Жан Кальвин

Наставление в христианской вере. Книга 4

Книга IV. О ВНЕШНИХ, ИЛИ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ СРЕДСТВАХ, КАКИМИ ПОЛЬЗУЕТСЯ БОГ, ЧТОБЫ ПРИВЕСТИ НАС К СЫНУ СВОЕМУ ИИСУСУ ХРИСТУ И СОХРАНИТЬ В НЁМ

Глава I. ОБ ИСТИННОЙ ЦЕРКВИ, С КОТОРОЙ МЫ ДОЛЖНЫ ПОДДЕРЖИВАТЬ СВЯЗЬ, ИБО ОНА - МАТЬ ВСЕХ ВЕРУЮЩИХ

 

1. В предыдущей книге было показано, каким образом через евангельскую веру Иисус Христос становится нашим Господом и как мы делаемся причастными принесённому Им спасению и вечному блаженству. Но поскольку наши невежество, лень и тугодумие, а также суетность нашего ума нуждаются во внешних вспомогательных средствах, через которые в нас могла бы зародиться вера, возрастать и подниматься всё выше, Бог не забыл снабдить нас надлежащими средствами, чтобы помочь нам в нашей немощи. А чтобы проповедь Евангелия могла осуществляться должным путём, Бог вручил это сокровище своей Церкви как бы на хранение: поставил пастырей и учителей (Эф 4:11), дабы учить нас их устами. Короче говоря, Он не пренебрёг ничем, что могло бы питать святое согласие в вере и добрый порядок среди нас.

Прежде всего Бог установил Таинства. Они, как известно из опыта, являются полезнейшим средством для поддержания и укрепления веры. Ведь мы, запертые в своей плоти, словно в подземелье, отнюдь не достигли ангельского состояния; и поэтому Бог, соразмеряя Себя нашим способностям, утвердил своим непостижимым провидением это водительство, дабы привести нас к Себе, несмотря на то, что мы чрезвычайно далеки от Него.

Итак, порядок изложения требует, чтобы теперь я обратился к рассмотрению вопроса о Церкви и её управлении, о её функциях и власти, затем о Таинствах и о гражданском порядке. Необходимо также освободить читателей от тех заблуждений и злоупотреблений, какими Сатана пытается в лице папства извратить всё предназначенное Богом к нашему спасению. Начну я с Церкви, в лоне которой Бог хотел собрать своих детей - не только для того, чтобы она вскармливала их своим служением, пока они пребывают словно в младенческом возрасте, но и для того, чтобы она всегда по-матерински наставляла их, пока они не возмужают, то есть не достигнут конечной цели веры. Недопустимо разъединять две вещи, которые соединил Бог [Мк 10:9]: Церковь - мать всех тех, кому Бог - Отец. Так было не только во времена Закона, но продолжается и после пришествия Иисуса Христа. Об этом свидетельствует св. Павел, говоря, что мы дети нового небесного Иерусалима (Гал 4:26).

 

2. Когда в Символе веры мы исповедуем, что веруем Церкви, это относится не только к видимой Церкви, о которой мы ведём речь, но и ко всем избранным Божьим, в том числе и к усопшим. Поэтому и стоит здесь слово «верую», ибо часто невозможно заметить «невооружённым взглядом» разницу между детьми Бога и мирскими людьми, между святой паствой и дикими животными. Многие добавляют сюда предлог «в», но для этого нет никаких оснований. Я признаю, что сегодня такой вариант привычнее и что в древности он также был в ходу: даже в Никейском символе, как он приводится в «Церковной истории», говорится: «верую в Церковь». Однако книги древних учителей показывают, что было широко распространено и другое словоупотребление: «верую Церкви» вместо «верую в Церковь». Св. Августин и автор трактата о Символе веры, приписываемого св. Киприану, не только говорят таким образом, но и прямо указывают, что при добавлении предлога «в» вся фраза становится неприемлемой. Они мотивируют своё мнение отнюдь не легковесным доводом. Так, мы свидетельствуем, что веруем в Бога поскольку вверяем Ему наше сердце как истинному Богу и в Нём полагаем наше упование. Всё это вовсе неуместно относить к Церкви, так же как неуместно говорить «верую в прощение грехов» или «в воскресение плоти». Поэтому, вовсе не желая затевать спор из-за слов, я всё же предпочитаю придерживаться надлежащего способа выражения, вносящего полную ясность, вместо того чтобы допускать в речи невольные погрешности и путаницу.

Наша цель состоит в том, чтобы понять следующее: несмотря на то что дьявол пытается всевозможными ухищрениями разрушить благодать Христову, а все враги Бога пособничают ему в этом и в неистовой ярости желают того же, она не может иссякнуть и кровь Христа не может сделаться бесплодной. Поэтому нам следует обратиться здесь к избранию Божьему и к его внутреннему призванию, которым Он привлекает к Себе избранных. Ибо Он один знает своих и запечатлевает их своей печатью, то есть, по слову св. Павла (2 Тим 2:19), отмечает особыми знаками, по которым их можно отличить от отверженных. Но так как избранных ничтожно мало и к тому же они подвергаются хуле и затеряны среди огромного большинства, словно горсть зерна среди соломы, мы обязаны предоставить одному лишь Богу власть знать свою Церковь, основанием которой служит его вечное призвание. В самом деле, недостаточно иметь представление о том, что у Бога есть свои избранники, если мы одновременно не мыслим единство Церкви, к которой мы, по нашему убеждению, поистине привиты. Ведь если мы не связаны со всеми прочими членами тела, которым глава - Христос, то не можем надеяться на будущее наследство. Потому Церковь и носит определение католической, или вселенской, что её нельзя разделить надвое или натрое, не расчленив тем самым Иисуса Христа, чего мы не можем сделать.

Более того, избранные Божьи так соединены с Иисусом Христом, что образуют единое тело, будучи зависимы от одного Главы. Другими словами, они соединены такой связью, какую мы видим между членами человеческого тела. Таким образом, все они суть одно и живут действием Божьего Духа, одной и той же верой, надеждой и любовью; они призваны не только к одному наследию, но и к причастности славе Бога и Иисуса Христа [Эф 5:30]. И поэтому, несмотря на жестокие бедствия, которые мы видим повсюду и которые вроде бы говорят о том, что от Церкви ничего не осталось, - мы знаем: смерть Христа не бесплодна, и Бог чудесным образом хранит свою Церковь, словно запечатлённую печатью, по слову его, сказанному в своё время Илии: «Я оставил... семь тысяч мужей: всех сих колена не преклонились пред Ваалом» (3 Цар 19:18).

 

3. Однако этот член Символа веры распространяется некоторым образом и на внешнюю Церковь, чтобы научить каждого из нас поддерживать братское согласие со всеми детьми Божьими, признавать за Церковью подобающий ей авторитет и, наконец, вести себя подобно агнцу в одном стаде. Поэтому в Символ добавлены слова: «Верую... общению святых». Хотя этот член Символа пропускался древними, им не следует пренебрегать, потому что он очень правильно выражает суть Церкви. Он как бы говорит, что святые собраны в общество Христово таким образом, что должны обмениваться друг с другом всеми полученными от Бога дарами. Однако разнообразие благодати тем самым не упраздняется: мы видим, что дары Св. Духа распределены различным образом. Ведь и гражданский порядок не нарушается, когда каждый владеет своим имуществом индивидуально. Из-за необходимости, во имя сохранения мира между людьми каждому следует быть хозяином своего достояния. А это общение надлежит понимать так, как его описывает св. Лука: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян 4:32). То же говорит и св. Павел, призывая эфесян быть одним телом и одним духом, ибо они призваны к одной надежде (Эф 4:4). Ибо невозможно, чтобы люди, искренне убеждённые, что Бог - их общий Отец, а Христос - единый Глава для всех, не были соединены в братской любви ради общения на пользу друг другу.

Мы так верим Церкви, ибо уверены, что являемся её членами. Но нам нужно и полезно знать, какие плоды нам это принесёт. Так вот: наше спасение настолько надёжно и прочно, что, даже если весь мир поколеблется, оно останется непоколебимым. Во-первых, оно основано на Божьем избрании и не может не состояться - разве что исчезнет вечное провидение Божье. Во-вторых, оно подкреплено тем, что Христос не должен разделяться: Он не потерпит, чтобы его верные были отделены от Него, а его члены разорваны на части. В-третьих, мы не сомневаемся, что, пока пребываем в лоне Церкви, истина с нами. Наконец, мы понимаем, что Божьи обетования относятся именно к нам - обетования о том что будет спасение на горе Сион (Иоил 2:32; Авд 1:17) и что Бог всегда пребудет посреди Иерусалима и не поколеблется (Пс 45/46:7). Единство Церкви так прочно, что может всегда удержать нас в общении с Богом. Само это слово «общение» весьма утешает нас. Ведь коль скоро все дары благодати Господа нашего, полученные членами Церкви, принадлежат нам, наша надежда подкрепляется всеми имеющимися у членов Церкви благами.

