Пакер Дж. И. /Пер. с англ. Старченко А. Н.

"Проповедь Евангелия и всевластие Бога" - это произведение, которое оказало огромное влияние на весь евангельский мир. В нем автор поднимает вопрос: как же совместить всевластие Бога и обязанность христианина проповедовать Евангелие?

ПРЕДИСЛОВИЕ

В основу этой книги положено обращение к участникам миссионерской конференции, которая проводилась Лондонским союзом преподавателей-христиан 24 октября 1959 года. Я решил подробнее изложить мысли своего выступления, надеясь, что это окажется полезным. Такая предыстория книги, а также то, что ее тема, благовестие, носит практический характер, обусловили жанр книги: она написана в форме проповеди.

Чтобы избежать недопонимания, сразу отмечу, чего в этой книге нет.

В этой книге вы не найдете конкретных методических указаний по евангелизации, хотя в ней и излагаются принципы благовестия, на основе которых можно разработать определенный план.

В ней нет того, что продолжило бы спор о современных методах благовестия, хотя в ней и предлагается принцип, который способен положить этой дискуссии конец. Не найдете вы в ней и критики благовестия конкретных людей или организаций, хотя в ней и содержится правило оценки любой евангелизационной деятельности.

Что же тогда представляет собой эта книга? В ней содержатся рассуждения, построенные на библейском материале с применением богословских знаний, которые призваны помочь понять соотношение трех реально существующих явлений: всевластия Бога, ответственности человека и обязанности христианина благовествовать. Последняя из них - главный предмет исследования, а всевластие Бога и ответственность человека освещаются лишь в той мере, в какой они имеют отношение к благовестию. Цель исследования - развеять неверное представление, будто бы вера в абсолютное всевластие Бога препятствует христианину взять на себя ответственность за благовестие, и показать, что только вера во всевластие Божие способна наделить христианина силой, необходимой для исполнения обязанности благовествовать.

Не стоит думать, что я предлагаю изменить вероисповедание Межуниверситетского сообщества христиан в тех пунктах, которые касаются рассматриваемых в этой книге вопросов. Рамки этого вероисповедания установлены в уставе сообщества, и вне этих рамок члены сообщества свободны, по выражению Джона Уэсли, "думать и позволять думать другим", поэтому ни одно мнение ни по какому вопросу, не может считаться единственно правильным. Вполне вероятно, что некоторые члены сообщества не согласятся с мнением автора этой книги. В свою очередь, и автор имеет право на свое мнение и не считает уместным скрывать свои взгляды, полагая, что они основаны на Библии и что ознакомление с ними будет полезно.

Дж. И. Пакер.

ВВЕДЕНИЕ

Всегда и везде слуги Христа должны исполнять главное Его поручение - нести Благую весть, и я надеюсь, что то, о чем я собираюсь сказать, послужит стимулом к выполнению этой задачи. Я также надеюсь, что мои слова послужат и другой цели. В настоящее время в христианских кругах активно обсуждаются способы и средства благовестия. Поэтому в своей книге я хочу поговорить о духовной составляющей благовестия и надеюсь, что сказанное поможет прийти к согласию по некоторым спорным вопросам.

О предмете моей книги - благовестии - я собираюсь говорить в свете учения о всевластии Бога. Это значит, что о всевластии Бога я не буду говорить больше, чем это требуется для правильного понимания вопроса благовестия. Божественное всевластие - очень обширный вопрос. Он включает все, что составляет библейский образ Бога как Господа и Царя в Своем мире, "Совершающего все по изволению воли Своей" (Еф. 1:11), направляющего каждый процесс и управляющего каждым событием для воплощения Своегоизвечного плана. Чтобы полностью разобраться в этом вопросе, необходимо исследовать глубины не только провидения, но и предопределения, и учения о последнем времени, а это больше, чем мы можем или должны рассмотреть в данной книге. Единственное проявление божественного всевластия, которое будет нас интересовать в этой работе, - всевластие Бога в благодати, то есть Его всемогущее действие, которым Он возвращает беспомощных грешников через Христа назад к Себе.

Разбирая связь между всевластием Бога и обязанностью христианина благовествовать, я преследую определенную цель. Сегодня широко распространено мнение о том, что сильная вера в абсолютную власть Бога неизбежно снимает с человека ответственность. Следовательно, такая вера опасна для духовного здоровья, так как благодаря ей вырабатывается привычка к благодушному бездействию. В частности, считается, что она парализует благовестие, отнимая у человека, как мотив благовестия, так и саму Благую весть. Разделяющие такое мнение считают, что любые попытки благовествовать будут безрезультатными до тех пор, пока благовествующий не начнет действовать так, как будто учение о божественном всевластии неверно. Я попытаюсь показать, что это утверждение - сущая глупость. Также я попытаюсь показать, что вера во всевластие Бога вовсе не сдерживает благовестие и что, напротив, такая вера - единственное, что может поддержать его, только она может сохранить в нем необходимую силу для того, чтобы проповедовать смело и непрестанно, не разочаровываясь от временных неудач. Итак, вера во всевластие Бога не может ослабить благовестие, напротив, без такой веры оно неизбежно ослабеет и обессилит. Надеюсь, в дальнейшем это станет очевидным.

Глава I. Всевластие Бога

Я не собираюсь доказывать очевидную истину, что Бог обладает полнотой власти в Своем мире. В этом нет необходимости. Если вы христианин, то вы уже в это верите. Почему? Потому что из того, что вы христианин, следует, что вы молитесь, а основание для ваших молитв - признание всевластия Бога. В молитве вы просите о чем-то у Бога, за что-то благодарите. Почему? А потому что вы сознаете, что Бог - автор и источник всех ваших благ в прошлом, настоящем и будущем. Вера в это - основополагающий принцип молитвы христианина. Подобная молитва не является попыткой вынудить Бога сделать что-либо для нас, просто в молитве мы признаем свою беспомощность и зависимость от Бога. Стоя на коленях, мы ясно понимаем, что не мы управляем этим миром и что только наших собственных усилий недостаточно, чтобы позаботиться о нуждах; всякое благо, которое мы желаем для себя или для других, надо искать у Бога и принимать, если оно вообще будет дано, с благодарностью. Если это верно относительно нашей ежедневной пищи (об этом говорит молитва "Отче наш"), тем более верно относительно и духовных даров. Все это становится предельно ясно непосредственно во время молитвы и не может быть опровергнуто никакими аргументами. Каждый раз, когда мы обращаемся к Богу с молитвой, мы признаем этим свое бессилие и власть Бога. Сам факт христианской молитвы свидетельствует, что христианин верит в господство Бога над всем.

Я не буду также тратить время на то, чтобы доказать вам еще одну истину, которая следует из предыдущей: Бог всевластен в спасении людей. Вы и сами в это верите. Об этом говорят два факта. Во-первых, вы благодарите Бога за свое обращение. Почему вы это делаете? Потому что в глубине души вы понимаете, что Бог - единственный "виновник" этого события. Вы не спасли самих себя, Он спас вас. Ваша благодарность сама по себе является признанием того, что ваше обращение было целиком и полностью делом рук Бога, а не ваших. Неужели то, что в свое время вы попали в круг христианского общения, не вызывает у вас удивления? Или это событие вы причисляете к разряду счастливых случайностей? А может, вы считаете случайностью и посещение церкви, где впервые услышали Благую весть о Христе, и то, что у вас были друзья-христиане? Возможно, вы родились в христианской семье, в какое-то время в ваших руках оказалась Библия, и, увидев свою нужду во Христе, вы доверились Ему как своему Спасителю. Неужели вы причисляете свое покаяние и веру к заслугам собственной мудрости, предусмотрительности, рассудительности, своему здравому смыслу? Может быть, в те дни, когда вы искали Христа, вы прилагали много усилий, искали, читали и размышляли, но даже все это не позволяет вам сказать, что обращение - ваша личная заслуга. Вера, которая проявилась в вас, когда вы приблизились ко Христу, была вашей только в том смысле, что она родилась в вас. Это, однако, не означает, что вы сами себя спасли. Да вы так, надеюсь, никогда и не думали.

Оглядываясь назад, вы не можете не признать свою вину за слепоту, безразличие, упрямство и уклончивость, которые проявляли, слыша Евангелие; и вы не хвалите себя за то, что в конце концов Иисус привел вас к Себе. У вас и в мыслях нет разделить с Богом заслугу своего спасения. Вы ни в коем случае не считаете, что решающий вклад в ваше спасение был сделан вами, а не Богом. Вы никогда не скажете Богу, что хотя вы и благодарны Ему за дарованные средства и возможность спасения, но за отклик на Его призыв считаете нужным благодарить себя, а не Его. Ваше сердце возмущается при одной мысли о подобном разговоре с Богом. На самом же деле вы благодарите Его так же искренно за дар веры и покаяния, как и за дар Христа, Которому можно довериться и к Которому можно обратиться. Именно этой дорогой ваше сердце и вело вас после обращения. Вы воздаете Богу славу за все, что включает в себя спасение, и отказ благодарить Бога за дарованную Им веру считаете богохульством. Поэтому, благодаря за свое обращение, вы свидетельствуете о всевластии божественной благодати так же, как и любой другой христианин на земле.

В связи с этим будет полезно пересказать разговора Чарльза Симеона с Джоном Уэсли, который состоялся 20 декабря 1784 года (дата известна из дневника Уэсли).

- Сэр, насколько я понимаю, вас называют арминианином, а меня иногда зовут кальвинистом, и поэтому, я полагаю, нам следует занять места по разные стороны баррикады. Но прежде чем я соглашусь начать битву, я бы хотел, с вашего позволения, задать несколько вопросов... Сэр, чувствовали ли вы себя испорченным творением, творением настолько падшим, что у вас и мысли не появлялось об обращении к Богу до тех пор, пока Он Сам не вложил этого желания в ваше сердце?

- Да, - ответил именитый богослов, - именно так.

- И вы считаете, что никак не могли улучшить свое положение в глазах Бога, несмотря на все ваши усилия, и вы искали спасение исключительно в крови и праведности Христа?

- Да, только во Христе.

- Тогда, если вначале вы были спасены Христом, должны ли вы каким-либо образом продолжать это спасение своими делами?

- Нет, я спасаюсь Христом от начала и до конца.

- Предположим теперь, что благодатью Божией вы обратились, не должны ли вы так или иначе удерживать себя в этом состоянии своими силами?

- Нет.

- Что же, тогда каждое мгновение вашей жизни Бог держит вас и вы покоитесь на Его руках, как ребенок на руках своей матери?

- Да, всецело.

- Наконец, всю ли вашу надежду вы возлагаете на благодать и милость Божию, сохраняющую вас для Его Небесного Царства?

- Да, у меня нет другой надежды, кроме как на Него.

- Тогда, сэр, с вашего согласия я поднимаю флаг над своей баррикадой, потому что это и есть весь мой кальвинизм: мое избрание, мое оправдание по вере, моя верность до конца - в сжатом виде все, что я провозглашаю и как я это провозглашаю. Поэтому вместо того, чтобы подбирать выражения и придумывать определения, которые и есть основание для споров между нами, давайте сердечно примем друг друга в том, в чем оба согласны.

Есть еще один факт, который говорит о том, что вы признаете всевластие Бога в спасении. Вы молитесь об обращении других людей. В чем же заключается ваше ходатайство за них? Разве оно ограничено прошением о том, чтобы Бог привел их к определенному состоянию, когда они смогли бы сами себя спасти, независимо от Него? Думаю, что нет. Вы молитесь вполне конкретно о том, чтобы Бог их спас самым явным и убедительным образом, чтобы Он просветил их разум, смягчил их окаменевшие сердца, обновил их природу и вдохнул в них желание принять Спасителя. Вы просите Бога, чтобы Он произвел в ваших ближних все необходимое для их спасения. Разве вы исключаете из своих молитво спасении других людей просьбу о том, чтобы Бог Сам, Своей рукой привел их к вере, из-за того, что считаете, что Он бессилен это сделать? Ничего подобного! Именно мысль о том, что Божья сила может привести необращенных людей к вере, дает вам основание молиться за них. Да и сама ваша просьба в этом и заключается, и просите вы с уверенностью, потому что знаете, что Он может ее исполнить. И Он действительно может. Эта уверенность, которая оживляет ваше ходатайство, - истина Божья, записанная Духом Святым в вашем сердце. Поэтому именно в молитве (а молитва - это самое разумное действие христианина) вы осознаете, что только Бог спасает людей и их обращение к Богу - не что иное, как результат работы Его благодати, влекущей их к Нему. Это знание и определяет содержание ваших молитв. Таким образом, не только молитвами благодарности за свое спасение, но еще и ходатайством о спасении других вы признаете и исповедуете всевластие Бога в благодати так же, как и любой другой христианин.

Вопрос о том, действительно ли Бог всевластен в отношении поведения человека и спасительной веры, уже на протяжении долгого времени вызывает полемику в церкви. Сказанное выше должно помочь нам разобраться в противоречивых мнениях. Ситуация не так проста, как нам это может показаться. Было бы ошибкой предположить, что некоторые христиане верят во всевластие Бога, в то время как другие придерживаются прямо противоположного мнения. В действительности же все христиане верят во всевластие Бога, однако, некоторые из них об этом не подозревают и ошибочно считают, что отвергают его. Что же явилось причиной столь странного положения вещей? Главная причина та же, что и во многих других случаях заблуждения в церкви, - тяга к рационализму и нежелание признать существование тайного и позволить Богу быть умнее человека. В результате этого Писание подчиняется мнимым запросам человеческой логики. Люди видят, что Библия учит ответственности человека за свои поступки, но они не видят (человек этого и не может видеть), как это согласуется с абсолютной властью Бога надповедением человека. Они не могут допустить, что эти истины могут быть верными одновременно, как об этом учит Библия. В попытке отстоять библейское учение об ответственности человека им приходится отвергать другое, не менее библейское и истинное учение о всевластии Бога, искажая при этом значительное число мест в Писании, в которых об этом учении говорится. Желание упростить Библию, сделав ее полностью понятной, естественно для нашего падшего ума, поэтому не удивительно, что даже образованные люди могут стать его жертвами. Отсюда и возник этот непрекращающийся, мучительный спор. Ирония состоит в том, что, если посмотреть на то, как молятся те и другие, становится ясно, что те, кто на словах отвергает учение о всевластии Бога, на самом деле верят в него так же сильно, как и те, кто это учение исповедует.

А как молитесь вы? Просите ли вы у Бога о насущном хлебе? Благодарите ли Его за свое обращение? Молитесь ли вы за обращение других людей? Если ваш ответ "нет", то это значит, что вы еще просто не возрождены. С другой стороны, ваше "да" подтверждает то, что в глубине сердца вы верите во всевластие Бога не менее сильно, чем любой другой христианин, какую бы сторону в дебатах по этому вопросу вы ни занимали. Стоя на ногах, мы еще можем о чем-то спорить, опустившись же на колени, мы оказываемся в полном согласии. И пусть это согласие, свидетельством которому являются наши молитвы, будет отправной точкой наших дальнейших размышлений.

Глава II. Всевластие Бога и ответственность человека

В настоящем исследовании мы поставили перед собой цель - изучить обязанность христианина благовествовать в свете предположения, что Бог всевластен в спасении людей, с которым мы ранее и согласились. Сразу же следует сказать, что это далеко не простая задача, как может показаться. В любом богословском вопросе могут скрываться разного рода ловушки, и в них легко угодить, если не проявлять должного внимания. Это связано с тем, что Божья истина всегда в чем-то отличается от того, какой ее хочет видеть человек. И наш вопрос в этом отношении коварнее многих других. Дело в том, что при его рассмотрении нам приходится иметь дело с антиномией. А так как мы исследуем библейское откровение, то наше ограниченное, испорченное сознание больше, чем когда-либо, склонно к заблуждению.

Что такое антиномия? В одном из толковых словарей этот термин объясняется так: "Антиномия - противоречие между двумя утверждениями, каждое из которых кажется одинаково доказуемым и не противоречит логике и здравому смыслу". На мой взгляд, это определение не достаточно точное, так как в нем неверно указано ключевое слово. Ключевыми должны быть слова "кажущееся противоречие", потому что сам смысл слова "антиномия" - в богословии, по крайней мере, - указывает на отсутствие реального противоречия, хотя и кажется, что оно имеет место. Антиномия - это видимая несовместимость двух очевидных истин. Она появляется там, где два утверждения, относящиеся к одному и тому же предмету, при сопоставлении кажутся взаимоисключающими, хотя каждое из них в отдельности неопровержимо. Каждое из них считается истинным по веским причинам, каждое опирается на очевидное и достоверное доказательство, но то, как эти утверждения могут быть соотнесены друг с другом, основательно сокрыто от понимания. Вы видите, что каждое из них само по себе истинно, но не понимаете, как они могут быть истинны одновременно.

Приведу пример. Современные физики столкнулись с антиномией, изучая свет. Есть веские доказательства того, что свет - волна, и не менее веские доказательства того, что световое излучение состоит из частиц - фотонов. Но совершенно непонятно, как свет может одновременно быть и волной, и частицей. И поэтому, раз у нас есть доказательства и того и другого положения, пренебрегать одним из них в пользу другого мы не имеем права. Одно из них нельзя подогнать под другое или объяснить другое с помощью первого. Два, казалось бы, несовместимых положения должны утверждаться одновременно, и к обоим надо относиться как к истине. Несомненно, это требование смущает наш привыкший к порядку разум, но с этим ничего нельзя поделать, если мы хотим до конца быть верными фактам.

Из всего этого видно, что антиномия это не то же самое, что парадокс. Парадокс - это фигура речи, игра со словами. Это вид высказывания, в котором соединяются две на первый взгляд противоположные идеи, иными словами, отрицается то, что утверждается. Многие христианские истины могут быть высказаны в форме парадокса. В одном молитвенном сборнике, например, говорится, что "Служение Богу - это совершенная свобода", т.е. человек освобождается, становясь рабом. Павел, описывая свою христианскую жизнь, прибегает к парадоксам: "...нас огорчают, а мы всегда радуемся... мы ничего не имеем, но всем обладаем", "...когда я немощен, тогда силен" (2 Кор. 6:10, 12:10). Суть парадокса в том, что противоречие возникает на словах, а не в реальности. Противоречие есть только в языке, а не в жизни, и достаточно небольшого напряжения мысли, чтобы понять, как избавиться от парадоксальности высказывания и выразить ту же идею уже понятно. Другими словами, можно и не прибегать к парадоксу, то есть парадокс не обязателен. Давайте внимательно рассмотрим приведенные примеры.

Молитвенный сборник говорит о том, что те, кто служат Богу, свободны от власти греха. В Послании к Коринфянам апостол Павел хотел сказать, что скорбь обстоятельств и радость в Боге постоянно сопутствуют ему и, хотя он не имеет ни владений, ни денежных средств, все же ощущает, что все принадлежит ему, потому что он Христов, а Христос есть Господь всего. О другом месте из этого Послания можно сказать, что Господь больше всего укрепляет Павла тогда, когда тот ощущает свою немощь. Такие "непарадоксальные" выражения тех же мыслей уступают в изяществе и яркости, и из того, что вместо них ради красноречия использовались парадоксальные высказывания, не следует противоречия в действительности.

Парадокс также обладает свойством объяснимости. Оратор или писатель, облекая свою мысль в форму парадокса, делает ее тем самым более удобной для запоминания и заставляет человека думать. Человек, к которому обращено парадоксальное высказывание, должен быть в состоянии своим умом дойти до понимания его смысла, иначе мысль покажется ему на самом деле противоречивой и, следовательно, бессмысленной. Необъяснимый парадокс следует отнести в разряд абсурда.

Антиномия же в отличие от парадокса неизбежна и необъяснима. Антиномия - это не игра слов, а соотношение двух, описывающих реальные факты, утверждений. Ее нельзя придумать: ее вызывают сами факты. Поэтому от нее нельзя отказаться и объяснить ее тоже нельзя. Избавиться от антиномии можно только при помощи искажения породивших ее фактов.

