Аквинат

Трактат о Пресвятой Троице

ВОПРОС 29. О БОЖЕСТВЕННЫХ ЛИЦАХ

После того как мы предварительно дали определение необходимым понятиям касательно происхождения и отношений, нам надлежит перейти к [божественным] Лицам.

В начале мы рассмотрим лица [как таковые] в абсолютном смысле, а затем — В сравнении друг с другом. В абсолютном смысле следует рассмотреть лица. В целом, а затем и по отдельности.

Общее рассмотрение лиц предполагает, по нашему мнению, четыре [пункта]: 1) определение термина «лицо"; 2) сопоставление [понятия] лица с [понятиями] сущности, субсистенции и ипостаси; 3) подобает ли Богу термин «лицо"; 4) что он обозначает в Боге.

Раздел 1

Определение термина "лицо".

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что определение "лица", или "личности", данное Боэцием, а именно, что личность есть "индивидуальная субстанция разумной природы"', недостаточно. Ведь ничто единичное не поддается определению. А понятие "лицо" обозначает единичность. Следовательно, определение лица неверно.

Возражение 2. Далее, субстанция, упоминаемая в вышеуказанном определении лица, есть либо первая субстанция, либо вторая. Если первая, то слово "индивидуальная" избыточно, ибо первая субстанция индивидуальна; если же речь идет о второй, то слово "индивидуальная" неверно, так как вторые субстанции суть роды и виды, и тогда возникает противоречие в терминах. Следовательно, определение неправильно.

Возражение 3. Далее, в определение вещи не следует включать интенциональные термины. Определение человека как "вида животных" было бы неверно, поскольку человек — это название вещи, а "вид" — обозначение интенции. Следовательно, коль скоро лицо — это название вещи (так как оно обозначает субстанцию разумной природы), слово "индивидуальная", которое является интенциональным термином, неуместно в определении.

Возражение 4. Далее, как говорит Аристотель, "природа есть некое начало и причина движения и покоя для того, чему она присуща первично, сама по себе, а не по случайному совпадению". Но мы говорим о лице по отношению к вещам неподвижным, как, например, Бог и ангелы. Поэтому слово "природа" не должно входить в определение лица, а вместо него предпочтительнее слово "сущность".

Возражение 5. Далее, отдельная душа есть индивидуальная субстанция разумной природы, но не лицо. Поэтому вышеприведенное определение не может служить определением лица.

Отвечаю: хотя всеобщее и особенное имеются в каждом роде, тем не менее индивид в определенном смысле принадлежит к роду субстанции. Ибо субстанция индивидуализирована сама по себе, тогда как акциденции индивидуализированы в отношении субъекта, каковым и является субстанция. Так, в конкретной ситуации белое обозначается как "это", поскольку белизна связана с определенным субъектом. Поэтому имеет смысл, чтобы индивиды, принадлежащие к родовой субстанции, имели собственное имя; они и называются "ипостаси", то есть первые субстанции.

Далее, особенное и индивидуальное свойственны разумным субстанциям, которые сами распоряжаются собственными действиями. И они не только действуют по понуждению извне, но могут действовать самостоятельно, поскольку действия суть свойство единичностей. Поэтому индивидуальные существа разумной природы также имеют особое название среди других субстанций — личность, лицо.

Таким образом, термин "индивидуальная субстанция" в определении лица означает единичность, принадлежащую к родовой субстанции, а термин "разумная природа" добавлен как указание на единичность разумной субстанции.

Ответ на возражение 1. Хотя та или иная единичность не поддается определению, однако можно определить то, что составляет общую идею единичности. И в соответствии с этим Философ дает определение первой сущности, и таким же образом Боэций определяет лицо.

