Биография

Йохем Даума родился в 1931 г., учился в богословской семинарии в Кампене и в университете Амстердама. В 1966 г. защитил докторскую диссертацию по теме «Общая благодать», в которой он сравнивает взгляды Кальвина, Кайпера и Схилдера. Нес служение в двух реформатских церквях, затем стал преподавать в Богословской семинарии в Кампене. Его основной предмет – этика. Он опубликовал ряд работ, посвященных вопросам этики и философии. На английском языке опубликованы его следующие работы: «Христианская мораль и этика», «Еще один взгляд на Дойеверда» и «Крещение младенцев и обращение».

В настоящее время профессор Даума занят публикацией серии книг по вопросам этики, некоторые из этих книг уже вышли из печати. Предложенные названия (на голландском языке) следующие: Ответственное поведение, Десять Заповедей, Христианские нравы, Брак и сексуальность, Развод, Аборты, Гомофилия, Вопросы о смерти, Труд и новое творение в оскверненном мире, Общественный мир, Политическая ответственность, Вооруженный мир (покой), Справедливость и наказание. Первая вышеназванная книга уже опубликована в Канаде под названием «Христианская мораль и этика». Книга представляет собой введение в христианскую этику. С любезного разрешения автора мы перепечатали основную главу этой книги, в которой речь идет о применении Писания.

Для того чтобы у читателя было представление о книге в целом, приводим ее содержание:

1. Мораль и этика

2. Определение

3. Еще несколько различий

4. Использование Писания

5. Десять Заповедей

6. Христианская этика

7. Любовь

8. Совесть

9. Существует ли адиафора?[1]

10. Есть ли такое понятие как столкновение обязанностей?

11. Компромисс

12. Казуистика (игра словами)

13. Аскеты

Трудности

Любой, кто верит в возможность существования христианской этики, должен объяснить значение слова «христианский». Почему что-то одно мы считаем христианским, а что-то другое – нет. Если мы хотим дать ответ на этот вопрос, то нам необходима так называемая норма, правило, с помощью которого мы сможем определить, что есть христианским, а что нет.

Слово «норма» происходит от латинского слова norma, оригинальное значение которого «наугольник» - инструмент плотника, используемый для того, чтобы определить будет ли угол стола или другого предмета прямым углом. Норма – это руководящий принцип, мера или же правило, с помощью которого мы делаем вывод относительно истинности или ложности чего-либо.

В Святом Писании мы видим нормы христианской этики. В них Бог открывает нам, что есть хорошо и чего Он требует от нас (Михея 6:8). Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей (Пс. 118:105). Слово называется полезным для научения, для обличения, исправления, наставления в праведности – «да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16, 17). Но здесь возникают определенные трудности. Многие люди оправдывают свои действия Писанием. Но, безусловно, они не всегда делают это одинаково. Большинство противоречивых точек зрения можно подтвердить именно доказательствами из Библии. На основании Писания отрицали и утверждали рабство. На основании Библии защищается как подчинение правительству, так и восстания против властей; право на собственность и право на экспроприацию. И противники, и сторонники гомосексуальных отношений апеллируют к Писанию. Не кажется ли безнадежной задача определить, кто же прав? Что же на самом деле осталось от нормативного характера Писания? Ответ на этот вопрос должен быть следующим: несмотря на то, что Писанием злоупотребляют, такое злоупотребление не сводит на нет его надлежащее использование. Тот, кто считает, что вы не можете апеллировать к Писанию, потому что всегда есть люди, которые используют Писание для того, чтобы отстаивать противоположные взгляды, должен принять во внимание, что это не только современный феномен. Фарисеи использовали Писания, чтобы выступать против Иисуса, иудеи выступали против Павла; но Писания оставались в руках Иисуса и Павла. В посланиях Павла есть трудные отрывки, но Петр осуждает «невежд и неутвержденных», которые искажают эти послания «к своей собственной погибели», так же как они искажают и остальные книги Библии (2 Петра 3:15 и далее). Святое Писание, вдохновленное Богом (2 Тим. 3:16), остается Божьим Словом, несмотря на то, как много рук могут запачкать его.

Вторая трудность заключается в историческом характере Писаний. Писания дают нам возможность увидеть непрерывную историю Божьего спасения через Иисуса Христа. Не все, что Бог заповедовал Израильскому народу на протяжении истории, может быть применено к периоду Нового Завета. Подумайте, например, о законах относительно сельского хозяйства, религиозных праздниках и строгих правилах наказания. Но что должно быть названо «устаревшим», а что все еще имеет силу в заповедях, которые Бог записал в Писаниях?

Существует и третья трудность. Во времена Писания еще не существовало многих этических вопросов, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Как мы должны относиться к попыткам контролировать рождаемость посредством противозачаточных таблеток или стерилизации? Наше отношение к ядерному оружию, трансплантации и детям из пробирки? Мы не можем найти в Писании тексты, непосредственно относящиеся к этим вопросам. Может ли Писание дать ответы на эти вопросы, и если да, то как мы можем найти их?

