Разные люди по-разному определяют понятие «евангельское движение». Я определяю его как религию людей, которые верят в истинность Святого Писания и придерживаются традиционного учения о Троице, которые с гордостью считают крест Христов единственным источником примирения с Богом и стремятся поделиться своей верой с другими людьми. Я заметил, что на Западе у евангельского христианства, подобно протестантскому либерализму, римо-католичеству  разных толков и восточному православию, есть свое собственное общинное мировоззрение. Фактором, который формировал данное мировоззрение на протяжении последних пятидесяти лет, является догматическое, нравственное, апологетическое и активистское воспитание в евангельских церквях и  межцерковных движениях. Литература (книги, журналы), которую издают евангельские христиане друг для друга; чувство исключительной верности Святому Писанию, Богу и Христу, которое поощряется евангельскими институтами; ощущение угрозы со стороны большой армии либеральных протестантов, католиков и американских светских учреждений, ведущее к буре негодования при обсуждении  идеологических основ власти; ревностное стремление к действенному благовестию; превозношение своих богословов и руководителей как гуру, отчего возникает ощущение предательства и гнева, если им покажется, что кто-либо из них не так себя ведет. В контексте характерного образа евангельского христианства становятся очевидными осознание привилегии и призвания, менталитет «осадного положения», низкий уровень активности в дебатах, определенное вербальное насилие, и тенденция пристреливать собственных раненных.

Еще не совсем понятно, становится ли более гибким это сырое мышление под влиянием недавно восстановленного доверия  и развивающейся интеллектуальной жизни.[1] Однако, очевидно, что аспекты вышеупомянутого негибкого подхода проявились в течение последних десяти лет во время обсуждения вопроса аннигиляционизма в контексте евангельского христианства.

Идеи аннигиляционизма обсуждались в среде евангельских христиан более ста лет,[2] но они никогда не становились ни частью основного течения евангелической веры,[3] ни предметом обширных дискуссий (в лагере евангельских христиан) вплоть до недавнего времени. В 1987 году Кларк Пиннок написал колкую, состоящую из двух страниц, статью под названием «Огненное пламя, а затем – ничего»,[4] но она, несмотря на большое количество прочитавших ее евангельских христиан, не стала причиной обсуждения данного вопроса, как и изложение на пятистах страницах аналогичного взгляда в книге «Огонь поядающий» (1982 год), автором которой является прихожанин «Церкви Христа» – Эдвард Вильям Фадж.[5] Однако, в 1988 году, из-под пера ветеранов евангельского движения англиканского толка вышли две краткие апологии учения об аннигиляционизме. Восемь страниц статьи Джона Стотта «Основания»[6] и десять – покойного Филиппа Эджкамба Хьюза в «Истинном образе».[7] Эти статьи вызвали настоящий переполох среди евангельских христиан.

На конференции «Основополагающие истины евангельского христианства» (1989 год) в евангелической богословской школе «Тринити» (Деерфилд, Иллинойс), на которой присутствовало 350 руководителей, я прочитал статью под не предвещавшим ничего хорошего названием «Евангельские христиане и путь спасения. Новый вызов Евангелию: универсализм и оправдание по вере».[8] В данной статье были изложены мысли, аналогичные воззрению этих двух уважаемых друзей.[9] В итоге оказалось, что присутствующие на данной конференции служители были разделены на два противоборствующих лагеря относительно вопроса аннигиляционизма. В журнале Christianity today («Христианство сегодня») сообщалось следующее:

«Стали очевидными серьезные разногласия относительно аннигиляционистской точки зрения о том, что неспасенные души прекратят свое существование после смерти... Конференция практически поровну  разделилась во мнении о том, как рассматривать данный вопрос в документе заявления. Кроме того, в проект документа не было включено опровержение этого взгляда».[10]

После такого знаменательного события по просьбе Джона Уайта, в то время занимавшего пост президента Национальной ассоциации евангельских христиан, покойный Джон Герштнер написал ответ Стотту, Хьюзу и Фаджу под названием «Покайтесь, иначе погибнете» (1990 год).[11] В 1992 году работа Герштнера была прочтена на четвертой Эдинбургской конференции, посвященной христианской догматике, и затем опубликована под названием «Универсализм и учение об аде».[12] К ней была добавлена работа Джона В. Венхама «Вопрос условного бессмертия» и Кендалла С. Хармона «Против кондиционализма: ответ Эдварду Вильяму Фаджу».

