Чарльз Сперджен

Добрые советы проповедникам Евангелия

5-я лекция “Содержание проповеди”

Да будут ваши молитвы горячи, живительны, пламенны и достойны быть услышанными. Молю Господа, чтобы вы могли наилучшим образом научиться служить Ему в ваших публичных молениях. Да будут ваши молитвы просты и искренни. И если случится когда, что не будут вполне удовлетворены прихожане вашею проповедью, да восчувствуют они в то же время, что ваша молитва за все вознаградила.

Многое еще можно и должно было бы сказать об этом предмете но ни время, ни силы наши не позволяют нам сделать этого и потому мы заканчиваем нашу лекцию.

Все проповеди должны иметь определенное содержание, которое должно быть живым, жизненным, сильным, веским и назидательным. Мы всходим на кафедру не для того лишь, чтобы показать свое красноречие, а для того, чтобы преподать слушателям в высшей степени серьезные, глубокие истины, истины жизни, и не можем потому отделываться лишь одними красивыми, но ничего не выражающими фразами. Область, откуда черпаем мы наши мысли, почти безгранична, и вследствие этого мы не имеем извинения, если будет суха и безжизненна наша проповедь. Если мы говорим к народу в качестве посланников Божиих, мы не смеем жаловаться на недостаток материала, потому что то, что мы должны передать ему, само по себе уже переполнено этим материалом. Мы должны изложить все Евангелие с нашей кафедры; мы должны проповедать с высоты ее современным христианам всю веру, некогда врученную людям самим Господом и апостолами. Истина, заключающаяся в учении Христа Иисуса, должна быть преподана народу таким образом, чтобы он не только услышал святое благовестие, но и понял его. Мы служим не у алтаря "неведомого Бога"; мы проповедуем как почитатели Того, о Котором написано: "Потому уповают на Тебя ведущие имя Твое". Очень полезно уметь "расположить" проповедь, но как быть, если не имеется материала для этого "расположения?" Кто умеет лишь "располагать", тот подобен человеку, превосходно владеющему резать мясо, но стоящему пред пустым блюдом. Лишь простые комедианты могут воображать, что они совершили все должное, если начали свою проповедь приличным, интересным введением, произнесли ее бегло и красиво и заключили громко и пышно. Истинный же служитель Христа знает, что первое, главнейшее достоинство проповеди заключается не в ее внешнем изложении, но в тех истинах, выражением которых служит она. Ничто не может в этом случае заменить бедность содержания и назидательности. Все красноречие мира не более, как пустая солома в сравнении с полевым пшеничным колосом. Евангелие - это благовестие нашего настоящего и будущего блаженства, есть красноречие жизни, а не пустых слов. Как ни красива цветочная корзина, но что в ней, если она пуста? И красноречивейшая проповедь, лишенная благодатного внутреннего содержания, есть лишь жалкое пустословие. Она, подобно облаку, проносится над головами слушателей, не роняя ни капли животворного дождя на иссохшую землю. И души, созревшие уже в сознании своих духовных нужд, испытывают, слушая ее, лишь тяжелое разочарование или даже получают от нее еще больший вред. Слог проповеди может быть так восхитителен, как произведения той писательницы, о которой сказали: "Она пишет хрустальным пером, окунутым в раннюю, свежую росу, пишет на серебряной бумаге и вместо песку употребляет пыль с крыльев бабочек". Но если дело касается спасения людей, души которых в опасности, то все это изящество "менее, чем ничто".

Лошадей не ценят по богатству их упряжи, но по их собственной красоте сложения и по их породе; так и проповеди, выслушиваемые разумными слушателями, ценятся по мере заключающихся в них евангельских истин и по мере и силы евангельского духа. Братья, взвешивайте лучше ваши проповеди! Уступите в мелочах, но старайтесь более о целом. Не заботьтесь о большем количестве произносимых вами слов, но стремитесь возвысить ценность их внутреннего содержания. Безумно показывать расточительность в словах и вместе - скупость в изложении истины. Действительно можно согласиться, что потерял разум тот человек, которому приятно будет, если скажут про него то, что сказано про Грациано в "Венецианском купце" Шекспира: "Грациано произносит массу ничтожностей, более чем кто-либо из всех жителей Венеции; основание его речей - это 2 зернышка пшеницы, спрятанные в 2 четвериках соломы; целый день проищешь, пока найдешь их там; а когда найдешь наконец, то они не стоили и поисков".

