Джон Стотт

Послание к ефесянам

6:10-20    12. Начальства и власти

10 Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его; 11 Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских; 12 Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. 13 Для чего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолевши, устоять. 14 Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, 15 И обув ноги в готовность благовествовать мир; 16 А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; 17 И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие; 18 Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых 19 И о мне, дабы мне дано было слово —устамимоими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования, 20 Для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно.

Изучая это Послание, мы уже неоднократно обращали внимание на широту горизонтов мысли Павла. Он начинает свое письмо с рассказа о Божьих целях, сокрытых от вечности до момента сотворения мира, и о рождении абсолютно новой человеческой расы через смерть и Воскресение Христа и заканчивает объединением всей церкви и всего творения под главенством Христа. Павел подчеркивает, что этому святому плану было придано особое выражение, так как в новое Божье общество на равных правах входили иудеи и язычники. Ветхие дни разобщенности и угнетения миновали. Возникло совершенно новое объединение, в котором через союз с Христом иудеи и язычники стали равными членами единого Тела и сонаследниками одного обетования. И теперь у Отца есть только одна семья, у одного Мессии-Спасителя — один народ, у одного Духа — одно Тело. Эти факты Божьих деяний Духом через Христа и формируют то основание, на котором Павел строит далее свое рассуждение. Его читатели должны жить «достойно» своего призвания и «прилично» своему положению в новом, воссоединенном Божьем обществе. Они должны демонстрировать свое единство в христианском общении, радуясь разнообразию своих даров, а значит, и разнообразию служений. Они должны очиститься от всякой нечистоты своего прошлого и жить жизнью «праведной и святой», учиться быть покорными друг другу в любой бытовой ситуации, чтобы в любой семье был лад и гармония. Единство, разнообразие, чистота и гармония — вот что Апостол называет характерными чертами новой жизни и нового общества во Христе. Все это выглядит прекрасным идеалом и, разумеется, желаемой, но труднодостижимой целью.

А дальше, по велению Павла, мы вновь возвращаемся к тем реалиям, которые мрачнее самого страшного сна — Апостол напоминает нам о противнике. Перед нами открывается картина невидимой доселе духовной битвы. Апостол рисует нам дьявола (о котором уже упоминалось в 2:2 и в 4:27) и некие «начальство и власти», находящиеся в его подчинении, Павел не раскрывает нам историю появления темных сил, он просто констатирует факт их существования и считает, что об этом хорошо известно ему и его читателям. В любом случае, Павел ставит своей целью не просто удовлетворить наше любопытство, а еще и предупредить о жестокости сатаны и научить нас преодолевать его козни. Входит ли в Божий план создание нового общества? Тогда слуги лукавого приложат все усилия, чтобы расстроить его. Разрушил ли Бог через Иисуса Христа стену вражды между людьми разных национальностей и культур? Тогда дьявол через своих эмиссаров постарается выстроить ее вновь. Хочет ли Бог, чтобы Его воссоединенный и искупленный народ жил в гармонии и чистоте? Тогда силы ада посеют среди людей семена вражды и греха. С этими-то силами нам и придется вести войну, или — чтобы быть более точным — «брань» (ст. 12, АВ). Эту метафору нельзя полностью соотносить только с образом солдата, поскольку Павел далее словно бы «переносит происходящее с поля боя в учебное заведение»*. Он просто подчеркивает реальность нашего сосуществования с силами зла и суровую необходимость противостояния.

Резкий переход от «мирного дома и счастливых дней» предыдущего абзаца к разговору о злобе дьявольского заговора, вызываете нас хоть и болезненный, но необходимый шок. Всем нам хотелось бы жить спокойно, среди любимых нами домочадцев и в общении с Божьим народом, но избежать проблем в земной жизни невозможно. Христиане неизбежно сталкиваются с Божьим, а значит, и со своим врагом. Нам следует очень серьезно относиться к заключительному отрывку Послания. «Это призыв к бою... Разве вы не слышите звуков горна?.. Нас подняли, нас вдохновили, нас призвали быть мужественными. Тон обращения боевой, уверенный, сильный»**. Мы не дождемся ни подписания мирного договора, ни прекращения военных действий, ни даже временного затишья или перемирия до конца дней нашей жизни или истории, пока не будет достигнут мир небесный. Вполне возможно тогда, что Павел подразумевает все это под словом наконец. В лучших манускриптах на этом месте стоит выражение, которое правильно переводится не словом «наконец», выражая этим заключение идеи, а словом «впредь», подразумевающим «на все оставшееся время»***.

 

*Хендриксен. С. 273. **Ллойд-Джонс. Война. С. 16, 22. ***Барт. Ефесянам II. С. 759-60.

 

Если эта мысль верна, то Апостол таким образом показывает, что все оставшееся время до второго пришествия Господа нашего нам следует воспринимать как время непрекращающихся конфликтов. Мир, установленный Богом через крест Христов, должно рассматривать только в контексте безжалостной и непрестанной борьбы со злом. А для этого нам даны сила и всеоружие Божьи.

 

1. Наш враг (ст. 10-12)

Первостепенные составляющие победы — знание своего врага и трезвое отношение к его доблести. Если мы недооценим нашего духовного врага, мы не ощутим нужды во всеоружии Божьем и пойдем на поле битвы невооруженными, понадеявшись лишь на свои силы. И тогда мы потерпим быстрое и позорное поражение.

Итак, Павел советует нам искать Божью поддержку и облечься во всеоружие Божье, с одной стороны (ст. 10—11), и перечисляет все составляющие этого самого оружия — с другой (ст. 13—20). Апостол представляет полное, но довольно-таки пугающее описание сил, противостоящих нам: ...наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей (ст. 12). Другими словами, мы ведем битву не с людьми (то, что «плоть и кровь» означают людей в их смертном естестве, хорошо понятно из Мф. 16:17; 1 Кор. 15:50; Гал. 1:16 и Евр. 2:14), а с духовными существами, наш враг не люди, а бесы. Асийские читатели Павла знали об этом — они наверняка помнили или слышали о случае, происшедшем в Эфесе с семью сынами иудейского первосвященника Скевы. У этих безумцев хватило смелости изгонять злых духов именем Иисуса Христа, хотя они даже не знали лично Того, Чье имя хотели использовать. Вместо ожидаемого успеха они были повержены одержимым и выбежали из того дома нагие и избитые (Деян. 19:13—17). Такого рода происшествия ранее могли случаться, ибо многие из эфе-сян в прошлом занимались чародейством. После же проповеди Павла они открыто исповедовались и публично сожгли свои дорогие книги по магии. Подобный прямой вызов силам зла не мог остаться безответным (Деян. 19:18—20).

Силы, противостоящие нам, характеризуются тремя основными чертами. Во-первых, они обладают властью. Мы не знаем, относятся слова о «начальствах» и «властях» к разным чинам злых духов в дьявольской иерархии или нет, но оба слова подразумевают наличие силы и власти. Их также называют мироправителями тьмы века сего. Слово kosmokratores использовалось в астрологии, когда речь шла о планетах, управляющих, как считалось, судьбами людей. Оно встречается в Орфических гимнах Зевсу, в раввинистических писаниях времен Навуходоносора и других языческих монархов, а также в древних сочинениях римских императоров. Все случаи употребления этого слова свидетельствуют о существовании понятия о всемирной власти. Когда же это слово используется по отношению к силам зла, оно напоминает нам о предложении дьявола дать Иисусу «все царства мира», о титуле «князь мира сего», который использовал Иисус по отношению к дьяволу, и о заявлении Иоанна о том, что «весь мир лежит во зле» (Мф. 4:8-9; Ин. 12:31; 14:30; 16:11. 1 Ин. 5:19; ср. также: Еф. 2:2). Эти слова вовсе не отрицают значения той победы, которую одержал Христос над дьяволом, но показывают, что последний, как узурпатор, не уступил и не был полностью уничтожен. Следовательно, он все еще обладает определенной силой и властью.

