Подготовка и манера подачи проповеди-толкования
Серия «Дело служения»

Глава 1
Предмет исследования: проповедь-толкование

Эта книга посвящена такому виду проповеди, как проповедь-толкование Священного Писания, — тема, которая не сулит книжному рынку ничего кроме убытков. Далеко не все согласны с тем, что церковь крайне нуждается в разъяснительной или любой иной проповеди. Есть мнение, что проповедь вообще лучше упразднить. Стрелка общественного интереса переместилась с проповеди на другие методы и виды служения, имеющие репутацию более «эффективных» и отвечающих духу времени.

Обесценивание проповеди

Причину столь низкого авторитета проповеди следует искать во всех сферах нашей общественной жизни. Поскольку проповедники лишились статуса интеллектуальных и даже духовных лидеров в своих общинах, представление о них, естественно, изменилось. Попросите людей, сидящих на церковных скамьях, нарисовать портрет служителя. Скорее всего, этот портрет окажется не очень привлекательным. По словам Кайла Хазелдена, пастор представляет собой некий «податливый материал», который может принимать вид и «приятного, всегда готового прийти на помощь бойскаута, и любимца пожилых леди, и сдержанного учителя молодежи, и по-отечески заботливого наставника юного поколения, и компаньона для одиноких людей, и всеобщего любимца на чайных вечеринках и клубных ланчах»¹. Этот портрет, если он нарисован достаточно реалистически, очень нравится окружающим, хотя изображенный на нем субъект мало у кого вызывает уважение.

Сегодня проповедь произносится в обществе, перенасыщенном информацией, где масс-медиа ежедневно бомбардируют человеческое сознание сотнями тысяч «посланий». Телевидение и радио представляют спортсменов с повадками уличных торговцев, провозглашающих «слово от спонсора» с искренностью благовестников. В таком окружении проповедник тоже начинает напоминать торгаша, который, по выражению Джона Раскина, «демонстрирует сценические трюки с доктринами о жизни и смерти».

Однако важнее то, что, оказавшись за кафедрой, некоторые пасторы чувствуют себя беспомощными, лишенными Божьей поддержки. Вряд ли современное богословие может предложить им что-то ценное. Пасторы догадываются, что люди, оккупирующие сидячие места в церковном зале, больше доверяют научным текстам, чем библейским. Поэтому для многих проповедников обычное общение с прихожанами становится более заманчивым занятием, чем провозглашение истины. Мультимедийные презентации, видео-сеансы, собрания пайщиков, мерцание огней и современная музыка могут быть признаками и здорового состояния, и болезни. Несомненно, современные технологии упрощают общение, но они подменяют собой благовествование. Все интригующее и необычное может быть маской, за которой скрывается пустота.

Некоторым прихожанам более по душе общественная деятельность, нежели рассуждение и слушание. Для чего нужны слова веры, спрашивают они, если общество ожидает дел веры? Люди, согласные с этим мнением, пытаются доказать, что апостолы что-то напутали, говоря: «…нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6:2). Возможно, в один из дней пропаганды принципов активизма будут говорить: «Нехорошо нам, оставив столы наши, проповедовать слово Божье».

Значение проповеди

Несмотря на слабые ораторские способности пасторов и низкое качество проповедей в целом, для человека, принимающего Библию всерьез, пренебрежительное отношение к проповеди просто неприемлемо. Авторы Нового Завета относились к проповеди, как к средству, которым пользовался Сам Бог. Например, Петр обращался к своим читателям как к «возрожденным не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек» (1 Пет. 1:23). Как же это слово влияет на жизнь человека? «Это слово, — объясняет Павел, — и есть та Благая весть, которая вам принесена» (см.: 1 Пет. 1:25). Посредством проповеди Господь искупил людей.

Апостол Павел умел писать. Из-под его пера вышли вдохновенные послания Нового Завета, во главе которых стоит Послание к Римлянам. Немногие документы могут сравниться с ним по силе воздействия. Тем не менее в своем послании римскому собранию верующих Павел делает следующее признание: «…я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему, то есть утешиться с вами верою общею, вашею и моею» (Рим. 1:11–12). Павел понимал, что некоторые виды служения невозможны без тесного общения людей лицом к лицу. Чтение даже самого вдохновенного послания не может заменить проповеди. «…Я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме» (Рим. 1:15). Слово проповеди исполнено такой силы, какой записанное слово не обладает.

Кроме того, Павел анализирует духовную историю фессалоникийской церкви, члены которой «обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному, и ожидать с небес Сына Его…» (1 Фес. 1:9–10). Павел раскрывает причину их преображения в следующих словах: «…приняв от нас слышанное слово Божие, вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие, — каково оно есть по истине, — которое и действует в вас, верующих» (1 Фес. 2:13). Павел считал проповедь не простым рассуждением о вере, а средством, которым пользуется Сам Бог, когда говорит через проповедника Свое слово людям, желая привлечь их к Себе.

Именно по этой причине Павел побуждает своего молодого друга Тимофея «проповедовать слово» (см.: 2 Тим. 4:2). Проповедовать — значит «объявлять во всеуслышание, возвещать, советовать». Проповедники должны говорить горячо и страстно, чтобы достучаться до человеческих сердец. Однако не всякий страстный призыв, звучащий с кафедры, обладает божественным авторитетом, так как проповедник, исполняющий функцию глашатая, должен объявлять во всеуслышание «Слово». Ничто иное не может на законном основании идентифицироваться как христианская проповедь.

Необходимость толкования Слова Божьего через проповедь

Проповедники, стоящие сегодня за кафедрой, испытывают все большее искушение говорить что угодно, только не слово Священного Писания — они готовы рассуждать о политической системе (правого или левого крыла партии), об экономической теории, о новой богословской доктрине; готовы декларировать старые религиозные лозунги и анализировать какое-нибудь модное философское течение. О чем только не говорят невозмутимыми голосами служители церкви воскресным утром, начиная с 11.30, сразу после пения гимнов! Пренебрегая Священным Писанием, проповедники теряют свой авторитет. И больше не выходят к своей аудитории со словом от Бога. Поэтому современная проповедь по большей части не способна вызывать у слушателей ничего кроме зевоты. Бога в ней нет.

