Джон Стотт

Послания к Фессалоникийцам

2 Фессалоникийцам 2:1—17    7. Восстание антихриста

Мир в фессалоникской церкви нарушали не только гонители, там были также и лжеучителя. Собственно говоря, интеллектуальные нападки на христианство часто намного яростнее, чем физические. Конечно же, это может оказывать благотворное влияние, таким же образом, как очищение драгоценных металлов в огне. Но все же они причиняют боль и вносят беспорядок. Поэтому Павел вначале определил характер заблуждений (2:1-3), затем выступил с полным объяснением истины (2:4—12), а в заключение выразил свою уверенность в твердости фессалоникийцев (13-17).

 

1. Павел предупреждает об обольщении лжеучителей (2:1-3)

Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, 2 Не спешите колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. 3 Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели.

 

Одно из ложных учений, распространившихся в Фессалонике, относилось к пришествию [parousia] Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему (нашем episynagoge к Нему, родственное слово, описывающее, как ангелы «соберут» детей Божьих в последний день — Мк. 13:27). Обе темы: пришествие Христа к нам и наше восшествие к Нему, единение неба и земли, описаны в Первом послании Павла (1 Фес. 4:13 — 5:11). В то время фессалоникий-цы были обеспокоены тем, что parousia не наступила так быстро, как они ожидали. Некоторые из их близких умерли, а Второго пришествия все еще не было. Теперь же возникла другая проблема: пришествие наступило слишком рано, потому что некоторые учителя говорили, будто уже наступает день Христов (2), или уже наступил (ПАБ). Возможно, они ухватились за выражение Павла, говорившего о христианах как о «сынах дня» (1 Фес. 5:5, АВ), и решили поэтому, что день уже наступил. Иначе как мы можем быть сынами дня?

Современную версию подобного лжеучения можно найти у Свидетелей Иеговы. Их основатель, пастор Чарлз Т. Рассел, сначала учил, что конец света наступит в 1874 году, а затем изменил свои расчеты и получил 1914 год. Но когда прошел и этот год, его последователь, судья Дж. Ф. Рудефорд утверждал, что Христос действительно приходил 1 октября 1914 года, но невидимым образом. В тот день Он поменял Свое обычное место по правую руку от Отца на трон Собственного Царства. Поэтому нечего ждать parousia Христа; оно уже было*.

В ответ на подобное эксцентричное заявление Павел и написал этот отрывок. Он умоляет фессалоникийцев, как своих братьев, не спешить колебаться умом и смущаться (1с—2а).

 

* См. Хокема, Свидетели Иеговы» (Патерностер, 1973 г.), особенно с. 90-91

 

Само слово колебаться переводится как «не иметь твердости в разумении», то есть не иметь твердости в убеждении или самообладании. Глагол (saleuthenai) стоит в неопределенной форме прошедшего времени — аорист* и означает их первоначальное смущение; оно использовалось в отношении «судов, сорванных с якорей силой шторма» **. Второй глагол (throeisthai) стоит в форме настоящего времени и в повелительном наклонении и поэтому описывает их продолжительное беспокойство. Они находились в состоянии «постоянного нервного возбуждения»*** или, как мы могли бы сказать, «во взвинченном состоянии». Источником их смущения было какое-то пророчество (дословно «дух»), слово (вербальное сообщение или заявление) или послание, как бы нами (посланное) (26). Последние слова, указывающие, что лжеучителя претендовали на авторитет Павла в подтверждение своих взглядов, относились, возможно, ко всем трем перечисленным способам передачи информации. Упоминание о послании подразумевает какое-то подложное письмо и объясняет тот факт, что Павел отныне решил подписывать лично свои Послания (напр., 2 Фес. 3:17). Это может равным образом относиться к его Первому посланию к Фессалоникий-цам и к утверждению еретиков о правильной интерпретации его, сделанной ими.

В любом случае, Павел отрицает, что их учение получило одобрение с его стороны. Фактически, он восстает против этого учения. «Да не обольстит вас никто никак (За)», — пишет он. Плохо, если они будут колебаться и смущаться; еще хуже, если их обольстят. Далее он решает уточнить порядок будущих событий. День Христов (26) еще не может наступить, говорит он, ибо день тот не придет, доколе не произойдет двух вещей.

 

* Форма глагола, обозначающая прошедшее действие, которое мыслилось как единичный, полностью законченный в прошлом акт, без повторения и перерывов, — прим. ред. ** Пламмер, II, с. 40. *** Фрейм, с. 245.

 

 

Должно произойти определенное событие, во время которого появится определенное лицо. Событие это он называет отступлением (apostasia, «Великий Бунт» ИБ; «последнее восстание против Бога» ПАБ), а лицо — человеком греха, бунтовщиком. Павел не называет его «антихристом», но совершенно очевидно, кто он. Иоанн пишет о том, что ожидается его пришествие (1 Ин. 2:18). Он уже будет в мире, прежде чем появится на всеобщее обозрение. Но только когда бунтовщик откроется (36), начнется отступление. Павел рассказывал им это, когда был с ними, и, более того, говорил о человеке греха. Он корит их за забывчивость. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? (5). Гарантией против обольщения и средством против лжеучения является приверженность изначальному учению Апостола. Фессалоникийцы не должны были думать, будто он изменил свое мнение, и принимать идеи, которые были несовместимы с его учением, даже если их убеждали, что эти идеи исходят от него. Верность апостольскому учению, теперь навсегда сохранившемуся в Новом Завете, до сих пор является испытанием на истинность и защитой против заблуждений. В борьбе против ложного учения о том, что день Господень уже наступил, основным аргументом Павла было утверждение, что перед parousia произойдет отступление. Он не отрицает того, что parousia будет по-прежнему внезапным событием, а для тех, кто не готов к нему, — неожиданным. Но, как он уже говорил в Первом послании, оно не застигнет верующих врасплох. Во-первых, потому что они являются сынами дня; во-вторых, они знают, что отступление провозгласит наступление пришествия.

2. Учение Павла о восстании антихриста (2:4-12)

Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так-что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога.

5 Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? 6 И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. 7 Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, — 8 И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего, 9 Того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, 10 И со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. 11 И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так-что они будут верить лжи, 12 Да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду.

В этом отрывке Апостол уточняет некоторые подробности отступления — в частности, речь идет о его лидере (36—5), о начале (6—8а) и о динамике его проявления (86—12).

а. Руководитель восстания (2:36—5)

В стихах 36 и 4 Апостол говорит о главном бунтовщике, лидере отступления, называя его четырьмя именами, или титулами. Можно перевести эти имена как «антиномий» (человек беззакония, бес*омпромисс-но враждебный закону); «обреченный» (человек, обреченный на погибель, дословно «сын погибели», древнееврейский оборот, означающий, что его участь состоит в разрушении); «враг» (противящийся... всему, называемому Богом или святыней.., предавший себя безбожию) и «честолюбец» (превозносящийся выше... Бога, в своем слепом самовозвеличивании). Похоже, что Павел подчеркивает первое и два последних. Они характеризуют антихриста по отношению к Богу и закону и объявляют его непримиримо противостоящим обоим.

