Доклад, зачитанный на конференции Общества европейских евангельских богословов (Fellowship of European Evangelical Theologians), проводимой раз в два года в Вольтерсдорфе, Германия, август 22-26, 2008, посвященной евангельскому пониманию духовности.

1. Введение

Духовность только в том случае может называться «евангельской», если она всем сердцем принимает наставление Святого Духа, преподанное в Святом Писании. Поэтому, если мы желаем развивать евангельское понимание духовности, нам обязательно необходимо узнать, что Библия говорит по данному вопросу. В этой статье будут рассмотрены аспекты библейского учения, которые относятся к духовности. Для того чтобы найти библейские данные, относящиеся к предмету нашего исследования, важно дать рабочее определение духовности. Как христианский ученый (в области библеистики), работающий в контексте реформатского богословия, я определяю духовность как действия верующего, выражающие его отношения с Богом. В частности, духовность, на мой взгляд, тесно связана с «духовными упражнениями», такими как чтение Писания, духовное размышление и молитва[1]. Духовность, которая концентрируется на практике отношений с Богом с помощью этих упражнений, отличается от этики, рассматривающей другие аспекты повседневной жизни. Более того, духовность отличается от литургии тем, что главный объект ее внимания – отдельно взятый верующий, его личный опыт и внутренние переживания, а не общее богослужение. Занимаясь исследованием библейских данных, представленных в данной статье, я руководствовался именно этими характеристиками духовности. Однако, принимая во внимание природу данных Святого Писания, соприкосновение духовности с областью этики и литургии было неизбежным. Если исключить все аспекты, связанные с этикой и литургией, тогда надлежащее объяснение библейских моделей духовности, рассматриваемых в данной статье, не будет возможным. Термин «модель», упомянутый мною в начале статьи, относится к библейским персонажам, которые могут вдохновить тех, кто формирует свою духовность. Конечно, другие составные части Святого Писания, такие как псалмы или молитва «Отче наш», могут также рассматриваться в качестве моделей для духовной жизни христиан, однако в данной статье они обсуждаться не будут. Из Ветхого Завета взяты три модели – Авраам, Давид и Иов. Одна модель взята из Нового Завета. Конечно, мы могли бы выбрать и другие примеры. Основная причина, почему я выбрал именно эти ветхозаветные персонажи, заключается в том, что в последние годы я занимался исследованием текстов, связанных с данными людьми. Почему выбор пал на Петра, я объясню в начале пятого раздела.