Однако этим все не закончилось. Начали появляться менее популярные книги, подтверждающие реальность и бесконечность ада: Айт Фернандо «Важные вопросы об аде» (1991 год),[13] Эрил Дэвис «Гневный Бог?» (1991 год),[14] Ларри Диксон «Обратная сторона Благой Вести» (1992 год),[15] Вильям Крокет, Джон Волвурд, Закари Хейс и Кларк Пиннок «Четыре взгляда на ад» (1992 год),[16] Дэвид Поусон «Дорога в ад» (1992 год),[17] Джон Бланшард «Что случилось с адом?» (1993 год),[18] Дэвид Джордж Мур «Битва за ад: Рассмотрение и оценка все более привлекательного в глазах евангельских христиан учения аннигиляционизма» (1995 год),[19] Роберт А. Петерсон «Исследование ада: вопрос о вечном наказании» (1995 год).[20] Все эти книги более или менее последовательно выступают против аннигиляционизма. Дискуссия продолжается.

В чем суть вопроса? Данный вопрос, по сути, является экзегетическим, хотя и имеет богословский и пасторский аспекты. Все сводится к вопросу, что имел в виду Иисус, говоря, что осужденные на последнем суде  «пойдут…  в муку вечную» (Мф. 25, 46) – состояние постоянной боли или прекращение сознательного существования, то есть (и в этом суть вопроса), что наказание вечно по своей продолжительности или последствиям? Основная часть христиан всегда придерживалась и придерживается первого утверждения; евангелические аннигиляционисты, наряду со свидетелями Иеговы, адвентистами седьмого дня и либералами, придерживаются второго взгляда. Однако существует множество евангелических аннигиляционистов,  которые придерживаются  других взглядов на данный вопрос.[21]

Некоторые считают, что полное уничтожение нечестивых произойдет сразу же после вынесения Иисусом приговора на последнем Суде, до которого души грешников, подобно душе богатого человека из притчи о богаче и Лазаре, будут испытывать постоянные мучения в ожидании воскресения. Другие придерживаются мнения, что каждый человек, не имеющий права находиться в присутствии Христа, будет испытывать мучения, интенсивность и протяженность которых будет зависеть от степени его отдаления от Христа, вплоть до момента его уничтожения. Некоторые основывают свои аннигиляционистские представления на скорректированной антропологии, утверждая, что бесконечное существование не свойственно ни одному живому существу. Напротив, мы, будучи сотворенными как психофизические существа, то есть личности (души), живущие в теле, лишившись его –утратим сознание. Таким образом, после нашей первоначальной утраты тел (первой смерти) не существует никакого промежуточного состояния, а только бессознательное ничто, которое будет продолжаться вплоть до дня воскресения из мертвых. После того как воскресшие неверующие будут изгнаны от Христа, их сознание прекратит существование (вторая смерть), когда (и по причине того, что) их воскресшие тела будут уничтожены. Но некоторые, рассуждающие таким образом, действительно признают промежуточное состояние сознания, во время которого святые будут ликовать, а грешники пребывать в печали. Такой взгляд, по всей видимости, был общепринятым во вселенской Церкви. Все, кто использует принципы скорректированной антропологии, называют свой взгляд условным бессмертием, термином, созданным с целью показать, что жизнь после смерти, о которой говорят разные религии, и которой желает большинство (если не все люди), является даром, который Бог дарует только христианам, в то время как рано или поздно Он уничтожит остальной ход жизни. Продолжение существования, таким образом, условно, и зависит от веры в Иисуса Христа, в то время как полное уничтожение (аннигиляция) является универсальной альтернативой.[22]

