Как и Бог, Евангелие едино и многообразно

Пятница, 23 мая 2008 г.

О Евангелии говорят, что оно подобно озеру, которое может перейти вброд едва научившийся ходить ребенок, и в котором может свободно плавать слон. Оно достаточно простое, чтобы пересказать его ребенку, и достаточно сложное, чтобы его могли исследовать величайшие умы. Даже ангелы никогда до конца не проникали в его глубины (1 Пет. 1:12). Однако люди отнюдь не ангелы и поэтому, вместо того, чтобы размышлять над Евангелием – спорят о нем.

Одно поколение тому назад евангельские христиане договорились о распространении «простого Евангелия», которое звучало бы так:

1) Бог сотворил вас и желает иметь с вами взаимоотношения,

2) но ваш грех отделяет вас от Бога.

3) Иисус взял на Себя наказание за грех, которое вы заслужили,

4) поэтому, если вы покаетесь в своих грехах и поверите, что только Иисус может вас спасти, будете прощены, оправданы, приняты благодатью и исполнены Его Духом, пока не умрете и не попадете на небеса.

На сегодняшний день существует, как минимум, два основных критических взгляда на эту простую формулировку Евангелия. Многие говорят, что оно излишне персонально в том смысле, что спасение Иисуса Христа дарует не столько личное счастье, сколько приносит мир, справедливость и делает человека новым творением. Второе критическое мнение заключается в том, что не существует единственного «простого Евангелия», потому что «все зависит от контекста», и Библия содержит много изложений Евангелия, которые конфликтуют друг с другом.

Разве весть Евангелия не едина?

Давайте вначале рассмотрим второй критический взгляд. Мнение о том, что в Библии отсутствует единственное основное изложение Евангелия, напоминает учение Библейской школы Тюбингена, которое настаивало на том, что Евангелие оправдания апостола Павла решительно отличается от Евангелия Царства Иисуса Христа. В XX веке профессор Ч. Х. Додд отстаивал мнение, что в Библии присутствует единая согласованная евангельская весть. Затем, в свою очередь, Джеймс Данн в книге «Единство и многообразие в Новом Завете» (1977) оспаривал мнение о том, что формулировки Благой вести в Библии настолько отличаются, что невозможно прийти к единому образцу.

Сейчас на страницах сотен Интернет-изданий молодые христианские лидеры выражают недовольство по поводу того, что старые евангельские церкви уделяли слишком много времени чтению Послания к Римлянам вместо того, чтобы обратить внимание на заявление Иисуса, что «приблизилось Царство Божие». Но чтобы придерживаться понимания Евангелия, которое было у христиан первого века, мы должны согласиться с мнением Додда, а не Данна. Апостол Павел ясно подчеркивает тот факт, что Евангелие, которое он проповедует, является тем же Евангелием, которое проповедовали и апостолы в Иерусалиме. «Итак, я ли, они ли, – говорит Павел, ссылаясь на Петра и других апостолов, – мы так проповедуем, и вы так уверовали» (1 Кор. 15:11). Это утверждение предполагает единое содержание евангельской вести.

Одно Евангелие – много разновидностей

Итак, действительно должно быть одно Евангелие, но существуют явно разные формы его выражения. Сама Библия именно так говорит о Евангелии, и мы должны принять это мнение. Павел является тому примером. После отстаивания мнения о едином Евангелии (Гал. 1:8), он говорит о том, что ему было вверено «благовестие для необрезанных», что противоположно «благовестию для обрезанных» (Гал. 2:7).

Индивидуальные и общие аспекты Евангелия не легко сегодня находят согласие друг с другом. Когда Павел общался с эллинами, он сравнивал идола теорий и философий, присущего их культуре, с «безумством» креста, а затем представлял спасение во Христе как истинную премудрость. Когда он общался с иудеями, он сравнивал идола силы и достижения, присущего их культуре, с «немощью» креста, а затем представлял Евангелие как истинную силу (1 Кор. 1:22-25).

