1

Измена истине

Думаю, что сегодня я лишний раз докажу правоту известной пословицы: «Глупый лезет туда, куда боятся заглянуть ангелы». Потому что в предстоящие несколько недель мы попытаемся совершить то, что просто повергает меня в ужас. За это время мы рассмотрим основные темы Послания апостола Павла к Римлянам, обозревая все послание с высоты птичьего полета.

И я чувствую ужасное волнение, потому что мне приходилось читать курсы лекций по Посланию к Римлянам в самых разных аудиториях и рассматривать это послание с различных точек зрения. Но я привык подходить к нему очень внимательно, изучая его стих за стихом, так что весь курс лекций обычно занимал не меньше года. В центре «Легионер» у нас есть учебное пособие, и его можно приобрести, под названием «Интерактивное Послание к Римлянам». В нем дается очень подробный и глубокий анализ текста, сопровожденный программой обучения, которая поможет студенту самому детально изучить это послание. И поскольку при желании вы можете воспользоваться им, это оставляет мне некоторую свободу, чтобы бегло пройтись по более общим проблемам, которые мы и рассмотрим с вами в предстоящие дни.

Сказав несколько слов в свое оправдание, я хотел бы начать с того, что Послание к Римлянам, несомненно, представляет собой Magnum Opus[1] апостола Павла. Из всего корпуса написанных Павлом посланий именно в нем мы находим в сжатой форме наиболее систематическое выражение богословских взглядов апостола.

Считается, что Послание к Римлянам дало толчок к развитию Реформации, так как именно в ходе подготовке лекций по нему Лютер сформулировал важнейший для Реформации тезис об оправдании только верой. Влияние, которое оно оказывало на христиан в течение церковной истории, огромно. Мы можем увидеть его уже в первые века, вспомнив об обращении Св. Августина, который в юности вел дикую и распутную жизнь язычника, но однажды, как он сам пишет, услышал голос ребенка, играющего и повторяющего фразу: Tolle lege, tolle lege…, «возьми и читай». Он взял Библию, раскрыл ее наугад, его взгляд остановился на словах из Послания к Римлянам, и они заставили Августина изменить всю свою жизнь. Джон Уэсли считал, что обращение произошло с ним в тот момент, когда он слушал на улице Олдерсгейт в Лондоне проповедь, посвященную Посланию к Римлянам, и вдруг почувствовал, как «в сердце его стало необыкновенно тепло».

Поэтому приступая к изучению Послания к Римлянам, я чувствую некоторый страх и нерешительность ввиду значения этого текста и ввиду того, что именно в нем апостол Павел с наибольшей ясностью и глубиной раскрывает свое учение о спасении.

После такого краткого введения давайте непосредственно обратимся к нашей задаче и посмотрим на первую главу послания. В первой главе Павел начинает свое письмо (так же, как он начинает практически все письма) с обычных приветствий, выражения заботы о той общине, к которой обращено это послание, и так далее. А затем в 16 стихе первой главы он говорит: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину. В нем открывается праведность[2] Божия от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет».

В этих немногих словах, как полагает большинство ученых, Павел выражает основную мысль всего послания. Главное, о чем он хочет сказать своим слушателям, это откровение праведности Божией, которая дается нам через веру. Размышляя над этим отрывком, Августин писал, что когда апостол Павел говорит «о праведности Божией», он имеет в виду не праведность Самого Бога, которая вечно и имманентно присуща Его природе. Скорее апостол говорит о той праведности, которой Бог наделяет людей через веру.  Павел не случайно цитирует книгу пророка Аввакума, его слова: «Праведный верою жив будет».

После этого вы могли бы предположить, что апостол сразу же начнет излагать Евангелие, которого он не стыдится и которое он считает силой Божией ко спасению и которое, как он говорит, обращено как к евреям, так и к эллинам. Вы ждете, что он сразу же начнет последовательно развивать доктрину оправдания. Но этого не происходит. Вместо того апостол заявляет об откровении гнева Божьего, который становится явленным всему миру. И делает это в контексте первой главы, где он развивает идею так называемого «общего откровения», которое названо «общим», потому что в этом откровении Бог являет Себя всем людям. Мы склонны думать, что единственное откровение, которое дано нам Богом, содержится в тексте Священного Писания. Но в теологии такое откровение называется «особым», в отличие от «общего откровения», которое дано всем людям.

И я думаю, мы можем понять, почему Павел начинает с общего откровения. Обычная схема проповеди Павла строится как движение от Закона к Евангелию. Я всегда повторяю, что Благая Весть Евангелия не может быть понята или воспринята именно как благая весть до тех пор, пока мы не поймем до конца ужасной вести, которую несет нам Закон Божий. Евангелие представляет собой благую весть только для тех людей, которые видят над собой угрозу суда Божьего.

В этом состоит суть оправдания — в ответе на фундаментальный вопрос: как могут неправедные, грешные люди надеяться на восстановление отношений со святым и справедливым Богом? Оправдание в конечном итоге есть ничто иное, как превращение неправедного человека в праведного, или объявление его праведным, или его искупление. Мы искуплены жертвой Иисуса Христа. Он — наша праведность. Это самая лучшая, самая добрая весть, которую мы можем услышать, если мы прежде поймем, что Бог праведен, а мы нет, и что Закон Божий делает нас должниками и преступниками.

Но наше время и наша культура заставляет нас думать, что мы не связаны никакими преступлениями, что люди просто попадают на небеса благодаря милости и благодати Божией, так что мы не должны чувствовать страха перед законом Бога и Его справедливым наказанием. Павел же стремится приготовить своих слушателей к пониманию всего богатства и глубины того, что было совершено для нас Иисусом Христом, и потому начинает с самого основного — показывает то состояние, от которого мы были избавлены, и абсолютную необходимость для человека обратиться ко Христу и Его праведности, если он хочет стоять перед святым Богом.

Не знаю, как часто мне приходилось, говоря с людьми о Христе, слышать в ответ: «Господин Спраул, если Вы верите в Иисуса Христа, и это почему-то важно для Вас, хорошо, что у вас есть вера. Но думаю, мне Иисус не нужен». Не знаю, сколько раз я слышал от людей эти слова: «Мне Иисус не нужен». И скажу вам честно — каждый раз, когда кто-нибудь произносит их, мне хочется рвать на себе волосы. Мне хочется сказать этому человеку: «Как вы не понимаете, что нет ничего, в чем вы нуждались бы острее, чем во Христе, если, во-первых, Бог существует и Он свят, и во-вторых, если вы хоть раз нарушили установленный Им закон. Тогда вам нужен Иисус, вам нужен Искупитель».

Именно это стремиться показать Павел — почему всем людям нужен Спаситель. И он начинает свое рассуждение об общем откровении в первой главе послания словами 18 стиха: «Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою». Итак, мы читаем, что праведность Бога заставляет Его гневаться при виде всякой «неправды», то есть неправедности. Неправедность, о которой говорит апостол, в данном случае выражается в подавлении истины. И это такое подавление истины, в котором виновны все мы. Речь идет не о научной истине, не об истине химической или политической — Павел говорит о подавлении истины, касающейся Самого Бога.

Он продолжает: «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце». Вот на чем основано осуждение всего человеческого рода справедливым судом Божиим. Вы слышите, что говорит апостол? Он говорит, что с самого первого момента творения Бог явил и продолжает являть Свою природу, ясно и отчетливо, для всех людей; и что это откровение доходит до каждого из нас, так что всем имеем естественное знание о Боге. С помощью этого естественного знания вы не сможете написать полноценного трактата по систематической теологии. Оно не включает в себя знания всех деталей природы и деяний Бога. Но оно включает в себя представление о Его вечной силе и Божестве.

Слова апостола звучат как удар грома в обстановке современного секуляризма. Он говорит об очень простой вещи: каждый человек, который живет сейчас или когда-либо рождался на земле, знает, что есть Бог, потому что Творец открыл Себя для всех; но все мы по своей природе подавляем это знание о Боге, отказывась прославить Бога так, как должны Его славить, и благодарить Его так, как должны благодарить. Короче говоря: мы все знаем, что есть Бог, но по своей природе отказываемся славить и благодарить Его как Бога.

Более того, поступая так, мы мним себя мудрыми, хотя на самом деле глупы. И потому что люди, как пишет апостол, «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, — то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки».

Вы помните, когда Моисей провозгласил Десять заповедей на горе Синай, двумя первыми среди них были заповеди, запрещающие идолопоклонство: «…да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» и «Не делай себе кумира…» Но Павел говорит, что фундаментальным ответом на самооткровение Бога в природе стало стремление извратить это знание, подмена истины ложью и обращение в идолопоклонство, которое в каком-то смысле есть «религия».

Мы склонны думать в наши дни: Богу все равно, во что мы верим, если мы «живем честно», то есть если мы как-то «религиозны». Но когда вы раскроете Писание и будете читать Ветхий Завет, вы увидите, как сурово наказывает Бог ханаанейцев за поклонение Ваалу. Они тоже были религиозны, но их религиозность выражалась в идолопоклонстве. Значит просто быть религиозным недостаточно. Бог требует истинной религии. Он требует, чтобы мы поклонялись Ему как единственному Богу и не переносили Его славу на что-то в сотворенной Им реальности.

Павел говорит, что Евангелие приходит в мир, который уже несет на себе вину перед Богом, потому что все мы отвергли Его. Мне часто задают вопрос: «Что будет с бедным невинным аборигеном в Африке, который никогда не слышал о Христе?» В ответ я говорю: «Бедный невинный африканец, который никогда не слышал о Христе, отправится прямо на небо. Ему не нужно проходить все клетки поля и набирать нужное количество очков. Ему не нужен Христос». Тогда люди в недоумении смотрят на меня и говорят: «Неужели вы думаете, что не нужна миссионерская работа?» Я отвечаю: «Почему же, миссионерская работа необходима». «Но как же вы тогда говорите, что эти люди попадают прямо на небо, и им не нужен Христос?» Я говорю: «Вы спросили меня о том, что произойдет с невинным аборигеном. Невинным людям вообще не нужен Христос, живут ли они в Африке, или Антарктике, или Америке, или Европе, или где-либо еще». Вопрос в том, есть ли хоть один невинный человек в Африке, или Австралии, или где-либо на земле. Павел говорит здесь, что нет ни одного невинного человека и что Иисус приходит в мир, который не имеет оправдания перед Богом.

Апостол завершает первую главу очень мрачной картиной человеческой развращенности. Стих 26: «Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение».

Затем он продолжает список грехов: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия» и так далее. И на этом не кончается список тех злодеяний, которые относятся не к закоренелым преступникам, чье место только на самой тяжелой каторге — они относятся ко всем нам, грешным людям.

И Павел заканчивает этот раздел словами: «Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют». Все человечество упорно противится Закону Божьему. В последующих двух-трех главах апостол будет развивать мысль, которую он затрагивает уже здесь, в конце первой главы: мы не только делает что-то безнравственное и оскорбляющее Бога, но, делая это, мы знаем, что поступаем плохо. И мы не только продолжаем делать то, что, как мы знаем, плохо, но и других людей приглашаем делать то же. Мы также стараемся найти себе нравственное оправдание или рациональное объяснение, чтобы защитить свое зло перед святым Богом.

Павел хочет сказать, что падение человечества достигло своей самой низкой точки: мы пали так низко, что не только поступаем нечестиво, но делаем это, прекрасно понимая, что Бог запрещает нам и что Он призовет нас к ответственности. Более того, мы заставляем себя поверить в то, что сами слова Бога неистинны. Добро мы называем злом, а зло — добром. Люди, которые поступают так перед лицом святого Бога, которые открыто преступают данный Им закон — эти люди больше всего нуждаются в Спасителе.

В первой главе апостол провозглашает совершенно неожиданную мысль, что Бог не только открыл Себя каждому человеку, но открыл Себя совершенно ясно. Нам не нужно искать скрытых намеков в останках древних ископаемых или в сложных логических построениях, чтобы что-то узнать о Боге. Все творение представляет собой грандиозный театр славы Божией, который свидетельствует о Боге не намеками, но явно и прямо указывает на своего Творца. В греческом тексте стоит слово фанерос, переведенное как «явно». В латинском переводе это слово было передано прилагательным manifestum —  откровение Бога есть громкий и четкий «манифест» Бога о Самом Себе. Мы просто не можем не заметить его. И на самом деле мы видим и знаем об откровении Бога. Так что гнев Божий обращен не на тех людей, которые ничего не знают о Его существовании, а на тех, кто прекрасно знает, что Бог есть, но отказывается прославить Его как Бога.

2

Осуждение через закон и помимо его

Я люблю повторять анекдот, который донесла до нас церковная история, о том, что человек, проводивший разделение английской Библии на стихи и главы, был странствующим проповедником, который провел большую часть своей жизни в седле, а когда ему было нечего делать, то занимался тем, что делил текст Нового Завета на стихи и главы. И если мы посмотрим на общую структуру Послания к Римлянам, мы увидим, что стоит за этим анекдотом.

Потому что вторая глава начинается со слова «итак», а мы знаем, что слово «итак» служит обозначением перехода от доводов или предпосылок, которые были представлены в доказательстве, к следующему из них заключению. Так что нам остается только в недоумении спрашивать себя, как мог тот, кто выделял главы, начать новую главу именно со слова «итак».

На что указывает Павел с помощью «итак»? Этот союз, повторяю, обращает нас к тому, что было только что сказано, а именно, что Бог ясно явил Себя всем людям, но люди отвергли это знание Бога, так что все мы по природе своей грешим против откровения в природе, данного нам Богом, причем не только отказываемся повиноваться Ему, но и других побуждаем проявить неповиновение. Поэтому Павел говорит: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же». Павел уже второй раз говорит в своем послании, что мы не имеем извинения. В первой главе, когда он показывает, что все люди имеют ясное представление о Боге, он добавляет: «…так что нет у них извинения»[3]. Но теперь он заявляет, что мы не только виновны в том, что отказываемся достойно ответить на открытость нам Бога, но виновны и с нравственной точки зрения за то, что судим других людей.

Обратите внимание, что Павел начинает со слов: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек». Для людей, читающих это место по-английски, может показаться, что речь здесь идет исключительно о мужчинах, однако очевидно, что Павел обращается не только к читателям мужского пола — в слово «человек» он вкладывает более общий смысл. Павел говорит, обращаясь к каждому человеку: «У тебя нет извинения, кто бы ты ни был, если ты обвиняешь другого человека в совершении тех поступков, которые творишь сам».

Но это место содержит в себе еще один скрытый смысл. Слово «человек» в Новом Завете часто употребляется применительно к Израилю. Даже Иисус называет Себя бар енаш, «Сын человеческий». Можно сказать, что в каком-то смысле Израиль — это «сын человеческий». Это типичное обращение Павла, когда он говорит именно об израильском народе. И я думаю, большинство исследователей согласится с тем, что когда Павел говорит: «Итак, неизвинителен ты, всякий человек», — он обращается к Израилю, к иудейской аудитории, которая, прочитав первую главу послания, вполне может с пониманием покачать головой, говоря: «Ну конечно, Павел здесь обвиняет язычников, нечистых, но уж никак не нас, ведь всякому известно, что мы наследники завета с Богом, мы избранные дети Божии, святой народ, нам принадлежат данные Богом пророчества, мы исполняем данный Богом закон, мы совершаем обрезание, мы дети Авраама и так далее. И соблюдение религиозных обрядов позволит нам избежать суда Божьего».

Задумайтесь над этим на мгновение. Я не знаю, сколько тысяч или даже миллионов людей во всем мире полагают, что могут быть уверены в своем спасении только благодаря принадлежности определенной религиозной общине или определенной церкви. «Я принадлежу этой церкви, и меня не коснется суд Божий». Как будто это членство само по себе способно кого-то спасти! В последующих стихах Павел стремится показать, что даже принадлежность к израильскому народу в эпоху Ветхого Завета не служила гарантией того, что тот или иной человек получит спасение. Посмотрим, что он говорит: «Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя».

Позвольте мне сказать несколько слов об этом. Я уже не раз говорил, что любой язычник в Америке знает слова Библии: «Не судите, да не судимы будете». Потому что любому человеку неприятно, когда его ругают. Но неверующие часто представляют себе христиан людьми, которые осуждают их, которые считают себя святыми, а их грешниками и говорят: «Вот мы праведны, а они нет. Мы лучше, чем они» и тому подобное. Но если это так, то мы совершаем ужасный грех, о котором говорит Павел, осуждая других людей за то, что совершаем сами, а это верх лицемерия.

Однако Павел говорит о любом человеке, который хоть за что-то осуждает другого. Если вы хоть раз сказали, что кто-то поступил плохо и заслуживает наказания, тем самым, уже своим суждением, вы признали саму возможность суда и реальность таких понятий, как добро и зло. Если вы утверждаете, что другие люди совершают грехи и поступают неправильно по отношению к вам, вы должны в первую очередь признать виновным себя самого. То есть само наше понимание и сам факт того, что мы судим других людей, выступают высшим судом над нами, потому что в этом проявляется знание нами того, что все человечество заслуживает суда, а это значит, что будим судимы и мы.

Вы видите, что Павел строит здесь основание для всеобщего осуждения, под которое подпадает все человечество, иудеи и эллины, иудеи и язычники, которые все должны предстать перед единственным Судьей. Короче говоря, он хочет сказать: все мы должны будем на последнем Суде ответить за свою жизнь, согласно святому и истинному закону, установленному Богом, и никто из нас не избежит этого.

Дальше апостол продолжает: «А мы знаем, что суд Божий на делающих такие дела согласен с истиной»[4]. И это страшно. Когда я осуждаю другого человека за то же, что совершаю сам, то я не творю истинного суда. Этот суд неистинен, потому что я поступаю, как лицемер. Но суд Бога над человеком всегда основан на истине. Его приговор нам не может быть ложным или ошибочным. Его приговор нам служит выражением Его совершенного знания и Его совершенной природы. Этот Судья не может быть подкуплен. Он не смотрит на лица людей. Его суд всегда основан на истине. И это страшно! Потому что истина состоит в том, что мы заслуживаем осуждения. Если бы хоть раз в жизни мои действия были оценены точно в согласии с истиной, то что показала бы истина? Что я снова и снова, и снова нарушаю закон Бога.

Затем апостол говорит: «Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же?» Это риторический вопрос. Павел говорит: «На самом деле ты думаешь так!» Огромное количество живущих ныне людей думают, что смогут избежать суда Божьего. Многие из тех людей, кто слушает меня сейчас, где-то в глубине своего сердца все же верят, что им никогда не придется быть судимыми в свете истины. Они рассчитывают на то, что Бог будет снисходителен или даже поступится Своей природой и Своим законом. Но сейчас апостол говорит нам не о Евангелии. Апостол говорит о законе. А пока мы не узнаем закона, не поймем, что такое закон, для нас останется непонятным и смысл Евангелия.

«…Или пренебрегаешь богатство благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его». Да, это страшные слова. Вы слышите, что говорит Павел? Вам понятно это? Мы пренебрегаем долготерпением Бога. Почему люди думают, что смогут избежать Божьего суда? Потому что они поют старую песню: «Завтра, завтра, не сегодня…» «Я дожил до сегодняшнего дня и в ад пока не попал, а что будет завтра, посмотрим». В Ветхом Завете говорится о том, что пасть ада раскрывается все шире и шире, чем больше люди ожесточают свои сердца и не желают раскаяться.

И Павел говорит здесь, что люди на самом деле думают, что им не придется отвечать за свои поступки. Но думая так, они пренебрегают долготерпением Бога. Бог не торопится наказать нас за наши беззакония в течение жизни, но вместо того, чтобы покаяться и прославить Его милость и доброту, мы склонны думать, что либо Бог никогда не призовет нас к ответственности, либо даже если Он и сделает это, то Он уже отказался от попыток как-то изменить нас или остановить в совершении беззаконий, так что в любом случае Его не стоит бояться. Но самое страшное, что при этом происходит, это то, что наше сердце становится ожесточенным и неспособным к покаянию. Так что в итоге мы копим себе гнев на день гнева. И я думаю, что это одно из самых трезвых размышлений, которые мы находим в Новом Завете.

Павел пользуется здесь экономическими понятиями. Он говорит, что мы словно открываем себе счет в банке, и регулярно, может быть, каждую неделю или каждый день, пополняем его вкладами, надеясь, что понемногу скопим себе приличное состояние, которое в конце концов начнет приносить определенный доход. Павел использует эту метафору из сферы экономики, из области финансов, и применяет ее к нравственному состоянию человечества: каждый раз, когда Бог терпит жестокость нашего сердца, каждый раз, когда мы отказываемся раскаяться, мы делаем новый вклад в гнев Бога. Мы увеличиваем его. Мы скапливаем гнев Бога против самих себя. Так что человек не просто должен предстать на суде святого Бога, быть судимым согласно истине и ощутить на себе Его гнев вследствие испорченности своей природы, но мы неизменно увеличиваем свою вину с каждой минутой жизни.

«…ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, — ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! …Ибо нет лицеприятия у Бога».

А затем апостол говорит: «Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую) в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков».

Этот отрывок часто понимают неверно. Для многих людей, которые читают это место, его смысл состоит примерно в следующем. Иудеи знают закон Божий во всей полноте. Им даны Десять заповедей. Но они нарушили закон. В то время как язычники, которые ничего не знают о Десяти заповедях, соблюдают закон Божий. Вот такой вывод делают люди из этого текста.

Но Павел говорит здесь о другом. Он говорит, что те, кто знает закон, будут и судимы согласно закону, то есть Десяти заповедям. А те, кто не знает закона, вверенного Богом Израилю, тоже будут судиться согласно закону. Но это будет уже другой закон — это закон, «написанный в их сердцах». Здесь Павел добавляет новое измерение к тому, о чем он говорил в первой главе: Бог открывает Себя в творении не только через природу — Он также поместил нравственный закон в сердце каждого человека, так что все мы по природе своей знаем разницу между добром и злом. Нам всем дана совесть, которую называют «внутренним голосом Бога» и которая одобряет или порицает нас за совершение тех или иных поступков.

И Павел говорит: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают…» Он не говорит, что язычники соблюдают закон. Он говорит, что даже отвергая закон, данный Израилю, язычники показывают, что в них есть нравственное чувство, что им знакомо представление о том, что такое нравственность, потому что у них есть собственные законы, есть правители — есть «дела закона». Они демонстрируют в jus Gentium, в «законе народов», что хотя они и не находились у горы Синай, в них говорит сама природа, так что каждый народ и каждый человек в какой-то мере знают закон Божий. Но будь то закон Десяти заповедей, данный на горе Синай, или закон, написанный в человеческих сердцах, — этот закон обнаруживает вину каждого человека, так что мы все должны предстать на суде, как должники, которые не в состоянии заплатить свой долг.

Затем Павел говорит в 17 стихе: «Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: ‘не прелюбодействуй’, прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников. Обрезание полезно, если исполняешь закон; а если ты преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием. Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание? И необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона при Писании и обрезании? Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога».

Что делает Павел? Он снова приводит всех нас на суд Божий. И он предостерегает тех, кто думает, что они могут быть спасены только благодаря тому, что они евреи, что они обрезаны и чье обрезание должно было быть величественным символом, призывающим людей исполнять закон. Обрезание само по себе не освобождает от закона, скорее оно делает человека еще более ответственным, потому что он на своем теле несет знак обязательства соблюдать закон. Если же кто-то имеет обрезание, но нарушает закон, то его обрезание становится необрезанием. Тот носит на себе только внешний знак, но сердце его остается необрезанным.

Павел стремится, таким образом, показать, что в конечном итоге Бог будет судить человека не по тому, какие тот исполнял религиозные ритуалы. Его суд над каждым человеком будет основан на том, что он увидит в его сердце, в его душе. И когда Он взглянет на ваше сердце, увидит ли Он сердце, которое все пронизано любовью к Нему, которое живет тем, что постоянно славит Творца? Или же, взглянув на вас, Он найдет сердце, превратившееся в камень, сердце упрямое, заплывшее жиром и нераскаявшееся? Вот что говорит апостол: Бог будет судить нас не по тому, к какой общине мы принадлежим, а по тому, каким Он найдет наше сердце.

Я бы хотел, чтобы из 2 главы послания мы запомнили две вещи. Во-первых, предупреждение об опасности пути, на котором мы скапливаем гнев на день гнева, уверяя себя, что Бог никогда не станет наказывать нас, потому что не наказывал до сих пор. В центре учения Иисуса из Назарета во время Его земного служения стоит предупреждение о том, что все мы должны предстать на последнем суде, на котором ответим за каждое слово, когда-либо произнесенное в жизни, на котором все, что было сделано тайно, станет явным, и когда мы за все дадим ответ. Иисус провозглашает, что есть высшая справедливость, если и не в этой жизни, то в жизни будущей. Потому что Бог будет судить меня, так же как и вас, и будет судить согласно истине. И второй момент: моя религия, со всей ее внешней бутафорией, не сможет оправдать меня или избавить меня от суда. Вот почему нам нужна праведность Христа. Меня спасает не принадлежность к церкви — меня спасает принадлежность ко Христу.

3

Игра в прятки

После того, как Павел завершил вторую главу словами о том, что обрезание есть по своей сути нечто не столько внешнее, сколько внутреннее, мы можем легко предугадать его следующий вопрос, а именно: если человек может принимать только внешний символ, не принимая его внутреннего содержания, то в чем смысл символа? Какое значение имели ветхозаветные обряды Израиля?

Именно с этого Павел начинает третью главу, когда задает риторический вопрос: «Итак, какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания?» И вы скорее всего ждете, что он ответит на свой вопрос так: «Нет никакого преимущества и нет и никакой пользы». Но апостол отвечает на вопрос совершенно иначе. Его ответ: «Великое преимущество во всех отношениях». То есть в Ветхом Завете Израилю было дано огромное преимущество — преимущество пребывания там, где сила благодати Божией проявлялась в наибольшей мере.

Мне часто приходится слышать в наши дни от людей такие слова. Они говорят: «Зачем мне ходить в церковь, если посещение церкви не даст мне автоматического спасения?» «Да, — говорю я, — Но в каком еще месте вы наверняка услышите благовестие, которое даст вам спасение? Где еще сила благодати Божией сконцентрирована в такой мере, как в церкви?» Тогда мне говорят: «Но разве я не могу слышать благовестие вне церкви?» «Конечно, можете». «Могу ли я познавать Бога вне церкви?» «Да, можете. Я не сказал, что церковь — это единственное место, в котором действует благодать Бога. Но это место, где она наиболее очевидно и изобильно присутствует».