Бог говорит через Библию, которая является Его основным средством общения с отдельными людьми. Поэтому библейскую проповедь нельзя рассматривать как «старую-престарую историю об Иисусе и Его любви», как некую историческую повесть о лучших временах, когда Бог был еще жив и здоров. Нельзя рассматривать проповедь и просто как переформулировку суждений о Боге — ортодоксальных, но далеких от жизни. Через проповедь Слова Бог выходит навстречу людям, чтобы спасти их (см.: 2 Тим. 3:15) и показать им богатство христианской души (см.: ст. 16–17). Когда Бог посредством проповеди обращается к конкретным людям и воздействует на них, их души наполняются благоговейным трепетом. Самым эффективным видом проповеди, являющим силу божественного авторитета, является проповедь-толкование. Однако было бы наивно думать, что все с этим согласны. Когда члены церковной общины в течение нескольких часов корчатся под стрелами так называемой проповеди-толкования — сухой, как кукурузные хлопья без молока, — тогда несложно догадаться, что они не согласятся с нами. Хотя большинство проповедников приветствуют толкование Божьего Слова за кафедрой, на деле у них все получается наоборот. А поскольку они прибегают к проповеди-толкованию редко, то становится понятно, почему они голосуют против нее.

Надо заметить, что проповедь-толкование получала самые чувствительные удары как раз от тех, кто называл себя ее друзьями. Тем не менее не каждую аналитическую проповедь можно идентифицировать как толкование Слова Божьего или как проповедь. К сожалению, Бюро мер и весов до сих пор не создало упакованный в стеклянный контейнер стандарт проповеди-толкования, который мог бы стать критерием всех видов речей, произносимых с церковных кафедр. Служители могут приклеивать ярлык толкование Слова Божьего на любую проповедь, и ни один защитник прав потребителя не сможет придраться к ним. И все-таки, несмотря на весь вред, наносимый этому виду проповеди его поклонниками, за подлинным толкованием Писания всегда стоит сила живого Бога.

Где же в таком случае истина? Что представляет собой проповедь-толкование? Чем она отличается от других видов проповеди?

Определение проповеди-толкования

Давать чему-то определение — дело рискованное, поскольку зачастую мы разрушаем то, что пытаемся проанализировать. Маленький мальчик, разрезающий лягушку, чтобы узнать, почему она прыгает, изучает ее строение, но при этом он убивает животное. Проповедь представляет собой взаимодействие Бога, проповедника и собрания слушателей, и, следовательно, никакие дефиниции не способны адекватно передать сущность этого процесса в его динамике. Однако ради того чтобы внести ясность в наши рассуждения, нам все же необходимо иметь рабочее определение проповеди-толкования.

Проповедь как толкование Слова — это передача определенной библейской концепции, сформировавшейся в результате исторического, грамматического и литературного анализа отрывка из Библии в его контексте. Сначала Святой Дух соотносит эту концепцию с личностью проповедника и его жизненным опытом, а затем через проповедника доносит ее до слушателей.

Библейский текст — основа проповеди

На какие пункты этого подробного и несколько сухого определения нам следует обратить особое внимание? Во-первых и прежде всего, необходимо запомнить, что тематику проповеди-толкования определяет авторский замысел отрывка из Библии. Нередко отрывок, зачитываемый из Писания, звучит в церкви как национальный гимн на бейсбольном матче: с него все начинается, но потом его уже не слышно до самого конца. По замечанию Р. Монтгомери, «проповедующий толкователь представляет конкретные книги [из Библии] так же, как это делается на презентации последних бестселлеров, стараясь донести до своих слушателей смысл избранных стихов из Божьего Слова».

Толкование Библии по своей сути представляет собой скорее определенную философию, нежели метод. Можем ли мы называться толкователями Божьего Слова — это зависит от того, какую цель мы ставим перед собой и насколько честно отвечаем на следующие вопросы: «Готовы ли мы как проповедники подчинить свои мысли Писанию или мы хотим подчинить Писание своим целям?», «К чему ближе наша проповедь: к ортодоксии или к благовестию?», «Является ли для нас Библия просто авторитетной книгой или мы верим, что она есть неколебимое Слово Божье?». Эти вопросы несомненно важны в других обстоятельствах, однако, чтобы считаться толкователем Библии, недостаточно просто соответствовать требованиям систематического богословия. Богословие способно защитить нас от опасностей, которыми чреваты атомистические, близорукие подходы к Библии, но в то же время оно способно ослепить нас и заслонить собой само Писание. Приближаясь к библейскому тексту, мы должны быть готовы пересмотреть свои доктринальные убеждения и отвергнуть определенные суждения наших весьма уважаемых наставников. От нас требуется радикально изменить свои подходы к Библии, если они противоречат концепциям одного из библейских авторов.

Данный подход к Писанию предполагает наличие таких противоположных качеств, как простота и искушенность. С одной стороны, толкователи приближаются к Библии как дети, желающие услышать интересный рассказ. У них нет намерения что-то доказать, или о чем-то поспорить, или поискать тему для своей проповеди. Толкователи начинают читать, чтобы понять и пережить то, что они осознали. С другой стороны, они ощущают себя не детьми, а взрослыми людьми, которые зациклены на своих представлениях и чье мировоззрение ограничено их же предрассудками. Библия — не сборник рассказов для детей. Это великая литература, требующая серьезного отношения. Ее сокровища не лежат на поверхности; богатства ее добываются в результате тяжелого интеллектуального и духовного труда.

Толкователь передает концепцию

В определении проповеди-толкования говорится также, что толкователь передает некую библейскую концепцию. Некоторые ортодоксальные проповедники были сбиты с толку своей собственной доктриной о богодухновенности Писания и непониманием принципов развития языка. Ортодоксальные богословы утверждают, что отдельные слова оригинального библейского текста находятся под протекцией Святого Духа, что слова — это источники идей, и что слова, не вдохновленные Святым Духом, порождают ошибочные идеи.

