Джеймс И. Пакер

Основы богословия

Часть вторая. Бог, открывшийся как Искупитель

 

 

ГРЕХОПАДЕНИЕ
АДАМ И ЕВА СОГРЕШИЛИ

И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.

Быт. 3:6

В Послании к Римлянам Павел утверждает, что весь мир от рождения виновен перед Богом, находится под властью греха, смерти и его ожидает неизбежная ярость Бога (Рим. 3:9, 19; 5:17, 21; 1:18–19; ср. весь раздел, 1:18–3:20). Апостол усматривает здесь связь с грехом одного человека, которого, благовествуя в Афинах, описал как нашего общего пращура (Рим. 5:12–14; Деян. 17:26; ср. 1 Кор. 15:22). Это непререкаемое апостольское толкование истории, которая записана в Быт. 3 и содержит отчет о грехопадении, первоначальном уклонении человека от Бога и благочестия в грех и погибель. Рассмотрим основные положения этой истории, как толкует ее Павел.

а) Бог сделал первого человека представителем всех его потомков, и точно так же Ему пришлось сделать Иисуса Христа представителем всех избранных людей Божьих (Рим. 5:15–19 наряду с 8:29–30; 9:22–26). В том и другом случае каждому из этих представителей было суждено привлечь всех, кого они представляют, пожинать плоды своих деяний, добрых или худых — вот также национальный вождь вовлекает свой народ в последствия своего лично принятого решения, когда, к примеру, он объявляет войну. Об этом установленном свыше порядке, на основании которого Адам должен был определять участь своих потомков, говорят как о «завете дел», хотя этого выражения в Библии нет.

б) Бог создал человеку все условия для счастливой жизни и обещал оставить все это ему и его потомству, если он засвидетельствует свою верность совершенным и абсолютным послушанием и, в частности, не вкусит плодов от дерева, названного деревом познания добра и зла. По-видимому, это дерево было названо так потому, что Адаму следовало сделать выбор: 1) позволить Богу сообщить ему, что есть для него добро и зло; или 2) самому решить этот вопрос, пренебрегая словом Божьим. Вкусив от этого дерева, Адам хотел, в сущности, заявить, что он мог познать и решить, что есть для него добро и зло, независимо от Бога.

в) Адам последовал за Евой, которую, в свою очередь, искусил сатана (в образе змея: 2 Кор. 11:3 наряду со ст. 14; Отк. 12:9), и открыто восстал на Бога, вкусив запретный плод. Последствиями этого деяния стало, во-первых, то, что внутренняя готовность действовать против Бога, желание возвеличить себя, отразившиеся в этом деянии, стали частью Адама и его нравственной сущности, которую он передал своим потомкам (Быт. 6:5; Рим. 3:9–20). Во-вторых, Адама и Еву охватило чувство вины и нечистоты, из-за чего они устыдились и устрашились Бога — и правильно. В-третьих, они обрекли себя на ожидание боли и смерти и были изгнаны из Эдемского сада. Однако в то же самое время Бог стал являть им спасительную благодать; Он сшил им одежды из кожи, чтобы скрыть их наготу, и обещал, что семя жены однажды поразит змея в голову. Это предзнаменовало подвиг Христа.

Хотя эта история имеет отчасти переносный смысл, книгу Бытия следует читать как историческую; здесь Адам генеалогически связан с патриархами, а через них с остальной частью рода человеческого (гл. 5, 10, 11), что делает его таким же действующим лицом истории, происходившей в реальном пространстве и времени, как и Авраама, Исаака и Иакова. Все главные персонажи книги Бытия после Адама, за исключением Иосифа, так или иначе показаны как грешники, и смерть Иосифа, подобно смерти почти каждого в этой истории, точно зафиксирована (Быт. 50:22–26); утверждение Павла «в Адаме все умирают» (1 Кор. 15:22) чеканно выражает то, что до этого в книге Бытия ясно подразумевалось.

В заключение можно совершенно определенно заявить, что история грехопадения дает единственно убедительное объяснение порочности человеческой природы, которое когда-либо было дано миру. Паскаль говорил, что учение о первородном грехе представляется пощечиной разуму, но по здравом размышлении оно способно полностью объяснить состояние человека. Паскаль прав, то же следует сказать и о самой истории грехопадения.

 

 

ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ
ПОРОЧНОСТЬ НАСЛЕДУЕТСЯ КАЖДЫМ

Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя.

Пс. 50:7

Писание определяет грех как всеобщий порок человеческого естества, обнаруживаемый у всех во всем (3 Цар. 8:46; Рим. 3:9–23; 7:18; 1 Ин. 1:8–10). Оба Завета приводят разные имена греха, за которыми открывается его нравственный характер — восстание против господства Божьего, неприятие провозглашенных Богом целей, преступление установленного Богом закона, непокорность Божьим указаниям, оскорбление святости Божьей осквернением себя и навлечение на себя гнева Бога-Судии. Этот нравственный порок могуществен; сила греха проявляется в иррациональном, отрицательном и мятежном ответе на призывы и повеления Божьи, в духе борьбы с Богом с целью возвыситься над Ним. Корень греха, гордыня и вражда против Бога, есть тот же дух, что проявился в первородном прегрешении Адама; и за греховными делами всегда стоят мысли, побуждения и желания, в которых так или иначе проглядывает осознанное сопротивление порочного сердца Божьим притязаниям на нашу жизнь.

Грех исчерпывающе определен как неподчинение закону Божьему, что отражается в действиях, привычках, отношениях, мнениях, стремлениях, мотивах и образе жизни. Различные стороны греха иллюстрируют Иер. 17:9; Мф. 12:30–37; Мк. 7:20–23; Рим. 1:18 – 3:20; 7:7–25; 8:5–8; 14:23 (Лютер говорил, что Павел написал Послание к Римлянам, чтобы «рассмотреть грех под увеличительным стеклом»); Гал. 5:16–21; Еф. 2:1–3; 4:17–19; Евр. 3:12; Иак. 2:10–11; 1 Ин. 3:4; 5:17. Слово плоть у Павла обычно служит указанием на человека, действующего под влиянием греховных желаний. Конкретные проступки, прегрешения и пороки (то есть формы проявления греха), которые Писание находит и обличает, слишком многочисленны, чтобы приводить их здесь.

Хотя термин первородный грех, то есть грех, присущий нам от рождения, и не является библейским (его ввел Блаженный Августин), он дает ясное понимание реальности греха в нашей духовной системе. Признание первородного греха (унаследованной греховности, порочности человека) не означает признания того, что грех был присущ тому человеческому естеству, которое было сотворено Богом («Бог сотворил человека правым», Еккл. 7:29), или того, что грех присутствует в процессах воспроизводства и родах (нечистота, связанная с выделениями человеческого тела и деторождением, о чем сказано в Лев. 12 и 15, была символической и обрядовой, а вовсе не нравственной и реальной), поскольку первородный грех (порочность человека) указывает лишь на то, что а) он, как родимое пятно, отмечает нас от рождения и проявляется в нечистых помыслах, предшествующих грехам; б) внутренняя порочность является корнем и источником грехов; в) он передается нам реальным, хотя и непостижимым образом от Адама, нашего первого представителя перед Богом. С признанием первородного греха приходит понимание, что мы не от того грешники, что грешим, а от того, что от рождения порабощены грехом.

Термин полная [неисправимая] греховность обычно употребляют с целью уточнить смысл и значение порочности человека. Этот термин указывает на полную греховность нашей нравственной и духовной природы, причем полнота здесь подразумевается не в смысле степени греховности (поскольку не настолько зол человек, насколько мог бы), а в смысле ее распространенности. Имеется в виду то, что нет ни одной частички в нашем естестве, которая осталась бы не затронута грехом, и потому все наши действия не могут быть настолько благими, как могли бы быть, и, следовательно, ничто в нас или вокруг нас не будет иметь цены в глазах Бога. Мы ничем не можем заслужить милости Божьей; и если благодать не спасает нас, мы погибаем.

Полная греховность влечет за собой полное бессилие, то есть отсутствие в человеке способности ответить Богу и его Слову праведно и искренно (Ин. 6:44; Рим. 8:7–8). Павел называет бесчувственные греховные сердца мертвыми (Еф. 2:1, 5; Кол. 2:13), и в Вестминстерском исповедании говорится: «Человек, впав в состояние греха, полностью утратил всякую способность желать духовного блага, которым сопровождается спасение; таким образом, в естественном состоянии человек совершенно не расположен к добру, мертв во грехе и не способен собственными усилиями изменить себя или приготовить себя к спасению» (IX. 3).

 

 

ДУХОВНОЕ БЕССИЛИЕ
ПАДШИЕ ЛЮДИ: СВОБОДНЫЕ И РАБЫ

Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?

Иер. 17:9

Чтобы правильно понять состояние, в котором оказался род человеческий вследствие грехопадения, нужно уяснить различие между тем, что в последние два века называли свободной волей, и тем, что со времени зарождения христианства называлось доброй волей. Блаженный Августин, Лютер, Кальвин и другие говорили о доброй воле в двух смыслах: низком и высоком; однако такое словоупотребление сбивало с толку, так что лучше пользоваться понятием свободная воля только в первом смысле.

Свободная воля характеризует человека как такового. Все люди имеют свободную волю в том смысле, что они сами решают, что им делать, совершая угодный им выбор в свете собственного понимания добра и зла и в силу собственных наклонностей. Вот почему они являются нравственными деятелями, ответственными перед Богом и друг другом за свои произвольные решения. Таким деятелем был Адам, как перед, так и после того, как совершил первый грех; такими деятелями теперь являемся и мы, а также прославленные святые, которые утверждены в благодати в том смысле, что уже избавились от свободной воли, чтобы не грешить. Неспособность грешить будет на небесах одной из услад и блаженств, но такая неспособность не лишит прославленных святых их человеческой сущности; они будут совершать выбор согласно своей природе, и этот выбор не будет уступать выбору человеческой свободной воли лишь потому, что всегда будет благим и праведным.

Однако со II в. от Р.Х. христианские проповедники заговорили о доброй воле как о способности приходить к нравственным решениям в любой ситуации; и Блаженный Августин, выступая против Пелагия и большинства греческих отцов, утверждал, что человек лишился доброй воли (согласно приведенному в начале абзаца определению) после грехопадения. У нас нет естественной способности различать и избирать пути Божьи потому, что у нас нет естественной предрасположенности к Богу; наши сердца порабощены грехом, и только возрождающая благодать способна избавить нас от этого рабства. Тому же, по сути дела, учил и Павел в Послании к Римлянам (6:16–23); только освободившаяся (Павел говорит об освобождении от греха) добрая воля свободно и от сердца избирает праведность. Неизменная любовь к праведности, то есть сердечная предрасположенность к образу жизни, угодному Богу, есть одна из сторон свободы, которую дает Христос (Ин. 8:34–36; Гал. 5:1, 13).

