Джон Стотт

Портрет проповедника

4. Отец

                        Любовь и нежность проповедника

Сначала кажется немного странным, если назвать проповедника "отцом". Самая такая идея, строго говоря, не имеет прямого отношения к гомилетике. Но Павел не боялся называть себя "отцом" коринфян, галатов, фессалоникийцев и некоторых личностей. Нет сомнения в том, что определенные качества отца, особенно любовь и нежность, о которых апостол упоминает в своих посланиях, необходимы в портрете проповедника, который дает нам Новый Завет.

В Священном Писании мы находим множество метафор, иллюстрирующих служение проповедника. Они охватывают различные сферы, и нелегко их привести в соответствие друг с другом. При слове "управляющий" мы думаем о доме, при слове "глашатай" - об общественном месте в городе, при слове "свидетель" - о суде, а при слове "отец" мы снова возвращается к дому. Но отношение отца к детям совсем другое, чем управляющего к хозяйству. Это уже не обязательство, а любовь. На эту новую сторону качеств проповедника мы обратим особое внимание. Для этого мы рассмотрим, какую ответственность несут только что упомянутые люди на своих должностях. Управляющий отвечает за правильное ведение хозяйства, которое ему доверено. Это значит, что проповедник должен быть верным в распространении благой вести Евангелия, которая ему дана для служения. Христианский вестник отвечает за то, чтобы возвещать великое дело Божьего спасения человечества в Христе, и призывать людей принять эту весть. Свидетель должен сам испытать то, о чем он свидетельствует. До сих пор проповедник занят возвещением. Он размышляет о том, в чем суть его проповеди, и как он ее передаст людям. Он занят самим собой и своим личным опытом того, что он проповедует. Но как "отец" проповедник задумывается о своей семье, о людях, которым он проповедует Слово, и о своем отношении к этим людям.

Служение проповедника требует личного взаимоотношения проповедника и церкви. Проповедник - это не артист, который играет на сцене свою роль, а люди в зале в это время остаются только зрителями. Также он не только вестник, возвещающий слово как бы с крыш домов, как посредник между царем и народом, не знающий своих собеседников. Нет. Он - отец своих детей. Между ним и его семьей - нежные отношения. Они принадлежат друг другу. Поэтому проповедник должен не забывать перед проповедью, во время проповеди и после нее о взаимосвязи со своими слушателями. Во время евангелизационной проповеди на улице или на кампании, где большинство людей ему незнакомы, эта взаимосвязь отступает на задний план. Но для проповедника, служащего в одной и той же церкви, она имеет большое значение. Такой проповедник сознает все больше и больше, что он также и пастырь. Северо-американский епископ Филиппе Брукс (1835-1893) так говорит об этом: "Проповедник должен быть пастырем, чтобы он мог проповедовать людям". Пастырь должен быть проповедником, чтобы поддерживать достоинство своего служения.

Проповедник, не являющийся пастырем, становится замкнутым, недоступным человеком. Пастырь же, не являющийся проповедником, превращается в незначительного человека. Проповедник заметит, что его взаимосвязь с людьми в некотором смысле проявится в его проповедях и даже окажет свое влияние на его проповеди. Он их отец, и они его дети.

Действительность этой иллюстрации немного сложнее, так как обычно проповедник проповедует двум группам; одна группа - это те, которые относятся к семье, а другая группа - это люди, находящиеся вне семьи. Глашатай обращается со своим воззванием к самым различным группам и людям, кем бы они ни были и каково ни было бы их положение. Свидетель свидетельствует о Христе, Который стоит перед судом мира. Эти наглядные понятия иллюстрируют евангелизационную проповедь. Управляющий заботится о хозяйстве, а ч отец о своей семье. И все же я считаю, что проповедник должен обладать качествами отца, невзирая на то, перед кем он говорит, перед такими, которые принадлежат к церкви или перед христианами, только по названию, или случайно примкнувшими к церкви.

                        Каким отцом проповедник не должен быть

В каком же смысле можно называть проповедника "отцом"? Это слово тесно связано со священниками католической церкви, так что мы должны сначала устранить укоренившиеся протестантские предубеждения, чтобы быть готовыми к правильному пониманию этой истины. Здесь мы находим примечательный пример того, как необходима при изложении Библии тщательность, так как в Новом Завете слово "отец" употребляется в трех значениях: в двух случаях допустимо употреблять это слово, а в одном случае недопустимо. Разберем сначала недопустимое употребление. Слова Иисуса, с которыми Он обратился к Своим ученикам, нам знакомы: "И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах" (Матф. 23:9). В связи с этим Иисус предостерегает Своих последователей от гордости и лицемерия фарисеев, о которых Он говорит: "Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: "учитель! учитель!" (Матф. 23:6,7). Фарисеям нравилось, если к ним обращались с почтением и прибавлением к имени титула. Они чувствовали себя польщенными. Тогда они считали себя лучше других людей. В противоположность этому Иисус сказал, что ученики не должны присваивать себе следующие три титула: "равви" (это значит учитель), "отец" и "наставник". Мы займемся здесь только словом "отец". Что хочет Иисус этим сказать?

