Как взаимосвязаны эсхатология и Евангелие.

Каким образом и почему Христово воскресение крайне необходимо для нашего спасения?

Удивительно, но этому вопросу практически не уделяли внимание в Церковной истории. Преобладающий интерес, особенно со времен Реформации, представляло значение Христовой смерти. Богословы пытались четко показать, что смерть Христа – не просто благородный пример, которому следовало подражать, но заместительная, умилостивительная жертва, примирившая грешников с Богом и удовлетворившая Его праведный гнев как Судьи. Говоря коротко, спасение, совершенное Христом, стало практически синонимом искупления.

Несомненно, было необходимо сконцентрировать внимание на Христовой смерти. Но вследствие этого доктринальная, спасительная важность Его воскресения в целом была не замечена. Слишком часто воскресение рассматривалось исключительно как стимул и поддержка для христианской веры (чем оно, несомненно, является), а также с точки зрения его апологетической важности – как коронное свидетельство Божественности Христа и истинности христианской веры в целом.

Однако когда мы обращаемся к Новому Завету, то находим доказательство того, к какому истощению привело нас это доктринальное упущение. Особенно хорошо это видно в посланиях Павла. Они провозглашают, что Христово воскресение неотъемлемо от Евангелия и жизненно необходимо для совершения нашего спасения!

Богословие воскресения апостола Павла

Реальность, занимающая центральное место в учении Павла о воскресении, выражена в 1-м Коринфянам 15:20, 23. Христос в Своем воскресении –  «Первенец из мертвых». Такое описание Христа являет собой нечто большее, чем просто указание на временный приоритет или даже превосходство. Находясь в полном соответствии с ветхозаветным культовым контекстом (Исх. 23:19, Левит 23:10), оно выражает идею органического единства, связи. Христос является «Начатками плодов» воскресения – «Жатвы», которая охватит верующих в Него (как и показывает 23 стих). Воскресение Христа – гарантия будущего телесного воскресения верующих, не пустой, лишенный смысла знак, но «действительное начало всемирного эпохального события» (Герхард Вос). Два эти воскресения, хотя они и разделены во времени, не являются отдельными происшествиями, но представляют собой два эпизода одного и того же события, начало и конец одной и той же жатвы. Поэтому, если бы апостол Павел присутствовал на современной конференции, посвященной пророчествам, и его спросили бы, когда произойдет телесное воскресение верующих, то, вероятнее всего, он бы сказал: «Оно уже началось»!

Воскресение – жатва, таким образом, являет собой эсхатологическое событие. Христово воскресение – рассвет нового творения (2-е Кор. 5:17, Гал. 6:16), явление грядущего века (Рим. 12:2, Гал.1:4). Это не изолированное событие прошлого; оно, хоть и произошло в прошлом, относится к будущему завершению, и благодаря ему будущее уже стало частью истории.

Христос, будучи «Начатками плодов» воскресения, подчеркивает, что основная значимость Его воскресения состоит в том, что верующие имеют то же, что и Он, а не в глубочайшей разнице между ними. Таким образом, воскресение не так могущественное доказательство Его Божественной сущности, как мощное преображение Его человеческой природы. Павел утверждает, что Иисус не воскрес, но был воскрешен из мертвых (Рим. 4:25, 1-е Кор. 15:20), подчеркивая этим творческую силу и действие Отца (Гал. 1:1), получателем которых является Христос.

Нет смысла искать противоречащие этому заявления Иисуса, как например: Ев. от Иоанна 10:18: «Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее». Для нашего рассмотрения будет весьма полезна древняя символическая формулировка, принятая на Халкидонском соборе (451 г.): «Две природы сосуществуют ипостасно, без смешения и разделения». Иисус выражает то, что истинно, с позиции Своего Божества, а Павел то, что не менее истинно, с позиции человеческой природы Христа.

Таким образом, мы отметили, что существует связь между воскресением Христа и будущим телесным воскресением верующих. Но Павел говорит о воскресении христиан и в прошедшем времени. Верующие уже воскресли со Христом (Еф. 2:5–6, Кол. 2:12–13, 3:1). Отрывок Ефесянам 2:1–10 ясно показывает, что это воскресение, уже произошедшее в прошлом, человек переживает в начале своей христианской жизни. И оно так же реально (мы можем добавить, что и так же неотвратимо), как будущее телесное воскресение. Оно производит радикальный поворот на 180 градусов в «хождении», поведении человека. Люди, которые существовали, будучи мертвыми по своим грехам (1–5), сейчас действительно живут, исполняя добрые дела, для которых они и были созданы как новое творение во Христе (10).

