Р. Лукас

Послание к Колоссянам

Первая глава

Посвящается Ивлин, в память о Джеральде

Кол. l:l-3a С какой целью оно написано?

Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, 2 находящимся в Колоссах "святым и верным братиям во Христе Иисусе: 3 благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

Обычным приветствием начинается одно из самых мощных и притягательных посланий, написанных Павлом в заточении. Оно адресовано молодой церкви в провинции Фригии (Малая Азия). Эта христианская община была создана в Колоссах во время необычной по своим масштабам миссионерской деятельности апостола Павла в Эфесе (ок. 52-55 гг. н. э.). Его ежедневные в течение двух лет встречи, беседы в училище Тиранна, где Павел занимал внимание своих слушателей во время долгой сиесты, были настолько эффективными, что Лука смог написать: «Все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины» (Деян. 19:10). Поскольку Павел активно привлекал к служению и других, он вскоре обучил и подготовил из рядов своих слушателей помощников, которым поручалось самостоятельно распространять Благую весть — все дальше и дальше.

Возможно, в начале этого периода некто Епафрас, прибывший из города Колоссы, расположенного в Ликийской долине, был обращен в веру в Христа. Большой труженик (4:13, что, несомненно, относится и к самому автору послания, см.: 1 Кор. 15:10), он, по-видимому, быстро превратился в зрелого служителя Христова (4:12), и Павел считал его одним из наиболее ценных своих соработников(1:7). Он был из тех людей, кто считал зачесть нести евангельское служение для своего народа.

Непосредственным результатом служения Епафраса стало создание новых церквей в Лаодикии и Иераполе, а также в Колоссах. Епафрас успешно трудился на благо этих общин и молился за них. Мы знаем об этом, так как несколько лет спустя (ок. 62 г.), посещая находившегося в Риме под домашним арестом Павла¹, он рассказал ему о том, что эти верующие проявляли истинную христианскую добродетель в своей жизни — любовь (1:8).

Но были и другие, тревожные, тенденции, по поводу которых Епафрас хотел просить совета у великого апостола. И поскольку Павел был глубоко озабочен тем, что услышал от Епафраса (именно это заставило его написать свое послание колоссянам), мы, изучая послание, не можем обойти стороной эти проблемы и должны, по возможности, понять, в чем их суть.

Природа ереси, возникшей в Колоссах («колоссянской ереси»), обсуждалась более века, с тех пор как Лайтфут написал свой знаменитый комментарий в 1875 г. Но до сих пор так, по сути, и не определено до конца то «ложное учение», которое угрожало миру и стабильности колосских христиан и их ближайших соседей. Недавно доктор М. Д. Хукер из Кембриджа в своей интригующей статье ² бросил вызов прочш? установившемуся мнению о том, что вера христиан в Колоссах подвергалась атакам лжеучителей. Используя более осторожный подход, госпожа Хукер высказывает мысль, что таких еретиков в колосском христианском сообществе не было. Она полагает, что, в отличие от ситуации в Галатии, нет данных о такого рода заблуждениях в Колоссах, равно как и о ложных учениях о Христе. Доктор Хукер выдвигает предположение о том, что на новообращенных оказывалось давление извне, чтобы как-то приблизить их к «верованиям и религиозной практике их языческих и иудейских соседей». Особый акцент, который делает Павел на уникальной и созидательной работе Христа как Творца и Искупителя, по мнению Хукер, служит для них напоминанием о том, что им не следует искать спасения вне Христа.

Многое привлекает в такой постановке вопроса. Колоссяне не вызывали у Павла такого чувства возмущения, как галаты, в послании к которым он говорит о том, что у них расшатаны сами устои веры. Послание же к колоссянам правильнее назвать «дружеским» письмом. Павел, призывая их оставаться верными, называет колоссян верными братиями.

Все же я не уверен, чтоколосским христианам реально не угрожало вредное учение. Есть слишком явные свидетельства, что новообращенные христиане подвергались опасности увлечься, внимая искусным, но обманчивым речам (2:4): новая «философия» более соответствовала традиционным преданиям, нежели учению Христа (2:8).

Возможно, ошибка состояла в том, что о «колосской ереси» рассуждали с позиций преувеличенной опасности язычества. Причудливая смесь заблуждений, предрассудков и языческой мифологии, которую отдельные комментаторы воспринимали как угрозу, не могла обмануть даже самого юного новообращенного, не говоря уже о церкви, укорененной в христианской истине трудами добросовестного Епафраса. Мы должны отдавать должное этим верующим, полагая, что они были в состоянии разобраться в этом пустословии, от которого лишь недавно были избавлены.

Может быть, дело в том, что комментарии редко пишут пасторы? Опасность для «верных братьев», укорененных во Христе, лежит не в ложных учениях, которые приходят извне, не из христианской церкви; свидетели Иеговы, например, которые исповедуют Христа лишь как высшее человеческое создание, находят своих сторонников обычно среди сбившихся с пути прихожан церкви и разочарованных язычников, но редко среди истинных верующих. Нет, опасность Для ревностного новообращенного исходит изнутри, от находится в самой церкви: это учение, которое в целом даже подчеркнуто христианское, но которое находится под воздействием мирского духа в большей мере, чем осознает это церковь.

Такова, думается, была обстановка в Ликийской долине. И дело не в том, что эти христиане были слабы духом или легко поддавались искушениям, с готовностью откликаясь на призыв иудейских или языческих учителей: именно вся религиозная ситуация в целом — дух синкретизма — угрожала церквам, чистоте новой веры.»

Безусловно, так бывает всегда. Христианские церкви никогда не будут ограждены от интеллектуального и духовного давления и новомодных веяний своего времени. Когда мы обращаем свой взор в прошлое, на ушедшие поколения, мы видим это ясно, но гораздо труднее для нас честно признаться в этом самим себе, в наше время.

Теперь эта опасность становится все более ощутимой угрозой. Разделения возникают, только когда внутри самих христианских церквей начинают появляться лидеры, ревностно и убежденно проповедующие истины, ближе стоящие к духу времени (а за этим стоят, как известно христианам, враждебные злые силы), чем к учению Христа (2:8). Именно в такой обетановке новое и энергичное представление веры «звонило во все колокола» и вызывало отклик и готовность воспринимать услышанное.

В качестве иллюстрации этой мысли можно сослаться на многих комментаторов, писавших о начале распространения гностицизма ³ в Колоссах (это развитое во всей полноте вероучение наибольшую угрозу представляло для Церкви во II и III вв.). Доктор Норман Перрин совершенно прав, когда говорит, что «на раннем этапе своего развития гностицизм был не движением, а скорее духовным настроем»⁴. Именно такой духовный настрой, такие широко распространившиеся веяния, собственно говоря, и увели многих христианских учителей от Христа (хотя они думали, что обретают большую духовность). Безусловно, они воспринимали все иначе. Но Павел дарованной ему Богом мудростью эту опасность распознал. Поэтому он и пишет ставшее знаменитым послание, в котором звучат исполненные любви предостережения, приводится ясное учение и дается четкий анализ ситуации, а лейтмотивом звучит упорный призыв оставаться верными той истине, которая с самого начала завоевала сердца колоссян.

Свидетельства заблуждений, которые вызвали такую озабоценность Павла, и размышлений о насущных проблемах, которые вообще остались без ответа, нужно искать в самом послании, Мы сможем распознать их, если исследуем, каким образом Павел отвечает на их нужды. Здесь есть очевидная трудность. Привычка «читать между строк» требует осторожности! Но и догматизм обычно не соседствует с мудростью. Все же следует сделать попытку разобраться в этом. Внимательный исследователь Послания к Колоссянам может составить для себя список тех основных особенностей новой «духовности», которая столь настоятельно рекламировалась. Без всяких претензий на полноту я предлагаю перечень наиболее легко распознаваемых тем, которые красной нитью проходят через все послание.

Во-первых, новые учителя⁵ сулили обретение духовной полноты, не имеющей аналогов в прошлом. «Полнота жизни» (ср.: 2:10) — таков один из их лозунгов. Фокусирование внимания на «полЯоте» пронизывает все послание, и, вероятно, это настолько важное понятие для осознания новой «духовности», что будет уместно привести длинную цитату из книги неподражаемого епископа Стивена Нейла.

«Одно совершенно ясно: лжеучителя претендовали на то, что они дополнят и усовершенствуют простую и элементарную веру, с которой познакомили колоссян Павел и его друзья. Это обычный прием лжеучителей. ״То, что есть у вас, все верно и служит хорошим основанием для веры. А теперь давайте придадим всему законченный вид, и вы станете настоящими христианами". Мы знаем, как это произошло с галатами (см.: Paul to the Galatians, W.C.B. No. 25). В трагическом состоянии нашего разделения сегодня то же самое может произойти и в наших молодых церквах, хотя, выражаясь не столь жестко, как апостол, мы говорим о ״христианах других деноминаций", а не о ложных учителях. Во многие регионы, где действуют протестантские миссии, позже пришли миссионеры-католики и поставили перед собой задачу ״дополнить" несовершенную христианскую веру протестантских обращенных. В места, где издавна существуют старые христианские церкви, пришли пятидесятники и убеждают верующих, что если те не говорят на языках, то не могут быть уверены, что получили Святого Духа. Члены англиканской церкви известны тем, что стремятся передать благословения епископата верующим, которые считают, что прекрасно обходятся и без таковых. Все это весьма печально; но это, вероятно, поможет нам осознать, что мы, по сути, не далеко ушли от проблем, которые заботили новозаветную церковь»⁶.

Во-вторых, новые учителя говорили о новой духовной свободе, которой смогут насладиться те, кто последует за ними. Они, по всей видимости, предлагали им некое «избавление», поскольку Павел неоднократно напоминает колоссянам, что они уже получили избавление во Христе (см., напр., 1:13). Апостола серьезно беспокоит опасность, исходящая от этих провозвестников «свободы», которые на деле пытаются обольстить верующих, чтобы обратить их в новое рабство (2:8,18,20 и дал.).

В-третьих, новые учителя, по-видимому, претендовали на особую свою проницательность относительно сил зла и уповали на свою способность оградить верующих от их воздействия. Знаменательно в этой связи, как Павел описывает Христа Единственного, Кто осуществляет полновластный контроль над этими силами (напр.: 2:10,15), — и подчеркивает, что Его'победу над этими силами разделят с Ним все, кто во Христе. Это послание не оставляет никаких сомнений относительно привилегий, которыми якобы обладает духовная элита.

В-четвертых, новые учителя были известны своим аскетизмом, который производил на людей большое впечатление. Пост, например, они не только рекомендовали, но практически навязывали (в отличие от Павла, для которого пост был — во всяком случае по тем данным, которыми мы располагаем, — в целом делом добровольным). В то же время, подобно всем «перфекционистским» теориям, это учение о смирении плоти мало помогало в борьбе с чувственностью, тем более с религиозным тщеславием (2:18,23; ср.: 3:5—8).

В-пятых, эти учителе предлагали «углубленное познание» Бога и возможность в большей мере пользоваться Его силой. Павел решительно возражает им (2:8—15), раскрывая преимущества пребывания во Христе: то, что уже в нас, и то, чего мы еще не достигли (1:9—14).

В-шестых, новые учителя проявляли высокомерный дух, критически относясь к рядовым, «обыкновенным», верующим. Но их впечатляющие достижения были, по мнению Павла, шагом назад, уходом в тень (2:16,17). Здесь, как и в других посланиях (напр., во 2 Кор.), апостол озабочен тем, чтобы «надежда» и доверие тех, кто «во Христе», не были подорваны я кобы «высшими апостолами» или христианами, притязающими на более глубокое проникновение в тайны Божьи.

И наконец, новые учителя, к сожалению, способствовали разделению верующих. Раскол среди братьев мог быть отчасти следствием того факта, что к этим новым учителям прислушивались. Не будет преувеличением сказать, что все послание в целом,яЪляется призывом к христианскому единству (напр.: 2:1-5; 3:9-17).

К тому времени, когда была закончена эта книга, читатель, вероятно, уже устал от этих тем, которые, как говорят, просто в зубах навязли. Но если создается впечатление, что я снова повторяю давно известное, то могу отметить, что так поступать заставляет меня сам текст послания. Не раз я ловил себя на мысли, что мне хочется сказать: «Ну, довольно, Павел», — как он снова возвращается к знакомой теме, не оставляя читателю никакой надежды забыть о ней, оставить ее в стороне. Несомненно, он считает тему о Христе достойной всяческого внимания и останавливается на ней при любой возможности. Мы же должны проявить достаточно мудрости, терпеливо воспринимая эту настойчивость апостола.

Эти семь «опознавательных знаков» должны помочь читателю увидеть ряд ключевйх моментов в этом насыщенном мыслями и советами послании. Эти знаки помогают человеку, изучающему послание, не упускать из виду мощный духовный заряд, обращенный и к современной Церкви. Если, как в это следует верить ортодоксальным христианам, это древнее послание святым в Колоссах есть слово Божье современным церквам, то мы должны воспринимать его не как музейный экспонат, свидетельствующие о событиях прошлых эпох, а как актуальную весть для нас самих.

Для меня это была дорога в прошлое, которая дарует новый импульс, укрепляет преданность евангельскому христианству. В моей собственной жизни были моменты, когда я уходил в сторону от евангельских основ веры, подпадая под влияние проповедников, обладавших огромной силой духа и горячим сердцем. В противовес этому, моя верность Новому Завету неизменно углублялась в процессе исследования и разъяснения другим этого послания, особенно за четыре последние года. Снова и снова меня восхищает то; как простое и ясное учение Павла и его предостережения, выраженные в чеканной форме, служат нам верным руководством сегодня, особенно в тех областях, где среди искренних христиан — к их недоумению и ужасу — появляются разногласия и распри. Но, поскольку для всего христианского народа верность Христу непреложна, я тщусь надеждой, что в этом новом исследовании Послания к Колоссянам люди доброй воли найдут для себя главное: то, что Библия говорит им сегодня.

Кол. 1:36-38 Истинные христиане и истинное Евангелие

Благодарим Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа, всегда молясь о вас, 4 услышавши о вере вашей во Христа Иисуса и о любви ко всем святым 5 в надежде на уготованное вам на небесах, о чем вы прежде слышали в истинном слове благовествования, 6 которое пребывает у вас, как и во всем мире, и приносит плод и возрастает, как и между вами, с того дня, как вы услышали и познали благодать Божию в истине, 7как и научились от Епафраса, возлюбленного сотрудника нашего, верного для вас служителя Христова, 8 который и известил нас о вашей любви в духе.

По сложившейся традиции, Павел начинает это письмо к христианам в Колоссах словами благодарности за полученные добрые вести о них. В приветственных словах нет ничего формального или искусственного, поскольку Павел был человеком исключительно благодарным, и это качество он ожидал увидеть и в других верующих (далее в послании он особо подчеркивает это необходимое для всех христиан качество). В любом случае, апостол, услышав хорошие новости о колоссянах от их общего друга Епафраса, спешит выразить свою благодарность Богу за то, что они ведут действительно духовную христианскую жизнь.

Хотя это изъявление признательности исходит из глубины сердца, оно вполне трезво и очень точно. У Павла в его благодарностях нет ничего стереотипного, так как он любит использовать сложившиеся обычаи, заставляя их служить собственной цели. Здесь каждое слово и фраза строго продуманы, и поэтому весьма интересно видеть результат.

Очевидно, одной из главных целей Павла при написании этого послания было желание убедить искренних верующих в Колоссах, что они верно следуют учению Христа, и подтвердить точность той вести, которую он передал им через Епафраса.

Вероятно, влияние нового учения выбивало из колеи многих. Оно посеяло болезненные сомнения среди новообращен׳ ных, и они хотели разобраться, истинно ли то, о чем поведал им Епафрас, т. е. несет ли он им полное и совершенное Евангелие. Если бы оказалось, что он не преуспел в этом, то неизбежно возник бы вопрос, получили ли они полный и верный опыт новой жизни в Духе.