2. Авраам

В Новом Завете не один раз упоминается Авраам[2],  как пример для верующих в Иисуса Христа. В Рим. 4:11-12,16 апостол Павел представляет Авраама как отца всех христиан. Авраам не ослабел в вере, подчеркивает Павел в данном контексте, осознавая, что он и его супруга Сарра слишком стары, чтобы зачать обещанного им Богом сына (4:19). «Не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу» (Рим.4:20)[3]. Схожим образом в Евр. 11 Авраам назван одним из свидетелей, которые могут вдохновить новозаветных верующих жить по вере. Авраама можно считать самым выдающимся среди них, если учесть, что в этой главе ему посвящается больше стихов, чем любому другому «свидетелю» Ветхого Завета. В таком случае, кажется вполне оправданным исследование истории Авраама, изложенной в книге Бытия, дабы лучше понять, как именно он может служить нам в качестве библейской модели духовности. В чем именно выражались его отношения с Богом? Читатель, прочитав начало повествования об Аврааме, поражается тому, как патриарх беспрекословно подчинился повелению Бога оставить свою страну, свой народ, и отправиться в Ханаан (Быт. 12:4). С таким же послушанием он выполнил Божье повеление, сделав обрезание каждому мужчине в своем доме (17:23) и отпустив Агарь и Измаила (21:12-14). Послушание Авраама достигло своего пика, когда он подчинился Божьему приказу принести Исаака в жертву всесожжения (см. особенно Быт. 22:16,18). Добравшись до Ханаана, и пройдя по этой земле до Сихема, Авраам встречается с явившимся ему Господом, Который пообещал даровать эту землю его потомкам. В ответ Авраам построил жертвенник Господу (12:7). Кроме жертвенника, в повествовании о жертвоприношении Исаака (22:9), Авраам также соорудил жертвенники между Вефилем и Гаем (12:8), и в Хевроне (13:18). Далее Бытие повествует, что у жертвенника между Вефилем и Гаем Авраам призвал имя Господне (12:8; 13:4). Таким же образом патриарх поступил в Вирсавии, где он не построил жертвенник, но посадил тамариск (21:33; ср. 26:25). Книга Бытия не объясняет, с какой именно целью Авраам строил жертвенники и призывал имя Господа. Тем не менее, на основании описания действий патриарха, мы можем исследовать некоторые стороны его духовности. Возведение жертвенника – видимый знак, призвание имени Господа – слышимый знак. Своими поступками Авраам открыто исповедал Яхве своим Богом, выразил готовность служить Ему, и показал, что ожидает от Него помощи. Похожее публичное исповедание Авраама выражалось в том, что он отдал десятину из трофеев, захваченных у Кедорлаомера и его союзников, Мелхиседеку, который ранее благословил его именем Бога Всевышнего (14:18-20). Кроме текстов, где упоминается о призвании имени Господня Авраамом, в книге Бытия записаны лишь две молитвы патриарха, а именно в Быт. 18:23-32; 20:17. Это заступнические молитвы прошения за людей. Последняя молитва, вознесенная за царя Авимелеха Герарского, его жену и рабынь, Самим Богом отнесена к положению Авраама как пророка (20:7). Первая молитва – прошение за праведников Содома, показывает прямоту Авраама в заступничестве. Он напомнил Господу, что для Него как Судьи всей земли, будет несправедливым уничтожить праведников вместе с нечестивцами (18:25). Хотя Авраам и признавал себя лишь «прахом и пеплом» (18:27), тем не менее, он осмелился настойчиво упрашивать Бога, пока Он не дал обещание не разрушать город, если в нем найдется хотя бы десять праведников (18:32). Таким образом, Авраам, с одной стороны, подчинялся повелениям Бога, а с другой стороны, знал силу молитвы. Тем не менее, в Бытии нигде не говорится, что он советовался с Богом в молитве, принимая решения. Конечно, вполне возможно, что он призывал имя Господне до войны с Кедорлаомером (Быт. 14), до заключения союза с Авимелехом, царем Герарским (21:22-31), до покупки пещеры Махпелы (Быт. 23) или до женитьбы на Кеттуре (25:1), однако, Бытие об этом не говорит. Как мне кажется, Бытие показывает, что все эти действия он совершал по собственной инициативе. Очевидно, что Авраам действовал по собственному усмотрению, отправившись в Египет из-за голода в Ханаане (12:10). Несмотря на Божье обещание защищать его (12:3), Авраам поступил по-своему, сказав Сарре представиться его сестрой. Этот поступок патриарха был обусловлен не страхом за свою жизнь, а надеждой, что ему окажут достойный прием (יטב Qal) ради Сарры (12:13). Бытие 12:16 отмечает, что ожидания Авраама оправдались. Фараон отнесся к нему благосклонно (יטב Hiphil) ради Сарры, одарив его овцами, крупным рогатым скотом, слугами и верблюдами. Патриарх получил такое огромное количество скота и слуг, что, возвратившись в Ханаан, он и Лот не могли уже жить вместе. Читая эту историю, мы поражаемся тому, что Бог не призвал Авраама к ответу за то, что он пожертвовал честью жены ради собственной безопасности и благополучия. Повествование ясно указывает на более низкий нравственный уровень Авраама по сравнению с фараоном, так как вполне очевидно, что ему нечего было сказать в ответ на укоры фараона (12:18-19). Тем не менее, Господь поразил тяжелыми болезнями только фараона и его дом (12:17). Книга Бытия ничего