Во-первых, отметим его противостояние закону. Павел называет его и «человеком греха» (3), и «беззаконником» (8). Предположительно это означает, что он открыто бросает вызов всем законам, как нравственным (утверждая, что не существует таких понятий, как моральные абсолюты), так и гражданским (провозглашая анархию во имя свободы). Антихрист будет преисполнен антиномией. Иисус Сам предсказал это в будущем «И по причине умножения беззакония [anomia], во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12).

Во-вторых, его противление Богу. Стих 4: Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так-что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Все комментаторы пришли в недоумение по поводу упоминания храма Божьего. Является ли это ссылкой на храм в Иерусалиме или на церковь, или нет? Хотя до разрушения в 70 году н. э. и было несколько осквернений Иерусалимского храма, все же было бы величайшим анахронизмом делать Иерусалим (даже если бы там был храм) центром глобального движения антихриста. Возможно, Павел имел в виду церковь, ибо он несколько раз описывал ее как церковь, в которой обитает Бог (напр., Еф. 2:21), показывая тем самым, что антихрист проникнет и пленит христианство. Однако вызывает сомнение, что фессалоникийцы могли уловить этот намек. Я думаю, И. X. Маршалл прав: «Никакой конкретный храм не имеется в виду, но мотив воцарения в храме и объявления себя Богом используется для того, чтобы выразить противостояние зла Богу» *. Кроме того, слово сл-дет означает «займет свое место» (ПНВ) или «воцарится на троне» (ПАБ). В этом слове есть скрытые намеки на дерзкое бесстыдство. «Сидеть, — пишет Эрнст Бест, — ... значит проявить минимум уважения и претендовать на божественность, ибо Бог сидит. Это значит не просто сесть в один ряд с другими богами в пантеоне, но занять единственное место» **.

 

* Маршалл, с. 192. ** Бест. с. 286

 

Антихрист, таким образом, лишит Бога трона, чтобы самому воцариться на нем. Он даже станет богохульствовать, выдавая себя за Бога\ глагол apodeiknymi часто использовался, чтобы обозначить «провозглашение монарха при его восхождении на трон»*. Восстав против какого бы то ни было объекта поклонения, он будет требовать для себя того же поклонения, которое он запретил.

Таким образом, мы здесь имеем два главных объекта злобы антихриста. Кроме Бога и закона, религии и этики, существует два значительных компонента культуры, которые действуют как связующие звенья в жизни общины и представляют собой два авторитета, которые мир обычно признает. Восстать против них — значит подорвать основы общества. Более того, безбожие и беззаконие антихриста пойдут дальше отрицания этих основных авторитетов до требования поклоняться и повиноваться только ему одному. Не анархия, а тоталитаризм является его целью.

Но кто он? Кем он будет? Сможем ли мы, девятнадцать с половиной столетий спустя, идентифицировать человека, которого Павел имел в виду? ** Будет правомерно, по крайней мере по двум причинам, попытаться интерпретировать. Первая причина заключается в том, что, как указано в тексте, Павел учил фессалоникийцев о человеке греха словом уст своих. Как следствие, он начинает говорить о нем без поясненийи не видит никакой необходимости повторять то, что он уже говорил: «Не помните ли... говорил вам это», — пишет он (ст. 5—6).

 

* Лайтфут, «Заметки*, с, 113.

** Для полного и обстоятельного изучения этого вопроса во 2 Фес. 2:1—12, см. главу 5 «Человек греха» в подробном труде «Эсхатология Павла» Герхардуса Boca (с. 94—135). Хороший исторический обзор попыток церкви идентифицировать антихриста можно найти у Ф. Ф. Брюса, с. 179-188 («Экскурс к антихристу»). См. также Джорджа Миллигана, с. 158-165 (Примечание I, «Библейская доктрина об антихристе») и с. 166—173 (Примечание J, «Об интерпретации 2 Фес. 2:1-12»).

 

Итак, в прошлом было нечто такое, что было известно и Павлу, и фессалони-кийцам, но сокрыто от нас. В результате, как пишет доктор Леон Моррис, «этот отрывок является, возможно, самым неясным и сложным во всех трудах Павла; многие пробелы в наших знаниях привели к возникновению сумасбродных рассуждений» *.

Это приводит нас ко второй причине. История церкви засорена неосторожными, самоуверенными и ошибочными попытками найти в текстах Павла указание на какого-нибудь современного человека или событие. Пусть это будет для нас предупреждением, чтобы мы могли быть более осторожными и осмотрительными. В то же самое время мы не имеем права отвергать эти попытки как безнадежные, поскольку 2 Фес. 2 является важной частью Писания, которая была написана и сохранена для назидания церкви.

Основная тема противления Богу имеет богатую историю, а новозаветные ссылки на антихриста берут свое начало еще в Ветхом Завете. Хотя Ветхий Завет содержит некоторые неточные намеки на миф о Вавилонском творении, в котором богиня-монстр первозданной стихии-хаоса Тиамат борется с богом Марду-ком**, именно в Эдемском саду мы впервые осознаем, что дьявол соблазнил человеческое существо, подтолкнув его к открытому неповиновению Богу. Пророки обнаруживали этот высокомерный дух в окружении языческих императоров, так что в двух отрывках их амбициозное желание соперничать или замещать Бога намеренно изложено в стиле, напоминающем стиль 3 главы книги Бытие. Вавилонский царь пал, потому что сказал в сердце своем «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой... буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13—14), тогда как правитель Тира*** осмелился сказать: «Я бог [или Бог], восседаю на седалище божием [или Божием]...» (Иез. 28:2).

 

* Моррис, TNTC, с. 125.

** В древневавилонской религии — бог весеннего солнца, почитавшийся как «создатель мира». Энциклопедический словарь под ред. Б. А. Введенского в 3-х тт., т. 2, М., 1954. — прим. ред.