Вторая характерная черта темных сил — злоба. Власть ведь можно употребить и на благо, и на зло. Наш духовный враг использует свою власть для разрушения, а не для созидания, он выступает мироправителем тьмы века сего. Силам тьмы ненавистен свет, а посему они избегают его. Их естественной средой обитания становится тьма, тьма лжи и греха. Их также описывают как духов злобы, которые действуют на небесах, в поднебесной, то есть в сфере невидимых реалий. Они называются «духовными посланцами властителей зла» (ДБФ). Поэтому именно «тьма» и «злоба» влияют на их действия, а «явление Христа на землю вызвало беспрецедентный всплеск активности сфер тьмы, находящихся под контролем этих мироправи-телей»*.

 

*Брюс. С. 128.

 

Если мы надеемся преодолеть их, то нам необходимо помнить о том, что силы ада не придерживаются никаких моральных принципов, не знают никакого кодекса чести, им не свойственны высокие чувства. Они не признают Женевских Конвенций, не держат в своем арсенале хоть сколько-нибудь цивилизованных видов оружия. Они крайне коварны и безжалостны в достижении своих грязных целей.

В-третьих, силы зла коварны и хитры. Павел пишет о кознях дьявольских (ст. 11), уже провозгласив в одном из своих писем, что «нам не безызвестны его умыслы». Или, как это записано в НАБ, «планы» (2 Кор. 2:11). Д. Б. Кард находит английское слово «козни» «слегка обескураживающим», как будто бы Павел «не принимал сатану всерьез» и «пытался сравнить борьбу с ним с ведением войны». Он предполагает, что «слово «хитрости» позволит выразить требуемую комбинацию тактических уловок и изобретательного обмана»*. Это происходит оттого, что сатана редко атакует открыто, предпочитая появляться в виде «Ангела света» (2 Кор. 11:14), чтобы застать нас врасплох. Он волк, хищник, но проникает в стадо Христово в шкуре овцы. Иногда он рычит, подобно льву, но гораздо чаще он незаметен, как змей (1 Пет. 5:8; Быт. 3:1). Не стоит считать, что явное преследование и открытое искушение являются его единственным или самым распространенным оружием. Сатана чаще использует компромиссы и лукавство, тем самым вводя нас в заблуждение. Примечательно, что слово «козни» появляется и в 4:14 при описании лжеучителей и их хитрого искусства обольщения. По мнению Б. К. Симпсона, о лживости сатаны хорошо сказано в известной книге Дж. Бень-яна «Духовная война»: «...в своих захватнических планах сатана одинаково использует тактику запугивания и сомнений. Он не пренебрегает ни кнутом, ни пряником — сила и обман, применяемые поочередно, составляют арсенал его главных средств при наступлении на лагерь святых»**.

«Козни дьявола» принимают разные формы, но более всего он торжествует тогда, когда ему удается убедить людей в том, что на самом деле его нет. Тот, кто отрицает его существование, попадается на удочку его хитрости и коварства. Др. Ллойд-Джонс выразил эту мысль так: «Я убежден, что одной из основных причин плачевного состояния сегодняшней церкви можно назвать тот факт, что сатана забыт. Все приписывается нам; мы все настолько заняты психологией, что не принимаем во внимание один важнейший факт — дьявола, противящегося, обманывающего, и его «раскаленные стрелы»***.

 

*Кард. С. 92. **Симпсон. С. 144-145. ***Ллойд-Джонс. Война. С. 292.

 

Итак, Павел говорит, что силы тьмы могущественны, злы и коварны. Способны ли мы сами противостоять нападкам такого врага? Это практически невозможно. Мы гораздо слабее его и слишком уж уязвимы. И все же многие — если небольшая часть — наших падений и поражений происходят от нашей напыщенной самоуверенности, когда мы либо не верим, либо забываем о том, насколько грозен наш враг.

Только сила Божья может защитить и избавить нас от этой силы, этого зла и от нападок сатаны. Начальства и власти сильны, но сила Божья превосходит все — это именно та сила и могущество, которые воскресили Иисуса Христа и посадили Его на небесах одесную Отца и которыми Он воскресил нас из мертвых во грехе и посадил рядом с Христом. В тех же самых небесах, в том же самом невидимом мире начальства и власти вершат свои дела (ст. 12). Но они сокрушены на кресте и находятся сейчас под властью Христа. Невидимый мир, в котором они пытаются нападать на нас, а мы— защищаться, и есть тот самый мир, в котором правит Христос и в котором мы правим с Ним надо всем. Когда Павел призывает нас черпать силу, могущество и власть в Господе Иисусе (ст. 10), он употребляет те же самые слова, что и в 1:19 (dynatnis, kpatos и ischus), когда он говорит о воскресении Иисуса.

Павел ставит рядом два наставления. Одно — общее;укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его (ст. 10). Второе более конкретное: облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских (ст. 11). Оба пожелания представляют собой яркий пример уравновешенности учения Писания. Некоторые христиане настолько самоуверенны, что считают себя теми, кому уже не нужны ни Божья сила, ни Его всеоружие. Другие же, напротив, настолько скептически относятся к своим способностям, что даже и не пытаются одержать победу в духовной войне. И те и другие не правы. В словах Павла выражена связь Божественной помощи и человеческого участия: сила — у Господа, без силы могущества Его нас будут постоянно побеждать. Нам необходимо быть сильными в Нем, а точнее — «укрепленными» (этот глагол стоит в форме настоящего времени, что позволяет нам перевести его как «укрепите себя в Господе» или (НАБ) «взыщите силу в Господе»; эта же грамматическая конструкция встречается во 2 Тим. 2:1, когда Павел убеждает Тимофея «укрепляться в благодати Христом Иисусом» (НАБ). Теперь скажем несколько слов о всеоружии. Оно — Божье, без него мы будем чувствовать себя абсолютно беззащитными, поэтому крайне необходимо не только взять

 

 

его, но и облачиться в него, надевая одну деталь за другой, как предлагает Апостол в ст. 13—17.

 

2. Начальства и власти

I

Ранее полагали, что под словами «начальства и власти» Павел подразумевает личностные, демонические начала. Но сегодня среди богословов чрезвычайно быстро распространилась теория о том, что на самом деле Апостол имел в виду абстрактные категории (такие, как традиция, убеждения, закон, власть и даже религия), воплотившиеся в форму государственных структур. Несмотря на то что некоторые из немецких богословов обсуждали такую версию еще в 30-х годах нашего столетия, в англоговорящем мире обратились к ней лишь после второй мировой войны. Эта теория становится все более популярной. На мой взгляд, было бы интересным вначале проследить ее развитие, а затем перейти к критическому анализу.