Только исследование в этом ключе позволит увидеть, насколько действенно такое благодарение в адрес колоссян. Это важный момент убеждения в истине. Павел объясняет, почему, получив сведения о них, он не увидел оснований сомневаться в их истинной вере и в том, что они услышали из уст Епафраса досторерное и точное послание апостола.

1. Павел убеждает колоссян, что они истинные христиане (ст. 4, 5а)

Услышавши о вере вашей во Христа Иисуса и о любви ко всем святым в надежде на уготованное вам на небесах... Вера, надежда и любовь составляют ·известную триаду в посланиях Павла (см., напр.: 1 Кор. 13:13; 1 Фес. 1:3). Мы можем практически рассматривать ее как пример апостольской «стенографии». Когда Павел соединяет эти три элемента христианской духовности, как в данном тексте, то обычно это представляет собой фундаментальное и достаточное описание истинного христианина. Эти неотъемлемые качества христианина являются знаками и свидетельствами работы Божьей в душе человека. Для оценки справедливости притязаний верующего на роль истинного дитя Божьего ничего более не требуется.

Ни одна из этих трех характеристик, по мысли Павла, не присуща нам от природы и даже не может быть чертой, которую мы сами развили в себе. Безусловно, одни из нас по складу своего характера «рождены для веры», другие обладают особым даром любви, третьи — оптимисты по натуре. Но Павел рассуждает с иных позиций. Опираясь на свои собственные определения, он здесь описывает не «душевного» («природного»), а «духовного» человека.

Во-первых, такая личность известна своей верой в Христа. Эта вера является следствием (а не причиной) работы Божьей в жизни этого человека. Павел не говорит здесь, что наша вера в Христа ведет к опыту общения с Духом Божьим, как об этом верно засвидетельствовано в другом тексте (напр., в Ин. 6:37): его цель — показать то, что он считает непреложным свидетельством работы Духа. Павел утверждает, что наличие веры открывает подлинное духовное действие благодати, — в частности, истинно духовный человек приводится к вере во Христа. Поэтому слова «я верю в Бога» — недостаточное свидетельство прочной веры в Христа, если при этом под Богом не понимается Отец Господа нашего Иисуса Христа (ст. 3). Те, чья вера укоренена во Христе Иисусе, не признают другого Бога.

Было бы педантизмом заявлять, что Христос здесь не рассматривается в качестве объекта веры, поскольку фраза во Христе Иисусе характеризует все сферы христианской жизни (ст. 2). Действительно, Павел не перестает напоминать христианам в Колоссах, что все, даруемое нам Богом, и все, что мы получаем от Бога, есть «во Христе» или «в Нем» (эти слова красной нитью проходят через все послание). Однако единственная вера, которая рассматривается как подлинная, — это вера во Христа как непреложного ее объекта.

Вера в Христа, таким образом, является признаком подлинной духовной жизни. Но, к радости Павла, есть также и их любовь. Он описывает эту любовь новообращенных христиан в Колоссах как любовь ко всем святым, т. е. к своим собратьям христианам. Это нечто для окружающего мира непостижимое. Естественно, большинству людей знакомы радости семейной жизни, а многие способны в своей любви и на самопожертвование. Но, если они не христиане, они не могут разделить радость братской любви, которая является отличительным даром Духа каждому сыну и дочери Бога. Именно любовь объединяет людей разных национальностей и культур в уникальное братство (3:11).

Эти дарованные Духом свойства веры и любви, отныне ставшие неотъемлемыми качествами верующих, означают, что колоссяне силой и благодатью Божьей были приведены во взаимоотношения не только с Христом на небе, но и с Его народом на земле. Но эти чудесным образом восстановленные здесь и сейчас пути общения принадлежат колоссянам благодаря надежде на уготованное им на небесах (ст. 5а), т. е. на нечто сокрытое в грядущем и пока еще недостижимое.

Напоминание о том, что истинный духовный опыт отмечен «надеждой» наравне с «верой» и «любовью», чрезвычайно важно для современных христиан. Довольно редко в современном христианском учении, как это видно из многочисленных проповедей, исследований и книг, говорится о «вере» и «любви» в сопоставлении с крепостью христианской «надежды». Слово «надежда» в словаре Павла непосредственно связано с грядущим, ожидающим нас; это совершенная уверенность и ожидание более обширных благословений, которые приготовлены верующим в жизни грядущего мйра (ср.: Рим. 8:24,25, где именно наш нынешний опыт спасения дает это острое чувство ожидания более совершенного искупления в будущей жизни).

Неожиданным здесь является то, что слова Павла не позволяют нам рассматривать надежду как следствие веры и любви, скорее наоборот. Ощущение реальности взаимоотношений с Богом и Его народом у христиан — это лишь предвкушение подлинных реалий, ожидающих нас в грядущем, уготованных нам на небесах. Поэтому не следует думать, что мы ныне уже полностью наслаждаемся плодами победы Христовой, мечтая о небесах лишь как о славном завершении, некоей конечной инстанции на нашем пути. Скорее всего, мы должны осознать, что небеса хранят большую часть великих завоеваний Христа, побед, которые Он одержал ради нас, и что наш современный опыт — это не более чем драгоценное предвкушение грядущих приобретений.

Осознать это — значит получить совершенно иную перспективу, отличную от того, что предлагает нам современный мир. В своем послании, где так много говорится о надежде (напр.: 1:27), Павел все время ратует за то, чтобы колоссяне никогда не упускали из виду соотношение между верой и любовью, с одной стороны, и надеждой — с другой. Вероятно, Павел считал опасность ложной перспективы весьма реальной. Имея же правильное представление о соотношении «опыта» и «упования на грядущее», колоссяне могли более прозорливо оценить все то новое, что ворвалось в их жизнь. Если эти новые учителя претендуют на то, что они способны дать полноту опыта в этом мире (что в действительности принадлежит лишь миру грядущему), то колоссян нужно предостеречь от этих иллюзий. Возможно, новые учителя высмеивали то «терпеливое ожидание», которому учил колоссян Епафрас, и побуждали их претендовать уже ныне на всю полноту христианского опыта.

Но для Павла, как и для других авторов Нового Завета, убежденных, что евангельские сокровища находятся во Христе, воеседающем по правую руку Бога-Отца, и будут явлены только при втором пришествии (3:4), — настоящая жизнь христианина есть жизнь веры. А вера, по определению, означает, что объект нашего упования еще не находится в нашем распоряжении (Евр. 11:1).

Аналогичным образом христиане знают, что не нужно искать внутри себя свидетельство божественной любви. Любовь как подлинное свидетельство действия Бога проявляется в братских отношениях. Это не столько мистический опыт общения с невидимым Богом, сколько практические дела, в которых выражается любовь к братьям и сестрам в непосредственном общении.

В этом первом описании подлинного христианского опыта Павел рассматривает Христа, христианское братство и небеса в качестве объектов веры, любви и надежды и тем самым предостерегает своих друзей в Колоссах от поисков полноты христианской жизни в субъективном опыте. Если воскресший Христос, христианские братья, небеса находятся в центре духовной жизни, тогда верующие действительно обладают подлинной духовностью в соответствии с Благой вестью, которую несет им Павел.

2. Павел уверяет колоссян, что они слышали подлинное Евангелие (ст. 56-8)

Вполне вероятно, что новые учителя пытались убедить колоссян в том, что христианская весть, которую возвестил им Епафрас, не была полной. Поскольку молодая церковь не видела й не слышала великого апостола непосредственно, эти новые и энергичные учителя вполне могли вбить клин между Павлом и его сотрудником. Могло создаться впечатление, что Епафрас донес до колоссян не всю полноту истины, которую возвещал Павел. И тогда колоссяне могли впасть в смущение, пытаясь понять, верно ли и полно ли передает им Епафрас все то, что содержала в себе ве$ть апостола. На этом фоне тщательно подобранные слова Павла обретают новую окраску: о чем вы прежде слышали в истинном слове благовествования, которое пребывает у вас, как и во всем мире (ст. 56,6а). Отметим прежде всего, что Благая весть пришла как слово, т. е. через проповедь и учение, которые требуют слушания и отклика. Сила Божья была приближена к ним через возвещение, а не через действия или поступки. Действенным было само слово Бога (ср. с важным текстом из Рим. 1:16).

Это возвещение, благовествование, касается истины абсолютной, полной и окончательной; Можно ли проще сказать о великом? Евангелие Христа — это не что иное, как истина, оно превыше человеческих вымыслов и человеческого воображения. В данном контексте полезно напомнить знакомую всем фразу: «правда, только правда, ничего, кроме правды». То же можно сказать о Благой вести: мы не можем ничего ни добавить к ней, ни убавить, чтобы серьезно не исказить это уникальное провозвестие.

Это смелое заявление о возвещении истины всегда вводило людей в соблазн — в любые времена, не только в наш век. Но мы должны твердо стоять на том, что преимущества Евангелия несопоставимы ни с какими другими видами религиозных учений, так как эти учения относительны («это истина для тебя, но не для меня»), а христианство абсолютно и потому универ"сально («это истина для всех»).

Важно отметить, как Павел соединяет «слово истины» с «благовествованием». Иногда мы слышим о том, что должны проповедовать «Благую весть» (т. е. Евангелие), а не учение. Но такая постановка вопроса чужда Павлу. Благая весть, которую он получил и проповедовал, носила доктринальный характер в том, что составляло суть истины (ср. с важным отрывком из 1 Кор. 15:1—4), Безусловно, это не означает, чтохристианское учение сугубо доктринальное (т. е. чисто теоретическое), но ошибочно также и отторгать Евангелие от его исторических корней.

Мы сможем тогда обнаружить, что несем весть о живом Иисусе, Который входит в наши жизни, помогая нам решать наши проблемы, а не об умершем Иисусе, Который однажды пришел в наш мир, чтобы взять на Себя наши грехи. Не может быть полного посвящения живому Христу без осознания Христа, воскресшего на третий день после распятия (1 Кор. 15:17). Иисус однажды спросил Марфу: «Веришь ли сему?», т. е. «Веришь ли в Меня?» (Ин. 11:25-27).

Следующий важный пункт в этом заверении Павла — это его слова о том, что услышанное ими Евангелие было той самой Благой вестью, которую услышали и приняли во всем мире и все другие церкви. В этом заключена сила, значительно большая, чем кажется на первый взгляд. Евангелие с самого начала было «кафолической» (вселенской) верой, т. е. универсальной по своему обращению и масштабу распространения, тогда как все эзотерические учения имеют лишь ограниченное значение — местное и временное. Разнообразные версии исторической веры, претендующие на более полное Евангелие, выглядят привлекательными для людей определенного склада, но они возникают, и вскоре исчезают, и никогда не обретают универсальной ценности.

Но в этом замечательном описании апостольской истины и ее ключевых моментов есть еще над чем поразмышлять. Подлинное Евангелие во все времена было известно тем, что это живое учение, а потому его можно распознать, так как оно приносит плод и возрастает, а это колоссяне знали по собственному опыту и опыту своих соседей. Плод, который приносит Евангелие на всякий почве и во всяком климате, является критерием проверки и различения иных, ложных учений Евангелие есть истинное семя, и оно обычно дает богатый урожай, если посеяно; хотя, конечно, есть почвы, на которых трудно сеять, где Евангелие встречает сильное сопротивление, как это происходит, например, среди мусульман в Северной Африке.

В отчете 1973 г. Национального христианского совета Кении говорится:

«Где бы ни было проповедано Слово Божье (Благая весть) среди разных анимистических племен Кении, отклик был мгновенный, непосредственный и мощный...

Статистические данные весьма ясно говорят о том, что, хотя первые семена были посеяны иностранцами, создавшееся в Кении христианское сообщество нельзя считать обществом иностранного происхождения, это с самого начала — ״местный плод". Распространение христианства обусловлено не исключительно внешними факторами (иностранными миссиями, колониальным давлением, западным образованием или цивилизацией), оно обязано своим существованием внутренним ресурсам самих африканских церквей...

Поразительный рост церквей в Кении (и по всему черному континенту) — это знак пришествия Царства Божьего в Африку в его подлинно туземной форме. Это ясно свидетельствует, что христианство с самого начала было принято африканцами как их религия, прочно укорененная в африканской почве. Это решительно опровергает тезис о том, что современное христианство в Кении несет на себе печать иностранного влияния, западной культуры, религии ״белого человека", — статистические данные со всей очевидностью говорят о том, что буквально с самых первых дней это семя прочно укоренилось на африканской почве»⁷.

Можно сказать, что слова Павла полностью раскрывают истину и не нуждаются в каких-либо дополнениях лжеучителей.

Колоссяне сами испытали воздействие Евангелия, с того дня, как... услышали и познали благодать Божию в истине (ст. 6). Здесь Павел подчеркивает, что их «познание» было твердым с самого начала, они полностью приняли открытую им истину, и это было не поверхностным восприятием вести, а глубоким уровнем познания.

Почему же колоссяне приняли так близко к сердцу евангельскую истину? Если сказать кратко, это была благодать Вожия в истине. Нет другого слова, которое могло бы точнее определить сущность христианского благовестия, чем слово благодать. Молодая церковь в Колоссах понимала «благодать» в истинном значении и простоте этого термина, безо всяких ложных дополнений, после которых благодать неизбежно перестала бы быть благодатью. Это означает, что с самого начала они понимали: человек не может манипулировать Божьим словом, сколь бы искренними или благими намерениями он ни руководствовался; в принятии нами Евангелия проявляется не наше посвящение Богу, а Его милосердный замысел — посвятить Себя нам во Христе; наше принятие Спасителя бессмысленно, если Бог не принял нас по Своей воле в Нем; сама сущность истории не в том, что человек стремится сделать Христа своим Господом, а в том, что Христос в Своей непостижимой благости и сострадании Сам привлек нас к Себе и сделал Своими «соработниками», хотя мы ничем не заслужили такой великой чести.

Это было Евангелие истинной благодати Божьей, которое колоссяне познали (обратите внимание на это слово), услышав весть от Епафраса. ,Смысл, по-видимому, в том, что этот возлюбленный сотрудник Павла был предельно добросовестным учителем и скрупулезно передавал евангельскую истину. Он относился к своей миссии исключительно серьезно. Истина была преподнесена во всей ее полноте и рассмотрена в практическом плане, и Павел пользуется возможностью, чтобы поблагодарить за это своего друга. Кстати сказать, это свидетельствует и о том, что Павел обладал великим даром привлекать к себе людей, делая их своими партнерами по работе. Павел также может служить примером в том, как он поддерживал их, когда обстоятельства того требовали; вероятно, это было и в случае с Епафрасом, на которого могли оказывать давление новые учителя в Колоссах.

Таким образом, Павел хвалит этого талантливого миссионера и организатора церкви, верного и надежного слугу Христа, который действовал и проповедовал, к полному удовлетворению апостола, как его представитель. Павел мог только с уверенностью добавить, что Епафрас его не подвел, а потому колоссянам нечего опасаться: он не подведет и их тоже.

Ст. 8 завершается на воодушевляющей ноте: Епафрас принес весть в оба конца и, сообщая о состоянии колоссян Павлу, особо отметил их любовь в духе. Вряд ли можно найти более убедительное свидетельство их живой веры и упования на грядущее, чем это (ср.: 1 Кор. 13:1-3). Это звучит так, как если бы Павел, подчеркивая, что Епафрас оказался таким надежным вестником и принес достоверную весть о церкви в Колоссах ему, спрашивал, могут ли они в свою очередь не доверять

Епафрасу в том, что он достоверно излагает апостольское учение им.

Важность доверия Павла к Епафрасу особо подчеркивал Кальвин в своем комментарии к словам «в истине» (ст. 6).