Герменевтика

В этой части мы попробуем дать ответы на эти вопросы. Нас интересует герменевтика Писания в этике. Слово герменевтика происходит от греческого слова «hermeneuoo», которое значит «толковать» или «переводить». Как мы толкуем Писания, когда ищем ответы на этические вопросы? Как мы относимся к Писанию, когда хотим знать, что Бог требует от нас сегодня? Говоря о герменевтике, я исхожу из «старого» значения этого термина: я полагаю, что верующий, ведомый Божьим Духом, способен понимать Божье Слово. Это не может происходить в изоляции. Я читаю Писание в церкви, «со всеми святыми» (Еф. 3:18). Я верю, что Божье Слово критикует и меня, чтобы я постоянно мог исправлять себя.

В современной герменевтике обычно все несколько по-другому, потому что здесь герменевтика направлена на само-понимание человека. Сейчас вопрос уже состоит не в том, что точно значит текст, произнесенный в прошлом и имеющий силу для настоящего, но могу ли я объяснить этот текст так, чтобы он непосредственно повлиял на меня.

Следующий пример поможет понять это лучше. Если кто-то уже не верит в телесное воскресение Иисуса Христа из мертвых, в Его вознесение и возвращение - потому что современный человек просто уже не может принимать подобные вещи буквально, тогда этот человек постарается дать объяснение библейскому отрывку, соответствующее тому, во что он верит.

Именно это произошло и с заповедями в Библии. Когда кто-то считает, что осуждение гомосексуальных отношений – это уже нечто устаревшее, то он постарается объяснить библейский запрет таких отношений тем, что ранее этот запрет имел значение для развития человека, но сегодня это уже так. Например, Левит 18:22 запрещает гомосексуальные отношения, которые были определенным препятствием на пути прироста населения Израиля. Но сегодня мы считаем эту заповедь просто неуместной. Скоро мы уже будем говорить о перенаселении и о том, что исходя из этого, гомосексуальные отношения чуть ли не достойны одобрения. Может быть, в прошлом гомосексуальные отношения были помехой для развития человека, но сегодня все изменилось. И по этой причине, согласно сторонникам гомосексуальных отношений, Писание не возражает против современных форм гомосексуальной «дружбы».

Просто поразительно, какие экзегетические «фокусы» может выкидывать современная герменевтика. Писание должно приспосабливаться к современному человеку, вместо того, чтобы сам человек приспосабливал себя к Писанию. Герменевтика идет от современного человека к Писанию, а не наоборот. И такая герменевтика уже не дает возможности Писанию критиковать современного человека.

Такой факт представляет собой основу для убеждения, что Писание уже не содержит божественного откровения, а вместо этого представляет собой собрание религиозного и человеческого опыта. Все сосредоточено на человеке и направлено на человека.

Наше отрицание такой современной герменевтики все еще не гарантирует, что мы всегда будем давать возможность Писанию говорить то, что оно должно сказать нам. Далее я хочу обратить внимание на опасность библицизма, которым все еще «увлекаются» многие христиане. Кто-то искренне может желать полностью подчиниться авторитету Божьего Слова, и все равно при этом ошибочно использовать Писание - так, как будто бы он чревовещатель.

Определение Клааса Схилдера

Богослов Клаас Схилдер (1890-1952) дает определение этике, которое существенно помогает понять использование Писания в этике. Ниже приводится более простая формулировка, чем у Схилдера:

Этика – знание неизменных оснований, изменяющихся Заветных эпох[2] и релевантного, точного определения обязанностей, которые есть у человека в отношении Божьей явленной воли.

Давайте проанализируем это определение. Очевидно, что здесь Схилдер указывает на три аспекта:

1. Неизменные основания. Здесь Схилдер имеет в виду, что Писание включает в себя фундаментальные вопросы, которые остаются в силе, несмотря на все изменения. Человек – это творение; человек (в отличие от животного) – находится в Завете с Богом; человек создан по образу Бога, то есть он представляет Бога в этом мире, которым он должен управлять (Бытие 1:27, 28). Бог – царь; человек – регент[3]. Несмотря на различные обязанности человека – в единстве мужчины и женщины - в этом мире, главной его задачей всегда будет отображать образ Бога. Эта ответственность была у него в раю; после грехопадения – в Израиле; и сегодня он также несет эту ответственность. Это – постоянная реальность, которая остается в силе всегда и везде. Кроме тех неизменных оснований, о которых говорит Схилдер, можно назвать еще несколько. Подумайте о Десяти Заповедях, которые действительны не только для Израильского народа. Они формируют универсальный закон, которым и мы сегодня связаны. Прежде всего, необходимо назвать Великую заповедь любви; любви, которая характеризует все наши действия. Эпоха (dispensation) Нового Завета характеризуется следованием за Христом. Это может происходить в различных формах, но определенным образом должно проявляться в жизни людей, призванных следовать за Христом и готовых отречься от себя. Здесь можно называть еще несколько неизменных оснований. Мы уже говорили об освящении нашей жизни, которое невозможно без нашего оправдания во Христе. Тот, кто понимает неизменные основания, увидит, что его поведение соответствует поведению верующих, живших сотни, если не тысячи лет назад. Наши моральные устои отличаются от устоев в дни жизни Давида, но в то же время мы не живем в абсолютно другом мире, где жизнь Давида или его псалмы совсем нам не понятны.

