В предыдущем номере газеты «Студент Библии» мы исследовали взгляд Павла на такое понятие как примирение, которое было заимствовано им из военной терминологии. Апостол понимал, что результатом примирения является установление мира между двумя сторонами. Следующее понятие, которое мы будем рассматривать, заимствовано из сферы торговли. Конечно, под каждым понятием сокрыт намного более фундаментальный, имеющий отношение к судебному разбирательству, метод рассмотрения дела Христа, который связан с идеей праведности, представленный Павлом. Следовательно, с нашей стороны будет более правильным говорить об объективном спасительном труде Христа, который представлен апостолом в терминах, применяемых в военной, судебной и торговой сферах. Мы должны помнить о том, что в древнем мире продажа в рабство по причине совершенного проступка или образовавшейся задолженности была  общепринятой практикой.

Термины, которые употребляет Павел для описания искупительного аспекта божественной расплаты, следующие: (1) Глагол λυτρουν и производные модели образования этого слова употребляется в таких посланиях как: Римлянам 3:24; 8:23; 1-е Коринфянам 1:30; Ефесянам 1:7, 14; 4:30; Колосянам 1:14; 1-е Тимофею 2:6; Титу 2:14. (2) Глагол αγοραζειν и образованное от него  сложносоставное слово εξαγοραζειν употребляются в 1-е Коринфянам 6:20; 7:23; Галатам 3:13; 4:6. (3) Глагол περιποιεισθαι употребляется в книге Деяний 20:28. Все эти термины, в особенности те, которые упомянуты первыми, уходят корнями в Ветхий Завет. Слово Λυτρον (выкуп), в Септуагинте является интерпретацией  большого количества еврейских слов, означающих плату, вносимую за освобождение пленника или человека, подлежащего законному наказанию. В Ветхом Завете это понятие уже употреблялось в религиозном смысле и указывало на Иегову, Который выкупал или искупал Свой народ. Два основных еврейских слова, которые употребляются для описания этого действия – это  גאל и פדה. Однако, как правило, в подобном употреблении, когда Иегова выступает в роли субъекта действия, эти слова не несут идею о том, что какая-то определенная цена заплачена за освобождение Израиля.[1] Суть этой иллюстрации, которая определяет ее понимание, заключается в следующем: Израиль на основании завета является собственностью Иеговы, и, таким образом, любой акт освобождения подразумевает то, что Бог возвращает Свое первоначальное имущество.[2] Несомненно, это понимание помогает понять, почему в Ветхом Завете предпочтение отдается употреблению именно этих слов, а не других, которые описывают избавление в общих чертах. Конечно, есть отрывки Писания, в которых данная идея осознанно не присутствовала  в понимании автора, т.е., когда глаголы «искупить» или «выкупить» могли употребляться в общем смысле – «избавить». Но в таких текстах как Второзаконие 9:26; 2 Царств 7:23; Исаии 52:3 первоначальное значение этих слов вполне очевидно. Более того, необходимо обратить внимание на то, что в Ветхом Завете идея искупления часто выражается в национальном или политическом аспекте понимания этого слова. Бог избавляет Израиль из рабства, в которое он был взят своими врагами. Только в одном отрывке Священного Писания принцип духовного искупления народа Божьего представлен в непрямом, символическом смысле. За исключением стиха из Псалма 129:8: «Он избавит Израиля от всех беззаконий его», нигде в Ветхом Завете идея духовного избавления не находит прямого выражения.

В некоторых случаях Павел близко привязывает свое понимание к ветхозаветному толкованию этого слова. В его посланиях ясно видно эсхатологическое употребление термина «искупление», которое связано с идеей о том, что в последний день Бог возвратит Себе то, что первоначально в принципе принадлежало Ему. Таким образом, апостол в Послании к Римлянам 8:23 говорит об «искуплении тела» как акте усыновления, т.е. он видит в этом логический итог отношений сыновства, которые верующие люди имеют с Богом. Возможно, также в Первом послании к Коринфянам 1:30, где проводится связь с «праведностью» и «освящением», слово «искупление» описывает последний шаг в процессе субъективного спасения. Но особое внимание стоит обратить на два отрывка из Послания к Ефесянам, в которых можно увидеть точное воспроизведение ветхозаветной идеи. В стихе 1:14 Святой Дух представлен как залог нашего наследия, и этот залог дан нам в расчете на искупление Божьей собственности. А в стихе 4:30 читателям сказано о том, что они запечатлены Святым Духом Божьим в день искупления. Святой Дух выделяет их как Божью собственность, которую Он возвратит Себе в конце времен.