«Выражение в истине означает подлинно и без притязаний; поскольку, как Павел заявил об этом ранее, Евангелие является не подлежащей сомнению истиной, а теперь, добавляет он, они оказывают ей содействие и она распространяется Епафрасом. Ибо, в то время как все хвалятся тем, что проповедуют Евангелие, есть много ״злых делателей" (Флп. 3:2), которые по своему невежеству, амбициям или скупости извращают Благую весть, поэтому очень важно отделить верных служителей от тех, кто не отличается абсолютной честностью. Ибо недостаточно просто утверждать Евангелие, важно знать, что оно истинное, — а Павел и Епафрас проповедовали подлинное Евангелие. Следовательно, Павел подтверждает учение Епафраса, одобрив его, поскольку Епафпас смог убедить колоссян принять это учение и теперь может отвратить их от тех отступников, которые пытаются внедрить чуждое учение. Апостол специально подчеркивает достоинства Епафраса, чтобы утвердить и укрепить его авторитет среди колоссян; и наконец, он представляет его колоссянам в дружеской манере, упомянув, что получил от Епафраса свидетельство их любви. Павел повсюду стремится выразить свое одобрение и благодарность тем, кто, как он знает, верно служит Христу, и передать им, что они очень дороги Церкви; с другой же стороны, служители сатаны полны решимости заронить сомнения в умы простых людей — путем недоброжелательных отзывов и мнений (через ложные сведения и клевету) — и увести их от верных пастырей»⁸.

Кол. 1:9-14 Быть исполненными знанием и силой

Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, 10 чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, 11 укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, 12 благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, 13 избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, 14 в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов.

Павел в Своей жизни и в своих посланиях открылся как великий молитвенник и ходатай. Он своей жизнью показывал то, к чему ревностно призывал других (4:2). Он не боялся просить в молитве (ст. 9), считая своей обязанностью посвятить себя прошению за других. Поэтому неудивительно, что как только Павел услышал добрые вести (о том, что в Колоссах началось серьезное духовное возрождение), он начал непрестанно молиться за новообращенных колоссян.

Молитва Павла облечена в четкую форму благодарения. С зоркостью, необходимой для эффективной молитвы (4:2), он осознает опасную притягательность ложных идей для многих новых миссионеров. Многочисленные комментаторы (и среди них Брюс и Бауэр) отмечают, что «коньком» этих «новых» учителей было притязание на духовную полноту. По-видимому, в своих притязаниях и заверениях они предлагали колоссянам гораздо более «драгоценное», с их точки зрения, духовное богатство, чем учение, которому колоссяне могли радоваться через серьезное и простое служение Епафраса. На практике это означало, что они призывали сосредоточиться на более глубоком знании и демонстрации сипы. Они утверждали, что эти два дара в своей совокупности неизбежно произведут действенные перемены в лиЧной жизни христианина, а также откроют новые духовные горизонты для небольших церквей, находящихся во враждебном окружении.

На фоне этого нового учения, распространяемого в Колоссах, молитва Павла была весьма своевременной. Апостол стремится защитить новообращенных от идей лжеучителей с их акцентом на «полноту» и хочет для них лишь одного: чтобы они были «наполнены» всеми благословениями Бога во Христе. Павел не враг прогрессу и духовному возрастанию в практической жизни христиан. И он постоянно напоминает своим читателям, что они могут сделать это во Христе Иисусе. Но было бы абсурдом воспринимать его как апостола самодовольного и самодостаточного! (ср.: Флп, 3:12-16; Еф. 5:18-20). Это необходимо подчеркнуть особо. Многие из читавших мою книгу в рукописи спрашивали себя, правильно ли верить и учить, что христианин с момента своего обращения «имеет все». Дело в том, что настойчивый призыв Павла к верующему пребывать в святости во Христе (см., напр., 1:22; 2:10) всегда вызывает такую реакцию, так же как и его учение об оправдании по вере, которое до сих пор продолжает вызывать протест и приводит к неверному толкованию Рим. 6:1,15. Равновесие в учении Павла сохраняется, если благодарение ц молитву рассматривают в тесном взаимодействии. Именно потому, что он мог благодарить Бога за полноту, которую колоссяне уже получили в истине и в жизни, он может молиться, чтобы новообращенные ежедневно возрастали в Святом Духе. Однако самая главная забота апостола, которая повсюду проявляется в послании и прекрасно сформулирована во 2:6,7, — донести мысль о том, что всякое духовное возрастание в жизни христианина должно быть полностью согласовано с ее истоками.

Эту молитву Павла лучше всего можно понять в свете двух тем: «знание» и «сила». Ключевое слово здесь — все. Павел молится о том, чтобы христиане исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, а также укреплялись всякою силою. Он страстно желает, чтобы в этих двух сфеpax новообращенные все совершали только «полной мерой».

1. Область знания

Можно предположить, что новые учителя перед теми, кто пожелал стать посвященным, рисовали радужную перспективу более глубокого познания (греч. gnosis) Бога. Из этих истоков, видимо, и развивался во II в. гностицизм, который доставил так много проблем Церкви¹. Это было постоянное оболыиение: людей завлекали обещанием особого проникновения в духовный мир, гарантирующий отсутствие всякого разделения или споров, объединяющий только избранных, посвященных в общую «тайну». Но Павел не принимал этого. Во Христе его друзья в Колоссах постоянно исполнялись познанием воли Его, т. е. уже получили «полноту знания» (греч. epignosis). Брюс приводит определение термина epignosis, которое дает Бультман: «Это, собственно говоря, технический термин, описывающий бесспорное познание Бога, которое подразумевает тесную связь с обращением в христианскую веру»⁹. Павел может молиться и благодарить Бога за то, что они, как христиане, во Христе уже получили доступ к «полному познанию» Бога, именно поэтому он может просить, чтобы они все больше исполнялись познаныем воли Его. Бели же обращение к Христу не принесло этого глубокого понимания, тогда резонно предположить необходимость какого-то дополнительного посвящения, т. е. в таком случае мы встаем на сторону новых учителей. Павел не зовет христиан к какому-то новому познанию, но побуждает их к надлежащему использованию того, что они уже имеют во Христе, чтобы они могли лучше понять, в чем состоит воля Божья в их жизни.

Такое апостольское учение может показаться кому-то скучным и прозаическим. Но в своем благовестии Павел не ставит перед собой цель в мистическом порыве охватить божественные тайны, якобы предназначенные только для избранных. Он стремится подчеркнуть необходимость трезвого размышления над тем, какова воля Божья для нас в нашей повседневной жизни. Лохе пишет в этой связи: «В раскрытии простых христианских истин понимание воли Божьей всегда связано с повелением следовать и исполнять волю Бога»¹. Это необходимо, чтобы понять, как воля Божья преобразуется в повседневный опыт в сложном мире, где христиане нуждаются во всякой премудрости и разумении духовном. Эти понятия — премудрость и разумение — часто вместе встречаются в Ветхом Завете и используются для описания важнейших человеческих качеств, как, например, в случае с Давидом, когда он просил для своего сына Соломона «смысла и разума» (1 Пар. 22:12) в его управлении Израилем. И сам Соломон просил даровать ему «премудрость и знание» для управления народом (2 Пар. 1:10). Ежедневно сталкиваясь с трудными проблемами и с еще более трудным народом, Соломону необходимо было знать, как сочетать непреложные принципы Божьей воли, явленные в Его законе, с сиюминутными и преходящими проблемами земной жизни. Для этого недостаточно иметь человеческую мудрость, сколь бы высокой она ни была.

Необходимость для колоссян такого рода мудрости очевидна, поскольку мы видим, по каким высоким жизненным стандартам они должны жить (см. ст. 10). И в контексте этого послания совершенно ясно, что эти цели ставятся перед каждым верующим. «Полнота» познания поэтому не может быть привилегией избранных: все должны поступать достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом. Нет никакой иной возможности достичь того, о чем говорится в ст. 10, кроме как исполнить сказанное в ст. 9. Итак, все христиане без исключения нуждаются во всякой премудрости, без умаления ее.

Какой видит Павел истинно христианскую жизнь? Три фразы из ст. 10 встречаются во всех наставлениях апостола, но особенно часто — в его письмах этого периода, написанных в заточении.

Во-первых, христианин должен поступать достойно великого Господа и Учителя. Христианское послушание вполне адекватно представляет окружающему миру характер нашего Господа и Его замысел относительно рода человеческого. Так, например, вести жизнь, достойную Христа, означает для христиан жить в мире и согласии со своими собратьями (ср.: Еф. 4:1 и дал.; Флп. 1:27), так как разделение в церкви порочит Христа. Особый акцент Павла на эти проблемы отличает его послания из заключения, и это становится все более и более очевидным в письме к колоссянам, что вовсе не удивительно: там, где меньшинство претендует на особые «знания», сокрытые от большинства своих собратьев, нарушение взаимоотношений в общине становится практически неизбежным.

Во-вторых, христианин должен жить, во всем угождая Господу, — это другая важная для Павла тема (напр.: 2 Кор. 5:8; 1 Фес. 4:1). Если мы говорим об умении делать приятное нашим друзьям, то тем более мы должны узнавать, что нравится или не нравится Богу, по мере того как Он открывается нам, и делать приятное Ему. Поступая так, мы будем постепенно освобождаться от овладевших нами нездоровых тенденций — чрезмерном, показном стремлении понравиться другим, особенно влиятельным людям (ср.: 3:22).

В-третьих, христианская жизнь состоит в том, чтобы, возрастая в познании Бога, приносить Ему плод во всяком деле благом. Здесь внимание фокусируется на необходимой связи между правильной верой и правильным образом жизни. В конце концов, ложные учения познаются по их плодам, вернее, по отсутствию этих плодов, ибо практика показывает отсутствие видимой связи между притязанием на обладание знанием (gnosis) и действенной благостью, подлинными добрыми делами; в то время как осознание милосердных деяний Божьих по отношению к нам побуждает нас совершать добрые дела по отношению к другим. Свидетельство о том, чего ожидает от нас Бог, лежит не столько в «духовной», сколько в «практической» сфере. Плоды мудрости видны в наших трудах. «Особое» знание (gnosis) обычно ведет к обману (ср.: 1 Кор. 8:1-3), тогда как познание Бога (epignosis) побуждает любить других, а не самих себя.

Как проницателен Павел» когда выставляет на всеобщее обозрение всю пустоту претензий этих неразумных учителей! Если речь идет о необходимой полноте, то пусть это будет жизнь, полностью достойная Бога, во всем угодная Ему и наполненная добрыми делами. Найти такой путь и следовать по нему совсем не просто, но обретенная во Христе мудрость поможет обнаружить этот путь'.

2. Действие силы

Павел ни в чем не уступает новым учителям, он стремится повлиять на новообращенных и призывает целиком и полноетью полагаться на силу Божью, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его. Совсем не легко в столь кратких словах сфокусировать внимание на возможностях Божественной силы, на ее способности изменять человеческие жизни. Речь идет о наделении рядовых христиан всей (всякою) силой, т. е. о полноте силы. Эта сила открывается во всей своей полноте и отражает могущество славы Божьей; «слава» здесь понимается как нечто явленное¹⁰ (ср.: Еф. 1:6,17идал.; 3:16) людям.Естьлй здесь намек на притязания нового учения на дарование «полноты» членам церкви в Колоссах, особенно в проявлении силы в их жизни? Так это или нет, но отрадно видеть, чего именно христианский апостол просит у Бога для христиан. Действительно, они должны ощущать славу Его через радость восприятия могущественной силы Божьей. Но при этом — во всяком терпении и великодушии. Может ли это служить в определенной мере разрядкой напряжения, уходом от разочарования? Возможно, но прежде всего — это истинный опыт жизни для Христа в реальном мире. Именно в этом мире христианин нуждается во всей полноте могущества Божьего, чтобы сохранить присутствие духа и нравственную стойкость, вопреки страданиям, отчаянию и разочарованиям, которые выпадают на его долю, и более того — устоять с радостью!

Служители Божьи призываются к великому терпению (2 Кор. 6:4). Оно поможет им отразить все нападки и спокойно утвердиться на пути праведности и истины. Проявляя терпение и великодушие, христианин учится выдержке и самоограничению, умению противостоять искушениям и людям, соблазняющим его; он познает при этом тайну стойкости, когда Божественные обещания и упования на них медлят исполниться. «Это _י означает, что человек обретает второе дыхание, которое помогает ему не терять самообладания»¹¹.

Для нас, если мы хотим понять духовные истины Нового Завета, чрезвычайно важно увидеть, что опыт использования силы Божьей — совершенно необходимое условие, sine qua поп, нормальной христианской жизни. Поскольку все нуждаются в терпении, великодушии и стойкости, то все должны приобщиться к всемогуществу Бога, которое Он являет нам. И все, кто твердо стоит во Христе, показывают тем самым, что «елава» Божья почивает на них.

Слова «с радостью» тесно связаны с началом ст. 11, поскольку радость тех, кто живет в условиях притеснений и испытаний, — это один из чудесных даров Бога Своему народу. Павел не устает подчеркивать этот момент (см., напр.: 1:24; ср.: Рим. 5:3), и опытный Иаков вторит ему (Иак. 1:2). В то время эта фраза служит естественным мостиком, переходом к благодарению в ст. 12—14, и эта связь ясно осознается нами.

Но зачем еще благодарения, когда они уже приводились во вступительной части письма и Павел говорил об особых молитвах за них? Ответ прост: он не перестает благодарить Бога. Чувство благодарности переполняет его. Это весьма характерно для его жизн'и, исполненной Духом (2:7). Но я думаю, что дело не тол ько в этом, есть и нечто другое. В ст. 12-14 ясно видно, о чем Павел уже не просит. Ряд благословений уже принадлежит колоссянам, поскольку они уже находятся во Христе. Эти духовные обретения надежно укоренились в них. Нет надобности просить о ниспослании этих прекрасных даров, поскольку во Христе они уже принадлежат им. Искать их где-то на стороне означало бы проявлять неверность Тому, Кто есть их Господь.

Два преимущества, которыми они обладают, относятся к деяниям Отца, когда Он через Христа сделал колоссян подданными Своего Царства. Христиане по праву могут сказать:

Он призвал нас!

Он искупил нас!

Это Означает, что Он призвал нас к участию в наследии святых во свете, т. е. налицо все условия, которые позволяют человеку стать полноправным, ходящим «во свете» членом Его избранного народа. Прощение грехов дало возможность ему найти свой удел в наследии святых (ср. с важным текстом в Деян. 26:18). Важность этого откроется позже, во 2:18, тогда станет ясно, что новые учителя нарушили мир и покой церкви, намеренно илй бессознательно сбивая с толку верующих. Их учение вольно или невольно ставило под сомнение учение Епафраса, поскольку вызывало у колоссян ощущение, что их духовная жизнь неполноценна. Создавалось впечатление, что новообращенные были какими-то второстепенными, неполноценными членами Царства Божьего: им давалось понять, что они не получили всей полноты наследия, тогда как другие уже вошли в благословенную Землю обетованную. А Павел благодарит Бога не за будущее наследие святых, а за их нынешнюю готовность принять это наследие. Он недопускаетмыслиотом, что они не достойны наследия или не готовы принять его. Господь Иисус Христос — их удел уже сейчас, и для них не может быть более богатого наследства в этом мире, чем это.

В ст. 12 Благая весть показана в таком ослепительном ракурсе, что многим серьезным и ищущим людям это кажется слишком уж хорошим, чтобы быть правдой. Есть немало христиан, которые, даже не веря в чистилище, убеждены в том, что они не «подходят для жизни на небесах». Даже такой яркий и убедительный поборник христианства, как Клайв Льюис, и то, кажется, споткнулся на этом Все же, поскольку мы получаем оправдание только по благодати, через смерть Христа и только по вере (Рим. 3:24; 5:6—II; 3:28), то непреложный вердикт последнего дня: «принят» — мы определенно можем услышать здесь и сейчас. Так верил апостол Павел и учил этому других, как мы убедимся, прочитав его кредо, в живой и яркой форме выраженное в Кол. 1:22.

Кроме того, в гл. 2 ясно показано, что в основе воззвания новых учителей было предложение об «избавлении». По сути, они претендовали на то, что их учение дает Церкви новую свободу от рабства, новую возможность избавления от греха и власти сатаны. Павел отвечает на это в кратких, но емких формулировках (1:12), разъясняя, что именно было сделано для колоссян во Христе. Бог искупил их, избавил от власти тьмы и ввел в Царство возлюбленного Сына. Своего. Это великолепное описание спасения показывает старую жизнь как пребывание в мире, которым управляют темные силы (Лк. 22:53). Избавление приходит только через могущество Бога. Через Христа темные силы были подавлены, народ освобожден из неволи и предан воле Царя, превосходящего зло '.