не говорит о принятии Богом каких-либо корректирующих мер в отношении Авраама в то время. Возможно, данное обстоятельство объясняет тот поразительный факт, что несколько лет спустя Авраам повторил свой поступок, находясь в земле Авимелеха, царя Герарского (Быт. 20). Кстати, если данное предположение верно, тогда нет необходимости рассматривать Быт. 20 в качестве повторения Быт. 12:10-20, как обычно считают представители историко-критического подхода. В Гераре Авраам был так же успешен, как и в Египте, так как Авимелех также подарил ему множество скота, овец и слуг (20:14). Как и в Быт. 12, Бог не призывает Авраама к ответу. Бог наказывает только Авимелеха (20:3-7). Кроме того, Быт. 20 также наводит на мысль о более низком нравственном уровне Авраама по сравнению с Авимелехом. В данном случае Авраам отвечает на острые вопросы царя, однако его доводы откровенно слабы и неубедительны. Совершенно ясно, что Авимелех, вопреки предположениям Авраама, боялся Бога, так что у патриарха не было причин опасаться за свою жизнь (20:9-13). Оба повествования (Быт. 12:10-20 и 20) делают акцент на том, как Бог благоволит и защищает Авраама (ср. также Пс. 104:12-15). Эти тексты ясно показывают, что когда отец всех верующих поступал по-своему, его поведение не соответствовало представлениям обычного христианина о том, каким должен быть «святой». Тем не менее, несмотря на недостатки, у Авраама была крепкая вера. Но разве он никогда не сомневался в Божьих обетованиях? Честно говоря, Быт. 15-17 описывает нам другого Авраама. В Быт. 15:1 Бог обещает Аврааму великую награду. Авраам отвечает, что он не может понять Господа, так как Он не дал ему детей, и в результате ему придется отдать свое имущество своему домочадцу (15:2-3). Очевидно, Авраам больше не верит, что Господь исполнит обетование, даровав ему сына. Тем не менее, Бог уверяет Авраама, что наследником патриарха будет именно его сын, а потомство будет так же многочисленно как звезды небесные (15:4-5). Этими словами Господь переубедил Авраама, так как текст говорит следующее: «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт.15:6)[4]. Однако же, когда в следующем стихе Господь напомнил Аврааму о Своем обетовании, о наследовании земли Ханаанской, он, несмотря на свою веру, задал следующий вопрос: «Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею?» (Быт.15:8). В Быт. 17:16 Бог говорит Аврааму, что Он даст ему сына от Сарры, которая станет матерью народов. Авраам в ответ пал ниц, засмеялся и задал несколько вопросов (17:17-18). Пав ниц, как и в Быт. 17:3, Авраам явственно показал, что он смиряется пред Богом и подчиняется Ему[5]. Что касается его смеха, то он перекликается со смехом Сарры в Быт. 18. Услышав Божье обетование о том, что в следующем году она родит сына (18:10), Сарра начинает смеяться, как и Авраам в Быт. 17:17, сомневаясь, что слова Господа могут исполниться (18:12) . В Быт. 18 Господь укоряет Сарру, напоминая ей, что для Бога нет ничего невозможного. Сарра попыталась отрицать, что она смеялась, тем самым ясно показывая свою неправоту (18:13-15). Данная параллель указывает на то, что смех Авраама и его вопросы в Быт. 17:17 также свидетельствует о его сомнениях в Божьем обетовании. Это предположение в дальнейшем подтверждается в Быт. 17:18, где Авраам предлагает Господу альтернативное решение проблемы –  благословить Измаила. Это предложение показывает, что Авраам не принял во внимание положительный ответ Господа на его вопросы в  стихе 17: «Неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?» (Быт.17:17). Бог, отвечая Аврааму, подтверждает, что Он непременно благословит Измаила, но отвергает предложение патриарха благословить Измаила вместо того, чтобы дать сына Сарре. Бог прямо говорит им, неоднократно повторяя, что Сарра родит сына, которого они должны будут назвать Исааком (17:19-21). Затем Бог оставляет Авраама (17:22). Повествование завершается рассказом о том, как Авраам повиновался Божьему повелению, совершив обрезание всех мужчин своего дома (17:23-27). Текст прямо не говорит, что Авраам принял Божьи обетования верою, однако в свете того, как Авраам с готовностью исполнял Его повеления, у нас нет оснований в этом сомневаться[6]. После Быт. 17 тема упования Авраама на Господа рассматривается еще в Быт. 22:8 и 24:7. В первом тексте Авраам, отвечая на вопрос Исаака «Где же агнец для всесожжения?» (Быт.22:7), говорит, что Господь усмотрит жертву. Этот ответ звучит несколько уклончиво. Однако, с другой стороны, он может свидетельствовать о вере Авраама, который надеялся, что Господь так или иначе предложит выход из безнадежного положения, к которому привело Его повеление принести в жертву Исаака (ср. Евр. 11:19). Во втором тексте, Быт. 24:7, Авраам выражает уверенность, что Бог пошлет перед его слугой ангела, который поможет ему найти жену для Исаака в Месопотамии, в городе Нахора. Оба текста повествуют о позднем периоде жизни Авраама. Это значит, что к тому времени он возрос в вере и уповании на Господа. Осуществление Божьего обетования в рождении Исаака (Быт. 21:1-7), по всей видимости, способствовало укреплению его веры.