Августин очень негативно относился к сексуальным отношениям – в этом мы не должны следовать ему. Однако искренний христианин будет чувствовать себя уютнее с Августином, жившим в четвертом/пятом столетии, чем среди многих людей нынешнего века, называющих себя христианами, но считающими, что и в браке и за его пределами может быть место для сексуальных «экспериментов». Кальвин настаивал на строгой дисциплине в Женеве; но в этом городе было больше Закона и Евангелия, чем в жизни любого современного города «христианского» запада.

Знание неизменных оснований сохраняет нас от того, чтобы поступать так, как будто сегодня все намного сложнее, чем было раньше. Многие решения в нашей жизни такие же простые или сложные, какими они были всегда: не убей, не прелюбодействуй, не кради, люби своего ближнего, отрекись от себя, чтобы любить Христа, и т.д. Иногда люди склонны думать, что сейчас все намного сложнее, чем это было раньше, например – вопрос аборта. Но на самом деле именно мы сами все усложняем. По существу, в христианской этике не происходит значительных изменений!

2. Следует указать на изменяющиеся Заветные (dispensations) эпохи в Писании. В период Нового Завета многие предписания Ветхого Завета утратили свою юридическую силу. Бог ясно показал Петру, что теперь он может есть ту пищу, которая раньше считалась нечистой (Деяния 10:9 и далее). У христиан есть б́ольшая свобода, чем у Иудеев в отношении того, что есть и пить, соблюдения религиозных праздников, новолуния или субботы – все это было только тенью Христа (Кол. 2:16 и далее). Когда спасение пришло не только к евреям, но также и язычникам, стало очевидным, что законы Ветхого Завета с социальными и экономическими постановлениями утратили свою силу именно как законы. В этом отношении можно думать о распределении и выкупе земли, правах и свободах рабов, уголовном законодательстве и формах правления.

Можно выделить 3 группы законов Ветхого Завета: церемониальные (обрядовые), гражданские и нравственные. Обрядовые законы, которые относились к храмовой службе, чистого и нечистого в ритуалах, жертвоприношений и т.д. исполнились во Христе, и их можно считать утратившими силу. Гражданские законы, предназначенные для народа Ветхого завета в Ханаанской земле, уже утратили свою силу как законы для христиан в других землях. С распространением христианства по миру эти законы не обрели свою прежнюю силу как неотъемлемые законы. Однако и сегодня гражданские законы признают и соблюдают. Но сегодня нельзя их считать образцом, потому что они очень тесно связаны с жизнью Израиля и его народом.

В Ветхом Завете существовали и нравственные законы, ядро которых – Десять Заповедей. Эти законы не утратили свою силу, то есть – свою непосредственную законную силу. Здесь эти законы - неизменные основания, которые остаются в силе и сейчас – в период Нового Завета. Разница между обрядовыми, гражданскими и нравственными законами условна, так как ни один израильтянин не мог провести различие между ними. Для израильтянина в своей стране с храмом, со структурой управления и ответственностью за нарушения законов - все это, безусловно, было одним законом. Такая дифференциация стала необходимой и правомерной только тогда, когда храм уже был не нужен, и не было пути назад в Ханаан. Тогда какие из этих законов остаются в силе, а какие нет? Невозможно провести четкие границы. Обрядовый и гражданский законы также имеют значение для христианской этики. Мы можем спросить - в чем суть, значение этих законов. Например: можно отменить форму поста, но не его суть (смирение перед Богом). Мы уже не исполняем закон субботы и юбилейного года; но Бог хотел, чтобы Его народ понял: Он - Господь жатвы, Владелец земли и Господин рабов, Он не только смотрит за людьми и за их отношениями, но также за землей и животными - и все это имеет огромное значение для этики сегодня.

3. Также мы должны обратить внимание на релевантное, точное определение обязанностей, которые есть у человека в отношении Божьей явленной воли. Писание учит нас, что есть неизменные основания, но изменяющиеся Заветные эпохи (dispensation) в Писании уже показывают нам, что модель нравственности не одинакова для различных периодов. Где мы живем? В какое время мы живем? С какими новыми проблемами мы сталкивается из-за технологических открытий? Все эти и еще множество других факторов необходимо принять во внимание для того, чтобы объяснить, что среди всего постоянного есть место для изменения и развития христианская нравственности.

