Йохем Даума

Малые пророки II. Иона, Михей, Наум, Аввакум

2. КНИГА ПРОРОКА МИХЕЯ

2.2. Михея 1

 

1. Михей морасфитянин увидел видение о Самарии и Иудее, то есть получил от Яхве откровение о том, что произойдёт со столицами Северного и Южного царства. Похоже, что в ст. 2 кругозор расширяется, поскольку слушать должны все народы. Яхве свидетельствует против всех народов, против всей земли и её жителей. Пророк описывает впечатляющее явление Бога (теофанию): Яхве опускается на землю из Своего святого храма (здесь: небеса) и идёт вперёд по горным хребтам и долинам, которые под Ним тают, как перед огнём, и убегают от Него, как вода, льющаяся со склона. Но если Яхве объявляет суд всем народам, то дальше этот суд, начиная с Мих. 1,5, ограничивается Израилем и Иудеей.

Подобное сужение (в наших глазах) встречается часто. Что-то подобное мы видим, например, в Амоса 1 и 2, где приговоры разным народам звучат на основании приговора Иудее и Израилю (см. также Иер. 25,30сл.; Соф. 1,2сл.). Яхве – Бог неба и земли; Он правит всеми народами. Их всех касается благословение, а также суд Яхве над Своим особенным народом Израиля (Иудеи). Каждое пророчество о падении или спасении Израиля в определённом смысле также выступает “пророчеством о народах”!

Почему Яхве явился Михею таким впечатляющим, но одновременно и зловещим образом? Из-за злодеяний Иакова (Северного царства), которые сосредоточены в столице Самарии. А также из-за жертвенных высот Иудеи, которые поставили на Иерусалиме клеймо идолопоклоннического города.

Для Самарии это означает, что Яхве сравняет этот город с землёй. Все её истуканы будут разбиты, а подарки, которые приносили в святилище за культовый блуд (Ос. 2,11; 4,14; 9,1), сгорят в огне. Золото и серебро от всех этих “священных” предметов, которые оплачивались из вознаграждения блудниц, враги (ассирийцы) захватят как добычу, чтобы ими, в свою очередь, вновь платить блудницам!

 

Подобно Амоса 1 и 2, в построении Михея 1 мы встречаем элементы неожиданности. Можно подумать, что Яхве будет наказывать врагов Израиля. Он это сделает непременно, поскольку Он свидетельствует против народов (Мих. 1,2). Но первыми выступают Израиль и Иудея, которые должны понести наказание за своё отступление от Яхве. Что-то подобное мы видим в Ис. 3,13сл. [Allen 1976,269v].

 

2. Есть ли какая-либо надежда на выздоровление Самарии? Нет, и что ещё хуже, несчастья не остановятся на границе с Иудеей. Они также стоят на пороге народа Михея, то есть Иерусалима. Михей – человек из сельской местности (Морасфита), но он знает, что в Иерусалиме будет решена судьба всей Иудеи. И поэтому печаль, которой охвачен пророк, так сильна. Обнаженный и босой он ходит вокруг, будто оплакивает мёртвого. Он плачет и рыдает, стонет и воет, как шакал и страус.

Кажется, будто Мих. 1,10-15 отводит нас от Иерусалима. Однако это только так кажется, поскольку окольными путями пророк приводит нас снова в столицу Иудеи. Михей сначала изображает, что ожидает города и деревни на юго-запад от Иерусалима, чтобы потом в Мих. 1,16 призвать жителей Иерусалима скорбеть вместе с ним. Зловещей новостью для Иерусалима является как падение Самарии, так и предсказание о падении разных городов в западной части от Иерусалима. В виду этого Иерусалим должен готовиться к самому худшему.

То, что Михей распознал в пророческом видении, станет действительностью во время нескольких походов Сарагона II ок. 720 и 712/713 гг. до н.э. Мы сказали об этом ещё в п. 2.1.1. Круг замкнётся. Сначала в руки ассирийцев попадёт Самария, а за ней последуют города в иудейском прибережье. И не ожидает ли это Иерусалим, ведь после Самарии Яхве желает наказать именно столицу Иудеи?