Важно отметить, что добрая воля — это отвлеченное понятие. Моя воля не является таким членом, которым я могу двигать, как своей рукой или ногой; дело в том, что не моя воля, а я сам вначале решаю, что мне предстоит сделать, а затем претворяю это решение в жизнь. Истину о свободной воле и о Христе, избавляющем рабов греха от власти греха, можно выразить еще проще, если убрать слово воля так, чтобы каждый человек мог сказать: Я являюсь той нравственно ответственной свободной волей; Я представляю собой того раба греха, которого Христос обязательно освободит; Я есть то падшее существо, которое способно принимать решения только против Бога, пока Бог не возродит мое сердце.

 

 

ЗАВЕТ
БОГ ПРИНИМАЕТ ГРЕШНИКОВ В ЗАВЕТ БЛАГОДАТИ

И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные.

Быт. 12:1–3

Завет по Писанию — это священный союз (заключенный в результате переговоров или односторонних постановлений), участники которого обязуются поддерживать постоянные, определенные взаимоотношения во исполнение конкретных обещаний, требований и обязательств (напр., брачный союз, Мал. 2:14).

Условия завета, который Бог заключает со Своими созданиями, определяет только Он, что показывает, например, Его завет с Ноем и всякой душой живою (Быт. 9:9). Когда Адам и Ева нарушили свои обязательства по «завету дел» (Быт. 3:6), Бог не уничтожил первых людей, но открыл им завет благодати через обетование об Искупителе (Быт. 3:15). Божий завет держится на Его обетовании, о чем свидетельствует завет с Авраамом. Бог призвал Авраама пойти в землю, которую возжелал дать ему, и обещал благословить его, а через него все племена земные (Быт. 12:1–3). Авраам внял Божьему призыву, поскольку поверил в Его обетование; эту веру и вменил ему Господь в праведность (Быт. 15:6; Рим. 4:18–22). Божий завет с израильским народом на Синае принял форму ближневосточного договора о сюзеренитете, то есть союзе, заключаемом царем с вассальным князем или порабощенным народом в одностороннем порядке. Хотя этот завет требовал повиновения Божьим предписаниям под угрозой проклятья, он явился, по существу, продолжением завета благодати (Исх. 3:15; Втор. 7:7–8; 9:5–6). Бог дал заповеди Свои народу, уже искупленному и названному Божьим (Исх. 19:4; 20:2). Обетование этого Божьего завета убедительно подкреплялось символами и прообразами закона, данного Моисею. Невыполнение израильтянами требований Моисеева закона показало необходимость нового искупления и завета, поскольку народу Божьему воистину надлежало быть Его народом, а Ему — их Богом (Иер. 31:31–34; 32:38–40; ср. Быт. 17:7; Исх. 6:7; 29:45–46; Лев. 11:44–45; 26:12).

Божий завет с Израилем был приготовлением к пришествию Самого Бога в ипостаси Сына, чтобы исполнились все обетования Божьи (Ис. 40:10; Мал. 3:1; Ин. 1:14; Евр. 7–10). Иисус Христос, Ходатай нового завета, предложил Себя в качестве истинной и окончательной жертвы за грех. Он вполне исполнил закон и в качестве «последнего Адама», представительного главы рода человеческого, стал наследником всех благословений Божьего завета прощения, мира и общения с Богом в обновленном мироздании, и эти благословения ныне Он посылает верующим. Символические и временные постановления, существовавшие для передачи этих благословений, были раз и навсегда отменены исполнением того, что они предвосхищали. Дух, посланный Христом от престола Его славы, запечатлевает народ Божий в качестве Его народа для искупления удела Его (Еф. 1:13–14; 2 Кор. 1:22).

Согласно Посланию к Евреям (7 – 10), Бог ввел в действие наиболее совершенную «редакцию» Своего единого, по сути, и вечного завета (13:20) с грешниками — лучший завет с лучшими обетованиями (8:6), основанием которых была лучшая жертва (9:23), предложенная лучшим первосвященником в лучшем святилище (7:26–8:6; 8:11, 13–14); последняя «редакция» вечного завета дает лучшее упование по сравнению с тем, что могла когда-либо предложить прежняя «редакция», то есть упование на бесконечную славу с Богом в лучшем — небесном (11:16; ср. ст. 40).

Христос исполнил ветхий завет и открыл дверь веры язычникам. Ныне «семя Авраамово» — определенная общность людей, завет с которыми заключил Бог, — подверглось во Христе переоценке. Семенем Авраамовым теперь становятся и язычники, и евреи, облекшиеся верою во Христа (Гал. 3:26–29), вот почему всякий пребывающий вне Христа не может состоять в завете с Богом (Рим. 4:9–17; 11:13–24).

Как и всегда, цель Божья в исполнении вечного завета — собрать и освятить народ завета «из всех племен и колен, и народов и языков» (Отк. 7:9), которые в один прекрасный день населят в обновленном мироздании новый Иерусалим (21:1–2). Здесь отношения завета найдут свое наиполнейшее выражение — «они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (21:3). Для достижения этой цели Бог и ныне продолжает ход мировой истории.

В основе вечного завета лежит благодатный промысел всемогущего Бога. Небесное служение Христа продолжается в служении «Ходатая нового завета» (Евр. 12:24). Спасение есть спасение по обетованию вечного завета: оправдание и усыновление, возрождение и освящение — милости по завету; избрание — выбор Богом будущих членов Церкви, сообщества Божия по завету; крещение и Вечеря Господня, соответствующие обрезанию и Пасхе Господней, — заповеди по завету; закон Божий — закон по завету, и соблюдение его требований есть выражение настоящей благодарности за благодатный завет и верности нашему Богу по завету. Подтверждение своего завета с Богом в ответ на Его подтверждение завета с нами должно стать привычным для всякого христианина благочестивым занятием, как в частной, так и в общинной жизни. Понимание завета благодати указывает нам путь и помогает ценить все чудеса Божьей искупительной любви.

 

 

ЗАКОН
БОГ ДАЕТ ЗАКОН И ТРЕБУЕТ ПОСЛУШАНИЯ

И созвал Моисей весь Израиль, и сказал им: слушай, Израиль, постановления и законы, которые я изреку сегодня в уши ваши, и выучите их, и старайтесь исполнять их.

Втор. 5:1

Человек был создан не автономным, или способным быть законом самому себе, но «теономным», или обязанным соблюдать закон своего Создателя. Соблюдать Его закон было нетрудно, поскольку Бог устроил человека так, что послушание с благодарением принесло бы ему величайшее счастье; обязанности его исполнялись бы им с довольством, как это было с Иисусом (Ин. 4:34; ср. Пс. 111:1; 118:14, 16, 47–48, 97–113, 127–128, 163–167). Падший человек не любит закон Божий, поскольку это закон и поскольку он Божий; однако познавшие Христа находят, что не только любят этот закон и желают соблюдать его из благодарности за оказанную им милость (Рим. 7:18–22; 12:1–2), но и что Святой Дух выводит их на такой уровень послушания, идущего из сердца, какого они никогда прежде не знали (Рим. 7:6; 8:4–6; Евр. 10:16).

О нравственном законе Божьем в Писании сказано много в Декалоге, в других установлениях Моисея, в книгах пророков, в учении Иисуса и новозаветных посланиях. Закон Божий отражает святую природу Бога и Его святые цели в отношении сотворенного Им рода человеческого. Бог повелевает нам жить так, чтобы наш образ жизни радовал Его, и запрещает все, что отвращает Его. Нравственный закон Иисус очерчивает в виде двух великих заповедей: возлюби Господа Бога твоего и возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:37–40), на чем, по Его словам, «держатся» (от чего зависят) все ветхозаветные нравственные предписания. Нравственное учение Христа и Его апостолов — это все тот же древний закон, только углубленный и приведенный в соответствие с новыми обстоятельствами — жизнью в Царстве Божьем, где царствует Спаситель, и наступившей после дня Пятидесятницы эрой Духа, когда народ Божий призван вести жизнь небесную и представлять Божью контркультуру (Культура, противопоставляющая себя культуре существующего общества. — Примеч. перев.) в этом мире.

Один и тот же библейский закон предстает в различных видах. Так, мы всегда обязаны исполнять предписания нравственного закона, который устанавливает принципы частной и общественной жизни. Те же принципы с учетом особого национального положения Израиля, представлявшего собой церковь-государство, народ Божий на земле, выступали в роли ветхозаветных гражданских установлений. Ветхозаветные предписания относительно богослужебной чистоты, пищи и жертвоприношений были временными, принятыми в учебных целях законодательными актами, которые Новый Завет упразднил (Мф. 15:20; Мк. 7:15–19; 1 Тим. 4:3–5; Евр. 10:1–14, 13:9–10), поскольку их символическое предназначение уже исполнилось. Непосредственное соседство, наложение, взаимопроникновение нравственного, гражданского и богослужебного законов в книгах Моисея надо было понимать так, что жизнь под небесами — это одно многостороннее единство и что властью Бога-Законодателя равная сила придается всему своду законов. Тем не менее все эти законы имели свое качественное своеобразие и разные цели, причем гражданский и богослужебный законы применялись ограниченно, а Христово утверждение о неизменной и всеобщей силе закона Божия, как явствует из непосредственного контекста и всего содержания учения Иисуса, имеет отношение к нравственному закону как таковому (Мф. 5:17–19; ср. Лк. 16:16–17).

Бог требует от человека в целом абсолютного послушания абсолютно всем положениям, вытекающим из данного Им закона. Закон Божий связывает «всего человека... полным послушанием на веки вечные»; «закон духовен и потому затрагивает ум, волю, чувствования и все остальные силы душевные, а также слова, действия и поступки» (иначе говоря, помыслы наши должны быть столь же праведны, сколь и дела, и одной лишь фарисейской внешности недостаточно: Мф. 15:7–8; 23:25–28); и следствия закона являются частью его содержания — «где заповедь нравственного обязательства, там и запрет противоположного прегрешения; а где запрет прегрешения, там и заповедь противоположного нравственного обязательства» (Большой Вестминстерский катехизис, вопрос 99).

 

 

ЗАКОН ДЕЙСТВУЮЩИЙ
ТРИ ФУНКЦИИ НРАВСТВЕННОГО ЗАКОНА

Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: «не пожелай».

Рим. 7:7

Писание открывает три способа действия закона, которые Бог усмотрел, а Кальвин во благо Церкви в простой и строгой форме систематизировал в виде трех функций закона.

Первая функция закона — это функция зеркала; закон отражает совершенную праведность Бога и нашу греховность и несовершенство. Согласно Блаженному Августину, «закон повелевает, чтобы, пытаясь исполнить его предписания и потерпев неудачу из-за своего бессилия, мы научились просить помощи у Бога». Закон установлен в удостоверение нашего нечестия и осуждения (Рим. 3:20; 4:15; 5:13; 7:7–11), так что, показывая нашу нужду в прощении и опасность вечного осуждения, он должен приводить нас к покаянию и вере Христовой (Гал. 3:19–24).

Вторая его функция — отвращать от зла. Хотя переменить человеческое сердце закону не по силам, в определенной мере он способен обуздать врожденное беззаконие человека угрозами наказания, особенно в тех случаях, когда он поддержан гражданским кодексом, который предусматривает немедленное наказание виновных в преступлениях (Втор. 13:6–11; 19:16–21; Рим. 13:3–4). Таким образом, в известной мере он способствует общественному порядку и спасает благочестивых от беззаконников.