Наконец, для того, чтобы находиться в единении с этой Церковью, нам нет необходимости видеть её глазами или касаться рукой. Раз мы должны верить ей, то тем самым нам указано, что не следует из-за того, что она невидима, считаться с ней менее, чем когда она зрима. И наша вера отнюдь не претерпевает какого-либо ущерба, если признаёт Церковь, которую ум не в силах постичь.

Так что нам вовсе не заповедано отличать избранных от отверженных (это различение подобает лишь Богу, а не нам), а заповедано хранить в своём сердце уверенность: все те, кто благодатью Бога-Отца и действием Св. Духа стали причастны Христу, избраны для наследия Божьего. И коль скоро мы принадлежим к их числу, то и являемся наследниками этой благодати.

 

4. Однако в настоящий момент я намереваюсь говорить о видимой Церкви. Поэтому постигнем из её имени «Матерь», насколько значение Церкви для нас полезно и необходимо. Ибо нет другого способа войти в жизнь вечную, кроме как через нашу мать - Церковь, которая зачинает нас во чреве своём, рождает, питает своими сосцами, удерживает и хранит своим водительством, пока мы не совлечёмся этой смертной плоти и не уподобимся Ангелам (Мф 22:30). Ибо наша немощь не позволяет нам покинуть эту школу, но требует, чтобы мы оставались в ней учениками на протяжении всей нашей жизни.

Следует также заметить, что вне лона Церкви нет надежды ни на прощение грехов, ни на спасение, как свидетельствуют Исайя и Иоиль (Ис 37:32; Иоил 2:32). С ними созвучен Иезекииль: те, кого Бог хочет устранить от небесной жизни, не будут включены в число его народа (Иез 13:9). И наоборот: сказано, что те, кто обратится к служению Богу и истинной вере, будут вписаны в список жителей Иерусалима [Пс 86/ 37:5]. Поэтому в псалме говорится: «Вспомни о мне, Господи, в благоволении к народу Твоему; посети меня спасением Твоим, дабы мне видеть благоденствие избранных Твоих, веселиться веселием народа Твоего, хвалиться с наследием Твоим» (Пс 105:4-5). В этих словах отцовское благоволение Бога и особое наследие духовной жизни распространяются только на паству Божью; тем самым мы предупреждены: пагубно и смертельно отделяться или отвлекаться от Церкви.

 

5. Теперь продолжим рассмотрение предмета нашего изложения. Св. Павел говорит, что Иисус Христос пришёл, «дабы наполнить всё. И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания тела Христова, доколе все придём в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Эф 4:10-13). Мы видим, что хотя Бог может в одно мгновение возвести избранных своих к совершенству, тем не менее Он хочет, чтобы они росли постепенно, вскармливаемые Церковью. Мы видим, что назван и способ для этого: проповедь Небесного учения вверена пастырям. Мы видим, что все призваны к тому, чтобы послушно и с готовностью позволить руководить собой пастырям, поставленным на это.

Ещё прежде св. Павла пророк Исайя, описывая Царство Иисуса Христа, провозгласил: «Дух Мой, который на тебе, и слова Мои, которые вложил Я в уста твои, не отступят от уст твоих и от уст потомства твоего и от уст потомков потомства твоего, говорит Господь» (Ис 59:21). Отсюда следует, что отказывающиеся быть вскормленными Церковью или отвергающие духовную пищу, которую она предлагает, достойны голодной смерти. Веру вдохновляет в нас Бог при помощи Евангелия. В чём наставляет св. Павел: вера - от слышания (Рим 10:17). Спасительная сила заключена в Боге, но Он являет её в проповеди Евангелия, как о том свидетельствует апостол в другом месте [Рим 1:16]. Вот почему во времена Закона Бог повелел древнему народу собраться вокруг святилища, чтобы возвещаемое устами священника учение поддерживало единство веры. И в самом деле, все эти величественные и возвышенные слова о том, что храм - покой Божий (Пс 131:14), его святилище и жилище и что Он восседает на херувимах (Пс 79/80:2), имеют одну цель: заставить ценить и благоговейно любить проповедь небесного учения и чтить его достоинство, которое могло бы умалиться, если отвлечься от него и обратить взор на возвещающих его смертных людей.

Поэтому для того, чтобы мы сознавали, что в глиняных сосудах нам вручено неоценимое сокровище (2 Кор 4:7), Бог сам выступает вперёд, а поскольку Он - Творец этого порядка, то Он хочет быть узнанным в своих установлениях. По этой причине вслед за воспрещением своему народу предаваться гаданию, ворожбе, волшебству, некромантии и прочим суевериям (Лев 19:31) [Втор 18:10-14] Бог добавляет, что даст ему средство научения, достаточное для всех: это средство - пророки, которых никогда не будет в недостатке [Втор 18:15]. И как в древности Бог не направил свой народ к Ангелам, а дал ему земных учителей, чтобы они по отношению к народу исполняли служение Ангелов, так и сегодня Он хочет наставлять нас через людей. И как некогда Он не удовольствовался тем, что дал свой Закон на скрижалях, а поставил священников, чтобы Закон был объяснён из их уст [Мал 2:7], так и сегодня Он хочет, чтобы мы не только прилежно читали Закон каждый сам по себе, но имели наставников и учителей, которые бы направляли нас на истинный путь и поддерживали.

Отсюда мы извлекаем двойную пользу. С одной стороны, это хорошее испытание послушания нашей веры, когда мы слышим служителей, которых Бог посылает нам и через которых как бы говорит Сам. С другой стороны, Бог подаёт нам помощь в нашей немощи, когда предпочитает говорить с нами по-человечески, через своих посланцев, чтобы мирно привлечь нас, а не поразить своим величием и внушить страх. В самом деле, все верующие чувствуют, насколько близок нам этот «домашний» способ научения: ведь нам невозможно не испытывать страх, когда Бог обращается к нам с высоты своего величия. Те, кто полагает, будто авторитет Слова умаляется жалким и ничтожным состоянием возвещающих его посланцев, обнаруживают неблагодарность.

Ведь среди множества превосходных даров, которыми Бог украсил род человеческий, есть и эта высочайшая привилегия: Он соблаговолил освятить человеческие уста и язык на служение Себе, чтобы в них звучал его голос. Так пусть же для нас не будет большим трудом послушно принять учение о спасении, которое Бог даёт нам в своей ясно выраженной заповеди.

Конечно, хотя достоинство этого учения не может быть связано ни с какими внешними средствами, тем не менее Он захотел привязать нас к нему этим обыкновенным образом. И если мы, подобно множеству безумцев, отвергаем этот способ, то тем самым опутываем его бесчисленными смертоносными узами. Гордость и самомнение, высокомерие и зависть приводят немалое число людей к убеждению, что они могут извлечь для себя достаточную пользу из самостоятельного чтения Писания и размышления над ним. Поэтому они пренебрегают публичными собраниями и полагают проповедь излишней. Тем самым они расшатывают или разрывают то единение, которое Бог хочет сохранить нерушимым, и поэтому вполне резонно, чтобы они поплатились за этот разрыв: оказались одурманены сбивающими с толку фантазиями и заблуждениями. Для того, чтобы сохранить чистую простоту веры, мы не должны считать докучливой обязанностью практику публичных собраний, которую Бог, утверждая её, объявил необходимой для нас и заповедал нам непреложно ей следовать. Ещё не нашлось ни одного человека, даже из числа этих захлёбывающихся богохульством псов, кто осмелился бы сказать, будто позволительно затыкать уши, когда говорит Бог.