Прекрасно, если стараются действовать на чувства слушателей, но и тут требуется помощь истинного назидания; без нее это - лишь легкий удар в ружейную полку, когда порох уничтожается, но пуля не вылетает. Будьте уверены, сильнейший зажигающий фитиль огонь разрешится лишь одним дымом, если не будет он поддержан горючим веществом "назидания". Божественное правило - "вложить" закон в "мысли" и "написать" его потом "в сердцах": сначала просвещается разум, а затем уже побеждаются страсти. Прочтите Евр.8:10 и поступайте по примеру Господа. Можно привести здесь замечание об этом месте Писания: "Проповедники должны подражать в этом Самому Господу и, насколько это возможно для них, назидать народ в таинствах благочестия, поучать его, как должно веровать и жить, а затем уже - стараться воспламенить его - усердно выполнять то, чему он научился. Иначе безуспешен будет ваш труд. Пренебрежение этим и есть главная причина большинства ошибок современного человечества". Я мог бы присовокупить к сказанному, что последние слова еще более относятся к нашему времени, когда среди христиан различные учители производят страшные опустошения. Здравое учение есть лучшая защита против всех лжеучений, давящих нас и справа и слева.

Здравое изложение истин Священного Писания есть то, чего желают наши слушатели и что они должны получить от нас. Они вправе ждать от нас правильного толкования Священного Писания, и если вы подобны "ангелу наставнику, одному из тысяч", о котором говорит Иов (33:23), если вы истинные посланники Божии, то вы вполне удовлетворите ваших слушателей. Если же случится, что не будет достаточно назидательности в вашем толковании истин, то это будет очень плохо, так плохо, как если бы в хлебе не было вовсе муки... Многие проповеди, если рассмотреть их не со стороны объема, а со стороны основательности их внутреннего содержания, представляют собою лишь жалкие образцы лжеблагочестивого красноречия. Мне кажется, очень правдиво следующее замечание. Когда кто-либо слушает лекцию об астрономии или о геологии, то очень скоро получает правильное понятие о системе, мировоззрении читающего наставника. Если же послушать обыкновенного типа проповедников, то не только в течение 12 месяцев, но даже и в течение 12 лет не получишь определенного представления об их богословской системе. Если это верно, то, конечно, это большое зло, о котором нельзя достаточно пожалеть. Неясные выражения многих о величайших божественных истинах, туманные представления других об основных учениях Слова Божия, к сожалению, доставили критике обширное поле для критиканства. Братья, если вы не истинные богословы, то вы - ничто в вашем звании проповедника! Вы можете быть прекрасными ораторами и произносить превосходные речи, но без истинного познания Евангелия и без способности проповедовать его другим, вы будете лишь "медь звенящая или кимвал звучащий". Пустословие часто служит фиговым листком, прикрывающим богословское невежество проповедника. Вместо здравого и истинного назидания предлагаются напыщенные выражения, вместо сильных, дельных мыслей - громкие риторические фразы. Не должно бы этому быть, дорогие братья. Излишек бессодержательной декламации и недостаток духовной пищи превращает проповедническую кафедру в сосуд напыщенного пустословия и вызывает со стороны слушателей презрение вместо уважения. Если мы, проповедники, не можем наставлять своих прихожан, не можем дать им истинной духовной пищи, то лучше нам попробовать свои силы на другом поприще... Иначе мы уподобимся императору Нерону, занимавшемуся музыкой в то время, когда горел Рим, и посылавшему в Александрию суда за песком для своей театральной сцены, тогда как весь народ его умирал от голоду.