Какое же преимущество видит Павел у Израиля? Он пишет: «Великое… во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие». Вот основное превосходство, которым обладал ветхозаветный иудей над ассирийцами, вавилонянами, египтянами, греками и всеми остальными народами — ему было дано Писание. Он имел письменное Слово Божие. Вы помните, что апостол Павел убежден, что только через Слово Божие человеческое сердце может быть пробуждено и открыто к спасительной вере. А значит, огромная польза родиться иудеем в ветхозаветные времена и иметь возможность слышать Слово Божие, провозглашаемое в израильской общине. Так же как для нас с вами большой удачей было родиться там, где есть возможность беспрепятственно слышать Слово Божие.

Апостол говорит: «Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив, как написано: Ты праведен в словах Твоих и победишь в суде Твоем. Если же наша неправда открывает правду Божию, то что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? (говорю по человеческому рассуждению). Никак. Ибо иначе как Богу судить мир? Ибо, если верность Божия возвышается моею неверностью к славе Божией, за что еще меня же судить, как грешника? И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро, как некоторые злословят нас и говорят, будто мы так учим? Праведен суд на таковых».

Павел хочет сказать в этом отрывке, что моя неправедность в определенной мере демонстрирует праведность Бога, пусть даже и по контрасту. В другом месте Павел говорит: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». А если действительно получается так, что чем больше мы грешим, тем больше проявляет себя Божья благодать, то на какой ложный вывод может нас натолкнуть такое рассуждение? Что же, «оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» И Павел говорит: мы «никак», ни в коем случае не должны делать такой вывод! Только потому, что моя неправедность ясно свидетельствует о праведности Бога, а нет ничего лучше, чем являть праведность Бога, то из этого совсем не следует, что я должен становиться еще большим грешником, чтобы через мою неправедность и по контрасту с ней открывалась праведность Бога!

Здесь Павел завершает первый раздел послания. В начале нашего курса изучения Послания к Римлянам, этого обзора основных тем послания, я сказал, что в центре всего послания стоит доктрина оправдания только верой, Евангелие, но Павел начинает совсем не с рассказа о Евангелии. Перед тем, как он скажет о самом главном, что содержится в Евангелии, Павел говорит о Законе. Прежде он хочет показать, насколько все мы нуждаемся в Евангелии, потому что даже язычники, которым не дано специального откровения Бога, тем не менее знают Бога через откровение Бога в природе и в их собственной совести. Так что и язычники несут ответственность перед Богом. Что же касается иудеев, которым дано специальное откровение, которым даны пророчества, обряды и законы Ветхого Завета, то они будут судиться по закону в том случае, если они нарушают закон.

Итак, к какому заключению приходит апостол, говоря о нашем положении? 9 стих: «Итак, что же? имеем ли мы преимущество?» То есть имеем ли мы, иудеи, или мы, христиане, преимущество перед язычниками? «Нисколько. Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом». Итак, апостол не говорит, что под грехом находятся только иудеи и греки, в то время как с египтянами и римлянами все в порядке. Павел использует выражение, с помощью которого он хочет охватить всех людей всех национальностей — иудеев и язычников, иудеев и греков. Слово «греки» он использует здесь как синоним «язычника». Это значит: все иудеи и все не-иудеи. И при этом не просто часть евреев и часть язычников находится под грехом. А как? Все иудеи и все язычники, что значит — все человечество, все находятся под грехом и под законом. Это значит, что все мы заслуживаем осуждения со стороны праведного закона — каждый человек без исключения.

Затем апостол обращается к Псалмам и к пророкам и приводит длинный список цитат, начиная со слов: «Как написано: нет праведного ни одного». Давайте остановимся здесь на минуту. Мы с легкостью повторяем привычные слова: «Никто не совершенен». Ничто не удерживает нас, когда мы говорим их. Но с такой же легкостью мы произносим и другие слова: «Человек по природе добр». Хотя по сути эти утверждения исключают друг друга. Апостол же говорит здесь, что никто не праведен. Вы можете подумать, что вынося приговор всему миру, Павел намеренно преувеличивает ужас человеческого существования. Но цитируя Писание, Павел не оставляет сомнений, что он понимает это выражение очень конкретно: «Не праведного ни одного». Так что если в вас еще сохраняется надежда, что вы являетесь исключением из общего правила, что даже если большинство людей и грешны, то к вам это не относится, Павел здесь ловит вас за руку. Он говорит: «Нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога;  все совратились с пути, до одного негодны».

Нет никого, кто «разумеет» что? Нет никого, кто по своей природе постигает, кто действительно понимает, что такое Бог. Потому что начало премудрости есть страх Господень — только страх перед Богом позволяет правильно увидеть природу Бога. Если же человек, оставаясь грешником, хочет познать природу Бога, разве сможет он понять ее совершенство и святость? Конечно, нет. Павел не просто перечисляет ряд не связанных между собой недостатков человеческой души. Все его обвинения тесно связаны между собой.

Никто не имеет понимания потому, что ни один человек не праведен. И поскольку нет ни одного праведного, никто не имеет разумения. А что же дальше? «Никто не ищет Бога». Теперь Павел говорит о людях так, как будто все они остаются неверующими.

Нет сейчас более популярная темы разговоров среди христиан, чем то, как неверующие люди стремятся ко Христу, атеисты ищут Бога. В нашей стране мы становимся свидетелями небывалого расцвета такой формы богослужения, которая получила название «богослужения, обращенного к ищущим». В основе этого процесса лежит убеждение, что если мы действительно хотим найти общий язык с неверующими людьми, то вместо того, чтобы смотреть на них как на заблудших овец, мы должны постараться так организовать свои богослужения в церкви, чтобы они были понятны и доступны неверующим людям, которые, несмотря на то, что они пребывают в неверии, все равно стремятся к Богу.

Это прекрасная идея, если мы думаем, что неверующий человек может искать Бога. Но Библия говорит, что таких людей не существует. Вы можете возразить: «Подождите минуту. Я знаю людей, которые, оставаясь неверующими, изо всех сил стараются найти Бога». Но я скажу вам: «Это не так». Фома Аквинский рассуждал об этом следующим образом. Он говорил: Вокруг нас находятся люди, которые изо всех сил стремятся обрести душевный покой, реализовать себя в чем-то, освободиться от вины, достичь вечной жизни, найти смысл своей деятельности и так далее. И если мы посмотрим на их поиски, то поймем, что поскольку они стремятся к тому, что может дать им только Бог через Своего Сына, значит они ищут Бога.

Но Бог не прячется. В Писании говорится об игре в прятки, которая происходит совершенно иначе: Бог ищет, а человек прячется. Человек убегает и старается спрятаться как можно дальше от Бога. На самом деле Фома Аквинский говорит о том, что все мы изо всех сил стараемся получить от Бога какие-то блага, но стремясь к ним, мы в то же время убегаем от Самого Бога. Так что если Бог и Его блага, находятся справа, а я тут же поворачиваю налево и начинаю искать там, то мои поиски это не поиски Бога. На самом деле поиск Бога начинается только в момент нашего обращения. После этого вся наша жизнь становится одним долгим путем к Богу. Если же вы действительно хотите устроить «богослужения, обращенные к ищущим», обратите их к верующим, потому что только верующие люди действительно ищут Бога.

Итак, вы видите: если никто не «разумеет», то есть не понимает Бога, то никто и не станет искать Его. А если никто не ищет Бога, то, как говорит следующий стих, «все совратились с пути».

Помните историю Алисы в Стране Чудес? Она приходит к развилке дороги и начинает сомневаться, в каком направлении пойти, и никак не может решить. Алиса поднимает глаза и видит, что на дереве сидит чеширский кот и ухмыляется, глядя на нее. Кот говорит: «В чем дело?» Алиса отвечает: «Я не знаю, по какой дороге мне пойти». Тогда кот спрашивает: «А куда ты направляешься?» Алиса отвечает: «Я не знаю». Кот говорит: «Тогда это неважно». Как будто он говорит: «Каждый раз, когда ты подходишь к развилке дороги, просто иди». Если вы не имеете ясного представления о том, в каком направлении вы идете, то рано или поздно (и чаще бывает, что рано) вы потеряете прежде всего — что? Путь.

Не случайно в Новом Завете христиане впервые называются не «христианами», а — последователями «Пути»[5], в связи с тем, что Иисус постоянно говорит о «пути» к Богу. Когда же Иисус учит о дороге, о пути, то что Он говорит о нем? «Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». Иисус призывает людей пойти этим тесным и узким, или, как мы говорим, «тернистым», путем, а не широким и пространным. Но современная секулярная культура неизменно увлекает нас с узкой тропинки на широкую асфальтированную дорогу. Путь же к Богу узок.

Что говорит об этом Писание? Если вы неправедны, вы не сможете понять Бога. Если вы не понимаете Бога, вы не будете Его искать. Если вы не ищете Бога, то вы непременно потеряете дорогу. Так что все стали «до одного негодны». Если вы просто идете куда попало, от этого не будет никакой пользы.

Далее следует, возможно, самое страшное обвинение из тех, что произносит Павел: «Нет делающего добро, нет ни одного». Если мы не поймем этот отрывок, для нас останется непонятным все Послание к Римлянам. Потому что люди без труда согласятся: «Да, я совершал плохие дела. Но, — добавят они, — я делал и хорошее. И я стараюсь сохранять равновесие, так что когда я предстану перед Богом на суде, я смогу представить Ему столько-то плохих поступков и столько-то хороших. Я готов признать, что не все, что я делал, было хорошо, но я не могу согласиться с тем, что ничего из того, что я делал, не было хорошо». Но апостол, друзья мои, говорит здесь, и говорит со всей возможной резкостью, что для Бога (а Бог оценивает с точки зрения высшего блага) вы не сделали ничего хорошего за всю свою жизнь. На самом деле это остается верным даже после вашего обращения, потому что до того момента, когда вы войдете в небесную славу, в каждом вашем поступке будет присутствовать «ложка» «помышлений плотских». Вы никогда не сможете сделать ни одного шага так, чтобы ваше сердце при этом оставалось полностью любящим Бога. Ни один человек в этом мире не имеет абсолютно чистой и совершенной любви к Богу. Если же в нашей любви к Богу есть малейший недостаток или порок, это отравляет любое дело, которое мы делаем.

Мы, конечно, можем использовать сравнение: вы знаете, что одни люди лучше, другие хуже. Но если судить с точки зрения высшей нормы Закона, «нет делающего добро, нет ни одного». Вот о чем хотел сказать Иисус богатому молодому человеку, который бросился к Нему со словами: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Иисус посмотрел на него и сказал: «Что ты называешь Меня благим?» Но молодой человек не понял Его вопроса. У этого человека было очевидно неглубокое представление о благе. И боюсь, что наше представление о том, что есть благо, гораздо ближе пониманию этого юного богача, чем пониманию Иисуса Христа. Согласно этому высшему критерию оценки, «нет делающего добро, нет ни одного».

Затем Павел начинает описывать то, что происходит с частями тела человека. Он пишет: «Гортань их — открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их. Уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови; разрушение и пагуба на путях их; они не знают пути мира. Нет страха Божия перед глазами их». И Павел завершает словами: «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста…» Вот что говорит апостол: «…так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом».

Дальше, со слов «потому что», идет заключение. Здесь Павел делает важнейший вывод, к которому он готовил нас на протяжении трех глав, без которого мы не сможем понять значения Евангелия: «Потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех». До тех пор, пока мы не поймем этого, Евангелие останется для нас неясным. Пока мы думаем, что можем быть оправданы нашими делами, исполнением закона Божьего, мы никогда не откажемся от своей праведности и не увидим единственной надежды во Христе и Его праведности.

Современная культура убеждает нас в том, что мы можем быть оправданы и спасены Богом через хорошие дела. Но Новый Завет говорит, что «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть».

Если вы прослушали все три лекции по Посланию к Римлянам, то вы увидели, что Павел ставит своей задачей соорудить фундамент для провозглашения величия и радости Евангелия Иисуса Христа. И апостол приступает к этому, говоря нам о значении закона. Закон открывает две вещи: он открывает нашу неправедность, а также то, что по справедливости и по истине суд Божий должен предать нас проклятию. И если мы поймем это, то у нас не останется ни малейшей надежды на то, что наша праведность сможет быть оправданием нам.

Иногда мы думаем: «Пусть другие надеются на благодать. Бог действительно благословляет этих слабых людей. Им нужна помощь. А мне — нет, я сам проложу себе дорогу в Царство Божие». И это самое глупое заключение, к которому вы только можете прийти, обманывая себя и говоря, что вы достаточно праведны, чтобы оправдать самого себя перед святым и благим Богом. Апостол предупреждает нас, что ни один человек не сможет найти оправдания в глазах Творца через дела Закона.

4

Дар праведности

Продолжая наш обзор Послания апостола Павла к Римлянам, давайте вспомним, что в прошлый раз мы с вами остановились на третей главе, в которой апостол провозглашает: «Потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех». И вы помните, что когда мы только начинали наш разговор, то увидели, что в первой главе Павел заявляет центральную для всего послания мысль о праведности Божией, которая дается через веру. Но потом он неожиданно отходит от основной темы и обращается к вопросу о том, почему мы должны быть оправданы только верой. Он показывает, что весь мир, как евреи, так и греки, приведен на суд Божий и осужден. И говорит, что через закон мы понимаем, что являемся грешниками и должниками, которые не в состоянии отдать долг, и что мы находимся в ужасном положении неправедных людей, которые призваны к ответу святым и праведным Богом.

И вот, следующий стих послания начинается со слова, которое мне очень нравится у апостола Павла — это слово «но». Эн, о[6]. Для того, чтобы подчеркнуть его значение, я буду называть его апостольским «однако», несмотря на то что апостол и не использует здесь другое слово. Это слово кажется мне настолько важным для всего Нового Завета и я так часто обращал на него внимание в других посланиях Павла, что одна женщина (она ходила на мои занятия и любила вышивать) подарила мне замечательную вышивку, на которой было только одно слово — «но». Я повесил ее на стену своего кабинета в Пенсильвании.

Это слово указывает на резкий поворот, неожиданное «однако». Апостол переводит дух. Он только что сообщил нам ужасную новость, что своими делами и «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть». А затем он говорит: «Но ныне…» Что значит — «однако»: теперь он сообщит нам нечто, что позволит вздохнуть свободно после того, как мы пришли к суровому заключению, что ни один человек не сможет быть оправдан своими благими делами. И вот апостол провозглашает: «Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия». Давайте снова вернемся к первой главе послания. Правда, или праведность, Божия полностью явлена в законе. Закон открывает природу Бога и отражает Его святость. Но здесь речь идет о совершенно ином откровении праведности Бога — о такой праведности, которая явлена независимо от закона.

Помните, что, говоря о первой главе послания, мы упоминали о том, как Августин понимал эту первую главу, и о том, что понимание Августина очень повлияло на Лютера. Лютер пришел к формулированию доктрины оправдания только верой через размышление над словами Павла, что «открывается праведность[7] Божия от веры в веру». Августин же указывал на то, что праведность, о которой здесь говорится, это не та праведность, которая выражает природу Самого Бога, — Его вечная праведность; а та, которой Бог наделяет людей, не имеющих собственной праведности. Это самое ядро и средоточие Евангелия и суть провозглашенной в Реформацию доктрины оправдания только верой.

Вы, наверное, знаете, что когда Лютер начал формулировать свое понимание оправдания, он использовал два маленьких латинских словечка, которые, как мне кажется, стали самой важной формулировкой, которая когда-либо была высказана Лютером и которая как нельзя лучше выражает суть доктрины оправдания. Это слова extra (оно понятно на всех языках) и nos, extra nos, что можно буквально перевести как «помимо, или вне, нас». Лютер хотел сказать, что та праведность, благодаря которой мы находим оправдание в глазах Бога, это не наша собственная праведность, которая относится к самой нашей природе, к тому, что мы делаем, заслуживаем, добываем — нет, та праведность, которая оправдывает нас в глазах Бога, это праведность кого-то другого, праведность, которая была достигнута и заслужена кем-то extra nos, помимо нас, вне нас, а именно праведность Иисуса Христа.

Павел здесь переходит к той части своего послания, где он разъясняет благовестие оправдания. «Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих». То есть это праведность, которую получают те, кто возложили свою надежду на Христа. И заметьте, Павел не говорит, что его благовестие есть нечто коренным образом отличное от ветхозаветного учения. Он старательно подчеркивает, что то откровение, о котором он говорит, не возникло de novo, как Афина из головы Зевса, но было возвещено законом и пророками, в том смысле, что закон открывает нашу абсолютную неспособность своими силами добиться награды от Бога, он призван явить нам глубину нашего греха и совершенную бесполезность попыток опереться на свои собственные силы.

Далее апостол говорит, что праведность Божия проявляется «во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией». Не знаю, так ли это, мне кажется это немножко сомнительным. Думаю, что это выдумка, но однажды я прочитал в очерке жизни Билли Грэма, что в одной из своих проповедей он процитировал этот стих 56 раз. Честно сказать, я не могу представить себе человека, который сможет 56 раз повторить один и тот же стих в своей проповеди: «Потому что все согрешили и лишены славы Божией». Думаю, что мы можем уверенно сказать, что Билли Грэм не произнес ни одной проповеди, в которой бы он не процитировал это стих, пытаясь убедить людей в том, что все мы находимся в падшем состоянии и лишены Божьей славы, и нуждаемся в Искупителе. А процитировал ли он его действительно 56 раз во время одной из проповедей — этот вопрос я оставлю решать историкам.

Затем апостол продолжает: «…получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде, во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса». Это значит, что оправдание, которое составляет ядро искупления, основано на и следует из того, что было совершено Иисусом Христом. Сказать, что мы оправдываемся только верой, значит другими словами выразить главную мысль: мы оправдываемся только Христом.

Приведенный текст использует понятие, которое может быть не всем понятно — это понятие «умилостивления». В старых переводах Библии на английский язык вы часто можете встретить два слова, которые звучат несколько архаично для современного читателя — это слова «умилостивление» и «очищение». Они служат переводом одного и того же греческого слова, но имеют разное значение. Различие между ними состоит в том, что «умилостивление» обозначает вертикальное действие, которое обращено непосредственно к Богу. «Очищение» относится к действию, имеющему горизонтальную направленность.

Значение этих слов следующее. Когда Христос «очищает» наши грехи, это значит, что Он берет их от нас. Он принимает их на Себя, подобно козлу отпущения, на голову которого в Ветхом Завете символически переносились грехи всего народа и который затем изгонялся из израильского стана. Этот ритуал служил выражением идеи умилостивления. И в Ветхом Завете о прощении чаще всего говорится с помощью похожих образов, которые указывают, что грех удаляется от нас: «Как далеко восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши». Бог объявляет Исайе не только то, что Он простил его, но также что Он удалил, или забрал, его грехи. Также и Новый Завет говорит о том, что Иисус Христос берет наши грехи на крест. Он забирает их от нас и принимает на Себя. И в момент Своей жертвенной смерти на кресте, Иисус совершает «умилостивление», то есть Он удовлетворяет требование Божественной справедливости. Умилостивление состоит в том, что Иисус приносит Себя в совершенную жертву Богу, которую Бог считает достаточной, чтобы не обрушивать свой гнев на нас.

Итак, весь мир объявлен виновным перед своим Творцом. И если Бог остается справедливым и вершит Свой суд в согласии со справедливостью, Он должен будет судить каждого из нас, в то время как мы будем стоять перед Ним, не имея ничего, кроме своих грехов. Если же мы хотим быть спасены, должно произойти две вещи: во-первых, справедливый суд Божий должен осуществиться, и во-вторых, наш грех должен быть каким-то образом удален от нас. И мы видим, что искупительная жертва Христа удовлетворяет оба эти требования. С одной стороны, Его земной путь представляет собой жизнь в совершенной покорности Богу. Он соблюдает закон. Он абсолютно справедлив и праведен. Мы нарушаем закон, и мы не совершенны. Поэтому наше нечестие переносится на Христа, а Его праведность вменяется нам. Христос искупает наши грехи и также передает нам благословение Отца, заслуженное Его совершенным послушанием во время земной жизни.

Давайте пойдем дальше по тексту. Все это совершается «к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса». Это ключевое выражение нашего краткого обзора Послания к Римлянам. Оно очень важно.

Я уже рассказывал историю о том, как много лет назад, когда пресвитерианская церковь только формировалась в Западной Пенсильвании, руководство церкви попросило меня составить список вопросов для экзамена студентов, которые только что закончили семинарию и готовились принять священнический сан, но перед тем должны были пройти «священное испытание». Это испытание было «священным» постольку, поскольку через него должен был пройти каждый студент, перед тем, как церковь позволяла ему стать священником. Итак, я подготовил вопросы к этому экзамену, и один из разделов списка составляли вопросы, на которые надо было ответить только «верно» или «неверно». Я уже знал из собственного многолетнего опыта преподавания в семинарии, что вопросы, требующие ответа «верно»/«неверно», особенно сложно готовить, потому что вам надо очень ясно представлять себе, как любой человек, которому попадется этот вопрос, поймет его. И в тех вопросах, которые требуют ответа «неверно», ошибка должна быть совершенно очевидна, так чтобы не могло возникнуть недоразумений.

После того, как я подготовил ту часть теста, в которой нужно было сказать, верно то или иное утверждение или неверно, я попросил всех своих знакомых, которые уже стали пресвитерами, выполнить этот тест, не ставя своих имен на бумаге. Я не хотел никого обидеть. Я просто хотел посмотреть, как уже опытные пресвитеры справятся с моим тестом, чтобы понять, готовим ли мы это «испытание» честно и не требуем ли невозможного от студентов, только что окончивших семинарию. Все мои знакомые согласились сделать это, и я раздал им тест.

В нем был такой вопрос: «Бог может освободить человека от вины только одним путем — через искупительную жертву Иисуса Христа. Верно или неверно?» Я раздал эту часть вопросов всем своим знакомым священнослужителям, и все они споткнулись в этом месте, все без исключения. Все до одного ответили, что это утверждение верно. Но оно было неверным. Ловушка содержалась в выражении «освободить от вины». Бог оправдывает грешных людей, Он прощает виновных, но Он никогда не освобождает от вины, в том смысле, что просто снимает с человека все обвинения, делая вид, что тот не сделал ничего дурного. В этом месте экзамена содержалась ловушка, в которую все и попались.

На чем бы я хотел сделать особенный акцент сегодня. Павел изо всех сил стремится дать понять, что чудесный дар оправдания, который дается нам через Христа и который мы получаем, обращая свою веру и надежду ко Христу, никак не отменяет праведности Бога. Бог не отказывается от справедливости. А это значит, что хотя спасение, которое дает нам Бог, и несет в себе прощение, это прощение не обходится без наказания. Наказание должно совершиться. И через крест справедливость Бога находит свое удовлетворение.

Мы могли бы спросить: «Почему же Бог просто не провозгласит с небес, что все мы прощены? Зачем Ему потребовалось посылать Своего Сына на страдание и унижение и давать испытать на Себе всю тяжесть гнева Божьего на кресте?» Ответ на этот вопрос: «Чтобы Бог мог быть одновременно праведным и оправдывающим». Он «праведен» и потому не оставляет без наказания ни одного греха, совершенного нами. И Он «оправдывает» нас тем, что обращает это наказание на Другого. Так что крест одновременно являет нам справедливость Бога и Его милость. В нем проявляется справедливость, так как возмездие за грех совершается, и в нем проявляется милость, так как Бог принимает заместительную жертву за наши грехи. Надеюсь, теперь мы понимаем, что хочет сказать Павел, когда он заявляет, что Божья справедливость, которая осуществляется через Христа, показывает нам, что Бог выступает одновременно и праведным, и оправдывающим.

Затем в 27 стихе апостол задает вопрос: «Где же то, чем бы хвалиться?» И как же он отвечает? «Похвала сведена к минимуму». «Хвалиться можно только очень редко». Так ли говорит апостол? Нет. Он говорит: «Где же то, чем бы хвалиться? Уничтожено». «Уничтожено» означает, что этому больше нет места. В жизни христианина нет ничего, чем он мог бы хвастаться, потому что как он спасен? Христом. Апостол говорит: «Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона». Вот вывод, к которому приходит апостол, разъясняя Евангелие. Нам нечем хвалиться. Мы видим, что наше спасение даже в малейшей мере не зависит от наших дел. Мы не имеем никаких заслуг, никаких добродетелей, которые могли бы представить Богу, кроме тех недостатков, которые отражают испорченность нашей природы. Если же вы стали верующим человеком, то только по благодати. Нет ни одной заслуги, которую вы можете принести Богу и из-за которой Он будет вынужден оправдать вас. Та праведность, которая оправдывает нас, это праведность extra nos, праведность, которая вне нас, то есть только праведность Иисуса Христа.

Один из ожесточенных споров Реформации XVI века был вызван тем, что Лютер вставил в свой перевод Библии на немецкий язык слово «только» в 28 стихе 3 главы Послания к Римлянам, так что текст звучал: «Ибо мы признаем, что человек оправдывается только верою, независимо от дел закона». Эти слова вызвали крики протеста, которые не утихают и до наших дней. Многие люди говорят: «Да, конечно, человек оправдывается верой, но не только верой. Верой и еще чем-то. Верой и делами». Но Лютер защищался с помощью двух доводов. С исторической точки зрения, даже ранние католические переводы Библии на латинский язык, появившиеся в Италии в XIV веке, содержали в тексте слово «только» (я думаю, напечатанное курсивом), так что это не было изобретением самого Лютера, который скорее стремился раскрыть подлинное содержание текста. Если же человек «оправдывается верой независимо от дел закона», то что это еще может означать кроме того, как — только верой, не верой плюс одно дело, или два дела, или несколько дел, но только верой. Потому что вера есть то, что связывает нас со Христом и через что мы получаем Его праведность. И как я уже говорил, сказать, что мы оправдываемся только верой, значит то же, что сказать, что мы оправдываемся только праведностью Иисуса Христа.

5

Вера Авраама

Сегодня, продолжая наш обзор Послания к Римлянам, мы обратимся к 4 главе. В этой главе Павел продолжает разъяснять доктрину оправдания только верой, которая составляет суть Евангелия. Для этого в начале 4 главы он использует одну из ключевых ветхозаветных фигур  в качестве образца, чтобы показать, как происходит спасение и в чем оно выражается.

И очень важно, что Павел, желая показать, как человек оправдывается в глазах Бога, выбирает в качестве идеального примера именно Авраама. Это важно по нескольким причинам. Во-первых, потому что таким образом апостол показывает связь между Ветхим и Новым Заветом. Позвольте мне сказать об этом несколько слов.

Ветхий  Завет отличается от Нового. Между ними есть разница, и потому один назван «ветхим», или старым, а другой «новым». И поскольку в новом завете открывается нечто, чего не было в старом, очевидно, что в определенной мере существует так называемая «прерывность»  между ними. И все же, несмотря на то что между Ветхим и Новым Заветом есть некоторые различия и даже определенная прерывность, они ни в коем случае не оторваны друг от друга и тем более не противопоставлены друг другу, потому что в Новом Завете есть большая доля того, что коренится в Ветхом Завете. И помимо прерывности, о которой я только что сказал, есть несомненный элемент непрерывности между ними.