Ответ на возражение 2. По мнению некоторых термин "субстанция" в определении лица подразумевает первую субстанцию, т. е. ипостась. А термин "индивидуальная" не является избыточным, поскольку понятие ипостаси, или первой субстанции, исключает идею всеобщности и части. Ибо мы не можем сказать, что человек вообще является ипостасью, или, скажем, рука, поскольку она составляет лишь часть. Однако там, где добавляется слово "индивидуальная", не может идти речь о принятии лица, ибо человеческая природа в Христе не является лицом, так как она принимается тем, что ее превосходит, — Словом Бога. Тем не менее в данном случае лучше говорить о субстанции в общем смысле, как включающей в себя и первую и вторую, а с добавлением слова "индивидуальная" сужающейся до первой субстанции.

Ответ на возражение 3. Если субстанциальные различия нам неизвестны или, по крайней мере, не имеют своего названия, необходимо воспользоваться вместо них акцидентными различиями. Например, мы можем сказать, что огонь есть простое, горячее и сухое тело, поскольку действительные акциденции суть проявления субстанциальных форм, и последние познаются исходя из первых. Подобным же образом интенциональные термины могут использоваться для определения реальностей, если они употребляются для обозначения вещей, не имеющих названия. Таким образом, термин "индивидуальная" включается в определение лица для обозначения способа существования, присущего отдельным субстанциям.

Ответ на возражение 4. Согласно Философу, слово "природа" поначалу употреблялось для обозначения порождения живых существ, называемым "рождение". И поскольку порождение такого рода подчинено внутреннему началу этот термин стал обозначением внутреннего начала всякого движения. Таким образом Аристотель определяет "природу". И поскольку это начало является либо формальным, либо материальным, то и материя и форма называются природой. А в силу того, что сущность чего бы то ни было определяется формой, таковая сущность, указываемая в определении, обычно называется природой. Именно в таком смысле "природа" и берется в данном случае. Вот почему Боэций говорит, что "природа есть видовое отличие, сообщающее форму всякой вещи"; ведь видовое отличие обусловливает определение и имеет своим источником форму вещи. Таким образом, в определении "лица", — что значит; единичность, принадлежащая к "роду", — правильнее использовать термин "природа", а не "сущность", так как последний имеет более общее значение в силу связанности с бытием.

Ответ на возражение 5. Душа есть часть человеческого существа. Поэтому хоть она и может существовать в отдельном состоянии, однако поскольку в силу ее природы ей свойственно соединяться с телом, ее нельзя назвать индивидуальной субстанцией, каковая является ипостасью, или первой субстанцией. Это же можно сказать о руке или любой другой части человека. Таким образом, ни определение, ни имя "лица" не может относиться к душе.

Раздел 2

Есть ли "лицо" то же, что и ипостась, субсистенция и сущность?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что "лицо" есть то же, что и "ипостась", "бытие" и "сущность". Ведь сказал же Боэций, что греки называли индивидуальную субстанцию разумной природы ипостасью. Но в нашем случае это совпадаете определением "лица". Поэтому "лицо" есть то же, что и ипостась.

Возражение 2. Далее, когда мы говорим, что в Боге имеется три лица, это равнозначно тому, что в Боге имеется три субсистенции. Тем самым предполагается, что "лицо" и "субсистенция" совпадают по смыслу. Следовательно, это одно и то же.

Возражение 3. Далее, Боэций говорит, что греческое слово "усия", означающее "сущность", указывает на существо, состоящее из материи и формы. Но то, что состоит из материи и формы, есть индивидуальная субстанция, которую мы называем "ипостасью" и "лицом". Следовательно, все вышеперечисленные имена имеют одно и то же значение.

Возражение 4. Этому противоречит сказанное Боэцием, что роды и виды существуют как субсистенции, тогда как индивиды существуют не только как субсистенции, но и как субстанции. Субсистенция носит такое название, поскольку она существует самостоятельно (subsistit), а субстанция или ипостась — поскольку она "стоит под" (substat) [акциденциями]. Следовательно, поскольку роды и виды не суть субстанции или личности, эти последние не суть то же, что и субсистенции.

Возражение 5. Далее, Боэций говорит, что материя называется ипостасью, а форма называется ousiosis, то есть субсистенцией". Но ни форма, ни материя не могут быть названы личностью. Поэтому лицо отличается от них.