Мы настаиваем поэтому на том, чтобы всякая проповедь имела обильное назидательное содержание; а затем требуем, чтобы это содержание соответствовало тексту. По правилам риторики содержание проповеди должно вытекать из текста, и чем яснее это выполнено, тем лучше; во всяком случае, оно должно, по крайней мере, стоять к нему в близком отношении. Можно оставить большое поле для духовного истолкования; но только эта свобода не должна вырождаться в распущенность и никогда не следует забывать связи между проповедью и текстом. Недавно пришлось мне услыхать странный текст, который может быть и подходящим, и неподходящим, смотря по тому, как взглянуть на него. Один помещик раздал всем бедным старушкам в своей деревне ярко-красные шали. Нарядившись в них, старушки явились на другой день в церковь и разместились как раз перед самою кафедрой, с высоты которой и раздался текст проповеди одного из проповедников: "И Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них". Рассказывают еще, что позднее, когда тот же благотворитель прихожан подарил каждому семьянину в деревне по мере картофелю, то пастор сказал проповедь на текст: "И говорили они между собою: это манна!" Не знаю уже, подходит ли этот текст в данном случае; но думается, все это не было весьма умно...

Многие проповедники прощаются обыкновенно с текстом тотчас же по произнесении его. Оказав избранному месту честь прочитать его, они не знают, что им делать с ним далее. Они, так сказать, надевают на этом самом интересном месте шляпу и идут далее искать новых, свежих полей и лугов... Но для чего же им тогда и текст? Зачем же они так принуждают, так стесняют им себя? Для чего употребляют они текст вместо подставки, чтобы влезть на своего неоседланного Пегаса? Поистине, слово Божие не на то дано нам, чтобы служить сапожными ушками, посредством которых подобные пустословы могли бы надевать свои семимильные сапоги и путешествовать в них от полюса до полюса!

Лучшее средство для сохранения разнообразия в проповеди заключается в том, чтобы проповедник обращал особое внимание на внутренний сокровенный смысл каждого избранного места. Двух совершенно одинаковых по смыслу текстов быть не может; что-либо непременно дает каждому месту, по-видимому тождественному с другим, особую окраску, особый оттенок. Не сбивайтесь с пути, открытого вам в молитве, и вы никогда не будете повторяться или иметь недостаток в материале. Проповедь особенно сильно действует на совесть слушателей, когда она представляет собою слово, исходящее как бы из уст Самого Бога, когда она представляет собою не лекцию о Священном Писании, но как бы само Писание. Мы так многим обязаны богодухновенности Св. Писания, что, если беремся проповедовать на какой-либо текст, не должны отставлять его в сторону, чтобы освободить место для наших собственных измышлений.

Если же вы, братья, привыкли точно придерживаться смысла Священного Писания, то я посоветовал бы вам придерживаться и самих слов, употребленных в Писании Самим Духом Святым; потому что хотя во многих случаях не только позволительны, но и вполне уместны проповеди на общие назидательные темы, однако такие проповеди, которые представляют собою изложение богодухновенных слов Священного Писания, наиболее полезны и наиболее любимы нашими прихожанами. Они особенно любят, когда излагаются и истолковываются им и сами священные слова. Люди не всегда способны понять смысл Писания - кроме некоторых, общеизвестных его мест - и рассмотреть истину, лишенную некоторым образом как бы своих телесных покровов. Когда же слова Св. Писания часто повторяются и изъясняются так, как например, изъяснял их м-р. И. в Боте (знаменитый проповедник в Англии, умерший в половине этого (XIX-го) столетия и оставивший много печатных проповедей), то слушатели получают гораздо более назидания и слышанное лучше укореняется в памяти слушателей. Итак, вы имеете обильный материал для ваших проповедей, ежеминутно, ежесекундно произрастающий для вас из самого богодухновенного, вечно живого и нового Слова Божия, подобно тому, как вырастают прямо из земли фиалки и примулы или как вытекает медь из сотов.