Одна из форм благовестия апостола Павла была специально адаптирована для людей, которые верили в Библию, но думали, что они будут оправданы своими делами в Судный день, а другие формы – для язычников. Эти два подхода можно ясно увидеть в речах апостола Павла, записанных в книге Деяний Апостолов. Некоторые из них обращены к иудеям, другие – к язычникам.

Кроме того, существуют другие разновидности Евангелия. Читатели Библии, скорее всего, обратили внимание на то, что в Евангелии от Иоанна фактически не говорится о Царстве Божием так, как в синоптических Евангелиях, но вместо этого там сказано о наследовании вечной жизни. Однако, когда мы сравним отрывки из Марка 10:17, 23-34, Матфея 25:34, 46 и Иоанна 3:5, 6 и 17, мы увидим, что «войти в Царство Божие» и «наследовать вечную жизнь» – в сущности одно и то же. Читая Матфея 18:3, Марка 10:15 и Иоанна 3:3, 5 мы понимаем, что обращение, рождение свыше и принятие Царства Божьего «как дитя» является одним и тем же действием.

Почему же тогда существует отличие в терминологии синоптических Евангелий и Евангелия от Иоанна? Как указывали многие богословы, Иоанн особо подчеркивает личностные и внутренние аспекты пребывания в Царстве Божьем. Он прилагает особые усилия, чтобы показать, что Царство Божье не представляет собой социально-политическую систему (Ин. 18:36). С другой стороны, когда синоптические Евангелия говорят о Царстве, они открывают взгляду читателя реальные социальные и психологические изменения, которые приносит Евангелие в жизнь человека. В Евангелии от Иоанна и синоптических Евангелиях мы видим еще две формы Евангелия: одна, подчеркивающая индивидуальный, а вторая – общий аспект нашего спасения.

Что же тогда является одним простым Евангелием?

Симон Гатерколь определяет наличие трех пунктов плана, которого придерживается Павел и авторы синоптических Евангелий. (См. "The Gospel of Paul and the Gospel of the Kingdom" in God's Power to Save, ред. Chris Green Apollos/Inter-Varsity Press, UK, 2006.) Он пишет, что, во-первых, Павел благовествовал о том, что Иисус был обетованным Мессией, Царем и Сыном Божьим, Который сошел на землю в образе раба и в человеческом облике (Рим. 1:3-4; Флп. 2:4 и сл.).

Во-вторых, Своей смертью и воскресением Иисус искупил наши грехи и обеспечил наше оправдание по благодати, а не по нашим делам (1 Кор. 15:3 и сл.). В-третьих, на кресте Иисус разрушил господство греха и зла, пребывавшего над нами (Кол. 2:13-15), и во время Своего Второго Пришествия Он завершит начатое дело, обновив все материальное творение и воскресив наши тела (Рим. 8:18 и сл.).

Затем Гатерколь прослеживает те же самые три составные части Евангелия в учении авторов синоптических Евангелий, а именно, что Иисус есть Мессия и Сын Божий (Мк. 1:1), Который принес Себя в жертву искупления за грехи многих (Мк. 10:45). Он одержал победу над демоническими силами века сего с их грехами и злом (Мк. 1:14-2:10), и снова вернется на землю, чтобы возродить материальный мир (Мф. 19:28).

Если записать эти краткие основные принципы Евангелия одним утверждением, думаю, оно выглядело бы следующим образом: Посредством Личности и дела Иисуса Христа, Бог полностью совершил наше спасение, избавив нас от наказания за грех, и ввел в общение с Собой, а затем Он возвратит в прежнее состояние Свое творение, в котором мы сможем вечно наслаждаться новой жизнью вместе с Ним.

Один из этих элементов лежал в основе древней евангельской вести, а именно, что спасение дается по благодати, а не по делам. Часто этот последний элемент отсутствовал, то есть, что благодать восстанавливает природу, как сказал об этом голландский богослов Герман Бавинк. Когда исключается третий «эсхатологический» элемент, у христиан создается впечатление, что ничто в этом мире не имеет значения. Теоретически, полностью осознав основные принципы Евангелия, христиане должны проявить интерес как к благовестию ради обращения людей к Богу, так и к служению ближнему, а также к труду для достижения мира и справедливости на этой земле.