На основании изложенного выше, можно сделать следующие выводы:

1. Получив повеление от Господа, Авраам всегда с готовностью его выполнял.

2. Если у Авраама возникали сомнения относительно Божьих намерений или сказанного Им, он честно в этом признавался.

3. Бог не осуждал Авраама за то, что он выражал свои сомнения, позволяя ему возрастать в вере и надежде.

4. Очевидно, этих свидетельств было достаточно, чтобы Павел и автор Послания к Евреям могли утверждать, что Авраам был непоколебим в вере (в противном случае, вам придется утверждать, что эти новозаветные авторы неправильно поняли книгу Бытия, что было бы весьма странным для евангельского христианина).

3. Давид

Обращаясь к иудеям в синагоге Антиохии Писидийской, апостол Павел обобщает Божье свидетельство о Давиде, записанное в ряде текстов Ветхого Завета, следующим образом: «… нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, который исполнит все хотения Мои» (Деян. 13:22; ср. 1 Цар. 13:14; Пс. 88:21 [EV 89:20]). В Евр. 11:32-34 Давид упоминается наряду с Гедеоном, Вараком, Самсоном, Иеффаем, Самуилом и пророками, как один из свидетелей из Ветхого Завета, которые жили, поступали и побеждали  верою. Однако, в отличие от Авраама, описанию веры которого посвящено много стихов (Евр. 11:8-18), Давид вскользь упоминается в конце главы. В остальных книгах Нового Завета на Давида ссылаются, в основном, как на пророка в служении Духа Божьего, Который говорил его устами в псалмах[7]. Как я упоминал ранее, в Новом Завете Давид не представлен как модель духовности на одном уровне с Авраамом. Конечно, в книге Псалмов он служит такой моделью. Слова דודל «Давида» в названиях многих псалмов следует, по всей видимости, истолковывать как указывающие на авторство Давида. Но даже если придерживаться иной точки зрения, все равно мы должны будем признать, что эти заглавия призывают нас читать и воспринимать псалмы с точки зрения Давида. В таком случае, Давид выступает в роли примера, достойного подражания всяким, кто желает молиться Богу и прославлять Его. Тексты Первой книги Паралипоменон, которые не имеют параллельных текстов в книгах Царств, описывают Давида как человека, который подготовил материалы для постройки храма (1 Пар. 22:28) и организовал храмовое богослужение (1 Пар. 23-26). Он вносил значительные пожертвования на постройку храма и призывал руководителей народа следовать его примеру. Давид признавал, что поступая так, он и его народ отдают Богу то, что и так исходит из Его десницы (29:1-19). Кроме того, он учил своего сына Соломона служить Господу всем сердцем и душой, исполняя Его заповеди (22:12-13; 28:8-9). Следует признать, что определение духовности, данное мной в этой статье, не охватывает все эти элементы. Тем не менее, они ясно показывают сущность Давида и то, в чем именно выражались его отношения с Богом. Однако с этого момента мы приступим к рассмотрению не Псалмов и книг Паралипоменон, а данных о духовной жизни Давида, которые мы находим в книгах Царств. Причина, по которой были выбраны именно эти книги, заключается в том, что они в большей степени рассказывают о грехах и недостатках Давида[8]. Поэтому, книги Царств больше подходят для обсуждения Давида как модели духовности, чем Псалмы и книги Паралипоменон. В 1 Цар. 13:14 Самуил говорит Саулу: «Господь найдет Себе мужа по сердцу Своему, и повелит ему Господь быть вождем народа Своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Господом». В 1 Цар. 15:28 Самуил говорит Саулу, что Господь отдал его царство «… ближнему твоему, лучшему тебя». Ясно, что эти слова относятся к Давиду. Он был человеком по сердцу Божьему, и он был лучше Саула. Более того, 1 Цар. 13:14 утверждает, что в отличие от Саула, Давид будет исполнять Божьи заповеди. Несколько деталей в описании действий Давида в последующих главах Первой книги Царств подтверждают истинность этих слов. Давида терзала мысль, что Голиаф посмел поносить воинство живого Бога. Давид был уверен, что если он выступит против Голиафа во имя Господне, то Бог предаст филистимлянина в его руки за такое поношение (1 Цар. 17:26,36-37,45-47). Спасаясь бегством от Саула, Давид постоянно отказывался воспользоваться благоприятными для себя возможностями, чтобы убить своего врага, так как Саул был помазанником Господа. Он предал суд и отмщение в руки Бога. Он терпеливо ожидал того дня, когда Бог спасет его и поставит на царство (1 Цар. 24; 26:8-11,23-24; 2 Цар. 1; ср. также  2 Цар. 3:39; 16:10-12). Тот факт, что люди изгнали его, чтобы он не принадлежал к наследию Господа, подталкивая его к служению иным богам, вызывал в Давиде такое сильное чувство отвращения, что он проклял их (1 Цар. 26:19). Когда Секелаг был осажден, и люди Давида намеревались побить его камнями, он обрел силу именно в своем Господе Боге (1 Цар. 30:6; ср. также 23:16). С глубоким убеждением,  что Господь есть источник его силы, Давид прославлял Господа за Его спасение и благодеяния (2 Цар. 4:9; 5:20; 7:22-29; 22; ср. также 8:11-12). Несколько раз Давид, прежде чем что-то предпринять, советовался с Господом. Получив ответ от Господа, он принимал Божьи наставления и повеления, с готовностью следуя им[9]. Однако, в других случаях в книгах Царств не упоминается о том, что Давид обращался к Господу за советом, прежде чем принять решение[10]. Конечно, вполне возможно, что в некоторых из этих случаев он вопрошал Господа, но в других, однозначно, нет. Когда Навал отказался делиться с Давидом и его людьми пищей с праздничного пиршества, посвященного стрижке овец, совершенно ясно, что Давид не советовался с Господом, решив убить Навала и всех его слуг. Он точно бы отомстил Навалу, если бы не вмешательство Авигеи  (1 Цар. 25:12-13,21-22,32-34). Так же кажется маловероятным, что Бог посоветовал Давиду отправиться к Анхусу, царю Гефскому (1 Цар. 21:10 и 27:1-2)[11]. Когда Давид поступал по-своему, не советуясь с Господом, он часто лгал, вводя в заблуждение людей. Вот несколько примеров подобного поведения, записанных в Первой книге Царств: 20:5-7; 21:14 (EV 21:13); 28:2; и во Второй книге Царств 11:25. Два поступка Давида нуждаются в более подробном объяснении. Во-первых, приход Давида в Номву и его встреча с первосвященником Авимелехом (1 Цар. 21:2-10 (EV 21:1-9)), во-вторых, случай, когда Давид ввел в заблуждение Анхуса, царя Гефского, служа у него в Секелаге (1 Цар. 27:8-12). Давид убедил Авимелеха в том, что Саул дал ему тайное поручение (21:3 [EV 21:2]). Далее ему ничего не оставалось делать, как только продолжать обманывать, утверждая, что все его люди воздерживались от женщин, а их «вещи» (כלים) и миссия святы (21:6 [EV 21:5]; см. также 21:9 [EV 21:8]). Однако было бы слишком просто утверждать, что в данном случае Давид обманывал священника, преследуя собственные интересы. Вполне возможно, что он хотел защитить Авимелеха, скрыв от него правду о своих действиях, дабы священника