Что остается от нашей свободы, если все предопределено? Что остается от нашей свободы, если все было заранее решено, и даже наша судьба (в вечности) четко определена? Что нам остается? Разве наша свобода не нарушается, если Бог предопределил все, что с нами должно произойти? Разве люди, в таком случае, не марионетки в руках Бога?

Мы не должны удивляться, когда подобные вопросы задают люди, привыкшие слышать такие утверждения: «Это твой выбор», «Ты решаешь сам», «Ты сам себе хозяин». Однако, в случае с Богом ситуация несколько иная. Он – Бог повелевающий, Бог избирающий и отвергающий, Бог, Который осуществляет Свой замысел. С одной стороны, присутствует ответственность человека, с другой – всевластие (суверенитет) Бога.

Но как согласовать между собой свободу Бога и свободу человека? Если подчеркивать свободу человека, тогда что останется от божественного избрания? Если сосредотачивать внимание на свободе Бога, тогда что останется от ответственности человека?

Довольно рано Жан Кальвин начал задумываться над этими вопросами, особенно столкнувшись с обвинениями в том, что его учение об избрании уничтожало свободу (ответственность) человека[1]. Разве Кальвин не обременил нас системой предопределения, которая продолжает давить на нас тяжким грузом? Разве не подвергается наша свобода серьезной опасности?

Так как подобные вопросы постоянно поднимаются в церквях, я решил прочитать, что сам Кальвин пишет по данной теме[2]. В этой статье я поделюсь своими размышлениями над одной из работ Жана Кальвина – «Наставление в христианской вере»[3].

Активные отношения

Жизнь в Боге полна динамики. Чем Больше вы узнаете Бога, тем больше вы поражаетесь тому, насколько близок Бог в Своем отношении к  каждому человеку. Предопределение – это интенсивная форма Божьего провидения. Она свидетельствует об особой заботе и внимании. Она показывает, насколько глубоки Божьи отношения с людьми. Обратите внимание, Бог призрел на людей еще прежде основания мира (Еф. 1:4)! Прежде чем были заложены основания земли, Он уже был связан со Своими людьми. Это говорит о том, что у нас с Богом тесная взаимосвязь. Бога нельзя отделить от Его творений. Более того, Он Сам этого не желает. Это верно даже в отношении тех, кто в конце окажется осужденным. Бог не оставлял их, Бог не проходил беспечно мимо, не обращая на них внимание. Он принимал активное участие в их жизни, даже (и особенно) когда они отвергали Его. Эти отношения динамичны по своему характеру (Евр. 12:14-17). Таким образом, предопределение следует отождествлять не со статичной, неизменной и безмолвной вечностью, а с динамичными отношениями, с Божьим интересом к настоящей, реальной жизни. В таком случае, выбор человека имеет значение. Он включен в необъятный процесс принятия решений Бога (Фил. 2:12-13). Любой намек на Божью деспотичность свидетельствует об отсутствии понимания Его замысла.

Границы и жизненное пространство

Здесь мы явно достигли пределов нашего понимания. Никто не может подняться до уровня Творца. Мы не в состоянии оценить все происходящее с небесной точки зрения, зная настоящее, и предвидя будущее. У нас нет таких возможностей, так как по сравнению со скоростью мышления Бога, течение наших мыслей чрезвычайно медленное (Ис. 55: 8-9)! Разве мы можем сравниться с Ним? Разве может наше мышление сравниться с Его мыслительным процессом? Давайте оградим себя от неприятностей, и не будем пытаться вторгнуться в святое святых Божьего замысла. Уважая эти границы, мы получаем пространство. Нам предоставляется достаточно пространства, потому что мы видим окружающее только с точки зрения человека. Поэтому, нам не нужно усложнять себе жизнь, занимаясь спекуляциями относительно Божьего вечного замысла. Ведь в таком случае, мы обязательно потеряемся в лабиринте. Нам всего лишь нужно заниматься тем, что входит в ответственность человека: размышлять, осмысливать, думать, принимать решения.  

