Слушание или чтение размышлений других людей о проповедовании для большинства проповедников, несомненно, является интересным и побудительным занятием (в позитивном или негативном смысле). Затем эти размышления преподносятся в духе Золотого правила, и только потому, что редактор – давнишний друг! Прошло ровно сорок лет со дня моей первой проповеди, сказанной в контексте воскресного богослужения. Четыре десятилетия – это уйма времени для того, чтобы накопить достаточное количество случаев, когда последнее, что хотелось бы сделать, – это стать у выхода из церкви после проповеди, чтобы приветствовать своих прихожан, – даже если их любишь (а иногда именно потому, что их любишь, из-за чего свою неудачу переживаешь еще болезненнее!). Как часто я вынужден был спрашивать себя самого: «Как такое возможно: говорить проповедь тысячи раз, и все равно не делать этого как должно?» Да, я знаю, как исправить подобное настроение и как утешить себя! «Самое важное – это верность, а не навыки». «Твои чувства не имеют к этому никакого отношения!» «Помни, что ты сеешь семя». «В конечном счете Господь проповедует Свое Слово и доносит его до людских сердец, а не ты». Все это правильно. Однако мы ответственны за свое развитие как проповедников, и наши успехи должны быть очевидными и действительно заметными или по крайней мере слышимыми (в этой связи очень поучителен и проницателен отрывок 1-е Тим. 4:13, 15!).

Однажды во время путешествия все эти переживания побудили меня к размышлению о том, какие десять заповедей, какие правила проповедования хотел бы я получить, чтобы они указали мне верный путь, дали образец, основы, которые могли бы помочь мне продолжать продвигаться в правильном направлении и на этом пути получать силу для возрастания в служении?

Как только кто-то начинает задумываться над этим, становится очевидно, что, какие бы десять заповедей ни были изобретены, эта тема неисчерпаема. Мой друг редактор легко мог бы целый год в своем журнале публиковать только серию статей под названием «Мои десять заповедей для проповедования». Я предлагаю следующие десять заповедей не как безошибочные, но как плод спокойного размышления во время авиаперелета.

1. Знайте Библию лучше

Часто в конце воскресного богослужения или конференции мне снова и снова на ум приходит одна мысль: «Если бы ты только лучше знал Библию, ты смог бы оказать людям намного больше помощи». Я преподаю в семинарии, основатель которой говорил, что цель семинарии заключается в том, чтобы «выпускать знатоков Библии». Увы, я не обучался в учебном заведении, которое хоть отдаленно соответствовало бы этой цели. Что в результате? Жизнь является непрекращающимся «научи себя сам, играя в “догонялки”». По большому счету семинарии существуют не для того, чтобы предоставить авторитетное построчное толкование всего Священного Писания, но чтобы снабдить инструментами, помогающими ее выпускникам самим сделать это.

По этой причине во многих отношениях именно труд, которым мы занимаемся, беседы, которые проводим, церкви, которые посещаем, проповеди, которые слушаем, созидают или разрушают наше служение. Это не «сделай сам» для наших прихожан, лично нам необходимо сделать это.

Как наблюдателя, а также как и практикующего проповедника, меня беспокоит и озадачивает, когда, слушая людей с прекрасными данными, проще говоря, со способностью красноречиво говорить, являющихся харизматическими личностями и так далее, я вижу, что они не способны просто проповедовать Писание. Почему-то они не вникли сначала в Писания.

Я не должен быть невеждой, но все же мне очень нужно быть homo unius libri – человеком одной Книги. Однажды вдова моего дорогого друга сказала мне, что в течение последнего года своей жизни он буквально истрепал свою Библию. «Он жадно “проглотил” ее, как роман», - сказала она. Будьте же и вы пожирателями Библии!

2. Будьте человеком молитвы

Я говорю об этом в связи с проповедованием не только в том смысле, что я должен молиться перед началом подготовки к проповеди, но и в том смысле, что моя подготовка сама по себе является молитвенным общением с Богом через Его Слово. Что имели в виду апостолы, когда говорили, что им необходимо постоянно пребывать «в молитве и служении слова», и почему именно в таком порядке?

