Джеймс И. Пакер

Слова Бога

3. Господь

 

Есть ли в Библии учение о Троице? Когда-то, отвечая на каверзные вопросы свидетеля Иеговы, я построил такую систему доказательств:

Иисус

1. признавал одного Бога Ветхого Завета (Мр. 12:29), но все же;

2. считал Себя «Сыном» в уникальном смысле (Мтф. 11:27; Мр. 12:1-12; 13:32), принимал поклонение себе как Сыну Божьему, полагая, что это правильное выражение веры (Ин. 5:23; 9:35-38; 20:28), и

3. обещал послать вместо Себя Святого Духа как другого Утешителя, чтобы Тот исполнял Свое служение (Ин. 14:16), и

4. объединил Отца, Сына и Духа, когда говорил, что будущие ученики будут креститься в их триединое имя (заметьте, в одно имя, а не в три) (Мтф. 28:19).

Ответил ли я на его нападки? Возможно, однако ответа на мои рассуждения не последовало: он изменил тему, задав очередной каверзный вопрос относительно собственности церкви в трущобах Паддингтона.

Свидетели Иеговы отвергают тот факт, что Писание учит божественности Сына и Духа, и таким образом они оживляют арианство, возникшее в IV веке. Большинство христиан признают учение о Троице (формально вся церковь выступает против ариан), но иногда, когда нужно доказать это, они проявляют свою полную несостоятельность. Иллюстрации, которые они придумывают, чтобы объяснить этот вопрос, содержат много ошибок. Одни рисуют Божество как листочек клевера (три маленьких листика составляют один большой), подчеркивая, что Сын и Дух — это «части» Бога. Другие сравнивают сущность Бога с водой, которая может находиться в трех различных состояниях (лед, жидкость и пар), или уподобляют Его природу кубу (один куб, и в то же время несколько граней). Вскоре они неизбежно приходят к выводу, что Сын и Дух — это разные роли, которые исполняет один Бог, чтобы открыть Себя. Сегодня некоторым христианам очень трудно представить, что Иисус и Отец — это две разные личности, и многие из них обезличивают Святого Духа, считая, что «дух» — неодушевленное существительное. В среде радикальных богословов огромной популярностью пользуется унитаризм, где Иисус представляется как исполнившийся Божеством человек, а троичность Бога рассматривается как объективное восприятие нами Бога в трех сферах: над нами, рядом с нами и в нас. Тем временем мормоны (самая быстро растущая религиозная группа в Америке) провозглашают тритеизм, согласно которому Отец, Сын и Дух — это три бога вместе. Все это, безусловно, некоторых приводит в замешательство.

Многие христиане оставляют в стороне учение о триединстве Бога, потому что относятся к нему как к трудной и бессмысленной абстракции, остаткам античного богословского хлама, бесполезного в современном мире. Они согласны с мыслями, высказанными в поздних произведениях Эмиля Брунера, о том, что учение о триединстве — это «богословское оборонительное учение», развившееся во времена ранней церкви и не имеющее никакого отношения к первоначальному Евангелию. Они говорят, что не имеет значения кому молиться: Отцу, Сыну или Духу (или обращаться в одной молитве то к одному, то к другому, то к третьему). Они обращают внимание не на личности Божества, а на что-то другое, поэтому если в их присутствии настаивать на том, что знать об отношении трех личностей в Божестве важно, то они будут подозрительно смотреть на тебя, как будто рассуждения твои недуховные и совершенно не соответствуют высокоинтеллектуальным стремлениям нашего времени.

Но божественное триединство — это не просто богословская формула, у которой сомнительные библейские основания. Оно является одним из самых главных элементов Нового Завета, в котором нет греческой философии, но есть триединый Бог. Это учение, вне всяких сомнений, является частью новозаветного мышления. Исследовав слово «Господь» в применении к Богу Израиля, к Иисусу Христу и к Духу Святому, мы ясно это увидим. (Поскольку это исследование будет включать в себя большое количество деталей, я хочу сказать, что если раньше вы никогда не читали по диагонали, то можете начать прямо сейчас.)

