Джон Стотт

Послание к ефесянам

4:17-5:4   8. Новые одежды

Далее Апостол описывает нормы, регулирующие жизнь нового Божьего общества или, иначе говоря, жизнь, достойную Божьего призвания. Павел утверждает, что мы, названные «одним» народом, должны взращивать единство в своих рядах. Звание же «святых» обязывает нас бороться за чистоту, и эта чистота представляет собой такое же неотъемлемое качество народа Божьего, как и единство.

Как и предыдущий раздел, посвященный единству церкви, эту часть своего письма (посвященную чистоте церкви) Павел начинает подтверждением своей власти и авторитета Апостола Христова.

Стих 1. Итак я, узник в Господе, умоляю вас... Стих 17. Посему я говорю и заклинаю Господом...

Слово Господом значит «именем Господа» (ББВ). Автор утверждает, что пишет им со властью Господа Иисуса. Перевод НМВ подчеркивает эту мысль: «Я говорю вам это и настаиваю на этом в Господе».

Основная мысль Павла ясна: вы не должны более жить подобно язычникам, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы. Апостол, конечно же, делает слишком общий вывод. Не все язычники были (и есть) настолько распущены, как он их описывает. И все же наряду с типичной христианской жизнью существует и жизнь, характерная для язычников, и по своим принципам они фундаментально отличаются друг от друга. Читатели Павла знали это по опыту: они сами были язычниками и все еще жили в языческом окружении. Но им больше не следовало так жить, даже если все вокруг продолжали поступать по-прежнему. Когда-то они были язычниками и поэтому жили как все язычники; теперь же они христиане и должны жить по-христиански. Они стали другими людьми, следовательно, и поступать они должны по-другому. Новый статус членов Божьего нового общества обязывает их соблюдать новые нормы жизни, а значит, и вести себя по-другому.

Раскрывая эту тему, Апостол Павел начинает с обсуждения доктринального основания новой жизни (4:17—24), а затем показывает, как применять свои знания на практике (4:25-5:4).

 

1. Доктринальное основание (4:17—24)

Читателям было необходимо сразу уяснить разницу между тем, кем они были, когда были язычниками, и тем, кто они такие сейчас, — разницу между их старой и новой жизнью. Только тогда могли они понять богословское основание этой перемены.

17 Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, 18 Будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их; 19 Они, дошедши до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью. 20 Но вы не так познали Христа, 21 Потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, — так как истина во Иисусе, — 22 Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, 23 А обновиться духом ума вашего 24 И облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины.

Сразу же заметим, что Апостол считает очень важным ударение, которое он ставит на идее о важности интеллектуального фактора в жизни каждого человека. Описывая язычников, Павел рассказывает о суетности ума их, добавляя, что они помрачены в разуме и отчуждены от Бога по причине их невежества. Он говорит об их пустом, помраченном разуме и невежестве. А произошло это потому, что они стали черствыми, безнравственными и чрезвычайно нечестивыми. Верующие же «познали» Христа, «услышали» Его, «научились» у Него, поступая во всем согласно «истине» во Христе Иисусе. Помрачению и невежеству язычников Павел противопоставляет истину Христову, познанную христианами. Писание ясно свидетельствует об извращающей силе невежества и заблуждения и о силе истины, способной освобождать, облагораживать и очищать.

а. Жизнь язычников (ст. 18—19)

Почему же языческий ум помрачился, если Бог есть свет, постоянно идущий к человечеству через Его творение, а небеса и земля провозглашают славу Его? Все дело в ожесточении сердца их, говорит Павел. Он использует слово pdrosis, о корнях и истории которого Армитаж Робинсон дает большой и исчерпывающий комментарий*. Poros был «родом мрамора»; врачи называли этим словом «мозоль» или вид «костного образования на суставах». Таким образом, глагол рдгоип означал «окаменевать», «становиться нечувствительным», а также (если речь шла об органах зрения) «слепнуть». Но, по мнению Робинсона, это слово не подразумевает нечувствительность вследствие «упрямства» — это скорее «умственное отупение, а не ожесточение воли». Он приводит восемь случаев употребления этого слова в Новом Завете и делает заключение: «Его всегда можно перевести как отупение или притупление восприятия, равное моральной слепоте. С другой стороны, контекст никогда не подчеркивает именно прямое значение «твердости» — такой смысл иногда кажется даже неуместным»**.

 

*'Армитаж Робинсон. С. 264-274. ** Там же. С. 267.

 

Таким образом, переводя этот стих, Армитаж Робинсон (вместе с АВ) останавливается на слове «слепота», как на «наименее уязвимом» варианте.

Но несмотря на тщательность своего исследования, Армитаж Робинсон не смог склонить на свою сторону переводчиков и комментаторов (конечно, Мк. 3:5 [где Иисус «воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их»] говорит о своевольном отступничестве людей). Возвращаясь к нашему тексту, заметим, что НАВ переводит его так: «...их разумение отвердело, подобно камню», ББВ использует слово «упрямый», а Д. X. Годцен комментирует: «Аморфность язычников выглядит своевольной и преступной ...и появляется потому, что они сознательно отвергали свет морали, теплящийся в их разуме и в их совести»*. Библия не разграничивает «сердце» и «разум», так как понятие «сердце» включает в себя нашу способность мыслить и понимать. Но между «невежеством», с одной стороны, и «ожесточением» или «упорством», с другой, есть существенная разница.