Невозможно определить, подразумевает ли апостол в вышеупомянутых отрывках кроме понятия «возврата» тот факт, что этот возврат основывается на оплате выкупа, или нет. Однако в других отрывках контекст показывает, что оплата выкупа не только подразумевалась, но также формировала смысл этого понятия. Единственный вопрос заключается в следующем: с этой точки зрения, до какой степени апостол доводит аналогию этого сравнения? Утверждение о том, что христиане были избавлены за определенную цену, может выражать не что иное, как тот факт, что их избавление обошлось чрезвычайно дорого для Бога. И совершенно ясной становится истина, что Бог в этих особых отношениях оказался именно Тем, Кто должен был взыскать этот выкуп, и Тем, Кому он в действительности был оплачен. Похоже, что именно на это указывают тексты из Первого послания к Коринфянам 6:20 и 7:23. В этих отрывках апостол Павел просто делает ударение на том, что, поскольку Бог приобрел верующего человека для Себя за чрезвычайно большую цену, Он имеет право на соответствующее ответное служение и послушание со стороны этого верующего человека. Попытка узнать, кому был заплачен выкуп, уведет нас в сторону от понимания намерений апостола. Однако в другом отрывке Писания он в этой связи употребляет этот образ, и если бы мы не уделили второму элементу особого внимания, то упустили бы основную идею утверждения апостола. Согласно Галатам 3:13 «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою» (в греческом тексте: «от проклятия закона» и «сделавшись ради нас проклятием» - Прим. перев.). В данном тексте причастный оборот поясняет, каким образом произошло искупление. Христос заплатил, Сам став  проклятием. Смысл этого стиха заключается в следующем: проклятие, которому мы подвергались, взял на Себя Христос; и это означает, что плата, которую внес Христос, была заплачена той же самой силе, перед которой мы находились в преступном долгу, а именно закону. И поскольку за законом стоит Бог, вывод очевиден: для Павла распятие означало оплату выкупа Богу, чтобы мы могли быть освобождены от оплаты той же цены своей собственной жизнью.

Но появились различные возражения против подобного толкования хода мысли апостола. Утверждают, что Павел не заявляет о том, что Христос стал «конкретным проклятием», т.е. четко установленным проклятием закона предназначавшегося для грешников, а просто «неким проклятием». Более того, говорят, что последующие стихи подтверждают правильность этого значения, которое приписывается отсутствию артикля. В последующем стихе Павел утверждает, что Христос стал проклятым, потому что был повешен на древе, тогда как, согласно общепризнанному толкованию,  Христос был повешен на древе, потому что Он был проклят. Другими словами, Павел прерывает разъяснение о смерти Христа как о наказании согласно Божьим намерениям и пониманию Самого Христа.[3] Однако эти два аргумента не могут опровергнуть отождествление проклятия Христа с нашим проклятием. Отсутствие артикля не приводит нас к мысли о другом проклятии кроме проклятия закона, которое очевидно на основании  стиха 10: «А все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою» (в греческом тексте: «под проклятием» - Прим. перев.). В стихах 10 и 13 Павел опустил артикль, потому что хотел употребить слово «проклятие» в его абстрактном качественном смысле. Вторая трудность толкования также легко разрешима. Цитата из книги Второзакония 21:23 предназначена не для того, чтобы предоставить фактическую причину, почему Христос стал проклятием, а для того, чтобы только определить причину, на основании которой можно утверждать, что Он стал проклятием. Фактическая причина заключалась в заместительном принятии Христом  проклятия закона на Себя. Таким образом, в то время как эти возражения абсолютно беспочвенны, вся структура предложения в этом отрывке, а также во Втором послании к Коринфянам 5:21, делает особое ударение на отличительной черте проклятия, под которым находились мы все и которое понес на Себе Христос. Субстантивная форма существительного «проклятие» в отличие от прилагательного «проклятого» более полно выражает отождествление нашего Господа с наказанием за грех. Павел избрал существительное, а не прилагательное, не потому что желал ослабить или изменить утверждение, а потому что  желал усилить и обобщить его.[4] Более того, цитата из книги Второзакония доказывает тот факт, что он был готов применить это прилагательное по отношению к Христу.

Ритчль предпринял попытку по-иному решить трудность толкования этой фразы. Он считал, что Павел проводит отличие между проклятием закона и Божьим проклятием. Для подтверждения этого отличия Ритчль обращается к  стиху 19. Но, несмотря на то, что в этом стихе сказано о том, что закон был преподан через ангелов, это ни в коей мере не меняет тот факт, что Бог является его первоначальным источником.[5] Кроме того, посредничество ангелов в распространении закона не означает, что они также являются посредниками в приведении его в исполнение, т.е. творцами проклятия. Нет ни малейшего подтверждения того, что Павел придерживался подобного взгляда на проклятие закона как такого, которое было дано через ангелов. В нескольких текстах, в которых он, похоже, учит о том, что неземные духовные существа имели отношение к распятию Христа (1 Кор. 2:8-9; Кол. 2:15), указывается на то, что они были не представителями или посланниками Бога, а врагами как Бога, так и Христа. Таким образом, эти отрывки Писания не проливают свет на проблему и не допускают связи с текстом из Послания к Галатам 3:13, 19. Толкование Ритчлем «вещественных начал мира» из Послания к Галатам 4:3, 9 как упоминания об ангелах также не является основанием для того, чтобы прийти к заключению, что Павел сделал ангелов, а не Бога, первоначальным источником проклятия закона.