Великий труд спасения человечества был явлен на кресте (2:15), и каждый, кто во Христе, будь то мужчина или женщина, разделяют с Ним Его победу. В Нем мы обрели искупление, т. е. были освобождены от рабства греха. Мы не можем не называть себя христианами, ибо это искупление есть не что иное, как прощение грехов.

Ст. 14 очень важен сегодня для христиан, поскольку в нем объединено то, что часто мы пытаемся разделить. Благословение прощения иногда подвергалось девальвации, рассматривалось не ■более чем «стирание с доски», попытка получить безупречную репутацию. Но грех всегда остается силой, которая удерживает человека в рабстве, а потому Лавел говорит, что прощение должно разрушить узы этого рабства. Трудно вообразить себе, что Бог хочет лишь простить прошлое, а затем оставить нас беспомощными в новой жизни. Прощение без освовождения может выглядеть просто насмешкой, и ничто в Новом Завете не рассматривается столь пристально, как проблема греха. Не следует говорить о «простом прощении», понимая под этим лишь начальное благословение. Евангелие — это как раз предложение свободы вследствие прощения наших грехов (напр.: Деян. 13:38,39). Прощение явлено нам на кресте, где Христос не только оплатил наш долг, но и обезоружил нашего врага (2:14,15).

«Ничто не может превзойти факт прощения грехов или дополнить его. Это потому, что там, где есть прощение грехов, неизменно присутствует верховная власть Христа; и с прощением грехов фактически даруется все: жизнь и вечное благословение»¹.

Теперь становится понятным, что слова, которые могут казаться обыденными, полны глубокого смысла. Павел защищает молодую церковь в Колоссах. Он не может оставаться в стороне, когда лжеучителя говорят о новом и высшем даре свободы. Неужели верующие забыли, что сделал для них их Господь и Спаситель? Могут ли они не Испытывать благоговения перед великим подвигом искупления на кресте? Разве недостаточно им прощения Христа и освобождения от власти греха? Он также наполнил их знанием и силой для этого — даровал жизнь возрастания в добре и благодарении до конца времен.

Кол. 1:15-20 Христос — Верховный Владыка и единственно возможный Спаситель

Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; 16 ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано; 17 и Он есть прежде всего, и все Им стоит. 18 И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство: 19 ибо благоугодно было Отиу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, 20 и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, Кровию креста Его, и земное и небесное.

Вступление завершено. Обычные благодарности и молитвы совершены. Как мы убедились, они были не простой формальностью, они свидетельствовали о том, что Павел хорошо понимал ситуацию, сложившуюся в Колоссах. И вот настало время приступить к главной цели послания.

Мы ожидаем, что апостол начнет с призыва к колосской церкви избегать угрожавшей ей опасности, которую они должны увидеть столь же отчетливо, как и он сам (такой метод, например, он использовал в своем первом письме к коринфянам, 1 Кор. 1:10 и дал.). Но в данном случае Павел использует другой прием. Создается впечатление, что он вообще забывает о новых учителях и их притягательных духовных обещаниях. Вместо этого, Павел приступает* раскрытию глубоких истин о Христе, и его формулировки достойны занять место рядом с такими богословскими текстами других авторов, как, например, Ин. 1:1-14 или Евр. 1:2-4, при этом они особенно близки по стилю к Посланию к Евреям.

Причина такого подхода, по-видимому, в том, что Цввел хорошо знает, что колоссяне не вероотступники, просто они совсем недавно были обращены в веру и не сформировали еще твердых убеждений, они еще духовно незрелые христиане. Они не могли сами разобраться в тонкостях аргументов новых учи״ телей. Им и в голову не приходило, что, прислушиваясь к этим лжеучителям, они тем самым отступали от того, чему были научены. Им это казалось свежим откровением истины, которую они с самого начала восприняли от Епафраса.

Павел видит в этом опасность не понять до конца, что представляет собой вера в Христа и верность Ему. И он очень мудро поступает: в самом начале послания раскрывает первенство Христа во всем или, если выразиться иначе, Его Главенство. Это духовное наставление с позиции достаточности одного Христа должно стать для колоссян надежной защитой от заблуждений.

Возникает вопрос, в какой мере это богословское обобщение — плод размышлений самого Павла? Существовало ли оно как учебный материал для занятий или, возможно, это был даже христианский гимн? (Если это была духовная песнь, похожая на те, что упоминаются в 3:16, то в таком случае даже учебные гимны Чарлза Уэсли покажутся довольно поверхностными.)

Если это так, тогда такое описание Христа было уже колоссянам известно, и призыв Павла звучит с новой силой, поскольку он убеждает их вернуться к тем истинам, которым они уже себя посвятили. Однако эти слова столь точно соответствуют моменту и потребностям колоссян и столь хорошо очерчивают глубинные цели данного послания, что представляется более вероятным, что Павел, с помощью дарованной ему Богом мудрости, использовал и адаптировал традиционный материал для его собственного разъяснения славы Христовой.

Гораздо более важным представляется здесь то, как часто на это указывается ': в течение тридцати лет, прошедших после распятия, подобного рода язык широко использовался в Церкви при описании Иисуса из Назарета. Это ясно свидетельствует о том, чтое самого начала истории Церкви не было времени, чтобы Его имени не отдавалась великая честь, подобающая Богу.

Что касается исповедания веры, такого глубокого и твердого, как в данном случае, то полезно было бы вначале обозначить главные положения, а затем предложить три главных ключа, раскрывающих важность этого тезиса.

1. Верховное владычество Христа

1) Он — Творец всего сущего (ст. 15—17);

2) Он — Глава Церкви, нового творения (ст. 18).

2. Во Христе — вся полнота

1) в Его личности — Бог с нами (ст. 19);

2) в Его служении — Бог для нас (ст. 20).

1. Первый ключ: связь между верховным владычеством и всей полнотой во Христе

Часто говорят, что тема Послания к Колоссянам — верховенство Христа. Он обладает верховной властью над всем сущим, как это утверждается в ст. 15—18. Тезис о том, что Христос есть истинный Господь всего сущего, — основа христианского учения (1 Кор. 12:3). Поэтому мы должны предположить, что церковь в Колоссах создавалась на этом фундаментальном основании, поскольку других оснований для церкви не существует (1 Кор. 3:10,11). Если верующие отрицают верховенство Христа, тогда их едва ли можно назвать христианами. Но реальность их веры уже нам известна (ст. 4).

Следовательно, правильнее было бы сказать, что тема данного послания такова: Христос — единственно возможный Спаситель. Это означает, что нет никакой другой духовной силы, которая могла бы привести народ Божий к полному и окончательному спасению. В Колоссах произошло следующее: христиане, по-видимому, были склонны отрицать достаточность Христа для удовлетворения своих духовных нужд, а потому, по сути, отрицали верховенство^ Христа, которое они ранее воеприняли как нечто непреложное.

Именно по этой причине Павел снова напоминает им уже знакомое положение о том, что Христос как Всемогущий Владыка й Господь является и единственно возможным Спасителем.

Он призывает колоссян вспомнить, Кто есть Христос. Затем он побуждает их осознать, что именно Христос делает для Них (с неподдельным удивлением по поводу того, что им нужно искать еще кого-то, кроме Христа).

Приведем один пример: если Христос — Всемогущий Господь всего сущего, от Которого зависят и все небесные силы, тогда Он не может просить помощи от этих сил, чтобы привести Бога к людям и людей к Богу. Он — единственный Спаситель, потому что Он Господь.

Другой пример: если Христос обладает силой поддерживать всю Вселенную с момента ее начала в отдаленном прошлом до конечной цели еедошвцдоаяия (ст. 17), то можно ли сомневаться в том, что Его могущества достаточно, чтобы привести верующего с момента его обращения к конечной славе? Если это так, то просто абсурдно отрицать подлинность Божественной силы Христа. Но, как мы увидим далее, нечто подобное произошло.

Связь между Христом-Владыкой и достаточностью Его всемогущества — это исключительно важный момент, который должны принять во внимание изучающие Послание к Колоссянам. Обладая непререкаемым всемогуществом, Христос должен быть и совершенным Спасителем. Это определяется тем, что Он — Господь всего сущего.

2. Второй ключ: связь между Христом-Творцом и Христом-Искупителем

Рассматривая это исповедание веры отдельно от других текстов, мы впадаем в опасность разделить то, что Павел неразрывно связывал воедино. Особенно важно здесь, по отношению ко всему посланию, — утверждение непреложного единства между Христом-Творцом и Христом-Искупителем. Ибо если источник Вселенной, а также Вселенской церкви — в Нем (ст. 16), тогда мы обязаны Христу и своим физическим существованием, и своей духовной жизнью. Таким образом, «материальная» и «духовная» сферы находятся под полным контролем Христа. Учитывая это, изучающий послание с особым тщанием отметит те явные признаки «дуализма» (в теории и практике), который угрожал молодой церкви. Очевидно, что среди новых учителей было множество таких, которые, часто неосознанно, создавали проблемы для христианской церкви: они неправомерно разделяли эти две сферы, иногда называя их, соответственно, «секулярными» и «священными». Когда это происходит, меняется весь ход христианского мышления. Так, религия становится слишком «духовной» в ошибочном смысле слова. По сравнению с духовнь/ми дарами, дары Божьи в сфере материального мира обесцениваются (2:21), а о сфере Божественного начинают рассуждать с позиций церковных традиций — например, принятых ритуалов и религиозных праздников (2:16-18). «Религиозная» жизнь становится вотчйной «специалистов» в области молитву, поста и мистических откровений, а не опытом рядовогохристианина (описанного в гл. 3) с его ответственностью перед семьей и каждодневным трудом. Поступая так, можно с легкостью пренебречь своим гражданским долгом перед обществом из-за членства в церкви; в результате даже трудовая деятельность человека иногда может расцениваться как нечто второсортное по сравнению с жизнью «в вере».

Столь тесно соединяя истины, сформулированные в ст. 15—17 и в ст. 18, Павел сводит воедино то, что «религия» подобного рода разъединяет. Так, рассматривая проблему, мы сможем глубже понять те части послания, которые с первого взгляда могут сбить нас с толку.

3. Третий ключ: предвечный Христос, Его владычество над всем сущим

Это великое исповедание веры призвано раскрыть нам, Кто есть Христос (обратите внимание на Который есть в ст. 15 и на повторы в ст. 17, 18 фразы и Он есть). Мы здесь встречаемся с предвечным Христом, Который существовал прежде всего, Христом, действовавшим в истории, и вечно живым Главой Церкви. Павел стремится объединить здесь эти положения, которые мы так легко разделяем. Когда он пишет о Христе колоссянам, он подчеркивает всю полноту Христа, представляя Его Творцом, Искупителем и вознесшимся на небо Господом. Он неустанно повторяет, что вся деятельность всемогущего Бога по сотворению мира, Его присутствие и искупление Своего народа осуществлялись во Христе и через Христа. Таким образом, «во Христе» (Павел подчеркивает это и в местоимениях: в Нем, Им, Ему) новообращенные колоссяне занимают невообразимо высокое положение, выше которого трудно себе что-либо представить.

Этот решительный отказ отделить труд Божий от Христа или разделить Христа относительно различных сфер Его деяний дает нам ключ, позволяющий раскрыть две модели, посредством которых можно было преподнести колоссянам учение о «полноте». Во-первых, кто-то мог утверждать, что Бог, дав им Христа, еще не закончил свою работу по их спасению, что Он даст им еще больше, когда Его работа будет завершена. Но новые учителя, вероятно, пошли по другому пути. Возможно, они уверили колоссян, что получить плоды спасительного труда Христа на кресте — это одно, но воспользоваться плодами и радоваться Его правлению на царском престоле, по правую руку Бога — это совершенно иное. Очищение от греха было лишь благословенным началом, но избавление от силы греха, о чем они говорят ныне, связано с триумфальной победой вознесшегося Господа над всеми другими силами и властями. Для полного спасения колоссянам необходимо иметь Христа во всей Его полноте.

Павел неколебимо стоит на страже истины, выступая против обеих форм этого ложного учения. Он учит, что соделанное Богом во Христе исчерпывает собой все предусмотренное Им для нас во всей полноте. Во-вторых, он учит, что каждый, кто во Христе, будь то мужчина или женщина, владеет всей полнотой того, что было сделано для нас Богом во Христе (ср.: 2:9,10).

1) Христос и сотворение (ст. 15—17)

Хотя отдельные детали в этом отрывке могут быть не совсем понятны, главная его идея вполне очевидна: Христос — Владыка всего сущего. Весь порядок творения, все — во времени и пространстве — обязано своим бытием Христу. Он — Первоисточник всего. Он поддерживает все творение в этом мире. Без Него мироздание не имело бы смысла в своем существовании. Все это и многое другое вплетено в эти емкие и универсальные утверждения Павла. С этих позиций мы и рассмотрим, что эти стихи говорят нам о Христе, не задерживая своего внимания на том, что они говорят о сотворенном мире. И здесь нам более всего помогут два ключевых слова: верховенство и достаточность.

а) Христос — Верховный Владыка сотворенного Им мира

Это сразу же понижает статус всех многочисленных видимых и невидимых небесных сил и властей, которые и завораживали, и пугали воображение людей во времена Павла (а нередко и в наше время). Не следует пытаться различить все эти «господства ли, начальства ли...», перечисленные в ст. 16. Все, о чем необходимо знать Церкви, так это об их существовании и полной зависимости от Иисуса Христа, нашего Господа. Из этого следует, что во Вселенной нет никаких «сил», которые могли бы влиять на Христа или чем-то обогатить Его (некоторые христианские конфессии, например, полагают, что этому могут способствовать их ходатайственные молитвы через святых); кроме того, ничто не может повлиять на судьбу или опыт личности, которая находится «во Христе».

Мы не знаем точно, насколько эти проблемы тревожили церковь в Колоссах. Но, видимо, новые учителя представляли себя знатоками «небесных сил» и выступали в качестве экспертов по этому вопросу перед новообращенными христианами. Мы еще вернемся к данной проблеме (напр., во 2:8). Для послушного истине христианина достаточно знать, что эти «силы» не обладают теми «сокровищами», которыми заманивают, и что нечем им запугать тех, чья жизнь находится под защитой всемогущего Христа.

философский характер. Он пишет христианам, которые Могут честно сказать: «Христос — мой помощник», но которых емутили учителя, уверенно₁утверждавшие, что этого недостаточно для эффективной жизни в Божьем мире. Почему недостаточно? Христос, которого проповедуют новые учителя, не является истинным Господом, Которого исповедует Павел. Они исповедуют «иного Христа» (ср.: 2 Кор. 11:4). Ибо тот, кто принимает истинного Христа всерьез, не может усомниться в том, что Он способен удовлетворить все нужды Своего народа и исполнить Свой замысел о них. Не странно ли: если Он способен подцерживать Вселенную, то неужели Его силы недостаточно для поддержания маленькой церкви в Колоссах!

Ст. 16 и 17, описывающие неизмеримые по масштабам силу и власть Христа, позволяют понять и принять великие истины о Нем, высказанные в ст. 15. Оба тезиса в ст. 15 — образ Бога невидимого и рожденный прежде всякой твари — вызывали много споров, что отражено в более полных Комментариях. Мы же кратко сформулируем основное положение: сила Всемогущего Бога, Творца неба и земли, была явлена нам через Христа, Его Сына, и будет явлена через Христа в грядущем.

Во-первых, Христос есть образ Бога невидимого. Главное здесь — что слава этого невидимого Бога уже была явлена людям через Христа. Это, несомненно, относится к Его воплощению (Ин. 1:14—18). Творец открыл Себя через Человека Иисуса Христа.

Земная жизнь и служение Господа Иисуса были постоянной демонстрацией могущества Творца, в частности, и через сотворение чудес (напр.: Мк. 4:41). В этом нет ничего странного или невероятного, ибо Им создано все сущее (отсюда связь между ст. 15 и 16, 17). Иисус не Кто иной, как Творец, управляющий Своим творением, поэтому достаточно Его слова, чтобы свершилось Его повеление (напр.: Мк. 3:5); Его слово обладает созидательной силой, способной вызвать повиновение даже мертвого (напр.: Мк. 5:41). Далее мы увидим, как Христос может восстановить утраченный и искаженный образ Божий в человеке (3:10).