Отец пользуется своим авторитетом перед детьми, так как они полностью зависят от него. Я думаю, этим Иисус хочет сказать, что в церкви мы не должны зависеть от другого, как ребенок зависим от отца. И в духовном отношении мы не должны требовать, чтоб кто-то зависел от нас. То, что Иисус именно это имел в виду, подтверждается Его словами: "ибо как один у вас Отец, Который на небесах". В духовном отношении мы должны зависеть только от Бога, нашего Небесного Отца. Он наш Творец как в физическом, так и в духовном отношении; как Его творение, мы полностью зависим от Его милости. Но мы не должны зависеть от окружающих нас, являющихся тоже только творениями. Как проповедники, мы должны стремиться, как говорит ап. Павел, "представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе" (Кол. 1:28). Мы должны стремиться и желать видеть, чтобы каждый член церкви возрастал во Христе и становился независимым, взрослым, духовно зрелым христианином. От Господа они должны ожидать, что Он дает им все необходимое, так как Он - Бог, "благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах" (Еф. 1:3). Наших членов церкви мы не должны привязывать к себе так, чтобы они постоянно находились возле нас, как дети возле матери, держась за ее юбку. В каждой церкви бывают слабые и неустойчивые люди, которые бегают за проповедником, желая поговорить с ним, чтобы он помог им в их духовных проблемах. Таким привычкам надо противостоять и, притом, со всей твердостью. Приветливо, но довольно ясно надо объяснить им, что Бог хочет, чтобы Его дети смотрели на Него, как на Отца, чтобы они всё ожидали от Него, а не от человека. Я хочу здесь заметить, что Христос запретил употребление двух других титулов в основном по той же причине. Нас не должен никто называть "равви", нам нельзя пользоваться авторитетом "Учителя". "Наставником" никто не должен нас называть, нам нельзя ожидать от людей рабского послушания. Скорее мы являемся их рабами, но не они нашими (Матф. 23:11).

Самое главное, Господь запретил такое обращение в церкви по той причине, что Он видел в этом оскорбление Бога. Бог - наш Отец (Матф. 23:9). Христос - наш Наставник (Матф. 23:10), а Дух Святой - наш Учитель (хотя в этом тексте об этом не говорится определенно). Если же мы называем себя отцом, наставником и учителем людей, то мы присваиваем себе честь, которой достоин Триединый Бог, и авторитет перед людьми, принадлежащий только Богу. Вторую причину запрета мы находим в словах нашего Господа: "... все же вы - братья" (Матф. 23:8). Конечно, в христианской церкви существуют различные ответственности и служения, но перед Богом все христиане равны! Это даже смешно, если один христианин хочет иметь перед другим авторитет отца и требует от него, чтобы он его слушался, как ребенок, в то время как они оба - братья. Фарисеи с удовольствием используя свое положение, подчинили народ себе. Такого не должно случиться у христианских проповедников.

                        Отцовское отношение и нежная привязанность

Нам запрещено пользоваться авторитетом отца и относиться к другим христианам как к детям, делая их зависимыми от нас. Но слово "отец" встречается в Новом Завете еще в двух значениях, которые допустимы. Примеры мы находим в конце 1 Кор. 4. Начиная с 14 стиха там говорится:

"Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе Иисусе, как я учу везде во всякой церкви. Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились; но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу, ибо Царство Божие не в слове, а в силе. Чего вы хотите? с жезлом придти к вам, или с любовью и духом кротости?"

Первое допустимое отношение между отцом и ребенком мы видим в этих стихах: кто-то был орудием для покаяния другого. Не колеблясь, Павел пишет к Галатам: "Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!" (Гал. 4:19). Последний пример, который он здесь приводит, немного нас смущает. Они здесь уже его "дети", и так как по всей вероятности в их духовной жизни им грозит опасность, то он чувствует, что ему придется снова перенести муки рождения. В этом примере - он их мать. Он их родил, когда во время своей первой миссионерской поездки посетил их город. В 1 Кор. 4:15 он говорит приблизительно то же самое, что он "родил их во Христе", ссылаясь при этом на свое служение в Коринфе во время своей второй миссионерской поездки. [В тексте 1 Кор. 4:15 (Нового перевода, Лондон, 1970) говорится: "Родил вас я во Христе Иисусе через Евангелие".] Апостол тоже говорит о таком отношении к отдельным людям, которых он привел к Христу. Онисим, сбежавший раб, обратился через служение Павла, когда он был в Римской тюрьме. Апостол пишет о нем Филимону: "Прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих" (Филим. 10). Так как он Тимофея и Тита тоже называет своими детьми, можно предположить, что они через него стали христианами. [По отношению к Тимофею см. 1 Кор. 4:17; 1 Тим. 1:2; 2 Тим. 1:2; 2:1. В отношение к Титу см. Тит. 1:4. Обратите внимание на то, что Петр называет Марка своим "сыном": 1 Пет. 5:13; и что Иоанн обращается в своем первом послании часто к своим "детям".]