Суммируя богословие воскресения апостола Павла, можно сказать следующее. Несокрушимые узы связывают Христа и христиан, между ними существует единение в воскресении. Оно включает два аспекта. Первый – это воскресение, которое уже произошло в начале христианской жизни, когда грешник соединился со Христом верою. Второй – это воскресение, которое произойдет в будущем, во время возвращения Христа. Если говорить теми терминами, которые использует сам Павел для разделения двух природ нашей сущности (2-е Кор. 4:16), можно сказать, что «внешнему человеку» христиан, в значении тела, еще только предстоит воскреснуть в будущем, а их «внутренний человек», в значении духовного естества, уже воскрес.

Христологическое соучастие

Два главных, но в то же время взаимосвязанных направления  учения о воскресении Христа – это христология (то, что касается Христа) и сотериология и экклезиология (то, что касается христиан и Церкви). При изучении жизни Христа сталкиваемся с наиболее поразительным явлением – действенными взаимоотношениями между Христом и Святым Духом, которые реализованы воскресением. Павел описывает эти взаимоотношения в 1-м Коринфянам 15:45, говоря о Христе, что через Свое воскресение (и вознесение, стихи 47–49) «второй Адам стал Духом животворящим». Следовательно, говоря другими словами, превознесенный Христос является Духом – «Господь есть Дух» (2-е Кор. 3:17). При рассмотрении данных отрывков можно увидеть следующее:

1) собственная климактическая трансформация Духом, и вместе с этой трансформацией

2) Его уникальное и беспрецедентное принятие Духа.

Павел подтверждает то, что не всегда адекватно воспринималось в церковной христологии – важность единовременного трансформирующего аспекта превознесения для Христа лично. Во время Его воскресения с Ним действительно что-то произошло. Об этом и заявляет Павел повсеместно (Рим. 1:4): силой провозглашающей энергии Святого Духа в момент Своего воскресения Божий вечный (3а) и сейчас воплощенный (3б) Сын стал тем, кем Он до этого не был – Сыном Божьим, обладающим силой. Сейчас Он имеет прославленную человеческую природу (2-е Кор. 13:4).

Однако Христос получил эту прославленную человеческую природу не только для Себя, но и ради Церкви. Отрывок Римлянам 8:29 говорит, что воскресение делает Его образом, которому верующие предопределены быть подобными, для того чтобы Он, Сын, мог быть «первенцем среди многих братьев». Иными словами, превознесенный Христос является тем образом, в который христиане трансформируются уже сейчас (2-е Кор. 3:18), и который они в будущем будут носить телесно в воскресении, когда Он придет (1-е Кор. 15:49).

Подобным образом Христос получил для нас и оправдание – воскрес «для нашего оправдания» (Рим. 4:25). Воскресение свидетельствует о том, что Иисус продемонстрировал совершенное повиновение «быв послушным даже до смерти» (Фил. 2:8–9). Это показывает, что Он воплощает в Себе совершенную праведность, которую Бог приемлет. В этом смысле Его воскресение является Его оправданием, и, таким образом, вменяется в оправдание и нам, через союз с Ним по вере. Без Его воскресения после смерти не было бы никакого оправдания нечестивым (Рим. 4:5). Наша вера была бы бесполезной, а мы до сих пор пребывали бы в наших грехах (1-е Кор. 15:17).

Воскресение – трансформация Христа Святым Духом – также проявляется в климактической близости, новом и постоянном единстве между Ними, которое превосходит существовавшее прежде. И раньше, несомненно, Христос и Дух действовали вместе среди людей Божьих (1-е Кор. 10:3–4). Но сейчас, начиная с момента Христова воскресения и вознесения, их совместным усилиям в истории искупления дан стабильный и совершенный базис, как высочайшее следствие служения воплощенного Христа,  совершенного в истории окончательным образом. 1-е Коринфянам 15:45 – это одно небольшое предложение, которым Павел прокомментировал основное значение событий Пятидесятницы. Христос – Получатель-Даятель Святого Духа. То, о чем говорит Петр в своей проповеди в день Пятидесятницы (Деяния 2:32,33) – о нераздельных, связанных «единожды и навсегда» событиях – воскресении, вознесении, принятии Духа, излиянии Духа, – Павел подытоживает одним предложением: «Второй Адам стал Духом животворящим».

Этот стих подчеркивает, что это единство, союз Христа и Духа, хотя и является, несомненно, глобальным, в то же время ограничивается в особом отношении. Здесь рассматривается их деятельность – деятельность дарования жизни в воскресении (1-е Кор. 15:45) и эсхатологической свободы (2-е Кор. 3:17). Другими словами, необходимо принимать во внимание спасительно-историческое фокусирование заявления Павла. Вечные взаимоотношения между личностями Троицы находятся вне его рассмотрения. Он интересуется не тем, кем является Христос как Вечный Сын, но тем, кем Он стал (1-е Кор. 15:45), тем, что произошло с Ним, и особенно тем, что касается Его человеческой природы. Павел едва ли мог быть еще более выразительным, чем назвав Христа «вторым Адамом» и «вторым человеком» (стих 47).