Как же тогда разобраться с антиномией? Ее нужно просто принять. Не следует считать кажущуюся несообразность реальным противоречием, положения антиномии надо воспринимать не как борющиеся противоположности, а как дополняющие друг друга истины. Следует быть осторожным в обращении с ними и не делать на основании одного положения выводов, идущих вразрез с другим (такие выводы, следовательно, не являются верными). Необходимо оставаться в рамках сферы применимости каждого положения (т.е. в области, ограниченной доказательствами, на которых строится утверждение). Определите, какова связь между двумя истинами и сферами их применения, и научитесь воспринимать реальность так, чтобы в ней мирно сосуществовали оба положения антиномии, помня, что они являются частью реальности. Так следует обращаться и с антиномиями, которые встречаются в Писании. Насколько я понимаю, современные физики именно так и поступают, сталкиваясь, например, с проблемой света. Так должны поступать и христиане, сталкиваясь с антиномиями в библейском учении.

Антиномия, о которой мы будем вести речь, выражается в видимом противостоянии двух библейских учений - о всевластии Бога и об ответственности человека, иначе, если говорить библейским языком, в противоречии между тем, что Бог делает как Царь, и тем, что Он делает как Судья. Библия говорит, что, будучи Царем, Бог повелевает и управляет всем происходящим, включая поведение человека, воплощая Свой предвечный замысел (см. Быт. 45:8, 50:20, Прит. 16:9, 21:1, Мтф. 10:29, Деян. 4:27-28, Рим. 9:20-21, Еф. 1:11 и т.д.). Также Библия учит, что как Судья Бог считает, что каждый человек несет ответственность за свой выбор и за свои поступки (см. Мтф. 25, Рим. 2:1-16, Откр. 20:11-13 и т. д.). Поэтому люди, услышав Благую весть, сами ответственны за то, как они на нее отреагируют. Отвергая ее, они становятся виновными в неверии. "Неверующий уже осужден, потому что не уверовал..." (Ин. 3:18, ср. Мтф. 11:20-24, Деян. 13:38-41, 2 Фес. 1:7-10). Так же и Павел, которому была поручена проповедь Евангелия, был ответственен за то, как он благовествовал. Если бы он пренебрег этим поручением, был бы наказан за неверность. "...Это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!" (1 Кор. 9:16, ср. Иез. 3:17-21, 33:7-9). Учения о всевластии Бога и ответственности человека следуют в Библии рядом, иногда встречаясь вместе даже в одном стихе (см. Лк. 22:22, Деян. 2:23). Оба этих учения истинны, так как основаны на одном и том же божественном авторитете. Значит их нельзя противопоставлять друг другу. Человек - ответственное моральное существо, хотя им и управляет Бог; и человеком управляет Бог, хотя он и ответственное моральное существо. Божественное всевластие неотделимо от реальности так же, как от нее неотделима и человеческая ответственность. Это явная антиномия, в свете чего нам и придется вести разговор о благовестии.

Наше ограниченное сознание не может вместить эту антиномию. Мы видим здесь противоречие, и нам хочется назвать его абсурдом, а не антиномией. Павел такую реакцию предвидел и написал римлянам: "Ты скажешь мне: "за что же еще обвиняет? ибо кто противостанет воле Его?"" (Рим. 9:19). Если Бог, наш Господь, повелевает каждым нашим действием, то бессмысленно и несправедливо с Его стороны занять позицию Судьи и обвинять нас за наши недостатки. Посмотрите, что Павел отвечает на это. Он не пытается доказать правильность действий Бога, вместо этого он осуждает дух такого вопроса: "А ты кто, человек, что споришь с Богом?" Задающий подобные вопросы должен уяснить, что он, творение и грешник, не имеет ни малейшего права искать изъяны в явленных нам путях Господних. Творение не уполномочено жаловаться на своего Создателя. Как Павел говорит дальше, всевластие Бога полностью справедливо, потому что Он обладает абсолютным правом распоряжаться Своим творением. Выше в своем послании он показал, что суд Бога над грешниками также полностью справедлив, потому что наши грехи заслуживают самого сурового наказания. Со своей стороны, по словам Павла, мы можем только признать этот факт и преклониться перед Богом - праведным Судьей и праведным Царем. Нам не следует рассуждать о том, как Его святое всевластие можно соотнести с Его святым осуждением, и уж тем более не сомневаться в справедливости того и другого только потому, что нам не по плечу увязать эти две истины в одну! Мы не можем до конца постичь Бога своим умом. Создатель говорит нам, что Он всевластный Господь и справедливый Судья, и нам этого должно быть достаточно. Почему мы не решаемся принять Его слово? Или мы Ему не доверяем?

В любом случае не следует удивляться, встретив загадки такого рода на страницах Слова Божьего. Творец непостижим для Своего творения. Бог, Которого мы смогли бы полностью понять и Чье откровение о Себе не озадачивало бы нас никакими тайнами, был бы человекообразным Богом, т. е. Богом воображаемым, а не таким, каким мы видим Его в Библии. Вот что говорит Бог Библии: "Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои... как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших". Антиномия, с которой мы столкнулись, лишь одна из многих, встречающихся в Библии. Но мы можем быть уверены, что на все антиномии у Бога есть ответ, который мы обязательно узнаем на небесах. Сегодня же нам остается одно: с одинаковой силой утверждать обе истины, находящиеся в кажущемся противоречии, объединяя их таким же образом, как это делает Библия, и признавать, что в этом мире антиномия останется антиномией.

Все это легко на словах, на деле же значительно труднее. Наш разум не расположен к антиномии. Нам проще, когда все аккуратно упаковано и разложено по полочкам и нет никакого намека на загадочность или таинственность. Отсюда и желание избавиться от антиномии запрещенными способами: подавить и отвергнуть одну истину или ради другой, или ради сохранения стройности богословской системы. У нас есть искушение через усиленное утверждение одной истины сузить или исказить смысл другой: преподнести учение об ответственности человека так, что при этом исключается возможность всевластия Бога, или преподать учение о всевластии Бога так, что при этом не остается места для ответственности человека. Обеих ошибок надо остерегаться. Поэтому полезно будет сказать о подобного рода искушениях применительно к благовестию.

Во-первых, существует опасность придавать значение только ответственности человека. Как мы уже заметили, человек несет ответственность, и это факт. Ответственность человека перед своим Создателем - самый серьезный факт в его жизни, переоценить значение которого невозможно. Бог сотворил нас ответственными моральными созданиями и относится к нам соответственно этому. Его Слово обращается лично к каждому из нас, и каждый ответственен за свой ответ - за свое внимание или невнимание, веру или неверие, послушание или противление. Нам не уклониться от ответственности за то, как мы реагируем на Божье откровение. Мы живем по Его законам, и перед Ним мы будем отвечать за прожитую нами жизнь.

Человек без Христа - виновный грешник, отвечающий перед Богом за нарушение Его закона. Поэтому он нуждается в Евангелии. С Благой вестью к нему приходит и ответственность за то, как он с ней поступит. Перед ним встает выбор - жизнь или смерть, самый важный выбор, который когда-либо может встать перед человеком. Когда мы предлагаем Евангелие необращенному человеку, тот может, не до конца понимая, что делает, попытаться закрыть глаза на серьезность своего положения и освободить себя от ответственности, проигнорировав суть дела. Тогда нам надо изо всех сил, всеми разумными методами постараться довести до его сознания серьезность стоящего перед ним выбора и предостеречь его от легкомысленного отношения к столь судьбоносному вопросу. Проповедуя Евангелие и предлагая грешным людям Христа, будем не раз напоминать им, что они ответственны перед Богом за то, как отнесутся к вести о Его благодати. Ни один проповедник не сможет сказать об этом слишком много.

На нас самих тоже лежит ответственность возвещать Евангелие. Христос заповедал Своим ученикам: "...идите, научите все народы..." (Мтф. 28:19). Тогда они были собраны в достаточно большом количестве для того, чтобы считать Его повеление относящимся не только к апостолам, но и ко всей церкви. Каждая христианская община и каждый христианин имеют прямую обязанность благовествовать. Повеление целиком посвятить себя распространению Благой вести, используя всю свою мудрость и смелость, чтобы Евангелие засияло во всем мире, относится к каждому из нас. Поэтому христианин должен неустанно обращаться к своей совести с вопросом: "Могу ли я еще что-нибудь сделать ради Евангелия?" Эту великую ответственность тоже нельзя игнорировать.

Итак, мы показали важность серьезного восприятия идеи об ответственности человека, влияющей на поведение как проповедующего, так и слушающего Благую весть. При всей ее значительности она не должна вытеснять из нашего сознания другую идею - идею о всевластии Бога. Постоянно помня о своей обязанности возвещать о спасении, мы не должны забывать, что спасает Бог. Только Он может сделать человека способным всерьез воспринимать Евангелие, и только Он может привести его к вере в Иисуса Христа. Наш труд благовестия - это инструмент, с помощью которого Бог достигает этой цели, но спасительная сила не в инструменте, а в руках Того, Кто его использует. Об этом никогда нельзя забывать. Если мы забудем, что производить результат от проповеди Евангелия - исключительно Божье дело, мы скоро начнем думать, что мы сами должны его обеспечить. Если мы забудем, что только Бог дает веру, то будем думать, что появление новообращенных зависит не от Бога, а от нас и что то, как мы проповедуем, играет при этом решающую роль. Если до конца проследить ход этих мыслей, мы окажемся очень далеко от истины.

Покажем это. Если бы мы считали своим долгом не просто являть Христа, но и обращать к Нему людей, т.е. быть не только верными, но и плодотворными проповедниками, наш подход к благовестию отличался бы прагматичностью и расчетом. Мы были бы вынуждены прийти к выводу, что евангелизационное орудие личного свидетельства или публичного выступления должно быть двойным. Мы не только должны четко понимать, что такое Евангелие, но и уметь с помощью определенной техники вызывать положительный отклик на него. Следовательно, мы должны поставить перед собой задачу активно применять и развивать эту технику. Затем мы вынуждены будем измерять правильность благовестия как своего, так и других людей не только правильностью передаваемой вести, но и видимой результативностью. Если усилия не приносят плода, мы вынуждены сослаться на несовершенство техники. Если же плод есть, мы полагаем, что это оправдывает примененную нами технику. Мы начинаем представлять себе благовестие как сражение нашего сознания с сознанием людей, к которым мы обращаемся с Евангелием, как битву, исход которой напрямую зависит от того, насколько мощным будет наше воздействие. Таким образом, философия нашего благовестия становится ужасающе похожей на философию промывания мозгов. И, дойдя до ступени, когда такое сходство стало очевидным, мы уже не можем отрицать, что такой подход к благовестию неверен. Он был бы верен, если бы обращение зависело от нас.

В этом и есть та опасность, которая возникает, когда мы забываем о практическом значении божественного всевластия. Замечательно, если мы чувствуем необходимость активно благовествовать. Замечательно, если мы желаем обращения неверующих. Замечательно, если нам хочется, чтобы проповедь Евангелия звучала как можно яснее и убедительнее. Если бы мы предпочли, чтобы обращения в нашей церкви стали редкостью, и не беспокоились о том, дошла до людей весть о Христе или нет, можно было бы с уверенностью сказать, что с нашей верой не все в порядке. Плохо, когда мы берем на себя больше, чем дано Богом. Плохо, когда мы считаем себя ответственными за число обращений, собственными силами и умением пытаемся сделать то, что под силу только Богу. Поступая так, мы посягаем на то, чтобы занять место Святого Духа, возведя себя в ранг Дающего новую жизнь. Мы должны уяснить себе следующее: только позволив всевластию Бога определять то, как мы планируем, молимся и работаем, совершая труд на Его ниве, мы избежим вины в совершении этой ошибки. Там, где мы сознательно не уповаем на Бога, мы неизбежно уповаем на себя. А дух самонадеянности губителен для благовестия. Но именно к самонадеянности и приводит пренебрежение учением о том, что Бог всевластен в обращении душ.

Во-вторых, есть и другая опасность, угрожающая нам с не меньшей силой, - придавать особое значение только божественному всевластию.

Сегодня многие христиане просто захвачены идеей всевластия Бога. Для них эта истина имеет очень большое значение. Она пришла, возможно, внезапно как результат грандиозного откровения, которое, по их словам, произвело в их взглядах что-то похожее на революцию Коперника. Центр вселенной, в которой они жили, радикально сместился. Они теперь поняли, что человек был в центре их вселенной, а Бог - на ее периферии. Для них Бог был лишь наблюдателем событий, происходящих в созданном Им мире, но никак не их автором. Они считали, что ключевым фактором в каждой ситуации было поведение человека, а не воплощение божественного плана. На счастье человеческого существа они смотрели как на самую важную цель творения, считали, что Бог только ради них и существует. Теперь же они отказались от этого "очеловеченного" взгляда, считая его небиблейским и греховным. Они увидели, что Библия написана в том числе и для того, чтобы опровергнуть такую точку зрения. А такие ее книги, как Второзаконие, Книга пророка Исаии, Евангелие от Иоанна и Послание апостола Павла к Римлянам, опровергают ее почти в каждой главе. Они поняли, что впредь Бог должен занимать центральное положение не только в созданном Им мире, но и в их мыслях и чувствах. Теперь они осознали всю глубину знаменитого первого пункта "Краткого Вестминстерского катехизиса": "Главная цель человека - прославить Бога и (через это и в этом) наслаждаться в Нем вечно". Им стало ясно, что для того, чтобы найти счастье, обещанное Богом, его не надо искать как самоцель, но надо, забывая о себе, ежедневно искать Божьей славы, исполнять Его волю и полагаться на действие Его силы во всех взлетах и падениях, скорбях и испытаниях повседневной жизни. Они знают, что их сердца должны быть наполнены хвалой и прославлением Бога сегодня, до конца жизни и в вечности, что весь смысл их существования в том, чтобы жизнью и сердцем поклоняться Богу и возвеличивать Его. В любой ситуации они задают себе вопросы: "Что лучше послужит к Божьей славе, что мне надо делать, чтобы Бог прославился и в этих обстоятельствах?"

Задавая такие вопросы, они понимают, что, хотя Бог и использует людей для достижения Своих целей, в конечном счете от человека ничего не зависит, но зависит от Бога, который побуждает человека исполнять Его волю. Они видят, что Бог держит под Своим контролем любую ситуацию, Он продолжает управлять ею, исполняя Свою волю через все, что делают люди, используя их ошибки и неудачи, равно как и их личный успех. Поэтому они видят, что им не стоит беспокоиться о ковчеге завета, как это сделал Оза, потому что Бог совершит Свое дело. Они видят, что им не следует совершать ошибку Озы, который слишком много возомнил о себе, и делать Божье дело запрещенным способом из-за страха, что иначе оно и вовсе не совершится1. Они видят, что поскольку Бог все держит под контролем, им не стоит бояться, что они нанесут урон Его делу, если в своем служении будут пользоваться только дозволенными Им методами. Они видят, что любой другой подход говорил бы об отрицании Его мудрости или Его всевластия, или и того и другого вместе. Они видят, что христианин ни на мгновение не должен вообразить себя чем-то исключительным и незаменимым в глазах Бога и тем более вести себя так, как будто это правда. Бог послал христианина на труд и пожелал работать с ним, но может обойтись и без него. Христианин должен быть готов отдать все, включая свою жизнь, в деле, на которое он поставлен Богом, и ни в коем случае не думать, что церковь понесет невосполнимую утрату, если Бог поставит на его место кого-нибудь другого. Они ни при каких обстоятельствах не скажут себе, что без их стараний дело Божие заглохнет, потому что знают, что для этого нет ни малейшего основания. Вы никогда не докажете, что без человека Бог что-то потеряет. Все верящие во всевластие Бога понимают это и, совершая свой труд для Бога, предпочитают оставаться в тени. Когда они стремятся приуменьшить себя и всем своим поведением подчеркнуть, что плодотворность их христианского служения целиком и полностью зависит от Бога, а не от них самих, то это на деле свидетельствует об их вере в величие и власть Бога. Во всем этом они не расходятся с истиной.

Они, однако, подвержены другому искушению, противоположному тому, о котором мы уже говорили. В своем желании прославить Бога через признание Его власти в благодати и отказе от мысли, что их служение значимо в глазах Бога, они подвергаются опасности потерять из виду обязанность церкви благовествовать. Искушение возникает на почве таких рассуждений: "Согласны, мир утопает в нечестии, но чем меньше мы стараемся его исправить, тем больше места остается для Божьей славы в день, когда Он Сам вмешается и исправит положение. Поэтому лучшее, что мы можем сделать, это передать всю инициативу в Его руки". Искушение кроется в том, что они видят во всяком евангелизационном мероприятии (будь то широкомасштабная компания или личное свидетельство) неотступную тень возвеличивания человека, неминуемо эти мероприятия омрачающую. Их активность сдерживается страхом оказаться бегущими впереди Бога, и они ощущают острую необходимость предостеречь остальных от этой опасности.

Классический пример такого образа мышления можно найти в истории двухсотлетней давности, когда председатель собрания служителей отверг предложение Вильяма Кэри об основании миссионерского общества. "Сядьте, молодой человек, - сказал старый служитель, - если Богу будет угодно обратить неверных, Он сделает это без вашей и без моей помощи!" Проявление инициативы в деле расширения евангелизационной деятельности и стремление к тому, чтобы привлекать ко Христу людей из всех народов, показались ему неуместными и самонадеянными.

Хорошо подумайте, прежде чем обвинять старого служителя. Его возражение не было лишено здравого смысла. Он понимал, что спасает Бог и спасает в соответствии со Своей волей, не подчиняясь при этом указаниям человека. Кроме того, он осознавал, что у нас нет оснований полагать, что Бог будет беспомощен без нашей помощи. Другими словами, этот человек очень глубоко усвоил учение о всевластии Бога. Ошибка же его была в недостаточно серьезном отношении к обязанности церкви благовествовать. Он забыл, что Бог спасает людей через своих слуг, которые рассказывают людям Евангелие, и что на церковь возложена обязанность нести Благую весть до края земли.

Об этом мы не должны забывать. Согласно заповеди Христа нам необходимо проявить всю свою находчивость и приложить всю энергию к тому, чтобы возвещать Евангелие всеми возможными способами и кому только возможно. Безразличие и бездействие в том, что касается благовестия, никогда не может быть оправдано. Если мы применяем учение о всевластии Бога так, что умаляем неотложность, приоритетность и важность веления благовествовать, то мы его применяем неправильно. Ни одно учение не может служить оправданием греха. Бог открыл нам реальность своей власти не для того, чтобы мы смогли найти предлог для уклонения от Его прямых приказаний.

В притче нашего Господа о талантах (Мтф. 25:14-30) определение "добрый и верный" относилось к тем рабам, которые увеличили капитал своего хозяина, проявив максимум инициативы в законном распоряжении тем, что им было вверено. Раб, закопавший свой талант и сохранивший его нетронутым, несомненно, считал себя чрезвычайно добрым и верным, но хозяин называет его "лукавым и ленивым". То, что вверено нам Христом, мы должны направить в дело, а не просто сохранить, где-нибудь припрятав. Это применимо к нашему евангельскому служению. Истина о спасении открылась нам не для того, чтобы мы сохранили ее в себе (хотя и это мы, безусловно, должны сделать), но и для того, чтобы нести ее другим. Свет не для того, чтобы его прятать в сосуде. Он должен светить, а будет он светить или нет, зависит от нас. "Вы - свет мира", - говорит Господь (Мтф. 5:14). Всякий, кто не благовествует всеми доступными ему способами, уже не подходит под определение доброго и верного раба Иисуса Христа.

Итак, перед нами две крайности, Сцилла и Харибда заблуждения. Из-за ограниченной видимости мы можем столкнуться с любой из них. Каждое заблуждение берет свое начало в неспособности честно взглянуть на библейскую антиномию об ответственности человека и всевластии Бога. Обе скалы молча свидетельствуют об опасности столкнуть две истины, и предпочесть одну другой. Они предостерегают нас от шараханья из одной крайности в другую. При резком изменении курса ситуация может стать катастрофической. Где же выход? Нужно взять курс в узкий пролив между Сциллой и Харибдой, другими словами, избегать обеих крайностей. Как? Надо изо всех сил стараться верить каждому из этих учений, постоянно руководствуясь ими в жизни.

Помня о вышесказанном, пойдем дальше. Во всех размышлениях будем стараться одинаково серьезно относится к обоим учениям и видеть их исключительно так, как представляет их Библия. Мы не будем сталкивать их и умалять какое-либо из них, потому что Библия этого не делает. Она одновременно утверждает истинность обоих учений. Такую позицию надо занять и нам. Однажды Ч. Х. Сперджена спросили, как он мог бы примирить эти две истины. "Не стал бы и пробовать, - ответил он, - мне незачем примирять друзей". Друзей? Да, друзей. Именно это нам и надо усвоить. В Библии всевластие Бога и ответственность человека не враждебны. Это не неуживчивые соседи, ведущие непрестанную холодную войну друг с другом. Они - друзья, и они помогают друг другу. Надеюсь, то, что я собираюсь сказать о благовестии, поможет понять это и нам.

