Джон Локк

Два трактата о правлении

Глава II. ОБ ОТЦОВСКОЙ И МОНАРХИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ

6. Главный тезис сэра Р. Ф. гласит, что «люди от природы не свободны». Это — основа, на которой покоится его абсолютная монархия и с которой она сама поднимает себя на такую высоту, что ее власть становится выше любой другой власти, caput inter nubila7; столь возвышается она над всеми земными и человеческими явлениями, что даже мысль едва может с ней сравняться, что обеты и клятвы, которые связывают бесконечное божество, не могут ограничить ее. Но если это основание разрушить, с ним вместе обрушится и вся его постройка, и тогда системы правления придется снова оставить в покое, и они должны создаваться по-старому, по замыслу и согласию людей ('бнысщрЯнз кфЯпйт), использующих разум для того, чтобы объединитьс

 

==142

в общество. Чтобы доказать этот свой великий тезис, он говорит: «Люди от рождения подчиняются своим родителям» (с. 12) и, следовательно, не могут быть свободными. И эту власть родителей он называет монархической властью (с. 12, 14), отцовской властью, правом отцовства (с. 12, 20). Можно было бы предположить, что в начале такого труда, как «Патриарх», от которого должна зависеть власть государей и покорность подданных, он должен был бы ясно сказать нам, что такое эта отцовская власть, дал бы ей определение, даже не ограничивая ее, поскольку в некоторых других своих трактатах он говорит нам, что она неограниченна и не может быть ограничена *; он, по крайней мере, должен был бы дать нам такое ее объяснение, чтобы у нас могло сложиться самое полное представление об этих отцовстве или отцовской власти, где бы мы ни встретились с ними в его писаниях. Я надеялся найти это в первой главе его «Патриарха». Но вместо этого, 1) сделав, en passant, реверанс в сторону arcana imperil8 (с. 5), 2) сказав комплимент «правам и свободам нашей или любой другой нации» (с. 6), которые он собирается сейчас же аннулировать и уничтожить, и 3) расшаркавшись перед теми учеными людьми, которые не столь глубоко поняли этот вопрос, как он сам (с. 7), он затем обрушивается на Беллармина9 (с. 8) и, в виде победы над ним, устанавливает свою отцовскую власть вне всяких сомнений. Поскольку Беллармин разгромлен благодаря своему собственному признанию (с. 11), победа совершенно очевидно одержана, и нет больше никакой нужды в каких-либо вооруженных силах; ибо я замечаю, что, сделав это, он не формулирует вопрос и не привлекает какие-либо доводы, чтобы доказать свое мнение, но просто рассказывает нам — так, как он считает нужным,— историю этого странного рода деспотического призрака, называемого отцовство, поймав который любой тут же получал империю и неограниченную абсолютную власть. Он заверяет нас, что это отцовство началось с Адама, продолжалось своим естественным путем и непрерывно поддерживало порядок в мире во времена патриархов до потопа, вышло из ковчега вместе с Ноем и его сыновьями, поставило у власти и под-

«Что касается пожалований и даров, которые, подобно власти отца, ведут свое происхождение от бога или природы, то никакая власть человека, уступающая ей в силе, не может ограничить их или устанавливать какие-либо законы, ограничивающие их» (3., с. 158).

«Писание учит, что высшая власть изначально принадлежала отцу без каких-либо ограничений» (3., с. 245).

 

==143

держивало всех монархов на земле до египетского пленения израильтян, а затем бедное отцовство пребывало в заточении, пока «бог, дав израильтянам царей, не восстановил древнее и первоначальное право наследования отцовского правления по прямой линии». Таково его занятие со с. 12 по 19; а затем, уклонившись от устранения одного возражения и избавившись от одной-двух трудностей с помощью одного полуобоснования (с. 23), чтобы «подтвердить естественное право монархической власти», он заканчивает первую главу. Я полагаю, назвать полуцитату полуобоснованием не является обидным, ибо Господь говорит: «Почитай отца твоего и мать твою», но наш автор удовлетворяется половиной, совсем выбрасывая упоминание о матери, поскольку она мало чем полезна для его цели; но об этом подробнее в другом месте.