 

 

Господь Бог

 

В Ветхом Завете, переведенном на английский язык, слово «Господь» всегда пишется с прописной буквы, когда речь идет о Боге, и в семидесяти пяти процентах случаев пишется «Господь». Причина тому следующая. «Господь» соответствует слову «адонай», что означает «мой господин». Это обычное название Бога, которое произошло от еврейского «адон», что означает «правитель» или «хозяин» (в Быт. 24:12; 45:8 оно используется не в религиозном смысле). В греческой версии Ветхого Завета (Септуагинте) слову «адонай» соответствовало слово «кюриос», синоним слова «адон». Слово «кюриос» применялось для обозначения языческих богов по крайней мере в I веке до н.э. Септуагинта появилась во II веке до н.э. и, возможно, уже тогда языческие богословы использовали слово «кюриос». К этому времени иудеи начали считать, что настоящее имя Бога — Яхве — слишком свято для того, чтобы его употреблять, поэтому при поклонении (чтении Писания, в молитве и проповеди) и в обыденной жизни, они стали использовать вместо Яхве Адонай. Создатели Септуагинты поступили подобным образом: они не переводили имя Яхве на греческий язык, а просто заменили «адонай» на «кюриос». В Септуагинте из 8000 случаев употребления «кюриос» для обозначения Бога 6700 относится к имени Яхве. Переводчики одной из версий перевода Библии на английский язык (AV) последовали этому примеру: они использовали написание «Господь» для обозначения священного имени во всех случаях, кроме четырех (Исх. 6:3; Пс. 82:19; Ис. 12:2; 26:4, а также в составных именах в Быт. 22:14; Исх. 17:15; Суд. 6:24). В этих немногочисленных отрывках переводчики употребили имя Иегова, освященное веками (хотя и неточное), ибо используется церковью с XII века. В некоторых переводах Библии на английский язык (RSV и NIV) имя «Иегова» вообще не употребляется.

В третьей главе Исхода, когда Бог повелевает Моисею вывести Израиль из Египта, и снова в шестой главе, после того, как Моисей, попытавшись убедить фараона словами, которые слышал от Бога (4:22 и далее; 5:1 и далее), еще более увеличивает бремя израильтян (5:6-19), теряет свой авторитет (5:20) и в растерянности возвращается к Богу (5:22), Господь подчеркивает значение Своего имени Яхве как откровение Своего милостивого всевластия. Давайте эти ветхозаветные отрывки рассмотрим более подробно.

Говорящий из горящего куста называет Себя Богом отцов (Элохим, то есть «Сверхъестественный»), Богом отца Моисея (3:6). Моисей, услышав Божье повеление и получив от Бога обещание пребывать с ним (ст. 10-12), спрашивает, что он должен будет ответить, когда скажет израильтянам, что «Бог отцов ваших послал меня к вам», а они спросят, «как Ему имя?» (ст. 13). И грамматика древнееврейского языка, и контекст показывают, что этот вопрос должен был открыть естество Божье. Это, с одной стороны, доказало бы, что с Моисеем разговаривал истинный Бог Израиля (ср. 4:1-9), а с другой стороны, уверило бы израильтян, что Он может совершить то невероятное освобождение, которое Он обещал. (В израильской традиции имя не просто называет своего носителя, а содержит информацию о нем (см. Быт. 16:11; 17:5, 15; 30:6-24; 32:28).) И поэтому Бог ответил Моисею тем, что дал Свое имя: «Я есть Тот, кто (или что) Я есть», «Я есть» для краткости (ст. 14). Возможно, эту фразу правильно будет перевести, как это сделано в некоторых английских переводах, в будущем времени: «Я буду тем, кем Я буду». В любом случае, глагол описывает бытие, исполненное жизни и силы, а не парализованное, замороженное состояние. Божие бытие — это состояние действия, а не отдыха. Такое имя Бога — это провозглашение Его всевластной самодостаточности и постоянства: Он свободен и ни от кого не зависит; Он делает то, что хочет; Он действует так, как пожелает; Он всегда осуществляет Свои планы и цели. Поэтому Израиль, которому Он дал такое потрясающее обещание искупления, может полностью положиться на Него и делать то, что Он говорит. Он Бог обещания, и поэтому силен выполнить Свое слово; Он достоин полного доверия, ибо Он непобедим. Он возвестил через пророка: «Я сделаю, и кто отменит это?» (Ис. 43:13). Значение имени, дающего уверенность, которое Бог повелел Моисею передать скептично настроенным и неуверенным в себе израильтянам, именно в этом: «Так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова (Яхве)] послал меня к вам».