Глава III. Благовестие

В этой главе мы попытаемся с помощью Библии найти ответы на четыре вопроса, связанные с обязанностью христианина благовествовать. Что такое благовестие? В чем суть Благой вести? Каковы мотивы благовестия? Какие методы и средства можно использовать в благовестии?

1. Что такое благовестие?

Кто-то может подумать, что евангельским христианам незачем тратить время на обсуждение этого вопроса. И действительно, принимая во внимание то, какое важное место они справедливо отводят благовестию, было бы разумно предположить, что в этом вопросе у христиан не должно быть разногласий. Однако на самом деле значительное число всех недоразумений, связанных с благовестием, возникает именно из-за несогласия в вопросе о том, чем же оно является. Причиной тому служит распространенная и закоренелая привычка изучать благовестие не с точки зрения передаваемой вести, а с точки зрения производимого ею эффекта.

Для примера приведу известное определение благовестия, прозвучавшее в отчете совета служителей об евангелизационной работе церкви в 1918 году. "Благовествовать, - провозгласил совет, - значит так в силе Святого Духа представить Христа Иисуса людям, чтобы они через Него стали уповать на Бога, приняли Его как своего Спасителя и служили Ему как Царю, став частью Его Церкви".

Во многих отношениях это определение верно. В нем прекрасно отражены цель и назначение евангелизационной деятельности, и в нем отсутствуют неуместные и вводящие в заблуждение идеи. Прежде всего, следует сказать, что оно содержит мысль о том, что благовествовать - значит провозглашать определенную весть. Это определение позволяет сделать вывод, что проповедь, которая просто учит о существовании Бога или о моральном законе, не является евангелизационной, потому что благовествовать - значит являть Христа Иисуса, Сына Божьего, ставшего человеком в определенный момент человеческой истории для того, чтобы спасти падший мир. Чтобы в соответствии с этим определением проповедь можно было назвать благовестием, в ней недостаточно сказать только об учении и примере исторического Иисуса и даже о совершенном Им спасении. Определение учит, что благовествовать - значит являть Самого Христа Иисуса, живого Спасителя, правящего Господа. Также нельзя назвать благовестием и то, когда мы указываем на живого Христа как на Помощника и Друга, но не говорим о спасении, совершенном Им на кресте. Определение учит, что благовествовать - значит являть Иисуса как Христа, Помазанника Господня, исполняющего возложенные на Него обязанности Первосвященника и Царя. Мы должны являть "единого Посредника между Богом и людьми, человека Христа Иисуса" (1 Тим. 2:5), который "чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши" (1 Пет. 3:18), через которого (и только через которого) люди могут обрести упование в Боге, о чем Он Сам и засвидетельствовал: "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин. 14:6). Нам надо говорить о Спасителе, о Том, Кто "пришел в мир спасти грешников" и "искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою", об "Иисусе, избавляющем нас от грядущего гнева" (1 Тим. 1:15, Гал. 3:13, 1 Фес. 1:10). Нам надо возвещать, что Он - Царь: "Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми" (Рим. 14:9). Без провозглашения этих конкретных истин благовестие невозможно.

В приведенном выше определении также говорится, что благовествовать - значит нести Благую весть с определенной целью. Это определение не позволяет назвать благовестием оторванные от жизни критические или богословские рассуждения, предметом которых является Иисус Христос. Благовествовать, согласно этому определению, - значит представлять Христа Иисуса и Его труд в неразрывной связи с нуждами падшего человека, погибающего без Бога Отца и находящегося под гневом Бога Судьи. Благовествовать - значит показать во Христе Иисусе единственную для человека надежду в этом мире и в мире грядущем, значит призвать человека принять Христа как своего Спасителя, признав то, что без Него он погибнет. Но и это еще не все. Благовествуя, мы должны призывать людей принять Христа полностью, принять таким, каков Он есть, - Господом, а не только Спасителем, и начать служить Ему как Царю, присоединившись к Его Церкви - сообществу тех, кто поклоняется Ему, свидетельствует о Нем и трудится для Него здесь, на земле. Другими словами, благовествовать - значит призывать не только обратиться, поверить и откликнуться на божественное приглашение принять Спасителя, но и исполнить божественное повеление раскаяться в грехах. И если не предлагается такое применение евангельской вести, то нет и благовестия.

В рассматриваемом нами определении все эти важные моменты нашли отражение. Однако в одном фундаментальном вопросе оно расходится с истиной. Вместо придаточного предложения цели в нем использовано придаточное предложение следствия. "Благовествовать - значит представлять Христа Иисуса грешным людям для того, чтобы при действии Святого Духа они стали уповать на Бога..." - такое начало было бы правильным. В указанном же выше определении записано следующее: "Благовествовать - значит ТАК в силе Святого Духа представлять Иисуса Христа людям, чтобы они через Него стали уповать на Бога...". Такое определение представляет благовестие с точки зрения эффективности воздействия слов Евангелия на жизнь других людей, т.е. сводит суть благовестия к "добыванию" новообращенных.

Но, как мы уже убедились, такая позиция далека от истины. Дело человека - благовествовать, а дело Бога - давать веру. Евангелист действительно должен заботиться о появлении обращенных, и определение совета представляет ситуацию, которую его члены хотели бы видеть в идеале своего служения. Но ответить на вопрос о том, является ли та или иная проповедь благовестием на основании числа обращенных людей, невозможно. В свое время были миссионеры, отправившиеся благовествовать в мусульманские страны. Вложив в этот труд всю свою жизнь, они так и не увидели ни одного человека, который бы обратился через их проповеди. Можно ли из этого заключить, что они не благовествовали? С другой стороны, было много неевангельских проповедников, чьи слова (не всегда воспринимаемые в том смысле, который в них вкладывался) послужили к подлинному обращению некоторых людей. Можно ли из этого заключить, что их проповеди все-таки были благовестием? На оба вопроса можно с уверенностью ответить отрицательно. Результат проповеди зависит не от намерений и желаний человека, но от воли всемогущего Бога. Эта мысль не должна оставлять нас безразличными к тому, видим ли мы плоды своей евангелизационной работы или нет. Если плод не появляется, мы должны обратиться к Богу, чтобы узнать, почему так происходит. Указывает же эта мысль только на то, что мы не должны определять благовестие с точки зрения достигнутых результатов.

Как же тогда определить, что есть благовестие? Ответ очень прост. Согласно учению Нового Завета, благовестие - это проповедь Благой вести, Евангелия. Это процесс сообщения, в котором христиане становятся устами, возвещающими о Божьей милости к грешнику. Всякий, кто стремится нести эту весть независимо от обстоятельств, большому или маленькому собранию людей, с кафедры или в личной беседе совершает труд благовестия. Поскольку суть Благой вести составляет призыв Бога к бунтующему против Него миру обратиться и уверовать в Христа, то, благовествуя, необходимо призывать слушающих к обращению. Если вы не стремитесь обращать людей к Богу, значит, вы не благовествуете, и об этом мы уже говорили. Чтобы определить, действительно ли вы благовествуете, не надо выяснять, было ли то или иное обращение результатом именно вашего свидетельства. В этом вопросе важно знать, насколько верно и полно вы стараетесь донести Благую весть до людей.

Чтобы дополнить представление о новозаветном понятии благовестия, достаточно понять то, что Павел говорит о сути своего миссионерского призвания. Из его слов можно сделать три заключения.

1. Павел благовествовал как уполномоченный представитель Господа Иисуса Христа. Задача благовестия была непосредственно вверена в руки апостола. "...Христос послал меня... благовествовать" (1 Кор. 1:17). Кем же считал себя Павел, выполняя поручение Христа? Во-первых, он видел себя служителем Христа. "Итак каждый должен разуметь нас [Павла и его соработника Аполлоса], - писал Павел коринфской церкви, - как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих" (1 Кор. 4:1). Павел был призван нести вверенное ему служение (1 Кор. 9:17). Он считал себя рабом, которому оказано большое доверие так же, как и всякому рабу в новозаветное время, которому поручалось вести домашнее хозяйство господина. "Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие" (1 Фес. 2:4, ср. 1 Тим. 1:11 и далее, Титу 1:3). Одновременно на плечи Павла легла ответственность оправдать оказанное доверие, что естественно для любого служителя, и сберечь вверенную ему драгоценную истину (о чем он позже просил и Тимофея), донести и передать ее людям в соответствии с наставлениями своего Господина. О значении для Павла того факта, что ему было вверено служение, говорят слова из его первого Послания к Коринфянам: "Это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!" (1 Кор. 9:16). Итак, Павел, говоря о себе как о служителе, подчеркивает свою ответственность в благовестии.

Кроме того, Павел считает себя вестником Христа. Когда апостол говорит, что он "поставлен проповедником" Евангелия (2 Тим. 2:11), он использует слово "керих", что значит "вестник", "глашатай", т.е. человек, публично оглашающий объявления от чужого имени. Когда Павел пишет "мы проповедуем Христа распятого" (1 Кор. 1:23), то употребляет глагол "керуссо", обозначающий действия, входящие в обязанности глашатая по распространению вверенной ему информации, передающего другим людям то, что ему поручили. Павел говорит, что после того, как мудрость человеческая привела мир в состояние безбожия, "благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих" (1 Кор. 2:4, 15:14, 1:21). Павел использует здесь греческое слово "керигма", которое означает не действие возвещения (проповедования), а содержание вести, саму весть. Апостол по своему собственному представлению не был ни философом, ни моралистом, ни выдающимся мыслителем, он был просто вестником Христа. Царь и Господин сообщил своему рабу весть, которую тот должен был провозглашать, поэтому весь смысл деятельности Павла сводился к тому, чтобы донести ее верно и точно, ничего не добавляя, не искажая и не пропуская. И делать это он должен был не так, как если бы эта весть была очередной идеей, порожденной человеческим гением, и поэтому доступной для понимания только некоторым людям, обладающим соответственными умственными способностями. Павел должен был возвещать ее как слово Божие, произносимое во имя Христа и с Его властью, причем истинность слов апостола подтверждается силой Духа Христова, действующего в сердцах слушающих. "И когда я приходил к вам, - напоминает Павел коринфянам, - приходил возвещать вам свидетельство Божие". То есть Павел приходил не для того, чтобы убеждать в каких-то человеческих идеях, а для того, чтобы сообщить Божью весть. "Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого". "И слово мое и проповедь ["керигма"] моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией" (1 Кор. 2:2,3-4). Итак, образ глашатая подчеркивает достоверность благовестия Павла.

Наконец, Павел видит себя в качестве посланника Христа. Что это значит? Посланник, или посол, - уполномоченный представитель Повелителя. Апостол говорит не от своего имени, а от лица той власти, которую представляет. Павел должен верно передать волеизъявление этой власти тем, к кому он послан. Апостол дважды повторяет эту мысль и каждый раз применительно к своему служению благовестия. "И о мне (молитесь), - писал он из тюрьмы, - дабы мне дано было слово - устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно" (Еф. 6:19-20). "Бог... - пишет Павел в другом месте, - дал нам слово примирения. Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом" (2 Кор. 5:19-20). Апостол Павел называл себя посланником, потому что понимал, что, возвещая о событиях и обещаниях Евангелия и приглашая грешников обрести примирение, совершенное на Голгофе, он доносит весть, которую в этот мир принес Христос. Итак, говоря о себе как о посланнике, Павел подчеркивает свою полномочность быть представителем Христа.

В своем евангелизационном служении Павел сознательно вел себя как раб и слуга, вестник и глашатай, представитель и посланник Господа Иисуса Христа. Отсюда, с одной стороны, неугасимое дерзновение и твердая уверенность Павла в данной ему власти перед лицом презрения и безразличия со стороны многих людей, с другой - бескомпромиссный отказ от даже малейшего изменения вверенного ему послания в угоду обстоятельствам. И то и другое, безусловно, связано, потому что Павел мог рассчитывать на силу, данную ему Христом только до тех пор, пока говорил то, что ему было поручено. И когда он проповедовал то Евангелие, которое ему было вверено Христом, он говорил как посланный Им представитель, а значит, мог говорить дерзновенно и требовать от других, чтобы его услышали.

Но поручение провозглашать Евангелие никогда не было прерогативой одних только апостолов. И сегодня оно не относится только к церковнослужителям. Это поручение дано всей церкви и, следовательно, каждому христианину в отдельности. Все христиане направлены на труд благовестия, среди них и филиппийцы, которые сияют, "как светила в мире, содержа слово жизни" (Фил. 2:15-16). На каждом христианине лежит обязанность распространять Евангелие Христа. И каждый христианин, который делится Евангелием со своим ближним, должен делать это как посланник Христа и как Его представитель, исходя из условий данного ему от Бога поручения. Таковы полномочия Церкви и такова ответственность христианина в благовестии.

2. Главную задачу благовестия Павел видел в том, чтобы научить истине об Иисусе Христе. Это заключение тесно связано с первым.

Павел как посланник Христа должен был донести весть, данную его Повелителем. "Ибо Христос послал меня, - заявляет Павел, - не крестить, а благовествовать..." (1 Кор. 1:17). Здесь использовано греческое слово "евангелидзомай", означающее "сообщать Евангелие" ("евангелион"), буквально "добровествовать". Таким и было Евангелие Павла. "Добрая весть, - провозглашал Павел, - пришла в этот мир - добрая весть от Бога". Она не похожа на то, что мог ожидать этот мир - и иудейский, и языческий, но именно в ней весь мир нуждается больше всего. Эта добрая весть, "слово Божие", как о ней обычно говорится в Новом Завете (cр. Деян. 4:31, 8:14, 9:1, 13:46, 2 Кор. 2:17, Кол. 1:25, 1 Фес. 2:13, 2 Тим. 2:9), "истина", как часто ее называет Павел (cр. 2 Кор. 4:2, Гал. 2:5, 14, 2 Фес. 2:10 и далее, 2 Тим. 2:18, 25, 3:8) есть полное и окончательное откровение о том, что Творец сделал и еще сделает, чтобы спасти грешников. Это исчерпывающее раскрытие отступившему от Бога миру истин о духовной жизни.

В чем же заключалась эта добрая весть, которую проповедовал Павел? Это была весть об Иисусе из Назарета. Весть о воплощении, искуплении, царстве, кресте и венце Сына Божия. Весть о том, как Бог "прославил Сына Своего Иисуса" (Деян. 3:13), сделав Его Христом, долгожданным "Начальником и Спасителем" (Деян. 5:31) мира. Весть о том, что Бог сделал Своего Сына Человеком. Как Человек, Христос стал Священником, Пророком и Царем. Как Священник, Иисус сделался жертвой за грехи, как Пророк, давал закон Своим людям и, как Царь, мог судить весь мир. Христос обладал теми же полномочиями, какими в Ветхом Завете обладал лишь Иегова. Бог дал власть Христу царствовать, пока всякое колено не преклонится перед Ним, и спасать всех, кто призывает Его имя. Если говорить кратко, то Благая весть звучит так: Бог осуществил Свое извечное намерение прославить Своего Сына, сделав Его великим Спасителем великих грешников.

Такова суть Евангелия, которое Павел был послан проповедовать. Благая весть была достаточно сложной, так что прежде, чем жить ею, надо было ее изучить, и прежде, чем применять в жизни, следовало понять, что она значит. Другими словами, этой вести надо было научить. Следовательно, Павел, будучи проповедником Благой вести, должен был также стать и учителем. Апостол понимал, что и к этому он тоже призван: он говорит, что для благовестия он "поставлен проповедником... и учителем" (2 Тим. 1:11). Также он говорит, что учительство было обычным делом в его евангелизационном служении. Вот что апостол пишет об этом: "...благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос... Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости..." (Кол. 1:27-28). В обоих отрывках слово "научить" приводится Павлом для того, чтобы раскрыть смысл слова "проповедать". Это значит, что именно уча, проповедник выполняет свою работу. Евангелию надо научить. Вначале следует разложить его на составляющие, потом последовательно их осмыслить, затем дать четкое определение, чем Евангелие является, а чем не является, и в конце концов показать, как каждая составляющая Евангелия связана с остальными. Это следует объяснять до тех пор, пока не появится полной уверенности в том, что слушатели поняли. Поэтому когда бы Павел ни проповедовал, в официальной или неофициальной обстановке, в синагоге или на улицах, иудеям или язычникам, многим людям или одному человеку, он всегда учил, показывая, какое отношение его проповедь имеет к жизни. Лука, описывая благовестие Павла, использует такие слова, как "состязался" (Деян. 9:29) (т.е. спорил), "говорил" (от гр. "диалегомай"; в некоторых переводах это слово имеет оттенок "спорить", в русском синодальном переводе использованы такие слова: "говорил" Деян. 17:2, "рассуждал" (Деян. 17:2), "говорил" (Деян. 18:4), "беседовал" (Деян. 19:8), "говорил" (Деян. 24:25)), "учил" ("поучая" (Деян. 18:11), "уча" (Деян. 28:31)) и "убеждал" (т.е., старался изменить точку зрения слушателей; "убеждал" (Деян. 18:4), "удостоверяя" (Деян. 19:8), "убеждениями" (Деян. 19:26), "удостоверяя" (Деян. 28:23), ср. "не убеждаешь" (Деян. 26:28)). Павел и сам упоминает о своем служении среди язычников, прежде всего, как о служении наставления: "Мне... дана благодать сия - благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны..." (Еф. 3:8). Павел считал, что, как проповедник Евангелия, он прежде всего обязан передать знание, довести до сознания людей евангельские истины. Для него наставление других в истине было основной частью евангелизационного служения. Поэтому единственно правильным методом благовестия является обучение.

3. Конечную цель своего благовестия Павел видел в обращении слушателей в веру во Христа.

Слово "обращение" в Новом Завете - это перевод греческого слова "эпистрефо", которое означает, а часто и переводится как "поворот". Мы считаем, что обращение человека - это дело Бога. С одной стороны, это действительно так, но, как это ни странно, в трех местах Нового Завета, где использовано слово "эпистрефо", означающее "обращение" кого-то к Богу, субъектом действия является не Бог, как мы могли бы подумать, а проповедник. Вот что ангел сказал об Иоанне Крестителе: "И многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их" (Лк. 1:16). Иаков пишет: "Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника... спасет душу от смерти..." (Иак. 5:19-20). Сам Павел говорит Агриппе о том, что Христос повелел ему: "...Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились [и обратить их - так в английском переводе KJV] от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу", и так как он повиновался небесному видению, то возвестил и иудеям, и язычникам, "чтобы они покаялись и обратились к Богу" (Деян. 26:17-20). Эти отрывки говорят о том, что обращение людей есть труд людей Божьих. Грешники должны через призыв обратиться к Богу в покаянии и вере.

Когда Писание таким образом говорит об обращении, а значит, и о спасении людей как о работе, исполняемой Божьими людьми, оно никоим образом не ставит под сомнение истину о том, что в конечном счете обращает и спасает человека все-таки Бог. Эти отрывки говорят лишь о том, что христианин должен стремиться обращать и спасать других людей. Проповедник должен трудиться ради обращения в своем собрании, жена должна трудиться ради приобретения своего неверующего мужа для Царствия Божьего (1 Кор. 7:16). Христианам было поручено обращать людей, и они не должны позволять себе, будучи представителями Христа на земле, стремиться к чему-то меньшему. Поэтому благовестие заключается не в том, чтобы просто научить, наставить и довести до сведения человека какие-то истины. Оно подразумевает нечто большее - попытку вызвать реакцию на преподанные истины. Благовествуя, мы не просто передаем информацию, а стараемся обратить. Благовествуя, мы не просто уведомляем, но и приглашаем. Благовествуя, мы "приобретаем", "ловим", "приводим" нашего ближнего ко Христу (1 Кор. 9:19, 1 Пет. 3:1, Лк. 5:10). Господь наш сравнивает эту работу с работой рыболова (Мтф. 4:19, ср. 13:47).