Его третья функция — направляющая; закон учит возрожденного добрым делам, которые Бог предназначил ему исполнять (Еф. 2:10). Закон говорит чадам Божьим, чем можно угодить их Отцу Небесному. Его можно назвать их сводом семейных правил. Именно эту функцию закона имел в виду Христос, когда сказал, что Его ученикам следует учиться соблюдать закон и все, что Он повелел (Мф. 5:18–20, 28:20), и что такое послушание Его заповедям засвидетельствует подлинность их любви к Нему (Ин. 14:15). Христианин свободен от закона, который некоторые считают спасением (Рим. 6:14; 7:4, 6; 1 Кор. 9:20; Гал. 2:15–19; 3:25), но «подзаконен Христу» как Закону жизни (1 Кор. 9:21; Гал. 6:2).

 

 

СОВЕСТЬ
БОГ УМУДРЯЕТ И ОЧИЩАЕТ СЕРДЦЕ

И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет.

Ис. 24:5

Совесть — это чувство моральной ответственности, врожденная способность нашего разума высказывать нравственные суждения о самих себе, одобрять или осуждать свои отношения, действия, реакции, мысли и планы; осуждая нас за совершенные нами дела, совесть говорит нам, что нам надлежит пострадать за это. Указывают на две характерных черты совести: а) сознание различий между добром и злом и б) способность применять законы и правила в конкретных ситуациях. Совесть, в отличие от других чувств, совершенно уникальна; она походит на некую персону, которая, отдалившись от нас, говорит часто и в разных ситуациях (когда нам хотелось бы, чтобы она молчала) то, что нам вовсе не хочется слышать. В наших силах решить, прислушаться к голосу совести или нет, но будет ли она говорить или нет — решать не нам; как показывает опыт, это она решает сама. Поскольку же она настойчиво осуждает нас на основании высочайших стандартов, мы называем ее «внутренним голосом» Бога, и в определенном смысле так оно и есть.

Павел говорит, что Бог записал некоторые из требований Своего закона в сердце каждого человека (Рим. 2:14–15), и жизнь подтверждает это. (Понятие «сердце» в Писании часто в разных ситуациях выступает синонимом «совести».) Однако совесть можно обмануть, ее можно приучить принимать зло за добро или ожесточить и притупить в результате повторных преступлений закона Божия (1 Тим. 4:2), и в этих ситуациях совесть вряд ли можно назвать голосом Божьим. Конкретные суждения совести следует принимать за голос Бога только в том случае, когда они соответствуют Божьей истине и закону в Писании. Человеческую совесть надлежит просвещать, чтобы она выносила суждения, согласные с Писанием.

Совесть отдельных людей, по всей видимости, отражает семейные и общественные стандарты или их недостатки. Книга Судей рассказывает жуткие истории о том, что происходило, когда «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (17:6; 21:25).

Суеверие и угрызения совести могут вводить человека в заблуждение, побуждая считать греховными действия, которых Слово Божье не объявляет таковыми; однако для человека с подобной «немощной» совестью (Рим. 14:1–2; 1 Кор. 8:7,12) то, что он считает греховным, становится грехом (Рим. 14:23), так что «немощных» людей нельзя принуждать делать то, что они отказываются делать против совести.

Новозаветный идеал — совесть «добрая» и «чистая» (ибо целью нашей является праведность, и мы стремимся избежать греха: Деян. 24:16; 1 Тим. 1:5, 19; Евр. 13:18; 1 Пет. 3:16). Но для того чтобы стать такой, наша совесть прежде должна быть «очищена» кровью Христовой; мы должны понимать: Христос посредством Своей жертвенной смерти претерпел над Собой такое поругание от нас, грешников, за все наши преступления, что они уже не представляют собой никакого препятствия для нашего общения с Богом (Евр. 9:14).

 

 

ПОКЛОНЕНИЕ
БОГ ОПРЕДЕЛЯЕТ ПОРЯДОК БОГОСЛУЖЕНИЙ

Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колени пред лицом Господа, Творца нашего; ибо Он есть Бог наш, и мы — народ паствы Его и овцы руки Его.

Пс. 94:6–7

Согласно Библии, поклонение является надлежащим ответом разумных созданий на откровение их Создателя о Самом Себе. Поклонение есть воздаяние чести и славы Богу при посредстве совершаемых с благодарностью приношений добрых даров, а также данное от Бога познание Его величия и благости. Поклонение включает восхваление Бога за сотворенное Им, пожелание Богу большей славы посредством новых деяний милосердия, суда и силы и доверие Ему своего будущего благополучия. Благоговейный страх и благодарственное прославление — все это также составные части поклонения: царь Давид плясал с неистовым рвением «пред Господом», когда переносил ковчег в Иерусалим, и стоял в смирении и ужасе «пред Господом», когда Бог обещал ему престол, который устоит навеки, и в обоих случаях поклонение Давида явно было угодно Богу (2 Цар. 6:14–16; 7:18). Познания от Бога также являются поклонением: если внимание к Божьему слову наставления прославляет Его, то пренебрежение им оскорбляет. Для угодного Богу поклонения требуются «неповинные руки» и «чистое сердце» (Пс. 23:4), а также готовность выражать свою преданность в делах служения и славословии.

В основе поклонения лежат отношения по завету, которым Бог связал Себя с теми, которых Он спас и объявил Своими. Что было справедливо в отношении ветхозаветного поклонения, то же ныне справедливо и в отношении христианского. Дух поклонения по завету, каким он представлен в Ветхом Завете, является смесью благоговения и радости от высокой чести приблизиться к могущественному Создателю в полном смирении и с чистосердечным признанием своего греха, безумия и нужд. Поскольку Бог совершенен в Своей святости, а мы, люди, несовершенны, в этом мире так должно быть всегда. Поклонение Богу, несомненно, является и будет являться средоточием небесной жизни (Отк. 4:8–11, 5:9–14; 7:9–17; 11:15–18; 15:2–4; 19:1–10), вот почему оно должно занимать центральное место в жизни Церкви на земле; и уже теперь оно должно быть главным делом всякого верующего (Кол. 3:17).

Богослужебные установления Моисея составляли целую систему поклонения, данную Богом народу, с которым Он заключил Свой завет. Все эти установления вместе и каждое в отдельности были составными элементами истинного поклонению Богу, хотя те из них, что указывали на Христа, с Его пришествием утратили силу. В Псалтири приведены богослужебные песнопения и молитвы Израиля. Христиане поступают должным образом, когда ныне используют их в богослужении, производя мысленную поправку при упоминании символических образов и характерных особенностей Божьего завета благодати в ветхозаветный период: земной царь Израиля, царство, враги, битвы, периоды процветания и ослабления, вразумления и наказания от Господа, а также все то, что было типичным для еврейской богослужебной системы.

Основные особенности богослужебной системы, которую Бог дал Израилю, были следующими:

а) Суббота, каждый седьмой день, идущий после шести дней труда: время священного покоя, который требовалось соблюдать в память о творении (Быт. 2:3; Исх. 20:8–11) и искуплении (Втор. 5:12–15). Бог настаивал на соблюдении субботы (Исх. 16:21–30; 20:8–9; 31:12–17; 34:21; 35:1–3; Лев. 19:3, 30; 23:3; ср. Ис. 58:13–14) и сделал нарушение субботы преступлением, караемым смертной казнью (Исх. 31:14; Чис. 15:32–36).

б) Три великих, отмечаемых ежегодно (Исх. 2 3:14–17; 34:23; Втор. 16:16) праздника, во время которых израильский народ собирался в Божьем святилище (скинии или храме), чтобы приносить жертвы, прославляющие щедрость Бога, искать и познавать примирение и общение с Ним, есть и пить вместе в ознаменование радости. Праздник Пасхи и опресноков, отмечаемый с четырнадцатого дня первого месяца, совершался в воспоминание об исходе (Исх. 12; Лев. 23:5–8; Чис. 28:16–25; Втор. 16:1–8); Праздник седмиц, называемый также Праздником жатвы и Днем первых плодов, знаменовал окончание жатвы и отмечался через пятьдесят дней после субботы, с которой начиналась Пасха (Исх. 23:16; 34:22; Лев.23:15–22; Чис. 28:26–31; Втор. 16:9–12); Праздник кущей, также называемый Праздником собирания плодов, отмечаемый с пятнадцатого по двадцать второй день седьмого месяца, знаменовал окончание сельскохозяйственного года, а также служил напоминанием о том, как Бог вел Израиль через пустыню (Лев. 23:39–43; Чис. 29:12–38; Втор. 16:13–15).

в) День очищения, отмечаемый на десятый день седьмого месяца, когда первосвященник с кровью жертвы входил в святая святых, чтобы очистить все общество Израиля от грехов, совершенных в течение предшествующего года. Козла отпущения отпускали в пустыню в знак того, что грехи Израиля теперь удалены (Лев. 16).

г) Система регулярных жертвоприношений, в том числе ежедневные и ежемесячные всесожжения (Чис. 28:1–15), а также жертвоприношения, совершаемые в частном порядке; общими чертами этой системы были такие требования: во-первых, приносимое в жертву не должно было иметь пятна или порока, и, во-вторых, кровь животного, приносимого в жертву очищения, следовало проливать на жертвенник всесожжения (Лев. 17:11).

Обряды личного очищения (Лев.12–15; Чис. 19) и посвящения (например, освящение первенцев, Исх. 13:1–16) также составляли часть системы ветхозаветного богослужения.

В новозаветный период, когда ветхозаветные символы получили духовное воплощение, закон Христов — священство, жертва и заступничество пред Господом — заменяет закон Моисеев, всю систему очищения от греха (Евр. 7–10); крещение (Мф. 28:19) и Вечеря Господня (Мф. 26:26–29; 1 Кор. 11:23–26) приходят на смену обрезания (Гал. 2:3–5; 6:12–16) и Пасхи (1 Кор. 5:7–8); перестает действовать иудейский праздничный календарь (Гал. 4:10; Кол. 2:16); понятия ритуальной нечистоты и очищения, установленные Богом, чтобы люди отдавали себе отчет в том, что определенные вещи отчуждают их от Него, уже неприменимы (Мк. 7:19; 1 Тим. 4:3–4); суббота обновляется разрешением добрых дел (Лк. 13:10–16; 14:1–6) и пересчитывается по принципу 1+6, а не 6+1. Представляется очевидным, что апостолы учили христиан устраивать богослужебные собрания в первый день недели, день Иисусова воскресения, буквально «день Господень» (Деян. 20:7; Отк. 1:10), рассматривая его в качестве христианской субботы. Эти перемены были чрезвычайно важны, особенно в смысле их воздействия на грядущее течение событий, однако богослужебная система хвалы, благодарения, молитвы, доверия, чистоты и служения в основе своей остается неизменным, истинным поклонением Богу.

 

 

ПРОРОКИ
БОГ ПОСЫЛАЛ ПОСЛАННИКОВ ВОЗВЕЩАТЬ СВОЮ ВОЛЮ

Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему.