В Мих. 1,10-15 упоминаются не менее восьми городов, которые попадут в руки ассирийцев. Прежде чем Михей их перечисляет, он предупреждает слушателей, чтобы они не рассказывали эту ужасную новость в филистимском Гефе и громко не плакали там. Эти слова напоминают нам, что говорил Давид, скорбя о смерти Саула и Ионафана, когда филистимляне радовались поражению Саула (срн. 2 Цар. 1,20). В девяти местностях, которые постигнет бедствие, жители находятся в смятении. Михей изображает ситуацию в этих местах и при этом использует игру слов, которую очень трудно передать на русском языке. В Беф-ле-Офре люди должны посыпать себя пеплом. Население Шафира должно ходить оборванным и осрамленным, поскольку они будут уведены в плен. Население Цаана также думает, что избежит плена, но выйдет как раз всё наоборот. Жители Ецеля могут сетовать, что их город будет отнят. Город Марофа – с именем, в котором звучит слово “горечь”, – надеялся на лучшее, но зло сошло на него и достигло врат Иерусалима.

Население города-крепости Лахиса должно запрягать колесницы, чтобы обратиться в бегство. Не стоит ожидать спасения городу, в котором живёт “зло” Израиля и “грех” Сиона. Это описание напоминает нам, что было сказано уже в Мих. 1,5. Олицетворение зла, очевидно, сосредоточено именно в Лахисе, поскольку он надеялся на оружие, а не на Яхве. Поэтому этот город как военный бастион по праву может называться началом греха.

Злодеяния Лахиса привели к тому, что этот город должен попрощаться с близлежащим Морешефом-Гефом. Обратите внимание, это город, откуда родом Михей! Иудей видел насмешку в совпадении между именами Морешеф и еврейским словом “невеста”, которая получает прощальный подарок, когда оставляет родительский дом. Невеста идёт навстречу прекрасным временам своего замужества, а здесь сходство слов значит, что Лахис должен бросить Морешеф-Геф! Можно сказать, что эта невеста будет отдана не своему мужу, а врагу.

Рабочие селения Ахзива, которые поставляли гончарские изделия и лён для царского двора, станут – на иврите снова используется игра слов – ручьём, который во время дождей полон воды, а когда становится жарко – полностью высыхает. Опустошение ассирийцами покончит с искусной работой Ахзива.

Яхве снова пришлёт захватчиков в Морешу. Пока они ещё в пути, вожди, которые когда-то имели власть в этом или близлежащих городах, убегут в Одоллам. Когда-то Давид нашёл там в пещере пристанище, когда убегал от Саула. Однако перед ним ещё было славное будущее. А теперь бегство элиты в Одоллам не имеет никакой перспективы.

Как уже было сказано, Мих. 1,16 снова возвращается к оплакиванию, которое пророк начал в Мих. 1,8сл. и к которому он призывает население Иерусалима. Люди должны побриться налысо в знак скорби (срн. Ам. 8,10; Иер. 7,29) и сделать лысину такой большой, как на голове грифа. Такая скорбь вызвана тем, что Иерусалим потеряет своих “детей”. Вместе с ними подразумевают также население тех городов, которые будут захвачены ассирийцами.

 

В русском переводе невозможно передать всю игру слов, которую Михей использует в описании вышеупомянутых городов. Так, Веф-ли-Офра связана с евр. словом ‘āfār (пепел), Цаан – со словом jāsе’ā (выходить), Марофа – со словом  mārōt (горечь), Лахис – со словом rèchèš (запряженные лошади), Морешеф-Геф – со словом mōrèśèt (невеста) и Ахзив – со словом ’achzāv (от kzb, «врать»: здесь имеется в виду ручей, который обманывает: вы ожидаете воду, а в нём больше нет воды, срн. Иер. 15,18). См. Van der Woude [1977,47vv] и Allen [1976,279vv].

Что касается исполнения сказанного в Мих. 1,10сл., многие толкователи полагают, что это времена осады Иерусалима Сеннахиримом (701 г. до н.э.), когда Иудея большей частью попала в руки ассирийцев. Так считает также Влаардингербрук [Vlaardingerbroek 2001,619].

 

Йохем Даума. «Комментарий к Ветхому Завету» в 4 т.

Готовится к публикации издательством «Коллоквиум».

www.colbooks.org

2009–2012 гг.

© Ukraine Cie Hattem