Апостол Павел, как мы уже видели, понимал, что послан Христом не только для того, чтобы проповедовать людям, но и для того, чтобы обратить их к Богу. Конечная цель служения Павла заключалась не в том, чтобы как можно больше людей из разных стран услышали Благую весть, но в том, чтобы спасти грешников, "чтобы спасти по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9:22). Таким образом, в его евангелизационных проповедях были как наставления ("потому что Бог во Христе примирил с Собою мир" (2 Кор. 5:19)), так и призыв ("от имени Христова просим: примиритесь с Богом" (2 Кор. 5:19)). Обязанности Павла не ограничивались только проповедью Евангелия и сохранением слова истины. Павел был ответственен не только перед Евангелием, которое он должен был проповедовать и сохранять в чистоте, но и перед людьми, которым он должен был его донести и которые без Евангелия погибали (ср. Рим. 1:13). Будучи апостолом Христа, он был больше учителя истины, он был пастырем душ, посланным в мир не для того, чтобы читать нравоучения грешникам, но чтобы любить их. И это потому, что апостолом он был лишь во вторую очередь, а в первую - был христианином, и, как христианин, он был призван любить своего ближнего. Для него это значило, что в любой ситуации и любыми доступными ему средствами он должен стремиться к благу других людей, Его апостольское призвание благовествовать и основывать новые церкви приобретало для него важность, потому что именно таким образом он исполнял заповедь Христа о любви к ближнему. Поэтому Павел не мог проповедовать Евангелие сурово и безразлично по отношению к человеку или в духе высокомерия: "Евангелие вы услышали, а теперь делайте с ним, что хотите", и оправдывать равнодушное отношение к людям своей преданностью истине. Такой подход свидетельствовал бы об отсутствии любви к людям. Павел должен был представить истину в духе любви, и это было бы подтверждением и проявлением его желания спасти тех, к кому он обращается. "Я ищу не вашего, а вас... Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши" (2 Кор. 12:14-15). Эти слова - прекрасная иллюстрация отношения Павла к благовестию.

Наше благовестие должно быть наполнено тем же духом. Если любовь к ближнему побуждает нас рассказывать ему о Христе, то заповедь благовествовать можно считать своего рода проявлением заповеди о любви к ближнему во имя Христа. Поэтому заповедь благовествовать должна исполняться как заповедь любви.

Любовь сделала Павла участливым и внимательным в служении благовестия. "Но [мы] были тихи среди вас, - напоминает он фессалоникийцам, - из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны" (1 Фес 2:7-8). Любовь сделала Павла также чутким и отзывчивым, хотя он и оставался непоколебимо твердым в своем слове и не изменял его в угоду людям (ср. Гал. 1:10, 2 Кор. 2:17, 1 Фес. 2:4). Апостол был готов отдать всего себя, объясняя Евангелие, лишь бы не дать повода соблазну или поставить ненужные барьеры на пути принятия Благой вести людьми. "Ибо, будучи свободен от всех, - писал Павел коринфянам, - я всем поработил себя, дабы больше приобресть: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобресть подзаконных; для чуждых закона - как чуждый закона... чтобы приобресть чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9:19-22). Павел стремился спасать людей и поэтому не считал достаточным лишь сообщить им истину, он делал все возможное, чтобы люди поверили в Христа. Апостол, переставая быть самим собой, начинал размышлять вместе с ними, отталкиваясь от их позиций, старался говорить понятным для них языком. Павел избегал всего того, что могло бы вызвать у людей предвзятое отношение к Евангелию и стать камнем преткновения на пути к спасению. В своем рвении сохранить истину апостол никогда не терял из виду нужды и желания людей. Везде, где бы Павел ни проповедовал Евангелие, даже в пылу жарких споров, он никогда не переставал думать о спасении грешников и стремился обращать всех, в ком он видел своих ближних, к вере в Господа Иисуса Христа.

Следовательно, в благовестии Павел действовал в любви, как подобает служителю Христа в этом мире, учил грешников истинам Евангелия и стремился обратить их и спасти. Поэтому если и мы делаем то же самое, в том же духе и ради той же цели, значит, мы действительно благовествуем, независимо от конкретных методов, применяемых при этом.

Мы уже выяснили, что можно впасть в серьезное заблуждение, если вкладывать слишком много в определение благовестия и считать, что проповедник Евангелия обязан не только обращать, но еще и спасать людей. Тем не менее ошибочным будет и слишком узкое определение благовестия.

Примером такой ошибки может быть определение благовестия, сводящееся к описанию так называемого евангелизационного богослужения. Например, им может быть такое богослужение, которое проводится вне стен церкви, на котором рассказываются свидетельства, поет хор и в конце служения звучит призыв к покаянию и принятию Христа. Человек, который решил покаяться, должен подтвердить это каким-либо внешним знаком, как-то: поднятием руки, вставанием с места и выходом к кафедре или на сцену. Если мы будем утверждать, что проведением таких служений церковь исполняет свою обязанность благовестия, а обязанность христиан, соответственно, сводится к тому, чтобы приводить неверующих людей на такие собрания, то мы окажемся в серьезном заблуждении. Об этом я и хочу поговорить ниже.

Во-первых, существует множество возможностей рассказать необращенным о Евангелии с целью их спасения и помимо подобного рода собраний. Прежде всего, есть возможность личного благовестия, посредством которого Андрей привел ко Христу Петра, Филипп - Нафанаила, а Павел - Онисима (Ин. 1:40-49, Фил. 10). Существуют также домашние собрания и формы совместного изучения Библии. И, конечно же, что важнее всего, еженедельно в воскресенье проходят регулярные богослужения в поместных церквах. А поскольку все проповеди в наших церквах основаны на библейском тексте, то каждое служение неизбежно будет евангелизационным. Ошибается тот, кто считает евангелизационные проповеди каким-то особым родом проповедей, отличающимся от остальных особым стилем и содержанием. Евангелизационные проповеди есть не что иное, как библейские проповеди. Не может быть хорошей проповеди без истолкования и применения того, что написано в Библии, а Библия как раз и раскрывает волю Божию о спасении человека. Все Писание так или иначе свидетельствует о Христе, и все библейские сюжеты так или иначе связаны с Ним. Поэтому всякая проповедь, основанная на Библии, будет неизбежно в том или ином свете отражать Христа и в большей или меньшей степени будет евангелизационной. Некоторые проповеди, несомненно, в гораздо большей степени, чем другие, направлены на обращение грешников. Но невозможно говорить об Иисусе Христе так, как о Нем говорит Библия, то есть как о божественном решении всех проблем грешного человека в отношениях с Богом, и при этом не произносить евангелизационную проповедь. "Господь Иисус Христос, - сказал Роберт Болтон, - предлагает Себя всякому человеку даром и без каких-либо исключений каждое воскресенье в каждой проповеди либо в простых и прямых словах, либо, по крайней мере, подразумеваемым образом". Так, несомненно, и происходит везде, где преподается ясное библейское учение. И что-то в корне не так со служением церкви или отдельного человека, если определение Болтона оказывается к нему неприменимым. Если в наших церквах "евангелизационные" служения или "евангелизационные" проповеди считаются каким-то особым, вырывающимся из обыденности событием, то это является серьезным обвинительным свидетельством против наших обычных воскресных богослужений. Если мы будем считать, что суть евангелизационной работы заключается в проведении особого рода собраний, отличающихся от еженедельных служений, это будет говорить о нашем недопонимании того, для чего нужны регулярные воскресные служения.

Во-вторых, давайте представим поместную церковь, сообщество христиан, которые искренно несут служение благовестия методами, перечисленными выше, т.е. через личное служение, домашние встречи, проповедь Евангелия на своих обычных собраниях, но никогда не проводили специальных евангелизационных собраний и не участвовали в подобных кампаниях других церквей. Если мы будем ограничивать благовестие проведением особых собраний, то мы будем вынуждены сделать вывод, что церковь, не принимающая участия в особых собраниях, евангелизацией вообще не занимается. Но это все равно что утверждать, что человек не может быть настоящим британцем, если он не живет во Фринтоне. И довольно странно было бы обвинять людей в отсутствии евангелизационной работы только по той причине, что они не принимают участия в собраниях, о которых нет упоминания в Новом Завете. Потому что тогда получится, что в новозаветное время никто не благовествовал.

В-третьих, следует отметить, что собрание или служение не является евангелизационным только потому, что включает свидетельства, пение хора и призыв, точно так же, как человек не может быть британцем только потому, что носит полосатые брюки и котелок. Чтобы определить, было ли то или иное собрание евангелизационным, надо спросить не о том, прозвучал ли призыв или нет, а каким истинам учили с кафедры. Если выясняется, что Евангелие проповедовалось так, что призыв ответить на Благую весть был непонятен собравшимся, назвать такое собрание евангелизационным можно только с большой натяжкой.

Все это сказано не для того, чтобы подлить масла в огонь дискуссии, а исключительно в интересах здравого рассуждения. Я вовсе не стремился приуменьшить значение евангелизационных встреч и кампаний как таковых. Я не предлагаю искоренить из практики благовестия специальные евангелизационные собрания. Сделать это, особенно ввиду неистового язычества современного мира, было бы чрезвычайно глупо. Я стремился доказать только то, что есть место и для многих других методов благовестия. На основании того, что Бог использовал такие собрания и кампании в прошлом, выдвигается сомнительная идея о том, что они представляют собой нормальный, естественный, необходимый и даже единственный способ благовестия сегодня и в будущем. Но этот вывод неверен. Благовестие может происходить и без подобного рода собраний. Они вовсе не являются неотъемлемой частью практики благовестия. Если провозглашается Благая весть с целью обращения грешников, то это и есть благовестие независимо от того, где и как это происходит. Благовестие следует определять не описательно, говоря, каким должно быть евангелизационное собрание, а с богословской точки зрения, то есть определяя, что должно говориться и с какой целью.

Ниже мы рассмотрим, какими принципами мы должны руководствоваться в оценке разных методов благовестия и в какой мере обязанность христианина благовествовать относится лично к каждому из нас.

II. В чем заключается евангельская весть?

Этот вопрос мы осветим в общих чертах. Если говорить совсем кратко, то Благая весть - это Евангелие распятого Христа; весть о грехе человека и Божьей благодати, человеческой вине и Божьем прощении, о рождении свыше и новой жизни, которые дарует Святой Дух. Эта весть содержит в себе четыре неотъемлемые составляющие.

1. Евангелие - это весть о Боге. Из Евангелия мы узнаем, кто есть Бог, каков Его характер, каковы Его законы и чего Он требует от человека, которого сотворил. Мы узнаем, что всем, даже самим своим существованием, мы обязаны Богу. Все, что ни происходит в нашей жизни, злое или доброе, происходит под Его контролем. Благая весть говорит нам, что Бог создал нас, чтобы мы поклонялись и служили Ему, восхваляли Его и жили для Его славы. Эти истины лежат в основе спасающей веры, и до тех пор, пока они не будут постигнуты, сама Благая весть будет казаться бессмысленной. Именно отсюда, с понимания полной и постоянной зависимости человека от своего Творца, и начинается христианство.

И здесь мы можем многому научиться у апостола Павла. Проповедуя иудеям, как, например, в Писидийской Антиохии (Деян. 13:16-41), Павлу не было нужды напоминать, что люди являются Божьим творением. Для слушателей Павла это было само собой разумеющимся, потому что Ветхий Завет был преподан им с детства. Обращаясь к ним, апостол мог начинать свою проповедь непосредственно с Христа, в котором исполнились ветхозаветные надежды. Когда же Павел проповедовал язычникам, ничего не знавшим о Ветхом Завете, ему приходилось начинать с самых азов. И апостол проповедовал о Боге-Творце и человеке-творении. Так, когда афиняне попросили Павла объяснить им, о каком это Иисусе и воскресении он говорит с иудеями, он прежде всего рассказал им о Творце и о том, для чего Он сотворил человека. "Бог, сотворивший мир и все, что в нем... Сам дая всему жизнь и дыхание и все... Он произвел весь род человеческий... дабы они искали Бога" (Деян. 17:24-27). Это не было, как некоторые считают, апологетическим философствованием, от которого Павел впоследствии отказался, но было первым и основным уроком истинной веры. Евангелие прежде всего говорит нам о том, что мы, творение, полностью зависим от Бога, и Он, Творец, имеет абсолютную власть над нами. Только поняв это, мы можем увидеть, что такое грех, и только увидев, что такое грех, можем принять Благую весть о спасении от греха. Мы должны узнать, что значит называть Бога Творцом, прежде чем сможем называть Его Искупителем. Никакие разговоры о грехе и спасении не принесут и малейшей пользы, если этот предварительный урок не будет хотя бы в какой-то мере усвоен.

2. Евангелие - это весть о грехе. Евангелие говорит нам, что мы далеко отошли от Божьего стандарта, погрязли во грехе и теперь находимся под Божьим гневом. Оно говорит нам, что причиной нашего постоянства в грехе является наша греховная природа. Что бы мы сами ни делали или пытались делать, ничто не может нас исправить и восстановить Божью благосклонность к нам. Евангелие помогает нам увидеть себя глазами Бога и думать о себе так, как Он думает о нас. Таким образом, оно ведет нас к разочарованию в самих себе. И это тоже очень важный шаг. Пока мы не узнаем о необходимости оправдаться перед Богом и о нашей неспособности добиться этого собственными усилиями, мы не сможем прийти ко Христу, спасающему от греха.

Здесь следует остеречься одной ловушки. В жизни любого человека происходит нечто, вызывающее чувство стыда. Каждый человек испытывает угрызения совести за какие-то прошлые поступки, которые он совершил вопреки собственной морали и нравственным законам общества. Опасность заключается в том, что, благовествуя, мы можем посчитать достаточным пробудить в человеке ощущения такого рода. Мы можем заставить его почувствовать себя неуютно, чтобы затем предложить Христа в качестве средства, избавляющего человека от такого состояния, даже не касаясь вопроса о его взаимоотношениях с Богом. Но именно со взаимоотношений с Богом и следует начинать разговор о грехе. И делать это надо потому, что Библия считает грех преступлением человека против Бога, который разрушает его отношения с Ним. Если человек не начнет смотреть на свои проступки в свете Божьего закона и святости, он никогда не сможет рассмотреть в них грех, потому что грех - понятие не социальное. Хотя грех и совершается человеком и нередко против другого человека, грех нельзя определить в рамках самого человека или общества. Мы никогда не узнаем, чем на самом деле является грех, пока не научимся смотреть на него глазами Бога и мерить его не по человеческим стандартам, а исходя из тех требований, которые предъявляет человеку Бог.

Необходимо уяснить, что угрызения совести - это совсем не то же самое, что чувство вины за грех. И если человек обеспокоен своими слабостями и скверными поступками, это еще не значит, что он осознает свою греховность. Ни к чему не приводящее ощущение собственной ничтожности из-за ошибок и неспособности соответствовать требованиям жизни - это еще не чувство вины за грех. Не будет также и спасающей верой то, если человек, находясь в таком состоянии, призовет Господа Иисуса Христа только для того, чтобы успокоить себя, найти поддержку и вновь обрести уверенность. И то, что мы проповедуем, не будет Евангелием (хотя мы можем думать, что это так), если в проповеди мы ориентируемся на чувственные потребности человека. Это приблизительно звучит так: "Вы всем недовольны? Вы несчастны? Хотите обрести мир в сердце? Вы чувствуете, что у вас ничего не получается? Вы уже пресытились собой? Хотите найти настоящего друга? Тогда придите ко Христу, и Он восполнит все ваши нужды". Говоря так, мы превращаем Господа Иисуса Христа в какую-то добрую фею или психолога экстра класса. Нам следует запомнить, что проповедовать о грехе - не значит играть на чувствах (это трюк промывателя мозгов), но соотносить жизнь человека со святым Божьим законом. Чувствовать вину за грех - значит не просто считать себя полностью опустившимся человеком, но осознавать, что своей жизнью я разгневал Бога, попрал Его власть над собой, отверг Его и пошел против Него. Проповедовать Христа - значит говорить о Нем как о Примирителе человека с Богом посредством Своего креста. Поверить во Христа - значит положиться на Него как на единственное средство восстановления общения с Богом.

Истинный Христос, Христос Библии, который сделался Спасителем от греха и Ходатаем перед Богом, на самом деле дает всем верующим в Него мир, радость, духовную силу и честь называться и быть Его другом. Но Христос, который предлагается и принимается исключительно как средство облегчения бремени житейских невзгод через помощь и утешение, - ненастоящий. Это неверно представленный и неверно воспринятый Христос, другими словами, Христос вымышленный. И если мы рассказываем людям о вымышленном Христе, то нам нечего рассчитывать, что они обретут настоящее спасение. Поэтому надо быть настороже, чтобы не перепутать растревоженную совесть и ощущение собственной ничтожности с духовным чувством вины за грех. Нам следует в своем благовестии донести до грешников главную истину об их положении, а именно: грех сделал их чуждыми Богу и подверг их Божьему осуждению, враждебному отношению и гневу, чтобы они осознали, что прежде всего им нужны восстановленные взаимоотношения с Богом.

Уместным может быть вопрос о том, как отличить подлинное чувство вины за грех от обычных угрызений совести или разочарования в жизни, которые может ощущать любой, впавший в отчаяние человек.

Существует три таких признака.

1). Чувство вины за грех возникает из-за осознания своих неправильных взаимоотношений с Богом. Не со своим соседом, не со своей совестью, но со своим Творцом, Богом, в чьих руках находится дыхание человека и от Которого ежесекундно зависит человеческое существование. Это чувство вызывает ощущение конкретной нужды - нужды в восстановлении отношений с Богом. Этому ощущению сопутствует понимание того, что человек в том состоянии, в котором он находится в настоящий момент, может иметь только такие отношения с Богом, которые не сулят ему ничего, кроме наказания, гнева и боли как в настоящем, так и в будущем. Также человек понимает, что в таком состоянии находиться больше невозможно, поэтому он готов любой ценой и на любых условиях изменить это состояние. Несмотря на то, что человек чувствует вину перед Богом, отчуждение и отстранение от Него, он жаждет примириться, но не с собой или окружающими, а с самим Богом.

2). Чувство вины за грех - это чувство вины за конкретные грехи, за конкретные проступки перед Богом, от которых человек должен отвратиться, если хочет исправить свое положение перед Ним. Так, Исаия был обличен в конкретном грехе нечистоты уст (Ис. 6:5), а Закхей - в грехе вымогательства (Лк. 19:8).

3). Чувство вины за грех - это чувство вины за свое греховное состояние, то есть ощущение полной моральной деградации и испорченности в глазах Бога. Такое чувство вызывает желание того, что Иезекииль называл "новым сердцем" (Иез. 36:26), а наш Господь - рождением свыше (Ин. 3:3-8), т.е. духовным перерождением. Так, автор 50-го псалма (считается, что Давид написал его после обличения в греховной связи с Вирсавией) исповедует не только конкретные грехи (стихи 3-6), но и порочность своего естества (стихи 7-8). Давид ищет избавления от вины за грех и очищения от пороков. Возможно, самый быстрый способ того, как определить, действительно ли человек осознает свою греховность, - это прочесть с ним 50-й псалом и посмотреть, говорит ли его сердце то же, что и псалмопевец.

3. Евангелие - это весть о Христе, воплотившемся Божьем сыне, Агнце Божьем, умершем за грехи мира, воскресшем Господе, совершенном Спасителе.

В связи с изложением этой части Благой вести следует указать на два момента.

1. Мы не должны представлять личность Христа вне связи с совершенным Им спасением.

Некоторые полагают, что грешников к ногам Иисуса Христа приводит не изложение учения о Нем, а представление о личности Христа. Действительно, спасает только Сам живой Христос, и никакое учение об искуплении, даже самое правильное, Христа не заменит. Делающие же подобное утверждение, однако, говорят, что проповедь Евангелия вполне может обойтись без доктринальных подробностей, и все, что требуется от проповедника, - это нарисовать яркий словесный портрет Человека из Галилеи, который творил добрые дела, и уверить слушателей в том, что этот Иисус живой и может помочь им в их бедах. Но такая проповедь скорее похожа на головоломку и способна лишь ввести в заблуждение. После нее возникают вопросы: "Кем был этот Иисус? Где Он сейчас?" Не давая на них ответов, она сбивает с толку вдумчивых слушателей.