Дальше Бог говорит, что истинное значение Его имени Яхве заключается в том, что Он — всемогущ, поскольку исполняет Свои слова (кстати, имя Яхве произошло от глагола «быть», хотя филологи до сих пор не пришли к единому мнению, как это случилось). «И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших... послал меня к вам. Вот имя Мое на веки» (3:15). В этом стихе «Яхве, Бог отцов ваших», Бог, заключивший завет,— это то же, что «Я есть». Когда Бог говорит «вот имя Мое», Он имеет в виду «Яхве, Бог отцов ваших», а это видно из этого и следующего стихов. Такое составное имя является залогом завета между Богом и Израилем и гарантией того, что Бог обладает силой выполнить обещания, данные Им в этом завете. Это Божье имя дает силу верить и доверять, когда становится понятным, что «Яхве» означает «непобедимая, самодостаточная всевластность». «Яхве» как обозначение Бога было известно патриархам (Быт. 15:2) и использовалось при поклонении в допотопные времена (Быт. 4:26, ср. 9:26); оно встречается в Бытии сотни раз, но до третьей главы Исхода его смысл никому не известен. Значение слова «Яхве» символизирует пламя, объявшее куст, которое не нуждалось в дровах, в ветках куста, чтобы гореть. «Яхве» означает «непоколебимый правитель»; Бог безграничной жизни и силы, Бог, которому можно безопасно довериться в любое время и в любом месте. Можно сказать, что слово «Господь» в нашей Библии очень удачно передает значение еврейского слова «Яхве».

В Исходе 6:2 и далее Бог так отвечает на жалобы Моисея: «Я Господь. Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем: «Бог Всемогущий» (Эл Шаддай), а с именем Моим: «Господь» (Яхве) не открылся им. И Я поставил завет Мой с ними, чтобы дать им землю Ханаанскую... и вспомнил завет Мой...». Иначе говоря, Бог, явив Себя как Эл Шаддай (Аврааму Быт. 17:1; Иакову Быт. 35:11; Исааку Быт. 26; 24) и связав Свои обещания с этим именем, все же не дал патриархам постичь значение Своего имени Яхве, как Он дал это Моисею возле горящего куста. (Среди критиков Ветхого Завета распространено мнение, будто бы Бог имел в виду, что само имя Яхве не было известно патриархам. На этом основании Бытие разделили на яхвистскую и элохистскую части и выдвинули гипотезу, будто Яхве являлся языческим божеством огня и бури, которое Моисей впервые представил перед евреями. Однако абсолютно ясно, что автор Исхода 6:3 не имел в виду, что само имя Яхве не было известно патриархам — им не было известно его внутреннее значение.)

Фраза «Я Господь» — это лейтмотив всей книги (ст. 2-8): она звучит опять и опять, как горн Зигфрида в «Кольце нибелунга» Вагнера (ст. 2, 6, 7, 8; ср. 29; 7:5, 17; 8:22; 14:4, 18). Бог учил Моисея, чтобы тот мог научить израильтян довериться Его открытому имени, принять его как гарантию исполнения обещаний. Бог очень просто ответил на все «но» и «а» Моисея: «Я Господь». Стихи 6-8 — это манифест Исхода. «Я Господь, и выведу вас из-под ига Египтян, и избавлю вас от рабства их, и спасу вас мышцею простертою и судами великими. И приму вас Себе в народ и буду вам Богом, и вы узнаете, что Я Господь, Бог ваш, изведший вас из-под ига Египетского. И введу вас в ту землю, о которой Я, подняв руку Мою, клялся дать ее Аврааму, Исааку и Иакову, и дам вам ее в наследие. Я Господь». Другими словами, «Я Господь, и это Мое обещание. Могу ли Я не сдержать его?»

Таков Яхве, Бог Израилев, Бог, которого весь Ветхий Завет превозносит как творца, правителя, спасителя, судью, источник и цель всего существующего. Яхве — это имя, которое провозглашает Его Божество. Богословие и религия израильтян были монотеистическими: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими» (Втор. 6:4-5). Как единый и единственный Бог, Он требует от Своего народа полной преданности и верного служения. Представление израильтян о Боге основывалось на противопоставлении Яхве и человека. Яхве — творец, человек — творение; Яхве — всемогущ, человек — слаб; здоровье, счастье, сама жизнь человека — все зависит от Яхве, а Яхве не зависит от человека ни в чем; Яхве — справедлив и свят, человек — грешен и неправеден. Вопреки этому контрасту Бог учил Израиль через пророков и псалмопевцев принимать благодать, понимать, какое это чудо, когда Высший и Святой исправляет грешников и дает им возможность общаться с Собой. Именно этого единого и могущественного Бога благодати, и только Его, обозначало слово «Господь» (еврейское «адонай», греческое «кюриос», арамейское «маран») в иудейских религиозных кругах времен Иисуса Христа.