Если поставить выражения Павла рядом, внимательно рассмотрев их логическую взаимосвязь (особенно то, что оба связываются частицей dia — «по причине»), то можно увидеть, как Павел рисует гибельные пути зла. Все начинается с упорного отвержения известной человекам истины Божьей. Сначала приходит невежество, затем ожесточение сердца, помрачение в разуме, что впоследствии приводит к отчуждению от жизни Божьей. Бог отвернулся от них, потому что они, дошед-ши до бесчувствия, в конце концов предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостъю. НАВ гласит: «Ничто не останавливает их стремления удовлетворить свои скверные желания». Ожесточение сердца ведет сначала к помрачению разума, затем к омертвению души под судом Божьим и наконец — к отчуждению от жизни. Потеряв чувствительность, люди теряют всякий самоконтроль. Именно такую последовательность приводит Павел в Рим. 1. Сравнительные таблицы помогут нам это увидеть:

 

Послание к Римлянам 1:18-32	Послание к Ефесянам 4:17-19
Стадия 1: Упорство
18 ...человеков, подавляющихистину неправдою 21 Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога 28 ...они не заботились иметь Бога в разуме	18 ...по причине... ожесточения (porosis) сердца их
Стадия 2: Помрачение
...они... осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце ...обезумели 28 ...превратный ум	17 ...суетность ума 18а ...помрачены в разуме 186 ...по причине невежества ...их
Стадия 3: Смерть или суд
24 ...то и предал их Бог 26 Потому предал их Бог 28 ... то предал их Бог	18 ...опущены от жизни Божией
Стадия 4: Отчуждение
Бог предал их -24 ...нечистоте ...постыдным страстям ...срамнымделам ...делать непотребства	19 Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству (aselgeia, что значит публичный непристойный, постыдный поступок) так, что они делают всякую нечистоту с ненасытностью

 

б. Христианская жизнь (ст. 20—24)

В переводе ПНВ не достаточно ярко высвечен контраст с предыдущими стихами выражения «но, что касается вас» (humeis de) или «вы же» (НМВ), заключенный в начале ст. 20: но вы не так познали Христа. Языческому ожесточению, помрачению и отчуждению Павел противопоставляет целую программу обучения христианской морали. Он использует три идущих параллельно выражения рядом с упоминанием об «истине, которая во Христе». Основу их составляют три греческих глагола. Это глаголы познать, услышать и научиться:

—  «вы... познали Христа» (ст. 20, emathete)

—  «вы слышали о Нем» (ст. 21 a, ekousate)

«в Нем научились» (ст. 216, edidachthete)

Это замечательные слова. Они «рисуют образ некой школы»* и говорят о той ученической подготовке, которую — и Павел об этом знал — проходили верующие Эфеса.

 

*Барт. Ефесянам, И. С. 504.

 

Согласно первому утверждению, сам Христос составляет сущность христианского учения. Подобно тому как благовестники «проповедуют Христа» (2 Кор. 4:5), их слушатели познают и «принимают» Его, предание о Нем (Кол. 2:6). Но какого Христа они познают? Не просто Слово, ставшее плотью, уникальным Богочеловеком, Который умер, воскрес и царствует. Гораздо больше. Из контекста следует, что мы должны проповедовать господство, царство или правление праведности, которое Он принес, а также добиваться соблюдения всех моральных требований новой жизни. Христос, Которого познали эфеся-не, открыл им мерила и ценности, полностью отличавшиеся от принципов их прошлой языческой жизни.

Кроме того, Христос одновременно выступает сущностью учения («вы познали Христа») и Сам учит («вы слышали Его»). ПНВ дает такое прочтение этой фразы: вы слышали о Нем, хотя в оригинале нет никакого предлога. Павел утверждает, что через голоса учителей-христиан ученики в действительности слышат голос Христа. Таким образом, когда кто-то дает четкие моральные наставления в библейском духе, можно сказать, что Христос учит о Христе.

И наконец, они в Нем научились. Это значит, что Иисус Христос, наставник и учитель, и есть тот контекст, та атмосфера, в которой даются наставления. Если Иисус Христос в одно и то же время представляет собой и наставника, и объект, и окружающую среду преподаваемого морального учения, то мы можем уверенно сказать о таком учении, что оно истинно христианское. Ибо истина во Иисусе. Изменение в тексте Его титула «Христос» на человеческое имя «Иисус» сделано умышленно. Исторический Иисус и есть воплощение той истины, которую Он провозглашал (Ин. 14:6).