Второе допустимое употребление понятия "отец и дитя" передает смысл нежного, интимного взаимоотношения и мы находим его в 1 Кор. 4. В таком значении мы можем употреблять эту метафору, как описание того, каким должен быть проповедник. Коринфяне были "любимыми детьми" апостола (ст. 14). Каждый проповедник должен иметь такое же отношение к членам церкви, в которой он служит. Чтобы объяснить, что он имеет ввиду, Павел показывает разницу между "наставником" и "отцом". В 15 стихе стоит слово пайдагогос, в переводе оно значит "наставник" или "воспитатель". Он был воспитателем ребенка, пока ребенок был несовершеннолетним. [Сравни изложение Павла в Гал. 3:23 - 4:7, где закон - наш воспитатель, пайдагогос, который должен был привести нас к Христу.] В большинстве случаев воспитателем был раб, который должен был во всем следить за ребенком, чтобы тот был опрятно одет, правильно питался, учился хорошо говорить и примерно вел себя. Он не был учителем ребенка - это была не его задача - он был наставником. На старых рисунках он изображен с плетью в руке, так как ему разрешалось физически наказывать ребенка. Поэтому Апостол пишет в 21 стихе: "с жезлом придти к вам?" Павел хотел знать, прийти ли ему к Коринфянам как пайдагогос, чтобы встретить их со строгостью и их наказать. Конечно же нет! "У вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов" (1 Кор. 4:15). Другими словами, многие были готовы их наказать, но немногие были готовы отнестись к ним с отеческой любовью. Павел проявлял к ним именно эту отцовскую любовь. Он и в дальнейшем хотел относиться к ним таким же образом.

Из этого места Писания ясно видно, что отец иногда должен выступать в роли пайдагогоса. Это относится и к любому другому отцу: "кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает" (Евр. 12:6, из Прит. 3:12). Так и проповедник может использовать свой авторитет в некоторых случаях для дисциплинирования. Такое употребление авторитета может быть скромным и благотворным. В 1 Фес. 2 мы имеем примечательное место, показывающее нам, что Павел обладал этими качествами. В одном стихе он указывает на свой апостольский авторитет, давая понять, что его слова это не "слово человеческое", но "слово Божие" (1 Фес. 2:13), а в другом стихе он напоминает читателям о своем отношении к ним, говоря: "Потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу" (1 Фес. 2:11,12).

Любовь - главная характерная черта отца. На этот факт Павел опирается, употребляя понятие "отец", чтобы показать какое положение он занимает в своем служении верующим. Здесь нет ни тени слабой податливой сентиментальности, наоборот, он проявляет сильную, самоотверженную любовь в том, что он заботится о них, вступается за них, но эта любовь не несовместима с дисциплиной. Эта любовь - самое превосходное христианское достоинство. Сам Павел, великий апостол милосердия и веры, пишет, что любовь есть плод Духа (Гал. 5:22). Хотя он сторонник теологического правоверия, он объясняет, что любовь лучше знаний, так как "знание надмевает, а любовь назидает" (1 Кор. 8:1-3). В прекрасной главе 1 Кор. 13 он не скрывает, что проповедник должен быть исполнен любовью: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто" (1 Кор. 13:1-2). Яснее выразиться уже невозможно. Проповедник без любви не только неприятный звук, но он еще незначительней: он - "ничто".

Я пробовал показать, что апостол, используя понятие "отец", имеет в виду не столько авторитет отца, сколько любовь отца по отношению к детям. После того, как мы это поняли, мы спрашиваем, как любовь может проявиться в нашем служении и, в особенности, в нашей проповеди. По этому поводу я привожу здесь шесть пунктов.

                        Отец понимает своих детей

Во-первых, следствием отцовской любви является то, что мы в обращении с людьми и в нашем служении проявляем к ним взаимопонимание. У людей нашей церкви, которым мы проповедуем, есть много проблем: духовных, моральных, личных и семейных. Петр Маршалл посоветовал однажды студентам Геттисбургской Теологической Семинарии: "В ваших проповедях вы должны опираться на трезвые факты и не забывать о том, что сидящие перед вами люди имеют различные проблемы, сомнения, опасения, заботы, убивающие их веру. Моей и вашей задачей является познание нужды каждого в отдельности, тех, которые рядами сидят перед нами в церкви". Он прав. Часто наша проповедь бывает слишком академической и теоретической; мы должны больше говорить о практических делах повседневной жизни. Недостаточно давать детально разработанное объяснение библейского текста, если мы это место Писания не связываем с актуальными нуждами и потребностями людей. Это как раз прекрасная сторона в служении проповедника - применять Слово Божье к нуждам людей. Проповедник должен знать людей и их проблемы точно так же, как он знает своего Бога.