По моему мнению, согласно традиции наших пасторских учебников, мы придали этому вопросу чрезмерно индивидуальный характер. Апостолы (как можно предположить) на самом деле имели в виду, что «мы» – это не «я, Петр» или «я, Иоанн», а «мы, Петр, Иоанн, Иаков, Фома, Андрей… вместе».

Разве неправда, что проповедники скрывают отчаянную нужду в молитве о своей проповеди и о своих личных нуждах? Для сравнения обратите внимание на просьбы апостола Павла. А также вспомните меткий ответ Сперджена, когда его спросили о секрете его служения: «Мои люди молятся обо мне».

Размышляя об этом, я вспоминаю случай, произошедший со мной во время моего обращения к пасторам на одной конференции, когда в мою голову закралась мысль: «Ты напрочь губишь все дело». Но когда я внимательно посмотрел на людей, сидящих передо мной, они показались мне жаждущими, жадно поглощающими прохладную освежающую воду свои душами, а сам я будто держал в руках емкость с водой, в которую впились их взгляды! И тогда я сказал себе: «Я теперь вспоминаю, как просил свою церковную общину молиться об этих братьях и о служении слова. И они молились». Горе мне, если я не сознаю необходимости в молитве или же в том, чтобы поощрять и обучать людей в своей общине видеть важность молитвы. Я могу преуспевать в своем проповедническом труде (пока что у меня довольно хорошо получалось, не так ли?), но мой труд не принесет плода в вечности.

3. Не отводите взора от Христа

Это сказано мне? Да, мне. Это важный принцип, который нужно детально рассмотреть. Его одного будет  достаточно. Знайте его и соответственно  проповедуйте «Иисуса Христа, и притом распятого» (1-е Кор. 2:2). Этот текст намного легче проповедовать как первую проповедь в служении, чем как последнюю, заключительную проповедь.

Что я имею в виду? Возможно, этот вопрос можно поставить ребром, даже провокационно, таким образом: не систематическая экспозиция умерла на кресте за нас, и не библейское богословие, и даже не систематическое богословие или герменевтика, или что-либо еще, что хорошо справляется с экспозицией Писания. Я слышал все это в проповедях... и при этом внимание в них не было сосредоточено на Личности Господа Иисуса Христа.

Парадокс состоит в том, что даже систематическое проповедование по одному из Евангелий не гарантирует, что прозвучит проповедь, в центре которой находится распятый Христос. Слишком часто проповедь по текстам Евангелий похожа на то, что я называю «Метод поиска Уолдо». Лежащий в основе проповеди вопрос таков: «С кем ты ассоциируешь себя в этой истории?» (ты – Марфа или Мария, Иаков, Иоанн, Петр или благодарный прокаженный?..). Особое же место должен занимать вопрос: «Где и кем является Иисус в этой истории?»

Истина заключается в том, что намного легче проповедовать о Марии, Марфе, Иакове, Иоанне или Петре, чем о Христе. Намного легче проповедовать даже о тьме греха и о человеческом сердце, чем проповедовать Христа. Более того, мои книжные полки трещат под тяжестью книг о Марии, Марфе... о благости жизни, о семейной жизни, об исполненной Духа жизни, о жизни родителей, об изломанной жизни… но книги о Личности и труде самого Христа у большинства из нас на полке умещаются на нескольких сантиметрах.

Когда я нахожусь на высоте – когда говорю о Нем или же о нас?

4. Твердо верьте в догмат Троицы

Конечно же, мы верим в Троицу, не так ли? По крайней мере в некоторых наших церквях не проходит ни одного воскресенья, чтобы церковная община не исповедовала единого Бога Отца, Сына и Святого Духа. Но общепризнанным фактом остается то, что западное христианство часто имеет особую склонность либо к откровенному, либо к прагматичному унитаризму, стоит в его центре Отец (либерализм, для всех практических целей), Сын (евангеликализм, возможно, особенно в плане негативной реакции на либерализм) или Дух (харизматизм с его реакцией на два предыдущих направления).