Но почему истина заключена «во Иисусе»? Если помрачение язычников приводит к распутству и нечистоте, то какова же та истина, которая освобождает христиан и ведет их к праведности? Ответ на этот вопрос дается в следующих стихах (22—24). «Познать Христа» — значит понять акт нового творения, который стал возможен благодаря Его помощи, и, как результат этого творения, познать совершенно новую жизнь. Мы словно снимаем обветшавшие одежды нашей старой человеческой природы и облачаемся в чистые одежды нового человека, воссозданного по образу Божьему.

Когда же это происходит? ПНВ может серьезно сбить нас с толку, переводя глаголы, стоящие в неопределенной форме, глаголами в повелительном наклонении и таким образом изображая наставления Павла читателям как новые заповеди: отложите вашу ветхую природу... и облекитесь в новую (ст. 22, 24). Но такой перевод неверен, в основном, по двум причинам. Во-первых, в параллельном отрывке Послания к Ко-лоссянам (3:9—10) глаголы стоят в форме причастия. А это значит, что христиане в Колоссах сделали это уже во время своего обращения: «...совлекшись ветхого человека... и облекшись в нового». Во-вторых, если слова Еф. 4:22, 24 читать как повеления, тогда повеление в ст. 25 становится какой-то бессмыслицей: Посему, отвергнув ложь... Безусловно, это «посему» как бы продолжает развитие темы и едва ли может стать согласующим звеном одной заповеди с другой: «Отложите ветхую природу... и облекитесь в новую... Посему отвергните ложь». Параллельное место в Послании к Колоссянам, с другой стороны, весьма логично, так как оно строит повеление настоящего времени на уже происшедшем факте. Там говорится: «Отложите все: гнев, ярость, злобу... совлекшись ветхого человека... и облекшись в нового» (3:8—10). Поскольку мы уже сняли ветхую природу, совершив покаяние, называемое обращением, нам теперь можно повелеть отложить все дела, относящиеся к этой старой и отвергнутой жизни. В Еф. 4 , как и в Кол. 3, следует усматривать ту же зависимость. Глаголы «совлекать» и «облекать» — это не две новые заповеди, которые Апостол адресует своим читателям, а старые, которые он передал им, когда сам был с ними, и о которых он сейчас только напоминает. Разумеется, эти заповеди составляют часть той самой «истины в Иисусе», которую они слышали и познали. Поэтому нам следует изменить знаки препинания и поставить в конце 21 стиха вместо точки двоеточие или слово «а именно», чтобы читать так: «Вы не так познали Христа! — потому что вы... в Нем научились, так как истина в Иисусе, а именно тому, что вам следовало совлечься ветхой природы... и облечься в новую...» ДБФ хорошо отражает эту последовательность: «То, что вы познали, заключалось в совлечении... и облечении...» То же самое мы видим и в НАБ: «Неужели вы... не научились истине, которая в Иисусе? — тому, что, оставляя свою прошлую жизнь, вы должны отложить ветхую человеческую природу».

Чему же научились эфесяне? Они усвоили, что понятие «христианин» означает, с одной стороны, радикальное изменение, или «обращение» (как обычно называется человеческая сторона этого события), и, с другой, — «новое творение» (Божественная сторона). Это значит, что необходимо отречься от своего старого «я», нашей падшей человеческой природы, и принять новое естество, или облечься во вновь сотворенную природу. Два состояния, старое и новое, Павел представляет нам с помощью слова «человек»: «ветхий человек», которого мы «совлекаемся», и «новый человек», в которого мы облекаемся. Чарлз Ходж так объясняет выбор Павла: «То, что здесь Павел называет «ветхим человеком», в других местах подразумевает его самого, как, например, в Рим. 7:14 : «Я плотян»... или обозначает «плоть», как в Гал. 5:16, 17. И слово «человек» употреблено потому, что описываемое принадлежит нам с вами»*. Наше ветхое «я» и наше новое естество резко контрастируют друг с другом: «Мы призваны стаскивать с себя свою извращенную природу как запачканную одежду, но от нас также требуется облекаться в нашу новую природу, подобную одеждам светлым. И так же, как первая описывается в виде ветхого человека, дряхлого, увечного и склонного к извращению, так и последняя отождествляется с новым человеком, исполненным, подобно Богу, силы, красоты и энергии», т.е. созданным по Его образу**.

 

•Ходж. С. 259-260. **Там же. С. 264-265.

 

Павел сравнивает образы обоих «человеков». Ветхий человек находится в процессе деградации, он катится вниз к распаду и исчезновению — новый же был создан по подобию Божьему. Ветхий жил в плену у похотей, неконтролируемых желаний — новый был сотворен в праведности и святости.

Вожделения ветхого человека были обольстительными — праведность же нового — истина. Так тление и созидание, страсть и святость, обман и истина противопоставляются друг другу, показывая абсолютную несовместимость старого и нового — того, кем мы были в Адаме, и того, кто мы есть во Христе.