Здесь мы можем задать вопрос: как мы можем прийти к тому, чтобы лучше понимать те проблемы людей, которые их смущают и тяготят? Ответ довольно ясен: любовью. Отец старается понять своих детей в то время, как они подрастают. Он очень заботится о них. Всеми силами он старается узнать об их мечтах и об их опасениях, где их слабое место и какие у них трудности. Также и проповедник будет стараться, если он любит своих слушателей, как отец, узнать в чем состоят их трудности. Он, наверно, знаком с семейной жизнью, но он возможно, не имел никакого опыта в трудовой жизни. Ему никогда не приходилось решать нравственных вопросов на производстве. Он не знаком с постоянной тяжестью и конкурентной борьбой, и отношениями с коллегами по работе, с напряжениями, которые приносит рабочая жизнь простому человеку. Он не знает, что значит каждое утро идти на работу, а вечером возвращаться я домой. А ведь именно это является участью рабочего человека. Большинство членов церкви знают это, и они уверены в том, что проповедник не понимает их трудностей. Он может бойко говорить о христианской жизни и о христианском свидетельстве. Но приходилось ли ему на работе постоять за себя, как за христианина, без общения с другими христианами? Важно войти в то положение, в котором наши люди постоянно находятся. Мы должны войти в их положение, их ответственности и во все их трудности. Мы не должны просто избегать этих трудностей и вести блаженную жизнь, как это им кажется, вдалеке от всего, в башне из слоновой кости. Нам даже нельзя делать вид, что мы якобы ведем такую жизнь. Такое отделение между проповедником и церковью отрицательно сказывается и на возвещении и на принятии проповеди: наши слушатели не примут нашей вести. Проповедник говорит тогда не на их языке.

Как же нам сблизиться с людьми? Во-первых, необходимо читать книги, журналы и газеты не только для того, чтобы расширить кругозор, но, в особенности, для того, чтобы познакомиться с жизнью и мыслями этих людей. Дальше мы должны действительно слушать людей, когда они с нами говорят. Быстрее всего мы устраним разрыв между проповедником и его слушателями тогда, когда мы лично поговорим с людьми в их или в нашем доме. Эффективный проповедник должен быть ревностным пастырем. Каждую неделю он должен посещать дома и людей для разговора наедине; только тогда он создаст необходимые условия для принятия проповеди. Чем больше они в течение недели с ним беседуют, тем с большим влиянием действием он сможет проповедовать перед ними в воскресенье.

Любовь поможет проповеднику понимать людей, иметь успех в своем служении. Это станет возможным не только потому, что он узнал трудности своих людей, но и потому, что он их ценит, узнав их лично. Любовь имеет редкое качество интуиции. Наш Господь Иисус Христос обладал этим качеством вполне. Часто говорится о Нем, что Он знал мысли людей. Иоанн пишет о Нем: "Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех, и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке; ибо Сам знал, что в человеке" (Иоан. 2:24,25). Люди вокруг Него чувствовали, что Он их понимает. Он - великий кардиогностэс или сердцеведец (Деян. 1:24), "испытующий сердца и внутренности" (Отк. 2:23). Мы должны просить Его об умении обращаться с людьми и жить так, как Он жил и действовал. Любовь, забота о других, старание их понять и им помочь - это самый большой секрет человеческих отношений. Если проповедник любит своих слушателей, то они весьма вероятно скажут о нем: "Он нас понимает". Нежность отца

Во-вторых, если нас вдохновляет любовь, то последствием этого будет появление нежности по отношению к другим. Многие из нас черствы и грубы по характеру. Судя по нашему темпераменту, мы не смиренны и не чутки. Но подлинный отец всегда нежен к своим детям, в определенной мере несмотря на то, какой у него характер или как строго он дисциплинирует их. Его любовь делает из него доброго человека. Это качество характера отличало Иисуса Христа. Разве Он не говорил о Себе: "ибо я кроток и смирен сердцем" (Матф. 11:29). Разве Павел не писал о "кротости и снисхождении Христовом" (2 Кор. 10:1). И здесь тоже "ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его" (Матф. 10:24,25). Павел однажды выражает коринфянам свое желание прийти к ним "с любовью и духом кротости" (1 Кор. 4:21), с кротостью, которая причислена к плодам Духа (Гал. 5:23). Во всех этих местах греческое слово праутэс переводится как нежность.