Форма власти государства над своими гражданами, начальника над подчиненным, мужа над женою, родителей над детьми, существовавшая в прежние времена, существенно отличается от современной формы власти. Герман Бавинк правильно указал, что в Писании взаимоотношения государства и гражданина, господ и рабов, детей и родителей, мужа и жены находятся на одинаковом уровне. Однако эти отношения отличаются друг от друга и с течением времени они значительно видоизменились. Мы уже не говорим, что служащий так же подчиняется начальнику, как в прежнее время раб подчинялся хозяину. Сейчас мы предпочитаем использовать слово «руководство» - когда говорим о власти в бизнесе. Характеризуя отношения между мужем и женой, мы также говорим о «руководстве» мужа и о том, что жена «доверяет себя руководству мужа», а не о «господстве» и «подчинении этому господству». Иерархия осталась (неизменные основания), но изменился способ ее выражения. Это же справедливо и в отношении государства к своим гражданам. Прежде немного можно было сказать о влиянии народа на политическую жизнь. Сейчас многие народы выбирают свое правительство. Это уже иная модель послушания правительству по сравнению с прежними временами. Авторитет правительства и послушание правительству будут оставаться всегда; в принципе, потому что в правовом государстве без этого не обойтись. Но, безусловно, они уже не диаметрально противоположны друг к другу, как это было раньше. Они налаживают контакты друг с другом и достигают определенного компромисса.

Мы не можем игнорировать такие обстоятельства. То, что было возможно в прошлом, неприемлемо для сегодняшнего дня – например, кровная месть и рабство. Общество изменилось, и исчезли патриархальные структуры. Отец уже не устраивает брак своей дочери, так как Павел пишет об этом в 1 Коринфянам 7:38 (хотя для нас вполне нормально, когда родители дают свое согласие на брак сына или дочери). Церемония бракосочетания проводится уже не только в семейном кругу, но регистрируется гражданскими властями. Можно назвать множество примеров таких изменений.

Иногда определенный вопрос рассматривается по-другому, ввиду изменения значения используемого слова. Так, например, разрыв помолвки (обручения) несет другой характер, чем в 16 веке. Тогда обручение считалось ответом «да» в церемонии заключения брака. Сейчас это уже не так. Мы должны принимать во внимание значение обручения сегодня. Поэтому вы не можете сказать, что разрыв помолвки - это нарушение седьмой заповеди, хотя вы можете сказать, что поспешный разрыв помолвки - это ненормально. Новые обстоятельства допускают другую этическую точку зрения. Восхищение собором и его витражами с библейскими образами вызвало бы осуждение наших протестантских предков иконоборцев, но сегодня уже никто не обидится. Нам легче провести различие между эстетическим и библейским аспектами собора и тем, что было или есть небиблейским в использовании самого собора.

Также то место, где мы находимся, может стать причиной такого различия. Христианин на Западе может работать сторожем в музее восточного искусства, в котором экспонируются образы Будды, тогда как христианин на Востоке (в Азии), живущий среди буддистов, не может так поступать. Когда мы принимаем во внимание определенную ситуацию, это не значит, что мы отклоняемся от принципов в пользу так называемой ситуационной этики. Ситуационная этика не признает никаких неизменных норм или правил вне ситуации. Но в определении Схилдера, размышляя над третьим аспектом (конкретная ситуация), мы не должны упускать из виду первый аспект (неизменные основания). Неизменные Божьи заповеди должны соблюдаться в изменяющихся обстоятельствах.

Библицизм[4]

Во многих случаях несложно определить Божью волю относительно того или иного вопроса. Писание четко говорит об этом. Иногда мы просто не хотим делать то, что Писание говорит нам делать и возможно, мы пытаемся делать вид, что нам что-то непонятно, неясно. Однако Писание остается неизменным.

Увы, но бывают такие случаи, когда мы думаем, что Писание очень четко говорит относительно тех или иных вопросов, когда на самом деле Писание не дает четкого или быстрого ответа на эти вопросы. Поступая так, мы сталкиваемся с опасностью использования Писания библицистическим образом.

Библицизм рассматривает текст по маленьким отрывочкам. Отрывки вырываются из контекста. Не принимаются во внимание ни обстоятельства, ни время написания – то, что придает тексту определенную окраску. С такой же легкостью ставится знак равенства между событиями в прежнюю эпоху и настоящими событиями. Тогда Писание становится книгой с множеством различных примеров, применяемых по следующей схеме: мы должны поступать так же, как поступали люди в то время.

Такое «примерное» толкование не раскрывает характер Писания как откровения Божьего спасения в истории. История – то, что было раньше и будет в будущем; постоянное и временное. Не все, что характеризовало жизнь человека в определенный период истории спасения, должно быть применено и в следующем периоде.

Давайте рассмотрим несколько примеров библицистического использования Писания. Вильям Перкинс (1558-1602) указывал на Бытие 41:42 (фараон одевает Иосифа в виссонные одежды) для того, чтобы убедить своих современников носить одежду, соответствующую их общественному положению. Он жаловался на то, что ремесленники одеваются как сквайры (помещики), сквайры как аристократы, аристократы как бароны, а бароны как князья. Это нарушало порядок, установленный Богом для различного социального положения людей.