7. Я не думаю, что наш автор столь неискусен в написании трактатов такого рода или столь небрежен в отношении обсуждаемого вопроса, чтобы по недосмотру совершить ту ошибку, против которой он сам в своей «Анархии смешанной монархии» (с. 239) возражает м-ру Кантону10 в следующих словах: «В чем я прежде всего обвиняю автора — это в том, что он не дал нам никакого общего определения или описания монархии как таковой, ибо в соответствии с правилами методологии он сначала должен был дать ее определение». И в соответствии с подобным же правилом методологии сэр Роберт должен был бы сказать нам, что такое его отцовство или отцовская власть, прежде чем он сообщил нам, у кого ее следует искать, и так много говорил о ней. Но возможно, сэр Роберт обнаружил, что если бы он дал нам образ этой отцовской власти, этой юридической власти отцов и властителей — ибо он приравнивает их друг к другу (с. 24) — целиком, во всей ее грандиозности, какой он создал ее в своем воображении, то она предстала бы в виде очень странной и страшной фигуры и к тому же резко отличалась бы от того, как дети представляют себе своих родителей или подданные — своих властителей, и поэтому, подобно осторожному врачу, которому нужно заставить больного проглотить какую-либо неприятную или едкую жидкость, он смешивает ее с большим количеством того, в чем можно ее растворить, с тем чтобы сильно разбавленная таким образом жидкость меньше ощущалась при глотании и вызывала меньше отвращения.

8. Тогда давайте попытаемся найти, что же он говорит нам об этой отцовской власти, ^упоминания о которой раз-

 

==144

бросаны в самых разных местах его писаний. И во-первых, раз она принадлежала Адаму, то, говорит он, «не только Адам, но и наследовавшие ему патриархи по праву отцовства обладали монархической властью над своими детьми» (с. 12). «Это господство над всем миром, которым обладал Адам по велению бога и которым по праву, перешедшему от него по наследству, обладали и патриархи, было таким же неограниченным и полным, как абсолютная власть любого монарха, который существовал со времени сотворения мира» (с. 13). «Власть распоряжаться жизнью и смертью, объявлять войну и заключать мир» (с. 13). «Адам и патриархи имели абсолютную власть над жизнью и смертью» (с. 35). «Монархи, в силу прав родителей, наследуют способность осуществлять высшую юрисдикцию» (с. 19). «Поскольку власть монарха установлена законом бога, ни один закон, имеющий более низкое происхождение, не мог ограничить ее, Адам был господином всего» (с. 40). «Отец семейства руководствуется только одним законом — своей собственной волей» (с. 78). «Преимущественное право государей выше законов» (с. 79). «Неограниченная юрисдикция царей столь подробно описана Самуилом» (с. 80). «Цари выше законов» (с. 93). И можно найти еще больше в таком же духе, что наш автор излагает словами Ведена11: «Безусловно, все законы, привилегии и пожалования, даруемые государями, имеют силу только при их жизни, если их, особенно привилегии, не подтвердит своим ясно выраженным согласием или снисходительностью следующий государь» (3., с. 279). «Причина, почему законы устанавливались также и властителями, состояла в следующем: когда властители либо были заняты войнами, либо отвлекались какими-либо общественными заботами, так что любой простой смертный не мог получить доступ к их особам, чтобы узнать их волю и благоволение, тогда по необходимости были изобретены законы, с тем чтобы каждый отдельный подданный мог обнаружить благоволение своего государя, которое раскрывалось ему в сводах его законов» (с. 92). «В монархическом государстве властитель по необходимости должен быть выше законов» (с. 100). «Совершенное королевство — то, в котором король правит всем в соответствии со своей волей» (с. 100). «Ни обычные, ни писаные законы не служат и не могут служить каким-либо уменьшением той общей власти, которой обладают короли над своим народом по праву отцовства» (с. 115). «Адам был отцом, царем и господином над своей семьей; сын, подданный и слуга или раб вначале были

 