 

 

Господь Иисус

 

Иисус из Назарета был одним из странствующих раввинов, учителей, чье трехлетнее служение внезапно было прервано судебным приговором — смертной казнью. Его ученики доказывали, что Он воскрес из мертвых, ожил навеки, правит всем миром как Божий Мессия и однажды видимым образом вернется на землю, чтобы совершить последний суд. Они придерживались ветхозаветной веры в единого Бога, как делал Сам Иисус (см. Мтф. 23:9; Мр. 10:18; 12:29; Ин. 5:44; 17:3; Рим. 3:30; 1 Кор. 8:4-6; Гал. 3:20; Еф. 4:6; 1 Тим. 1:17; 2:5; Иак. 2:19; 4:12; Иуд. 25). И все же — и это очень интересно — они использовали слово «Господь», чаще имея в виду «Господа Иисуса», чем Того, к кому Иисус обращался как к Отцу.

Всегда ли, называя Иисуса Господом, люди хотели подчеркнуть Его божественность? Нет, не всегда. В евангелиях «Господь» иногда употребляется как форма вежливого обращения к учителю (например, Лк. 7:6). Даже когда ученики обращались к Иисусу, под словом «Господь» они имели в виду «хозяин», «учитель» и не более (см. Ин. 13:13 и далее). Наконец, в Деяниях и посланиях «Господь» иногда обозначает просто мессианское господство, которым обладает Иисус после Своего воскресения и вознесения, управляя миром во имя Отца, чтобы дать спасение тем, за кого Он умер. Так, в Деян. 2:36, Петр, после того как был процитирован первый стих 109-го псалма («Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня») в качестве пророчества о Мессии, изрек: «Так твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли». Слова «Господь» и «Христос» (Мессия — буквально «помазанник») объясняют друг друга, выражая одну мысль: Иисус-Мессия правит. «Имя выше всякого имени» в Фил. 2:9-11, как и «Господь», обозначает вселенское господство Христа, которое все должны признать.

Однако в некоторых случаях можно с уверенностью сказать, что имя «Господь» указывает на божественность Иисуса. Это наиболее очевидно, когда ветхозаветные пророчества, относящиеся к Яхве, цитируются так, будто они исполнились в Иисусе. Например, цитата из Книги пророка Иоиля 2:32: «...всякий, кто призовет имя Господне (по-еврейски Яхве), спасется», содержащаяся в Деян. 2:21 и Рим. 10:13, взята в качестве обещания спасения тем, кто призвал имя Иисуса (см. Деян. 2:38 и Рим. 10:4-17). (Кроме отождествления Иисуса и Яхве, глагол «призовет» обозначает обращение и доверие в религиозном смысле. Каждый еврей знал, что так относиться можно было только к самому Богу; никто не должен был взывать к творению как к спасителю. Поэтому когда в Новом Завете приводится цитата из Иоиля, то, по сути, выдвигается двойное доказательство божественности Иисуса.) Далее Иоанн отождествляет Иисуса с «Господом», чья рука не была явлена неверующим (Ин. 12:38, 41), а Матфей и Марк отождествляют Его с «Господом», чей путь был послан приготовить Иоанн Креститель (Мтф. 3:3; Мр. 1:3). Но в еврейском оригинале Книги пророка Исаии 40:3 и 53:1, стихи из которой евангелисты цитируют, употреблено «Яхве».

