Никто не ожидал, что девяносто пять тезисов против индульгенций, составленных Мартином Лютером в октябре 1517 года, станут причиной возникновения великой церковной Реформации. Ведь данный документ был предназначен, прежде всего, для обсуждения в университетской среде. Лютер всего лишь призывал церковь пересмотреть практику использования индульгенций. Он не выступал против их отмены. Более того, этот немецкий монах не пытался представить на всеобщее обозрение план широкомасштабных богословских и церковных реформ.

Однако, Мартин Лютер высказал несколько спорных утверждений, направленных против схоластического богословия во время диспута 4 сентября 1517 года. Он подверг жесткой критике средневековое богословие, которое формировалось на протяжении многих столетий. Однако, данное богословское обсуждение прошло незамеченным, в отличие от девяносто пяти тезисов.  С человеческой точки зрения, последствия, произведенные сим документом, являлись уникальной комбинацией внешних факторов — социальных, экономических, политических. Благодаря им, интерес к девяноста пяти тезисам стал искрой, из которой разгорелось яркое пламя Реформации.

Гейдельбергский диспут

Итак, пламя разгорелось! Однако католическая церковь совершила фатальную ошибку. Она разрешила августинскому монашескому ордену, к которому принадлежал Мартин Лютер, рассмотреть вышеупомянутую богословскую проблему, как незначительное заблуждение местного монаха. На апрель 1518 года было намечено собрание августинского ордена, на котором Мартин Лютер должен был представить свои богословские тезисы для обсуждения и оценки остальными монахами-августинцами. Именно на этом собрании, относительно мягкие по своему богословскому содержанию девяносто пять тезисов, позволили Лютеру высказать свои богословские взгляды, которые ранее были представлены им на сентябрьском диспуте.

Гейдельбергский диспут был важен по двум основным причинам. Во-первых, на этом диспуте присутствовал один из будущих героев Реформации. Этим человеком был Мартин Буцер, страсбургский реформатор, который завершил свой жизненный путь профессором богословия в Кембриджском университете. Будучи человеком высокообразованным, с обширным экуменическим видением, Буцер оказал огромное влияние на первое поколение реформаторов и, не в последнюю очередь, на Жана Кальвина. В первый раз он услышал о реформаторских идеях именно на Гейдельбергском диспуте 1517 года. Однако, несмотря на то, что Буцер после завершения диспута пребывал в изумлении от дерзновенных речей Лютера, он все же не осознал суть учения виттенбергского монаха, то есть богословия Креста (это вторая причина важности Гейдельбергского диспута).

Богословие Креста

В конце диспута Лютер предоставил на рассмотрение несколько богословских тезисов, которые (в типичной для него манере) выглядели бессмысленными и нелепыми:

19.              Человек не заслуживает высоко звания богослова, если он рассматривает невидимое Божие  как совершенно   понятное,   явленное  в том, что уже совершилось   (Рим. 1:20).

20.              Человек заслуживает называться богословом, если воспринимает видимое и  очевидное Божье через призму Христовых страданий и Креста.

21.              Богослов славы называет зло добром, а добро - злом. Богослов Креста называет вещи своими именами.

22.              Мудрость, которая видит невидимое Божие в Его деяниях через призму человеческого восприятия, - надменна, слепа и жестоковыйна.

Эти заявления, на самом деле, суммируют сущность богословия Лютера. Они показывают, что он имеет в виду под этими странными терминами и выражениями. Они проливают свет не только на доктринальное содержание его богословия, но также, с точки зрения Лютера, на образ мышления богослова. Он использует взрывчатый аргумент апостола Павла из Первого послания к Коринфянам, и создает на его основании целостную богословскую систему.

Сердцевиной его аргумента является представление о том, что  люди не должны рассуждать о сущности Бога и Его деяниях сверх того, что Он Сам о Себе открыл. . Таким образом, Лютер рассматривает Божье откровение о Самом Себе как аксиому для всего богословия. По всей видимости, не было еще в истории Церкви еретика, который бы не согласился с данным утверждением. Ведь на самом деле, всякое богословие предполагает Божье откровение, например, в природе, человеческом разуме, культуре и так далее.

Однако Лютер имел крайне ограниченный взгляд на откровение. Бог явил Себя человечеству, как милосердный Бог, посредством воплощения. Он явил Себя во плоти! Апогеем данного откровения является Голгофский Крест. Иногда Лютер туманно ссылается на Христа распятого как на «Божью тыльную часть». В данном случае Бог является противоположностью всему тому,  что человек мог предполагать о Нем.

Таким образом, «богословами славы» являются те, кто создают свое богословие в свете собственных представлений о Боге. В итоге, их Бог подобен им самим. А «богословы Креста» созидают свое богословие в свете Божьего откровения о Самом Себе через Христа,  вознесенного на крест.