==145

одно и то же. У отца была власть распоряжаться своими детьми и рабами, даже продавать их; отсюда мы находим, что при первом перечислении вещей в Писании раб и рабыня, подобно другим вещам, названы среди предметов, составляющих имущество и состояние владельца» (3., Пред.). «Бог также дал отцу право или свободу отчуждать свою власть над детьми и передавать ее любому другому; отсюда мы обнаруживаем, что на заре человечества широко практиковались продажа детей или передача их в качестве подарка, когда рабы, подобно другим вещам, считались частью имущества и наследства людей, отсюда мы обнаруживаем, что в старые времена широко использовалось право кастрировать мужчин и превращать их в евнухов» (3., с. 155). «Закон есть не что иное, как воля того, кто обладал властью верховного отца» (3., с. 223). «Бог повелел, чтобы верховная власть Адама была неограниченной и такой же необъятной, как все деяния его воли; и как это было у него, так стало и у всех других, кто обладает высшей властью» (3., с. 245).

9. Я был вынужден мучить читателя этими цитатами, приводя собственные слова нашего автора, чтобы в них можно было увидеть его собственное описание этой отцовской власти — поскольку оно разбросано по самым разным местам его писаний,— которой, как он полагает, был сначала облечен Адам и которая с того времени по праву принадлежит всем монархам. Тогда эта отцовская власть, или право отцовства, как понимает ее наш автор, есть божественное, неизменное право верховной власти, благодаря которому отец или монарх обладает абсолютной, деспотической, неограниченной и не поддающейся ограничению властью над жизнью, свободой и имуществом своих детей или подданных, так что он может захватить или отобрать у них имущество, продать, кастрировать или вообще использовать их, как ему заблагорассудится, поскольку все они — его рабы, а он — господин и владелец всего и его неограниченная воля — закон для них.

10. Разумно ожидать, что наш автор, дав Адаму такую могущественную власть и положив это предположение в основу всякого правления и всей власти монархов, должен был бы доказать его с помощью ясных и очевидных доводов, соответствующих серьезности вопроса. Поскольку людям ничего другого не осталось, они\могли бы обнаружить в рабстве такие неопровержимые доказательства его необходимости, что могли бы убедить свое сознание в этом и заставить его мирно подчиниться той абсолютной суве-

 

==146

ренной власти, правом осуществлять которую над ними располагают их правители; без этого что хорошего мог бы сделать наш автор или на что хорошее мог бы он претендовать, воздвигая такую неограниченную власть, разве что льстить природному тщеславию и честолюбию людей, слишком склонному самому по себе расти и увеличиваться при обладании любой властью? И, убеждая тех, кто с согласия своих соотечественников выдвинулись и обладают большой, но ограниченной степенью ее, и благодаря той части, которая предоставлена им, у них есть право на все, что им не принадлежит, и поэтому они могут делать все, что угодно, так как у них есть власть делать больше, чем другие, тем самым искушают их, чтобы они делали то, что не принесет пользы ни им самим, ни тем, о ком они должны заботиться; отсюда не могут не последовать огромные несчастья.

11. Поскольку верховная власть Адама есть то, на чем, как на прочной основе, наш автор воздвигает свою могущественную абсолютную монархию, я ожидал, что в его «Патриархе» это его главное положение будет доказано и установлено со всей силой доводов, которую требует столь фундаментальный принцип, и что этот принцип, от которого зависит огромное значение всего вопроса, будет изложен с привлечением обоснований, достаточных для оправдания той уверенности, с какой он был выдвинут. Но во всем этом трактате я мог обнаружить очень мало такого, что отвечало бы этой цели; это положение признано там само собой разумеющимся настолько бездоказательно, что я едва мог поверить себе, обнаружив после внимательного прочтения данного трактата, что столь могучая постройка воздвигнута на одном лишь предположении об этом фундаменте; ибо с трудом можно поверить тому, что в работе, где он якобы опроверг ошибочный принцип естественной свободы человека, есть только одно лишь предположение о власти Адама, но не приводится ни одного доказательства этой власти. Более того, он самоуверенно утверждает, что «Адам обладал монархической властью» (с. 12, 13), «абсолютным владычеством и господством над жизнью и смертью» (с. 13), «всемирной монархией» (с. 33), «абсолютной властью над жизнью и смертью» (с. 35). Он очень часто допускает подобные утверждения, но, как это ни странно, во всем его «Патриархе» я не нахожу даже намека на причину, в силу которой устанавливается эта его великая основа правления, ничего похожего на довод, за исключением следующих слов: «Для подтверждени