Эта нежность должна быть качеством каждого христианина, как она была качеством Христа, тем более она должна быть видна в проповеднике и в учителе. Добрый пастырь будет "водить дойных" (Ис. 40:11). Да, иногда пастырю необходимо обходиться с некоторыми людьми так нежно, что он скорее похож на няньку, заботящуюся о младенцах, чем на пастыря, который пасет своих агнцев. "Мы ... были тихи среди вас, - пишет ап. Павел к Фессалоникийцам, - подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими" (1 Фес. 2:7). О, как нам нужна такая нежность! Дети растут медленно. Было бы глупо ожидать, чтобы они обладали разумом и приличием взрослого человека, когда они еще младенцы. Нам необходимо терпение по отношению к ним. Иногда кажется, что они тупо соображают, и с некоторыми из них мы будем иметь много неприятностей из-за их ограниченности так же, как Иисус со своими учениками. И все же мы должны проявлять терпение и выдержку. Никогда нельзя падать духом, или гневаться, или терять в отчаянии всякую надежду. Мы призваны заботиться о душах людей (Евр. 13:17). Это значит, надо быть постоянно начеку. Если мы крайне огорчены, может быть из-за распрей и разногласий в церкви или из-за возникновения ложных учений, то вспомним наставления ап. Павла: "Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников" (2 Тим. 2:24,25).

Здесь мы должны еще остановиться на следующем пункте: печально видеть, когда проповедник становится недоволен, раздражителен и угрюм. Иногда случается, что проповедник сильно огорчен после того, как он за многие годы своего служения пережил столько разочарований, ему кажется, что его труд был напрасен, так как очень редко случалось, что кто-либо ценил его труд или ободрял его, и он не видит положительных результатов. Тогда он прибегает к безжалостному острому сарказму. Любовь же никогда не пользуется орудием сарказма. Часто насмешка является выражением сострадания к себе самому. Нас никто не почитает, не уважает и не ценит, как бы мы этого ни хотели, и тогда мы насмехаемся над другими. Это верный признак самолюбия. Если бы мы любили других больше, чем себя, мы бы не давали места огорчению. Любовь помогает нам быть всегда приветливыми. Апостол Павел допускает по отношению к коринфянам несколько строгих слов из-за их самомнения и равнодушия, но он торопится сказать, что он не собирается их унижать, наоборот, он хочет привести их к положительным изменениям. "Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих" (1 Кор. 4:14). Родители никогда не стараются постоянно критиковать своих детей и высмеивать их перед всеми. Они ведь любят их. Очень часто дети нуждаются в ободрении больше, чем в поучениях. Делая замечание им за провинности, нельзя забывать ободрять и поощрять их к примерному поведению. Отцы не должны "раздражать" своих детей, чтобы "они не унывали" (Кол. 3:21; Еф. 6:4). "Несколько лет тому назад, - писал Доктор Дж. Джоветт, - при просмотре различных биографий меня поразила истина, которая повторялась несколько раз. Доктор Паркер говорил снова и снова: "Вашу проповедь обращайте к разбитым сердцам"! А вот высказывание Иэна Макларена: "Главным намерением проповедника в проповеди должно быть утешение". Я никогда не забуду слова известного ученого, который был моим слушателем в церкви: "Самым лучшим в вашей проповеди было то, что вы подкрепляли людей к началу следующей недели"! И еще я хочу привести трогательные слова Доктора Дэйла: "Люди желают сочувствия; люди нуждаются в утешении. Они действительно нуждаются в нем, а не только желают его".

                        Простота отца

В-третьих, если любовь отца владеет нами, то следствием этого будет простота наших проповедей. С каким терпением и простотой отец учит с детьми алфавит! Он спускается на один уровень с ребенком. Он забывает свою ученость и духовные способности, свой ум, свои похвальные грамоты и титулы. Он с радостью занимается с ребенком. То же самое должны делать мы, если хотим быть "отцами" для наших слушателей. Если мы их любим, то не будем стараться удивлять их нашими знаниями, наоборот, нашей заботой будет: помочь им. Пока они еще дети, мы должны давать им молоко. Дж. Ц. Райл, бывший епископ Ливерпуля, установил, что одной из тайн пробуждения Англии в XVIII веке в евангельских кругах являлась простота проповедей ее вождей. "Они могли сделать это потому, - писал он, - что они не стыдились прибить свой ученый стиль речи к кресту и пожертвовать своим добрым именем, которым они пользовались по своей учености. Это соответствует принципам Августина: "Деревянный ключ не так красив, как золотой, но если с его помощью можно открыть дверь, тогда как с золотым это невозможно, то он намного полезнее". Чтобы подчеркнуть эту истину, епископ Райл приводит высказывания других христианских мужей. Доктор Мартин Лютер (1483-1546) сказал: "Нельзя быть хорошим проповедником без готовности проповедовать людям детским языком, кажущимся некоторым слишком обычным". Джеймс Асшер, который был архиепископом в Армаге в XVII веке, сказал: "Делать простые вещи трудными и непонятными это каждый умеет, но трудные вещи простыми и доступными - это дело великого проповедников". Джон Уесли (1703-1791) писал в предисловии к сборнику проповедей: "Я выбираю легкодоступные истины для простых людей ... я стараюсь избегать слов, которые не так легко понять ...". Уильям Гримшау, проповедуя в деревенской церкви в Гауорте, специально пользовался "базарной речью", как он ее называл.