Осознавая противоречие

На своем опыте я понял, что эти индивидуальные и общие аспекты Евангелия не находятся в гармонии друг с другом в наших проповедях и церковной жизни. По сути, сегодня во многих средствах массовой информации они намеренно противопоставляются друг другу.

Проповедники, благовествующие о всеобъемлющем Царстве Божьем, определяют грех почти исключительно общими терминами, такими как: расизм, материализм, милитаризм, нарушение Божьего шалом или мира и т.д. Часто это мешает понять, насколько отвратительным грех является для самого Бога и, кроме того, не дает осознать силу Божьего гнева. У людей также может сложиться впечатление, что Евангелие заключается только в том, что «Бог борется за справедливость и мир во всем мире, и вы также можете участвовать в этой борьбе».

Хотя действительно наступающий новый социальный порядок является «благой вестью» для всех страдающих людей, говорить о Евангелии как о достижении справедливости, означает искажать факт спасения исключительно по благодати, а не по делам. Слово Евангелие не употребляется в этом смысле в Новом Завете.

Недавно я изучал все отрывки Библии на греческом языке, в которых употребляется слово Евангелие, и был просто ошеломлен, насколько часто оно употребляется не в значении образа жизни, не того, что мы делаем, а оно является устным провозглашением того, что сделал Иисус и как человек может установить правильные отношения с Богом. Часто люди, представляющие Благую Весть, в основном, как дело миротворчества и установления справедливости, говорят о ней, как о «Евангелии Царства». Но принять Царство как дитя (Мф. 18:3), уверовать во имя Христа и родиться от Бога (Ин. 1:12-13) – это одно и то же, так человек становится христианином (Ин. 3:3, 5).

Сказав это, я должен признать, что многие из нас, наслаждающихся классическим Евангелием – «только благодатью, только чрез веру и только во Христе», часто игнорируют эсхатологические последствия принятия Евангелия.

Такие отрывки Писания как Луки 4:18 и 6:20-35 показывают последствия принятия Евангелия людьми с разбитыми сердцами, непризнанными и угнетенными. Приняв Евангелие, они занимают центральное положение в устройстве христианского сообщества, в то время как властные и успешные люди попираются. Павел указывает Петру на то, что отношения расового и культурного превосходства не находятся «в гармонии» с Евангелием благодати (Гал. 2:14). Великодушие по отношению к бедным людям будет исходить от тех, кто крепко держится за Евангелие как за свое исповедание (2 Кор. 9:13).

В Послании к Римлянам 2:16 Павел говорит, что весть о возвращении на землю Христа как Судьи являлась частью Его Евангелия, и, прочитав Псалом 95:10-13, мы понимаем почему. Земля будет обновлена, и даже деревья будут ликовать от радости. А если деревья смогут торжествовать и ликовать во время проявления могущества Его Царства в возрождении мироздания, что же сможем делать мы?

Если окончательное возрождение материального мира являлось частью Благой Вести, которую проповедовал апостол Павел, мы не должны удивляться тому, что Иисус во время проповеди Евангелия исцелял и питал народ, так как это были знамения и предвкушения наступающего Царства (Мф. 9:35).

Осознавая, что однажды Иисус уничтожит голод, болезнь, бедность, несправедливость и саму смерть, христианство становится, как сказал К.С. Льюис, «сражающейся религией», когда мы попадаем в городские трущобы или палату для больных раком. Эта полная версия Евангелия напоминает нам о том, что Бог сотворил и материальный, и духовный мир, и собирается искупить и тот, и другой.