Другой важный отрывок — это 1 Кор. 8:5-6, где «богам» и «господам» (боги называются господами) язычества противопоставляется «один Бог Отец» и «один Господь Иисус Христос». В любом случае в этом контексте слово «Господь» обозначает Божество, которому мы должны поклоняться. Эту мысль подтверждают отрывки, в которых содержатся молитвы, где Иисус призывается как Господь (Деян. 7:59; 1 Кор. 16:22, где слово «маранафа» по-арамейски означает «Приди, Господь!»; 2 Кор. 12:8; Откр. 22:20). Во имя Его даются благословения (1 Фес. 3:11-12; 2 Фес. 3:5, 16), и славословие несется Ему, только Ему (Рим. 9:5; 2 Тим. 4:18; 2 Пет. 3:18; Откр. 1:5-6), или Ему и Отцу (Откр. 5:13; 7:10). В Послании к Евреям 1:6 говорится, что Бог хочет, чтобы все ангелы поклонялись Иисусу.

Христианское поклонение Иисусу как Господу и Его Отцу противопоставляется поклонению языческим «господам». Евангельская весть основывается на заповеди исповедовать Иисуса Господом (как в 1 Кор. 12:3; Рим. 10:9; ср. Фил. 2:11), то есть признавать Его не просто воскресшим Спасителем и правящим Царем, но Личностью, которую можно призвать, которой можно доверять, которую нужно знать, прославлять и которой нужно поклоняться, как и Богу Отцу, другими словами, признавать Христа Богом.

Поэтому неудивительно, что в Новом Завете мы находим отрывки, в которых, если основываться на правилах греческой грамматики (иногда это оспаривается, но безрезультатно), провозглашается, что Иисус — «тхеос» (Бог): Ин. 1:1, 18 (где, несомненно, правильный вариант прочтения не «Сын единородный», а «Бог единородный»); 20:28; Рим. 9:5; Тит. 2:13; Евр. 1:8; 2 Пет. 1:1).

Мы не можем здесь обсудить все свидетельства божественности Господа: для этого понадобилось бы написать отдельную книгу. Но все же хотелось бы завершить наш обзор цитатой из «Систематического богословия» Луиса Беркхофа:

«[Новый Завет] приписывает Ему божественные атрибуты, такие, как вечное существование (Ин. 1:1, 2; Откр. 1:8; 22:13); вездесущность (Мтф. 18:20; 28:20); всезнание (Ин. 2:24, 25; 21:17; Откр. 2:23); всемогущество (Фил. 3:21; Откр. 1:8); неизменность (Евр. 1:10-12; 13:8); и в то же время каждый из этих атрибутов принадлежит Его Отцу (Кол. 2:9). Это говорит о том, что Он делает дела, которые может делать только Бог. Это такие дела, как творение (Ин. 1:3, 10; Кол. 1:16; Евр. 1;2, 10); провидение (Лк. 10:22; Ин. 3:35; 17:2; Еф. 1:22; Кол. 1:17; Евр. 1:3); прощение грехов (Мтф. 9:2-7; Мр. 2:7-10; Кол. 3:13; добавьте Деян. 5:31, Мтф. 1:21); воскресение и суд (Мтф. 25:31, 32; Ин. 5:19-29; Деян. 10:42; 17:31; Фил. 3:21; 2 Тим. 4:1; добавьте Ин. 6:39, 40, 54; 11:24-26; 1 Кор. 15:45; Рим. 2:16; Откр. 19:15; 20:12); разрушение и обновление всего мира в конце времен (Евр. 1:10-12; Фил. 3:21; Откр. 21:5)».

Все вышесказанное показывает, что новозаветный обычай называть Иисуса Господом — это совершено ясное свидетельство Его божественности.

Для людей, впитавших с молоком матери иудейский монотеизм, назвать своего ближнего Богом было чем-то невероятным. С точки зрения иудаизма и ислама, христианская вера в Иисуса как в Бога представляется полным абсурдом, отходом к язычеству, в котором обожествлялись египетские цари и римские императоры. И с богословской точки зрения это выглядит безумием, так как касается трех неподвластных разуму тайн:

1. один Бог состоит из более чем одной личности;

2. одна божественная личность, не переставая быть самой собой, стала человеком и остается им до сих пор;

3. Богочеловек испытывал на себе ограничения человеческой жизни на земле, когда был младенцем в Вифлееме, мальчиком в Назарете, затем когда учил в Палестине, страдал в Гефсимании, умирал на Голгофе, лежал в гробнице Иосифа и одновременно с этим поддерживал существование вселенной, «держа все словом силы Своей» (Кол. 1:17; Евр. 1:3). Ясно, что и Петру, и Павлу, и автору Послания к Евреям в это не легко было поверить, но так же ясно и то, что в этой вере их утвердили слова самого Иисуса; события, происходившие в течение сорока дней от Его воскресения до Его вознесения; видение Павла по дороге в Дамаск и Иоанна на острове Патмос (Деян. 9; Откр. 1); свидетельства пророков Ветхого Завета; просвещение от Святого Духа, который убеждал их, что в Иисусе они на самом деле видели образ Божий и Его славу (2 Кор. 4:4-6).

