Джон Мюррей

Искупление, достигнутое и примененное к грешнику

ГЛАВА VI. Усыновление

 

    Усыновление - это деяние Божьей благодати, отличное от всех других, включенных в применение искупления и дополняющее их.  Возможно, покажется ненужным упоминать об этом.  Не подразумевается ли это отличие в самом термине и особом значении, связанном с ним?  Однако не будет излишним подчеркнуть, что это - отдельное деяние, заключающее в себе особые полномочия.  Исключительно важно помнить, что оно отлично от оправдания и возрождения.  Слишком часто оно рассматривалось  просто как аспект оправдания или другой способ определить привилегию, дарованную возрождением.  Это намного больше, чем оба эти деяния благодати или любое из них.

    Оправдание означает, что Бог принимает нас как праведных и дает нам право вечной жизни.  Возрождение - есть обновление наших сердец по образу Божию.  Но эти благословения сами по себе, какими бы ценными они ни были, не указывают на то, что дарует нам акт усыновления.  Усыновлением искупленные становятся сынами и дочерьми Всемогущего Господа Бога;  они вводятся в семью Божью и получают ее права.  Ни оправдание, ни возрождение не отражают именно этого.  Иоанна 1:12 - отрывок, излагающий особый характер усыновления : “Всем же, кто принял его,  дал им власть стать детьми Божьими, верующими во имя Его.”  Мы становимся детьми Божьими, обретая права или полномочия, которые даются тем, кто верует во имя Иисуса.

    Однако нужно упомянуть о некоторых моментах в связи с отношением усыновления к другим действиям благодати.  1. Несмотря на свою определенность, усыновление никак не отделимо от оправдания и возрождения.  Оправданный в то же время становится и сыном.  И те, кому дано право быть детьми Божьими, - это те, кто, как указывает Иоанна 1:13, “не от крови, и не от хотения плоти, и не от хотения мужа, но от Бога были рождены.”  2. Усыновление, так же как оправдание, - юридический акт.  Другими словами, это получение статуса, положения, но не создание внутри нас новой природы или личности.  Оно затрагивает взаимоотношения, а не отношение или расположение, дающее нам возможность признать и развивать эти взаимоотношения.  3.Усыновленным в семью Божию также дан Дух усыновления, которым они способны осознать свое положение детей и воспользоваться сопутствующими ему привилегиями: “А так как вы - сыны, то послал Бог Духа Сына Своего в сердца ваши, Духа взывающего: Авва, Отче!” (Гал. 4:6; см. Рим. 8:15, 16).  Дух усыновления - это следствие, но сам по себе он усыновления не составляет.  4. Между усыновлением и возрождением существует тесная связь.  И эта связь настолько тесна, что некоторые сказали бы, что мы - сыны Божьи по причастию к Его природе, так и актом усыновления.  Этот вывод можно поддержать самим Писанием.  Стать членом человеческой семьи можно двумя способами:  можно в ней родиться или быть усыновленным.  Первое - природным порождением, второе - правовым актом.  Возможно, Писание представляет нас как входящих в семью Божию обоими способами:  и порождением и усыновлением.  Однако это не кажется убедительным.  Во всяком случае, между порождающим (возрождением) и усыновительным действиями Божьей благодати существует очень тесная взаимозависимость.  Когда Бог усыновляет мужчин и женщин в свою семью, Он заботится о том, чтобы они не только имели права и полномочия сыновей и дочерей, но также и природу или характер, согласующийся с подобным статусом.  Это Он делает через возрождение - Он обновляет их по Своему образу в знании, праведности и святости.  Бог никогда не принимает в Свою семью чуждых ее атмосфере, духу и положению.  Возрождение - априорно усыновлению.  Тот же Дух Святой, возрождающий нас, посланный в сердца усыновленных, взывает: Авва Отче.  Но само усыновление - не просто возрождение, и это не Дух усыновления: одно - предшествует, другое следует.