А в центре контрастного описания ветхой и новой природы человека стоит ст. 23 с пожеланием обновиться духом ума. Греческий глагол в этом стихе употреблен в форме настоящего времени, в отличие от глаголов в форме аориста в ст. 22 и 24. Это означает, что помимо решительного отказа от ветхого человека и принятия нового сущностью христианской жизни становится ежедневный и, безусловно, постоянный процесс обновления мировоззрения. И если деградация язычников начинается с помрачения в разуме, то христианская праведность зависит от постоянного обновления ума нашего.

Во всем этом учении божественное и человеческое чудесным образом соединяются. Павел вовсе не говорит о том, что после происшедшей в нас перемены мы можем сами возродиться. Еще никто никогда не давал самому себе жизни, да и сама мысль эта нелепа. Новая природа, которую мы принимаем, — это Божье творение, не наше. И все же, когда Бог вновь творит нас во Христе по Своему подобию, мы содействуем Ему. Мы «совлекаем» нашу ветхую жизнь, отвращаясь от нее, и «облекаемся» в жизнь новую, сотворенную Им, принимая ее с радостью. Одним словом, новое творение (то, что делает Бог) и покаяние (то, что делаем мы благодаря благодати) всегда вместе и неразделимы.

Все это было известно эфесянам и другим христианам Асии. Они твердо знали о природе и о будущем нового творения, о новой жизни — это была часть «истины в Иисусе», которую они познали. Они не просто знали как «совлекаться» и «облекаться» в новое — они сделали это, и это произошло еще при их обращении. Последующее их крещение было символическим отображением этой истины, так как в первые века при крещении использовались белые облачения (ср.: Гал. 3:27). Теперь же в послании Павел лишь напоминает им о том, что они уже познали и сделали.

Эти стихи помогут нам четче понять два доктринальных основания христианской святости, описанные Павлом. Они подобны двум корням — сначала мы переживаем новое творение, а затем, как следствие, приобретаем новый разум, который постоянно обновляется. Более того, все это органически взаимосвязано: наше новое творение дает нам новый разум, а наш новый разум, в свою очередь, осознает значение нового творения. А раз мы теперь сотворены по образу Божьему, в нас происходит полное отторжение ветхой, падшей природы и благодарное облачение в новую природу.

Посему, продолжает Павел, «каждый должен отвергнуть...» (ст. 25, НМВ). Значит, коли вы отбросили свое старое «я» раз и навсегда, вам теперь нужно отбросить все привычки вашей прежней жизни. Ваши новые поступки должны полностью соответствовать поступкам того человека, которым вы стали. Как мы заметили ранее, метафора (о «совлечении» и «облечении») заимствована из области одежды. Поговорим об этом подробнее.

Одежда, которую мы носим, зависит от той «роли», которую мы играем. Например, отправляясь на свадьбу, мы одеваемся так, на похороны — совсем иначе. Я, конечно, понимаю, что молодежь на Западе сейчас носит только джинсы. И все же в большинстве случаев члены общества умеют выбирать одежду, соответствующую событию. Стиль одежды многих людей также определяется их работой — солдаты и продавцы одеваются по-разному, у судей есть специальное облачение, в котором они выходят на заседания суда. Это относится и ко многим другим служащим, и уж тем более — к заключенным в тюрьмах. Но когда мы меняем роль, мы меняем и одежду. Когда заключенные выходят на свободу (сыграв одну роль и принимаясь за другую), они меняют и то, что носят («совлекаясь» тюремной робы и «облекаясь» в обычную одежду). Подобным же образом и солдат, демобилизовавшийся из армии, снимает армейскую форму и меняет ее на другую одежду. Также и мы, избавляясь в новом творении от ветхой человеческой природы и облекаясь в новую, должны отложить все старые принципы и правила жизни и принять новые: наша новая роль потребует от нас новой одежды, наша новая жизнь — новой этики поведения.

 

2. Шесть примеров (4:25-5:4)

Интересно наблюдать, как плавно и постепенно Павел переходит от сухих теологических вопросов (о двух типах человека, о Христе, Которого мы познали, о новом творении) к тонкостям христианского поведения. Апостол начинает разговор об истине, о необходимости контролировать свой гнев, о честности в работе и вежливой речи, о прощении, любви и даже о самоконтроле в сфере секса. Все эти темы очень насущны. Но прежде чем мы перейдем к этим шести конкретным примерам, отметим три общие черты.

Во-первых, все шесть примеров взяты из области взаимоотношений человека. Святость — это не какое-то мистическое состояние общения с Богом, которое не имеет никакого отношения к другим людям. Нельзя быть хорошим в вакууме — для этого необходимо общество. Кроме того, «все упоминаемые в этих стихах свойства представляют собой аспекты того самого единства в церкви, которое составляет главную заботу автора и которое тот разъясняет. Этому вопросу Павел отдает предпочтение... ведь перечисленные аспекты зла, которых следует избегать, разрушают гармонию человеческих отношений»*.

 

*Тольден. С. 320.

 

Во-вторых, в каждом из примеров отрицательные моменты уравновешены положительными заповедями. Недостаточно лишь совлечь с себя ветхие одежды — необходимо переодеться в новые. Недостаточно прекратить лгать, красть и терять терпение по поводу и без повода, нужно еще научиться говорить правду, трудиться и проявлять доброту ко всем людям.