Во-вторых, Христос — рожденный прежде вся/сой твари. Контекст отрывка не позволяет толковать это как Его буквальное рождение — первым среди сотворенных существ. Утверждать подобное о Том, Кто извечно пребывает и Кем создано все сущее י, — это прямое искажение истины. Самое простое объяснение — самое лучшее: «первородный» сын, первенец, всегда был наследником отца. Сын Божий, Иисус Христос, является «наследником всего», как сказано об 3tqm в Евр. 1:2. Этот параллельный отрывок здесь очень важен, поскольку позволяет продемонстрировать превосходство Сына над всеми ангельскими силами (Евр. 1:6).

Сотворенный порядок существует для Христа. Однажды Наследник вступит явно для всех в полное наследство. В этот великий день, в день явления славы Христовой, Церковь разделит с Ним Его наследие и Его славу (3:4).

Трудно поверить, что эти два титула (ст. 15) не связаны с ситуацией, которая возникла в Колоссах. Вероятно (и мы увидим это далее), новые учителя подчеркивали важность для окружающего мира видеть в Церкви реальное «проявление силы» Божьей. Павел отвечает на это, что реальная жизнь Церкви «сокрыта» (3;3) в настоящее время с Христом: как И ее Глава, Церковь часто сегодня кажется слабой, презренной и Отвергнутой. Если мы желаем узреть «проявление славы» Божьей, мы должны оглянуться назад и рассмотреть жизнь и служение исторического Иисуса. Или мы должны устремить свой взор вперед, поскольку однажды этот возлюбленный Сын, как обещано, явится в славе. Эти два «явления», или Божественные парусии, тесно связаны между собой в Писании (напр.: Тит. 2:11-13). Между тем, Церковь живет в этом промежутке времени, и характерная черта ее жизни — скорее страдания, нежели слава (Рим. 8:18 и дал.).

2) Христос и Церковь

Стоящий над всем сотворенным порядком Христос — ныне Глава Церкви. Это «новое творение» Бога. Довольно глупо, поэтому, думать, что Павел здесь сужает горизонты и говорит лишь о малом «религиозном» подразделении в недрах всего мира! Эта Церковь есть новое человечество. Перевод ΝΕΒ 2 Кор. 5:17 очень хорошо передает мощь перемены даже для одного обращенного: «Когда кто-то объединяется с Христом, то это уже новый мир; старый порядок ушел в прошлое, и ему на смену пришел новый порядок».

Когда Христос характеризуется как начаток, первенец из мертвых, речь идет о Его воскресении. Но это означает даже больше, чем тот факт, что Он первым восстал Из мертвых (как говорится об этом в одной из проповедей Павла, в Деян. 26:23), ибо за Ним последует общее воскресение, когда к жизни воестанет неисчислймое множество праведных. Это означает также, что ныне Он — «Начальник жизни» (Как сказано в одной из проповедей Петра, в Деян. 3:15), т. е. Тот, Кто дает новую жизнь в Духе всему народу Божьему. Церковь, таким образом, есть собрание тех, кто приобщается к жизни воскресения во Христе. Христианам в Колоссах это было хорошо известно — ведь до того, как они узнали о Благой вести, они были «мертвы» в грехах, но ныне Бог их «оживил» вместе с Христом (2:13).

Именно эту фундаментальную истину подчеркивает здесь Павел, говоря о Христе как о Главе тела Церкви. Внимание здесь сфокусировано не столько на взаимозависимости разных частей единого организма Церкви (но см. 2:9), сколько на полной зависимости местной (и Вселенской) церкви от Христа, без Которого жизнь ее невозможна. Если тело не связано неразрывно с головой, едва ли у него есть надежда выжить! Этот яркий образ Павел использует и далее (2:19) в своих рассуждениях. Видимо, Церковь может подвергнуться опасности не быть тесно связанной с Христом как своим Главой, а поэтому быть отсеченной от основного источника питания, необходимого ей для нормального развития и роста. Данный отрывок заставляет подумать о том, какие же последствия ожидают Церковь, если Христу не будет отдано положенное Ему по праву первенство.

Слово первенство уникальным образом указывает и на титул: рожденный прежде всякой твари (ст. 15), и на оборот начаток, первенец из мертвых в ст. 18. Это означает, что главенство в Церкви принадлежит Христу. Подчинение любому другому владычеству (напр., как это исторически сложилось, папскому престолу в Риме) не может требоваться от церквей в качестве уеловия их духовного питания, единства и роста их рядов.

Что касается ситуации в Колоссах, то апостолу совершенно ясно, что новые учителя претендовали на слишком большую власть. Они, очевидно, стремились «возглавить» работу в Колоссах, быть непререкаемым авторитетом в наставлении и обучении людей. Авторитарность такого рода особенно опасна для церквей: она может свидетельствовать о том, что они потеряли тесную связь со своим небесным Главой. Как и в ветхозаветные времена, мы можем пожелать такого царя, которого можно видеть и воздавать ему честь. Когда Церковь своим разумом и чувствами отстраняется от Христа и Его слова, этот вакуум заполняется человеческими авторитетами и традициями. В итоге это приводит к ее духовному бесплодию вместо постоянного духовного роста и возрождения (2:19).

3) Бог с нами во Христе (ст. 19)

Ст. 19 касается пришествия Бога, Его обитания со Своим народом, которое было предсказано с самых ранних дней исхода, прообразом чего служила скиния в пустыне (Исх. 25). Теперь же именно во Христе обитает всякая полнота Божества.

Как мы уже отмечали, слово «полнота» — весьма характерно для данного послания. Концепция «полноты» играла важную роль в учении гностиков во Π в., и уже на этой ранней стадии развития гностицизма она была усвоена новыми учителями. Теперь слово «полнота» (pliroma) может означать дополнение, т. е. нечто прибавленное для восполнения недостающего ¹, или комплиментарность — пополнение для достижения целого, например, комплектования нормальной корабельной команды. Различие между этими двумя значениями помогает увидеть разницу между учением апостолов и новых учителей. Согласно Павлу, нет и не было никакого Божественного свойства, которое отсутствовало бы у Христа; Он обладает «полным комплектом» Божественных атрибутов. Но для новых учителей союз с Христом сам по себе недостаточен, т. е. не позволяет христианину ощутить всю полноту жизни в Боге: требовалась еще какая־то дополнительная работа Бога. Это вытекало из их представлений, что у Бога есть нечто большее, чем у Христа, и, еледовательно, при обращении человек не получает всей полноты от Христа. Однако Павел показывает, что это серьезное непонимание проблемы. Задача учителя — вести людей к осознанию всей полноты только в Христе: учитель не обладает ничем, что мог бы добавить к полноте, которую дарует Своему народу Христос. :

Фраза в ст. 19: «чтобы в Нем обитала...» в греческом тексте четко указывает на непреложность воплощения, которое невозможно отрицать (ср.: Ин:1:14). Но настоящее время во 2:9 («ибо в Нем обитает вся полнота... телесно») напоминает нам, что Христос, действовавший на исторической сцене, ныне воесел по правую руку Бога. Воплощение (ст. 19) подготавливает путь к примирению (ст. 20), но ныне мы должны искать полноту Божью во Христе свыше, а не на земле (3:1 и дал.).

Для гностиков во II в. аксиомой было представление о том, что святой Бог не может иметь прямых контактов с материальным миром, который рассматривался как неизбежное зло. В итоге были придуманы многоступенчатые градации духовных существ для заполнения бесконечной «пропасти», отделяющей человека от Бога. Разнообразные идеи подобного рода циркулировали в мире, и в чем бы они конкретно ни выражались в Ликийской долине во времена Павла, складывалось так, что даже христиане подпадали под их воздействие (во все века христиане не оставались в стороне от влияния языческих идей своего времени). Новое учение, которое принесли лжеучителя, несомненно, включало в себя какие-то из этих языческих элементов; возможно, они говорили, например, о дополнительных посреднических силах, помогающих в высоком труде, — приведению грешника к полноте Божественной премудрости, любви и силе.

На фоне этих «естественных» идей уверенно и ясно звучат слова Павла, утверждающие, что именно Христа избрал Бог, чтобы в Нем пребывала вся Его Божественная полнота, а посему Он единственный возможный Посредник между небом и землей. Апостольское учение неизменно придает самое серьезное значение концепции одновременно полной Божественности и полной и совершенной человеческой сущности Христа, ибо только это могло создать необходимые условия посредничества меШу Богом и человеком. Такое апостольское учение отвергает идею поклонения человеку Иисусу, Который не является Господом Христом, точно так же, как отвергает и мысль о «духовном» "Христе, известном главным образом в качестве чудотворца, а не страдающего раба. /

Когда я в последний раз просматривал этот параграф, мое внимание привлекли труды симпозиума под редакцией Джона Хика «The Myth of God Incarnate» («Миф о Воплощенном Боге»)¹². Вряд ли многие, зная, какое смятение вызвала эта книга, захотят прочитать ее (это не простая задача для каждого), но первое впечатление от этого названия не обманывает. Новое толкование доктрины воплощения, которую выдвинули Морис Уайлс и Джон Хик, приводит к отрицанию истины, принятой в качестве вероучительной формулы на Никейском (325 г.) и Халкидонском (451 г.) соборах. Одно остается неясным до конца — какой концепции авторы книги придерживаются о Боге; это важный момент в понимании того, что подразумевается под утверждением: во Христе Бог стал человеком. Если мы придерживаемся идей пантеизма и отождествляем Вселенную с Ботом, тогда совсем не трудно назвать Христа Божественным, поскольку то же самое можно сказать буквально о каждом. Но пантеизм несовместим с теизмом, который четко разделяет Творца и творение. И если опираться на четкое различие между человеком и его Творцом, согласно христианскому учению, тогда доктрина воплощения может относиться только к Христу, но ни к какому человеческому существу.

В ст, 19 описывается уникальный и беспрецедентный акт: Бргнисходит со Своих высот до человека; но только в контексте становится ясно, о какау полноте говорит Павел. Это полнота Всемогущего Бога, Создателя неба и земли, Который соблаговолил пребывать во Христе. Этот отрывок показывает, что вера в Иисуса как воплощенного Бога была частью самой ранней христианской вести.

4) Бог для нас во Xpuqme (ст. 20)

Если ст. 19 говорит нам о том, что ничто из Божественной полноты в Христе не отсутствует, то ст. 20 утверждает, что ничто во Вселенной не остается в стороне от примиряющей работы Бога во Христе. И снова в обоих стихах (в оригинале) присутствует короткое слово «все».

Необходимость примирения между Богом и Его творением означает, конечно, наличие борьбы и дисгармонии в мироздании. Произошел гигантский разрыв отношений между Богом и человеком, приведший к нарушению всего сотворенного порядка. Вселенная лишилась мира и Нокоя. Страдание и тление стали отличительной чертой творения (Рим. 8:18 и дал.); враждебность и зло — отличительными чертами человечества (ст. 21).

Древний мир знал, что такое задавать вопросы о ставящих в тупик проблемах примирения. Но без евангельской истины невозможно было получить исчерпывающий ответ на эти вопросы — такой ясный и бескомпромиссный, какой дает здесь Павел. Инициатива приходит не от человека, но только от Бога: работа была совершена не через множество эмиссаров, но через Него, через одного лишь Христа; тезис о невозможности, как казалось человеку, примирения между небом и землей, был отвергнут: решение проблемы было найдено, но не в рамках какой-то «иной вселенской драмы» (по словам Лохса), но в строго определенном месте и в памятное время, когда Христос пролил Свою кровь, умер мучительной смертью на римском кресте.

Суть ст. 20 можно сформулировать, опираясь на четыре утверждения.

а) Примирение — это работа Бога

Библия не является историей поисков человеком Бога. С самых первых строк («В начале сотворил Бог...») Священное Писание, в отличие от всех других религиозных писаний, утверждает, что эта инициатива целиком принадлежит Богу. Нравственное и духовное падение человека (ст. 21) говорите безнадежном состоянии человеческого рода, которое таким и оставалось бы, если бы Бог не предпринял Мер к примирению с человеком. В ст. 19 ясно сказано, что Бог даже облекся в человеческую плоть, воплотившись в Человека, Который мог бы представлять все человечество. Итак, лишь через Христа, через Него одного, могла быть сделана попытка, и свершилось это примирение (ср. параллельные тексты во 2 Кор. 5:17—21, особенно ст. 18).

6) Примирение — это работа, которая завершена

Человеку не нужно ждать момента примирения в конце времен, ибо мир уже заключен посредством Его, Христовой, смерти. И примирение с Богом указывает не на человеческие достижения, но на получение его людьми (ср. важный текст в Рим. 5:11). Это утверждение апостола идет вразрез с часто повторяемым тезисом либерального христианства о том, что единственно необходимое условие примирения с Богом лежит в сердце человека; Бог, строго говоря, не нуждается в примирении с нами.

Иначе крестная смерть Христа была бы направлена лишь на человека (растопить его сердце и устыдить его за неразумный бунт против Бога). Но при внимательном прочтении Нового Завета мы не можем не убедиться в том, что труд Христа на кресте был ориентирован на Бога. «...Мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника: Он есть умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 2:1,2).

Умилостивление в Новом Завете не отрицает любви Бога, как это бывает в языческих религиях, но, напротив, такое примирение демонстрирует любовь. Нам нужен Заступник перед Отцом просто потому, что Он одновременно и наш Судья. Мы имеем Ходатая перед Отцом, именно в силу того, что в Своей великой милости Бог пришел во Христе, чтобы даровать нам такого Ходатая.

Христианское учение о примирении, в отличие от языческих представлений, отрицает всякую мысль о том, что кто нуждается в примирении, тот и выполняет эту работу. «Бог во Христе примирил с Собою мир», — сказано во 2 Кор. 5:19. И снова 1:19 является важным вступлением к ст. 20.

Важность этого можно осознать, если увидеть, что если бы никакой объективной работы по примирению вследствие Христовой смерти не совершилось, то послание с креста перестало бы быть Благой вестью, но стало бы просто призывом.

в) Примирение было достигнуто на кресте

Кровь Его на кресте означает собой жертвенную смерть Хркста Христианское Евангелие касается того, что случилось тогда. В самой сердцеЬине послания Церкви поэтому лежит проповедь «Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор. 2:1г-5). Церковь должна постоянно возвращаться к этому «слову креста», чтобы снова и снова являть свое благовествование и свою силу. Поскольку «начальства и власти», несомненно, хотят вернутьсебе места, где они потерпели поражение (2:15), они будут стремиться использовать всякую возможность, чтобы связать Церковь узами «иного евангелия» (2 Кор. 11:1-6). Змей силится самыми изощренными способами отвлечь внимание человеческого разума от того места, где он, змей, получил смертельный удар в голову. По поводу новых учителей в Колоссах вполне можно предположить, что в их учении крест Христов не занимал центрального места. Возможно, они подверглись искушению, как и мы нуне, сместить фокус, отойти от исторической истины и сосредоточить внимание на своем собственном служении. Павел никогда не отдает предпочтение силе личностей или ритуалов. Он постоянно стремится обратить наш взор на крест, на силу креста и ввысь — на престол Божий — источник силы для человека.

г) Примирение через Христа касается всех

Масштаб этого примирения носит вселенский характер. Оно охватывает все сотворенное. Все сущее приобщится к миру с Богом. Как сказано в другом послании, творение, «тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим. 8:19).