И одно из важнейших проявлений преемственности между двумя заветами состоит в том, что спасение по своей сути и в своей основе достигается одним и тем же путем как в Ветхом, так и в Новом Завета. Давайте остановимся на минуту в этом пункте, потому что существует очень широко распространенное представление о том, что в Ветхом Завете люди обретали спасение через исполнение Закона, в то время как в Новом Завете они спасаются через веру. Так что если в Ветхом Завете были дела, то в Новом Завете — вера; если в Ветхом Завете заслуги, то в Новом — благодать. Мне приходилось сталкиваться с этой схемой много-много раз в своей жизни. Думаю, что вам тоже.

Но Павел в 4 главе послания разбивает эту идею вдребезги и сметает осколки от нее одним взмахом руки. Его критика настолько убийственна потому, что образцом человека, который был оправдан верой, а не делами, благодатью, а не заслугами, у него выступает отец всех верных в Ветхом Завете, сам Авраам. И привлекая наше внимание к Аврааму, апостол старается показать, что в Ветхом Завете человек достигал спасение по сути точно так же, как и в Новом Завете. Потому что от Адама и до наших дней есть один-единственный путь к спасению для любого человеческого существа — через благодать, через веру, которую мы получаем от Иисуса Христа.

А теперь давайте посмотрим, как апостол развивает эту мысль в 4 главе. «Что же, скажем, — начинает апостол, — Авраам, отец наш, приобрел по плоти? Если Авраам оправдался делами, он имеет похвалу, но не пред Богом. Ибо что говорит Писание? Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность. Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу». В этом есть логика. Павел говорит, что если Авраам был оправдан по своим делам, тогда благословение, которое он получил от Бога, полагалось ему, Бог просто не мог не дать его, потому что в таком случае Творец был обязан по справедливости воздать Аврааму за его благие дела. Если все обстояло так, то Аврааму было бы чем хвалиться. Но Павел прежде сказал, что всякая похвала уничтожена, не только для нас, но и для Авраама. И он также сказал, что «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть», и это выражение «никакая плоть» означает всеобщее отрицание, которое включает в себя и Авраама, так же как и любого другого смертного. А это значит, что ни для одного человека ни одной эпохи нет ни малейшей возможности удовлетворить требованию абсолютной праведности, которое выдвигает Бог, и единственной возможностью спастись для людей прошлого и настоящего остается дар благодати.

Апостол обращается к одному эпизоду из жизни Авраама, который содержится в 15 главе книги Бытия. При этом мы сталкиваемся с большой трудностью в понимании 4 главы Римлян из-за того, что развивая доктрину оправдания верой, Павел приводит в качестве высшего примера Авраама. Когда мы открываем 2 главу послание Иакова, то находим такое заключение, которое Иаков делает в связи с Авраамом: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?» Этот текст служит любимым доводом тех, кто отрицает доктрину оправдания только верой и стремится противопоставить Иакова Павлу.

Поэтому для нас важно хотя бы вкратце отметить, что апостолы делают свои выводы, говоря о двух разных вещах, отвечают на два разных вопроса. Иаков во второй главе отвечает на вопрос: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?» Поэтому он заявляет, что истинная вера — это живая вера; что вера, которая дает оправдание, неминуемо приносит и плод послушания. А затем, чтобы обосновать свое утверждение о том, что истинная вера, вера спасающая, это не мертвая вера, он приводит в качестве примера кого? Авраама. «Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего?»

Итак, мы видим, что и Павел, и Иаков указывают на Авраама. Но они говорят о разных вещах и обращаются к разным эпизодам из жизни Авраама. Павел указывает на события 15 главы Бытия, Иаков говорит о том, что происходит в 22 главе Бытия. И в этом, думается мне, скрыто решение нашей проблемы.

В 15 главе книги Бытия Бог дает Аврааму обещание искупления. Возможно, вам стоит потратить время и перечитать эту главу, чтобы освежить в памяти эту величественную драму, когда Бог клянется Самим Собой и является Аврааму ночью в видении. Он дает Аврааму клятву совершить искупление, и Авраам поверил Богу, и как сказано, «это вменилось ему в праведность». Павел использует глагол со значением «считать»: Авраама «посчитали», или «расценили» праведным не на основе его дел, а благодаря его вере.

В 4 главе Павел прежде всего занят вопросом: как грешный, неправедный человек может быть оправдан в глазах Бога? Он использует то же слово в значении «оправданный», что и апостол Иаков — греческое слово дикайосюне. Если мы заглянем в словарь и посмотрим слово дикайосюне, «оправдание», то увидим, что оно имеет не одно значение. Но основное его использование связано с представлением о том, как грешный человек может быть очищен в глазах святого Бога, и я думаю, никто не станет возражать против того, что  именно об этом говорит Павел в Послании к Римлянам. Он ставит вопрос: как неправедный человек может найти оправдание в глазах святого Бога?

Иаков не задает такого вопроса. Он отвечает на вопрос: может ли формальная вера, то есть вера мертвая и не выраженная в делах, может ли такая вера быть спасительной? И когда апостол говорит о делах Авраама, на самом деле он говорит о том, каким образом Авраам утверждал истинность своей веры, показывал, что вера, которую он провозглашает, которую он исповедует, есть подлинная, живая вера. Но кому он это показывал? Нужно ли было Богу ждать до тех пор, пока Авраам сделает что-то хорошее, чтобы понять, что вера Авраама истинна? Конечно, нет. Однако мы все так или иначе говорим о своей вере, и иногда нашим словам можно верить, а иногда нет. Поэтому мы призваны к чему? Показывать свою веру «из дел своих». Дела не оправдывают нас в глазах Бога, но они оправдывают, или подтверждают, веру, о которой мы говорим, в глазах окружающих людей.

В этом все дело. Это очень непростая проблема, и сейчас я говорю о ней только вскользь. Гораздо более полно я рассматриваю ее в своей книге «Только верой», и вы можете обратиться к ней, если хотите поразмышлять над этим. Но сейчас, говоря очень кратко, скажем, что апостол старается показать, что Авраам получает оправдание в самом глубоком богословском смысле этого слова за 7 глав до горы Мориа, за 7 глав до того, как он кладет Исаака на жертвенник. Именно этот момент старается подчеркнуть здесь апостол.

Стих пятый 4 главы: «А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность. Так и Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел».

Один из главных споров Реформации XVI века разгорелся вокруг этого понятия — «вменение». Павел говорит здесь, что Авраам, так же как и Давид, был оправдан не собственной праведностью, но через вменение праведности, которая была дана им по вере. Слово «вменять» означает «переносить на» или «объявить» в юридическом смысле. Так же как наши грехи были вменены Иисусу Христу на кресте, так же и Его праведность вменяется, или переносится на нас через веру.

Апостол продолжает: «Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты. Блажен человек, которому Господь не вменит греха». Давид пытался найти ответ на вечный вопрос: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит?» И каким будет ответ? Никто не устоит! Если Бог будет судить нас за наши грехи, у нас нет надежды. Если мы должны будем нести наказание, которого действительно заслуживаем, мы погибли. И благословен тот, восклицает Давид, кому Бог не делает этого. Вместо того, чтобы вменить нам вину за наш грех, Он вменяет нам праведность, которая нам не принадлежит. И в этом самая суть Евангелия. Повторяю, это праведность не наша, а Иисуса Христа.

Здесь используется метафора, которая проходит через все Писание, и из Ветхого Завета переходит в Новый: праведность Христа дается нам как покрывало, как прикрытие. Мы читаем, что наша собственная праведность стала в глазах Бога, «как запачканная одежда». Но после того как Бог объявляет нас праведными, после того как Он вменяет нам праведность Христа, Он дает нам одежды праведности Христовой. Вот почему в Новом Завете говорится, что Христос есть сама наша праведность. Он покрыл наши грехи, дав нам одежды Своей собственной праведности.

Хорошо, стих 9: «Блаженство сие относится к обрезанию, или к необрезанию? Мы говорим, что Аврааму вера вменилась в праведность. Когда вменилась? по обрезании или до обрезания? Не по обрезании, а до обрезания. И знак обрезания он получил, как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность, и отцом обрезанных, не только принявших обрезание, но и ходящих по следам веры отца нашего Авраама, которую имел он в необрезании».

Павел так размышляет об обрезании. Обрезание было правилом и законом для ветхозаветного еврея. Каждый еврей мужского пола должен был совершить его. Это было одним из требований закона. И Павел говорит здесь об очень простой вещи. Он задает вопрос: в какой момент жизни Авраам получил оправдание? Случилось ли это после того, как он был обрезан, или до этого? И он решительно отвечает, что Авраам получил оправдание до того, как совершил самое первое действие, которое требовал от него закон. До того, как он сделал первый шаг, совершил обрезание, он уже был оправдан. Более того, он получил оправдание не только до обрезания, но также и до того, как он положил Исаака на жертвенник — то есть еще до того, как он совершил хоть одно из дел закона, Бог посчитал его праведным по вере.

Стих 13: «Ибо не законом даровано Аврааму, или семени его, обетование — быть наследником мира, но праведностью веры. Если утверждающиеся на законе суть наследники, то тщетна вера, бездейственно обетование; ибо закон производит гнев, потому что, где нет закона, нет и преступления. Итак, — заключает апостол, — по вере, чтобы было по милости, дабы обетование было непреложно для всех, не только по закону, но и по вере потомков Авраама, который есть отец всем нам (как написано: Я поставил тебя отцом многих народов) пред Богом, Которому он поверил, животворящим мертвых и называющим несуществующее, как существующее…» и так далее.

Павел говорит здесь, что Авраам является отцом верных, верных не только из иудеев, но и из язычников, потому что один путь спасения открыт как для иудея, так и для язычника. Вы видите определенную симметрию в рассуждении Павла? Раньше он стремился показать, что все язычники осуждены Богом за нарушение Его закона, который открыт им в природе. Затем он говорит о том, что даже те, кто был через завет с Богом отделен от других народов, избранный народ Божий, которому даны закон Моисея и пророчества — этот народ также виновен перед Богом за то, что не соблюдал Его закон. И апостол говорит: это значит, что все мы предстанем на суде Божием, иудеи и язычники. Но как иудеи и язычники в равной мере виновны перед Богом, так же и путь спасения для иудея открыт тот же, что и для язычника — через веру, через вменение праведности Христовой.

Вы можете возразить: «Постойте, Авраам ничего не знал об Иисусе». Здесь мы стоим перед важнейшим отличием Нового Завета от Ветхого — это разница в полноте Евангелия, которое раскрывается все больше и больше в ходе истории. Аврааму был дан только слабый намек на будущего Искупителя, не многим больший, чем получил Адам. Но даже Адаму была дана надежда. А оправдание в Ветхом Завете осуществляется через надежду, через веру в обещание. Теперь же оно происходит через веру в исполнение обещания. Вера ветхозаветных людей была обращена в будущее, наша вера обращена в прошлое. Но если говорить об основании спасения, то оно остается неизменным для всех поколений — это Иисус Христос. Вера Авраама в грядущего Христа, Который проведет жизнь в совершенном послушании Богу, Который принесет Себя в жертву ради искупления людей, — эта вера, вера в обещанное, была вменена ему в праведность. Но основанием спасения для Авраама был Христос. Поэтому Иисус мог говорить Своим современникам: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался».

Завершая наш сегодняшний разговор о том, каким образом Авраам предстает у Павла высшим примером оправдания, давайте посмотрим на конец 4 главы, где Павел говорит: «А впрочем не в отношении к нему одному написано, что вменилось ему, но и в отношении к нам; вменится и нам, верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего». Это последний выпад апостола, которым он уничтожает последнюю надежду на то, что мы можем быть оправданы своими делами. Авраам был оправдан через Христа, и он был образцом не только для Израиля, но и для нас.

И последнее. Интересно, что апостол говорит, что Христос «воскрес для оправдания нашего». Не только для Его оправдания смерть не могла удержать Его, и Бог хотел показать всему миру, что верны слова Пилата: «Я не нахожу в Нем вины», — но Он воскрес также и для того, чтобы показать всему миру, что Бог принимает совершенную жертву Сына в отношении нас. Так что наше оправдание основано не только на жизни Иисуса и Его смертных муках, но и на Его воскресении.

6

Мир с Богом

Продолжая наше изучение Послания к Римлянам, мы находим в начале 5 главы новое подтверждение тому, что разделение английского текста Библии на стихи и главы было сделано странствующим проповедником, привыкшим переезжать с места на место, потому что 5 глава вновь открывается словом «итак». И как мне уже много раз приходилось говорить, как только вы обнаруживаете на странице Писания слово «итак», оно должно вызывать сигнал тревоги в вашей голове, сообщающий о том, что сейчас последует завершающая часть всего хода аргументации и рассуждения и что в слове «итак» доводы переходят в заключение. Это значит, что все, что апостол Павел говорил об оправдании в 3 и в 4 главе, теперь подошло к решающему итогу, который мы не должны ни в коем случае упустить.

«Итак, оправдавшись верою…» Давайте сразу обратим внимание, что оправдание это не длительный процесс, в отличие от освящения, которое может продолжаться всю жизнь. Оправдание происходит сразу. Как только мы обретаем веру, как только вера начинает жить в нас — в это самое мгновение Бог Своей благодатью вменяет нам праведность Иисуса Христа и с этого момента видит нас достойными Своего присутствия. Можно сказать, что для верующего это всегда совершившийся факт. Каждый человек, который имеет живую веру, уже оправдан.

И вот Павел спрашивает: что тогда? «Итак, оправдавшись верою…» — и что? К чему это ведет? Что это дает? Послушайте, что он говорит: «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа». Первое, о чем говорит Павел как о немедленном следствии и результате нашего оправдания по вере, это «мир с Богом».

Позвольте мне остановиться здесь на минуту. Эти слова звучали совершенно ошеломляюще для слушателей Павла в 1 веке. Но те же самые слова в наше время и в нашей культуре чаще всего будут встречены скучающими глазами и плохо сдерживаемой зевотой. Потому что для современного человека само собой разумеется, что Бог ни с кем не враждует, а если и враждует, то уж конечно это никак не касается никого из нас. Бог — это Бог любящий, Бог прощающий, Бог мирный. Нет никакой вражды между Богом и людьми. В нашем сознании Бог имеет образ какого-то «небесного дедушки», добродушного Деда Мороза, который не может гневаться и, уж конечно, не угрожает нам каким-то наказанием. Если же кто-то объявляет о наступлении мира там, где никто и не думал о войне, то он вряд ли услышит крики ликования.

Я уже не раз рассказывал о воспоминании, которое сохранилось у меня с шестилетнего возраста, когда я жил с моими родителями в Чикаго. Мой отец только что вернулся домой после окончания Второй Мировой войны из Европы, где он воевал. Вы знаете, что в Европе война закончилась весной 45 года, после чего мой отец смог приехать к нам. И мы провели около месяца в Чикаго. Но той весной 45 года война продолжала идти в Японии. И вот, одним жарким летним днем, когда я играл в лапту на улице недалеко от нашего дома в Чикаго, вдруг началось нечто невообразимое. Люди стали неожиданно выскакивать из домов и квартир на улицу с кастрюлями и ложками в руках. Они начали колотить ложками по кастрюлям, кричать, петь и обнимать друг друга и танцевать прямо на улице. Они совершенно нарушили нашу игру в лапту, и я подумал, что весь город в одно мгновение сошел с ума. Я не мог понять, что происходит.

Моя мама тоже выбежала из дома в ужасном возбуждении, она обняла меня и сказала: «Все кончено!» Как вы догадываетесь, наступил день победы над Японией и день полного окончания Второй Мировой войны. И хотя в тот момент я очень мало понимал смысл радости и ликования, которое выражали окружавшие меня люди после всех трудностей, после потери близких и родных — всего того, что приносит война, все же могу сказать, что за всю свою жизнь я не видел подобного счастья и радости на лицах такого количества людей. Единственное событие, которое я мог бы сравнить с тем днем, это победа «Пиратов» в решающей серии мирового бейсбольного турнира 1960 г. благодаря знаменитому проходу Наздураски после 9 подачи в 7 игре. Это взорвало весь наш город. Это было окончанием войны с командой «Янки».

Так или иначе, когда во время тяжелой войны приходит объявление о наступлении мира, это всегда праздник. Но Евангелие больше не вызывает такой реакции в наши дни, потому что никто не задумывается над тем, что сейчас продолжает идти война. Однако Писание говорит нам, что по своей природе мы не просто отчуждены от Бога, мы враждебно настроены к Нему. А относиться к кому-то враждебно значит видеть в нем своего врага. Именно в таком отношении к святому и праведному Богу выступает падшее творение: всю свою жизнь до самого момента обращения к вере мы испытываем враждебное отношение к Творцу. Если вы до сих пор не стали верующим, то, как говорит вся Библия (и Новый, и Ветхий Завет), между вами и Богом идет война. Вы отчуждены от Творца и стали Его врагами.

Вы можете сказать: «Да что вы, я ничего такого не чувствую. Во мне нет никакой враждебности. Я не злюсь на Бога». Но разве вы не понимаете, что отказываясь прославить Бога как Бога и не благодаря Его, не отдавая всей своей жизни во славу Его, вы тем самым воюете с Ним! Возможно, это незаметная война. Возможно, она едва различима. Возможно, вы не выражаете ее открыто и прямо. Но сама ваша непокорность есть измена Богу. И разрушенные отношения требуют восстановления.

Итак, есть абсолютно необходимое условие примирения: для того чтобы оно произошло, ему должно предшествовать отчуждение, разрушение отношений. Если отношения между двумя сторонами не были нарушены, нет нужды и в примирении. При этом, все Священное Писание объявляет и показывает нам, как Бог примиряется с нами после того, как мы разрушили отношения с Ним. И вот, Павел говорит, что вражде положен конец, отчуждения больше нет, и примирение происходит в тот момент, когда мы с верой обращаемся ко Христу, и Бог объявляет нас оправданными в Его глазах. «Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом».

Есть еще несколько моментов, о которых я хотел бы здесь сказать. Вы знаете, что для ветхозаветного еврея мир был самой желанной радостью был мир. Все мы слышали о pax Romana, коротком отрезке мира в римской истории, в течение которого римские легионы не вели ни одной военной кампании против других народов. Гораздо меньше людей знают о том, что называется pax Israelia, «мире Израиля», в истории которого, если вы посмотрите ее на всем протяжении от Авраама до Христа, вы найдете всего каких-нибудь 25 мирных лет. Расположенный на узком перешейке, соединяющем три больших континента: Европу, Азию и Африку — Израиль был неизменным яблоком раздора между могущественными древними властителями, которые вели непрекращающиеся войны за эту территорию. И как только в отношениях с одной из стран наступал мир, тут же приходили новые завоеватели. Так что жажда мира, жажда отдыха от человеческих воин, человеческой вражды была глубоко укоренена в сознании иудеев.

Вы помните иудейское благословение: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя! да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе… что? — мир!» Это стремление к миру было настолько глубоким в иудеях, что когда они встречались и расставались друг с другом в течение дня, вместо «привет» или «пока» они говорили друг другу… что? Шалом алейхем — Алейхем шалом, «мир вам».

Иисус назван в Библии «Князем мира». Это один из самых важных Его титулов. И что было Его последней волей и завещанием, наследием, которое Он оставил Своим ученикам? Когда Он объявил во время Тайной вечери о Своей предстоящей смерти, дал Свою последнюю заповедь и объявил Свое завещание, Он не сказал: «Одежду Мою даю вам, и сандалии Мои оставляю вам, и клочок земли в секторе Газа оставляю вам». Нет. Что Иисус оставил своим ученикам? «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам». Он «Князь мира» — Тот, Кто приносит нам мир. И это не просто тот мир, который вносит согласие, который утихомиривает все порывы и вносит умиротворение в душу. Высший мир, который устанавливает Христос, полагает конец враждебности в наших отношениях с Отцом.

И вот что еще необходимо сказать. Мир, который наступает в результате оправдания, ни в коем случае не является «перемирием». Вы, конечно же, знаете, что такое перемирие — это временное прекращение боевых действий, время прекращения огня. Но это положение остается настолько зыбким, что при малейшем нарушении война может вспыхнуть с новой силой.

Я рассказал вам одно из своих детских впечатлений — яркое воспоминание о дне окончания войны с Японией, которое застало меня в Чикаго. У меня сохранилось еще одно воспоминание. Это произошло примерно через 3–4 года после тех событий, я не помню точной даты. Тогда всем мальчикам в нашем городе дали разрешение провести одну ночь в палатке за городом. Мы все отправились за город и развели костер. Затем мы решили устраиваться спать. А пока мы лежали в палатке, мы разговаривали. И вот, во время этого разговора мне стало плохо, в буквальном смысле плохо, настолько, что меня стошнило. Мне пришлось уйти оттуда и явиться посреди ночи с несчастным видом домой.

Я постучал в дверь своего дома, разбудил родителей, и они пустили меня внутрь. Они спросили меня, что случилось. Я ответил: «Мне плохо». «Но в чем дело?» Я ответил: «Мне страшно». «Страшно от того, что ты ночевал не дома? Ты хочешь сказать, что тебя так испугало то, что ты оказался ночью в лесу, что ты почувствовал себя больным?» «Нет, мы разговаривали». «О чем же вы разговаривали?» «Ну, мы начали болтать об атомной бомбе и о России».

Вы видите, что это происходило в период так называемой «холодной войны». Это происходило тогда, когда в школах были учебные сигналы тревоги и занятия по гражданской обороне, во время которых мы готовили себя к атомной войне. Это был период американской истории, когда люди рыли в домах бомбоубежища. Потому что, хотя Вторая Мировая война была окончена, все ясно чувствовали, что в любой момент может начаться Третья Мировая война. И когда я маленьким мальчиком впервые понял, что это значит, мне в буквальном смысле стало плохо.

Такова цена миру, установленному людьми. Одна война оканчивается, но никто не знает, когда начнется следующая. Но говоря о том, что «мы имеем мир с Богом», и это плод оправдания, Павел имеет в виду не просто «перемирие». Это не значит, что каждый раз, когда мы оступаемся в своей вере, Бог обнажает меч и начинает собирать войска, чтобы идти войной против нас. Это значит, что мир, который дается нам через Иисуса Христа, это мир окончательный и неизменный. Конечно, после своего обращения мы еще не раз нанесем оскорбление Богу, но Он уже больше никогда не поднимет на нас меч. Мы примирились с Богом навсегда. Вражда больше не возникнет. Мир, который наступает в результате оправдания, будет длиться вечно.

И это только один итог. Вторым итогом, о котором говорит Павел, является что? «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией. И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам».

Вы видите, что из-за враждебного отношения к Богу, которое было в вас до обращения, вы не только враждовали с Богом, вы также не имели доступа к Нему. Вы сталкивались с Богом, перед Которым стоял ангел с огненным мечом, охраняющий вход в рай. Из-за вас была возведена стена, отделяющая святое место от «святого святых». Из-за вас была сделана завеса в храме, которая говорила: «Входа нет. Доступ к Богу посторонним воспрещен». Но те, кто облачен в одеяния Иисуса Христа, чьи грехи покрыты Его праведностью, те не только имеют мир с Богом, но и доступ к Нему. Вот почему в другом месте Нового Завета говорится, что мы можем «с дерзновением» приступать к Богу.

Я бы хотел сказать несколько слов об этом перед тем, как мы закончим. Это выражение не означает, что мы должны приступать к Богу с наглым видом. В присутствии Бога никогда нет места наглости. Призыв входить в присутствие Бога «с дерзновением» означает, что мы не должны бояться стать объектом Его гнева, после того как мы получили от Него прощение. Мы имеем в себе Его мир. И мы имеем в себе благодать, которую Он дает любящим Его, благодать Самого Иисуса Христа.

Потому что Иисус вошел в присутствие Своего Отца и занял место по правую руку от Него. Но Он не просто Сам вошел к Отцу, Он вошел не только ради Себя — Он вошел как представитель всех нас. Как посланец от нас. Как наш Первосвященник. Для чего? Для того, чтобы приготовить место нам, чтобы каждый день служить перед Богом, открывая тем самым нам доступ к Отцу.

После того, как Павел называет первые плоды оправдания: мир и доступ к Богу — он затем говорит о том, как оправдание изменяет все в нашей жизни. Оно изменяет смысл страданий. Оно изменяет смысл гонений. Все испытания, все мучения, все горести, которые мы призваны перенести в этом мире, используются Богом для того, чтобы укрепить нашу волю, укрепить в нас веру. Так что отныне мы имеем не только веру, но и надежду, которая есть вера, обращенная в будущее — надежду, которая служит якорем нашей души, благодаря которому мы имеем устойчивость. Зная, что Бог за нас, мы говорим: «Кто тогда против нас?» Вот итог установления новых отношений с Богом, благодаря которым прекращается война, и исчезают преграды, и убирается огненный меч, и сносится стена, некогда разделявшая нас.

7

Два представителя

Продолжая наш обзор основных тем Послания апостола Павла к Римлянам, давайте вспомним, что в прошлый раз мы рассмотрели начало 5 главы, где Павел говорит о том, что следствием оправдания верой служит снятие с нас проклятия и открытие доступа к Богу. Во второй половине 5 главы, Павел начинает новую тему, которая стала предметом огромного количества споров. Апостол кратко излагает здесь то, что мы привыкли называть доктриной первородного греха, входящего в мир вследствие грехопадения Адама и Евы.

Многие неверно понимают выражение «первородный грех» и думают, что он относится к самому первородному греху, то есть тому греху, который был совершен Адамом и Евой. На самом же деле учение о первородном грехе (которое в той или иной мере принимается всеми христианскими направлениями) говорит о последствиях совершенного Адамом и Евой греха. В связи с этим встает непростой вопрос. Если все люди рождаются в мир в падше состоянии, в состоянии духовной смерти и рабства греху, так что никто не способен в совершенстве исполнять закон Божий, то справедливо ли, что несмотря на это Бог делает нас ответственными за исполнение закона, который мы в действительности не можем исполнить своими силами? Вот головоломка, которая ставила в тупик многих христиан.

Но перед тем как говорить об этом, давайте посмотрим на текст 5 главы Послания к Римлянам, начиная с 12 стиха: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили. Ибо и до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона. Однако же смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама, который есть образ будущего. Но дар благодати не как преступление. Ибо если преступлением одного подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих». И дальше мы также читаем: «И дар не как суд за одного согрешившего; ибо суд за одно преступление — к осуждению; а дар благодати — к оправданию от многих преступлений. Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа». И вновь: «Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение…» и так далее.