Отвечаю: согласно Философу субстанция двойственна. С одной стороны, она обозначает "чтойность" вещи, указываемую ее определением, и потому мы говорим, что определение указывает на субстанцию вещи: греки в этом значении называли субстанцию "усией", что соответствует нашей "сущности". С другой стороны, субстанция обозначает субъект или "подлежащее", которое входит в род субстанции. В этом случае уместен интенциональный термин, понимаемый в общем смысле, а именно "подлежащее". Также к нему прилагаются три имени, называющие нечто реально существующее: "вещь природная", "сущее" и "ипостась" в соответствии с трояким рассмотрением субстанции. Так, поскольку оно [т. е. "подлежащее"] существует само по себе, а не в чем-то другом, оно называется "сущим", ибо о существовании вещей мы говорим тогда, когда они существуют сами по себе, а не в чем-то другом. Поскольку оно является основанием некой общей многим вещам природы, оно называется "вещью природной", как, например, некий конкретный человек называется природным существом. А поскольку оно лежит в основании акциденций, оно называется "ипостасью" или "субстанцией". То, что эти три имени обозначают как общее по отношению к роду субстанций, имя "лицо" обозначает по отношению к роду разумных субстанций.

Ответ на возражение 1. У греков термин "ипостась", взятый в строгом смысле, обозначает любую единичность из рода субстанций. Однако в обычном смысле он обозначает индивида разумной природы в силу превосходства этой природы.

Ответ на возражение 2. Подобно тому, как мы говорим о "трех лицах" Бога во множественном числе, или о "трех субсистенциях", греки говорили о трех ипостасях. Но так как слову "субстанция", которое, строго говоря, соответствует по своему значению слову "ипостась", в нашем употреблении свойственна двусмысленность — коль скоро оно может обозначать то сущность, то ипостась, — для того, чтобы избежать ошибки, предпочтительно использовать для обозначения ипостаси [термин] "субсистенция", а не "субстанция".

Ответ на возражение 3. Сущность в собственном смысле слова есть то, что выражается определением. Определение же включает в себя видовые признаки, но не индивидуальные. Ибо в вещах, состоящих из материи и формы, сущность обозначает не одну только форму или только материю, но соединение материи и формы как начало вида. Однако то, что состоит из "этой" материи и "этой" формы определяется как ипостась или лицо. Ибо душа, плоть или кости принадлежат природе человека, в то время как "эта" душа, "эта" плоть или "эти" кости принадлежат природе "этого" человека. Поэтому ипостась и лицо добавляют индивидуальные признаки к понятию сущности, и их не следует отождествлять с сущностью вещей, состоящих из материи и формы, как мы уже отметили при рассмотрении божественной простоты (3, 3).

Ответ на возражение 4. Боэций говорит, что роды и виды существуют постольку, поскольку они охватываются категорией субстанции, а не потому, что они существуют сами по себе. Лишь Платон утверждал, что виды существуют отдельно от единичных вещей.

Ответ на возражение 5. Индивид, состоящий из материи и формы, существует как субстанция в отношении акциденции по самому существу материи. Поэтому Боэций и говорит: "Простая форма не может быть субъектом". Свое самостоятельное существование он получает от природы его формы, которая не относится к вещам, существующим самостоятельно, но сообщает действительное существование материи и делает ее субсистенцией в качестве индивида. Поэтому Боэций сопоставляет ипостась с материей, а ousiosis, или субсистенцию, с формой, так как материя есть начало бытия субстанцией, а форма — начало бытия субсистенцией.

Раздел 3

Уместно ли слово "лицо" по отношению к Богу?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не должно говорить о Боге как о лице. Ведь сказал же Дионисий: "Мы даже и не дерзаем не только сказать, но и помыслить что-либо о пресущественно-сокровенном Божестве вопреки тому что нам богообразно возвещено в Священном Писании". А имени "лицо" нет ни в Ветхом, ни в Новом Завете. Следовательно, имя "лицо" неприложимо к Богу.