Этот же автор осуждает ношение импортной одежды - на основании Соф. 1:8, где написано, что Бог накажет правителей, князей и других людей, которые одеваются в одежды иноплеменников (чужеземцев). Говоря об украшениях, Тертуллиан считал, что женщины не должны носить шиньоны (сделанные из чужих волос). Разве Матфея 6:27 не говорит о том, что никто не может прибавить себе росту хотя на один локоть? Более недавний пример: женщины не должны носить брюки, потому что Второзаконие 22:5 утверждает, что на женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье.

Примеры библицизма можно увидеть не только в контексте одежды, но и в сфере социальных отношений. Проклятие Ханаана (Бытие 9:25) цитировалось очень много раз для того, чтобы оправдать рабство по отношению к неграм. Восьмичасовый рабочий день ставился под сомнение словами Иисуса, что мы должны работать так долго, пока длится световой день (Иоанна 11:9). Пятидневная рабочая неделя, кажется, не соответствует заповеди, что мы должны работать шесть дней (Исход 20:9). Национализация имущества отрицается на основании истории Ахава и Навуфея, где Навуфей отказался отдать царю виноградник, унаследованный от его отца. Рабочие совещания не считаются необходимыми для тех людей, которые полагают, что у Вооза были хорошие отношения со своими работниками без каких-либо совещаний (Руфь 2), или для тех, кто знает, что владелец виноградника (Мтф. 20:15) говорит: «Разве я не властен в своем делать, что хочу?»

Можно привести еще много примеров библицизма. Игральные кубики (кости) запрещаются во многих христианских домах, потому что Притчи 16:33 учат нас тому, что жребий священен и не должен использоваться в игре. «В полу бросается жребий, но все решение его - от Господа». Сегодня во многих семьях кровяная колбаса все еще запрещена, потому что в Деяниях 15:20 мы видим, что мы должны воздерживаться от «удавленного» и от «крови».

Такие примеры из прошлого вызывают улыбку. Однако и сегодня существуют формы этического библицизма! Кто-то может взять историю очищения Христом храма и провозгласить Иисуса великим революционером - поставить знак равенства между переворачиванием столов менял тогда и изменением политического устройства сегодня. Так же, как Амос осуждал богатых в свое время (Амос 5:11; 6:3; 8:4), и мы сегодня должны осуждать капитализм. Юбилейный год в Израиле был годом освобождения для всех – поэтому сегодня надо протестовать против могущественных мира сего, против института монархии, армии, полиции и бюрократии.

И в старых, и в новых формах библицизма Библии сначала приписывается какое-то содержание, которое потом из нее извлекается. Кажется, что статус-кво общественного положения, одежды и общественных отношений – единственно допустимый и объявлен более или менее священным. Тогда библейские тексты дают необходимое благословение. Или статус-кво должен быть изменен и для этого также находят «подтверждения» из Библии. Уже подчеркивалось, насколько внимательно мы должны относиться к подтверждающим текстам, к loca probantia (доказательствам), в этике. Нет необходимости в том, чтобы исследовать все ошибки в вышеприведенных примерах. Нескольких примеров достаточно для иллюстрации постоянно повторяющейся основной ошибки: «отрывочное» использование Писания, при котором из внимания выпадает контекст, время и обстоятельства.

Тот, кто не хочет, чтобы девушки носили брюки, не может ссылаться на Второзаконие 22:5, потому что здесь речь идет о религиозных обычаях ханаанского народа – когда мужчины и женщины менялись одеждой, чтобы совершать прелюбодеяние. Текст, где речь идет о прелюбодеянии, не может применяться к девушке или женщине, которая носит брюки для удобства или для того, чтобы не мерзнуть. Таким же образом, нельзя сравнивать того, кто в Нидерландах носит футболку с надписью «Университет штата Канзас» с ситуацией в дни Софонии, когда иностранная (чужеземная) одежда свидетельствовала о принадлежности к иностранной (чужеземной) религии.

Безусловно, световой день длится около 12 часов, но в Библии нигде не написано, что мы должны работать 12 часов в день. Но, если принять во внимание, сколько свободного времени было у израильтян со всеми субботами, субботним годом, разными религиозными праздниками - то восьмичасовой рабочий день уже не покажется непозволительной роскошью.

Ханаан был проклят, но если вы подумаете о поручении нести Евангелие всем народам, в том числе и неграм, вы уже не будете говорить о том, что негры должны быть рабами. Здесь не идет речь о рабстве. Израильтяне не были рабами друг другу, но все они были слугами Господа (Исход 13:3; 19:4; Левит 25:42; 26:13). Такая вера рано или поздно открывает путь к отмене рабства. Когда с течением времени рабство и колониальная политика привели к затруднительному положению, то ни один христианин не имел права апеллировать к Писанию в защиту этих явлений. Национализация земли, на которую у государства нет права собственности – это незаконно. Но мы не можете ссылаться на историю Навуфея для того, чтобы отвергать национализацию земли в обществе, где несколько богатых землевладельцев живет среди нищих людей.