Допустим, ортодоксальная доктрина о богодухновенности Писания действительно необходима для укрепления протестантской платформы авторитета Библии, но в то же время эта доктрина может стать помехой на пути толкования Слова через проповедь. Хотя нам приходится изучать слова в выбранном отрывке из Библии и порой пользоваться ими в своей проповеди, их исследование не является нашей конечной целью. Отдельные слова вне связи с другими не играют никакой роли, поскольку не передают никакого смысла.

Поэтому в нашем подходе к Библии мы прежде всего соприкасаемся не со значением отдельных слов, а со смыслом, вложенным в них библейскими авторами. Это значит, что смысл текста мы извлекаем не из отдельных слов. Буквальный грамматический анализ тоже не имеет большого значения и так же утомителен, как чтение словаря. Если мы стремимся понимать Библию для того, чтобы передавать ее смысл другим, мы должны работать с ней на уровне идей. В своей книге Истинная духовность Фрэнсис Шэффер утверждает, что великие битвы происходят в царстве мысли:

Идеи представляют собой стержень мира мыслей. Они лежат в основе живописи, музыки, земной любви и ненависти человека и в основе плодов его любви к Богу или протеста против Него во внешнем мире… Проповедь Евангелия пронизана идеями — пламенными идеями, доносимыми до людей в том виде, в каком Бог открыл их нам в Священном Писании. Здесь нет места слабому человеческому опыту, но здесь есть место активным, исполненным смысла, преобразуемым изнутри идеям. Поэтому наши проповеди должны базироваться на идеях, а не на фразах. Нельзя пользоваться доктринами механически, как частями игрушечной головоломки. Подлинная доктрина — идея, открытая Богом в Библии, — та, что идеально применима к внешнему миру в том виде, в каком он задуман Богом, и к человеку как к Его творению, эта идея способна передаваться через человека обратно в сферу мыслей и там преобразовываться. Битва за человека ведется в эпицентре царства мысли².

Чтобы подготовить настоящую проповедь, необходимо научиться воспринимать ее как совокупность идей.

Концепция вырастает из текста

Акцентируя внимание на важности идей как существенной части толкования библейского отрывка, мы ни в коем случае не отрицаем роль словаря и грамматики. В приведенном выше определении проповеди-толкования сказано, что ее идея рождается из исторического, грамматического и литературного анализа отрывка в его контексте и посредством этого анализа передается дальше. Это имеет прямое отношение, во-первых, к тому, как толкователь подходит к своей проповеди и, во-вторых, как он преподносит ее своим слушателям. Оба эти фактора касаются исследования грамматических, исторических и литературных форм. В ходе исследования отрывка толкователи пытаются открыть его объективный смысл, анализируя язык, исторический фон и обстановку, в которой создавался текст. А затем на кафедре они демонстрируют результаты своих исследований собранию, чтобы слушатели могли лично убедиться в состоятельности предлагаемой им интерпретации.

Очевидно, что авторитет проповеди-толкования зависит не от проповедника, а от библейского текста. По этой причине толкователи, как правило, занимаются разъяснением Писания, чтобы привлечь внимание слушателей к Библии. Каким бы большим талантом и усердием ни обладал служитель, умеющий истолковывать Писание, он не должен превращаться в протестантского папу, выступающего ex cathedra. Слушатели тоже могут сопоставлять содержание проповеди с библейским текстом. Как сказал Генри Дейвид Торо, «в провозглашении истины участвуют двое: один говорит, а другой слушает». Никогда еще истина не принималась без борьбы, и поэтому собрание верующих должно вступить в эту борьбу, чтобы оно могло духовно возрастать.

«Великим поэтам нужны великие слушатели», — сказал Уолт Уитмен. Эффективная проповедь-толкование нуждается в аудитории, умеющей слушать. Поскольку от нашего служения зависит состояние душ слушателей, мы должны уметь предложить им достаточный объем информации, чтобы они могли сверить ее с тем, что говорит Библия.

Если задача слушателей состоит в том, чтобы понимать проповедь, то задача проповедника заключается в том, чтобы понимать библейских авторов. Устное общение предполагает «встречу смыслов», а чтобы она состоялась и на духовном уровне, и через века, у всех ее участников должно быть много общего: язык, культура, мировоззрение, средства связи. Наша задача состоит в том, чтобы приблизиться к библейским авторам, проникнуть в мир Священного Писания и ухватить смысл изначального слова. Хотя мы можем не достичь вершин в толковании библейских образов, в анализе литературных жанров, что встречаются в Писании, и в исследовании истории библейских народов, мы тем не менее должны уметь адекватно оценивать роль каждого из этих аспектов. Кроме этого, важно ознакомиться с многообразием имеющихся в нашем распоряжении вспомогательных средств, которые помогают нам интерпретировать предмет нашего исследования³. Задача толкователей состоит в глубоком проникновении в учение библейских авторов и в постижении их замыслов в контексте.

Соотнесение концепции с личностью проповедника

В данном нами определении проповеди-толкования отмечается, что проповедник всегда смотрит на истину сквозь призму своей личности и жизненного опыта. Это значит, что в центре всего стоит общение Бога с проповедником. Как бы нам ни хотелось, но мы не можем отмежеваться от того, что произносим с кафедры. Кто из нас не слышал такой молитвы прихожанина перед проповедью: «Господи, укрой нашего пастора за Твоим крестом, чтобы мы видели не его, а только Иисуса»? Мы одобряем духовную подоплеку такой молитвы, так как люди должны стремиться к Спасителю, минуя проповедника (или Спаситель должен тронуть сердца людей, минуя проповедника!).

Однако нет такого места, где проповедник мог бы спрятаться. Даже большая кафедра не скрывает его от людских глаз. Филлипс Брукс был прав, характеризуя проповедь как «истину, изливаемую через личность проповедующего»⁴. Мы оказываем влияние на произносимое нами слово. Мы можем провозглашать библейские идеи и оставаться при этом безличными, как телефонограмма, легкомысленными, как рекламный радиоролик, и корыстными, как все проходимцы. Люди слушают не проповедь — они слушают нас.