И однако пророки и святые учители всегда вели долгую и трудную борьбу с нечестивцами, чтобы подчинить их учению, которое проповедовали, ибо высокомерие таких людей не могло примириться с подобным игом - необходимостью принимать учение из человеческих уст и людского служения. Ведь это всё равно что стереть образ Божий, сияющий в учении! Вот отчего верующим была заповедана в древности и неоднократно повторена в Законе обязанность искать лица Божьего в храме (Пс 104/105:4): для того, чтобы учение и увещания пророков были для народа как бы живым образом Бога - подобно тому как св. Павел объявляет, что слава Божья сияет в его проповеди в лице Иисуса Христа (2 Кор 4:6). И тем более нам должны быть ненавистны отступники, которые тщатся рассеять Церковь. Они подобны изгоняющим овец из овчарни или с пастбища, чтобы сделать их добычей волков. Что же касается нас, то мы будем придерживаться сказанного, находя опору в словах св. Павла, а именно: Церковь не может быть воздвигнута иначе, кроме как внешней проповедью, и святые удерживаются среди святых лишь одной связью - соблюдением установленного Богом порядка, постигаемым и обращаемым ими себе на пользу.

Именно такова была, как я сказал, основная цель, которую преследовал Бог, заповедав верующим во времена Закона собираться в святилище. И Моисей называет святилище местом имени Божьего потому, что Бог пожелал, чтобы там совершались служения в память его имени (Исх 20:24). Тем самым указывается, что без истинного учения святилище было бы бесполезно.

Нет сомнения, что и Давид именно поэтому с такой душевной болью и горечью жалуется, что из-за жестокости и произвола врагов ему закрыт доступ в святилище (Пс 83/84:2-5). Многие находят эту жалобу ребяческой - дескать, невозможность войти во двор храма не была для него большой утратой и несчастьем, коль скоро он мог наслаждаться всевозможными роскошествами и удовольствиями. А между тем Давид горестно признаёт, что невозможность приблизиться к святому месту мучает и терзает его невыразимой болью - более того, словно сжигает его. И всё это потому, что для верующих нет ничего драгоценнее сего средства, каким Бог постепенно, шаг за шагом, возвышает своих детей. Следует заметить, что в древности Бог столь ясно явил Себя отцам в зеркале своего учения, что и тогда - как и теперь - хотел быть познанным духовно. Поэтому, чтобы избежать всякого суеверия, храм именуется не только его лицом, но и его подножием (Пс 131/132:7; 98/99:5; 1 Пар 28:2). Храм Божий - та счастливая возможность, о которой говорит св. Павел: он доставляет нам совершенство в единстве веры, когда все от великих до ничтожных устремлены к его Главе [Эф 4:13].

Что же касается храмов, которые воздвигли Богу язычники с другими целями или намерениями, то они только способствовали осквернению божественного служения. В тот же порок впали и иудеи, пусть даже вина их не столь тяжела. Однако они всё же виновны, и в этом их словами Исайи упрекает св. Стефан. Ибо Господь живёт не в строениях рук человеческих (Деян 7:48), но сам являет Себя в своём Слове и освящает храмы, где Ему совершается истинное служение. А едва мы безрассудно предпримем что-либо без божественного веления, тут же одно зло повлечёт за собой другое: к дурному началу присоединится множество безумных измышлений, и в результате порча распространится без меры.

Однако персидский царь Ксеркс поступил глупо и безумно, когда по совету философов своей страны сжёг все храмы Греции под тем предлогом, что абсолютно свободные боги не должны быть заключены в стенах и под кровлями. Как будто не во власти Божьей каким-либо образом спуститься к нам, чтобы явить Себя более близким, не изменяя, однако, своего местопребывания, не склоняясь и не привязывая нас к каким-нибудь земным обителям, а, наоборот, возвышая к своей небесной славе. Она же наполняет всё своим безмерным величием, превосходя даже небо.

 

6. В наше время ведутся жаркие споры вокруг действенности церковного служения. Одни, стремясь подчеркнуть его достоинство, теряют чувство меры. Другие считают извращением переносить на смертного человека то, что присуще Св. Духу, а именно, говорить, что служители и учители проникают в разум и сердце, исправляя в них заблуждения и непослушание. Мы должны разрешить этот спор. Нетрудно примирить доводы обеих сторон, если внимательно рассмотреть те места Писания, где Бог как источник проповеди соединяет с нею свой Дух, дабы она не осталась бесплодной. С другой стороны, Бог, отделяя Себя от всех внешних вспомогательных средств, к одному Себе относит как начало, так и исполнение веры. По свидетельству пророка Малахии, дело второго Илии - просветить души, обратить сердца отцов к детям, а неверующих - к мудрости праведников (Мал 4:6). Иисус Христос говорит, что посылает апостолов, чтобы они приносили плод своих трудов (Ин 15:16). А св. Пётр кратко определяет, каков этот плод, говоря, что мы возрождаемся проповедуемым словом, которое есть нетленное семя жизни (1 Пет 1:23). По этой причине и св. Павел хвалится тем, что родил коринфян в Господе благовествованием (1 Кор 9:2). А также тем, что он - служитель не буквы, только хлопающий по ушам звуком своего голоса, но наделён действенностью Духа для того, чтобы его учение принесло пользу (2 Кор 3:6). В этом же смысле св. Павел в другом месте утверждает, что проповедь его не только в словах, но в силе духа (I Кор 2:4), а также говорит, что галаты получили Св. Духа через наставление в вере (Гал 3:2). Короче, во многих местах св. Павел не только называет себя соработником у Бога (1 Кор 3:9), но и соотносит с собой дело, благоприятствующее спасению.

Конечно, он никогда не сказал бы подобных слов с целью присвоить хотя бы одну каплю хвалы лично себе, отдельно от Бога. Он и сам говорит: «Не сделался тщетным труд наш» (1 Фес 3:5). А также : «Силою Его действуешь во мне могущественно» [Кол 1:29]; и еще: «Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников» (Гал 2:8). Более того, в других местах св. Павел свидетельствует, что служители Божьи сами по себе ничего не имеют: «Насаждающий и поливающий есть ничто, а всё - Бог возращающий» (1 Кор 3:7); а также: «Я более всех... потрудился; не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор 15:10). Надлежит тщательно отмечать и запоминать эти изречения, в которых Бог, приписывая Себе просвещение нашего разума и обновление нашего сердца, объявляет святотатцем всякого, кто похваляется, будто имеет какую-то часть или долю в этом делании. Если же каждый из нас будет послушен поставленным от Бога служителям, то поистине и с большой пользой для себя ощутит, что не зря Бог предпочёл такой способ научения и не без причины наложил это иго смирения на своих верных.

 

7. Думаю, всё сказанное достаточно ясно показывает, как надлежит судить о видимой Церкви, которую мы в силах познать. Мы уже отмечали, что Св. Писание говорит о Церкви в двух смыслах. В одних случаях оно подразумевает под этим словом истинную Церковь, в которую соединены лишь те, кто через благодать усыновления сделался чадом Божьим и через освящение Св. Духом стал истинным членом Иисуса Христа. Здесь Писание имеет в виду не только ныне живущих на земле святых, но всех избранных, когда-либо живших на ней от начала мира.

В других случаях Церковью в Писании именуется всё множество людей, которые, будучи рассеяны по всему свету, исповедуют одну веру в Бога и в Иисуса Христа, крещены во свидетельство своей веры, принимают участие в Вечере Господней, заявляя тем самым о своём единстве в вере и любви, принимают Слово Божье и, следуя заповеди Иисуса Христа, хранят проповедь его. В этой Церкви добрые христиане смешаны со множеством лицемеров, у которых от Христа нет ничего, кроме названия: одни - гордецы, другие - скупцы, третьи предаются злословию, четвёртые ведут распутную жизнь. До поры до времени их терпят - либо потому, что их невозможно уличить законным путём, либо потому, что церковная дисциплина не всегда надлежаще строга. Но как необходимо верить Церкви, невидимой для нас и ведомой одному лишь Богу, так же заповедано нам почитать и видимую Церковь, находясь в общении с нею.

 

8. Именно потому, что для нас было бы нелишним знать эту видимую Церковь, Господь запечатлел её определёнными знаками и приметами. Конечно, привилегия знать своих принадлежит одному лишь Богу, как я уже говорил, ссылаясь на св. Павла (2 Тим 2:19). В самом деле, Господь, не желая, чтобы дерзость человеческая доходила до таких пределов, установил благой порядок, в соответствии с которым каждодневно даёт нам на опыте убедиться в том, насколько его тайные суды превосходят наше разумение. С одной стороны, люди, которые казались совсем погибшими и почитались за безнадёжных, возвращаются на правильную дорогу. С другой стороны, те, кто казался таким стойким, оступаются. Поэтому св. Августин говорит, что по тайному и сокрытому божественному предопределению есть много овец вне Церкви и много волков внутри неё. Бог знает и отмечает тех, кто не ведает ни Его, ни самих себя. Что касается людей, носящих его внешние знаки, лишь Божье око видит, кто из них свят без притворства и кто будет твёрд в вере до конца. А это важнее всего для нашего спасения.