Истина, к которой ученики Христа пришли вследствие всего этого, была поразительна: она необъяснима для богословов, хотя неизбежно следует из исторических фактов.

 

 

Господь Дух

 

Мы уже заметили удивительный факт: слово «Господь», которое в греческом переводе Ветхого Завета выступает и как имя, и как название и служит для обозначения божества Бога, чаще всего в Новом Завете используется применительно не к Отцу, а к Сыну. Так же любопытно и то, что слово «святой» — прилагательное, которое в Ветхом Завете служило для выражения божественности Бога, в Новом Завете главным образом относится не к Отцу или Сыну, а к Духу.

Когда в Ветхом Завете говорится о Духе Святом, то не имеется в виду, что Он — личность, отличная от Отца (см. Пс. 50:12; Ис. 63:10). А в Новом Завете? Свидетели Иеговы, говорят, что и в Новом Завете нет разделения между Отцом и Духом, но Библия свидетельствует против такого утверждения. В греческом языке Дух Святой — существительное среднего рода, однако в Ин. 16:14 — это Личность мужского рода, что не соответствует никаким грамматическим правилам. У Него есть также личное имя («параклетос» — утешитель, советник, помощник, защитник) в Ин. 14:26; 15:26; 16:7. У Него есть разум (Ин. 14:26; 15:26; Рим. 8:27), воля (Деян. 16:7; 1 Кор. 12:11), чувства (Еф. 4:30). Большинство действий, которые приписываются Ему, может совершить только личность. Так, Дух Святой говорит (Деян. 8:29; 13:2; Откр. 2:7 и т.д.; можно было бы привести около двадцати ссылок), решает (Деян. 15:28), запрещает (Деян. 16:7), испытывает (Деян. 5:32 и т.д.), проницает (1 Кор. 2:10), открывает будущее (Ин. 16:13), посылает миссионеров (Деян. 13:4), ходатайствует (Рим. 8:26).

Мы убедились, что Новый Завет описывает Духа как личность, но изображает ли он Его как божественную личность? В общем-то, да (хотя Он нигде и не называется Богом — «тхеос»). Во-первых, Иисус соединяет Святого Духа с Отцом и Сыном в «трехличностном» имени Бога (Мтф. 28:19); во-вторых, апостолы соединяют Его с Отцом и Сыном в молитве о благословениях Божьих (2 Кор. 13:13; Откр. 1:4, где «семь духов» обозначают Святого Духа); в-третьих, Святой Дух соединяется с Отцом и Сыном, так как практически завершает дело спасения, которое Отец осуществляет через Сына (1 Пет. 1:1; 2 Фес. 2:13; Еф. 1:3-14; 2:13-22; Рим. 8 и т.д.), и, в-четвертых, Святой Дух, как Господень (Иисусов) Дух, так тесно связан с Иисусом (потому что продолжает Его дело в людях), что Павел даже говорит: «Господь (Иисус) есть Дух» (2 Кор. 3:17-18). Павел никогда не смог бы произнести эти удивительные слова, если бы он не верил в единство Духа и Иисуса в Божестве.

В каком смысле мы должны понимать высказывание Павла о единстве Христа и Духа? «Не одна и та же личность, — пишет Чарльз Ходж, поясняя эту мысль, — а одно и то же Существо... идет речь о тождественности сущности и силы... где Христос, там и Дух, а где Дух, там и Христос... обращаясь ко Христу, мы становимся причастниками Святого Духа... потому что Он и Дух есть одно, и Христос, искупивший Своих от закона и сделавший их детьми Божьими, живет в них Святым Духом». Таким образом, выражение «Господь есть Дух» означает «Господь един с Духом, единосущен Ему, равен в силе и славе, Он находится там, где находится Дух, и делает то, что делает Дух». Хотя Павел прямо и не говорит о божественности Духа, но — и это намного важнее — он подразумевает это. Если бы Павел имел в виду только то, что Господь действует в людях посредством Духа, он никогда не сказал бы «Господь есть Дух». (Например, ему и в голову не приходило сказать «Господь есть Павел», когда он имел в виду, что Христос действует через Павла!) Таким образом, отрывок из второго Послания к Коринфянам четко свидетельствует о принадлежности Духа к Троице.