Именно это имел в виду епископ Уильям Квейл, отвергая стандартное определение гомилетики. «Разве искусство проповеди состоит только в том, чтобы подготовить проповедь и произнести ее? — спрашивал он. — Нет, истинная проповедь предполагает формирование личности проповедующего и демонстрацию результата перед аудиторией!» Именно преданность искусству толкования библейского слова формирует из проповедника истинного христианина. Когда мы изучаем Библию, Святой Дух изучает нас. Когда мы готовимся истолковывать Священное Писание, Бог руководит нами. По мнению П. Т. Форсита, «Библия является верховным проповедником для проповедующего»⁵.

Разграничение таких понятий, как «изучение Библии ради составления проповеди» и «изучение Библии ради питания собственной души», двусмысленно и даже ложно. Ученый может изучать Библию как образец древнееврейской поэзии или как описание жизни и правлений давно умерших царей, но так и не встретиться с заключенной в ней истиной. Однако подобного не случится с тем, кто открывает Библию как Божье Слово. Прежде чем передавать Божье Слово другим, мы должны научиться следовать ему в жизни. К сожалению, многие пасторы сначала терпят неудачу как христиане, а потом как проповедники. Происходит это по той причине, что они мыслят не по-библейски. Большая часть служителей, многие из которых заявляют о своем глубоком почтении к Писанию, при подготовке проповедей даже не обращаются к нему. Священный текст исполняет роль холодной закуски для возбуждения аппетита перед проповедью или роль приправы для ее украшения; основное блюдо приготавливается из идей самого проповедника или кого-то еще и соответствующим способом разогревается перед подачей на стол.

Иногда даже в том, на что вешается ярлык «проповедь-толкование», отдельные библейские стихи служат стартовой площадкой для демонстрации личного мнения проповедника по тем или иным вопросам. В кулинарных книгах по гомилетике можно найти следующий универсальный рецепт приготовления проповеди: «Возьмите несколько банальных тем из области богословия или морали, смешайте с равными частями „набожности“, „благовестия“ или „душепопечительства“, добавьте несколько упоминаний о „Царстве Небесном“ или фраз вроде „так говорит Библия“, все это разбавьте несколькими историями, добавьте „спасение“ по вкусу. Подавайте в горячем виде на водной бане из библейских стихов». После таких проповедей голодным остается не только собрание, но и сам проповедник. Он не возрастает в вере, потому что Святому Духу нечем его кормить. Уильям Барклей видел причину плохого духовного питания служителей в том, что Святой Дух не может говорить с ленивыми и апатичными людьми. «Истинная проповедь имеет место там, где любящее сердце и дисциплинированный ум передаются в распоряжение Святого Духа»⁶. В сущности, Бог более озабочен душой проповедника, чем его проповедями, и, поскольку Святой Дух обращается к нам прежде всего через Библию, мы должны научиться слушать Бога прежде, чем начинать говорить от Его имени.

Реакция аудитории — лучшая проверка истинности концепции

Согласно нашему определению, Святой Дух не только соотносит библейскую концепцию с личностью и опытом проповедника, но и доносит эту концепцию через проповедника до слушателей. Толкователи мыслят в трех категориях. Во-первых, как исследователи Писания они стремятся вникнуть в мысли библейского автора; во-вторых, как дети Божьи они сопротивляются переменам, которые по Божьей воле должны произойти в их жизни; и, в-третьих, как проповедники они пытаются узнать, что именно Бог хочет сказать собранию через них.

Практическая ценность проповеди-толкования определяет ее цель. Как пастыри мы реагируем на боль, плач и страхи нашего стада. Поэтому мы изучаем Писание в надежде найти ответы на вопросы людей, мучимых чувством вины, сомнением и страхом перед смертью. Павел напоминал Тимофею о том, что Священное Писание имеет высокую практическую ценность: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности…» (2 Тим. 3:16–17).

Скучные проповеди-толкования, как правило, не имеют практического значения, но чаще всего вызывают два вида реакции. Во-первых, слушатели выражают свое недовольство следующей фразой: «Всегда одно и то же». Проповедник истолковывает все библейские отрывки одинаково; приемы, которыми он пользуется, стараясь увязать библейские истины с реальной жизнью прихожан, тоже всегда одинаковы. Но еще хуже, когда служитель вовсе не пытается продемонстрировать действие библейских принципов в жизни. «Да поможет вам Святой Дух поступать по истине», — произносит как заклинание служитель, не имеющий представления о том, каким образом библейское слово может изменять людей.

Во-вторых, негативная реакция слушателей обусловлена тем, что проповедь слишком далека от реальной жизни, чтобы принести хоть какую-то практическую пользу. «Все правильно, но что из того? Что это меняет?» — задаются вопросами люди. В конце концов, если человек принимает решение подчинить свою жизнь Священному Писанию, то произойдет это, по всей вероятности, вне церковных стен. Там, снаружи, люди теряют работу, беспокоятся о своих детях, сражаются с сорняками на газонах и так далее. Нормальные люди не теряют сон из-за проблем, которые были у иевусеев, хананеев или ферезеев, или даже из-за слов и поступков Авраама, Моисея или Павла. Людям не дают заснуть мысли об инфляции, о дефиците товаров, о ссоре с супругом, о злокачественных опухолях, неудачах в сексуальной жизни или крысиных бегах, на которых побеждают только крысы. Если проповедь ничего не меняет в этом мире, размышляют люди, то для чего вообще она нужна?

Нам пора сосредоточиться на актуальных проблемах сегодняшнего дня и перестать говорить о временах, давно минувших. Вместо того чтобы читать людям лекции по библейской истории или археологии, проповедник-толкователь должен подводить людей к Библии и показывать им самих себя в ней, как в зеркале. Собрание верующих должно ставить перед собой цель судить не Иуду, Петра или Соломона, а самих себя. Проповедники обязаны знать людей не хуже, чем свою проповедь, а для этого они должны исследовать как Писание, так и церковное собрание.