Дело в том, что невозможно увидеть какой-то смысл в исторической личности Христа, пока мы не узнаем о воплощении, то есть о том, что Иисус на самом деле был Богом Сыном, сделавшимся человеком, чтобы спасти грешников согласно предвечному волеизъявлению Бога Отца. И в жизни Христа вы не будете видеть никакого смысла, пока не узнаете о заместительном искуплении, то есть о том, что Он жил как человек, чтобы и умереть как человек за людей, и что Его страдания и смерть на кресте в действительности были спасением, освобождением мира от греха. Также невозможно сказать, каким образом мы можем обращаться к Нему сегодня, пока нам не станет известно о том, что Он воскрес, вознесся и воссел на небесах, то есть о том, что Иисус воскрес, возведен на престол, стал Царем и жив сегодня, чтобы дать спасение всякому, кто признает Его Господство. Эти доктрины, как и многие другие, являются неотъемлемой частью Евангелия. Без них от Евангелия остается только загадочная история о человеке по имени Иисус. Противопоставить преподавание учения о Христе простому представлению Его личности, все равно что разделить надвое то, что соединено Богом. Сделать так было бы большой ошибкой, потому что именно эти доктрины необходимы для того, чтобы пролить свет на личность Иисуса Христа и ясно представить слушателям Благой вести Того, с Кем мы хотим их познакомить. Когда в обычной жизни мы пытаемся представить кого-то другому человеку, мы рассказываем о нем, говорим о том, что он сделал. Точно так же происходит и в благовестии. Сами апостолы проповедовали учение, чтобы проповедовать Христа, о чем и говорится в Новом завете. В сущности, без этих доктрин не было бы никакой проповеди Евангелия.

2. Но есть и вторая мысль, дополняющая первую. Мы не должны говорить о спасении, совершенном Христом, в отрыве от Его личности.

К сожалению, такая ошибка встречается среди проповедников Евангелия и душепопечитетелей. В своем стремлении уделить как можно больше внимания искупительной жертве Христа - единственном и достаточном основании, на котором грешники могут быть приняты Богом, - они излагают призыв к вере следующим образом: "Веруйте, что Христос умер за ваши грехи". Подобное утверждение приводит к восприятию дела спасения в прошедшем времени, как будто Спасителя в настоящем не существует. Однако Христос должен быть единственным объектом нашей веры. Отделять работу от Работника - это не по-библейски. Нигде в Новом Завете призыв к вере не излагается таким образом. Новый Завет призывает к вере в ("эн", "эйс", "эпи" - греческие предлоги, переданные в русском переводе Библии предлогом "в") Самого Христа, призывает довериться живому Спасителю, умершему за грехи. Объектом спасительной веры является, если говорить точно, не искупление, но Господь Иисус Христос, его совершивший. Благовествуя, мы не должны отделять крест и его благословения от Христа, который умер на кресте. Человек как личность, получая благословения в смерти Христа, получает их, доверяя Ему как Личности, и верит не просто в Его искупительную смерть, но - в Него, живого Спасителя. Павел сказал: "...веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься..." (Деян. 16:31). "Придите ко Мне... и Я успокою вас" - сказал наш Господь (Мтф. 11:28).

Это сразу же делает понятной мысль о том, что вопрос о широте искупления, вызывающий интерес в определенных богословских кругах, не имеет отношения к содержанию благовестия именно в этой, третьей его части. Я не предлагаю обсуждать сейчас этот вопрос, так как он затрагивался мной в другой книге. Сейчас я не спрашиваю вашего мнения о том, насколько верно утверждение, что Христос умер для того, чтобы спасти всех людей, которые жили в прошлом, живут сегодня или будут жить в будущем. Также не прошу определиться со своей точкой зрения по этому вопросу тех, кто еще колеблется. Я хочу сказать только то, что, даже если вы считаете приведенное выше утверждение истинным, ваше представление Христа другим людям в благовестии не должно отличаться от представления Христа человеком, считающим приведенное выше утверждение ложным.

Вполне очевидно: если проповедник считает, что выражение "Христос умер за каждого из вас", обращенное к какой-либо аудитории, невозможно проверить на истинность, он постарается не употреблять его в своих евангелизационных проповедях. Вы не встретите подобных высказываний в проповедях, к примеру, Джорджа Уитфилда или Чарльза Сперджена. Я подвожу вас к мысли о том, что, если даже кто-то и считает, что это выражение станет истинным, и использует его в проповеди, все равно он не прав в том, что в евангелизационной проповеди нужны подобные выражения и что их использование обоснованно. Благовествовать, как мы уже выяснили, - значит приглашать людей прийти к Иисусу Христу, живому Спасителю, Который силой искупительной смерти может дать прощение и спасение всем, кто доверится Ему. То, что надо сказать о кресте в проповеди Евангелия, выражается одной фразой: "Смерть Христа - это основание для прощения, которое дает Иисус". И это все, что надо сказать. Вопрос о широте искупления не имеет к этому никакого отношения.

Известно, что в Новом Завете нет упоминания о том, что кто-либо призывал человека к покаянию только потому, что Христос умер именно за него. Основанием, на котором в Новом Завете грешники приглашаются прийти и поверить в Христа, является только то, что они нуждаются в Нем, что Христос предлагает Себя им, и то, что принявшим Его верой обещаны все благословения, которые Христос Своей смертью приобрел для Своего народа. Призыв к вере и обещание спасения для всех верующих - вот что является универсальным и всеобъемлющем в Новом Завете (см. Мтф. 11:28, 22:9, Лк. 2:10, 12:8, Ин. 1:12, 3:14, 6:40,54, 7:37, 11:26, 12:46, Деян. 2:21, 10:43, 13:39, Рим. 1:16, 3:22, 9:33, 10:4, Гал. 3:22, Тит. 2:11, Откр. 22:17, ср. Ис. 55:1).

В благовестии мы должны во всем придерживаться Нового Завета. Выход за рамки Нового Завета, искажение его идей или смещение расставленных в нем акцентов всегда приводят к заблуждению. И поэтому я позволю себе привести здесь слова Джеймса Дени: "Мы не помышляем о том, чтобы отделить дело [Христа] от Того, Кто его совершил. Новый Завет говорит только о живом Христе, и все апостольские проповеди Евангелия возвещают людям о живом Христе. Но живой Христос - это Христос, Который умер, и о Нем нельзя проповедовать, не говоря о Его смерти и ее примиряющей силе. Живой Христос и сила Его примиряющей смерти - вот суть апостольской вести... Цель благовестника - проповедовать Христа... раскрывая Его образ через Распятие". Не могут быть Евангелием такие слова: "Поверьте, что Христос умер за грехи всех людей, а значит, и за ваши". Также Евангелием не могут быть и такие слова: "Поверьте, что Христос умер только за грехи некоторых людей, и, возможно, не за ваши". Вот настоящее Евангелие: "Поверьте в Господа Иисуса Христа, который умер за грехи и теперь предлагает стать вашим Спасителем". Эту весть мы и должны нести в мир, а не призывать людей поверить в правильность той или иной позиции в вопросе об ограниченности искупления. Наша задача - показать живого Христа и призвать к вере в Него.

Только потому, что Джон Весли и Джордж Витфилд понимали это, они могли считать друг друга братьями в благовестии, хотя в вопросе о широте искупления они не были согласны. Их взгляды на эту проблему не излагались в их благовестии, обоим было достаточно проповедовать Евангелие так, как оно изложено в Писании, то есть провозглашать "живого Христа и силу Его примиряющей смерти", предлагать Его грешникам и приглашать погибших прийти к Нему и обрести жизнь.

4. Наконец мы подошли к последней составляющей благовестия. В Благой вести должен быть призыв к вере и покаянию. Каждого человека, слышащего Евангелие, Бог призывает покаяться и поверить. Павел говорит афинянам: "Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться" (Деян. 17:30). Когда люди, слушавшие слова Господа, спросили: "Что нам делать, чтобы творить дела Божии?", Он ответил: "...вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал" (Ин. 6:29). В другом месте (1 Ин. 3:23) мы читаем: "Заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса...". Покаяние и вера - очевидные и прямые божественные заповеди, поэтому отказ от покаяния и неверие считаются в Новом Завете самыми большими грехами (ср. Лк. 13:3,5, 2 Фес. 2:11). Из этих глобальных заповедей вытекают глобальные обетования для всех, кто их исполняет. "...Всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его" (Деян. 10:43). "...Желающий пусть берет воду жиз ни даром" (Откр. 22:17). "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3:16). Эти слова указывают нам на обетования, которым Бог будет верен до конца времен.

Следует заметить, что вера - это не просто оптимистическое ощущение, так же, как и покаяние - это не просто ощущение сожаления и угрызений совести. И вера, и покаяние являются поступками, и поступками очень серьезными. Вера больше, чем простое доверие фактам или источнику информации. По-настоящему верить - значит целиком довериться и полностью положиться самому и возложить все свое упование на обещания милости, которую Христос явил грешникам, и на Самого Христа, давшего эти обещания. Покаяние тоже не является простым сожалением о былых годах жизни. Покаяние - это изменение ума и сердца, новая жизнь в самоотречении и служении Спасителю как Царю, который теперь занимает главное место в сердце. Просто вера в факты без доверия и просто сожаление без обращения не спасают. "...И бесы веруют, и трепещут" (Иак. 2:19). "...печаль мирская производит смерть" (2 Кор. 7:10).

Остановимся еще на двух моментах.

1). Необходимо не только покаяние, но и вера. Недостаточно принять решение отвратиться от греха, оставить вредные привычки и попытаться воплотить учение Христа в своей жизни, став религиозным и делая добрые дела другим людям. Устремленность, решимость, нравственность, религиозность не могут заменить веры. И Мартин Лютер, и Джон Весли обладали всеми этими качествами еще до того, как уверовали. Всякая вера строится на фундаменте знания: человек должен хотя бы что-то знать о Христе, о Его Кресте и Его обещаниях, прежде чем сможет получить спасительную веру. Поэтому, представляя Евангелие грешникам, мы должны придавать этому особое значение, чтобы с последней испарившейся каплей уверенности в себе они целиком доверились Христу и силе Его искупительной крови, способной примирить их с Богом. Ничто меньшее верой быть не может.

2). Необходима не только вера, но и покаяние. Недостаточно иметь веру в то, что грешники оправдываются и принимаются только через Христа и Его смерть, что за их собственные дела они уже многократно заслужили Божье наказание и что без Христа у них нет ни малейшей надежды. Знание Благой вести и правильная вера в нее не могут заменить покаяние. Любое покаяние также строится на фундаменте знания. Человек должен знать, что (используем здесь слова первого из девяносто пяти тезисов Лютера), "когда наш Господь и Повелитель, Иисус Христос, сказал: "Покайтесь", он имел в виду, что вся жизнь верующего должна быть жизнью покаяния". Нам надо также знать, что собственно покаяние в себя включает. Христос неоднократно и намеренно указывал на радикальный разрыв с прошлой жизнью, являющийся частью покаяния. "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною... кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее" (Лк. 9:23). "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей (т.е. поставит все это на второе место в системе своих приоритетов. - Авт.), тот не может быть Моим учеником... Всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником" (Лк. 14:26,33). Покаяние, которое Христос ожидает от своего народа, состоит в бесповоротном отказе устанавливать какие-либо ограничения на те требования, которые Христос может предъявить к их жизни. Наш Господь хорошо знал, чего будет стоить Его последователям быть верными этому решению и никогда не сбиваться с Его пути, поэтому Он хотел, чтобы они, прежде чем посвящать себя, подумали основательно над тем, что значит быть учеником Христа. Он не стремился собрать вокруг Себя огромную толпу мнимых приверженцев, которые тут же разбежались бы, узнай, что значит на самом деле следование за Христом. Когда мы предлагаем Евангелие Христа грешникам, мы должны призывать их внимательнее относить ся к цене следования за Христом и предлагать им серьезно подумать, прежде чем они откликнутся на весть о прощении даром. Элементарная честность призывает нас не скрывать того факта, что бесплатное прощение в каком-то смысле стоит нам всей жизни, иначе наше благовестие станет обманным трюком. Там, где нет ясного понимания, а значит, и реального восприятия требований Христа, там не может быть покаяния, а значит, и спасения.

Такова и есть Благая весть, которую мы посланы проповедовать.

III. Каковы мотивы благовестия?

Есть два мотива, которые должны постоянно подталкивать нас к благовестию. Первый - это любовь к Богу и радение о Его славе, второй - любовь к человеку и радение о его благе.

1. Первый мотив основополагающий и самый важный. Цель жизни всякого человека - прославить Бога. Вот библейское правило жизни человека: "...все делайте в славу Божию" (1 Кор. 10:31). Люди могут прославить Бога через послушание Его слову и исполнение Его явленной воли. Первая и главная заповедь такова: "...возлюби Господа Бога твоего..." (Мтф. 22:37-38). Мы проявляем свою любовь к Отцу и Сыну, возлюбившим нас, когда исполняем Их заповеди. "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня", - сказал Господь (Ин. 14:21). "...это есть любовь к Богу, - писал Иоанн, - чтобы мы соблюдали заповеди Его..." (1 Ин. 5:3). Итак, благовестие - это заповедь, данная нам от Бога, от Отца и от Сына. Господь говорит нам: "И проповедано будет (у Марка: "должно быть проповедано") сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам..." (Мтф. 24:14, Мр. 13:10). И перед вознесением Христос дал Своим ученикам ответственное задание: "...идите, научите все народы", сразу же дополнив его утешительным обещанием: "...и се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мтф. 28:19-20). Сила этого обещания должна, по всей видимости, соответствовать силе заповеди, к которой это обещание относится. Фраза "до скончания века" относится не только к одиннадцати ученикам, но и ко всей христианской церкви на протяжении всей истории. Это обещание относится к нам так же, как и к апостолам, и мы можем найти в нем великое утешение. Но если на нас распространяется обетование, то тем более и повеление, за которым это обетование следует. Оно было дано, чтобы ободрить одиннадцать и не дать им упасть под тяжестью непосильной задачи благовествовать всему миру, которую на них возлагал Христос. Если мы принимаем обетование, тогда мы должны принять и ответственность, которую предполагает повеление. Труд, который был возложен на одиннадцать учеников, - это труд, который сейчас лежит на всей церкви. И если это есть задача всей церкви, значит, и ваша, и моя задача лично. Поэтому, если мы любим Бога и желаем прославить Его, то должны быть послушны Его повелению благовествовать.

Благовествуя, мы прославляем Бога не только потому, что проявляем послушание, но и потому, что возвещаем этому миру, какие чудные дела совершил Бог для спасения грешников. Бог прославляется, когда великие дела Его благодати становятся известны людям. Псалмопевец призывает нас: "...благовествуйте со дня на день спасение Его! Возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его!" (Пс. 95:2-3). Уже то, что христианин говорит с неверующим о Господе Иисусе Христе и Его спасительной силе, само по себе прославляет Бога и воздает Ему честь.

2. Второй мотив, который должен побуждать нас проповедовать Евангелие, - это любовь к ближнему и желание видеть его спасенным. Желание привести других людей ко Христу должно быть не чем иным, как естественным, непроизвольным следствием любви, появляющейся в сердце каждого возрожденного человека. Наш Господь подтвердил требование Ветхого Завета любить ближнего как самого себя (Мр. 12:31, Лк. 10:27). "Итак, доколе есть время, - пишет Павел, - будем делать добро всем" (Гал. 6:10). Разве чело век может нуждаться в чем-то больше, чем в спасении Христа? Разве мы можем сделать для человека большее благо, чем рассказать ему о Нем? И если мы действительно любим своего ближнего как самих себя, то непременно захотим, чтобы и он возрадовался о спасении, которое так дорого нам самим. Об этом не надо долго рассуждать, не говоря уже о том, чтобы спорить. Когда мы видим, как сильно наш ближний нуждается в Христе, порыв к благовестию должен возникать в нас непроизвольно.

Кто же наш ближний? Когда законник, столкнувшийся с отсутствием любви к ближнему в своем сердце, обратился к Господу с таким вопросом, Иисус Христос ответил ему рассказом о добром самарянине (Лк. 10:29-37). Вот чему учит эта история: всякий встречающийся нам человек, находящийся в нужде, и есть наш ближний. Бог устроил эту встречу с ним, чтобы мы могли помочь ему, в чем бы он ни нуждался. "Иди, и ты поступай так же", - сказал Иисус законнику. То же он говорит и нам. Мы должны стараться помочь любой нужде: и материальной, и духовной. Таким образом, столкнувшись с человеком, который живет без Христа, а точнее сказать, не живет, а погибает, мы должны посмотреть на него, как на ближнего, и спросить себя, что я могу сделать, чтобы он познал Христа.

Позвольте еще раз напомнить: если мы сами узнали о любви Христа к нам и если наши сердца в какой-то мере наполнились благодарностью за благодать, спасшую нас от смерти и ада, тогда чувство сострадания к духовно мертвым людям должно появиться в нас естественно и непроизвольно. "Любовь Христова объемлет нас" (2 Кор. 5:14). Павел сказал эти слова, имея в виду, что благовестие должно быть активным. Прискорбно и неприятно видеть равнодушного христианина, в котором не горит желание благовествовать и делиться драгоценной вестью о Христе с другими людьми, нуждающимися в Спасителе не меньше его самого. Андрей поступил естественно, когда, найдя Мессию, пошел и рассказал о Нем своему брату Симону. Естественно поступил и Филипп, поспешивший поделиться великой вестью со своим другом Нафанаилом (Ин. 1:40-46). Их не надо было просить об этом. Они сделали это непроизвольно, как само собой разумеющееся. Давайте скажем прямо: в нашей духовной жизни есть серьезные проблемы, если мы не находим в себе естественного желания поступать подобным образом. Благовествовать - это большая честь, и как должно быть замечательно рассказывать другим людям о любви Христа, понимая, что нет ничего, в чем они нуждались бы больше, и никакая другая весть во всем мире не принесет им большего блага. Поэтому мы не должны быть равнодушными в индивидуальном благовестии. Мы должны благовествовать с радостью и удовольствием. В нас не должно быть желания найти повод для уклонения от своей обязанности, когда представляется случай поговорить с другим человеком об Иисусе Христе. Если окажется, что мы уходим от этой ответственности, пытаемся ее избежать, то мы должны четко осознать, что тем самым мы потворствуем греху и поддаемся сатане. Если (и это наиболее частая причина) нас сдерживает страх показаться странными и нелепыми или боязнь потерять признание в определенном кругу, мы должны спросить себя как перед Богом: можно ли позволять этому стать препятствием нашей любви к ближнему? Если это ложная скромность (она же скрытая гордость) сдерживает наш язык от христианского свидетельства другим людям, то мы должны спросить у своей совести: "Что важнее: наша репутация или их спасение?" Мы не сможем благодушно смотреть на распространение тщеславия и трусости, если будем оценивать свою жизнь по Божьим меркам. Нам надо просить о благодати, дарующей нам возможность ощутить нестерпимый стыд за самих себя, и молиться, чтобы любовь Божья так переполнила нас, чтобы нас стала переполнять и любовь к человеку. Тогда делиться с человеком Благой вестью станет для нас легко, естественно и радостно.

Надеюсь, картина нашей ответственности в благовестии уже достаточно прояснилась. Благовестие - не единственная задача, возложенная на нас Господом, и не все долж ны исполнять ее одинаково. Не все призваны быть проповедниками, не всем даются одинаковые возможности и способности в личном благовестии людям, нуждающимся во Христе. Но какая-то доля ответственности за благовестие все равно лежит на каждом из нас, уклонившись от нее, мы неизбежно изменим любви и к Богу, и к ближнему. Все мы, по крайней мере, можем и должны молиться о спасении необращенных людей, особенно за членов своих семей, наших друзей или людей, с которыми мы общаемся ежедневно. Затем мы должны научиться замечать те возможности для благовестия, которые несет в себе каждый день, и быть инициативными в их использовании. Инициативность заложена в природе любви. Если вы любите кого-то, то не перестаете думать о том, что и как вы еще можете сделать для того, чтобы доставить радость объекту вашей любви. И вы радуетесь, если он радуется тому, что вы для него делаете. Поэтому, если мы любим Бога Отца, Сына и Святого Духа за все, что Он сделал для нас, давайте тогда максимально использовать любую ситуацию ради Его славы. Один из лучших способов сделать это - искать пути и средства для распространения Евангелия и исполнять повеление научить все народы. Точно так же, если мы любим нашего ближнего, мы опять же призовем всю свою энергию и инициативность, чтобы найти лучшие возможности и средства сделать ему добро. А наибольшее благо, которое мы можем ему оказать, - поделиться с ним тем, что мы знаем о Христе. Итак, если мы любим Бога и своего ближнего, мы будем благовествовать, и при этом будем делать это активно. Мы не будем раздраженно спрашивать, сколько сил еще потребует благовестие, как будто нам не терпится поскорее разделаться с неприятным и обременительным занятием. Мы не будем нетерпеливо спрашивать, достаточно ли для Бога уже приложенного нами к благовестию какого-то минимума стараний. Напротив, мы будем настойчиво просить и горячо молиться, чтобы нам открылось еще больше возможностей нести людям весть о Христе и чтобы в это дело мы смогли искренне и без остатка вложить все свои силы.

