В наше время, прежде чем узнать, что собой представляет на самом деле реформатское богословие (то есть кальвинизм), простой верующий, как правило, узнает о нем то, чем оно вовсе не является. Очень часто недоброжелатели освещают реформатское богословие не таким, каким оно является и чему оно на самом деле учит, а в свете того, к чему это богословие, по их мнению, логически приводит. Еще более трагично то, что некоторые гиперкальвинисты пошли именно по этому пути. Как в первом, так и во втором случае «кальвинизму» приписывают доктринальные крайности, которые ему несвойственны, и которые он сам не считает библейски обоснованными. Следует отметить, что обвинения, выдвинутые против реформатского богословия, и которые действительно справедливы в отношении гиперкальвинизма, были решительно опровергнуты как на международном Дортском синоде (1618-1619 гг.), так и в Вестминстерском исповедании веры и катехизисах (1647 г.).

Является ли Бог автором греха?

Бог Израиля «… твердыня; совершенны дела Его, и все пути Его праведны; Бог верен, и нет неправды [в Нем]; Он праведен и истинен» (Втор.32:4). Апостол Иаков, по всей видимости, имеет в виду реальных людей, выдвигая следующее предупреждение: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (Иак.1:13). Грех и зло берут свое начало не в Боге или творении, а в личной воле и действиях творений. Святое Писание провозглашает два важных принципа: с одной стороны, Бог «… совершает все по изволению воли Своей» (Еф.1:11); с другой, Бог не желает, и, по сути, не может совершать зло. Эти принципы излагаются одновременно в нескольких текстах, наиболее знаменитые из которых – глава 45 книги Бытия и  глава 2 книги Деяний святых апостолов. В первом случае, Иосиф признает, что хотя намерение братьев продать его в рабство было злом, тем не менее, Бог допустил это событие ради достижения добра, дабы многие люди спаслись во время голода (Быт. 45:4-8). В таком же духе излагается истина в Деяниях 2:23, согласно которой «беззаконные» люди виновны в распятии Христа, несмотря на то, что Он «был предан и убит по определенному совету и предведению Божию…».

Мы призваны принимать учение Святого Писания в том виде, в каком оно представлено, ничего не убавляя и не добавляя к нему. На основании свидетельства Библии, мы понимаем, что оба утверждения истинны, однако не понимаем, как их свести воедино. По всей видимости, наиболее точное определение данной истины представлено в Вестминстерском исповедании веры (3.1): «Прежде всех времен Бог по Своему в высшей степени мудрому и святому произволению свободно и непреложно предопределил все, что должно произойти (первый принцип). Но при этом Он не является автором греха. Он не лишает Свое творение воли; не устраняет, а утверждает способность вторичных причин вызывать определенные следствия (второй принцип). Аналогичная точка зрения представлена в Бельгийском исповедании веры (арт. 13), в котором добавлено, что то, что Бог оставил для Своего тайного суда, не дано нам для дальнейшего исследования.

Для каждого ли предназначено Евангелие?

Разве утверждение о том, что, с одной стороны, Бог уже предопределил определенных людей к спасению, а с другой, настойчиво утверждает, что Благая Весть проповедуется искренно и всем без исключения людям, не выглядит как недобросовестная реклама? Разве Христос не умер только за избранных? В канонах Дортского синода используется выражение, которое часто встречается в средневековых учебниках по богословию: «достаточно для всего мира, действенно только для избранных», подтверждая тем самым, что смерть Христа «есть единственная и в высшей степени совершенная жертва и удовлетворение за грехи; величайшая в своей ценности и значимости, более чем достаточная для искупления грехов всего мира» (второй тезис учения, раздел 3). Кроме того, «… обетование Евангелия… всем нациям и народам… без различия или предпочтения… Тем не менее, многие, призываемые через Евангелие, не раскаиваются и не веруют во Христа, и погибают в неверии,  и причина не в том, что жертва Христа на кресте была неполноценна или недостаточна, а исключительно в них самих» (второй тезис учения, разделы 5 и 6). И снова мы сталкиваемся с тайной Божьего откровения – с двумя принципами, которые не позволяют нам сорваться с обрыва в пучину предположений. Бог любит мир и призывает каждого человека к Христу посредством провозглашения Евангелия. В то же время, Бог любит Своих избранных ко спасению, и призывает их Духом Святым посредством того же Евангелия (Ин. 6:63-64; 10:3-5, 11, 14-18, 25-30; Деян. 13:48; Рим. 8:28-30; 2 Тим. 1:9). Как арминиане, так и гиперкальвинисты пренебрегают важными текстами Святого Писания, разрешая данную тайну либо в пользу избрания, либо в пользу свободного отклика на Евангелие.

 Каждому ли предназначена благодать?