 

==147

этого естественного права монархической власти мы обнаруживаем в десяти заповедях, что закон, предписывающий повиновение царям, дается в словах «почитай отца твоего», как если бы изначально вся власть принадлежала отцу». И почему бы мне не добавить к этому, что в десяти заповедях закон, предписывающий повиновение царицам, дается в словах «почитай мать твою», как если бы изначально вся власть принадлежала матери? Этот довод в том виде, как его излагает сэр Роберт, будет одинаково справедлив как в первом, так и во втором случае, но об этом позднее в должном месте.

12. В данный момент я отмечаю только одно: это все, что наш автор говорит в первой или в любой из последующих глав в пользу доказательства своего великого принципа об абсолютной власти Адама; и однако он начинает свою вторую главу словами: «Сопоставляя эти доказательства и обоснования, взятые из Писания и освященные его авторитетом...», как если бы он утвердил его на основе неоспоримого доказательства. Где эти доказательства и обоснования верховной власти Адама, за исключением упомянутого выше «почитай отца твоего», признаюсь, я не мог найти, если только сказанное им: «В этих словах мы находим очевидное признание — viz. Беллармина — того, что сотворение сделало человека властелином над его потомством»— следует считать доказательствами и обоснованиями, взятыми из Писания, или вообще какими-либо доказательствами, хотя отсюда с помощью нового выведения заключения он в словах, непосредственно следующих за упомянутыми, делает вывод, что монархическая власть Адама в достаточной мере утверждена у него.

13. Если в этой главе или в каком-либо другом месте всего трактата он представил какие-либо иные доказательства монархической власти Адама, кроме частого повторения этого выражения, что у некоторых людей сходит за довод, я хочу, пусть кто-нибудь вместо него покажет мне эту строку и страницу, чтобы я мог убедиться в своей ошибке и признать свой недосмотр. Если такие доводы найти невозможно, я умоляю -тех. кто столь громко восхвалял эту книгу, подумать, не дают ли они людям основание подозревать, что не сила обоснований и доводов заставляет их принять сторону абсолютной монархии, а нечто иное — корысть и что поэтому они полны решимости аплодировать любому автору — стороннику этой доктрины, обоснованно он ее поддерживает или нет. Но я надеюсь, они не ожидают, что разумные и беспристрастные

 

==148

люди должны разделять их мнение, потому что этот их великий ее создатель в специально написанном трактате с целью утвердить абсолютную монархическую власть Адама в противовес естественной свободе людей сказал столь мало для ее доказательства, откуда вполне естественно можно заключить, что и сказать об этом почти нечего.

14. Но для того чтобы я не упустил ничего, желая получить самое полное представление об идее нашего автора, я прочел его «Замечания об Аристотеле, Гоббсе etc.», чтобы посмотреть, привел ли он какие-либо доводы в пользу этого столь дорогого ему положения о верховной власти Адама, поскольку в трактате о естественной власти королей он был весьма скуп на них. В своих «Замечаниях на «Левиафан» Гоббса» он, как мне кажется, кратко изложил, собрав воедино, все те доводы в пользу своей доктрины, которые, как я обнаружил, он использовал всюду в своих работах; его слова следующие: «Если бог создал только Адама и из части его тела сотворил женщину и если все человечество должно произойти от них двоих, будучи их порождением, как часть их; если также бог дал Адаму не только владычество над женщиной и детьми, которых они должны произвести на свет, но также и над всей землей, чтобы обладать ею, и над всеми тварями, на ней живущими, с тем чтобы, пока жив Адам, никто не мог претендовать ни на что и не мог пользоваться ничем, а только благодаря дарению, передаче в их распоряжение или разрешению, исходящим от него, то...» (3., с. 165). Здесь мы находим суть всех его доводов в пользу верховной власти Адама и против естественной свободы, которые я встречаю там и сям в других его трактатах и которые сводятся к следующему: сотворение Адама богом; власть, которую бог дал ему над Евой, и власть, которой он как отец обладал над своими детьми. Все это я рассмотрю по отдельности.