не обвинили в поддержке человека, восставшего против царя. Если Давид преследовал эту цель, то его намерение не принесло желаемого результата. Когда Доик Идумеянин доложил Саулу о том, что Авимелех помог Давиду, царь решить убить его и священников, которые с ним служили, общим числом восемьдесят пять человек (1 Цар. 23:9-19). В те дни, когда Давид служил Анхусу в Секелаге, он со своими людьми совершал набеги на гессурян и гирзеян, и амаликитян – племена, не связанные с Израилем, проживавшие в пустыне между Ханааном и Египтом (1 Цар.27:8). Давид убедил Анхуса в том, что он нападал на «полуденную страну Иудеи и на полуденную страну Иерахмеела, и на полуденную страну Кенеи» (которые были союзниками Иудеи) (1 Цар.27:10). Чтобы его настоящие жертвы не открыли правду Анхусу, Давид убивал всех – и мужчин, и женщин (27:9-11). Здесь вполне очевидно, что Давид жертвовал этими людьми ради того, чтобы продолжать обманывать своего господина. Об этом прямо говорится в тексте (см. особенно 27:11). Тем не менее, следует добавить, что уничтожая амаликитян, Давид выполнял Божье повеление, согласно которому память об Амалике должна быть стерта с лица земли (Исх. 17:14; Втор. 25:19). Кроме того, здесь вполне возможно провести сравнение с Саулом, который убил не меньше амаликитян, чем Давид, но нарушил Божье повеление, сохранив жизнь царю Агагу, отборным стадам овец и крупного рогатого скота (1 Цар. 15:1-3,8-9). Что касается народа гессурского, то они принадлежали к тем племенам, которые Господь должен был изгнать из их земли перед тем, как израильтяне войдут в Ханаан (см. Нав. 13:2-6; ср. также Исх. 23:31). Вполне возможно, что гирзеяне также относились к этим племенам, однако о них, кроме этого текста, больше ничего не говорится в Святом Писании. Нет необходимости дальше обсуждать эти спорные моменты поведения Давида, так как достаточно будет завершить этот обзор ссылкой на его прелюбодеяние с Вирсавией, и на то, как он подстроил смерть ее мужа Урии (2 Цар. 11)[12]. Как мог Давид, поступая подобным образом, быть человеком «по сердцу Божьему»? Чем он лучше Саула, который никогда не совершал подобного до того как Бог его отверг? Изучение 2 Цар. 6 поможет нам найти ответы на эти вопросы. В шестой главе описывается, как Давид перевозил ковчег Божий в Иерусалим. История начинается с упоминания о том, что «собрал снова Давид всех отборных [людей] из Израиля, тридцать тысяч» (2 Цар.6:1). На основании 2 Цар. 5, где повествуется о трех успешных военных действиях, можно сделать вывод, что Давид планировал перенесение ковчега, как будто это была военная кампания или парад. Очевидно, это была его собственная инициатива. Последствия были ужасны: когда Оза прикоснулся к ковчегу, Бог поразил его насмерть. Давид был в гневе[13]. Господь и ковчег завета внушали Давиду страх, поэтому он решил не перевозить ковчег в Иерусалим, а оставить его в доме Аведдара Гефянина. Когда Господь благословил дом Аведдара Гефянина из-за находившегося у него ковчега, Давид понял, что опасность не связана с этим священным предметом как таковым. Поэтому, он решил вновь перевезти ковчег в Иерусалим. Но в этот раз Давид организовал все иначе. В тексте нет ни малейшего намека на военный парад. Напротив, сказано, что Давид относился к ковчегу с высочайшим почтением. Священный предмет уже не везли на повозке, а несли на плечах левиты. Давид, сняв с себя царские регалии, облачившись в простой льняной ефод, приносил жертвы Господу и «скакал (танцевал) из всей силы пред Господом». Очевидно, Давид отлично усвоил преподанный Господом урок через смерть Озы. Он понял, что у него может быть ковчег завета как символ Бога, «восседающего на херувимах» (2 Цар. 6:2), при условии соответствующего к нему почтительного отношения. В присутствии ковчега он должен смириться как человек, который, несмотря на свое царское положение, пред Богом ничем не отличается от своих подданных[14]. Конец повествования – противостояние между Давидом и его женой Мелхолой – вновь возвращает читателя к царю Саулу, потому что в этой главе она названа «дочерью Саула» не меньше трех раз (см. 2 Цар. 6:16,20,23). Она с презрением отнеслась к Давиду, когда тот радостно танцевал пред Господом как обычный человек из простонародья. Давид ответил, что он будет продолжать уничижать себя, и что он предпочитает принимать почести от служанок, чем от Мелхолы, обладающей царским положением (6:21-22). На основании данного текста можно сделать вывод, что смирение, в отличие от желания быть великим в глазах людей, является одной из характеристик, которая отличала Давида от Соломона. Этот вывод подтверждается словами из Первой книги Царств об отвержении Саула (ср. внизу, 1 Цар. 15:30). Однако, в главах, которые описывают эту печальную историю, основное внимание сосредоточено на чем-то ином, а именно на том факте, что Саул дважды не выполнил ясные повеления Господа. Сначала он не дождался пророка, который должен был сказать ему, что делать (1 Цар. 13:13-14)[15], затем он пренебрег Божьим повелением, пощадив Агага, царя амаликитян, и оставив себе лучшее из овец и крупного рогатого скота (15:18-19,22-23). Таким образом, Саул совершил особый грех, о котором Самуил предупреждал народ в своей прощальной речи. Самуил сказал, что царь будет угоден Господу, только если он вместе с народом будет слушать Господа и не будет восставать против Его заповедей (1 Цар. 12:14-15). В 1 Цар. 15:23 Самуил объясняет Саулу, что «непокорность есть [такой же] грех, что волшебство, и противление [то же, что] идолопоклонство». Истинность этих слов подтвердится в конце жизни Саула. Апогеем непослушания Саула было то, что он обратился за помощью к колдунье, попросив ее вызвать дух Самуила (1 Цар. 28). Давид никогда не нарушал особые приказы Господа, как это делал Саул. В то же время, вполне очевидно, что он нарушил Божьи заповеди, совершив прелюбодеяние с Вирсавией и убив Урию. Пророк Нафан обличил Давида, сказав, что он пренебрег словом Господним (2 Цар. 12:9). Давид в ответ исповедался: «Я согрешил против Господа» (12:13; ср. также  2 Цар. 24:10,17). Следует отметить, что когда Самуил обличил Саула за то, что тот пощадил Агага и оставил себе лучшее из овец и скота, Саул также ответил: «Я согрешил» (1 Цар. 15:24). Однако ценность исповедания Саула была серьезно занижена, когда он добавил оправдание: «Но я боялся народа и послушал голоса их» (1 Цар.15:24; ср. также 15:15,21). Второй раз сказав: «Я согрешил», Саул начал умолять Самуила: «Но почти меня ныне пред старейшинами народа моего и пред Израилем» (1Цар.15:30). Глагол, который используется в данном случае (כבר «почтить»), связывает слова Саула с текстом 2 Цар. 6:20. Дочь Саула Мелхола использовала этот глагол, обвиняя Давида в том, что его поведение не соответствует статусу царя Израиля. В то время как Саул, вместо того чтобы смириться, думал о почете, Давид был готов от него отказаться.

