Важно, прежде всего, обратить внимание на общую терминологию, которую использует Павел для описания даров Духа в своих посланиях. В 1 Кор. 12:4-7 апостол использует для их описания ряд синонимов.

В основном они описываются как «проявление Духа» (1 Кор. 12:7), что говорит о факте проявления в этих дарах самого Духа. В 1 Кор. 12:4-6 используются три термина, каждый из которых подчеркивает определенный аспект этих проявлений Духа. Упомянутые три термина взаимосвязаны с тремя Ипостасями Троицы – Отцом, Сыном и Святым Духом.

Вначале Павел, говоря о Духе, использует  слово харизма. Это слово, будучи производным от однокоренного глагола харидзомаи, в данном контексте подразумевает то, что даруется добровольно (ср.  Рим. 5:15-16 для рассмотрения синонимов). Искупительно-исторический контекст идеи даров, которая интересует нас в этом обсуждении, обусловлен обетованием Господа Иисуса, осуществленном в день Пятидесятницы (Ин. 7:39; 14:26; 15:26; Деян. 1:8; 2:1-4, 33). На этом фоне становится понятным, что Иисус, вознесшись на небеса, получил Духа от Отца и даровал Его апостолам. Книга Деяний и послания Павла ясно показывают, что Господь Иисус продолжает даровать Церкви дар Своего Духа с небес. В Еф. 4:7-16 Павел относит эти дары к определенному прочтению Пс. 67:19. В свете вышесказанного, нам следует рассматривать «духовные дары» как дары, которые исходят от Иисуса (чрез  Отца) и которые выражаются в проявлениях Духа. Другими словами, основное внимание сосредоточено не на Духе, Который дарует дары, а на Духе, Который сам есть дар (ср. 1 Кор. 12:6-7 и 1 Кор. 12:11). 

Данн (82) ошибочно подчеркивает составной элемент харис (благодать) в слове харизма. Он определяет данную концепцию как любое действие и любое слово, которое воплощает благодать или передает ее другим. Таким образом, обычное значение данного слова (то есть «дар») и искупительно-исторический контекст исчезают при неоднозначном этимологическом истолковании.

В 1 Кор. 12:5 Павел связывает эти дары с Господом (то есть с Господом Иисусом), начинает говорить о диакониаи – «служениях» (то есть способах служения). В таком случае, подчеркивается служебный характер проявлений Духа. Павел стремится показать, как в данном тексте, так и в Еф. 4:7-16, что основное предназначение проявлений Духа – созидание всей общины. Идея, согласно которой эти проявления были даны для подготовки людей к служению, отлично согласуется с титулом «Господь», который имеет Иисус. Служение является служением Иисусу, когда проявления Духа используются для блага Его Тела – поместной церкви.

В 1 Кор. 12:6 Павел использует слово енергемата для описания проявлений Духа и связывает их с Богом (то есть с Отцом). Само слово енергемата подразумевает «действия». Павел использует игру слов, связывая эти действия Духа с тем фактом, что именно Бог «активирует» (хо энергон) все во всем. Петр также (1 Пет. 4:10-11) использует слово харизма для описания особых даров Духа и подчеркивает, подобно Павлу, что эти дары следует использовать для созидания других верующих. В целом он относит эти дары к двум группам. К одной группе относятся дары, связанные с речью (апостол имеет в виду дар пророчества, а не дар говорения на иных (иностранных) языках, как видно из выражения «слова Божии»), к другой группе относятся дары, связанные со служением. Во-вторых, очень важно, чтобы мы не теряли из виду особенные термины, которые используются для описания различных проявлений Духа. В 1 Кор. 12-14 мы встречаемся с не менее чем шестью различными перечнями даров. В книге Деяний ясно говорится лишь о двух дарах, а именно о говорении на иных языках и о пророчестве. Таким образом, мы совершенно неожиданно встречаемся с таким разнообразием возможных даров в Первом послании к Коринфянам. В двух более поздних посланиях Павел также приводит перечни духовных даров (Рим. 12 и Еф. 4), на основании которых мы можем проследить последующее развитие распределения Христом духовных даров.

Перечни духовных даров из 1 Кор. 12

Перечни даров из 1 Кор. 13-14

Перечни даров из  главы 12 Послания к Римлянам

Из этого обзора становится ясно, что Павел ни в одном из своих посланий не приводит полного списка духовных даров. Единственный перечень, который можно назвать более или менее полным, представлен в  главе 12 Послания к Римлянам, учитывая то обстоятельство, что Павел выбрал точное число, а именно семь даров (число полноты). В 1 Кор. 12:28 апостол использует порядковые числа по отношению к первым трем в списке, которые подразумевают их степень значимости. Тем не менее, в этих списках даров не прослеживается порядок предпочтений.

Более того, удивляет не только отсутствие исчерпывающего перечня даров, но также и то обстоятельство, что Павел использует множество взаимозаменяемых терминов, которые не всегда легко отличить друга от друга (например, пророчество и откровение, мудрость и знание). Хотя вполне вероятно, что «откровение и знание» и «пророчество и учение» из 1 Кор. 14:6 представляют собой две тождественные пары (то есть откровение отождествляется с пророчеством, а знание с учением). Павел повторяется в разных описаниях, дабы подчеркнуть их отличие от дара иных языков (Форбс, 226). Безличные термины (например, «чудеса») также стоят в одном ряду с терминами, которые подразумевают личности (например, апостолов). Только в посланиях к Римлянам и к Ефесянам проводится различие между этими выражениями.