Втор. 18:18

Признанные пророки, чьи книги составляют по объему более четверти Ветхого Завета, по призванию Божьему стали орудием и проводниками Его откровения. Они были мужами Божьими, которые стояли в Его совете (Иер. 23:22), познавали Его ум и могли объявить Его волю. Бог-Святой Дух говорил в них и через них (2 Пет. 1:19–21; Ис. 61:1; Мих. 3:8; Деян. 28:25–27; 1 Пет. 1:10–12). Об этом пророки Божии знали наверняка и потому с дерзновением начинали свои речи словами «Так говорит Господь» или «Слово Господне», утверждая, что сам Яхве говорит их устами.

Пророчество включало прорицание (предсказание), но обычно оно делалось в контексте объявления предупреждений Божьих и Его увещеваний Своего народа по завету в настоящем. Прорицания относились к пришествию после суда очищения Царя Божия и Царства; главная задача пророков состояла в призвании к раскаянию, в надежде на то, что на сей раз удастся избежать суда Божьего. Пророки прежде всего были радикальными реформаторами, проводившими в жизнь закон Божий и напоминавшими народу Божьему о верности завету, от которого он не должен был отпадать никогда.

Проповеди пророков сопутствовала их молитва за народ: они говорили с Богом о народе в таком же искреннем и серьезном духе, как и с народом о Боге, и несли уникальное служение в качестве просителей, ходатаев, заступников (Исх. 32:30–32 [Моисей]; 1 Цар. 7:5–9; 12:19–23 [Самуил]; 4 Цар. 19:4 [Исаия]; ср. Иер. 7:16; 11:14; 14:11).

Лжепророки были несчастьем Израиля. Связанные по роду деятельности с формальной богослужебной практикой, они говорили людям то, что они хотели слышать, и представляли собственные сновидения и мнения как слова от Бога (3 Цар. 22:1–28; Иер. 23:9–40; Иез. 13).

В Новом Завете есть одна книга (Откровение), которая объявляет себя истинным и заслуживающим доверия пророчеством, полученным непосредственно от Бога (в сущности, от Бога-Отца через Иисуса Христа: Отк. 1:1–3; 22:12–20). В апостольском служении Божьи наставления передавались от Бога Его народу прямо, как это было в служении ветхозаветных пророков, хотя форма представления была иная. Пророки новозаветного периода были связаны с апостолами в деле основания Церкви (Еф. 2:20; 3:5) как толкователи исполнения ветхозаветных упований во Христе (Рим. 16:25–27). Послание к Евреям служит добрым примером пророческого служения такого рода.

 

 

ВОПЛОЩЕНИЕ
БОГ ПОСЛАЛ СЫНА СВОЕГО СПАСТИ НАС

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

Ин. 1:14

Троица и Воплощение — парные понятия. Догмат о Троице гласит, что Человек Иисус воистину является Богом; догмат о Воплощении гласит, что Бог Иисус воистину является Человеком. Вместе они провозглашают совершенную реальность Спасителя, о Котором повествует Новый Завет, Сына, пришедшего от Отца и по воле Отца, чтобы пострадать за грешников на кресте (Мф. 20:28; 26:36–46; Ин. 1:29; 3:13–17; Рим. 5:8; 8:32; 2 Кор. 5:19–21; 8:9; Флп. 2:5–8).

Что касается догмата о Троице, то момент истины наступил на Никейском соборе (325 г. от Р.Х.), где Церковь выступила против арианской ереси, состоявшей в том, что Иисус был первым и лучшим из творений Божьих, и утвердила положение, согласно которому Иисус обладает единой с Отцом «субстанцией» или «сущностью». Следовательно, Бог един; различие между Отцом и Сыном существует в божественном единстве, и Сын есть Бог в том же смысле, что и Отец. В положениях о том, что Сын и Отец «единосущны», и что Сын «рожден» (что соответствует понятию «единородный», Ин. 1:14, 18; 3:16, 18), а не «сотворен», Никейский символ веры недвусмысленно признает божественность Галилеянина.

Важнейшим событием для исповедания Церковью догмата о Воплощении стал Халкидонский собор (451 г. от Р.Х.), на котором Церковь выступила против как несторианской ереси, согласно которой в Иисусе одновременно пребывало две личности — Сына Божьего и обычного человека, так и евтихианской, состоявшей в том, что божественность Иисуса поглотила Его человеческую сущность. Отвергнув обе ереси, Собор принял исповедание веры в Иисуса как Одного и Того же Христа, имеющего две природы (то есть два ряда способностей познания, выражения, действия и противодействия), которые объединены в Нем неизменно, нераздельно, неразлучно, не смешиваясь друг с другом, так что при этом сохраняется особенность каждой природы и они соединяются в одно Лицо и одну Ипостась. Иначе говоря, все свойства и силы, которые имеются в нас, а также все свойства и силы, которые имеются в Боге, были, есть и всегда будут реально и различимо присутствовать в Одном Галилеянине. Таким образом, Халкидонский догмат решительно утверждает совершенную человеческую природу Господа.

Воплощение, как великая тайна, лежащая в основе традиционного христианского учения, есть важнейшее новозаветное свидетельство. То, что именно евреям надлежало прийти к такого рода верованию, поразительно. Восемь из девяти писателей Нового Завета, первые ученики Иисуса, — это евреи, воспитанные в духе иудейского учения о том, что Бог один и человек не может быть божественным. Однако все они учили, что Иисус есть Божий Мессия, помазанный Духом Господним Сын Давидов, обетованный Ветхим Заветом (например, Ис. 11:1–5; Christos, «Христос», греч. помазанник). Все они представляли Его в роли Учителя, Раба Божьего, понесшего грехи многих на Себе, и Вождя — Пророка, Священника и Царя. Иначе говоря, все они настойчиво утверждали, что следует веровать в Иисуса Мессию и служить Ему — тем самым они свидетельствовали о том, что Он — Бог не меньше, чем Человек. Обратимся теперь к тому, как три выдающихся новозаветных богослова (Иоанн, Павел, автор Послания к Евреям, и Петр) свидетельствуют об этом.

Евангелие от Иоанна строится как рассказ очевидца (Ин. 1:14; 19:35; 21:24), которому в прологе предшествует ряд заявлений (1:1–18) о том, что Иисус есть вечный, божественный Логос (Слово), Творец и податель всякой жизни и света (ст. 1–5, 9), Который, став «плотию», открылся как Сын Божий — источник благодати и истины, действительно «единородный от Отца» (ст. 14, 18). Это Евангелие постоянно прерывается заявлениями «Я есмь», имеющими особое значение, поскольку слова Я есмь (греч. ego eimi) используются в переводе еврейской Библии на греческий язык для передачи имени Бога (Исх. 3:14); всякий раз, когда Иоанн сообщает об Иисусе, говорящем ego eimi, подразумевается притязание на божественность. Примерами этого могут служить стихи Ин. 8:28, 58 и известные семь выражений Его благодати как 1) Хлеба жизни, подателя духовной пищи (6:35, 48, 51); 2) Света миру, изгоняющего тьму (8:12; 9:5); 3) Двери овцам, открывающей доступ к Богу (10:7, 9); 4) Пастыря доброго, ограждающего от опасности (10:11,14); 5) Воскресения и жизни, побеждающих смерть (11:25); 6) Пути, истины и жизни, ведущих к общению с Отцом (14:6); 7) Истинной виноградной лозы, питающей ветви, чтобы они могли приносить плод (15:1, 5). И, наконец, Фома, поклоняясь Иисусу, обращается к Нему со словами «Господь мой и Бог мой» (20:28), после чего Иисус благословляет всех, разделяющих исповедание веры Фомы, а Иоанн побуждает своих читателей присоединиться к их числу (20:29–31).

Павел, цитируя слова, по всей видимости, из псалма, раскрывающие божественность Иисуса (Флп. 2:6), заявляет, что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9; ср. 1:19); превозносит Иисуса как Сына, Который есть образ Отца и соработник Его в творении и попечении обо всем (Кол. 1:15–17); провозглашает Его «Господом» (Господь — титул царя, несущий скрытый намек на божественность), Которого следует умолять о спасении согласно повелению призывать Яхве в Книге Иоиля 2:32 (Рим. 10:9–13); называет Его «сущим над всем Богом» (Рим. 9:5), а также «Богом и Спасителем» (Тит. 2:13); и молит Его лично (2 Кор. 12:8–9), взирая на Него как на источник божественной благодати (2 Кор. 13:14). Свидетельство апостола очевидно: вера в божественность Иисуса лежит в основании богословия и вероисповедания Павла.

Автор Послания к Евреям, желая разъяснить совершенство первосвященства Христова, начинает с утверждения о полной божественности и, следовательно, уникальном достоинстве Сына Божьего (Евр. 1:3, 6, 8–12), совершенную человеческую природу Которого он превозносит далее (в гл. 2). Совершенство это (как, естественно, и сама возможность его первосвященства, которое, по его словам, исполняет Христос) обусловлено соединением бесконечной, неисчерпаемой божественной жизни с полнотой человеческих переживаний искушения, страданий и боли (Евр. 2:14–17; 4:14–5:2; 7:13–28; 12:2–3).

Новый Завет запрещает поклонение ангелам (Кол. 2:18; Отк. 22:8–9), но повелевает поклоняться Иисусу и неизменно указывает на Богочеловечество Спасителя и Господа как на надлежащий объект веры, надежды и любви в этой жизни. Вероисповедание, не придающее этому значения, не является христианским. Не будем забывать об этом никогда!

 

 

ДВЕ ПРИРОДЫ
ИИСУС ХРИСТОС — СОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист.

2 Ин. 7

Иисус был человеком, удостоверившим ближайших к Нему людей в том, что Он — Бог; таким образом, Его человеческая природа несомненна. Осуждение Иоанном тех, кто отвергал то, что Иисус Христос пришел во плоти (1 Ин. 4:2–3; 2 Ин. 7), было направлено на докетов (Приверженцы докетизма, учения о том, что земное бытие и телесное воскресение Христа были только кажущимися. Возникло в I в., распространилось главным образом среди гностиков; послужило основой более поздних ересей. — Примеч. перев.), подменивших Воплощение идеей о том, что Иисус был сверхъестественным пришельцем (не Богом), казался человеком, будучи в действительности призраком, учителем, который на самом деле не умирал за грехи.

Евангелия указывают, что Иисус по природе Своей, как плотское существо, и в самом деле ничем не отличался от прочих людей; Он терпел голод (Мф. 4:2), утомлялся (Ин. 4:6), мог чего-то не знать (Лк. 8:45–47) и страдал от нравственной и физической боли (плач у гроба Лазаря, Ин. 11:35, 38; скорбь в Гефсимании, Мк. 14:32–42; ср. Лк. 12:50; Евр. 5:7–10; и муки креста). Автор Послания к Евреям подчеркивает, что если бы Иисус не познал тягот человеческой жизни — немощи, искушений, боли — Он не был бы готов помогать нам, переживающим то же самое (Евр. 2:17–18; 4:15–16; 5:2, 7–9). Однако Его человеческий опыт гарантирует, что в любой момент, когда мы нуждаемся в чем-либо или подавлены, и в любой точке нашего пути с Богом мы можем прийти к Нему, зная, что в определенном смысле Он прошел через все это прежде нас и потому способен помочь нам.