Мы видим здесь, как Павел показывает очевидный контраст между падением мира в результате совершенного первым Адамом, и возрождением, которое приносит в мир «второй Адам», или «новый Адам» — Иисус Христос. То есть Павел продолжает развивать доктрину оправдания, которая заставляет его с восторгом говорить о глубине богатства и премудрости Божией,  открытых Богом тем, кто получил искупление через Иисуса Христа, умершего за нас не после того, как мы стали достойны Его жертвы, но «когда мы были еще грешниками».

Для Павла очень важно показать, что пока мы еще были во грехе, Христос умер за грешников. И по контрасту он показывает, насколько то, что было совершено для нас «вторым Адамом», превосходит по своему значению, все несчастья, которые идут к нам от «первого Адама». И в контексте этого размышления мы сталкиваемся с неожиданной мыслью о том, что осуждение и проклятие Богом человеческого рода переходит на каждого человека в результате преступления одного человека. Это приводит многих людей в недоумение. Протест, который возникает в связи с этим, это протест против кажущейся несправедливости Бога, Который делает всех людей виновными за последствия греха одного человека.

Вы помните, как в книге пророка Иезекииля израильтяне жаловались на то, что они должны нести на себе груз ответственности за грехи своих отцов, и говорили: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Иезекииль как посланник Бога отвечает на это, что Бог будет судить нас по нашим собственным грехам и по нашей вине, а не по грехам наших отцов или кого-то еще. Бог не наказывает одного человека за то, что было совершено другим.

Но в то же время Библия говорит, что грех одного человека затрагивает своими последствиями многие поколения людей, так что в Десяти заповедях провозглашается, что Бог наказывает за вину отцов до третьего и четвертого рода. Потому что если я не забочусь о своих детях, то это вредит не только мне — это пагубно повлияет и на моих детей. Мой пример может стать дурным образцом для них, так что последствия почувствуют на себе и мои внуки и даже правнуки. Однако совсем другое дело сказать, что когда Бог будет судить людей справедливым судом, Он прямо обратит наказание за то, что было сделано мной, на моего сына или внука.

Однако все эти пояснения, которые мы можем сделать в связи с книгой Иезекииля, не разрешают главной проблемы, которая стоит перед нами — в чем смысл грехопадения? Что значит, что после того как один человек совершил грех, все люди испытывают на себе его ужасные последствия, которые проявляются во врожденной испорченности их природы, и несут ответственность не только за то, что было совершено ими, но и за то, что совершил Адам.

И как я уже сказал, понимание наших отношений с первородителями вызвало самые ожесточенные споры в ходе церковной истории. С течением времени появлялись самые разные доктрины и теории, пытавшиеся объяснить эти непростые вопросы. Одно из наиболее популярных толкований состояло в том, что Адама и Евы на самом деле никогда не существовало, а история о грехопадении — это притча, или легенда, или миф, который призван показать, что происходит в жизни каждого человека, так что все мы стоим на месте Человека, история которого рассказана в первых главах книги Бытия, и все мы совершаем собственное грехопадение.

Это очень интересная теория, и мы могли бы посвятить ее разбору все время нашей сегодняшней встречи. Но я скажу о ней только несколько слов, и только вскользь затрону несколько проблем, которые встают перед нами в связи с таким толкованием. Во-первых, оно, конечно, очень сужает то, что говорит нам Библия. Писание указывает на то, что мы от рождения имеем испорченную природу, а также на то, что испорченность нашей природы служит результатом преступления другого человека, и совершенно недвусмысленно показывает, что Адам был историческим лицом, о чем говорит и Иисус в Новом Завета. А второе затруднение заключается в том, что если каждое человеческое существо рождается в состоянии нравственной чистоты и невинности, у нас есть все основания предположить (как это сделал однажды Джонатан Эдардс, размышляя о проблеме первородного греха), что определенный процент людей, и возможно, довольно значительный, продолжают оставаться невинными. Если же само ядро человеческой природы дало трещину, то какой еще вывод мы можем сделать, как не то, что все человечество поражено грехом?

Некоторые оппоненты Эдвардса с легкостью заявляли ему: «Все дело в испорченности и извращенности нашего общества, которое так перемалывает человека, что даже рождаясь невинным, человек тут же развращается самим устройством общества…» Но это в свою очередь ставит вопрос о том, как же само общество пришло в столь плачевное состояние. Ведь если общество было создано людьми, которые рождались невинными, то мы снова вправе предположить, что со временем должно было произойти разделение людей на тех, кто сохранил невинность, и тех, кто ее потерял.

Но пойдемте дальше. Две другие теории, которые наиболее энергично претендовали на то, чтобы служить объяснением переноса вины и испорченности природы с согрешившего Адама на его потомков, получили названия «реалистической» и «общинной» теорий. Попутно я хотел бы заметить, что я подготовил целую серию лекций, в которых я рассматриваю эти вопросы гораздо более подробно и детально, чем мне позволяют рамки нашего краткого обзорного курса. Так что сегодня мы только бегло пройдемся по тем вопросам, на которые следовало бы потратить гораздо больше внимания, что я сделал (как я только что сказал) в другой серии лекций, которыми могут воспользоваться те, кто хотят более глубоко войти в эти вопросы.

Реалистическое понимание имеет несколько вариантов. Две основные формы этой теории я определяю как «грубый реализм» и «тонкий, или изощренный, реализм». Как становится понятно из самого термина «реализм», суть этой концепции состоит в том, что Бог считает возможным переносить ответственность за совершенный Адамом грех на его потомков, то есть вменять его потомкам, нам с вами, вину Адама, потому, что мы реально присутствовали в Эдемском саду. Вот почему эта концепция называется «реализмом».

Но если дело обстоит так, как здесь говорится, то мы каким-то образом должны были существовать еще до своего рождения. Вы помните, что в античности в школе пифагорейцев и у Платона уже были представления о самостоятельном существовании души. В древности и в философских школах, и в различных религиях существовала доктрина реинкарнации, которая говорила о том, что человеческие души либо вечны, либо же все они были сотворены одновременно в начале творения, но так или иначе, когда вы празднуете день своего рождения, вы празднуете только новый круг перевоплощения, тот момент, когда ваша душа, которая существовала и до того, была заключена в физическое тело.

Итак, реалистический подход утверждает, что каждая человеческая душа реально присутствовала в Эдемском саду вместе с Адамом и что грех Адама и Евы не относился только к ним самим, но был общим грехом всего человечества.

Библейское подтверждение такой точки зрения мы находим в Послании к Евреям в том месте, где автор послания пытается доказать, что Иисус, несмотря на то что Он не происходит из колена Левия и из рода Аарона, то есть не может наследовать священство Аарона, все же имеет все права на чин первосвященника. Автор Послания к Евреям стремится показать, что в Ветхом Завете мы находим два чина священства: священство Аарона, то есть линию Левитов, и священство Мельхиседека, загадочной фигуры, которую встречает Авраам. Во время этой встречи Авраам отдает Мельхиседеку десятую долю своих трофеев, а тот затем благословляет Авраама. И из этого автор Послания делает вывод в категориях иудейских представлений, что «меньший благословляется большим» и меньший платит десятину большему. Это значит, что Мельхиседек стоит выше Авраама. И затем автор послания делает несколько загадочный вывод: «И, так сказать», — то есть в каком-то особенном смысле, — «сам Левий… в лице Авраама дал десятину, ибо он был еще в чреслах отца».

И вот, сторонники реалистического понимания говорят: «Значит, Левий уже существовал. Еще до того, как он родился, он был в чреслах Авраама. Если же Левий действительно там находился и так же, как Авраам, принес Мельхиседеку десятину, это показывает превосходство Мельхиседека над Левием». Вся эта идея о том, что Левий находился в чреслах своего отца, имеет второстепенное значение по отношению к основной линии масли, которой следует автор Послания к Римлянам. И очень опасно выводить из этого текста идею предсуществования души, тем более что и сам автор, говоря о том. что Левий находился в чреслах Авраама, предваряет это вводным выражением «так сказать». Очевидно, что сказать так значит поместить человека в несвойственное ему место.

Другой, более изощренный реалистический подход основывается на очень сложных философских предпосылках, которые у меня просто нет времени полностью излагать. Философский реализм, как он выражен в идеализме Платона и в учении св. Августина и других христианских авторов, утверждает, что когда Бог смотрел на Адама, Он имел в Своем разуме совершенный образ и идею не только самого Адама, но и всего человеческого рода. Если же Бог в вечности или в момент грехопадения представляет в Своем разуме вашу личность, имеет ваш образ, то этот образ совершенен. Вы полностью в нем присутствуете. Так что в категориях платонизма идея всего человечества в разуме Бога реальна. Это значит, что поскольку мы присутствовали в разуме Бога, мы присутствовали реально, даже несмотря на то, что наша душа еще не была сотворена.

Теперь давайте кратко остановимся на теории, которую мы назвали «общинной», поскольку она основана на принципе представительства. Современное право утверждает, что когда я нанимаю кого-то, чтобы совершить убийство, а затем уезжаю в другой город, чтобы обеспечить себе алиби на время преступления, то меня можно привлечь к ответственности и осудить за умышленное убийство, несмотря на то что я сам не совершал преступления, а оно было совершено моим «представителем», или агентом. Он стал орудием моей воли, моего желания.

Мы также полагаем, что правительство должно выполнять функции представителя народа. Наша страна появилась на свет в результате протеста против тех изменений, которые внес в работу парламента король Англии в XVIII веке. Протест выразился в словах: «Нет налогам без представительства!» Я часто говорю: «Представьте, что американцы сказали бы английскому королю: ‘Мы не будем платить налоги до тех пор, пока наши интересы не будут представлены кем-то в парламенте’. И король ответил бы: ‘Хорошо, вы хотите иметь представителя в парламенте — будет вам представитель. Мой двоюродный брат будет представлять ваши интересы’». Не будет никакого толка, если кто-то за нас назначит нам представителя. Мы хотим сами выбирать своих представителей, чтобы быть уверенными, что они будут честно и последовательно защищать наши права.

Но в нашем случае мы получаем представителя не из рук грешного и смертного короля — Сам Бог назначает его для нас. Он провозглашает, что Адам будет выступать не только от лица себя самого, но и от лица всех нас. Когда же Сам Бог назначает моего представителя, несмотря на то что я сам не прошу Его об этом, мы должны понимать, что этот Представитель дан нам Самим Богом, Который всеведущ, абсолютно безгрешен, абсолютно справедлив и праведен. А это значит, что представитель, данный Богом, также справедлив и совершенен. За всю историю человечества ни один человек не имел лучшего представителя, чем тот, который был дан нам в Эдемском саду, в том случае если Адам действительно был призван стать нашим представителем.

И все же многим из нас не нравится сама мысль о том, что вина одного человека переносится на другого. Даже если в Адаме мы имеем самого лучшего представителя, все-таки мы остаемся этим недовольны. Причем само наше недовольство парадоксальным образом показывает, что выбор Бога был неслучаен, потому что высказывая свои жалобы Творцу за то, что Он избрал Адама нашим представителем, мы проявляем падшую природу детей Адама.

Но здесь кроется и более глубокая проблема. Если мы, дорогие друзья, в принципе отрицаем саму возможность перенесения вины с одного человека на другого, это конец христианства. Потому что основу искупления составляет представительство, благодаря которому Бог Своей благодатью и милостью переносит мои грехи на Христа. И Он принимает жертву Христа на мой счет. Именно об этом говорит здесь Павел. Между тем, что совершает Адам, и тем, что совершает Иисус Христос, есть очевидная параллель: Адам вносит в нас разрушение — Христос приносит нам искупление.

Мы посмотрели сегодня на то, как Павел раскрывает непростую проблему представительства и говорит о том факте, что преступление одного человека навлекло проклятие и смерть на все человечество. Но это несет в себе и радость, потому что именно через покорность Одного открылась возможность спасения всем, кто возложил на Него свою надежду. И мы увидели, что в том случае, если мы отрицаем саму идею вменения, то есть переноса вины одного человека на другого, мы приходим к отрицанию креста и искупления, которое приносит Христос. Более того, как мы увидели прежде, рассматривая проблему оправдания, через искупление происходит двойной перенос, двойное вменение. Не только моя вина переносится на Христа, Который становится моим представителем перед Богом. Другой важной стороной этого процесса служит то, что Бог по Своей благодати и милости, переносит праведность Иисуса Христа на меня, на вас, на всех, кто верит в Него. Так что наше падение происходит через представительство, и наше спасение происходит через представительство.

8

Жизнь в воскресении Христовом

Итак, мы продолжаем наш краткий курс изучения основных тем Послания апостола Павла к Римлянам. Во время последней встречи мы рассмотрели вторую часть 5 главы послания, в которой затрагивается очень непростая проблема первородного греха и переноса вины Адама на его потомков. И как вы помните, в конце 5 главы Павел делает следующий вывод: «Закон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать, дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим».

Так что мы видим, что между разрушением, внесенным в мир Адамом, и благодатью, которую приносит нам Христос, нет полной симметрии. Это также не означает, что утверждение всеобщей причастности к грехопадению Адама имеет абсолютно точную параллель в спасении Христа — мы не можем говорить на основании этого, что Христос спасает всех. И это ставит перед нами другую проблему, проблему универсализма.

Но если мы указываем, что человек, с одной стороны, несет в себе вину за совершенное Адамом преступление, а с другой стороны, благодаря вере приобщается той благодати, которую дает Иисус Христос, то эти две «стороны» не могут быть сопоставлены друг с другом, как две равные половинки, потому что они далеко не равны и не симметричны. Апостол, сравнивая их между собой, пользуется совсем иной логикой, логикой «избытка». Из этого сравнения не следует, что Христос совершает просто нечто более значительное, чем Адам — скорее Его деяния по сути, в самой своей основе имеют более глубокое значение, чем последствия греха Адама. Ключевые слова, которые использует здесь Павел: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать». То есть чем больше мы умножали свои грехи, изо всех сил стараясь не допустить того, чтобы искупительный замысел Бога состоялся, тем более обильной становилась благодать.

В начале 6 главы Павел говорит о возможном неверном истолковании его слов. Мы можем сказать: «Что же, если чем больше я грешу, тем более обильную благодать дает мне Бог, то я знаю рецепт того, как усилить и умножить благодать. Вот он: я буду изо всех сил продолжать грешить, потому что чем больше я грешу, тем бñльшую благодать я получаю. Так что давайте оставаться во грехе, чтобы умножилась благодать». Вот какое заключение Павел ожидает от нас услышать, потому что мы по своей природе не только являемся грешниками, но еще и адвокатами из Филадельфии, которые только и заняты тем, как бы найти лазейку в запрете Бога творить грех и объявить зло добром.

И далее в 6 главе послания Павел говорит о еще одном следствии оправдания. Мы помним, что в 4 главе и в начале 5 говорится о плодах, или следствиях, Евангелия — плодах оправдания только верой. Давайте вспомним, что Павел начинает 5 главу словами: «Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом…» Далее он говорит, что мы получили «доступ» к Богу и т.д. Но есть и еще одно следствие оправдания — освящение. Под освящением мы понимаем процесс, во время которого мы стремимся уподобиться Христу, во время которого Дух Святой приводит нас к святости. Вы помните, что ранее в 5 главе Павел сказал, что Христос оправдывает нас ни в коем случае не после того, как мы стали праведны — искупление происходит не тогда, когда мы в нем уже не нуждаемся. Христос «умер за нас, когда мы были еще грешниками», пока мы оставались в своем нечестии и грехе.

Если вы слышали другие мои лекции, посвященные доктрине оправдания только верой, то вы помните, как я снова и снова возвращался к знаменитой формуле Мартина Лютера, пытаясь с помощью этой ставшей всем известной латинской фразы определить суть процесса оправдания: Simul justus et peccator.[8] Недавно я был на одной конференции, во время которой ко мне подошла старая дама невысокого роста, она улыбнулась мне и сказала: «Д-р Спраул, я хочу Вам что-то сказать». Я спросил: «Что же?» Она посмотрела мне в глаза и произнесла: «Simul justus et peccator». Мило, правда? Она хорошо выучила урок. Simul justus et peccator значит «одновременно праведник и грешник».

И вот что Лютер хотел сказать с помощью этой фразы. Говоря, что мы являемся в одно и то же время праведниками и грешниками, он хотел сказать, что мы праведны не сами по себе, но только благодаря вменению нам праведности Иисуса Христа. Это значит, что грешник, который спасается благодаря своей вере, объявляется или считается праведником, потому что Бог передает ему праведность Христа, пока он еще остается peccator, пока он еще грешник. В этом сила Евангелия: оно говорит нам, что нам не нужно ждать того момента, когда мы будем освящены, чтобы Бог объявил нас праведными. Вот почему мы заявляем, что освящение происходит после и в результате оправдания.

Лютер использовал далее такой образ. Он говорил, что в тот момент, когда Бог объявляет грешника оправданным своей верой и «здоровым» во Христе, хотя тот мертв по своим грехам, и вменяет ему праведность Иисуса Христа — в этот момент Бог накладывает на его душу целительное лекарство, которое со временем приведет к полному выздоровлению. Но выздоровление — это постепенный процесс. Принятие Духа Святого не дает мгновенного исцеления и не отменяет полностью власти греха в вашей жизни. Проще говоря, христианин, оправданный Богом, продолжает грешить. Но это не значит, что в нем ничего не изменилось. Когда Бог вменяет верующему праведность Христа, в человеке начинают происходить изменения. В тот самый момент, когда вы благодаря своей вере обретаете Христа и Его праведность, вы получаете Духа Святого, Который начинает действовать в вас, изменять, вести к цельности и душевной чистоте и к уподоблению образу Иисуса Христа.

Павел размышляет об этом в 6 главе. Давайте кратко посмотрим, что он говорит. «Что же скажем? — Говорит Павел в начале главы. — Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни».

Вы видите, что Павел использует здесь образ смерти и погребения. Когда Иисус умер на кресте, Он умер за мои грехи. Мои грехи были пригвождены вместе с Ним ко кресту. И не только отдельные грехи, но и сама моя грешная природа. А знаком моего участия в смерти Христовой служит крещение. Крещение является знаком не только нашего единства со Христом в унижении, но также и знаком нашего участия в воскресении и вознесении Христа. Это знак Его смерти — и знак Его воскресения. Так что через крещение мы получаем внешний знак, символ нашего участия в смерти и воскресении Иисуса Христа.

Павел хочет сказать нам: Вы, вы сами умерли во Христе. Ваш грех был похоронен вместе со Христом. И как Христос воскрес к новой жизни, так же и вы возрождаетесь к новой, обновленной жизни благодаря силе Духа Святого, Которого Бог посылает в ваши души. И хотя мы еще не прошли последнего очищения, через которое святые обретают славу после смерти и лишаются последних остатков греха, тем не менее наша жизнь это уже жизнь воскресшая. Мы уже ведем жизнь людей, избавленных от духовной смерти, людей, которые были некогда мертвы в своих грехах и беззакониях. И именно поэтому мы должны продолжать бороться с грехом до конца своей жизни.

В этом и состоит суть освящения. Это процесс, во время которого «новый человек», наше возрожденное Я укрепляется день ото дня, в то время как «ветхий человек» постепенно, но неуклонно умирает. Во время освящения новая жизнь обогащается и укрепляется, а старая жизнь по плоти разрушается и уничтожается. В другом месте Павел назовет этот процесс «войной», войной между плотью и духом. Это не война между телом и душой. Это война между старым и новым образом жизни, между жизнью, которая находилась в рабстве греха и вела к погибели, и новым человеком, который находится под освобождающей властью Духа Святого.

Смысл образов, которые использует апостол Павел в 6 главе, таким образом, сводится к тому пути, который мы как христиане должны пройти вместе со Христом — это путь умерщвления, убийства в самом себе власти греха. Но хотя это и происходит в нас, это делаем не мы сами. Путь освящения есть путь Духа Святого, который Он проходит в нас, через нас и с нами. В другом месте апостол Павел скажет: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению».

Но мне важно, чтобы вы понимали и помнили, что говоря в 6 главе об освящении, Павел не начинает принципиально новую тему, прекращая предыдущий разговор. Говоря об освящении и умирании в нас ветхого человека, Павел продолжает свою прежнюю тему, тему последствий оправдания. Освящение не происходит отдельно от оправдания. Мы можем различать оправдание и освящение, но не разделять их. Между истинным оправданием и истинным освящением есть неразрывная связь. Освящение следует из оправдания. И я хочу подчеркнуть этот момент, добавив: «необходимо». То есть освящение необходимо следует из оправдания, это не просто «возможное» следствие.

Именно это утверждают некоторые богословские теории, популярные в наши дни. Одна из таких теорий, широко распространенная сейчас в мире евангельских христиан, заявляет, что христианин может принимать Христа как Спасителя и отрицать или отвергать Христа как Господа. Это так называемый спор о «спасении в Господе». Конечно, те, кто исповедует подобные взгляды, спешат подчеркнуть, что истинному верующему следует видеть во Христе не только Спасителя, но и Господа, так же как ему следует выражать полученное оправдание в плодах освящения — но это не обязательно для всех.

Хотя часть теологов, которые придерживаются этой точки зрения, признает, что на деле каждый истинно верующий, оправданный по вере и пребывающий во Христе, в конечном итоге прейдет к тому, что почувствует не просто возможность, а необходимость признать в Иисусе Господа и принести плод освящения. То есть они утверждают, что освящение является неизбежным и обязательным для каждого, кто действительно получил оправдание.

Итак, как вы видите, водораздел проходит в этом моменте. Одна часть теологов утверждает, что каждому, кто получил оправдание, следует пройти освящение, но, к сожалению, некоторые так никогда и не вступают на этот путь. Другая часть сторонников такого подхода говорит: несмотря на то, что не все тотчас признают Иисуса Христа своим Спасителем и Господом, все-таки все неизбежно придут к тому, что признают Христа Господом, и неизбежно, хотя и, возможно, несколько поздно, начнут приносить плоды своей веры.

Что касается позиции реформатской теологии и теологии ортодоксальной в этом вопросе, то она отвергает оба эти взгляда и утверждает, что освящение не только может произойти в жизни верующего и не только может произойти в какой-то момент времени — но идет гораздо дальше и заявляет, что процесс освящения в жизни того, кто получил истинное оправдание по вере, должен произойти обязательно и немедленно. Он начинается сразу. Нет никакого временного промежутка между оправданием и началом процесса освящения.

В основании этого лежит представление о том, как Бог изменяет жизнь человека через Духа Святого, когда верующий обретает второе рождение в Духе. Конечно, есть и такие взгляды на второе рождение, которые утверждают, что оно есть ничто иное, как просто вхождение в вас Духа Святого, после которого вы можете согласиться или не согласиться содействовать живущему в вас Духу. Но ортодоксальное понимание второго рождения заключается в том, что Дух Святой действует не только в вас, но и на вас. То есть человек, переживший второе рождение, это уже другой человек. Если же человек под действием Духа не изменяется, значит он не пережил второго рождения, а если он не был возрожден, он не имеет веры, а если у него нет веры, он не имеет и оправдания.

Лютер выражал это так: «Оправдание происходит одной верой, но не такой верой, которая одна». Я хочу повторить эту фразу: «Оправдание происходит одной верой, но не такой верой, которая одна». Это приводит нас к вопросу о соотношении веры и дел, или об отношении оправдания к освящению, к вопросу о том, что каждый, кто имеет веру, оправдывается, не на основании тех дел, которые он совершил или еще совершит, но исключительно на основе того, что было совершено для нас Иисусом Христом. Так что единственно прочным основанием моего оправдания служит только, исключительно и безусловно — праведность Иисуса Христа.

Именно это хочет сказать Лютер, когда он говорит об оправдании только верой. Но затем он добавляет, что истинная вера, как об этом говорит апостол Иаков, никогда не бывает без добрых дел. Как только вы обретаете истинную веру, в вас начинается процесс уподобления Христу. Живущий в вас Дух Святой влияет на вас и изменяет вас, так что добрые дела служат мгновенным и обязательным следствием истинной веры. Не бывает так, что сегодня у вас есть вера, а через неделю вы займетесь хорошими делами. Начало процесса освящения не бывает длительным. Оно начинается в тот самый момент, когда вы обретаете веру и возрождаетесь Духом Святым. На самом деле изменения начинают происходить еще до того, как вы приходите к вере, потому что вы не смогли бы поверить, если бы Дух Святой не изменил вас. Это не значит, что вера происходит из дел. Я не хочу сказать, что дела служат основанием для спасения, но они служат плодом вашего второго рождения и необходимым свидетельством Бога, что Дух Святой действует в вас.

Так что Павел парадоксальным образом соединяет изъявительное и повелительное наклонение, говоря: «Живите в обновленной жизни». На самом деле он говорит: «Будьте самими собой». Вы уже живете обновленной жизнью. Вы можете продолжать бороться с грехом, но грех больше не имеет над вами власти, вы освободились от рабства греху, вы освободились от первородного греха, вы свободны от духовной смерти и от духовного рабства. Вот почему мы должны «совершать свое спасение» и «поступать по духу», а не по плоти.

В 8 стихе 6 главы Павел говорит: «Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога». Какую параллель проводит здесь Павел? Он делает такой вывод: «Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем». Он говорит, что мы должны считать себя мертвыми людьми. Это не означает, что тем самым грех полностью искоренен в нас, как об этом говорит следующий стих: «Итак да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его; и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудия праведности. Грех не должен над вами господствовать…» Вы больше не «под законом» в том смысле, что вы не находитесь под его проклятием, его грузом — вы «под благодатью». Вы оживлены вместе со Христом. Живите так!

9

Внутренняя борьба

Мы продолжаем наш обзор Послания апостола Павла к Римлянам. Во время последней встречи мы посмотрели, как в 6 главе послания Павел развивает тему освящения, используя образы смерти, погребения и воскресения. Он говорит, что через крещение мы получаем знак участия в смерти и воскресении Иисуса Христа, а через оправдание и действие живущего в нас Духа Святого освобождаемся от уз греха и духовной смерти. Поэтому апостол призывает нас вести жизнь, соответствующую тому изменению, которое совершает в нас Бог Духом Святым.

Мы также упомянули несколько недоразумений, широко распространенных в наши дни, касающихся вопросов освящения и христианского образа жизни. Конечно, мы были вынуждены поговорить об этом очень кратко и бегло, потому что проблема освящения вызывала непрекращающиеся споры в ходе церковной истории и заслуживает несомненно более обстоятельного разговора, чем мы можем позволить себе в ходе этого краткого обзора.

Но во время нашей последней встречи я не затронул одну из самых спорных проблем, касающуюся освящения, о которой мне предстоит сказать сейчас, переходя к 7 главе послания, потому что именно в 7 главе Послания к Римлянам дано классическое выражение этой проблемы. Я говорю о «доктрине совершенства», или перфекционизме.