*** Рабовладельческий город-государство в Финикии. // Там же, т. 3., — прим. ред.

 

Во втором столетии до н. э. произошло наиболее знаменательное событие, иллюстрирующее отступление от Бога Его детей. Сирийский царь Антиох IV, известный как Епифан, был повинен в ужасающем осквернении храма в Иерусалиме. В 169 году до н.э. он посмел войти в святая святых, а на следующий год воздвиг алтарь Зевсу на алтаре всесожжении, установил статую Зевса и принес в жертву свинью. Это была та самая «мерзость запустения» (Мф. 24:15; Мк. 13:14), или «опустошительное нечестие» (ПНВ), или «Кошмарный Ужас» (ББВ), упоминающийся исторически в Пер-вой^книге Маккавеев (1 Мак. 1:54 и дал.) и пророчески в книге Пророка Даниила (Дан. 8:13; 9:27; 11:31; 12:11). Антиох Епифан легко узнаваем у Даниила как царь, представленный «небольшим рогом». Он имел «уста, говорящие высокомерно». В интерпретации сна Даниила, которая дается дальше, о нем говорится, что он «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего» (Дан. 7:8, 25). В более позднем видении Антиох назван «царем северным», который овладеет югом, осквернит святилище могущества, прекратит ежедневные жертвоприношения и оставит мерзость запустения (Дан. 11:28-31). И действительно, «будет поступать царь тот по своему произволу, и вознесется и возвеличится выше всякого божества, и о Боге богов станет говорить хульное» (Дан. 11:36). Поскольку фразеология из этих пророчеств была использована как Иисусом (в Его проповеди на Елеонской горе), так и Павлом (во 2 Фес. 2), Антиох Епифан стал прототипом антихриста.

Иудеи видели и другой пример «мерзости запустения» в римском генерале Помпее, который в 63 году до н. э. покорил их народ, захватил Иерусалим и осквернил храм, ворвавшись в святая святых. В так называемых Псалмах Соломона, которые были написаны вскоре после этого, есть ссылка на него, как на «грешника» и «беззаконника» *.

Иисус Сам ясно дал понять, что пророчество Даниила полностью не исполнилось ни в Антиохе Епи-фане, ни в Помпее, но должно было исполниться впоследствии. Ибо Он повторяет и подтверждает это пророчество: «Когда же увидите мерзость запустения, реченную пророком Даниилом, стоящую, где не должно, — читающий да разумеет, — тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мк. 13:14; ср. Мф. 24:15-16). Здесь важны некоторые подробности.

1.   Матфей в тексте Евангелия добавляет пояснительную фразу «реченную через пророка Даниила»; этозаставляет нас перечитать и попытаться заново оценить пророчество Даниила.

2.   Матфей ссылается на мерзость, как на существительное среднего рода** (что грамматически верно),а у Марка причастие «стоящий» — мужского рода, этоуказывает на его предположение о том, что нечестиебыло допущено человеком.

3.   Матфей заменяет фразу Марка «стоящую, где недолжно» на «стоящую на святом месте», имея в видухрам.

***

Какую «мерзость» имел в виду Иисус? Некоторые комментаторы думают, что, возможно, он подразумевал сумасшедшего императора Гаия (Калигулу). Лишь десять лет спустя (в 40 году н. э.), требуя поклонения от всех своих подданных и разгневанный неверностью иудеев, он приказал водрузить в храме большую статую в свою честь. Однако его приказ так и не был выполнен. Ибо когда огромные толпы охваченных ужасом иудеев выражали свой протест, дипломатическое вмешательство Петрония, правителя Сирии, и царя Ирода Агриппы I предотвратили исполнение этого приказа. Сам император был казнен в 41 году н. э.

 

См. «Псалмы Соломона», 2, 27 и 28. в оригинале — прим. перев. *** См. «Доевности» ИосисЬа Флавия   xviii   8.2—9

 

Скорее всего, Иисус имел в виду Иудейскую войну 66—70 гг. н. э. Он много раз предсказывал надвигающийся Божий суд над иудейским народом и ясно предупреждал их о разрушении храма (напр., Мф. 24:1—2; Мк. 13:1-2; Лк. 19:41 и дал.; 21:5-6). Лука определенно понял, что мерзость запустения относилась к римской осаде Иерусалима (Лк. 21:20-24). Что касается храма, то сначала он был осквернен иудейскими ревнителями во время войны, а затем римской армией в 70 году н. э., которая внесла во дворы храма свои знамена с изображением императора и стала приносить ему жертвы*.

Но вернемся опять к Павлу. Возможно, он и имел в виду дикие планы Калигулы, поскольку прошло всего лишь десять лет со дня его смерти и память об этом еще была свежа. Но план императора не исполнился. Поэтому Павел знал, что пророчества Даниила исполнились лишь отчасти. Как следствие, он повторяет их, используя фразеологию Даниила, делая, таким образом, пророчество универсально применимым. Если мы правы в том, что воцарение в храме Божьем (2:4) есть символ открытого неповиновения и даже богохульства, тогда остальная картина, которую рисует Павел, представляет собой картину отступления, являющуюся скорее глобальной, чем локальной, а антихрист — скорее эсхатологической, чем современной фигурой.

По мере развития культа, император приобретал все более четкие очертания антихриста. Христианам, например, приказали заменить слова основного христианского исповедания kyrios Jesus («Господь Иисус») на слова kyrios kaisar («Цезарь Господь»). Август стал первым императором, претендовавшим на божественность и домогавшимся поклонения. Позже сочетание личного тщеславия и враждебности к христианам сделали Нерона объектом еще большой неприязни и страха.

 

* Иосиф Флавий, «Войны», vi.6.1.

 

Но именно Доминициан, ставший императором в 81 году н. э. потребовал поклонения Dominus et Deus (Доминициану как богу) и преследовал тех, кто отказывал ему в божественном благоговении. Почти наверняка именно во время его правления Иоанн был сослан на остров Патмос и написал там Откровение. Наиболее удовлетворительным объяснением двух «зверей», которые появляются в 13 главе книги Откровение в качестве союзников дракона (дьявола), является тот вариант, где они оба представляют собой Римскую империю находящуюся под властью Доминициана. Зверь, выходящий из моря, символизирует ее как гонителя и преследователя, а зверь, выходящий из земли (позже названный «лжепророком»), символизирует культ императора.

Прежде чем мы закончим эту тему, следует упомянуть еще об одном месте, где поднимается тема антихриста. Оно встречается в Посланиях Иоанна. Иоанн является единственным автором Нового Завета, который использует слово «антихрист». Он также полагает, что его читатели знают о предстоящем появлении антихриста: «Как вы слышали, что придет антихрист». Но затем он смело интерпретирует приход антихриста, говоря о современной активности лжеучителей: «И теперь появилось много антихристов» (1 Ин. 2:18). Намного облегчает их узнаваемость отрицание воплощения. Ибо «Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это — антихрист» (1 Ин. 2:22). Еще два раза употребляет Иоанн это слово, настаивая на том, что «всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти не есть от Бога», но есть «обольститель и антихрист» (1 Ин. 4:3; 2 Ин. 7).

Такой процесс реинтерпретации и нового применения этих пророчеств внутри самого Писания: от Даниила через Иисуса к Павлу и Иоанну — намного расширяет границы нашего понимания. Очень важно ясное и авторитетное заявление Иоанна о том, что ожидание появления единичного антихриста исполнилось (хотя бы частично) в многочисленных лжеучителях, которые в те дни отвергали воплощение. Это подготавливает нас к выводу о том, что библейское предсказание об антихристе может иметь в течение всей истории развития церкви (и все еще имеет) многочисленные варианты исполнения, и нам не следует ожидать только одного, чтобы объявить всех других ложными.