В-третьих, в основе каждого примера лежит теологический принцип, который подразумевается или прямо называется, так как в учении Иисуса и Его Апостолов доктрина и этика, вера и поступки всегда взаимосвязаны.

а. Не говорите лжи, а говорите истину (ст. 25)

Посему, отвергнувши ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу.

Заметим, что греческое слово «ложь» (topseudos) — это не просто абстрактная неправда. Возможно, Павел ссылается здесь, как и в Рим. 1:25, на «ложь идолопоклонства». Поскольку его читатели уже отвергли это главное заблуждение язычества — основной симптом суетного и помраченного ума (ст. 17, 18) — Апостол настоятельно рекомендует им оставить также и всю «незначительную» ложь и говорить истину*. Конечно же, простое молчание, удаление от лжи мало полезно без активного высказывания правды. Последователи Иисуса (в Котором есть истина, ст. 21) должны быть известны в своем обществе как честные, надежные люди, на слово которых можно положиться. Дело в том, что говорящий с нами человек — не просто наш ближний, которого мы должны любить по заветам Писания. На самом деле мы члены друг другу, то есть в церкви наши взаимоотношения еще более тесные. Павел соотносит это положение с доктриной о церкви как о едином Теле (ст. 12—16), подразумевая, что «любая ложь — это удар по жизненно необходимым органам Тела Христова»**.

 

*Финдли. С. 292. **Маккей. С. 213.

 

 

Дружба строится на доверии, а доверие основывается на правде, поэтому ложь подрывает изнутри любую дружбу, в то время как истина укрепляет ее.

б. Не выходите из себя, но убедитесь в том, что ваш гнев праведен (ст. 26—27)

26 Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем; 27 И не давайте места диаволу.

«Гневаясь, не согрешайте» — это цитата из Пс. 4: 5. Вероятно, это выражение представляет собой еврейскую идиому, которая, отчасти допуская гнев, ставит ему пределы, но никоим образом не оправдывает его. В английском языке перевод ее звучит так: «В гневе своем не греши» (НМВ). И все же этот стих признает существование такого понятия, как христианский гнев, равно как и то, что очень мало христиан испытывают или выражают его. Разумеется, когда нам не удается сдержаться, мы перечим Богу, вредим себе и этим способствуем распространению зла.

Писание ясно говорит о существовании двух типов гнева: праведного и неправедного. В ст. 31 гнев выступает как одно из многих неприятных явлений, которое мы должны «отвергнуть». Очевидно, и в этом стихе подразумевается гнев неправедный. Но в 5: 6 нам говорится о гневе Божьем, который обрушится на непослушных, на «детей противления». А мы знаем, что Божий гнев праведен; таким же был и гнев Иисуса (Мк. 3:5). Следовательно, есть некий праведный и истинный гнев, о котором народ Божий узнает от Бога и от своего Господа Иисуса.

Пожалуй, в нашем мире необходимо чаще проявлять христианский гнев. Бог никогда не идет на компромиссы. Если же Бог ненавидит грех, то и Его народ должен ненавидеть его; и если зло вызывает гнев Божий, то это зло должно вызывать гнев и у нас. Сталкиваясь с вопиющим злом, мы должны возмущаться и негодовать, а не быть толерантными и апатичными. «Ужас овладевает мною при виде нечестивых, оставляющих закон Твой» (Пс. 118:53). Какой же еще реакции на зло можно ожидать от тех, кто любит Бога?

Примечательно, что Апостол упоминает о гневе в письме, посвященном Божьему новому обществу любви, в том абзаце, где говорится о гармоничных взаимоотношениях. А все потому, что настоящий мир вовсе не образец умиротворенной удовлетворенности. «Ссылаясь на слово, подобное этому, — комментирует Е. К. Симпсон, — настоящий миротворец мог бы взять на себя роль нарушителя мира как священную обязанность»*.

 

*Симпсон. С. 108.

 

Нам следует помнить также о нашей греховности и о постоянной склонности к несдержанности и суете. Хорошо, если бы мы всегда были настороже и стали бы суровыми цензорами нашего собственного гнева. Мудрые люди «медленны на гнев», поскольку помнят, что «гнев человека не творит правды Божьей» (Иак. 1:19—20). Итак, Павел добавляет к слову гневаясь три условия. Первое из них: не согрешайте — то есть наш гнев должен быть свободен от уязвленной гордыни, злобы, коварства, враждебности и духа мстительности. Второе условие — солнце да не зайдет во гневе вашем — может служить хорошей иллюстрацией безрассудства и излишнего буквализма при толковании Библии. Не стоит понимать Павла «настолько буквально и говорить о заходе солнца как о времени, отведенном на то, чтобы забыть гнев», и «оправдывать его проявление в течение дня, ведь тогда жители Гренландии, где дни иногда длятся с четверть года, будут иметь достаточно времени для мести»*.

 

*Цитата Армитажа Робинсона из древнего комментария. С. 112.