Ведь Бог, говоривший через Писание, обращался к людям, находившимся в конкретных местах. Представим себе, что письмо Павла в Коринф где-то затерялось и ошибочно попало, например, в христианскую общину в Филиппии. Несомненно, послание Павла привело бы филиппийцев в замешательство, так как они жили в других обстоятельствах, отличавшихся от ситуации в коринфской церкви. Подобно пророчествам Ветхого Завета, новозаветные послания были адресованы определенным сообществам, преодолевавшим свои собственные трудности. Наши библейские толкования будут малоэффективны до тех пор, пока мы не поймем, что наши слушатели тоже находятся в определенном месте и обладают свойственным только им мировоззрением.

Задача наполнить проповедь практическим смыслом ставит нас лицом к лицу как с богословием, так и с этикой. Путь от толкования Библии к реальным жизненным проблемам нелегок и лежит через ряд очень сложных и порой почти неразрешимых вопросов. Помимо грамматических особенностей текста нам придется исследовать психологические взаимосвязи. Как персонажи, упоминаемые в тексте, относятся друг к другу? Каковы отношения между ними и Богом? Чем они руководствовались при совершении своего выбора? Что происходило в умах участников тех событий? Эти вопросы относятся не только к тому, что было «когда-то и где-то далеко», как если бы Бог общался только с людьми, жившими давным-давно. Те же вопросы возникают «здесь и сейчас». Как мы общаемся друг с другом сегодня? Как Бог испытывает нас в тех же ситуациях? Как современный мир соотносится с миром Библии? Задаются ли современные люди вопросами, которые поднимаются в Писании? Осталась ли форма выражения этих вопросов прежней или она обновилась? Все эти вопросы можно рассматривать как исходный материал в сферах этики и богословия. Попытки увязать толкование Библии с реальностью и сделать проповедь удобной для всех, приводят к умалению роли этих важных вопросов и игнорированию принципа отцов Протестантской церкви: «Доктрины должны проповедоваться применительно к практической жизни, а этические нормы должны подаваться в свете доктрин».

Неправильное толкование учения может оказаться не менее деструктивным, чем само по себе неправильное учение. Когда дьявол искушал Иисуса в пустыне, он манипулировал Писанием. Искуситель нашептывал псалом 90 с поразительной точностью: «…ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею…». Сатана рассуждал: «Если Тебе дано такое великое обетование, то почему бы Тебе не прыгнуть с крыла храма и не доказать всем раз и навсегда, что Ты действительно Сын Божий?» Давая дьяволу отпор, Иисус не стал обсуждать содержание древнееврейского текста, а вместо этого решительно отверг возможность проверить истинность псалма 90 и спрыгнуть с крыла храма. В этой ситуации уместен другой отрывок из Писания: «Не искушайте Господа… Бога вашего…» (Втор. 6:16).

Мы видим свой долг в том, чтобы проповедовать миру, в котором звучат голоса и телевизионных комментаторов, и газетных редакторов, и драматургов. Если мы не делаем этого, мы получаем слушателей, мыслящих штампами и живущих в грехе. Разумеется, обращаясь к безбожному миру, мы не должны произносить безбожные речи. Уильям Уиллимон заметил, что некоторые проповедники так сильно наклонялись назад в сторону нерелигиозной аудитории, что падали. Если библейские концепции необходимо адаптировать к человеческому опыту, то людей необходимо призывать к исполнению библейских заповедей. Если так называемая «правильная» проповедь не способна увязать современную жизнь с вечным Словом Божьим, то она становится набором произносимых с кафедры банальностей.

Ф. Б. Мейер понимал тот благоговейный страх, с которым проповедники касаются болевых точек своего времени. Они ощущают себя «в одном строю со своими великими предшественниками: деятелями Реформации, пуританами, отцами-пилигримами, которые все в значительной мере были толкователями Писания. Эти люди не высказывали личные мнения и сомнительные точки зрения, но твердо стояли на фундаменте Писания и доносили свое слово до места назначения с великой силой, провозглашая: „Так говорит Господь“».

Подведем итог наших рассуждений. Толкование Библии имеет место, если:

• отрывок текста изучен нами в контексте и проанализирован его исторический фон; 
• Святой Дух так или иначе воздействовал на всех нас; 
• мы готовим проповедь, в которой главная библейская идея доносится до слушателей во всей полноте своего смысла.

Новые понятия

Проповедь как толкование Священного Писания.

Дефиниции

Проповедь-толкование — это передача определенной библейской концепции, сформировавшейся и передаваемой посредством исторического, грамматического и литературного анализа библейского отрывка в его контексте. Святой Дух сначала соотносит эту концепцию с личностью и жизненным опытом проповедника, а затем через него доносит ее до слушателей.

Для дальнейшего изучения и размышления

Многие авторы пытаются дать определение библейской проповеди. Одни ограничиваются деревьями, другие, что называется, замахиваются на лес.

• Ричард Мейхью посвящает целую главу своей книги Rediscovering Expository Preaching (Dallas: Word, 1992) дискуссии о том, что является такой проповедью, а что нет. В конце он говорит, что толкователь «разъясняет Писание путем раскрытия значения текста с целью выявить его смысл, истолковать трудные для понимания места и показать его практическую ценность» (p. 11);

• Джерри Вайнс и Джим Шэддикс в своем определении библейской проповеди делают упор на роль слушателей, называя такую проповедь «устной передачей библейской истины посредством Святого Духа от одного человека определенным слушателям с целью вызвать позитивную реакцию» (Power in the Pulpit [Chicago: Moody, 1991], p. 27).