В 1952 году появляется книга Гордона Раппа «Начальства и власти»* с подзаголовком «Изучение христианских конфликтов в истории». Работая в послевоенные годы, он попытался противопоставить «нервный срыв» современного человека раннехристианским «торжествующей уверенности» и «упрямству» пред лицом зла**. Он считал, что последнее вызвано верой христиан в победу Христа над «начальствами и властями». Рапп пишет, что Павел заимствовал термин «начальства и власти» из поздней иудейской апокалиптической традиции, где он означал «сверхъестественные космические силы, широчайшую иерархию ангельских и демонических существ, которые населяли звезды и... вершили человеческие судьбы», порабощая человека «под властью космического тоталитаризма»***. Далее доктор Рапп отмечает, что это касается «ничтожных людей», которые «ощущали себя игрушками в великой схватке могущественных сил»****,

 

*Опубликована в издательстве Epworth. **Начальства и власти. С. 9. ***Там же. С. 10. ****Тамже. С. П.

 

будь то в средние века, в период индустриальной революции, или в двадцатом веке, в котором они стали считать себя жертвами «великих экономических и социальных катаклизмов»*. Его вывод таков: «На протяжении веков начальства и власти принимали различный облик. Ужасающие и вводящие в оцепенение, временами распластавшиеся по всей земле в образе некоей гигантской диктатуры, они иногда сводились к одной мысли в уме отдельной личности. Но вот мы увидели свет. Верующие поняли, что начатое сражение нужно вести до конца. Но вместе с этим появилась и уверенность в победе»**. Здесь доктор Рапп рассуждает скорее как историк, нежели как богослов. Без каких-либо эгзегетических аргументов он просто переносит выражение «начальства и власти» в сферу экономических, политических и социальных сил. На следующий год был опубликован труд датчанина Генриха Бергхова, который назывался «Христос и власти». Эта книга появилась после цикла лекций, прочитанных в Германии в 1950 году. Ее английский перевод, сделанный Джоном Ховардом Йодером, вышел в свет в 1962***. Основная мысль профессора Бергхова такова: несмотря на то что Павел позаимствовал фразу о начальствах и властях из еврейской апокалиптики, он понимал эти слова совершенно иначе. Профессор утверждал: «...в сравнении с апокалиптической литературой в высказываниях Павла появляется некоторая «демифологизация». Короче говоря, апокалиптики в основном представляли начальства и влас-ти в образе небесных ангелов, Павел же понимал под этим выражением структуры, существующие на земле»****. Бергхов допускал, что Павел «подразумевал под властями некие личности». Однако «это предположение настолько второстепенно, что становится практически незначительным»*****; «мы должны оставить мысль о том, что «власти» Апостола Павла являются ангелами»******.

 

*Там же. С. 83.

**Там же. С. 1.

***Herald Press, 2-е издание, 1977.

****Христос и власти. С. 23.

*****Там же. С. 24.

*******Там же. С. 25-26.

 

Выражение же stoicheia tou kosmou («низшие духи вселенной»), упомянутое в Гал. 4:3,9 и в Кол. 2:8,20, Бергхов переводит как «вещественные, мирские начала» и полагает, что это отражено и в древних преданиях, и в религиозно-этических правилах*.

Рассмотрим более подробно выдвинутую доктором Бергхо-вым версию учения Павла о властях, их связи с творением, грехопадением, искуплением и ролью церкви. Власти (традиция, мораль, правосудие и порядок) были сотворены Богом, но, став объектом поклонения, обнаружили свои тиранические свойства. Поэтому власти в одно и то же время и хранят, и разлагают общество. «Государство, политика, классовая и социальная борьба, национальные интересы, общественное мнение, общепринятые моральные нормы, идеи благопристойности, человечности, демократии» — все это объединяет людей друг с другом, в то же самое время отделяя их от истинного Бога**. И все же Христос преодолел их, ибо через Его крест и Воскресение они были «обличены как лжебоги», лишившиеся своих «завораживающих чар»***. Христиане теперь могут «видеть лживость властей» и ставить под сомнение их законность****. Люди, воодушевляемые церковью, способны не позволять властям порабощать    или    запугивать    себя.     Таким    образом    власти «христианизируются» (т. е. низводятся до скромной роли исполнителей, определенной им Богом изначально) или, иначе говоря, «нейтрализуются»*****. Если говорить точнее, то «Дух Святой ограничивает власти определенными рамками»******. Поэтому рассудительный верующий видит их в истинном, тварном обличий (касается ли это тенденций национализма, стратегии государства, денег, политических соглашений или военных вопросов) и не допускает обожествления такого мира. Точнее, церковь доказывает властям качеством и единством своей жизни, что «их надломленное главенство подошло к концу******** и выигрывает войну с ними тем, что «может держаться в стороне от их соблазнов и порабощения»********. Именно так объясняет доктор Бергхов отрывки из Еф. 3:10 и 6:10—17.

 

 

*-******* - Там же

 

Третий шаг в сторону подобной точки зрения по вопросу о властях был сделан в 1954 году Д. Б. Кардом в серии его лекций, прочитанных в Канаде. Труд этот был опубликован еще в 1950 году под названием «Начальства и власти. Изучение богословия Апостола Павла»*. Эта книга еще подробнее разрабатывает обсуждаемую нами тему. Но я лично не могу относиться с какой бы то ни было долей доверия к работе, в которой говорится о богословии Павла как об «ошибочной логике и равно ошибочной экзегетике» и идет речь о «зыбкости и недостаточности основных аргументов Павла»**. Кард утверждает в своем введении, что «идея существования злобных сил мира и их подчиненности Христу вплетена в основание полотна мысли Павла»***. Далее он выделяет три типа начальствующих «властей». Первым он называет «языческую религию и языческие власти», включая государство, и интерпретирует Еф.3:10 как учение о процессе искупления, через который эти власти уже проходят благодаря социальным действиям христиан****. Второй тип власти — это закон, который, впрочем, благ сам по себе, ибо создан Богом, но, «возведенный в независимую религиозную систему, становится дьявольским орудием»*****. Представителями третьего типа власти должны мы считать те непокорные элементы в природе, включая животных, болезни, стихии и все, что приводит к разрушению, противится Божьему правлению. «Взгляд Павла на человеческие проблемы» выглядит так: «Человек живет под властями, данными Богом, — властью государства, властью религии и властью сил природы, которые через грех стали демоническим инструментом воздействия. Ждать, что зло будет поражено одной из этих сил, т. е. действиями государства, самодисциплиной сознания или природными процессами, — значит просить дьявола изгнать самого себя. Эти власти можно лишить их тиранического влияния и подвести их к изначальному подчинению Богу только через Крест»******.

 

Все сноски - Oxford University Press. Начальства и власти. С. 20—21. Там же. С. VIII. Там же. С. 27-30. Там же. С. 41. Там же. С. 101

 

В своем комментарии к Посланию к Ефесянам, опубликованном двадцатью годами позже выхода в свет «Начальств и властей», доктор Кард уже в большей степени допускает, что Павел все же говорил о «духовных существах, которые главенствуют над любыми формами и структурами всевозможных сил, действующих в жизни людей»*. И, конечно же, «настоящим врагом выступают те духовные силы, которые стоят за всеми учреждениями правительства и контролируют как жизни отдельных личностей, так и жизнь целых народов»**.

Последним автором, которого я упомяну по имени, будет доктор Марк Барт. Его труд «Разрушенная преграда (изучение Послания к Ефесянам)» был опубликован в 1959 году и впоследствии вышел двухтомником в серии Anchor Bible в 1974 году. В ранней книге он определяет, что же такое начальства и власти, «ссылаясь на четыре категории в мышлении и терминологии Павла». В этой роли выступают: государство (политическая, юридическая и церковная власти), смерть, моральный и обрядовый закон, а также экономические структуры, включая институт рабства. «Мы можем заключить, что под словами «начальства и власти» Павел подразумевает свод политических и религиозных, экономических и общественных, моральных и биологических, исторических и культурных правил и принципов». Следовательно, «Евангелие должно затрагивать политические, социальные, экономические, культурные и психологические аспекты»***.

