16.12.2008
Евангельская Реформатская Семинария Украины
- Лекции квалифицированных зарубежных преподавателей;
- Требования, которые соответствуют западным семинарским стандартам;
- Адаптированность лекционных и печатных материалов к нашей культуре;
- Реалистичный учебный график;
- Тесное сотрудничество между студентами и местными преподавателями.
3. Юрий
20.06.2014 | 19:17
Сайт очень разумный и простой. Только один вопрос? Почему не все книги(работы) Лютера.
2. саша
27.01.2014 | 13:52
Нельзя Сперждена ставить в один ряд с Лютером, это разные люди Сперджен душевные проповеди и ничего общего с Лютером тут нет.как сказано: Меланхтон дает такую оценку: «Д-р Померан [Бугенхаген] — грамматик, исследующий слова тек-
ста. Я — диалектик и рассматриваю пследовательность, контекст, каждую из отдельных частей, следствия. Д-р Йонас — оратор, он разбирается в том, как представить те или иные вопросы с ораторским обаянием. А Лютер — это все вместе взятые, и ни один из нас не может сравниться с ним»
(Н. Зельнекер, Recit. de autorit. Lutheri et Phil., с. 323). Вюртембергский богослов Бренц пишет: «Только Лютер живет в своих сочинениях. По сравнению с ним все мы как мертвая буква» (Лёшер, Unschuldige Nachrichten, 1718, с. 320). Брауншвейгский богослов Урбан Региус пишет: «Никогда еще не было такого великого богослова, как Лютер… Конечно, все мы пишем и много говорим о Священном Писании, но по сравнению с Лютером все мы — школьники. пишет Кальвин: «Прошу вас отнестись к этому серьезно: Лютер — великий человек и наделен великими дарами. С каким мужеством, умением, с какой стойкостью и необыкновенной силой он все это время стремился ниспровергнуть царство антихриста и одновременно распространить учение о спасении. Я привык часто говорить: даже если бы он назвал меня самим дьяволом, я все равно относился бы к нему с большим уважением и называл его превосходным слугою Божьим»
(Epp., ed. Beza, ep. 57). Кальвин, обсуждая стих Ис. 57:1 в своем комментарии к Книге пророка Исаии, вспоминает Лютера и продолжает: «Я считаю, что должен упомянуть об этом прежде всего потому, что такое
происходило недавно и потому что стих будет яснее проиллюстрирован на примере такого замечательного благовестника и Божьего пророка» (Opp., т. 3, с. 363).
Даже Беза, известный среди реформатов как более страстный противник учения Лютера, нежели сам Кальвин, вынужден признать в своем резком сочинении против Бренца: «Лютер был человеком, достойным восхищения, и тот, кто не видит в нем Духа Божьего, не видит ничего вовсе» (Tract. adv. Brent., fol. 190). Джон Беньян (ск. в 1688 г.), известный английский баптист, автор «Путешествия пилигрима»,
пишет в своей автобиографии, что впервые пришел к твердой вере через чтение Лютера. И добавляет: «Откровенно признаюсь, я ставлю лютерово толкование на Послание к Галатам выше всех виденных мною книг (за исключением Священного Писания), ибо оно великолепно и чрезвычайно утешительно для израненной совести» (см. The Most Tender Heart of the Love of Christ [«Нежнейшее
сердце любви Христовой»], appendix, с. 84). Основатель методизма Джон Уэсли признавался, что впервые пережил обращение во время одного из собраний Моравских братьев на Олдерсгейт-стрит в Лондоне, когда читалось толкование Лютера на Послание св. Павла к Римлянам!
Когда в 1520 г. Эразму Роттердамскому предложили епископский сан взамен на согласие выступить с сочинениями против Лютера в защиту власти римского папы, Эразм ответил: «Лютер слишком велик, чтобы мне писать против него. Лютер слишком велик, чтобы мне понять его. Лютер столь велик, что из одной его странички я узнаю и получаю пользы больше, чем из всего Фомы [Аквинского]» (Герхардт, Conf. Cath., fol. 59). Вот что пишет Меланхтон в своем предисловии к третьей части виттенбергского издания работ Лютера на латинском языке: «Я помню, как говорил Эразм Роттердамский: ‘‘Из всех толкователей, произведения которых мы читаем со времен апостолов, нет более способного и превосходнейшего’’» (Walch, XIV, 539). Известный папистский ученый Андреас Мазиус (ск. в 1573 г.), один из редакторов антверпенской «Biblia Regia», находясь в монастырском саду в обществе папистов и лютеран, открыто заявил: «Бывает, что на одной странице Лютера встретишь больше основательного богословия, чем в целой книге кого-либо из отцов церкви» (Osiander, Centur. 16. hist., с. 837). подобное пишет и Цвингли.
.
есть только один Реформатор. Никогда не говорите «реформаторы». Нет целого ряда Реформаторов, есть только один, Мартин Лютер. Бренц, Бугенхаген и какое-то время Меланхтон были помощниками этого единственного Реформатора. Говорить о Реформаторах, то есть ставить других людей в один ряд с Лютером, значит полностью затмить великое благословение, дарованное Богом церкви в лице Лютера. Те, кто пришли позднее, включая даже таких, как Мартин Хемниц, всего лишь повторяли слова Лютера. Они шли в свете свечей, зажженных все тем же Лютером. Они черпали из колодца, по благодати Божией выкопанного Лютером. После Лютера Мартин Хемниц бесспорно является величайшим наставником лютеранской церкви XVI века, которого тоже называли старым Мартинусом.