 

 

Евангелие Троицы

 

Итак, Библия передает церкви в наследие учение о трех ипостасях в одном Боге: Отец, Сын и Святой Дух — это «имя» (Карл Барт удачно назвал его «христианским именем») единого Бога Яхве. В Афанасьевском символе веры сказано: «Отец есть Господь, Сын есть Господь, Дух Святой есть Господь. Однако существуют не три Господа, но один Господь». Нельзя говорить об одной Личности, проявляющей Себя в двух других помимо Самой Себя, или о трех различных Богах. Правильно будет сказать, что Бог один, но в Его единстве заключены Трое, при этом тройственность и единичность являются основополагающими друг для друга. Трое есть «в» друг друге (ср. Ин. 14:11, 20), при этом ни одна из Личностей не теряет своих отличительных черт, точно так же, как Трое могут находиться «в» христианине, сохраняющем свою индивидуальность и самосознание (ср. Ин. 14:17, 23). Они находятся в определенных отношениях друг с другом: Отец все начинает, Сын исполняет волю Отца, Дух исполняет как волю Отца, так и Сына. Тем не менее (как сказано в Афанасьевском символе веры): «Отец и Сын, и Святой Дух есть одно Божество: Слава равная, Величие одинаково вечное. Каков Отец, каков Сын, таков и Дух Святой».

«Ну и что? — спросит кто-нибудь. — Пусть учение о Троице и соответствует Библии, но какое это имеет значение? Что мы теряем, если не верим в Троицу?»

Ответить на вопрос, что мы теряем, очень просто: мы теряем Евангелие, или, по крайней мере, право его провозглашать. Позвольте мне объяснить, что я имею в виду.

Поднимаясь по горной тропе, вы обращаете свое внимание на саму тропу, а не на гору. Целеустремленный турист может добраться до вершины, так и не заметив горы. Однажды я поднимался на гору, название которой узнал только четыре года спустя. Я хочу сказать, что, когда вы провозглашаете Евангелие, вы идете по горной тропе, а Троица является и названием горы, по которой вы все время идете, и самой горой.

В Евангелии от Иоанна 3:1-15 мы читаем о том, как Иисус объясняет Никодиму, что единственный путь в Царство Божие лежит через веру в Сына, которого послал Отец, чтобы Ему быть «вознесену» в качестве жертвы, и через рождение свыше от Духа. Иисус объясняет Евангелие, суть которого, как не трудно заметить, заключается в совместных действиях триединого Бога. Не случайно в англиканском молитвеннике на день Троицы выбран для чтения именно этот отрывок — Евангелие от Иоанна 3:1-15. Троица является основанием Евангелия, а Евангелие является провозглашением Троицы в действии.

Другими словами, Евангелие утверждает, что в Боге вечно существовали обоюдная любовь и радость (Ин. 1:1, 17:5, 24), что люди были сотворены, чтобы разделить это общение с Богом, что, когда грех человека сделал это невозможным, Бог пришел Сам — в лице Второй ипостаси, посланной Первой и наделенной силой Третьей, — спасти нас; что Бог, сделавшись плотью, умер за нас, живет в нас, объединяет нас с Собой, ведет нас к Богу Отцу сейчас, а в будущем возьмет нас в Свою славу; что божественный Гость, Святой Дух, обитает в каждом христианине (нас таких сегодня 800 000 000, не считая тех, кто умер), побуждая к молитве и преобразовывая падшую природу; и что Иисус Христос является спутником и другом каждого верующего, проявляя о нем постоянную, непрерывную заботу. Если бы Отец, Сын и Святой Дух не существовали как один Бог, ничего этого не было бы. Отрицающие Троицу должны отрицать и Евангелие, что, в общем-то, они и делают.

Поступая по совести, будем же молиться так:

«Всемогущий и вечный Боже, давший нам, Твоим рабам, благодать через исповедание истинной веры для прославления вечной Троицы и для поклонения Единому в силе божественного величия, мы молим Тебя: во веки веков живой и царствующий единый Боже, дай нам твердости в этой вере и защити от всех напастей».

(Книга общих молитв, молитва на день Троицы)