Если же говорить о его более поздней двухтомной работе, то у меня складывается впечатление, что доктор Барт пытается навязать Павлу постоянную «мифологическую» или «суеверную» (в понимании Барта) веру в сверхъестественные силы. Впрочем, иногда кажется, что он ищет некий непростой компромисс между двумя (мифологическим и демифологическим) толкованиями: «Павел говорит об ангельских или бесовских существах, которые находятся на небесах», хотя просматривается «явная ассоциация этих небесных начальств и властей со структурами и учреждениями земной жизни»****.

 

*Кард. С. 46. "Там же. С. 91.

***Барт. Разрушенная преграда. С. 82-83. ****Барт. Ефесянам, 1. С. 154.

 

И опять ««начальства и власти» представлены нам в одно и то же время и неосязаемыми духовными существами, и конкретными историческими, социальными или психологическими структурами и учреждениями»*.

*Там же. С. 800

 

Сначала я восхитился тонкостью и остроумием неординарной трактовки, рассмотренной нами в четырех приведенных выше примерах. Все исследователи в своих определениях немало постарались, чтобы тесно связать туманные ссылки Апостола Павла на небесные силы с нашей земной ситуацией. Такая теория была очень привлекательной, поэтому ее стали придерживаться и многие авторы евангельских убеждений. Некоторые исследователи вполне искренне говорят о двух проблемах, задумавшись над которыми они решили принять эту теорию. Во-первых, говорят они, традиционное толкование отражало архаическое мировоззрение с признанием ангелов и бесов, что уже не далеко от признания призраков и полтергейста. Во-вторых, они не могли найти в Новом Завете никаких намеков на отношение к социальным структурам, а ведь выяснение этого стало довольно значительной концепцией в современной теологии. И вдруг появляется новая теория, которая решает одновременно обе эти проблемы: бесы исчезают, а на их месте возникает учение об отношении к социальным структурам, вполне соответствующее современным требованиям.

Однако было бы неверно отвергать эту новую теорию просто потому, что ее сторонники подозреваются в каких-то предубеждениях или упущениях. И приверженцам, и противникам «социологизированной» версии следует предпринять серьезное экзегетическое исследование, ибо теория «не доказана» и, по моему мнению, не смогла убедить большую часть экзегетов. Я же хочу просто представить на ваш суд несколько критических замечаний.

Действительно, слова «начальства и власти» (archai и exousiaf) иногда используются в Новом Завете для описания политических сил. Например, иудейские священники искали способ предать Иисуса «начальству и власти (arche и exousid) правителя» (Лк. 20:20). В этом стихе упомянутые слова стоят в единственном числе. Также и Иисус говорил своим последователям, что их приведут пред «начальства и власти», а Апостол Павел желает, чтобы его читатели были «покорны высшим властям» (Лк. 12:11; Тит. 3:1; Рим. 13:1-3). В этих стихах слова exousiai и archai или archontes стоят в форме множественного числа. Более того, в каждом из этих случаев контекст совершенно ясно говорит о том, что здесь подразумеваются человеческие, земные начальства и власти.

Но невозможно допустить, что другие отрывки, где встречаются эти же самые слова, традиционно переводимые как «начальства и власти», называют политические или юридические структуры. Наоборот, принимаемое a priori многими поколениями переводчиков толкование говорит о том, что эти слова относятся к сверхъестественным существам. И нас не должно смущать, что для их названия берутся те же слова, что и для обозначения земных правителей, поскольку они «рассматривались как подобие политической организации»* и представляли собой «правителей и властителей духовного мира»**.

 

*См. статью в АГ «Arche». **См. статью в АГ «Exousia».

 

Я, признаться, нахожу идеи новых теоретиков даже не изобретательными, но искусственными и полностью вымышленными.

Рассмотрим три основных места в Послании к Ефесянам, где речь идет о начальствах и властях. Естественный смысл 3:20—21 не в том, что Бог превознес Иисуса надо всеми земными правителями и учреждениями, делая Его таким образом «Царем царей и Господом господствующих» (хотя и такая мысль заключена в этом отрывке). Дело в том, что сфера, в которой Он был превознесен надо всеми, определена словами «на небесах», одесную Бога. Далее, чрезвычайно натянутым будет предположение, вытекающее из 3:10. Нельзя утверждать, что Павел говорит о том, что многоразличная премудрость Божья соделалась известною через церковь начальствам и властям на земле. Тех же, кто переводит эту фразу именно так, слова «на небесах» вновь ставят в затруднительное положение. И, в-третьих, духовную войну христиане ведут «не с плотью и кровью, но с начальствами и властями», что до сего дня повсеместно понималось так: не с людьми, но с дьявольскими силами. Ссылки на «мироправителей тьмы века сего» и «духов злобы», данные рядом с описанием оружия и доспехов, с помощью которых необходимо противостоять этим силам, больше подходят для сверхъестественных, нежели для земных сил, особенно в контексте, где дважды упомянут дьявол (ст. 11 и 16). И опять мы встречаем фразу «на небесах»*. Кстати, я не упомянул еще одного исследователя, который обращает внимание на то, что во всех трех случаях употребления словосочетания «начальства и власти» в Послании к Ефесянам дается и ссылка на небеса, означающая невидимый мир или духовную сферу. Очевидно, Апостол Павел желает объяснить своим читателям, кто такие начальства и власти и где они действуют. Также нужно заметить, что изменения, происходящие в шесть этапов в положении «начальств и властей» — их первоначальное состояние после творения, последовавшее затем падение, победа над ними Христа, научение церковью, их непрекращающаяся враждеб-

ность и окончательное уничтожение* - все это с гораздо с большей степенью вероятности относится к сверхъестественным существам, нежели к структурам, учреждениям и традициям людей.

 

*В Синодальном переводе «поднебесных». — Прим. пер. **Об их первоначальном состоянии см.: Кол. 1:16; падение констатируется тем фактом, что Христу понадобилось завоевать их; о завоевании Христом см.: Еф. 1:20-22; Кол. 2:15; Рим. 8:38 и 1 Пет. 3:22; об их изучении см.: Еф. 3:10; о враждебности см.: Еф. 6:12; а об уничтожении — 1 Кор. 15:24

 

Переходя от экзегетических рассуждений к богословским, отметим, что Иисус, как следует из Евангелия, верил в бесов и ангелов. Вера в сверхъестественные существа не была общепринятой нормой (ибо саддукеи в них не верили), но изгнание бесов стало неотъемлемой частью Его служения сострадания и одним из главных знамений Царства. Записано также, как Он прямо говорил об ангелах (напр.: Мф. 26:53; Мк. 12:25; Лк. 15:10; 16:22). Поэтому если наш Господь Иисус Христос верил в них и говорил о них, для нас также не будет зазорным делать это. От Иисуса это убеждение восприняли и апостолы. Об ангелах также упоминают Павел, Петр и автор Послания к Евреям (напр.: Рим. 8:38; 1 Кор. 4:9; 11:10; 1 Тим. 5:21; 1 Пет. 1:12; 3:22; Евр. 1:4—2:9; 12:18—24). Комментаторы могут, конечно (если их богословие позволяет им это), не соглашаться с Иисусом, Его апостолами и отрицать их веру в сверхъестественные существа, называя ее «мифологической» или «суеверной», а также пытаться «демифологизировать» их учение. Однако они не могут всерьез утверждать, что наш Господь и Его апостолы не учили тому, что на протяжении многих столетий поддерживали все толкователи и исследователи Библии. Чтобы изменить такую почти вселенскую традицию в понимании этого вопроса, требуются очень сильные экзегетические аргументы, а не просто призыв к здравомыслию.