Билли Грэм - речь идет о проповеднике наших дней - часто говорил, и по праву, что трудности проповедников заключаются в том, что мы склонны проповедовать друг другу! Мы даже не имеем представления о том, как непонятно мы часто выражаемся. Доктор Р.В. Лукстон, врач-консультант, писал в одной статье: "Многие из тех понятий и слов, которыми пользуется человек за кафедрой, совсем непонятны человеку на церковной скамье". Простота и непосредственность метода проповедования Доктора Грэма являются примером для нас всех. Такого же мнения придерживается доктор Джеффри Фишер, бывший архиепископ в Кантербери, который комментировал евангелизационную кампанию Билли Грэма в Лондоне в 1954 году: "Церкви ... думают, что люди будут понимать целые теологические научные предложения в отношении церковной жизни и церковных учений без предварительного объяснения букв христианского алфавита, без изучения слов из одного слога. Это ошибка многих ревностных учителей. Доктор Грэм учил нас при евангелизации начинать сначала и с помощью силы Святого Духа говорить о грехе, о праведности и о суде".

Простота проповеди начинается с выбора темы. Большинство нашего времени мы должны посвятить для разработки центральных тем Евангелия. Непонятные тексты пророчества и спорные или спекулятивные вопросы мы можем отложить в сторону. Тогда наш стиль будет простым, как наша тема. Замысловатое построение предложений со многими подчинениями и распространениями может использовать писатель в своей книге, но не проповедник за кафедрой. В проповеди точка лучше запятой. Лучше всего короткие предложения. Стаккато - самый лучший стиль проповеди. "Проповедуйте так, - сказал епископ Райл, - как будто вы астматики". Простая тема и простой стиль требуют простых слов. Не говорите так, как будто вы проглотили словарь. Мы можем иметь богатый запас слов, сохраняя при этом простоту и ясность предложений. Конечно, слушатели должны понять значение таких слов, как "оправдание" и "примирение", но мы должны сначала объяснить слова, как: "милость", "вера", "надежда", "любовь". Если мы мудры, мы не будем думать, что эти слова совершенно понятны. Я уверен, что по крайней мере в наши дни, если бы мы узнали истину, мы были бы очень удивлены неведением большинства людей. "Никогда не было еще такого времени, - писал в 1957 году журнал "Тайме" сразу после выхода в свет Оксфордского Словаря Христианской Церкви профессора Ф.Л. Кросса, - когда так много образованных людей так мало знали о христианстве".

Можно еще многое сказать о простоте проповеди, например, о разделении проповеди на части, о применении повторений и иллюстраций. Но я хочу ограничиться еще одним пунктом, а именно, применением изобразительного языка. Мы знаем, что в школе применяются различные наглядные пособия, чтобы облегчить детям усвоение их программы. В этом отношении люди в любом возрасте остаются детьми. Мы учим легче, лучше запоминаем то, что мы видели собственными глазами, чем то, что мы только слышали. Не обязательно использовать для взрослых наглядные пособия, если привести их к тому, чтобы они могли себе представить то, о чем мы с ними говорим. Дети обладают живым представлением. Подрастая, они, к счастью, не совсем теряют эту способность. Не надо сомневаться в целесообразности использования этой способности представления. В одной восточной пословице говорится: "Красноречивый человек - это человек, умеющий так говорить, что уши слушателей становятся глазами, и они могут видеть то, о чем он говорит". В Своих речах Иисус постоянно пользовался этим даром. Когда Он рассказывал притчи, Он пользовался языком, который был людям доступен. Мы должны тоже этому учиться.

                        Серьезность и искренность отца

В-четвертых, отцовская любовь заставит нас обращаться с людьми искренно и серьезно. "О, мама, - воскликнула маленькая девочка, которая первый раз слышала проповедь Чарлза Симеона (1759-1836) в Кембридже, - почему этот человек говорит так страстно?" Во второй главе я уже говорил о том, что благовестник призывает людей со всей серьезностью и искренностью принять спасение. Серьезность - это отличительная черта отца. Как он может спокойно смотреть, когда его дети сходят с верного пути? Как он может оставаться холодным и безучастным? Разве он не предупредит их об опасности, которую он видит? Любящий отец заботится о своих детях, и он, имея основания, не замедлит со всей серьезностью обратить их внимание на опасность. Павел был своим духовным детям настоящим отцом. О своем трехлетнем пребывании в Ефесе он говорит, "три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас" (Деян. 20:31). Когда мы последний раз плакали о каком-то человеке? Доктор Дэйл (1829-1895) из Бирмингема придерживался сначала отрицательного мнения о Д.Л. Муди (1837-1898). Но все же он пошел послушать его и изменил свое мнение о нем. Дэйл с тех пор очень уважал Муди и был уверен в том, что он действительно имеет право проповедовать Евангелие, потому что он не мог без слез говорить о потерянном человеке.