Однако Господь решил дать нам знать, кого считать его детьми; поэтому здесь Он приноровился к нашему разумению. Поскольку в данном случае речь идёт не о несомненности веры, Бог поставил на её место суд любви. Согласно этому суду, мы должны признавать членами Церкви всех тех людей, кто исповеданием веры, примером добродетельной жизни и участием в таинствах свидетельствует о приверженности тому же Богу и Христу, исповедует вместе с нами того же Бога и Христа, какого исповедуем мы. А поскольку, чтобы присоединиться к телу Церкви, нам нужно знать его, Бог отметил его определёнными признаками, благодаря которым Церковь предстаёт перед нами как видимая, доступная зрению.

 

9. Вот по каким признакам мы узнаём видимую Церковь: везде, где в чистоте проповедуется и выслушивается Слово Божье и где Таинства совершаются по установлению Христову, там, вне всякого сомнения, присутствует Церковь. Ибо не может быть нарушено данное нам Христом обетование: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» (Мф 18:20).

Однако для лучшего понимания этого вопроса во всём его объёме нам надлежит рассмотреть его последовательно, в определённом порядке. Итак, вселенская Церковь есть всё множество людей, которые согласны с Божьей истиной и с учением, данным в слове Божьем. Какие бы то ни было национальные различия или расстояние между странами не имеют значения, ибо все эти люди соединены узами веры. Под вселенской Церковью мы понимаем Церкви, разбросанные по всем городам и селениям. Причём понимаем таким образом, что каждая из них обладает званием и авторитетом Церкви. Людей, причисляемых к ней по их исповеданию, даже если на самом деле они чужды Церкви, следует считать её членами до тех пор, пока они не будут отлучены публичным судом.

Но вообще отношение к отдельным Церквям и к отдельным людям имеют разные основания. Бывает так, что приходится обращаться как с верующими и со своими братьями с такими людьми, которых мы не считаем достойными этого, но которых Церковь по общему согласию все ещё терпит в теле Христовом. Следовательно, в том, что касается нашего частного суждения, не будем одобрительно относиться к этим членам Церкви, но не станем и оспаривать за ними принадлежность к народу Божьему, пока эта принадлежность не будет отнята у них законным путём. Что же касается множества людей в целом, нам надлежит поступать иначе. Если это множество проповедует и почитает Слово Божье, имеет и придерживается совершения Таинств, то оно без колебаний должно быть признано Церковью. Ибо Слово и Таинства несомненно не могут быть бесплодны. Таким образом мы сохраним единство вселенской Церкви, которое дьявольские духи неустанно пытаются разрушить, и не умалим авторитета законных собраний, во всяком месте служащих конкретным потребностям людей.

 

10. Мы назвали признаками Церкви проповедь слова Божьего и совершение таинств, ибо то и другое не может не принести по Божьему благословению плода и пользы. Я не хочу сказать, что везде, где звучит проповедь, немедленно появляются её плоды, но имею в виду, что везде, где она принимается и находит прибежище в душах, там несомненно проявляется её воздействие. Как бы то ни было, повсюду, где благоговейно слушают проповедь Евангелия и не пренебрегают таинствами, со временем возникает определённый род Церкви. Эта Церковь не должна вызывать сомнений, и недопустимо умалять её авторитет, презирать её наставления, пренебрегать её советами или подвергать насмешкам налагаемые ею наказания. Ещё менее позволительно разделять её, расстраивать её единство. Ибо в глазах Бога общение с его Церковью настолько важно, что Он считает изменником и отступником от христианства всякого, кто сторонится христианской общины, где совершается служение Его Слова и таинств. Бог так высоко ставит авторитет Церкви, что, когда посягают на этот авторитет, Он воспринимает это как содеянное против Него самого. Вовсе не маловажно, что Церковь именуется домом Божьим, столпом и утверждением истины (1 Тим 3:15). Этими словами св. Павел указывает, что Церковь поставлена хранительницей божественной истины, дабы эта истина не исчезла из мира сего, и что Бог пользуется церковным служением для того, чтобы поддерживать и сохранять в чистоте проповедь своего Слова и проявлять своё отцовство, вскармливая нас духовной пищей и внимательно заботясь обо всём необходимом для нашего спасения.

Немалая похвала Церкви содержится и в словах о том, что Иисус Христос избрал свою Церковь и определил её Себе в супруги, дабы она была чиста и непорочна (Эф 5:27). Более того, Церковь названа полнотой Христа (Эф 1:23). Отсюда следует, что всякий, кто отдаляется от неё, отрекается от Бога и от Иисуса Христа. Нам следует тем более остерегаться этого чудовищного отделения, что оно означает попытку разрушить, насколько это в силах человеческих, истину Божью. А за это мы достойны того, чтобы Бог обрушил на нас весь ужас своего гнева и сокрушил нас. Таким образом, нет более ненавистного Ему преступления, чем насильственно и беззаконно расторгать святой брак, который единородный Сын Божий соблаговолил заключить с нами.

 

11. По этой причине нам надлежит твёрдо запомнить указанные здесь признаки Церкви и почитать их, как предписал Бог. Ибо ничего не добивается Сатана с таким остервенением, как двух вещей: отнять у нас возможность верного распознавания Церкви, уничтожая или затушёвывая верные признаки, по которым мы можем её узнать; и возбудить в нас пренебрежение к ней, чтобы отдалить от церковного сообщества и взбунтовать против него. Именно дьявольские козни стали причиной того, что чистая проповедь Евангелия надолго была сокрыта. В наше время с помощью тех же ухищрений Сатана пытается исказить служение, которое Иисус Христос установил в своей Церкви таким образом, что если оно исчезнет, то разрушится всё здание Церкви. Так разве это не опасный, более того, не губительный соблазн, когда в сердце человека входит желание отделиться от общины, являющей все те признаки, какими Господь замыслил запечатлеть свою Церковь?

Как видим, необходимо остерегаться и первого, и второго. Для того, чтобы не ошибиться в подлинности Церкви, нам надлежит тщательно испытывать с помощью данного Богом мерила каждую претендующую на звание Церкви общину, подобно тому как испытывают на пробу золото. Если это сообщество следует порядку, вложенному Господом в его Слово и таинства, то оно не обманет нас и мы, не сомневаясь, можем почитать его так, как подобает почитать Церковь. И наоборот, если она без таинств и Слова Божьего хочет быть признана Церковью, нам следует остерегаться такого обмана не менее, чем безрассудства в любых других областях.

 

12. Что же касается того, что истинное служение Слова и правильный способ совершения таинств суть верный знак и залог присутствия Церкви везде, где есть то и другое, то это столь важно, что мы не должны отвергать ни одного собрания, отвечающего названным условиям, даже если оно имеет некоторые изъяны. Более того, у него могут быть недостатки в учении и в совершении таинств, и тем не менее они не должны отталкивать нас от общения с такой Церковью. Дело в том, что положения Божественного учения неоднородны. Есть положения, признание которых необходимо настолько, что никто не должен в них сомневаться. Ибо они - начала и основания христианства. К ним относятся, например, утверждения о том, что Бог един, что Иисус Христос есть Бог и Сын Божий, что наше спасение заключено единственно в его милосердии, и прочие подобные им. А есть и другие положения, относительно которых ведется спор между Церквами, и тем не менее они не нарушают их единства. Приведу пример: если, допустим, одна Церковь посчитает, что души после отделения от тела немедленно переносятся на небо, а другая, не дерзая точно назвать место, просто будет полагать, что они пребывают в Боге, и если такое расхождение не вызовет ожесточённого противоборства разных мнений, то почему оно должно нарушить единство этих Церквей? Апостол сказал, что если мы хотим быть совершенными, то нам надлежит иметь одно чувство. В остальном же, если у нас возникнут разногласия, Бог откроет, на чьей стороне истина [Флп 3:15]. Не показывает ли он тем самым, что если христиане в чём-либо расходятся во мнениях относительно несущественных предметов, то это не должно смущать их и вводить в искушение? Верно, конечно, что очень важно иметь согласие всегда и во всём. Но так как нет ни одного человека, не страдающего неведением, нужно либо отказаться от всякой Церкви, либо прощать ошибающихся в вещах, незнание которых не угрожает спасению и не нарушает веры. Говоря это, я вовсе не намереваюсь поддерживать какие-либо заблуждения, пусть даже малейшие, и не желаю, чтобы их поддерживали умолчанием или лестью. Но я утверждаю, что не следует из-за различий во мнениях с лёгкостью покидать Церковь, где сохраняется в целости основополагающая для нашего спасения доктрина и таинства совершаются по заповеди Господней.