Христиане, рассуждающие о божественном происхождении Иисуса, иногда полагают, что оказывают Христу честь, умаляя Его человеческое достоинство. Данное предположение лежало в основе одной из первых ересей (речь идет о монофизитстве, учении о том, что Христу присуща лишь одна природа) и ныне выступает в современных гипотезах, согласно которым Иисус якобы притворялся, что чего-то не знает (предполагают, что Он всегда использовал Свое всеведение и потому знал все обо всем), испытывает чувство голода и утомляется (допускают, что Его божественное естество придавало сверхъестественные силы его человеческой природе все время, поднимая ее выше требований обычного существования). Напротив, Воплощение означает, что Сын Божий всегда вел богочеловеческую жизнь как плотское существо, имеющее духовные и физические свойства, общие с прочими людьми, доводя до крайности Свое сходство с теми, кого Он пришел спасти, и привлекая божественные силы, с тем, чтобы выходить за пределы человеческого разума и возможностей лишь по воле Своего Отца.

Также ошибочны представления о том, что две природы Иисуса были подобны электрическим цепям с переменным током, так что временами Он действовал как человек, а временами — как Бог. Однако Он совершал и переносил все, в том числе и страдания на кресте, в единстве своего Богочеловечества (то есть как Сын Божий, Который возложил на Себя все человеческое, чтобы действовать, реагировать и переживать, как человек). Говоря так, мы в действительности не противоречим божественному бесстрастию, поскольку бесстрастие не означает того, что Бог никогда не испытывает душевных мук, боли, не сталкивается с трудностями, но что Он переживает все, в том числе и все вышеперечисленное, по Своей воле и Своему предопределяющему решению.

Иисус, обладающий божественной природой, был непогрешим (не мог творить зла), однако это вовсе не означает того, что Он не мог быть искушаем. Сатана искушал Его ослушаться Отца, пытаясь возбудить в Нем стремление к удовлетворению личных желаний, к возвеличиванию Себя, к расширению Своей власти, могущества (Мф. 4:1–11); у Него всегда было искушение избежать креста (см. Лк. 22:28, где исконно греч. «напасти» можно перевести как «искушения»; Мф. 16:23; и молитву Иисуса в Гефсимании). Как человек, Иисус не мог преодолеть искушений без борьбы, но Он был Богом, и для Его божественной природы естественно было творить волю Отца (Ин. 5:19, 30), а следовательно, и бороться с искушением до тех пор, пока оно не будет побеждено. Из того что произошло в Гефсимании, можно заключить, что временами Его смертельная скорбь превышала все, когда-либо известное нам. Исход этой борьбы оказался счастливым, «ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18).

 

 

НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ
ИИСУС ХРИСТОС РОЖДЕН ЧУДЕСНО

А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог».

Мф. 1:22–23

Евангелие от Матфея (1:18–25) и Евангелие от Луки (1:26–56; 2:4–7), два согласных и взаимодополняющих, хотя и совершенно независимых повествования, едины в том, что Рождество Иисуса было следствием чудесного зачатия. Мария зачала не от мужа, а благодаря созидательному действию Святого Духа без всякого полового общения (Мф. 1:20; Лк. 1:35).

Большинство христиан не сомневалось в непорочном зачатии, пока в XIX в. либеральное богословие не поставило под сомнение возможность чудес. С тех пор вопрос о непорочном зачатии стал основным в дискуссиях о христианском супернатурализме (Христианский супернатурализм.— методологический подход, при котором Библия занимает настолько уникальное место, что в ее истолковании и оценке отвергаются любые критерии и методы, используемые при толковании и оценке других исторических документов. — Примеч. ред.) и божественности Иисуса. Неоортодоксальные учения, стремящиеся лишить веру супернатурализма и представить Иисуса не более чем единственным в своем роде благочестивым и проницательным учителем, окружили вопрос непорочного зачатия духом бессмысленного и необоснованного скептицизма.

В действительности же непорочное зачатие гармонично согласуется со всем остальным содержанием Нового Завета в отношении Иисуса. Он и Сам творил чудеса и воскрес из мертвых также чудесным образом, так что, говоря о чуде Его вхождения в мир, мы не создаем новой проблемы. Христос оставил этот мир сверхъестественно, через воскресение и вознесение, вот почему сверхъестественный путь Его вхождения в мир совершенно соотносим с вышеозначенным. Особое значение, которое придавалось достоинству и славе Иисуса до Воплощения (Ин. 1:1–9; 17:5; 2 Кор. 8:9; Флп. 2:5-11; Кол. 1:15-17; Евр. 1:1–3; 1 Ин. 1:1), делало способ Его вступления в жизнь, что было необходимо для провозглашения славной роли, которую Ему предстояло исполнить (Мф. l:21–23; Лк. 1:31–35), более естественным, чем любой другой.

Заметим, что Матфей и Лука придают гораздо большее значение тому, как исполнился Божий замысел искупления, чем самому факту непорочного зачатия как физическому чуду, или апологетическому оружию, или указанию на Богочеловечество Христа.

Мы никоим образом не утверждаем, что Божественная личность не могла войти в этот мир иначе, как посредством непорочного зачатия; мы утверждаем только то, что чудесное Рождество Христа указывает на Его воистину божественное происхождение, а также на реальность той созидательной силы, что действует и в нашем возрождении (Ин. 1:13). Мы никак не утверждаем и того, что Бог не мог произвести безгрешного Человека без непорочного зачатия; мы имеем в виду лишь то, что человеческая природа Иисуса была безгрешной и что обстоятельства Его рождения обращают внимание на чудо, состоявшее в том, что Мария, грешница (Лк. 1:47), произвела на свет Того, Кто не был, подобно ей, «в Адаме» и, следовательно, не нуждался в Спасителе, как нуждалась она. Напротив, Иисусу предстояло при посредстве установленной безгрешности Его чистого, непорочного человеческого естества стать совершенной жертвой за грехи рода людского и через это Спасителем Своей Матери, а вместе с нею и всей остальной Церкви.

 

 

УЧИТЕЛЬ
ИИСУС ХРИСТОС ПРОВОЗГЛАСИЛ БОЖЬЕ ЦАРСТВО И СЕМЕЙСТВО

И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Мф. 7:28–29

Иисус был воплотившимся Сыном Божьим, вот почему Его учение, данное Отцом (Ин. 7:16–18; 12:49–50), пребудет во веки вечные (Мк. 13:31) и в конце времен будет судить тех, кто внимал ему (Ин. 12:48; Мф. 7:24–27). Следовательно, оно заслуживает особенного и пристального внимания. Иисус учил в основном так же, как иудейские раввины, больше с помощью привлечения отрывочных сведений и разрозненных фактов, чем в процессе последовательных рассуждений, так что Его высказывания большей частью состоят из притч, поговорок и отдельных мнений, высказанных в ответ на конкретные вопросы в конкретных ситуациях.

Он всегда преподавал народу с поразительной властью (Мф. 7:28–29; Мк. 1:27; Ин. 7:46), однако учение Его частью выражалось туманно, передавалось загадками, что требовало от слушателей работы мысли и духовного прозрения («ушей», Мф. 11:15; 13:9, 43; Лк. 14:35) и сбивало с толку самодовольных и случайных людей. У Христа были основания говорить бессистемными, неясными намеками, к примеру, о Своей мессианской роли, искуплении, воскресении и грядущем Царстве: во-первых, так или иначе, только сам ход событий мог прояснить все это людям; и, во-вторых, Иисус предпочитал призывать людей к ученичеству путем личного влияния и затем, установив с ними тесные отношения, рассказывать им о Себе, чем давать непосвященным подробные богословские уроки. И все же заявления Иисуса часто совершенно понятны, так что множество представленных в более полной форме идей новозаветных посланий лучше читать как подстрочные примечания к тому, что сказал Иисус.

В учении Иисуса имеются три опорные точки. Во-первых, Его божественный Отец, Который направил Его и руководил Им (Мф. 11:25–27; 16:13–17, 27; 21:37; 26:29, 53; Лк. 2:49; 22:29; Ин. 3:35; 5:18–23, 26–27, 36–37; 8:26–29; 10:25–30, 36–38) и с Которым Его ученики должны были обращаться как со своим Небесным Отцом (Мф. 5:43–6:14, 25–33; 7:11). Во-вторых, народ, отдельные люди и толпы в своей греховности (Мф. 9:36; Мк. 10:21), конкретные адресаты Его постоянных и многогранных призывов к покаянию и новой жизни (Мф. 4:17; 11:20–24; Мк.1:15; Лк. 5:32; 13:3–5; 15:7; 24:47). В-третьих, Он Сам как Сын Человеческий (мессианский титул) (Мф. 16:13–16). «Как бы Сын человеческий» принимает славу небесную, сказано в Дан. 7:13–14. Иисус Сам использовал этот титул в Мк. 8:38; 13:26; 14:62 (вторя Даниилу); Мф. 12:40; Мк. 8:31; 9:31; 10:33,45; 14:21,41; Лк. 18:31–33 (предсказывая Свою смерть и воскресение); Ин. 3:13–15; 6:27 (провозглашая Свое спасительное служение).

В свидетельствах Иисуса о Своем Отце, о нуждах людей и о собственной роли можно выделить три богословские темы:

1. Царство Божье. Речь идет о реальности, пришедшей с Иисусом во исполнение замысла Божьего в отношении истории, о чем постоянно говорили ветхозаветные пророки (Ис. 2:1–4; 9:6–7; 11:1–12:6; 42:1–9; 49:1–7; Иер. 23:5–6). Это Царство даруется Иисусом; Его чудеса — это знамения этого Царства (Мф. 11:12; 12:28; Лк. 16:16; 17:20–21). Это Царство становится реальным и начинает играть ключевую роль в жизни человека, когда он с верою повинуется господству Христа, совершив исключительно важный выбор, приносящий спасение и жизнь вечную (Мк. 10:17–27; Ин. 5:24). Это Царство должно быть проповедано и станет возрастать (Мф. 24:14; 13:31–33), пока Сын Человеческий, ныне царствующий на небе, не явится вновь, чтобы судить и, это касается Его верных служителей, чтобы принести вечное блаженство (Мф. 13:24–43, 47–50).

2. Спасительный труд Иисуса. Сойдя с небес по воле Отца, чтобы привести избранных по воле Отца грешников к славе, Иисус умер за них и ныне призывает их и привлекает к Себе, прощает их грехи и хранит их в безопасности до дня их воскресения, прославления и введения в небесное благоденствие (Лк. 5:20, 23; 7:48; Ин. 6:37–40, 44–45; 10:14–18, 27–29; 12:32; 17:1–26).

3. Нравственность семьи Божьей. Обновленная жизнь, которая предстает для грешников как дар благодати, должна выражаться в новом образе жизни. Живущие по милости должны быть благодарны; возлюбленные должны любить ближних; прощенные должны прощать сами; познавшие Бога как своего Небесного Отца должны без горечи принимать все, посланное Им, славя Его во всякое время и уповая на Его попечительство. Коротко говоря, чада Божьи должны походить на своего Отца и своего Спасителя, а это значит совершенно отличаться от мира сего (Мф. 5:43–48; 6:12–15; 18:21–35; 20:26–28; 22:35–40).