Возражение 2. Далее, Боэций говорит: "Слово "лицо"... произведено от тех личин [или масок], которые служили в комедиях и трагедиях для представления отдельных друг другу людей, [Слово] persona происходит от "звучать через" (personando), поскольку звук усиливается, проходя через отверстие маски. Эти личины, или маски, греки называли prosopa оттого, что они накладывались на лицо перед глазами". Однако это может быть отнесено к Богу только метафорически. Следовательно, слово "лицо" приложимо к Богу лишь в метафорическом смысле.

Возражение 3. Далее, всякое лицо есть ипостась. Однако слово "ипостась" неприложимо к Богу, ибо, как говорит Боэций, оно обозначает то, что является под-основой для акциденций, но этого не может быть в Боге. Также и Ириней говорит, что "в слове ипостась к меду примешан яд". Поэтому слово "лицо" не должно сказываться о Боге.

Возражение 4. Далее, то, что противоречит определению, не может быть приписываемо и вещи. Но слово "лицо" в соответствии с тем, как оно было определено выше, неприложимо к Богу. Ведь разум предполагает дискурсивное знание, которое не постигает Бога, как было показано выше (14, 11), а, следовательно, о Боге нельзя сказать, что он имеет "разумную природу". Также нельзя называть Бога индивидуальной субстанцией, поскольку принцип индивидуации распространяется только на материю, в то время как Бог нематериален. Не может быть Бог и под-основой акциденций, то есть субстанцией. Следовательно, слово "лицо" не следует прилагать к Богу.

Этому противоречит то, что, согласно учению Афанасия, мы говорим: "Одно лицо есть Отец, другое — Сын, и еще одно — Святой Дух".

Отвечаю: [имя] "лицо" обозначает наисовершеннейшее во всей природе, а именно: самобытного индивида разумной природы. Следовательно, поскольку все совершенное должно приписываться Богу (ибо Его сущность — вместилище всякого совершенства), имя "лицо" по праву относится к Богу. Однако не так, как оно употребляется по отношению к тварям, но более превосходным образом, подобно тому, как и другие имена, употребляемые по отношению к тварям, прилагаются к Богу, о чем мы говорили в рассуждении об именах Бога (13, 2).

Ответ на возражение 1. Хотя слово "лицо" не употребляется в Священном Писании как обозначение Бога — ни в Ветхом, нив Новом Завете, —тем не менее то, что обозначает это слово, утверждается о Боге во многих местах Писания, а именно: что Он есть верховное самобытное существо, превосходящее разумностью всех остальных. Если бы мы вели речь о Боге, только ограничиваясь словами Писания, то это значило бы, что о нем нельзя было бы говорить иначе, как на языках, которыми писаны Ветхий и Новый Завет. Необходимость бороться с еретиками побудила к поиску новых слов для того, чтобы выразить древнюю веру. И новые в данном случае не значит плохие, ибо они не уводят нас в сторону от смысла Писания и потому не являются лживыми именами. Ведь апостол [Павел] предостерегал нас от "негодного пустословия и прекословии лжеименного знания" (2 Тим. 6,20).

Ответ на возражение 2. Хотя слово "лицо" и не относится к Богу по своему происхождению, оно замечательно соответствует Ему по своему объективному значению. Ведь поскольку в комедиях и трагедиях представлялись знаменитые мужи, имя persona служило обозначением людей высокого достоинства. Поэтому-то словом "лицо" стали именовать тех, кто занимал высокое положение в Церкви. Вот почему многие определяют лицо как "ипостась, коей отличие определяется по ее достоинству". И каждый индивид разумной природы называется "лицом" потому что для существ разумной природы высоким достоинством является самобытность (subsistentia). Достоинство же божественной природы превосходит всякое иное, и посему имя "лицо" прежде всех других подобает Богу.