Приступая к рассмотрению особенностей различных даров,  лучше всего начать с изучения двух даров, упомянутых в книге Деяний, а именно с дара говорения на иных языках и дара пророчества. Эти дары впоследствии будут представлять собой основу аргументации Павла в  главе 14, в которой он, подробно сравнивая их, объясняет, насколько дары способны созидать общину.

Дар иностранных языков («иных языков») впервые упоминается во второй главе книги Деяний, когда огненные языки почили на апостолах. Как следствие, они начали говорить на «иных языках», то есть иностранных языках (Деян. 2:4). Слово «язык», как в греческом языке, так и в нескольких современных языках, подразумевает как орган речи, так и собственно язык как средство речевого общения. Когда слово «язык» в греческом языке используется в отношении языка как средства речевого общения, им подразумевается иностранный язык. Поэтому выражение «говорение на языках» - это греческая идиома, которая означает «говорение на иностранных языках». Языки, на которых говорили апостолы в день Пятидесятницы (Деян. 2), были понятны иудеям и прозелитам, пришедшим в Иерусалим из различных частей мира, и воспринимались ими как родные языки. В книге Деяний упоминается еще об одном событии, которое относится к данной теме, а именно об излиянии  этого дара на людей непосредственно с небес во время проповеди Петра, обращенной к Корнилию и его домашним (Деян. 10:44-46). Как и в Деян. 2, «языки» (то есть «иностранные языки»), на которых говорили Корнилий и его друзья и домашние, были понятны Петру и его спутникам из иудеев. Описание содержания «говорения на языках» в Деян. 2 указывает на то, что возвещалось о «великих делах Божиих» (ta megaleia tou theou). Описание аналогичного явления в доме Корнилия указывает на то, что они «величали Бога» (megalunontōn ton theon). Использование Лукой однокоренных греческих терминов представляет собой дополнительное свидетельство того, что произошедшее в обоих случаях было одинаковым явлением. Таким образом, мы можем сделать вывод, что «говорение на иных языках»,  как оно ясно описано в книге Деяний, это громко произносимые  слова, превозносящие Бога, которые были обращены к Нему (как молитва). Эти языки были обычными иностранными языками, которыми говорившие на них до этого не владели. Как в первом, так и во втором случае, эти языки можно было проверить на достоверность. Таким образом, нет никаких оснований считать, что «языки» из Первого послания к Коринфянам представляли собой нечто иное. Описание  языков, приведенное Лукой, которые были  дарованы через возложение рук Павла, предполагает, что это событие представляет собой такое же явление, как и произошедшее ранее (Деян. 19:6). Поэтому не следует думать, будто бы Павел, говоря о «языках» в Первом послании к Коринфянам, имеет в виду совершенно иное, новое явление. Кроме того, вполне очевидно, что слово «языки», используемое в данном послании, также подразумевает иностранные «языки» (напр., 1 Кор. 13:1; 14:9 и ссылка из Ис. 28 и 14:21). В этом послании, как и в книге Деяний, мы имеем дело с даром, обладая которым люди способны возносить хвалебные молитвы на иностранном языке (14:2; 16-17). Главная разница между явлениями, описанными в книге Деяний и имевшими место в Коринфе, заключается в том, что люди в Коринфской церкви, слыша молитвы на иностранных языках, не понимали их (Шнабель). Павел ясно дает понять, что в данном случае даже сам человек, произносящий молитву-хвалу на иностранном языке («ином языке»), не способен понять свои слова (1 Кор. 14:2; 13-14). Поэтому важно, чтобы в церкви был человек, обладающий даром истолкования (перевода) этой молитвы-хвалы (см. ниже). В книге Деяний нет никаких упоминаний о том, понимал ли человек, говорящий на иностранном языке («ином языке»), смысл произносимого. Слишком часто мы попросту предполагаем, что люди, говорившие на иностранном языке, понимали, о чем они говорили. Однако, как в случае с Коринфской церковью, и вполне возможно, что и в случаях, описанных в книге Деяний, человек, говоривший (на иностранном языке) не всегда понимал, о чем идет речь, в то время как окружавшие его люди осознавали, что он говорит на их родном языке. Этим, вероятно, и объясняются презрительные насмешки иудеев, утверждавших, будто апостолы в день Пятидесятницы были пьяны (Деян. 2:13, 15). Кроме того, поразительно, что этот дар иностранных языков никогда не использовался в миссионерской деятельности, но всегда описывался как язык молитвы. Более того, нет никаких оснований полагать, будто бы обладающие этим даром люди в Коринфской церкви говорили на неких ангельских языках. На основании информации из книги Деяний следует сделать вывод, что члены Коринфской церкви произносили молитвы хвалы на существующих в то время иностранных языках, в то же время среди них не было понимающих эти языки  (см. Форбс, 44-72 для опровержения других истолкований).