В конце концов, поддерживая идею отношения к началь-ствам и властям как к личностным, сверхъестественным существам, я вовсе не отрицаю, что они используют земные структуры, учреждения и традиции. Я только хочу избежать недоразумений, которые появляются при попытке полностью заменить одно другим. Социальные, политические и юридические структуры могут стать игрушкой в руках демонических сил. Это ясно каждому, кто знает, что государство, о котором в Рим. 13 говорится, что оно «Богом установлено», в Отк. 13 представляется нам уже дьявольским орудием. Так же и моральный закон, данный Богом на благо человеку, привел этого самого человека к порабощению, будучи извращен «вещественными началами мира» (Гал. 3:1-4:11). Любой дар Божий может быть обращен во зло. И все же, если мы обозначим словом «власти» человеческие структуры того или иного рода, мы столкнемся с серьезными последствиями. Во-первых, мы не сможем адекватно объяснить, почему эти структуры довольно часто, хотя и не всегда, становятся тираническими. Во-вторых, мы ограничим наше понимание преступных действий дьявола, в то время как он слишком многосторонен и изменчив, чтобы быть низведенным до пределов структурных форм. В-третьих, мы станем отрицательно относиться к обществу и его структурам (так как «власти» злы, ниспровержены и будут поражены). Государственные системы и другие человеческие структуры часто настолько развращены и коррумпированы, что нам сложно верить им или думать о них хорошо, поэтому защитники новой теории предостерегают нас от их обожествления. Я же хочу предостеречь от желания видеть в человеческих институтах только демонов — двух этих крайностей необходимо избегать. Пусть церковь, как новое Божье общество, продолжает ставить под сомнение стандарты и ценности окружающего мира, бросая им вызов и демонстрируя собой живую альтернативу. Но если Бог благословит свидетельство церкви и некоторые из земных структур будут изменены в лучшую сторону, во что превратится новая теология о властях?

 

3. Всеоружие Божье (ст. 13-20)

Цель облачения во всеоружие Божье состоит в том, чтобы можно было стать против козней дьявольских (ст. 11) и дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолевши, устоять. Итак станьте... Это многостороннее ударение на словах «стать» или «противостать» указывает на заботу Апостола о силе духа, о крепости христиан. Колеблющиеся христиане, не утвержденные во Христе, составляют для дьявола легкую добычу. Именно поэтому Павел хочет видеть их сильными и крепкими настолько, чтобы они оставались тверды и непреклонны даже при встречах с дьявольскими кознями (ст. 11) и даже в день злый, то есть во время особенно серьезных испытаний. Для этого нам необходимо всеоружие Божье.

Выражением всеоружие Божие переводится греческое слово panoplia, что буквально значит «полная экипировка пешего воина» (АГ), хотя «здесь подчеркивается скорее священность, чем полнота обмундирования»*. Дело в том, что эта амуниция «выкована и доведена до совершенства» Богом**.

 

*Армитаж Робинсон. С. 132. **Хендриксен. С. 272

 

В Ветхом Завете Бог, Господь воинств Небесных, сражается, чтобы отомстить за Свой народ: «Он возложил на Себя правду, как броню, и шлем спасения на главу Свою» (Ис. 59:17). И сегодня это всеоружие по-прежнему принадлежит Ему, только теперь Он делит его еще и с нами. Мы должны надеть доспехи, взять оружие и готовиться к битве с силами зла.

Павел описывает шесть основных деталей солдатского обмундирования: пояс, броню, обувь, щит, шлем и меч. Он сравнивает их с истиной, праведностью, благовестием миру, верой, спасением и словом Божьим, которые призывают нас к борьбе с силами тьмы. Павел очень хорошо знал римских солдат — он встречал их во время своих миссионерских путешествий. А Послание к Ефесянам Апостол писал под арестом (ст. 20), то есть с ним постоянно находился один из римских воинов. И хотя маловероятно, чтобы «телохранитель» Павла пребывал во всеоружии, подобно сражающемуся на поле битвы, все же его присутствие могло навести Апостола на мысль о таком сравнении.

В 1655 году один из пуритан, Уильям Гарнал, «пастырь церкви Христовой в Лавенхеме, в Стаффолке» (так он называет себя), опубликовал свой трактат «Христианин во всеоружии». Подзаголовком была фраза, для прочтения которой требуется набрать в легкие побольше воздуха: Война святых с дьяволом, в которой обнаруживается, как велик враг Бога и людей в своем влиянии, силе, могуществе своей империи, злобе и, главное, что он имеет против святых; открытая книга, откуда христианин берет свое оружие для этой битвы и учится использовать это оружие; вместе с радостными темами обо всей войне. Посвящая книгу своим прихожанам, автор говорит о себе как об их «немощном» и «недостойном» слуге, а о своем трактате как о «малой лепте» и «небольшом подарке» для них. Тем не менее имеющееся у меня издание 1821 года состоит из трех томов, 261 главы и 1472 страниц, хотя речь в нем идет лишь об одиннадцати стихах.

Позвольте же мне дать вам почувствовать духовность Гар-нала. О Божьем оружии он пишет так: «На небесах мы появимся не в воинском облачении, но в одеждах славы; здесь же их (т. е. все перечисляемые части вооружения) необходимо носить день и ночь; мы должны ходить, работать и спать в них, иначе мы не будем истинными солдатами Христа»*. Мы должны быть стойкими и бдительными и никогда не поддаваться своим слабостям, ибо «время, когда святые спят, есть время, когда сатана искушает; всякая муха осмелится ползать по спящему льву»**.

 

*Гарнал, 1. С. 67.   **Там же. С. 330.

 

И он приводит в пример Самсона (чьи волосы были обрезаны Далилой во время сна), Саула (чье копье Давид украл именно тогда, когда Саул спал), Ноя (которого оскорбил его же собственный сын, когда он спал, напившись вина) и Евти-ха (заснувшего во время проповеди Павла).

Доктор Мартин Ллойд-Джонс уже в наши дни о тех же самых одиннадцати стихах написал прекрасную, понятную всем книгу под названием «Христианская война и христианин-солдат»*, выпущенную в двух томах, объемом в 736 страниц.

 

*Христианин-солдат. Толкование Еф. 6:10—20.

 

Первый том, полный мудрых наблюдений опытного пастыря, повествует о «кознях дьявольских». Описывая некоторые из вражеских приемов ведения войны против народа Божьего (затрагивающих три сферы — разум, опыт и поведение), автор доказывает, что нужно постоянно быть начеку.

Первая часть снаряжения, упоминаемая Павлом, есть пояс истины: станьте, препоясавши чресла ваши истиною (ст. 14). Солдатский пояс или ремень, обычно изготавливаемый из кожи, нужно считать скорее одеждой, нежели оружием. И все же это была очень важная деталь: он поддерживал тунику, а также использовался для ношения меча — он позволял солдату идти, не путаясь в одеждах и оружии, придавал солдату ощущение силы и уверенность. Это живо и до сих пор. Фраза «затянуть пояс» может означать не только призыв к терпению во время нехватки пищи, но также призыв быть готовыми к активным действиям (то есть «собраться с силами»).