Изучив образ Давида в книгах Царств, можно сделать следующие выводы:

1. Давид имел много недостатков, он даже совершил очень серьезные грехи. Тем не менее, он знал, что единственным источником его силы был Господь.

2. Давид был готов ждать того времени, когда Господь Сам избавит его от врагов и отомстит за него. Тем не менее, Давид должен был пройти долгий путь обучения, в течение которого Господь объяснял ему, что значит верно служить Богу, будучи царем Божьего народа.

3. Давид отличался от Саула тем, что выполнял повеления Господа и внимал пророкам. Впав в грех непослушания Господу, Давид искренно исповедовал свой грех.

4. В отличие от Саула, Давид без колебаний уничижал себя, отказываясь от царских регалий и почестей пред Господом[16].

Все эти данные характеризуют Давида как мужа «по сердцу Бога», позволяя ему быть моделью духовности.

4. Иов

В Новом Завете Иов упоминается только один раз – в Иак. 5:11. В данном тексте Иаков говорит о стойкости Иова и о благоприятных изменениях, которые внес Господь в его жизнь после долгого периода страданий. Апостол призывает читателей следовать примеру Иова и уповать на Божье сострадание и милосердие. Поскольку стойкость в вере может рассматриваться как составляющая духовности, Иаков представляет Иова как модель духовности. Для многих христиан Иов стал моделью духовности, особенно благодаря его словам в Иов. 1:21: «Господь дал, Господь взял. Да будет имя Господне благословенно». В Иов. 1:1 говорится, что Иов был праведен и непорочен. Он боялся Бога и удалялся от зла. Эти общие термины мы находим в Иов. 1:5, они открывают читателю конкретный элемент духовности Иова. Иов неукоснительно придерживался обычая принесения жертвы всесожжения за каждого из своих сыновей (и дочерей?) после окончания праздничных дней. Иов это делал из опасения, что его дети могли согрешить и похулить Бога в сердце своем[17]. По мнению некоторых толкователей, этот обычай, которому неукоснительно следовал Иов, свидетельствует о его излишнем беспокойстве и перфекционизме[18]. Невозможно сказать, разделял автор книги Иова этот взгляд или, наоборот, призывал читателя подражать такому поведению Иова. По замыслу сатаны, после утраты здоровья и всех богатств Иов должен был совершить  основной грех – проклясть Бога (1:11;2:5). В Иова 2:9 написано, что жена Иова также призывала Иова похулить Бога, считая это единственным разумным решением в создавшемся положении. Более того, ее слова показывают, что хула на Бога – очень серьезный грех, так как он ведет к смерти (ср. также 3 Цар. 21:10,13). Контекст Иов. 1:5 ясно показывает, до какой степени Иову был противен грех, к которому его подталкивали сатана и его жена. Таким образом, данный отрывок свидетельствует о праведности и богобоязненности Иова, о которых упоминается в Иова 1:1. В 1:21 говорится, что Иов потерял всех своих детей и все богатства. Несмотря на случившееся, он все равно прославил Бога: «Господь дал, Господь взял, да будет Имя Господне благословенно». Свои слова он объясняет тем, что он родился нагим, и умрет также нагим. В этом утверждении Иов признает, что у него, по сути, не было прав на то, чем он обладал. У Бога есть полное право забрать все его богатства. Эллен ван Вольде высказала предположение, что в 1:21 Иов использовал устойчивое выражение для выражения веры, которое может указывать на то, что он все еще не осознавал всю глубину своего горя[19]. Последующее повествование, начиная с 3:1 и далее, показывает, что Вольде совершенно права, отмечая, что в 1:21 Иов находился в самом начале своих страданий. Более того, выражение «да будет имя Господне благословенно» могло быть общепринятой литургической формулировкой. Такой вывод можно сделать на основании неожиданного употребления имени Яхве не израильтянином из параллельного текста – Пс. 112:2[20]. Тем не менее,  в целом, реакцию Иова нельзя назвать обычной или традиционной для верующего. Подобное восприятие проблемы уникально для Ветхого Завета. Книга Псалмов показывает, что если и существовала стандартная реакция на серьезные проблемы, то она проявлялась не в прославлении, а в плаче. В подобных обстоятельствах псалмопевец обычно не прославлял Бога, а спрашивал, почему Он так непонятно поступает[21]. Иов ссылается только на Бога как на источник всех бедствий, случившихся с ним. Он не упоминает ни савеян, ни халдеев (ср. 1:15,17). Он также ничего не говорит о сатане. Кроме того, Иов совершенно ничего не знает о происходящем на небесах, согласно 1:6-12, и позже ему никто об этом не рассказал. Тем не менее, следует отметить комментарий автора: «Во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге» (Иов.1:22). Принимая во внимание контекст Иова и уровень его осведомленности о причинах происходящего, он был совершенно прав, указывая на Бога, как на источник всех событий. После второй волны бедствий жена посоветовала Иову похулить Бога и умереть (2:9). Иов отвечает: «Ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?» (Иов.2:10). Мы можем воспринимать эти слова как выражение фаталистической позиции, однако при внимательном рассмотрении оказывается, что это не так. Часть предложения «неужели доброе мы будем принимать от Бога» не следует рассматривать как вопрос. На самом деле, это предпосылка, на которой основан настоящий вопрос. Данное предложение можно перефразировать так: «Принимая во внимание тот факт, что мы привыкли всегда принимать от Бога блага, разве мы не должны принимать от Него и несчастья?». Следует отметить, что используя множественное число первого лица «мы», Иов включает в сказанное и свою жену. Таким образом, он взывает к ее совести. Он напоминает жене о том, что они постоянно делали вместе, а именно принимали блага от Бога. Иов пытается показать, что благодаря всем этим проявлениям Божьей благости, они знают какой Он на самом деле. Так как они знают, как Бог относился к ним на протяжении длительного времени, совершенно неразумно, по мнению Иова, восставать против Него тогда, когда Он совершает непонятное для них, как бы серьезно это ни было. В ответе Иова жене выражается скорее доверие Богу, нежели фатализм[22]. Однако, в этот раз Иов больше не прославляет Бога, в отличие от 1:21б. Создается впечатление, что он уже не в состоянии этого сделать. Тем не менее, это не поставлено ему в вину, так как автор добавляет: «Во всем этом не согрешил Иов устами своими»[23]. Друзья же Иова в беседах с ним (Иов. 3-37) постоянно связывают страдания Иова с его грехами[24]. Иов не соглашается с тем, что несчастья, которые Бог послал ему, обусловлены его грехами, поэтому он отстаивает свою невиновность[25]. Иов говорит, что Бог забрал (הםיר) его право (םשפטי (27:2; ср. NRSV)). Эти слова могут указывать на то, что Иов обвиняет Бога в несправедливости[26]. В то же время, Иов обращается к этому же Богу с просьбой вмешаться и оправдать его (19:23-27; 23:3-9). Иов завершает речь в свою защиту словами, что если он согрешил, тогда пусть его постигнет проклятие. Иов перечисляет в связи с этим несколько видов несправедливости и грехов, отрицая, что он когда-либо их совершал. Он так уверен в своей правоте, что готов носить защиту своей невиновности на плечах, и возлагать ее как венец, приближаясь к всемогущему Богу как князь (Иов.31:36). Отвечая из бури (Иов. 38-41), Бог призывает Иова к ответу за сказанные им слова. Вполне очевидно, что Бог настроен критически. Тем не менее, в отличие от представлений многих кальвинистов или даже евангельских христиан, Бог никогда не утверждал, что страдания Иова обусловлены его грехами или его греховной природой. Конечно, Бог критически отнесся к Иову, однако это не значит, что Он соглашается с утверждениями друзей Иова! На самом деле, внимательный читатель книги Иова не удивится, услышав такое утверждение, ведь если бы Бог согласился с друзьями Иова, Он бы противоречил собственному положительному отзыву об этом человеке в 1:8 и 2:3. Но если Бог не соглашается с товарищами Иова, тогда в чем суть Его критики Иова? Ответ на этот вопрос дан в начале сороковой главы, где Бог объясняет Свои претензии к Иову намного подробней, чем в остальных главах. Основной аргумент заключался в том, что Иов пытался оправдать себя, бросив тень на Божью справедливость. «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов.40:3). Другими словами, у Иова было право отстаивать свою невиновность, однако, он был неправ, делая вывод, будто его невиновность подтверждает несправедливость Бога. Так как это основной аспект Божьей критики Иова, мы можем прийти к заключению, что выражение Иовом сожаления в 40:3-5 и 42:1-6 относится именно к нему. Это выражение сожаления не следует воспринимать как общее утверждение, в котором Иов соглашается со своими друзьями, считавшими, что его несчастья напрямую связаны с его грехами. Совершенно нелогично предположить, что Иов стремился сделать подобное заявление, так как Бог вовсе не призывал его к этому. В Иова 42:7-8 Бог говорит Елифазу и его друзьям: «… горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов» (Иов.42:7). После критики Иова, произнесенной Богом в главах 38-41, нам удивительно слышать подобные слова. Как Бог может говорить, что Иов говорил о Нем справедливо? Если мы не желаем придерживаться взгляда, согласно которому книга Иова состоит из двух или более противоречащих друг другу источников (здравое согласование которых не представляется возможным), тогда нам следует согласиться с тем, что в этих словах Бога есть нечто парадоксальное. Вполне очевидно, что Бог желает подчеркнуть данный факт, несмотря на все недостатки, имеющиеся в речи Иова. То есть Бог, несомненно, отдает предпочтение речи Иова, а не речам его друзей. Однако почему Бог предпочитает именно слова Иова? Друзья Иова были уверены, что у них достаточно знания о Божьей стратегии управления этим миром. Они думали, что способны объяснить происходящее с Иовом с точки зрения собственных богословских представлений. Они отказались признать, что реальность жизни Иова противоречила их взглядам, хотя не смогли доказать собственную точку зрения. Они держались за собственную богословскую систему, пренебрегая фактами. Иов отказался оправдывать Бога, жертвуя фактами своей жизни ради богословских убеждений, какими бы значимыми они не выглядели. Он честно задавал острые вопросы как друзьям, так и Богу. Тем не менее, в 42:7-8 Бог ясно показывает, что Он предпочитает открытое, проницательное и критическое отношение Иова оправданию Его божественного поведения посредством богословской системы, существование которой возможно, если не принимать во внимание факты. Более того, с точки зрения данной системы, Иов, вместо того чтобы получить помощь, должен страдать еще больше.