Многие толкователи Святого Писания, особенно в двадцатом столетии, пытались найти аналогичное явление в мире времен апостола Павла. Однако Форбс убедительно доказал, что ни один из предлагаемых примеров на самом деле не может претендовать на достоверность. Древний мир не был знаком с таким явлением как говорение на иных (известных или неизвестных) языках посредством божественного вдохновения. Конечно, в древности в оккультной практике  использовались многие необычные, иностранные слова, такие как имена на иностранных языках, звучавшие странно, несвязно. Однако эти слова служили  заклинаниями, вызывающими бога (богиню), а не как язык, который был бы дарован человеку богом (богиней) для применения.

Некоторые ученые (напр., Визерингтон, Фи) говорят об ангельском языке, ссылаясь при этом на слова Павла в 1 Кор. 13:1. Однако, выражение «ангельские языки» в 1 Кор. 13:1 относится к ряду гиперболических выражений (ср. с выражениями из 1 Кор. 13:2-3 «понимание всех тайн и всего знания», «вера, которая способна сдвинуть горы», «раздача собственного имения»). Дар иностранных языков относится к категории «языков человеческих» в 1 Кор. 13:1. В книге Деяний дар иностранных языков описывается как форма пророчества (Карсон, 140-41; Форбс, 51-2; Ховенден, 96-98). В день Пятидесятницы Петр рассматривал говорение на иных языках как осуществление пророчества Иоиля относительно излияния Духа, следствием чего является пророчество (Деян. 2:16-18). Согласно Деян. 19:6 верующие, после того как Павел возложил на них руки, начали говорить на иностранных языках и пророчествовать. Это пророчество следует понимать как дальнейшее объяснение такого явления, как говорение на (иностранных) языках (ср.  Деян. 10:46, где говорение на иностранных языках далее объясняется следующими словами: «и они прославляли Бога»). Содержание говорения на иностранных языках в книге Деяний всегда описывается как возвеличивание Бога, и может по этой причине быть легко отличено от пророчества Агава. Апостол Павел проводит различие между говорением на иностранных языках (прославление Бога на иностранном языке) и пророчеством, которое следует понимать в данном случае как послание от Бога, обращенное к слушателям.

Дару говорения на иностранных языках в этом послании сопутствует дар перевода  этих языков. Слово hermēneia и однокоренные с ним глаголы часто используются в греческом языке для описания перевода (Артцт-Грабнер приводит примеры из папирусов в связи, например, с переводом с латыни или арамейского языка, 407-9). Тот факт, что слово hermēneia представлено в перечнях проявлений Духа, указывает на то, что Павел говорит об особом даре, а не о счастливой случайности, когда вблизи оказался человек, который понимает произносимые иностранные слова. Тем не менее, Павел также ясно показывает, что этот дар является не просто одним из многих возможных даров, которые Христос дарует различным членам общины. Хотя ударение в двенадцатой главе делается на утверждении, что каждый член церкви получает отдельный дар, Павел, тем не менее, в четырнадцатой главе обращает внимание на то, что дар говорения на иностранных языках и дар истолкования иностранного языка лучше всего совмещаются в одном  человеке. Поэтому он призывает тех, кто говорит на языках, молиться об обретении способности переводить сказанное (14:13, ср. 14:5).

Дар пророчества (1 Кор. 12:28) присутствует в описаниях трех проявлений Духа, которые не только перечисляются, но также подразумеваются как личности. Павел, говоря о «пророках» наряду с «апостолами» и «учителями», по всей видимости, описывает проявления Духа, дарованные определенным личностям, которых начинают характеризовать эти дары. Другими словами, дар пророчества был дан определенным людям, которые с момента обретения этого дара становятся известны как «пророки». В Новом Завете есть ряд свидетельств,  подтверждающих идею, что мы имеем дело не со случайными проявлениями вдохновленного Богом пророчества, исходящего от одного или другого члена общины, но с даром,  напрямую связанным с определенными людьми. Деян. 21 говорит о четырех «девицах пророчествующих» - дочерях Филиппа, а также о «пророке из Иудеи, именем Агав» (Деян. 21:9-10; ср. Деян. 11:27 и 15:32). Павел также говорит в Послании к Ефесянам о новозаветных пророках как об определенной группе людей, которые совместно с апостолами образуют собой в переносном смысле  храм Господа Иисуса (Еф. 2:20, ср. Откр.18:20, где также упоминаются вместе апостолы и новозаветные пророки). Обе группы – как апостолы, так и пророки – схожи в том, что Бог посредством откровения явил им тайну Евангелия (Еф. 3:3-5). В Первом послании к Коринфянам пророчество также определяется как принятие откровения (1 Кор. 14:29-30), а от пророка ожидается, что он «обнаруживает тайны сердца» (1 Кор. 14:24-25). Во-первых, пророки обладали способностью провозглашать тайны от Бога посредством откровения. Во-вторых, пророчество как дар связано с определенными личностями. Оба эти факта указывают на то, что слова «пророчество» и «пророк» используются в Новом Завете таким же образом, как и в Ветхом Завете.  