Чтобы не допустить ошибки в осуществлении высказанных выше мыслей, необходимо отметить следующее. Никогда нельзя забывать, что наша инициативность, требуемая для благовестия, - это инициативность, рожденная любовью. Она исходит из искреннего беспокойства за судьбу тех людей, которых мы хотим привести ко Христу. Она вызвана неподдельной заботой об их благополучии и проявляется в подлинном уважении к ним и подлинном дружелюбии. Иногда за кафедрой и в личном благовестии можно встретить такое рвение, которое больше похоже на охоту на волков, чем на поиски заблудших душ. Такое рвение дискредитирует Евангелие и вызывает обеспокоенность. Оно дискредитирует Евангелие потому, что от него веет не любовью и заботой, не желанием оказать помощь, а высокомерием, тщеславием и наслаждением властью над судьбами душ. Оно вызывает обеспокоенность потому, что находит выражение в диком психологическом воздействии на бедную жертву, из-за которого хрупкие и впечатлительные души могут серьезно пострадать. Но если любовь направляет нас на труд благовестия и руководит нами, то общаться с людьми мы должны в другом духе - духе любви. Если мы действительно беспокоимся о них, если наше сердце на самом деле любит и боится Бога, тогда мы будем стараться показать им Христа так, чтобы они увидели, что мы почитаем Его и уважаем их. И не будем ломать их личности, использовать их слабости и грубо играть на их чувствах, но постараемся доказать искренность своих дружеских намерений, делясь с ними самым дорогим, что у нас есть. И этот дух дружбы и заботы будет проявляться во всем, что мы говорим им и с кафедры, и лично, какими бы резкими для них эти истины ни были.

Есть одна известная книга по методике личного благовестия, написанная К. Г. Трамбулом и носящая название "Брать людей живыми". В третьей главе этой книги автор рассказывает о правиле, которое его отец, Х. К. Трамбул, использовал в личном благовестии. Вот это правило: "Если человек позволяет мне самому выбрать тему беседы, то я всегда стараюсь поговорить о Христе и таким образом узнать о нуж дах собеседника и, если возможно, помочь ему". В этой фразе ключевые слова - "если человек позволяет мне выбрать тему". Эти слова напоминают нам, что, благовествуя, мы должны быть, во-первых, вежливыми, а во-вторых, дружелюбными. Человек позволяет вам выбирать тему разговора, если видит, что вы дружелюбно к нему относитесь, и чувствует, что вы его уважаете и искренне беспокоитесь о нем. Собеседник должен понять, что вы относитесь к нему как к человеку, а не как к очередному "случаю" из практики благовестия. С одними людьми вы можете установить такие отношения за пять минут, а с другими налаживание отношений может занять месяцы. В любом случае принцип остается прежним, и право вести доверительную беседу об Иисусе Христе надо заслужить, убедив собеседника в своей дружбе и искренней заботе о нем. Приставание к прохожему, попытки проникнуть в его душевные тайны и навязывание объяснений божественных истин в ответ на его безразличие, должны быть отвергнуты как унизительная карикатура на личное благовестие. Подобная грубость оскорбляет Бога, более того она обижает людей и настраивает их против Христа, последователи Которого ведут себя так возмутительно. Нести служение личного благовестия - тяжелый крест, потому что оно требует от нас участия в жизни других людей. Если мы будем относиться к людям искренне и дружелюбно, то они позволят нам говорить о Христе и об их духовных проблемах. Таким образом, если вы хотите заниматься личным благовестием, а я надеюсь, что это так, потому что иначе и быть не может, молитесь о даре дружелюбия. Искреннее дружелюбие в любом случае является отличительной чертой человека, который учится любить ближнего как самого себя.

IV. Какие средства и методы надо применять в благовестии?

Сегодня ведутся споры по поводу методов евангелизации. Одни критикуют, а другие защищают евангелизационные собрания, которые были неотъемлемой частью благо вестия Англии и Америки на протяжении почти столетия. Эти собрания благодаря своей распространенности хорошо известны многим. Организаторы таких собраний намеренно делают их живыми и яркими, надеясь таким образом привлечь людей, мало интересующихся христианством и ни разу до этого не посещавших христианскую церковь. Поэтому собрания проводятся так, чтобы создать атмосферу тепла, хорошего настроения и радости. Пение хора, сольные выступления и выступление различных ансамблей, призывные, воздействующие на чувства гимны - все это занимает значительную часть времени. Также специально подбираются песни и свидетельства, чтобы доказать, что христианские переживания реальны. В заключение собрания непременно звучит призыв принять Евангелие. Если кто-то из людей заинтересовался Евангелием, то для них устраивается дополнительное собрание. Также проводятся личные беседы с теми, кто ответил на призыв или кто только собирается сделать этот шаг.

Теперь мы рассмотрим, какие же критические замечания высказываются в адрес евангелизационных собраний (не обсуждая вопроса, справедливы эти замечания или нет). Говорят, что такие собрания скорее увеселяют публику, чем вызывают у нее благоговение. Попытка "развлечь" людей приводит к тому, что у них исчезает чувство величия Бога и желание поклоняться Ему, их мысли о Творце становятся примитивными. Но хуже всего то, что у потенциальных новообращенных складывается неверное представление об обычном воскресном служении в церкви. Организаторам евангелизационных собраний кажется, что нужно как можно привлекательней представить слушателям христианскую жизнь, но, делая это, они тем самым оказывают медвежью услугу пасторам церкви, создавая ложное представление о том, что значит быть христианином.

Подталкивание к принятию Евангелия и намеренное использование действующей на чувства, чарующей музыки - все это вызывает такие "обращения", которые являются просто сильными эмоциями, а не плодом духовного из менения или обновления. Нерегулярный характер проведения подобных собраний неизбежно приводит к тому, что призыв к принятию Евангелия зачастую обращен к людям, которые мало знают о том, что стоит за этим принятием и чего оно будет им стоить, а это низводит призыв до уровня обманного трюка. Проповедник и душепопечители в погоне за новообращенными принуждают людей принимать преждевременное решение, когда те еще полностью не осознали, к чему их призывают. Появлением новообращенных организаторы оправдывают проведение евангелизационных собраний. Но на практике люди, назвавшие себя верующими после таких собраний, оказываются равнодушными к Евангелию. Критики считают, что у благовестия будет будущее только тогда, когда церкви окончательно распрощаются с подобным методом проведения евангелизационных собраний и будут применять новую модель, в которой благовестием будет заниматься поместная церковь, а не группа или объединение церквей, и в которой евангелизационные собрания займут свое место среди обычных церковных служений.

Обычно на критику оппоненты отвечают так: если избавиться от недостатков евангелизационных собраний, то их вполне можно проводить, и они с успехом проводятся. Они утверждают, что в прошлом эти собрания уже доказали свою эффективность, а опыт показывает, что Бог их по-прежнему использует, и нет видимых причин для того, чтобы навсегда забыть о них. С точки зрения защитников евангелизационных собраний, сегодня многие церкви не исполняют свою обязанность благовествовать, поэтому такие евангелизационные собрания могут стать единственной возможностью донести Евангелие до большого числа людей. Будущее евангелизации они видят не в ликвидации евангелизационных собраний, а в их реформировании.

Спор продолжается и, несомненно, будет продолжаться еще какое-то время. Я не собираюсь углубляться в него, но попробую взглянуть на этот спор со стороны. Я попытаюсь определить ключевой принцип, который поможет нам в оцен ке того или иного метода благовестия как уже применяемого, так и планируемого к применению.

Что же представляет собой этот принцип?

Благовестие, как мы уже отмечали выше, это передача Евангелия людям с целью их обращения. В конечном счете есть только одно средство благовестия - Евангелие Иисуса Христа, изложенное и примененное. Вера и покаяние - две составляющие обращения - возникают как ответ человека на Благую весть. "Вера от слышания, - говорит Павел, - а слышание от слова Божия" (Рим. 10:17). Другими словами, вера пробуждается вестью, а весть, пробуждающая ее, есть слова Христа.

Итак, есть только один проповедник Евангелия - Господь Иисус Христос. Именно Он Своим Святым Духом делает христиан способными верно объяснять и применять Евангелие, именно Он Своим Святым Духом открывает разум (Лк. 24:45) и сердце (Деян. 16:14) человека к принятию Евангелия и таким образом привлекает его к Себе для спасения (Ин. 12:32). Вот что Павел говорит о своих достижениях благовестника: "Не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос чрез меня, в покорении язычников вере, словом и делом... силою Духа Божия" (Рим. 15:18-19). Со времен Августина очень часто ударение делалось на то, что Христос Сам является истинным служителем таинств Евангелия, а священнослужители являются как бы Его рукой. Следует помнить и о другой, не менее важной истине: Христос является истинным служителем слова Евангелия, а проповедники действуют лишь как Его уста.

Итак, существует только один метод благовестия - верное объяснение и применение евангельской вести. Отсюда следует (это и есть наш искомый принцип), что любую предлагаемую евангелизационную стратегию, технику, стиль или действие можно проверить с помощью таких вопросов: "Действительно ли это поможет проповеди Благой вести? Окажется ли это хорошим средством полного и верного объяснения Евангелия и его применения?" Если ответы положительные, то можно смело применять данную еванге лизационную стратегию или технику. Если же те или иные действия приводят к затемнению смысла Благой вести, то, конечно, от такой евангелизационной деятельности следует отказаться.

Мы должны подвергнуть критической оценке все, что связано с евангелизацией: христианские миссии и общества; крупные евангелизационные кампании; наши проповеди, беседы и свидетельства; наши большие и малые собрания; личное благовестие; трактаты, которые мы раздаем, книги, которые даем для чтения, письма, которые пишем. Чтобы сделать это, нужно задать себе несколько вопросов.

Спросите себя, упоминаете ли вы, рассказывая об Иисусе Христе, что Евангелие - это весть от Самого Бога. Направляете ли вы внимание человека от всего мирского к Богу и Его истинам? Или, наоборот, больше внимания привлекаете к себе, чем к Богу и Его посланию? Звучит ли Благая весть как ваша идея, ваше изобретение или, напротив, как божественное откровение, к которому вы относитесь с трепетом? Не ощущается ли при этом влияние вашего ума и воображения? И не возвышаете ли вы себя таким образом? Видна ли во всем, что вы делаете, простота? Видно ли, что вы проповедуете Евангелие только с одной целью - донести Благую весть? Стремитесь ли вы к тому, чтобы умалить себя, не боясь ничего так сильно, как людского восхищения и аплодисментов, в то время как людям надо склониться и смириться перед всемогущим Господом, от Чьего имени вы говорите?

Мы должны разобраться, содействует или препятствует тот или иной метод благовестия воздействию слова на разум людей. Не затемняют ли витиеватые фразы и религиозный жаргон смысл Евангелия? Заставит ли таким образом рассказанное Евангелие задуматься людей о Боге и о своих отношениях с Ним? Или, наоборот, угасит мысль, вызывая только эмоции? Пробудит оно разум или усыпит его? Как в своем рассказе о Христе вы собираетесь пробудить человека: силой чувства или силой истины? Конечно же, в чувствах как таковых ничего плохого нет (даже странно, если обра щение к Богу происходит без глубоких переживаний). Плохо, когда "взывание" к чувствам и игра на чувствах заменяют наставление разума.

Мы должны также выяснить, предполагает ли тот или иной метод благовестия ясное и полное изложение учения Евангелия - истин о Творце и Его требованиях к творению; истин о нас самих, виновных, заблудших и беспомощных грешниках, нуждающихся в рождении свыше; истин о Сыне Божьем, ставшем человеком, умершем за грехи людей и воскресшем, чтобы прощать грешных и приводить их к Богу? Следует разобраться, верно ли вы проповедуете Евангелие или только предлагаете полуправду, оставляете людей со смутным представлением об этих истинах, торопите их, требуя скорее уверовать и покаяться, при этом как следует не объясняя, в чем они должны каяться и во что им надо верить?

Спросите себя, рассчитан ли тот или иной метод на то, чтобы научить людей верно применять Евангелие. Другими словами, содержится ли в нем призыв к человеку посмотреть на себя так, как на него смотрит Бог? Призываете ли вы человека как можно глубже осознать его нужду, возникшую из-за неправильных отношений с Богом? Рассказываете ли вы ему, что приняв Христа Спасителем и Господом, ему придется дорого заплатить за это? Или все-таки этот метод, приукрашивая одни истины и искажая другие, создает неверное впечатление о требованиях Евангелия? Знает ли, к примеру, человек, что он ответственен перед Христом за все свои дела? Или он неверно полагает, что ему достаточно доверить Христу только свое спасение, не подозревая, что он должен отречься от себя и сделать Христа Господом? Считает ли он, что ему надо только посвятить себя Христу как Господу, не зная о том, что он также должен принять Его как Спасителя? Надо помнить, что с точки зрения спасения человек находится в большой опасности, если его совесть была разбужена к поспешному и неправильному принятию Евангелия. Если мытарь превратится в фарисея, то его состояние только ухудшится.

К тому же вы должны спросить, показываете ли вы серьезность евангельской истины, когда проповедуете ее. Понимают ли люди, что перед ними стоит вопрос жизни и смерти? Ощущают ли они, как велик Бог, как велика тяжесть их греха и их нужда, как велика благодать Христа? Рассказываете ли вы людям о величии и святости Бога? Помогает ли такое благовестие понять, как ужасно попасть в руки Бога живого? Или ваш способ представления Христа делает Евангелие чем-то обыденным и несерьезным, так что слушатели ошибочно полагают, что евангельская весть не оставит никакого следа в их жизни? Вы оскорбляете Бога и оказываете медвежью услугу людям, если после вашего изложения Евангелия оно кажется людям неглубоким и тривиальным? Тем не менее вы не должны требовательно и сурово говорить о духовном: ваша напускная серьезность превратит слушателей в лицемеров. Тот, кто говорит о Христе должен постоянно просить у Бога, чтобы Он вложил в его сердце ощущение Своего величия и славы, радости общения с Ним, ощущение того, насколько ужасно проводить вечность без Него. Ему следует молиться также о том, чтобы Бог дал вам способность говорить открыто и искренне, выражая то, что у него на сердце. Только тогда Евангелие будет звучать естественно и по-настоящему серьезно.

Приведенные выше вопросы должны помочь нам проверить и исправить, где это необходимо, свои методы благовестия. Критерий оценки таков: лучший метод благовестия - это такой метод, который наиболее полно служит задачам Евангелия. Это такой метод, используя который можно яснее всего засвидетельствовать о божественном происхождении евангельской вести и лучше всего дать людям понять, что от отношения к ней зависит их жизнь и смерть. Это такой метод, с помощью которого можно полно и подробно объяснить Благую весть Христа и значение Его креста и который ведет к точному применению Евангелия в жизни. Это такой метод, в результате использования которого Благая весть оказывает влияние на разум тех людей, к кому обращено свидетельство. Это такой метод, который помогает слушателям понять, что Евангелие есть слово Божие, обращенное лично к каждому из них. Какой конкретно метод лучше применить в той или иной ситуации, каждый из нас определит самостоятельно. Здесь же дан принцип, с помощью которого должны разрешаться все споры о методах благовестия. А сейчас мы перейдем к рассмотрению других вопросов.

Глава IV. Всевластие Бога и благовестие

Итак, благовестие, как мы выяснили, - это поручение, данное всем без исключения христианам, согласно которому мы должны сообщить весть Творца человечеству, восставшему против Него. Весть начинается с сообщения и заканчивается приглашением. Мы сообщаем людям о том, что Бог сделал Своего Сына совершенным Спасителем грешников, и приглашаем откликнуться на призыв Бога, обращенный ко всему человечеству, прийти ко Христу, чтобы обрести жизнь. Бог повелевает всем людям и повсюду покаяться и обещает прощение всем, кто так поступит. Христианин, находясь в этом мире, несет служение Божьего вестника и посланника Христа, стараясь рассказать Евангелие как можно большему количеству людей. Благовестие является обязанностью христианина, потому что это есть заповедь Бога и этого требует любовь к ближнему. Благовестие также является привилегией христианина, потому что говорить от имени Бога и нести людям спасение от ужасов духовной смерти - великое дело. Благовествовать - это значит идти к ближним и рассказывать им о Евангелии Христа, пытаясь любыми средствами сделать его понятным для них и помогая разобраться с любыми трудностями, которые они могут встретить. Благовествовать - это значит убеждать людей в серьезности Евангелия и побуждать их ответить на него. Это наша ответственность, основная цель нашего христианского призвания.

Теперь мы вплотную подошли к вопросу, который задали себе на первой же странице: как наша вера во всевластие Бога влияет на благовестие?

В самом начале мы говорили, что божественное всевластие - это одна из двух истин, составляющих антиномию в библейском учении. Бог Библии одновременно Господь и Законодатель в Своем мире, одновременно Царь и Судья человека. Если быть последовательными и не отходить от библейского учения, мы обязаны совместить в своем разуме божественное всевластие и ответственность человека. С одной стороны, человек, бесспорно, ответственен перед Богом, потому что Бог есть Законодатель, определяющий его обязанности, и Судья, который требует от человека отчета о том, как он эти обязанности исполнил. С другой стороны, Бог всевластен над человеком, потому что Он контролирует и определяет все действия человека так же, как Он контролирует и определяет все остальное во вселенной. Таким образом, ответственность человека за свои поступки и всевластие Бога в отношении этих же поступков, как мы убедились ранее, два одинаково реальных и непреложных факта.

Апостол Павел обращает наше внимание на эту антиномию, когда говорит о Божьей воле ("тхелема") в связи с этими двумя, на первый взгляд, несовместимыми аспектами отношений Творца и Его творения - человека, и делает он это в рамках одного небольшого послания. В пятой и шестой главах Послания к Ефесянам Павел призывает читателя: "Познавайте, что есть воля Божия" (5:17) и "исполняйте волю Божию от души" (6:6). Это воля Бога-Законо дателя, воля Бога, которую человек должен знать и исполнять. О том же Павел пишет и фессалоникийцам: "Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда" (1 Фес. 4:3, ср. Мтф. 7:21, 12:50, Ин. 7:17, 1 Ин. 2:17, и т.д.). Однако в первой главе Послания к Ефесянам Павел говорит, что его и братьев-христиан Бог избрал во Христе прежде создания мира "по благоволению воли Своей" (стих 5). Павел называет намерение Бога соединить все во Христе в последний день "тайной Его воли" (стих 9) и говорит о Боге как о "Совершающем все по изволению воли Своей" (стих 11). Здесь под Божьей волей подразумевается то, что Он всемогущий Господин, распоряжающийся Своим творением. Воля Божья есть абсолютно во всем, что происходит - даже в нарушении человеком Его закона4. В богословии прошлого эти две воли Бога рассматривались как предписание и как намерение. Предписание понималось как провозглашенное постановление о том, что должен делать человек, а намерение - как Его (в основном сокрытое) решение относительного того, что Он будет делать Сам. Различие обнаруживается между Божьим законом и Его планом. Первый говорит человеку, каким он должен быть, последний определяет, кем человек будет. Обе составляющие Божьей воли реальны, хотя для нас останется непостижимой тайной, как они соотносятся в божественном сознании. Это одна из причин, по которой мы называем Бога непостижимым.

Зададим себе такой вопрос: как на нашу обязанность благовествовать влияет тот факт, что Бог всем руководит и уже определил будущее, решил, кого Он спасет, а кого нет?