В постапостольские века христианская церковь проявила значительную изобретательность, пытаясь обнаружить среди своих современников человека греха. После кончины императоров-гонителей и обращения Константина, римский император перестал быть подходящей кандидатурой. Сначала лидеры вандалов, делавшие набеги на римские провинции и наконец захватившие Рим (в 455 году н. э.), выглядели достаточно похожими на антихриста. В средние века, особенно во времена крестоносцев, Западная церковь идентифицировала человека греха с Магометом, потому что он «украл» христианские святые места и привел многих восточных христиан к «вероотступничеству». К концу средних веков некоторые из францисканцев увидели в коррумпированных папах и их гордых претензиях того, кто захотел «превознестись выше всего» и «в храме Божием сесть». В начале тринадцатого века император Фридрих II и папа Григорий IX находили удовлетворение в том, что называли друг друга антихристами. Ранние реформаторы (Уиклиф в Англии, вальденсы в Италии и Ян Гус в Богемии) относили эти пророчества к папе, или, скорее всего, к конкретным папам из-за их коррумпированности. Реформаторы шестнадцатого века с большим экзегетическим видением, включая Лютера в Германии, Кальвина и Цвингли в Швейцарии, Нокса в Шотландии и Кранмера в Англии, верили в то, что само папство являлось антихристом. Тогда римско-католические лидеры контрреформации отплатили за комплимент, назвав Лютера «человеком греха». Идентификация папы с антихристом продолжалась по крайней мере до семнадцатого столетия. Вестминстерское исповедание (1646 год), например, подтверждает, что Господь Иисус Христос есть глава церкви, а не папа, который скорее «человек греха и сын погибели, превозносящий себя в Церкви превыше Христа и всего, называемого Богом»*.

В течение двух последних веков в качестве возможных антихристов назывались скорее политические, нежели религиозные деятели. Этими кандидатами были: Наполеон Бонапарт (из-за своего высокомерного абсолютизма), Наполеон III, кайзер Вильгельм, Гитлер, Муссолини и Сталин. В этих людях, несомненно, наблюдались ярко выраженные признаки как безбожия, так и беззакония.

Как нам следует реагировать на то, что Ф. В. Фар-рар называет «той бездной, которая разверзлась в результате взрыва экзегезы»? ** Конечно же, не презрительным забвением пророчества об антихристе, которое, как он пишет, «теперь популярно только в низших классах христианского сообщества: сект, эксцентричных индивидуумов и фанатиков»***. Если бы так, я был бы счастлив относиться к эксцентрикам и фанатам из «низших классов»! Вместо этого, нам следует очень внимательно проследить за тем, как в самом Писании развивается учение об антихристе. Даниил ссылался на Антиоха Епифана; Иисус, Павел и Иоанн в Откровении вновь обращались к пророчеству Даниила, чтобы увидеть последовательное воплощение безбожия и беззакония. Так же, как Иисус говорил о «лжехристах» (Мф. 24:24), Иоанн в своих Посланиях рассматривал лжеучителей как «многих антихристов», распространявших свою ересь повсюду.

*Вестминстерское исповедание веры, xxv.6. Ф.

** В. Фаррар,  «Жизнь и работа Святого Павла» (Касселл, популярное издание, 1891 г.), с. 350.

***В. Буссет, статья «Антихрист», в Энциклопедии религии и эти-ч том  1, изд. Джеймса Хастингса (Т. & Т. Кларк, 1908 г.)

 

Хендриксен сказал: «История... повторяется. Скорее, пророчества обретают многоплановое исполнение» *. И все же все они, вместе с другими неправедными лидерами, являются предшественниками последнего «человека греха», эсхатологического и исторического персонажа, решительного проявления безбожия и беззакония, лидера глобального восстания, предвестника и признака parousia. Я согласен с Герхардом Восом, который пишет: «Мы считаем само собой разумеющимся... что антихрист будет человеком». Наша вера в пришествие антихриста зависит от того, верим ли мы до сих пор в пришествие Христа.

б. Напало отступления (2:6—8)

Павел не конкретизирует, в какой форме произойдет это отступление. Но он употребляет слово apostasia (3), означавшее в греческом языке либо военный мятеж, либо политическое отступничество, в то время как в LXX оно употреблено по отношению к религиозному отступничеству, а именно, к восстанию Израиля против Бога. Поэтому можно предположить, что бунт антихриста, направленный против Бога и Закона, проникнет и охватит даже номинальную церковь.

Однако не сейчас. Ибо отступление не произойдет до тех пор, пока не появится главный бунтовщик (3). «Я, — добавляет Павел, — ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время» (6). Павел поясняет здесь время отступления. Он использует ряд указаний, чтобы фессалоникийцы смогли проследить за порядком событий: «Ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник» (6—8).

 

*Хендриксен, с. 177. Берковер развивает концепцию «продолжающейся реинтерпретации, в которой эсхатологическое обещание не приносится в жертву», а сохраняется «продолжающаяся актуальность эсхатологического обещания» (с. 246-252).

 

Уже сейчас одновременно происходят два процесса. С одной стороны, — тайна беззакония... в действии, скрытым и губительным образом. С другой стороны, также в действии — сдерживающее влияние, не позволяющее тайному неповиновению вылиться в открытый мятеж. И только когда этот контроль будет прекращен, сначала наступит мятеж, а потом parousia.

Сущность слов: что не допускает открыться ему (6) и ниже (персонифицированное): в удерживающего теперь (7), стала проблемой для многих комментаторов. Еще раз мы убеждаемся в том, что фессалоникские читатели Павла знали об этой удерживающей силе (6), поскольку он постоянно учил их этому (5), тогда как у нас нет такого преимущества. Нет ничего удивительного в том, что даже великий Августин, говоря о бессмысленных догадках, заявил: «Честно признаюсь, я не знаю, что он имеет в виду»*.

Прежде чем мы начнем рассматривать возможные интерпретации, может оказаться полезным свести воедино все четыре факта об «удерживающем», которые уточняются Павлом. Во-первых, он сейчас действует и эффективным образом сдерживает начало мятежа. Во-вторых, «удерживающего» можно рассматривать как представителя мужского и среднего рода (7). В-третьих, в определенное время это «нечто» или «некто» прекратит свое сдерживающее действие и это послужит сигналом к пришествию сначала антихриста, а затем и Христа. В-четвертых, должна существовать причина, по которой Павел пишет о том, что не позволяет открыться антихристу, и о том, что удерживающий будет взят таким загадочным образом. Итак, мы имеем четыре путеводные нити. «Удерживающий» должен быть социально эффективным, способным на личное проявление, готовым уступить свою позицию и достаточно деликатным, чтобы о нем говорилось шепотом.