Особенно важно здесь подчеркнуть, что Христос снова представлен колоссянам, а также и нам, как единственно возможный Спаситель для всех. Ничто и никто не стоит вне сферы Его примирительного труда. Однако это не то же самое, что утверждать, что все будут спасены (уповать на это бессмысленно, если мы не воспринимаем предостережения Христа столь же серьезно, как Его обетования). Но следует помнить, что все, кто окончательно примирен с Богом, будут спасены кровью

Христовой. Утверждение Павла здесь — это смертельный приговор синкретизму, наиболее популярной из современных ересей, — синкретизму, который призывает людей разной религиозной ориентации, взявшись за руки, объединиться против общих врагов — атеизма и материализма. Христиане всегда исповедовали веру в единого Бога; они также единодушны во мнении, что есть лишь один путь к этому Богу, через Богочеловека Христа Иисуса. Он один, данный нам Богом Посредник. Бог соделал Его примирителем всего сущего с Богом, ибо нет никакого другого посредника, способного выполнить эту задачу. «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2:2).

Кол. 1:21—23 Твердость и непоколебимость

И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, 22 ныне примирил в теле плоти Его, смертью (Его), чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою, 23 если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования, которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем.

Этот замечательный отрывок отражает жизнь и опыт христианина в Новом Завете. Первые христиане очень любили говорить о переменах, которые произошли с ними под действием Евангелия. Противопоставление некогда отчужденных пребывающим ныне в благодати часто было у них на устах во время свидетельствования. Здесь, однако, мы слышим не свидетельство колосских христиан, но свидетельство Павла о том, что с ними произошло. Как и ранее (в ст. 12—14), апостол считает вполне уместным напомнить им, какие великие дела совершил для них Христос.

Конечно, он делает это, стремясь проиллюстрировать на их собственном примере важность истины примирения. То, что он раскрывает, не является чисто теоретическими выкладками, но истиной, которую они могли проверить жизнью.

Вместе с тем, Павел, вероятно, преследовал не только эту цель. Контраст между тем, что они представляли из себя прежде (ст. 21), и тем, чему они радуются ныне (ст. 22), изображен столь ярко, что становится вполне очевидным намерение Павла побудить их еще раз, заново оценить всю полноту совершенной для них работы Христа.

Поскольку к этой мысли Павел возвращается на страницах послания несколько раз, то необходимо вникнуть в нее более глубоко. Если эти новые учителя были предшественниками тех, кто на протяжении многих лет пытался разными путями «завершить» действие оправдания Божьего, Его спасающей благодати в жизни людей, то мы знаем один из итогов их учения: принизить роль первоначального опыта обращения человека в веру. Многие из них, проповедовавшие некий «второй опыт», стали рассматривать эту дополнительную инициативу как действительно реальную перемену в жизни человека, приводящую его к полноте духовного опыта. Приобщение к Христу и прощение грехов — жизненно важные сами по себе — стали, согласно такому учению, просто вводным этапом в их жизни, и огромные массы верующих все еще остаются в этом довольно бедном духовном состоянии (последняя фраза хорошо описывает историческую позицию Римской католической церкви по отношению к протестантским церквам; Ныне эта позиция претерпела изменение). Они, конечно, христиане, но реальное раскрытие ресурсов Божьих еще у них впереди, и, по сути, никогда не может совершиться.

Видимо, нечто подобное происходило в Колоссах; это подтверждается тем, что Павел уделяет исключительное внимание уникальной перемене, происшедшей в духовной жизни этих людей: он постоянно использует такие слова, как обращение, оправдание, возрождение, примирение (умилостивление). Необычайно значимо также и христианское крещение. Для Павла крещение неповторимо просто потому, что неповторима работа Бога, которая в нем заложена. Другими словами, единение с Христом всегда рассматривалось Павлом как нечто не идущее в сравнение ни с чем. Это вступление в совершенно новый мир, получение права гражданства в новом содружестве; но об этом мы узнаем позже (3:10—12).

В учебных целях этот отрывок целесообразно разделить на несколько частей, где местоимение «вы» относится и к колоссянам, и ко всему христианскому народу.

1. Кем вы некогда были (ст. 21).

2. Кем вы стали ныне (ст. 22).

3. Как вы должны поступать в дальнейшем (ст. 23).

1. Кем вы некогда были (ст. 21)

В свете Еф. 2:12, это упоминание об отчуждении от Бога позволяет полагать, что колосские христиане ранее были язычниками: Враждебное отношение к Богу, как доказала крестная смерть, не было уделом лишь язычников. Таковы ужасные последствия грехопадения: повсюду люди обладают менталитетом, который противостоит истине Божьей. Нормальная реакция неверующего, как говорит этот стих, — именно враждебность, антагонизм. Антагонизм, заметьте, не индифферентность. Мы обманываем себя, если воображаем, что проблема в человеческом равнодушии, а не в глубокой вражде к истине Божьей (ср.: Ин.8:10; Рим. 5:10; Иак. 4:4). Падший человек имеет злые помыслы в сердце (Мк. 7:21—23). Злые дела — неизбежное следствие злого сердца, они наблюдаются в каждой человеческой культуре, проявляются в каждом новом поколении, сталкивая человека в обществе с наиболее трудно разрешимыми проблемами.

Такую неприглядную, мрачную картину рисует Павел, говоря о прошлом колоссян. И нет причин полагать, что они могли бы опротестовать этот вердикт, как и любой просвещенный христианин сегодня.

Начался процесс совершенствования святых. В последний день мы все обретем незапятнанную и безупречную святость Аргументы в пользу истолкования ст. 22 в свете оправдания, впрочем, весьма веские.

1. Примирение, умилостивление — это нечто совершенное Богом для нас через Христа однажды и для всех. Собственных заслуг колоссян в этом нет никаких, они должны лишь с благодарностью принять этот дар. Теперь они умиротворены, Бог примирил их в теле плоти Его.

2. Эта великая перемена свершилась на кресте, а не в их сердцах. Это действие произошло помимо них, сделав их святым народом. (Павел здесь намеренно сосредоточивает внимание на плоти и смерти Его в противовес возникавшим мистическим и гностическим тенденциям: нет никакой «настройки на Бесконечность» для апостольского христианства, кроме как через жесткие диссонансы креста.)

Лохе указывает, что глагол представить использовался в юридическом языке в значении «привести кого-то на суд«►¹³. Представшие перед Божественным Судьей, ныне примиренные с Богом, христиане найдены без пятна и порока, без скверны греха. Несмотря на свое прошлое отчуждение, новообращенный может незамедлительно вступить в новую жизнь в Божьем присутствии. Это язык оправдания.

Какой контраст! Какое резкое изменение положения! Может ли что-нибудь хоть отдаленно сравниться с этим переходом из тьмы к свету? И как было сказано, это изменение положения всегда сопровождается изменением сердца. Примиренный человек — новая личность во Христе. Теперь он благоговеет перед Богом, Которому ранее не доверял. А тот, кто любит Бога, не может не возненавидеть зло.

3. Как вы должны поступать в дальнейшем (ст. 23)

Этот стих подтверждает нрше понимание сказанного Павлом. Положение колоссян перед Богом как «народа принятого» определяется только одним условием — твердостью и непоколебимостью в вере. Это постоянство означает также верность Евангелию. Евангелие^же определяется здесь следующим образом:

1. Благая весть, которую они уже услышали (т. е. которая уже проявила свою жизнеспособность и силу).

2. Благая весть, которую услышал мир (т. е. которая уже проявила себя как вселенская, или «кафолическая»).

3. Благая весть, которую получил Павел и которой он служил (т. е. которая уже проявилась как апостольская весть).

Обязательства колоссян по отношению к этому Евангелию выражены прекрасными словами, в точном значении которых воплощен призыв всего послания.

• Они должны быть тверды, буквально укоренены в истине. Отступать 0т Евангелия означает двигаться в сторону от основания, на котором Христос заложил Свою Церковь, а потому потерять христианскую устойчивость в вере.

• Они должны быть непоколебимы. Это великий призыв из 1 Кор. 15:58; в Коринфе апостольская истина тоже подверглась опасности. Это означает верность истинам, через которые они были спасены (1 Кор. 15:2).

• Они не должны отпадать от надежды благовествования. Это уникальное слово в Новом Завете, которое буквально означает, что они не должны разубедиться, разувериться в действенности Благой вести. Это чрезвычайно важные понятия, особенно характерные для посланий (ср.: Еф. 1:18). Главное благословение, которое дарует Евангелие — это надежда на грядущее. Между тем, в настоящем Церковь живет верой. Ныне мц лишь предвкушаем силу и мощь будущего мира (Евр. 6:5). Не исключено, что новые учителя убеждали верующих не довольствоваться лишь подобным «предвкушением», но требовать от Бога всей полноты небесного праздника. Но для Павла это есть отступление от надежды благовествования. Это отказ двигаться, жить верой. Это означает спустить Христа на землю. То есть дать людям «иное евангелие».

Пребывать непоколебимыми в вере означает полностью доверять Благой вести, которая, прежде всего, спасает и избавляет нас от духовной смерти и отчуждения от Бога и приводит прямо к жизни в Его присутствии, к миру с Ним. Это значит положить в основу своей жизни апостольское учение о благодати; и твердо верить, что наше примирение с Богом стало возможным лишь через труд Христа для нас, а не через труд Христа в нас. Этот принцип должен оставаться незыблемым перед лицом сильных веяний новых учений, не только когда люди отрицают апостольское учение, но и когда — что более тонкая вещь — они стремятся улучшать его. Реформаторы англиканской церкви в XVI в. заново открыли для себя, увидели «завершение работы» Христа на кресте как искупление за грехи мира, что сделало средневековую Мессу неприемлемой для них. По своему опыту они знали, что внимание верующих в процессе этого богослужения сосредоточивается на словах и действиях священника в алтаре; конкретные свидетельства этого можно найти в Книге общих молитв, в новой молитве посвящения, подготавливающей к Святому причастию. Слова этой молитвы усиленно фокусируют наше внимание на том, что Христос сделал Своей смертью на Голгофе, «принеся там... полную, совершенную и достаточную жертву... за грехи всего мира». Обратите внимание на намеренное подчеркивание понятия там в противовес слову здесь. Причащающихся затем приглашают послушать, что Христос сказал при установлении вечери, поскольку имеет значение не мистическая сила слов священника, но слово Христа, разъясняющего необходимость воспоминаний о Его страданиях. Именно эти слова должны достигать слуха каждого слушающего и проникать в разум и сердце каждого верующего.

Ситуация сегодня смущает сердца многих христиан. Нередко можно встретить христиан «католической» веры, которые совершенно искренне убеждены, что они верят и не сомневаются в достаточности единовременной жертвы Христовой, принесенной Им во искупление грехов. Но можем ли мы сказать, что все прежние неверные толкования преодолены и что все верующие единодушны в своих чувствах и мыслях во время Господней трапезы? Только если мы все признаем, что совершенство и уникальность жертвы на кресте является центральной доктриной Нового Завета, — не только здесь, в Кол. 1:20,22, но также и в Евр., где представленный образ этой жертвы однозначен и не допускает иных толкований. Христос изображен как восседающий по правую руку от Отца, Его искупительная жертва принесена один раз и навсегда, а Его присутствие на святом месте свидетельствует о том, что Он (а следовательно и те, кто «в Нем») принят полностью, окончательно и навеки (Евр. 10:1-18). _t

С сожалением нужно отметить, что этому учению все еще противостоят многие католические принципы и практика даже уже после Второго Ватиканского собора. Признавая, что месса не есть независимая или дополнительная жертва, на деле для многих она остается «настоящей» жертвой, т. е. той самой жертвой, которую принес Христос, хотя это преподносится ныне и несколько иным путем. Но зачем это постоянное «возобновление» жертвы Христа, даже если это совершается бескровным путем? Официальный ответ остается неизменным, как это записано в энцикликах Павла VI;

«По наставлению Господа и апостолов Церковь всегда совершает это не только за грехи, наказания и нужды верующих, ныне живых, но и за тех, кто умер во Христе, но еще не полностью очищен»¹⁴.

Обратите особое внимание на последнюю фразу «но еще не полностью очищен». Но полное очищение от греха совершилось именно святой кровью Христовой, жертвой, принесенной Им за Свой народ. Это слава креста (1:27); это упование Евангелия, от которого мы не должны отступать (1:23); мы не должны позволить себе снова попасть в плен «религии» (2:8-15). Официальное учение католической церкви о мессе неприемлемо для тех, кто обрел эту духовную свободу.

Учение Павла оставляет только путь к духовной «уверенности», нередко этим аспектом христианской истины пренебрегают и рассматривают его как нечто сугубо евангельское.

Но как может произойти разумное и истинное обращение к Христу без этого внезапного или постепенно возникающего «чувства уверенности в спасении»? Увы, такое происходит, но лишь потому, что верующие допускают то, от чего предостерегает их здесь Павел, — отпадают от надежды, теряют упование (т. е. убежденность, уверенность), которое дает им Евангелие, и стремятся найти нечто большее, чем то, что уже даровал им распятый Христос в качестве твердой основы для спасения их души. Неколебимая уверенность в спасении — это то, в чем хочет убедить Бог каждого христианина (1 Ин. 5:13), и эта уверенность, несомненно, была у графа Шафтсберийского, независимо от того, что думают по этому поводу его современные биографы. Известный священнослужитель Роберт Мюррей М'Чейн написал следующие строки о такой христианской уверенности: χ

В своей надежде я уповаю лишь На кровь Христа и Его праведность; Я не могу положиться ни на какие другие устои, Но целиком возлагаю надежду на имя Иисуса. На Христа, твердыню мою, я уповаю: Он — скала моя, Все другое — лишь песок зыбучий.

Кол. 1:24-29 Апостольское служение

Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за тело Его, которое есть Церковь, 25 которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие, 26 тайну, Сбкрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, 27 которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, 28 Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе; 29 для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно.

Уже сам по себе призыв Павла к колоссянам подчеркивает его просьбу к ним хранить верность апостольскому благовествованию. Иными словами, он говорит о повиновении истине.

Но верность благовествованию Павла неотделима от преданности ему самому и его апостольскому служению. В этом суть данного замечательного отрывка. Павел приглашает колоссян исследовать его апостольский призыв, путь его служе«ия и цели, которые он преследует, а также осознать перемены, свидетельствующие о работе Божьей в самом человеке.

Не в характере Павла предаваться собственному прославлению. Он неизменно указывает, что не собирается «проповедовать сам себя» (2 Кор. 4:5). Хотя это вызывает в нас еще большее доверие к апостолу, ирония в том, что именно его отвращение к саморекламе дорого стоило ему при жизни. Сколь ни странным это может показаться нам, знающим его по его посланиям, по мнению многих современников Павла, он не был силен в красноречии, о чем некоторые из них не преминули высказаться (2 Кор. 10:10).

Необходимость в защите своего служения возникает здесь у Павла по нескольким причинам. Почти не вызывает сомнений то, что новое учение в Колоссах привлекло широкое внимание людей, поскольку лидеры этого движения умели красноречиво его преподнести. Нам известно, например, что среди них было много таких, кто искусно владел словом (2:4). По сравнению с ними, Епфрас казался, видимо, несколько скучноватым. Следует отметить, что Павел считает необходимым повторить свои похвалы в адрес Епафраса в 4:12,13. Фраза «свидетельствую о нем, что он имеет великую ревность (и заботу) о вас», вероятно, призвана подчеркнуть достоинства Епафаса как служителя, хотя он и не обладал внешне эффектными дарами, а потому был уязвим для критики со стороны недоброжелателей в Колоссах.

В Чем же тогда состоит служение, которое дарует Бог? Какое служение можно рассматривать как истинное? Для колоссян (как и для нас сегодня) было важно найти критерии оценки различных высказываний, по которым можно было бы также распознать истинных духовных лидеров в церкви. Непреходящая ценность этого отрывка в том, что он позволяет иметь эти стандарты каждому поколению в церкви.

При изучении этого отрывка полезно проанализировать некоторые слова и понятия. Предложенный здесь план призван показать, как умело Павел преподносит материал, насколько он хорошо сбалансирован; однако слово «двустороннее» не означает, что есть что-то более одного служения. Мы руководствовалисьтем, чтобы никоим образом не разделять то, что Бог соединил.

Двустороннее служение

1) Служитель Евангелия призван проповедовать слово Божье во всей его полноте.

2) Служитель церкви прузван помогать народу Божьему достичь духовной зрелости во всей ее полноте.

Двустороннее возвещение Благой вести

1) Христос в вас...