Сегодня этот вопрос беспокоит многих евангельских христиан. Некоторые из них, приняв библейское учение о неограниченном и безоговорочном всевластии Бога, думают, не должны ли они изменить свою практику благовестия, что бы засвидетельствовать этим об отказе от убеждений предыдущих поколений христиан. "Эти методы благовестия, - говорят они, - были придуманы людьми, которые не верили в то, во что верим мы - в абсолютную божественную власть в спасении. Разве это само по себе не является причиной, чтобы отказаться от старых методов?" Другие не принимают учения о всевластии Бога, потому что боятся, что это приведет к полному угасанию евангелизационной деятельности и помешает осознанию важности и безотлагательности благовестия. Сатана, конечно же, при этом не упускает ни одной возможности остановить благовестие и разделить христиан: одних он заставляет равнодушно и цинично относиться ко всем евангелизационным мероприятиям, а других - терять от страха голову. И тех и других сатана стремится сделать самоправедными, ожесточенными и тщеславными на почве критики друг друга. И тем и другим, как мне кажется, надо проявлять особую бдительность, чтобы не поддаться на обман сатаны.

Но вопрос все еще не решен. Сама Библия поднимает его, уча об антиномии двойственных отношений Бога к человеку. К ней же мы и обратимся за ответом.

Библейский ответ состоит из двух частей.

1. То, что Бог всевластен в проявлении Своей благодати, не влияет ни на что из того, что было сказано нами о самом благовестии и обязанности благовествовать.

Действующий здесь принцип состоит в том, что мера нашей обязанности и степень ответственности определяются волей Бога, явленной в заповедях, а не Его скрытой от человека волей, согласно которой совершается ход событий. Мы должны строить свою жизнь в свете Его закона, а не на основании наших домыслов о Его плане. Моисей утвердил этот принцип, когда закончил учить израильский народ закону: "Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, а открытое - нам... чтобы мы исполняли все слова закона сего" (Втор. 29:29). То, что Бог решил сокрыть от человека (например, количество избранных и то, когда и как Он обращает к Себе каждого из них), никак не влияет на обязанность каждого человека. Это сокрытое не может быть использовано для того, чтобы объяснить ту или иную часть закона Божия. А заповедь благовествовать является частью Божьего закона. Она составляет открытую волю Бога для Своего народа. Поэтому на нее даже в малейшей степени не может повлиять то, во что мы верим относительно свободного волеизъявления Бога в избрании и призвании. Мы можем верить, что Бог (как сказано в статье XVII англиканской церкви) "неизменно постановил в Своем тайном для нас совете избавить от проклятия и гибели тех, кого Он избрал из всего человечества, и привести их через Христа к вечному спасению, как сосуды, созданные для славы". Но это не помогает нам определить суть повеления благовествовать и не влияет на нашу обязанность благовествовать всем без исключения. Учение о всевластии Бога в благодати к этому не имеет никакого отношения.

Поэтому мы можем утверждать:

1). Вера во всевластие Бога в благодати не устраняет необходимости благовествовать. Какой бы точки зрения относительно избрания мы ни придерживались, факт остается фактом: благовестие необходимо, потому что ни один человек без Евангелия спастись не может. "Нет различия между Иудеем и Еллином, - заявляет Павел, - потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его. Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется". Человек, который не призовет имени Господа, не спасется, и прежде, чем он это сделает, что-то должно произойти. Павел продолжает: "Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующего?" (Рим. 10:14). Чтобы довериться Христу, человек должен о Нем услышать, и чтобы спастись Им, он должен прежде довериться Ему. Спасение зависит от веры, а вера - от знания Евангелия. Божий путь спасения грешников таков: привести их к знанию Евангелия, чтобы затем привести к вере. Поэтому Божий план спасения предполагает, что благовестие является обязательным условием, без которого ни один человек не спасется.

Мы должны понимать, что, посылая нас благовествовать, Бог делает нас незаменимым звеном в Своем плане спасения избранных Им людей. Хотя у Бога есть такой план, исполнению которого нельзя помешать, это не означает, что нам не надо благовествовать. Здесь следует вспомнить одну притчу нашего Господа. Царь послал своих слуг на дороги приглашать всех, кого они там встретят, на свадебный пир. Принявшие приглашение, приходили (Мтф. 22:1-10). Таким же образом, через действие слуг Божьих, которые говорят о Христе, избранные получают спасение, приобретенное для них Искупителем.

2). Вера во всевластие Бога в благодати не устраняет безотлагательности благовестия. Какой бы точки зрения мы ни придерживались относительно избрания, но факт остается фактом: без Христа человек погибает и идет широкой дорогой в ад (простите за использование избитой фразы, однако, я так сказал, потому что так думаю). "Если не покаетесь, - сказал Господь народу, - все... погибнете" (Лк. 13:3,5). И мы, христиане, посланы рассказать людям о Том Единственном, Кто может спасти их от гибели. Действительно ли люди нуждаются в спасении? Если да, то благовестие становится нашей первостепенной задачей. Если бы вы знали, что в загоревшемся доме находится спящий человек, разве вы не попытались бы как можно быстрее добраться до него, разбудить и вывести из дома? Мир наполнен людьми, которые не знают, что они находятся в огне гнева Божьего. Неужели необходимость пойти к ним, попытаться разбудить их и показать им выход - менее срочное дело?

Нас не должна сдерживать мысль о том, что если они не избраны, то не поверят нам, и наши попытки привести их к вере окажутся напрасными. Это правда, но это не наше дело, и подобная мысль не должна влиять на наши действия. Во-первых, нельзя отказываться от доброго дела из-за опасения, что его некому будет одобрить. Во-вторых, неизбранных в этом мире невозможно отличить от избранных, по крайней мере нам. Мы знаем, что неизбранные есть, но мы не знаем и не можем знать, кто именно не избран. А пытаться гадать, кто есть кто, столь же бесполезно, сколь и безнравственно. Имена неизбранных - то, что принадлежит к "сокрытому" Божьему, куда люди не могут заглянуть. В-третьих, наша христианская обязанность заключается не в том, чтобы любить только избранных Божьих, но в том, чтобы любить своих ближних независимо от того, избраны они или нет. Суть любви - делать добро и помогать людям в нужде. Если же наш ближний - необращенный человек, то мы должны максимально проявить нашу любовь к нему и постараться поделиться с ним Благой вестью, без которой он неминуемо погибнет. Павел предупреждал и вразумлял "всякого человека" не потому только, что он был апостолом, а потому, что все люди были его ближними (Кол. 1:28). Степень безотлагательности благовестия измеряется степенью нужды нашего ближнего и неотвратимости нависшей над ним угрозы вечной гибели.

3). Вера во всевластие Бога в Его благодати не влияет на искренность евангельского призыва, или истинность евангельских обещаний. Какой бы точки зрения относительно избрания, а в данном случае в отношении широты искупления, мы ни придерживались, факт остается фактом: Бог в Евангелии действительно предлагает Христа и обещает оправдание и жизнь "всякому страждущему". "Всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Рим. 10:13). Как Бог повелевает всем людям повсюду покаяться, так Он приглашает всех людей повсюду прийти ко Христу и принять Его милость. Это приглашение относится ко всем грешникам без исключения. Оно не предназначено для каких-то особенных грешников или для тех, кто в какой-то степени сожалеет о своих грехах, или для исправившихся грешников, нет, оно - для грешников как таковых.

В ритуале Святого причастия в англиканской церкви есть замечательный момент, когда служитель произносит "утешительные слова". Сначала верующие исповедуют свои грехи перед Богом, используя для этого довольно эмоциональные выражения. ("Наши многочисленные грехи и злодеяния... которые достойны Твоего праведного гнева... их бремя не посильно тяготит нас. Будь милостив к нам, Будь милостив к нам...") Затем служитель обращается к людям и возвещает им Божьи обещания.

"Вслушайтесь в эти утешительные слова, которые наш Спаситель Христос говорит всякому истинно к Нему обратившемуся: "Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас"; "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную".

Послушайте также, что говорит апостол Павел: "Верно и всякого [т.е. всеми] принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый".

И апостол Иоанн утверждает: "Если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши".

Почему это "утешительные слова"? Потому что они слова Божии, а значит, верны. Они - основа Евангелия. Это обещания и заверения, на которые должен полагаться всякий христианин, приближаясь к столу вечери Господней. Именно их и подтверждает это таинство. Будем внимательны к ним. Посмотрим вначале на суть этих слов. Они призывают верить не просто в догмы, не просто в истинность искупительной смерти Христа, а во что-то гораздо большее. Это вера в Самого Христа, живого Бога, совершенного Спасителя грешников, несущего в Самом Себе силу спасения. "Приидите ко Мне... Он есть умилостивление за грехи наши". Эти обещания показывают, что доверять нужно не распятию, а Распятому, не делу Христа, а Самому Христу.

Теперь посмотрим на универсальность этих обещаний. Они предлагают Христа всем, кто в Нем нуждается, всем, кто обращается к Нему, каждому грешнику. Никто не отлучен от милости, кроме тех, кто сам себя лишает ее из-за нежелания покаяться и поверить.

Некоторые боятся, что учение о вечном избрании и осуждении предполагает, что Христос не примет желающего прийти к Нему, потому что он не был избран. "Уте шительные слова" евангельских обещаний, однако, полностью исключают такую возможность. Ведь наш Господь недвусмысленно утверждал: "Приходящего ко Мне не изгоню вон" (Ин. 6:37).

Действительно, Бог прежде веков определил тех, кого Он спасет. Действительно, Христос пришел, чтобы спасти именно тех, кого Ему дал Отец. Но также верно и то, что Христос предлагает Себя даром всем людям, чтобы стать их Спасителем, и гарантирует ввести во славу каждого, кто Его примет как Спасителя. Посмотрите, как Он сам намеренно ставит в один ряд обе эти мысли: "Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6:38-40). "Из того, что Он мне дал..." - эти слова говорят о том, что Христос спасет всех избранных, ради которых Он пришел в мир. "Всякий видящий Сына и верующий в Него..." - эти слова говорят о том, что Христос предлагает поверить в Себя каждому человеку, обещая спасти каждого, кто уверует. Эти истины неразделимы. Ни одна из них не ставит под сомнение другую. Ни одна не должна завладеть нашим сознанием так, чтобы вытеснить другую. Христос не играет словами, Он говорит, что думает, что есть на самом деле: Он спасет всех доверившихся Ему, Он спасет всех, кого Отец дал Ему.

Поэтому пуританин Джон Оуэн, посвятивший ряд работ защите безусловного избрания и ограниченного искупления, обращался к неверующим с такими словами:

"Задумайтесь над безграничным снисхождением и любовью Христа. В Своих призывах Он приглашает прийти к Нему, чтобы обрести жизнь, избавление, милость, благодать, мир и вечное спасение... Возвещая и проповедуя их, Иисус Христос стоит перед грешниками, приглашая, призывая, убеждая их прийти к Нему.

Вот некоторые из тех слов, которые Он говорит вам сейчас: "Зачем ты умираешь? Зачем гибнешь? Почему не сжалишься над своей душой? Выдержит ли твое сердце и не дрогнут ли твои руки в день гнева, который все ближе?.. Посмотри на Меня - и будешь спасен, приди ко Мне - и Я избавлю тебя от всех твоих грехов, печалей, страхов, от непосильной ноши и дам покой твоей душе. Прошу тебя, приди, отложи всякое промедление, больше не отворачивайся от Меня, вечность уже у порога. Не ненавидь Меня так сильно, чтобы предпочесть вечную гибель Моему спасению.

Такие слова Господь Иисус Христос продолжает возвещать грешникам, умоляя и настаивая... Он делает это в проповеди слова, как если бы Он был с вами, стоял среди вас и обращался лично к каждому из вас. Он повелел служителям Евангелия предстать перед вами и обращаться к вам от Его имени с Его приглашением (2 Кор. 5:19-20)".

Так оно и есть. Приглашения Христа - это слова Бога, и они истинны. Они серьезны, а призыв, содержащийся в них, искренен. Такими словами мы и должны передавать призыв необращенному человеку. Знание о всевластии Бога в Его благодати никак этого не меняет.

4). Вера, что Бог всевластен в благодати, не снимает с грешника ответственности за то, как он отреагирует на Евангелие. Какой бы точки зрения мы ни придерживались относительно избрания, факт остается фактом: человек, который отвергает Христа, сам навлекает на себя осуждение. Неверие Библии - большой грех, и неверующие не могут оправдаться на том основании, что они не были избраны. Благая весть предлагала неверующему жизнь, и он мог бы ей обладать, если бы сам не отказался. Он, и только он, ответственен за то, что отверг ее, и теперь должен понести тяжесть наказания за это. "Повсюду в Писании, - пишет епископ Дж. Райл, - утверждается, что человек может потерять свою душу и что если в конце концов его душа гибнет, то это происходит только по его вине, и его кровь будет на его голове. В той же богодухновенной Библии, которая содержит учение об избрании, есть и такие слова: "Зачем вам умирать, дом Израилев?"; "Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь"; "Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы" (Иез. 18:31, Ин. 5:40, 3:19). Библия нигде не говорит, что какие-то грешники не попадут на небеса, потому что они не были избраны. Они не попадут на небеса, потому что они "отвергаются великого спасения" и потому что не раскаиваются и не верят. Последний суд докажет, что не отсутствие избрания, а леность, любовь ко греху, неверие и нежелание прийти ко Христу погубили потерянные души". Бог дает человеку то, что он выбирает, а не противоположное тому. Поэтому те, кто выбирают смерть, должны корить только себя за то, что Он не дал им жизнь. Учение о божественном всевластии никак не может изменить такое положение дел.

Вторая часть библейского ответа на вопрос, влияет ли учение о всевластии Бога на благовестие, заключается в следующем:

2. Всевластие Бога в благодати дает нам единственную надежду на успех в благовестии. Некоторые полагают, что вера во всевластие Бога в благодати заставляет нас сделать вывод: благовестие бессмысленно, потому что Бог и так спасет Своих избранных независимо от того, услышат те Благую весть или нет. Это, как мы уже показали, неверное заключение, построенное на неверном предположении. Но теперь мы пойдем дальше и покажем, что верно как раз обратное. Всевластие Бога в благодати вовсе не делает благовестие бессмысленным, наоборот, только всевластие Бога придает благовестию смысл. Причина этого в том, что всевластие обеспечивает вероятность, причем стопроцентную, того, что благовестие окажется эффективным. Без всевластия такой вероятности нет. Если бы не всевластная благодать Бога, евангелизацию можно было бы считать самым бесполезным и тщетным занятием, какое только возможно в этом мире, и проповедь Евангелия Христа - самой пустой тратой времени под солнцем.

Почему это так? Потому, что человек во грехе духовно мертв. Павел, величайший из всех благовестников, поможет нам объяснить это.

У падшего человека, по словам Павла, ум ослеплен, и он не способен воспринимать духовные истины. "Душевный [недуховный, невозрожденный] человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2:14). У падшего человека порочная и нечестивая природа. "Плотские помышления [помышления невозрожденного человека] суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут". Каковы же последствия? "Посему живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим. 8:7-8). В этих отрывках Павел высказывает два утверждения об отношении падшего человека к Божьей истине, и мысль его в них развивается одинаково. Сначала, по сути дела, Павел указывает на несостоятельность падшего человека. Он "не принимает того, что от Духа Божия", он "закону Божию не покоряется". Затем апостол поясняет свое первое утверждение с помощью второго, подводя к тому, что эта несостоятельность человека неизбежна, как закон природы, как нечто определенное, незыблемое, всеобщее и неизменное. Человек просто не в состоянии поступать как-то иначе. "И не может разуметь", "да и не могут". Человек в Адаме не имеет внутренней способности воспринимать духовную реальность, быть искренне послушным Божьему закону. Вражда против Бога, ведущая к отделению от Него, - это закон природы человека. Человек, можно сказать, поступает инстинктивно, когда подавляет и отвергает божественную истину, когда пренебрегает Божьей властью и попирает Его закон, когда, слыша Благую весть, проявляет неверие и непослушание. Таков и есть человек. Он, по словам Павла, мертвый в преступлениях и грехах (Еф. 2:1), то есть неспособен откликнуться на Слово Божье. Человек не слышит Божьего голоса, не видит Его откровений и не воспринимает Его призывов. Попробуйте поговорить с трупом: ничего, кроме монолога, не получится. Когда Слово Божие обращено к грешнику, ответа также нет, потому что грешник "мертвый по преступлениям и грехам".

Но и это еще не все. Павел также говорит нам, что дьявол (о чьей силе и злой воле апостол всегда помнил) никогда не прекратит попыток удержать грешника в его естественном состоянии. Сатана действует "ныне в сынах противления" (Еф. 2:2), чтобы они не смогли повиноваться Божьему закону. И у неверующих "бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа" (2 Кор. 4:4). Поэтому благовестию препятствует, во-первых, естественное и непреодолимое стремлением человека восставать против Бога, и, во-вторых, сильное желание сатаны удержать человека в неверии и непослушании.

Что же из этого следует? Следует то, что благовестие не имеет никаких шансов на успех. Как бы ясно и убедительно мы ни доносили Благую весть, мы не можем надеяться на то, что нам удастся хоть кого-нибудь убедить или обратить. Можем ли мы, вооружившись своими словами, отнять у сатаны власть над жизнью человека? Нет. Можем ли мы с вами дать жизнь духовно мертвому человеку? Нет. Можем ли мы, даже терпеливо разъясняя евангельские истины, убедить в них грешника? Нет. Можем ли мы словами упросить человека повиноваться Евангелию? Нет. Наш подход к благовестию не будет соответствовать реальности до тех пор, пока мы не признаем этого и пока не изменим соответственно свое отношение к благовестию. Когда школьный учитель, пытаясь научить детей арифметике или грамматике, видит, что ученики медленно усваивают материал, он ободряет себя тем, что рано или поздно всходы все же покажутся и дети чему-нибудь да научатся. Такие мысли дают учителю силы продолжать работать. Мы, по крайней мере, большинство из нас, можем проявлять завидное терпение, если надеемся, что наш упорный труд в конце концов принесет успех. Но благовестие - безнадежная задача, если рассматривать его как человеческое предприятие. Оно в принципе не может при вести к желаемому результату. Мы можем красноречиво проповедовать, обстоятельно беседовать с людьми, призывая их к покаянию и вере, мы можем проводить специальные собрания, раздавать брошюры и развешивать афиши, но все эти усилия будут напрасны: ни одна душа не придет к Богу. Все наше благовестие заранее обречено на неудачу (нам необходимо мужественно смотреть в лицо этому факту), если только на ситуацию не повлияет какой-нибудь фактор, стоящий вне и выше наших стараний.

Какова же причина того, что благовестие сегодня слишком часто терпит неудачу? Все согласны, что оно находится не в лучшем состоянии, однако согласия в определении причин такого положения нет, как нет его и в том, каким образом ситуацию можно исправить. Некоторые думают, что проблема возникла из-за того, что многие церкви начали верить во всевластие божественной благодати, делая акцент на безусловном избрании и действенном призыве. Такие христиане предлагают подвергнуть все эти учения критике, опровергнуть их и настроить людей против них. Однако поскольку многие величайшие проповедники и миссионеры прошлого придерживались именно такого учения, то далеко не очевидно, что корень проблемы найден и предложенное средство действенно. Более того, известно, что благовестие угасало в период между первой и второй мировыми войнами - задолго до того, как начали делать акцент на учениях о безусловном избрании и действенном призыве. Другие, на что мы также указали, считают, что проблему вызывает определенный тип евангелизационных собраний. Такие люди думают, что, заменив живость таких собраний на однообразие, отменив призывы и отказавшись от комнат для бесед и специальных собраний для "новообращенных", они автоматически вызовут пробуждение. Правильность этой позиции также сомнительна. Я подозреваю, что корень проблем сегодняшнего благовестия лежит гораздо глубже. Думаю, что проблема нынешнего состояния благовестия кроется в синдроме разочарования. Он выражается в потере ревности в служении, возникающей из-за продолжительного игнорирования того факта, что благовестие не может быть результативным, если его рассматривать как действие исключительно человека. Позвольте мне объяснить это.