В историческом плане эти взгляды возникли в XIX столетии. Девятнадцатое столетие было эпохой смелых вызовов прошлым предположениям, дерзких мечтаний об изменении мира к лучшему, и смелых предприятий как интеллектуальных, так и технологических, с целью все это осуществить. Историческое христианское учение об аде было подвергнуто сомнениям в свете утилитарных и прогрессивных убеждений в том, что возмездие, посредством которого не может измениться к лучшему ничто и никто, ни в коем случае не должно служить достаточным оправданием наказания, тем более бесконечного наказания. На основании таких рассуждений, видимо, возникла мысль, что идея о Боге, Который обрекает всякого на бесконечные страдания после смерти, недостойна Его, а поэтому следует отказаться от традиционного взгляда на вечное наказание, создав новый способ истолкования текстов, в которых рассматривается данная тема. Верующие в истинность Святого Писания ревизионисты разработали два способа достижения поставленной цели – оба, по своей сути, спекулятивны в духе  Оригена, который использовал господствующую философию своего времени для создания метода истолкования библейских текстов. Первый способ – универсализм, в соответствии с которым все люди будут, в конечном итоге, на небесах, а умершие в неверии, предполагается, посредством страданий достигнут небес.

Второй способ – аннигиляционизм. В соответствии с этим учением, единственными людьми в вечности будут только те, кто будет в небесах. Оно пытается объяснить, когда именно неверующие будут полностью уничтожены. Аргументы, которые используются современными аннигиляционистами, ничем не отличаются от аргументов их предшественников из XIX столетия.

Прежде чем приступить к рассмотрению этих аргументов, следует выслушать два предостережения – пасторское и богословское.

1)                 Взгляды об аде не следует рассматривать вне контекста Евангелия. Почему? Потому что Иисус и авторы Нового Завета говорят об аде только во взаимосвязи с Евангелием. Кроме того, их библейский способ рассмотрения библейских тем основан на Библии и указывает на свою библейскую сущность. Как отметил Питер Тун:

«. . . проповедь и учение Иисуса о геенне, тьме и проклятии представлены в контексте провозглашения и объяснения Им Царства Божьего, спасения и вечной жизни; они никогда не были предложены как отдельно взятые темы для размышления и изучения. На последнем факте делали акцент выдающиеся богословы[23]. . . (учение об аде) является частью целого Евангелия и по этой причине оно не может быть проигнорировано. . . Предупреждать людей об опасности ада значит утверждать, что ад является или может стать реальностью. Таким образом, мы неизбежно предлагаем предварительное описание ада, по крайней мере, с точки зрения poena damni (боль от утраты возможности созерцать блаженство) и возможно poena sensus (боль ощущений, то есть посредством ощущений), но . . . всегда признавая, что говорим образно».[24]

Христианское понимание ада — это не отдельно взятая концепция боли ради самой боли (божественный «садизм», божественная «свирепость», «жестокость» и «мстительность» – именно такие выражения используют аннигиляционисты, обвиняя тех, кто верит в бесконечность ада),[25] но сформированное Евангелием понятие о трех равных несчастьях, а именно отлучение от Божьего благодатного присутствия и общения, в наказание и с разрушением, применяемое к тем, кто, противясь Божьим милостям, закрыли свои сердца для Отца и Сына. Справедливость Божьего последнего Суда, который, согласно Евангелия, будет вершить Иисус Христос, проявляется в двух вещах: во-первых, в том, что люди получают не только то, что они заслуживают, но и то, что они ранее избрали, а именно быть навеки без Бога, а поэтому без всех Его благ; во-вторых, в том, что приговор прямо пропорционален знанию Божьего Слова, работе и воле, которые были фактически проигнорированы  (Лк. 12:42-48; Рим. 1:18-20, 32; 2:4, 12-15). Ад, с точки зрения Евангелия, не безнравственная жестокость, а нравственное воздаяние. Поэтому, обсуждение длительности пребывания в аду его обитателей должно происходить именно в этом контексте.