Перфекционизм, как всякий «-изм», представляет собой очень неоднородную теорию. Существует несколько совершенно различных учений, которые все могут быть объединены под именем перфекционизма. С исторической точки зрения, это слово служит общим названием для любого учения, которое в той или иной мере признает, что после оправдания имеет место второе действие благодати Божией, в результате которого человек обретает полное освящение в этом мире. Это значит, что освящение рассматривается не как постепенный процесс, охватывающий всю жизнь верующего человека, а как некое сверхъестественное вторичное воздействие благодати, дающее человеку в этом мире совершенство и святость. Эта доктрина получила широкое распространение в церквях, которые обычно называют «церквями святости».

В современном неопятидесятническом движении крещение Духом Святым обычно понимается (не всегда, но довольно часто) как особое действие Бога-Духа Святого, которое обращено ко всем христианам, хотя и не все христиане откликаются на этот обращенный к ним призыв, то есть не все, как они говорят, «исполняются Духом Святым» или «получают крещение Духом Святым». В этом так называемом «харизматическом движении» неопятидесятническое богословие по большей части связывает «крещение Духом Святым» и «исполнение Духом Святым» с особым даром, позволяющим христианину начинать дело служения. Иначе говоря, Бог дает христианину «харизму», дары Духа Святого, позволяющие ему проповедовать об Иисусе Христе.

Однако когда пятидесятническое движение впервые возникло в истории, оно по большей части связывало идею крещения Духом Святым как вторичного воздействия благодати с процессом обретения совершенства, или перфекционизма. То есть было общее представление, что крещение Святым Духом не столько дает силы для служения, сколько очищает от греха, то есть благодаря этому достигается определенный уровень совершенства.

Чтобы дать еще более полную картину этого явления, я скажу о нескольких уровнях достигаемого совершенства, потому что внутри христианского сообщества мы находим целый букет самых разнообразных видов доктрины перфекционизма, начиная от довольно ограниченного и заканчивая полным и законченным совершенством. Обычно выделяют три следующих разновидности этой доктрины.

Некоторые полагают, что вторичное воздействие Святого Духа, которое мы называем освящением, полностью и окончательно освобождает человека в течение его жизни от всякого греха, так что человек становится в полном смысле этого слова нравственно совершенным. Вторая форма перфекционизма вводит определенное ограничение, говоря, что человек, переживший вторичное воздействие благодати, или освящение, становится абсолютно свободен от склонности и тяги ко греху. И третий тип, в котором выдвигаются еще более жесткие ограничения, это учение, которое проповедовал, например, Джон Уэсли, говоря о так называемой «уэслианской святости». Уэсли учил, что второе воздействие благодати, благодаря которому христианин получает освящение, наделяет его совершенной любовью — то есть человек не освобождается полностью от необходимости бороться с грехом, но отныне в его сердце живет любовь, причем любовь совершенная. Наверное, вам приходилось петь гимн Чарльза Уэсли под названием «О, совершенная любовь», который часто звучит на свадьбах. В современной культуре он кажется не более чем романтическим опусом, на самом же деле к его созданию автора подвигло желание выразить доктрину перфекционизма, согласно которой человек, получивший благословение Святого Духа, отныне пребывает в совершенной любви.

Помимо перечисленных учений, в ходе церковной истории можно встретить еще бесчисленное их количество, особенно среди евангельских христиан, и каждое из них старается сделать акцент на определенной форме того, что можно назвать «глубоким переживанием жизни» — некоего необычного опыта, чувства полноты присутствия Духа Святого, который отличается от опыта большинства христиан.

Но как я уже сказал, все эти теории требуют отдельного серьезного разговора. Сегодня же я вынужден был только бегло остановиться на них перед тем, как мы перейдем к 7 главе Послания апостола Павла к Римлянам.

Давайте начнем читать с 13 стиха 7 главы, где апостол говорит: «Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди. Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха».

Это одно из самых трудных мест всего послания. И трудность здесь заключается не только в том, что этот отрывок грамматически довольно громоздок и неуклюж. Наверное, вам было непросто следить за мной, пока я читал места, где Павел говорит, например, такие вещи: «Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». Нужно приложить немало усилий, чтобы не потерять здесь нить рассуждения Павла. Затем он говорит: «Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех». С одной стороны, он отождествляет себя с грехом, а с другой стороны, отделяет себя от него. О чем здесь говорит Павел: о себе или о грехе? о плоти или о духе? и так далее.

Но главная проблема в этом отрывке состоит в следующем. Очевидно, что Павел говорит об очень важном духовном процессе, который хорошо знаком ему по собственному опыту. Но остается неясным вопрос: Говорит ли апостол об этой борьбе с грехом в прошлом, до своего обращения? Или же он имеет в виду короткий переходный период между обращением и состоянием победы над грехом? Или, наконец, он указывает на то, что происходит с ним в настоящее время, когда в нем продолжается конфликт и борьба между ветхим и новым человеком, между грехом и смирением, между законом плоти и обновлением ума?

И это очень непростая проблема. Тем, кто проповедует доктрину перфекционизма, приходится поломать голову над текстом 7 главы, потому что очевидно, что во второй ее части Павел говорит преимущественно в настоящем времени. Конечно, греческий язык позволяет в определенных условиях использовать настоящее время в значении прошедшего. Это несколько осложняет наш разговор. Но главным вопросом остается вопрос, говорит ли Павел о том, что имеет место в настоящем, или же о некоем событии в прошлом? Первое впечатление подталкивает вас в сторону настоящего времени, потому что апостол использует именно его. Но как я только что сказал, само по себе использование настоящего времени не может служить решающим аргументом в пользу того, что речь здесь идет именно о ситуации в настоящем.

Кстати, очень неплохой разбор трудностей этого отрывка, вы найдете в комментариях на него в Новой Женевской Учебной Библии. Так что если вы еще не приобрели Новую Женевскую Учебную Библию, вы не получили билета на небо. Советую вам приобрести ее. Пойдите и достаньте для себя Новую Женевскую Учебную Библию. Она поможет вам разобраться во многих затруднениях такого рода.

Я хочу рассказать вам одну историю из своего опыта. По правде говоря, я встречал очень мало людей, которые говорили мне, что живущий в них Святой Дух так мощно действовал на них, что они достигли полного, абсолютного совершенства. Мне приходилось встречать довольно много людей, которые были уверены, что они достигли более глубокого или более высокого, то есть некоего среднего уровня совершенства в результате ограниченного воздействия Духа Святого, о чем я говорил раньше. Но я видел очень мало людей, которые всерьез заявляли, что они полностью, абсолютно и совершенно очистились от греха в своей жизни.

И одного из таких людей я встретил в Голландии много лет назад. Это был восемнадцатилетний американский студент, ставший христианином менее года назад. И в своем энтузиазме он был совершенно убежден, что не только пережил второе рождение и получил первый дар благодати — он также был абсолютно уверен в том, что Дух Святой второй раз сошел на него, после чего он стал настолько совершенен, что не совершил ни одного греха. Я спросил его: «Вы говорите, что ни разу не согрешили в своих помыслах, делах или словах?» Он ответил: «Да, ни разу». Тогда я сказал ему: «Вы знаете, в чем состоит закон Божий — любить Бога всем сердцем и всем умом, и всей душою, и всею крепостью, и любить ближнего своего, как самого себя?» Он ответил: «Все это я в совершенстве исполняю».

Этот молодой человек очень обеспокоил меня. Я тут же открыл 7 главу Послания к Римлянам. Но он был подготовлен к этому и заявил мне, что, по его мнению, Павел говорит о внутренней борьбе, которая происходила с ним в прошлом, до того времени, когда он составлял послание, так что апостол не имеет в виду свое новое положение в настоящем. После этого я потратил битый час на то, чтобы рассмотреть текст в мельчайших подробностях, шаг за шагом изучая то, что говорит апостол Павел. Чтобы сократить свой рассказ, скажу, что в конце нашего разбора студент заявил мне: «Вам удалось доказать, что Павел действительно говорит о том, что с ним происходит в настоящем». Я почувствовал облегчение и подумал: «Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки и он признал, что апостол не просто употребляет глаголы в форме настоящего времени, но и указывает на то, что имеет место в настоящем». Тогда я подумал: «Может быть, мне удастся заставить этого молодого человека усомниться в том, что он уже достиг полного совершенства».

Он же сказал мне: «Павел действительно описывает свое состояние в настоящем, но все дело в том, что он еще не испытал вторичного воздействия благодати». Я сказал: «Постойте. Вы что, хотите мне сказать, что Вы, восемнадцатилетний студент, ставший христианином год назад, Вы достигли более высокого уровня освящения, чем апостол Павел в тот момент, когда он писал Послание к Римлянам?!» У молодого человека не дрогнул ни один мускул. Без малейших колебаний он ответил: «Да, именно это я хочу сказать». Тогда я сказал: «Конечно, я должен согласиться с Вами, что теоретически это возможно. Вполне может быть, что молодой христианин XX столетия будет настолько благочестив, настолько глубоко проникнется истиной и праведностью Христовой, что превзойдет даже апостола Павла, который, в конце концов, был простым смертным и так далее. Короче, это возможно. Но боюсь, что шансы против этого будут не просто велики, но неизмеримы».

И вот что заставило меня прийти в серьезное беспокойство насчет этого молодого человека, который был убежден, что достиг более высокого уровня совершенства и смирения перед Богом, чем апостол Павел во время написания Послания к Римлянам. Дело в том, что он попал в ловушку, будучи вынужденным защищать учение, которое имело большое значение для него самого и для его культурной традиции. Но и помимо этого, помимо преданности определенной традиции и культуре, верности своей субкультуре, все это заставляло меня поставить еще один важный вопрос — вопрос, который традиционно стоял перед христианской теологией в связи с учением о перфекционизме.

Как мне кажется, для того, чтобы человек убедил себя в том, что он свободен от всякого греха, необходимо сделать одну из двух вещей, причем чаще всего человек совершает обе. Первое, что он должен сделать, это лишить Закон его фундаментального и важнейшего значения. То есть он должен убедить себя, что требования Бога намного, намного менее серьезны, чем они есть на самом деле. Это произошло с богатым молодым человеком, который подошел к Иисусу в полной убежденности, что он исполнял все 10 заповедей с самого детства, в то время как он не следовал ни одной из них и пяти минут. У него было неверное представление о святости Божией. Меня не перестает удивлять, как часто люди называют святостью только то, что является их собственным неверным представлением об истинной святости. Что всегда приводило в замешательство великих святых и о чем свидетельствовали те, кто отдавали все силы, стремясь любить Бога и исполнять Его заповеди: чем больше они возрастали в благодати и чем ближе они становились к Богу, чем больше они изучали Его Слово и Его Закон, тем больше неправедности видели они в себе.

И вот что еще склонны делать люди, стремясь убедить себя в своей безгрешности. Они не только должны принизить значение Закона Божьего, им также необходимо преувеличивать значение своих заслуг. То есть я должен унизить закон и завысить свою самооценку. Одна из этих двух вещей приводит к кризису. Обе они ведут к катастрофе.

Вот почему для нас очень важно помнить, что Павел, говоря в 7 главе послания, что он «по внутреннему человеку» следует закону Божьему, а затем описывая борьбу, которая происходит в нем, прежде указывает, что ни один верующий человек не следует закону Божьему «по внутреннему человеку». Только одна эта фраза убеждает меня, что Павел говорит здесь о верующем человеке, о человеке, который верует во Христа, а значит о себе самом, что он в разуме своем служит закону Божьему, но продолжает бороться со своей плотью. Павел показывает борьбу за освящение, происходящую в каждом христианине.

То, что говорит апостол Павел в 7 главе о своем внутреннем конфликте, перекликается с часто повторяющейся в его посланиях темой непрекращающейся войны, борьбы между плотью и духом, ветхим и новым человеком. Поэтому меня передергивает каждый раз, когда я слышу, как какой-нибудь воодушевленный проповедник, обращаясь к неверующим, обещает им: «Придите ко Христу, и все ваши проблемы будут решены». Конечно, в определенном смысле это так, потому что после того, как вы придете ко Христу, вы найдете основание для решения любой человеческой проблемы. Но без всяких оговорок такое заявление: «Придите ко Христу, и все ваши проблемы будут решены», — это просто глупость. Оно совершенно неверно отражает мой опыт христианской жизни. Мне кажется, что моя жизнь была гораздо проще до того момента, когда я стал христианином, тогда как сейчас я нахожусь в центре непрекращающейся войны между плотью и духом. Раньше я неплохо ладил со своей плотью, не было никакого конфликта, и я оставался «беспечным на Сионе». Сейчас же все стало другим для меня, я призван на войну, на войну, которой нет конца. Апостол Павел говорит: «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием», — и это говорит в нем его новая природа. «Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим». У нас есть Избавитель, и Он не только оправдывает и искупает нас — Он также освящает нас.

10

Золотая цепочка спасения

Мы продолжаем наше изучение основных тем Послания апостола Павла к Римлянам. И должен признаться, мне ужасно тяжело скользить по тексту послания с такой скоростью. Это скольжение по верхам пронзает мое сердце. Я бы очень хотел рассмотреть все эти вопросы гораздо более подробно. Но цель нашей серии состоит в том, чтобы дать вам хотя бы немного почувствовать вкус некоторых важнейших тем, которые мы находим в Послании к Римлянам. Поэтому мне так сложно решить, о чем вести речь, настолько богато все послание по своему содержанию.

Сейчас мы переходим к 8 главе. В ней апостол завершает свое учение об освящении и призывает нас жить по духу, а не по плоти. После этого он говорит о том, какие глубокие изменения происходят в нашей жизни под влиянием Евангелия, и главное среди них — что наряду с освящением происходит принятие нас в семью детей Божиих.

Павел говорит об этом в 8 главе, начиная с 12 стиха: «Итак, братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: ‘Авва, Отче!’ Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться».

Это становится для Павла отправной точкой разговора об избрании и о суверенности Бога в процессе искупления. Но обратите внимание, что апостол начинает развивать сложную доктрину предопределения в этом письме, написанным к христианам Рима, совсем не в контексте абстрактных теоретических размышлений. Для меня это очень важно отметить потому, что спор о предопределении чаще всего происходит именно в таком стиле и в такой атмосфере. Я знаю, что студенты семинарии, в которой я преподаю, очень любят спорить о проблеме предопределения. Это стало частью их семинарской жизни. Мы очень легко вырываем эту важнейшую доктрину из того библейского контекста, в котором она находится.

Контекстом же обсуждения проблемы суверенного избрания Богом людей служит для Павла тема страданий. Он только что сказал нам, что мы приняты в семью детей Божиих. Мы стали сыновьями и дочерьми Бога. И потому мы стали сонаследниками вместе со Христом. Все то дары, которые приготовил Бог Сыну Своему, отныне Он обещает и тем, кто был искуплен Сыном.

И апостол добавляет, что это подразумевает участие в страданиях и скорби, которые перенес Христос. Те, кто живут по духу, кто был усыновлен Богом и кому Дух Божий открывает, что они приняты в семью детей Божиих, и в них взывает: «Авва, Отче!» — таких людей ожидают ужасные страдания. В стихе 18 апостол говорит: «Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих». И в завершение этого отрывка, в котором он старается укрепить своих слушателей перед лицом страданий, Павел произносит, возможно, самые известные слова во всем Послании к Римлянам. Стих 28: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу».

Вот в каком обрамлении Павел начинает развивать доктрину предопределения. Он говорит римлянам о суверенной избирающей благодати Божией, чтобы дать им успокоение и силы во время страданий и гонений. Апостол говорит им: когда вы, стремясь жить по духу, идете на муки и страдания, которые выпадают на вашем пути, знайте, что Бог за вас, знайте, что все эти трудности и препятствия Бог обращает во благо тем, кто любит Его и кто был Им призван к вере. Поэтому, говорит апостол, помните в ваших страданиях и муках, что вы — те, кого Бог от создания мира предопределил к искуплению. Он призвал вас, согласно Своему замыслу. Так что все страдания и горести, которые сейчас выпадают на вашу долю, составляют часть божественного замысла. Бог использует все это для того, чтобы привести вас к полному и окончательному спасению.

Вы видите? Учение о том, что Бог от вечности предназначил вам пройти через испытания, определил провести вас через муки, чтобы затем ввести в Свое Царство, это не просто отвлеченная доктрина избрания. Это свидетельство глубочайшей заботы Бога о верующих в Него.

И в этом же контексте Павел высказывает то, что принято называть «золотой цепочкой». Я имею в виду 29 стих 8 главы: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями. А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил». Это место называют «золотой цепочкой», потому что оно построено в виде соединенных между собой звеньев, первым из которых стоит предвидение (или «предузнание»), затем предопределение, затем призвание, затем оправдание и, наконец, прославление.

В теологии есть специальный термин — ordo salutis, или «порядок спасения», который относится к тем событиям и аспектам, которые выступают составными частями процесса искупления. В 8 главе послания Павел приводит неполный список этих составляющих. Он ничего не говорит об освящении, если не считать указания на более общее понятие прославления. Но так или иначе апостол показывает, что Бог не перестает изменять нас на всем протяжении процесса искупления. Начинает же Павел указанием на предвидение, после чего сразу переходит к предопределению.

Мне уже не раз приходилось говорить, что если вы хотите, чтобы ваше богословие имело серьезную опору в Библии, то вы так или иначе должны говорить о предопределении. Иногда люди думают, что доктрина предопределения и само понятие предопределение являются более поздним изобретением таких мыслителей, как Лютер или Кальвин, или Джонатан Эдвардс, забывая о том, что эта доктрина и само это понятие содержатся Библии. Основной смысл греческого глагола про-оридзо указывает на то, что Бог заранее выбирает определенных людей, чтобы они были искуплены Христом. Да и наше слово «пред-определение», если взять его прямое значение, говорит о том, что Бог нечто заранее определяет.

Итак, апостол начинает с предвидения: «Кого Он предузнал, тем и предопределил…» Но прежде чем я начну говорить об этом, давайте посмотрим какова цель предопределения. К чему Бог предопределил избранных Им людей? «…быть подобными образу Сына Своего». Хочу вновь предостеречь вас от того, чтобы рассматривать предопределение как исключительно отвлеченную доктрину, говорящую о метафизическом детерминизме и т.п. Главное, что в ней содержится, это отражение вечного замысла Бога уподобить нас Своему Сыну. Иными словами, избрание всегда происходит в и ради Христа. Мы предопределены для Христа — в этом все дело.

А теперь давайте вновь вернемся к этому предложению. Оно начинается словами: «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил…» Эти слова стали предметов жарких споров в ходе церковной истории. Как я только что сказал, каждый, кто всерьез относится к Библии, должен так или иначе признавать учение о предопределении. Вопрос в том, как мы должны понимать предопределение?

Наверное, самое распространенное в христианском мире представление состоит в том, что поскольку апостол Павел вначале говорит о предведении Божием и только затем — о предопределении, это значит, что Бог осуществляет предопределение на основе Своего «предзнания», или всеведения, поскольку оно очевидным образом предшествует предопределению.

И я не могу не согласиться с этим. В этом не может быть сомнений. Бог не мог избрать человека, ничего не зная о нем. Конечно же, необходимым условием предопределения Богом людей является некоторое предварительное знание Им людей, которых Он избирает. Этот пункт пока остается бесспорным. Горячие споры вспыхивают тогда, когда встает вопрос о том, на каком основании происходит Божественное предопределение. И в каком смысле Павел говорит в своем послании о предведении Бога.

И опять я начну с самого распространенного представления. Оно состоит в следующем. Бог обозревает всю реку времени и заранее знает тех людей, кто, услышав призыв Евангелия Христова, откликнется на него, и отделяет их от тех, кто отвергнет этот призыв. То есть Бог из вечности смотрит на поток времени и видит две группы людей: тех, кто скажет Христу «да», и тех, кто скажет «нет». И вооруженный этим знанием будущего поведения каждого человека, Бог предназначает, или предопределяет тех людей, которые, как Он знает, откликнутся на призыв Евангелия, вкусить плоды своего решения. Он постановляет, что те, чей положительный ответ Христу Ему заранее известен, действительно будут спасены. Таким образом, предопределение рассматривается как такое решение Бога, которое Он принимает на основании знания Им того, как поведут себя грешные люди, когда услышат призыв Евангелия.

Классическая реформатская и августинианская точка зрения решительно не соглашается с этим. Она утверждает, что Бог в вечности не только знает, кто из людей обратится ко Христу, но и решает, кто к Нему обратится, и предназначает определенную часть человеческого рода прийти к спасительной вере, наделяя этих людей особой благодатью, которую мы называем «внутренним призванием Святого Духа». Но эту спасительную благодать Он дает не всем. Такое понимание ставит многих людей в тупик.

Хорошо, давайте возвратимся к «золотой цепочке» и рассмотрим оставшуюся ее часть. Что следует после предведения Божия? Вот звенья этой цепи: предведение, затем предопределение, затем призвание, затем оправдание, затем прославление. Вот что говорит Павел: «А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил».

Этот отрывок, в котором содержится «золотая цепочка», также послужил причиной немалых споров потому, что он оставляет широкий простор для интерпретации и может быть истолкован по-разному. Причем характер нашей интерпретации во многом зависит от того, как мы понимаем эллиптическую структуру этой цепочки. Все интерпретаторы соглашаются с тем, что здесь мы имеем дело с эллипсисом. Под «эллипсисом» я понимаю то, что эта фраза содержит в себе определенную недосказанность — то, что апостол очевидным образом подразумевает, но не выражает прямо на письме. И спор здесь идет о том, какое слово опущено эллиптической конструкцией оригинала — слово «некоторые» или «все»? То есть, хочет ли апостол сказать здесь, что «некоторых из тех, кого Бог предопределил, Он также призвал, и некоторых из тех, кого Он призвал, также оправдал; а некоторых из тех, кого оправдал, также прославит»?

Если дело обстоит именно так и здесь подразумевается слово «некоторые», то есть не все количество, а только его часть, и если мы последовательно будем вкладывать этот смысл в предложение, мы должны, во-первых, сказать, что из тех людей, кого Бог предузнал, Он предопределил только некоторых. Это вполне согласуется с учением, что предопределение основано на знании Богом тех, кто откликнется на призыв Евангелия. Однако если мы будем последовательно говорить только о «некоторых» на всем протяжении цепочки, то столкнемся с большими трудностями. Потому что в таком случае мы должны будем признать, что только часть из тех людей, кто был предопределен к спасению, была призвана к спасению. Не правда ли, довольно глупо звучит то, что Бог кого-то предопределил к спасению, однако не стал призывать его. Если Бог предопределил определенных людей к спасению, то Он должен призвать всех из них, или это уже не предопределение. Если мы пойдем дальше и скажем, что из призванных только некоторые были оправданы, то это не будет резать наш слух, ибо «много званых, но мало избранных». И если мы подумаем о том, как люди откликаются на извне идущий к ним призыв Евангелия, то согласимся, что только немногие отвечают на него. Так что здесь нет больших проблем. Но затем перед нами встает новое затруднение. Мы сталкиваемся с тем, что «некоторых из тех, кого Бог оправдал, Он также прославил», что значит, что есть люди, которые были оправданы по вере в Иисуса Христа, но в конечном счете не получили прощения, а это поднимает целый рой вопросов о действенности благодати Божией для человека.

Однако если мы вернемся на несколько веков назад, то Августин и его последователи утверждали, что эллипсис в этом предложении подразумевает слово «все». Что значит, что всех, кого Бог предузнал в том смысле, что принял в любви и предызбрал, Он предопределил уподобиться образу Христа. И всех, кого Он предопределил уподобиться образу Христа, Он призывает. То есть все, кто были предопределены к спасению, были призваны к вере. Но если дело обстоит именно так, то Павел никак не может иметь в виду внешний призыв Евангелия, или, как мы сказали, призыв, идущий извне, но он говорит о внутренней работе Духа Святого, которая пробуждает и возрождает к вере тех, кого Бог предназначил к спасению. Только в таком случае мы можем сказать, что все, кто были предопределены, были и призваны. И все те, кто таким образом были призваны, получили оправдание. Только такое понимание придает смысл словам Павла о призвании, потому что мы хорошо знаем, что не каждый человек, который слышит извне идущий к нему призыв Евангелия, получает оправдание. То есть оправдываются только те, кто предопределен откликнуться на этот призыв. Те же, кто был оправдан, непременно будут прославлены. Это значит, что от вечности есть определенная последовательность в исполнении замысла Божьего о спасении Своего народа, и это замысел неизменен от начала до конца.

Мы еще будем говорить об этом, когда обратимся к 9 главе. Но в завершение давайте посмотрим на тот вывод, который делает Павел в 31 стихе. Он говорит: «Что же сказать на это?» Сказать ли на это, что Бог несправедлив, или что Бог — капризный деспот, или какое-нибудь другое обвинение в адрес Бога? Нет, Павел говорит совсем о другом: «Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас».

Вы видите? Все это говорится, чтобы поддержать верующего. Неважно, сколько страданий и непонимания мы встречаем в этом мире, потому что всемогущий Бог по благодати Своей предопределил нас уподобиться образу Сына Своего. А что Бог в вечности обещает совершить, Он непременно совершит, совершит несмотря ни на что.

Так «что же сказать на это»? Верным ответом на предопределение служит только радость в славе благодати Божией, радость о том, что Deus pro nobis, «Бог за нас», Бог за верующих в Него. Он не только подбадривает нас, но не оставляет ни на минуту одних и ведет к окончательному спасению.

Апостол Павел завершает этот раздел послания, посвященный великой «золотой цепочке» действия благодати Божией, новыми словами ободрения. Он задает риторический вопрос. И это вопрос: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, — говорит апостол, — что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». Вот в чем смысл доктрины избрания: нам дана твердая уверенность в том, что ничто в этом мире не сможет отлучить нас от Христа, после того как Он принял нас. Потому что ничто не может изменить волю Бога, Который предназначил нас к спасению.

11

Избрание

Мы продолжаем наше изучение основный тем Послания апостола Павла к Римлянам. В 8 главе мы рассмотрели очень непростую тему предопределения в его отношении к Божественному всеведению. Мы посмотрели на так называемую «золотую цепочку» — ряд, начинающийся с совершенного знания Богом Своих людей, переходящий к их предопределению уподобиться образу Христа, их призванию и прославлению. Главное же, что хочет сказать этим Павел — что спасение происходит «по воле Божией», что Сам Бог осуществляет наше спасение. И апостол говорит это для того, чтобы укрепить и успокоить нас, прежде всего во время страданий и боли. Но наверное, нет более спорного места во всех посланиях Павла, чем 9 глава Послания к Римлянам, в которой он развивает тему избрания Богом людей.