Бог желает исправить все, что искажено в материальном мире. Некоторые верующие не признают важности борьбы за справедливость и мир, ссылаясь на 2 Петра 3:10-12, где, похоже, говорится о том, что весь этот материальный мир будет сожжен во время последнего воскресения мертвых. Но этого не случилось с телом Иисуса Христа, на котором сохранились следы от гвоздей, и Даг Му выдвигает аргументы в пользу преобразования мира, а не его замещения.[1]

Проповедуя разные формы Евангелия

На данном этапе исследования, возможно, вы ожидаете от меня пояснения, как мы можем идеально применить различные составные части Евангелия в нашей проповеди. Но я не смогу объяснить, потому что сам никогда не употреблял их все вместе. Но вот как бы я попытался это сделать.

1. Я не использую все аспекты Евангелия в одной проповеди. Для меня очень поучителен тот факт, что авторы книг Нового Завета крайне редко употребляют все аспекты Евангельской вести в одном обращении. Изучая евангельские проповеди Павла, записанные в книге Деяния Апостолов, поражаешься тому, как много всегда упускается.

Он всегда ставит ударение на некоторых моментах, оставляя нетронутыми другие, стремясь установить связь с основными принципами культуры своих слушателей. Проповедуя неверующему слушателю, практически невозможно охватить все аспекты Евангелия, не утратив внимания с его стороны.

Некоторые аспекты Евангелия просто будут привлекать больше внимание, чем другие. И для начала проповедник должен говорить именно о них. Со временем, естественно, в процессе благовестия или ученичества, вы должны будете рассмотреть все аспекты полного Евангелия. Но нет необходимости упоминать их все вместе каждый раз.

2. Я проповедую Евангелие для «обрезанных» и «необрезанных». Подобно тому, как Павел проповедовал Евангелие для более набожных людей («обрезанных») и для язычников, я понял, что моих слушателей в Манхеттене также можно поделить на две категории: высоконравственных и религиозных людей и тех, которые придерживаются постмодернистских плюралистических взглядов.

Некоторые из них исповедуют другие религии (иудаизм, ислам), некоторые выросли в католической среде и еще есть такие, которые были воспитаны в консервативных протестантских церквях. Люди с религиозным воспитанием могут легко понять концепцию греха как нарушение Божьего нравственного закона. Этот закон можно пояснить так, чтобы они поняли, что нарушают его. В подобном контексте Христос и Его спасение может быть представлено как единственная надежда на прощение греха. Эта традиционная евангельская весть последнего поколения называется «Евангелием для обрезанных».

Однако в Манхеттене также можно встретить слушателей с постмодернистским мировоззрением, которые считают, что все нравственные принципы относятся к определенной культуре и созданы определенным обществом. Если вы попытаетесь обличить их в похоти, они просто скажут: «У вас свои принципы, у меня – свои». Если вы обратитесь к ним с обличительной речью об опасностях релятивизма, ваши слушатели просто проявят недовольство и отчуждение. Конечно, необходимо указывать людям с постмодернистскими взглядами на их неправильное понимание истины, но прежде чем начинать обсуждать апологетические вопросы, необходимо представить евангельскую весть как единственную, заслуживающую доверия и побуждающую осознать свою вину.

В своей книге «Болезнь к смерти» Кьеркегор определяет грех как созидание личности, самооценки и счастья на чем угодно, кроме Бога. То есть, употребляя библейское определение, грех – это идолопоклонство. Здесь ударение ставится не столько на «совершении плохих дел», сколько на «совершении благих дел ради вечности».

Вместо того чтобы говорить им, что они грешат, имея интимные отношения вне брака, я говорю им, что они грешат, потому что ищут смысл жизни, оправдание и спасение в своих романтических отношениях, но они могут получить это все только от Бога. Это идолопоклонство приводит к беспокойству, помешательству, зависти и чувству обиды. Я обнаружил, что когда называешь жизнь людей с постмодернистскими взглядами идолопоклонством, они не оказывают сильного противления. После этого можно им представить Христа и Его спасение, но (на этом этапе) не как их единственную надежду на прощение, а как их единственную надежду на освобождение. Так выглядит мое «Евангелие для необрезанных».