Следовательно, нет совершенно никаких причин искать здесь и в других местах работ Павла, как некоторые делают, «функциональную» христологию, которая извращает и даже отрицает личностное различие между Христом и Духом, и таким образом конфликтует с поздней Церковной формулировкой доктрины о Троице. Личностные, параллельно существующие различия между Богом Отцом, Христом как Господом и Святым Духом, подчеркиваемые доктринальной формулировкой, совершенно ясно проявлены в посланиях Павла (1-е Кор. 12:4–6, 2-е Кор. 13:13, Еф. 4:4–6).

Эсхатология и работа Духа освящения

Взаимоотношение между превознесенным Христом и Духом – это краеугольный камень учения Павла о христианской жизни и работе Святого Духа. Присутствие Духа есть присутствие Христа (Рим. 8:9–10, Еф. 3:16–17). Жизнь в Духе имеет свое специфическое эсхатологическое качество, так как она сопричастна жизни воскресшего Христа, пребывая с Ним в неразрывном союзе. Выражаясь радикально, при рассмотрении работ Павла становится ясно, что в сути своего естества («внутренний человек» или «сердце») христиане никогда не будут более воскресшими, чем они есть уже сейчас! Христианское существование, во всей обширности своих форм, является провозглашением и выражением жизни воскресения и силы Христа, Жизнедаятельного Духа (Рим. 6:2, Еф. 2:5–6, Кол. 2:12–13, 3:1–4).               

Это важно понимать при рассмотрении посланий Павла, поскольку на протяжении всей Церковной истории была широко распространенной тенденция «деэсхатологизировать» Евангелие и его подтекст, особенно работу Святого Духа. Его настоящая деятельность, что характерно, рассматривается в безвременном и даже мистическом смысле, как то, что Бог совершает во внутренней жизни христианина, в отрыве от эсхатологических реалий. В отличие от этого Новый Завет утверждает, что «вечная жизнь» вечна не потому, что она над историей или вне ее (в некотором смысле внеисторичная), но потому, что она эсхатологична. Говоря конкретно, это жизнь воскресения явленная во Христе в конце времен, и силою Святого Духа дарованная нам.

Справедливо будет отметить, что точка зрения сторонников Реформации все еще нуждается в разработке. Оправдание одной лишь верою, как ее понимали и прочувствовали реформаторы, является эсхатологической реальностью. Благосклонный, милостивый вердикт во время последнего суда – это не беспокойная неуверенная надежда, но настоящее приобретение, уверенная и стабильная основа христианской жизни.

Но тогда, когда дети Реформации осознали, по крайней мере интуитивно, что Евангелие является опорой для оправдания, это не было вопросом освящения и работы Святого Духа. Существовала тенденция (по крайней мере, на практике) рассматривать оправдание, с одной стороны, как то, что делает Бог «единожды и для всех». Тогда как освящение, с другой стороны, есть то, что верующий делает из благодарности, хотя и будучи несовершенным.

Вне сомнений, мотивом в деле разграничения оправдания и освящения в этом случае является стремление защитить полностью благодатный характер оправдания. Также несомненно, что мы должны сопротивляться любым поползновениям заявлять о безгрешном совершенстве христианина, никогда не забывая, что «даже лучшие из людей в этой жизни стоят лишь в самом начале послушания Господу» (Гайдельбергский катехизис, вопрос 114).

Но в этом и вся суть – это начало, хоть и маленькое, но все же эсхатологическое начало. Оно подкрепляется заверением апостола Павла: «Начавший в вас доброе дело, будет совершать (его) даже до дня Иисуса Христа», до самого конца (Фил. 1:6). Освящение, так же как и оправдание, является Божьей работой. В Новом Завете наиболее полное рассмотрение освящения и возрождения представлено в 6 главе послания Римлянам.  Это постоянная «жизнь для Бога» (11 стих) тех, кто воскрес, «оживших из мертвых» (13 стих). Везде эта «жизнь для Бога» касается добрых дел верующих, эсхатологического нового творения, для которых Церковь и была создана в Иисусе Христе (Еф. 2:10).Освящение верующих начинается «сверху», потому что они начинают свой путь со Христом. В нем они «совершенны» (1-е Кор. 2:6) и «духовны» (1-е Кор. 2:15), даже тогда, когда они названы «плотскими» (1-е Кор. 3:1–3). В наше время Церкви необходимо уделять более пристальное внимание этой эсхатологической сфере освящения и настоящей работе Святого Духа.

