Ассамблеи... Я хотел бы, чтобы лень считалась непростительным грехом среди наших студентов и священнослужителей» 28. В своем заключительном выступлении на Генеральной ассамблее 1898 г., где он председательствовал, А. Уайт, в частности, сказал: «У нас хватает времени для всей нашей работы если мы бережем его и правильно запасаем... Но по столько ли часов мы работаем каждый день и так ли тяжело, как это делают люди, обеспечивающие нас работой? Так же с раннего утра и до позднего вечера, и так же напряженно весь день? Увы нет! Мы не можем серьезно смотреть друг другу в лицо и говорить, что времени не хватает. Не хватает стремления. Не хватает решимости, Не хватает повода. Не хватает совести. Не хватает сердца. Не хватает чего угодно и кого угодно, только не времени» 29.

Поэтому (и это я чувствую по себе) мы постоянно должны раскаиваться и вновь стремиться к дисциплине нашей жизни и нашего рабочего распорядка. Только всегда новое, свежее видение Христа и Его миссии избавит нас от праздности и упорядочит наши права и привилегии, и тогда мы найдем время для того, чтобы читать и думать, а результатом наших добросовестных занятий станет свежая, исполненная веры, актуальная проповедь, в от же время достаточно простая, чтобы ее поняли люди.

* * *

Примечание: В силу необходимости для проповедников иметь собственные книги, одним из основных проектов Евангелического литературного концерна является создание Пастырского книжного клуба в странах третьего мира. Это позволит его членам ежегодно приобретать ряд книг по весьма сниженным ценам. Адрес концерна следующий: с/о 12 Weymouth Street, London, W1N 3FB. England.

Сноски:

20 Ramsey end Suenens, The Future, p. 35.

21 Wiersbe, p. 56.

22 ibid., p. 133

23 ibid., p. 37.

24 Barbour, p. 286.

25 Lloyd-Jones, Preaching, pp. 182-183.

26 ibid., p 173.

27 Smyth, p. 167.

28 Barbour, p. 282.

29 ibid., pp. 284-285.