Как отец предупреждает детей об опасности, так же будет и проповедник иногда говорить о грехе, суде и аде. В своем служении он уравновешен и устремлен возвещать своим слушателям "благость и строгость Божию" (Рим. 11:22), уверенность в суде и в величии дела спасения Христа. Любовь не может оставить людей на произвол грозящей опасности. Если они без Христа погибают, то мы должны их убедительно просить искать прибежище у Иисуса, "избавляющего нас от грядущего гнева" (1 Фес. 1:10). Мне нравится объяснение, которое делает профессор Чад Уалш в отношении проповеди: "Действительной задачей проповедника является тревожить беспечных и успокаивать беспокойных". Мы уже говорили о том, насколько люди нуждаются в утешении, так как в наши дни так много вещей и обстоятельств, которые нас тревожат. Но некоторые бывают беспечными, хотя они должны были бы тревожиться. Они самодовольны и самонадеянны, не думают о суде и о их вечной судьбе. По их мнению, они не нуждаются в Боге. Ведь мы не можем спокойно смотреть, как они себя самих обманывают! Наша задача - делать все возможное в наших силах, чтобы разбудить их от опасного сна. Если же мы хотим нравиться людям и иметь добрую репутацию, то мы будем обходить эти неприятные и отталкивающие темы. Мы тогда будем как ложные пророки, говорящие "мир, мир", где мира нет, и Бог взыщет с нас за кровь потерянных душ (Иез. 33:1-9).

Но если для нас любовь к другим людям важнее, чем добрая репутация, мы будем, с одной стороны, проповедовать суд Божий, как возмездие за грех, а с другой стороны, говорить о том, что Бог хочет оказать грешникам милость. Если любовь - действующая сила в нас, то мы будем эту весть возвещать с любовью, так как нельзя проповедовать об этих истинах без участия сердца или без эмоций. Если же мы будем проповедовать с любовью, то люди прислушаются. Дети не глухи к серьезным предупреждениям родителей, если они чувствуют их любовь. Также и люди будут нас слушать, если они заметят, что мы говорим серьезно. О проповеднике они будут говорить не только "он понимает нас", но и "он любит нас". Епископ Райл писал о Джордже Уитфилде: "Они не могли ненавидеть этого человека, который так много плакал о их душах". И он добавляет: "Если мы убеждены, что человек нас любит, то мы будем охотно слушать его, невзирая на то, о чем он говорит". Любовь должна побуждать нас предупреждать людей. Я привожу снова цитату из великой книги Ричарда Бакстера "Преобразование пресвитера": "Что бы вы ни делали, дайте людям видеть, что вы серьезно относитесь ... Как мало проповедников проповедуют изо всех сил ... Увы! Мы говорим так вяло и так невыразительно, что спящие грешники не могут слышать. Мы обращаемся ко всем так неубедительно, что огрубелые сердцем не чувствуют, что речь идет о них ... Какие бы хорошие доктрины не проповедовали некоторые проповедники, но это мертвые вести, они ничего не достигают, так как в них отсутствует живое, практическое применение ... О, друзья! Как нежно, как близко к человеку и как серьезно мы должны нести благую весть людям. Ведь здесь речь идет о вечной жизни или о вечной смерти человека. Разве мы можем хладнокровно говорить от имени Бога и о спасении людей? ... Это служение возвещения, где речь идет о спасении людей, мы должны совершать от всего сердца так, чтобы люди чувствовали это, когда они слушают нашу проповедь".