3. Я проповедую «Евангелие Царства» и «Евангелие вечной жизни». Я обнаружил, что многие мои молодые слушатели изо всех сил стараются делать правильный выбор в мире бесконечных потребительских альтернатив, и совсем запутались в осознании своей личности в культуре самоформирования и саморекламы. Эти молодые люди серьезно интересуются личностно ориентированным представлением Евангелия, как спасением по благодати, а не по делам. Это во многом напоминает «Евангелие вечной жизни» Иоанна. Однако я обнаружил, что многие люди старше сорока лет, занимающие высокое положение, остаются невосприимчивыми к Благой Вести, когда ударение делается на личных проблемах. Многие считают, что у них все в порядке, спасибо. Их больше волнуют мировые проблемы – война, расизм, бедность и несправедливость. Они лучше воспринимают синоптическую модель «Евангелия Царства».

Вместо того чтобы цитировать, скажем, одно из посланий Павла и проповедовать Евангелие, употребляя такие слова, как: Бог, грех, Христос и вера, я обращаю внимание слушателей на библейскую историю о Ноевом ковчеге, и проповедую Евангелие, говоря о творении, грехопадении, искуплении и возрождении. Однажды был такой мир, в котором мы все желали бы жить, мир, исполненный мира и справедливости, не имеющий смерти, болезней или войн. Но, отвернувшись от Бога, мы утратили тот мир. Наш грех высвободил силы зла и разрушения, поэтому сейчас «все разваливается», и все подвержено физическому, социальному и индивидуальному разложению. Однако Иисус Христос пришел в этот мир, был несправедливо распят на кресте и стал заместительной жертвой, взяв на Себя наказание за наше зло и грех. И однажды Он будет судить этот мир и уничтожит смерть и всякое зло, но сохранит нас.

4. Я использую все аспекты Евангелия и позволяю каждой группе слушателей услышать, что я проповедую другим. Ни одна форма Евангелия не раскрывает в одинаковой мере все составные части полного Евангелия. Если вы придерживаетесь только одной формы, то подвергаетесь опасности держать своих слушателей на несбалансированной диете евангельской истины. Какова альтернатива этому? Не проповедуйте только одну форму Евангелия. В любом случае это будет невозможно, если вы проповедуете на различные тексты Писания. Если вы произносите экспозиционные проповеди, различные отрывки Писания будут передавать различные формы одного Евангелия. Проповедуйте на разные тексты Писания, и ваши слушатели услышат все составные части Благой Вести.

Собьет ли это слушателей с толку? Нет. Это обогатит их. Когда одна группа, например, постмодернисты, слышат сильную проповедь о том, что грех является идолопоклонством, они открываются к пониманию концепции греха как того, что огорчает и оскорбляет Бога. Тот факт, что грех является личным оскорблением для совершенного и святого Бога, начинает приобретать больший смысл для них. И когда они слышат эту истину, представленную в другой форме Евангелия, она звучит для них убедительно.

Кода консервативные люди с развитым чувством нравственной вины узнают о заместительном искуплении и оправдании в день Великого Суда, они получают утешение. Но эти классические доктрины оказывают также огромное влияние на расовые взаимоотношения, побуждают любить бедных людей, разрушая всякую гордость и самоправедность.

Когда более либерально настроенные люди слышат о Царстве Божьем и возрождении мира, они открываются для Царства Христа, требующего от них послушания в личной жизни. Одним словом, каждая форма Евангелия, попадая в цель, делает человека открытым для других составных частей Благой Вести, которые более ярко представлены в других формах.

Сегодня многие сомневаются в том, что существует только одно Евангелие. Подобное мнение служит для них основанием для пренебрежения Евангелием искупления и оправдания. Другие люди не желают признать тот факт, что существуют различные формы одного Евангелия, так как это имеет для них сильный привкус «контекстуализации» – термин, который им не нравится. Они крепко держатся единой формы преподнесения Евангелия, часто однобокой. Ни один из этих подходов в полной мере не соответствует библейской истине, и не является настолько эффективным в служении как понимание того, что Библия представляет одну Благую Весть в различных формах.

Тим Келлер несет служение пастора в пресвитерианской церкви «Искупитель» в Манхеттене, Нью-Йорк.