Старайтесь, чтобы все, что вы проповедуете, было действительно назидательно и имело значение в жизни человека. Не возводите вашу постройку из дерева, сена или соломы, но из золота, серебра и драгоценных камней. Едва ли следует предостерегать вас от еще более грубого унижения кафедры, - иначе можно было бы привести здесь пример знаменитого оратора N.N. Этот болтливый искатель приключений имел обыкновение избирать предметом своих шутовских ломаний на кафедре в течение недели события данного дня, а по воскресеньям подобным же образом излагал различные богословские темы перед своими слушателями. "Славу" его составляли его пошлые остроты, а также тон его голоса и жестикуляция. Один сатирик говорит о нем: "Неудержимо стремится с его уст поток бессмыслицы". Но лучше было бы, господа, нам совсем не родиться, если бы кто мог справедливо сказать нечто подобное и про нас; хотя бы из опасения потери нами вечного блаженства обязаны мы говорить на кафедре лишь о высоких истинах вечности, но ни о чем земном. Есть много и других еще более увлекательных способов построения этих построек из сена и соломы, но не подобает нам обольщаться ими. Это замечание особенно важно для тех господ, которые смешивают в своих проповедях громкие фразы и латинские цитаты с истинною глубиною мысли. Некоторые преподаватели гомилетики советуют - если не словами, то своим примером - именно употребление подобных фраз и громко звучащих слов. Эти преподаватели очень опасны для молодых проповедников. Вообразите себе проповедь, начинающуюся следующим мощным и изумительным уверением, которое должно вызвать в вас чувство возвышенного и прекрасного: "Человек - существо нравственное!" Этот гениальный проповедник также хорошо мог бы воскликнуть: "Кошка имеет четыре лапы!" Первое замечание было бы столь же изумительно, как и другое. Я припоминаю проповедь одного писателя, считавшего себя глубоким мыслителем, доведшего слушателей чуть не до отупения своими шестифутовыми словами. Но если бы проварить их хорошенько, они могли бы быть сведены к следующему краткому экстракту: "У человека есть душа, эта душа будет продолжать жить в будущем мире, и потому ему должно заботиться, чтобы она получила там вечное блаженство". Никто не может ничего возразить против этой истины, но ведь она не представляет собою такого нового открытия, которое должно быть непременно возвещено барабанным боем и целой фалангой пышных фраз для того, чтобы обратить на себя внимание общества. Искусство высказывать самые обыкновенные истины громкими, пышными и хвастливыми фразами еще не окончило у вас своего существования, хотя полная, окончательная гибель его была бы (чтобы выразиться подобною же "звонкою" фразой) "настоящею катастрофой", которой горячо должно желать наше религиозное сознание. Подобные проповеди обыкновенно считаются образцами совершенства, но в действительности ведь они не более, как воздушные пузыри, не имеющие почти никакого веса, но которые можно раздуть до такой степени, что они сделаются похожими на те разноцветные шары, что продаются на улицах для забавы наших детей. Это сравнение подходит сюда, к сожалению, еще и потому, что к подобным проповедям, как и к тем детским цветным шарам, примешиваются часто ядовитые вещества для их окраски, - вещества, вредно действующие на некоторые слабые умы. Позорно входить на кафедру для того, чтобы излить на прихожан целые потоки пустых слов, пенящиеся до бесконечности водопады громких фраз, среди которых растворены всего лишь несколько всем известных и понятных истин, словно гомеопатические капли в целом океане пустословия. Поистине лучше преподать людям необработанные истины, куски сырого мяса, разрубленные на чурбане мясника, нежели с изысканною учтивостью подать им на дорогом фарфоровом блюде восхитительный кусок "ничего", украшенный зеленью поэзии и облитый соусом "ломанья".

Великое счастье будет для вас, если вы будете так руководимы Святым Духом, что в силах будете всегда ясно излагать все Евангельские истины. Ни одна истина не должна быть скрыта. Учение о "мысленном умолчании", столь гнусное для нас в устах иезуитов, нисколько не делается лучше, если оно принимается нами. Совершенная неправда, что некоторые истины только для "посвященных", в Библии нет ничего, что бы боялось освещения. Умалчивание ради осторожности есть трусливая измена в девяти случаях из десяти. Лучшая политика заключается в том, чтобы вовсе не вести политики, но передать людям каждый атом истины, преподанной нам Богом. Законы гармонии требуют, чтобы голос одной истины не заглушал бы все остальные; они требуют также, чтобы тихие, нежные звуки не пропадали бы среди шума и грома других. Каждый звук, предписанный Верховным Руководителем, должен быть исполнен правильно и каждая нота должна звучать с соответствующей силой. Каждая нота должна выделяться с подобающей ясностью. И вашей темой, вашей задачей должны быть вся открытая вам Богом истина во всей ее гармонической пропорциональности.