Я часто цитирую слова шведского теолога доктора Роджера Николе, который однажды заметил, что «все мы своей по природе пелагиане» и что самая трудная задача для христианина — отказаться от потребности увидеть свой вклад в дело собственного спасения и утвердиться в понимании того, что в конечном счете наше искупление осуществляется только Богом. Мы всеми силами противимся этому, и оправдываемся, и протестуем, стараясь найти хоть что-то в себе, что заставило бы Бога искупить нас. И я знаю, и говорил об этом неоднократно, что проповедуя доктрину избрания вот уже более 30 лет, я расплачиваюсь за первые пять лет своей христианской жизни, в течение которых я выступал яростным противником этого учения, до тех пор пока не понял, что не могу убрать его из Писания. И текстом, который окончательно убедил меня в правильности доктрины избрания, стала 9 глава Послания к Римлянам. Я понял, что никак не могу обойти это место.

Но давайте посмотрим на начало этой главы. Мне кажется, что оно очень сильное. 9 глава начинается совершенно необычно. Павел открывает новый раздел послания произнесением торжественной клятвы. Он клянется в истинности того, что хочет сказать. И основанием этой клятвы служат его страдания за тех людей, которые не были спасены, за тех людей, кто были лишены плодов оправдания. Послушайте, что он говорит. Глава 9, стих первый: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь».

Иногда люди отвергают доктрину избрания, потому что она кажется им выражением человеческой гордости. Я прекрасно знаю, что есть люди, которые всем своим видом говорят: «Посмотрите на меня. Я избран. Во мне, наверняка, есть что-то особенное, если Бог от создания мира избрал именно меня». Но тогда основанием для хвастовства и для гордости опять же служит уверенность, что Бог выбрал именно меня потому, что увидел во мне нечто, чего нет у других, и это дает мне право хвалиться собой и своей избранностью.

Но Павел решительно осуждает такое отношение к неверующим людям, когда я смотрю на них и думаю: «Вот кем бы я был, если бы не мои заслуги», — вместо того, чтобы думать: «Вот кем бы я был, если бы не благодать Божия». Павел показывает здесь, что его собственное отношение к людям, которые не пришли к вере, это не отношение высокомерия и гордости — Павел чувствует только сострадание и боль за таких людей, в данном случае за его соотечественников израильтян.

Данной клятвой он хочет подчеркнуть всю серьезность своих слов: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти». Мне кажется, что таким должно быть отношение любого верующего человека. Павел говорит, что он готов пожертвовать собственным спасением, если это принесет спасение погибшим. Конечно, Павел знает, что он не может сделать этого, так же как не можете и вы обменять свое спасение на спасение тех, кто отверг Христа. Но апостол чувствует величайшую любовь к родным ему по плоти людям, через которых были переданы те обещания искупления, которые он теперь провозглашает в своем послании. Он подчеркивает, что именно Израилю был дан закон, обетования, знак обрезания и особая благодать Бога. Но что вызывает такую скорбь Павла: не все израильтяне получили искупление.

Поэтому он делает еще один вывод. Стих 6: «Но не то, чтобы слово Божие не сбылось». То есть он говорит: не думайте, что Слово Божие оказалось бессильным только потому, что некоторые люди не пришли к вере. И добавляет: «Ибо не все те Израильтяне, которые от Израиля; и не все дети Авраама, которые от семени его, но сказано: в Исааке наречется тебе семя». Павел обращается к ветхозаветному обетованию и показывает, что Бог не обещает того, что все израильтяне будут искуплены — Он говорит только о потомках Исаака. «То есть не плотские дети суть дети Божии». Павел хочет сказать, что в ветхозаветные времена никто не получал спасения только на основании биологических или этнических признаков, так же как мы не спасаемся только потому, что мы американцы или русские, или англичане, или кто-то еще. Вы не получите спасения за то, что вы член церкви. Так же как вы не получите автоматически спасения только потому, что решили спуститься по проходу между скамьями в церкви[9] или подписали какую-то бумагу, или произнесли какую-то молитву. Вы не будете спасены ничем, пока не обретете веру. Все эти внешние действия только могут так или иначе свидетельствовать о присутствии в вас веры.

Апостол продолжает: «А слово обетования таково: в это же время приду, и у Сарры будет сын. И не одно это; но так было и с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего. Ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел».

Павел говорит, что Бог являет величие Своего избрания на всем протяжении Ветхого Завета, и напоминает своим читателям в Риме, что Бог одаривает людей неодинаково. Иаков получает благословение от Бога, а Исав нет. Даровав же благословение Иакову, Бог нарушил установленную традицию. Обычной традицией было передавать право наследия старшему сыну. А здесь речь идет не просто о наследии земли и т.п., но о благословении патриархов, в котором содержалось обещание будущего спасения. Но в данном случае, как показывает Павел, в Ветхом Завете говорится, что благословение Бога получает не старший сын Исав, а младший Иаков. Бог даже обещает, что «больший будет в порабощении у меньшего». Зачем? Чтобы была явлена воля Бога в избрании.

Затем Павел говорит, что Бог выносит решение о предопределении… когда? В то время, когда ни один из сыновей Исаака еще не появился на свет и не совершил ни плохого, ни хорошего. Главное, что хочет сказать здесь Павел — что избрание Богом Иакова и отвержение Исава было основано не на том, что сделал или мог бы сделать тот или другой, но было вызвано только высшей волей Творца и даром Его благодати.

Мне знакомы тысячи уловок, с помощью которых люди пытаются обойти значение этого отрывка. Некоторые утверждают, что Павел говорит здесь не об индивидуальном, личном спасении отдельного человека, но об избрании Богом определенного народа. Потому что Иаков стал отцом еврейского народа, а от Исава произошли арабские племена. Так что здесь речь идет не столько об отдельных людях, сколько о больших массах людей.

С этим связано две проблемы. Вся восьмая и девятая главы говорят не о национальных проблемах, а о том, как отдельные люди становятся членами семьи Божией. Но даже если оставить это в стороне, вопрос остается, потому что нации состоят из отдельных людей. И если мы в принципе отказываемся признавать, что Бог избирает одних людей и отвергает других, и говорим только об избрании целых народов и предпочтении одного народа другому, то мы радикальным образом отходим от слов Павла. Потому что даже если Павел говорит о судьбе народов, выбор Бога происходит в лице двух конкретных людей — действующими лицами у Павла являются именно Иаков и Исав.

Он понимает, что у читателя вполне может возникнуть удивление, недоумение и даже протест. И в стихе 14 апостол снова задает риторический вопрос: «Что же скажем? Неужели неправда у Бога?» Давайте остановиться здесь на секунду и вернемся к такому представлению об избрании, которое утверждает, что в конечном счете Бог избирает только тех, кто активно откликается на дар благодати. Это не значит, что люди сами прокладывают себе путь на небо, вообще без помощи благодати. Но давайте представим себе, что Бог предлагает дар благодати всем людям, и одни его принимают, а другие отвергают. Это прекрасно согласуется с представлением об избрании и предопределении: Бог избирает только тех, кто принимает Его благодать, и не избирает тех, кто ее отвергает.

Но если суть библейской доктрины избрания такова, то у кого хватит духу сказать, что это несправедливо? Что может быть более справедливым, чем оставить решать вопрос о своем спасении самому человеку? В таком случае Бог будет свободен от всякого обвинения в несправедливости, если избрание происходит действительно так. Но если Павел разделяет эту полупелагианскую точку зрения, то предполагаемое возражение, которое он высказывает в свой адрес, теряет смысл. Если же он отстаивает августинианское представление, что причина по которой был выбран Иаков, а не Исав, есть исключительно благодать Божия, то это сразу же вызывает возглас протеста: «Это несправедливо! Как Бог может так поступать?» Именно такого возгласа ожидает Павел. И это убеждает меня, что мы на верном пути, что мы следуем за мыслью самого Павла, когда он чувствует возможное возражение и сам произносит его: «Неужели неправда у Бога?»

Как же он отвечает на этот вопрос? Говорит ли он: «Ну, может быть, только чуть-чуть»? Нет! Он говорит: «Никак». Другие переводы предлагают вариант: «Ни в коем случае!» Или даже: «Боже сохрани!» Все эти выражения передают энергичное отрицание подобного предположения. «Ибо Он говорит Моисею: кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею».

Здесь мы должны сказать о нескольких вещах. Закавычивая эти слова, Павел показывает, что он не является их автором и что он не учит чему-то принципиально новому в Новом Завете. Он приводит слова Моисея, посредника прежнего завета с Богом, который как глашатай Самого Бога мог говорить от Его лица, передавая Его слова: «Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею». То есть Бог имеет право даровать благодать и милость исключительно по Своей воле и по Своему желанию. В этом смысле Его власть абсолютна. Ничто не может обязать Бога быть милосердным.

Я постоянно возвращаюсь к этой мысли, потому что нам, американцам, свойственно полагать, что Бог поступает в этом плане «недемократично». Мы говорим: «Если Он помиловал одного, то теперь у Него есть моральное обязательство помиловать и остальных». Я же останавливаю человека и спрашиваю: «Почему?» Единственное, чего требует от Бога Его праведная и святая природа — поступать по справедливости. Если же Он смотрит на двух грешников и говорит одному: «Я проявлю снисхождение и помилую тебя», — а другому: «Я воздам тебе по заслугам за твои грехи», — то в одном случае мы видим милость, а в другом справедливость. Но ни в одном случае нет несправедливости.

Я должен помнить, что если Бог не даровал мне благодать, Он остается абсолютно справедлив в Своем решении. И если Он отправит меня в ад, то у меня нет права говорить, что Он поступил нечестно. Потому что только этого я и заслуживаю. Я отпал от Бога, я нарушил Его закон. Но несмотря на все это, Он помиловал меня. Именно об этом говорит Павел: что Бог имеет полное право миловать того, кого Он Сам решил помиловать. «Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею».

И вот Павел делает важнейшее заключение, по крайней мере для этого раздела, в стихе 16: «Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего». В этих словах, друзья мои, сосредоточена суть проблемы предопределения. В современной культуре доминирует представление, что в конечном счете спасение зависит от нашей воли, нашей энергии, нашего выбора, наших действий. И в этом причина того, почему вы обретаете спасение, а кто-то нет: просто вы выбрали правильный путь, а они — неправильный, вы пожелали нужных вещей, а они — бесполезного, вы выбрали Христа, а они отвергли Его. И за это Бог избрал вас: потому что вы делали нужные вещи. Именно против такого понимания спасения предостерегает здесь апостол Павел: «Помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего».

Итак, давайте повторим. Павел начинает с того, что предлагает нам посмотреть на Иакова и Исава в тот момент, когда они еще находятся в материнской утробе. Они еще не сделали ни единого вздоха, не приняли ни одного решения, не сказали ни слова, не совершили ни одного движения — они еще не сделали ничего, но еще до их появления на свет, Бог заявляет: «Больший будет в порабощении у меньшего». И Он дарует обетование искупления одному и отворачивается от другого. Почему? Чтобы явить Свою волю, чтобы благодать Бога была явлена во всей своей силе, чтобы показать, что спасение, друзья мои, это не ваша заслуга. Оно не достигается человеческими силами. От начала, от самой вечности, и до конца, до самого осуществления вашего спасения во времени и пространстве, спасение совершается только Богом, Его благодатью, которая ведет вас к Иисусу Христу.

Это не значит, что наша вера ничего не стоит и мы на самом деле не идем ко Христу. Мы идем к Нему. Но уже после того, как Он делает первый шаг к нам. Мы выбираем Христа, потому что Он прежде избрал нас и освободил от уз греха, которые никогда бы не позволили обратиться к Нему, если бы Он не помог нам. Но Сам Бог посылает в ваше сердце веру, благодаря которой вы спасаетесь.

В стихе 19 апостол говорит: «Ты скажешь мне: ‘за что же еще обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?’ А ты кто, человек, что споришь с Богом?» Но именно так мы и поступаем, когда восстаем против дара благодати Божией — мы спорим с Богом.

Я понимаю, что многие из вас первый раз в жизни столкнулись со всеми этими сложностями в понимании 9 главы Послания к Римлянам. Для таких моих слушателей я хотел бы сказать еще несколько слов. Как я говорил в начале, мы движемся по тексту послания семимильными шагами и касаемся только самых верхов проблем. Поэтому я очень надеюсь, что вы сможете изучить вопросы предопределения и избрания гораздо более глубоко. Но если вас уже утомил наш разговор, расслабьтесь на минуту.

Как раз вчера я получил письмо от одного молодого человека, которое согрело мое сердце. Он писал, что начал слушать наши передачи по радио и услышал много полезного для себя. А затем, писал он мне, он услышал, что я говорю о предопределении, и это настолько возмутило его, что он буквально «вырубил» меня — «вырубил» приемник. А через несколько месяцев один из его друзей дал ему несколько кассет и посоветовал их послушать. И по невероятной случайности это были кассеты с моими выступлениями, где я рассуждал на ту самую тему, которая привела его в ярость. И вот, он пишет мне, что прослушав эти кассеты, он не только согласился с доктриной избрания, но стал находить радость и поддержку в той уверенности, которую дает апостол.

И я говорю вам: если эта доктрина кажется вам сложной, не бросайте ее, не прекращайте размышлять над ней. И помните, что Бог, который спасает нас — это тот же самый Бог, Который сотворил Адама и из всех людей спас одного Ноя. Это Бог, Который помогал Исааку, Иакову, Иосифу, Давиду, Иеремии, Который явился Павлу по дороге в Дамаск. Отношения Бога с людьми всегда различны. И главное, что остается нам — благодарить за дар Его благодати.

12

Орудия спасения

Мы снова приступаем к разбору важнейших тем Послания к Римлянам. В нашу прошлую встречу мы разобрали, наверное, самую сложную среди тех проблем, о которых говорит апостол Павел — проблему суверенной благодати Бога в избрании. И я говорил вам в прошлый раз, что обращаясь к комплексу проблем, связанных с Божественным предопределением и избранием, вы столкнетесь с множеством очень непростых вопросов, на которые должны будете ответить. Чаще всего в мой адрес звучит один и тот же вопрос: «Если Бог одних людей предназначает к спасению, а других нет, и если правда то, что Библия говорит об избрании людей, почему нам тогда не лечь и не начать плевать в потолок? Если Бог все уже заранее предопределил, если Он с самого начала решил, кто будет спасен, а кто нет, зачем нам тогда проповедовать, учить и говорить с людьми о Христе?»

В связи с этим я люблю рассказывать одну историю, которую некоторые из вас, наверное, уже слышали. Но думаю, что нет ничего страшного в том, что я повторю ее еще раз. Эта история произошла в то время, когда я учился в семинарии. Наш профессор как раз говорил о всех этих вопросах. Он проводил свои лекции в форме диалога, то есть он не просто становился на кафедру и читал лекцию, а мы ее прилежно записывали — он активно вовлекал студентов в диалог. Он сам называл этот метод методом «диалекции». Для нас же эти «диалекции» были сплошной пыткой. Потому что учитель не давал нам ни на минуту остаться «беспечными на Сионе» и немного повитать в облаках за время его лекции. Мы никогда не знали, в какой момент он поднимет кого-то и начнет задавать провоцирующие вопросы.

Итак, однажды он вошел в класс после того, как прочитал несколько лекций о проблеме предопределению, и сказал: «Хорошо, джентльмены, если Бог действительно в вечности предопределил часть людей к спасению, зачем мы в таком случае занимаемся миссионерством?» На этот вопрос нам предстояло ответить. И в тот раз он решил поступить так. Все мы, примерно 22 человека, сидели в комнате большим полукругом, и профессор начал обходить кругом всю комнату слева направо и обращаться к каждому студенту по очереди, задавая один и тот же вопрос: «Зачем нужны миссионеры, если существует предопределение?» Я никогда не забуду тот день, потому что профессор начал свой путь с левого края, а я занимал последнее место на противоположном крыле этого полукруга. И я решил, что этот допрос завершится задолго до того, как очередь дойдет до меня.

И вот, профессор обратился к первому студенту на противоположном конце комнаты: «Как Вы думаете, господин такой-то, зачем мы должны заниматься миссионерской деятельностью, если существует предопределение?» Тот бедный студент, весь сжавшись, ответил: «Я не знаю, профессор. Этот вопрос всегда мучил меня, но я так и не нашел на него ответа». Профессор сказал: «Хорошо», — перешел к следующему студенту и спросил: «А Вы что думаете?» Тот поднял руки вверх и сказал: «Сдаюсь». И так, один за другим все студенты, как оловянные солдатики, падали от этого безжалостного вопроса. Я же чувствовал в себе все возрастающую панику, потому что профессор медленно приближался ко мне. И вот, наконец, после того как он подверг пытке всех моих товарищей, он обратил свой взор на меня. К тому времени он уже был охвачен эйфорией. Он сказал: «Ну-с, господин Спраул, уж Вы-то наверняка сможете сказать, зачем нам заниматься миссионерской деятельностью, несмотря на то, что Бог от вечности определил тех, кто будет спасен».

Меня всего трясло, и слабым извиняющимся голосом я произнес: «Видите ли, профессор. Наверное, вы хотите услышать совсем не это. Ответ, конечно же, гораздо более сложен, чем я могу себе представить. Но знаете, все-таки хотя бы крошечной причиной тому, что мы должны продолжать заниматься миссионерством, служит то, что… знаете… все-таки об этом говорил Христос».

И как только я произнес эти слова, профессора взорвало. Это был взрыв издевательств. Всей этой сценой он хотел преподать нам урок. С величайшим сарказмом он посмотрел на меня сверкающими глазами и произнес: «Конечно, господин Спраул, что может быть менее важным, чем слова Спасителя Вашей души, Господа Иисуса Христа, Царя царей и Господа господствующих! Разве об этом нужно вообще говорить?!» Тогда он просто уничтожил меня своими словами. Но их смысл, который я запомнил на всю жизнь очень прост: мы не всегда в состоянии понять, почему Бог требует чего-то от нас. Но если вся доктрина предопределения основывается на положении об абсолютной власти Бога и суверенности Его благодати и если мы признаем, что Бог имеет абсолютную власть, разве это не говорит и об абсолютности Его требований? Так что если Бог говорит нам делать что-то, у Него есть абсолютная власть требовать этого, и мы призваны это исполнять.

Но назвав эту очевидную причину необходимости говорить людям о Боге, наш профессор пошел гораздо дальше и объяснил нам то, что мы также должны были знать — что поручение проповедовать Евангелие, возвещать о Христе, заниматься евангелизацией является не только обязанностью христианина, но в первую очередь огромным даром. Мы должны прежде всего понять, что Богу не нужна моя проповедь или лекции, чтобы спасти какого-то человека. Бог может обратиться к любому человеку в этом мире прямо и открыто, сказав ему те слова, которые тому необходимо услышать, и для этого я не нужен. Это аксиома: Бог не нуждается в моей помощи. Исполнение того, что замыслил Бог, не зависит от нас. Однако всемогущий Бог, Творец неба и земли, чудесным образом избирает не только тех людей, которых Он предназначает к спасению, но и орудия, с помощью которых Он осуществляет их спасение. Он избирает то, что Библия называет «юродством проповеди», проповедь Слова, как инструмент действия Духа Святого, чтобы привести людей к спасительной вере. В другом месте Павел говорит, что это «сокровище… мы носим в глиняных сосудах». То есть мы призваны стать посланниками и глашатаями Иисуса Христа, нося сокровище Евангелия в своих грешных душах. И как я уже сказал, ничто не заставляло Бога избрать именно этот путь призвания людей к вере. Но по милости Своей Он избрал этот способ. И мы должны помнить, что абсолютная власть Бога проявляется не только в том, что Он определяет цели человеческих действий, но также и в том, что Он избирает средства для достижения этих целей.

Люди часто задают вопрос: «Хорошо, если Бог имеет абсолютную власть и решает все, зачем мне тогда молиться?» Потому что Он своей властью использует наши молитвы, так же как и нашу проповедь, наши свидетельства, чтобы приводить людей к вере. И это дает нам большое преимущество, о чем мы поговорим с вами через несколько минут в контексте 10 главы послания. Преимущество же состоит в том, что мы не только становимся детьми Божиими и входим в Его семью, но и получаем высшую честь быть соучастниками Бога в деле приведения людей к искуплению.

Но Бог не нуждается в нас. Помню, когда я устроился работать в больнице в течение одного лета, меня послали работать в плотницкую. Там работал профессиональный плотник. А я не знал, с какого конца взяться за молоток. И с первого дня своей работы я очень хорошо понял одну вещь — что плотнику я был совершенно не нужен. Однако он относился ко мне как к равному, учил меня всяким полезным вещам, так что я стал своего рода подмастерьем у него. Так же поступает с нами и Бог. Мы не нужны Ему. Однако Он допускает нас стать Его помощниками в деле искупления.

Об этих вопросах говорит апостол Павел в 10 главе Послания к Римлянам. В 8 стихе он спрашивает: «Но что говорит Писание? (Павел имеет в виду Писание Моисея.) Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры, которое проповедуем. Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься». Люди подходят ко мне и спрашивают: «Как я могу спастись, если я не избран?» Я отвечаю: Откуда вы знаете, что не избраны? Никто не может уверенно говорить этого, пока не умрет. Перестаньте думать о тайных замыслах Бога. Это просто не ваше дело. Если бы это было вашим делом, то Бог открыл бы эти замыслы вам, а не скрывал их. Давайте смотреть проще. Библия говорит: «Если ты веруешь в сердце и исповедуешь устами, будешь спасен». Так что единственный вопрос, который ты должен задавать себе: есть ли у тебя подлинная вера? Если есть, ты спасешься. Все очень просто.

Павел продолжает: «Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению. Ибо Писание говорит: всякий, верующий в Него, не постыдится. Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Конечно же, в этом предложении есть лакуны. Здесь имеется в виду, что всякий, кто искренне призовет имя Господне, спасется.

И вот начинается та часть, на которую я хочу обратить ваше внимание. Павел только что заявил, что каждый призвавший имя Господа спасется. Затем в 14 стихе он ставит очень практические вопросы: «Но как призывать Того, в Кого не уверовали?» Очевидно, что ни один человек не станет всерьез взывать к Богу с мольбой о спасении, если не будет верить, что Бог действительно может дать ему спасение. Разве вы будете взывать к тому, кому не верите? Если вы не верите в Бога или не верите в Его способность спасать людей, то не станете тратить время и силы на то, чтобы просить Его спасти вас.

«Как веровать в Того, о Ком не слыхали?» Это так просто. Павел говорит о самых элементарных вещах. Вы не будете призывать того, кому не верите. И вы не можете поверить тому, о ком ничего не слышали. Должны быть соблюдены определенные условия. Перед тем как поверить в Господа Иисуса Христа, вы должны услышать о Господе Иисусе Христе. Если же вы слышите о Христе, вы должны быть уверены, что Он способен вам помочь, и вы можете прибегать к Его помощи. Но вы не станете взывать к Нему, если не верите в Него. И не сможете поверить в Него, если вы ничего не слышали о Нем. Все очень просто.

Затем апостол делает еще один шаг: но как они смогут услышать, если никто им не скажет? Вот его слова: «Как слышать без проповедующего?» Очевидно, что никто не сможет услышать проповедь, которую никто не произносил. Чтобы кто-то услышал проповедь нужно, чтобы был проповедник. Дальше: «И как проповедовать, если не будут посланы?» Это очень важный текст для миссионеров и для всего миссионерского движения. Слово «миссия» происходит от латинского missio, что значит «посылать». Миссионер это тот, кто был послан.

Итак, Павел говорит, что никто не будет взывать к Богу, если не услышит о Нем, и не сможет услышать о Нем, если кто-нибудь не расскажет ему, но никто не сможет ничего рассказать, если его не пошлют для этого. После этого Павел цитирует слова из книги Исайи: «Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!» В нашей передаче на радио, которая называется «Обновление ума», мы очень внимательно рассматривали это место в Ветхом Завете. Я объяснял его культурный и исторический контекст. И сейчас я хочу снова потратить некоторое время на это, чтобы те, кто не слышал моего объяснения, могли понять, что стоит за словами пророка[10].

В древности, когда люди хотели узнать что-то или ждали известий о каком-то большом событии, они не имели возможности следить за всем с помощью радио или телевизоров, которые передавали бы через спутники картину происходящего прямо с места событий. До нас новости доходят мгновенно. Как только что-то происходит, мы тут же узнаем об этом. Но в древности весть о катастрофах, о событиях большой важности могла идти много дней, месяцев, а иногда даже и лет. Когда кто-то отправлялся в далекое путешествие для исследования новых земель, люди могли ничего не знать о судьбе этой экспедиции в течение 2–3 лет, потому что обычно столько времени требовалось для того, чтобы корабли вернулись обратно в порт.

В древности на Ближнем Востоке, во времена и греков, и римлян обычно весть о каком-то важном событии доставлялась бегунами. Мы знаем, что одно из крупнейших сражений между греками произошло в долине, которая носила название Марафон. И известие об исходе этого сражения было принесено ожидавшим жителям одного из городов бегуном, бежавшим со скоростью примерно 40 или 45 километров в час (как на современном марафоне), который сообщил, что жители этого города одержали победу.

Когда же все знали о том, что где-то происходит сражение, жители города, солдаты которого принимали в нем участие, выставляли на стены наблюдателей. Люди с нетерпением ожидали известий об исходе битвы. А наблюдатели пристально следили за горизонтом, ожидая приближения вестника. И как только они замечали, что вестник издалека бежит по направлению к городу, они кричали и поднимали на ноги всех жителей города, сообщая им, что приближается вестник. Причем, эти наблюдатели были настолько искусны в своем деле, что могли по едва виднеющейся вдалеке фигуре бегущего человека определить, несет ли он хорошие или плохие вести. Потому что те, кто нес весть о поражении, кто нес весть о разгроме, бежал тяжело и грузно, еле волоча ноги. Когда я бегал по утрам, то называл это походкой «умирающего лебедя»: вы не можете оторвать ног от земли, потому что вконец измучены, измотаны и лишены последних сил. Но они заметили, что когда посланец нес добрую весть, или «Евангелие» (Евангелие переводится как «благая весть»), то они могли по ногам определить, что их ждет радостное сообщение, потому что бегун взметал ногами клубы пыли на склонах гор, изо всех сил спеша принести добрую весть. Именно этот образ стоит перед глазами пророка Исайи, когда он говорит: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость…»

Но вестник не придумывал благую весть. Вестник не совершал победы над врагом. Его делом было только сообщить об этом. Но после того как он приносил радостную новость, люди сжимали его в объятиях и носили на плечах. Этот образ использует и апостол Павел, обращаясь к нам: мы несем благую весть о Христе. Так что хотя мы сами и не совершаем спасения ни одного человека, те, кому мы передаем радость Евангелия, кто силой Духа Святого приходят к вере, впуская в себя слово, которое они слышат — они не только чувствуют радость и благодарность по отношению к Богу, Который сотворил все это, но чисто по-человечески испытывают благодарную любовь к тому, от кого они услышали слова Евангелия.

