Этот материал подается в очень сокращенном виде. Полная версия доступна лишь в печатном виде.

1.      Христология

На предыдущей лекции мы отметили, что, согласно Панненбергу, Божье откровение осуществляется как история. В ветхозаветной истории Бог явился как Бог Израиля, и это откровение было неполным. Универсальное откровение Бога совершилось только в событии Иисуса Христа.

Но как подходить к откровению в Иисусе Христе? Для общехристианской традиции характерна христология «свыше». Классическим примером такой христологии является Евангелие от Иоанна. В XX веке наилучшим выразителем такого подхода был Карл Барт, который уже в первой части «Церковной догматики» обращается к троичному догмату. Христология «свыше» исходит из предвечной Божественности Сына Божьего.

Как мы отметили на предыдущей лекции, Панненберг отвергал богословие «свыше» и, соответственно, также и христологию «свыше». Он полагает, что христология должна не исходить из Божественности, а обосновать ее. Она должна отталкиваться от истории и прийти к заключению о Божественности Христа путем исторического анализа и рационального мышления. По его мнению, «христология свыше» пытается смотреть на Христа глазами Бога, однако мы всегда должны мыслить, исходя из исторически обусловленной ситуации[1]. Христология «свыше» принижает важность исторического Иисуса: она сосредотачивается на соотношении Божественного и человеческого во Христе, в то время как отношение Христа к Ветхому Завету и иудейскому контексту почти игнорируется. В этом идеи Панненберга созвучны «новому поиску». Отметим, что в христологии, как и во всем богословии Панненберга, большое внимание уделяется методу: он пытается очень глубоко и всесторонне обдумать методологический путь, который приводит нас к пониманию того, кто такой Иисус[2].

Продолжение этой части материала доступно лишь в печатном виде.

2.      Эсхатология

Эта часть материала доступна лишь в печатном виде.

3.      Оценка

Христология Вольфхарта Панненберга, как и многих других богословов 20-го века, показывает, насколько условными уже можно считать привычные разграничения между «либералами» и «консерваторами». С одной стороны, богословская методология, отвержение Божественного (и даже мессианского) самосознания Христа, пренебрежение искупительным значением Христовой смерти и многое другое помещает Панненберга в русло либеральной традиции. С другой стороны, в связи с его акцентом на историчности воскресения некоторые считали Панненберга чуть ли не крипто-фундаменталистом. Иногда говорят, что Панненберг с помощью либеральных методов приходит к консервативным выводам, хотя такое описание слишком упрощенное. Мы завершим эту лекцию кратким критическим анализом взглядов Панненберга.

1.      В христологии, как и во всем своем богословии, Панненберг начинает «снизу», тем самым пытаясь отдать должное историчности и человечеству Иисуса Христа. Тем не менее, можно справедливо задать вопрос: действительно ли Панненберг начинает «снизу», с новозаветного Иисуса посреди человеческой истории, а не «сверху», со своих рациональных предпосылок, которые имеют определяющее значение на всю его христологию? В этом смысле особенно показателен его избирательный подход к Евангелиям, из свидетельств которых он (иногда просто произвольно) выбирает только те отрывки, которые укладываются в его общую схему.

2.      Сама попытка изучить сначала без предубеждений исторические материалы, чтобы потом на основании этого изучения прийти к вере в Иисуса Христа, кажется немного наивной. Историческим исследованиям вообще сложно претендовать на объективность, особенно тогда, когда мы не располагаем достаточными историческими свидетельствами (как в случае с историей Иисуса Христа). Избирательный подход Панненберга к Евангелиям только подтверждает эту неизбежную субъективность любого историка.

3.      В «христологии снизу» есть еще один слабый аспект. Если, согласно Панненбергу, в конце концов Божественность Иисуса состоит именно в Его человечестве, то не угрожает ли подход Панненберга именно человечеству Иисуса? Нет ли здесь определенного упразднения человечества? Панненберга не удовлетворяют халкидонские формулы о двух природах Христа, Божественной и человеческой. Панненберг выступает за «Христа без двойственности», но это оборачивается скрытым монофизитством. Размывается сама граница между человеком и Богом.

4.      Панненберг пытается прийти к божественности Иисуса, исходя из понятия откровения, а не исходя из понятия «сущности». Божье присутствие во Христе обнаруживается в том, что Бог открывает Себя через Него. И если Христос являет Бога, значит Он и есть Богом. Но как тогда быть с пророками и другими людьми из Писания? Ведь Бог являл Себя и через них, но это не делало их Божественными. В богословии Панненберга не так просто увидеть реальную уникальность Иисуса. Кроме того, здесь определенные сложности с логическим порядком: традиционное мнение (Иисус явил Бога потому, что был Божественным) предпочтительнее мнения Панненберга (Иисус Божественен, потому что явил Бога).

5.      Рассуждения Панненберга склоняют к выводу, что он создает идеальный образ человека, который жертвует собой, а затем отождествляет его с Иисусом и возводит его в ранг божества[3]. Но тогда сложно избежать впечатления, что это приводит к обожествлению человека.

6.      Мнение Панненберга о том, что учение о девственном рождении и учение о предсуществовании Сына противоречат друг другу, ничем не обоснованно. Мы вполне можем придерживаться обоих подходов к сыновству Иисуса: Христос предсуществовал как Бог; а когда евангелисты описывают Его рождение от девы, они имеют в виду рождение человеческой природы. В Евангелиях подчеркивается не «замена» Богом Отцом естественного отца, а сверхъестественность рождения Иисуса. Например, характерно, что больше выделяется роль Святого Духа (Лук. 1:35), а не Отца[4].

7.      В традиционной догматике воскресение подтверждает Божественные притязания Иисуса, которые Он высказывал прежде. А вот утверждения Панненберга выглядят странно: у него воскресение подтверждает то, на что Иисус и не притязал. Иисус не называл и не считал Себя Сыном Божьем, но воскресение странным образом подтверждает, что Он именно таковым и был.

Не совсем понятно, как воскресение, по мнению Панненберга, вообще доказывает Божественность Иисуса. Как можно «снизу» прийти к мысли о том, что Христос есть Бог? Разве воскресение делает человека Богом?[5] В традиционном богословии делается ударение не просто на воскресение, а на то, кто воскрес. То есть оно в своем выводе о Божественности Христа опирается на те высказывания Самого Иисуса, в Которых Он притязал на Божественность, и тогда воскресение подтверждает Божественность не само по себе, а как оправдание притязаний Иисуса, высказанных еще до распятия. Но Панненберг отвергает эти притязания. Тогда как воскресение человека Иисуса доказывает его Божественность?

8.      Используя принцип «обратной онтологии», Панненберг показывает, что воскресение Иисуса имеет «обратную» силу для всей Его жизни. То, кем Он был провозглашен воскресением, определяет то, кем Он был и до этого.  Но сам принцип «обратной онтологии», столь важный для всех эсхатологических построений  Панненберга, кажется очень сомнительным. А без него подход Панненберга кажется явно адопцианистским, когда Христос становится тем, кем Он раньше не был.

9.      В своих доказательствах историчности воскресения Панненберг опирается на библейское свидетельство. Но это непоследовательно, ведь в других темах Панненберг отрицает достоверность Писания. Никаких новых аргументов в пользу воскресения Панненберг не выдвигает. На деле его подход не слишком отличается от христиан, которых он критикует за «слепую веру», ведь и он именно верит в воскресение Иисуса.