Любит ли Бог каждого человека? Или все же за благостью Бога скрывается Его гнев? Можем ли мы утверждать, как считают некоторые гиперкальвинисты, что Бог откармливает грешников как свиней на убой? В Святом Писании есть множество примеров Божьей провиденциальной благости, особенно в Псалтири: «Благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его… открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению» (Пс.144:9, 16). Иисус призывает учеников молиться о врагах по одной простой причине:    «… ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45). Христиане обязаны подражать  Божьему отношению к людям. Обсуждаемое нами учение называется «общей благодатью», в отличие от так называемой «спасительной благодати». Некоторые выступают против такого термина (даже самой концепции), настаивая на том, что разделение Божьей благодати на общую и спасительную неправильное. Существует только одна благодать – суверенная, избирательная благодать. Кроме того, следует отметить, что любое безусловное проявление Божьей благости в отношении кого бы то ни было после грехопадения можно рассматривать исключительно как благодатное. И снова мы сталкиваемся с двумя принципами, нарушать которые не имеем никакого права. Бог милостиво спасает избранных и поддерживает не избранных, позволяя им благоденствовать в этой жизни. Избрание представляет собой одно из наилучших утешений верующего человека, тем не менее, оно не раскрывает всю полноту Божьих отношений с этим миром. Христиане, признавая сам факт общей благодати, воспринимают наш грешный мир со всей серьезностью, осознавая, что он был создан и поддерживается исключительно по Божьей милости. Мы видим Христа как Подателя не только спасительной благодати избранным, но также и Божьих общих благословений миру, пребывающему под проклятием. Таким образом, неверующие могут даже обогатить жизнь верующих. Жан Кальвин предупреждает об опасности фанатизма, отвергающего любое светское влияние на христиан, а также напоминает, что пренебрегая истиной, благостью и красотой, которые можно найти среди неверующих, мы пренебрегаем Самим Святым Духом, наделяющим их дарами общей благодати («Наставление в христианской вере», 2.2.15).

Потворствует ли кальвинизм греху?

Прежде всего, нам следует вспомнить высказывание Мартина Ллойда-Джонса:  «Если нас никогда не обвиняли в ереси антиномианства (согласно которой благодать – это право жить в грехе), тогда, вероятней всего, мы не проповедовали Евангелие правильно». Апостол Павел задает вопрос: «Станем грешить, чтобы преизобиловала благодать?» на основании собственного аргумента, представленного в Рим. 3:9, суть которого хорошо изложена в Рим. 5:21: «А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». Некоторые христиане, принадлежащие к реформатской традиции, особенно те, кто освободился от пут законничества, доводят аргумент Павла в Рим. 5:21 до крайности:  «БОГ ЛЮБИТ ПРОЩАТЬ + Я ЛЮБЛЮ ГРЕШИТЬ = ИДЕАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ!».

На первый взгляд кажется, что Павел поддерживает точку зрения антиномиан. Ведь они все внимание обращают на то, что сделал Бог, и отвергают или, по крайней мере, преуменьшают важность исполнения Божьих заповедей. Апостол Павел, на самом деле, учит тому, что Бог совершает не только наше оправдание во Христе, но также наше крещение в Христа. Его обоснование в следующем: союз верующего с Христом подразумевает оправдание и обновление, следствием которых является освящение. Апостол говорит не о том, что христиане не должны жить в грехе, как сути их существования, а о том, что они не могут так жить – это невозможно. Конечно, они еще продолжают грешить (и этот факт подтверждается в седьмой главе), но уже сражаясь с грехом. Отцы Дортского синода столкнулись с обвинением, согласно которому реформатское учение о предопределении «по самой своей природе и направленности отвлекает сердца людей от благочестия и веры, оно есть дурман плоти и дьявола, оплот сатаны; оно ведет к либертинству; делает людей по-плотски самоуверенными, поскольку убеждает их, что ничто не угрожает спасению избранных, которое не зависит от их образа жизни» (выдержки из заключения Канонов Дортского синода). Тем не менее, они не отказались ни от утешительного учения о вмененной праведности Христа, ни от учения об освящении верующего, пребывающего в союзе с воскресшим Христом. Совершенство и полное освящение невозможно в этой жизни, как и невозможно состояние, известное в наши дни как «плотский христианин». Человек либо мертв в Адаме, либо жив во Христе. Тем не менее, некоторые желают разрешить данный вопрос, утверждая, что мы можем быть свободны от всех известных грехов (как учил Джон Уэсли) или пребывать в состоянии духовной смерти (согласно учению антиномиан). Какими бы обоснованными и убедительными не были для нашего разума подобные альтернативы, они, тем не менее, не берут в расчет ясное учение Святого Писания и лишают нас радости полноты спасения во Христе. Итак, из тумана законничества и антиномианства явственно проступают силуэты двух библейских принципов: оправдание и освящение не следует ни смешивать, ни отделять друг от друга.

Кроме того, реформатское богословие часто обвиняют в «рационалистичности», то есть в том, что его система основывается не на Святом Писании, а на логических построениях. На самом деле, как я надеюсь, мы уже увидели, что настоящие рационалисты, по сути, радикалы, находятся в обоих противоборствующих лагерях. Мудрость создателей реформатских вероисповеданий заключается в том, что они отказались заниматься богословскими спекуляциями, выходящими за пределы Святого Писания, настаивая на провозглашении «всей воли Божией», а не текстов, которые поддерживают однобокий подход либо первой, либо второй стороны. Вопрос заключается не в том, куда должна вести нас логика, а в том, куда ведет нас Святое Писание. Конечно, было бы легче решить этот таинственный вопрос, приняв только одно утверждение, пренебрегая другим. Однако такой подход имеет под собой крайне зыбкое основание. По этой причине, мы должны исследовать Святое Писание во всей его полноте, принимая как одно утверждение, так и другое!

Майкл С. Хортон