Однако если мы попытаемся исправить то, что вызывает наше несогласие, то тем самым лишь исполним свой долг. К этому побуждают нас слова св. Павла о том, чтобы тот, кому дано более полное откровение, встал и говорил, а первый умолк (1 Кор 14:30). Тем самым апостол открывает нам, что на каждого члена Церкви возложена обязанность научать других по мере данной ему благодати и при условии, что это будет делаться пристойно и как должно. Иными словами, мы не смеем отвергать общение с Церковью, а оставаясь в ней, не смеем возмущать её мир, порядок и дисциплину.

 

13. Что касается несовершенства нравов, то здесь мы должны проявлять гораздо большую терпимость. Ибо в этой области легко оступиться, и дьявол строит хитроумнейшие козни, чтобы ввести нас в искушение. Всегда находились люди, убеждённые в своей совершенной святости, как если бы они были райскими ангелами, и презиравшие общество тех, в ком замечали какую-нибудь человеческую слабость. В прошлом это были, например, так называемые катары, то есть «чистые», и донатисты, близкие к катарам по своим безумным воззрениям. В наши дни им подобны анабаптисты, которые хотят выглядеть самыми толковыми и думают, что имеют более плодов, чем остальные.

Есть и другие, кто грешит не столько подобной заносчивостью, сколько чрезмерным рвением к справедливости. Ибо, когда они видят, что у тех, кому возвещено Евангелие, жизненные плоды не соответствуют учению, они тут же решают, что здесь вовсе нет Церкви. Что касается самого их обвинения, то оно весьма справедливо. Мы, конечно, даём для него более чем достаточно оснований и никоим образом не можем извинить наше проклятое нерадение. Бог не оставит его безнаказанным и уже карает со всею строгостью. Горе нам, необузданной распущенностью огорчающим и ранящим слабые души! Но те, о ком идёт речь, и сами совершают ошибку, поскольку преступают меру. Там, где наш Господь требует милосердной любви, они отказываются от неё и целиком предаются строгости и суровости. Полагая, что Церковь существует лишь там, где есть совершенная чистота и святость жизни, эти люди под видом ненависти к пороку удаляются от Церкви Божьей, чуждаясь, как они полагают, общества нечестивцев [Пс 1:1]. При этом они ссылаются на то, что Церковь Иисуса Христа свята (Эф 5:26). Но пусть они услышат сказанное самим Христом. В Церкви смешаны и добрые и злые: ибо не обманывает притча, сравнивающая Церковь с неводом, который без разбора захватывает рыб всякого рода, а разбирают их лишь на берегу (Мф 13:47-48). Пусть они выслушают и другую притчу - о том, что Церковь подобна полю, засеянному сперва доброй пшеницей, а потом плевелами: доброе зерно нельзя очистить, пока не свезут его в житницу (Мф 13:24 сл.). Наконец, пусть услышат и сказанное в третьей притче: Церковь подобна гумну, где зерно насыпано такой грудой, что вовсе скрыто под соломой, пока его не провеют, не просеют и не соберут в житницу (Мф 3:12). Ибо Господь возвещает, что до Судного дня его Церковь всегда будет страдать от бремени дурных людей. И тщетно желание видеть её без пятна и порока.

 

14. Наши противники говорят, однако, что невыносимо видеть, как пороки царствуют повсюду. Согласен: хотелось бы, чтобы было не так. Но вместо ответа я приведу им слова св. Павла. Среди коринфян тлетворному воздействию подверглось не малое число людей, но почти вся община. Здесь совершались не мелкие ошибки, а тяжкие преступления. Порча коснулась не только нравов, но и учения. Как же поступил при этом святой апостол - избранное орудие, на свидетельстве которого основана Церковь? Захотел ли он отмежеваться от коринфских христиан? Обрушить на них крайнее проклятие об окончательном уничтожении? Он не только не сделал ничего подобного, но признал их Церковью Божьей и общением святых и объявил об этом публично. У коринфян сохранилась Церковь несмотря на царящие среди них споры, зависть и разногласия, несмотря на тяжбы и слухи о том, что у них в силе зло и что нечестие, ненавидимое даже язычниками, открыто одобряется; несмотря на то, что св. Павел, которого они должны были бы почитать как отца, подвергся у них злословию, что некоторые из них насмехались над воскресением мёртвых, отрицание которого разрушает всё Евангелие; несмотря на то, что дары Божьи служили у них гордыне, а не любви, а многие вещи делались без чести и порядка (1 Кор 1:11; 3:3; 5:1; 6:7; 9:1; 15:12). И вот, если несмотря на всё это у них оставалась Церковь и оставалась постольку, поскольку они сохранили проповедь Слова и таинства, то кто осмелится лишить имени Церкви тех, кому нельзя вменить в вину и десятой доли подобных прегрешений?! Что сделали бы, спрашиваю я, столь суровые судьи нынешних Церквей с галатами, почти что восставшими против Евангелия? И однако св. Павел признал, что у них существует Церковь [Гал 1:2].

 

15. Наши противники указывают, что св. Павел сурово порицает коринфян за то, что они терпят в своей среде человека дурной жизни (1 Кор. 5:2), и добавляет общее суждение о непозволительности есть и пить с таким человеком. Отсюда они делают вывод, что если с дурным человеком непозволительно есть обычный хлеб, то тем более непозволительно есть с ним священный хлеб Господа. Конечно, я признаю: великое бесчестье в том, что среди детей Божьих обретаются псы и свиньи, и ещё большее бесчестье в том, что священное тело Иисуса Христа отдано им, как будто его просто бросили. В самом деле, если Церковь хорошо устроена, она не потерпит людей дурной жизни, чтобы питать их в своём лоне, и в ней добрые и злые не будут допущены к причастию без разбора. Но ввиду того, что пастыри не всегда бдительны, а также порой более мягкодушны и снисходительны, чем следует, или сталкиваются с препятствиями при осуществлении той строгости, какой бы они желали, - по всем этим причинам случается так, что злые не всегда отлучены от общения с добрыми. Я признаю, что это порок, и вовсе не намереваюсь преуменьшать его, тем более что св. Павел решительно его осуждает. Но пусть даже Церковь не выполнила своего долга, это не даст основания утверждать, будто каждый человек в отдельности вправе решать, удаляться ли ему от других. Я не отрицаю того, что обязанность доброго верующего - воздерживаться от любой близости с дурными людьми и не иметь с ними никаких отношений, насколько это возможно. Но одно дело - избегать общества дурных людей, а другое - из ненависти к ним отказываться от общения с Церковью.

Что касается заявления наших противников, что участие в Трапезе Господней вместе с нечестивцами - святотатство, то здесь они оказываются куда суровее св. Павла. Ведь он, призывая нас причащаться в чистоте, вовсе не требует, чтобы каждый скрупулезно исповедовал своего товарища или всю Церковь, но требует, чтобы каждый испытывал самого себя (1 Кор 11:28). Если бы участие в Священной трапезе вместе с недостойным человеком было грехом, то нам несомненно было бы заповедано оглядываться, нет ли поблизости кого-нибудь, чья нечистота может нас запятнать. Но коль скоро апостол велит каждому испытывать только самого себя, это значит, что общество злых, даже если они окажутся среди нас, ничем нам не вредит. С этим согласуется и сказанное апостолом далее - о том, что, если кто ест недостойно, ест в осуждение себе (1 Кор 11:29). Он не говорит «в осуждение другим», но «в осуждение себе». И это вполне справедливо. Ибо не во власти отдельного человека решать, кого ему принять, а кого отвергнуть. Такая власть принадлежит Церкви, ибо, как будет показано ниже, это решение должно приниматься только законным порядком. Значит, было бы несправедливо, если бы одного человека пятнало недостоинство другого, коль скоро он не может и не должен отвергать этого последнего.