 

 

БЕЗГРЕШНОСТЬ
ИИСУС ХРИСТОС БЫЛ АБСОЛЮТНО СВОБОДЕН ОТ ГРЕХА

Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его.

1 Пет. 2:22

В Новом Завете подчеркивается, что Иисус был полностью свободен от греха (Ин. 8:46; 2 Кор. 5:21; Евр. 4:15; 7:26; 1 Пет. 2:22; 1 Ин. 3:5). Он не только всегда повиновался Своему Отцу, Он всегда любил закон Божий и от чистого сердца радовался, соблюдая его. Нечто в падшем человеке всегда противится Богу, и временами это сопротивление вырастает до ненависти к требованиям, которые Он предъявляет ему (Рим. 8:7). Однако нравственное естество Иисуса было таким же безгрешным, как у Адама до грехопадения; кроме того, у Иисуса не было предрасположенности оставить Бога, что могло бы позволить сатане властвовать над Ним, как позволяет властвовать над людьми. Иисус любил Своего Отца и волю Его всем сердцем, всей душой, всем разумом и всею крепостью.

В Послании к Евреям (4:15) сказано, что Иисус был «подобно нам искушен во всем, кроме греха». Это означает, что Ему приходилось бороться с теми же искушениями, что и нам, — искушением противозаконно потакать естественным желаниям тела и духа, уклоняться от решения нравственных и духовных проблем, «срезать» нравственные углы и находить легкие выходы, не любить своих ближних, искать для себя оправданий и жалеть себя и так далее, — однако Он не уступил ни одному из этих искушений. Он преодолел непреодолимое и в муках Гефсимании и Голгофы боролся с искушением и сопротивлялся греху вплоть до пролития Своей крови. Христиане должны учиться у Него поступать также (Евр. 12:3–13; Лк. 14:25–33).

Безгрешность Иисуса была необходимым условием нашего спасения. Если бы Он не был «непорочным и чистым агнцем», Его кровь не могла бы стать «драгоценной» (1 Пет. 1:19). Тогда Он Сам нуждался бы в Спасителе и Его смерть не смогла бы искупить нас. Активное послушание Иисуса (строжайшее, совершенное на протяжении всей жизни соблюдение закона Божия, установленного для человеческого рода, и повиновение богооткровенной воле в отношении Его самого как Мессии) приготовило Его стать нашим Спасителем посредством крестной смерти за нас. Пассивное послушание Иисуса (Он претерпел наказание за нарушенный закон Божий в качестве нашего Заместителя) увенчало Его активное послушание и обеспечило прощение и милость для тех, кто уверовал в Него (Рим. 5:18–19; 2 Кор. 5:18–21; Флп. 2:8; Евр. 10:5–10).

 

 

ПОСЛУШАНИЕ
ИИСУС ХРИСТОС ИСПОЛНИЛ ВОЛЮ ОТЦА СВОЕГО

На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо что творит Он, то и Сын творит также.

Ин. 5:19

Под смирением Писание понимает не притворное самоуничижение и не отказ от ответственного служения, а знание места, назначенного нам Господом, и пребывание в нем. Смириться значит принимать Божье водительство, все равно, возносит ли оно в положение начальствующего (Моисей был кротким вождем, Чис. 12:3) или оборачивается безвестностью раба. Иисус, прозаично заявляющий, что Он «кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29), имеет в виду Свое сознательное следование замыслу, который есть у Отца относительно Его, Христа, земной жизни.

Так Христос держался Своего места в качестве Второго Лица Божества. Три Лица Святой Троицы, вечные и самодостаточные, в равной степени обладают всеми свойствами и атрибутами Божества и всегда действуют в тесном единстве. Однако неизменное желание помочь друг другу, характеризующее общение Троицы, приводит к тому, что Второе и Третье Лицо принимают цель Первого как свою, так что Сын становится представителем Отца, а Дух исполняет волю Обоих. Такова природа Сына, и Он радуется, исполняя волю Отца (Ин. 4:34).

Эта воля Отца в отношении Христа называется иногда «заветом искупления», поскольку имеет форму соглашения между двумя сторонами по определенному замыслу и обетованию. Вестминстерское исповедание суммирует это соглашение (цель, установленную Отцом и принятую Сыном) следующим образом:

Богу, по Его предвечному определению, угодно было избрать и назначить Господа Иисуса, Своего Единородного Сына, Посредником, Священником и Царем, Главой и Спасителем Его Церкви, Наследником всего и Судьей мира; Он от вечности предопределил даровать Ему народ, чтобы тот был Его потомством и в определенное время был Им искуплен, призван, оправдан, освящен и прославлен (VIII. 1).

(Что касается идей и фразеологии этого заявления, см. Еф. 3:11; 1 Пет. 1:20; 1 Тим. 2:5; Деян. 3:22; Евр. 5:5–6; Лк. 1:33; Еф. 5:23; Евр. 1:2; Деян. 17:31; Ис. 53:10; Ин. 17:6; 1 Кор. 1:30; Рим. 8:29–30.)

Исполнение Сыном этой воли Отца подразумевалось в два этапа. На первом этапе Христу следовало смириться. В смирении Своем вечный Сын должен был оставить предвечную славу Свою и посредством воплощения стать бедным человеком и религиозным чужаком. Наконец, в результате показательного суда и недобросовестных действий, связанных с нравственной немощью Пилата, Он был осужден как преступник и принял позорную смерть, понеся на Себе все грехи мира (Флп. 2:6–8; 2 Кор. 8:9; Гал. 3:13; 4:4–5).

Вторым этапом было прославление. Христос воскрес, вознесся и ныне по повелению Своего Отца властвует как Царь над миром и Церковью (Флп. 2:9–11), посылая Святого Духа (Ин. 15:26; 16:7; Деян. 2:33), Который свидетельствует о Нем. Привлекая тех, кто посвятил себя Ему (Ин. 12:32), заступаясь за них (Рим. 8:34; Евр. 7:25; Ин. 17), охраняя, направляя их и попечительствуя о них, как пастырь, заботящийся о своих овцах (Ин. 10:27–30), согласно замыслу Отца Он приводит ныне многих сынов в славу (Евр. 2:10) и будет продолжать это дело до тех пор, пока все избранные Богом не придут к покаянию и новой жизни (2 Пет. 3:9).

Во всем этом Сын повинуется Отцу с истинным смирением, живя в естественном, добровольном и радостном подчинении. Между тем неуклонно исполняется и воля Отца, согласно которой вместе с Ним поклонения и славы удостаивается и Сын (Ин. 5:19–23).

 

 

ПРИЗВАНИЕ
СЛУЖЕНИЕ ХРИСТА ОТКРЫЛОСЬ СВЫШЕ ВО ВРЕМЯ ЕГО КРЕЩЕНИЯ

И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

Мк. 1:9–11

Существует преемственность между Иоанновым крещением покаяния (Мк. 1:4) и крещением во имя Троицы, установленным Иисусом (Мф. 28:19). Оба крещения символизировали очищение и ставили целью прощение грехов (Мк. 1:4; Деян. 2:38). Однако они не были тождественны, и крещенные Иоанном нуждались также в принятии христианского крещения (Деян. 19:5). Христианское крещение есть знамение посвящения, указывающее на вступление в отношения со Христом, уже пришедшим (это крещение называется крещением во имя Иисуса Христа в Деян. 2:38; 10:48; 19:5); Иоанново крещение было подготовительным ритуалом, указывающим на готовность к пришествию Христа и Его суду (Мф. 3:7–12; Лк. 3:7–18; Деян. 19:4).

Иоанново крещение было радикальным новшеством. Символическое омовение до него требовалось только от язычников, обратившихся в иудаизм. Ныне же Бог через Иоанна повелевал всем иудеям публичным омовением засвидетельствовать свое покаяние. Большинство иудейских вождей считало требование Иоанна еретическим и оскорбительным (Мф. 21:25–26).

Иисус, несмотря на возражения Иоанна, Своего двоюродного брата, настоял на принятии крещения от него (Мф. 3:13–15). В роли Мессии, Который «подчинился закону» (Гал. 4:4), Иисус должен был подчиниться всем требованиям, которые Бог предъявлял Израилю, и отождествиться с теми, чьи грехи Он пришел понести. Его крещение показало миру, что Он пришел занять место грешника на Божьем карающем суде. Именно в этом смысле сказано, что Он был крещен, чтобы «исполнить всякую правду» (Мф. 3:15; ср. Ис. 53:11).

Его крещение стало откровением Троицы: Отец говорил с небес, а спустившийся голубь указывал на помазание Духом. Появление и пребывание этого голубя не означало того, что Иисус не был прежде исполнен Духа; но теперь Он был отмечен как Носитель Духа, Которому предстояло крестить Святым Духом (Ин. 1:32–33) и таким образом положить начало эре Духа, времени исполнения упований Израиля (Лк. 4:1, 14, 18–21).

 

 

ПРЕОБРАЖЕНИЕ
КАК ОТКРЫЛАСЬ СЛАВА ХРИСТОВА

И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом.

Мк. 9:2–4

Преображение, зафиксированное в трех Евангелиях (Мф. 17:1–8; Мк. 9:2–8; Лк. 9:28–36) и явно устроенное Иисусом так, чтобы Петр, Иаков и Иоанн видели его, а потом, позднее, засвидетельствовали о нем (Мф. 17:9; ср. 2 Пет. 1:16–18; Ин. 1:14), стало выдающимся событием в откровении божественности Иисуса. В той перемене, что произошла с Богочеловеком во время Его молитвы (Лк. 9:29), в определенном смысле виделось грядущее: это было мгновенным переходом от скрытости Его божественной славы, которой были отмечены дни Его земного служения, к открытию ее, когда Он вернется и мы увидим Его как Он есть. Это был также переход от человеческой природы, как она есть теперь в нас, к тому, что будет в день воскрешения мертвых (Флп. 3:20–21).

Яркий свет, который исходил от Иисуса и пробивался через Его одеяния, когда лик Его преобразился (Лк. 9:29), и был тем подлинным, внутренне присущим Ему, как божественному Сыну, «сиянием Его славы и образом ипостаси Его» (Евр. 1:3). Голос свыше удостоверил то, что уже было засвидетельствовано видением.

Это преображение стало выдающимся событием и в откровении Царства Божьего (то есть мессианского Царства обетованного Богом Спасителя-Царя, установившего это Царство). Моисей и Илия олицетворяют закон и пророков, возвещавших об Иисусе, а теперь заменяющихся Им. Под «исходом» (греч. exodos), о котором они беседовали с Иисусом (Лк. 9:31), наверное, имеются в виду Его смерть, воскресение и вознесение. Этот исход Христа был не только способом покинуть этот мир, но и средством искупления Своего народа, подобно тому, как исход из Египта под руководством Моисея должен был вывести Израиль из рабства.

После преображения и сокрытия славы Своей Иисус сошел с горы, чтобы продолжить земное служение и в должное время пострадать ради нашего спасения. Ф. Б. Мейер комментирует это так: «Дверь, через которую вошли Моисей и Илия, была открыта, и через нее наш Господь мог вернуться. Однако так в сложившейся ситуации Он никогда не стал бы Спасителем рода человеческого. Он знал это, вот почему Он восхотел идти на Голгофу».