Наши отцы считали Притчи 16:33 особенным текстом. Но можно с уверенностью сказать, что этот текст записан в Библии, потому что бросать жребий было обычной практикой, также как и думать о будущем (Притчи 16:9), направлять свои шаги (Притчи 20:24), видеть траву и растения, растущие для человека и животных (Пс. 103:14), видеть, как падают маленькие птички или как выпадает волосок с нашей головы (Мтф. 10:29). Писание говорит о том, что именно в таких обычных вещах мы можем увидеть Божье водительство. Также и в результате жребия - без превращения его в нечто священное.

В ранней христианской церкви христианин языческого происхождения должен был воздерживаться от употребления в пищу еды с кровью для того, чтобы не оскорбить чувства еврейских братьев. Но потом пришло время, когда употребление в пищу кровяной колбасы или мяса, которое раньше считалось идолопоклонством, уже больше не вызывало ассоциаций с жертвоприношениями Ветхого Завета, когда должна была пролиться кровь, или с языческими храмами. Также и костелы Римско-католической церкви могут вызвать у нас воспоминания о том, что протестантов казнили у столбов. Не надо цитировать Иисуса или Амоса и использовать Библию для оправдания революционных целей, если вы не собираетесь призывать людей к тому, чтобы отдать свое сердце Богу. Потому что Иисус и Амос призывали именно к этому. Социальные и экономические проблемы были религиозными проблемами, поскольку к ним так относились. И любой, кто обходится без Бога и обращения к Богу в своих аргументах, лишает Библию ее сущности.

Справедливость

Нельзя называть поражением признание того, что Писание не дает ответы на все вопросы. Писание всегда остается светильником нашим ногам и светом нашей стези. Тот, у кого есть лампа, все равно должен внимательно следить, чтобы оставаться на верной стезе. Писание – это не автомат для выдачи ответов на все вопросы, где достаточно только нажать на кнопку и вы сразу же получаете необходимые тексты для ответов на все вопросы. Скорее, Писание помогает нам видеть и принимать правильные решения. Мы можем использовать наши сердца, душу, понимание и силы надлежащим образом. Мы знаем, как справиться со многими проблемами и поступать во многих случаях, даже, несмотря на то, что в Писании нет прямого указания на это. Безусловно, нельзя утверждать, что если что-либо не одобрено Писанием, то это значит, что оно запрещено. В Писании не написано, что женщинам разрешено принимать участие в Вечере Господней; что воскресенье заняло место субботы (шабата) и что можно крестить младенцев. Тем не менее, мы считаем, что все это соответствует Божьей воле.

Можно привести еще больше подобных примеров. Разрешено ли усыновить ребенка? Писание не дает ни отрицательного, ни положительного ответа. Мы читаем о случаях усыновления и видим, что Бог не осуждает их (Бытие 48:5 и далее; Есфирь 2:7, 15). Но это не дает ответа на вопрос. Хотя в библейские времена было усыновление, мы все равно должны рассмотреть вопрос - говорим ли мы об одном и том же, когда говорим об усыновлении тогда и об усыновлении сейчас. Тогда детей (сыновей) усыновляли, чтобы сохранить наследство и/или другую семью, деловые интересы. Сейчас это происходит ради защиты ребенка. Поэтому, необходимо ответить на более глубокие вопросы, а не просто посмотреть, говорит Библия об усыновлении или нет. Например, запрещено ли государству вмешиваться в отношения кровного родства (детей и родителей); всегда ли авторитет родителей основывается на кровных узах.

Также можно сформулировать еще один вопрос. Тот, кто хочет узнать, можно ли начинать войну, может обратиться к Писанию за положительным ответом. В Писании можно прочитать о «войнах Господа» и мече, который правительство носит не напрасно (Римлянам 13:4). Здесь достаточно доказательств, чтобы отрицать позицию пацифиста. Но мы должны помнить об определенной, релевантной ситуации. Можем ли мы начать ядерную войну? Должны ли мы осуждать людей, выступающих против ядерной войны? Для этого мы должны взвесить все факторы за и против; например – серьезность коммунистической угрозы, эффективность ядерного оружия как сдерживающего фактора и риск глобального самоубийства.