 

16. Хотя даже добрым христианам случается впадать в это искушение из-за чрезмерного усердия к благоустроению всех вещей, мы всё же считаем, что люди, проявляющие такую суровость и придирчивость, обычно движимы не столько подлинной святостью или стремлением к ней, сколько гордыней и ложной уверенностью в том, что своей святостью они превосходят других. Поэтому проявляющие наибольшую дерзость в отделении от Церкви и шествующие впереди подобно знаменосцам чаще всего поступают так по той единственной причине, что презирают всех прочих и хотят показаться лучшими, чем они. Поэтому св. Августин весьма верно замечает: «Примем во внимание, что правило церковной дисциплины должно прежде всего стоять на страже единства Духа в узах мира. Его и апостол велит нам хранить, поддерживая друг друга. А если не соблюдать сие средство дисциплины, то лекарство будет не только излишне, но даже вредно, а потому перестанет быть лекарством. Те злоумышленники, которые не столько из ненависти к несправедливости, сколько из жажды раздора силятся привлечь на свою сторону простецов или разобщить их, - эти люди, надутые гордыней, одержимые упрямством, изощряющиеся в клевете, разжигаемые мятежным духом, чтобы казаться правыми, для видимости требуют суровости и злокозненно разделяют Церковь. Они злоупотребляют тем, что должно делаться с доброй умеренностью ради исправления пороков наших братьев, сохранения возвышенной любви и единства в мире» (Августин. Против письма Парменианина, III, 1, 1 (MPL, XLIII, 81 р.)). Далее Августин советует верующим хранить заповедь мира и согласия, мягко исправлять то, что можно исправить, а то, что нельзя, переносить с терпением и любовью, воздыхая о заблуждениях ближних, пока Бог не исправит их или не вырвет плевелы и сорную траву, чтобы очистить пшеницу, и не провеет зерно, чтобы отбросить солому.

Все верующие должны взять на вооружение этот совет из опасения, как бы им из-за чрезмерного стремления быть ревнителями праведности не отдалиться от Царства Небесного - единственного подлинного Царства праведности. Если Бог желает, чтобы мы сохраняли причастность к его Церкви через общение с нею - такой, какой мы её видим среди нас, - то отделяющийся от Церкви подвергает себя большому риску оказаться отторгнутым от общения святых. И поэтому те, кто испытывает подобное искушение, пусть, во-первых, подумают о том, что среди множества людей есть немало неведомых им, скрытых от них, которые поистине святы перед Богом; во-вторых, о том, что среди людей, кажущихся порочными, многие отнюдь не льстят себе в своих пороках и не находят в них удовольствия, но часто страхом Божьим направляются к лучшей более совершенной жизни. В-третьих, пусть подумают они о том, что нельзя судить о человеке по одному-единственному поступку: ведь и самым святым людям доводится порой тяжко ошибаться; в-четвёртых, о том, что слово Божье значимее и весомее говорит в пользу сохранения Церкви и её единства, нежели прегрешения какого-нибудь дурного человека - в пользу её разделения. Наконец, пусть они подумают о том, что в вопросе о местонахождении подлинной Церкви суждению людей надлежит предпочесть суд Божий.

 

17. Наши противники заявляют, что Церковь неспроста зовётся святою. Нам следует внимательно рассмотреть, какова природа её святости. Ведь если мы будем считать, что лишь Церковь, совершенная во всех отношениях, может быть Церковью, то мы такой не найдём. Св. Павел истинно говорит, что Иисус Христос «возлюбил Церковь и предал Себя за неё, чтобы освятить её, очистив банею водною, посредством слова; чтобы сделать её своею славною невестой, не имеющей пятна или порока» (Эф 5:25-27). Не менее истинно и то, что Господь изо дня в день трудится, чтобы стереть с неё пятна и очистить её. Отсюда следует, что святость Церкви ещё не совершенна. Значит, святость её такова, что она каждый день возрастает, но ещё не достигла совершенства. Каждый день Церковь движется вперёд, но ещё не дошла до предела святости, что будет подробнее объяснено в другом месте (4/7.12).

Поэтому предсказания пророков об Иерусалиме - о том, что будет он святынею и не будут проходить через него иноплеменники (Иоил 3:17), что храм Бога будет свят и нечистые не войдут в него (Ис 35:8), - эти предсказания следует понимать не в том смысле, будто у членов Церкви нет порока, но в том, что, коль скоро верующие от чистого сердца стремятся к полноте святости и непорочности, Бог от своих щедрот придаёт им совершенство, которого у них ещё нет. И хотя часто случается, что у людей не заметно явных признаков этого освящения, мы должны тем не менее твёрдо верить, что не было от начала мира такого века, когда Господь не имел бы своей Церкви, и не будет. Несмотря на то, что от начала мира весь род человеческий совращён и испорчен адамовым грехом, Бог не забывал освятить в этой испорченной массе народа свои достойные орудия, так что не было века, когда Он не являл бы своей милости. О том свидетельствуют несколько пророчеств. Например, сказано: «Я поставил завет с избранным Моим, клялся Давиду, рабу Моему: навек утвержу семя твоё, в род и род устрою престол твой» (Пс 88/89:4-5). И ещё: «Избрал Господь Сион; возжелал его в жилище Себе; "Это покой Мой навеки"» (Пс 131/132:13-14). А также: «Так говорит Господь, Который дал солнце для освещения днём, уставы луне и звёздам для освещения ночью... Если сии уставы перестанут действовать,... то и племя Израилево перестанет быть народом предо Мною навсегда» (Иер 31:35-36).

 

18. Немало примеров тому явили нам как Иисус Христос, так и апостолы и почти все пророки. Страшно читать написанное Исайей, Иеремией, Иоилем, Аввакумом о беспорядке, воцарившемся в иерусалимской Церкви того времени. Повсюду было такое разложение - и среди простого народа, и среди правителей и священников, - что Исайя без колебаний назвал их князьями Содомскими и народом Гоморрским (Ис 1:10). Сама вера подверглась отчасти презрению, отчасти порче. Что до нравов, то совершалось множество краж, грабежей, предательств, убийств и прочих злодеяний. И однако пророки не создавали для себя новых Церквей и не воздвигали новых алтарей, чтобы отдельно приносить свои жертвы. Но полагая, что каковы бы ни были люди, Бог утвердил здесь своё Слово и повелел совершать те обряды, которые были в обычае древних, пророки и среди злодеев поклонялись Богу чистым сердцем и возносили к небу чистые руки. Если бы они считали, что их может запятнать такое окружение, они предпочли бы сотню раз умереть, чем смешиваться с ним. Следовательно, не было другой причины, побуждавшей их оставаться в Церкви среди нечестивцев, кроме желания сохранить её единство. Но если святые пророки совестились удаляться от Церкви из-за царивших в ней великих прегрешений, причём не одного человека, а почти целого народа, то для нас и подавно было бы чрезмерной дерзостью отдаляться от церковного общения как только чья-то жизнь покажется противной нашим понятиям или не соответствующей исповеданию христианской веры.

 

19. А каковы были времена Иисуса Христа и апостолов? И тем не менее отчаянное нечестие фарисеев и распутная жизнь народа не мешали апостолам приносить жертвы, приходить в храм поклоняться Богу и возносить торжественные молитвы вместе со всеми, А ведь они никогда бы этого не сделали, если бы не были уверены: кто в чистоте душевной участвует в Божественных таинствах рядом с нечестивцами, того не пятнает их соседство.

Если же кто-то не довольствуется примерами пророков и апостолов, то пусть снизойдёт хотя бы к авторитету Иисуса Христа. В связи с этим св. Киприан очень верно говорит следующее: «Хотя бы и были в Церкви дурные семена и нечистые сосуды, нам отнюдь не следует из-за этого удаляться от неё, но, скорее, следует приложить старания к тому, чтобы самим стать доброй пшеницей и сосудами из золота и серебра. Разбивать же глиняные сосуды дано лишь Иисусу Христу, которому вручён для этого железный бич. Пусть никто не присваивает себе и не делает суждением человеческим того, что принадлежит одному Сыну Божьему, - права исторгать плевелы, очищать воздух и трясти солому, чтобы отделить доброе зерно. Это - одержимость гордыни и кощунственная дерзость» (Киприан. Письма, 54, III, 1-2 (MPL, IV (Ер. 51), 353 р.)).

Итак, два вопроса для нас решены. Первое: кто своевольно прекращает внешнее общение с Церковью, в которой проповедуется Слово Божье и совершаются Божьи таинства, тот не имеет оправдания. Второе: пороки других людей, пусть даже многочисленные, отнюдь не препятствуют нам исповедовать нашу христианскую веру через участие в таинствах Господа нашего совместно с ними. Потому что чистая совесть не несёт ущерба от недостоинства других, пускай даже самого пастыря. И таинства Господа нашего не перестают быть спасительными для чистого и неповреждённого человека оттого, что получены от злых и нечистых.