Слова prophētēs (пророк) и prophēteuō (пророчествовать) использовались ранее в Септуагинте в качестве перевода древнееврейского корня nb’ (пророк, пророчествовать; Ан, 198-99). Поэтому, совершенно неверно предполагать, на основании современных религий, что в данном случае мы имеем дело с новой и менее авторитетной формой пророчества (опровержение Грудема, см. ниже), а тем более с идеей, согласно которой под пророчеством подразумевается исключительно «пасторская проповедь» (напр., Брунер, 297 и Тисельтон). Ветхозаветная подоплека данной терминологии в дальнейшем проявляется в определении книги Откровения как «пророчества» (Откр. 1:3; 22:10, 19), а также в действиях Агава, облеченных авторитетом (Деян. 21:10-12).

Терминология пророчества в Новом Завете заимствована из Септуагинты (греческого перевода Ветхого Завета), а не из практики современного мира. Согласно классическому греческому языку (то есть не новозаветному койне),  prophētēs (пророк) представлял собой храмового оракула (прорицателя, провидца). Этот prophētēs должен был провозглашать (возвещать) послание бога (богини) посетителям храма, после того как  сам получал послание от mantis (то есть человека, который обретал послание непосредственно от бога (богини)). Данный контекст помогает  увидеть, что слово prophētēs иногда использовалось в общем смысле, то есть для описания «уполномоченного глашатая». Глагол prophēteuō, согласно классическому греческому языку, означает «назначить определенного человека на служение prophētēs». Иногда в классическом греческом языке слово prophētēs может использоваться в смысле «пророк» (то есть mantis).  Дело в том, что часто один и тот же человек нес служение и prophētēs и mantis. Когда слово prophētēs используется в таком смысле, оно подчеркивает роль провозглашающего послание (а не принимающего послание). Септуагинта (а, следовательно, и Новый Завет) всегда использует слово prophētēs в значении древнееврейского nabi (пророк) и глагола prophēteuō в значении «пророчествую» (значение которого было неведомо классическому, то есть не находящемуся под влиянием древнееврейского языка, греческому языку, вплоть до второго столетия по Р.Х.). Более подробная информация предоставлена у Анна и особенно у Форбса (Ан и Форбс). Форбс, кроме всего прочего, указал, что такого рода пророчество, каким оно описано в Новом Завете (не испрашиваемое откровение, дарованное непосредственно Богом определенным людям, которые не связаны с официальным храмовым служением), было крайне редким явлением в мире первого столетия по Р.Х.

Грудем верит, что апостолы исполняли роль ветхозаветных пророков, а также, что «пророки» Нового Завета представляют собой совершенно новое явление, которое не следует отождествлять с пророками Ветхого Завета, авторитет которых исходил непосредственно от Бога. Пророки Нового Завета не говорят (подобно ветхозаветным пророкам) от имени Бога и могут ошибаться (ср. Шнабель). Однако его довод  надуман (искусственный), особенно в свете того, что в Новом Завете (ср. Дидахе 11) нигде не проводится такого различия между ветхозаветным (старым) и новозаветным (новым) типом «пророков», а также, что одни и те же термины, которыми описываются «пророк» и «пророчество», всегда использовались без различий при описании как новозаветных, так и ветхозаветных пророков. По мнению Грудема, его аргумент подкрепляется тем фактом, что пророчество Агава не исполнилось точно так, как он сказал. Однако повествование Луки не дает нам никаких оснований считать, будто между пророчеством Агава и последующими событиями существуют некие несоответствия. Напротив, мы видим, что Агав, наряду с остальными присутствующими, получил пророческое слово как авторитетное послание Святого Духа (Деян. 21:10-12). Тот факт, что они не сразу пришли к общему согласию относительно того, как применить данное пророчество к конкретной ситуации, никоим образом не отменяет его авторитетности как слова Бога. Толкователи из харизматических кругов часто утверждают, что кроме официально назначенных пророков  были члены общины, которые пророчествовали время от времени, спонтанно (ср. Фи, Форбс и Шнабель). Такие толкователи довольно-таки необоснованно ссылаются на гипотетическое преувеличение Павла в 1 Кор. 14-24 (см. далее объяснение 1 Кор. 14:1-6 и 24).