2)                 Взгляды об аде не должны определяться из соображений успокоения. Джон Венхам сказал: «Опасайтесь безмерной естественной притягательности любого пути, который обходит понятие о вечности греха и страданий. Искушение исказить  ясные утверждения Святого Писания чрезвычайно велико. Это идеальная почва для бессознательных рационалистических объяснений».[26] Джон Стотт пишет:

«В эмоциональном плане я считаю невыносимой концепцию о вечных сознательных мучениях. Я не понимаю, как люди могут жить с ней, не став при этом бессердечными или не сломавшись под ее тяжестью. Но наши эмоции – изменчивый и ненадежный проводник к истине и их не следует превозносить до уровня высшего определяющего авторитета. . .  поэтому мой вопрос должен заключаться не в том, что говорит мне мое сердце, а в том, что говорит Божье Слово».[27]

Оба вышеупомянутых богослова приняли аннигиляционистскую точку зрения. Их выбор, возможно, ошибочен, но они приняли это учение из лучших побуждений, не потому что им было так удобно (хотя это так), а потому что они считают это учение библейски обоснованным. Каких бы мы ни придерживались взглядов, нам также следует руководствоваться Святым Писанием и ничем иным.

Первый аргумент связан с необходимостью объяснения выражения «вечное наказание» в Матфея 25:45 (где оно противопоставлено фразе «вечная жизнь»), которое, по мнению аннигиляционистов, не обязательно подразумевает бесконечность. Соглашаясь с тем, что слово «вечный» (эониос) в Новом Завете больше означает «принадлежащий к грядущему веку», чем является указанием на хронологическую продолжительность, авторы Нового Завета, тем не менее, выражают единодушное согласие в том, что грядущий век будет бесконечным. В таком случае, проблема аннигиляционистов так и остается нерешенной. Утверждение, будто вечная жизнь в раю будет нескончаемой, в то время как наказание нечестивых будет в определенный момент завершено, остается под большим вопросом. Безил Аткинсон, по описанию Венхама[28] «эксцентричный холостяк-академик», но профессиональный филолог и наставник Венхама и Стотта в данном вопросе, писал:

«Когда прилагательное ‘эониос’, означающее «вечный», используется в греческом языке с существительными действия, тогда оно указывает на результат этого действия, а не на сам процесс. Таким образом, фраза ‘вечное наказание’ сравнимо с выражениями ‘вечное искупление’ и ‘вечное спасение’, которые используются в Святом Писании. . . грешники не будут пребывать в вечном процессе наказания, но будут наказаны единожды и навсегда с вечными последствиями».[29]

Хотя аннигиляционисты постоянно  высказывают это утверждение, будучи неспособными по-другому объяснить свою точку зрения, тем не менее, оно не поддерживается  грамматистами, а их предположение о моментальном, а не продолжительном наказании вызывает сомнения. Хотя такие мысли и не абсолютно невозможны, тем не менее, они выглядят неестественными, уклончивыми и, в итоге, безнадежными.

Второй аргумент заключается в следующем. Как только идея о неотъемлемом бессмертии души (то есть сознательной личности) отбрасывается в сторону как внедрение платонической мысли в христианскую экзегезу второго столетия, становится очевидным, что изначальный смысл новозаветных образов смерти, разрушения, огня и тьмы, как указующих на судьбу неверующих, заключается в том, что эти люди прекратят свое существование. Однако при подробном рассмотрении выясняется, что это не так. Для евангельских христиан аналогия Писания, то есть аксиома его внутренней согласованности, последовательности и силы, чтобы объяснить собственное учение собственными текстами (автор, по всей видимости, имеет в виду принцип «Tota Scriptura» (Писание объясняется Писанием). – Прим. перев.), является главенствующим принципом во всем толковании, и хотя существует тексты, которые, будучи вырванными из контекста, могут поддерживать точку зрения аннигиляционистов, тем не менее, есть и другие тексты, которые абсолютно не соответствуют их богословской конструкции. Ни одна предлагаемая теория истолкования Святого Писания, которая не рассматривает все его важнейшие утверждения,  не может быть истинной.