    Усыновление, как ясно подразумевает термин,  есть акт перевода из чужой семьи в семью Самого Бога.  Это, безусловно, вершина благодати и привилегий.  Мы не только не смогли бы постичь такой благодати, менее того - мы не могли бы даже претендовать на нее без откровения и гарантии Самого Бога.  Это потрясает воображение удивительным снисхождением и любовью.  Только Сам Дух может быть печатью его на наших сердцах: “Чего глаз не видел, и ухо не слышало и на сердце человеку не приходило, что приготовил Бог любящим его, - то Бог нам открыл чрез Духа; ибо Дух все проницает, и глубины Божии” (1 Кор.2:9, 10).  И только в сочетании свидетельства откровения и внутреннего свидетельства Духа в наших сердцах способны мы взойти на эту вершину веры и сказать с сыновней уверенностью и любовью: “Авва Отче!”

    Усыновление подразумевает отцовством Бога в отношении людей.  Когда мы думаем о Божьем отцовстве, необходимо сделать определенные разграничения.  Есть прежде всего Божье отцовство, принадлежащее исключительно Троице, - отцовство Отца, первого лица в Троице по отношению к Сыну, являющимся вторым лицом.  Это применимо только к Богу-Отцу в его вечном и неотъемлемом отношении к Сыну и только Сыну.  Оно уникально и исключительно.  Никто, даже Дух Святой, не является Сыном в этом смысле.  Это не применимо ни к ангелам, ни к людям.  В современной теологии иногда говорится, что люди через усыновление разделяют  Христа и Сыновство и таким образом входят в божественную жизнь Троицы.  Это не просто ошибка, но серьезное искажение.  Вечный Сын Божий - единственственный в своем роде, и никто не делит с Ним Сыновство, так же как Бог Отец не является больше ничьим Отцом в том смысле, в каком Он - Отец Единородного и Вечного Сына.

    В отношении к людям присутствует то, что называется всеобщим отцовством Бога.  Верно, что в некотором смысле Бога можно назвать Отцом всех людей.  Творя и предопределяя, Он дает всем людям жизнь, дыхание и все необходимое.  В Нем мы все живем и движемся и существуем.  Вот к чему относятся такие отрывки как Деяния 17:25-29; Евреям 12:9; Иакова 1:18.  Поскольку мы созданы Богом, поскольку Он - Отец духов и Отец светов, говорить как о всеобщем отцовстве - об этом отношении, в котором Бог поддерживает и предопределяет существование всех людей в творении, правомерно с точки зрения Писания. В Писании есть отрывки, в которых еще более выразительно говорят об этом отношении в плане отцовства; мы находим и такие, которые по внимательном рассмотрении явно не относятся к теме отцовства; есть и другие, более вероятно относящиеся к конкретному и ограниченному отцовству.  В Малахии 2:10, например, говорится: “Не один ли у всех нас Отец?  Не один ли Бог сотворил нас?”  Ни в коей мере нельзя быть уверенным, что автор ссылается здесь на изначальное творение и Бога как Отца всех людей в смысле творения.  Но в любом случае нужно отметить, что в Писании сравнительно мало примеров, где об отношении, в котором Бог находится ко всем людям в смысле творения и общего предопределения, говорится в плане Божьего отцовства.  Термин “Отец” в применении к Богу и титул “сын Божий” относительно людей в Писании равнозначно используются для особых отношений, состоящих в искуплении и усыновлении.  Этоучит нас, что великое послание, воплощенное в тексте “ибо вы не приняли духа рабства, снова к страху, но приняли дух усыновления, которым взываем: Авва, Отче!” (Рим. 8:15) или в молитве “Отче наш Небесный” , которой Иисус научил Своих учеников молиться (Матф. 6:9), подразумевает не всеобщее отцовство Бога, а сообщает о наиболее близких особенных отношениях, которые Бог устанавливает с верующими во Имя Иисуса.  Подменить послание искупления и усыновления всеобщим отцовством Божьим - значит уничтожить благую весть, что сводит высшие и богатейшие взаимоотношения до уровня отношений, в которых все люди находятся с Богом через творение.  Одним словом, это значит лишить Евангелие его искупительного значения.  И это поощряет людей в заблуждении о том, что наша сущность как творения есть гарантия усыновления в семью Божию.

