Широко распространившееся влияние классической работы Х. Р. Нибура «Христос и культура» (1951 г.) в последние годы вызвало целый ряд критических работ, которые в совокупности свидетельствуют о завершении эпохи влияния этой книги. Критика, начиная от спокойных предложений внести поправки, и до агрессивных требований отвергнуть эту работу целиком,  основана на общем убеждении, что парадигма Нибура не сработала. Современные евангельские христиане больше похожи на своих неверующих соседей, чем их предшественники сорок лет назад. Кроме того, современные евангельские христиане Северной Америки точно так же страдают от социальной и нравственной травмы, нанесенной нашей эпохе. В ряду критиков стоят Стенли Хауэрвас и Вильям Виллимон, Джон Говард Йодер и Джордж Марсден. Присоединяясь к этим авторам, Крейг Картер обращается с призывом заменить модель обусловленного христианским миром культурного трансформационализма Нибура на мирный подход к культуре, сконструированный такими людьми как, например, квакер Вильям Пенн, борец за гражданские права (чернокожего населения) Мартин Лютер Кинг и противник апартеида Дезмонд Туту.

Картер, профессор религиозных исследований, преподававший в колледже университета Тиндейл, а также в богословской семинарии  (Торонто, Онтарио), утверждает, что все типологии Нибура (то есть «Христос против культуры», «Христос культуры», «Парадокс Христа и культуры», «Христос превыше культуры» и «Христос – преобразователь культуры») основаны на предполагаемой теории христианского мира. Издав Миланский эдикт в 313 году, императоры Константин и Лициний открыли путь к религиозной свободе (свободе вероисповедания) в империи, так как, по их мнению, она была жизненно важной для безопасности государства. С того времени как институты и прерогативы христианства приобрели защиту и поддержку государства, христианский мир стал как туловище с двумя руками – религиозной (церковь) и светской (государство), обе руки объединены приверженностью христианской вере.

Основной изъян концепции христианского мира заключается в отождествлении западной цивилизации с христианством как таковым (стр.14). Осознавая тот факт, что концепция христианского мира все еще оказывает существенное влияние на христианскую социальную этику, нам необходимо от нее отказаться, так как она целиком и полностью зиждется на агрессивном принуждении и неизбежно приводит церковь к сообразованию с окружающей культурой. Попытки применить рекомендуемую Нибуром типологию превращают новозаветное послание радикального ученичества либо в либеральный индивидуализм, либо в консервативную эксплуатацию бедных посредством глобального капитализма. Книга состоит из двух частей. В первой части делаются попытки выдвинуть убедительные доводы в пользу переосмысления  отношений между Христом и культурой постхристианского мира. В данном разделе Картер излагает основные положения работы Нибура, анализирует ее структуру (вторая глава), и представляет богословскую оценку аргументов автора, на которую оказала серьезное влияние критика Джона Говарда Йодера (третья глава). С помощью Йодера, Картер критикует учение Нибура о Троице, его христологию, экклезиологию и эсхатологию. В четвертой главе дано объяснение и оценка парадигмы христианского мира. Склонность христианского мира к принуждению в любой форме (как в благовестии, так и в области социальной этики) рассматривается как несовместимая с Евангелием. Автор излагает собственную, альтернативную точку зрения во второй части «Типология отношений между Христом и культурой  постхристианского мира».

Проект Нибура «Христос, преобразовывающий культуру» потерпел фиаско в двух важных областях. Во-первых, концепция преобразования была выражена таким образом, что утратила взаимосвязь с Евангелием, и поэтому лишила себя права называться истинным христианским свидетельством. Во-вторых, так как она имеет тенденцию отходить от истинного христианского свидетельства, она принимает мир таким, каков он есть, то есть в состоянии мятежа, а не преображает его покаянием и обращением.