 

Августин, «О Граде Божьем», хх.  19.

 

Ниже предложены три главных объяснения*.

Первое, сдерживающая сила — это Святой Дух и Его действие в церкви. В этом случае «удерживающий» является Самим Духом, в то время как не позволяющим антихристу открыться, является церковь, в которой Он обитает. Конечно, Иисус хотел, чтобы Его дети, как соль в мясе, оказывали бы сдерживающее влияние в обществе. Но почему Павлу нужно писать о Духе и церкви такими загадочными словами? Концепция церкви, которая «будет взята» перед отступлением, означает, что она не примет участие во встрече Христа во время Его пришествия.

Второе предположение: в качестве удерживающего момента имеется в виду Павел и его проповедь Евангелия. Один или двое из ранних отцов церкви придерживались такого мнения, а Кальвин писал: «Павел заявил, что свет благовестия должен сначала распространиться по всему миру...». А также: «Я слышу, как Павел говорит о повсеместном призыве язычников» **. «Сдерживание» в этом случае — это необходимая «отсрочка» до тех пор, пока весь мир не услышит Благую Весть. Оскар Кульман подхватил и развил эту тему, подчеркивая уникальную роль Павла как Апостола язычников.

 

* Эрнст Бест следует за К. X. Гибл ином в том, что использует традиционное понимание глагола kafecho. Обычно он переводится как «сдерживать» или «препятствовать, удерживать», но может также означать «иметь влияние», или «править, руководить». Бест берет во внимание последнее значение, считая, что kafechon является фигурой, скорее враждебной, чем дружелюбной по отношению к Богу, Он называет его «врагом, захватившим власть», имеющим большое влияние теперь, но вынужденным отступить в сторону, когда придет время для проявления большей силы (с. 290—302). Поскольку я не нахожу такую реконструкцию убедительной, я рассматривал в тексте только те интерпретации, где kafecho означает «удерживать» или «сдерживать».

** Кальвин, с. 403; ср. Мф. 24:14.

 

В этом случае мужской род отождествляется с самим Апостолом, а средний род — с его миссионерским благовестием*. Но если подразумевается сам Павел и его евангелизационная миссия, почему об этом говорится так загадочно? Кроме того, неужели Павел действительно видел себя в центре эсхатологической сцены настолько, что отступление задерживалось до тех пор, пока он не освободит ее? И как его уход (предположительно его смерть) может быть совместим с его явной надеждой дожить до parousia (1 Фес. 4:13

и дал.)?

Третье и наиболее распространенное мнение заключается в том, что сдерживающей силой являлся Рим и власть государства. Тертуллиан, возможно, был первым отцом церкви, который изложил эту теорию: «Какое мы имеем препятствие кроме римского государства..?» ** Не обязательно эту ссылку относить только к Римской империи; любое государство, будучи гарантом закона и порядка, общественного мира и справедливости, равно удовлетворяет этот вариант. Да, действительно, в 13 главе Откровения государство изображено как сатанинское общество. Когда оно появляется в этом обличий, его вряд ли можно воспринять как фактор, сдерживающий антихриста. Именно это и подвигнуло Кульмана посчитать такую точку зрения «наименее возможной гипотезой» ***. Тем не менее Павел рассматривал государство в качестве доверенного лица Бога для наказания за зло (Рим. 13:1 и дал.).

 

* Оскар Кульман, «Христос и время» (1946; ЕТ 1951 г., переизд. SCM, 1962 г.), с. 164—166. Он связывает эту точку зрения со словами Иисуса о том, что конец не наступит до тех пор, пока весь мир не будет евангелизирован (Мф. 24:13 и дал.; Мк. 13:10 и дал.).

Тертуллиан, «О воскресении плоти», гл. xxiv. *** Оскар Кульман, «Государство в Новом Завете» (SCM, 1957 г.), с. 64.

 

И в самом деле, имеется четыре главных аргумента в пользу такой интерпретации:

1. Звучит разумно. Пламмер писал: «Естественно, закон удерживает от беззакония; в первом веке великим законотворцем и исполнителем закона являласьРимская империя»*. Он даже сказал, что это объяснение является настолько подходящим, что «искать другое будет пустой тратой времени»**.

2.    Эта точка зрения вполне соответствует известному мнению Павла о государстве. Он и Сила, будучиримскими  гражданами,  совсем недавно испытали  насебе римскую справедливость как в Филиппах, так и вруках градоначальника в самой Фессалонике. Справедливое   разрешение  неприятной   ситуации   в   Коринфепроконсулом  Галлионом  еще  не  могло  быть  забытоПавлом (Деян. 18:12-16). Несколько позже он начнетобъяснять римлянам, что государство является слугойБожьим, призванным наказывать зло и провозглашатьдобро (Рим. 13:1—5).

3.    Легко объясняется сочетание среднего и мужского  рода.   «Подумайте, — пишет  Хендриксен, — обимперии и императоре, справедливости и судье, о законе и о том, кто следит за его исполнением»***.

4.                    Загадочные формулировки могут быть такжеобъяснимы,  поскольку существовали  вполне  обоснованные причины для того, чтобы в открытую и напрямую не предсказывать, что государство «будет взято»,или «убрано со сцены» (ПАБ).

Тем временем, в период сдерживания, еще до того как откроется беззаконник, тайна беззакония уже в действии (7а). «Тайна» переводится словом mysterion. Но здесь оно не может иметь значения, обычного для Посланий Павла: «истина, бывшая в сокрытии, а теперь открывшаяся», поскольку тайна пока так и остается тайной и противопоставляется грядущему «открытию беззаконника». Однако, прежде чем он полностью откроется, беззаконие, чьим воплощением он является, втайне действует. В настоящее время его антиобщественное, антизаконное и безбожное проявление действует в основном подпольно.

*Пламмер, II, с. 61. ** Там же, с. 60. *** Хендриксен, с.  182.

 

Сегодня мы ощущаем его подрывное воздействие повсюду: в атеистической обстановке секулярного гуманизма, в тоталитарных тенденциях крайне левых и крайне правых идеологий, в материализме потребительского общества, которые занимают место Бога так называемыми «теоло-гиями», провозглашающими смерть Бога и конец моральным абсолютам, а также в социальной вседозволенности, где святости человеческой жизни, браку и семье, то есть всему тому, что создал или установил Бог, не придается никакого значения.

Если бы не оставшиеся сдерживающие факторы (которые сохраняют определенную меру справедливости, свободы, порядка и порядочности), то все эти признаки будущего отступления приняли бы более опасную форму. Однажды они проявят себя. Ибо когда сдерживание прекратится, тайная подрывная деятельность перейдет в явный мятеж под предводительством неразборчивого в средствах беззаконника, который откроется (8а). Тогда мы сможем ожидать того периода (по Божьему милосердию, короткого) политического, общественного и нравственного хаоса, в котором и Бог и Закон будут в дерзком пренебрежении, пока внезапно не придет Господь Иисус и не убьет духом уст Своих врага и не истребит явлением пришествия Своего (8). «Битва будет недолгой, — пишет Эрнст Бест, — победа наступит сразу»*.