Как дару говорения на иностранных языках сопутствовал дар истолкования (hermēneia), так дару различения духов (diakriseis) сопутствовал дар пророчества (1 Кор. 12:10). В 1 Кор. 14:29 однокоренной глагол (diakrinō) используется для оценки посланий пророков. Слово  diakrisis (ср. diakrinō) может также означать «оценивание». Поэтому мы можем сделать вывод, что дар различения (оценивания) «духов» связан с различением (оцениванием) пророчества. На основании употребления множественного числа в слове «духи» многие толкователи (напр.,  Грудем, Карсон, Шнабель) ссылаются на высказывание Иоанна в Первом послании о том, что нам не следует верить каждому «духу», но исследовать «духов», дабы узнать, от Бога ли они. Эти слова были сказаны Иоанном из-за множества ложных пророков. Однако нам не следует забывать, что «различение духов» в 1 Кор. 12:10 представляет собой дар Духа, который посылается лишь определенным верующим. Иоанн призывает всех верующих различать (определять, выявлять) лжепророков. При повторном рассмотрении аргументации Павла становится ясно, что он говорит о чем-то ином. Во-первых, на основании аргументации апостола нельзя делать вывод, что он в данном случае говорит об опасности лжепророков, действующих в Коринфской церкви. Во-вторых,  следует отметить, что для Павла не является чем-то несвойственным говорить о «духах» во множественном числе при обсуждении служения Святого Духа через различных пророков. В 1 Кор. 14:12 он буквально говорит, что коринфяне «должны ревновать о дарах». В 1 Кор. 14:32 апостол  говорит о «духах пророческих»,  другими словами, о Святом Духе, проявляющем Себя через пророков. И последнее, если существовала необходимость в  различении истинного и ложного пророчества, тогда почему нет сравнительной оценки сказанного на иностранных языках или посланий пророков? Эти доводы свидетельствуют, что различение (оценивание) духов заключается не в различиях между истинными и ложными духами, а  в содержании самого пророчества. Повествование об Агаве в Деян. 21:10-13 является наглядным примером необходимости такого различения. Согласно пророчеству Агава, Павел будет схвачен иудеями в Иерусалиме и предан язычникам. На основании этого пророчества присутствующие обратились к Павлу с просьбой не идти в Иерусалим. Павел, который также принял это пророчество как Божье слово, объяснил, что он от всего сердца желает быть схваченным иудеями ради Господа Иисуса. В этом рассказе мы видим, что содержание пророчества не всегда ясно объясняет, как получателю пророчества откликаться, реагировать на него. Другими словами, оценка была необходима, дабы понять, каким именно должно было быть правильное применение пророчества в той ситуации. Таким же образом апостолы должны были обсудить друг с другом, как именно им следует отнестись к данному пророчеству, согласно которому настанет голод во всей Римской империи (Деян. 11:27-30). Павел ссылается на эту необходимость взаимной оценки, говоря в 1 Кор. 14:29, что только два или три пророка могут пророчествовать на служениях, в то время как остальные (пророки) должны «оценивать» их пророчества. В данном тексте апостол ясно показывает, что дар различения духов представляет собой проявление Духа в пророках.

По мнению Карсона, оценку пророков в 1 Кор. 14:29-33 следует рассматривать как отличающуюся от оценки духов. Он пытается подвести к выводу, согласно которому пророками являются также и те люди, у которых есть дар различения духов. Однако, наиболее очевидный вывод, который можно сделать на основании представленных данных, заключается в том, что дар различения духов связан с самим пророчеством. То есть когда человек получает дар пророчества, он также обретает дар (способность) различать (оценивать) духов. Подобное вполне очевидное сочетание даров из перечней в  главе 12 (говорение на иностранных языках – толкование иностранных языков; пророчество – оценка пророчества) указывает на то, что другие проявления Духа, вероятно, также следует связывать друг с другом.  Примечательно , что в обоих перечнях дары исцелений (см. Мэйхью для подробного рассмотрения этого дара) и дары чудотворений представлены в одном ряду. Форма множественного числа, по всей видимости, подразумевает конкретные исцеления и чудеса (другие исследователи, такие, например, как Тисельтон и Шнабель, говорят о различных видах исцелений). Эти проявления Духа упоминаются в Новом Завете в большинстве случаев в связи с апостолами (исключение составляет связь с «семью», Деян. 6:5, 8; 8:6-7, 13). Господь, посылая двенадцать апостолов, даровал им силу, кроме прочего, исцелять людей  Его именем (Мф. 10:1), хотя у них и не всегда это получалось (Мк. 9:14-29; Мф. 17:14-20; Лк. 9:37-43a). Книга Деяний дополнительно упоминает об исцелениях, совершенных Петром, Павлом и Варнавой (напр., Деян. 3:2-10; 9:33-42; 14:3, 8-10;19:11-12; 20:9-12; 28:8-9; ср. Рим. 15:19; Кол. 1:29б; Гал. 3:5). Но даже в этих случаях люди исцелялись не всегда и не везде. Например, Епафродит не был исцелен от болезни Павлом (Флп. 2:25-27). Кроме того, апостол должен был оставить Трофима из-за его болезни (2 Тим. 4:20). Более того, сам Павел не был исцелен от терзающего его недуга (Гал. 4:13-14; 2 Кор. 12:7-10). Как будет ясно объяснено далее, цель исцелений в большей степени заключалась в доказательстве истинности верных служителей Слова (то есть апостолов), а не в исцелении абсолютно всех. Время всеобщего исцеления мира наступит только с возвращением Христа. До этого времени все будут подвержены тлению и смерти (ср. гл. 15). Подтверждение тому, что этого дара не было в среде коринфян, можно увидеть в том факте, что многие члены церкви были больны, а некоторые из них даже умерли от смертельной болезни (1 Кор. 11:30). Даже Иаков, говоря о больном человеке, упоминает о молитве пресвитеров, а не о людях, обладающих даром исцеления (Иак. 5:14-15). Учитывая то, что дар изгнания бесов зачастую связан с даром исцелений, вполне возможно, что они относятся к категории «чудес» «чудотворений» (см., напр., Мф. 10:1; Деян. 8:6-7). Чудеса, которые совершали апостолы, не ограничивались спасительными знамениями. Святой Дух также даровал им способность наказывать лжецов и противников евангелия сверхъестественным образом, как, например, в случае, когда Анания и Сапфира были поражены смертью (Деян. 5:1-11) и волхв Елимы был ослеплен (Деян. 13:6-12). То, что чудеса и исцеления были в большинстве случаев связаны с апостолами, обусловлено тем, что «знамения», «чудеса» и «силы» (все термины синонимичны) представляли собой отличительные признаки истинных апостолов Иисуса Христа (2 Кор. 12:12; Евр. 2:4).   Они также были характерной особенностью самого Господа Иисуса (Деян. 2:22). Павел никогда бы не упомянул о «чудесах» как об отличительном признаке апостолов, если бы этот дар постоянно даровался остальным верующим.