 

Этими словами Апостол просто хочет предостеречь нас от потака-ния своему гневу — опасно играть с тлеющими углями. Безусловно, знание о греховных и эгоистичных элементах гнева (если, к тому же, наш orge, т. е. гнев, превратится в parorgismos, гнев-негодование, слово, использованное в конце 26 стиха) подскажет нам, что необходимо как можно скорее избавляться от него и даже извиняться или воссоединяться с объектом нашего гнева. В Ветхом Завете сказано, что заимодавец, бравший в залог у бедняка верхнюю одежду, обязывался вернуть ее «до захода солнца», чтобы такой бедняк мог спать в ней; а работодатель, у которого в работниках были нищие или бедные, должен был заплатить им их заработок «прежде захода солнца» (Втор. 24:13—15). Можно привести множество примеров подобных ситуаций, в которых мудрость проявляется в том, чтобы жить одним днем. «Никогда не ложитесь спать с гневом в сердце» — это хорошее правило. К сожалению, гораздо чаще его применяют только по отношению к супружеским парам.

Третье условие Павла — не давайте места диаволу(ст. 27), ибо он наверняка знает, насколько тонка грань между гневом праведным и неправедным и насколько трудно бывает людям вовремя заметить ее и реагировать адекватно. Поэтому дьяволу нравится таиться вблизи рассерженных людей, надеясь извлечь из такой ситуации выгоду, и подталкивать людей к вражде, жестокости или разрыву отношений.

в. Не кради, но работай и давай (ст. 28)

Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся.

«Не кради» — это восьмая заповедь в Моисеевом законе. Как тогда, так и сегодня она широко известна и относится не только к воровству чьих-то денег или имущества, но также и к уклонению от уплаты налогов и таможенных пошлин, к работодателям, притесняющим своих рабочих, и к рабочим, выполняющим свою работу спустя рукава.

Апостол не просто повторяет эту заповедь (кто крал, вперед не кради), но идет дальше запрета и развивает его положительные аспекты. Ведь недостаточно, чтобы вор перестал красть, — пусть он начнет и работать, делая своими руками полезное, зарабатывая себе на жизнь. Только тогда он сможет обеспечить себя, свою семью и уделять нуждающемуся, он перестанет быть паразитом на теле общества (каковыми считаются воры) и начнет приносить ему пользу. И никто, кроме Христа, не сможет превратить вора-взломщика в благодетеля!

г. Используй слова, исходящие из уст твоих, не на зло, а на добро (ст. 29-30)

29 Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. 30 И не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления.

Речь — говорит Апостол — это чудесный дар Божий, одна из тех способностей человека, которая подтверждает наше подобие Богу. Бог говорит и, подобно Ему, мы тоже говорим. Именно речь отличает нас от животных: коровы могут мычать, собаки — лаять, ослы — кричать, свиньи — хрюкать, овцы — блеять, львы — рычать, обезьяны — визжать, а птицы — петь, но только человек способен говорить.

Посему никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, убеждает нас Павел. Словом «гнилой», на греческом sapros, называли прогнившие деревья и испортившиеся плоды (Мф. 7:17-18 и 12:33). Когда же этим словом характеризуют нашу речь, будь она лицемерной, недоброй или вульгарной, то можно быть уверенным, что такая речь каким-либо образом причиняет слушающему боль и вред. А мы должны использовать наш уникальный дар созидательно, для назидания, т. е. для поддержки людей, а не для того, чтобы причинить им вред, чтобы наше слово доставляло благодать слушающим.

Иисус придавал большое значение умению говорить. Наши слова открывают то, чем наполнены наши сердца, говорил Он, и мы все дадим ответ в день суда за каждое необдуманно произнесенное слово (Мф. 12:33-37). Поэтому Иаков только вторил учению своего Господа, подчеркивая величайшие возможности человеческого языка, которые можно обратить на добро или назло (Иак. 3:1-12). Если мы действительно стали новым творением Божьим, то и речь наша должна измениться. Словами нельзя причинять людям боль, нам необходимо использовать их только для помощи, поддержки, утешения и одобрения. Я сам часто ощущаю призыв к этому, читая об отличии речи мудреца от речи глупца в Пр. 12:18: «Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых — врачует».

Трудно сразу понять, почему Павел делает такой резкий переход и начинает вдруг говорить о Святом Духе: И не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления (ст. 30). Но Апостол всегда осознавал, что за видимыми действиями людей зачастую стоят действия невидимых существ. Он только что предостерегал нас, чтобы мы не давали места дьяволу (ст. 27), теперь же он убеждает нас не оскорблять Духа Святого. Из этих слов ясно, что Павел считает Святой Дух личностью, так как слово typed, переведенное глаголом «оскорблять», значит «приносить горечь, печаль или боль», а только личность может переживать подобные чувства. Но что может огорчить Его? Поскольку Он есть «Дух Святой», Он всегда огорчается «отсутствием святости», а так как Он есть «один Дух» (2:18; 4:4), то Его огорчает и отсутствие единства. На самом деле все несовместимое с понятиями чистоты или единства церкви несовместимо и с природой Духа и поэтому огорчает Его. Можно добавить, что Дух Святой — это еще и «Дух истины», Которым говорит Бог, а это значит, что Его огорчает употребление речи во зло. Мы уже говорили об этом, комментируя предыдущий стих.