Это, бесспорно, карикатурное описание. Но моя обеспокоенность этим вопросом вызвана ощущением, что верящие в Библию проповедники (а также другие люди) продолжают относиться к доктрине Троицы как к сугубо теоретической и, следовательно, наименее практичной из всех доктрин. В конце концов, что вы можете сделать, когда слышите проповедь, в которой придается особое значение триединству Бога? По крайней мере в своем разуме, если не физически, вы падаете ниц в поклонении Богу за то, что такой святой, непостижимый для нашего разума Бог стремится к общению с нами! Я иногда задумываюсь, является ли эта проблема отступлением, которое привело церкви к вере в то, что им говорят «церковные аналитики» и им подобные: «Наилучшее, что делает ваша церковь – это поклонение… Малые группы, вам необходимо работать над этим…» Разве это не граничит с богохульством? (Граничит? Конечно, есть Единственный, Кто может дать оценку качеству нашего поклонения. В таком подходе произошла подмена понятий, здесь эстетика спутана с благоговением.) Евангелие от Иоанна говорит, что самым сильным желанием, лежащим на сердце нашего Господа Иисуса в последние часы, которые Он проводил со Своими учениками, было помочь им понять: бытность Бога Троицей является основой того, что делает Евангелие возможным и актуальным, и познание Его как Троицы является источником силы жизни по вере (сравните: Иоан.,гл. 13–17). Держа это в голове, прочитайте слова Павла, – и сразу станет очевидно, насколько сильно вплетено в саму суть его евангелия понимание им Отца, Сына и Святого Духа. Наши слушатели должны знать, что посредством Святого Духа они имеют общение с Отцом и Его Сыном Иисусом Христом. Узнают ли они об этом из моей проповеди?

5. Используйте свое воображение

Разве это не противоречит непосредственно предшествующему замечанию, что истина о Троице не должна рассматриваться как теоретическая метафизика? Нет, не противоречит. Скорее, я хотел бы просто сказать о том, о чем на протяжении многих веков великие проповедники подробно писали или на что, по крайней мере своим примером, косвенно указывали. В каждой хорошей проповеди задействуется воображение. Ни один великий проповедник никогда не испытывал недостатка в воображении. Пожалуй, мы можем даже сказать, что это и есть реализация призыва любить Господа Бога нашего всем… разумением… и нашего ближнего как самого себя.

Само Писание открывает, что воображение проявляется по-разному – следовательно, и Божье Слово изложено в различных жанрах (поэзия, историческое повествование, диалог, монолог, история, видения и так далее). Воображение одного библейского автора не похоже на воображение ни одного другого. Например, Иезекииль вряд ли написал бы Книгу притчей!

Что мы подразумеваем под понятием «воображение»? Наши словари дают целый ряд определений. Самым распространенным считается следующее: воображение – это «способность нестандартно мыслить», «иметь способность видеть или постигать тот же предмет по-другому». В некоторых определениях, наряду с различными нюансами значения этого слова, говорится об обладании человеком способностью что-либо изобретать, используя находчивость и творческую силу разума.

Применение воображения в проповеди – это способность достаточно хорошо понимать истину, чтобы истолковывать или передавать ее, используя другие термины или тон голоса с целью представить ту же самую истину так, чтобы помочь другим людям увидеть ее, понять ее важность, почувствовать ее силу, – и сделать это убедительно, задевая за живое, разрушая преграды, захватывая разум, волю и чувства настолько, что люди не только поймут сказанные слова, но и ощутят их истину и силу.

Лютер достигал этого исключительно яркой убедительностью своей речи. Уайтфилд добивался такого результата, драматически выражая и обыгрывая то, что хотел сказать (по мнению некоторых, он переигрывал). Возможно, кого-то это удивит, но Кальвин также делал это, используя для выражения своих мыслей язык женевских простолюдинов. Таким образом, и Лютер, являвшийся потрясающей личностью, и драматический проповедник, обладающий уайтфилдским даром рассказывать истории и таким особым голосом (разве Дэвид Гэррик не говорил, что он отдал бы все, чтобы иметь способность сказать «Месопотамия» так, как это говорил Джордж Уайтфилд?), и глубоко эрудированный, скромный и говорящий с усилием проповедник – все они использовали свое воображение, хотя каждый по-своему. Они понимали и передавали Слово Божье таким образом, что оно могло войти в мир их слушателей, обратить и наставить их.