Поясом для христианина служит истина. Толкователи ранней церкви обычно рассматривают ее как «откровение Бога во Христе и Писании», ведь только такая истина может противостать лжи дьявола и освободить нас (ср.: Ин. 8:31—36,43—45). Павел несколько раз говорит в Послании к Ефесянам о важности и силе истины (напр.: 4:21; 5:6-9). Однако другие комментаторы, обращая внимание на отсутствие в греческих манускриптах определенного артикля перед словом «истина», предпочитают толковать это слово как «искренность» или «честность» (НАБ). Разумеется, Богтребует «истины в сердце», и христиане должны быть честными и искренними, чего бы им это ни стоило (Пс. 50:8; Еф. 4:15,25). Обманывать, лицемерить, замышлять интриги и затевать скандалы — все это значит играть в дьявольскую игру. Мы никогда не сможем победить его, играя по его правилам. Более всего дьявол ненавидит истину — он любит тьму, свет же обращает его в бегство. Честность по отношению к самому себе есть то неотъемлемое качество, без которого не может быть ни духовного, ни умственного здоровья христианина.

Возможно, мы поступим неправильно, выбрав один из этих двух взглядов на истину. Гарнал мудро заметил: «Некоторые под истиной подразумевают истинность доктрины; другие обозначат этим словом правдивое сердце, искренность; но, думается мне, лучше поступят те, которые совместят оба значения.., ведь не бывает одного без другого»*.

Вторым предметом христианского вооружения Павел называет броню праведности (ст. 14). Некоторые исследователи заметили, что в Божьем всеоружии, несмотря на существование брони, которую обычно понимают как нагрудную пластину, отсутствует предмет для защиты спины. Исходя из этого, они утверждали, что мы должны смело идти навстречу нашему врагу, а не бежать от него, открывая незащищенную спину. Джон Беньян говорит об этом в «Путешествии Пилигрима». «Когда Христианин достиг Долины Уничижения, «на него вдруг напал ярый враг, шедший к нему через поле. Имя ему -Аполлион. Страх начал овладевать Христианином... Он не знал— бежать ли ему прочь, или ожидать его на том месте, где стоял. Но тут он сообразил, что на спине нет у него брони для защиты и если он пустится бежать, то это будет выгодно врагу, который тотчас направит в него свои ядовитые стрелы. Поэтому он решился стоять на месте и ожидать его»**.

 

*Гарнал, 1. С. 337. **Буньян Дж. Путешествие Пилигрима. С. 89.

 

Эта идея представляет собой неплохой духовный совет, но напоминает сомнительный пример библейской экзегетики, ибо солдатская броня очень часто прикрывала как грудь, так и спину и была основным элементом снаряжения для защиты жизненно важных органов.

В одном из своих ранних писем Апостол Павел говорит о «броне веры и любви» (1 Фес. 5:8), но в нашем тексте, как и в Ис. 59:18, речь идет о броне «праведности». «Праведность» (dikaiosyne) в посланиях Павла очень часто, если не всегда, означает «оправдание», то есть Божью благую волю в деле оправдания грешников через Христа. Считается ли это броней христиан? Безусловно, нет другой более могущественной духовной защиты, чем правильные взаимоотношения с Богом. Быть оправданным Его благодатью через веру в распятого Христа, быть облаченным в праведность не свою, но Христову, стоять пред Богом не на месте осужденного, но принятого в семью — вот важная защита против угрызений совести и коварных атак зла, чье имя по-еврейски означает «противящийся» («сатана»), а по-гречески — «клеветник» (diabolos, «дьявол»). «Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые ныне во Христе Иисусе... Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Иисус Христос умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас» (Рим. 8:1; 33-34). В этом уверенность христиан в «праведности», т. е. в правильных взаимоотношениях с Богом через Христа; это мощная броня, данная нам для защиты от дьявольских обвинений.

Есть еще один отрывок, рассматривающий праведность как защиту: во 2 Кор. 6:7 Павел пишет об «оружии правды в правой и левой руке», что, очевидно, означает моральную праведность. Апостол использует слово «праведность» в том же смысле (для обозначения нравственной чистоты) в Еф. 4:24 и 5:9. Таким образом, броней христиан может называться праведность характера и поведения. Как взращивание истины становится путем отражения дьявольских нападок, так и взращивание праведности представляет собой путь сопротивления его искушениям.

Как и в случае с двумя возможными значениями «истины», мы вполне можем соединить два возможных значения «праведности», так как, согласно благовестию Павла, они тесно взаимосвязаны и проистекают одно из другого. Д. Д. Финдли сказал: «Умение полностью прощать прошлые обиды и честность характера, принадлежащие оправданной жизни, сотканы в неразрывное полотно»*.

 

'Финдли. С. 415.

 

Следующим в нашем списке называется обувь благовес-тия. Согласно Марку Барту, среди комментаторов широко распространено мнение о том, что Павел «имел в виду caliga

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

(«полуботинки») римского легионера, которые делались из кожи, пальцы при этом оставались открытыми. У них были прочные, кованные подошвы, которые привязывались к щиколоткам и голени бесхитростно украшенными ремешками». Все это «позволяло солдату преодолевать большие расстояния... не сковывая его движений и предохраняя его ноги от скольжения»*.

Итак, обувью христианина-солдата можно назвать готовность благовествовать мир (ст. 15). Словом «готовность» переведено греческое hetoimasia, которое также означает «утверж-денность». Сомнения возникают лишь по поводу следующего слова, стоящего в форме родительного падежа. Если «благове-ствование» считать подлежащим, тогда все это место говорит о некоей твердости, или готовности, которую дает Евангелие тем, кто верит в него. Это подобно тому, как прочная обувь дает уверенность тем, кто носит ее. НАБ именно так и понимает этот отрывок и переводит: «Да будет обувь на ваших ногах благове-стием мира, чтобы дать вам прочную основу». Конечно, если мы приняли Благую весть и радуемся миру с Богом и друг с другом, который эта весть приносит, у нас есть самая прочная из всех основа для битвы со злом.

Но родительный падеж может указывать и на дополнение**.

 

*Барт. Ефесянам, II. С. 798. **В русском языке возможен только этот вариант. — Прим. пер

 

В этом случае «готовность провозглашать радостную весть мира» называется обувью христианина (ББВ). Нет сомнений, что мы должны быть постоянно готовы свидетельствовать об Иисусе Христе как о миротворце Божьем (2:14—15), а также — как об этом пишет Павел в параллельном отрывке Послания колоссянам (Кол. 4:5—6) — давать кроткие, но «приправленные солью» ответы на задаваемые вопросы. Эта постоянная готовность не только оказывает благотворное влияние на нашу собственную жизнь, но также знакомит других людей с Благой вестью. Лично я склоняюсь больше к тому, что слово «благовестие» выступает в роли дополнения. Склонность моя определяется частично параллелью с Посланием к Колоссянам, частично негромким эхом с 2:17 («И пришед благовествовал мир») и с Ис. 52:7 («Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение»). Как написал об этом Иоганн Блау, «миссионерское дело можно сравнить с парой сандалий, которые были даны Церкви, чтобы она могла встать на дорогу и постоянно идти, возвещая повсюду тайну Евангелия»*.