Вывод: во многих случаях мы должны думать сами. Вслед за Писанием реформаты спокойно обращались к природе или здравому смыслу для того, чтобы продемонстрировать очевидный характер определенных решений. Таким образом, Кальвин в своих «Наставлениях» говорил о том, что у народов есть свобода принимать законы, которые они считают благоприятными для себя, главное – чтобы основой их был принцип любви (IV, 20.15). Обратите внимание на то, что здесь неизменные основания представлены как общее основание среди всех различий. Так же интересно посмотреть, что Кальвин пишет далее. Во всяком законе, – говорит он, – необходимо различать две взаимосвязанные стороны: предписание закона (constitutio) и справедливость (aequitas), на которой основано предписание. Предписания могут различаться между собой – при условии, что все они устремлены к справедливости. Справедливость должна быть единственной целью, правилом и венцом всякого закона. Закон должен демонстрировать гуманность (humanitas). Законы должны соответствовать обстоятельствам, сложившимся в определенное время, в определенном месте и среди определенных людей. Иногда, иные законы более приемлемы в таких обстоятельствах, чем законы Моисея («Наставления», IV, 20.15 и далее).

Эти комментарии важны не только для юристов и политиков, но также и для наших размышлений об этике. Мы должны спрашивать не только о букве (библейского) закона, но также и о духе закона. То, что Иисус сказал о субботе, можно сказать и обо всех заповедях: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2:27). Поэтому любой, кто пытается придать определенную форму божественным заповедям, чтобы загнать человеческую жизнь в смирительную рубашку, находится на неверном пути.

Если мы знаем, что такое справедливость, мы не допустим библицистического использования Писания и не будем оставаться приверженцами древнего взгляда на этику. Необходимы новые размышления. Невозможно избегать процессов, которые приведут нас к решению новых проблем. Мы – в наших обстоятельствах и в наше время должны соблюдать неизменные Божьи заповеди, данные нам в Писании. Для этого необходимо не только Писание, но также и наше понимание. Понимание не в смысле «автономного разума», но в смысле Псалма 118:34 «Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем».

Следите за своими мотивами

Употребить во зло можно почти что все. И даже понятие справедливости. Можно натравить справедливость на существующий закон (столкнуть) их. Обращаясь к «духу» закона, кто-то может уверять, что ничего не осталось от «буквы» закона. Это станет более понятным для нас, если мы подумаем о слове, которое уже использовалось в контексте справедливости: гуманность (человечность). В современной этике этот термин стал доминирующим мотивом. Все должно стремиться к гуманной, достойной человека жизни. Сегодня концепция гуманизма представляет собой ценность и для нас. Но каково ее содержание – библейское, или же современный человек сам определяет, что гуманно и что негуманно?

Давайте рассмотрим следующий пример. Если в браке возникли проблемы и один из партеров может найти «успокоение» на стороне, можете ли вы в этом случае говорить о гуманности? Тот, кто берет гуманность как основную идею и дает ей свое собственное содержание, скорее всего, ответит здесь утвердительно. Но христиане знают слова Иисуса о том, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мтф. 5:28). Из Писания мы знаем, что брак – священный институт и не может быть расторгнут. Мы также верим, что седьмая заповедь полезна для человека и поэтому он не может выдавать супружескую неверность за гуманность. Возможно, все это выглядит весьма гуманным, но не для того, кто с помощью Писания определяет, что есть истинно гуманно.

В предыдущих разделах мы видели, насколько опасно ссылаться на вырванные из контекста тексты. Но также опасно использовать основную идею, тему, а потом просто закрыть глаза на текст. Это относится к гуманности, а также ко многим другим идеям, которые играют определенную роль в этике, таких как справедливость, благополучие и любовь. Такие идеи полностью соответствуют Библии и христианству – в случае, когда они получают свое библейское и христианское содержание. Особенно это касается любви, которую Писание описывает как «любовь, которая не делает ближнему зла» (Рим. 13:10). Представьте себе, что кто-то может развестись по взаимному согласию, или же вступить в сексуальные отношения до брака, или иметь несколько сексуальных партеров, иметь гомосексуальные отношения или же совершить самоубийство – но при этом думать о своем ближнем и стараться не причинить ему беспокойства – но действительно ли это та любовь, которую требует от нас Бог? Или же мы опять почитаем саму идею, придаем ей определенное содержание и при этом отделяем ее от Божьих заповедей? Разве мы не противопоставляем тему тексту? Бог не только дал нам заповедь любить, но также указал, к чему мы должны стремиться в любви. Об этом мы читаем во многих отрывках Писания. Иногда богословские идеи играют основную роль в этике. Подумайте об известном разграничении (дифференцировании): сотворение – примирение – искупление. Возможно, всем трем из них дать одностороннее толкование, и тогда мы не сможем увидеть всю их полноту, открытую нам в Писании.

Тот, кто делает акцент на идее сотворения, может возвести уставы творения в абсолют. В этом случае, существующие общественные и политические отношения легко могут быть приняты за уставы творения, в то время как на самом деле они представляют собой только достижения и навыки, которые однажды «устареют». Особенно сильно доктрина уставов творения повлияла на лютеранскую этику. Велика опасность консерватизма, отвергающего новые отношения. Полезно обратить внимание на уставы творения (вспомните, что в 1 и 2 главах книги Бытия говорится о владычестве на земле, работе и браке), но никогда не отделяйте эти уставы от их значения «во Христе».