в. Динамика отступления (2:9-12)

Согласно Павлу, отступление произойдет открыто и видимо на сцене истории. Оно проявится во всеобщем нарушении установленных правил и закона, в попирании принципов справедливости и истинной религиозной практики. Но Павел также говорит нам о невидимой динамике, о том, что будет происходить за кулисами. Он пишет о двух главных антагонистах: сатане (9) и Боге (11)— и использует слово energeia («работа», «действие») в отношении обоих.

 

* Бест, с. 304.

 

И сатана и Бог действуют в связи с приближением антихриста.

Павел начинает с Того, которого пришествие по действию [energeia] сатаны (9а). Мы преувеличим, если скажем, что антихрист станет воплощением сатаны, как Христос был воплощением Бога. Правильнее будет считать пришествие антихриста намеренной и дерзкой пародией на второе пришествие Христа. Павел доказывает это тем, что использует одни и те же слова в обоих случаях. «Систематическое и... расчетливое принятие антихристом всех атрибутов Христа является самым отвратительным моментом во всей презентации» *. Таким образом, в стихах 1 и 8 (как и в 1 Фес. 4:15) мы читаем о parousia, личном и официальном пришествии Иисуса Христа; в начале стиха 9 мы читаем о parousia человека греха, в прямом сопоставлении с parousia Христа в конце предыдущего стиха. Далее, в 1:7. Господь Иисус явится с неба, в то время как в главе 2 три стиха (3, 6 и 8) говорят о том, что беззаконник собирается «открыться» (не указано как). Христос явится в силе, славе (1:7)** и в великолепии (2:8)***, в то время как пришествие беззаконника будет со всякою силою [en pase dynamei, «во всей силе»] и знамениями и чудесами ложными (9). Как служение Иисуса (Деян. 2:22) и служение Апостола Павла ознаменовались «силами и чудесами и знамениями» (Рим. 15:18—19; 2 Кор. 12:12), так и служение антихриста будет сопровождаться (хотя и неподлинными) чудесами. Ибо это будут ложные чудеса, возможно, не в смысле фальшивые, а обольщающие. Таким образом, оба пришествия — антихриста и Христа — будут личными (parousia), видимыми (apokalypsis, или откровение) и могущественными (с чудесами).

 

* Финдлей, Греческий, с.  181.

** В рус. Библии: «отрадою в явление Господа Иисуса»      прим. перев.

*** Которым Господь истребит беззаконника — в английском варианте, а в русской Библии: «истребит явлением пришествия Своего» — прим. перев

 

Трагедия заключается в том, что пришествие антихриста будет такой умной пародией на пришествие Христа, что многие соблазнятся обманом сатаны. Причина их обольщения кроется в том, что они не приняли любви истины для своего спасения (10). Любовь к истине (это подразумевается) была им предложена, но они отвергли ее. Прежде великого обольщения было великое отвержение.

И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи (11). Здесь «ложь» — это «отказ от основной истины, утверждающей, что Бог есть Бог» *, вместе с вопиющим утверждением антихриста о том, что он является Богом. Бог «пошлет» им желаемую слепоту (Рим. 1:24—25). В результате, будут осуждены все не веровавшие истине, но возлюбившие не-правду (12). Здесь очень важно отметить, что «веровавшим истине» противопоставляются «возлюбившие неправду». Это потому, что истина обладает нравственным значением и ставит моральные требования. Корень зла в самой неправде, а не в ошибке. Весь процесс трагично закономерен. Сначала они возлюбили неправду, или «намеренно избрали греховность» (НАБ). Затем они отказались верить и любить правду (потому что невозможно любить неправду и истину одновременно). В-третьих, подкрадывается сатана и обольщает их. В-четвертых, Сам Бог «посылает» им заблуждения, предавая их той лжи, которую они сами выбрали. И последнее, они осуждены на погибель. Это чрезвычайно важное учение. Оно говорит нам о том, что скользкая дорога вниз начинается с любви к неправде, которая последовательно ведет к отказу от истины, к обольщению сатаной, ожесточению по отношению к Богу и в итоге — к осуждению. Единственный способ получить защиту от обольщения — возлюбить добро и истину.

 

* Брюс, с.  174

 

Такова динамика (дьявольская и божественная), которая будет лежать в основе последнего отступления.

Чтобы подытожить все сказанное, Павел разделил исторический процесс (настоящего и будущего) на три этапа. Сейчас мы живем во время сдерживания, когда тайная сила беззакония контролируется. Затем наступит время отступления, когда контроль закона будет снят, а беззаконник откроется. И наконец, придет время возмездия, когда Господь Иисус Христос победит и уничтожит антихриста, а поверившие в его ложь будут осуждены. Таков Божий план. История не является случайным нагромождением бессмысленных событий. Она последовательна в периодах и происшествиях, которые послушны воле суверенного правления Бога, Бога истории.

3. Уверенность Павла в твердости фессалоникийцев (2:13—17)

Прочность является качеством, к которому стремятся все в каждой сфере человеческой деятельности. Правительство говорит о стабилизации экономики. Строители стараются построить крепкие дома, а плотники — прочную мебель. У самолетов и кораблей есть «стабилизаторы», чтобы бороться с воздушными потоками и океанским течением. Мы восхищаемся людьми с твердым характером и убеждениями.

В Новом Завете много говорится о твердости духа христиан. В своем Первом послании к Фессалоникий-цам Павел заявляет: «Ибо теперь мы живы, когда вы стоите в Господе» (3:8). Здесь, во Втором послании, умоляя их «не спешить колебаться» (2:2), он позже вдохновляет их словами: «Итак, братия, стойте и держите предания...». (15). По словам Иисуса, мы не должны быть «тростью, ветром колеблемой» *, но, скорее, скалой недвижимой. Более того, Новый Завет говорит нам о тех ветрах, которые угрожают нашей стабильности и которым мы должны противостоять.

 

* Ср.  Мф.  11:7, ПНВ.

 

Во-первых, это оппозиция или гонения (1 Фес. 1:4-6; 3:2-4), во-вторых, это ложное учение (напр. 2 Фес. 2:2-3)*, и, в-третьих, — обольщение. Обольщения, словно сильные порывы ветра, грозят сломить нас. Вот почему Павел молится, чтобы Бог «утвердил» фессалоникийцев быть непорочными во святыне пред Богом (1 Фес. 3:13, ПНВ).