• Брайан Чапел предлагает более широкое определение, говоря, что «любую проповедь, в которой проводится анализ библейского учения, можно считать в самом широком смысле толкованием». Но на этом он не останавливается и добавляет, что «техническое определение толкования [курсив мой. — Б. Ч. ] подразумевает исследование Писания методом извлечения из определенного текста главных пунктов и подпунктов, раскрывающих мысль автора, охватывающих весь отрывок целиком и применимых в практической жизни общины» (Christ-Centered Preaching [Grand Rapids: Baker, 1994], p. 128–129);

• Джон Стотт в своей книге Between Two Worlds заявляет напрямик: «Любая подлинная проповедь всегда подразумевает толкование». Однако он добавляет, говоря, что термин «толкование» относится не к методу, а к содержанию проповеди, а затем поясняет: «В проповеди-толковании библейский текст не должен играть роль традиционного вступления к сообщению на тему, абсолютно не касающуюся сути библейского отрывка. А также он не должен играть роль удобного крюка, на который можно повесить хозяйственную сумку, набитую собственными мыслями. Библейский текст должен быть господином, который направляет все и управляет всем, о чем говорится в проповеди» (p. 125–126).

• Фрэд Крэддок, которому, по-видимому, не очень нравится мое определение, говорит, что мы боремся с «фундаментальным богословским вопросом об авторитете». Он разбирает главный вопрос о том, чем некоторые из нас занимаются за кафедрой. «Проповедник обязан независимо от вкусов и желаний своих прихожан, — говорит он, — ставить следующие вопросы и отвечать на них: от чего зависит авторитет моей проповеди? если от Священного Писания, то каким образом? как готовиться к проповеди, чтобы подниматься на кафедру с уверенностью в том, что мое понимание библейской проповеди правильно и целостно? Маловероятно, что найдется проповедник, более или менее успешный в своем служении, который не делает серьезный предварительный анализ текста Писания» (Preaching, [Nashville: Abingdon, 1968], p. 100).

Подходя к проблеме с другой стороны, можно столкнуться с таким вопросом: «Каким образом главенство Иисуса Христа влияет на мое отношение к библейским текстам? Если мое толкование Ветхого Завета удовлетворяет мыслящего мусульманина или иудея, то является ли мое служение подлинно христианским?» В поиске ответа на этот вопрос могут существенно помочь две книги: Preaching Christ from the Old Testament (Grand Rapids: Eerdmans, 1999) Сиднея Грейдануса и Preaching the Whole Bible as Christian Scripture (Grand Rapids: Eerdmans, 2000) Грэма Голдсворти. В более раннем произведении Уолтера Кайзера Toward an Exegetical Theology: Biblical Exegesis for Preaching and Teaching (Grand Rapids: Baker, 1981) данная проблема рассматривается с несколько иной точки зрения.

<…>

Глава 3
Профессиональные приемы и методы подготовки проповеди

Этапы подготовки проповеди-толкования:

1. Выбор отрывка 
2. Изучение отрывка 
3. Поиск экзегетической идеи

Думать в принципе трудно. А еще труднее размышлять о том, как ты думаешь. Но труднее всего говорить о том, что ты думаешь о своих мыслях. Тем не менее именно в этом заключается главная задача гомилетики. Специалисты по гомилетике наблюдают за тем, как работают проповедники и что происходит в их головах, когда они готовят проповедь. В результате своих исследований они должны описать этот процесс достаточно ясно и доступно для каждого студента. Похоже, эта задача почти невыполнима.

Кто же может стать объектом изучения специалистов по гомилетике? Разумеется, каждый проповедник им стать не сможет. На кафедре, как на поле для гольфа, встречаются неудачники. Чтобы научиться делать что-то хорошо, необходимо изучать опыт тех, кто успешен в своем деле. Тем не менее известные мастера по произнесению речей с кафедр пишут книги по принципу «как это делаю я», где предлагают свои методики. И методик этих великое множество. Но больше всего обескураживает, пожалуй, отсутствие всяких методик, без которых прекрасно обходятся некоторые весьма успешные проповедники. Такие служители — те, кто «говорит от избытка сердца», — иногда утверждают, что несмотря на отсутствие всяких канонов и методик их проповеди всегда достигают цели. Этот феномен имеет место быть, и его нельзя сбрасывать со счетов. Когда профессиональные навыки забываются, руководство по подготовке проповеди становится более абстрактным по сравнению, скажем, с рецептом приготовления спагетти или с инструкциями по удалению аппендицита или по управлению самолетом.

Как следует относиться к такому многообразию подходов или как объяснить феномен очевидного успеха проповедей, подготовленных по наитию, без применения каких-либо методик? А точнее, как из всего этого извлечь то полезное, что могло бы помочь другим?

Во-первых, мы говорим здесь о проповеди-толковании и о том, что у служителей, строящих свои проповеди на основании Библии, гораздо больше общего между собой, чем с проповедниками в целом. Во-вторых, толкователи, заявляющие о своей свободе от всяких правил, обычно не анализируют ход своих учебных занятий. Все, чем мы занимаемся регулярно, становится нашим методом, даже если мы пришли к этому интуитивно. Поэтому можно сказать, что очень немногие из числа успешных проповедников на самом деле не имеют в своем арсенале никаких методик, хотя иногда на этом настаивают. Чтобы научиться делать что-то хорошо, необходимо присмотреться к тем, кто успешен в своем деле постоянно, а не периодически. Четкая и соответствующая действительности проповедь-толкование, которую мы слышим с церковной кафедры каждое воскресенье, появляется на свет не в результате озарения — настоящие толкователи в своих исследованиях непременно руководствуются определенной методологией.

Из того факта, что толкователи подходят к своему делу с разных позиций, вытекают два вывода. Во-первых, подробные инструкции мешают свободно мыслить. Иллюстрацией к губительному влиянию жесткого регламентирования может служить рассказ о юристе и враче, которые регулярно вдвоем играли в гольф. Силы их были равны, и они наслаждались своим здоровым соперничеством. Но однажды весной юрист так преуспел в игре, что врач начал проигрывать ему практически постоянно. Попытки последнего улучшить свои показатели были безуспешными. Но вскоре у врача появилась идея: он купил в книжном магазине три пособия по игре в гольф и отослал их юристу в качестве подарка на день рождения. Очень скоро их силы вновь стали равны.