В стихе 30 упоминается о запечатлении Духом и о дне искупления. Запечатление (как Павел уже объяснял в 1:13) произошло в начале нашей христианской жизни; Дух же Святой, пребывающий в нас, и есть та печать, которой Бог запечатлел нас как Свою собственность. Поэтому день искупления (хотя мы уже искуплены в смысле прощения (ст. 1:7) настанет ближе к концу, когда наши тела будут искуплены, ибо только тогда наше искупление, или освобождение, окончательно совершится. Таким образом, «запечатление» и «искупление» относятся к началу и к концу спасительного процесса. В период времени между началом и концом мы должны возрастать в подобие Христа и не огорчать Святого Духа, ибо Он — Дух чувствительный. Ему ненавистны грех, раздоры и ложь, и Он избегает их. Если мы не хотим причинить Ему боль, нам следует избегать этого, ибо всякий исполненный Духом верующий желает угождать Ему, а не огорчать Его.

д. Будьте не злыми и раздражительными, а добрыми и любящими (4:31-5:2)

31 Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; 32 Но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас.

5:1 Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, 2 И живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное.

Перед нами проходит целая вереница из шести пороков, которые нужно целиком отвергнуть. Раздражение (pikria) обозначает сердитый дух и гневную речь. У всех на слуху слово «мегера» — так обычно называют раздражительную, злобную женщину, но столь же часто встречаются и раздражительные мужчины. Может ли быть зрелище печальнее, чем престарелый человек с негативным и циничным отношением к жизни? Цитируя Аристотеля, Армитаж Робинсон называет раздражение «смертоносным духом противления, который к тому же отвергает всякую возможность воссоединения»*.

 

*Армитаж Робинсон. С. 194.

 

Ярость (thymos) и гнев (orge), очевидно, синонимы, но первое слово означает несдержанную ярость, а последнее — более сдержанную и угрюмую враждебность. Крик (krauge) присущ людям, которые легко «заводятся» и повышают свой голос в споре, поднимая крик, доходящий иногда до визга; в то время как злоречие (blasphemia) — это злословие других, особенно за их спиной, очернение и даже подрыв репутации. Шестое слово -злоба (kakia), или злая воля, а возможно, и желание зла другим людям — вполне может служить общим знаменателем для пяти предыдущих пороков. Она включает в себя такие черты, как «затаенное недовольство, взрыв негодования, кипящая ярость, публичные ссоры и язвительные насмешки»*.

 

*Керд. С. 83.

 

В жизни христианина не должно быть места никакой из этих мерзостей — их следует полностью отвергнуть.

А приветствовать нужно такие качества, которые присущи Богу и Его Христу. Мы должны быть друг ко другу добры. Слово chrestos («добрый»), употребленное здесь, созвучно с именем Христа (Christos). Христиане с самого начала видели в этом особый смысл. В Нагорной проповеди это слово обозначает Божью благодать по отношению к «неблагодарным и злым» (Лк. 6:35). Сострадательный — значит «сопереживающий, сочувствующий», а фраза прощайте (charizomenoi) друг друга буквально значит: «действуйте в благодати» по отношению друг к другу, как Бог во Христе действовал в благости по отношению к нам. Итак, зная Божье милостивое отношение к нам, мы должны подражать (mimetai) Богу, как чада возлюбленные. Как дети подражают своим родителям, так и мы должны подражать нашему Богу-Отцу, следуя наказу Христа (Мф. 5:45,48). Нам следует идти за Христом, жить в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас. Тот же самый глагол, означающий самоотдачу (paradidomi), употреблен в 4:19, когда речь идет о том, что язычники предались распутству. Но мы, подобно Христу, должны отдать себя любви. Такая самоотдача угодна Богу. Как для Христа, так и для нас жертвенная любовь есть жертва Богу, благоухание приятное — жертвенная любовь ради других становится жертвой, которую Бог принимает.

Удивительно, насколько Богоцентрична этика Павла. Как естественно упоминает он все Личности Троицы при обсуждении отношений между людьми: он просит нас «подражать Богу», «познавать Христа» и не «оскорблять Святого Духа».

е. Не делайте секс объектом пошлостей, но благодарите за него Бога (ст. 3—4)

3 А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым; 4 Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а напротив благодарение;

В этих стихах Павел переходит от «жертвенности... к ее противоположности — самоугождению»*, от чистой «любви» к ее извращенной форме — «похоти». Греческие слова, означающие блуд (porneia) и нечистоту (akatharsia), относятся к любому виду греха в сфере секса, другими словами, любые половые отношения вне их определенного Богом контекста — брака. К ним Павел добавляет любостяжание, так как блуд и нечистота происходят от любостяжания, — жажду чьего-то тела для собственного удовлетворения. Десятой заповедью вполне определенно запрещается желать жену ближнего. Ранее в своем Послании Павел уже писал о «ненасытимости», в которой проходили языческие оргии (4:19)**.