 

20. Суровость и высокомерие наших противников доходят до того, что они признают лишь такую Церковь, у которой нет никаких пятен мирской жизни. Они яростно лягают тех пастырей, которые стараются исполнять свой долг, а именно: побуждая верующих к совершенствованию, в то же время предупреждают их, что на протяжении всей своей жизни они будут подвержены тому или иному пороку, и поэтому должны стенать перед Богом, чтобы получить прощение. А эти великие ревнители праведности упрекают пастырей, что те таким образом якобы отвращают народ от совершенства.

Я согласен с тем, что, когда люди побуждаются к святости, они не могут быть вялыми и расслабленными и должны трудиться изо всех сил. Но уверять людей, находящихся в пути, будто они уже достигли совершенства, значит опаивать их дьявольским зельем. В Символе веры прощение грехов вполне справедливо связывается с Церковью, поскольку оно может быть получено лишь членами Церкви, как и сказано пророком (Ис 33:14-24). Следовательно, нужно сперва воздвигнуть тот небесный Иерусалим, где впоследствии явится эта благодать - изглаживание нечестия всех тех, кто станет его жителем. Повторяю, его сперва нужно воздвигнуть. Не потому, что Церковь не может существовать без прощения грехов, но потому, что Господь обещал свое милосердие лишь находящимся в общении святых. Таким образом, прощение грехов (без которого мы не в Завете с Богом) есть наше первое вхождение в Церковь и в Царство Божье, как свидетельствует об этом пророк Осия: «И заключу в то время для них союз с полевыми зверями и с птицами небесными и с пресмыкающимися по земле; и лук, и меч, и войну истреблю из земли той, и дам им жить в безопасности. И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии» (Ос 2:18-19). Мы видим, что Господь примирил нас с Собой своим милосердием. Подобным образом высказывается Он и в другом месте, предрекая, что соберёт народ, рассеянный Им во гневе: «Очищу их от всего нечестия их, которым они грешили предо Мною» (Иер 33:8). Поэтому и входим мы впервые в общение Церкви через очищение (т.е. крещение - прим. ред.); тем самым нам явлено, что мы получаем доступ к Божьему семейству не иначе, как через предварительное очищение от нашей скверны, совершаемое Богом по его благости.

 

21. В действительности Бог через прощение грехов не просто однажды принимает нас в свою Церковь, но удерживает и сохраняет нас в ней. Ибо для чего Господь давал бы нам прощение, не приносящее никакой пользы? Милосердие Божье оказалось бы тщетным и обескураживающим, если бы оно даровалось нам лишь один раз. Любой верующий может засвидетельствовать это, потому что нет никого, кто на протяжении всей жизни не чувствовал бы себя виновным во множестве слабостей, требующих милосердия Бога.

И в самом деле, Бог не без причины особо обещает своим близким быть всегда милостивым к ним, ежедневно посылая им весть примирения. Ибо в силу того, что мы, пока живы, несём бремя последствий греха, то, конечно, не смогли бы и одной минуты удержаться в лоне Церкви, если бы благодать Божья не приходила нам постоянно на помощь и не снимала с нас прегрешений. Господь же призвал своих верных к вечному спасению. Значит, они должны полагать, что Он всегда по милости своей готов простить их грехи. Поэтому надлежит считать твёрдо установленным, что милосердием Божьим, посредством заслуг Иисуса Христа и через освящение Св. Духом совершилось прощение наших грехов и совершается каждый день, пока мы соединены с телом Церкви.

 

22. Господь вручил своей Церкви ключи именно для того, чтобы через нее подавалась эта благодать и мы стали её причастниками. Ибо когда Иисус Христос поставил на служение апостолов и дал им власть прощать грехи (Мф 16:19; 18:18; Ин 20:23), Он сделал это не только для того, чтобы они время от времени прощали прегрешения принимающим христианскую веру, но чтобы они постоянно несли это служение. О том же учит св. Павел, говоря, что Бог поручил служителям своей Церкви быть посланниками примирения, дабы они ежедневно увещевали людей от имени Христа примириться с Богом (2 Кор 5:18,20). Поэтому в общине святых грехи отпускаются нам постоянно - отпускаются служением Церкви, когда церковнослужители и епископы, на которых возложена эта миссия, укрепляют души верующих евангельскими обетованиями и удостоверяют, что Бог желает даровать им милость и прощение, всем вместе или каждому в отдельности, смотря по необходимости. Ведь есть люди настолько немощные, что их приходится утешать особо и лично. И св. Павел говорит, что он учил народ вере в Иисуса Христа и возвещал каждому его спасение не только при всенародной проповеди, но и по домам (Деян 20:20).

Итак, нам следует отметить здесь три момента. Во-первых, как бы ни были святы верующие, пока они живут в смертном теле, они не могут предстоять перед Богом иначе, кроме как получив прощение грехов, ибо они всё равно лишь жалкие грешники. Во-вторых, это благодеяние поручено Церкви, так как мы можем получить перед Богом прощение наших грехов только через неотступное пребывание в общении святых. В-третьих, это благо сообщается служителями и пасторами - как в проповедовании Евангелия, так и при совершении таинств. Именно в этом преимущественно и состоит власть обладания ключами. И поэтому каждому из нас надлежит не искать прощения грехов в ином месте, но только там, где это определено Богом. Что же касается всенародного примирения, связанного с общественными установлениями, об этом будет сказано в надлежащем месте (/4/12).

 

23. Теперь, ввиду того, что безумцы, о которых я говорил (п.13), пытаются лишить Церковь возможности быть единственным прибежищем спасения, нам прежде всего следует укрепить души против столь вредоносного заблуждения. Ещё новатиане смущали древнюю Церковь этим лжеучением. Но и в наш век появляются идеи некоторых анабаптистов, весьма близкие к этой выдумке новатиан. Они воображают, будто народ Божий через крещение возрождается к чистой и ангельской жизни, которую не должна заражать какая-либо плотская нечистота. И если случается, что после крещения кто-то оступится, они не оставляют ему ожидать ничего другого, кроме суровой неумолимости Бога. Короче говоря, они лишают грешника всякой надежды на милость и прощение, если он согрешил после получения благодати Божьей. Ибо они признают только одно прощение грехов - то, посредством которого мы возрождаемся.

Нет более очевидно опровергаемой Писанием лжи, чем эта. Но поскольку люди такого рода находят простаков и сбивают их с толку (подобно Новату, имевшему когда-то много последователей), покажем в нескольких словах всю опасность их заблуждения - как для них самих, так и для всех остальных людей. Во-первых, по Божьей заповеди все святые ежедневно просят о прощении их грехов (Мф 6:12) и тем самым признают себя грешниками. И просят не напрасно, ибо Господь Иисус не повелел бы просить того, чего не хотел бы дать. Более того: хотя Он обещал, что всякая молитва, которую Он нам даёт, будет услышана Отцом, в отношении этого прошения Им дано особое обетование. Чего же мы ещё хотим? Господь желает, чтобы все святые изо дня в день на протяжении всей своей жизни признавали себя грешниками, и обещает им прощение. Так не дерзость ли отрицать, что они грешники, а когда им случится оступиться, исключать их из всякой благодати?

Во-вторых, кого Господь велел нам прощать «до седмижды семидесяти раз», то есть всегда (Мф 18:22)? Разве не братьев наших? И для чего Он заповедал это, как не для того, чтобы мы подражали его милосердию? Значит, Он прощает не единожды и не дважды, но всякий раз, когда жалкий грешник, поражённый и сокрушённый сознанием своей вины, взывает к Нему.

 

24. Теперь обратимся к истокам Церкви. Патриархи были обрезаны и приняты в союз с Богом. Нет сомнения, что отцы учили их жить по чести и правде. Некоторые же из них замыслили убить брата своего (Быт 37:18). Чудовищное преступление - из тех, что совершают самые отпетые преступники! В конце концов, уступив увещеваниям Иуды, они продали брата (37:28). Но и это была немыслимая жестокость. Симеон и Левий умертвили весь народ Сихема, чтобы отомстить за сестру [34:25]. И это было содеяно ими незаконно, и отец осудил их (34:30). Рувим совершил отвратительное кровосмешение, вступив в связь с наложницей своего отца (35:22). Иуда, побуждаемый похотью, имел близость со своей невесткой, поступив вопреки естественным приличиям (38:16). Однако вместо того, чтобы низвергнуться из числа избранного народа, они были поставлены во главе его.