    Великая истина Божьего отцовства и сыновства, даруемого Богом людям, принадлежит применению искупления.  Это относится ко всем людям не более, чем действенный призыв, возрождение и оправдание.  Бог становится Отцом Своего народа посредстсвом акта усыновления.  Это чудо подобной благодати заставило апостола Иоанна воскликнуть: ”Посмотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы мы были названы детьми Божиими” (1 Иоанна 3:1).  И чтобы убедить читателей в этой привилегии как существующей в настоящем, а не просто надежде из будущего, он немедленно добавляет: “...И мы уже дети Божии.”  Чтобы указать на разделение, производимое таким положением среди людей, он продолжает: “Мир потому не знает нас, что не познал Его.”  Чтобы не осталось никаких сомнений в реальности дарованного сыновства, Он настаивает: ”Возлюбленные, мы теперь дети Божии” (ст.2).  Иоанн сам обдумал и хорошо запомнил слова Господа, сказавшего: “А любящий Меня возлюблен будет Отцом Моим…если кто любит Меня, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему Мы придем и обитель Себе у него сотворим” (Иоанна 14:21, 23).  И теперь, при написании первого послания, сердце его переполнено изумлением пред даром Отцовской любви: ”Посмотрите, какую любовь дал нам Отец”.  Это деяние благодати именно Отца.  Иоанн не мог и никогда не сможет перестать изумляться этому.  Вечность не истощит величия этого чуда.

    Бог становится Отцом Своего народа посредством действия усыновления.  Именно Бог- Отец - действующие лицо этого акта благодати: “Посмотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы мы были названы детьми Божьими; и мы уже дети Божии” (1 Иоанна 3:1).  Возникает вопрос:  кто должен считаться Отцом усыновленных в Божью семью: Бог, рассматриваемый как три личности Троицы, или сугубо Бог-Отец?  И когда народ Божий обращается к Богу как к Отцу, к кому они обращаются:  к Божеству, Отцу, Сыну и Святому Духу или к Отцу - первому лицу в Божестве?  Вот на этот вопрос мы и должны обратить наше внимание сейчас.

    Существует несколько предположений, проистекающих из Писания, указывающих на то, что это Бог- Отец - Отец, и усыновлением люди Божьи становятся сыновьями первого лица Троицы.  По крайней мере, Писание указывает на это,  когда рассматривается отцовство Бога по отношению к людям: именно Отец вступает с ними в эти отношения.

    1. Название “Отец ”- определяющее имя первого лица Троицы.  Это название принадлежит Ему прежде всего, поскольку в отношениях личностей Божества друг к другу Он один является Отцом, так же как только второе лицо есть Сын и только третье лицо - Дух Святой.  Когда наш Господь говорил об Отце и обращался к Нему, Он всегда имел ввиду третье лицо Троицы.  И только третье лицо Троицы есть Бог- Отец нашего Господа Иисуса Христа.

    2. В Иоанна 20:17 мы находим поучительное слово нашего Господа.  Иоанн рассказывает, что Иисус говорил Марии Магдалине: “Не прикасайся ко мне, ибо Я еще не восшел к Отцу; но иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и Богу моему и Богу вашему.”  Ясно, что произнося фразу “Я еще не восшел к Отцу”, Иисус не мог иметь в виду никого другого кроме первого лица Троицы - Отца.  Снова, продолжая говорить “восхожу к Отцу Моему”, Он мог подразумевать только первое лицо Троицы, поскольку только Отца мог Иисус называть “Мой Отец”.  Но для нас в настоящий момент важно отметить, что то же лицо, которое Иисус называет “Мой Отец”, Он называет и Отцом Своих учеников; Отец, к которому Иисус восходил, - не только его Отец, но и Отец учеников.  Это тот же Отец, хотя отличие в отношении к Нему ревностно охраняет наш Господь.  Он не говорит “Я восхожу к нашему Отцу”,  но правильнее “Я восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и Богу Моему и Богу вашему.”

    3. Иисус очень часто называет Отца, первое лицо Троицы, “Отец Мой Небесный.”  Форма выражения слегка отличается, но смысл всегда одинаков.  И Он же, говоря со Своими учениками, использует то же самое выражение - “Отец ваш Небесный.”  Когда Иисус говорит о Своем Отце Небесном, Он не может ссылаться ни на кого иного кроме Отца.  Следовательно, сходство выражений “Отец ваш Небесный” и “Отец Мой Небесный” приводит нас к заключению, что имеется в виду то же самое лицо и что именно Отец рассматривается как Отец учеников.