Тот, кто делает акцент на идее примирения, может справедливо сказать, что самое важное уже совершилось – на Голгофе. Христос заплатил за нас и освободил нас от рабства и смерти. Но и здесь можно расставить неверные акценты, и это приведет к неправильному пониманию пиетизма. Тогда примирение рассматривается вне контекста сотворения и нового творения. Этика становится личным делом и уже не имеет отношения к искуплению всего мира. Теперь она касается только обращения человека, тогда как Евангелие примирения остается вне общества и политики.

Тот, кто подчеркивает идею искупления, склонен сосредотачиваться на новом. Разве Писание не говорит о том, что «творю все новое» (Откр. 21:5)? Такая эсхатологическая идея хочет «свести счеты» со всем прежним (старым). Основная атака направлена на установленный порядок. Современные структуры в экономической, социальной и политической сферах должны быть изменены. Революция и освобождение – ключевые слова.

Эсхатологический мотив приобретает сильное влияние в современной этике. Его односторонность очевидна. Нет никакого внимания к примирению во Христе, так как оно уже совершилось. Все должно указывать вперед, все должно быть изменено. Тогда все разговоры об уставе творения просто неприемлемы. Такой краткий обзор богословских идей, присутствующих в этике и влияющих на нее, может предостеречь нас от односторонности. Следите за идеями! Мы должны стремиться к тому, чтобы в этике отражалось все Писание. Поэтому нельзя допускать библицизм, который приводит к тому, что мы основываем все наши решения на отдельных текстах. Но также не следует рассматривать темы изолированно от библейского контекста, когда эти темы начинают как бы «самостоятельную» жизнь. Снова и снова мы должны смотреть в Писание, чтобы корректировать наши взгляды.

Зрелость и умение распознавать

В конце этой главы может показаться, что использовать Писание в размышлениях над этическими вопросами достаточно сложно. Правда заключается в том, что нам не надо утверждать, что это легче, чем на самом деле. У нас нет готовых ответов на все этические вопросы, но мы твердо убеждены в том, что Божье Слово – светильник ноге нашей и свет стезе нашей.

Необходимость размышлять над этими вопросами и искать ответы на них – это не стыд, а скорее честь. Мы не должны стыдиться того, что нам надо задумываться над этими вопросами и искать ответы на них, это – честь для нас. Израиль в эпоху Ветхого Завета был взят за руку и находился под опекой, тогда как Церковь Нового Завета говорит на другом языке. Зрелость церкви – это ее достоинство (Гал. 4:1 и далее). Мы уже питаемся не молоком, как младенцы, но твердой пищей, как взрослые. Посредством опыта, переживаний наши чувства обостряются, и мы можем различать добро и зло (Евр. 5:12 и далее). Мы можем прилагать усилия, чтобы узнать, что благоугодно Господу (Еф. 5:10). Павел молится о том, чтобы любовь филиппийцев все более и более возрастала «в познании и всяком чувстве, чтобы, познавая лучшее, вы были чисты и непреткновенны» (Фил. 1:9-10).

Просвещенные Святым Духом, мы сможем использовать Писание надлежащим образом. Мы можем столкнуться с трудностями, когда учимся понимать решающие факторы, но мы не должны преувеличивать их. Также мы не должны решать возникающие вопросы только лишь своими силами. Мы находимся в церковной общине, в которой поколения до нас слушали Писание и оставили нам свои ответы. И сегодня мы не одни. Сегодня мы с другими людьми, которые сталкиваются с такими же вопросами, вместе с нами хотят слушать Писание, должны продолжать размышлять над этическими вопросами. Когда мы говорим о том, что каждый должен решать свои собственные проблемы только вместе с Богом, то это индивидуалистический подход. Это ошибочное отношение. Святой Дух объединяет нас и хочет, чтобы мы принимали мнения друг друга, даже несмотря на разные точки зрения (Рим. 14; 1 Кор. 8). Если мы идем своим путем, то мы должны помнить написанное: «Всякий [поступай] по удостоверению своего ума». Это очень сильное утверждение. Каждый должен знать, что он делает. Это должно быть его внутренним и твердым убеждением. Безусловно, это более сильное утверждение, чем: «Позвольте каждому иметь свои собственные убеждения». Мы не можем быть настолько непосвященными друг другу. Зрелость и индивидуализм – это разные вещи. Отрывки из Писания, процитированные здесь, приводят нас в абсолютно иную среду, отличную от среды единообразного законничества или непреложного морализаторства. Постоянно следует молиться о способности понимания и распознавания. Молящийся об обновлении ума молится о возможности научиться различать, что есть Божья воля - благая, угодная и совершенная (Рим. 12:2). Таким образом, перед нами открывается не самый легкий, но самый прекрасный путь. Связанные Писанием и руководимые Святым Духом, мы принимаем решения в свободе, в которой Христос хочет, чтобы мы поступали как сыновья, а не как рабы (Галатам 5:10 и далее).