Я всегда буду чувствовать себя в неоплатном долгу перед человеком, кто впервые заговорил со мной о Христе. Я знаю, что он не дал мне спасения. Я знаю, что меня спас Бог и что это  Дух Святой привел меня ко Христу через свидетельство того человека. И все же его ноги кажутся мне прекрасными, потому что через него Бог обратился ко мне.

Сегодня мы увидели, что несмотря на суверенность Божественной благодати, миссионерская работа остается для нас не только обязанностью, но и величайшей радостью, которая открывает огромные возможности для верующих людей. И мы занимаемся ей не потому, что что-то принуждает нас, в смысле простого повиновения абстрактному закону — нас ведет к этому любовь Христова. Наша благодарность и радость выражается в том, что мы рассказываем людям о жертве Иисуса Христа и той милости, которая была оказана Богом в ней. И за нашу веру Бог наделяет нас новыми дарами, которые Он использует в Своих целях. И снова хочу подчеркнуть, друзья мои, что Бог не нуждается в нас. Он обходился без меня до того, как я появился на свет, и может продолжать обходиться и далее. Говорят, что на кладбище лежат люди, которые при жизни были «незаменимы». Бог вполне может «заменить» нас чем-то другим. Но по богатству Его милости и благодати во время своего земного пути мы имеем высокую честь исполнять самую важную и великую работу, которая только может совершаться на земле.

13

Спасение Израиля

Продолжая наш разговор об основных темах Послания апостола Павла к Римлянам, я вспоминаю один эпизод из своей жизни, который произошел в 1967 году. В то время я жил в Бостоне, преподавал в Гордон Колледж и активно общался с профессорами из Семинарии Гордона-Конуэлла. И вот однажды в июле месяце я сидел на веранде своего дома и смотрел переносной телевизор. Передавали новости, как вдруг программа прервалась, и стали показывать кадры 6-дневной войны в Палестине. Я прильнул к самому экрану, когда увидел, как израильские солдаты выбегали на площади Иерусалима и подходили на расстояние всего нескольких метров от Стены Плача. Хотя бой был в самом разгаре, солдаты бросали свои ружья и бежали к Стене, падали на колени и начинали молиться. Я не мог оторваться от того зрелища, которое разворачивалось прямо у меня на глазах.

В тот вечер меня как раз пригласили посетить одного очень известного специалиста по Ветхому Завету, который жил в том же городе. Он неизменно отстаивал точку зрения, что все пророчества Библии об Израиле уже сбылись, так что возвращение иудеев в Палестину в 1948 году не имеет принципиального значения, да и вообще все события современной истории не могут быть истолкованы с помощью библейских пророчеств. И встретившись с ним в тот вечер, я сказал: «Что Вы думаете теперь, когда на ваших глазах евреи захватывают Иерусалим?» Он помолчал несколько мгновений и сказал: «Похоже, что мне необходимо еще раз продумать все это».

Помню также, как в 60-е годы Карл Барт сказал, что «в эти дни люди держат в одной руке Библию, в другой газету». Конечно, события, которые произошли в Палестине за последние примерно 50 лет, вызвали усиление эсхатологических ожиданий. А по мере того, как мы приближаемся к окончанию тысячелетия, напряженное ожидания последних дней и последнего суда, похоже, достигнет своего пика.

Я начал наш сегодняшний разговор с этого отступления потому, что сегодня мы с вами обратимся к 11 главе послания, которая имеет принципиальное значение в продолжающемся споре о том, отводит ли Бог какое-то место израильскому народу в Своем замысле будущего искупления людей. Но прежде я хотел бы предложить вам посмотреть на отрывок из Евангелия от Луки, в котором Лука дает свой вариант так называемой «масличной беседы». Как говорит само название, речь идет о той беседе, которая произошла между Иисусом и Его учениками на Масличной горе. В ней Иисус говорит о падении Иерусалима и других событиях и предсказывает, что храм будет разрушен, а город станет местом запустения. Но в Евангелии от Луки есть размышления, которых мы не находим в других синоптических Евангелиях.

Итак, давайте посмотрим небольшой отрывок из «масличной беседы». В 21 главе Евангелия в 20 стихе Иисус говорит следующие слова: «Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него, потому что это дни отмщения, да исполнится все написанное. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни; ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей: и падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы…» И вот самые важные слова: «…и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников».

Я надеюсь, что в будущем мне удастся подробно рассмотреть беседу Иисуса на Масличной горе и ее значение в специальной серии лекций. В контексте нашего сегодняшнего разговора мы можем только отметить, что пророчество Иисуса о совершившемся в 70 году выглядит так, словно его произносит свидетель самих событий, настолько оно точно. Но интересной особенностью текста Луки служат слова о том, что после того, как город будет разрушен римлянами, «Иерусалим будет попираем язычниками», а евреи будут рассеяны среди народов, и эта оккупация Иерусалима (время, когда он будет «попираем язычниками») продлится, «доколе не окончатся времена язычников».

Это очень важные слова — указание на то, что город «будет попираем…, доколе не окончатся времена язычников». Два слова скажем о технической особенности этого текста. Слово, переведенное союзом «доколе», в греческом языке имеет значение «до определенного момента времени». То есть слова Луки очевидным образом указывают на то, что в истории настанет момент, когда попиранию Иерусалима язычниками будет положен конец. И этот момент истории будет связан с завершением «времени язычников».

Эти слова не так просто понять, потому что Сам Иисус не разъясняет, что Он имеет в виду под «временем язычников». Большинство ученых понимает эти слова таким образом, что первый этап истории искупления Богом людей был связан с еврейским народом; затем же, как только мы переходим в эру Нового Завета, то наблюдаем расширение ареала миссионерской деятельности ранней Церкви, которая обращается в сторону язычников и принимает их в себя. Так что через какое-то время абсолютное большинство обращенных в христианство появляется из языческих народов, а не из числа израильтян. И хотя евреи продолжают занимать важное место, на первый план в деле искупления выходят языческие народы. Так что здесь видится указание на определенный период истории, исторический виток, во время которого объектом искупительного внимания Бога будут в первую очередь язычники. Однако в какой-то момент этот период завершится. И тогда встает вопрос: вернет ли Израиль себе центральное место в истории искупления? Будет ли в будущем написана новая глава этой истории, посвященная отношениям между Богом и Израилем?

Следует также добавить, что сам вопрос о взаимоотношении новозаветной Церкви и ветхозаветного Израиля для современных евангельских христиан служит предметом серьезных спора, в котором теология классического диспенсационализма занимает позицию четкого отделения положения Израиля от того положения, которое Бог уготовил Церкви, в то время как реформатская традиция настаивает на том, что все ветхозаветные пророчества об Израиле исполняются в новозаветной Церкви, так что между духовным Израилем и новозаветной Церковью видится прямая связь. И конечно же, этот спор тесно связан с попытками истолковать то, что говорит апостол Павел в 11 главе Послания к Римлянам.

Он начинает эту главу с вопроса: «Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой?» Павел, конечно, имеет в виду израильский народ. И он отвечает: «Никак. Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова. Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал. Или не знаете, что говорит Писание в повествовании об Илии? как он жалуется Богу на Израиля, говоря: Господи! пророков Твоих убили, жертвенники Твои разрушили; остался я один, и моей души ищут. Что же говорит ему Божеский ответ? Я соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом. Так и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток» и так далее.

И дальше: «Что же? Израиль, чего искал, того не получил; избранные же получили, а прочие ожесточились». Здесь Павел как будто говорит о группе евреев первого века, которые действительно поверили, были искуплены Мессией и составили своего рода «остаток» еврейского народа. Некоторые ученые, читая эти слова, говорят, что этот процесс не прекращается в течение всей церковной истории, что всегда есть какой-то процент людей, которые пришли к вере во Христа и перешли в христианство из иудаизма. Так что всегда существует «остаток».

Далее апостол раскрывает эту тему полнее. Начиная со стиха 11, он говорит: «Итак спрашиваю: неужели они преткнулись, чтобы совсем пасть? Никак. Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность. Если же падение их — богатство миру, и оскудение их — богатство язычникам, то тем более полнота их. Вам говорю, язычникам. Как Апостол язычников, я прославляю служение мое. Не возбужу ли ревность в сродниках моих по плоти и не спасу ли некоторых из них? Ибо если отвержение их — примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мертвых?»

Павел продолжает развивать свою мысль о взаимоотношениях Израиля и язычников с помощью знаменитого образа маслины, когда он называет язычников ветвью дикой маслины, которая была привита к корню другого дерева, корнем же является Израиль. И следуя магистральной линии всей Библии, апостол снова и снова повторяет: «Спасение от Иудеев». Сам Иисус был иудеем, и корни Евангелия, которое содержится в Новом Завете, конечно, глубоко уходят в почву иудаизма, так что язычники пересаживаются на эту почву. Короче говоря, Павел хочет этим сказать, что все мы, язычники, чужие на этом празднике жизни, мы люди второго сорта, если угодно. Мы были только привиты к другому дереву, но мы не само это дерево.

И после того, как он говорит о прививке язычников, в стихе 24 Павел добавляет: «Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине». То есть он указывает на новую прививку, прививку Израиля к своему собственному корню. И далее в 25 стихе мы читаем: «Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, — чтобы вы не мечтали о себе, — что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полнота язычников»[11]. Итак, Павел говорит о том, что Израиль частично захватило ожесточение, но это ожесточение будет иметь временной предел, оно не будет длиться вечно. И вновь Павел использует выражение, которое мы встречаем в разговоре Иисуса с учениками на Масличной горе — указание на «полноту язычников».

Позвольте мне еще раз прочитать это место, чтобы вы услышали слова самого Павла: «Ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полнота язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божии ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать». Речь Павла завершается спонтанным славословием. Он восклицает: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!»

Итак, что хочет сказать апостол, когда говорит, что «весь Израиль спасется»? Вы помните, что чуть раньше в послании мы находим его слова, что «не все те Израильтяне, которые от Израиля», но только семя Исаака, только избранные, полнота Израиля. Некоторые понимают слова о том, что «весь Израиль спасется», так, что в течение истории будут спасены только избранные израильтяне. То есть спасутся не все этнические евреи, но только избранные среди еврейской нации, включая тех, кто был спасен в ветхозаветные времена, кто спасается в наше время и кто еще будет спасен в будущем — те, кто составит «остаток» Израиля, так что все, кого Бог предопределил к спасению из числа евреев, будут спасены.

Другая точка зрения на этот текст основывается на исключительно духовном смысле слова «Израиль» и относит его, таким образом, ко всем христианам, ко всем верующим христианской Церкви, которые как «новый» Израиль, или как «истинный» Израиль, и обретут спасение. И наконец, есть третья возможность толкования этого текста, которая говорит о том, что в конце времен наступит массовое возрождение еврейского народа и что в будущем Бог особенным образом выделит Свой народ, возвратив огромную его часть в лоно спасения.

Ключевую роль в этой полемике играет вопрос о том, в каком значении использует Павел понятие «Израиль». Вкладывает ли Павел в него исключительно духовный смысл? Или же использует его в ограниченном смысле применительно к «остатку»? Или же он использует его в прямом, этническом значении? В 11 главе есть достаточно вопросов, в ответе на которые я должен буду провести не один час, прежде чем смогу с некоторой уверенностью сказать, что именно стоит за словами апостола. Но мне кажется очевидным, что, по крайней мере, во второй части 11 главы Павел проводит четкое разделение между этническими евреями и язычниками. Если же вы понимаете Израиль здесь только в духовном смысле, то остается непонятным, как вы можете отделить его от языческих народов. Потому что если вы пытаетесь показать различие между израильским народом и народами языческими, это должно быть этническое различие.

Если же Павел действительно проводит разделение Израиля и язычников на основании этнического признака, что мне представляется очевидным и бесспорным, в таком случае в словах апостола я ясно вижу, что после определенного периода истории искупления, в течение которого наступит полнота язычников, Бог вновь обратится к этническому Израилю. И хотя я не разделяю позицию диспенсационализма, думаю, что этот элемент эсхатологических ожиданий имеет очень сильное основание в 11 главе.

Так что, как мне кажется, события, происходящие в Иерусалиме в наши дни, имеют большое значение Хотя остается неясным, в какой мере израильтяне контролируют Иерусалим, если учесть, что мусульмане контролируют Храмовую гору и другие районы. Это может быть всего лишь короткой интерлюдией, и возможно, что завтра утром израильтяне вновь будут изгнаны из Иерусалима, и город окажется в руках язычников еще на 2000 лет. Не знаю, но события говорят о другом. Они говорят, что на моих глазах происходит какая-то очень важная часть истории спасения.

В заключение сегодняшнего разговора, мы можем сказать о нескольких вещах, которые помогут вам сделать практические выводы из прочитанного текста. Во-первых, он передает нам сильный заряд уверенности в то, что у народа Божьего есть будущее. И второй вывод, который совершенно ясно и недвусмысленно выводится из этого текста, говорит о том, насколько недопустимо для христианина выражать антисемитские настроения. Чувство ненависти или высокомерия к израильскому народу большой грех для язычника. Потому что Павел говорит, что с человеческой точки зрения и с исторической точки зрения, все те богатства, которые мы имеем как христиане (а мы обладатели всех благ, которые даны миру), перешли нам, с человеческой точки зрения, от израильского народа. И мы должны помнить, кто мы такие. Мы те, о ком пророчествовал Осия от лица Бога, говоря, что однажды Бог назовет «Своим народом» ло-амми, «не-народ». У нас нет никаких оснований для хвастовства или надменности в отношении израильского народа.

14

Жертва живая

Продолжая изучение основных тем Послания апостола Павла к Римлянам, сегодня мы обратимся к 12 главе послания. В этой главе происходит очевидный поворот в развитии мысли Павла. Первые 11 глав несли на себе большую теологическую и догматическую нагрузку. Когда же мы доходим до 12 главы, то видим, как сложные богословские и догматические размышления переходят в практическое выражение Евангелия, о котором говорит Павел.

Вы, может быть, знаете, что мне приходится часто выступать на различных встречах и конференциях. И я столкнулся с традицией, которая родилась неизвестно когда и в какой части христианского мира. Не знаю, откуда это идет, но после публичных докладов, конференций и встреч люди подходят ко мне с Библиями в руках и просят написать в них свое имя. Я всегда начинаю немножко нервничать, когда меня просят об этом, и стараюсь отшутиться, говоря: «Послушайте, но ведь не я написал эту книгу!» Однако сложилась такая традиция, что люди просят лекторов написать в Библии свои имена. И мне приходится это делать. А затем мне говорят: «Простите, не могли бы Вы также написать стих вашей жизни?» Когда меня первый раз попросили об этом, я был несколько сбит с толку и ответил: «А что это?» Это была еще одна традиция, которой я не знал. Мне сказали: «Мы думали, что у каждого христианина есть библейский стих, которым он живет». Тогда я почувствовал себя немножко неловко за то, что у меня никогда не было такого стиха из Библии, которым бы я жил. Было бы неплохо, если бы для нас было достаточно пережить всего один стих. Но и тогда я не входил в спор с теми людьми, кто просил меня написать стих моей жизни, а просто писал тот стих, который казался мне важным.

Но вспоминая свою жизнь, я нахожу, что в какой-то момент у меня появился любимый стих Библии. Думаю, именно об этом спрашивали меня люди. И этот стих как раз находится в 12 главе Послания к Римлянам. Так что перед тем, как приступить к анализу всей главы, я хочу прочитать вам то, что было моим «стихом жизни» или просто любимым стихом.

Возможно, я выбрал его из-за того, что номер главы и стиха было легко запомнить, это Римлянам 12:12, где мы читаем: «Радуйтесь в надежде; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны»[12]. Эти слова, как я говорил, поразили меня в самое сердце около 30 лет назад — я увидел в них прекрасное выражение опыта жизни по вере. Первое, что они говорят, — что жизнь христианина должна быть наполнена радостью, христианин должен радоваться, несмотря на все страдания, беды и притеснения, которые выпадают на его долю, потому что его радость — это радость надежды, которую дал нам Бог. Второй элемент 12 стиха это терпение в скорби. Возможно, я выбрал для себя именно этот стих потому, что прекрасно знаю, что терпение есть тот дар Духа Святого, которого мне так недостает. Я один из тех людей, кто говорит: «Господи, дай мне терпение прямо сейчас!» И я подумал, что для меня будет неплохо постоянно держать этот стих в голове, потому что он учит меня быть терпеливым, особенно в трудное время. Затем следует постоянство в молитве. Радость, терпение, молитва — вот три ценности, которые, как мне кажется, выражают суть практического воплощения Евангелия.

После такого вступления давайте посмотрим на 12 главу в целом. Эта глава представляется для нас особенно важной потому, что я веду передачу на радио, которая называется «Обновление ума». И, как вы догадываетесь, это выражение взято мной из 12 главы Послания к Римлянам.[13]

Давайте вернемся к 1 стиху, который Павел начинает такими словами: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная». Здесь мы снова сталкиваемся с тем, что глава начинается со слова «итак». Но это очень большое «итак». Мне кажется, что оно не просто обращает наше внимание к тому, что ему непосредственно предшествует, то есть что Павел говорит в 11 главе. Думаю, что это слово заключает в себе гораздо больше, чем только такую отсылку. Конечно, оно указывает и на то, что говорил Павел в 11 главе, но думаю, что мы можем понимать это «итак» гораздо более широко. Поскольку в 12 главе меняется сам стиль послания, после «итак» подводится итог всему, что говорил Павел в послании до этого момента. То есть узнав об оправдании по вере, о совершившемся в нас освящении, об избрании нас Богом по Своей благодати и данной нам надежде на будущее спасение — как мы поступаем в ответ на все это?

Речь апостола переходит здесь в мольбу. Он начинает эту главу словами: «Поэтому я заклинаю вас, молю вас, прошу вас, братья…» Именно в свете полученного им откровения апостол говорит здесь: «В связи с тем, что Бог совершил для вас, умоляю вас поступать соответственно этому». О чем же просит апостол, как он призывает нас поступать? «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую…»

Из Послания к Евреям мы узнаем, что эпоха приношения в жертву животных осталась в прошлом. В ветхозаветном богослужении Израиля центральную роль, несомненно, играли жертвоприношения — сожжение быков, козлов, овец и так далее по случаю Дня Очищения и в связи с различными событиями. И мы знаем, что эти жертвоприношения, которые совершались в Храме, имели значение прообразов, указывая нам через символические действия на будущую жертву Христа — совершенную жертву, которую Христос приносит Богу один раз и навсегда.

Но мы должны быть осторожными со словами апостола. Он не говорит о том, что жертва, которую Христос однажды и навсегда принес Отцу, может быть как-то дополнена или усилена теми жертвами, которые приносим мы. Тем более Павел не стремится установить нечто подобное человеческим жертвоприношения, которые совершались на алтаре языческого бога Молоху в Ветхом Завете и через которые люди стремились удовлетворить или предотвратить гнев богов. То же мы находим и в других религиях. Однако обратите внимание, что Павел призывает нас не просто к жертве, а к «живой жертве». То есть он не просит людей сжигать свои тела и убивать себя. Апостол призывает не к смерти. Он призывает нас к жизни. Вся жизнь верующего человека должна быть живой жертвой.

Вас может смутит здесь само слово «жертва». Потому что когда мы используем его в бытовом общении, то чаще всего речь идет о том, что мы должны от чего-то отказаться, чего-то себя лишить. Я собираюсь больше не жевать резинку — я «жертвую» своей привычкой. Я «пожертвую» часть своих денег на что-то. Во всех этих случаях, говоря о жертве, мы имеем виду отказ от чего-то. Когда Павел говорит здесь о жертве, то эта жертва, к которой он нас призывает, может сопровождаться какой-то потерей или лишением в нашей жизни. Но помимо этого значения лишения, отрицания, Павел вкладывает в понятие «жертвы» тот смысл, который делает его практически синонимичным слову «дар».

Когда мы рассматриваем типы жертвоприношений, который описаны в Ветхом Завете, и приходим к жертвоприношениям, совершенным Каином и Авелем, мы видим, что и тот, и другой в первую очередь принесли дары Богу, совершив тем самым «жертвоприношение» этих даров. Один предложил в дар животное, а другой продукты. И мы знаем, что жертва Авеля была угодна Богу, а Каина — нет. И даже знаем причину этого, а именно, если мы смотрим на них глазами Послания к Евреям, то узнаем, что жертва Авеля была сделана с верой, а Каина нет. То есть один из них действительно прославил и возблагодарил Бога, а другой этого не сделал. И мы знаем, что в Ветхом Завете центральную роль в богослужении играла жертва, или дар, благодарения. Конечно, этот дар благодарения, или жертва благодарения и прославления, символически приносилась через жертвоприношение животного или каких-то продуктов, что, однако, совсем не означало, что животное и продукты есть в конечном счете то, что приносится Богу. Бог ожидает от нас искреннего славословия, хвалы и благодарения.

Именно об этом говорит Павел. Он говорит, что ответом на то откровение, которое содержится в Послании к Римлянам, друзья мои, должно быть преклонение перед Богом. Ответом должно служить принесение нашей жизни в дар прославления, хвалы, почтения и благоговения перед Богом, даровавшим нам спасение. Именно такого поклонения ожидает Он от верующих в Него.

Рассуждая обо всем этом, Павел умоляет нас «представлять наши тела», однако слово «тело», которое он здесь использует, относится не только к физическому телу. Апостол просит нас предавать себя в «жертву живую» — всего себя. Причем, сначала апостол призывает нас откликнуться на его слова активно, действием. Но для того, чтобы быть совершенно уверенным в том, что мы поняли его призыв, апостол сопровождает его еще и предостережением.

Он говорит: «Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего». То есть логическим следствием того, что Бог совершил для вас, служит разумное служение Богу. Речь идет не о каком-то дополнительном виде служения, к которому Бог призывает вас. Бог не требует от вас ничего сверх и помимо прямых обязанностей. Но совершенно справедливо, что Бог, Который излил на вас Свою милость, Который освободил вас от грехов и беззаконий через Своего возлюбленного Сына — совершенно справедливо с Его стороны просить вас посвятить Ему свою жизнь. Потому что за эту жизнь Христос принял смерть, эту жизнь Он освободил от уз греха, и эта жизнь отныне принадлежит Ему. Если же она принадлежит Ему, то она должна быть служением Ему.

Видите ли, я хочу, чтобы вы не просто скользили взглядом по этим словам. В них сосредоточен самый центр христианства. Быть христианином не значит просто быть членом Церкви. Не значит просто жертвовать 10 процентов своих денег. Не значит время от времени говорить с людьми о Боге. Вся ваша жизнь должна принадлежать Богу. Должна принадлежать полностью. Так что самое «разумное», что мы можем сделать, это посвятить все, что есть в нас, что мы имеем, и все, что мы делаем, Богу.

У этого есть и обратная сторона: «И не сообразуйтесь с веком сим». Если вся ваша жизнь подчинена Христу и стремлению служить Ему, то противоположным полюсом становится подчинение своей жизни интересам мира. Мы знаем, что «морфология» — это наука о формах и образах. Павел использует греческое корень морфос дважды в этом тексте с двумя различными префиксами. Первое слово — «сообразуйтесь». Приставка «с-» означает единство с чем-то. «Сообразоваться» в данном случае означает иметь тот же образ, ту же форму, тот же стиль, что и окружающий мир. Мы были искуплены из этого мира. И потому не должны находится во власти всеобщих пристрастий, последней моды и тому подобных вещей, которые стараются всячески подчинить нас себе. В конечном счете не так важно для нас, в каком направлении движется культура, потому что образ, или морфэ, которому должны следовать мы, это образ Христа. Писание призывает нас сообразовываться со Христом. И это прямая противоположность стремлению сообразоваться с формой этого мира.

Итак, мы призваны «сообразовываться». Вопрос только в том, с каким «образом». Мы так стремимся «не отстать» от жизни, что часто забываем о Христе. В то время как именно Христос, а не мир, есть тот образ, которому мы должны следовать.

Продолжая эту мысль, апостол использует другой префикс. Он говорит: «…не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь…» Суффикс «пре-» имеет значение «через» или «над» чем-то. Наш образ должен возвыситься до нового качества, высшего образа, образа более высокого уровня. Это значит: «преобразование» есть метаморфоза, переход к высшей форме жизни.

И наконец, перед нами встает вопрос: как это может произойти? Каким образом мы приносим свои тела в качестве живой жертвы? Как происходит преобразование жизни христианина? Как можем мы избежать власти форм и пристрастий этого мира? Если мы прислушаемся к словам апостола, то первое, что должно произойти на пути преображения нашей жизни, это преобразование ума. Нам требуется новый ум. Потому что, как говорит о человеке Писание: «Каковы мысли в душе его, таков и он». Писание же открывает нам мысли Самого Христа, и по мере того как мы изучаем Слово Божие, мы познаем ум Бога и ум Христа. Когда же мысли Христа и Его истина входит в ваш разум, они изменяют его, и вы уже не можете оставаться прежними.

В ваш разум пытается проникнуть многое. Туда стремится войти культура. Окружающий мир хочет властвовать над ним, и уже властвует. Раньше вами руководил «старый» разум. Если же вы хотите сообразовываться Христу и изменяться согласно Его образу, необходимо обрести «новый» ум. В этом и заключается цель изучения нами истин Евангелия — приобретение нового ума и внутреннее изменение, изменение, которое позволит нам исполнять разумное служение, принося себя в жертву живую.

Сегодня мы увидели, что суть христианской жизни как ответа на призыв Евангелия состоит в принесении Богу жертвы хвалы и прославления, которая и есть истинное поклонение Богу. Эта жертва — жертва не денежная и невещественная, но принесение в дар Богу всей нашей жизни. Но этот дар должен быть даром новой жизни, жизни преображенной, жизни, которая руководится и направляется новым умом.

Павел завершает это короткое наставление, указывая на конечную цель и завершение преобразования и обновления ума: «…чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная». Меня всегда удивляло, что чаще всего мне приходится слышать от христиан такой вопрос: «Какова воля Бога относительно моей жизни?» Вы видите, что именно этого вопроса не должно возникать у нас, если в нас совершилось обновление ума. Потому что воля Бога в моей жизни есть ее освящение. Когда же Слово Божие преобразует наш ум, мы становимся способны сознавать, и видеть, и различать, что есть благо и чего Бог ожидает от нашей жизни.

15

Власть государства

Продолжая наше изучение ключевых тем Послания к Римлянам, мы переходим сегодня к 13 главе. В ней затрагивается проблема, которая в наше время встала очень остро и для Соединенных Штатов, и для всего христианского мира. Это проблема взаимоотношения Церкви и гражданской власти. Она связана с непрекращающимся спором об отделении Церкви от государства.