Из стихов Иуды 6 и Матфея 8:12, 22:13, 25:30 видно, что тьма символизирует состояние оставленности и душевного страдания, а не уничтожения в смысле прекращения существования. Только те, кто существуют, могут рыдать и скрежетать зубами как вверженные во тьму нечестивцы.

Нигде в Святом Писании смерть не означает прекращение существования; физическая смерть является переходом в другой вид существования, которое называется шеолом или  геенной, а образная смерть представляет собой жизнь без Бога и Его благодати. Никакие тексты Святого Писания не поддерживают идею, представленную в работах Гиллебода[30] и других о том, что «вторая смерть» (Откр. 2:11, 20:14 и 21:8) означает или подразумевает прекращение жизни человека.

Луки 16:22-24 (как и большинство апокалиптических апокрифов) показывает, что огонь означает продолжение существования в муках, а отрезвляющие слова из Откровения 14:10, 19:20, 20:10 и Матфея 13:42, 50 подтверждают этот факт.

Во Втором Послании к Фессалоникийцам 1:9 Павел объясняет или расширяет значение выражения «которые подвергнутся наказанию вечной (эониос) погибели», добавляя фразу «от лица Господа», которая опровергает идею о том, что «уничтожение» означает прекращение существования. Только те, кто существует, могут быть «отлучены от Господа». Всегда подчеркивался тот факт, что в греческом языке естественным значением слова «уничтожение» (существительное «олефрос», глагол «аполлуми») является «разрушение». То есть то, что было разрушено, является скорее бездейственным, чем полностью уничтоженным, так что перестало существовать в любой форме.

Аннигиляционисты выдвигают особую линию защиты. Иногда они утверждают, что такие ссылки на продолжающиеся страдания (упомянутые ранее) указывают только на временное состояние грешников, предшествующее их полному уничтожению. Однако такое утверждение можно обосновать только спекулятивной экзегезой и заявлением, что новозаветные образы вечной погибели подразумевают полное уничтожение. Петерсон цитирует Джона Стотта, называя его комментарий на слова из Откровения 14:11: «и дым мучения их будет восходить во веки веков», «наилучшим аргументом аннигиляционизма».[31]

«Сам огонь называют «вечным» и «неугасимым», но было бы странным, если бы то, что брошено в него, оказалось не уничтоженным. Наши ожидания были  обратными. Брошенное в огонь должно быть уничтожено навеки, а не мучиться вовеки. Следовательно, именно дым (свидетельство того, что огонь совершает свою работу) возносится  ‘вовеки и веки’».

«В противном случае, – отвечает Петерсон, – мы должны ожидать, что дым исчезнет тогда, когда огонь завершит свою работу. . . Вторая часть стиха подтверждает наше истолкование:  ‘... и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его’».[32]

Таким образом, лингвистический аргумент каждый раз показывает свою несостоятельность. Утверждение о том, что некоторые тексты, вырванные из контекста, поддерживают аннигиляционистскую точку зрения, в то время как другие отрывки явно не поддерживают ее, ничего не доказывает. Поэтому давайте продолжим рассмотрение этой темы.

Третий аргумент заключается в том, что Божье возмездие, проявляющееся в бесконечном наказании грешников, непропорционально преступлениям и несправедливо. Стотт пишет: «Я сомневаюсь, что идея «вечных сознательных мук» совместима с библейским откровением о Божественной справедливости, разве только нераскаянность грешников (как утверждалось ранее) будет длиться вечность».[33] Неуверенность Стотта, выраженная словами «разве только» выглядит странно, так как нет никаких оснований думать, что воскресение грешников для суда изменит их характер. Поэтому, любое предположение о том, что их противление Богу и нежелание каяться будет продолжаться столько, сколько они сами того пожелают, указывает на то, что продолжительное отлучение грешников от лица Божьего вполне возможно. Совершенно очевидно, что данный аргумент, если он верен, доказывает слишком многое и, в конечном итоге, подрывает аргументацию аннигиляционистов.