Ответ на возражение 3. Слово "ипостась" не соответствует Богу по своему происхождению, поскольку Он не является основанием акциденций. Однако оно подходит Ему по своему объективному смыслу, так как оно обозначает самостоятельное бытие. Слова Иринея о том, что в этом слове "к меду примешан яд", относятся к употреблению этого слова латинянами. С его помощью еретики обманывали чернь, навязывали народу веру во многие сущности через веру во многие ипостаси; ведь слово "субстанция", которое мы понимаем обычно как сущность, в греческом языке соответствует ипостаси.

Ответ на возражение 4. Можно говорить, что Бог имеет разумную "природу", если только под разумом понимать не дискурсивное мышление, но разумную природу вообще, интеллигенцию как таковую. Но, конечно, к Богу неприменимо слово "индивидуальный" в том смысле и постольку, поскольку индивидуальность причастна материи. Однако это возможно, если под индивидуальностью понимается несообщимость. "Субстанция" применительно к Богу обозначает самостоятельное бытие. Некоторые, однако, говорят, что определение лица у Боэция, процитированное в возражении 1, не является определением лица в том смысле, в каком мы говорим о божественных Лицах. Поэтому Ришар Сен-Викторский дополнил это определение тем, что "лицо" в Боге есть "несообщаемая экзистенция божественной природы".

Раздел 4

Может ли слово "лицо" обозначать отношение?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что слово "лицо" в применении к Богу не может обозначать отношение. Ведь сказал же Августин: "Когда мы говорим о личности Отца, мы имеем в виду не что иное, как субстанцию Отца, ибо лицо подразумевает Его соотнесенность с Собой, а не с Сыном".

Возражение 2. Далее, вопрос "что?" обращен к сущности. Но, как сказал Августин, "когда мы говорим, что на небесах свидетельствуют три: Отец, Сын и Святой Дух, то если спросить: "Три чего?" — ответ будет: Три лица". Поэтому "лицо" обозначает сущность.

Возражение 3. Далее, согласно Философу значение слова есть его определение. Но, как было сказано выше, лицо определяется как "индивидуальная субстанция разумной природы". Поэтому "лицо" обозначает субстанцию.

Возражение 4. Далее, применительно к ангелам и людям "лицо" обозначает не отношение, а нечто абсолютное. Поэтому если бы в приложении к Богу оно обозначало отношение, это привело бы к двусмысленности.

Этому противоречит утверждение Боэция о том, что всякое слово, указывающее на лицо, обозначает отношение. Но самым точным указыванием на лицо является слово "лицо". Следовательно, слово "лицо" обозначает отношение.

Отвечаю: трудность в отношении слова "лицо", которое мы прилагаем к Богу, проистекает из того обстоятельства, что мы употребляем его во множественном числе применительно ко всей Троице, а это противно природе имен, называющих сущность. Кроме того, это слово не указывает на нечто иное, в отличие от слов, обозначающих отношения.

Поэтому некоторые полагают, что слово "лицо" само по себе абсолютно выражает божественную сущность, подобно именам "Бог" и "Премудрость". Однако для того, чтобы отразить еретические выпады, соборным решением было утверждено, что его следует употреблять в относительном смысле и либо во множественном числе, либо уточнять, о каком лице идет речь. Итак, мы говорим "Три лица", или "Бог Отец, Бог Сын, Бог Святой Дух". Когда же оно употребляется в единственном числе, оно может быть либо абсолютным, либо относительным. Но такое объяснение не кажется нам удовлетворительным; ведь если слово "лицо" выражает лишь божественную сущность, то это дает еретикам пищу для споров по поводу выражения о "трех лицах". Видя это, многие утверждали, что по отношению к Богу это слово обозначает как сущность, так и отношение. По мнению некоторых, оно прямо указывает на сущность и косвенно на отношение, ибо первоначальный смысл слова "лицо" (persona) — "один сам по себе" (per se una), а единство принадлежит сущности. Отношение же полагается косвенно, поскольку, когда мы говорим об Отце ''Самом по Себе", мы думаем о Нем как относительно отличном от Сына. Однако другие, напротив, настаивали на том, что отношение обо­значается прямо, а сущность — косвенно. И они ближе к истине.