Сама идея самостоятельности Церкви от государства, которая никак не рассматривается в наших основополагающих документах, таких как Конституция и Декларация Независимости, однако была со всей силой заявлена в трудах Томаса Джефферсона, связана в первую очередь с историей Западной Европы, прежде всего с эпохой Реформации. В течение столетий Церковь и государство были так или иначе связаны между собой, Церковь обладала определенной государственной властью и иногда даже властью над государством. После начала Реформации в некоторых европейских странах церковь продолжала иметь государственный статус, т.е. поддерживалаться государством, как например, в случае с Англиканской Церковью. И в наше время во многих европейских странах при сосуществовании разных протестантских церквей только одна из них имеет поддержку местной власти: в ее пользу собираются налоги, священники получают зарплату от государства и так далее. Все это и составляет понятие «государственной» Церкви.

Когда же люди стали приезжать в Соединенные Штаты, или в колонию, которая еще не стала «Соединенными Штатами», среди них было много тех, кто спасались от преследований у себя на родине. Была предпринята попытка утвердить равные права всех религий перед лицом закона, в связи с чем была принята Первая поправка к Конституции, которая гарантирует право на свободу в выражении религиозных взглядов.

Со временем возникла идея, которая уходит своими корнями также в период Реформации, о разделении церковной и государственной сферы. То есть эти два института имеют разную природу, разное предназначение и разный характер власти. Говоря об этом, Лютер использовал образ двух царств: царства Церкви и царства кесаря. Это значит, что Церковь не должна заниматься призывом в армию или доставкой почты — всем тем, что входит в обязанности светских властей. Обязанностью Церкви служит проповедь Слова и совершение таинств. И соответственно, государство не имеет права вмешиваться в проповедь Евангелия и в практику совершения таинств. Два института играют вполне определенный роли, не зависимые друг от друга. Однако, как предполагалось в то время, при том что их сферы должны быть различны, и сами институты должны оставаться независимы друг от друга, все же оба они подчиняются Богу. Они именно потому и назывались «институтами», что их основателем видели Самого Бога. Именно Бог утвердил на земле Церковь, и Он же утвердил государство.

Итак, в своем первоначальном варианте идея разделения Церкви и государства означала, что эти два института не следует смешивать или сращивать между собой, поскольку им принадлежат различные сферы жизни, однако они оба ответственны перед Богом. В наши дни идея независимости Церкви от государства стала пониматься многими людьми в смысле независимости государства от Бога, когда государство вправе действовать так, словно оно не несет никакой ответственности перед Богом за свои действия. Это ставит христианина в очень непростое положение, потому что хотя христианин и не должен видеть в государстве Церковь, все же перед ним стоит задача показывать истоки государственной власти и ее предназначение, а именно быть «орудием» Бога в определенной сфере жизни.

Помню, как несколько лет назад меня пригласили произнести речь на церемонии инаугурации губернатора штата Флорида. По этому случаю я обратился к губернатору со словами: «Сегодняшняя инаугурация — это начало вашего служения. Так же как священник начинает свое служение в Церкви с рукоположения, Вы сегодня призываетесь служить Богу в государстве». И я добавил: «Это значит, что вы несете ответственность перед Богом за то, как Вы управляете этим штатом».

Сама идея о том, что светская власть несет ответственность перед Богом, основывается на 13 главе Послания к Римлянам, которую мы с вами сегодня очень кратко рассмотрим. 13 глава начинается со слов: «Всякая душа да будет покорна высшим властям». Это основной принцип. Для нас, христиан, этот принцип служит основанием гражданского повиновения. Христиане призваны быть образцом повиновения властям. Мы должны покоряться светским властям.

Конечно, история дает нам немало указаний на то, что есть определенные исторические и политические обстоятельства, когда христианин не только может, но и должен отказываться повиноваться гражданским властям. Если светская власть требует от христианина совершить то, что Бог запрещает ему, или же запрещает совершать то, чего требует Бог, то в таком случае христианин должен повиноваться прежде всего Богу, а не человеку. Но общим правилом служит то, что мы должны исполнять повеления властей. Указание на это мы находим много раз в Новом Завете, причем не только в словах Павла, но и в словах Иисуса, и в посланиях апостола Петра.

Апологеты первых веков должны были отвечать на обвинения, раздающиеся в адрес молодой христианской Церкви со стороны римских властей, на многочисленные слухи о том, что христиане занимались людоедством, потому что они собирались на тайные встречи и ели чье-то тело и пили чью-то кровь. А это было всеобщее представление, так же как всеобщим было представление, что христиане являются социально опасной группой, так как они отказывались участвовать в культе императора. Они не поклонялись цезарю как живому богу. Поэтому апологеты первых двух веков обращались с объяснением и защитой к императорам того времени, например, императору Антонию Пию, и призывали римские власти посмотреть на образ жизни христиан, на устройство христианских общин, чтобы понять, что из всех жителей Рима есть лишь одна группа людей, которые делают все возможное, чтобы выглядеть образцом покорности гражданским властям, и эта группа — христиане. Не знаю, можем ли мы сказать то же самое сейчас. Но я хочу, чтобы вы увидели, что община первых христиан восприняла слова апостола очень-очень серьезно.

Итак, Павел говорит: «Всякая душа да будет покорна высшим властям». Почему? Павел дает краткое объяснение: «Ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены».

Это очень важный момент. Любая власть в этом мире, говорит нам Новый Завет, это власть «делегированная». Единственный, Кому принадлежит всеобщая и высшая власть, то есть право повелевать и требовать исполнения своей воли, это Бог. Только Бог обладает абсолютной властью. Но Он может «делегировать» Свою власть. И в первую очередь Бог наделяет властью Своего возлюбленного Сына, Которому дана «всякая власть на небе и на земле», и облеченный этой властью, Он был вознесен и помещен по правую руку Отца, где Он и пребывает как Царь царей и Господь господствующих.

Итак, важной составляющей в отношении Библии к политике является отказ абсолютизировать ее. Потому что, как утверждает Новый Завет, высшее положение во властной иерархии вселенной занимает Христос. Любая другая власть в мире подчиняется Ему и ответственна перед Ним. И здесь апостол Павел говорит, что любая власть происходит от Бога. Ни одна земная власть не является автономной: ни один человек, ни одна структура не замкнута сама на себя. Всякая власть находит свой исток в Боге.

Павел хочет сказать, что мы должны покоряться земным властям, потому что мы призваны покоряться Богу. Бог установил правительство. Поэтому Павел произносит эти удивительные слова о том, что любое начальство, любое правительство утверждено Богом. Но тогда мы возвращаемся к вопросу: значит ли это, что даже коррумпированное, тоталитарное правительство учреждено Богом? Власть может быть слабой, может довести страну до разрухи и т.п. Она может открыто выступать против Бога. Она может быть инструментом несправедливости. Но Павел не говорит: «Будьте покорны хорошим властям или справедливым властям», но: «любой власти». Меня всегда поражало, что эти слова апостол Павел обращает к тем людям, которые живут… где? В Риме! То есть Павел говорит, что даже римская власть установлена Богом.

В таком случае перед нами встает вопрос: значит ли это, что Бог санкционировал власть Сталина или Гитлера, или вавилонян в Ветхом Завете? Этот вопрос доводил некоторых пророков до отчаяния. Аввакум, например, восклицал: «Боже, почему Ты позволяешь существовать этим злодейским народам, которые бродят по земле, обуреваемые жаждой крови, и угнетают всех людей?!» Бог же отвечает пророку, что Он Сам «поднимает» эти народы. И добавляет, что Он же и повергнет их. Ветхий Завет говорит нам, что иногда Бог посылает жестоких правителей, чтобы совершить суд над миром, используя неправедных властителей для осуществления справедливого суда. Он использует вавилонян и ассирийцев, чтобы наказать израильский народ. И в этом ответ Бога Аввакуму и другим пророкам.

Но давайте продолжим читать текст послания. «...нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. (То есть в избрании любого правителя последнее слово всегда принадлежит Богу.)[14] Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие, — говорит Павел, — страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга (Павел уже второй раз называет гражданскую власть «слугой Бога»), отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители (вот опять!), сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь».

Повторяю, эта мысль проходит через весь Новый Завет: мы должны молиться за царя и почитать его. Мы должны платить налоги, даже если они несправедливы. Даже если мы видим несправедливость, мы должны повиноваться. Общая мысль Павла: «Если ты делаешь добро, тебе нечего бояться властей», — потому что одной из обязанностей власти является пресечение зла. Так что если ты творишь зло, тогда власть представляет для тебя угрозу. На правителе и на гражданской власти в целом лежит ответственность творить праведный суд Бога, быть членом Его суда, Его «министром юстиции».

Но мы прекрасно знаем, что правительство часто становится орудием несправедливости. И Павел не так наивен. Он понимает, что есть люди, которые творят добро и при этом становятся жертвой несправедливого суда. Более того, сам человек, который писал эти строки, был наказан тем самым правительством, которое он теперь защищает, причем наказан совершенно несправедливо. Однако апостол хочет сказать, что если нет правительства, пусть даже несправедливого правительства, то наступает анархия. При анархии же нет места порядку, нет места закону, общество не может развиваться цивилизованно. То есть мы должны понять, что в принципе власть установлена Богом и дана нам как дар от Бога.

Августин однажды сказал, что власть есть «необходимое зло» — он имел в виду, что она необходима, потому что есть зло. Поскольку мы живем в падшем мире, в котором люди делают то, что кажется правильным в их собственных глазах, должна быть структура, которая регулировала бы их поведение. Вот почему на дорогах есть знаки ограничения скорости: потому что, как известно, есть немало людей, которые водят машину невнимательно, ездят сломя голову, подвергая опасности каждого, кто встречается на их пути. И на плечи гражданской власти ложится обязанность регулировать такое поведение людей.

Мы понимаем также, что в эпоху анархии обиженный человек будет стремиться отплатить своему обидчику, постарается отомстить за себя. А мы помним, что Бог говорит через апостола: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь». Потому что месть сама по себе не является злом. Без мести не бывает суда. Злом становится несправедливая месть, когда вы хотите причинить больший вред, чем потерпели, после чего разгорается кровная вражда и так далее. То есть отдельный человек не может превращать себя в трезвое орудие мести. Но Бог устанавливает структуру, которая служит проводником Его воли в наказании зла. Поэтому одна из функций гражданской власти состоит в поддержании такой судебной системы, которая позволяла бы творить суд, где наказывают преступников и защищают невинных от эксплуатации и оскорблений.

А значит главная задача любой гражданской власти — управлять по законам справедливости. Если же правительство поступает несправедливо, Церковь не должна переставать подчиняться ему или восставать против него. Но Церковь имеет право выступать в роли пророка и обвинителя. Так же как пророки Ветхого Завета критиковали израильских царей, как Иоанн Креститель обвинял Ирода, так же и Церковь должна громко заявлять свое мнение и призывать правительство не забывать о своем предназначении.

Например, сейчас наша страна потрясена нравственным кризисом, связанным с проблемой абортов. И я слышал, как телеведущие говорили: «Зачем верующие суются в это? Им следовало бы держаться подальше от государства и не превращать государства в Церковь». Я не согласен с этим. Когда Церковь призывает власть перестать санкционировать аборты, Церковь не просит государство превратиться в Церковь. Она просит государство быть государством и хранить принципы справедливости, первым принципом которой является защита, сохранение и поддержание жизни. И именно государству Бог дает в руки меч, то есть право совершать насилие, чтобы заставлять людей исполнять собственные законы.

13 глава Послания к Римлянам говорит о том, что Бог вручает гражданской власти право меча, то есть право прибегать к силе для исполнения закона. Право меча не дано отдельному человеку. Поэтому мы видим, что по улицам ходят полицейские с пистолетами на поясе, но средний человек больше не носит на боку шестизарядного кольта. Право использования силы ради исполнения законов ограничено только гражданскими властями и не дано отдельному человеку. Кроме того, применение меча оправдано для ведения справедливой войны, в наказании преступников и так далее. Этот отрывок из 13 главы послания служит ключом к огромному количеству этических проблем. Он очень важен для решения вопроса о применении смертной казни и несомненно важен при решении непростой проблемы так называемой «справедливой войны». Мы не будем входить во все эти вопросы сегодня и только скажем, что этот отрывок представляет собой ключевое место в Новом Завете, на основании которого Церковь утверждала оправданность и справедливой войны, и смертной казни как тех функций, которые должна осуществлять не Церковь, а государство.

16

Христианская свобода и немощные братья

Сегодня мы завершаем наш цикл, посвященный важнейшим темам Послания апостола Павла к Римлянам. Наша последняя тема затрагивается Павлом в 14 главе послания, и она чрезвычайно важна для любого христианина, поскольку связана с вопросом о так называемой христианской свободе.

Выражение «христианская свобода» обычно указывает на положение христианина в этически значимых ситуациях, в которых голос Бога не слышен — ситуациях, которые Библия называет адиафора. Вопросы, которые называются адиафорус, не стали предметом заповедей Бога и сами по себе имеют нейтральное, с точки зрения нравственности, содержание. Это не относится к тому, как мы реагируем на открытые нам законы Бога. Мы не имеем свободы выполнять или не выполнять закон Божий. Вопрос в другом: в какой момент христианин получает свободу в принятии нравственных решений?

Мы знаем, что христианский мир включает в себя множество самых разных деноминаций и культурных образований, которые отличаются друг от друга иногда мельчайшими деталями. Например, некоторые церкви запрещают танцы, некоторые разрешают. Некоторые церкви запрещают пользоваться губной помадой, некоторые нет. Спор о том, может ли христианин пить вино, не утихает никогда: некоторые христиане не видят в этом ничего дурного, другие полагают, что Библия призывает нас полностью воздерживаться от алкоголя. Как же при всех этих различиях мы продолжаем оставаться христианами?

Конечно, иногда споры касаются тех вопросов, о которых прямо говорит Библия. И как мы сказали, у нас нет свободы не исполнять закон Божий. Но помимо закона Божьего Церковь всегда должна была также откликаться на традиции, который сложились в обществе. Одной из форм законничества, которое утвердилось в Израиле и в котором Иисус обвинял фарисеев, заключалось в подмене закона Божьего человеческими традициями, или в том, что определенная человеческая традиция поднималась до уровня заповеди Божией. Нам всегда следует очень внимательно следить за этим.

Павел обращается к этому вопросу в 14 главе Римлян, а также в 8 главе 1 Послания к Коринфянам. В письме к коринфянам Павел говорит о трудностях, возникших в раннехристианской общине в связи с вопросом о мясе, которое приносили в жертву идолам.

Видимо, ситуация была такая. Христиане жили своей общиной, однако по соседству с ними существовали другие религиозные группы, которые приносили жертвы языческим богам. В некоторых из этих языческих культов поклонение идолам сопровождалось принесением в жертву мяса. Причем в жертвоприношении использовалось не все мясо, и ту часть, которая оставалась после завершения обряда, жрецы культа, включавшего подобную практику, выставляли на продажу на рынке. Таким образом, каждый человек мог купить мясо, использованное во время языческого культа, причем по очень низкой цене. Однако некоторые христиане были принципиально против того, чтобы приобретать и есть мясо, которое было осквернено своей принадлежностью к языческим ритуалам. Другие же христиане рассуждали так: «Если религия ложна и культ ложен, это совсем не значит, что используемое в них мясо испорчено. Это обычное мясо. Мясо не принесет нам вреда». Поэтому они шли на рынок, пользовались низкой ценой этого мяса, покупали его и ели. В результате разгорелся спор, можно ли есть идоложертвенное мясо.

Что говорит по этому поводу Павел? Он говорит, что в законе Божием ничего не сказано специально о мясе, которое приносится идолам. А значит это вопрос христианской свободы. Вы вольны есть мясо, принесенное идолам. Но как поступать в том случае, когда человек уверен, что есть идоложертвенное мясо — грех? Может ли он тогда есть его?

Здесь мы вступает в очень важную область нравственности, о которой должны сегодня поговорить. Это область совести и отношения нашего поведения к тому, что говорит совесть. Общий принцип выражает Павлом в словах: «Все, что не по вере, грех». Если я верю, что есть идоложертвенное мясо — грех, однако иду и ем его, я совершаю грех. Не потому что есть мясо, приносимое идолам, само по себе греховно. Это проблема — адиафорус, она этически нейтральна. Грех же появляется тогда, когда я верю, что какое-то дело дурно, и при этом делаю его.

Итак, в 14 главе Павел высказывает несколько очень важных апостольских наставлений. В стихе 1 он говорит: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его».

Это значит, что в спорных ситуациях мы должны обходиться с нашими братьями и сестрами по закону любви и милосердия, и понимать, что тот, кто ест, ест ради Господа, и тот, кто не ест, делает это с любовью к Богу. И оба они принадлежат Богу, и обоих будет судить Бог. Так что не мое дело судить вегетарианцев. И не дело вегетарианцев судить тех людей, кто ест мясо. Потому что Бог ни приказывает, ни запрещает есть мясо.

Повторяю, что речь здесь идет о тех вопросах, которые не определяет закон Божий и решение которых не может быть однозначным. О них люди должны согласиться быть несогласными друг с другом и жить в мире.

В связи с этим чаще всего поднимается вопрос об употреблении вина. Множество христиан убеждено, что выпив даже глоток вина, вы совершаете тяжкий грех; в то время как многие христиане других церквей используют настоящее вино во время празднования Вечери Господней. Этот спор чаще всего разворачивается вокруг вопроса, был ли тот напиток, в который Иисус обратил воду во время пира в Кане Галилейской, и тот, который Он освятил во время Тайной Вечери, настоящим, выдержанным, вином или же нет. Этот спор продолжается уже много-много лет.

Хорошо, представим себе, что мы уверены в том, что можем пить вино. Конечно, мы знаем, что не следует напиваться. Но вы окружены людьми, которые полагают, что этого делать нельзя. Так что предлагая человеку пить вино или есть идоложертвенное мясо, вы можете ввести его в соблазн. И тогда Павел говорит: Если для меня действительно важен мой брат, и он испытывает сомнения относительно чего-то, пусть даже я убежден, что они неверны, мне следует быть осторожным, чтобы не соблазнять его. Потому что соблазн может стать препятствием для него, может поколебать его в вере или, что еще хуже, заставит его сделать то, что он считает грехом.

Давайте для примера, только в качестве примера, представим себе, что христианин может пить вино. Допустим, что тот напиток, который Иисус сотворил на празднике в Кане Галилейской, и тот, который Он освятил на Тайной Вечери, были настоящим вином. Если это действительно так, то мы уже не можем сказать, что употребление вина само по себе является для человека злом. Потому что иначе мы должны будем сказать, что Сам Иисус совершил грех, а значит не может быть нашим Спасителем. Итак, давайте предположим, что Бог не запрещает нам пить настоящее вино. Но у вас есть друзья, которые убеждены, что это грех. Значит ли это, что никому не разрешается пить вина до тех пор, пока в вашей общине остается хоть один человек, который думает, что это дурно? Павел говорит, что ради брата своего он откажется, он не будет пить.

Но затем он говорит, что если вы садитесь есть мясо и пить вино, делайте это во имя Господа. То есть если рядом с Павлом нет немощных братьев и он, скажем выпивает бокал вина за обедом, то он не грешит против своего брата. Только тогда, когда он чувствует себя ответственным за другого, он призван добровольно ограничивать себя в употреблении вина, или идоложертвенного мяса, или чего-то еще.

Этот вопрос имеет два стороны, и не так просто соблюсти их во всех жизненных ситуациях. С одной стороны, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы использовать свою свободу не во вред немощному брату. С другой стороны, Церковь должна быть осторожна, чтобы не допустить «тирании» немощных братьев. Потому что когда делается попытка поднять сомнения некоторых немощных братьев до уровня закона каждому верующему, то нельзя допускать этого.

К примеру, если бы кто-то в ранней Церкви попытался заявить, что запрет есть идоложертвенное мясо — это закон для всей Церкви, связав тем самым совесть всех христиан, то как, вы думаете, отреагировал бы на это Павел? Он выступил бы против такого человека и сказал, что мы не можем превращать немощь нашего брата в закон всей общины. А такие попытки были. И Они продолжаются до наших дней.

Посмотрите, как Павел решал вопрос об обрезании в начале своего служения. Хотя религиозный смысл обрезания был исполнен на кресте, Павел никак не возражал против того, чтобы обрезать тех учеников, кто его просил об этом. Он полагал, что по этому вопросу не нужно много спорить. И обрезал тех, кто хотел быть обрезанным, и не обрезал тех, кто не хотел. Но затем появились «иудействующие» — немощные братья, которые утверждали, что обрезание необходимо для христианина. Как откликнулся на это Павел? Он обошелся с ними не слишком мягко. Он решительно выступил против них и не проявил снисходительности к их сомнениям, потому что их сомнение наводило темное облако на истину Евангелия.

Позвольте мне привести один пример. Если он вам не понравится, «сделайте глубокий вздох», как говорил Сергей Итто. Не пишите мне гневных писем. Однажды вечером я пришел на христианское собрание, которое проходило в ресторане. Одна моя знакомая пригласила своих друзей на обед, нас было примерно 20 человек, и мы расселись вокруг большого стола. И в начале к нам подошла официантка и спросила: «Кто-нибудь хочет заказать что-нибудь в баре?» Хозяйке той нашей встречи не понравился сам вопрос, и она строго ответила: «Нет, мы не пьем. Мы все христиане». И я видел, что официантка почувствовала унижение и обиду за тот тон, которым женщина обратилась к ней. Тогда я сказал: «Послушайте, эта девушка просто выполняет свою работу официантки в ресторане. Она только подошла и спросила, не хочет ли кто-то заказать себе что-нибудь из бара».

Сейчас я хочу сказать очень ясно и громко: я сам не пью. Так что прибегая к такой иллюстрации, я имею на то право, потому что тем самым я не пытаюсь оправдать собственное поведение. Я не пью алкоголь. Но если мне хоть раз за всю свою жизнь хотелось произнести: «Пожалуйста, двойной виски со льдом», — то это было именно в ту минуту. Почему? Потому что та женщина по своей слабости произнесла ложное свидетельство о Христе. Она заявила официантке, которая, возможно, была христианкой, а может быть, и нет, что христиане не пьют и что таков закон в христианской Церкви. А это закон, которого нет в Священном Писании. Так что нам нечего удивляться, что люди вне церкви получают ложное представление о том, кто мы такие, потому что в той ситуации мы показали в определенном смысле, только что мы грубы и невежливы. Если же та женщина обязала себя никогда не прибегать к услугам бара, ей следовало оставить это при себе.

Итак, с одной стороны, мы должны делать все от нас зависящее, чтобы быть внимательными к немощным братьям. Но нельзя позволять немощным братьям тиранить Церковь.

Еще один вопрос, который затрагивает апостол в своих размышлениях в 14 главе Римлян и 8 главе 1 Послания к Коринфянам, это трудность в определении того, кто же является немощным братом. Может ли проповедник Евангелия или пресвитер церковной общины рассматриваться как немощный брат? Конечно, проповедник или пресвитер могут поступать как немощные братья, но в их руках находится власть в церкви, так что будет очень неразумно и опасно относиться к ним как к немощным братьям. Потому что они призваны осуществлять власть.

Мы знаем, что Иисус общался с самыми разными людьми. Когда перед Ним был слабый человек, Он относился к нему с большим терпением и милосердием. Однако при встрече с теми, кто обладал авторитетом и властью, например, с книжниками и фарисеями, Иисус не проявлял ни капли снисхождения. Если когда и можно увидеть жестокость в словах Господа, то только в Его разговорах с этими волками в овечьей шкуре. Он не рассматривал фарисеев как немощных братьев, несмотря на то, что они просто говорили свое мнение о тех вопросах, в которых Бог оставляет человека свободным.

То есть нам следует размышлять о проблеме христианской свободы в контексте всего Нового Завета. Потому что иногда мы так формулируем эту проблему, говоря о немощных братьях, что это сводит на нет всю христианскую свободу. Суть же ее заключается в том, что мы не должны чувствовать себя связанными в вопросах, которые выходят за рамки закона Божьего. Это заставляет нас искать путь между двумя крайностями: так называемым законничеством, с одной стороны, и отсутствием всяческих законов, с другой.

Однажды мне пришлось участвовать в разрешении непростой ситуации, когда женщина оставила своего мужа и ушла к другому мужчине. Она жила с другим мужчиной и продолжала считать себя христианкой. Вместе с другим пастором мы отправились к ней, чтобы уговорить ее прервать эти незаконные отношения и вернуться к своему мужу. Однако она пришла в возмущение, когда мы сказали, что она совершает грех. И обвинение, которое она бросила нам, заключалось в том, что мы были «законниками». Тогда я сказал ей: «Послушайте, вы понимаете, что Бог запрещает делать то, что делаете Вы?» Она ответила: «Да». Я сказал: «Хорошо. Если я говорю Вам, что плохо делать то, что запрещает Бог, это не законничество. Если я скажу Вам, что Вы не должны делать того, что Бог разрешает, тогда это будет законничеством». Христианская свобода никогда не дает лицензии на грех. Она никогда не дает права не соблюдать закон Божий.

Итак, вся 14 глава призвана дать нам мудрость в решении вопросов, которые Павел называет «спорами о мнениях», или адиафора, вопросов, которые сами по себе не имеют нравственного смысла, однако которые могут служить причиной сомнений людей. Если вы чувствуете, что должны сдерживать себя в чем-то, где Бог позволяет вам свободно решать, пусть ваша сдержанность будет во имя Бога. Если вы не понимаете этой сдержанности и чувствуете себя свободными, пусть ваша свобода будет во имя Бога. И в обоих случаях вам следует быть милосердными друг ко другу и понимать, что в конечном счете суд в этом вопросе принадлежит только Христу.

Когда мы начинали этот краткий обзор центральных тем Послания к Римлянам, некоторые мои друзья высказывали большие сомнения в том, удастся ли мне рассмотреть все послание таким поверхностным образом, как мы наметили. Потому что обычно я изучаю этот текст стих за стихом, размышляя над каждым словом, и это занимает много-много часов. Но я надеюсь, что наш беглый обзор Послания апостола Павла к Римлянам, которое я назвал его Magnum Opus, «великим сочинением» апостола, в котором выразилось столько силы, столько мудрости, столько богатства откровения Божьего — что этот беглый обзор только разжег ваш аппетит, чтобы идти гораздо дальше в исследовании этого текста. Так что взглянув на послание в целом, бегло пройдя по нему, вы почувствуете в себе потребность изучить его с большим вниманием, переходя от листа к листу в этом волшебном лесу, изучая каждую прожилку и структуру каждого листочка его деревьев. Сейчас же да благословит вас Бог размышлять о важнейших темах.