 

 

ВОСКРЕСЕНИЕ
ИИСУС ХРИСТОС ВОСКРЕС ИЗ МЕРТВЫХ

В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие; но нашли камень отваленным от гроба, и, войдя, не нашли тела Господа Иисуса.

Лк. 24:1–3

Воскресение Иисуса, бывшее делом всех Трех Лиц Божества (Ин. 10:17–18; Деян. 13:30–35; Рим. 1:4), предстало не только оживлением разрушенного физического тела, снятого с креста для погребения. Это было, скорее, переменой человеческого естества Иисуса, что позволило Ему появляться, исчезать и незримо перемещаться из одного места в другое (Лк. 24:31, 36). Воскресение было творческим обновлением Его исконного тела, теперь прославленного и бессмертного (Флп. 3:21; Евр. 7:16, 24). Сын Божий, пребывающий на небесах, остается в этом теле, и так будет вовеки. Как утверждает Павел (1 Кор. 15:50–54), подобному изменению подвергнутся и христиане, которые будут жить на земле во время второго пришествия Христа, хотя все те, что умрут до Его возвращения (2 Кор. 5:1–5), как открылось апостолу, «облекутся» в новое тело («небесное наше жилище») в результате другого события, во время или после того, как наше прежнее тело возвратится в землю (Быт. 3:19).

Христианство держится на несомненности факта Иисусова воскресения как исторического происшествия, случившегося в определенном пространстве и в определенное время. Все четыре Евангелия придают важнейшее значение факту воскресения Христа, привлекая наше внимание к пустой гробнице и явлению Его после воскресения, о чем говорится также и в Книге Деяний святых Апостолов (Деян. 1:3; 2:24–35; 3:15; 4:10; 5:30–32; 13:33–37). Павел считал, что воскресение является неоспоримым свидетельством того, что учение об Иисусе как Судье и Спасителе истинно (Деян. 17:31; 1 Кор. 15:1–11, 20).

Воскресение Иисуса наглядно удостоверило Его победу над смертью (Деян. 2:24; 1 Кор. 15:54–57), подтвердило Его правду (Ин. 16:10) и указало на Его божественную сущность (Рим. 1:4). Воскресение привело Иисуса к вознесению и восшествию на престол (Деян. 1:9–11; 2:34; Флп. 2:9–11; ср. Ис. 53:10–12) и нынешнему небесному царствованию. Христианам воскресение Христа обеспечивает прощение и оправдание в настоящем (Рим. 4:25; 1 Кор. 15:17) и выступает для верующих в роли основания возрожденной жизни во Христе уже здесь и теперь (Ин. 11:25–26; Рим. 6; Еф. 1:18–2:10; Кол. 2:9–15; 3:1–4).

 

 

ВОЗНЕСЕНИЕ
ИИСУС ХРИСТОС ВОЗНЕССЯ НА НЕБО

И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо.

Лк. 24:51

Вознесение Иисуса было действием Его Отца Небесного, скрывшего Его от учеников, взиравших на небо (символ возвеличивания), в облако (символ присутствия Божьего). Вознесение происходило не в рамках путешествия в пространстве; оно было вторым актом возвращения Иисуса (первым было воскресение) из бездны смертной к славе. Иисус предсказывал Свое вознесение (Ин. 6:62; 14:2, 12; 16:5, 10, 17, 28; 17:5; 20:17), Лука описал его (Лк. 24:50–53; Деян. 1:6–11). Павел указывал на него, говоря о последующем господстве Христа (Еф. 1:20; 4:8–10; Флп. 2:9–11; 1 Тим. 3:16), а автор Послания к Евреям использовал эту истину для ободрения малодушных (Евр. 1:3; 4:14; 9:24). Тот факт, что Иисус Христос взошел на престол как Господь вселенной, является громадным ободрением для всех верующих.

Во-первых, вознесение было восстановлением славы, которая была у Сына до воплощения; во-вторых, прославлением человеческого естества как никогда прежде; и, в-третьих, началом царствования в небывалой дотоле форме. Факт вознесения свидетельствует:

1. О личной власти и господстве Христа. Иисус воссел на престоле одесную Отца, то есть принял верховную власть. Сидеть на таком престоле, подобно великому везиру (Везир (араб.) — высший сановник и руководитель ведомств во многих государствах Ближнего и Ср. Востока, главным образом в средние века и новое время. — Примеч. перев.) при персидском дворе, — значит властвовать от имени монарха (Мф. 28:18; Еф. 1:20–22; 1 Кор. 15:27; 1 Пет. 3:22).

2. О духовной вездесущности Христа. Пребывая в небесном святилище небесного Сиона (Евр. 9:24; 12:22–24), Иисус доступен ныне всем призывающим имя Его (Евр. 4:14) и силен помочь им, где бы они ни находились в этом мире (Евр. 4:16; 7:25; 13:6–8).

3. О небесном служении Христа. Царствующий Господь ходатайствует за Свой народ (Рим. 8:34; Евр. 7:25). Хотя обращение к Отцу с просьбами является частью такого ходатайства (Ин. 14:16), сущность Христова посредничества состоит скорее во вмешательстве в наши дела (с высоты Своего престола), чем в прошении от нашего имени (как если бы Он был только нашим доброжелателем, не имеющим ни силы, ни влияния). Обладая полнотой власти, Христос ныне щедро наделяет нас благами, которые Своими страданиями приобрел для нас. «Он ходатайствует [за нас] присутствием Своим на престоле Отца» (B. F. Westcott). «Жизнь нашего Господа на небесах — это Его молитва» (H. B. Swete). С высоты престола Своего Он непрестанно посылает Святого Духа, чтобы насыщать Свой народ (Деян. 2:33; Ин. 16:7–14) и снабжать его всем необходимым для служения (Еф. 4:8–12).

 

 

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВО
ИИСУС ЦАРСТВУЕТ НА НЕБЕ

Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную [престола] величия на высоте…

Евр. 1:3

Нынешнее прославленное положение Христа обычно называют «небесным председательством». Председательство (от лат. sessio) означает «заседание». Небесная деятельность Иисуса изображается в Новом Завете следующим образом: Он стоит, готовый действовать (Деян. 7:56; Отк. 1:1–16; 14:1), ходит среди Своего народа (Отк. 2:1) и скачет на сражение (Отк. 19:11–16); однако нынешнее положение Христа описывается так: Он восседает одесную Отца — не почивает, а царствует. Христос не бездействует, а правит.

В псалме 109 Мессия занимает место одесную Бога как Царь и Священник; перед Ним, как Царем, Бог положит врагов Его под ноги Его (ст. 1), а Сам Он, как Священник, будет служить Богу и проводить Божью благодать во веки вечные (ст. 4). Хотя лично Мессия может пребывать вне сражения (ст. 2–3, 5–7), по положению Он всегда восседает по правую руку от Яхве. В Деян. 2:34–35, Евр. 1:13 и 10:12 и Мф. 22:44 это описание непосредственно относится к Иисусу Христу, Который по вознесении действительно царствует в посредническом Царстве Божьем.

Власти Христа покорны все существующие власти — и ангельские, и человеческие (Мф. 28:18; 1 Пет. 3:22). Его Царством в прямом смысле является Церковь, которой Он управляет как Своим телом и руководит посредством Своего Слова и Духа (Еф. 1:22–23). Государство уже не форма Царства Божьего, как это представлялось в Ветхом Завете: Царство Христово учреждается не мечом (Ин. 18:36), хотя Христос с высоты Своего престола и использует мирские власти для поддержания гражданского мира и правопорядка и вменяет Своим ученикам повиноваться земным правителям (Мф. 22:21; Рим. 13:1–7). Христиане получают великое утешение от того, что Христос — Господь всего; они стремятся всей своей жизнью исполнять Его волю, напоминая себе и другим, что всякий человек ответствен перед Христом-Судиею, независимо от того, кем он является: правителем или управляемым, мужем или женой, родителем или ребенком, работодателем или работником. Всякое существо, наделенное разумом, в конце концов даст отчет о своих делах перед Христом-Судиею (Мф. 25:31; Деян. 17:31; Рим. 2:16; 2 Кор. 5:10).

Председательство Христа продлится до тех пор, пока со всеми Его и нашими врагами, включая смерть, не будет покончено навсегда. Смерть, последний враг, истребится, когда Христос во время второго пришествия воскресит мертвых для суда (Ин. 5:28–29). По завершении судилища Христова деятельность посреднического Царства закончится, и Христос с честью передаст Царство Отцу (1 Кор. 15:24–28).

 

 

ПОСРЕДНИЧЕСТВО
ИИСУС ХРИСТОС — ПОСРЕДНИК МЕЖДУ БОГОМ И ЧЕЛОВЕКОМ

Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус…

1 Тим. 2:5

Идея спасительного служения Иисуса Христа выражена в заявлении о том, что Он «посредник между Богом и человеками» (1 Тим. 2:5). Посредник — это примиритель, заставляющий объединиться стороны, которые не общаются между собой и, возможно, навсегда разошлись, живут врозь или даже воюют друг с другом. Такой посредник обязательно связывается с обеими сторонами, чтобы сочувствовать им, отстаивать их интересы и представлять их друг другу на основании доброй воли. Так, Моисей был посредником между Богом и Израилем (Гал. 3:19), говоря с Израилем от имени Бога, когда Бог давал Свой закон (Исх. 20:18–21), и с Богом от имени Израиля, когда Израиль нарушил закон (Исх. 32:9–33:17).

Каждый представитель нашего падшего и мятежного рода по естеству своему имеет помыслы, которые, по сути, — «вражда против Бога» (Рим. 8:7), и вызывает гнев Божий (то есть карательное отторжение, поскольку Он, будучи Судией, выражает деятельный гнев в отношении наших грехов, Рим. 1:18; 2:5–9; 3:5–6). Примирение враждующих сторон необходимо, однако оно возможно лишь тогда, когда Божий гнев каким-то образом осознается человеком и находит удовлетворение, а человеческое сердце, враждующее против Бога и побуждающее вести жизнь, противную Богу, каким-то образом изменяется. По благодати Бог, грозный Судия, послал в этот мир Своего Сына, чтобы Он исполнил роль посредника и обеспечил необходимое примирение. Не надо понимать это так, будто добрый Сын успокоил гнев Своего сурового Отца, так как инициатива в примирении принадлежала Самому Отцу. По словам Кальвина, «непостижимым образом Он любил нас и тогда, когда ненавидел», и дарование нам Сына, Который понес наш грех на Себе, было плодом этой любви (Ин. 3:14–16; Рим. 5:5–8; 1 Ин. 4:8–10). Во всем Своем служении примирения Сын исполнял волю Отца.

Объективно, раз и навсегда, Христос примирил нас с Богом, когда претерпел наказание, положенное нам. Он заместил нас на кресте, стал, если можно так выразиться, нами, «искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (Гал. 3:13), и жертвенным пролитием Своей крови стяжал для нас мир (Еф. 2:16; Кол. 1:20). Слово мир здесь указывает на конец вражды, виновности и ожидания неизбежного заслуженного наказания; иначе говоря, мир — это прощение за все прошлое и неизменное личное принятие будущего. Получившие дар примирения верой Христовой оправданы и пребывают в мире с Богом (Рим. 5:1, 10). Служение примирения, которое ныне совершает Христос через Своих посланников, заключается в том, чтобы убедить тех, ради кого Он стяжал примирение, воспользоваться им на деле (Ин. 12:32; Рим. 15:18; 2 Кор. 5:18–21; Еф. 2:17).