В любом случае дьявол ненавидит Евангелие, потому что оно представляет собой силу Божью и освобождает людей от ига. Это актуально как для нас, принявших Его, так и для тех, с кем мы делимся Благой вестью, поэтому нам всегда необходимо носить обувь благовестия.

Четвертой частью нашей экипировки назовем щит веры (ст. 16), который мы должны взять «паче всего» (АВ). Это не значит, что щит следует считать самым важным оружием. Эти слова скорее должны переводиться «кроме всего этого», означая, что щит есть неотъемлемая принадлежность любого воина. Тем словом, которое использует Павел, называется не маленький круглый щит, который носило большинство солдат легкой пехоты, подлинный, продолговатый, размером 1,2 на0,75 метра щит, который мог закрыть всего человека. По латыни его называли scutum. Щит «состоял... из двух слоев дерева, склеенных вместе и покрытых сначала льняным полотном, а затем кожей. Он был окован железом сверху и снизу»**.

 

*Блау Иоганн. Миссионерская природа Церкви (1962; Eerdmans, 1974). С. 125.

**Армитаж Робинсон. С. 251

 

Этот щит брали для того, чтобы отбивать опасные зажигательные снаряды, особенно стрелы, у которых были просмоленные наконечники, поджигавшиеся перед выстрелом.

Что же тогда означает выражение раскаленные стрелы лукавого и каким щитом христианин может защитить себя? Стрелы лукавого, без сомнения, могут представлять собой его ложные (если мы укрыты во Христе) обвинения, разжигающие нашу совесть. Стрелами можно назвать также сомнение, непослушание, бунт, вожделение, страх и злобу. Но у нас есть щит, с помощью которого мы можем угасить или уничтожить все огненные стрелы, и это щит веры. Сам Бог — «щит уповающим на Него» (Пр. 30:5), и именно вера поможет нам найти в Нем убежище, ибо вера во времена сомнения и депрессии зиждется на обетованиях Бога и на силе Божьей во времена искушений. Аполлион пытался запугать Христианина: «Здесь же изблюешь душу свою». «И с этими словами,— продолжает Беньян,— он пустил прямо в грудь ему огненную стрелу. Но Христианин проворно закрыл грудь щитом, бывшим у него в руке, и этим оградил себя от опасности»*.

Шлем римского солдата, который значится следующим в нашем списке всеоружия, обычно делался из прочного металла, такого как бронза или железо. «Внутренняя отделка войлоком или другим мягким материалом позволяла выдерживать вес этого шлема. Ни топор, ни молот не могли пробить его. В некоторых случаях к шлему крепилось забрало»**. Шлем служил не только оружием защиты, но и украшением — некоторые из них украшались великолепными крестами или перьями.

Павел утверждал, что шлем христианина — это «шлем надежды спасения» (1 Фес. 5:8), выражая таким образом уверенность в будущем окончательном спасении. Здесь же (в Послании к Ефесянам) говорится лишь о шлеме спасения (ст. 17), который нам следует носить. Но независимо от того, считается ли наш головной убор знаком полученного спасения (прощение, освобождение от уз сатаны, принятие в семью Божью) или же символизирует личные ожидания полного спасения в судный день (включая славу Воскресения и подобие Христу на небесах), нет сомнения в том, что только Божья спасительная сила защитит нас от врага душ наших. Чарлз Ходж писал: «Факт спасения христианина украшает и защищает его, дает ему возможность пребывать в надежде и радости»***.

 

*Путешествие Пилигрима. **Барт. Ефесянам II. С. 775. ***Ходж. С. 387-388.

 

И, можем мы добавить, христианин знает, что его спасение произойдет в конце.

Шестым и последним предметом всеоружия Павел называет меч (ст. 17). Изо всех шести составляющих нашей экипировки меч — это единственное оружие, пригодное не только для защиты, но и для атаки. Более того, когда мы говорим об атаках, мы подразумеваем скорую встречу с врагом. Здесь использовано слово machaira, т. е. короткий меч. Это меч духовный, тут же определяемый как слово Божие, хотя в Книге Откровения мы видим, как он появляется из уст Христа (Отк. 1:16; 2:12; 19:15; ср:. Ис. 11:4; Ос. 6:5). Это понятие вполне может включать и слова защиты, и слова свидетельства, которые, как обещал Иисус, Дух Святой вложит в уста Его последователей, когда их будут отдавать в судилища и поведут к правителям (Мф. 10:17—20). Выражение «слово Божие» заставляет нас понимать Библию не просто как книгу «божественного» происхождения. И по сей день Писание служит Божьим мечом, ибо Бог все еще использует его для того, чтобы пробивать барьеры непонимания, чтобы проникнуть до сознания человека и пробудить его духовное начало. Господь дает Свой меч и в наши руки, чтобы мы могли с его помощью сопротивляться искушениям (как это делал Иисус, цитируя Писание во время искушения в пустыне), а также благовество-вать. Каждый благовестник, будь то проповедник или свидетельствующий человек, знает, что слово Божье обладает огромной силой, что оно «острее меча обоюдоострого» (Евр. 4:12). Не нужно стыдиться использовать его и всегда стоит помнить, что Библия — меч наш духовный. По мнению Е. К. Симпсона, эта фраза говорит о «разящей силе Писания... Но неправильно понятая Библия — как «сломанный меч»*.

И вот шесть частей собраны вместе и составляют всеоружие Божье: пояс истины и броня праведности, обувь благове-стия и щит веры, шлем спасения и духовный меч. Хотя именно Бог называется источником этой «духовной экипировки», все же именно мы должны взять ее, надеть и использовать против сил зла. Более того, мы должны быть уверены в том, что облачились в каждое из них и не пропустили ни одной детали. «Наш враг может подойти с любой стороны. И мы должны держать оружие и в правой и в левой руке»**.

 

"Симпсон. С. 151. * "Гаркал. С. 60.

 

В самом конце Павел добавляет молитву (ст. 18—20). Быть может, мы не рассматриваем ее как еще одну, пока не названную часть оружия, но она должна наполнять нас собою во время нашей духовной брани. Облачаясь во всеоружие Божье, мы выполняем не просто механические действия, но выражаем нашу зависимость от Бога, другими словами, молимся. Более того, эта молитва происходит в Духе, навеянная и ведомая Им, и как слово Божье — это «меч духовный», которым действует Сам Дух. Так Писание и молитва представляются теми главными орудиями, которые Дух Святой вкладывает в наши руки.

Преобладание христианской молитвы можно прекрасно понять. Она включает в себя четыре категории, объединенные использованием слов «всегда», «всякий», «всех». Мы должны молиться во всякое время (регулярно и постоянно), всякою молитвою и прошением (Бог не призывает нас придерживаться строгих формулировок, Он Сам — Дух и, следовательно, не вписывается ни в одну из формул), со всяким постоянством (потому что нам, подобно хорошим солдатам, необходимо быть на страже и никогда не сдаваться и не засыпать), о всех святых (т. к. желание единства нового Божьего общества, которое было темой всего этого письма, должно отражаться и в наших молитвах). Большинство же христиан молятся иногда, какими-то определенными молитвами и с некоторым постоянством, за некоторых детей Божьих. Но если мы изменим нашу молитвенную жизнь так, чтобы при ее описании слова «иногда», «как-то», «за некоторых» изменились на слова «всегда», «всяко», «за всех», то молитва откроется нам в совершенно новом измерении. Только тогда, когда Христианин «увидел нечто похожее на отверстие ада» в Долине Тени Смертной, увидел пламя и дым, которые с силой выбивались оттуда, искры, разлетавшиеся во мраке, и услышал ужасный вой, он вложил меч в ножны и взялся за другое оружие, называемое «Молитва» и воскликнул: «О Господи, молю Тебя, избавь душу мою!»*

 

*Путешествие Пилигрима.