За этими ветрами притаился враг Бога и детей Божьих, дьявол, ответственный за организацию нападок со всех трех сторон: за физические нападки (гонения), интеллектуальные (ложные учения) и моральные (обольщение). Более того, эти нападки достигнут своего апогея, когда появится антихрист. Ибо он начнет эпоху невероятной анархии. На земле воцарится сущий ад. И многие будут сметены шквалом заблуждений и неправды. Таков подтекст к третьему отрывку 2 Послания к Фессалоникийцам (гл. 2). Он состоит из благодарения (13-14), призыва (15) и молитвы (16-17). Павел переходит от предупреждений о деятельности сатаны к благодарению Бога за Его действие, от истории и ее хаоса — к вечности и безопасности.

Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала, через освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению,

14                              К которому и призвал вас благовествованием нашим,для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа.

15    Итак, братия, стойте и держите предания, которымвы научены или словом, или посланием нашим. 16 Сам жеГосподь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш, возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благуюво благодати, 11 Да утешит ваши сердца и да утвердитвас во всяком слове и деле благом.

 

* Ср. Еф. 4:14.

 

а. Павел начинает с благодарения (2:13—14) Апостол повторяет свои собственные слова, написанные в начале Послания: Мы всегда должны благодарить Бога за вас (1:3; 2:13). Он чувствует эту потребность, потому что Бог действует в их жизни, потому что их вера, любовь и надежда возрастают (1:3), потому что Бог избрал и призвал их и, без сомнения, в конце приведет их благополучно в вечный дом. То есть, несмотря на настоящие и будущие испытания и несчастья (жестокие, беззаконные и богохульные), Павел не испытывает паники и не принимает никаких поспешных решений. Напротив, благодаря Бога, он выражает свою уверенность. Его уверенность в твердости фессалоникийцев происходит исключительно из его уверенности в твердости Божьей. Мы можем быть твердыми только потому, что Бог тверд.

Здесь Павел дает исчерпывающую формулировку спасающей цели Бога. Как верно сказал об этом Денни, это «система богословия в миниатюре» *. В ней Апостол обращается к трем ипостасям Троицы, делая, в частности, два параллельных заявления. Основное утверждение заключается в следующем:

 

2:13 Бог от начала избрал вас ко спасению через освящение Духа.

2:14 Бог призвал вас через Евангелие, чтобы прославить вас во Христе,

 

Следует отметить, что, говоря и об избрании Богом и о Божьем призыве, Павел конкретизирует цель и средства достижения. Бог «через» (еп) освящение Духа избрал нас «ко» (eis) спасению, и Бог призвал нас «для» (eis — «в» или «к» достижению славы») достижения славы Господа нашего Иисуса Христа «через» (dia) благовествование наше**.

 

* Денни, с. 342.

** В русском синодальном  переводе:  «благовествованием  нашим» — прим. перев.

 

Комментируя 1 Фес. 1:4, мы отмечали, что библейская доктрина о божественной избранности всегда озадачивала христиан. Несмотря на множество вопросов по этому поводу, она является большим утешением для наших сердец и совершенно совпадает с нашим опытом. Мы знаем истину слов Иисуса: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15:16). Ибо мы помним, какими мы были эгоистичными, своевольными и слабыми до того, как Бог привел нас к Себе. И поэтому у нас нет выбора. Начало нашего спасения прослеживается еще до нашего «решения», или «обязательства» (то есть, обращения), по милостивой инициативе Бога. Мы вправе сказать: «Бог избрал нас... Бог призвал нас...».

Первое, Бог от начала избрал нас. «От начала» переводится как ар arches, чему имеется множество подтверждений в древних текстах. Брюс Мецгер объясняет, что Издательский комитет Объединенных библейских обществ предпочитает альтернативное прочтение aparchen («как первые плоды») в основном потому, что Павел использует это слово в шести других случаях*. Но поскольку словосочетание «как первые плоды» по значению не подходит к этому контексту, то здесь, по всей видимости, лучше звучит перевод «от начала» **. Далее, Он избрал нас ко спасению (в противоположность «погибающим», ст. 10, которые «будут осуждены», ст. 12), и наше спасение охватит всю полноту Божьей цели, направленной на избавление нас от разрушений и последствий греха. И это закончится вечным небесным блаженством. Средство, с помощью которого Он исполнит это, будет освящение Духа (пребывающего в нас и преображающего нас) и вера в истину (13), ибо Он открыл наши глаза, чтобы мы уверовали в нее, в противоположность многим другим людям (10-12).

Второе, К которому призвал вас благовествованием нашим. Павел делает естественный переход от Божьего вечного призвания к Своему историческому призыву.

 

* Мецгер, с. 636—637. ** Ср. Еф. 1:4

 

К которому должно означать «ко спасению, только что упомянутому», а слова нашим благовествованием показывают, что благовествование является средством, при помощи которого Божий призыв доходит до нас, и мы отвечаем на него. Так становится очевидным, что доктрина о божественном избрании не только не подрывает благовестия, но наполняет его значением, поскольку именно через проповедь Евангелия Бог призывает нас к Себе. Целью же Его призыва является достижение славы Господа нашего Иисуса Христа (14), которая (как Павел объяснил в 1 главе) будет проявлена при parousia, когда верующие во Христа будут сами прославлены, а неверующие осуждены.

Теперь нам следует отступить, чтобы обозреть все великолепие этой благородной картины. «Бог от начала избрал вас ко спасению... Бог призвал вас благовествованием для достижения славы». Горизонты видения Апостола Павла не ограничены ничем, кроме вечности прошлого и будущего. В вечности прошлого Бог избрал нас ко спасению. Затем в свое время Он призвал нас, дав нам услышать благовествование и уверовать в истину. Он освятил нас Духом, чтобы мы могли достичь славы Христа в вечности будущего. Воображение Апостола охватывает все от «начала» до «славы». При такой степени убежденности нет места для страхов из-за христианской нестабильности. Пусть дьявол обрушивает самые страшные удары на самого слабого святого, пусть открывается антихрист и пусть начинается отступление. Нестабильности наших обстоятельств и наших характеров мы противопоставляем вечную стабильность замысла Божьего. Мы читаем 2 Фес. 3:3 и заявляем вместе с Павлом: «Верен Господь, который утвердит вас и сохранит от лукавого...».

Тем не менее уверенность Павла в стабильности Божьего замысла не помешала ему принять меры предосторожности. Бог избрал и призвал фессалоникий-цев, Он же утвердит их и приведет к славе. Но это не позволяет Апостолу сделать вывод, что он вместе с фессалоникийцами теперь может сидеть сложа руки. Напротив, сначала он послал Тимофея, чтобы «утвердить» их (1 Фес. 3:2). Теперь он немедленно переходит от уверенной благодарности сначала к искреннему призыву к ним стоять твердо, а затем к искренней молитве, чтобы Бог утвердил их.