Во-вторых, мышление — процесс динамический. Хорошая библейская проповедь требует воображения и духовности, то есть тех качеств, которые никогда не появляются только при исполнении установленных правил. Если обсуждение путей подготовки проповеди ничем не отличается от обсуждения инструкции по сооружению собачьей будки, значит что-то не так. Конструирование проповеди имеет больше общего с сооружением собора, чем со сколачиванием конуры для домашнего животного. Но даже строители собора делают свое дело по-своему. Если людям порой целой жизни не хватает, чтобы научиться глубоко и зрело истолковывать Писание, то мастеровому человеку для начала достаточно всего лишь четкой инструкции. Очень полезно наблюдать за тем, как другие люди работают с Библией. К этому занятию каждый из нас должен подходить ответственно, основываясь на своем жизненном опыте. На базе многократных упражнений по развитию умения выполнять напряженную мыслительную работу мы должны создавать свою собственную методологию. В то же время знакомство с чужими методами подготовки проповеди вселяет в нас уверенность и учит более эффективно использовать время и силы.

Поэтому при обсуждении подготовки проповеди-толкования следует помнить о том, что хотя все этапы подготовки рассматриваются в последовательности, иногда эта последовательность нарушается. Например, если рассуждать логически, вступительная часть обычно появляется после того, как общая композиция проповеди уже достаточно очерчена. Тем не менее опытные проповедники иногда сталкиваются с необходимостью работать над вступлением вначале, хотя могут отложить эту работу на конец процесса подготовки, если того требуют интересы проповеди.

Каковы же в таком случае этапы подготовки проповеди-толкования?

Этап 1. Выбор отрывка

В старинном рецепте кроличьего рагу сказано: «Сначала поймайте кролика». Таким образом на первое место ставится главное: без кролика не будет никакого рагу. Аналогично перед каждым проповедником встают вопросы первостепенной важности: «О чем я буду говорить? Какой отрывок Писания мне лучше всего использовать для проповеди?»

Над этими вопросами не следует ломать голову в понедельник утром, за шесть дней до воскресной проповеди. Если вы добросовестно относитесь к своим обязанностям пастора, то вам следует продумать темы проповедей на целый год вперед. Можно пользоваться специальным перечнем уже отобранных текстов, и тогда вам остается только решить, на каком из отрывков Ветхого или Нового Завета остановиться. Тот, кто не привык пользоваться готовым списком, может сэкономить свое время, составив еще до начала года календарь проповедей на каждое воскресенье, на каждое служение с указанием конкретного отрывка, избранного в качестве материала для проповеди.

Хотя все Писание полезно для научения, не все его отрывки одинаково пригодны для проповеди в той или иной ситуации. Выбор библейских истин для речи с кафедры зависит от того, какими интересами и заботами живет сам проповедник. Толкователи Писания пытаются выполнять функцию моста над пропастью между Божьим Словом и повседневными заботами людей. Для этого от них требуется знать нужды своей церкви не хуже, чем библейские тексты. Соотнося Писание с жизнью каждого члена общины в личных беседах и проповедях, служители помнят о своем календаре, который призван помогать им в выборе более широкой тематики проповедей или текстов Писания, касающихся нужд данной общины.

Выделение смысловых блоков

Обычно мы продвигаемся по Библии глава за главой, стих за стихом, и таким образом изучаем разные библейские книги. А с помощью календаря мы можем прочитать эти книги несколько раз, а потом разделить их на части, которые можно будет использовать в конкретных проповедях. При выборе отрывков следует учитывать естественное деление литературного материала. Нельзя, к примеру, отсчитать десять или двенадцать стихов для проповеди, полагая, что в каждом из этих стихов содержится какая-то своя идея. Вместо этого мы должны искать замысел автора этих отрывков. Например, в Новом Завете тексты, как правило, выбираются по признаку деления на абзацы, потому что абзацы — это смысловые блоки. Мы, как толкователи, обычно выбираем один или больше абзацев в зависимости от того, как они связаны друг с другом и, соответственно, с одной из главных идей автора.

Понятно, что к делению текстов на абзацы рука Божья вряд ли имела какое-то отношение. Красные строки в наших переводах указывают лишь на руку редактора, которым управляло желание наглядным образом отметить движение авторской мысли в оригинальном тексте. По этой причине деление на абзацы в одном переводе Библии может отличаться от деления на абзацы в другом. Как правило, более старые переводы тяготеют к удлиненным и утяжеленным абзацам в отличие от современных переводов, редакторы которых больше озабочены такими факторами, как «читабельность» книги. Даже в древнееврейских и греческих текстах просматривается вмешательство редактора, вследствие чего возникали варианты деления библейских текстов на абзацы. Однако в любом случае все усилия редакторов направлены на то, чтобы продемонстрировать развитие авторской мысли. Серьезные исследователи изучают места введения абзацев в оригинальных и переводных библейских текстах, отбирают варианты, которые представляются им наиболее логичными, и используют их как фундамент для своих толкований.

Работая с историческими текстами, мы сталкиваемся с более крупными смысловыми блоками, чем один-два абзаца. Например, взявшись проанализировать эпизод прелюбодеяния Давида с Вирсавией, мы нарушили бы общий порядок повествования, если бы начали проповедовать отдельно по каждому абзацу. Целесообразнее было бы взять за основу для проповеди всю одиннадцатую главу и часть двенадцатой главы из Второй книги Царств, потому что история грехопадения Давида и его губительных последствий занимает весь этот большой раздел.

Что касается поэтических книг Библии, например, Псалтири, то абзац в такой книге имеет очень слабое сходство с поэтической строфой. Хотя иногда нам хочется исследовать лишь отдельную строфу, нам все равно придется иметь дело с целым псалмом. Таким образом, при выборе отрывков для проповеди-толкования нам необходимо опираться на следующий общий принцип: в основе проповеди должен лежать смысловой блок из какой-либо библейской книги.

Однако если взять Книгу Притчей, то оказывается, что она не вполне соответствует этому правилу. Если первые девять глав можно разделить на смысловые блоки довольно легко, то изречения, содержащиеся в главах 10–31, представляются краткими и не связанными между собой предложениями. Но если строить проповедь, толкуя притчу одну за другой, это производит эффект рассыпающейся картечи. В связи с этим проповедь на основании Книги Притчей обычно строится по тематическому принципу, когда выбирают несколько изречений из разных глав и представляют их в логической последовательности или по законам ассоциативной связи, в результате чего формируются смысловые блоки проповеди. В своем комментарии к Книге Притчей Дерек Киднер предлагает восемь вариантов решения этой проблемы¹.