2) ...Упование славы.

3. Двустороннее призвание

1) Приобщение к страданиям Христа (бедствия и невзгоды). _t

2) Приобщение к воскресению Христа (труд).

1. Двустороннее служение

Служение означает преданную службу Апостольское служение Павла было его особенным призванием — стать рабом Божьим. Сущность этого служения четко выражена в короткой фразе, использованной в этомотрывке: и по отношению к Евангелию — «которого я сделался служителем» (ст. 24, 25), и по отношению к Церкви (ст. 24, 25). Павел осознает себя призванным к служению Слову Божьему, он осознает себя также призванным служить народу Божьему.

Это двойное призвание не разделяется на два, не связанных одно с другим, как если бы другой, не столь одаренный человек, как Павел, который мог осуществлять оба, должен был избрать одно или другое служение. Ибо именно черег проповедь слова Божьего осуществляется служение для Церкви Божьей. Именно на основе евангельской истины Церковь формируется, поддерживается и растет духовно. Без достойного служения Слову Божьему церковь духовно обедняется, или даже умирает, или приобретает некие гротескные формы.

Этому основному служению подчинены все другие в церквах. Не־может быть плодотворным духовное служение в отрыве от проповеди Слова, оно тогда рискует стать бессмысленным и безжизненным. Так, например, в XVI в. реформаторы вновь открыли силу и значение служения таинств только лишь потому, что заново раскрыли первостепенную важность, приоритет служения Слова. В наше время мы можем должным образом осуществлять служение Духа, во многом востребованное в духовно ослабленной церкви, только через служение Слова, как это ярко показано в Деян. (напр.: Деян. 2:14 и дал.; 6:4; 7; до 28:25-30).

Именно в этом Павел видит свою цель. Он хочет полностью посвятить себя проповеди этой истины, чтобы каждый христианин мог достичь духовной зрелости.

Но мы можем спросить, чем его цель отличается от цели новых учителей? Что скрывается за утверждениями, которые

Павел подчеркивает? Ответ можно найти в том, как используется здесь слово тайна — ключевое в центральной части этого отрывка (ст. 26, 27).

Некоторые авторы (напр., Эббот)¹⁵ не видят принципиальной разницы в том, как Павел употребляет это слово, считая его обычным, чаще разговорным, термином для обозначения секрета. Павел же стремится подчеркнуть, что евангельские истины не являются секретными, но что они доступны для понимания любого человека и были открыты Богом. Поэтому слово тайна часто употребляется Павлом в контексте фокусирования внимания на христианской вере как на «откровении» (Рим. 14:24,25; Еф. 3:9).

Но не только это важно здесь. Павел и его друзья в Колоссах жили в мире религиозных «мистерий», когда разные учителя всевозможными путями стремились привлечь ищущих особого посвящения к привилегированному кругу избранных, которым открывается «секрет» познания жизни и бытия. Греческое слово «тайна», которое использует Павел, одного корня с глаголом «вводить», и в религиозном словаре оно дается в контексте целого комплекса понятий: культа и тайного учения, на котором основывались многочисленные частные религиозные братства того времени ¹⁶.

Конечно, Павел не говорит, что новые учителя занимаются розничной продажей каких-то языческих культовых товаров, но он, видимо, полагает, что они находятся в опасной близости к этому в своем «христианском» учении. Они говорили об истинах, «скрытых» от рядовых христиан; они, вероятно, предлагали дополнительный обряд обрезания в качестве своего рода второго крещения (2:11); они описывали это духовное сокровище в возвышенных терминах — как приводящее людей к «елаве», доселе им неведомой; и они претендовали на то, что только они способны дать людям возможность обрести опыт совершенства.

Понимание Павлом этой тайны в корне отличается от этих их представлений. Можно признать, что истина была сокрыта веками в прошлом, но ныне она уже не является тайной. Йыне она известна всему народу Божьему (ст. 26). Слава этой тайны не в ее исключительности, которая якобы принадлежит лишь избранным, но в ее исключительной принадлежности всем народам (см. Еф. 3:6, где смело проповедуется мысль о сплочении евреев и язычников во Христе). Эта тайна есть не что иное, как Евангелие Христа, и оно дано людям не через совершение полусекретных ритуалов, но через публичное провозглашение. Его служители наставляют и обучают людей. Верно, что эта тайна включает в себя убедительный и настоящий опыт человеческого сердца (Христос в вас), но слава ее заключается в том, что она дарует надежду на будущее (ст. 27). Ее плоды предназначены не для отдельных избранных, не для духовной элиты, но для всякого, кто во Христе (ст. 28).

Павел, таким образом, использует слово «тайна» не столько с намерением сравнить Евангелие с языческими культовыми мистериями, сколько сравнить свое собственное служение с деятельностью новых учителей. Итак, первостепенная задача его служения заключается в преподавании авторитетного и всеобъемлющего учения. Цель, которую он перед собой поставил — донести истину Божью до всего народа Божьего. Это прекрасно выражено в ст. 25 и 28.

1) Донести слово Божье до всех во всей полноте.

2) Способствовать тому, чтобы народ Божий обрел духовную зрелость.

1) Донести слово Божье до всех во всей полноте

Весьма маловероятно, что в ст. 25 выражены личные амбиции Павла — провозгласить Благую весть всему окружающему миру (Рим. 15:19 и дал.). Лучше всего рассматривать этот стих в свете той решимости, которая обуревает Павла, — донести до народа Божьего Благую весть во всей ее полноте — целостную христианскую весть. Это стремление столкнулось с притязаниями новых учителей, которые заявляли, что Епафрас проповедует колоссянам неполное Евангелие,

Проповедовать Христа — значит нести всю полноту истины, й в ст. 27 Красноречиво описывается, какая полнота духовного богатства и славы заключена в Благой вести. Но Христос, Которого мы проповедуем, должен быть тем Христом, Которого представляют апостолы (напр.: 1:15—20). Другими словами, люди не могут глубже познать Христа без более глубокого познания Писаний. Именно через служение разъяснения можно познать всю полноту Слова Божьего: и только через Слово Божье можно понять в полноте Христа. Более короткого пути для занятых (или ленивых?) пасторов и нетерпеливых (недисциплинированных?) верующих нет. Такое библейское учение и изучение Библии — неотложная задача современной Церкви.

2) Способствовать тому,чтобы народ Божий обрел духовную зрелость

Ст. 28 позволяет оценить масштаб служения Павла. Он проявляет себя не просто как крупный проповедник, но и как внимательный наставник, который отдает много времени служению отдельным людям (ср. важный текст Деян. 20:20). Фраза «всякого человека», которая повторяется дважды, несомненно, призвана подчеркнуть, что нет какой-то церкви внутри церкви, отдельной группы, которая якобы способна познать некую более глубокую истину. Достижение духовной зрелости — цель для всего народа Божьего.

Лохе пишет о понимании слова «совершенство» в эллинистическом мире эпохи Павла, где его обычно относили к тому, кто был Полон Божественной силы и мудрости. «Такой концепции в Кол. противопоставлено иное понимание мудрости и совершенства, которое полностью зиждется на смиренном послушании Божьей воле»¹.

Поставив своей целью проповедь Христа всякому человеку, Павел описывает свое служение с двух сторон. С одной стороны, он вразумляет новообращенных, исправляя их ошибки, предостерегая и увещевая их по мере необходимости, а с другой стороны, он научает их полностью полагаться на мудрость Божью. Это еще один пример сбалансированности служения Павла. Пренебрежение одним из этих аспектов пасторского наставления может привести к духовным утратам. Павел не уклоняется, в отличие от нас, от неблагодарной работы обличения заблуждений и непотребных дел среди верующих. В падшем мире, где человеку не трудно оступиться, особенно там, где в церкви проявляется отступничество, нередко появляются своего рода «негативные учения». Предостерегая людей против увлечения «более полным», а потому ложным евангелием, Павел фактически ведет их к новому открытию всей полноты истинного Евангелия, благодаря которому они получили спасение. Предостерегая их против ложной духовности, он направляет их к достижению истинной духовной зрелости. Предостерегая церковь от ложного служения, он помогает христианам вновь выйти на столбовую дорогу истинного служения. Такие предостережения поэтому очень ценны и совершенно необходимы для сбалансированного воспитательного служения.

Осуществить такую программу, которая представлена в ст. 28, даже в поместной общине, не в силах один человек, даже обладающий столь неуемной энергией, как Павел (ст. 29). Интересно в этой связи прочесть далее ρ послании (3:16), что все члены христианского сообщества в Колоссах должны были сами стать участниками такого служения, при этом предостерегая и обучая друг друга. Как обычно, Павел надеется, что не только донесет до каждого свое послание, но и послужит каждому (ср.: 2 Кор. 17-21).

Размышляя о собственной оценке Павлом своего служения, нельзя не подчеркнуть особенности его концепции «служения». Он выражает в этом отрывке свое чувство полной зависимости от Бога удивительно просто (как и в параллельных текстах в Еф. 3). Можно усмотреть здесь и намеренное противопоставление другим учителям. Понимая, что это не язык традиционного благочестия, подытожим его позицию в терминах «трех отрицаний» следующим образом.

а) Он не выбирал себе задачу (ст. 25)

Павел ясно заявляет, что это Божественное поручение было ему вверено на благо колоссян. Напротив, служение новых учителей было избрано ими самими. Это может свидетельствовать о них как о ложных пророках, о которых говорил еще Иеремия

(Иер. 23:21): «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали».

б) Он не был автором этой вести (ст. 25)

Несмотря на его заявления, что он является провозвестииком христианской истины (напр.: Гал. 1:1—12), Павел никогда не претендовал на то, что хоть какая-то часть этой вести возникла у него самого, зародилась в его уме или пришла к нему через его опыт. То, что он поведал колоссянам (через Епафраса), он сам получил от Христа (ср.: 1 Кор. 15:1-10): посему это Слово Божие (ст. 25). В отличие от него, новые учителя опираются в своем учении на человеческие источники — предания, традиции (2:8), разного рода видения и сны (2:18), но не на Божественные источники. И снова напрашивается цитата о ложных пророках из Иеремии (Иер. 23:21): «Я не говорил им, а они пророчествовали».

в) Он ничего не скрывает от других (ст. 26—28)

Самое удивительное в данном разделе то, что Павел показывает образец апостольского служения, которое опирается на пример Божественной деятельности. Истины, которые люди не знают, потому что они сокрыты от них Богом, не могут быть похищены с неба вдохновенными догадками религиозных гениев, и Павел никогда не приписывал себе такой роли. Даже будучи восхищенным «до третьего неба», он никогда не рассказывал о своем опыте (2 Кор. 12:1 —4), выгодно отличаясь при этом от обычных людей!

Павел находит обоснование и оправдание своему служению именно в том, что Бог ныне раскрыл святым Своим тайну. То, что Бог явил, апостол должен во всей полноте донести до других людей; то, что Бог благоволил показать, он может безотлагательно и широко вещать (в этом сила проповедования в ст. 28) с кровлей домов. То, что Бог дал Своему народу как Свою истину, теперь принадлежит им (Втор. 29:29). И Павел твердо убежден, что каждый христианин должен знать все, что по праву принадлежит ему. Нет никакого оправдания тем, кто пытается обеднить верующих: сокровище во Христе — общее достояние. Здесь четко представлено коренное различие между этой концепцией и философией новых учителей. Согласно их учению, Бог избрал именно их, чтобы открыть им богатейшие сокровища истины: и более того, эти скрытые сокровища могут быть раскрыты лишь через их особое служение. Они, таким образом, умаляют славу того, что Бог явил во Христе, и претендуют на раскрытие христианам сокровищ, которые Бог якобы не открыл им.

Подытоживая сказанное, можно придти к выводу, что апостол не считает себя правомочным решать, какую весть нести людям, каковы задачи и пути его служения. Он учит тому, что дал ему Бог — не больше и не меньше того. Когда Бог назначил его Своим служителе^, он приступил к выполнению порученной ему задачи. Если Бог избрал его, чтобы он нес весть о Христе всем народам и каждому лично, Павел принял это поручением. А поскольку высшая цель Бога — раскрыть Свое Слово истины, то первостепенная задача Павла — служить учителем истины. Теперь мы обращаемся к этой вести.

2. Двустороннее возвещение Благой вести

Что есть слово Божье, которое проповедовал Павел? Что есть открытие тайны? Что это за богатство славы, проповеди чего Павел посвятил свою жизнь? Его ответ поразительно краток, но весьма характерен для его послания. Вся весть сосредоточена в одном слове, вернее, в имени: Христос... Которого мы проповедуем (ст. 27, 28).

Мы уже говорили о том, что понимает Павел под проповедью Христа, об этом прекрасно сказано в отрывке 1:15—20, известном под названием Великой христологии. Еще больше мы узнаем о распятом Христе во 2:14,15 и о втором пришествии Христа в гл. 3 (ст. 1-4). Но особый интерес в данном отрывке представляет определение тайны... которая есть Христос в вас, упование славы. Эти необычные формулировки убеждают нас еще раз, что Павел намеренно употребляет эти слова, чтобы подчеркнуть ложность новых концепций, которые быстро набирали силу.

1) Христос в вас...

Многие комментаторы и рад переводчиков предпочитают передавать эту фразу иначе: «Христос среди вас». Если взять этот второй вариант, то существенным моментом этой тайны является здесь предложение спасения миру язычников. То, что это жизненно важный элемент в новом раскрытии темы, не вызывает сомнений (ср.: Еф. 3:6 и контекст). Но при этом, как говорит Скотт, «после тех торжественных слов, которые употребляет Павел, подводя нас к раскрытию тайны, нельзя не почувствовать нечто не соответствующее накалу мысли, если воепринимать это откровение только как начало благовествования язычникам»¹. В любом случае тайна, как сказано, есть елово Божье (ст. 25, 26), и содержание этого понятия нельзя описать лишь размахом провозглашения вести. Мы слишком сузим смысл ст. 27, если скажем, что для язычников достаточно просто знать: «Христос среди вас».

Фраза Христос в вас правильно передает смысл сказанного Павлом; хотя она и кажется необычной для его стиля, однако ясно раскрывает тему этого особого послания. Обычно Павел описывает христианина как личность во Христе (1:2; ср. также повторы оборота в Нем в данном послании). Христос восседает по правую руку Бога-Отца, а христиане имеют через Него прямой доступ к Отцу и разделяют триумф победы Христа над начальствами и властями. Третья личность Троицы, Святой Дух, вселяется в сердце верующего христианина и пребывает там, как предсказывал Иисус (Ин. 14:17). Таким образом, раскрывая понятие «Бога для нас», Павел говорит о Христе, а когда речь идет о «Боге в нас», он обычно говорит о Святом Духе, пребывающем в нас (как это выражено в 1 Кор. 6:19; 2 Кор. 1:22; Гал. 4:6).

Далее Павел учит, что полнота Божественной силы и славы пребывает в Возвеличенном Христе и что по вере христиане воесоединяются с небесным Господом. Но хождение в вере принижается, и высказывается мнение, что необходимо к этой вере добавить недостающее ей. Предлагают ли новые учителя нечто более эффективное, сфокусированное не на Божьей деснице на небесах, но на человеческом сердце?

Скорее всего, они были предшественниками тех, кто произвел ложное и, в конце концов, фатальное разделение между работой Бога для нас и в нас. Для Павла это две стороны действия той же самой благодати. Возможно, он опасался, что новая точка зрения рассматривает действие «Бога в нас» как дальнейшую работу благодати, которая не связана с работой Бога «для нас». В этом случае оправдание и освящение, прощение и жизнь могут стать независимыми друг от друга дарами Бога.

«Разделять эти две вещи и делать из них два различных дара благодати означает вносить путаницу в концепцию спасения Христова, которая в таком случае становится не более чем напыщенными словами. Это заставляет нас в удивлении воекликнуть: «Разве Христос разделен?» И это побуждает нас заново обратить внимание на исходную истину о том, что мы не получаем заслуг Христа помимо Него Самого, но только в Его Личности, и что, когда мы имеем Его, мы имеем все»¹⁷.