Наконец, если вы намерены, братья, излагать в ваших проповедях великие, вечные истины, то вы не должны, так сказать, цепляться за них со всех сторон. Поучения, не имеющие решительного значения для спасения души и не существенные в деле практического исполнения истин христианства, не должны излагаться при каждом богослужении. Все должно быть соразмерно, потому что в Священном Писании все важно и необходимо. Вы обязаны проповедовать всю великую Истину, а не только частицы ее. Не будьте потому односторонни. Нос, например, одна из главных частей человеческого лица; но если кто будет постоянно рисовать один только нос, тот никогда не получит изображения всего лица. Так и одностороннее поучение, как ни дельно оно, если злоупотреблять им, никогда не приведет ваше служение к одному гармоническому целому. Не обращайте второстепенных пунктов в главные. Не изображайте заднего фона Евангельских событий такими же яркими красками, как вы изображаете все великое, стоящее на переднем плане. Так, например, разве могут быть назидательны для слушающей вашу проповедь бедной вдовы с семью ребятами, живущей лишь трудом рук своих, ваши рассуждения о великих задачах сублапзарианизма и супралапзарианизма или различные хилиастические системы?.. Не интереснее ли было бы для этой бедной вдовы выслушать проповедь о милосердии Господа, о Его попечительности и заботливости о Своем творении, нежели слушать речь о тех глубоких тайнах? Если будете вы говорить ей о неизменной благости Господа к людям Своим, вы утешите ее в ее жизненной борьбе, но вашими рассуждениями о тех серьезных вопросах вы лишь смутите ее, или - наведете на нее сон... А ведь таких слушателей у вас сотни, и все они поручены вам. Главною темой нашей должна быть радостная весть, ниспосланная нам с неба: весть о нашем спасении через все искупляющую крестную смерть Христа, весть о той великой благодати, обещанной всякому, даже наивеличайшему грешнику, если только он горячо верует в Иисуса Христа.

В великом деле проповеди Евангелия мы обязаны напрячь все силы нашего разума, нашей памяти, все наше воображение и красноречие, а не обращать наше внимание лишь на второстепенные предметы. Проповедью Евангелия, этой благой вести, мы должны заняться гораздо серьезнее, чем всяким другим попавшимся нам на дороге предметом. Будьте уверены, что, если бы мы обладали умом Локка или Ньютона или красноречием Цицерона для возвещения лишь слов: "Веруй и живи этою верой", эти качества вовсе не оказались бы лишними для нас. Прежде всего поэтому, братья, проповедуйте простое Евангельское учение! Непрестанно возвещайте вашей пастве единую спасающую ее истину распятого Христа. Я знаю одного проповедника, которому я недостоин развязать ремень его обуви, но проповеди которого суть лишь священные картинки - миниатюры... Я едва было не сказал даже: священные игрушечки. Он превосходно описывает десять рогов "зверя" и четыре лица Херувимов, прекрасно говорит о духовном значении верхнего покрова скинии, о типологическом значении составных столбов ее ковчега, завета и окон Соломонова храма; но о людских грехах, об искушениях, о нуждах современных людей - обо всем этом он почти и не касается в своих проповедях. Подобные проповеди напоминают мне льва, занимающегося ловлею мышей, или военный корабль, гоняющийся за упавшею в море пустою бочкою. Предметы, едва равняющиеся по значению приводимым апостолом Павлом "иудейским басням", возводятся в нечто чрезвычайное этими микроскопическими богословами, для которых пикантность подобных расследований несравненно привлекательнее спасения душ их паствы. Может быть, вы когда-либо читали во всемирной истории о том, что царь персидский был известен как ловкий охотник за кротами, или что другой, лидийский царь, прекрасно изготовлял швейные иглы; но ведь эти занятия их еще не доказывают нам, что они были великими славными государями. И в нашем делании такие недостойные занятия, вполне не соответствующие нашему званию "посланников Божиих", не должны иметь места.