Последствия

Последствия такого подхода действительно революционны. Ведь Лютер требует пересмотреть весь богословский словарь в свете богословия Креста! Рассмотрим, например, слово «сила». Когда «богословы славы» читают о Божественной силе в Священном Писании или используют данный термин в своем богословии, они предполагают, что эта сила аналогична человеческой силе. Они считают, что могут понять Божественную силу, умножая до бесконечности,  нечто самое сильное, о чем они могут помыслить. Однако, в свете богословия Креста такое понимание Божественной силы полностью противоречит тому, чем она является на самом деле. Божественная сила раскрывается в немощи Креста. Ибо только благодаря Своему видимому поражению злым демоническим силам и земным греховным властям, Иисус смог показать Свою Божественную силу в победе над смертью и всеми силами зла. Посему, когда христианин говорит о Божественной силе,  Церкви или о силе христианина, он должен рассматривать все это в свете богословия Креста.  Ему следует думать о силе, сокрытой в немощи.

Согласно Лютеру, аналогичная процедура должна использоваться и в отношении всех остальных богословских терминов. Например, Божья мудрость провозглашена в безумии Креста. Кто бы мог подумать, что Бог  воплотится, дабы умереть ужасающей смертью ради грешников, которые умышленно хулят Его. Кто бы мог подумать, что Бог очистит грешников, став грехом за них. Кто бы мог подумать, что Бог воскресит людей к новой жизни, подвергнув Самого Себя смерти. Мы можем продолжать, рассматривая такие понятия как: жизнь, благословение, святость, праведность. Таким образом, все без исключения термины должны быть осмыслены в свете Креста. Все важные и значимые богословские термины, которые извращены в человеческих представлениях, должны быть пересмотрены в свете Креста Христова.

Данное воззрение является одним из основных факторов богословской мысли Лютера, которое сообщает его богословской системе внутреннюю логику и последовательность. Возьмем, к примеру, его понимание оправдания. Бог провозглашает верующего праведным перед Собою не благодаря его внутренней праведности (совокупности всех добрых дел человека), но на основании внешней праведности, праведности Христа, которая остается внешней для верующего. Разве это не типично для странной, но чудесной логики Бога Креста? Человек, будучи в действительности нечестивцем, греховным существом, в то же время провозглашается Богом чистым и праведным! Такая истина совершенно непостижима для человеческой логики, но совершенно понятна и приемлема в свете логики Креста!

А как вам идея о Боге, Который пришел на землю и возлюбил  негодных, неправедных людей, прежде чем они возлюбили Его и пожелали творить добро? Такая идея немыслима и непонятна для богословов славы, которые предполагают, что Бог подобен им самим. Они считают, что Бог отвечает только тем людям, которые по своей сущности привлекательны и добры и могут каким-то образом заслужить Божье благоволение . Однако Крест показывает, что истинный Бог не ведет Себя подобным образом. Он противостоит всякому утверждению, будто Бога можно создать по человеческому образу и подобию, а также приписывать Ему действия, которые нравятся нам. Более того, истинный Бог не требует предварительной любви от объектов Своей любви. Напротив, Его предварительная любовь вызывает любовь к Нему в человеческих сердцах без каких-либо условий. Этот Бог явил Себя нам в поразительной и неожиданной нежности и красоте посредством отвратительной и исполненной насилия и жестокости драмы Креста.

Ключ к христианской этике и опыту

Лютер не ограничивает богословие Креста объективным откровением Бога. Он также рассматривает его в качестве ключа к пониманию христианской этики и опыта. Основанием, как для этики, так и для опыта, является роль веры. С позиции неверия, Крест является глупостью и бессмыслицей. Ведь крестная смерть — это ужасающая и отвратительная кончина проклятого Богом человека. Неверующий разум истолковывает Крест как  безумие для  эллинов и соблазн для иудеев, в зависимости от того, чем является избранный человеком грех -  интеллектуальной надменностью или нравственной самоправедностью. Однако верующие видят Крест в его истинном ракурсе. Бог явлен в тайне внешней формы. Вера понимается как дар Божий, а не сила, присущая только человеческому разуму.

Этот принцип веры позволяет верующим понять как они должны себя вести.  Пребывая в единении со Христом, великим Царем и Первосвященником, верующий также является царем и священником. Однако это  положение дано нам не для господства над другими людьми. На самом деле, царское и священническое служение должно проявляться в верующем, как и во Христе —посредством страданий и самопожертвования в служении другим людям. Верующий является царем всего, будучи служителем для всех. Однако христианин полностью свободен от того, чтобы быть слугой всем. Как Христос показал Свое царственное положение и силу через смерть на кресте, так поступают и верующие, когда посвящают (без каких бы то ни было условий) свою жизнь служению другим. Мы должны быть, как говорит Лютер, «маленькими христами» для  своих ближних. Ибо поступая  так, мы сможем обрести свою истинную идентичность, как детей Божьих.