Павел не мог допустить, чтобы его читатели считали возможным разделение Христа. Ряд комментаторов отмечают, что в Кол. Павел, рассуждая о Святом Духе, употребляет имя Христа. Именно это он и делает здесь. Вполне вероятно, что новые учителя полагали, что принятие в сердце Духа должно привести к такому духовному обогащению, о котором ранее христиане и не подозревали. Но Павел не допускает такого взгляда ни на мгновение. Работа Духа заклюяается именно в том, чтобы нам получить небесные благословения Христа во всей доступной нам полноте. Именно Его силой достигается то, что можно выразить как пребывание в нашем сердце Христа по вере (ср. параллельный отрывокв Еф. 3:7-19). Служение Духа не что иное (не меньше и не больше), как приведение нас к Христу и Христа к нам. Это служение Благой вести.

Павел отвечает и на запрос о самом богатом опыте с Богом, который только может получить человек. Когда мы начинаем осознавать величие Христа и то теснейшее единение, которое мы можем иметь с Ним — Он в нас и мы в Нем, — мы не можем просить большего у Бога.

Но у Бога есть намерение дать нам еще больше. Как это можно понять?

2) Упование славы

Несомненно, речь идет об утешении, уповании. Популярность религиозных мистерий отчасти объяснялась тем, что они могли Дать уверенность в бессмертии человека. И призыв новых учителей, возможно, был связан с тем, что среди христиан ощущались поиски большей духовной уверенности в этом. Как бы то ни было, мы можем быть уверены, что обетования Благой вести опираются на присутствие любви Божьей в наших сердцах (ср.: Рим. 5:3—5). Итак, Павел учит, что именно Дух внутри нас и есть эта персональная гарантия вечного наследия, на которое уповают христиане (Еф. 1:13,14; 2 Кор. 1:22). Вряд ли разумно говорить об этом, как о самонадеянности, поскольку слава, согласно благовестию Павла, неразрывно связана с благодатью. Более того, уверенность есть только «упование», которым обладают все христиане, на основе которого зиждется вера и любовь.

Евангелие поэтому является радостной вестью о грядущем. И одновременно очень важна для целей благовествования Павла осмотрительность, осторожность. Новые учителя неосмотрительно говорили о том, что Бог сделает для колоссян ёще нечто большее, чем до сих пор от Него полученное. Рассуждая об этом, они не смогли провести границу между плодами работы Христа по примирению, которым они радуются ныне, и тем, что они получат только в грядущей жизни. В этом есть опасная тенденция — видеть в настоящем, а не в будущем то время, когда можно насладиться «полным спасением» Божьим, — и она видна вполне отчетливо в утверждениях новых учителей в Эфесе о том, что «воскресение уже было» (2 Тим. 2:18). Причина, по которой это учение воспринималось с готовностью, в том, каким языком, с каким энтузиазмом оно преподносилось. Излишне доверчивые люди легко могли придти к мысли, что признаком духовности было заявление обо всех дарах Бога сейчас. Не всегда просто осознать, что мы уже сейчас обладаем частью Божьих благословений искупления, но что другие аспекты искупления остаются еще в разряде обетования (напр., искупления тела, которого мы ожидаем, что описано в Рим. 8:23).

Это лишь пустые предположения и безрассудство, а не язык веры — утверждать, что Бог дал то, что здравый ум в реальноети не может различить. Гарри Айронсайд в трогательном разделе автобиографии в своей книге «Святость, ложь и истина» пишет о том, как он много лет назад попал в круг людей, которые исповедовали второе благословение и исцеление по вере; вначале ему «умилительные свидетельства об опытах казались столь захватывающими», что-он не сомневался в их подлинности; это побудило его самого искать подобный опыт освобождения от всякой скверны греха и получить «благословение совершенной любви». И только лишь спустя годы, после страданий и лишений, через которые он прошел, у него открылись глаза на то, что это учение о святости не решает никаких проблем. Далее он пишет: «Я видел множество людей, которые по этой причине впал₍и в крайнее отчаяние и потеряли веру». К этому времени собрания и встречи, где люди делились своими опытами, стали скорее препятствием, чем помощью в вере. «Больные свидетельствовали о том, что получили исцеление через веру, а грешники заявляли, что они обрели благословенную святость!» В конце концов, и это было неизбежно, — он пишет: «Я понял, что стал равнодушным и циничным. Сомнения во всем овладели мною»¹⁸.

Таков всегда конец следования по этому пути для честного человека. Если мы заявляем, что получили то, чего Бог нам не обещал, результатом неизбежно станет разочарование.

Как отличается от этого учения благовестив Павла! Опыт обретения Христа в своем сердце по вере дает не обладание, но предвкушение полного спасения. Самый большой дар Христа в настоящем есть надежда на грядущее. Поскольку Он пребывает на небесах, наши надежды непременно должны быть сосредоточены там. Для этой жизни достаточно благодати. Слава («второе благословение», по Павлу) принадлежит веку грядущему.

Объединив вместе эти две фразы — Христос в вас, упование славы, — мы, наконец, обретаем правильное представление об истинном Евангелии. Христос, Который в нас, пребывает на небесах: наше упование на небесах. Следовательно, наше нынешнее хождение с Богом есть вера, а не то, что зримо. «Которого не видевши любите, и Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною, достигая наконец верою вашею спасения душ» (1 Пет. 1:8,9). Не еледует, однако, впадать в другую крайность. Христианство есть нечто большее, чем надежда, хотя и преславная. Это даже ныне: «Христос в вас»! Полное спасение будет обретено в последний день, но реальное спасение принадлежит христианину здесь и сейчас. Пусть верующий не может сказать, что он свободен от присутствия греха, но он, конечно, должен быть способен сказать, что он свободен от наказания за грех. И по благодати

Божьей у него есть каждодневная привилегия обнаружить Христа, Который трудится в нем над его спасением от греха, в который он втягивается. Именно поэтому несбалансированное христианство — то, которое берет одну из сторон этой двусторонней вести, исключая другую. Джеймс Денни рассказывает историю о докторе, который, будучи захвачен бандитами, на их требование: «Кошелек или жизнь» ответил: «Джентльмены, благодарю вас за такое умеренное требование, мне повезло; в моей врачебной практике я беру и то, и другое». Хороший совет! Давайте откажемся от спасения, которое предлагает два полюса: «сейчас» или «потом», но осознаем и настоящее, и будущее спасение как наше наследство по праву.

3. Двустороннее призвание

Теперь обратимся к двум широко известным стихам, один из которых находится в начале этого отрывка (ст. 24), а другой в-ero конце (ст. 29). Они говорят о страданиях, которые могут ожидать человека, и отрудах, которые должны совершитьлюди, если будут.проводить настоящее христианское служение.

1) Приобщение к страданиям Христа

Ключ к разгадке утверждений, содержащихся в ст. 24, может заключаться во фразе: восполняю недостаток. Наши уши в большей мере настроены на восприятие слов и лозунгов, которые восходят, вероятно, к этим новым учителям, но которые Павел, взяв на вооружение, заставил служить своей цели. Здесь, несомненно, звучит эхо высказываний этих красноречивых и вкрадчивых учителей, ибо «дополнить недостающее» было смыслом, raison d'etre, их миссии. И не только рядовые верующие в колосской церкви осуждались за то, что не владеют реквизитом зрелой духовности, в отсутствии духовной полноты подозревались и их руководители.

Вероятно, Павел знал о том, что они в его апостольстве не видят определенных признаков духовной силы, а потому с неприкрытой иронией специально для них говорил о своих страданиях как гарантии подлинности своего апостольства.

Трудность истолкования ст. 24 прежде всего в том, что нечто отсутствует в страданиях Христа, а не в апостольстве Павла;

излишне длительные обсуждения этого момента могут отвести в сторону от основной темы стиха. Мы можем сказать лишь, что особое фокусирование внимания в Кол. на завершительные итоги креста — примирение всего сущего с Богом, удаление скверны греха и возможность прощения всех совершивших прегрешения — делает невозможным предположение о недостатке чего-то в заместительных и искупительных страданиях Христа, что должно быть каким-то образом пополнено апостолом (1:22; 2:14).

Нам, вероятно, следует здесь вспомнить момент обращения Павла, чтобы лучше-понять его язык здесь. В тот великий день он открыл для себя, наряду с другими вещами, два важных момента о страданиях, которые.наложили печать на все его служение. Во-первых, к своему собственному стыду и ужасу он обнаружил, что преследовал не экстремистов и вероотступников, но Самого Господа славы (Деян. 9:4,5). Во-вторых, ему открылось, что его главная привилегия как избранного Христом сосуда — возвещать имя Господа перед народами и много пострадать за Имя Христово (Деян. 9:15,16). Это была коренная переоценка ценностей. Некогда преследователь, он был теперь наделен силой и властью, которые всем надлежало признать. Как отличался его путь из Дамаска от пути, которым он вошел в него! (Деян. 9:25). Теперь он, преследовавший других, сам оказался в роли преследуемого и, доставлявший страдания другим; сам должен был переносить скорби.

Но он радуется всему этому. Каким образом? Только благодаря страданиям за Имя Христово (в Кол. — «затело Его, κοτόрое есть Церковь», образ неразрывной связи между Христом и Его народом) укрепил он свою связь с Христом в Его страданиях.

Во всяком истинном братстве каждый должен иметь свою долю участия и благословения. Все христиане участвуют в страданиях Христовых, через них же войдут в Царство Божье. Перед тем как вернуться в славе, воскресший Господь будет Продолжать испытывать страдания за Свой народ, пока не будет испита полная чаша страданий Церкви (которые есть страдания Христовы). Страдания Павла вносят свою лепту в эту общую чашу страданий, приближая их конец. Несомненно, Павел ,рассматривает свое собственное служение как свое участие в страданиях Христовых. Фраза в плоти моей особенно красноречива. Новые учителя могли бы сказать, что ему недоставало благословений в его «духе». Павел же видел полноту своего апостольского служения в страданиях своей плоти. Он мог радоваться таким скорбям именно потому, что осуществлял свое служение ради Церкви, а не ради собственного блага.

Этот стих, таким образом, о страданиях Павла и о пути, на котором он обнаружил их реальный смысл. Он радуется в страданиях не с позиций мазохизма, но просто потому, что они необходимы ради тех, к кому он идет; а в конечном итоге, разделяя по возможности скорби Христа (ср.: Флп. 3:10), он приходит к самому тесному единению с Самим Господом.

2) Приобщение к воскресению Христа (труд)

Ст. 29 показывает, что Павел был неутомимым работником. Но он объясняет свою неуемную энергию не своими физическими возможностями. Труд, описанный в ст. 28, гораздо тяжелее, чем можно себе вообразить, и даже более молодому и крепкому он не по силам без постоянной поддержки Бога. Сила, которую проявлял Павел в ходе своего служения, была дана ему Богом, воскресившим Христа из мертвых (2:12). Это была «сила воскресения».

Поскольку предложение «силы» составляло часть доктрины новых учителей, можно предположить, что Павел стремился разъяснить свое учение, используя прием противопоставления. Нам нужно понять эту апостольскую точку зрения, с которой, мягко говоря, мало знакомо большинство современных христиан, — и найти в этом примечательном стихе ответы на три вопроса.

а) Каким образом мы получаем силу Божью?

Ответ Павла звучит довольно неожиданно: мы получаем ее не столько веруя, сколько трудясь. Именно тогда, когда мы упорно трудимся и прилагаем все усилия для выполнения данного нам Богом поручения, мы получаем от Него энергию. Если мы опытным путем надеемся познать работу Бога внутри нас, когда Он дает нам «хотение и действие по Своему благоволению» (Флп. 2:12,13), мы должны прежде всего начать трудиться. Павел никогда не утверждал, что сила на служение дается лишь по вере. Ее можно получить только по действенной вере или иначе — трудом, энергию для которого дает Бог, если мы трудимся в ответ на Его призыв. Павел говорит о своем труде служения как об изнурении (он упоминает и о тяжести своего физического труда по изготовлению палаток; 1 Фес. 2:9; 1 Кор. 4:12); Бог давал ему силу, выносливость и способности к его работе. Господь щедро наделяет силой своих работников.

б) Как мы ощущаем в себе силу Божью?

Можно подумать, что верующий должен ощущать прямое действие столь мощного дара, как воскрешающая сила Христа. Но нет оснований полагать, что Павел мгновенно осознал прилив Божественной силы. Прежде всего, он столкнулся с тем, что труд для Господа очень тяжел, до пота. Слово подвизаюсь (греч. agdnizomai) указывает скорее на муки, чем на экстаз в процессе этой работы. Маловероятно, что Павел воспринял бы всерьез наши современные вопросы по поводу его «ощущений» при наполнении его духовной силой.

в) Как мы распознаем силу Божью?

Здесь снова мы можем начать искать ложные признаки Божественной активности. Хотя Господь, конечно, может действовать и без человеческих посредников, обычно свидетельством деяния Бога являются Его слуги, совершающие работу. И, безусловно, свидетельством действия Его сверхъестественной силы было обращение свирепого гонителя Церкви, который некогда ходил из дома в дом, связывал христиан, мужчин и женшин, и отправлял их в темницы, а теперь ходит из дома в дом, уча их и опекая свое малое стадо! Видеть такого человека в служении Богу — значит видеть Бога в действии (ср.: 4:13).

Мы должны быть благодарны за этот классический пример христианского служения и молиться за то, чтобы как можно больше духовных лидеров в наше время могли следовать этому апостольскому пути.

¹ Место, где Павел находился в заточении, когда писал колоссянам, вызывает много споров; но традиционное мнение, что он написал это послание в Риме, по-видимому, вызывает наименьшее число возражений.

² Μ. D. Hooker' Were there false teachers in Colossae?' Christ and Spirit in the New Testament. Studies in honour of C. F. D. Moule, ed. B. Lindars and S. S. Smalley (CUP, 1973), p. 315f.

³ См. статью о гностицизме в NBD. Гностицизм представляет собой раннехристианскую ересь о том, что избранные могут получить частное откровение о более глубокой, даже тайной истине, которая не доступна простому верующему; эта истина может быть открыта лишь особо посвященным.

⁴ Norman Perrin, The New Testament, an Introduction (Harcourt, Brace, Jovanovich, Inc., 1974), p. 124.

⁵ Обычно я предпочитаю более нейтральный термин «новые учителя» (иногда «гости»), чем «лжеучителя». Эти новые учителя были членами одной из поместных церквей или расположенной в другом районе. Характерно, что это новое учение появилось на религиозной сцене совсем недавно.

⁶ Neill, р. 11

⁷ Kenya Churches Handbook (Evangel Publishing House, Kenya, 1973), pp. 166f.

⁸ Calvin, р. 141.

⁹ Bruce, р. 185, note 29.

¹⁰ Lightfoot, р. 140.

¹¹ R. L. Green and W. Hooper, С. S. Lewis (Collins, 1974), p. 234.

¹² SCM Press, 1977.

¹³ Кем вы стали ныне (ст. 22)

Из этой безнадежной ситуации (описанной в ст. 21) колоссяне бьши спасены. Теперь они радуются миру с Богом. Через смерть Христа они предстают в присутствие Божье святыми и непорочными и неповинными.

Возникает важный вопрос, использует ли здесь Павел язык оправдания (это относится к их статусу как принятых в Божью семью) или освящения (это относится к их нынешнему состоянию как народа, имеющего исключительно высокие нравственные устои). Разные комментаторы истолковывают это поразному. Контекст позволяет полагать, что язык указывает на первый вариант, хотя Кальвин, который соглашается с этим, утверждает наличие здесь «неразрывной связи» между оправданием и освящением. В тех, кто уже «примирен» с Богом, уже

¹⁴ Mysterium Fidei( 1965); quoted by Η. M.Carson, Dawn or Twilight ?(!VP, 1976), p. 115.

¹⁵ Abbott, р. 233.

¹⁶ Веаге, р. 180.

¹⁷ В. В. Warfield, Perfectionism (Presbyterian and Reformed Publishing Company, 1967), p. 357.

¹⁸ Н. A. Ironside, Holiness, the Falseandthe True (Pickering & Inglis, 1959), pp. 15, 24,28.