Слово dunamis буквально означает «сила», но часто используется в Новом Завете в качестве синонима слова «чудо» (ср. Мф. 11:21, 23; Мк. 6:2; Деян. 8:13).

Можем ли мы еще что-то добавить, сравнивая два перечня даров в 1 Кор. 12? Содержание самого текста предоставляет  мало данных по этому вопросу. В 1 Кор. 12:8-10 лишь в общих чертах объясняется, что с помощью Божьего Духа даруется и распределяется определенное число даров среди различных верующих. Вполне возможно, что эти стихи подразумевают структуру, в которой дополнительное ударение делается на том факте, что определенные дары связаны (или даже по необходимости связаны) с определенными другими дарами (Ван Брюгген, 155-56). Кроме того, вполне возможно, что второй список (1 Кор. 12:28) следует рассматривать в качестве сочетания двух отдельно взятых изложений. Павел начинает с перечисления трех видов людей, используя порядковые числительные (апостолы, пророки, учители). Создается впечатление, что затем он переходит к перечислению различных даров Духа, но несколько иным способом. Если это предположение верно, тогда возможно ли связать отрывок 1 Кор. 12:28а с текстом 1 Кор. 12:8-10 (и повторным перечислением в 1 Кор. 12:28б)? В таком случае мы можем предположить, что  перечисление апостолов, пророков и учителей соответствует дарам, упомянутым в 1 Кор. 12:8-10. В таком случае мы можем связать первых пять даров (слово мудрости, слово знания, pistis (вера), дары исцелений, чудотворения) со служением апостолов. Другие четыре дара (пророчество, различение, иностранные языки, перевод иностранных языков) могут в таком случае относиться к служению пророков и учителей. Мы должны понимать, что апостолы обладали способностью пророчествовать и даже иногда говорить на иностранных языках. Нам следует помнить, что коринфяне отлично понимали, о чем идет речь в этих перечнях, исходя из контекста, в котором они находились. Мы можем частично увидеть этот контекст, благодаря данным из книги Деяний и нескольких посланий. На основании этих внешних данных мы можем предположить, что читатели 1 Кор. 12 отлично знали, какие дары отождествлялись с апостолами, а какие передавались посредством возложения рук апостолов. (Эти внешние данные представлены в разных разделах данного обзора при общем рассмотрении даров.)

При более подробном изучении других даров в 1 Кор. 12:8-10, которые  еще не были рассмотрены, мы видим, что первые два дара, по всей видимости, тесно связаны и, вероятно, не отличаются друг от друга. Нам трудно понять различие между словом мудрости и словом знания. Ведь нигде нет объяснения этих даров. Под «мудростью» Павел, возможно, подразумевает сказанное им в 1 Кор. 1:18-2:16 относительно откровения Божьей мудрости в распятом Христе, мудрости, которую можно определить лишь по работе Святого Духа (см. толкование этих стихов). «Знание» повторяется снова в 1 Кор. 13:2 и 8. В 1 Кор. 13:8 оно связано с пророчеством и иностранными языками как явлением, которое, в отличие от любви, исчезнет, упразднится. (Знание, как таковое, никогда не исчезнет, ведь если оно упразднится, тогда никто не будет «знать» об этом» Карсон). Согласно словам Павла в 1 Кор. 13:8-9, нам следует сделать вывод, что знание (во время написания послания) как и пророчество, является лишь частичным знанием. Павел не дает подробного описания содержания этого знания.

Третье проявление Духа из списка даров в 1 Кор. 12:8-10 также окутано завесой тайны. Оно касается веры/доверия (pistis). Само собой разумеется, что Павел в данном случае не имеет в виду спасительную веру в Иисуса Христа, которая должна быть у каждого верующего. Несомненно, речь идет о неких особых дарах Духа. В намеренно преувеличенных образах и риторических вопросах 1 Кор. 13:1-3 Павел говорит о вере, которая может двигать горы. В Матфея 17:20 Иисус также говорит о вере, которая способна передвигать горы, в Своем явно гиперболическом обращении к двенадцати апостолам, после того как они спросили Его, почему у них не получилось изгнать определенный род бесов. Кажется, что именно по этой причине Павел поместил проявление Духа, названное «верой», непосредственно перед дарами исцелений, и таким образом ссылается на связующее звено между верой и исцелениями, совершаемыми апостолами.