Некоторых людей, как некогда афинян, постоянно преследует желание слышать новое, говорить о новом. Они хвастаются своим озарением, считают себя получившими особое вдохновение свыше, дающее им право осуждать всех, не принадлежащих к их братству. Но тем не менее полученное ими "откровение" свыше часто сводится лишь к одной только внешней стороне богослужения или к толкованию темных пророческих мест Писания. О подобных проповедниках можно сказать словами поэта про океан, который "вздымает бурю, чтобы показать на своих волнах легкое перышко, или потопить в них муху". Но еще хуже те, которые сеют среди верующих сомнения относительно подлинности некоторых мест или верности естественно исторических данных Священного Писания. С болью в сердце вспоминаю я при этом слышанную мною в одно воскресенье речь - называвшуюся "проповедью", - предметом которой было ловкое рассуждение о том, действительно ли сходил ангел возмущать воду в Силоамскую купель "Вифезда", или это был лишь перемежающийся источник, о котором суеверие евреев создало целую легенду. Больные, умирающие почти люди собрались, чтобы услыхать утешительное слово о пути к вечному блаженству, и были награждены подобными пустяками! Они пришли за хлебом и получили камень; овцы устремились к своему пастырю, но не получили от него никакой пищи. Нужно сказать, редко приходится мне слышать настоящую, дельную, хорошую проповедь; когда же это случается, почти всегда бываю я очень несчастлив. Одна из последних проповедей, слышанных мною, имела предметом защиту Иисуса Навина относительно истребления хананеев, а в другой всячески старались доказать, что не хорошо человеку быть одному... Я не мог узнать, много ли душ обратилось ко Христу, слушая эти проповеди; но я имею основание думать, что чувство небесной радости не согрело в это время сердца слушателей.

Следующее замечание мое, думается, будет излишним для большинства случаев, почему я и стесняюсь немного заявлять его: не обременяйте вашу проповедь излишним материалом. Все истины не могут быть втиснуты в одну проповедь. Проповеди не должны быть учебниками богословия. Легко может случиться, что если говорить много и долго, то можно пресытить слушателей вместо того, чтобы возбудить в них еще большее желание, еще большую жажду духовной пищи. Один старый проповедник во время прогулки, обратив внимание своего юного товарища на поле ржи, сказал: "В вашей последней проповеди было слишком много материала, и он был недостаточно ясно и прилично расположен; ее можно уподобить этому полю, на котором много питательного вещества, но оно еще не пригодно в пищу. Между тем ваша проповедь должна уподобляться хлебу, в котором питательное вещество уже переработано и готово для употребления. Я думаю, что головы наших слушателей не могут теперь воспринимать в себя столько богословия, сколько воспринимали его головы наших предков, потому что они могли слушать по 3-4 часа без перерыва, принимать в себя до 16 унций богословия, неприготовленного и ничем неразбавленного. Наше более слабое поколение едва переносит и одну унцию его, да и то в виде концентрированного экстракта или выработанного из него масла, а не чистую субстанцию богословия. Наша современная задача заключается в том, чтобы высказать в немногих словах многое, но не излишнее и без особо длинных разъяснений. Одна мысль, запечатленная в уме, гораздо лучше пятидесяти, но лишь пролетевших мимо ушей. Один хорошо и крепко вколоченный гвоздь держит лучше, нежели целая дюжина только лишь воткнутых в стену гвоздиков, которые легко можно вытащить все в один раз.

Наш материал должен также быть хорошо расположен, согласно уже издавна испытанным законом духовного зодчества. Ваша мысль должна взбираться, восходить кверху; с каждым этажом должны возвышаться и ваши поучения, каждая дверь должна вести от одного ясного доказательства к другому - и вся постройка должна, наконец, привести слушателя в прекрасную палату, из окон которой он увидит сияющую небесным светом истину. И к проповеди также относится известный девиз: все хорошо на своем месте. Соблюдайте порядок в ваших проповедях. Не разбрасывайтесь мыслями, но располагайте их возможно стройнее. Порядок - этот высший небесный закон - не должен быть в пренебрежении у посланников неба.