                        Пример отца

В-пятых, если мы имеем любовь отца, наша жизнь будет соответствовать нашему благовестию. Это дальнейший пункт нашей темы, и он не связан с гомилетикой, но то, что проповедник говорит за кафедрой, мы не можем отделить от его личности. Мудрые родители будут стремиться быть своим детям примером во всем. Они знают, какое положительное действие производит добрый и какое действие вызывает плохой пример. Об этом часто говорится в Библии. Они вспоминают о "соблазнах", о которых Иисус предупреждал людей: "А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской" (Матф. 18:6). И если плохой пример портит, добрый пример может вдохновить и побудить изменить плохой образ жизни. Павел знал это. Объяснив коринфянам, что он является их духовным отцом, Павел добавляет: "Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу" (1 Кор. 4:16). Надо обладать большим доверием к себе самому, чтобы призывать людей следовать нашему примеру, но Павел делает это несколько раз в своих посланиях. Проповедник слишком скромен, чтобы говорить так, но хоть он и не будет так говорить, члены церкви следуют его примеру до определенной степени. Он является единственным официальным представителем христианской веры, который знаком многим из них. Они ориентируются по нему, и не только по содержанию его проповедей, но и по тому, что они видят в его образе жизни. Он не может скрыться от взглядов других; как и его Господин, он постоянно находится под наблюдением. Легче говорить о принципах за кафедрой, чем претворять их дома в жизнь. Нам легче давать другим указания в отношении дороги, чем быть предводителем на этом пути. Указания, данные нам Петром, довольно ясны: "Пасите Божие стадо, какое у вас ..., и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду" (1 Пет. 5:2,3). Мы имеем выбор: или мы будем "господами", которые других только поучают, надменными и властолюбивыми, или же мы будем таковыми, которые показывают другим образец в смирении. Мне кажется, Дину Ингу принадлежит это ясное выражение: "Христианином можно стать больше через подражание, чем через поучение". Связь с христианином, который подает хороший, увлекающий пример, действует и увлекает других. Таким образом христианская вера распространяется дальше. Невозможно учиться христианству по книге. Бог предусмотрел для людей "очевидное учебное пособие", которое довольно действенно и полезно: образ жизни настоящего христианина, соответствующий Слову Божью.

Наша жизнь должна соответствовать нашему исповеданию, иначе мы не претворяем в жизнь то, что мы проповедуем. Ричард Бакстер дает нам хороший совет, указывая на то, каким большим препятствием в деле Господнем является противоречие самому себе: "Их поступки осуждаются их ложными словами. То, что они построили за два часа проповеди, они разрушают в последующей неделе! ... Тот, кто серьезно относится к тому, что говорит, тот и поступает, как говорит ... Проповедники заблуждаются, если в их жизни существует такое несоответствие между их проповедью и их поступками; они старательно приготовляются, чтобы правильно проповедовать, но они очень мало стараются, или совсем не стараются правильно жить. Им не хватает целой недели, чтобы приготовить двухчасовую проповедь, но они не используют даже и часа для того, чтобы обдумать, как прожить целую неделю благочестиво ... Практические доктрины должны проповедоваться практически. Мы должны стараться вести правильную жизнь так же, как мы стараемся подготовить хорошую проповедь".

                        Молитвы отца

В-шестых, любовь отца побуждает нас к добросовестному служению молитвой. Я не могу себе представить, что христианский отец не видит нужды часто молиться за свою семью; но так мало проповедников постоянно молятся за своих слушателей так, как это подобает настоящему отцу! Служение молитвы и благовестия идут рука об руку. При этом я думаю не только о том, что наша проповедь должна быть начата молитвой и подкрепляться молитвой или что мы должны молиться за себя перед тем, как мы выходим за кафедру, я считаю, что мы должны молиться о тех, кому мы проповедуем. И, вероятно, мы уже заметили при чтении Нового Завета, что Господь Иисус целый день проповедовал и учил, и что Он после этого шел на какой-либо холм, чтобы молиться наедине и молиться о тех, кому Он проповедовал. И мы также не упустили заметить, что Павел постоянно заверяет своих друзей, которых он в своих посланиях наставляет, что он о них молится, что он молится о всех и притом непрестанно. В Деян. 6:4 показано, в чем заключается гармоничное служение: "А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова".

Только любовь заставит нас молиться преданно и прилежно, так как молитва - это тяжелая работа, работа, которая делается втайне. Так как это напряженная работа, то мы уделим ей место только в том случае, если мы любим людей так, что желаем им духовного благословения, которое дается через это служение. Так как оно совершается втайне и люди не смогут нас отблагодарить, то мы будем нести служение молитвы только тогда, когда их духовная жизнь нам важнее, чем их благодарность. Павел мог писать: "Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение" (Рим. 10:1). В этом заключается значение молитвы. В этом мы выражаем желание нашего сердца. Ходатайство без любви невозможно. Ричард Бакстер говорит коротко и ясно: "Наше служение заключается в постоянной молитве и в благовестии: кто не молится о своих людях, тот не сможет в проповеди от сердца говорить к ним ...".

По своему характеру мы не имеем этой любви к людям. Мы можем получить ее только по милости Божьей. По своему характеру мы эгоистичны, ленивы и ждем одобрения и похвалы людей. Есть только один метод научиться любить людей, а именно, если мы стремимся думать о них, как говорит Павел, с "любовью Иисуса Христа" (Фил. 1:8). Если бы Его безмерная и бесконечная любовь к людям нас наполняла и совсем превозмогала нас, тогда мы смогли бы любить их Его любовью. Бескорыстная любовь та, которая думает только о благе другого, побуждает нас заботиться о доверенных нам людях в духовном отношении, как отец заботится о своих детях. Если Его любовь наполнит нас, мы будем просты, кротки, будем понимать людей, будем серьезны, будем давать хороший пример и будем усердны в молитве.