Однако у Ритчля есть еще одно соображение относительно того, как разрешить загадку апостольского утверждения. Он считает, что местоимение «нас» относится исключительно к иудеям и является прямым противопоставлением слову «язычники» в стихе 14. Христос искупил иудеев от проклятия закона, чтобы на язычников могло снизойти благословение Авраама во Христе Иисусе. Если бы это было так, тогда дело искупления в конце концов стало бы не чем иным, как процессом, посредством которого Бог освободил иудеев от проклятия, которому подвергались только они, и оно не имело бы значимости как всеобъемлющее искупление, необходимое для спасения. Но подобное ограничение нельзя допустить. Согласно этому мнению, богословская связь между снятием проклятия и ниспосланием благословения на язычников остается абсолютно необъясненной. Эта связь становится ясной только тогда, когда значение местоимения «нас» включает и язычников, и иудеев. Послание к Римлянам показывает, что Павел считал: язычники настолько же подвергнуты Божьему гневу, насколько и иудеи. Несмотря на то, что им не был дан закон в  той форме, в какой он был явлен иудеям, они фактически находились под его проклятием и должны были быть искуплены от него прежде, чем на них могло снизойти благословение.[6]

В другом отрывке из Послания к Галатам, в котором употребляется то же слово (4:5), его смысл слегка отличается. В этом стихе сказано о том, что оплата выкупа освобождает не от проклятия закона, а от обязанности исполнять закон в его обрядовом смысле. Люди были рабами «вещественных начал мира». Труд Христа освободил их от рабства и даровал им положение сыновства. Таким образом, Его труд был выкупом, благодаря которому для них была куплена свобода от исполнения культовых обрядов. Однако это также не относится исключительно к иудеям, так как, согласно восьмому и девятому стиху, язычники также были рабами «вещественных начал мира». Итак, если Христос приобрел не просто свободу от проклятия закона, но также и свободу от обязанности исполнять закон, тогда Павел понимает, что плата Христа состоит не только в Его смерти, но также в Его послушании религиозным обрядам закона. И это понимание подтверждается словами апостола о том, что Христос родился от женщины, подчинился закону. Эта последняя фраза должна указывать на что-то, связанное с Его рождением. Его жизнь в послушании закону является выкупом, о котором говорит Павел. В этих словах ясно провозглашается принцип Его активного послушания, хотя, как мы здесь видим, это активное послушание не вполне обнаруживает весь спектр активного послушания Посредника, каким оно определяется в нашем догматическом богословии. Оно конкретно относится к исполнению обрядового закона, из которого следует положительное дополнение к отмененному рабству – сыновство, а не жизнь.[7] Некоторые богословы выражают несогласие, утверждая, что послушание Христа обрядовому закону не началось с Его рождения. Тем не менее, этому возражению недостает убедительности по двум причинам: (1) Павел мог понимать рождение Христа как естественное начало жизни в послушании; на основании Своего иудейского рождения Он находился под законом, т.е. Он был обязан начать исполнять его, как только это стало возможным. (2) Закон возлагает обязательства даже на младенцев, к примеру, обрезание. Таким образом, можно сказать, что состояние послушания закону началось с рождения Христа.

В свете уже обсужденных недвусмысленных отрывков Писания мы готовы понять более общие утверждения, в которых идея искупления связана с оправданием и жертвой умилостивления (Рим. 3:24-25) или с прощением и благодатью (Еф. 1:7; Кол. 1:14). Употребление терминов из судебной лексики со ссылкой на результат искупления еще раз доказывает, что справедливость Бога  требовала  подобного совершения дел, чтобы в итоге выкуп стал выкупом, оплаченным Богу, а гарантированное избавление стало, прежде всего, избавлением от рабства вины.[8] Действительно, таким образом данное особенное положение дел имеет следующий результат: Личность, у Которой выкупается грешник, Личность, Которая покупает его, и Личность, для Которой он покупается, – одно и то же лицо. Но эта истина не должна нас ставить в тупик. Как мы убедились в предыдущей статье, если Павел смог постичь тот факт, что Бог в процессе примирения проявляет двоякое отношение любви и гнева одновременно и к грешнику,  и к Христу, нет причин сомневаться, что апостол мог также  написать о  Боге то, что в процессе искупления присутствуют вышеизложенные троякие взаимоотношения. Он искупил нас для Себя благодаря Своей любви; Он искупил нас Собой, то есть во Христе; Он искупил нас у Себя Самого по причине Своей справедливости или гнева.

И, наконец, необходимо заметить, что в Первом послании к Тимофею 2:6 заместительный характер искупления ясно обнаруживается,  благодаря употреблению приставки αντι-, «предавший Себя для αντιλυτρον всех».

Студент Библии 5:51-58 [1902]