Иисус — «Ходатай нового завета» (Евр. 9:15; 12:24) — то есть зачинатель новых отношений осознанного мира с Богом, превышающих все возможности справиться с виной за грех, которые обеспечивали менее действенные ветхозаветные установления (Евр. 9:11–10:18).

Одним из самых крупных вкладов Кальвина в развитие христианской мысли было его высказывание о тройственном толковании Христова служения примирения («служение» указывает на установленное задание или определенную роль) как служения Пророка, Священника и Царя.

Эти три стороны Христова дела описаны в Послании к Евреям, в котором Иисус предстает как мессианский Царь, вознесенный на Свой престол (1:3, 13; 4:16; 2:9), а также как верховный Первосвященник (2:17; 4:14 — 5:10; гл. 7 – 10), принесший Себя в жертву Богу за наши грехи. Кроме того, Христос есть Посланник («Апостол», посланный возвещать, 3:1), через Которого весть о том, Кто Он есть по существу, была впервые проповедана (2:3). В Книге Деяний (3:22) Иисус назван Пророком по той же причине, по которой в Послании к Евреям Он называется Апостолом, поскольку Он наставлял народ, проповедуя ему Слово Божье.

Если во времена Ветхого Завета посредническое служение пророка, священника и царя исполнялось разными людьми, то ныне все три служения слились воедино в Личности Иисуса. Он достоин славы, данной Ему Отцом, быть «вседостаточным» Спасителем. Мы, верующие, призваны понимать это и вести себя как Его народ, повинуясь Ему как нашему Царю, доверяя Ему как нашему Священнику и научаясь от Него как от нашего Пророка и Учителя. Сосредоточение на Иисусе Христе таким образом является признаком подлинной христианской веры.

 

 

ЖЕРТВА
ИИСУС ХРИСТОС ПРИНЕС СЕБЯ В ЖЕРТВУ ЗА ГРЕХ

…Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его…

Рим. 3:25

Искупить (В данном переводе богословский термин «atonement», обозначающий восстановление отношений между Богом и человеком благодаря жертве Христа, передается словом «Искупление» (с прописной буквы), как наиболее устоявшимся в русской протестантской литературе эквивалентом. Английский богословский термин «redemption», обозначающий избавление или освобождение человека от власти греха, также имеет значение искупления, но пишется со строчной буквы. В русской богословской традиции чаще используется термин искупление, соответствующее английскому «redemption». — Примеч. ред.) — значит возместить убытки, загладить грех или получить по заслугам за неправду; так или иначе, вследствие искупления наступает примирение с враждующей стороной и восстановление нарушенных отношений.

Писание утверждает, что все люди нуждаются в искуплении своих грехов, но достичь этого им не по силам и не по средствам. Человек оскорбил своего святого Создателя, естеству Которого присуще ненавидеть грех (Иер. 44:4; Авв. 1:13) и наказывать его (Пс. 5:5–7; Рим. 1:18; 2:5–9). Мы не можем рассчитывать на благоволение Бога и общение с Ним, пока не совершится искупление, и поскольку грех присутствует даже в лучших наших делах, то что бы мы ни делали в надежде загладить свою вину, все усугубляет ее и ухудшает наше положение. Наши усилия «поставить собственную праведность» есть губительное неразумие (Иов. 15:14–16; Рим. 10:2–3); собственной праведностью искупить вину перед Богом в принципе невозможно.

И вот в ситуации безнадежности, в которой оказывается падший человек, Писание говорит о любви, благодати, милости, жалости, благости и сострадании Бога, оскорбленного Создателя, Который приносит жертву, необходимую во искупление нашего греха. Эта восхитительная благодать и составляет средоточие новозаветной веры, надежды, богослужения, нравственности и одухотворенности; начиная с Евангелия от Матфея и заканчивая Книгой Откровения, эта благодать сияет поразительной славой.

Когда Бог вывел Израиль из Египта, Он установил (как часть Своего завета с народом) систему жертвоприношений, основу которой составляли пролитие крови невинных животных и приношение ее в жертву, чтобы, как написано, «очищать души ваши» (Лев. 17:11). Эти жертвоприношения были символическими (то есть, будучи символами, они указывали на нечто в грядущем). Хотя «грехи, соделанные прежде» (Рим. 3:25), оставались ненаказанными, когда жертвы за них приносились с верностью и чистым сердцем, их изглаживала на самом деле не кровь животных (Евр. 10:11), а кровь безгрешного Сына Божьего, Иисуса Христа, смерть Которого на кресте послужила во искупление всех грехов, совершенных как до крестного подвига Христова, так и после него (Рим. 3:25–26; 4:3–8; Евр. 9:11–15).

Новозаветное отношение к крови Христа соответствует ее свойству жертвенности (напр., Рим. 3:25; 5:9; Еф. 1:7; Отк. 1:5). Будучи совершенной жертвой за грех (Рим. 8:3; Еф. 5:2; 1 Пет. 1:18–19), смерть Христа стала нашим Искуплением (Христос спас нас, заплатив выкуп; этот выкуп был платой за наше избавление от ответственности за грех, от рабства греха и ожидания возмездия за грех; Рим. 3:24; Гал. 4:4–5; Кол. 1:14). Христова смерть была деянием Божьим для примирения нас с Собой, деянием, превозмогающим Его вражду против нас, вызванную нашим преступлением (Рим. 5:10; 2 Кор. 5:18–19; Кол. 1:20–22). Крест умилостивил Бога (то есть угасил Его праведный гнев, покрыв наши грехи и тем самым укрыв их от Его очей). Ключевыми текстами в этом плане являются Рим. 3:25; Евр. 2:17; 1 Ин. 2:2 и 4:10, в каждом из которых присутствуют исконно греческие выражения для обозначения искупительной жертвы. Крест произвел искупительное действие потому, что Христос в Своем страдании отождествился с нами и претерпел кару, назначенную нам («клятву закона», Гал. 3:13), как заместивший нас, повисший на дереве вместо нас с изобличающим рукописанием, пригвожденным Богом к Его кресту, или списком наших преступлений, за которые Он умирал (Кол. 2:14; ср. Мф. 27:37; Ис. 53:4–6; Лк. 22:37).

Христова искупительная смерть ознаменовала начало эры новозаветного милосердия, в которой доступ к Богу во всех ситуациях гарантирован одним, совершенным жертвоприношением Христа, покрывающим все преступления (Мф. 26:27–28; 1 Кор. 11:25; Евр. 9:15; 10:12–18). Все, кто посредством веры Христовой «получили ныне примирение» (Рим. 5:11), «в Нем... сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5:21). Иначе говоря, теперь они оправданы и «получили усыновление» в семействе Божьем (Гал. 4:5). Согласно этому, они живут под властью объемлющей их любви Христовой, возвещенной и отмеренной крестом (2 Кор. 5:14).

 

 

ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОЕ ИСКУПЛЕНИЕ
ИИСУС ХРИСТОС УМЕР ЗА ИЗБРАННЫХ БОЖЬИХ

Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца, и жизнь Мою полагаю за овец.

Ин. 10:14–15

Предопределенное искупление, которое иногда называют «частным», «действенным» или «ограниченным», представляет собой историческое протестантское учение о замысле Триединого Бога в отношении смерти Иисуса Христа. Не ставя под сомнение бесконечной ценности Христовой жертвы и подлинности Божьего призыва («Желающий пусть берет воду жизни даром») ко всем слушающим Благую весть (Отк. 22:17), данное учение заявляет, что смерть Христова в действительности удалила грехи всех избранных Божьих и гарантировала, что все они будут приведены к вере через возрождение и сохранены в ней для славы, что и было целью смерти Христовой. Из этой предопределенности и силы смерти Христовой проистекает ее ограниченность: Христос умер в этом смысле не за всех людей. Свидетельством тому выступают как Писание, так и наш опыт, которые говорят нам, что спасаются не все люди.

В качестве единственно возможных альтернатив этому учению выступают а) реальный универсализм (Теория о всеобщем искуплении. — Примеч. ред.), согласно которому смерть Христова обеспечивала, обеспечивает и будет обеспечивать спасение всем людям, и б) гипотетический универсализм (Теория о всеобщем обращении. — Примеч. ред.), согласно которому смерть Христова сделала спасение возможным для всех людей, но реальным лишь для тех, кто реагирует на призыв уверовать и покаяться, без чего она, смерть Христова, не имеет силы. Следовательно, выделяют искупление неограниченной силы, но ограниченных масштабов (протестантский партикуляризм), искупление неограниченных масштабов, но ограниченной силы (гипотетический универсализм), а также искупление неограниченной силы и неограниченных масштабов (реальный универсализм). Только Писание может стать путеводителем в избрании одного из этих вариантов.

Писание же говорит о Боге, избравшем для спасения множество людей из падшего рода человеческого и пославшем в этот мир Христа, чтобы спасти их (Ин. 6:37–40; 10:27–29; 11:51–52; Рим. 8:28–39; Еф. 1:3–14; 1 Пет. 1:20). Писание постоянно говорит о Христе, умершем за конкретных людей, объединенных в сообщества, или индивидов, с недвусмысленным указанием на то, что Его смерть обеспечила их спасение (Ин. 10:15–18, 27–29; Рим. 5:8–10; 8:32; Гал. 2:20, 3:13–14; 4:4–5; 1 Ин. 4:9–10; Отк. 1:4–6; 5:9–10). Принимая страдание, Он молился только за тех, кого Бог дал Ему, а не за весь «мир» (то есть весь остальной род человеческий, Ин. 17:9, 20). Как можно допустить, что Он отказался от молитвы за всех и каждого, ради кого намеревался умереть? Предопределенное искупление (протестантский партикуляризм) является единственным из трех указанных учений, которое согласуется со всеми вышеозначенными фактами.

Не существует никакого противоречия или бессвязности в новозаветном учении, говорящем, с одной стороны, о евангельском призыве Христа к покаянию, о чем христиане должны возвещать везде, и, с другой стороны, о том, что Христос на кресте добился абсолютно действенного искупления только для избранных Божьих. Несомненно, что все, приходящие ко Христу по вере, обретут в Нем милость (Ин. 6:35, 47–51, 54–57; Рим. 1:16; 10:8–13). Избранные Божьи слышат призыв Христа к покаянию и после покаяния избираются к спасению Святым Духом. И призыв к покаянию, и действенное призвание основаны на Голгофском подвиге Христа, претерпевшего смерть за грех. Все, отвергающие призыв Христов к покаянию, делают это по доброй воле (то есть по собственному выбору, Мф. 22:1–7; Ин. 3:18), так что вина в их погибели в конце концов ложится на них самих. Все же принимающие призыв Христов к покаянию научаются благодарить Его за крестный подвиг как средоточие Божьего замысла суверенной спасительной благодати.