Как было отмечено ранее, второй перечень 1 Кор. 12:28 начинается с описания трех проявлений Духа, которые связаны с определенными категориями людей. Эти категории - апостолы, пророки и учители, также перечисляются порядковыми числительными в соответствии с уровнем значимости. Природа и число апостолов ранее обсуждались в комментарии на текст 1 Кор. 1:1, и особенно на текст 1 Кор. 9:1-6. В связи с этим мы можем добавить, что апостолы (посланные Иисусом) также рассматривались как пророки (Мф. 10:41; ср. 1 Кор. 14:6, 37; 2 Кор. 12:9; 13:3). Пророки уже обсуждались. Учителя также упомянуты в Еф. 4:11 (ср. Деян. 13:1; 2 Тим. 4:3; Евр. 5:12; Иак. 3:1), а сам Павел осознает себя не только апостолом, но также и учителем (см. 1 Тим. 2:7; 2 Тим. 1:11).  Значение данного слова, как можно предположить, подразумевает не столько откровение, сколько передачу знания. В 1 Кор. 14:6 и 26 слово «учение» используется дважды, и, по всей видимости, связано со словом «учитель». Это учение, вероятно, выражалось в практической оценке и объяснении произнесенных пророчеств. Во всех случаях, в которых проявление Духа упоминается в данном послании (1 Кор. 12:28; 14:6, 26), оно находится рядом с даром пророчества/откровения. В таком случае, кажется, что «учение» (то есть «учитель») связано с даром различения (оценивания) духов, которые упоминаются вместе с пророчеством в 1 Кор. 12:10.

Два проявления Духа, которые еще не рассматривались нами, упоминаются также в 1 Кор. 12:28. Речь идет о даре вспоможения (antilēpseis) и даре управления (kubernēseis). Эти выражения в дальнейшем не обсуждаются и повторно не упоминаются в данном послании. Следует отметить, что второе выражение носит образный, метафорический характер. Буквально оно подразумевает кормчего на судне. Эта метафора часто используется в греческом языке для описания функций руководителей (лидеров), например, богов, царей или политиков. Вполне возможно, учитывая близкое соседство этих терминов в перечне, что Павел в данном случае имеет в виду служение помощников и старейшин (то есть диаконов и старейшин). Однако доказать это предположение  не представляется возможным. Сравнивая перечень проявлений Духа из Первого послания к Коринфянам с перечнями из других посланий, мы можем увидеть общую тенденцию. В Послании к Римлянам, которое было написано в Коринфе два или три года спустя, содержится список из семи даров (charismata). Как и в 1 Кор. 12, этот список упоминается после сравнения общины с телом Христовым, которое состоит из многих членов (частей тела). Однако этот список содержит в основном «дары», которые можно понимать как следствие любви или плоды Духа (служение, утешение, раздавание, милосердие). Единственным, исключительно особым даром (то есть даром, который невозможен без участия Духа), является пророчество. Послание к Ефесянам, которое было написано еще позже (почти десять лет спустя после написания Первого послания к Коринфянам), ограничивается   перечнем  определенных групп людей, получивших определенные служения от Христа. Например, в Новом Завете больше не  встречаются упоминания о говорении на иностранных языках. Кроме того, Павел, говоря в Еф. 6:10-20 о духовной войне и духовных доспехах верующего, совсем не упоминает об особых проявлениях Духа. В любом случае, нам следует сделать вывод, что Павел во время написания Послания к Ефесянам не рассматривал пророчество, говорение на иностранных языках и чудеса (включая изгнание бесов) важными в борьбе с сатаной и бесами, которую ведут члены общины.

При рассмотрении природы и происхождения различных проявлений Духа следует обратить внимание на несколько различий и отличительных черт. Ранее я уже упомянул об одной такой отличительной черте, используя выражение «особый дар». Под выражением «особый дар» я подразумеваю проявление Духа, которое может быть даровано только самим Духом, и которое без особой работы Духа в определенном человеке совершенно невозможно. Примерами особых даров являются пророчество (произнесение слов непосредственно от Бога вследствие Божьего вдохновения), говорение на иностранных языках (чудо владения иностранным языком), а также все остальные формы чудес, таких как исцеления, власть  наказывать сверхъестественным образом или способность изгонять бесов. Иначе дело обстоит в случае с проявлениями Духа, которые упоминаются в Рим. 12 (утешение, дарование и т.д.), а также, возможно, вспоможения и управления из 1 Кор. 12. В этих случаях следует предположить, что Дух действует в человеке таким образом, что эти качества, свойственные человеку, которые также могут до определенной степени быть свойственны и многим неверующим людям, особенно ярко проявляются в определенных членах общины. В таком случае они используются как дары от Христа посредством Духа для Его славы, и побуждаемы любовью, которая отражает жертвенную любовь Господа. Книга Деяний показывает нам, что в любом случае особые дары Духа (из которых дар говорения на иностранных языках и дар пророчества - наиболее выдающиеся) передавались посредством возложения рук апостолов. После того,  как Святой Дух был излит в день Пятидесятницы на собрание апостолов (в общем смысле этого слова. См. Ван Брюгген), мы видим, что они, в свою очередь, передают эти особые дары обращенным  ко Христу людям после их крещения. Например, в восьмой главе мы читаем, что Филипп крестил группу обращенных в Самарии (Деян. 8:12). Однако только тогда, когда апостолы Петр и Иоанн пришли из Иерусалима, особые дары были дарованы обращенным через молитву с возложением рук (Деян. 8:14-17). Реакция Симона волхва впечатляет. Он желал приобрести у апостолов власть раздавать дары Духа другим людям. Это желание возникло после того, как Симон заметил, что дары Духа были даны «с возложением рук апостолов» (Деян. 8:18-19). Впоследствии мы видим, что апостол Павел передает особые дары таким же образом, то есть с возложением рук (Деян. 19:6; 2 Тим. 1:6). Мы также видим свидетельство обладания особыми дарами Духа у «семи», которые получили их чрез возложение рук апостолов (Деян. 6:1-6, 8; 8:6-7). Единственным исключением из этой практики является повторение Пятидесятницы в случае с Корнилием, его друзьями и родственниками в Деян. 10:44-48. В этом отрывке описывается, как Бог побудил Петра и других апостолов провозглашать Евангелие язычникам, а также крестить обращенных в веру язычников. Петр осознал необходимость крестить язычников после того, как увидел, что Корнилий и его домашние получили особые дары Святого Духа таким же образом, как их получили и сами апостолы -  непосредственно от Бога. Именно на это обстоятельство Петр обращает внимание остальных апостолов в Иерусалиме, отстаивая перед ними свое решение крестить язычников (Деян. 11:15-18). Принимая во внимание эти факты,  можно сделать вывод, что апостолы в своей миссионерской деятельности обычно передавали особые дары Духа обратившимся в веру и крестившимся людям посредством возложения рук. Вполне возможно, что Павел ссылается именно на это обстоятельство, спрашивая галатийских христиан, получили ли они Духа, и видели ли они чудеса в своей среде, когда он возвестил им Евангелие (Гал. 3:5). Нам следует истолковывать желание Павла, отмеченное в Рим. 1:11, таким же образом. Он пишет о своем желании поделиться даром Духа с христианами Рима во время посещения их церкви. Поэтому можно также предположить, что наличие особых даров Духа у коринфян (в любом случае, у них были такие дары как пророчество и говорение на иностранных языках) было следствием возложения рук разных апостолов, благовествовавших в Коринфе (среди прочих Павел, Петр и Варнава. См. далее объяснение 1 Кор. 1:12  и 9:6).

При рассмотрении перечней даров Духа в Первом послании к Коринфянам с точки зрения способа их принятия мы видим, что хотя Павел и говорит в этом послании о получении даров, он, тем не менее, никогда не освещает вопрос,  как именно люди получают эти дары (он никогда не обсуждает способ их получения). На основании вышесказанного  можно сделать вывод, что способ, с помощью которого принимались эти проявления Духа, не был камнем преткновения среди коринфян. Тем не менее, Новый Завет показывает, что могут существовать некоторые различия в способе получения духовных даров. Например, апостолы (упомянутые в 1 Кор. 12:28 как «дар») представляли собой служителей, лично назначенных на апостольское служение Христом и получивших дары Духа непосредственно от Бога. Ранее мы отметили, что проявления Духа, такие как говорение на иностранных языках и пророчество, принимались посредством возложения рук апостолов. Однако не совсем ясно, как принимались другие духовные дары (например, дар утешения, милосердия, вспоможения). Не следует исключать возможность непосредственного влияния Божьего Духа. Павел, несомненно, думал о прямой работе Святого Духа, призывая тех, кто говорил на иностранных языках, просить у Бога дар истолкования (перевода) сказанного ими. Дары, такие, например, как дар пастыря и учителя (Еф. 4:11), должны были быть подтверждены  апостолом или общиной, для того чтобы человек мог быть допущен к служению (чтобы он мог нести служение пастора или учителя. Ср. Деян. 14:23; 1 Тим. 3:1-13).

В заключение  также следует рассмотреть цель (или цели) проявлений Духа. В данном случае  можно отметить несколько отличий. Согласно книге Деяний, у особого дара говорения на иностранных языках была определенная цель – убедить людей в том, что действие Евангелия распространяется на весь мир. Именно к такому выводу приходит Петр в день Пятидесятницы (Деян. 2:21, 39), хотя вскоре станет ясно, что сам апостол не совсем понимал  практическое применение этого дара. Второе излияние Святого Духа на Корнилия и его домашних преследовало цель убедить Петра и других апостолов в том, что обращенные язычники должны были быть крещены без обязательного предварительного обрезания (без обязательного условия стать сначала иудеем, а затем креститься. См. Деян. 10:44-48; 11:18). Аналогичным образом, наличие особых проявлений Духа в христианах из язычников убеждало их в том, что они не должны быть обязательно обрезаны, чтобы стать причастниками благ Христа (ср. Гал. 3:5). На основании обсуждения в 1 Кор. 14 следует добавить, что говорение на иностранных языках может служить к назиданию человека, который на них говорит (ср. 1 Кор. 14:4). Несомненно, данный факт подтверждается тем, что проявление Духа уверяет обращенного в его причастности Христу, даже если он не обрезан. Поразительно, что нет ни одного свидетельства тому (как в Новом Завете, так и в истории Церкви после апостолов), что дар говорения на иностранных языках когда-либо использовался в качестве вспомогательного средства для распространения Евангелия среди людей, язык которых не был известен миссионерам. Ранее мы отметили, что дары чудес и исцелений особым образом отождествлялись с апостолами и преследовали цель – представить доказательство того, что эти мужи были настоящими посланниками Иисуса Христа (Деян. 2:22; 2 Кор. 12:12; Евр. 2:4). Другие дары, которые Павел в 1 Кор. 14 отождествлял с пророчеством (например, откровение, учение) были призваны содействовать  созиданию общины. Поэтому упомянутые дары можно было использовать во время богослужений.