 

Думаю, самым важным становится повеление бодрствовать и, следовательно, стараться (ст. 18). Это повеление восходит к учению Самого Иисуса: Он подчеркивал необходимость бодрствования и бдительности в свете неожиданных событий — как Его прихода (Мк. 13:33 и дал.; Лк. 12:37 и дал.), так и испытаний искушениями (Мк. 14:34-38). Подчас кажется, что Он постоянно напоминал об одном и том же: «Смотрите, бодрствуйте». Апостолы так же вторили Ему: пожелание «Бодрствуйте!» звучало основным призывом к всеобщей бдительности (1 Кор. 16:13; ср.: Отк. 3:2—3). Это вызвано отчасти тем, что дьявол всегда рыщет подобно льву, а лжеучителя — подобно лютым волкам (1 Пет. 5:8; Деян. 20:29—31), отчасти заботой о том, чтобы возвращение Господа не застало нас врасплох (1 Фес. 5:1-8; Отк. 16:15), а главное — нашей привычкой впадать в сон тогда, когда нам следовало бы молиться (ст. 18; Кол. 4:2). «Будьте бдительны и молитесь»,— настаивал Иисус. Именно непослушание этому повелению привело Апостолов к предательству и неверности. Подобное непослушание вызывает те же чувства и сегодня. С молитвой мы ожидаем Господа и обновляемся в силе. Без молитвы мы слишком слабы, чтобы противостать могуществу сил зла.

Молитесь... и о мне (ст. 19). Павел был достаточно мудрым человеком и понимал, как необходимы ему силы для борьбы со злом, поэтому он кротко просит своих друзей молиться с ним и о нем. Сила, в которой он нуждался, требовалась ему не только для личного противостояния дьяволу, но и для служения благовестил, которым он избавлял людей от власти дьявола. Это было частью его первоначального поручения, когда воскресший Иисус наказал ему приводить людей «от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу» (Деян. 26:18). Более того, даже находясь во время написания этого Послания под домашним арестом и не имея возможности продолжать миссионерское служение, Павел не покинул поля битвы. Он чувствовал потребность свидетельствовать и свидетельствовал своим постоянным посетителям и солдатам, охранявшим его и сменявшим друг друга каждые несколько часов. С ним были многие, включая беглого раба Онисима, которого он привел к вере во Христа. Евангелист Лука рассказывает об иудейских вождях, «очень многие» из которых приходили к нему и слушали, как он излагал им «от утра до вечера... о Царствии... и... об Иисусе». Лука также отмечает, что «некоторые убеждались словами его» (Деян. 28:17,23—24). Труд Павла по благовестию продолжался. Ибо «целых два года» он «принимал всех, приходивших к нему, проповедуя царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе». Причем делал он это «со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:30-31).

Особенно следует обратить внимание на последнюю фразу. Словом «невозбранно» переводится здесь греческое выражение «со ъсен parresia». Parresia первоначально означало свободу слова, которой пользовались граждане Греции. Затем это слово стало обозначать «откровенность, понятность речи, в которой ничего не утаивается и ничего не упускается», наряду со «смелостью, уверенностью, дерзновением, бесстрашием, особенно в присутствии человека более высокого положения» (АГ). Именно об этом Павел просит эфесян молиться. Свобода — вот чего он так жаждет, но свободы он желает не в смысле освобождения из заключения, а для проповеди Евангелия. Поэтому он употребляет слово parresia дважды (сначала как существительное, а затем как глагол) в выражении устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовестия (ст. 19), дабы я смело проповедывал, как мне должно (ст. 20). Та Благая весть, которую он провозглашает, по-прежнему называется тайной, потому что она стала известна через откровение и зиждется на единстве евреев и язычников во Христе. Двумя основными чертами он хочет охарактеризовать провозглашение этой тайны: «открытостью» (ст. 19) и «дерзновением» (ст. 19—20).

Первое из этих двух слов как будто означает ясный смысл проповеди Павла, а второе — его храбрость. Он ревностно желает не упустить чего-либо из-за путаной речи и ничего не сокрыть, пойдя на трусливый компромисс. Ясность и смелость остаются насущно необходимыми для христианского благовестия, потому что они относятся к содержанию проповедуемой вести и к стилю ее изложения. Некоторые проповедники обладают даром ясности изложения, но их проповеди недостает содержания — оно выхолащивается из-за страха. Другие же храбры, никого не боятся и ничего не упускают, но то, что они говорят, очень часто звучит сумбурно и приводит слушающих в замешательство. Ясность без смелости подобна сиянию солнца в пустыне: изобилие света, но нет ничего, на что стоило бы посмотреть. Смелость же без ясности подобна прекрасному пейзажу в ночное время: разнообразие интересного, но нет света, чтобы можно было наслаждаться этим разнообразием. Сегодня на всех кафедрах мира приветствуется сочетание ясности и смелости, «открытости» и «дерзновения». Павел просит эфесян молиться, чтобы все это дано было ему. Апостол осознавал, что эти качества — дар Божий.

И мы также должны присоединиться к молитве за пастырей и проповедников нашей церкви.

Ради этого благовестия Павел стал исполнять посольство в узах (ст. 20). Выше в этом же письме он говорит о себе как об «узнике... за вас язычников» и как об «узнике в Господе» (3:1; 4:1). Он называет три причины своего заключения: благовес-тие, Господь и язычники. Но все эти причины можно объединить в одну, ибо Благая весть, которую он проповедовал, была доверена ему Господом и целью ее было включение язычников в новое общество. Благовествуя во всей полноте, он был верен и Евангелию, и Господу, который открыл ему это Евангелие, и язычникам, которые приняли благословение Евангелия. Его верность стоила ему свободы. Возможно, он испытывал искушение пойти на компромисс, чтобы получить освобождение, ведь «заключение несет свое собственное, ни на что не похожее искушение — преклониться из страха человеческого»*. Но если это и было так, ему была дана благодать, чтобы выдержать это испытание. «Павел считает себя посланником Иисуса Христа, имеющим полную власть представлять своего Господа в имперском суде Рима»**. Как же он мог постыдиться своего Царя или испугаться свидетельствовать во имя Его? Нет, он гордился своей ролью посла, несмотря на то что он был не совсем обычным послом, а «посланником в узах». Возможно даже, что он умышленно обыгрывает этот парадокс. Марк Барт пишет: «Термин «узы» (alusis) означает также и (золотые) украшения, которые носили на шее и на запястьях богатые дамы и высокопоставленные мужи. В торжественных случаях послы также носили подобные цепи, чтобы показать свое положение, силу и достоинство того правительства, чьи интересы они представляли. Служа Христу распятому, Павел считает тюремные железные цепи самыми подходящими регалиями представителя Господа»***.

 

*Фолкс. С. 180. **Брюс. С. 134. ***Барт. Ефесянам II. С. 782.

 

Более всего Павла заботит не желание освободить свои запястья от цепей, а возможность свободно свидетельствовать, чтобы беспрепятственно распространять Евангелие. Об этом он молится и об этом просит молиться эфесян. Против такой молитвы бессильны любые начальства и власти.