В чем здесь секрет? Конечно же, необходимо учиться проповедовать Слово самому себе, применять его контекст в своей ситуации, делать реальной в нашей жизни истину, которая исторически была дана другим людям. Именно поэтому великие проповедники древности говорили о том, что из их уст слова истины изливаются с силой только тогда, когда прежде они с силой вошли в их собственное сердце.

Все это возвращает нас от пятой заповеди к тому, с чего мы начали. Только углубление в Писание дает нам способность так проповедовать. В этом заключается отличие между проповедью о Библии и ее вести и проповедью, которая, кажется, исходит из самой Библии, подтверждаясь достоверностью и авторитетом слов: «Так говорит Господь».

Это, безусловно, весьма подходящая тема для завершения «первой скрижали» десяти заповедей для проповедников. Теперь пора перейти к Писанию и погрузиться в него, чтобы подготовиться ко «второй скрижали».

6. Много говорите о грехе и благодати

В толковании на Послание к римлянам Мартин Лютер проницательно использует слова из призвания Иеремии:

«Общая цель и намерение апостола в этом послании – уничтожить, искоренить и ниспровергнуть всю нашу плотскую мудрость... Все, что в нас, должно быть искоренено, вырвано, уничтожено и выброшено вон, т. е. все, что приносит нам удовольствие, потому что оно исходит от нас и пребывает в нас; но все, что находится вне нас и во Христе, должно созидаться и насаждаться».

Если эти слова действительно относятся к проповеди Павла в Послании к римлянам, они также должны относиться и к нашим проповедям. Грех и благодать должны стать самой пессимистичной и оптимистичной нотами, звучащими в нашем толковании.

Но есть и некоторые предостережения. Проповедь о грехе должна обнаруживать реальность греха и открывать глаза на природу греха, а также подчеркивать его опасность.

Это вовсе не означает, что своими обвинениями необходимо растоптать прихожан, заставить их сгореть со стыда! Для эффективной проповеди о грехе требуется немного больше, чем просто высокий уровень эмоциональности. Искреннее, приводящее к спасению обличение и отрезвление сердца человека более востребовано экзегетически и духовно. В данном случае это можно сравнить с квалифицированным трудом хирурга: вскрытие раны, обнаружение причины заболевания пациента, удаление губительных злокачественных опухолей – все для того, чтобы исцелить и вернуть человека к жизни.

Бесспорно, людей необходимо предостерегать от злодеяний современного общества (аборт, отход от церкви и т. д.). Но мы не можем ни построить служение, ни взрастить здравых христиан, метая громы и молнии на этот мир. Нет, прежде всего, мы стремимся к тому, чтобы Писание разоблачило грех в наших собственных сердцах, раскрыло нашу истинную сущность, искоренило яд, который все еще остается в наших сердцах, и только затем помогло нашим прихожанам проделать то же самое, «открывая истину» (2-е Кор. 4:2).

Для этого существует только один безопасный метод. Духовная хирургическая операция должна проводиться в контексте Божьей благодати в Иисусе Христе. Только видя свой собственный грех, мы можем понять необходимость и чудо благодати. Но разоблачение греха – это не то же самое, что раскрытие и применение благодати. Мы сами должны быть знакомы с ней и быть примером действия ее многогранной силы, а также знать, как применять ее в различных духовных условиях. По правде говоря, разоблачать грех легче, чем применять благодать; дело в том, что, к сожалению, мы намного ближе знакомы с грехом, чем с благодатью. В этом и заключается наша слабость.

7. Используйте «простой стиль»

В истории проповедования это выражение довольно известно. Оно, в частности, ассоциируется с противопоставлением литературного красноречия традиционной проповеди в англиканской церкви новому «простому стилю» пуритан шестнадцатого и семнадцатого веков. Книга Уильяма Перкинса «Искусство пророчества» была первым учебником по этому стилю проповедования.

Но седьмая заповедь сама по себе не требует, чтобы все мы проповедовали, как пуритане. Действительно, если бы мы ближе познакомились с самими пуританами, мы ясно увидели бы, что не все они проповедовали так, будто клонированы от Уильяма Перкинса! Но у их проповедей действительно было кое-что общее: они считали, что простая речь, которую, по их мнению, рекомендовал Павел, должна быть основной характерной чертой всякой проповеди (2-е Кор. 6:7, сравните: 2-е Кор. 4:2). Этот принцип можно применять по-разному. Не становитесь проповедником, знаменитым своим красноречием, но убедитесь в том, что сами понимаете основную идею отрывка, по которому проповедуете, а затем и что ясно излагаете ее и выражаете в проповеди силу текста Писания. Истинное евангельское красноречие проявится само. Несмотря на замечания Чарльза Ходжа, Арчибальд Александер был в основном прав, побуждая студентов обращать внимание на силу библейских идей, а уже после этого слова, которые будут использованы в проповеди, подберутся сами.

Этому нас могут научить «мастера» ясного стиля проповеди. В этом контексте парадоксально то, что двое из них принадлежали к англиканской церкви. Рекомендации К. С. Льюиса относительного того, как писать литературные произведения, в равной мере применимы к проповедованию. Используйте такую манеру изъяснения, которая поможет ясно передать то, что вы подразумеваете; отдавайте предпочтение простым однозначным словам, а не длинным словам с неопределенным смыслом. Избегайте абстрактных слов тогда, когда можете употребить слово с конкретным значением. Не используйте прилагательные, чтобы сообщить, какие чувства вы хотели бы в нас вызвать, – вызовите эти чувства в нас посредством того, что именно вы говорите! Не преувеличивайте, используя слишком сильные слова для того предмета, который они описывают. Не используйте слово «чрезмерно», когда вы имеете в виду «очень», иначе у вас не останется слов, когда вы действительно будете иметь в виду что-то чрезмерное!

В том же духе представлены рекомендации и Дж. К. Райла: «Имейте ясное представление о том, что вы хотите сказать. Употребляйте простые слова. Применяйте простую структуру предложения. Проповедуйте так, как будто у вас астма (то есть изъясняйтесь коротко и ясно. – Прим. ред.)! Будьте откровенны. Обязательно проиллюстрируйте то, о чем говорите».

Конечно, из этих принципов есть исключения. Но почему мне кажется, что именно я являюсь таким исключением? Конечно, замечательный хирург может прооперировать, используя плохие инструменты; так же может сделать и Святой Дух. Но так как в проповедовании мы являемся своего рода медбратьями в операционной комнате, наша основная ответственность – обеспечить наличие чистых, острых, стерильных скальпелей, чтобы Дух делал Свою операцию.

8. Найдите свой голос

Слово «голос» используется здесь в смысле личного стиля – «познай себя», если можно здесь применить по-христиански мудрость философов.

Говорят, найти, проявить свой голос в буквальном смысле также важно. Хороший проповедник, который плохо использует свой голос, – явление редкое. Понятно, что наигранность должна быть исключена; мы не актеры, которые подстраивают свои голоса в соответствии с ролью, которую играют. Но сотворение нас по образу Божьему со способностью говорить – возносить Ему хвалу и возвещать Его слово – действительно требует того, чтобы мы максимально эффективно использовали природные ресурсы, данные нам Господом.

Но в этом разделе слово «голос» рассматривается именно в его образном понимании – наш подход к проповеди, который делает ее подлинно «нашей», а не подобострастной копией чужой проповеди. Да, мы можем и должны учиться у других как на положительных, так и на отрицательных примерах. Более того, когда другие люди проповедуют, всегда важно слушать их, навострив оба уха: одно – ради личного насыщения через служение слова, а другое – с целью обнаружить принципы, которые делают эту проповедь полезной для слушателей.

Мы не должны становиться клонами. Некоторые братья не возрастают в своем проповедничестве, потому что «костюм проповедника», который они одолжили поносить, не соответствует ни им, ни их дарам. Вместо того чтобы стать выдающимся проповедником в экспозиционном, или историко-искупительном, или богоцентричном, или каком-либо другом ключе и сделаться «героем» для своей паствы, мы можем сковать себя и подвергнуть опасности свою личную уникальную одаренность, пытаясь использовать чью-то парадигму, стиль или индивидуальность как форму, в которую втискиваем самих себя. Так подавляется наша истинная сущность во Христе. Тесный союз нашей индивидуальности с чужим стилем проповедования может послужить верным способом для нашей проповеди стать скучной и неинтересной. Таким образом, следуя по бесконечному пути совершенствования проповеди, стоит постоянно останавливаться и стараться оценить, кем мы в действительности являемся как проповедники, определяя свои слабые и сильные стороны.

9. Научитесь делать переход

В «Руководстве по публичному поклонению Богу» Вестминстерской Ассамблеи есть краткий (две страницы), но прекрасный и обязательный для чтения раздел для проповедников. Среди прочего богословы утверждают, что проповедник, «исполняя свои обязанности... видя перед собой цель, обязан также учить средствам, помогающим ее достижению». Говоря современным языком, это означает, что наша проповедь должна отвечать на вопрос «как?». Возможно, это требует дальнейшего пояснения.

Многие из нас устали от пандемии «практичности», которую мы обнаруживаем в большинстве современных проповедей. Часто эта практичность немногим лучше, чем психология (однако полезней) с легким христианским лоском; она весьма настоятельна, но не имеет конкретного указания, и в результате становится очевидным тот факт, что подобная «практичная» проповедь ориентирована только на саму практичность и успешность последней, а не на грех и благодать. Но существует реформатский и, более того, библейский способ проповедования с акцентом на обучении тому, как человеку совершить переход от своих старых путей к новому, от моделей греха к моделям святости. Недостаточно делать ударение на необходимости и даже на возможности этого. Мы должны научить людей тому, как это происходит. Много лет назад я отвел своего сына на тренировку к своему старому другу, которого высоко ценили как тренера-профессионала по игре в гольф. Мой сын, как говорится, «не делал особых успехов». Я видел это, но у меня уже не было сноровки (если она вообще когда-либо была!) для игры в гольф, чтобы помочь ему. Когда же мой друг взялся за дело, уже на первом занятии успехи в ударе по мячику были как видимыми, так и слышимыми (собственно говоря, идеальный или результативный удар сопровождается характерным звуком!).

В некотором смысле это именно то, что мы призваны делать во время проповедования Писания; не говорить «это правильно... это неправильно», но посредством проповеди делать возможным переход и содействовать его успеху.

Но как? Для того, чтобы критиковать прагматизм доктрин протестантизма, реформатские проповедники не всегда оказываются достаточно квалифицированными. Многие из них более сильны в доктрине, чем в экзегетике, и часто более сильны в самокопании, чем в духовном созидании. Нам необходимо научиться разъяснять Писание таким образом, чтобы само разъяснение позволяло слушателям совершить переход от старого образа жизни в Адаме к новому образу жизни во Христе.

Как мы это делаем? Во-первых, истолковываем Писание так, чтобы стало ясно, что указания благодати обосновывают повеления веры и послушания, а также оказывают на них влияние. Мы должны научиться делать это так, чтобы обнаруживать то, что сам текст учит о совершении перехода и об освящении силой истины (сравните: Иоан. 17:17).

Обычно для этого требуется, чтобы мы больше времени проводили над изучением текста, были более любознательными, задавались и отыскивали ответ на вопрос: как указания в этом тексте производят повеления? Такое изучение часто приводит к удивительным (!) результатам: углубленное изучение Писания означает, что мы больше не бежим стремглав в магазины христианской книги и не обращаемся к журналам за консультацией, чтобы узнать, как Евангелие изменяет жизнь. Нет, мы узнали, что Писание само учит нас, предоставляя ответы на вопросы «что?» и «как?».

Знаем ли мы – а тем более наши церковные общины – «как»? Возможно, мы сказали о том, что им необходимо так поступать, но затем оставили их, предоставив самим себе, вместо того чтобы показать алгоритм действий в нашей проповеди?

Несколько лет тому назад после церковной конференции местный служитель, которого я знал еще со студенческой скамьи, сказал мне: «Прежде чем ты уйдешь домой, будь так добр, окажи мне последнюю услугу. Не ознакомишь ли ты меня с тем, как пошагово научиться умерщвлять грех?»

Его просьба меня очень тронула: он решил обсудить со мной как глубоко личностную, так и пасторскую обеспокоенность; но, возможно, даже более меня тронула его уверенность, что я смогу помочь ему. (Как часто нам, переживающим определенные проблемы, задают вопросы, на которые мы сами для себя должны найти ответ!) Спустя некоторое время тот человек умер, и теперь я размышляю о его вопросе как о наследии, оставленном мне, и это побуждает меня снова и снова осознавать, что нам самим необходимо проявлять то, о чем Джон «Раввин» Дункан в Новом Колледже говорил в отношении проповеди Джонатана Эдвардса: «Его доктрина была практикой всей его жизни, а его жизнь была всей его доктриной».

Служители, которые наглядно это демонстрируют и понимают, что необходимо для того, чтобы проповедь помогла слушателям совершить переход от старого к новому, приобретут то, о чем Томас Бостон говорил когда-то, рассказывая о своем служении, а именно «определенный привкус» их служения, который люди узнают, даже если не смогут выразить словами или объяснить, почему это служение так отличается от других и почему оно настолько полезно.

10. Любите свою паству

Джон Ньютон писал, что его церковная община приняла бы от него почти все сказанное, насколько бы болезненным это «все» ни было, ведь эти люди знали, что «я хочу для них только блага».

Это своего рода лакмусовый тест для моего служения. Это означает, что моя подготовка является более священным занятием, чем простое удовлетворение собственной любви к обучению. Это означает, что характерной чертой моей проповеди будет такое отношение, которому тяжело дать словесное определение, но которое будут ощущать мои слушатели и которое будет отражать апостольский принцип:

«Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы – рабы ваши для Иисуса» (2-е Кор. 4:5).

«Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны» (1-е Фес. 2:8).

Иисус Христос – единственный истинный Проповедник церкви; весть и вестник – одно. Он есть Проповедник, а также и весть проповеди. Это не относится к нам: мы не проповедуем о себе. Но в союзе с Христом (а мы проповедуем «во Христе», также как живем и умираем «во Христе») происходит интеграция меньшего образа: истина послания передается через проповедников, чей дух сообразуется с благодатью Божьей в проповеди. Как может быть по-другому, если в проповеди «[Сам] Бог увещевает чрез нас» (2-е Кор. 5:20)? «Жизнь проповедника, – писал Томас Брукс, – должна быть комментарием к его учению; его поведение должно быть дубликатом [дополнением] его проповедей. Божественные доктрины всегда должны быть украшены благочестивой жизнью».

Заключение

«Десять заповедей проповедника» могут быть полезны, но в конце дня мы насыщаемся не повелениями закона, а пищей Божьей благодати, данной в Евангелии. Относительно собственной проповеди и жизни можно с уверенностью утверждать, что то, что не может сделать закон из-за слабости нашей плоти, может сделать Бог через Христа, для того чтобы исполнить Свои повеления в нас посредством Святого Духа. Да будет так в нашей жизни! Тогда мы сможем воистину воспеть:

«Блажен, когда со своим последним вздохом

Я смогу произнести Его имя,

Проповедуйте Его всем и воскликните на смертном ложе:

Смотрите, смотрите, вот Агнец Божий!»

Синклэр Фергюсон несет служение старшего пресвитера в Первой пресвитерианской церкви города Колумбия, штат Южная Каролина, а также является профессором систематического богословия в семинарии «Искупитель» (Redeemer) города Даллас, штат Техас.