Наиболее важные характеристики духовности Иова можно выразить следующим образом:

1. Иов мог прославлять Бога, даже потеряв все, что у него было, потому  что он связывал свое благосостояние с Богом. Он научился прославлять Бога в то время, когда все в его жизни было замечательно[27].

2. Когда Иов в определенное время не смог прославить Бога, Господь не осудил его за это, но дал время осмыслить то, что с ним произошло.

3. Иову не следовало обвинять Бога в несправедливом к нему отношении. Тем не менее, он вел себя лучше своих друзей, задавая критические вопросы честно, вместо того, чтобы объяснять действия Бога с точки зрения строгой богословской системы, которая, несмотря на всю свою ортодоксальность, не была способна дать правильную оценку происходящему в его жизни.

5. Петр

В Новом Завете наилучшей моделью духовности, конечно же, выступает Господь Иисус Христос. Он призывал учеников следовать Его примеру не только в различных областях жизни: отречься от себя, взять свой крест (Мф. 16:24) и служить друг другу (Мф. 20:26-28; Ин. 13:14-15), но также и в вопросах, которые в большей степени относятся к проявлениям духовности, например, в молитве (см., напр., Лк. 6:12 и 18:1). Тем не менее, будучи безгрешным, Иисус Христос занимает уникальное положение. Соответственно, Его нельзя поставить в один ряд с Авраамом, Давидом, Иовом и Петром. По этой причине духовность Христа не будет рассматриваться в данной работе. После Иисуса, моделью духовности может выступить апостол Павел. Однако в Новом Завете приведено столько данных о его жизни и богословии, что подробное их исследование не представляется возможным в контексте данной статьи. По этой причине, выбор пал на апостола Петра. Петр удостоился чести быть названным камнем (скалой), на котором Господь Иисус Христос построит Свою Церковь (Мф.16:18). В таком случае, его по праву можно рассматривать в качестве модели духовности. Он дал пример для подражания, исповедав Иисуса Христом (Мф. 16:16). Кроме того, он в своих посланиях предоставил христианам  модель, которой они должны следовать. Петр призывает верующих всецело полагаться на благодать, дарованную Иисусом Христом (1 Петр. 1:13), бояться Бога (1 Петр. 2:17), постоянно бодрствовать (1 Петр. 5:8; 2 Петр. 3:17) и внимать словам пророков (2 Петр. 1:19). Книга Деяний рассказывает нам о роли молитвы в жизни Петра. В Деян. 3:1 говорится, что Петр и Иоанн отправились в храм, когда наступило время молитвы, в три часа по полудню. Вероятно, они постоянно следовали этому обычаю, находясь в Иерусалиме (ср. Деян. 2:42)[28]. Упоминание о том, что Петр взобрался в полдень на крышу дома Симона в Иоппии, чтобы помолиться, может также указывать на этот обычай. Но мы в этом не совсем уверены, так как полдень не был установленным временем для молитвы.[29]. Вместо того чтобы подробно останавливаться на изучении этих вопросов, мы до конца этого раздела будем рассматривать данные из Евангелий, особенно из Евангелия от Иоанна, которые будут связаны с содержанием Первого послания Петра. После того как Петр исповедал Иисуса Христом, Сыном Бога живого, Господь начал учить учеников, что Ему надлежит пострадать и умереть в Иерусалиме, и воскреснуть на третий день. В ответ Петр, отведя Господа в сторону, начинает укорять Его (Мф. 16:22; Мк. 8:32). Когда Иисус сказал, что Петр не последует за Ним сейчас, но последует позже, апостол спросил: «Господи, почему я смогу последовать за Тобой сейчас?». Он был полон такой решимости следовать за своим Господом, что выразил желание отдать за Него жизнь (Ин. 13:36-37). В ту же ночь воины были посланы первосвященником и фарисеями в Гефсиманию, чтобы схватить Иисуса. Петр попытался защитить Господа. Он вытянул меч и отсек правое ухо рабу первосвященника (Ин. 18:10). Очевидно, Петр так сильно любил Господа, что не мог вынести даже мысли о Его страданиях и смерти, хотя Иисус и говорил о Своем пути славы, воскресения и жизни вечной (ср. Ин.12:23-25; 17:1). Петр, видя, что Господь сейчас будет арестован, действовал спонтанно, следуя внутреннему порыву. Однако он переоценил свои возможности. Спустя три часа, предсказание Иисуса о том, что Петр трижды от Него отречется, сбылось (Ин. 13:38; 18:17,25-27). После Своего воскресения Иисус трижды задал Петру один и тот же вопрос: «Любишь ли ты меня?» (Ин. 21:15-17). Таким образом, Христос напомнил Петру о чрезвычайной важности любви в его отношениях с Господом. Он также напомнил Петру о следовании за Ним (21:19). Это повеление полностью совпадало с желанием самого Петра (Ин. 13:37), однако, Иисус отметил, что последствия будут не такими, как ожидает Петр: «Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин.21:18)[30]. В качестве объяснения Иоанн добавляет, что Иисус сказал это, показывая, какой смертью Петр прославит Бога (Ин. 21:19). Для Петра следование за Христом подразумевало прославление Бога своей смертью. В то время другие люди будут решать, что делать Петру. В то время он будет любить Господа не меньше, чем в молодые годы. Однако, он уже будет отличаться от того излишне рьяного Петра из Иоанна 13:37. Он уже не будет тем независимым человеком, который сам решил посвятить свою жизнь Господу, и то, в чем это посвящение будет проявляться в его жизни. По мнению Иисуса, Петр должен научиться поступать иначе. В конце жизни он будет более сдержанным, терпеливым и менее уверенным в  своих способностях. Первое послание Петра показывает, что он отлично усвоил этот урок. В 1 Петра апостол несколько раз затрагивает тему страданий. Он отмечает, что страдания – неотъемлемая часть христианской жизни (1 Петр. 4:12). Петр призывает читателей следовать примеру Христа, терпеливо перенося испытания (2:19-23; ср. также  3:14,17; 4:13-19). Более того, он подчеркивает, что христианам следует пострадать, прежде чем они войдут в славу, приобретенную для них Господом (1:6-7; 4:13-14; 5:10; ср. также 5:1). Таким образом, в отличие от времени, предшествовавшему распятию Христа, когда Петр не был согласен с отношением  Господа к Его страданиям и смерти, сейчас он понимал, что славе предшествуют страдания (см. также 1:11). Кроме того, Петр ставит себя на один уровень со старейшинами церкви, обращаясь к ним как к сопастырям (5:1). Он призывает их быть ревностными в служении. Они не должны господствовать над вверенными им людьми, но вести их, и быть примером для общины (5:2-3). Эти слова показывают, что Петр научился смирению. Полностью согласуется с данным утверждением его призыв к христианам облечься смиренномудрием, подчиняясь друг другу (5:5).

Выводы:

1. Как модель духовности, Петр показал, что любовь и верность Господу Иисусу Христу представляют собой важные и неотъемлемые составляющие истинного ученичества.

2. В течение всей своей жизни Петр усваивал важный урок, что страдания являются неотъемлемой частью христианской жизни.

3. Кроме того, Петр осознал, что рвение может быть только тогда полезным, когда оно связано с долготерпением, скромностью и смирением.

6. Заключение

У Авраама, Давида, Иова и Петра были разные характеры. Кроме того, эти люди жили в разное время и в разных обстоятельствах. Соответственно, исследуя их духовность, мы находим разные характеристики, о чем свидетельствуют выводы в конце каждого раздела. Тем не менее, в процессе исследования мы заметили элементы, характерные для большинства рассмотренных персонажей, которые их объединяют. Во-первых, неотъемлемой составляющей евангельской духовности является молитва. В таком случае, мы можем быть несколько разочарованы тем фактом, что за исключением Давида в Святом Писании мало говорится о молитвах моделей духовности, которые рассматривались в этой статье. Тем не менее, следует отметить один важный аспект, а именно искренность (честность), которая проявляется в молитвах некоторых (особенно Авраама и Иова) мужей. Божий ответ Иову показывает, что человек не может высказывать Богу все, что возникает в его сердце. Тем не менее, другие тексты абсолютно ясно показывают, что Бог разрешает Своим людям высказывать многие вопросы, которые их беспокоят. Другими словами, Бог представлен как настоящий Отец, Которому нравится общаться со Своими детьми. Во-вторых, именно смирение отличает Давида от Саула. Так же и Петр призывает всех христиан к смирению. Иов был вынужден признать, что, будучи лишь человеком, он не способен вынести верное суждение о Божьем владычестве над его жизнью и всем мирозданием. Авраам признал, что он «прах и пепел». Совершенно ясно, что смирение должно быть отличительной чертой любой духовности, которую можно назвать «евангельской». В-третьих, у всех упомянутых моделей духовности есть недостатки и слабости. В большинстве случаев Бог не винит их за это. Он дает им достаточно времени, чтобы они поняли суть жизни с Богом и духовно возрастали. Это, в первую очередь, относится к Давиду и Петру, затем и к Аврааму, и к Иову. Они смогли стать моделями духовности только благодаря длительному процессу преткновения, падения и восстановления на основании Божьей благодати и прощения. Нет нужды упоминать, что при выборе других моделей из Святого Писания, выводы могли бы быть иными. Однако можно с уверенностью утверждать, что упомянутые характеристики, свойственные исследованным ранее моделям духовности, должны стать неотъемлемой частью настоящей евангельской духовности.