Все это имеет значение, и очень важное значение. В таком случае, мы не вторгаемся в область сокрытого, принадлежащего только Богу (Втор. 29: 29). Благодаря этому обстоятельству, мы можем уверенно молиться, обращаясь к Богу «Отче наш», зная, что Он Отец всех людей. Бог – Отец всех творений. Нас не касается, какое Он принял решение в отношении этих людей. Кроме того, мы не можем ничего знать об этом. Тем не менее, мы должны желать блага всем.

Два полюса

Поразительно то, как Кальвин постоянно поддерживает равновесие между двумя полюсами. Он всегда помнит о прославлении Бога. В то же время, Кальвин уделяет серьезное внимание и человеческой стороне. Этот баланс поразителен. С одной стороны, он не хочет лишить Бога Его славы, дабы мы осознавали, что находимся в присутствии Бога, и признавали Его свободу, величие и права! Ведь Бог есть Бог! Познавший Бога причастен Его божественной славе. Только представьте, если бы Бог зависел от мыслей и желаний человека… к счастью, Бог не зависит от мнений или суждений человека. Более того, люди не могут заставить Бога любить себя из-за своих достоинств или поведения. Бог абсолютно свободен в Своем выборе, кого любить. Божья слава скрывает определенные вещи от человека (Притчи 25: 1-2). С другой стороны, нужно быть объективными и в отношении творений. Они не лишены инициативы полностью. У Кальвина нет времени на человеческое безразличие, лень, апатию или слабость. Вечный Бог уважает достоинство человека. Мы можем даже сказать, что человеческое достоинство взаимосвязано с Его славой как Творца. Вполне очевидно, что человек не должен отказываться от своего достоинства. Кроме того, допускается даже некоторое любопытство, если оно не выходит за границы дозволенного. Человек обязан, будучи творением, знать свое место (как говорится, всяк сверчок знай свой шесток), но в то же время, он может обращаться к Богу с вопросами (Иов. 42: 7). Бог сокрушает наше высокомерие и гордость, но не пренебрегает нашими действиями. Человек не должен возвышать себя, но в то же время, ему не нужно и унижать себя. Человек не лишен права выбора, и его воля не бездейственна. Но почему, в таком случае, мы не можем говорить о свободной воле? (Довольно-таки соблазнительная мысль. Однако будем помнить, что свобода выбора является одним из самых любимых идолов человека.) Дело в том, что, по мнению Кальвина, говорить о свободной воле человека опасно, так как в таком случае создается  впечатление, будто человек независим и может действовать без Бога, будучи способным очертить границы, куда Богу вход запрещен. В таком случае, мы будем пренебрегать Божьей славой. Тем не менее, данное обстоятельство не отменяет реальности того, что Бог предоставляет людям пространство для действий.