ста. Я — диалектик и рассматриваю пследовательность, контекст, каждую из отдельных частей, следствия. Д-р Йонас — оратор, он разбирается в том, как представить те или иные вопросы с ораторским обаянием. А Лютер — это все вместе взятые, и ни один из нас не может сравниться с ним»
(Н. Зельнекер, Recit. de autorit. Lutheri et Phil., с. 323). Вюртембергский богослов Бренц пишет: «Только Лютер живет в своих сочинениях. По сравнению с ним все мы как мертвая буква» (Лёшер, Unschuldige Nachrichten, 1718, с. 320). Брауншвейгский богослов Урбан Региус пишет: «Никогда еще не было такого великого богослова, как Лютер… Конечно, все мы пишем и много говорим о Священном Писании, но по сравнению с Лютером все мы — школьники. пишет Кальвин: «Прошу вас отнестись к этому серьезно: Лютер — великий человек и наделен великими дарами. С каким мужеством, умением, с какой стойкостью и необыкновенной силой он все это время стремился ниспровергнуть царство антихриста и одновременно распространить учение о спасении. Я привык часто говорить: даже если бы он назвал меня самим дьяволом, я все равно относился бы к нему с большим уважением и называл его превосходным слугою Божьим»
(Epp., ed. Beza, ep. 57). Кальвин, обсуждая стих Ис. 57:1 в своем комментарии к Книге пророка Исаии, вспоминает Лютера и продолжает: «Я считаю, что должен упомянуть об этом прежде всего потому, что такое
происходило недавно и потому что стих будет яснее проиллюстрирован на примере такого замечательного благовестника и Божьего пророка» (Opp., т. 3, с. 363).
Даже Беза, известный среди реформатов как более страстный противник учения Лютера, нежели сам Кальвин, вынужден признать в своем резком сочинении против Бренца: «Лютер был человеком, достойным восхищения, и тот, кто не видит в нем Духа Божьего, не видит ничего вовсе» (Tract. adv. Brent., fol. 190). Джон Беньян (ск. в 1688 г.), известный английский баптист, автор «Путешествия пилигрима»,
пишет в своей автобиографии, что впервые пришел к твердой вере через чтение Лютера. И добавляет: «Откровенно признаюсь, я ставлю лютерово толкование на Послание к Галатам выше всех виденных мною книг (за исключением Священного Писания), ибо оно великолепно и чрезвычайно утешительно для израненной совести» (см. The Most Tender Heart of the Love of Christ [«Нежнейшее
сердце любви Христовой»], appendix, с. 84). Основатель методизма Джон Уэсли признавался, что впервые пережил обращение во время одного из собраний Моравских братьев на Олдерсгейт-стрит в Лондоне, когда читалось толкование Лютера на Послание св. Павла к Римлянам!
Когда в 1520 г. Эразму Роттердамскому предложили епископский сан взамен на согласие выступить с сочинениями против Лютера в защиту власти римского папы, Эразм ответил: «Лютер слишком велик, чтобы мне писать против него. Лютер слишком велик, чтобы мне понять его. Лютер столь велик, что из одной его странички я узнаю и получаю пользы больше, чем из всего Фомы [Аквинского]» (Герхардт, Conf. Cath., fol. 59). Вот что пишет Меланхтон в своем предисловии к третьей части виттенбергского издания работ Лютера на латинском языке: «Я помню, как говорил Эразм Роттердамский: ‘‘Из всех толкователей, произведения которых мы читаем со времен апостолов, нет более способного и превосходнейшего’’» (Walch, XIV, 539). Известный папистский ученый Андреас Мазиус (ск. в 1573 г.), один из редакторов антверпенской «Biblia Regia», находясь в монастырском саду в обществе папистов и лютеран, открыто заявил: «Бывает, что на одной странице Лютера встретишь больше основательного богословия, чем в целой книге кого-либо из отцов церкви» (Osiander, Centur. 16. hist., с. 837). подобное пишет и Цвингли.
.
есть только один Реформатор. Никогда не говорите «реформаторы». Нет целого ряда Реформаторов, есть только один, Мартин Лютер. Бренц, Бугенхаген и какое-то время Меланхтон были помощниками этого единственного Реформатора. Говорить о Реформаторах, то есть ставить других людей в один ряд с Лютером, значит полностью затмить великое благословение, дарованное Богом церкви в лице Лютера. Те, кто пришли позднее, включая даже таких, как Мартин Хемниц, всего лишь повторяли слова Лютера. Они шли в свете свечей, зажженных все тем же Лютером. Они черпали из колодца, по благодати Божией выкопанного Лютером. После Лютера Мартин Хемниц бесспорно является величайшим наставником лютеранской церкви XVI века, которого тоже называли старым Мартинусом.
1. Руслан
29.03.2012 | 18:35
Почему сейчас нет таких как лютер, павел, сперджен?..... Господи, пошли нам делателей...
Комментарии: