Содержание

1. ИЗБЕГАНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

         Призыв к проповеднику

         Распространенные ошибки

         Утрата уверенности

2. РАСПОЗНАВАНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

         Апокалипсис

         Общие черты и характерные особенности

         История толкования

         Важные уроки

3. ИЗУЧЕНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

         Дилемма нашего предвзятого подхода

         Использование символов

         Взгляд на историю

         Литературный прием краткого повторения тем

4. ПРОПОВЕДОВАНИЕ ПО АПОКАЛИПСИЧЕСКИМ ОТРЫВКАМ ПИСАНИЯ

         Необходимость нового подхода

         Прошлое: сосредоточенность на кресте

         Настоящее: применимость в жизни христианина

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. ИЗБЕГАНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

Призыв к проповеднику

Однажды моего брата спросили: «Какая твоя любимая книга?» Не моргнув глазом он ответил: «Та, по которой собираются снять фильм. Я не читаю книг». Я склонен думать, что многие люди похожи на моего брата. Если мое подозрение правильно, то, возможно, проповедникам пора начать учиться разъяснять отрывки Писания, которые напоминают полнометражные кинофильмы, как например, апокалипсические тексты. Последнее время евангельские проповедники пренебрегают использованием этого литературного жанра в своих проповедях, и нам необходимо выяснить причину такого отношения к нему.

Возможно, некоторые из нас, кто проповедует, считают, что людям тяжело понять этот литературный жанр. Мы думаем, что это просто непостижимо для них; мы убеждаем себя, что в этих текстах описывается слишком много таких странных вещей, которые просто кажутся бессмыслицей. Однако заботливые люди в нашей церкви знают, как преодолеть такую отговорку. Они напоминают нам: «Проповедник, не забывай: одна картина ценнее тысячи слов».

Распространенные ошибки

Возможно, мы стараемся держаться подальше от апокалипсической литературы по другим причинам – в конце концов, в истории церкви вокруг этого жанра литературы постоянно велись жаркие споры. Десятилетиями на сидящих на церковных скамьях с кафедр беспорядочно изливались бесполезные методы чтения, понимания и изучения чего-либо апокалипсического. Возможно, мы избегаем таких проповедей, потому что многие наши предшественники просто недобросовестно совершали свой труд. Проповедующие по апокалипсической литературе склонны допускать четыре распространенные ошибки.

1. Чрезмерное стремление к отождествлению. Некоторые проповедники слишком увлекаются отождествлением каждого названия, числа и наказания, упомянутого в апокалипсических текстах, с конкретными людьми, местами и политическими событиями. Например, проповедник, рассматривающий главу 2 Второго послания к фессалоникийцам, может потратить десять часов своих занятий, пытаясь определить, кто на сегодняшней мировой арене является человеком греха – папа римский, Путин или воскресший в будущем из мертвых Саддам Хусейн? А какой проповедник не сбивался с правильного курса в своих исследованиях, пытаясь определить, каких людей или политических организаций представляют десять рогов или десять диадем, о которых сказано в главе 13 книги Откровение? Мы даже можем дойти до того, что начнем искать через Google ответ на вопрос, входит ли сейчас в состав Европейского союза десять государств!

2. Неспособность правильно понять употребление образов и совокупность художественных приемов речи. В то время как отцы церкви, проповедуя с кафедры, время от времени допускали ошибки в понимании какой-то аллегории в Писании, мы все, похоже, неправильно истолковываем употребление образов в апокалипсической литературе[i]. Например, я видел, как библейские занятия терпели провал из-за того, что проповедник и подобные ему люди зацикливались на попытке понять, как летающий свиток из главы 5 Книги пророка Захарии (длиной двадцать локтей и шириной десять локтей) смог влететь в окно дома вора и «истребить его и дерева его и камни его» (Зах. 5:4).

3. Иллюзия того, что историческая обстановка несущественна. Как проповедники мы часто поддаемся искушению (с большей готовностью, чем сами желаем это признать) найти в библейском тексте непосредственное применение – мы хотим обнаружить его значимость для современности. Вследствие этого мы становимся неспособными когда-либо понять апокалипсическую книгу так, как ее понимали первые читатели. Нас настолько захватывает то, к чему движется история, что мы забываем подумать о том, какой была эта история или чем все закончилось. Подумайте только над нашими толкованиями апокалипсических видений и пророчеств Захарии. Мы пренебрегаем тем важным фактом, что эта книга была написана в период после выхода из вавилонского пленения и что она была написана людям, которые жили в обетованной земле уже около двадцати лет. Никто не управлял их культовым поклонением. Строительство храма все еще не было закончено. Мы обманываем себя, когда думаем, что эти детали не важны для подготовки нашей проповеди.

4. Решение пренебречь этими отрывками Писания вообще. Возможно, это самая распространенная из всех ошибок. Многие из нас очень хотели бы проповедовать по главам 1–6 Книги пророка Даниила или по главам 1–3 книги Откровение – в конце концов, на основании этих отрывков возможно подготовить прекрасную серию проповедей о характере христианина и жизни церкви. Но затем мы вообще перестаем истолковывать эти книги. Вероятнее всего, те из нас, кто совершил подобную ошибку, никогда даже не задумывались над тем, чтобы использовать с этой целью Книгу пророка Захарии или главу 13 Евангелия от Марка – мы просто не знали бы, с чего начать.

Это самые распространенные ошибки, которые совершают проповедники, когда проповедуют на основании апокалипсической литературы, и я думаю, что этот перечень ошибок можно продолжить. Зная то, как со временем эти книги нарушали покой церкви, мы совершаем ошибку, когда решаем никогда не включать данный жанр литературы в программу наших проповедей.

Утрата уверенности

Давайте честно признаемся, что большинство из нас избегают проповедовать на основании апокалипсических отрывков Писания, потому что нам недостает уверенности в своих знаниях, в своей способности правильно их истолковывать. Изучение апокалипсической литературы чем-то напоминает плавание на лодке. Всё, что в воде и на лодке, находится в движении (так же все «плывет» при изучении апокалипсической литературы, нет твердой почвы под ногами. – Прим. ред.) – иногда даже кажется, что слова обладают способностью передвигаться. В результате этого многие проповедники предпочитают отправляться в плавание по другим жанрам литературы. Апокалипсические отрывки Библии бросают нас всех в воды неизведанной глубины. Поместите «лодку» проповедника в середине главы 13 книги Откровение – и он тот час же потеряется в водовороте глубинных течений и подводных камней. Для того чтобы правильно проповедовать на такие отрывки Писания, проповедник должен уметь управлять своим судном, реагируя на едва различимые порывы ветра. Однако духовная награда за покорение этих вод должна быть велика – иначе для чего бы еще Бог включил этот литературный жанр в Библию? Таким образом, необходимо идти напролом через уникальные трудности изучения и проповедования по апокалипсическим текстам Писания. Проповедник должен посвятить себя тому, чтобы привыкнуть к «морской качке».

Когда вопрос касается остальных литературных жанров Библии, подобное убеждение не требуется[ii]. Например, когда мы решаем истолковать одно из посланий Павла, почва под нашими ногами достаточно тверда. Наша подготовка напоминает прогулку по хорошо протоптанным тропинкам. Наш подход к исследованию текста основывается на прочно утвержденных принципах. Нам кажется, что мы ведем археологические раскопки. Степень нашей уверенности зашкаливает. Мы изучаем текст, используя проверенный багаж знаний и инструментов для того, чтобы раскрыть Божью истину. Если даже мы только внимательно рассматриваем почву, пользуемся своей маленькой лопаткой и метелкой, нам кажется, что мы с легкостью справимся со своей задачей.

Проповедование по апокалипсическим текстам никоим образом не напоминает археологические раскопки! Оно абсолютно отличается и представляется даже чем-то незнакомым. Проповедь по апокалипсическим текстам Писания лучше сравнить с плаванием в открытом море. Мы должны пробрести навык различения примет, ориентирования по звездам и быть готовыми к переменам ветра, которые зачастую происходят неожиданно. В течение всего этого времени мы должны оставаться достаточно сильными, чтобы быть в состоянии поднять тяжелые намокшие паруса, если не хотим сбиться с курса.

Данное учебное пособие предназначено для того, чтобы познакомить проповедников (в особенности молодых проповедников, которые сейчас проходят обучение) с некоторыми инструментами, необходимыми для работы с библейскими текстами, повествующими о конце времен. Моя основная цель проста. Я хочу призвать вас принять решение с усердием взяться за изучение это жанра литературы во время вашей предстоящей подготовки программы проповедей. В конце концов, такие книги, как Книга пророка Даниила, Книга пророка Захарии и Откровение, ждут вас – они напоминают большие корабли, стоящие в гавани и зовущие вас на борт. Другие суда также ожидают вас – они похожи на красивые лодочки с написанными на бортах названиями и номерами (Иез., гл. 38–39; Ис., гл. 24–27, 33–35; Иоил. 3:9–17; Матф., гл. 24, Марка, гл. 13; Луки, гл. 21, и 2-е Фес., гл. 2). Все эти библейские тексты готовы взять вас в путь по бескрайним водным просторам.

2. РАСПОЗНАВАНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

Апокалипсис

Распознание и определение того, что именно называется апокалипсическим жанром литературы, должно стать нашей отправной точкой, и по этому поводу было написано уже много книг. Некоторые пасторы довольствуются тем, что определяют этот жанр литературы просто по буквальному значению слова «апокалипсис» – «откровение» (см.: Откр. 1:1). Как таковой это жанр представляет собой «раскрытие», «поднятие занавеса» перед невидимым трансцендентным миром и его задачей привести теперешний мир к своему концу.

Это определение довольно хорошее, но слишком поверхностное. В конце концов, как христианские проповедники мы верим, что вся Библия – это Божье откровение, в определенном смысле раскрытие не только того, кто и каков есть Бог и чего Он требует от нас, но также информации о конце света, к которому движется вся человеческая история. В свете этой истины мы не должны довольствоваться таким простым определением. Необходимо рассмотреть другие аспекты.

Общие черты и характерные особенности

Стало популярным давать определение апокалипсической литературе на основании свойственных ей характерных особенностей. Некоторые богословы дошли до того, что выделяют 13 характерных черт, которые можно обнаружить в различных апокалипсических текстах, написанных на протяжении пяти веков[iii]. Чтобы вы имели представление о некоторых из этих характерных особенностей, в этом курсе я упомяну только семь из них. Итак, подобная литература:

         1) известна смелыми заявлениями, представленными в виде неких картин, образов;

         2) в ней повествуется о странных видениях;

         3) в ней упоминается об ужасных существах;

         4) в ней чрезмерно используются драматизированные символические образы;

         5) она изобилует употреблением метафор;

         6) повествует о многих катаклизмах, которые указывают на конец света;

         7) рассказывает о последнем суде и возвещает о приходе нового мира.

Прежде чем вы подумаете, что распознавание апокалипсических текстов – это просто поиск определенного набора характеристик в них, вам необходимо узнать, что не каждая книга, имеющая сходство с апокалипсической литературой, содержит все эти характеристики[iv]. В некоторых трудах определенные характерные черты отсутствуют. Апокалипсическая литература часто содержит странную смесь различных литературных жанров. Так, в некоторых из апокалипсических текстов приводятся различные перечни и наставления – например, относительно того, как вести войну[v]. Таким образом (и именно на это мы пытаемся обратить внимание), при распознании и определении апокалипсического жанра простого обращения к основным чертам или характерным особенностям подобных текстов окажется недостаточно для удовлетворения потребностей проповедника[vi]. Это будет напоминать сокращение своего рациона до того минимума, когда в нем просто будут присутствовать все необходимые группы продуктов, или же готовку еды с использованием лишь некоторых строго определенных ингредиентов. Таким образом, мы строим толкование, основываясь на своих знаниях, и обращаемся к другим источникам для лучшего понимания.

История толкования

Проповедники Библии знают, что каждый библейский жанр, книга или текст, который они избирают для разъяснения, имеет свою историю толкования. Те, кто собирается проповедовать на основании апокалипсических отрывков Писания, должны знать, что эти тексты также имеют свою историю толкования. Формально говоря, я не уверен, что в первом веке апокалипсис признавался как отдельный и ярко выраженный жанр литературы. Читатели и писатели того времени не обязательно мыслили теми же образами и терминами, которые мы мыслим сегодня. Но даже в этом случае наличие такого типа литературы нельзя отрицать. Начиная с III века до Р. Х. и вплоть до II века после Р. Х. начали появляться книги с такими названиями, как, например, «Успение Моисея», «Первая книга Еноха» и «Жизнеописание Адама и Евы». Задолго до этого были написаны подобные им книги – «Книга Варуха», «Четвертая книга Ездры» и «Сивиллины книги»[vii]. Многие века эта литература представлялась особо притягательной и изучалась иудейскими и греко-римскими учеными[viii].

В нашей стране (скорее всего, имеется в виду США. – Прим. ред.) в 1970-х годах богословы начали проявлять чрезвычайную заинтересованность в изучении апокалипсической литературы – как библейских текстов, так и небиблейских источников. Во многих отношениях придуманные ими в то время определения все еще формируют богословские обсуждения этих определений сегодня. Проповедники по крайней мере должны знать об их достижениях, прежде чем приступать к разработке серии своих толкований апокалипсических отрывков Библии.

После плодотворной научной полемики под руководством богослова Ветхого Завета Дж. Дж. Колинза на свет появилось чрезвычайно ясное определение такого литературного жанра, как «апокалипсис». Оно гласит:

«Передающий особое откровение жанр литературы с повествовательной структурой, в котором откровение передается человеку от существа из потустороннего мира и которое раскрывает трансцендентную реальность, являющуюся в одночасье и временной, в том смысле, что она предусматривает эсхатологическое спасение, и пространственной, в том смысле, что она включает в себя другой сверхъестественный мир»[ix].

В данном случае (и по большому счету впервые) приводится сжатое определение апокалипсического жанра литературы. По сути, это определение исполняет функцию кливера на корабле, направляя богословов, заинтересованных в изучении этого предмета, помогая им плыть неизменным курсом в течение уже более 40 лет.

Я хотел бы особо выделить четыре аспекта этого определения и кратко раскрыть их.

• Обратите внимание на то, что в данном определении апокалипсический жанр литературы назван «передающим особое откровение» и, таким образом, в нем заимствовано простое определение, которое в общих чертах представлено выше: жанр литературы, представляющий собой «раскрытие», «поднятие занавеса». Следовательно, сегодня проповедники должны знать, что хотя вся Библия справедливо считается откровением Бога, тем не менее мы можем отвести особое место для «литературы, передающей особое откровение», поместив ее в рамки более широкого понимания этого понятия (и здесь мы видим первые признаки взаимозависимости между апокалипсическим и пророческим жанрами литературы).
• Во-вторых, в данном определении утверждается, что этот жанр литературы имеет «повествовательную структуру». Хотя это очевидным образом применимо к каждому случаю присутствия этого жанра в Библии, данный аспект определения не соответствует нашим целям. Эта фраза слишком обширная, и поэтому необходимо сказать больше по этому поводу. Проповедующий по апокалипсическим текстам должен посвятить себя изучению повествовательных отрывков Писания, к которым относится данный литературный жанр. Например, мы должны научиться представлять нашу апокалипсическую проповедь в ее особом литературном контексте. Одна из ошибок, которую допускают проповедующие по апокалипсическим отрывкам, заключается в том, что они не уделяют должного внимания литературному контексту книги. Для примера возьмем отрывок из книги Откровение (Откр. 1:1). С первых строк становится ясно, что это апокалипсический текст, однако в нем мы видим характерные особенности пророческого повествования (Откр. 1:3, 22:6–7, 22:18–19). В свете этого лучше всего рассматривать апокалипсическую литературу как двоюродную сестру пророческой литературы. Кроме того, в ней также используются принципы, присущие эпистолярному литературному жанру (см.: Откр. 1:4; послания семи церквям в главе 2 и т. д.).
• В-третьих, согласно определению, этот жанр литературы раскрывает «трансцендентную реальность, являющуюся в одночасье временной и пространственной». Другими словами, вы сможете распознать этот жанр литературы посредством того факта, что он переносит вас в другой мир – в «день» окончательного и вечного спасения. Богословы признают, что эта фраза определения недостаточно полно раскрывает необходимый смысл, в ней упущено что-то важное. Будучи направлено на сохранение понятия трансцендентной реальности, это определение не в состоянии указать на важность исторической реальности. Приятно мысленно перенестись в другой мир, в окончательный день вечного спасения, но мы не должны позволять себе проповедовать по апокалипсическим отрывкам без осознания их исторического контекста (возможно, эта исключительная преданность «трансцендентному» обуславливает, как минимум частично, упомянутую раньше распространенную ошибку «иллюзии исторической незначительности»).
• И наконец, в этом жанре литературы «откровение передается от существа из потустороннего мира». Если строго придерживаться такого точного определения, то можно сказать, что Библия содержит только два неоспоримых апокалипсических текста: главы 7–12 Книги пророка Даниила и книга Откровение. В обоих текстах автор книги получает послание от «существа из потустороннего мира» (см.: Дан. 7:15–16, 8:13–17, 9:20–23, 10:10; Откр. 1:1–2).

Последний пункт в особенности объясняет, почему богословы начали проводить различие между терминами, которые обычно употреблялись в апокалипсическом жанре литературы, и теми терминами, которые в общем описывали подобные аспекты в других жанрах литературы. По этому поводу будет полезно сделать краткое замечание. Результатом труда 1970-х годов по праву стало упорядочение воодушевляющей и одновременно обескураживающей богословской полемики об апокалипсической литературе, в которой термины употреблялись без ясных определений. В тот период истории толкования также начало проводиться различие между такими терминами, как «апокалипсис» и «апокалипсический». Первый термин был оставлен для литературы, которая соответствовала недавно сформулированному определению и как таковая учреждала особый жанр литературы. Однако термин «апокалипсический», по сути своей являющийся прилагательным, был ограничен употреблением в отношении литературы, которая имела сходство с этим жанром, но тем не менее не могла полностью воплотить в себе все четыре аспекта вышеприведенного определения.

Простая аналогия помогает понять, как эти различные термины употребляются в богословских кругах сейчас. Задумайтесь над разницей между поэзией как жанром литературы и литературой, которая просто поэтична. Естественно, нам всем знаком жанр поэзии, однако необходимо признать, что некоторую литературу, имеющую сходство с этим жанром, лучше описать как поэтическую. Поэтические труды содержат важные аспекты, присущие самому жанру, но не могут быть признаны поэзией. Например, многие речи доктора Мартина Лютера Кинга – младшего имеют поэтические нотки, однако по существу их нельзя отнести к поэзии[x]. То же самое касается апокалипсиса как жанра литературы и тех произведений, которые просто являются апокалипсическими[xi].

Понимание подобного различия должно быть полезным для молодого проповедника, который готовится к толкованию Писания. Значительные отрывки Библии можно с уверенностью отнести к разряду апокалипсических, даже несмотря на то что они не вполне соответствуют жанру апокалипсиса (например, Ис., гл. 13–24; Зах., гл. 6–14; Марка, гл. 13; Матф. , гл. 24–25, и Луки, гл. 21). Кроме того, некоторые тексты посланий также являются апокалипсическими (в особенности глава 3 Второго послания Петра). Интересно отметить, что апостол Павел, употребляя ясные термины, заявлял, что конец времен начался с момента воскресения Иисуса Христа из мертвых (см.: 1-е Кор., гл. 15, и 1-е Фес. 4:13–17). По сути, Павел сообщил читателям свое основное понимание цели человеческой истории, употребляя апокалипсические понятия (см.: 2-е Фес., гл. 1–2). Все эти отрывки Писания необходимо толковать ради блага церкви сегодня.

Важные уроки

Этот раздел, посвященный распознаванию апокалипсических отрывков Писания, мы хотели бы закончить некоторыми наставлениями проповеднику. Во-первых, мы должны отбросить всякие необоснованные страхи касательно изучения данной литературы. В конце концов, людям, которые похожи на моего брата, нравятся картинки, образы, а апокалипсическая литература изобилует ими. Во-вторых, проповедники должны знать, какие ошибки наиболее часто совершаются при исследовании такой литературы. Нам необходимо проявлять решительность в том, чтобы избегать этих ошибок, а не самого литературного жанра. В-третьих, проповедники не должны быть сбиты с толку тем фактом, что этот особый жанр литературы обладает некоторой гибкостью. Не всегда его было легко классифицировать. Во время подготовки проповеди мы больше не удивляемся, когда обнаруживаем расхождения в богословских мнениях относительно того, какие именно отрывки Библии составляют апокалипсис. И в заключение надо сказать, что мы обладаем преимуществом в плане методов, которые использовались людьми, изучающими этот жанр литературы и его термины в прошлом.

Я надеюсь, что наша уверенность достаточно укрепилась для того, чтобы мы продолжали готовить проповеди по этим отрывкам Писания. Ведь если мы в состоянии распознать литературный жанр апокалипсиса и отличить его от апокалипсической литературы, то мы готовы к тому, чтобы начать изучать основные апокалипсические труды с надеждой на то, что однажды сможем по ним проповедовать. И даже тогда мы не должны забывать, что научиться изучать апокалипсические отрывки Писания не всегда легко.

3. ИЗУЧЕНИЕ АПОКАЛИПСИЧЕСКИХ ОТРЫВКОВ ПИСАНИЯ

Дилемма нашего предвзятого подхода

Мне было девять лет, когда в 1970 году Хал Линдсэй и Кэрол Карлсон впервые опубликовали свою известнейшую книгу «Последняя великая планета Земля». Книга стала чрезвычайно популярной – настолько популярной, что позднее великий Орсон Уэллес великодушно согласился озвучить своим притягательным голосом слова автора в ее экранизации. Естественно, книга и снятый по ее мотивам кинофильм сыграли свою роль в формировании понимания моим поколением библейских апокалипсических отрывков. Практически то же самое можно сказать сегодня о многих молодых проповедниках, которые попали под влияние бестселлера «Оставленные».

Невзирая на нашу теперешнюю эсхатологическую позицию, мы все должны признать, что довольно сложно рассматривать любой апокалипсический текст в Библии, не имея при этом своего предвзятого мнения. Честно говоря, даже перед чтением текста у нас уже есть определенное представление о том, о чем он говорит и, следовательно, что это должно означать. Такая дилемма подхода к изучению библейских текстов с предвзятым мнением не ограничивается исключительно данным жанром литературы, но касается каждого текста и жанра Библии. Зная свою склонность полагаться на определенную систему взглядов, проповедникам необходимо постоянно напоминать себе о том, что не наша прочно укоренившаяся система взглядов, но Божье Слово является суверенным. При подготовке к проповеди мы должны изучать каждый текст Писания, осознавая эту истину. Мы должны посвятить себя многократному перечитыванию Божьего Слова с молитвой и необходимым смирением ученика, а иногда даже с желанием в самый первый раз узнать вложенное Богом в этот текст значение [xii].

В этом разделе я не планирую убедить вас в своих пересмотренных взглядах на «Последнюю великую планету Земля». Наоборот, я хотел бы при помощи трех методик поделиться с вами тем, какая великая польза была бы для моего личного изучения этого жанра литературы, если бы кто-то сказал мне, что именно мне необходимо искать в самом начале. Говоря языком образов, который мы употребляли в начале этого пособия, прежде чем мы отправимся в плавание по данному жанру литературы, мы должны научиться вести судно, руководствуясь положением звезд на ночном небе. На богословском «небе» есть три созвездия, которые направляют нас в нашем изучении апокалипсической литературы: использование в ней символов, ее взгляд на историю и ее литературная структура, для которой характерно краткое повторение тем.

Использование символов

Первый метод, который я предложил бы проповедникам, учащимися читать и понимать апокалипсические тексты Писания, связан с символизмом. Джон Бартон написал забавные строки: «Мы инстинктивно знаем, что предложение, начинающееся словами «и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь, и звезды небесные пали на землю», не закончится словами «а над остальной частью страны будет переменная облачность, местами проливные дожди»[xiii]. Мне нравится эта фраза, и истина, которая за ней кроется, помогла мне в мои ранние годы изучать данный литературный жанр. Апокалипсическая литература развертывает над нами огромное созвездие символизма. Например, с самой юности я находился в условиях, когда каждое число в апокалипсических текстах должно было трактоваться с точки зрения его буквального и при этом здравого смысла. По сути, в Соединенных Штатах тогда был период времени, когда иное понимание рассматривалось как подвергание себя опасности усомниться в авторитете Библии (последствия разногласия между модернистами и фундаменталистами, имевшего место в 1920-х годах, когда о проповедниках, утверждавших, что числа в книге Откровение имеют символическое значение, говорили, что они одушевляют текст и подрывают первоначально вложенное в них Богом значение).

По сей день я глубоко признателен проповедникам и богословам, которые сражались против тех, кто действительно извращал библейский текст, представляя его означающим лишь то, что хотелось им. Однако за последние 80 лет многие консервативные богословы предоставили нам хорошее основание для изучения апокалипсических текстов, содержащих символические ссылки, – и в то же время эти богословы не пожертвовали своей верой в непогрешимость и авторитет Божьего Слова. По сути, этот жанр литературы требует другого набора инструментов для раскрытия его значения. Мы читаем Книгу пророка Даниила и Откровение не так, как могли бы читать Деяния. Когда Лука пишет: «А мы после дней опресночных отплыли из Филипп и дней в пять прибыли к ним в Троаду, где пробыли семь дней» (Деян. 20:6), он имеет в виду именно то, о чем говорит. В конце концов, он пишет в жанре исторического повествования. Когда же Иоанн пишет: «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах» (Откр. 14:1), он может подразумевать что-то другое.

В литературе символы указывают не только на какую-то конкретную вещь, но также на что-то, что скрыто более глубоко. Все символы «наряжены» и выглядят так, будто их необходимо понимать буквально, когда, по сути, их необходимо понимать фигурально. Проповедующим по апокалипсическим текстам необходимо научиться понимать эти символы в «литературном», а не буквальном смысле[xiv].

Вот одна ключевая подсказка по первому методу изучения: символы в книге Откровение часто понимаются посредством отслеживания их употребления в ветхозаветной литературе[xv]. Мой коллега Артур Джексон сказал так: «Все пророки собираются в Откровении». В качестве примера давайте рассмотрим идеальный куб, которому соответствуют размеры Нового Иерусалима, описанного в главе 21 книги Откровение. Если мы буквально представим себе 12 000 стадий, то длина, ширина и высота города составит 2 221 километр. Но если обратиться к Ветхому Завету за помощью в понимании этого символа, то окажется, что скиния также имела форму идеального куба. Святое святых являло собой установленное Богом место для Его встречи со Своим народом. Небесный город также является таким местом. Это место, где Бог обитает с нами, – и сама скиния становится местом встречи для нас.

Не допустите ошибки: созвездие символизма, раскинувшееся на небосводе апокалипсической литературы, подвергнет испытанию рвение каждого проповедника. Говоря конкретнее, вам необходимо определить для себя, будет ли число зверя, упомянутое в книге Откровение, в буквальном смысле поставлено на лбы тех людей, которые отвергнут Евангелие, или же оно просто представляет собой сравнение с теми, кто обладает сокровенной и внутренней печатью Святого Духа на своих лбах. Подобная сложность возникает, когда мы пытаемся понять, что такое 70 недель, о которых говорится в Книге пророка Даниила. Проповеднику нужно решить, какое отношение – если таковое вообще имеется – эти недели имеют к 42 месяцам, трем с половиной неделям или времени, временам и полувремени, о которых говорится в Книге пророка Даниила и Откровении[xvi]. Существует множество других примеров. Например, в главе 11 книги Откровение мы читаем о двух свидетелях. Кто же они: два человека, которые появятся на мировой арене перед самым концом света, или же это лишь символические и репрезентативные образы, которые относятся к свидетельству церкви во времена гонений и указывают на ее непреклонную преданность и верность Евангелию? Можно привести десятки других примеров, но и этих уже достаточно, чтобы понять основную идею. Пусть проповедник, который желает проповедовать по апокалипсическим текстам Писания, прежде чем приступить к исполнению своей задачи, осознает: существуют разные варианты понимания, и ему необходимо начать много и усердно читать и изучать[xvii].

Взгляд на историю

Когда мы начинаем изучать данный жанр литературы, мы быстро приходим к пониманию, что авторы апокалипсических текстов также имели свой особый взгляд на историю. Когда я впервые начал изучать библейские апокалипсические отрывки с желанием проповедовать по ним, я обратил внимание на уйму вещей. Я упомяну только три из них; своим третьим наблюдением я надеюсь уберечь вас от кораблекрушения на мелководных рифах, которые потопили многих проповедников до вас.

Во-первых, самое простое наблюдение заключается в том, что все авторы апокалипсических текстов делятся взглядом «свыше». Я имею в виду, что написанное ими отражает Божью точку зрения. Бог управляет человеческой историей из Своего тронного зала. Читаете ли вы великие видения Захарии, Даниила или даже Иоанна – эта Божественная перспектива остается неизменной. Читателям предоставляется возможность заглянуть за кулисы, или, другими словами, мельком взглянуть за небесные врата на конец истории.

Такой взгляд на историю удивительно отличается от нашего обычного взгляда на нее, а возможно, даже и от того, чему нас учили в школе. Слишком часто в своем понимании событий человеческой истории мы страдаем близорукостью. По своему направлению наш взгляд чрезмерно горизонтален: похоже, что мировые события происходят сами по себе, не имея вертикальной системы координат, без Божественного участия. Но, к счастью, точка зрения авторов апокалипсиса должна придавать силы проповеднику и подобным ему людям.

Когда мы начинаем читать и изучать данный жанр литературы с желанием проповедовать по ней, мы обнаруживаем, что эти вдохновляющие образы Бога, восседающего на троне, утешают нас. Здесь присутствуют все великие Божьи дела спасения и суда, которые совершаются с вечной целью и по Его волеизъявлению. Безусловно, главы 4 и 5 книги Откровение представляют собой наиболее яркий пример этой истины. Каждое из наказаний, изливаемых на землю в шестой и последующих главах книги Откровение, имеет свое начало на небесах. Там на троне восседает превознесенный Агнец Божий. Только Иисус оказался достойным открыть книгу и осуществить Божьи планы. Если обратиться к Книге пророка Захарии или Книге пророка Даниила, то в них можно увидеть то же самое.

Во-вторых, проповедующие по текстам данного литературного жанра также должны привыкнуть к стилю изложения, присущему авторам апокалипсических текстов, когда те постоянно сталкивают во времени одну историческую эпоху с другой. Некоторые библейские комментаторы назвали такой стиль изложения трансвременным[xviii]. Образы, которые описывают авторы апокалипсических текстов, иногда могут применяться по отношению к более чем одному периоду в истории. Например, давайте рассмотрим четыре царства, упомянутые в главе 2 Книги пророка Даниила. Эти царства были изображены четырьмя животными в главе 7 Книги пророка Даниила, которые соответствовали древнему Вавилону, Персии, Греции и Риму, существовавшим до прихода Христа. Однако те же образы животных обладают трансисторическими качествами. В Откровении, 13:1–2, мы сталкиваемся со смесью этих животных образов в одном животном, но здесь данный образ употребляется уже по отношению к Риму и всем мировым государствам, которые появятся в конце времен. Обращение на это внимания с самого начала должно удержать, в частности, молодых проповедников от того, чтобы стать чрезмерно непреклонными в своем толковании. Проще говоря, когда дело касается истории, рассматриваемый нами жанр литературы представляет довольно гибкий взгляд, который мы просто не привыкли видеть в других жанрах[xix].

В-третьих, проповедники должны быть готовы провести различие между исторической точкой зрения библейских авторов и мифологическим фольклором[xx]. Неспособность провести такое различие затянула некоторых проповедников на рифы неверия. Просто нет уважительной причины, чтобы скрывать это от вас: каждый проповедник, который учится понимать апокалипсические тексты Писания, должен хорошо изучить другие писания прежде, чем поднимет парус, чтобы плыть по водам этого жанра. Например, в то время как Апокалипсис Иоанна повествует о драконе, беременной женщине и младенце Христе (глава 12), другие поразительно похожие истории можно найти в древней мифологии. В греческом фольклоре есть история о богине Лето, которая забеременела Аполлоном, сыном Зевса. В этом мифе рассказывается о том, что дракон по имени Питон напал на нее, когда узнал, что ее потомок будет стараться уничтожить его. Упреждающий удар Питона терпит неудачу, так как ветры богов переносят Лето на остров. Там она защищена и обеспечена всем необходимым, пока не рождает Аполлона. Когда Аполлон вырос, ему понадобилось только четыре дня, чтобы выследить дракона и убить его. Эта история удивительно напоминает историю из книги Откровение.

К сожалению, подобные совпадения того, что мы читаем в Библии, с тем, что мы находим в мифологии, привели некоторых проповедников к ошибочному выводу, что Библия – не что иное, как еще один из множества мифов, распространенных по всему миру. В прошлом веке богослов Рудольф Бультман зашел настолько далеко, что сказал: христианство должно быть классифицировано в своей повествовательной форме как мифологическая истина, скрывающаяся под маской исторической формы (частично вывод Бультмана являлся результатом его интереса к анализу Библии при помощи такой дисциплины, как критика формы).

Что из всего этого может взять для себя проповедник? Возникает множество вопросов. Можем ли мы классифицировать библейский апокалипсис как миф (как считала плодовитый писатель Карен Армстронг)?[xxi] Является ли библейское повествование не чем иным, как одной из многих версий одной и той же истории? Если это так, то какое отношение это имеет к такому понятию, как авторитет Писания? А если нет, то почему? Проповедующим по апокалипсической литературе нужно будет начать много читать, если они хотят найти правильные ответы на эти вопросы. Несмотря на то что рассмотрение этой важной темы не является целью данного курса, необходимо сказать, что наше чтение должно включать не только чтение древних текстов, но также изучение апологетических трудов. Более того, наша программа по чтению должна включать труды на тему авторитетности Писания и формирования канона Писания[xxii].

Литературный прием краткого повторения тем

Второе созвездие на небесах апокалипсической литературы раскрывает нам прием краткого повторения тем. Глобальные идеи библейского апокалипсиса часто преподносятся волнообразно. Понимание этого поможет нам в изучении апокалипсической литературы, в особенности таких важных вопросов, как ее структура и последовательность. Зачастую определенный термин или тема употребляется условно для сохранения структуры апокалипсического труда. Например, после семи посланий семи церквям в Откровении (главы 2 и 3) следует раскрытие семи печатей книги (Откр. 5:1–8:5). В свою очередь, после семи печатей слышится сильный звук семи труб (Откр. 8:1–11:19). После того как суды постигли землю, мы видим семь знамений (Откр. 12:1–15:4), за которыми следуют семь чаш Божьего гнева (Откр. 15:5–18:21).

Помимо отношения к структуре повествования, метод краткого повторения еще более связан с последовательностью этого повествования. Чтобы показать важность этого, нам необходимо просто рассмотреть тот факт, что некоторые проповедники подходят к изучению книги Откровение с применением принципа толкования, заключающегося в том, что все события, описанные с 4-й по 22-ю главу, развертываются не просто когда-то в будущем, но в хронологической последовательности. Другие же проповедники, подобные нам, понимают этот текст иным образом: автор книги Откровение решил использовать метод повторения тем в отрывке с 4-й по 22-ю главу, и при помощи этого литературного приема он хочет снова и снова обратить внимание читателей на одни и те же темы. Каждый проповедник должен понять это важное различие прежде, чем отправится в плавание. В конце концов, ваш взгляд на повторяющиеся моменты в этой литературе сформирует ваше понимание конкретного текста и проповедь по нему. В свете этой истины я предлагаю каждому проповеднику, который впервые приступает к изучению апокалипсической литературы, приобрести лучшие библейские комментарии, в которых рассматриваются различные точки зрения на толкование этих отрывков Писания. Такое изучение окажет двоякую помощь: во-первых, оно поможет проповедникам избежать поспешного суждения относительно того, что говорится в тексте и, следовательно, что в нем подразумевается; и во-вторых, оно предоставит проповедникам время для того, чтобы обдумать и сформировать свое ясное понимание текста прежде, чем сделать окончательный вывод.

В заключение, мы должны обратить внимание на третий и последний раздел нашего курса. Уделив внимание причинам, по которым мы избегаем апокалипсических отрывков, и рассмотрев разделы о том, как распознавать и изучать апокалипсические отрывки, мы готовы приступить к самому важному разделу – о проповедовании по апокалипсическим отрывкам Писания. Для этого также необходимо будет пройти переобучение, так как многие проповедники, не правильно понимая причины, по которым Бог дал нам этот жанр литературы, потерпели кораблекрушение в своем проповедовании по этим отрывкам Писания, разбившись о скалы разногласий и раздоров.

4. ПРОПОВЕДОВАНИЕ ПО АПОКАЛИПСИЧЕСКИМ ОТРЫВКАМ ПИСАНИЯ

Необходимость в новом подходе

Скажите кому-нибудь, что вы собираетесь проповедовать по книге Откровение, и вы неизбежно услышите что-то вроде: «Ничего себе, ну ты смелый человек!» Не пройдет много времени, как разговор переведется на модели понимания конца времен, ваш взгляд на тысячелетнее царство, период скорби и вознесение церкви, а также на то, как вы намереваетесь решить проблему расхождения во взглядах, которые неизбежно возникнут у членов церковной общины. Многие годы проповедование по апокалипсическим отрывкам Писания приводило к негативным последствиям: во-первых, чрезмерному увлечению диаграммами, схемами и бесконечными теориями, и во-вторых, чрезмерному изобилию разногласий между христианами. Это не должно нас удивлять. Если апокалипсический жанр касается только будущего (а это, несомненно, господствующий взгляд на толкование апокалипсических текстов в Соединенных Штатах), то наша проповедь не может принести пользу, а лишь сосредоточит внимание слушателей на временной шкале. Если же мы (как и все мыслящие христиане) не соглашаемся с таким пониманием, то в таком случае можно услышать только различные аргументы в поддержку своей точки зрения, обвинения в отношении других взглядов, и в конечном итоге никто не получает духовного назидания[xxiii].

Необходимо найти лучший способ. В конце концов, разве было бы не прекрасно, если бы можно было найти точку соприкосновения и обнаружить что-то общее, что объединяет конкурирующие взгляды? Представьте себе тот день, когда проповедники были бы научены толковать Книгу пророка Захарии или Книгу пророка Даниила таким образом, чтобы была всеобщая польза и наставление – даже для тех, которые не разделяют ваших принципов толкования эсхатологических текстов Писания!

В этом разделе я надеюсь достичь именно этой цели. И для этого мне необходимо на некоторое время перенаправить наше мышление, отвести наш взгляд от чрезмерной увлеченности событиями будущего. Только после этого мы сможем рассмотреть основные аспекты, в соответствии с которыми каждый евангельский проповедник апокалипсических текстов Писания сможет и должен будет начать разделять общую точку зрения. Я хотел бы, чтобы вместе со мной вы переосмыслили две вещи: прошлое и настоящее.

• Прошлое: обращение к кресту Христа как центру тяжести каждой апокалипсической проповеди.
• Настоящее: ударение на «нынешности», актуальности апокалипсической литературы в жизни христианина.

В двух словах, я пришел к рассмотрению креста Христова и христианской жизни как инструментов здравого смысла, которые нам необходимы для правильного проповедования по этому жанру литературы, независимо от того, какой особой точки зрения на толкование этих отрывков придерживается лично каждый из нас.

Прошлое: сосредоточенность на кресте

Возможно ли, что наша исключительная увлеченность касающимися будущего аспектами библейских апокалипсических текстов приводит к недооценке апокалипсической литературы – не только в отношении ее теперешней применимости (что мы вскоре обсудим), но также в отношении понимания ее центра тяжести, находящегося в прошлом? Мне кажется, что дело обстоит именно таким образом. Итак, обратимся к аспекту прошлого – рассмотрим, как затрагивается смерть и воскресение Иисуса Христа в апокалипсических отрывках Писания.

К сожалению, многие из нас, изучая, к примеру, Книгу пророка Даниила, не сосредотачивают свое внимание на ее основном значении, а именно на том, что она указывает на смерть и воскресение Иисуса Христа. Читая главу 2, где представлено видение, которое только напоминает апокалипсическое, и полноценно апокалипсические тексты глав 7–12, мы гоним от себя мысль, что эти отрывки сосредоточены на кресте, который есть их центр тяжести. Мы предпочитаем проповедовать по этим текстам таким образом, чтобы не замечать в них основного события. Мы также перескакиваем через наше время и «приземляем» наши проповеди на какие-то события в будущем. Проповедующему по Книге пророка Даниила будет чрезвычайно полезно напомнить слова Иисуса Христа, сказанные Им ученикам после воскресения:

«“О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?” И начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Луки 24:25–27).

И еще один текст:

«И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний и сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах...» (Луки 24:44–47)[xxiv].

Согласно словам Иисуса, все Писание, включая апокалипсический литературный жанр, сосредоточено на смерти и воскресении Иисуса Христа. Напоминание себе этой простой истины может преобразовать нашу проповедь по Книге пророка Даниила.

В качестве примера я хотел бы рассмотреть великое апокалипсическое видение царя Навуходоносора, записанное в главе 2 Книги пророка Даниила. Формально эта глава не является полноценным апокалипсическим текстом (в отличие от текста глав 7–12 этой книги). Тем не менее ключевые текстуальные признаки ясно указывают на то, что данный отрывок является апокалипсическим.

• Прежде всего, мы рассмотрим апокалипсическую фразу стиха 2:45: «Великий Бог дал знать царю, что будет после сего». Эта фраза очень напоминает слова, записанные в Откровении, 1:1: «чему надлежит быть вскоре». Это апокалипсический стиль изложения, поскольку мы читаем о том, что касается будущего этого мира.
• Во-вторых, обратите внимание на слово «откровение», содержащееся в главе 2 Книги пророка Даниила. Бог дал Даниилу «открытие тайны», «раскрытие», «поднятие занавеса». В Септуагинте именно слово «апокалипсис» употребляется здесь не менее пяти раз (Дан. 2:19, 28, 29, 30 и 47). В каждом случае такого употребления слово «апокалипсис» связано с тайной, которая становится известной.
• В-третьих, довод в пользу того, что вышеизложенный текст является апокалипсическим, усиливается, когда мы обращаем внимание на содержание сна царя. Сильные метафорические и образные элементы составляют смешанный образ могущественной фигуры, которая явилась ему во сне.
• Наконец, читая главу 2 Книги пророка Даниила, мы обнаружим, что эта величественная статуя определенным образом связана с окончанием человеческой истории, которая, как мы знаем, заканчивается установлением вечного Царства. Несомненно, эта глава действительно является апокалипсической.

Теперь давайте вместе подумаем над тем, что обычно делает проповедник с этим отрывком Писания. Обычно в проповеди по этому тексту ударение будет поставлено на будущем (т. е. на том, что Бог показал Навуходоносору, что произойдет в «последние дни»). По сути, вся проповедь будет посвящена объяснению событий дня грядущего, когда мировые державы уступят место Царству Божьему. Согласно стихам 35 и 45, в тот день Божья истина «наполнит всю землю» и «будет пребывать вечно». Более того, часть проповеди, вероятнее всего, будет посвящена напоминанию церковной общине о том, что Божье владычество непоколебимо. Этот текст показывает нам, что Бог является верховным Владыкой над всеми событиями и правителями мира.

Однако обратите внимание на то, что не проповедуется на основании этого текста Писания! В то время как проповедник заявляет об утверждении Божьего владычества и описывает отдаленное будущее, когда это владычество будет установлено, он говорит очень мало или вообще не упоминает о Божьем деле спасения, совершенном в прошлом. Мы ничего не слышим о том, как царство, которое в главе 2 Книги пророка Даниила приравнено к камню, разбивающему истукана во сне Навуходоносора, уже было установлено в истории через смерть и воскресение Иисуса Христа.

Возможно, если бы проповедники сегодня могли увидеть, как по этому тексту Писания в Свое время проповедовал Иисус, они обнаружили бы образец для проповеди, которая прочно основана на Его смерти и воскресении. Но сначала нам необходимо понять, что «камень» во сне царя Навуходоносора представляет собой именно Божье Царство (см.: Дан. 2:44–45), а затем вспомнить о том, что конкретно Даниил сказал царю:

«Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукан, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукан, сделался великою горою и наполнил всю землю» (Дан. 2:34–35).

Теперь необходимо обратиться к главе 20 Евангелия от Луки, чтобы увидеть, каким образом Иисус использует это апокалипсическое событие в Своей проповеди. Вспомните, что в этой главе религиозные руководители усомнились во власти Иисуса. В ответ на это Иисус решил рассказать им притчу (Луки 20:9–18). В притче повествуется о человеке, который посадил виноградник и вынужден был отлучиться на долгое время. Время от времени владелец посылал своих слуг, чтобы узнать о делах в своем винограднике, и каждый раз непослушные виноградари избивали и даже убивали этих слуг. Далее в истории говорится о том, что владелец виноградника послал своего возлюбленного сына в надежде быть услышанным, но нечестивые виноградари также не признали и власть сына и убили его.

Когда Иисус окончил притчу, религиозные руководители пришли в бешенство, потому что знали, что Он говорил об их отвержении Его. По этому поводу Лука пишет:

«Но Он, взглянув на них, сказал: что значит сие, написанное: “камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла”? Всякий, кто упадет на тот камень, разобьется; а на кого он упадет, того раздавит» (Луки 20:17–18).

Интересно отметить, что Иисус обратился к двум текстам Писания – псалму 117, стих 22, и главе 2 Книги пророка Даниила, чтобы подтвердить рассказанную Им притчу о Своей неминуемой смерти. Контекст первой цитаты, использованной Иисусом, связан с верой псалмопевца: несмотря на затруднительные обстоятельства, «не умру, но буду жить... смерти не предал меня» (Пс. 117:17–18). Таким образом, предсказывая в этой притче Свою смерть, Иисус сделал это, процитировав псалом, в котором говорится о жизни и смерти, а также о камне. Подобным же образом, ссылаясь на главу 2 Книги пророка Даниила, Иисус связывает Свою смерть с исполнением апокалипсического сна о камне, который «разобьет их» (см. подобные слова в отрывке Луки 20:19).

Я хотел бы обратить внимание на то, что когда Иисус решил толковать главу 2 Книги пророка Даниила, Он сделал это, связав пророческие слова со Своей смертью. Центром тяжести толкования Иисусом апокалипсического сна из главы 2 Книги пророка Даниила стала Его собственная смерть и воскресение. Подобное понимание должно открыть перед нами широкие перспективы для проповеди Евангелия независимо от наших эсхатологических принципов толкования.

Наша проповедь по главе 2 Книги пророка Даниила должна отводить главное место кресту Христа как особому времени в истории человечества, когда Бог разбил мировой порядок и установил Свое царственное правление. Именно такая посвященность тому, что все Писание, включая апокалиптические тексты, основано на кресте Христа, делает нас евангельскими проповедниками. Когда дело касается нашего отношения к данному литературному жанру, мы не должны быть просто прогнозистами-теоретиками[xxv]. Напоминание себе об этом сохранит и укрепит проповедника и подобных ему людей в истине Евангелия – и благим последствием этого будет не разделение, а назидание нашей церковной общины.

Настоящее: применимость в жизни христианина

Недавно один молодой человек подошел ко мне после воскресного богослужения и сказал: «Знаете, пастор, я несколько раз изучал книгу Откровение, но никогда не понимал ее так, как понял после Вашей проповеди. Я даже не имел представления о том, насколько полезна эта книга для моего ежедневного хождения во Христе». Для любого проповедника подобные слова звучат очень ободряюще, и, по моему мнению, когда мы будем именно так проповедовать по апокалипсическим отрывкам Писания, они должны будут звучать все чаще. В конце концов, апокалипсическая литература более применима к нашей жизни, чем нам кажется. Если мы хотим эффективно проповедовать в рамках этого литературного жанра, от нас потребуется переосмысление нашего подхода к вопросу его нынешней применимости. Проще говоря, мы слишком долго ожидали слишком малого от этого жанра литературы.

Самой природой апокалипсической литературы является раскрытие реальности нынешней борьбы со злом – борьбы не на жизнь, а на смерть. Однако для того чтобы увидеть современную применимость этой литературы, прежде всего в разуме проповедника должна быть установлена связь между литературой «апокалипсиса» и «пророческой» литературой[xxvi]. Ранее в этом курсе мы уже упоминали о соотношении между этими жанрами. Тогда мы указали, что несмотря на то что книга Откровение, несомненно, относится к апокалипсическому жанру, ее также можно отнести и к пророческому жанру (см.: Откр. 1:3; 22:6, 7, 18 и 19).

Одной из основных характеристик литературного жанра, известного как «пророческий», является то, что я называю «обязательность»[xxvii]. Проще говоря, пророков волновал вопрос этики. Например, при чтении Книги пророка Амоса впечатляет не только описание грядущего дня Господня (чрезвычайно апокалипсическая идея), но также необходимость для народа Божьего покаяться и начать снова вести праведную жизнь в послушании Божьему Слову. То же самое касается книги Откровение. Она преисполнена пророческой обязательностью. Она требует этических перемен и не позволяет христианам во все века подвергать риску свою жизненную посвященность в угоду нравственно неполноценному окружению. По сути, Иоанн употребляет слово «храни» не менее десяти раз по отношению к своим читателям, призывая их «проявлять осторожность» или «повиноваться». На протяжении всей книги читателям рекомендуется «вспомнить», «сделать» и «оставаться чистыми» в этом мире. Апостол чрезвычайно смел и тверд в своем намерении сберечь для Бога народ, который назван «победившими», – мужчин и женщин, которые никогда не скомпрометировали своих христианских убеждений под давлением этого враждебного мира.

Проповедникам хорошо бы всегда помнить об этом. Ведь слишком долгое время нас подводили к вере в то, что данный литературный жанр подходит только для того, чтобы взглянуть в отдаленное будущее. Мы считали, что он почти ничего не может предложить нам «здесь и сейчас», разве что можно было вывести из него лишь какое-нибудь скудное применение. Но это совсем не так. Нам лучше переосмыслить многое: хотели бы мы увидеть тот день, когда евангельские проповедники с различными эсхатологическими взглядами смогут стать плечом к плечу и говорить проповедь, в которой основное ударение будет ставиться на том, что говорит сам текст Писания? Применимость этого жанра литературы для жизни современного христианина огромна, и поэтому мы должны с радостью проповедовать по таким текстам.

В отличие от многих из нас, апостолы умели использовать в проповедях апокалипсические тексты Писания без возникновения споров и дискуссий, которые отличают нашу проповедь сегодня[xxviii]. То, как они использовали этот жанр, объединяло и утешало верующих в этом тревожном мире, и было бы хорошо, чтобы мы последовали их примеру в проповедовании по текстам этого жанра. Обратите внимание на слова Петра: «...небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и [все] дела на ней сгорят» (2-е Пет. 3:10). Затем обратите внимание на то, к чему он призывал в этой проповеди:

«Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам... Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред Ним неоскверненными и непорочными в мире» (2-е Пет. 3:11–14).

Петра не беспокоил вопрос, когда именно вернется Христос, он подчеркивал то, каким образом христиане должны жить, пока Христос не вернется. Используя апокалипсические образы, он ставил перед собой цель помочь верующим стремиться к благочестивой жизни; он хотел, чтобы они были без пятна и порока и пребывали в мире. Христианские общины должны были быть святыми, бдительными, ожидающими, верными и занятыми трудом благовестия. И обратите внимание на то, что Петр не использовал диаграммы и схемы, которые так сильно вызывают интерес у нас сегодня.

Можно привести множество других прекрасных примеров того, как апостолы призывали к вере, используя апокалипсические образы, и если бы у нас было время, мы рассмотрели бы их все. Но пока мы упомянем только о двух из них. Первый пример находится в Первом послании к фессалоникийцам, где апостол Павел использовал апокалипсический образ «трубы» вот с какой целью: «Итак утешайте друг друга сими словами» (1-е Фес. 4:13–18). Второй пример: даже Иисус, несмотря на то что Сам никогда не писал апокалипсических трудов, все же со властью и могуществом использовал в Своих проповедях апокалипсические образы. Самый известный пример – глава 13 Евангелия от Марка, изучая которую мы часто цепляемся за детали, описанные в стихах 5–31. Но в своей проповеди мы не должны пренебрегать тем выводом, который сделал Иисус. В стихе 32 и следующих Иисус ясно указывает на цель апокалипсиса: «смотрите», «бодрствуйте» и «молитесь». По сути, Он повторяет эту идею не менее трех раз (см. также: Марка 5:32, 35, 37). В параллельном тексте в Евангелии от Матфея, главы 24 и 25, Иисус обращает особое внимание на «бодрствование» (см.: Матф. 25:1–13) и «верность» (Матф. 25:14–30).

Подводя итог вышесказанному, если каждый проповедующий по апокалипсическим отрывкам Писания посвятит себя выполнению указаний, кратко изложенных в этом курсе, он сможет проповедовать в рамках этого жанра литературы таким образом, который будет назидать церковь – всю церковь. Хорошей проверкой для нас будет вот что: если наша проповедь по тексту этого жанра служит причиной расколов и разделений из-за временных шкал и схем, значит, мы что-то неправильно поняли и нам необходимо срочно переосмыслить некоторые вещи! Помните, в этой литературе есть центр тяжести, который прочно утвержден в прошлом: сосредоточенность на кресте. Более того, настойчиво рекомендуется выводить из этих отрывков Писания применение для сегодняшнего дня, потому что именно такой образец преподали нам апостолы. Они были уверены, что эти тексты даны нам для ободрения, утешения, а также для того, чтобы развивать в нас благочестие. Основной аргумент этого раздела заключается в следующем: изложенные в данном курсе идеи достаточно сильны для того, чтобы поддержать всех проповедующих по апокалипсическим отрывкам Писания, независимо от того, каких методов эсхатологической герменевтики они лично придерживаются. Как проповедник вы должны приложить все усилия, чтобы эти идеи стали вашими личными.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Иногда люди задаются вопросом: почему Бог решил дать нам апокалипсическую литературу? разве другие жанры не были бы более понятными для церкви на протяжении веков? разве Он не мог сообщить нам о Своей цели просто и прямо? Такие вопросы естественны, они отражают наше чувство смятения, когда мы сталкиваемся с этим жанром. Однако можно привести веские причины существования этого жанра литературы.

Во-первых, этот жанр побуждает нас к более тесному общению со Христом, в то время как простые и прямолинейные тексты других жанров не так акцентируют на этом внимание. Когда Иисус собирался покинуть этот мир, Он говорил слова, смысл которых ученики не могли сразу понять. В главе 16 Евангелия от Иоанна написано, что они постоянно спрашивали: «О чем Он говорит?» На что Иисус отвечал: «Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце» (Иоан. 16:25). Если я правильно понимаю этот отрывок, есть некоторые вещи, которые просто не укладывались в уме учеников до тех пор, пока Иисус не покинул их. По сути, Его манера изъяснения была сложна для понимания не потому, что было просто непонятно, о чем Он говорит, а потому, что ученикам необходимо было сначала пережить Его смерть и воскресение, чтобы Его слова стали «очевидными». Точно так же есть много вопросов, связанных с полным осуществлением Божьих замыслов во Христе, ответы на которые вы и я просто не сможем найти и понять до тех пор, пока Христос снова не вернется на землю. Джозеф Бэйли хорошо передает эту идею в своей небольшой истории под названием «Небеса». В этой истории Бог говорит: «Я был ограничен в том, что смог открыть им, ограничен в том, что видели их глаза и что мог выразить их язык. Можете ли вы представить себе, как сложно описать ананас эскимосу, который живет в арктической тундре? В лучшем случае он представит себе сладкий и сочный рыбий жир»[xxix]. Мне нравится такое сравнение – и поверьте мне, ожидание каждого эскимоса от ананаса будет всегда преувеличенным! То же касается библейского апокалипсического увлекательного стиля изъяснения: не потому что Бог хотел что-то утаить от нас, но потому что Он надеется, что мы будем устремлять свой взор в будущее с надеждой вкусить реальность. Проще говоря, ничто не может сравниться с этим жанром, который побуждает нас с трепетом ожидать будущего в послушании и преданности Евангелию.

Во-вторых, этот жанр усиливает нашу хвалу Богу за уникальность Его плана спасения. Позвольте мне пояснить. Наша личная хвала Богу усиливается, когда мы видим, что наше прославленное будущее во Христе связано с делом спасения, которое Он совершал в истории Израиля в прошлом. Когда Апокалипсис Иоанна представляет нам идеальный по форме куб, спускающийся с небес, мы вспоминаем Божий труд спасения, который был совершен в древней истории Израиля, когда была построена скиния. И мы видим, что даже в те времена Бог уже строил Свой план так, чтобы апокалипсические книги смогли рассказать о нем уникальным образом. Изучая этот жанр литературы, я часто пребываю в благоговейном страхе пред Богом: мельчайшие детали нашего спасение корнями уходят в историю – и именно в этом соль данного жанра.

В этом кратком курсе я попытался представить проповеднику некоторые аспекты, которые необходимо знать прежде, чем отправляться в первое плавание по библейскому апокалипсису. Во-первых, не только помните причины, по которым проповедники избегают библейских апокалипсических текстов, но также со всей решительностью старайтесь не совершать тех же распространенных ошибок. Во-вторых, научитесь распознавать этот жанр литературы, когда сталкиваетесь с ним. В-третьих (и это особенно касается неопытных проповедников), пусть созвездия символизма, присущих ему взгляда на историю и приема повторения тем как можно раньше помогут сформироваться вашим навыкам изучения текстов этого жанра. В-четвертых, я надеюсь, что каждый проповедник Евангелия, независимо от возраста или эсхатологических взглядов, разделит наше убеждение в тех вопросах, которые должны объединять нашу проповедь (прошлое – сосредоточенность на кресте, настоящее – применимость в христианской жизни).

Предмет проповеди по апокалипсическим отрывкам Писания глубок и широк, как семь морей. По этой причине намного больше можно было бы (и, возможно, надо было бы) написать даже в этом курсе. Но я молюсь о том, чтобы данное краткое пособие по этому литературному жанру помогло вам отправиться в плавание по водам апокалипсических текстов, чтобы вы могли принести обильный евангельский плод для славы Божьей, пользы Его церкви и благополучия вашей собственной души.