Однако некоторые люди могут спросить: «Не воссоздало ли и возродило Пятидесятническое движение недавних лет эсхатологический аспект деяний Духа, таким образом компенсировав традиционное пренебрежение и недоработки, отмеченные здесь?»

На этот обширный вопрос можно дать один краткий ответ. Несомненно, духовные дары важны для здорового состояния Церкви. Но, вопреки современному, широко распространенному неверному пониманию данного предмета, Новый Завет не учит, что таковые дары, особенно чудесные дары (пророчества, языки, исцеления), принадлежат реализованной эсхатологии. Например, цель 1-го Коринфянам 13:8–13 – указать, что пророчества и языки временны в жизни Церкви. Павел ясно говорит, что в какой-то момент, предшествующий Парусии (я оставляю данный вопрос открытым), они прекратятся и исчезнут (8 стих). Но так нельзя сказать о том, что является эсхатологическим. Такие реалии продолжают свое существование, потому что такова их природа. Такие явления, как пророчества и языки, когда они происходят, являются временными и имеют менее чем эсхатологическое значение.

Новый Завет делает категорическое разделение между даром (единственное число) и дарами (множественное число) Духа, между эсхатологическим даром Самого воплощенного Христа, Животворящего Духа, получаемого всеми верующими (1-е Кор. 12:13), и теми субэсхатологическими дарами, ни один из которых, по Божьему плану, не предназначен для получения всеми и каждым верующим (1-е Кор. 12:28–30).

Действительно продолжающейся работой Духа является воскресение – возрождение, уже сейчас переживаемое каждым верующим. И это возрождение проявляет себя в том, что Павел называет «плод» – например, вера, надежда и любовь, радость и мир (Гал. 5:22–23), – который обладает (далее обратите внимание, это очень важно!) практически неограниченным потенциалом для их конкретного выражения – как в общехристианском свидетельстве, так и в личной жизни людей Божьих. Такой плод, хотя и проявляющийся несовершенно в настоящем, по своей сути является эсхатологичным. Это то, я надеюсь, с чем согласятся и харизматы, и не харизматы, несмотря на сохраняющиеся между ними различия.

Страдания в периоде между воскресением Христа и Его вторым пришествием

Однако теперь может возникнуть другой вопрос. Не приведет ли такое акцентирование на качестве жизни – воскресения христианина и эсхатологической природе Святого Духа к легкому триумфализму или ложному чувству, что все уже достигнуто? Движение «Позитивного мышления» и богословие процветания в самых разнообразных формах не являются какой-то иллюзорной вымышленной опасностью, что наше время, безусловно, доказывает.

Авторы Нового Завета осознают эту опасность – постоянную опасность сверхреализованной эсхатологии для Церкви. Возможно, наиболее наставительным и полезным в этом плане, хоть на первый взгляд он и кажется парадоксальным, является взгляд Павла на страдания как на своеобразный индикатор, точно определяющий качество жизни – воскресения христианина в промежутке между Христовым воскресением и возвращением. Такие отрывки, как 2-е Кор. 4:10,11 и Фил. 3:10, не смотря на свою автобиографичность (ведь они раскрывают грани жизни и личности самого апостола), ясно показывают: Павел подразумевает, что страдания, пережитые им, нужно воспринимать как то, что свойственно всем христианам, как парадигму их жизни.

В предыдущем отрывке христианское страдание, описанное в активном действии как «смерть Христа», формирует провозглашение Его воскресения – жизни в верующих. В следующем говорится о том, что знать Христа – означает знать Его воскресение, силу, становясь сопричастными в Его страданиях. Это переживание описано словами «быть верными Его смерти». Это отпечаток, оставленный в нашей жизни Христовым воскресением – силой, который описан одним словом – Крест.

Это соответствие Церкви Кресту, как и все касающееся ее жизни в этом мире, является печатью установленной Эсхатологии. Верующие страдают, не вопреки тому факту, что они причастны воскресению Христа, но потому что они воскрешены и посажены рядом с Ним на небесах (Еф. 2:5–6). Согласно написанному Петром (1-е Петра 4:14), когда христиане страдают ради Христа, тогда Божий Дух славы пребывает на них. Для настоящего времени, пока Он не возвратится, страдания со Христом остаются основным знаком эсхатологического действия Духа.

Выбор, который Павел предоставляет Церкви на все времена, пока не возвратится Христос, не состоит в том, чтобы принять богословие Креста, вместо богословия воскресения – славы. Скорее, выбор для Церкви, это - богословие воскресения КАК богословие Креста. Когда Церковь осознает нерушимые узы, которыми скреплены вера во Христа и страдания ради Него (Фил. 1:29), тогда она пройдет длинный путь к осознанию эсхатологического качества своей жизни – воскресения во Христе, Жизнедаятельном Духе.