Проповедуемое вами учение должно быть изложено вполне ясно и понятно и не должно давать повода к недоразумениям. И для этого, прежде всего, пусть оно будет ясно для вас самих. Некоторые проповедники словно окружены каким-то паром и проповедуют в облаках его, проповедуют как бы окруженные туманом и проповедуют туман. Ваши прихожане должны быть приведены вами к твердому материку истины, а не блуждать в светящемся тумане ваших разглагольствований. Философские размышления приводят некоторых в полуопьяненное состояние, в котором они или ничего не видят, или же все представляется им в ненадлежащем виде. Сочинители сенсационных романов кружат головы многим честным людям, усердно старающимся понять их фантазии, воображая таким образом подняться на вершину современных знаний. Не для того ли посещаем мы театр, чтобы быть в состоянии правильно судить о новых пьесах? Не для того ли присутствуем мы при скачках, чтобы иметь правильное понятие об этих народных удовольствиях и связанных с ними состязаниях? Я, с своей стороны, думаю, что можно сравнить читателей невероятных сочинений с проповедниками, о которых мы ведем речь. Если бы люди не обращали никакого внимания на эти мертворожденные произведения прессы, они давно исчезли бы из продажи. Истинный проповедник не должен подчиняться никакому внешнему влиянию, и только при этом условии будет он вполне понятым своими прихожанами. Кто хочет произвести впечатление, тот должен прежде всего быть понят. Если твердо намерены мы предложить нашим прихожанам святую истину, чистое учение, вполне согласное с Св. Писанием, и если мы передадим им это в таких выражениях, которые не произведут ни малейшего затемнения в их мыслях, то тогда лишь будем мы настоящими пастырями стада Христова и тогда лишь мы убедимся в духовном преуспеянии наших слушателей.

Старайтесь, чтобы содержание ваших проповедей было, сколь возможно, ново и жизненно. Не останавливайтесь на каких-нибудь пяти-шести предметах, чтобы с утомительной монотонностью постоянно возвращаться все к ним. Лучше было бы для нас в таком случае приобрести себе богословскую "шарманку" с несколькими подходящими друг к другу пьесками, и вы произвели бы впечатление в каком-нибудь маленьком, отдаленном уголке, конечно, если только вы прикрасите вашу проповедь взятой с соседнего уксусного завода хорошей порцией горьких, язвительных насмешек над людьми, желающими говорить верующим лишь об их только христианских обязанностях. В подобных местах не заботятся ни о разуме, ни о способностях проповедника; там требуется лишь присутствие старой шарманки и возможно большего количества желчи. Мы, дорогие братья, радуемся, что перед нами несравненно большая область истины, раскрытой в Евангелии. Все, о чем поучают эти добрые люди относительно благодати и верховного могущества Божия, все это столь же твердо и решительно признаем и мы; но мы не осмеливаемся закрывать наши глаза на другие стороны божественного учения Св. Писания и чувствуем себя по совести обязанными честно выполнить свой долг, проповедуя все, что определил Господь для спасения людей. Вооруженные в изобилии темами, старательно разработанными на основании нашего собственного опыта жизни, мы не утомим с помощью Божией наших слушателей, но всецело завладеем их сердцами.

Старайтесь, чтобы содержание ваших проповедей постоянно возрастало. Нужно заботиться о том, чтобы содержание проповедей ваших делалось глубже по мере возрастания вашего собственного духовного опыта. Я не хочу сказать этим: проповедуйте новые учения. Я считаю, напротив, счастливым того проповедника, который с самого начала своего пастырского служения так подготовил себя, что в течение всей своей последующей хотя бы пятидесятилетней деятельности не оказался бы вынужденным противоречить ни одной, произнесенной им когда-либо проповеди. Я хочу сказать этим вот что: старайтесь, чтобы ваши проповеди достигали все большей глубины и сердечности, и этого непременно вы достигнете, если будет возрастать ваш духовный опыт, если будет увеличиваться ваше духовное совершенство. Тимофей не мог так проповедовать, как сам апостол Павел. Наши начальные труды не могут быть так же успешны и плодотворны, как труды последующих, более зрелых лет. Мы не можем ставить их для себя примером, если только мы вполне искренни. Лучше всего было бы, если бы мы забыли их, или же помнили о них лишь для того только, чтобы пожалеть об их посредственности. В самом деле, плохо было бы, если бы мы нисколько не преуспевали, проходя в течение многих лет школу Христову. Наш успех может быть очень медленен и незначителен, но он должен быть непременно. Иначе мы должны опасаться, что вся наша внутренняя жизнь или остановится, или придет в крайне нездоровое состояние. Да будете же все вы достойными провозвестниками Нового Завета. Пусть не останется не выраженною вами ни одна йота этого величайшего свидетеля истины. Да не пропадет она, прежде всего, в вас самих!