    4. В Новом Завете имя “Отец” - несомненно личное имя первого лица Троицы.  В посланиях Павла довольно часто название “Бог” также есть личное имя первого лица, в отличие от Сына и Духа.  В нескольких отрывках первое лицо называется “Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа” (Рим. 15:6; 2 Кор. 1:3; 11:31; Еф. 1:3; Кол.1:3; 1 Пет.1:3).  Не может и быть вопросов о том, что это есть Отец в отличие от Сына и Духа.  То же верно о имени “Бог- Отец” или его близком эквиваленте (Гал. 1:14 Еф. 6:23; Филип. 2:11; 1 Фесс.1:1; 2 Фесс.1:2; 1 Тим.1:2; 2 Тим.1:2; Тит.1:2; 1 Пет.1:2; 2 Пет.1:17; 2 Иоан. 3; Иуд.1; Откр. 1:6).  Почти во всех этих отрывках делается различие между Богом-Отцом и Сыном и Святым Духом, а в 1 Петра 1:2 - и Святым Духом.  Для нашего исследования важно, что Бог называется Отцом верующих,- мы видим близкое сходство выражений с только что процитированными отрывками, в которых очевидно имеется в виду лицо Троицы - это Отец, первое лицо.  В Римлянах 1:7 мы видим приветствие “благодать вам и мир от Бога-Отца нашего и Господа Иисуса Христа” (см. также 1 Кор.1:3; 2 Кор.1:2; Еф. 1:2; Филип.1:2; Филем. 3; см. Гал. 1:3; Гал.1:4; Филип.4:20; Кол.1:2; 1 Фесс. 1:3; 3:11, 13; 2 Фес.1:1, 2).  В таких отрывках существует не только сходство выражений с названиями “Бог-Отец” и “Бог и Отец нашего Господа Иисуса Христа”, но и лицо, названное “Бог-Отец наш”, отличается от “Господа Иисуса Христа”.  А это просто значит, что лицо, названное “Отец наш”, отлично от “Господа Иисуса Христа”.  Неизбежен вывод, что именно Отец и есть - наш Отец.  В той же связи 2 Фесс. 2:16 хорошо иллюстрирует определенность первого лица как  поддерживающего с людьми отношение отцовства: “Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог, Отец наш, возлюбивший нас и давший по благодати утешение вечное и надежду благую, да утешит ваши сердца и да утвердит во всяком деле и слове добром.”

    На основании этих доказательств мы приходим к выводу о том, что, думая о Боге в плане усыновления как о “нашем Отце” или ”вашем Отце”, мы имеем в виду именно первое лицо Троицы - того, Кто конкретно и есть Отец.  Народ Божий - сыны Бога- Отца, и Он поддерживает с ними в высшей степени близкие отношения.  Этот факт еще более возвышает чудо отношений, установленных усыновлением.  Первое лицо Троицы не только Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, но также и Бог и Отец тех, кто верит во имя Иисуса.  Отношение Отца к Сыну, конечно же, не должно сравниваться с отношением Бога как Отца к людям.  Извечное порождение не должно сравниваться с усыновлением.  Наш Господь Сам соблюдал это различие.  Он не объединял Себя с учениками и не называл Отца “нашим Отцом.”  Он сказал им: “Вы же молитесь так: Отче наш, Который на небесах!” (Матф. 6:9).  Он не молился с ними, хотя и мог бы молиться молитвой, которой научил их.  И Он сказал Марии Магдалине: “Я восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, к Богу Моему и Богу вашему” (Иоанна 20:17).  Но не смотря на различия в отношениях Отцовства, - Отец Господа нашего Иисуса Христа в несказанной тайне Троицы, и Отец верующих в тайне Своей усыновляющей благодати - одно лицо.  Бог-Отец есть не только конкретный исполнитель акта усыновления; Он также утверждает верующих во имя Иисуса в положении Его детей.  Может ли что-нибудь раскрыть чудо усыновления или засвидетельствовать надежность обладания его полномочиями более действенно, чем тот факт, что Сам Отец, через Которого и в Котором все, усовершивший через страдания Начальника спасения, становится посредством деяния благодати Отцом многих сынов, которых Он приведет к славе?  По этой причине Сам Начальник спасения не стыдится называть их братьями и восклицать с радостью невыразимой: “Вот я и дети, которых Мне дал Бог” (Евр.2:13).