Чтобы разрешить этот вопрос, следует вспомнить, что менее общий термин может включать в свое содержание то, что не входит в содержание более общего термина, как, например, понятие "разумный" включается в понятие "человек", но не входит в понятие "животное". Поэтому мы вкладываем разное значение в слово "животное", когда говорим о животном и о человеке. Также разное значение имеет и слово "лицо" когда мы говорим о "лице" вообще и об одном из лиц Бога. Ибо "лицо" вообще означает индивидуальную субстанцию разумной природы. Индивидуально же то, что неделимо и при этом отлично от другого. Поэтому "лицо" по отношению к любой природе обозначает отличное от другого, принадлежащего к той же природе. Так, применительно к человеческой природе оно обозначает "эту" плоть, "эти" кости, "эту" душу которые принадлежат этому конкретному человеку, однако же, не входят в понятие лица вообще.

Далее, различие в Боге есть различие лишь по происхождению, что было рассмотрено выше (28, 2, 3); его не следует понимать как акциденцию субъекта, ибо оно входит в самую божественную сущность. Таким образом, оно бытийствует, ибо божественная сущность есть самодостаточное бытие. Поэтому подобно тому, как божественность и есть Бог, божественное отцовство и есть Бог Отец, Каковой является божественным Лицом. Следовательно, божественное лицо обозначает отношение как принадлежащее бытию, то есть как субстанциальное. Такое отношение есть ипостась божественной природы, ведь то, что принадлежит бытию божественной природы, и есть сама божественная природа. Таким образом, правильно будет сказать, что имя "лицо" обозначает отношение прямо, а сущность — косвенно; однако же, отношение не само по себе, но как выраженное в ипостаси. Подобным же образом оно прямо обозначает сущность и косвенно отношение в той мере, в какой сущность есть то же, что и ипостась; ибо в Боге ипостась выражена как отношение, а потому отношение косвенно входит в понятие лица. Итак, мы можем сказать, что значение слова "лицо" понималось неясно до тех пор, пока оно не подверглось критике со стороны еретиков. Вот почему слово "лицо" использовалось наряду с другими терминами, указывающими на абсолют. Впоследствии же его стали употреблять как указание на отношение. Следовательно, слово "лицо" обозначает отношение не только по обычаю, в силу сложившегося употребления, но также и в силу его собственного значения.

Ответ на возражение 1. Слово "лицо" указывает на отношение к самому себе, а не к чему-то другому так как оно обозначает отношение не как таковое, но как субстанциальное, а значит— как ипостась. В этом смысле Августин говорит, что оно обозначает сущность, поскольку в Боге сущность есть то же, что и ипостась, ибо в Боге то, что Он есть, и то, каким образом Он есть, суть то же самое.

Ответ на возражение 2. Вопрос "что?" иногда подразумевает природу, выраженную в определении, как, например, когда мы спрашиваем: "Что есть человек?" — и отвечаем: "Смертное разумное животное". Иногда же он подразумевает "то, что мыслится", как если мы спрашиваем: "Что плавает в море?" — и отвечаем: "Рыба". Вот и тем, кто спрашивает: "Три чего?" — мы отвечаем: "Три лица".

Ответ на возражение 3. В Боге индивидность — то есть отдельная и несообщаемая субстанция — включает в себя идею отношения, как уже было указано выше.

Ответ на возражение 4. Наличие другого смысла в менее общем термине вовсе не ведет к двусмысленности более общего термина. Хотя лошади и ослу соответствуют свои особенные определения, вместе они подпадают под понятие животного, поскольку общее определение животного приложимо к обоим. Поэтому хотя в понятии божественного лица содержится отношение, это не относится к понятиям ангельской или человеческой личности, и это не ведет к двусмысленности понятия "лицо". Хотя оно и не употребляется в одном и том же смысле, так как ничто не может быть сказано в одном и том же смысле о Боге и тварях (13,5).