Слово "проповедь" означает удар: наше стремление при этом делании должно быть направлено к тому, чтобы разработать данный предмет веско и с силою. Говорить простые нравоучительные проповеди все равно, что сражаться деревянным мечом; настоящее оружие наше - великие истины Откровения. Держитесь таких истин, которые сильно, непреодолимо действуют на сердце и на совесть слушателей. Стойте непоколебимо, как борцы за Евангелие, берущее приступом души человеческие. Божественные истины вполне согласуются с истинными потребностями людей; благодать Господня помогает человеку не только воспринять их, но и ввести их в каждый уголок своей души. Существует ключ, которым, с помощью Божией, можно завести механизм человеческой природы. Возьмите этот ключ в руки и употребляйте его постоянно. Еще раз убедительно советую вам держаться "старомодного" Евангелия, потому что, по истине, оно обладает Божественной силой даровать нам блаженство, спасение здесь и там.

Итог всего, что хотелось мне сказать вам, в данном случае следующий: братья проповедуйте Христа непрестанно, во всякое время. В Нем заключается все наше Евангелие. Его Лицо, Его служение. Его дело должны быть нашею обширною, все заключающею в себе постоянно повторяющеюся темою. Что особенно требуется для современного мира, это - весть об его Спасителе и о том пути, каким можно обрести Его. Если бы мы могли проповедовать учение пуритан с горячим усердием методистов, нам предстояла бы великая будущность. Пламя Уэсли и горючий материал Уайтфильда произвели бы такой пожар, который спалил бы все леса заблуждений и прогрел бы нашу холодную землю до самого центра ее. Нам должно учить не философии и метафизике, а простому Евангелию. Грехопадение человека, необходимость его духовного возрождения, прощение грехов, как следствие искупления их Христом, и вечное блаженство, вот - наше оружие. У нас будет достаточно дела, если мы захотим изучить и проповедовать эти великие истины. Да будет проклята та ученость, которая направлена на то, чтобы отвлечь нас от нашей великой задачи, или то невежество, которое старается помешать нам постичь ее. Еще заботливее желал бы я, чтобы никакие суждения о встречающихся в Писании пророчествах, о правильном устройстве Церкви, о политике, ни даже о самых догматических вопросах не помешали бы кому бы то ни было из нас прославлять Крест Христов. Спасение во Христе - вот тема, возвещение которой желал бы я слышать от всех вас. Я сгораю от нетерпения слышать истинных провозвестников дивного Евангелия Божественного Праведника. О, если бы распятый Христос стал предметом проповеди всех служителей Божиих на всем земном шаре!.. Простите меня; исследования того, какое место в Апокалипсисе относится к Наполеону, догадки о личности антихриста - все это не должно быть предметом проповеди в большинстве случаев. Мне кажется - пока еще существует смерть, наполняющая своими жертвами ад, безумно рассуждают об Армагеддоне и Севастополе, о Садовой или Седане, и стараться вычитать между строк Священной Книги пророчества о судьбах Германии. Блаженны читающие и слушающие пророческие слова Откровения. Но, кажется, далеко не столь блажен удел тех, кто считает себя способным истолковывать их, потому что истекшее уже время доказало, как из поколения в поколение ошибались до сих пор все эти истолкователи и что, следовательно, и настоящее поколение этих пророков сойдет в ту же бесславную могилу. Я бы скорей согласился таскать горящие головни из огня, нежели думать об истолковании всех этих тайн. Спасти хотя одну душу от погибели есть лучшее благоприобретение, нежели получить титул доктора совершенства на поприще богословских прений. Кто верно и добросовестно раскроет величие и славу Божию в лице Иисуса Христа, тому это зачтется за большую заслугу в день судный, нежели если кто разгадает загадку сфинкса и разрежет гордиев узел тайн Апокалипсиса. Блаженно служение такого проповедника, который весь преисполнен Христом.