 

*Хендриксен. С. 227.

**См. также: 1 Кор. 5:10-11; 6:9-10 и Кол. 3:5, где Апостол отождествляет любостяжание с аморальностью.

 

Поэтому любые формы сексуальных извращений, пишет он, не должны доже именоваться у вас. Недопустимы не только потворство и попустительство им, но даже мысли и разговоры о них необходимо полностью изгнать из христианской общины. Соблюдение такой высокой и святой моральной нормы требовалось от христиан, ведь аморальность была распространенным явлением в Асии. Поскольку греческая богиня Артемида, «Диана Эфесская», считалась богиней плодородия, то поклонение 'ей обычно сопровождалось сексуальными оргиями.

В стихе 4 продолжается эта тема, но здесь речь идет уже не об аморальном поведении, а об элементарной пошлости. Сквернословие означает непристойность, а пустословие и смехотворство, по всей видимости, намекают на непристойные насмешки, низшую форму остроумия. Все три слова говорят о нечистых помыслах, выражающихся в грязной речи, которая неприлична. Напротив, говорит Павел, да будет благодарение.

Такой контраст поражает своей красотой. Сама по себе благодарность вовсе не является явным замещением пошлости, ибо последняя, по сути, эгоцентрична, а первая — Богоцентрична. Но, возможно, то, что хотел сказать Павел, можно выразить такими словами: «Поскольку сексуальная нечистота и любостяжание выражают эгоцентричное восприятие, благодарность есть действие прямо противоположное этому. В данном случае требуется противоядие, и таким противоядием станет признание Божьей благодати»*.

 

*Тольдей. С. 324.

 

Мне же кажется, что Павел еще яснее противопоставляет пошлость и благодарность в образах языческого и христианского взгляда на половые отношения. Конечно, негативным отношением к сексу христиане заслужили плохую репутацию. Доктор Мишель Форкольт, профессор истории систем мышления, написал «Историю секса» в шести томах. Рассказывая о своей работе в январском выпуске «Le Monde», 1977 г., он говорит о «самом тяжком наследии христианства — восприятии секса как греха». И это правда — некоторые из наших праотцов эпохи королевы Виктории вплотную подошли к такому определению. Причина, по которой христианам следует избегать пошлости, заключается не в искаженном взгляде на секс, его боязни или стыде, а в том, что мы руководствуемся высоким и священным пониманием интимных отношений как дара Божьего, которым мы можем пользоваться в определенных рамках. Любой дар Божий, включая и секс, есть повод для благодарности, а не для насмешек. Насмехаться над дарами все равно что принижать их. Благодарность за них Богу есть тот путь, идя по которому мы сохраняем достоинство благословений любящего Творца.

 

Заключение

 

Какова же основная тема всей четвертой и части пятой главы? Эти главы читаются как живой призыв к единству и чистоте церкви. Более того, их главная тема объединяет правила христианской жизни (кто мы есть), христианского богословия (во что мы верим) и христианской этики (как мы живем). Тем самым подчеркивается, что сущность, мысль и действие неотделимы друг от друга. Ведь от того, кто мы есть, зависит то, как мы мыслим; а наше мышление определяет наши юступки. Мы — новое Божье общество, народ, оставивший трежнюю жизнь и начавший новую, — вот что Он соделал из ас. Необходимо вспоминать об этом ежедневно, приобретая нювую пишу для ума и помня, как мы «познали Христа... так ак истина во Христе». Необходимо вести себя по-христианс-I. Мы должны быть активными в своей христианской жизни, эо святость не есть некое состояние, в котором мы тихо дрейфуем. Нельзя пассивно наблюдать за той освятительной рабо-)й, которую ведет в нас Бог. Напротив, мы должны целеуст-гмленно «отвергать» от себя все несовместимое с новой жиз-1ью во Христе и «облекаться» в новый, соответствующий чашему положению стиль жизни.

Завершая обзор данной темы, мы выделим всего два слова. 14:1 Павел просит нас вести жизнь достойную звания Божьего, i в 5:3 — избегать аморальных поступков, «как прилично святым». Течально лишь то, что словом «святой» стали называть если и канонизированных героев церкви, то, по крайней мере, ис-чючительных и зачастую эксцентричных людей, отличающихся от остальных бледным цветом лица и устремленным к небу эром. Но на самом деле «святые» — это все люди Божьи, воссоединенные с Ним и друг с другом. Следовательно, одни поступки «достойны» нашего звания или «приличны», а другие — «недостойны» или «неприличны», неуместны.

Тот, кто говорит, что доктрины ничего не значат, не прав. Хорошее поведение есть результат усвоения хорошей доктрины. Только когда мы ясно поймем, кто мы есть во Христе, у нас появится желание жить так, чтобы наша жизнь была прилична и достойна нашего призвания — быть представителя-ш Божьего нового общества.