А что мы скажем о Давиде? Как тяжко согрешил он, когда, будучи оплотом справедливости, сам пролил неповинную кровь ради удовлетворения своего сладострастия (2 Цар 11:4,15)! А ведь он уже был возрождён и получил особое свидетельство, превыше всех детей Божьих. Тем не менее он совершил злодеяние, которое ужаснуло бы и язычников. Но и оно было ему прощено. Наконец, чтобы не задерживаться на отдельных примерах, что скажем мы об обетованиях милости Божьей к израильтянам? Сколько раз Господь являл им свою неизменную благосклонность! Ибо что обещал Моисей народу, когда тот вновь обратился к Богу после того, как уклонился в идолослужение? «Господь, Бог твой, - говорит Моисей, - возвратит пленных твоих, и умилосердится над тобою, и опять соберёт тебя от всех народов, между которыми рассеет тебя Господь, Бог твой. Хотя бы ты был рассеян до края неба, и оттуда соберёт тебя Господь, Бог твой, и оттуда возьмёт тебя» (Втор 30:3-4).

 

25. Но не буду умножать эти примеры - им нет конца. Ибо писания пророков полны таких обетований, являющих милосердие к народу, совершившему нескончаемое множество преступлений. Может ли быть большее нечестие, чем мятеж? Потому и назван он разводом между Богом и его Церковью. И однако даже он был прощён по доброте Бога. «Что это за муж, - говорит Бог устами Иеремии, - если жена его предалась блуду, а он хочет потом принять её назад? Твоим же блудом, народ Иудейский, осквернены все дороги и полна вся земля. И всё же вернись ко Мне, и Я приму тебя. Вернись ко Мне, народ мятежный, Я не отвращу от тебя лица Моего. Ибо Я свят, и гнев Мой не будет вечным» (Иер 3:1-12). И при этом Бог желает, по слову его, лишь одного - не смерти беззаконника, но чтобы он обратился и был жив (Иез 18:23,32).

Поэтому Соломон при освящении храма предназначает его именно к тому, чтобы здесь совершались молитвы о прощении грехов. «Когда они [дети Твои] согрешат пред Тобою, - ибо нет человека, который не грешил бы, - и Ты прогневаешься на них и предашь их врагам, и пленившие их отведут их в неприятельскую землю, далёкую или близкую; и когда они в земле, в которой будут находиться в плену, войдут в себя и обратятся, и будут молиться Тебе в земле пленивших их, говоря: "мы согрешили, сделали беззаконие, мы виновны"; и когда обратятся к Тебе всем сердцем своим и всею душою своею в земле врагов, которые пленили их, и будут молиться Тебе, обратившись к земле своей, которую Ты дал отцам их, к городу, который Ты избрал, и к храму, который я построил имени Твоему: тогда услышь с неба, с места обитания Твоего, молитву и прошение их, и сделай, что потребно для них: и прости народу Твоему, в чём он согрешил пред Тобою, и все проступки его, которые он сделал пред Тобою» (3 Цар 8:46-50). Не зря также Бог в своём Законе повелел приносить регулярные жертвы за грехи народа своего (Исх. 28:3 сл.). Ведь если бы Он не знал, что его рабы постоянно запятнаны пороками, Он не дал бы им этого средства очищения.

 

26. Я спрашиваю: разве с пришествием Христа, в котором явилась вся полнота благодати, у верующих было отнято это благо - молиться о прощении грехов и находить милосердие, когда им доведётся согрешить перед Богом? Разве это не означало бы, что Христос пришёл не ради спасения своих, а ради их гибели, коль скоро Божественное снисхождение, уготованное ветхозаветным святым, ныне отнято у нас? Но если мы верим Писанию, громко и внятно свидетельствующему о том, что благодать Божья и его любовь к людям полностью открылись во Христе, что через Него излились на нас сокровища Божьего милосердия (Тит 1:9; 3:4; 2 Тим 1:9) и совершилось примирение Бога с людьми, то мы не должны сомневаться, что его милость к нам не только не иссякла и не уменьшилась, но явилась ещё изобильнее. Примеры тому у нас перед глазами. Св. Пётр слышал из уст самого Христа, что, кто отречётся от Него перед людьми, от того и Он отречётся перед Ангелами небесными (Мф 10:33; Мк 8:38). Однако он отрёкся трижды и даже клялся при этом (Мф 26:74) - но не был лишён благодати. Св. Павел увещевал живших в бесчинстве фессалоникийцев и призывал их к покаянию (2 Фес 3:11-12,15). Опять же Пётр внушал Симону-волхву не отчаяние, а надежду, советуя ему молиться Богу о своём грехе (Деян 8:22).

 

27. Более того, разве всей Церкви не доводилось впадать в тяжкие прегрешения? Как же поступал тогда св. Павел? Разве он не возвращал весь народ на правый путь, вместо того чтобы оставить его в крайнем несчастье? Мятеж галатов против Евангелия - немалый грех (Гал 1:6; 3:1; 4:9). Коринфяне заслуживали прощения ещё меньше, ибо имели больше пороков, причём чудовищных. Но ни те ни другие не были исключены из милости Божьей. Наоборот, именно те, кто больше других грешил блудом, нечистотой и непотребством, особенно настойчиво были призваны к покаянию (2 Кор 12:21). Завет, заключённый Господом с Христом и всеми членами Его, пребывает и всегда пребудет нерушимым, ибо сказано: «Если сыновья его [Давида] оставят закон Мой, и не будут ходить по заповедям Моим; если нарушат уставы Мои, и повелений Моих не сохранят: посещу жезлом беззаконие их, и ударами - неправду их; милости же Моей не отниму от него» (Пс. 88/89:31-34). Наконец, сам порядок изложения Символа веры показывает нам, что эти благодать и милосердие сохраняются в Церкви всегда. Ибо вслед за определением Церкви сразу же говорится об отпущении грехов. Поэтому оно непременно должно быть доступно тем, кто пребывает в Церкви.

 

28. Некоторые люди, более изощрённые, чем остальные, поступают так: видя, что учение новатиан явно опровергается Писанием, они называют непростительным не всякий грех, но только лишь добровольное преступление, результат осознанного и свободного выбора человека. Но говоря так, они подразумевают, что отпускается не каждое прегрешение, а только совершённое по неведению. Но коль скоро Господь заповедал в Законе приносить особые жертвы за сознательные грехи и особые за грехи по ошибке (Лев 4), то разве не безумная дерзость - лишать добровольно согрешившего всякой надежды на прощение? Я утверждаю, что нет ничего очевиднее следующего: не знающая себе равных жертва Христа имеет силу простить любые грехи верующих, ибо Бог засвидетельствовал об этом жертвами плоти, как печатями. Кто сумел бы оправдать Давида, сославшись на неведение, если общеизвестно, что он был превосходно наставлен в Законе? Разве он не знал, что прелюбодеяние и человекоубийство суть грехи, он, ежедневно каравший за них своих подданных? Или, может быть, патриархи считали убийство брата добрым и благочестивым делом? Или коринфяне так погрязли в невежестве, что полагали невоздержанность, блуд, ненависть и раздоры угодными Богу? Или св. Пётр, получивший совершенно ясное предупреждение, не ведал, как грешно отрекаться от своего Учителя? Так не станем своей бесчеловечностью закрывать двери милосердию Божьему, которое Он дарует нам с такой щедростью.

 

29. Мне небезызвестно, что некоторые учители древности называли грехи, которые отпускаются ежедневно, лёгкими проступками, совершаемыми по слабости плоти. Кроме того, они говорили, что публичное покаяние, которое требовалось тогда за тяжкие грехи, не должно повторяться, как и крещение. Эти высказывания не следует понимать в том смысле, будто учители хотели внушить отчаяние согрешившим после покаяния или преуменьшить ежедневные прегрешения как незначительные в очах Божьих. Они хорошо знали, что и святым порой случается колебаться или отступать от заповедей, клясться без нужды, гневаться сверх меры, доходить иногда до явных оскорблений и впадать в иные пороки, мерзкие Богу. Но учители говорили так не для того, чтобы провести различие между частными проступками и преступлениями, касающимися всех и вызывающими сильное смущение в Церкви. К тому же тот факт, что они с трудом соглашались простить совершивших нечто заслуживающее церковного исправления, не означает, будто они считали трудным для грешников получить прощение от Бога. Подобной суровостью они хотели внушить страх другим, чтобы те не осмеливались совершать грехов, за которые заслуживали бы отлучения от Церкви. Однако Слово Божье - а именно оно должно быть для нас непреложным правилом - требует большей умеренности и человеколюбия. Оно учит, что суровость церковной дисциплины не должна доходить до крайности и приводить в отчаяние нуждающегося в исправлении, как это было подробно показано выше.