Следует сказать, что в более поздних комментариях к Книге Притчей отмечается наличие лингвистических связей между притчами в древнееврейском переводе Библии, откуда следует, что притчи далеко не так разрозненны, как может показаться на первый взгляд².

Тематическая проповедь-толкование

Как толкователи Библии, обычно мы штудируем подряд все библейские книги и тексты Писания. Но иногда в течение года мы обращаемся к тематической проповеди. Так, проповеди перед Пасхой или Рождеством требуют особой подготовки. Кроме того, время от времени мы строим проповеди на основе богословских доктрин: например, говорим о Троице, примирении, поклонении, Божьей заботе о бедных, об авторитете Священного Писания. Поставив перед собой задачу произнести проповедь о какой-либо христианской доктрине, мы можем при изучении Писания обратиться за помощью к аналитическим ссылкам или тематической Библии. Библиографические указатели в книгах по богословию отправляют нас к дискуссиям по конкретному вопросу или к отрывку Писания, на котором основывается та или иная доктрина.

Иногда возникает потребность поговорить о таких проблемах человека, как чувство вины, личное горе, обида, одиночество, зависть, отношения между супругами или развод. Проповедовать на тему личных нужд всегда непросто. Как найти соответствующий отрывок (или отрывки) в Писании? Если проповедник хорошо знает Библию, ему нетрудно найти нужные тексты, касающиеся определенных человеческих проблем. Например, мы можем понять, почему Адам поддался искушению, нам достаточно хорошо известна зависть Каина, муки совести Иакова, уныние Илии и учение Христа о прощении обидчиков. Если мы плохо знаем Священное Писание, нам поможет сориентироваться алфавитный тематический указатель. Могут также пригодиться книги по моральным и этическим вопросам, рассматриваемым с христианской позиции, которые не только исследуют данную проблему, но и предлагают нашему вниманию соответствующий библейский материал. То есть при тематическом подходе к проповеди мы начинаем с постановки темы или проблемы, а затем приступаем к поиску отрывка или отрывков, перекликающихся с этой темой.

При подготовке тематической проповеди-толкования мы сталкиваемся с двумя трудностями. Во-первых, избранная нами тема может рассматриваться в нескольких отрывках Писания, поэтому каждый из них должен быть проанализирован в своем контексте. Выделение какого-то одного отрывка и попытка построить на нем учение может сгладить некоторые противоречия, вкрапленные в библейские хроники. Обычно тематическая проповедь-толкование требует большего объема исследований, чем проповедь-толкование, основанная на отдельном отрывке.

Во-вторых, произнося тематическую проповедь-толкование, мы порой добавляем в текст Писания что-то свое, чтобы потом «вычитать» из него нечто важное для себя. Когда отправной точкой становятся личные проблемы, возникает опасность неправильного истолкования Библии. Если трудность проповеди, которая начинается с библейского текста, заключается в том, что мы можем никогда не добраться до XXI века, то трудность проповеди, которая начинается с насущных проблем XXI века, состоит в том, что в конце концов мы можем начать манипулировать Писанием. В своем желании утешить обремененных проблемами людей мы можем сказать то, чего в Писании вообще нет. Можно исказить смысл текстов Священного Писания настолько, что они станут подтверждением наших собственных слов, а мысль библейского автора или контекст останутся в таком случае в полном пренебрежении. Разумеется, желание отозваться на нужды своей общины весьма похвально, но для нас нет более страшного предательства своего призвания, чем попытка вложить свои слова в уста Бога.

Какой бы отрывок мы ни выбрали, мы обязаны дать Господу возможность говорить свободно. Нередко в отрывке Писания говорится совсем не то, чего хочется нам, и тогда мы бросаемся на поиск «подтверждающих текстов» — подтверждающих наши любимые доктрины — и полностью забываем об их контексте. Иногда мы не в силах побороть искушение представить библейских авторов в роли современных психологов, говоря от их лица то, о чем они даже не помышляли. Итак, тематическая проповедь-толкование отличается от так называемой тематической проповеди тем, что весь процесс постановки и развития темы должен быть подчинен Писанию.

Продолжительность проповеди

Есть еще один фактор, с которым нам приходится считаться, — это продолжительность проповеди. Мы обязаны уложиться в отведенное количество минут. Вряд ли найдутся собрания, в которых христиане, внимающие хорошо подготовленной и привлекательно оформленной библейской проповеди, сидят перед кафедрой с секундомерами в руках. Тем не менее, как честные люди, мы не можем позволить себе тратить время собрания по своему усмотрению. Наша задача состоит в том, чтобы «скроить» и «сшить» свою проповедь с учетом времени, но делать это необходимо не за кафедрой, а при подготовке проповеди.

Даже если община дает вам всего 12–15 минут на проповедь, то и в таком случае можно произнести проповедь-толкование, хотя, конечно, провести анализ длинных отрывков с последующим развитием своей мысли на их основе будет достаточно трудно. Придется ограничиться главной идеей отрывка, обрисовав ее несколькими штрихами, чтобы показать аудитории, каким образом эта идея вырастает из библейского текста и может быть полезна в обычной жизни.

Если же в вашем распоряжении 45 минут, то уже можно делать какой-то выбор. Невозможно рассказать собранию все свои соображения, касающиеся избранного вами библейского отрывка, да и не стоит делать этого. В зависимости от количества времени вы решаете, что включить в свою проповедь, а что исключить из нее. Опыт подскажет вам, какого объема отрывок следует взять, чтобы успеть подробно его проанализировать. Вы почувствуете, когда вместо кропотливого, детального анализа текста от вас потребуется бросить на него взгляд как бы с высоты птичьего полета. Таким образом, при выборе отрывка для проповеди важно обращать внимание и на смысловые блоки, составляющие данный текст, и учитывать время, отведенное для их анализа.