Отправная точка

В то время как один человек с радостью откликается на евангельский призыв, другой совершенно отвергает его. Как возможны два таких прямо противоположных отклика? Все предопределено? Разве Божий замысел до такой степени непреложен, что уже не имеет никакого значения, что люди делают или думают? Кальвин не хотел принимать такую систему, и тем более, убедить нас согласиться с ней. Предпосылками его размышлений не является богословская система избрания и отвержения. Кроме того, Божье предвечное установление также не является отправной точкой учения Кальвина. Как глупо бы это было! Как вообще можно использовать их в качестве предпосылок? Бог посылает Свое Слово людям не как избранным и отвергнутым, но как Своим творениям и грешникам (Ин. 6:41-66). В данном тексте Иисус имеет в виду настоящих, живых людей: людей, которые выражают желания, принимают решения, действуют, радуются, отвергают, и так далее. В контексте живой реальности Он говорит о людях: «сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф.23:37). Таким образом, решение о неприятии, в смысле  предназначения  быть отвергнутым, всегда делается в ретроспективе. Из пасторских посланий Кальвина видно, что он часто сталкивался с людьми, которые сомневались (в некоторых случаях это становилось навязчивой идеей), могут ли они называть себя Божьими детьми. В таких случаях Кальвин неустанно объяснял, что нам никогда не следует ссылаться на предвечное постановление Бога для обоснования собственной уверенности в спасении, отмечая, что эта уверенность укоренена в Божьем призвании в Его Слове, которое достигает грешника в определенное время. Это призвание одновременно является повелением послушно принять слова Его обетования (Рим. 8:28-30). В данном случае, ответственность человека проявляется во всей полноте. Нашей отправной точкой не является ни Божье предвечное определение, ни выбор человека. Основная предпосылка – Слово обетования Христа, которое призывает нас принять спасение по вере. Удивительная весть, которой мы не перестаем восхищаться! Отправная точка – личные, живые отношения, а не философские или догматические спекуляции.

Сосредоточенное на Христе

Божье избрание связывает нас с Божьей любовью. Суверенный и любящий выбор Бога невозможно понять вне Христа как Личности и вне отношений с Ним (1 Петр. 1:18-21). Обсуждение предвечного постановления о предопределении вне Христа – бесполезное занятие. Поэтому, избрание во Христе никак не может быть фаталистическим. Это избрание бездейственно без Христа.

Если говорить категориями  небесного тронного зала, где принимаются Божьи решения: Христос не просто Посланник, Который только подтверждает факт принятия решений, как если бы Бог принимал решения без участия Христа, а Он лишь сообщает о них. 

Нет, решения Бога явлены и провозглашены открыто в Самом Христе как Личности. Кальвин приводит еще один образ, заимствованный у Августина: Христос есть зеркало предопределения. Все наши рассуждения будут бесполезны. Только лично встретившись с Христом, мы можем дать правильное определение предопределения. Любовь избрания можно испытать и откликнуться на нее только во взаимосвязи с Христом. Очень трогательно Кальвин пишет о настоящих отношениях между Богом и человеком во Христе. Во Христе сердце Бога и сердце человека обретают покой. Божья слава и человеческое достоинство соединяются в Нем. Христос Сам постоянно жил, находясь в поле напряженности между этими полюсами, а также решениями любви, принятыми Отцом (Ин. 6:36-37).

Решение, внушающее благоговение

Но что сказать о божественном отвержении? Кальвин неустанно повторяет, что он хочет руководствоваться Божьим Словом, и что данное учение не его изобретение (Рим. 9-11; 1 Петр. 2:8). Невозможно отрицать тот факт, что у Божьего выбора есть и отрицательный аспект. В данном случае, мы вновь сталкиваемся со свободой Божьего суверенитета. Он абсолютно свободен в Своем выборе. Сам Кальвин говорит о внушающем ужас решении (decretum horribile), постановлении, которое заставляет нас содрогнуться. Но это ужас не отвращения, а благоговения. Этот опыт – часть  отношений с Богом.