Однако, основное призвание Церкви в этом мире – свидетельствовать о благой вести Иисуса Христа  своей жизнью и проповедью, осознавая, что преображение окружающей культуры является побочным продуктом (следствием), а не основной задачей. Пусть Церковь остается Церковью. Таковы призыв и альтернатива, предлагаемые Картером. В соответствии с Апостольским символом веры, Церковь должна быть истинно единой (отказываясь от имперского участия в структурах мирской власти), истинно святой (отказываясь преследовать инакомыслящих, особенно тех, кто не верит Евангелию), истинно вселенской (ставя христианское общение превыше политической лояльности) и истинно апостольской (проповедуя Евангелие также и правителям). В шестой главе Картер излагает постхристианскую парадигму отношений между Христом и культурой. Он пишет: «Насильственное принуждение – это ключ к отделению христианского мира от нехристианского, так как именно в этом вопросе демаркационная линия между Церковью и миром либо  поддерживается, либо смазывается» (стр.114). Альтернатива мечу – крест. Шесть типов или шесть подходов отношений между Христом и культурой объясняются в главах с седьмой по десятую. Три из упомянутых подходов относятся к концепции христианского мира и отличаются использованием принуждения, а остальные три принадлежат противоположной концепции, которая отрицает использование насильственного принуждения. Рассматривая Нагорную проповедь в качестве конституции Церкви, Картер считает, что Церковь, будучи «предвкушением» Божьего Царства, должна не приводить в Царство, а свидетельствовать о нем. Несомненно, христиане, решительно настроенные следовать за Иисусом, живя в мире согласно заповедям Нагорной проповеди, столкнутся с дилеммами. «Мало кто сомневается в том, что в падшем мире кто-то все же будет использовать власть меча. Учение о грехе уверяет нас в этом факте. Для нас более важен другой вопрос: должны ли христиане брать участие в насильственном принуждении, необходимом для предотвращения проявлений анархии и беззакония?» (стр.181). Выбор между Иисусом и Константином подразумевает два взгляда на власть, два взгляда на Церковь, два рода эсхатологии, два вида ученичества.

Многие аспекты работы Картера отражают взгляды других авторов. Например, провозглашение пацифизма, упоминание о квакерах и анабаптистах как модели ученичества в мире, который уже не является «христианским миром», отношение к константиновскому христианству, как к примеру отказа от Евангелия на протяжении многих столетий, мнение, будто ненасилие представляет собой суть жизни и служения Христа.

 Данные характеристики свойственны известной школе мысли. Однако автор излагает их в самобытной, новой манере, что заслуживает внимательного изучения. В то время как христианство загоняют в гетто, ограниченное церковным забором, не дают возможности влиять на общественную сферу и популярную культуру на Западе, исследование Картера дает исключительную возможность осмыслить уникальное призвание Церкви и ее идентичность в контексте окружающей культуры.

По той причине, что Картер ограниченно использует Нагорную проповедь (и в этом с ним можно не согласиться), несмотря на  его приверженность целостному восприятию послания Святого Писания, многие не смогут полностью согласиться ни с поставленным им диагнозом, ни использовать предложенное им средство для разрешения проблемы.  

Подобные герменевтические рассмотрения также влияют на то, как мы ответим на следующий вопрос: «Должно ли поколение культуры, руководствующееся Евангелием и укрепляемое Святым Духом, отказаться от христианского участия в окружающей культуре?» Например, если не вызывает сомнений факт необходимости использования власти меча в падшем мире, тогда почему, в свете Рим. 13:3-4, христианин не может получить полномочия, в контексте гражданской власти, для использования силы, необходимой для предотвращения анархии и беззакония, поступая в этой области как Божий слуга?

В заключение можно сказать, что современные тенденции в западном обществе и острая необходимость в понимании и провозглашении библейского учения об отношениях между Иисусом Христом и человеческой культурой обязывают нас принять участие в данной дискуссии.

Craig Carter, Rethinking Christ and Culture: A Post-Christendom Perspective. Grand Rapids: Brazos Press, 2006 год, 220 стр.

Богословский альманах семинарии Средней Америки 18 (2007): стр.221-223