Такой аргумент весьма взрывоопасен, ибо он предоставляет абсолютно новое понимание христианской власти. Например, старейшинами не могут быть люди, замеченные в стравливании других  ради укрепления собственной власти, или когда эти люди используют положение, богатство или дарования для навязывания своей точки зрения. Истинный христианский старейшина посвящает жизнь болезненному, неудобному и унизительному служению другим людям, ибо поступая так, он проявляет власть, подобную власти Христа. Ведь Христос показал Свою власть посредством Своего воплощения, жизни среди людей и смерти на Голгофском Кресте.

Великие благословения через великие страдания

Последствия богословия Креста для верующего на этом не заканчиваются . Крест представляет собой парадигму того, как Бог действует с верующими, которые посредством веры сопричастны Христу. Говоря кратко, великие благословения приобретаются через великие страдания.

Подобное утверждение весьма трудно для понимания людей, живущих в благополучных западных странах. Например, несколько лет назад в одной церкви я проводил семинар, посвященный данной теме. Во время лекции я упомянул, что Крест был не только искуплением, но и откровением того, как Бог относится к  Своим возлюбленным. После лекции ко мне подошел один человек и сказал: «Богословие Креста Лютера не уделяет большого внимания тому факту, что Крест и воскресение убрали проклятия и принесли огромные благословения, которые нам следует ожидать». Он считал, что если мы будем обращать внимание на страдания и немощи, тогда мы не сможем увидеть эсхатологическую важность служения Христа.

К сожалению, этот брат не смог применить богословие Креста Лютера действенным образом в своей жизни. Все сказанное им является правдой, однако он потерпел неудачу в понимании   Креста. Конечно, Лютер бы согласился с тем, что проклятие было удалено посредством Креста. Однако устранение проклятия демонстрируется тем фактом, что благодаря Кресту, зло, несомненно, разрушено ради добра. Если крест Христов, будучи наиболее ужасным деянием в человеческой истории, согласуется с Божьей волей и может быть источником поражения всякого зла, которое  его вызвало, тогда любое другое зло может быть направлено на созидание добра.

Если смерть Христа является, таинственным образом, благословением, тогда любое зло, с которым сталкивается верующий в своей жизни, может также стать благословением. Да, проклятие устранено. Да, мы получаем множество благословений. Однако, кто провозгласил, что сии благословения пребывают в согласии с представлениями и желаниями благополучной и богатой Северной Америки? На основании учения о Кресте, Лютер понимал, что наиболее благословенный Человек на всей земле, Сам Иисус Христос, был явлен и благословен в Своих страданиях и смерти. Если Бог-Отец так относится  к Своему возлюбленному Сыну, тогда те, кто причастен Ему посредством веры, могут ли ожидать от Него другого отношения к себе?

В таком случае, проблема существования зла представляется Лютеру немного в другом свете, чем, скажем, Гарольду Кушнеру, раввину, который написал знаменитую книгу «Когда плохие вещи происходят с хорошими людьми». Согласно Лютеру, плохие вещи происходят потому, что через них Бог благословляет Своих людей. Бог совершает Свою работу в верующем посредством таинственного и чуждого нам деяния (противоположного тому, что мы от Него ожидаем), тем самым благословляя нас очевидным проклятием!

Конечно, когда мы начинаем осознавать, что смерть Христа, будучи величайшим преступлением в истории человечества, была сама по себе желаема (таинственным и непознаваемым образом) Триединым Богом, в то же время не делая Его нравственно виновным, тогда мы находим решение древней проблемы избавления всемогущего Бога от ответственности за происхождение и существование зла. Мы можем попытаться установить время происхождения зла, стремясь разрешить проблему его существования. Однако информация об этом сокрыта от нас. Тем не менее, взирая на Крест, мы понимаем, что зло обращено в добро. Текст из Послания к Римлянам 8:28 истинен, благодаря кресту Христову. Если Бог может превратить величайшее зло в величайшее добро, тогда Ему ничего не стоит превратить намного меньшее зло, которое оскверняет историю человечества, во благо, начиная с личных трагедий отдельных людей, и заканчивая международными катастрофами и природными катаклизмами.

Следует помнить, что богословие Креста Лютера слишком обширно и глубоко, чтобы его можно было исчерпывающе рассмотреть в одной статье. Однако, я надеюсь, что мой краткий обзор укажет на богатую жилу богословской мысли, которую могут разрабатывать те, кто исследует 1 главу Первого послания к Коринфянам, а также драматические антитезы между видимостью и реальностью в Священном Писании,  четко рассмотренные Мартином Лютером. Эта богатая жила богословской мысли должна стать противоядием от сентиментальности, учения благосостояния и чрезвычайно мирской эсхатологии, которые являются золотой богословской пылью. Крест является не только искуплением греха. Крест — это величественное откровение о том, Кем является Бог и как Он относится к Своему творению.

Об авторе

Карл Труман - профессор церковной истории и исторического богословия в Вестминстерской богословской семинарии в Филадельфии. Он является автором труда «Наследие Лютера: Спасение и английские реформаторы 1525-1556 гг.». Эта статья перепечатана с «New Horizons», (октябрь, 2005 года) с любезного позволения автора и редактора.