Вот уже на протяжении столетия евангельские христиане (не будем обсуждать, правильно это или нет) думают о благовестии как об особого рода деятельности, осуществляемой посредством небольших всплесков активности ("миссии" и "кампании") и предполагающей для наибольшего успеха применение определенной техники в проповеди и в личном свидетельстве. Сначала евангельские христиане предполагали, что благовестию обязательно будет сопутствовать успех, если о нем регулярно молиться и правильно его проводить, т.е. использовать определенную технику. Это было связано с тем, что в те дни при жизни таких выдающихся личностей, как Муди, Тори, Аслам и Гай Айткен, евангелизационные кампании обычно сопровождались успехом, и не потому, что они всегда тщательно планировались (по меркам ХХ века так было далеко не всегда), а потому, что в конце XIX века в Британии Бог действовал так, как в наши дни Он, очевидно, действовать перестал. Тем не менее уже тогда было отмечено, что вторая евангелизационная кампания в любом месте была менее продуктивна, чем первая, а третья еще меньше, чем вторая. За последние пятьдесят лет, когда наша страна все больше отказывалась от христианских основ, стало очевидно, что действует закон убывающей предельной отдачи: евангелизационные кампании становились все менее и менее результативными. Этот факт и лишил нас ревности.

Почему мы ее лишились? Потому что мы не были к этому готовы. Мы привыкли, что хорошая организация и эффективная евангелизационная техника, подкрепленные усердной молитвой, обеспечат необходимый результат. Мы чувствовали, что почти магическая сила действует через особенный хор, особенного солиста или особенного проповедника. Мы были убеждены, что бурной евангелизационной кампании достаточно для того, чтобы оживить мертвую цер ковь или принести спасение в город необращенных. Многие из нас до сих пор продолжают так думать или говорят, что так думают. Мы убеждаем друг друга, что это так, и строим свои евангелизационные планы исходя из этого. Но в глубине души мы расстроены, разочарованы и встревожены. Когда-то мы были уверены, что хорошо спланированная евангелизационная кампания обязательно будет успешной, теперь же мы все больше боимся, что потерпим неудачу, как это уже неоднократно случалось. Но мы боимся признаться себе в своем страхе, потому что не знаем, как вести себя в ситуации, когда евангелизацию постигнет неудача. Поэтому мы подавляем страх, в результате чего наше разочарование парализует нас, а практика благовестия становится скучной, бездушной рутиной. Полагаю, что вся беда заключается в неисповеданных сомнениях относительно ценности того, что мы делаем.

Откуда у нас эти сомнения? Эти сомнения - результат нашего разочарования. А почему мы разочарованы? Во-первых, из-за того, что евангелизационная техника, в которой мы были так уверены, нас неоднократно подводила. Как избавиться от этого разочарования? Сначала нам надо признать, что с нашей стороны было глупо думать, что только техника благовестия, какой бы отточенной и совершенной она ни была, может гарантировать обращение человека. Во-вторых, мы разочарованы из-за того, что человеческое сердце глухо к Слову Божьему. Человеческое сердце действительно глухо, поэтому не стоит удивляться тому, что благовестие не всегда приводит к обращению людей. В-третьих, нам следует помнить, что нас призвали на труд благовестия с определенным условием - оставаться верными. Перед нами не ставили задачу обязательного стопроцентного успеха. В-четвертых, мы должны научиться возлагать все наши надежды в благовестии только на всемогущую Божью благодать.

Бог совершает то, что человеку не под силу. Бог действует Духом через Свое Слово в сердцах грешных людей, чтобы привести их к покаянию и вере. Вера - дар Божий. "...Вам дано ради Христа... веровать в Него...", - пишет Павел филиппийцам (Фил. 1:29). "Благодатию вы спасены чрез веру, - говорит он ефесянам, - и сие не от вас, Божий дар" (Еф. 2:8). Покаяние также является Божьим даром. "Его [Христа] возвысил Бог десницею Своею, - заявил Петр перед синедрионом, - в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов" (Деян. 5:31). Когда верующие из иерусалимской церкви узнали о том, как Петр благовествовал Корнилию и как тот пришел к вере, они сказали: "Видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь" (Деян. 11:18). Ни вы, ни я не можем заставить грешников каяться и верить во Христа только под воздействием своих слов. Но Бог Святым Духом производит в человеческих сердцах и веру, и покаяние.

Павел называет это Божье действие "призывом". Богословы прошлого называли его "действенным призывом", отличая его от "бездейственного призыва", звучавшего в проповедях Евангелия для людей, в чьих сердцах Бог не производил Своей работы. Посредством действенного призыва Бог дает грешникам понимание евангельской вести и способность откликнуться на нее. Это созидательное действие: им Бог дает людям новые сердца, освобождая их от рабства греха, давая им способность познавать Божью истину и жить в соответствии с нею. Такой призыв действительно заставляет их обратиться к Богу и доверить свое спасение Христу. Им Бог также лишает сатану власти над людьми, освобождая их от оков тьмы и вводя их "в царство Его драгоценного Сына" (Кол. 1:13). Таким образом, действенный призыв рождает отклик, ради которого он и звучит, и он же наделяет благословениями, которые обещает Призывающий. Такое действие Бога называют "все преодолевающей благодатью", потому что она действительно преодолевает предрасположенность человека противиться ей. Вестминстерское вероисповедание говорит о таком действии Бога в падшем человеке следующее: "Бог духовно и спасительно просвещает его ум, чтобы он понял то, что Божие; забирая у него сердце каменное и даруя ему сер дце плотяное; обновляя его волю и Своей всемогущей силой побуждая его к добру и действенно привлекая к Иисусу Христу; однако делая так, что он приходит к Нему совершенно свободно и непринужденно, будучи подготовлен Его благодатью" (Х.1).

Сам Христос учил об абсолютной необходимости призыва Словом и Духом. "Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня" (Ин. 6:44). Он также учил и об абсолютной действенности призыва: "Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне" (Ин. 6:45). А вместе с тем и об абсолютной уверенности всех, кого Бог избрал. "Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет" (Ин. 6:37). Все эти люди, услышав о Христе, захотят довериться Ему. Это намерение Отца и обещание Сына.

Павел говорит о "действенном призыве" как об исполнении Божьего намерения избрать Себе народ. Он пишет римлянам: "Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего... А кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил" (Рим. 8:29-30). Фессалоникийцам он пишет: "Бог от начала, через освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению, к которому и призвал вас благовествованием нашим, для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа" (2 Фес. 2:13). Из слов апостола видно, что автор призыва - Бог, призывает Он через Евангелие, а результатом призыва является введение избранных во славу.

Но если это так, тогда сразу же становится понятно, почему Павел, который видел, что падшему человеку не вырваться из рабства греха и сатаны, смог избежать разочарования и отчаяния, которое сегодня охватывает нас из-за того, что мы все яснее осознаем, что благовестие, по-человеческому рассуждению, - безнадежное занятие. Причина в том, что Павел ни на минуту не забывал: Бог всевластен в благодати. Апостол также помнил о том, что Бог уже давно возвестил: "Слово Мое, которое исходит из уст Моих, - оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его" (Ис. 55:11). Павел твердо знал, что эти слова истинны в отношении Евангелия и в том числе в отношении любого Божьего слова. И потому он был уверен, что его проповедь Евангелия скоро принесет плод. Бог позаботится об этом. Апостол был убежден, что везде, где будет звучать слово Евангелия, Бог будет воскрешать мертвых. Павел знал, что по крайней мере для кого-то из его слушателей Евангелие будет источать живительный аромат. Это знание сделало его уверенным, неутомимым и терпеливым в благовестии. А если на его пути и встречались трудности, заключавшиеся в сильном противостоянии и в отсутствии плодов, он не паниковал и не терял присутствия духа. Павел знал, что раз Христос открыл для него двери в этом месте, чтобы говорить о Евангелии, значит, и в этом месте есть грешники, которых Христос хочет привести к Себе. Слово не возвращается тщетным. Поэтому от Павла требовалось быть терпеливым и верным в распространении Благой вести, пока не настанет время сбора урожая.

В Коринфе Павлу было особенно тяжело. Несомненно, там были новообращенные, но оппозиция была настолько сильной, что даже непоколебимый Павел задумался о том, стоит ли продолжать там трудиться. "Господь же, - читаем мы, - в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе" (Деян. 18:9-10). Бог как бы говорил: "Павел, продолжай проповедовать и учить, и пусть тебя ничто не смущает, здесь еще много тех, кого Я собираюсь привести к Себе через твое свидетельство о Моем Евангелии". Всевластие Бога в благодати дало Павлу надежду на успех, когда апостол проповедовал Христа людям с окаменевшими сердцами. Павел был уверен в том, что, если Христос куда-то посылает Свою весть, значит, там есть Его люди, которые должны ее услышать. Пускай они пока еще крепко скованы цепями греха, но они предназначены к освобож дению в свое время через великое преобразование их сердец. Свет Евангелия проникнет в тьму их естества, а Спаситель привлечет их к Себе.

Нам необходимо учиться уверенности у апостола Павла. Мы не должны полагаться только на свои методы благовестия или на евангелизационные собрания, какими бы удачными они ни были. В методах нет ничего волшебного, даже в безупречных с богословской точки зрения. Благовествуя, мы должны уповать на Бога, воскрешающего мертвых. Он - всемогущий Господь, Который может обращать сердца людей. А пока со своей стороны мы должны проявить верность в распространении Благой вести и постоянно помнить о том, что наш труд никогда не будет тщетным. Именно таким образом истина о всевластии Бога в благодати влияет на наше благовестие.

Какие изменения должна уверенность в действиях Бога произвести в нашем отношении к благовестию? Отметим по крайней мере три.

1. Она должна сделать нас дерзновенными. Дерзновение не даст нам впасть в уныние, когда мы столкнемся (а это происходит довольно часто) с первой реакцией людей на Благую весть - желанием отмахнуться от нее с безразличием и даже с презрением. Такая реакция не должна нас удивлять: рабы греха и сатаны только так и могут реагировать. Дерзновение сохранит нас от отчаяния, потому что нет такого сердца, которое не смогла бы одолеть благодать Божья. Павел был ярым противником Евангелия, но Христос коснулся его Своей рукой, и Павел был сокрушен и рожден свыше. Да и вы сами, став христианами, постоянно замечаете, насколько порочно и как изворотливо ваше сердце, а ведь до того, как вы обратились, оно было еще хуже. И все же Христос спас вас, и это должно убедить вас в том, что Он может спасти кого угодно. В таком случае будьте настойчивы и дерзновенны в благовестии, рассказывайте о Христе при любом удобном случае. Это не будет мартышкиным трудом. Это не будет тратой ни вашего, ни чужого времени. Нет причин стыдиться за Благую весть, говорить о ней или с равнодушием, или как бы оправдываясь. Напротив, есть все основания для того, чтобы быть дерзновенным, естественным, исполненным надежды на успех. Бог придаст Своей истине такую силу, которой ее не сможет наделить ни один человек. Бог сделает Свою истину побеждающей, обращая к себе даже, казалось бы, самого ожесточившегося неверующего. Если мы верим во всевластие Бога в благодати, то мы не можем никого считать безнадежно потерянным для Него.

2. Мы должны стать терпеливыми. Терпение должно сохранить нас от уныния тогда, когда вложенные нами в благовестие силы не находят мгновенной отдачи. Бог спасает в угодное Ему время, и мы не должны думать, что Он торопится так же, как и мы. Нужно помнить, что мы дети своего века, дух которого есть дух спешки и суеты. Это дух прагматизма - он требует немедленных результатов. Идеал современности - добиваться все большего с наименьшими усилиями. Это век машин, заменяющих человека, ползущих в гору графиков производительности труда и всеобщей автоматизации. Поэтому все, что требует затрат времени и продолжительных усилий, вызывает нетерпение и раздражение. Отличительными чертами нашего века стали опрометчивость и безрассудность. Мы отказываемся тратить время на то, чтобы делать свое дело основательно. Дух нетерпения и суеты все больше влияет на благовестие (не говоря уже о других сферах христианства), приводя к ужасным последствиям. Мы поддаемся искушению в спешке общаться с теми, кого хотим привести ко Христу, и если мы не видим в них немедленного отклика, то проявляем нетерпение и расстраиваемся, после чего теряем к ним интерес и чувствуем, что дальше тратить на них свои силы и время уже бесполезно. Тогда мы прекращаем прикладывать усилия и позволяем этим людям просто исчезнуть из нашего поля зрения. В таком отношении проявляется наша неспособность любить ближнего и верить Богу.

Но дело благовестия требует большого терпения и неподдельного дружелюбия, большой любви и заботы, кото рых у большинства из нас, христиан двадцатого века, не достает. Благовестие не всегда приводит к быстрому результату, и если его нет, то это не значит, что мы потерпели неудачу. Мы вообще не можем рассчитывать на результат, если не будем готовы к терпеливой работе с людьми. Нельзя всерьез думать, что одной евангелизационной проповеди или одного обстоятельного разговора достаточно для того, чтобы человек смог покаяться. Если вам и встретится человек, пришедший к Богу после одной такой проповеди или разговора, то знайте, что скорее всего это произошло потому, что его сердце уже было подготовлено: оно впитало в себя истины христианского учения и проделало долгий путь духовных исканий до того, как вы сами или кто-то другой поговорили с этим человеком. В таких случаях справедлив закон: "один сеет, а другой жнет" (Ин. 4:37). С другой стороны, если вы встретите человека, который еще не готов принять Евангелие и не имеет никакого понятия о том, чем Евангелие является на самом деле, то тогда бесполезно и даже вредно требовать от такого человека принять решение. Этим вы вызовете только эмоциональный подъем, который не является спасающей верой и не может принести человеку ничего хорошего. Вам надо посвятить такому человеку много времени, подружиться с ним и узнать, как он ориентируется в духовных вопросах, и исходя из этого начать с ним работать. Вы должны объяснить ему Евангелие и увидеть, что он его понимает и что он убежден в его истинности, а затем уже пытаться вызвать в нем отклик. Каждый этап вы должны пройти вместе с ним за то время, которое определит Бог, даже если вам течение этого времени покажется слишком медленным. Но это дело Божие, а не ваше, ваша же задача состоит в том, чтобы идти в ногу с событиями, которые происходят в жизни этого человека по Божьему плану. Ваше терпение при этом будет доказательством не только вашей любви к ближнему, но и вашей веры в Бога. Если вы не стремитесь быть таким терпеливым, то и не рассчитывайте, что Бог будет приводить души к Себе через вас.

Откуда же берется терпение, которое так необходимо для благовестия? Такое терпение основано на знании того, что Бог всевластен в Своей благодати и Его слово не возвращается к Нему тщетным. Бог открывает перед нами возможность поделиться знанием о Христе с другими. Бог также способен в Свое, угодное Ему время, просветить сердца людей и привести их к вере. Как и во многих других делах, Бог и в этом деле часто учит нас терпению. Вспомните, как Он заставил Авраама ждать рождения первого сына двадцать пять лет. Сегодня Бог также заставляет христиан ожидать того, чего они хотят, например, обращения их друзей. Поэтому если вы хотите обратить кого-нибудь на путь веры, запаситесь терпением. И способ развития такого терпения - постоянно помнить о всевластии Бога в благодати.

3. Мы должны научиться молиться. Молитва, как мы говорили в начале, - это исповедание бессилия и нужды, признание беспомощности и зависимости и обращение к всемогущему Богу с просьбой помочь нам там, где мы справиться не можем. Как мы уже убедились, в благовестии, мы бессильны. Эффективность нашего свидетельства полностью зависит от Бога. Только потому, что Бог может дать человеку новое сердце, мы можем надеяться, что через нашу проповедь Евангелия грешники будут рождаться свыше. Эти размышления должны привести нас к молитве: так задумал Бог. Он вынуждает нас молиться для того, чтобы мы признали и исповедали свое бессилие, сказали Ему, что во всем полагаемся только на Него, и воззвали к Нему, чтобы было прославлено только Его имя. Часто Бог удерживает Свои благословения до тех пор, пока Его народ не начнет молиться. "Не имеете, потому что не просите" (Иак. 4:2). "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят" (Мтф. 7:7-8). Но если мы слишком горды или ленивы, чтобы просить, то мы ничего не получим. Это универсальное правило, которое применимо не только к благовестию. Прежде чем благословить наши труды, Бог заставит нас молиться, чтобы мы в очередной раз убедились, что во всем зависим от Него. Бог позволит нам увидеть обращение других людей тогда, когда у нас не будет возникать искушения объяснить их поворот к Богу своей одаренностью, исключительными способностям, мудростью. Тогда мы, не колеблясь, объясним обращение людей Божьей работой и с радостью возблагодарим Бога за Его благодать и милость.

Знание того, что Бог всевластен в благодати, а мы сами бессильны в спасении душ, должно побудить нас молиться и молиться постоянно. О чем мы должны просить Бога? Мы должны молиться о тех, чьего обращения желаем, чтобы Святой Дух открыл их сердца. Мы должны молиться и о себе, о своем свидетельстве и о всех, кто проповедует Евангелие, чтобы Святой Дух наполнял сердца всех проповедующих Своей силой. "Молитесь за нас, братия, чтобы слово Господне распространялось и прославлялось" (2 Фес. 3:1). Павел был великим благовестником и принес много плодов, но он знал, что все это было даровано Богом, и если бы Господь не действовал в Павле и в тех, кому тот проповедовал, апостолу не удалось бы обратить ни одной души. Поэтому Павел призывает к молитве, чтобы его благовестие продолжало быть плодотворным. Он просит молиться, чтобы слово Евангелия было прославлено через его проповедь и через ее действие в жизни людей. Павел прекрасно понимает, что его проповеди никого не спасут, если только Бог в своей суверенной милости не благословит их и не использует для спасения. Апостол, как мы видим, не считает, что раз Бог всевластен в спасении грешников, то молиться не надо, также он не считает проповедь благовестия бесполезным занятием. Напротив, Павел полагает, что раз спасение грешников зависит целиком и полностью от одного Бога, молитва о плодах благовестия тем более важна. И те, кто сегодня, как и Павел, убежденно верят в то, что всевластная божественная сила, и только она, приводит грешников ко Христу, должны явить доказательство своей веры в постоянной, настойчивой, неугасающей молитве о том, чтобы Божьи благословения излились на проповедь Его слова и чтобы люди, которые ее слышат, родились свыше. Такая молитва естественным образом вытекает из нашей веры во всевластие Бога.

Мы уже выше отмечали, что учение о всевластии Бога ни в коей мере не отменяет данного нам повеления благовествовать. Теперь мы увидели, что это учение не только не сужает круг наших обязанностей, а наоборот его расширяет. Оно позволяет нам увидеть, что это поручение имеет две стороны: оно призывает нас не только проповедовать, но и молиться, не только говорить людям о Боге, но также Богу о людях. Проповедь и молитва должны идти вместе. Наше благовестие будет неправильным и не будет благословлено, если мы не будем молиться. Мы должны проповедовать, потому что без знания Евангелия ни один человек не может спастись. Мы должны молиться, потому что только всевластный Святой Дух в нас и в сердцах людей может сделать проповедь действенной, а Бог не пошлет Своего Духа туда, где нет молитвы. В евангельских кругах сейчас идет процесс реформирования методов евангелизационной проповеди, и это замечательно. Но это не сделает благовестие плодотворным, если Бог не преобразит также и наши молитвы и не обновит наше желание ходатайствовать об евангелизационной работе. Я думаю, у благовестия будет будущее, если мы заново научимся дерзновенно, терпеливо, уверенно и с любовью свидетельствовать о Господе и Его Евангелии с кафедры в проповеди и лично в беседе. Нам надо заново научиться смиренно и настойчиво молиться о Божьих благословениях. Это так просто и так сложно одновременно. Даже когда о реформировании методов благовестия будет сказано все, что надо сказать, другого пути перед нами не будет, и, если мы по нему не пойдем, мы не продвинемся вперед ни на шаг.

Итак, круг наших рассуждений замкнулся. Мы начали с того, что наши молитвы являются подтверждением нашей веры в божественное всевластие, и заканчиваем, придя к заключению, что учение о божественном всевластии побуждает нас молиться.

Что можно сказать о человеке, утверждающем, что искренняя вера в абсолютное всевластие Бога мешает благовестию? Только то, что он просто не понимает сути учения о всевластии Бога. На самом деле это учение не только способствует благовестию и поддерживает благовестника, давая ему надежду на успех, но и учит нас соединять проповедь и молитву, делает нас ревностными и уверенными перед людьми, смиренными и настойчивыми перед Богом. Разве не так должно быть? Я не хочу сказать, что человек, не принимающий учения о всевластии Бога, не может благовествовать вовсе, но я смею утверждать, что человек, верящий в него, способен делать это лучше.