б. Павел продолжает свой призыв (2:15)

Итак, братия, стойте... Нам следует принять непоследовательность логики Апостола. Иначе мы можем ошибиться в своих выводах о том, что он написал в предыдущих стихах. Мы могли бы сказать: «Мы должны благодарить за вас... потому что Бог избрал вас... и Бог призвал вас к участию в вечной славе Христа. Поэтому, братия, не беспокойтесь!» Но Павел призывает к обратному. Фессалоникийцы должны, наоборот, напрячь все свои силы. Не отдыхать, а, напротив, встать и стоять твердо. То есть, уверенность Павла в Божьем замысле для Его детей является основанием не для безответственной лености души, но для уверенного призыва к ним быть самыми твердыми.

Апостол в своем призыве преследует две цели: «Стойте!» и «держите!» Он словно рисует картину яростного шторма, где ураган грозит сбить с ног и вырвать из рук опору. Он призывает их твердо стоять против ураганного ветра на terra firma*, крепко ухватившись за что-нибудь надежное и твердое, во имя спасения жизни. Оба глагола имеют форму повелительного наклонения настоящего времени. Поскольку ураган может бушевать долго, они должны твердо стоять и крепко держаться.

Более того, конкретно говорится о том, чего они должны придерживаться: предания, учения (paradoseis, «традиции»). Paradosis означает истину, которую, получив, следует передать дальше. В данном случае, это учение самого Павла, которое он получил от Бога (ср. 1 Фес. 2:13) и которым впоследствии, как он пишет, вы научены или словом (его устные назидания, когда он находился вместе с ними), или посланием нашим (его письменные назидания, когда его не было рядом). Таким образом, эти paradoseis не являются более поздними традициями церкви, но изначальным учением, или традициями Апостолов. Очень важно различать эти два вида преданий. Апостольские предания являются основанием христианской веры и жизни *, в то время как последующие церковные предания — всего лишь надстройка, которую церковь возвела на прежнем, твердом основании. Первые предания, которым мы должны следовать, получены Апостолами от Христа (либо исторического Христа, либо живого Духа Христа). Этим преданиям они научали раннюю церковь словом или посланием. Таким образом, они сохранились в Новом Завете. «Стоять и держать предания» означает в нашем случае быть библейскими или евангельскими христианами, бескомпромиссно верными учению Христа и Его Апостолов. Это и есть путь к духовной твердости. Сопротивляться ложному учению можно, лишь держась истинного учения.

Необходимо сделать еще одно замечание. Павел призывает фессалоникийцев быть твердыми, как бра-тья (15). Это означает, что они должны стоять и держать предания в христианском братском общении, в семье Божьей. Другими словами, мы нужны друг другу. Церковь есть братство веры, общество освященного изучения, община толкования. Учим и наставляем мы на основе того же Писания. Конечно же, самостоятельное и личное изучение Библии необходимо; реформаторы подчеркивали «право личного мнения». Однако здесь кроются свои опасности. Предоставленные самим себе, мы рискуем неправильно понять Слово Божье, построить на его основании то, что не подразумевалось автором и даже манипулировать им для оправдания собственного суеверия.

 

* Ср. Еф. 2:20

 

Поэтому нам необходим контроль христианской семьи, чтобы сдержать наш ярый индивидуализм и утвердиться в истине. Именно Библия может развить нашу христианскую твердость в церкви и помочь противостоять давлению гонений, ложных учений и обольщений.

в. Павел заканчивает молитвой (2:16—17) Важно отметить, что, выразив свою благодарность Богу за избрание и призыв фессалоникских христиан, Павел не только просил их твердо стоять, но также молился, чтобы Бог утвердил их. Таким образом, мы видим, как христианское благодарение и христианская молитва неразрывно связаны между собой. Тот факт, что Бог обещает что-то сделать (за что мы воздаем Ему хвалу), не только не мешает молитве, но фактически вдохновляет ее, потому что Божьи обеторания — это единственное основание нашей уверенности в том, что Бог ответит на наши молитвы. Молитва не является способом заставить Бога сделать то, что Он не считает нужным; молитва дает Богу возможность выполнить обещанное, а нам унаследовать это. Божьи обетования и наши молитвы нерасторжимы.

Павел начинает свою молитву такими словами: Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш. Мы еще раз видим, как Павел объединяет Отца и Сына. Он делал это в 1 Послании к Фессалоникийцам 1:1 и 3:11, но на этот раз он поражает нас тем, что ставит Сына впереди Отца. Удивительно, что всего лишь спустя двадцать лет после Воскресения Павел ставит Иисуса Христа рядом с Богом. Еще больше удивляет, что теперь он ставит Бога в один ряд с Иисусом Христом. Он идет дальше и, несмотря на множественность подлежащего (Отец и Сын), использует причастия и глаголы (возлюбивший, давший, утешит, утвердит) в единственном числе. Павел совершенно ясно дает понять равенство и единство Отца и Сына.

Далее Павел описывает Отца и Сына: возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благую во благодати (16). Его любовь, Его дары и Его благодать сведены воедино. Его дары («утешение вечное» и «надежда благая») означают одно и то же, поскольку утешение (paraclesis) специально определено как «вечное», а наша христианская надежда с таким же нетерпением ожидает вечности. Две молитвы Апостола направлены на то, чтобы Бог утешил ваши сердца, изнутри утверждая их, и утвердил вас (sterizai-c. 180, «утвердить», как в 1 Фес. 3:13) во всяком слове и деле благом (17), что является внешним и наглядным свидетельством внутренней твердости. «Благая надежда должна действовать своим проявлением в благой жизни»*.

Мы рассмотрели благодарение Павла (13—14), его призыв (15) и молитву (16—17). Во всех трех отрывках тема одна: христианская твердость. Павел благодарит Бога за то, что Он избрал и призвал фессалоникийцев ко спасению (самое твердое из всех состояний). Он призывает их твердо стоять и молится, чтобы Бог утвердил их. Его призыв к ним стоит между его молитвой и уверенностью в твердости фессалоникийцев. И все же чего-то недостает. Я намеренно не упоминал об этом в своем пояснении к тексту. Что же связывает вместе благодарение Павла, его призыв и молитву? В чем же заключается главная тайна христианской твердости? В любви Бога. Три раза Павел упоминает о ней во 2 Послании к Фессалоникийцам во 2 и 3 главе. Сначала он говорит о фессалоникийцах как о «возлюбленных Господом братиях» (2:13; ср. 1 Фес. 1:4). Затем об Отце и Сыне как о Боге, «возлюбившем нас» (2:16). А также он молится, чтобы Господь «управил сердца ваши в любовь Божию» (3:5).

 

*Бест, с. 322

 

За Божьим избранием, призывом и дарами лежит Божья любовь. В основе не только всей реальности, но и в основе христианской уверенности и стабильности лежит мысль о том, что Бог есть любовь, Он возлюбил нас, Он по-прежнему любит нас и Его любовь никогда не пройдет. Наша твердость не только невозможна, но практически немыслима без верной любви Божьей.

Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его. (Пс. 135:1, ПНВ)