Ибо если, как подразумевает данный аргумент, Богу нет необходимости с жестокостью причинять вечную боль грешникам, так как этого не требует Его правосудие, тогда как могут аннигиляционисты оправдать, с точки зрения Божественной справедливости, факт страданий неверующих после смерти? Почему Божественное правосудие не может быть удовлетворено полным уничтожением грешников в момент их смерти? Библейские аннигиляционисты, которые не могут проигнорировать библейский факт ожидания последнего воскресения неверующих и верующих для Суда, признают, что Бог так не поступает. Некоторые, как мы уже увидели, также признают, что даже после суда неверующие будут испытывать мучения вплоть до момента своего полного уничтожения. Но если Божественное правосудие требует только полного уничтожения нечестивых и не требует их мучений, тогда их страдания становятся бессмысленной жестокостью, а Бога, в сущности, можно обвинить именно в этом, и аннигиляционисты изо всех сил стараются доказывать Его невиновность и осуждают большинство христиан за их учение по данному вопросу. Но если Божье правосудие действительно требует определенных мучений грешников в дополнение к их полному уничтожению, а продолжающаяся враждебность неверующих, их противление и нежелание покаяться остается посмертным фактом, тогда не будет ни одной секунды, когда Бог или человек смогут сказать, что наказаний было достаточно и последующее наказание будет незаслуженным и несправедливым.  Таким образом, этот аргумент оборачивается против своих сторонников, загнав их в тупик этой дилеммой. Безил Аткинсон был мудрее, утверждая следующее: «Я остерегаюсь. . . любых дискуссий о последнем состоянии неверующих, основываясь на Божьем характере. Я считаю непочтительным по отношению к Богу даже пытаться использовать такой подход».[34] Вне сомнений, он предвидел, к каким плачевным последствиям может привести такой аргумент.

Четвертый аргумент заключается в том, что радость святых в небесах будет омрачена осознанием того, что другие люди продолжают страдать от заслуженного наказания. Но нельзя сказать, будто выражение Божьей святости в возмездии причиняет Ему больше боли, чем Его противникам. Поскольку в небесах христиане будут иметь характер подобный Божьему, и они будут любить то, что любит Он, наслаждаясь всеми аспектами Его самовыражения, включая проявление Его правосудия (которому, вне сомнений, святые Святого Писания уже радуются в этом мире), тогда нет оснований считать, что их вечная радость будет омрачена таким осознанием.[35]

Мне очень неприятно выступать против уважаемых евангельских христиан, некоторые из них являются моими хорошими друзьями, а другие (я упоминаю Аткинса, Венхама и особенно Хьюза) уже находятся в вечности. Поэтому я на этом закончу. Цель данной статьи – всего лишь рассмотреть обсуждения, касающиеся этого предмета, и оценить весомость использующихся в них аргументов. И эта цель была мною достигнута. Я не вполне уверен, что смогу согласиться с Питером Туном в том, что «дискуссия, относительно того, чем является ад – местом вечного наказания или полным уничтожением. . . является пустой тратой времени и попыткой узнать то, чего мы не можем узнать».[36] Но я уверен, что он прав, называя ад «частью целого Евангелия» и утверждая, что «предупреждение людей об опасности ада подразумевает его реальность».[37] Все, кто предупреждает людей об опасности ада, могут сотрудничать друг с другом в служении и по праву могут называть себя евангельскими христианами. Джон Стотт просит слишком многого, заявляя «что учение о полном уничтожении нечестивых должно быть принято в качестве законной, библейски обоснованной альтернативы учению о вечных сознательных мучениях».[38] Ведь при внимательном рассмотрении библейские основания данного взгляда достаточно шатки. Но было бы неправильным позволить различиям во мнениях разрушить братское общение, хотя для христианского мира было бы чудесно, если бы эти различия были устранены.

Доктор Джеймс И. Пакер – бывший профессор богословия в колледже «Риджент» (Regent College, Ванкувер). С 1979 года Пакер занимает должность главного редактора журнала Christianity Today и ведет активную преподавательскую деятельность. Он много преподает, пишет множество статей и книг и является известным автором большого количества бестселлеров. Он также внес большой вклад в развитие журнала Reformation & Revival Journal.