Разве Бог не дает людям возможность принимать решения? Может, Бог до такой степени деспотичен, что полностью подавляет свободу человека?  Действительно ли судьба человека предрешена, и его воля и достоинство не принимаются во внимание? В данном случае, воля человека все же принимается во внимание. Человек ответственен пред Богом. Бог призывает людей сделать выбор (напр., Быт. 4:6). Напряжение возрастает. Иногда возникает впечатление, что все делает только Бог, а у человека нет никакой свободы. Дух Божий оставляет людей, так что они укореняются в своем непослушании (Рим. 1: 25-32). В таком случае, лишь увеличивается ценность Его благодати. Даже по отношению к отверженным Бог прославляет Себя в отношениях с людьми. Причина Божьего решения отвергнуть человека кроется не в Боге, а в самом человеке. Отвержение – это Божий выбор, но причина заключена в отказе самого человека. Основная причина – нежелание человека, которое запечатлевается и подтверждается Богом (Мф. 22:1-14). Важно отметить, что Кальвин пытается воздать должное как Божьему суверенитету, так и ответственности человека. Отвержение также немыслимо вне контекста живых и конкретных отношений Бога с человеком, который принимает собственные решения, имеет собственные убеждения и выражает свои чувства. Следуя другим реформаторам, Кальвин проводит различие между необходимостью и принуждением. В случае с египетским фараоном, с точки зрения Бога, его отвержение было необходимым (Исх. 7:3). Однако Бог никогда не принуждает человека к злу. Даже когда воля человека привлечена  злом, лишая его собственной свободы, ее никогда не заставляют совершать зло. Кальвин крайне осторожен и сдержан. Он не питает себя иллюзиями, что он все видит и понимает. Кальвин не может объяснить как Божья воля и ответственность человека согласуются друг с другом. Реформатор уверен, что оба аспекта согласуются друг с другом, но он не понимает как. Кальвин скорее предпочел бы признаться в невежестве в вере, чем в отречении в неверии.

Соревнование по фехтованию

Больше всего меня поразил приведенный Кальвином пример из соревнования по фехтованию. Где проходят границы между свободой Бога и свободой человека? Творец призывает Своих детей «скрестить шпаги». Он предоставил им спортивное поле, в границах которого они должны находиться в постоянном движении. Вдруг: парад (вид парирования в фехтовании) – ответный удар, выпад отбит, атака отражена, и снова выпад[4]. Бог оттесняет человека на его территорию, дабы он не преступал границы, ограничения, которые были для него установлены. Он всегда остается на игровом поле собственного мнения и ограниченных суждений. Призывая человека на соревнование по фехтованию, Бог все делает для того, чтобы человек находился в границах своей территории. Бог позволяет нам бросить вызов этому великому пространству божественной милости, явленной Христом, если мы уважаем Его суверенность, Его вечное достоинство, и признаем Его как Творца, Который также уважает достоинство человека.

Заключение

Предвечное предопределение – особая форма провидения. Предвечный замысел Бога не отменяет инициативу человека. Божий план не противится конкретной реальности, но включает ее.  Два полюса создают напряжение. С одной стороны, слава Бога в Его суверенности, с другой стороны, достоинство человека как творения.

Люди – не жертвы, лишенные воли. В то же время, у них нет «свободной воли», благодаря которой они могут отказаться от Бога, как если бы Он зависел от решений человека.

Человеку предоставлена область, где может проявляться его воля, хотя он никогда сам не сможет уверовать. Это возможно только благодаря любящему выбору Бога.

Во Христе все приобретает смысл. Обсуждение предопределения вне Христа – бесполезная абстракция. Во Христе происходит настоящая встреча Бога и человека.

Суверенитет Бога и ответственность человека идут рука об руку. Даже если мы не можем объяснить, как взаимодействуют данные аспекты (принцип «верю, но не понимаю»), это не значит, что они не взаимосвязаны друг с другом (хотя эта истина превыше нашего понимания).

Литература

A. De Quervain, Calvin, Sein Lehren und Kampfen, Berlin 1926.

A.D.R. Polman, De praedestinatieleer van Augustinus, Thomas van Aquino en Calvijn, Franeker 1936.

François Wendel, Calvin, sources et évolution de sa pensée religieuse, Paris 1950.

J. Kamphuis, Met Calvijn in de impasse?, Ermelo 1989.

H. Oberman, De erfenis van Calvijn. Grootheid en grenzen, Kampen 1988.

J. van Eck, God, mens, medemens. Humanitas in de theologie van Calvijn, Franeker 1992.

M. de Kroon, De eer van God en het heil van de mens, Leiden 1996.

Журнал «LuxMundi», июнь 2009 года